В такт стуку пульсирует жила на бицепсе, что расположился прямо под щекой. Мозг лениво констатирует - сердце. Бьётся. Значит живу.
И башка раскалывается...
Так, а почему я не открываю глаза? Лень?
Нет. Я боюсь!
Тело само собой сжимается в комок, а разом вспотевшие пальцы нащупывают успокаивающе-холодную пластиковую рукоятку, там, под комбинезоном. Хоть пистолет на месте...
Пистолет? Ну да, пистолет Ярыгина, "Грач", 17 патронов, 2008 года выпуска. Несмотря на свой далеко не юный возраст - удобен и надёжен. Всё это, конечно, хорошо, но... откуда у меня оружие!?
Сесть, разобраться, невзирая на дико болящую голову...
- ...там, в груде кирпичей.
Слова, доносятся из-за прикрывшей меня стены; заставляют прижаться спиной к старой кладке; руки что есть силы стискивают пистолет.
Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!
Успокоившееся было сердце вновь срывается в галоп. Идут. За мной!
Может, удастся отсидеться? Авось, не заметят?
- Анатольич, осто"гожней! Там, в"годе, кто-то есть, - картавит один.
- А мы сейчас проверим, - вторит другой, приторно-мягкий голос. А за ним - короткая автоматная очередь.
Падаю, впечатываюсь в сухую, пыльную землю, ухожу в нее, подальше, поглубже. Черный комбинезон - а хороша ткань! - уже перемазан в пыли; тяжелый армейский ботинок задевает какой-то предмет: подпрыгивая на камнях, в сторону катится поблескивающий разбитый шлем.
- Костя, слышал? Сейчас мы его прикончим! - мягкий голос теперь звенит сталью.
Окружают. Что делать? Бежать? Вблизи - только какие-то кирпичные развалины; за ними, метрах в двухстах, полоса леса. Но до ближайшего укрытия - не меньше тридцати метров. Шесть-семь секунд бега. Не получится.
Голоса затихли, шагов тоже не слышно. Сколько осталось жить - минуту, меньше? За что?
Нет! Сидеть, и тупо ждать пули в лоб не буду! Я не помню, почему эти люди хотят меня "прикончить" - раскалывающаяся голова не хочет напрягать себя. Что ж, тем хуже для них.
Пальцы привычным движением освобождают защелку фиксатора; магазин падает в подставленную ладонь. Так, что тут у нас? На вид, вроде бы, полный боекомплект. Ну что, ребята, потанцуем!?
Страх ушел, растворился через мурашки на коже, просочился потом. Осталась только холодная, но жгучая ярость, ненависть к этим абсолютно неизвестным людям.
Прикончить.
Вскакиваю, выпрямляясь во весь рост. Огромный, серый остов недостроенного многоэтажного здания заслоняет собой полнеба, а на его фоне...
Они. Двое. Черные комбинезоны, только в отличие от моего - на груди сверкают нашитые пластины; лица скрыты за глухими шлемами, с краснеющими эмблемами. Но я готов поклясться, под зеркальными стеклами губы сейчас искривляются в зверином оскале.
Ярость придает силы, ненависть направляет руки. "Грач" дергается три раза, пытаясь вырваться из тюремщиков-ладоней, но так и остается в плену цепких объятий.
Пистолет не подводит - сверкающие пластины не спасают своих владельцев. Уж не знаю, от чего они должны были защищать, но девятимиллиметровые пули аккуратно продырявливают оказавшейся непрочной преграду, передают весь импульс переплетению мяса, костей и сухожилий - телам - и валят врагов наземь.
Доигрались, гады!? Прикончили!? Сердце, опьяненное запахом пороха, пускается в пляс, но тут же вновь замирает испуганным зайцем: сбоку, со стороны неприметного полуразрушенного строения раздается такая знакомая автоматная очередь.
Бежать! Куда? К недостроенной многоэтажке мимо трупов в черных комбинезонах? Или к заманчиво темнеющему вдалеке лесу?
Вторая очередь прерывает размышления. Черт, а стреляют-то не в меня! Неужели здесь еще есть такие же жертвы, на которых ведется бесчеловечная охота? А что, если... Если помочь, дать шанс? Меня автоматчик (или автоматчики?) в сарае-развалюхе, похоже, до сих пор не заметил...
Мысли еще не успевают четко сформироваться в голове, а ноги уже несут тело вперед. Очередные выстрелы развевают все сомнения: в развалинах засело двое автоматчиков. А то, что они палят, не переставая, означает одно: их невидимый соперник - мой потенциальный союзник - до сих пор жив. Только бы успеть!
Шагов за пятнадцать умеряю бег. Не хватает еще глупым и банальным грохотом ботинок оповестить противника о моем появлении. Осторожно, плавно добираюсь до прогретой солнечными лучами стены, приваливаюсь спиной, тихо-тихо дышу через рот. И пытаюсь унять предательски колотящееся сердце.
