С утра, по дороге к лавке, Венера выкурила три сигареты, одну за одной, через свой любимый мундштук. К табаку примешивался чуть ощутимый, но весьма характерный и специфический запах крови, пропитавший артефакт. Уже стоя на пороге лавки, Венера вытряхнула из мундштука останки раковой палочки, не заботясь попасть в урну, и вдруг замерла, понимая, что нечто важное осталось там, в Америке, и взять это с собой было ну никак нельзя. Возвращаться после отличного отпуска при Тараке в обыденную жизнь ― все равно что попробовав красной икры переключиться на кабачковую. Унылая лавка с бакалеей. Три ряда маленьких стеллажиков, стеклянная дверь на ночь запирается на жалюзи, хотя это лишнее, более спокойную дырень еще поискать. И прилавок, за которым, даже стоя, умудряется дремать Венера. Сегодня на ней были кремовая блуза и черная юбка. И каблуки с такими длинными шпильками, что у некоторых может закружиться голова. Она опиралась о прилавок, думая о своем, и на тонких, красивых губах редкап-леди застыла мечтательная половинка улыбки. Она мысленно была там, в далекой Америке, с Тараком, а не тут, в тоскливом магазинчике маленького городка. Где даже интернет до сих пор модемный.
Венера вздохнула. Она прошла к окну. Смена только что началась. Не так давно через дорогу открылся большой гипермаркет, но Венера не могла даже взглянуть на него, чтобы не искупаться в банальности. Все-таки быть человеком хорошо. Можно не замечать, как из мира сквозь пробитую алчностью людей дыру утекает волшебство.
Но самое главное ― с тех пор у Венди никто больше ничего не покупал. Товар, который она оставила на полках, валялся там уже больше полугода. Кроме выпечки. Ее привозил каждый день улыбчивый эшу Рейни, по его словам, это была уже десятая работа, на которой он побывал за последние полгода.
― Везет же некоторым, ― произнесла Венера.
― А сколько это стоит?
― А почему так дорого?
― Вы не подскажете, где здесь такое большое здание, там еще колонны...
― Не знаете ли, что лучше всего взять к коньяку?
― А этот шоколад у вас... он реально из Германии, я имею ввиду...
― Привет, милочка. Как ты?
― Я не могу разобрать срок годности, вы мне не поможете?
― А если отсюда повернуть направо и чуть проехать, я слышал, там будет такая памятная аллейка...
― Господи, девочка, да ты же совсем отощала, может, тебя подкормить?
― Я завидую вашей фигуре, мем, но если будете пялиться на моего мужа, я сделаю так, что вы никогда и ни на кого больше не будете пялиться.
― Я заблудился. Подскажете дорогу?
― Где у вас тут мотель? Гостиница?
― Куда?
― Ау, меня вообще собираются обслужить?
― Ох уж эта ваша Канада. А вы случайно не говорите по-французски?
― Привет, я принес хлеб, куда положить?
― Думаете, вы знаете лучше, как воспитывать детей?
― А эти американцы, представляешь, они такие грубияны, кажется твой приятель оттуда?
― Бубличек, когда мы уже дождёмся внуков?
― Ты не боишься, что часики тикают?
― Смотри, если вдруг у тебя случится задержка...
― Не хотелось бы быть навязчивым, мэм, но ваша дверь так жестко скрипит... Если позволите, у меня как раз есть немножко масла...
― А, херня какая, а. Какой-то пидарас оставил бутылку прямо посреди дороги, на чертовой полосе. У меня колесо пропороло, а мобильник сел. Этот кусок говна все время разряжается, стоит мне заехать в ебеня... Красные открытки.
― А вы тут давно живете?
― Да? А почему не переехали?
― Скажите, тут у вас автобусы вообще ходят?
― Быстрее, вызовите скорую, там человеку плохо, боже, боже...
― Хлеб как камень, мать его!
― Как мне тут непривычно.
― Зачем?
― У вас кассу заело, вам не помочь?
― Эй, детка, а во сколько ты заканчиваешь?
― Наверное, ты очень голодна, да, милочка?
― Ах ты шалунья, разве так можно...
― Привет, Вен, мне надо задать тебе несколько вопросов...
― Да, хорошо, мои родители в порядке, спасибо...
― Да, это странно, просто шел, а потом... Не верю даже. У нас такой маленький городок, так все тихо и чинно, и тут вдруг...
― Мне кажется, вы ошиблись со сдачей.
