Стэн Голем : другие произведения.

Евреи города Одессы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.90*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ из цикла "одесских".

  * * *
  Переход Суворова через Альпы видели?
  Ну или может, участвовали?
  Так вот, сватовство Мони Эйхенбаума к Леане Сохадзе немногим уступало этому батальному полотну.
  Сплошная экспрессия!
  Разве что штыковая атака прошла у Мони где-то на заднем плане...
  Но гром и молния летали, как ошалелые!
  Холодный сапожник дядя Йося Кырчану сказал однажды: каждый Вий дождётся своего Гоголя! На этот раз своего Вия дождался, кажется, полицмейстер Сохадзе.
  Старый служака считал себя взвешенным, спокойным и упорядоченным.
  Слуга царю, так сказать, отец солдатам...
  В его семье никогда не били горничных по лицу.
  И даже не хлопали дверью.
  Но когда Моня, тварь Божья с Пересыпи, запинаясь и переступая по вишнёвой ковровой дорожке потрёпанными башмаками, изложил цель прихода, полицмейстер взвился, словно воздушный змей! Даже Мессию вряд ли встретили бы в Одессе с большим энтузиазмом...
  
  И поскольку Моня отказа по поводу сватовства категорически не принял, в обители кроткого полицмейстера развернулась битва Самсона с филистимлянами.
  Впрочем, Леана, как истинная Далила, моментально овладела ситуацией.
  Она щёлкнула Моню по задумчивому еврейскому носу и взвизгнула так громко, что все сразу умолкли.
  - Я уезжаю к тётушке Нино в Анкару, - сказала Леана.
  Лёгкое облачко, которое заметил только Моня, пробежало по нежному личику Леаны, чуть зацепившись за длинный восточный носик с лёгкой горбинкой.
   - Рейс в следующий четверг... - продолжала Леана, пребывая как бы в лёгкой задумчивости, однако не упуская из виду непрошеного жениха. - Вернусь через два месяца... Тогда уж я сама и решу, за кого замуж выйти!
  Полицмейстер облегчённо вздохнул и вытер фуражкой лоб...
  Моня лихорадочно высчитывал: сегодня суббота.
  Остаётся четыре дня, чтобы собрать деньги на билет.
  Он должен ехать вместе со своей возлюбленной!
  Что вы смеётесь?
  Жизнь влюбленного - это мечта о несбыточном...
  
  Мотин двор на Пересыпи принял живейшее участие в судьбе ухажёра.
  Старый Нечипайло, ветеран морских битв, целыми днями ожесточённо сипел в пустую трубку. Тётя Софа выбивала ковры, словно надеясь, как экзорцист, изгнать из полицмейстера гордыню и непокорство.
  Даже дедушка Циммерман, улыбаясь, словно младенец, беззубыми розовыми дёснами, принёс откуда-то потрёпанную картонку.
  Усевшись на вросшую в дворовую траву скамейку, Циммерман подумал, послюнил химический грифель и вывел на картонке кривыми печатными буквами:
  "Евреи города Одессы! Объявляется подписка на билет до Турции в один конец для Мони Эйхенбаума. Моня сирота и влюблён, как баран..."
  Подумав, Циммерман отрицательно замотал головой и вымарал последнее слово, исправив его на "Ромео". Затем дедушка вышел к воротам и, оглядевшись, прикрепил картонку между редких кольев изгороди.
  Воззвание старого Циммермана не собрало Моне, правду сказать, ни копейки, хотя и вызвало в округе немало весёлого зубоскальства.
  Между тем полицмейстеру Сохадзе снова приходилось несладко.
  Как назло, именно его участку выпало несение караульной службы во время визита важных французских гостей к нефтяным негоциантам.
  Приезд лощёных парижан вызвал интерес у самой неожиданной публики...
  
  Стоило мясоедовским жуликам Зибен-Ахту, Ключарю и Сене-Сочи завидеть компанию заграничных чижиков с дамами, разодетую даже шикарнее, чем дамский куафер с Молдаванки Яша Глечик, у аристократов удачи моментально зачесались ладони!
  Ну, а когда у Зибен-Ахта чешутся ладони, всякий на Привозе скажет - держитесь крепче за кошельки, граждане... Хотя, если честно, это вряд ли поможет.
  И вот громадный Ваня-Ключарь, шлёпая вперевалку по Французскому бульвару, толкает широченным плечом рохлю-француза.
  Тот испуганно отшатывается прямо на приземистого Сеню-Сочи...
  А сзади, разумеется, налетает спешащий неведомо куда Зибен-Ахт.
  
  Для того, чтобы остаться после этого маленького инцидента при кошельке и наручных часах, французу не помогло бы притвориться даже швейцарским сейфом!
  Французы, между тем, известны как народ склочный...
  Вечером после элегантного грабежа в номерах "Националя" зреет международный скандал. В результате полицмейстер Сохадзе получает сразу два пакета, и оба с нарочным.
  Один, от губернатора, предупреждает об угрозе международного конфликта с важными экономическими подробностями.
  Другой, от не менее заинтересованных лиц, гласил: или у полицмейстера отыщутся триста рябчиков, необходимых для вернуть кошелёк на место?
  Жулики тоже кое-что понимают в международных осложнениях.
  Если случится кому грамотно наставить их на путь истинный...
  Полицмейстер что-то взвешивает на невидимых весах.
  Наконец, второй нарочный, смущая полицмейстера прицельным сморканием в одну ноздрю, получает искомые триста рублей и скрывается в умолкших сумерках.
  
