Аннотация: Второй из моих рассказов. Написан в конце весны - начале лета 1974 г. Опубликован там же 20.07.1974г.
После него, до 1985 года, в официальной печати публиковались только статьи. А проза - в самиздате.
Александр Тиранин
РАБОЧИЙ ДЕНЬ И ПОЛВЫХОДНОГО
Рассказ
Двигатель тепловоза надсадно выл и, казалось, готов был сорваться с крепления, лишь бы не дать опуститься стрелке скоростемера, едва цеплявшейся за отметку "40". Емелин смотрел то на приборы, то на скоростемер и шепотом заклинал: "Миленькая, ну ещё чуть-чуть, ну ещё немножко, остался последний подъем, ещё капельку, а там докатимся". Но на "миленькую" уговоры не очень-то действовали. Между чертой и стрелкой появился еле заметный просвет, который становился всё больше и больше. Опустившись до цифры "30", стрелка остановилась, словно размышляя, опускаться ещё или пожалеть нервы машиниста.
Наконец подъём преодолели. Двигатель перешёл на более низкую ноту, а стрелка с лёгким пощёлкиванием поползла вверх.
- Два жёлтых на входном, - сказал помощник машиниста Козырев.
Емелин чертыхнулся - два жёлтых - значит, принимают на боковой путь с остановкой. А потом опять разгоняться...
Этому тепловозу давно пора в ремонт: разрегулировался, мощности нет и срок ремонта давно прошел. На прошлой планерке опять об этом говорили, и говорили немало. Да только, не отпускают тепловозы с линии... И не потому что дел невпроворот, а потому что диспетчерам и дежурному по отделению так удобнее: не надо думать, планировать работу вперёд - свободный локомотив всегда под рукой - ткнул его под поезд и пусть отвезёт с одной станции на другую, соседнюю. А что до этой передачи тепловоз полсмены простоял, как говорится, под парами, и после этого, нередко до конца смены, - не их печаль и не из их кармана издержки за простой...
- Красный выходной, - услышал Емелин.
- Красный, - продублировал он сигнал и перевёл рукоятку крана в тормозное положение.
Емелин выглянул в окно. Около тепловоза стояла дежурная по станции.
- Здравствуй, глазастая, что скажешь?
- Здравствуйте. Сейчас подойдёт составитель, объединитесь на пятую и всё повезете дальше.
- Понятно.
- Вытягиваться будете по ветке на карьер.
- На карьер? - Емелин задумался. - Нет, на карьер не выйдет.
- Почему?
- Машина слабая, а там кривая и подъём - растянемся.
- Что же делать? По главному пойдет скорый, а больше некуда.
- По карьеру за два раза, пожалуй, переставлю.
- Ваш поезд нельзя расцеплять.
- Тогда после скорого по главному вытянусь.
- Долго. Диспетчер приказал срочно объединить. По графику вы должны ехать за скорым.
- А я что могу сделать?
- Так не поедете?
- Нет.
У тепловоза опять появилась дежурная по станции.
- Механик, к селектору. Диспетчер вызывает.
Емелин вернулся через несколько минут.
- Бесполезно. Слов человеческих не понимает. Я бы поехал, будь тепловоз помощнее. А он - "я приказываю!"
- А кто диспетчер? - спросил Козырев.
- Дроздов преподобный, - хотел ещё что-то добавить для полной характеристики.
Но опять подошла дежурная, протянула бумажку.
- Вот письменный приказ диспетчера, вытягивайтесь по карьеру. Составитель на месте.
- Я этот приказ выполнять не могу.
- Диспетчер сказал, если не выполните приказ, завтра пойдете в отделение па "ковёр".
- Схожу. Дорога знакомая. А по карьеру я не поеду, так ему и передайте.
- Почему? - Удивился Козырев. - Если диспетчер дает приказ, то всю ответственность он берет на себя.
- Мне от этого не легче. Из карьера нам не выехать, придётся вызывать вспомогательный локомотив, а это не перегон, сюда раньше чем через полтора - два часа не пришлют. Сам посуди, что лучше потерять - два часа или двадцать минут.
