Если спросить, чем занималось человечество всю свою жизнь, а это, на секундочку, сколько-то там миллионов лет, то ответ будет такой: выживало. Приспосабливаясь снова и снова, карабкаясь вверх по лестнице, перила которой то покрывала изморозь, то они вдруг становились раскаленными добела, то разваливались прямо под ладонью, сбрасывая молодой еще вид в пропасть. То же самое со ступенями, но природа здесь давала только половину беды. У спустившихся с деревьев жаркой Африки уже-не-обезьянок не имелось ни клыков, ни когтей. Пока другие щеголяли огромными размерами, массой тела, выносливостью, наконец, просто первозданной свирепостью, люди подбирали остатки убитых, изредка отыскивали пригодные в пищу ягоды и корешки. Ну, плоды деревьев там, вот это все. Природа не давала людям спуску.
К чему я это вообще? А все к тому же.
Человек не потратил впустую ни единого мига своего бытия. Он рос, подумывал орудия труда, совершенствовал жилище, даже продумал сложную систему социальных ритуалов, и все с одной-единственной целью - выживать. И он выживал. Он плодился и множился. И стал королем над всем, что видно вокруг.
Но перед этим он крошил черепа мамонтов палкой-копалкой.
Он отбирал детенышей у слабой, исчахшей из-за болезни матери и приручал их, делая некогда гордого хищника придатком к своей квартире.
Он безжалостно переделывал природу на свой лад, потому что знал: количество со временем становится качеством. А если с другом вышел в путь - веселей дорога.
Не имея ни когтей, ни клыков, ни развитой пасти человек делал себе одежду, броню, изучал средства передвижения, наконец, вылепил пули. Ядерное оружие. Те, кто вчера почитал себя вершиной пищевой цепи, вдруг обнаружили вокруг сомкнувшийся капкан заповедника, а вот эти розоватые пузачи на джиппах гонят их прочь, пока кому-то из них не выпадет честь поставить в бытии зверушки финальную точку.
Не было ни одного мига, когда человечеству не приходилось выживать.
Но та же самая борьба цвела в людских стадах. Ради лучших самок, самцов, территорий, орудий труда, месторождений, да просто ради прокачивания скилла борьбы. И кто думает, что социальные нормы как-то сдерживали порывы хуманов к выживанию любой ценой, тот...
А почему человек именно "он"? Не "она", не "оно"? Аа, потому что, как у нас в Грезе молвят, "выжил сам ― выживай соседа". Хе-хе. Чтобы человек смог бездумно транжирить себя на доминирование, когда перерос колыбельку лживых утешений государства, религии и сотен миллионов социальных формаций, природа вынуждена была потесниться. А чтобы один человек искупался в золоте, миллионы его собратьев должны были стать никем. "Коли ты пьэшь свою ебаную кока-колу, припомни сярядину осьмидесятых и безпросоунных филиппинцев"... Богатый над бедным. Мужчина над женщиной. Натурал над членом лгбт. Белый над черным. Странный получился результат: благополучие индивида больше зависит от мошны его предков, чем собственных качеств. Богатый гей внезапно становится не "петухом, которому нужно мочиться в лицо", а рукопожатным членом верхушки. Самка, изжившая в себе приниженное и грамотно косплеющая мужчин, пусть и удостоится народных гуляний на своих поминках (ну привет, Мэгги Тэтчер), но уж ее страпон окажется не слабее моего брандспойтища. Вот Гарик Мартиросян веселый и интересный человек. Кто-то может сказать это про "чурок", в драных светоотражающих жилетках, которые поднимаются ни свет ни заря, чтобы убрать листву с тротуара? Да горят они пропадом.
Что вы говорите? Причем тут Красные Шапки? Да я ведь почти подобрался к ним. Потерпите, что ли.