Дебил! А почему не забрать стволы с тех трупов? Автоматическое оружие не помешает. Вернуться? Нет. Вернуться - значит дать еще несколько минут убийцам за стеной.
А там меня не слышат: по-прежнему палят с двух стволов, не жалея патронов; не орут, не бахвалятся - просто делают свое черное дело.
Судя по звуку, один находится прямо за углом, другой - чуть дальше, в глубине помещения. Неслышно пробраться не получится. Придется повторить трюк с внезапным появлением.
Ребятки, пора ответить за все!
Стрелой выскакиваю из-за стены. И - ужас! - вижу только одного, дальнего, противника. Привычный черный комбинезон; глухой шлем, зеленеющей знакомой эмблемой. Убийца удобно пристроился у небольшого отверстия в развалившейся кирпичной кладке, выставил наружу только ствол автомата. На такой позиции его с фронта не взять - разве только гранатами.
Или обойти.
Черный силуэт в черном прицеле "Грача". Выстрел, второй. Первая пуля впечатывает человека в кирпичную крошку, ее подруга ломает пытающееся ухватиться за жизнь тело.
Хруст сзади. Падаю и, тем самым, спасаю себе жизнь - тяжелый приклад автоматической винтовки пролетает мимо моего затылка, передает всю силу удара правому плечу, вперед выбивает из враз ослабевшей руки пистолет. Не оборачиваясь, делаю кувырок, больно ударяясь головой о мелкие камни. Хватаю "Грач" левой рукой, валюсь на бок и успеваю нажать на курок прежде, чем что-то орущий и размахивающий, как дубиной, автоматом напарник убитого - все в том же глухом шлеме - успевает приблизиться на расстояние удара.
Указательный палец давит еще, и еще, и еще...
Стоп! Четыре патрона! Стоп!!!
Враг не шевелится; бесполезная (кончились патроны?), не спасшая хозяина винтовка стыдливо приткнулась рядом. Взгляд в сторону тела у бойницы - та же мертвенная неподвижность.
Получилось!
Теперь на моем счету вас уже четверо! Да и тот, по кому вы стреляли, наверное, уцелел...
Необузданная эйфория поглощает сознание. Я лежу в пыли, на колющих спину обломках кирпичей, пялюсь в бесконечное голубое небо и хохочу. Хохочу, пересиливая боль в выбитом плече; хохочу, не останавливаясь.
Топот ботинок. Все ближе. Давай, мой неожиданный союзник, заходи. Кто бы ты ни был, нас теперь двое, а это значит - теперь то уж точно прорвемся!
Раскалывающийся от боли мозг сподобился отдать приказ лицевым мышцам - пора прекратить этот безумный смех. Только не хватает, чтобы незнакомец меня за психа принял.
Шаги замирают с той стороны развалин. А тот человек, похоже, тоже осторожничает. Наверное, надо крикнуть, оповестить его, что здесь его ждет друг, что с убийцами в шлемах со странными красными эмблемами покончено...
Красными?..
Оборачиваюсь к ближайшему трупу. Да нет же, рисунок зеленый - непередаваемое словами переплетение линий и стрел складывается в сложную геральдическую фигуру. Но у тех, первых двух, я же точно помню!..
Шум снаружи отвлекает от размышлений. Через секунду я увижу будущего напарника. Вот показался ствол винтовки - молодец! Отобрал-таки у кого-то из врагов! А за ним.
Черный комбинезон, с блестящими пластинами; черный же глухой шлем с краснеющей эмблемой. Человек в нерешительности замирает, а затем медленно, словно во сне, начинает поднимать ствол автомата. В мою сторону.
Я стреляю на опережение, с неудобной позиции. "Грач" коротко, отрывисто каркает: ему удается клюнуть незнакомца. Человека в черном бросает на камни, но он еще жив, и пытается, не поднимаясь, отползти в сторону.
Поздно! Кто к нам с мечом придет...
Встаю, опираясь на левую руку - правая безжизненно висит. Шестью неторопливыми шагами покрываю расстояние до пытающегося спастись тела. Человек что-то бормочет - пытается вымолить пощаду? - слова неразборчивым бормотанием глохнут в черноте шлема. Поздно, братец. О чем ты думал, когда в меня целился.
Ствол пистолета приставлен к расцарапанному местами бронепластику, ровно под красной эмблемой, прямо наворотив затылка. Ноющий мозг посещает любознательная мысль - пробьет / не пробьет? Спускаю курок.
Пуля оставила маленькую аккуратную дырочку, глухо плюхнув в недрах шлема.
Пятый.
Сколько же вас всего, ребята?
Закидываю автомат бедняги за плечо, на всякий случай. Одной рукой, конечно, легче управляться с пистолетом, но сколько там патронов осталось? Не больше восьми. А врагов среди этих развалин еще неизвестно сколько прятаться может.
Выглядываю. Никого. Та же картина недостроенного гигантского производства, невесть почему заброшенного. Может, у хозяев денег не хватило?..
В любом случае - это не моя проблема. Главное - поскорее выбраться. И разумней двигаться в сторону леса.