― Вам не страшно здесь одной, в это время?
― Что, даже пушки нет?
― Счастливого хэллоуина!
― Я так думаю, что вы должны это попробовать. Нет, я настаиваю! Попробуйте. Эту дрянь в рот не возьмешь, где ваш менеджер?
― А почему вы не прилепите к своей лавке еще какую-нибудь бензоколонку? Прибыль же вырастет.
― Я не хочу никого видеть. Просто дайте мне пива.
― А у вас не работает холодильник, да? Оно чертовски теплое.
― Ааарх...
― Сам не могу поверить. Мы все тут в шоке. Вен, ты в курсе, чем мы тут обычно занимаемся? Мы снимаем кошек с деревьев, помогаем миссии Вэкгрейт переходить дорогу, все такое. Но эти пропажи, знаешь, на наш городок начинают коситься.
― Так вот, тот парень, во сколько он заехал?
― И что потом?
― Ничего не понимаю. Очевидцы утверждают, что...
― Здравствуйте, мэм. Я ваш новый констебль. Если будут какие-то вопросы...
― А вы знали моего предшественника?
― Вот как?
― В самом деле?
― Но почему?
― Скажите, вам никогда не говорили, что вы слишком... тощая?
― У меня жена и ребенок в машине, вы не могли бы улыбнуться мне и немного пофлиртовать?
― Алиса ― не слишком претенциозно звучит?
― Ого, у вас на пальце колечко... А, прошу прощения. Это след от загара, но почему именно тут кожа осталась белой?
― Вот дерьмо, я просыпал мелочь... Простите, мне надо ее собрать...
― А знаете, это очень необычно. Только скоро ведь откроют этакую громаду, как вы будете конкурировать?
― Привет, куколка. Вот моя визитка, можешь звонить в любое время. Я пробуду у вас еще недельку, может. Угостить тебя чем-нибудь?
― Мне нравится, как ты держишь пушку, детка. Кто тебя научил?
― И в самом деле, но все это выглядит предельно странно. Вы не могли бы описать нападавшего?
― Я еле как к вам добрался, проклятая буря. У вас есть маленькая бутылочка колы? Для разгорячённого и слегка язвенного желудка, ну да, ах, спасибо большое...
― Буквально вырубаюсь, валюсь с ног. А вы что, уже закрываетесь?
― В это сложно поверить, но я раньше служил в спецназе.
― А вот этот прием называется "ивовый прут"...
― Все в порядке, но у тебя такой сильный удар. Ииииии...
― Мэм, это снова я. У вашего заведения есть свой особый шарм.
― Во сколько закрываетесь? А темнеет когда?
― А ты пойдешь смотреть на солнечное затмение?
― Мясо, сколько можно есть мясо. Это же трупы, тру-пы! Неужели нельзя питаться нормально, никого не убивая?
― Я не вижу у вас крекеров. Нет, это не крекеры.
― Крекеры ― только с сыром, очевидно же.
― И вы одна со всем этим управляетесь? Как же вы все успеваете, или у вас есть сестра-близнец?
― Нет, серьезно, нет у вас сестры-близнеца, чтобы как вы, только знаете, такая... с формами?
― Ой, тут так темно, куда вы меня привели?
― Прекрасный денек, да?
― Я старюсь бросить курить, но эти пачки, они повсюду. Сделай одолжение, убери их с глаз долой, пока я тут. Договорились?
― Глаза б мои ее не видели.
― На что тут можно надеяться?
― Почему так строго?
― Когда?
― В той стране, знаешь, даже время течет иначе.
― Так вот, когда я был в Америке...
― К скольки открываешься, чтобы я точно подвез товар, когда ты здесь?
Венера вздрогнула, когда перед магазинчиком остановился пикап. Она удивлённо заморгала, рассматривая парня с широкими плечами, в черной майке и спортивных шортах. Он вылез из машины, нацепил на лицо самую настоящую маску и вошел внутрь. В его руке был пистолет, полуавтомат со сбитым номером, и дуло смотрело на Венеру, словно заглядывая ей в душу. Поверх майки болтался жетон на цепочке: свинья лежит на нижней планке месяца.
― Эй, метелка, денежек не подкинешь? ― голос грубый, с легким акцентом. Ну да, наверное, с тех же степей, что и Тарак. Фигуры немного похожи, но Тарак выглядит внушительнее. И руки редкапа изрисованы. У этого вместо татуировок ― волосы. Венди заглянула в ствол и нахмурилась.
