От базы отряда до места работы было чуть больше двух километров. В городе это, конечно, не расстояние - на трамвае или в автобусе быстро доехать можно. Но в тайге иначе. Сначала нужно было идти вдоль реки, перебираться через завалы упавших деревьев и осыпи камней. Потом по крутому склону сопки карабкаться к самой ее вершине. Уходило на этот путь больше часа.
И чтобы не тратить понапрасну силы и время, я решил на обед в отряд не ходить, а попить чаю на рабочем месте. Благо, на сопке росло много чёрной смородины, а из ее листьев заваривается пахучий лесной чай, особенно вкусный с сахаром вприкуску.
Утром я плотно позавтракал, а на обед сунул в один карман куртки пачку печенья, в другой - несколько кусочков сахару в бумажном пакетике и отправился на свою сопку.
Погода стояла тёплая, я повесил куртку на сучок дерева и приступил к работе.
К полудню устал и проголодался, пора отдохнуть и попить чаю. Развел костер. И когда вода в котелке закипела, бросил в неё листья смородины. От котелка пошёл такой вкусный аромат лесного чая, что аппетит еще больше разыгрался.
Я достал из кармана куртки пакетик с сахаром - он показался мне подозрительно лёгким и мягким, а развернув его увидел лишь одну маленькую крупинку сахара. Видно, пакетик взял, а сахар положить забыл.
"Ладно, - думаю, - с сахаром, конечно, вкуснее, но лесной чай и без сахара пить можно, тем более, что печенье у меня сладкое".
Но и пачка печенья оказалась пустой, не было даже маленькой крошечки. Удивился я. Но делать нечего, попил чаю "с таTком", без сахара и печенья.
На следующий день, перед тем как идти на работу, дважды проверил взял ли печенье и сахар. На этот раз взял, совершенно точно.
В обед заварил лесной чай, достал пакетик - а сахара опять нет. Я в другой карман. И печенья осталось всего две штуки, даже не две: одно целое, а от другого лишь половина. Чудеса и только!
И тут я услышал: за спиной кто-то цокает. Обернулся и увидел: на стволе поваленной буреломом лиственницы сидел бурундучок. Встретив мой взгляд он распушил хвост, выгнул спинку и опять сердито зацокал. Тут я догадался кто у меня печенье да сахар утащил.
И он мне в ответ процокал, словно хотел сказать: "Самому, мол, нехорошо - такой большой, а для маленького бурундучка печенья жалко. Жадина"!
- Не жадина я, - объясняю бурундучку. - Мне ведь тоже есть надо. Работа тяжелая, ломом да кайлом вечную мерзлоту долбить приходится, а ты второй день кряду меня без обеда оставляешь...
На третий день печенье и сахар я в котелок положил и крышкой закрыл: попробуй, плутишка, теперь доберись!
В этот день я сел пить чай с печеньем и с сахаром.
Но успел сделать лишь первый глоток, как подбежал бурундучок и недовольно зацокал: сам, дескать, пьёшь чай с печеньем да с сахаром, а мне ничего не даешь. Разве друзья так поступают?
Бросил ему печенье. Бурундучок схватил, убежал в кусты но тут же вернулся и зацокал - потребовал еще. Я дал. Бурундучок опять в кусты и вернулся быстрее прежнего.
Не знаю, ел бурундучишка печенье за кустами, прятал или детишкам своим, бурундучатам, носил, но только оглянуться я не успел, как он у меня все печенье и весь сахар выпросил.
Так мы с ним и почаевничали: мне чай с лесным ароматом, а ему печенье с сахаром.
ПРО МАЛЕНЬКОГО ОЛЕГА
И
ПРО ВОЛНИСТЫХ ПОПУГАЕВ
Когда Олега спрашивают:
- Олежек, сколько тебе лет?
Он поднимает три пальца, четвёртый то сгибает, то разгибает. Это значит: три уже есть, а будет и четыре.
Дома у Олега живёт семья волнистых попугайчиков: папа Тотоша, мама Катя и их дочь Кира.
Когда их выпускают из клетки, Тотоша вылетает первым, налетавшись вволю садится кому-нибудь на плечо и поёт: "Чив-чив-чив! Тю-вить!" Иногда так громко, что в ухе звенит.
Но больше всего Тотоша любит, когда его хвалят. СтоTит подойти к клетке и сказать:
- Тотоша хороший, Тотоша красивый...
