В международном порту большого города вовсю бурлила жизнь. Туда-сюда сновали машины, грузовики, небольшие тягачи с багажными тележками, сцепленными паровозиком. То тут, то там раздавались корабельные гудки, звуки сирен заднего хода различной техники и крики рабочих. Во всю эту какофонию органично вплетались громкие крики чаек и шум волн - океан сегодня был неспокоен.
На одном из причалов готовились принять большой пассажирский теплоход, который уже входил в фарватер, корректируя свой путь с помощью нескольких буксиров, мощный рев двигателей которых был отчетливо слышен даже на берегу.
Работники порта стояли около кнехтов, готовые принимать швартовы и цеплять за них судно. Почти к самому краю причала небольшой тягач подтащил грязно-белый трап, возле которого суетились несколько человек, раскладывая его.
Через несколько минут со стороны воды послышался дикий скрежет, прерванный на секунду громким звуком чего-то большого, упавшего в воду, и сразу же продолжившийся с новой силой. Трансокеанский теплоход "Британия" бросил якорь в воды залива.
Громко заревели двигатели, и через пару мгновений винты теплохода, до того находящиеся в покое, начали быстро набирать обороты, натужно разрезая грязные портовые воды - для торможения корабля включили реверс.
Когда судно приблизилось к причалу вплотную, матросы, стоявшие на борту, сбросили на причал несколько выбросок - веревок, которые были привязаны к швартовым. Портовые работники споро их похватали и начали вытаскивать с палубы сами швартовы, накидывая их на кнехты и фиксируя дополнительно цепями - чтобы они не сорвались случайно от качки.
Вскоре швартовка была завершена. В борту судна поднялась широкая аппарель, и в открывшийся проем работники втащили трап. Связь корабля с берегом была налажена, и путь для пассажиров был открыт.
Вскоре первые из них уже начали ступать на твердую землю, осторожно проходя по трапу - неспокойные воды залива давали легкую качку, и мало кому из них это добавляло уверенности в надежности конструкции.
Среди очередной группы пассажиров несколько выделялся один мужчина, лет тридцати пяти-сорока на вид. Он был высок - никак не меньше шести с половиной футов в высоту - и довольно крепко сложен. Его живые серые, почти стальные глаза удивительно гармонировали с цветом океанских вод. Одет он был в классическом стиле - кожаный коричневый плащ-тренч чуть выше колен, в коричневые брюки со стрелками. Внизу его костюм оканчивался черными лакированными туфлями, а сверху удачно дополнялся черной шляпой-хомбург. В правой руке он держал приличных размеров чемодан из крокодиловой кожи, с позолоченными замками, которые тут же сверкнули на солнце.
Сойдя на землю, мужчина отделился от группы людей, сошедших с корабля, и отошел чуть в сторону. Проходивший мимо работник порта сообщил ему, что перронный автобус, который должен отвезти пассажиров в терминал, слегка задерживается и его придется подождать минут десять или пятнадцать.
То же самое прозвучало несколько мгновений спустя и из мегафонов на фонарных столбах, стоящих на пирсе.
Люди недовольно загудели и начали расползаться по пирсу, слоняясь тут да там и разглядывая стоящие в порту корабли. Мужчина не стал исключением. Он отошел еще дальше и стал на противоположном от корабля краю пирса.
Дело шло уже к вечеру. Дувший с океана ветер немного разогнал висящие над портом тучи и открыл чуть красноватое закатное солнце, которое подсветило своими лучами все вокруг: и воду, и порт, и город. Оно раскрашивало белоснежные борта круизных лайнеров в теплый оранжевый цвет и отражалось от окон небоскребов, заставляя морщиться тех, чей взгляд случайно падал на них.
Океан был неспокойным. Дувший с него ветер поднимал волны - не штормовые, но все же довольно заметные. Они бились о причал, разбиваясь мириадами брызг, которые на мгновения зависали в воздухе и красиво подсвечивались солнечными лучами.
