В комнату, откинув занавеску, вальяжно проник самобытный дух канала Грибоедова. Воздух, испаряющийся с нагретых солнцем гранитных плит набережной, заполнил пространство. Я глубоко вдохнул бодрящую смесь. Травяной запах цветущей воды, с горьким привкусом шоколада, пропитанный маслянистым амбре нефти и опорожнении. За окном отцветала молочная балтийская ночь. В моей коммунальной конуре царил полумрак, неуверенно разбавляемый лампой в сомбреро из газеты вместо абажура. Свет желтой кляксой подсвечивал спартанскую обстановку. Антикварный телевизор, продавленная тахта, накренившийся от изнеможения шкаф, компьютер тусклым мерцанием экрана удивляющийся своему долголетию.... Все это имеет мало значения. Главное мое сокровище - книги. Самых разных жанров и направлений. От наполненных вековой мудростью собраний мировой классики, глубинным знанием научных монографий выдающихся ученных, до пошлой, бульварной писанины современных графоманов, пресыщенной дремучей человеческой глупостью и красочных придумок пронырливых мракобесов. Книги в стопках изогнутыми сталагмитами растут от пола к потолку. Горками кирпичей множатся на столе, подоконнике, телевизоре.... Везде! Наполняя осмысленностью мое бренное существование.
Провел рукой по лицу, собирая на ладонь капельки весеннего пота. Отголосок ушедшего в небытие ласкового майского дня. На коленях, зацепившийся спиралью переплета, лежит большой блокнот в крупную клетку. Другая моя страсть после чтения - письмо! Вначале было, нет, не слово, а вернувшаяся тяга к жизни. Увлекся. Нравится сочинять разную всячину, особенно короткие заметки о путешествиях. Самобытности культур, шокирующей экзотике заморских стран и манящих неповторимостью далеких городах. Но Рим, в этих видениях, стоит особняком! Попадая на его улочки силою воображения, я тайно, в глубине души, надеюсь когда-нибудь побывать лично.
Максимально растягивая мышцы, потянулся. Устроившись поудобней углубился в блокнот, восстанавливая смысл написанного.
"Стендаль, кратко: "В шестой раз въезжаю я в этот город, и все же душа моя глубоко взволнована". Иосиф Бродский, развернуто и поэтично: "В этих узких улицах, где громоздка даже мысль о себе, в этом клубке извилин прекратившего думать о мире мозга, где то взвинчен, то обессилен, переставляешь на площадях ботинки от фонтана к фонтану, от церкви к церкви - так иголка шаркает по пластинке, забывая остановиться в центре, - можно смириться с невзрачной дробью остающейся жизни, с влеченьем прошлой жизни к законченности, к подобью целого. Звук, из земли подошвой извлекаемый - ария их союза, серенада, которую время оно напевает грядущему..." Я не Бродский, и далеко не Стендаль, а за окном, стремительный и прагматичный ХХ век, но хочется и мне добиться Вашего доверия, потому что речь пойдет о городе, имя которому - Рим!"
Методика работы проста. Карты, фотографии, художественная литература, мемуары, паутина изучаются подробнейшим образом, формируя в голове целостную картину. Затем, пропустив ее через призму собственного восприятия, я переношу осмысленное на бумагу. Возможно, именно так, создавал свои увлекательные приключения Жуль Верн. Есть одно "но" - у него был талант. Мне же приходиться заменять дар божий скрупулёзностью и терпением! Впрочем, в отличие от Жюль Верна, у меня для этого уйма свободного времени....
Что бы отвлечься от грустных мыслей о свободном времени решил заварить кофе. Упершись в столешницу, швырком двинул назад себя вместе с креслом, не рассчитав силу, что в условиях тесноты и захламленности комнаты, чревато. Наехав на препятствие, вне сомнения, книгу, сидение мое накренилось, начав коварно заваливаться. Инстинктивно, пытаясь удержаться, двумя руками вцепился в подлокотники. В какой-то момент показалось, что восстановил равновесие. Ослабил хватку. Секундное замешательство и кресло, почувствовав слабину, перевернулось, завершая движение. Не успевая прикрыть голову, всем своим весом, смачно бьюсь виском о край стола...Темнота.