― А с предохранителя снял?
Грабитель рассмеялся:
― Выкладывай денежки, сучка. Не заставляй меня нервничать.
- А если не буду, то что? ― спросила Венера напрямик.
― То можешь об этом пожалеть.
Венера опустила было руку под прилавок, но парень взмахнул пушкой.
― Эй, сука, не дури, ясно? Достань кассу. И отдай мне. Живо! Живо, я сказал!
Венера пожала плечами и открыла кассу. Приподняла, показывая.
― Ну что. Убедился, гений? Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется?
― Сочного белого хера между сиськами, ― фыркнул налетчик. Не китэйн. Просто глупый расточитель, который не в курсе, с кем связался. ― Значит, они у тебя где-то еще, так?
Он обогнул прилавок и быстро все осмотрел. Пнул пустое ведро для мытья полов, хотя в последнее время Венере было лень мочить швабру и что-то там натирать. Поводил пушкой по сторонам. Венера видела тех, кто занимался налетами на магазинчики и психовал, как младенец. Повадки этого парня внушали уважение, он не суетился. Он уважал себя. Ему было даже плевать, что Венера может дернуться. Он бы пришил ее ― и поехал дальше, расстроившись, что потратил пулю. Свинка на нижней кромке месяца подмигивает и лыбится.
― Значит так, детка. Мне нужны наличные. И пока я их не получу, я не уйду отсюда. Пока что ясно?
― Ясно, ― Венера скрестила тонкие руки над грудью. ― Но тут ты их не найдешь. Лучше метнись через дорогу, там чертов универмаг. Там денег много. С тех пор, как он открылся, я тут в основном для мебели. Никто ничего не берет.
― Да ну? Но твоя-то зарплата у тебя есть? ― не унимался налетчик.
― А тебе ее типа хватит?
Как же хотелось затянуться. Разразится безумным, полувизгливым смехом, а потом бросится на расточителя с ножом и резать его, пока не превратится в мясной рулет.
― Тут ты права, мне твоя мелочь до лампочки. Гм... Все равно, давай подумаем. Я вышел из тачки. В незнакомом мне городе. Я надел маску и достал своего девятимиллиметрового дружка. Я что, должен просто так поджать хвост, вернуться в свою тачку ― и уехать? Черта с два! Я пришел сюда грабить, и я буду грабить.
― Я ж тебе говорю, здесь нечего брать.
― А черт, ― он снова повертел стволом. Поразмыслив пару минут, опустил его и сунул под ремень.
― Черт, черт, черт. Тогда наберу товара.
― Тут большая часть просрочена, ― призналась Венера.
― Черт! ― закатил глаза налетчик.
Венера грустно улыбнулась.
― Никто не ходит. Никто ничего не покупает. Никто уже и не думает, что я тут еще работаю. Это так тоскливо...
― Так смени что-нибудь. Сделай себе причёску новую или тряпки поменяй. Нельзя же тухнуть на одном месте...
Его настрой стал совсем благодушным, он повернулся к Венере спиной, маску еще не снял, но полки уже разглядывает.
Венера порылась под прилавком и достала мундштук. Полированное дерево потрескалось, но это не мешало вещице быть добротной.
― Это у тебя чо? ― удивленно поднялись брови в прорезях.
― Это у меня для курения, ― сказала Венера. Достала сигарету, фиг с ним со всем. Бугай-налетчик был сердечно прав. Надо что-то поменять. ― Не хочешь попробовать? ― спросила Венера, когда запалила сигарету.
― Почему нет? ― ответил налетчик и потянулся к мундштуку.
― А-а, ― сказала Венера, убирая артефакт подальше от его рук. ― Я сама, ладно? Открой рот пошире.
― Гы-гы, я тебе что, грабить пришел или в порнухе сниматься?
И все же он открыл рот. Чуть темноватые губы обхватили дерево.
― Ух, какие крепкие... Что за марка?
― Собственное производство, ― сказала Венера.
За окном раздался вой сирен. Венера немного напряглась, на улицу был брошен короткий взгляд. Так точно. Констебль остановился, из машины выскочили двое с дробовиками. Венере всегда казалось, что самого констебля должна прикончить отдача любой из его игрушек для стрельбы.
Венера уже знала, чем это закончится. Налетчик оценил ситуацию. Вытащил пистолет. Направил его в сторону двери. Звук был тише, чем ожидалось, но все равно приличный ― и копы разделились, между ними встал проход, а они укрылись за стенками.