Над головами у людей кружили десятки чаек, которые перекрикивались резкими голосами, иногда перемежая свою болтовню громкими раскатами смеха, звучавшего несколько жутковато для человека, не знакомого с этими птицами.
Несмотря на теплые цвета заката, погода стояла совсем не летняя. Ветер, дувший со стороны залива, был холодным и пронизывающим. Но мужчину ветер, казалось, совсем не смущал. Он поплотнее запахнул плащ, сдвинул шляпу чуть дальше на затылок и подставил лицо соленому океанскому ветру, прикрыв глаза.
Тем временем буквально за пару минут направление ветра как-то достаточно резко поменялось в обратную сторону - он дул теперь с суши и еще быстрее разгонял тучи, делая небо практически чистым.
Мужчина стоял в нескольких футах от края причала и, казалось, то ли дремал, то ли медитировал. Из полудремы его вывел особенно резкий крик чайки, пролетевший почти над самой головой.
Он посмотрел ей вслед слегка заинтересованным взглядом и вдруг обомлел.
Открывшаяся его взгляду картина просто поражала воображение. На дальнем конце бухты стоял высокий маяк, указывающий путь входящим в нее кораблям. Ярко-алый диск закатного солнца опускался прямо на него. Маяк с солнцем на верхушке очень напоминал конфету "Чупа-чупс" на палочке, и мужчина пожалел, что не взял с собой фотоаппарата - такой вид, запечатленный на фото, занял бы достойное место на стене его рабочего кабинета в Лондоне.
Мужчина стоял, и дальше наслаждаясь видом на залив и город, соленым ветром, думая о предстоящих ему тут делах. Но из раздумий его вскоре вырвал звук подъезжающего перронного автобуса. Зычным голосом работник порта приглашал пассажиров корабля проследовать внутрь и уверял нескольких нетерпеливых молодых людей, что за теми, кто не влезет в транспорт, буквально через несколько минут приедет следующий.
Отошедший ранее от остальных пассажиров в сторону, мужчина сейчас оказался ближе всех к автобусу. Не теряя времени зря, он спокойным, но быстрым шагом направился к нему и вошел туда одним из первых.
Мужчина увидел неплохое одиночное место справа от двери и тут же поспешил его занять, подобрав полы плаща и поставив чемодан у себя в ногах.
Спустя пару минут, когда людей в автобус набилось уже довольно приличное количество, водитель подал короткий гудок, закрыл двери и тронулся с места.
Ход автобуса был на удивление мягок: несмотря даже на несколько разбитую дорогу в порту, при езде в нем все равно возникало впечатление, будто плывешь по волнам.
За неимением лучшего занятия мужчина повернулся к окну и стал внимательно разглядывать все происходящее там.
Они проезжали мимо контейнерных площадок, стоянок автомобилей, каких-то небольших офисных зданий, иногда останавливаясь на импровизированных перекрестках, дабы пропустить спешащий куда-то грузовик или даже небольшую дрезину, которая передвигалась по проложенным в порту рельсам.
И вот, за очередным поворотом из-за высокой, почти пятидесятифутовой стены контейнеров показались здания самого порта.
Пассажирский терминал стоял в центре и представлял собой не слишком высокое, вытянутое здание. Весь его фасад, обращенный к порту, был остеклен, представляя собой одно огромное, величиною во все здание, окно. Крыша его была несколько изогнута, вследствие чего, при участии определенной доли воображения, в строении угадывалась морская волна. По бокам от него стояли несколько зданий, выглядевших более прозаично - простые бетонные коробки, от пяти до десяти этажей в высоту. По всей видимости, это были административные и технические корпуса. Чуть в стороне виднелись огромные постройки, напоминавшие то ли ангары, то ли склады.
Автобус подкатил к одному из входов в здание пассажирского терминала и плавно остановился, чуть клюнув носом. После выхода из автобуса пассажиры сразу же входили в здание через широкую револьверную дверь.