  Полицмейстер Сохадзе вовсе не так наивен, как могло показаться, и хорошо знает своё дело. Не спешите зачислять его в недотёпы!
  Любому, кто смыслит в уголовном сыске, ясно, что барахло с залётного фраера поимели люди Пети-Метронома либо архаровцы Фимы-Котика...
  То есть, пардон, Фимы Барабанова!
  Впрочем, Котик последнее время, кажется, работает под аристократа, обчищая пузатых фраеров вместе с супругами и содержанками в знаменитом Оперном театре...
  Наконец, клиента могли сработать Зибен-Ахт со товарищи.
  Тут и выбирать-то практически не из чего!
  Но если с деньгами полицмейстера хоть что-либо приключится незапланированное, жулики знают: Одесса будет месяц дрожать от облавы.
  Хоть Привоз закрывай!
  И тогда воры сами отдадут потерпевших.
  Ближе к полуночи раздался стук в дверь.
  Вышедший на крыльцо своего уютного, утопавшего в зелени домика полицмейстер обнаружил тряпичный свёрток с крадеными цацками, кое-как примотанный суровой нитью к дверной ручке. Наутро повеселевшие французы раздумали уезжать, и переговоры с одесскими нефтепромышленниками плавно перешли в эндшпиль.
  
  На следующий вечер Зибен-Ахт и старый Циммерман уединились для непростой беседы.
  - Ты мою афишу читал? - начал Циммерман.
  - Это где клоуны Мон-Ливиз и говорящий кот на пуантах? - спросил неунывающий Зибен-Ахт.
  - Мотя, конечно, клоун... Но он вовсе не кот на пуантах! Понимаешь, Моня должен поехать в Турцию, - сказал Циммерман с почти родительской интонацией. - Ты себе ещё украдёшь, Зибен-Ахт... Что у Мони ещё осталось, кроме вы?
  - Я вас умоляю, Циммерман! - сказал Зибен-Ахт. - Тоже мне, нашли мецената! Вы мне ещё родовую травму заговаривали, старый болтун, а я уже примеривался сдёрнуть ваши часики с боем и золотой цепочкой... Чего вы мне лечите?! Какое вору дело до Мони, трясця его матери?!
  - Моня очень влюблён и должен быть счастлив! - сказал Циммерман. - Иначе мальчик отправится по скользкой дорожке. Он может вырасти циником, философом или анархистом... Ты хочешь, чтобы наш Моня сделался анархистом?
  - Да чтобы меня украли! - сказал неунывающий Зибен-Ахт.
  - У меня есть пара слов для тебя, Зибен-Ахт! - продолжал Циммерман, предостерегающе подняв тонкий, высохший палец. - Если откажешься помочь, я сделаю так, что вам, божедомам, мало будет места на пароходе! Слухай сюда, Зибен-Ахт, и вынь из ушей мозоли. Фима-Котик иногда приходит до Циммермана, и Циммерман говорит дельное Фиме-Котику. Петя-Метроном стучит в окошко спящего Циммермана, и Циммерман говорит с Метрономом, и даже в третьем часу утра! Если меня кто спросит, я скажу так: нужны вы Циммерману, как сточенный зуб во рту! Но я говорю вам, что делать завтра после сделанного сегодня. И вы, глупые сторожа чужого добра, пока что все живы и на свободе! А теперь что ты хочешь, Зибен-Ахт - чтобы я взял да и изменил своему общественному долгу? Не горячи меня до крайности, Зибен-Ахт...
  
  Собеседники смолкли, и в тишину ворвалась перекличка паровозных гудков.
  Плотный запах жасмина, казалось, можно было резать ножом.
  - Ишь, как цветы воняют... Не иначе, к дождю, - сказал Зибен-Ахт, слегка омрачась. - Вы, Циммерман, у Бога на особом счету. И он-таки не даст вам помереть своей смертью!
  - Я говорил с тобой терпеливо, как с эскимосом от рождения, - сказал Циммерман, пожевав пустыми дёснами. - Изыди, крендель! Только выручку не забудь - положь-ка её вон тама...
  
  Пароход, отчаянно дымя, собирался покинуть пристань, когда Моня, увешанный узелками и чемоданами, ворвался на сходни, словно заплутавший торнадо.
  Увидев жениха, Леана даже подпрыгнула от счастья и, сбежав с верхней палубы, набросилась на Моню с расспросами.
  - Нарядный какой! - теребила она растерянного юношу. - Причёсанный!.. А кудри-то, кудри зачем намочил?! Ладно... Ты, Моня, вот что скажи: где это ты, босяк, набрал-таки денег на билет? А? Разве что украл? Или помог кто?
  - Конечно, помог! - слабо улыбаясь, сказал Моня.
  Он никогда ещё не был так счастлив и поэтому трудно осознавал происходящее.
  - А кто же? Кто помог-то? - не отставала Леана.
  - Ну ясно, кто... Евреи города Одессы! - сказал Моня, и оба расхохотались.
  Так ничего и не добившись, Леана помогла неопытному путешественнику разыскать свою каюту. Моня закинул вещички в угол и гордо повёл невесту в буфет.
  Праздновать победу над полицмейстером - с пирожными и шампанским...
  
  
Оценка: 3.90*6  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"