Оставит свои дела, подбежит к самым пруткам клетки, чтоб лучше слышать как его хвалят. И поворачивается то одним боком, то другим, то грудку к пруткам прижмёт, то хвостиком повернётся - наверное, хочет, чтобы его со всех сторон похвалили. И вставляет своё "Тю-вить!", значит, соглашается: "Действительно я хороший! И на самом деле я красивый!"
А красивым себя Тотоша считает не напрасно. Глазки у него небольшие, но очень живые и любознательные. Грудка и животик сочного, нежно-зелёного, цвета, как молодая трава перед грозой. Головка жёлтая и от неё, к спинке, сбегают мелкие тёмные волны. Хвост синий, но такой тёмный, что кажется чёрным.
Раньше, когда Тотоша в клетке жил один, он немного говорил, и чаще всего любил повторять:
- Тотоша хороший мальчик!
А говорят волнистые попугайчики со "свистящим" акцентом, и у Тотоши получалось:
- Тотоса хоцоси ма-цик!
Но, всё равно, Тотоша оставался очень доволен, если не произношением, то смыслом сказанного.
Когда у Тотоши появилась подруга Катя, он перестал разговаривать - ведь говорят попугаи только тогда, живут в одиночестве и не видят других попугаев.
Катя тоже красивая птичка. Но, в отличие от Тотоши, не такая общительная. Реже садится к кому-нибудь на плечи и на руки. Любит, когда с ней разговаривают, но ради похвал дела своего не оставляет, лишь изредка посвистывает:
- У-вить! У-вить.
Дескать, хвали, хвали, я слушаю.
И продолжает чистить пёрышки, грызть жёрдочку или иное дело, каким была до похвал занята.
Она очень любит купаться и грызть деревяшки. Без большого труда перегрызает липовую жёрдочку в палец толщиной. Ещё любит смотреться в зеркальце и звонить в подвешенный в клетке колокольчик. И, конечно же, обожает, когда Тотоша сидит рядом с ней и насвистывает ей на ушко какую-нибудь тихую и нежную песенку.
А не любит, когда её берут в руки. Впрочем, все попугаи это плохо переносят, пугаются. И ещё Катя не любит, если что-нибудь ставят на клетку. Тут же повиснет на потолке клетки, и клювом будет подталкивать поставленную вещь к краю, и не успокоится, пока не сбросит.
Однажды, она так наказала Олега за нетактичное поведение. Но об этом речь впереди.
Кира совсем молоденькая и, наверное, поэтому, как все дети, любит сладко поспать, вкусно покушать да пошалить. Иной раз, завидев в кормушке что-нибудь вкусненькое, даже родителей расталкивает. Тогда Тотоша, рассердившись на свою непочтительную дочку, тюкает её клювом по хвосту.
Но такое случается редко. Они любят друг друга, и постоянно друг о друге заботятся.
До сих пор речь шла только о попугаях. А что же Олег?
Олег любит ездить в гости и получать подарки. Любит кататься на велосипеде во дворе и на пони в зоопарке. Любит немного пошалить, а потом взобраться к маме на колени, и самую чуточку покукситься, чтобы мама его пожалела и приласкала. И в этом похож на других мальчиков и девочек, которым исполнилось уже три года и скоро будет четыре.
То субботнее утро началось как всякое другое субботнее утро и никаких необычных событий не предвещало. Однако, вскоре произошли не совсем приятные для Олега, но поучительные истории. А началось всё с того, что Олег...
Впрочем, по порядку.
История первая.
Утром папа, сразу же, как встанет, открывает клетку и выпускает попугайчиков на прогулку, полетать. Потом он и Олег чистят клетку, меняют в ней подстилку, моют купалку и наливают в неё свежую воду. И, в завершение этих дел, чтобы попугайчики охотнее возвращались в клетку, насыпают в кормушку зерна.
Однако в то утро Тотоша залетел на кухню, где мама варила к завтраку геркулесовую кашу, сел ей на плечо, почивкал и выпросил несколько крупинок. После этого поклевал крошек с хлебной доски и, напоследок, запустил клюв в вазочку с очищенными орехами. Мама выгнала проказника с кухни, но он уже успел как следует подкрепиться.
А проголодавшиеся Катя и Кира сидели на клетке, поджидали Тотошу. По заведённому у них порядку, первым в клетку шёл Тотоша и только за ним Катя и Кира. Но Тотоша был сыт и, как его ни уговаривали, в клетку не спешил, даже на свои любимые подсолнечные семечки не польстился.
Делать нечего, папа, мама и Олег сели завтракать.
Олег, видно, заразился от Тотоши непослушанием. Кашу ел плохо, больше размазывал её по тарелке, даже на щёки, нос и лоб попало. Поэтому завтрак заканчивать ему пришлось одному, без папы и мамы.