Сразу за дверью располагался длинный, хорошо освещенный коридор, который выходил в достаточно просторный зал, выход из которого перекрывали полтора десятка стоек паспортного контроля.
Мужчина в плаще подошел к одной из таких стоек и подал миловидной рыжей женщине-офицеру свой голубой паспорт.
- Макс Вербери, пятьдесят первого года рождения, гражданин Великобритании. Все верно?
- Абсолютно.
- Цель вашего визита?
- Полиция округа Джефферсон пригласила меня для консультаций как специалиста, компетентного в, - Вербери негромко прочистил горло и продолжил: - Компетентного в некоторых вопросах, в которых не компетентны их специалисты - произнес он, протягивая офицеру письмо достаточно официального вида.
Офицер посмотрела на Макса с некоторым удивлением и примесью недоверия, внимательно прочитала письмо и вернула ему.
Пролистав несколько страниц паспорта, она обнаружила в нем странную визу, не имевшую окончания срока действия и обозначенную странной кодировкой "O1-S".
Отложив документ в сторону, она взяла справочник, лежащий у нее на столе, и принялась искать в нем обозначение этой кодировки. После пары минут безуспешных поисков она попросила Макса подождать несколько минут и отошла куда-то с паспортом и справочником в руках.
Но ее отсутствие не продлилось долго. Вскоре она вернулась, сопровождаемая другим офицером - грузным седеющим мужчиной лет пятидесяти-шестидесяти, с пышной эспаньолкой, который, по всей видимости, был ее начальником. На ходу он объяснял ситуацию подчиненной.
- Мэган, не переживайте о том, что вы не знали об этой визе. Это специализированная виза, она выдается иностранцам, которые полезны нашей стране настолько, что могут понадобиться в любое время. Вряд ли вы будете сталкиваться с ее обладателями хотя бы пару раз в год, но все же постарайтесь запомнить, что все, что вам нужно в таком случае делать - это внести данные паспорта в компьютер, как обычно, и поставить штамп о прибытии.
С этими словами они подошли к стойке, и мужчина сам, коротко поприветствовав Макса, ввел в систему данные его паспорта и поставил ярко-синюю печать с датой прибытия. После чего протянул ему документ обратно и с улыбкой сказал: "Добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки, мистер Вербери. Надеюсь, ваш визит будет плодотворным и вы поможете нашей стране решить те проблемы, ради которых прибыли сюда".
Макс улыбнулся в ответ, пожелал им обоим приятного вечера и прошел в турникет за стойкой. За турникетом оказался широкий коридор, прямо над которым висела огромная, ярко светящаяся синим цветом надпись, в точности повторяющая часть приветственной речи, минутой ранее сказанной ему офицером - "Добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки".
Коридор этот выходил в огромный зал, в котором прямо на выходе стояли десятки людей, встречавших прибывших на "Британии". Вокруг было разбросано множество киосков и торговых стоек со всякой всячиной. То тут, то там располагались небольшие кафе, расставившие рядом с собой по десятку столиков и зазывавшие к себе посетителей яркими вывесками и вкусными ароматами всяческой снеди.
Макса в принципе ничего из их ассортимента не интересовало, и он, лавируя между людьми и огибая стойки, пробирался к выходу. Успев по пути отделаться от двух предложений экскурсии, одного зазывалы, приглашавшего отведать "вкуснейшей китайской еды, лучшей на всем Восточном побережье" и довольно подозрительно выглядевшего мужчины в кожаной куртке, с трехдневной щетиной, который обещал довезти в любую часть города дешевле, чем на такси, Макс вышел на улицу через стеклянные раздвижные двери.
Его взгляду открылся вид на вечерний мегаполис. Громады небоскребов нависали над ним, располагаясь прямо через дорогу от входа в пассажирский терминал. Они были сверху донизу залиты желтыми, оранжевыми и белыми огнями, а кое-где сверкали разноцветной рекламой. Фонари уличного освещения уже включились, и на фоне не совсем еще темного неба их теплый желтый свет смотрелся атмосферно и приятно.