― У меня тут ваша баба в заложниках! ― провозгласил здоровяк. ― Не советую дурить, выродки! Не советую!
― Советовать или нет тут будем мы! Брось оружие, сюда еще наши едут! Бросай!
― А если мне не хочется?
Пока суд да дело, Венера скользнула к двери в подсобку и закрылась внутри. Тут пахло просрочкой и тараканами, Венера уже забыла, когда заходила сюда в последний раз.
Грабитель обернулся. Хотел выстрелить ей вслед.
А мелкий констебль со своими оказался настоящим профи. Высунулся, направил дробовик прямо на масочника. Венера припала к глазку и уже решила, что время грабителя на исходе. Для разнообразия, это так интересно, посмотреть, как убиваешь не ты. Но тот преподнёс сюрприз. Большой такой. Позже Венера узнала, что новый шеф полиции был, оказывается, женат. И растил троих детей. Все три девочки. Что ж...
Налетчик попал ему чуть ниже челюсти, прямо в дыхательное горло. Шеф полиции вздрогнул, но все-таки успел дважды выстрелить. Почти вся дробь досталась прилавкам и просрочке, одна пара мелких юрких штучек угодила в грудь к налетчику.
― Холден! ― закричал напарник констебля и три раза выстрелил, высунувшись. Результат был хуже, чем у его босса ― масочник схоронился за прилавком, хотя и шипел от ран.
― Гребаный козел. Ты меня подстрелил!
― А ты как думал, тварь! Ты отсюда не выйдешь! Не выйдешь! ― ярился коп. Для пущего эффекта он заставил дробовик харкнуть огнем еще раз.
― Завалил бы ты! ― потребовал грабитель и обежал прилавок. Медальон со свинкой болтался из стороны в сторону. Коп как раз перезаряжался, и грабитель использовал это с наилучшей выгодой ― ну, во всяком случае, так ему казалось. Он вынырнул из магазинчика Венеры через окно, проломив собой стекло и раму. Перекатился. Венера покинула подсобку в тот же миг.
― Хер тебе меня взять! ― закричал масочник. Говорят, храбрым судьба помогает. А еще говорят, что дурака сам б-г бережет. Помощник констебля Крокс был храбр, недалек и, с несчастливыми для себя последствиями решил выполнить свой долг. Он заменил пули внутри своей винтовки, а когда собрался выстрелить, то получил сразу четыре заряда в грудь, лицо и живот. И где же был бог?
― Ха! ― воскликнул налетчик и вскинул руки в победном жесте. ― Сегодня я на коне, детка!
Скривился, потому что из раны хлынула кровь.
Он увидел, что Венера держит винтовку помощника констебля Крокса в руках, и ее хватка вовсе не выглядит неуверенной.
― Ээ, ― сказал налетчик, ― не шути так. Не смешно ведь. Видишь, меня сегодня уже продырявили?
Он оттянул майку. На ней было ровно три отверстия, два жались друг к другу возле правого соска, одно выше и значительно левее. Через миг зазвучали сирены. Прибывало подкрепление.
― Мундштук, ― потребовала Венера. Грабитель оторвал артефакт от губ и помахал им в воздухе.
― Ты про эту хрень? Прости, нет. Если ты попробуешь выстрелить по колесам, я сразу его сломаю, ясно?
Венера могла бы задушить в себе рутину визгом и порвать парня парой хороших выстрелов дробовика. Но тут ее осенила новая мысль. Даже целый град. Каждый день, просыпаясь, она будет первым делом хвататься за мудштук, в котором с вечера ждет крепкая самокрутина. Будет шарить рукой по тумбочке в поисках зажигалки, и несмотря на ее длинные пальцы, чертовая металлическая штука ускользнет. Все это время легкие будут требовать первую утреннюю дозу никотина. Дома Венера достаточно навдыхает табачины, и будет продолжать это делать по дороге. А потом, потратив впустую большую часть дня, покинет лавку, опустив белые шелестящие жалюзи и уйдет к себе. Снова попыхивая мундштуком. В берлогу, которая хоть и не требует постоянных выплат по ипотеке, давно уже превратилась в опостылевшую клетку.
Три части одной и той же ловушки. Дом, в котором чисто и одиноко. Работа, в которой нет смысла и перспектив. Дорога туда и обратно, когда глаза можно закрыть ― ноги сами вынесут куда надо.