Поднял шторку. Солнечный луч яркой вспышкой щелкнул меня по глазам, вынуждая зажмуриться. Голова нудно шумит. Еще беспокоят последствия удара. Массируя виски, приник к иллюминатору. Сквозь цветные разводы всматриваюсь в пейзаж. Под крылом, в сизом, дрожащем мареве воздушного океана плывут белые шапки Альп. Отрываюсь. Подмигиваю хорошенькой стюардессе, заказывая минералку. Попутчики, большей частью, находятся в царстве Морфея, убаюкиваемые ровной колыбелью турбин. Скоро посадка.
Самолет нервно касается взлетной полосы. Обреченно подпрыгивая, словно покорившейся объездке дикий мустанг, лайнер гасит скорость, беспрекословно направляясь в сторону аэропорта. Раздаются нестройные аплодисменты благодарности.
Не торопясь, одним из последних ныряю в кишку терминала, попадая в тоннель огромного муравейника Фьюмичино . "Buongiorno" Италия!
Пройдя хаос таможенных и приграничных процедур, выбрался на стоянку такси. С удовольствием поласкаю легкие цитрусовым воздухом Апеннин. Когда то мог об этом только мечтать, а сейчас и месяца ни проходит, что бы я не приехал в Рим, хотя бы на пару дней. Всегда начинаю со терпкого кофе, проникаясь духом Вечного города. Для местного жителя, чашечка утреннего напитка, это ритуал, традиция. Образ жизни. Элемент Allegria - вечного праздника! Предвкушая, накапливая желание, еду на виа дегли Орфани. В уютное заведение "Tazza D'Oro". Напротив Пантеона. На первом этаже неприметного углового дома с красной штукатуркой варят, несомненно, лучший кофе в мире! Для начинающего писателя более уместно столоваться в "Antico Саffe Greco", где сиживали Гете, Байрон, Тютчев, великий малоросс Николай Васильевич заканчивал бессмертные "Мертвые души". Но там, я чувствую себя крайне неловко, осознавая в какую компанию попал. Больше по душе здесь. В "Золотой чаше". Под сенью величественного Храма всех богов.
Удобно расположившись, достал блокнот в крупную клетку, ручку и, вкушая терпкий аромат, пытаюсь творить.
"Мой рассказ - это прогулка. Чуть мыслей, немного чувств, но более впечатлений. Впечатлений собственных, иногда разорванных по смыслу и времени, сотканных из мимолетных ощущений, записанных на ходу. Все это словно мазки, которые художник набрасывает на чистый холст, с надеждой, что в результате получится целостная картина. Получился ли у меня пейзаж с видами грандиозного Вечного города судить не мне... Рим - сплошные очаги шедевров различных пластов времени: архитектурных, художественных, ландшафтных. От самого начала, когда волнами Тибра к подножью Палатинского холма прибило корзину с двумя орущими карапузами до великих произведений эпохи Возрождения".
Задумываюсь. Где-то, в переплетениях каменных лабиринтов старого города заблудилось и мое сердце. Бросаю взгляд на часы. Начинается фиеста. Время встречать Светлану. Откланиваюсь гостеприимным хозяевам, делая на посошок глоток бесподобного ристретто ....
"Интересный вкус! Соленый...". Провожу кончиком языка по губам, смакуя. Сознание медленно возвращается. Из темной глубины приходит боль. "Я захотел кофе, и что то произошло?" Пытаюсь сориентироваться. Лежу на полу. Неудобно. Коляска взгромоздилась на меня, придавив. Ниткой ручейка по лицу стекает кровь, попадая в рот. Пытаюсь скинуть с себя инвалидное кресло, но получается плохо. Руки затекли. Не слушаются. В стороне часы играют гавот, торжественно отсчитывая шесть ударов. В окно, капая с листвы каштана на подоконник, сочится кефир балтийского рассвета. По Садовой дребезжа, громыхает буксами, разгоняя утреннею тишину по подворотням, первый трамвай. "Четыре часа был в отключке! Надо собраться. В восемь придет Светлана". Рывком сбрасываю с себя кресло. Переворачиваю. Ставлю на колеса. Фиксирую. Используя стол, не сразу получается, но усаживаюсь в каталку. Обессилено замираю, тупо уставившись в одну точку.