По дороге сновали в разные стороны машины, немалую часть которых составляли желтые такси. Макс махнул одному из них рукой, и оно резво припарковалось у обочины. Он было направился уже к машине, но тут его дернул за рукав пожилой мужчина, державший в руках пачку газет.
- Возьмите газету, сэр! Всего доллар за все свежие новости!
Макс слегка запнулся, пару мгновений подумал, после чего сунул руку в карман и достал оттуда портмоне. Вынув из небольшого кармашка монету, он дал ее газетчику и получил от него газету, а также пожелание приятного вечера и успеха в делах.
Выскочивший из машины таксист ловко подхватил чемодан Макса и положил его в багажник. Сам Макс уселся на заднее сиденье и захлопнул за собой дверь.
- Добрый вечер, сэр! Куда едем? - спросил его таксист, вернувшийся в машину сразу после Макса.
Тот полез во внутренний карман своего плаща, вынул солидно выглядящий блокнот в черной кожаной обложке и перелистнул несколько страниц.
- Пятьдесят четыре - восемьдесят пять, Пембери роад, отель "Гамильтон", - ответил он, разобравшись наконец в своих записях.
Таксист задумался на несколько мгновений, потом потянулся рукой к бардачку, где, по всей видимости, у него лежала карта города. Но на полпути рука сделала остановку, и таксист с нотками радости в голосе произнес: "Отлично, я знаю, где это. Поехали", - после чего запустил счетчик и включил передачу. Легендарный Ford "Crown Victoria" мягко тронулся с места, слегка скрипнув подвеской.
За окнами машины проплывали огни большого города. Макс сидел на заднем сиденье и наблюдал за ними, подперев рукою подбородок. В салоне было тепло, играла ненавязчивая классическая музыка. Машина шла очень плавно, немного раскачиваясь на неровностях дороги, как баржа на волнах, и его сморила дрема.
Задремавшего Макса минут через пятнадцать разбудил голос таксиста, который сообщил: "Приехали, сэр. С вас сорок два доллара".
Макс потянулся, достал портмоне и вынул оттуда пятидесятидолларовую купюру.
- Сдачи не нужно, - сказал он, выбираясь из машины.
Вышедший за ним таксист достал из багажника чемодан и отнес его на тротуар, после чего вернулся в машину, пожелав Максу доброй ночи.
Рыкнул двигатель, и такси двинулось прочь, шурша шинами. Макс задумчиво постоял пару мгновений, глядя ему вслед, и перевел взгляд на гостиницу, расположенную через дорогу. Это было довольно высокое, около двадцати этажей на вид, здание в стиле раннего ар-деко, облицованное кремовым и серым камнем. Вокруг отеля был разбит небольшой сквер, в котором росло множество деревьев, еще с месяц назад утопавших в зелени, а теперь раскрашенных во все краски осени.
Улица, на которой располагался отель, была в вечерний час довольно тихой, поэтому Макс смог перейти ее прямо там, где его оставило такси, не утруждая себя поисками пешеходного перехода.
Выскочивший из дверей отеля швейцар подхватил его чемодан и открыл перед ним дверь.
Войдя внутрь, Макс попал в приятно оформленный темным деревом, позолотой и мрамором небольшой зал и подошел к стойке ресепшна. Сидевшая за ней немолодая женщина со свернутыми в тугой пучок пепельного цвета волосами заметила гостя и оторвалась от бумаг.
- Здравствуйте, сэр! Приветствую вас в отеле "Гамильтон". У вас забронирован номер?
- Добрый вечер. Да, я бронировал мастер-сьют на одну ночь, на имя Макса Вербери.
- Минутку, сейчас посмотрим... Да, ваше бронирование у нас есть. Не могли бы вы показать мне ваш паспорт?