Что связывает все это в одну цепь? На шее у грабителя висел медальон. На плечах Венеры сидела вся эта махина Домдорогамагазин, день за днем делая ее ближе к смерти.
А стержень, на который был нанизан этот порочный цикл ― вот он, в руках у хитреца в маске.
― Ну вот мы и поняли друг друга, леди! Я сразу раскусил, как эта хернюшка для тебя важна! Можно сказать: ты на нее глазела влюбленным взглядом!
Парень хохотнул.
Венера опустила ствол.
― Знаешь, твоя правда. Я все поменяю сразу, как только смогу. Но сперва нужно сменить самое главное.
Глаза налетчика округлились, когда ствол вернулся на линию выстрела. Венера сделала шаг, второй, третий, и каждый раз нажимала курок. Пули отбросили здоровяка назад, к пикапу. Он развернулся, вопя о пощаде, хотя дробь перемешала его кишки с ребрами и кожей, почти дав всему этому ливеру упасть наземь. Венера стреляла и стреляла, пока курок не стал щелкать впустую. Дробовик всех уравняет, и крепышей с жетончиками, и помощников констебля с придурковатостью.
Через миг за ее спиной появились семь машин со включенными мигалками. Венера бросила дробовик на землю и повернулась к законникам, странно улыбаясь своими красивыми губами.
После утомительного объяснения с перечислением всех подробностей Венера наконец смогла опустить жалюзи и отправиться домой. На следующее утро, проснувшись, она потянулась было к мундштуку, потом вспомнила, что проклятая хернюшка осталась разбитой дробинами на трупе грабителя. Венера рассмеялась. Во рту привычно свербел вкус табака. Чтобы прогнать его, Венди сделала себе крепкий цикорий и с наслаждением выпила три кружки.
День был, черт возьми, яркий и солнечный, как будто не в этом городке не далее как вчера убили одного рецидивиста и двух полисментов. Венера надела лучшее из своих платьев. Она выкинула объявление о продаже в интернет, и собиралась навсегда переехать отсюда. Куда? Риторический вопрос. Пока она шла, всем телом пародия модельное "от бедра", редкап-дама думала о Тараке. Как вытянется его морда, когда любимая подельница кинет свои чемоданы к нему под ноги, все эти шляпки, вуали, корсеты, винтажное белье и сетчатые чулки. Венера прекрасно знала, что благодаря ее внешности это выглядит скорее пародией на моду тех лет, и от души наслаждалась производимым эффектом.
Возле лавки уже стоял грузовичок Рейни. Эшу в белой рубашке и шортах сидел за рулем, между пальцев у него дымилась сигарета.
― О, Вен, привет, ― Рейни взмахнул рукой.
― Привет, ― стараясь не замечать едкий дымок, ответила Венера. ― Что так рано?
― Не так уж, я тебя всего пару минут жду. Вот только припарковался. А у меня есть для тебя подарок.
― Какой же? ― Венера подошла к двери в лавку и вытащила из сумочки связку ключей. Нечто, именуемое Венерой странным и красивым словом "интуиция", ожило, связав внутренности липким комком страха.
― А вот какой! Слыхал, какая у тебя тут бойня вышла. Охереть можно... Чудо, что эта хернюшка уцелела.
Венера замерла на корточках. Ключ отказывался поворачиваться в замке. Ее руки затряслись, а рот приоткрылся.
Она вывернула голову, и даже краем глаза увидела, что именно в руке у Рейни.
Венера выпрямилась.
Рейни достал из пачки сигарету и показал Венере:
― Ну что, сестренка, раскурим? Не твои самоделки, но тоже ничего...
Венера подошла к нему. Обычная приветливость и общительность на лице Рейни сменилась страхом. Он отступил, неосознанно ища защиты у своего грузовичка, и, кажется, собирался обратиться к искусству странствий.
Венера протянула руку и мягко забрала мундштук у экспедитора. Подняла перед собой, затем обхватила потрескавшуюся полированную поверхность двумя руками.
― Я не курю, ― сказала она. Дерево треснуло ровно посередине. Вот так-то вот: штука, которая легко пронзала плоть и кости, разломалась от усилия тщедушной шапки. Сделав это, Венера почувствовала себя гораздо лучше. Она метнула обе половинки в урну. Трехочковый.
― Я не курю, ― объявила она. ― Теперь ― не курю.
Затем вытянула изо рта все еще перепуганного эшу дымящуюся сигаретку и сомкнула пальцы на тлеющей кромке, убивая горение.