- Механик, поехали!
- Не поеду! Сколько раз повторять? - Емелин захлопнул окно.
Дежурная пожала плечами и ушла.
Через несколько минут прошёл скорый. После его прохода объединились и опробовали тормоза. Дежурная принесла документы и сказала, что машиниста опять вызывают к селектору.
Вернувшись, Емелин буркнул:
- Завтра в отделение объясняться пойдем.
Козырев кивнул: "Понятно".
Кроме Емелина с помощником и Дроздова на разбор были приглашены начальник локомотивного отдела и заместитель начальника депо по эксплуатации. Емелина вызвали в кабинет, а Козыреву велели побыть в приемной. Сел на ближайший к двери стул, но и оттуда невозможно было услышать, что говорят в кабинете. Встал, походил по приёмной, подошёл к двери и принялся читать табличку на ней. Голоса в кабинете стали отчетливее.
- Кто Вам дал право не выполнять приказ диспетчера?
- А у меня что, головы нет? Или совести? Как я могу ехать, если точно знаю, что не выеду? Ведь вагоны стоять будут, а в них...
- Молодой человек, нельзя, - секретарша покачала головой.
Козырев отошёл к окну. На железной дороге он работает недавно, около полугода. С Емелиным тоже недавно, всего вторая поездка. Слышал о нём и раньше - мнения разноречивые. Но все сходились в одном: машинист грамотный, но упрям. Из-за последнего нередки конфликты, которые заканчиваются разборами у начальника депо или в отделении. И пока всё обходилось более или менее благополучно. Обойдётся ли сейчас, Козыреву угадать было трудно: с одной стороны - невыполнение приказа и задержка поезда на двадцать три минуты... Но с другой... Емелин так поступил не из лени или неумения, а для пользы...
Работа на железной дороге оказывается совсем не такой простой, какой виделась при поступлении в техникум: зеленый - поехали, красный - стой, желтый - будь внимательнее, впереди красный. Разумеется, есть инструкций и приказы. Вот и сейчас - выполни Емелин приказ диспетчера, не торчали бы они здесь в выходной, есть места поинтереснее. Конечно, из карьера им долго не выехать, но отвечал бы за это диспетчер. А они, Козырев с Емелиным, написали бы объяснения и приложили к ним письменный приказ диспетчера. И - до свидания, свободные люди на весь выходной.
Козырев посмотрел на дверь: может, вызовут?
Но его так и не вызвали.
Наконец, из кабинета вышел Дроздов, а за ним, пятясь и продолжая что-то доказывать, Емелин.
- Все понятно, Емелин, все понятно, - Голос начальника Локомотивного отдела. - Этот вопрос мы обязательно решим. Идите, отдыхайте.
Емелин еще постоял перед дверью, потом махнул рукой и позвал Козырева:
- Пойдем, Юра.
На улице его прорвало:
- Ну, не дурак ли, а? Не твое, говорит, дело, срочный там груз или нет.
- Что говорили, толком можешь объяснить? - Попросил Козырев.
- Все хорошо. Вины нашей не усмотрели.
- Тогда чего ругаешься?
- Да этот... - Емелин кивнул вслед Дроздову и сердито засопел.
- А ему попало?
- Нет. Мы же не поехали.
- Выходит, он нам нагадил, а мы его выгородили?
- Шут с ним. По головке тоже не погладили. Подожди минутку, - Емелин с тоской посмотрел на длинный хвост очереди у ларька с пивом, подошёл к мороженщице и купил две порции. Одну протянул Козыреву.
- Не хочу, - отказался Козырев.
- Бери, с начальством нельзя спорить.
- Я это еще вчера заметил.
- Ладно тебе, - Емелин шутливо толкнул помощника плечом и неожиданно злым голосом добавил: - Это ж надо так сказать! - "не твое дело..."
А.ТИРАНИН,
помощник машиниста Ленинград-Финляндского локомотивного депо