Так же нехотя, как кашу, Олег принялся жевать бутерброд. Съел половину. Оставшуюся часть положил на стол, и повернулся к окну, посмотреть, что во дворе делается.
Голодная Кира этим тотчас воспользовалась. Слетела с клетки на стол, отщипнула кусочек бутерброда. Бутерброд ей понравился. Однако взлететь с таким большим куском не под силу. Тогда Кира покрепче ухватила клювом бутерброд и потащила его по столу, подальше от Олега, чтобы Олег не отнял.
Олег вначале растерялся, а, когда опомнился, закричал:
- Кира! Отдай! Это мой бутерброд!
Спрыгнул со стула и побежал отнимать. Но Кира сразу же сообразила: если Олег догонит, то она останется без вкусного бутерброда. И быстренько перетащила его на другой край стола. Олег к ней а Кира с бутербродом к противоположному краю. Олег туда, а Кира с бутербродом - обратно. Да при каждой остановке от бутерброда по кусочку отщипывает.
Понял Олег, не просто ему получить бутерброд обратно, и говорит Кире:
- Ладно, ешь, раз утащила. А завтра не утащишь. Завтра я крепко бутерброд держать буду, и пока не доем, в окно глядеть не стану. И кашу быстро съем. Вот так. Поняла?
История вторая
- Олег, посмотри, какой ты чумазый! Каша и на носу, и на лбу, и на щеках. Пойди, умойся как следует, - сказала мама.
Олег долго плескался в ванной. Однако, когда вышел оттуда, мама увидела, что нос и лоб он помыл, а щёки какие грязные были, такими и остались.
- Олег, я же сказала: как следует умойся, - повторила мама.
- А я как следует.
И, в подтверждение своих слов, Олег показал мокрый нос, мокрый лоб, мокрые волосы надо лбом и, даже, мокрые рукава рубашки.
- Смотри сам, не было бы хуже, - предупредила мама.
- Не будет, - заверил маму Олег.
На столе лежал остаток бутерброда. Сытая Кира сидела на клетке и чистила пёрышки. Тотоша подлетел к Олегу, сел ему на голову, и принялся расправлять волосы: взял прядку, перебрал её в клюве и аккуратно уложил. Потом взял клювиком следующую, также расправил и уложил.
Олег остановился и заулыбался - ему нравилось когда Тотоша его вот так причёсывал.
Закончив причёску Тотоша перебежал на плечо. Увидел на щеке Олега крупинку каши: непорядок, надо и на щеке чистоту навести. Попробовал снять крупинку, но каша присохла крепко. Тогда Тотоша клюнул сильней.
- Ой, - вскрикнул Олег. - Тотошка, чего дерёшься? Больно!
Тотоша вспорхнул от крика, сел повыше, на буфет, и с недоумением посмотрел на Олега: он хотел сделать лучше, а Олегу, почему-то, не нравится.
- Ну что, сказала мама, я же говорила тебе: умойся как следует.
Олег исподлобья посмотрел на Тотошу, показал ему кулак, шмыгнул носом и быстренько побежал в ванную отмывать щёки.
История третья.
Тотоша захотел пить и вернулся в клетку. Тотчас за ним туда впорхнули Катя и Кира. Олег, уже чисто умытый, посмотрел на Тотошу в клетке и храбро ему выговорил:
Тотошка-картошка,
Клювачий петух!
- Олег, не обзывай Тотошу, - попробовал остановить Олега папа.
- А зачем он первый начал? Зачем он меня больно клюнул?
Ответил Олег и продолжил своё:
Тотошка злодей,
Разноцветный воробей!
- Олег, накажут тебя попугайчики, если не перестанешь, - предостерёг папа.
- Не накажут, они в клетке.
Зазвонил телефон. Папа поставил на клетку купалку, в которую он только что набрал воды, и пошёл к телефону.
И только он закончил разговор, послышался стук упавшей купалки, а за ним плач Олега. Вернувшись, папа увидел, что купалка лежит на полу, а мокрый с головы до ног Олег, пожаловался:
- Катя... нехорошая... водой облила... купалку на меня сбросила... прямо на голову...
- Я говорил: не дразни Тотошу, иначе попугаи тебя накажут? - Напомнил папа.
- Говорил, - согласился Олег. И добавил: - Я больше не буду плохо говорить про Тотошу. Я его, и Катю, и Киру только любить буду.
Больше никаких неприятностей у Олега в тот день не случилось. А те, что произошли, начались с того, что Олег...