Делает Аурелия кукле причёску, а перед тем как делать долго расчёсывает. Сначала одним гребешком, а потом вторым, потом третьим, а потом четвертым - самым маленьким. А после того, как расчесала снова все волосы кукле водой смачивает, так что даже и непонятно становится - а для чего же сначала так долго и тщательно расчёсывала? Но маленькая Аурелия знает для чего - потому что так интересней, правильней и лучше. А не просто ножницами железными бестолково и быстро - чик-чик, и полетели лишние волосы на пол. А маленькая Аурелия такая:
- Всё, Саллюстия, причёска ваша готова! Можете выходить из салона. Вам очень идёт!
А потом почти сразу совершенно другим голосом - как будто говорит не она, а Саллюстия:
- А вы уверены, Аурелия, что причёска уже готова? Потому что так быстро всё сделали. Станет ли мне идти такая причёска? И не станут ли надо мной все остальные смеяться? Смотреть и так говорить - смотрите, какую причёску сделала себе наша Саллюстия! Сразу видно, что делали ей эту причёску наспех, а может у неё просто на хорошую денег не хватило. Не случится ли такого, Аурелия, потому что очень мне это важно?
И когда она спросит вот так, то маленькая Аурелия ей ответит:
- Разумеется, очень идёт вам эта причёска, дорогая моя Саллюстия. А то, что сделала я её очень быстро, так это по причине того, что очень хорошо овладела уже парикмахерским искусством. И не смотрите на то, что я еще возрастом мала совсем, и лет мне всего шесть с половиной и скором семь будет, но сколько я себя помню - всю себя отдавала я тому, чтобы выучиться этому самому парикмахерскому искусству именно до такой степени, чтобы именно так - двумя-тремя взмахами настоящих железных ножниц и форму придать интересную, и объём, и чтобы всё остальное при этом тоже ровно лежало. Так что не смотрите - что быстро и вроде небрежно, но именно так работает настоящий мастер. Я много раз наблюдала через витрину на улице, как делают это в настоящем салоне.
А Саллюстия, хотя и понимает, что ей говорит Аурелия, тем не менее не уверена, что та ей при этом говорит всю правду. И поэтому еще раз на всякий случай спрашивает для того, чтобы окончательно быть уверенной:
- Большое спасибо, Аурелия, за ваши искренние и понятные мне слова, касательно сделанной мне причёски. Но всё-таки мне показалось, что очень уж быстро сделали вы мне эту мою причёску, вот слишком уж быстро. И никак я не могу понять - почему же получилось это настолько быстро? Может быть по причине того, что очень сильно я вам неприятна, и вы как можно быстрее стремитесь от меня избавиться? Потому что может быть я задела вас чем-нибудь? А может быть еще раньше слово какое-нибудь сказала? А может еще какая-то причина - да мало ли какие могут причины? И именно по причине вашей на меня обиды, вы и постарались сделать так, чтобы выглядела моя причёска так, как будто вы ёё наспех делали. Для того, чтобы смеялись надо мной все остальные на улице, а некоторые - кто погрубее и невежливый - те и вовсе мне вслед обидные слова кричали, как некоторые пьяные друг на друга кричат, когда разозлись отчего и драку затеять уже собираются. Потому что если это так, то лучше скажите мне сразу. А не отпускайте на улицу с такой вот причёской смешной, про которую вы мне сказали - она нормальная.
А маленькая Аурелия тогда заново говорит - и старается говорить и на этот раз спокойным тоном:
- Дорогая моя, Саллюстия, вы, право, сами всё это себе напридумываете. Потому что зачем же вы считаете, что мне очень хочется специально сделать вам такую причёску, чтобы после все над вами на улице смеялись, а некоторые даже и обидные слова вслед кричали? Совершенно же мне такого не надо, потому что для меня - моё парикмахерское искусство это превыше всего и моя гордость. И наоборот я хочу, чтобы шли вы по улице, а все восхищались и к вам подбегали и спрашивали - А скажи нам, Саллюстия. Кто же тебе сделал такую причёску? Потому что мы тоже хотим, чтобы и у нас такая была, но не такая, а по другому. Потому что наверное та, которая сделала тебе такую причёску удивительную, может делать самые разнообразные причёски, и для каждой найдёт свой особый подход, чтобы на каждой её причёска хорошо смотрелась? Вот как будет на самом деле, дорогая моя Саллюстия. А совершенно не так, как вы мне сейчас говорите, оттого, что отчего-то волнуетесь.
Но почему-то снова не успокаивают Саллюстию слова маленькой Аурелии, и уже даже сняла с неё Аурелия белую простыню, на которую отрезанные волосы падали, а Саллюстия всё равно говорит:
- Ну скажите мне как есть, маленькая Аурелия. Действительно ли мне идёт эта моя причёска? И не оттого ли вы сделали её так быстро и небрежно, что вам - к примеру - один мой спутник понравился, с которым я на прошлой неделе мимо вас проходила? И захотелось вам самой с ним пройтись, и для этого вы меня постригли криво и косо, чтобы посмотрел он на меня, засмеялся, а может даже и стыдно ему бы сделалось? И не стал бы он больше со мною ходить по улице, а вместо этого с вами бы начал ходить, а вы бы и были счастливы?