Так вот, все, что помогает виду стать доминантом в своей среде - это жестокая, бескомпромиссная борьба с другими. Бескомпромиссность тут не исключает наличие неких оборонительных союзов и условностей, которые сразу же отбрасываются сильным в сторону, просто ради сиюминутного успеха. Это сегодня преданный пес ценен, потому что ночью своим лаем оповещает соседей о приближении чужаков. Завтра никто не всплакнет, когда забьет его ради мяса. И так во всем. И так всегда. Жизнь рождается в муках, ведь ребенку страшно и некомфортно покидать материнскую утробу. Матери страшно и некомфортно мучиться несколько часов и, возможно, умереть, прежде чем плод порадует мир своими воплями. Хождение, попытки говорить связно, приспособление к социальным правилам, потуги привлечь внимание определенной личности, с которой хочется связать свою жизнь, помощь своим, ярость и неприятие чужого - все рассчитано для одной миссии. Все преследует одну цель. Все знает, что является нужным в данный момент времени. Выживание. Каннибализм, педофилия, мизогиния, даже расизм представляются оправданными в свете бесконтрольного убийцы и тирана - человечества. Что там говорят, что я не ем мяса и вообще животных продуктов? Это верно. Но представляет из себя лишь новый виток, хитрый финт в тактике борьбы за выживание. Ибо если природа подчинена и стоит на коленях, покуда человек зависит от нее, не перейдя в некую а-материальную форму существования, доминанту следует прислушиваться, когда рабыня бормочет, обливаясь смогом и нефтью: "Красный, красный!"
Редкап - универсальный выживальщик, который уцелеет просто благодаря глубокому пониманию, как тут все вертится. Пока другие китэйны никогда не проваливают этикет или ремесло, красные шапки довольствуются облегченной версий запугивания (потому что иначе весь социум феек вертелся бы вокруг них) и странный приз питания чем угодно. Но поглощение еды занимает важный момент в жизни любого живого существа. Почитайте, например, "Царь-голод" Андреева, сразу все станет ясно. Багряный колпак может питаться даже камнями, даже серой, даже токсичными отходами. Он яростен. Тролля вряд ли получится уделать в формате "раз-на-раз", и потому редкап соберет друзей и устроит на бугая засаду. Ши хитер и дипломатичен, прямая атака почти невозможно, и потому редкап станет ждать, выбирая удобный момент, чтобы прийти во фригольд и рассмеяться дворянчику в лицо. Нокер сотворит машину, и эта машина причинит овер дофига непоглощаемого урона, однако редкап пристукнет самого нокера, оставив тупого голема глотать слюни. Пак может сколько угодно юлить и убегать, но есть капканы, и рано или поздно его лапки станут добычей редкапа. Как чудно умеют запугивать слуаги! Одна беда, красные шапки не ведают, что такое страх. Да многие из них где право, а где лево-то не ведают. Пока слуаг надеется на нематериальных корешков, красный шапка уже у него в логове, устраивает задающему тон всей комнате ковру роспись из фекалий. Сатиры страстны и необузданны в гневе, и поэтому редкап с радостью провоцирует их, чтобы выдергать рога у еще живой особи. Боггану же достаточно показать свежие пятна крови, чтобы он бежал куда подальше. Или этот пузан думает, чо добьется интригами того же, что простым кулаком?
И если хоть один вид китэйнов протянет до конца надвигающейся Зимы, то им станут редкапы. Получится загнать цветастые дворики под шконку ― чудно. Не получится? Первыми, кто встанет на сторону возвернувшихся ублюдков окажутся лица, у которых есть с собой что-либо красного цвета.
Редкапы хитры. Редкапы изворотливы. Редкапы скользкие, как ужи, и при этом твердые, как сталь. Не получая никаких умолчаний, они всегда и везде приспособятся, найдут лазейку и отыщут путь. Пока у других узкие дорожки, красная шапка идет по широкому полю, где количество путей не ограничено ничем и никем. Она знает и ведает. Не умом, нет. Когда предок человека загонял мамонта в ловушку, его ум наверняка помрачился бы от безумных криков попавшейся зверуги. Только ярость, ненависть и неприятие, желание уцелеть любой ценой давало пращуру человека возможность заточить палку и вогнать прямо в глаз хоботистой твари. Ведь чего стоит твоя сила, когда против нее встанет ловкость? Чего стоит манера, если ей противостоит грубость? Чего стоит рыцарская честь, когда бьют в спину?
И, самое главное, что наоборот тоже дозволяется.
Универсальность, жестокость и выживание. Вот что такое бытие редкапа. Эволюция носит на руках ребят, способных к изменению и борьбе. А пока ты жив, пока оставляешь потомство, есть надежда, что уж оно-то будет не выживать, но вдыхать воздух полной грудью. Ведь однажды Зима кончится, а после недолгой воодушевляющей Весны в мир вернется колдовство, люди вновь поверят в чудо, а их эмоции перестанут быть бледными абрисами низменных желаний. И тогда каркающий рык редкапов переменится, став мелодичным, сочащимся оттенками и полутонами смехом.