Аннотация: "Сменяются эпохи, но люди остаются прежними. И во все времена их волнуют схожие вопросы. Авторам "Одиссеи", а также всем не летающим людям посвящается".
Серия 2.
Авторам "Одиссеи", а также всем не летающим людям посвящается.
Тень шагнула к книжному шкафу и наугад, как мне показалось, вытащила книгу. Ее название блеснуло перед моими глазами - "Одиссея" Гомера.
- Если ты читал "Одиссею" внимательно, то имя Еврилох должно многое тебе сказать.
- Представь себе, этот благородный муж не только выжил, но и добрался до родной Итаки. Более того, потрясения, которые он испытал в путешествиях, не прошли для него даром. Вскоре он поразил всю интеллектуальную Элладу своими вопросами. Например, на его вопрос "Почему люди не летают?" пытался ответить лишь один, как здесь говорят, богоподобный могучим умом афинский философ. Он сказал Еврилоху, что "люди - не птицы". На что Еврилох ответил ему, что прекрасно об этом осведомлен, но, тем не менее, все же не понимает, почему мы не летаем. Услышав это, знаменитый афинский философ и демагог с позором бежал вон.
Рабыня поставила на стол передо мной блюдо с чем-то вроде лепешек и большую чашу, которую Еврилох собственноручно наполнил светлым вином из красивой амфоры. Без долгих вступлений я рассказал хозяину "кто я и откуда", а пока он переваривал сказанное, попробовал лепешку. Это оказалась довольно приятная смесь из сыра и меда с добавлением муки, по-видимому, ячменной.
- Читал "Махабхарату"? Устройство небесных колесниц описано там достаточно подробно. Ох, Индия... Злая воля Посейдона занесла нас туда. И Одиссей, многохитростный муж, одурманенный собственной доблестью и отвагой, решил испытать небесного коня в деле. Более того, сам им и управлял. Но только, как я уже говорил, прервался наш полет преждевременно. Поэтому и молчат о том и Гомер, и "Махабхарата".
И вновь мне пришлось кивнуть на красивую амфору с вином и повторить: "Потому что люди пьют".
Мы разлили, и Еврилох произнес: "Мой многоумный гость! Чтобы развеять последние сомнения относительно твоей теории, скажи: почему я уцелел, когда чародейка Цирцея всех превращала в свиней? И в другой раз - когда мы отплыли от острова бога Гелиоса и громовержец Зевес обрушил на наш корабль громовую стрелу?".
Услышав про деньги, Еврилох вздохнул и тонко заметил: "Это верно, спутники здесь ни при чем".
Вдруг я понял, о чем философ спросит меня через секунду - выражение на его лице нельзя было не узнать. Неизменным и легкоузнаваемым оно прошло сквозь тысячелетия и сквозь народы. И точно, собеседник наклонился ко мне и тихо спросил: "Пьет, народ-то?".