И вот после этих слов немножко краснеет маленькая Аурелия, потому что угадала Саллюстия на этот раз причину, почему она так быстро сделала ей причёску. Потому что на самом деле кукла Саллюстия - это не кукла Саллюстия, а еще одна девочка из двора - но на этот раз не через два, а через три дома, но в другу сторону по улице. И очень не любит её маленькая Аурелия, потому что та задаётся всё время и с самой Аурелией не общается, потому что хочет, чтобы та с ней сама первая подружиться попросилась, вот такая она неприятная.
И как вспомнила про это Аурелия, то отворачивается и говорит так - как будто никого кроме нее в комнате нет, а кукла Саллюстия как будто ничего не слышит, потому что неожиданно на время полностью оглохла:
- Да, Саллюстия, именно всё так, как ты сейчас сама и сказала. И причёску я тебе сделала так быстро, чтобы получилась она совершенно уродская. И когда ты будешь идти по улице, все станут над тобой смеяться, а некоторые и обидные слова кричать вслед, потому что к этому времени пройдёт твоя глухота, и всё ты будешь прекрасно слышать. И про спутника своего ты сейчас тоже всё правильно сказала, потому что как увидит он тебя с такой вот причёской, так сразу стыдно ему станет по улицам ходить, потому что все его дураком каким-то считать начнут и никуда даже и одного приглашать после этого не будут. А всё из-за того, что задаваться так сильно не надо было той девочке из двора через три дома. И не ждать, пока я сама к ней подружиться подойду, а самой ко мне подойти и предложить дружиться. Вот как обстоят дела на самом деле, Саллюстия. Вот почему такая у тебя судьба.
А как сказала это всё маленькая Аурелия как будто и никому, потому что нет никого в комнате, кроме неё и Саллюстии, а она временно полностью оглохла, то делает она так, чтобы перестала сразу Саллюстия быть глухой, и снова всё начала прекрасно слышать. И говорит ей так - тоже спокойно и вежливо, но более твёрдо:
- Если спросишь у меня про причёску еще раз Саллюстия, то я тебе в плечо воткну эти железные ножницы. И только в самый первый раз воткну в плечо для того, чтобы ты всю боль ощутила. А потом - если кричать начнёшь - то воткну их тебе в шею. И один раз воткну, и второй, а потом и еще несколько раз. И придётся тоже тебя отнести на помойку - туда, где валяется кукла Сардоника. Если её, конечно, никто не подобрал. Вот и ты там станешь валяться. Потому что не надо было у меня спрашивать помногу раз про причёску, которую я тебе сделала. А чтобы ты получше поняла - как именно это будет, то вот тебе первый раз ножницами в плечо. И как тебе сейчас - приятно, Саллюстия?
И как только воткнула маленькая Аурелия ножницы в плечо кукле Саллюстии, то сразу прямо и почувствовала - как она затихла и ничего не говорит ей в ответ, потому что и больно ей, и одновременно боится. И приятно это маленькой Аурелии, и поэтому сразу не вынимает она из плеча у Саллюстии свои железные ножницы. И только потом вынимает, и приятно ей, что ничего не говорит Саллюстия на этот раз, и даже не плачет, хотя ей и очень больно. Вот только платье теперь ей придётся зашить на плече, но в этом ничего нет страшного. Потому что станет каждый раз видеть Саллюстия этот шов на платье и вспоминать - как было ей больно, и не задавать лишних вопросов после того, как сделала ей Аурелия причёску - даже если эта причёска ей и не понравится. Потому что отныне не станет ей делать маленькая Аурелия плохие причёски - быстро и небрежно, потому что в отместку - а станет наоборот делать только очень хорошие - и все, какие умеет, и такие какие еще только потом - специально для одной только Саллюстии и придумает.
И рада в результате маленькая Аурелия, что ничего не стала ей возражать Саллюстия после того, как она ей в плечо ножницы железные воткнула, и плакать не стала, и вырваться не пыталась, а молча терпела и даже не плакала. Потому что тогда бы пришлось выбросить куклу Саллюстию на помойку - туда же, где уже лежит кукла Сардоника. И кому бы тогда стала делать причёски маленькая Аурелия? Потому что осталось бы у неё всего ничего кукол, и ни одной такой большой и красивой, как Саллюстия, потому что очень она красивая, хотя и очень неприятный у неё характер, и вообще она задаётся. Хотя и не так, как та девочка из двора через три дома. И вот за то, что не кричала Саллюстия и не плакала, маленькая Аурелия прямо сразу тщательно, хотя и быстро доделывает ей причёску, чтобы была Саллюстия красивой. И если бы пошла по улице все ей восхищались, а обзываться никто и не вздумал. И как доделала - то подносит ей зеркало и спрашивает:
- Вот, а теперь посмотри, Саллюстия, а так тебе больше нравится?
И видит маленькая Аурелия, как смотрит кукла Саллюстия в зеркало, а сама при этом от радости и от того, что причёска ей нравится - улыбаться начинает.