Макс передал женщине документ, который она внимательно изучила и переписала что-то из него в свой журнал. Вернув паспорт владельцу, она нажала какую-то кнопку у себя на столе и встала с кресла. За спиной у нее висела большая ключница, закрытая стеклянными дверцами, обрамленными ажурной деревянной резьбой.
Проведя по ней глазами несколько раз снизу доверху, она открыла одну из дверец и достала из правого верхнего угла латунный ключ с красивым деревянным брелоком. В тот же момент из двери у нее за спиной вышел крепкий лысый мужчина с такой роскошной рыжей бородой, что ей позавидовал бы любой ирландец. Он толкал перед собой классическую багажную тележку с позолоченной металлической аркой и шаром-набалдашником сверху.
- Прошу, вот ваш ключ, мистер Вербери. Ваш номер семнадцать - восемьдесят четыре, он расположен на семнадцатом этаже. С вас сто пятьдесят долларов, - произнесла администратор, выкладывая его на стойку перед Максом
После того как три пятидесятидолларовых купюры перекочевали из портмоне Макса в ящик кассового аппарата, женщина нажала на нем несколько кнопок, и тот, резко заскрипев и зажужжав, выплюнул из себя бумажный чек, который Макс сунул себе в карман.
- Наш портье, Мэлвин, - кивнула она на подошедшего к стойке бородача, - поможет вам донести ваш багаж до номера. Если вам что-либо понадобится - в номере есть телефон, по которому вы можете позвонить на ресепшн. С телефона также возможны бесплатные звонки по всей территории Северной Америки. Завтрак в отеле проходит с семи тридцати до одиннадцати утра, в Зеленом зале ресторана. Он располагается на втором этаже. Ужин вы, к сожалению, уже пропустили, но вы в любое время можете позвонить и заказать доставку еды прямо в номер. Надеюсь, вам у нас понравится, - сказала она и вернулась обратно к бумагам.
Макс отправился вслед за портье, крутя ключ на пальце. Они подошли к лифтовой площадке, и Мэлвин нажал кнопку вызова лифта, открыв декоративную решетку, за которой та скрывалась. Где-то наверху заработал механизм, и, судя по звукам, кабина двинулась вниз.
Через минуту ожидания кабина спустилась на первый этаж и раздвинула створки дверей. Она была оформлена в классическом стиле - красный ковер на полу, деревянные поручни с позолоченным декором. На противоположной от входа стенке висело большое, в половину человеческого роста, зеркало, а слева располагалась очень необычно выглядевшая панель управления с большими резными кнопками и миниатюрными лампочками Эдисона рядом с обозначением каждого из этажей.
После нажатия кнопки "17" двери лифта закрылись, и он со скрипом двинулся наверх.
По ходу движения лампочки возле цифр загорались и гасли, когда кабина проходила их этаж. Только свет одной лампочки оставался неизменен - той, что соответствовала семнадцатому этажу.
Когда они прибыли, лампочка нужного этажа заморгала и раздвижная дверь медленно, будто нехотя, поползла в стороны. Портье выкатил тележку с чемоданом и покатил ее вправо по коридору, пригласив жестом Макса следовать за ним. Мягко ступая по ковру, такому же красному, как и в лифте, они добрались до двери темного дерева с позолоченной табличкой "1784". Макс открыл дверь ключом, портье занес его чемодан внутрь и, попрощавшись, удалился.
Комната, в которой оказался Макс, исполняла роль кабинета, гостиной и столовой одновременно. Стены в ней были оклеены шелковыми обоями приятного кремового цвета. Возле окна стоял большой рабочий стол с очень удобным на вид кожаным креслом на колесиках. По левую руку - солидных размеров серый диван и журнальный столик, на котором лежали несколько книг и журналов. Посередине комнаты располагался обеденный стол с двумя стульями по бокам, а на стене висел на кронштейне цветной телевизор.