Женщина навещает меня два, иногда три раза в неделю. Поддерживает незатейливое хозяйство. Ходит по магазинам. Готовит. Забираясь с ногами на диван, тоном строгой учительницы опрашивает, все ли предписанные задания и упражнения сделал. После отчета мы весело болтаем обо всем на свете. В основном про литературу и путешествия. Иногда остается ночевать....
"Здорово приложился!". Аккуратно, кончиками пальцев, трогаю висок, вздрагивая. Добрый шрам. Глаз затек. "Хорошо отделался! Мог и богу душу отдать. Повезло... В очередной раз!".
Ночь была жуткой! К ливню, который не прекращался несколько часов добавился шквальный, пронизывающий до костей злым холодом, ветер. Тридцати метровая мачта тяжелой военной станции радиорелейной связи угрожающе раскачивалась, заставляя звенеть от натуги стальные тросы растяжек. Я опасался, что при такой погоде фидера замокнут. Пропадет связь. Учения подходили к концу. Организованные каналы по нашей линии были в резерве, но, если это произойдет, командир все равно заставит ее восстановить. Придется лезть на мачту. В такую непогоду занятие рискованное. Так все и произошло. Доложив дежурному по линии, я, захватив инструменты, полез вверх. Металлические ребра коварно скользили. Преодолев двенадцать секций, добрался до "головки" антенны. Параболические антенны, похожие на огромные уши Чебурашки, негодующе тряслись. Ветер утих, но и при небольших порывах, здесь, на высоте, амплитуда болтанки достигала трех метров! Чтобы добраться до муфты и вскрыть поливинилхлоридовую оплетку, скрывающую медный проводник, нужно было перекинуть страховочный пояс. В момент перецепки, опорная нога соскользнула. Попытался ухватиться за перекладину, но схватил воздух. Падая, все же успел поймать металлический трос и, сжигая кожу, прокатился по нему несколько метров. Затем обожженная трением рука не выдержала. Не веря в происходящее, я рухнул вниз... .
Эти несколько метров спасли жизнь, но сделали инвалидом. Полгода назад мне исполнилось 25 лет!
Катаясь по мрачным, арочным катакомбам Центра реабилитации, перебирая в уме варианты самоубийства, я и встретил Светлану. Молодая женщина, прогуливалась, в ожидании работавшей там подруги. Эффектная, стройная брюнетка, в короткой, по колено норковой шубе, сапожках на высоких каблуках. Что заставило ее обратить внимание на калеку, в видавшем виды спортивном костюме и на казенной инвалидной коляске, по сей день остается для меня загадкой. Света говорит, что ее напугал обреченный взгляд. Взгляд человека поставившего на себе крест. В 25 лет, узнать, что ты стал инвалидом - страшно! Вчера ты был полон сил и перед тобой лежал мир. Сегодня обыденные, элементарные действия, о которых никогда не задумывался, не можешь сделать без посторонней помощи. Отчетливо понимаешь, что становишься ненужной никому обузой!
Дальше было всякое. Запои. Слезы. Попытки свести счеты с жизнью.... Девушка вытащила меня! Заставила снова полюбить жизнь! И не только.... Это не все! Нашла чудика - целителя с дипломом. Знахарь от медицины натаскал кучу железяк, и мы регулярно начали заниматься. Было тяжело. Очень тяжело! Просто опускались руки. Закусив от боли до крови губу, скулил, лежа у девушки на коленях, а она тихим голосом подбадривала меня, что все получится, и мы, только вдвоем, поедим в Вечный город. Я поверил!
На очередном медицинском консилиуме, пять лет спустя, врачи удивленно развели руками. Прогресс на лицо!
Пусть и с помощью костылей, но я уверенно стою. Могу сделать пару шагов! В это никто не верил. Врачи, энтузиаст - костоправ, я.... Никто! Кроме одного человека. Удивительно, никогда со Светланой не говорим о любви. Я не говорю, потому что не хочу, чтобы она, молодая женщина, связывала свою жизнь с инвалидом. Но еще больше боюсь услышать отрицательный ответ. Почему она не говорит? Не знаю! И знать не хочу! Зато точно знаю - куда приводят мечты. Нас обязательно ждут восхитительные, потрясающие, только наши Римские каникулы!