Пыль полностью покрывает комбинезон, превратив его из антрацитово-черного в кирпично-ржавый, прилипает к пропотевшей ткани, порывается, с помощью неожиданного ветра, залезть в глаза, уши, рот. Я перехожу на бег. Спасительные заросли уже в тридцати шагах.
Выстрелы. Знакомые выстрелы знакомых автоматических винтовок. Выстрелы из леса.
И - негде укрыться. До ближайшего здания - больше ста метров, а я уже вижу движение среди густо поросших деревьев.
Падаю там где стоял. Теперь пора взяться за винтовку; "Грач" пусть отдохнет. Хм. Интересная конструкция затвора - не помню такую. Собственно, откуда я вообще столько помню об оружии? Ладно, об этом - потом, когда выберусь.
Из леса выбегает человек. Конечно же - в черном комбинезоне, с глухим шлемом. Я уже ничему не удивляюсь - просто механически ловлю фигуру в прицел. Фигуру, палящую в сторону зарослей. Пусть себе стреляет - сначала его снимем, а потом на его врага посмотрим.
Короткая очередь. А знатная винтовка - ни малейшей отдачи! Но вслед за удовлетворением от качества автомата приходит непонимание: человек в глухом шлеме не переламывается, не фонтанирует кровью - просто приостанавливается, будто наткнувшись на преграду.
Еще очередь.
Черный комбинезон словно и не ощущает выстрелов. Враг разворачивается ко мне и поводит стволом из стороны в сторону, тыкаясь слепым котенком.
Да что же это такое!
Я зажимаю курок в длинную очередь, до сухого пощелкивания опустевшего магазина. Человек в черном продолжает, как ни в чем не бывало, стоять. Нет, он даже делает несколько шагов в мою сторону.
Это сон, это происходит не со мной. А если?..
Верный "Грач" оказывается в руке. Выстрел навскидку - пуля ударяет в ногу. А вот теперь - все как положено: кровь, неестественно вывернутый сустав, падение. Значит, вы все-таки не бессмертны!
Еще раз выстрелить; в ответ - щелчки. Патронов в магазине оказалось меньше, чем я рассчитывал.
Боль в правом плече подсказывает выход. Если винтовка не может прострелить странные комбинезоны, то в качестве дубинки она с успехом послужит. Перехватываю за абсолютно не нагревшийся ствол и направляюсь к пытающемуся отползти раненому врагу..
Тот слышит шаги, разворачивается. О, этот соизволил поднять зеркальное забрало шлема. А оттуда, из полумрака яростно сверкают почему-то знакомые глаза.
- Серега! - Человек продолжает пятиться, уже спиной вперед, не сводя взгляда. - Серега, твою мать! Опомнись!
Из лесу показывается еще один враг. И без раздумий, со всех ног, бросается к нам.
А Женька продолжает пятиться. И кричать.
- Роман, осторожней! У него пушка, НАСТОЯЩАЯ пушка!
Женька! Откуда я знаю его имя?
Роман?
Приклад винтовки подоспевшего человека в комбинезоне отключил мои мысли.
***
- Псих. Ствол где-то раздобыть удалось...
Добродушный усатый прапорщик-милиционер обстоятельно, в пятый раз за вечер уходящего душного летнего дня пересказывал обрастающую все новыми и новыми подробностями историю. Правда, складно поведать все происшедшее бритому под ноль молодому сержанту никак не получалось. Прапорщик ненадолго сурово сдвигал брови, затем широко улыбался поимке потерянной было мысли в голове, и продолжал:
- Головой, значит, ударился. И переклинило его... Вот... А они - и покойнички, и выжившие, на корпоративную вечеринку... во-как!.. на природу выбрались значит. В блэйкстрайк поиграть. Ну знаешь, наверное... Нет, не знаешь?
И переполненный чувством собственного превосходства эрудит-прапорщик неторопливо разъяснял:
- А еще молодой... Знаешь, наверное, что сначала детки эти великовозрастные в пейнтбол играли, потом в стрейтбол... Вот... А теперь в блэйкстрайк, значит... Оружие - внешний вид, звуки - как настоящее. А пули.. и обмундирование... Комбинезоны и шлемы там специальные... Пуля - она как бы замыкала цепь электрическую...
Прапорщик беспомощно шевелил усами, пытаясь объяснить слушателю то, в чем он сам до конца не разобрался.
- В общем, если попадал такой пулькой - то шлем на несколько минут забрало черным делал, и игрок себя вроде как убитым чувствовал... Вот... А этот, головой ударенный, вообразил невесть что, и всех своих дружков перестрелял... Ну не всех, двое выжило...
- Да уж, - многозначительно кивнул головой сержант, резюмируя провисший монолог старшего по званию, - поиграли...
- Вот, и я про тоже. - Прапорщик оглянулся по сторонам. - Слушай, сержант, начальство смылось, нам тут еще всю ночь в оцеплении куковать... Может, в картишки?