Макс, окинув комнату взглядом, бросил плащ и шляпу на вешалку. Разувшись, он отправился смотреть спальню, дверь в которую находилась слева от рабочего стола.
В спальне почти все место занимала королевских размеров кровать с балдахином. Она была покрыта красивым темно-синим покрывалом из тяжелого бархата. Того же цвета был и балдахин - под цвет синим же шелковым обоям с изящным серебристым узором.
Макс плюхнулся на кровать, заложив руки за голову, и прикрыл глаза.
- Хорошо-о-о-о... - протянул он, слегка потягиваясь.
Впрочем, через пару минут валяться без дела ему надоело. Поднявшись рывком с кровати, Макс пошел обратно в первую комнату, разбирать чемодан.
Вскоре он уже переоделся в более удобные мягкие брюки, рубашку и мокасины, извлеченные из чемодана. Сев в кресло у стола, он бросил перед собой папку со своими записями, намереваясь с ними немного поработать.
Взгляд его зацепился за стоявший на краю стола телефонный аппарат. Аппарат был роскошен - основание из зеленого мрамора, трубка из слоновой кости, золотистый диск для набора номера и декоративные элементы.
Возле телефона лежала небольшая книжечка, надпись на которой гласила "Телефонный справочник".
Когда Макс взял ее в руки, из нее выпал небольшой ламинированный листок бумаги, на котором были указаны внутренние номера телефонов отеля.
Намеревавшийся отложить его в сторону Макс вдруг заметил одну из строк:
"35-35 - заказ еды в номер. Меню в верхнем ящике стола".
"Хм... Время сейчас довольно позднее. Можно было бы уже и поужинать. Ладно, давай-ка посмотрим, что у них там есть", - подумал он, заглядывая в ящик, в котором действительно лежало меню в стильной деревянной обложке.
Меню включало в себя исключительно американскую кухню, но выбор был очень приличным. В конце концов, после пятиминутных раздумий Макс решил заказать себе клэм-чаудер - похлебку из моллюсков, а также фахитас - жаренное на огне мясо, завернутое в лепешку с добавками: овощами и сыром. На десерт ему приглянулся черничный пирог, фотография которого в меню была уж очень аппетитной - упустить возможность попробовать его было решительно невозможно. Пить же Макс решил имбирный эль. Он попробовал этот напиток впервые много лет назад, во время одного из первых своих визитов в Америку, и с тех пор этот напиток прочно обосновался на самом верху списка его любимых, стоя наравне с традиционным английским чаем.
По телефону заказ приняли сразу же, несмотря на достаточно позднее время, и пообещали доставить все не позднее, чем через полчаса.
Ровно через заявленные полчаса в номер постучали. За дверью оказался уже знакомый Максу портье Мэлвин, теперь уже с изящным серебристым столиком на колесах, на котором стояли заказанные блюда. Он выставил блюда на стол, с некоторой театральностью снимая с них наполированные до зеркального блеска крышки-клош, а также оставил на столе счет на сорок пять долларов, сказав, что оплатить его можно будет в любое удобное время вплоть до выселения из гостиницы. После чего он удалился, пожелав перед уходом Максу приятного ужина, а также добавив, что столик с посудой можно будет оставить прямо за дверью номера, откуда его вскоре заберут.
Все принесенные блюда оказались горячими, прямо с огня, и выше всяческих похвал по вкусу. Макс подумал, что они вполне могли бы быть поданы в дорогом манхэттенском ресторане, и вряд ли кто-нибудь мог бы иметь претензии к повару по поводу их вкуса и качества подачи.
После ужина и быстрого душа он отправился в кровать, которая оказалась исключительно удобной, обволакивая его мягкостью матраса и уютом теплого одеяла со всех сторон.
Завтра ему предстоял тяжелый день и путь в триста с небольшим миль до небольшого городка Спринг-Харбор, раскинувшегося на берегах одного из многочисленных заливов озера Онтарио. Там творились страшные и необычные вещи, и долгом Макса было в них разобраться.