- Ну, как - произнес тонкий женский голос.

- Неплохо, неплохо, хотя от тебя мало что зависит - усмехнулся фотограф, сделав еще ряд снимков.

- В смысле, Джек?- взволновано спросила девушка.

- В том что главное это работа фотографа, правильный ракурс, и любая девушка будет выгладить сногсшибательно, так что теоретически моделью может стать любая, вопрос в том сможет ли она его себе позволить, и сможет ли она найти такого фотографа, - улыбнувшись произнес мужчина с фотоаппаратом.

- Ты тонко намекаешь на себя?

- Возможно - фотограф улыбнулся, загадочной улыбкой.

- Любишь же ты себя - с этими словами девушка поменяла позу и снова раздалась серия вспышек.

- Нет, я просто люблю фотографировать.

- Почему?

- Знаешь, это власть над мгновениями, власть остановить время, и запечатлеть лучшие моменты жизни.

- "Замри мгновенье ты прекрасно",- процитировала Фауста девушка, поменяв позу. - Не боишься попасть в лапы сатаны?

- А я люблю рисковать, кто знает, может мне удастся перехитрить дьявола,- произнес фотограф сделав еще серию снимков.

- Кто знает, кто знает - произнесла модель и улыбнулась одной из тех загадочных улыбок которыми так часто улыбаются женщины, при этом её глаза блеснули странным огоньком.

Джек продолжил фотосессию, он сделал еще с десяток снимков, а затем довольно сказал:

- На сегодня думаю все.

Девушка опять загадочно улыбнулась и направилась за ширму, в это время Джек просматривал получившиеся фотографии, с задумчивым лицом. По его выражению можно было сказать, что он не был удовлетворен своей работой, в это момент в его голове крутились разнообразные мысли: "Какие мертвые, неинтересные фотографии, в них нет ничего, как можно получать удовольствие от этого, единственное, что меня сейчас радует, что её менеджер отстегнет мне денег и я смогу отдохнуть от этих длинноногих моделей недельку или даже две"

- Когда будут фотографии?- переодеваясь, спросила девушка

- Я отошлю их сегодня же. - по- прежнему листая фотографии ответил Джек

- Отлично, как думаешь ему понравиться?

- Понравиться - растянул фотограф, уже оторвавшись от фотоаппарата.

- Ну, тогда я пошла - с этими словами модель вышла из-за ширмы, на её лице сияла улыбка детской радости от выполненной работы.

Джек проводил девушку, и как только она вышла из его квартиры, Джек ощутил облегчение "О как же мне надоели эти модели, они как картинки, прекрасны, но не живые, их нельзя любить. Но наконец-то я один. Совершенно один. "Могу заняться тем, что мне больше всего нравиться." - подумал Джек, направляясь к холодильнику, одним ловким движением открыл его. В холодильнике была куча разнообразной еды, но его рука потянулась к пачке натурального сока и поставил его на стол. Затем, вернувшись в комнату, взял камеру, еще раз пересмотрел фотографии. "Как же она пуста и уродлива. В ней нет ничего, абсолютно ничего, и фотографии получились совсем без души и глубины, как и во всех других моделях, интересно кто и по каким критериям их отбирает? " - с этими мыслями он листал фотографии, пытаясь найти хоть что то, что могло бы его привлечет, как только он понял, что это бессмысленно, он взял щелоковую тряпочку черного цвета, и стал протирать линзу в фотоаппарате. После некоторого продолжения это нехитрой процедуры, и тот с камерой в руках поплелся на кухню, где взял пачку сока и налил оранжевую жидкость в стакан.

За окном было серое утро. Он взглянул в даль, ты было озеро, вода которого была серой, и из-за легкого тумана чернел другой берег. Он пробовал найти походящий кадр, но тщетно, направляя камеру то на ветви деревьев то на крыши домов, ничего, что бы могла ему понравиться, ничего живописного. Он отложил камеру, и взял стакан. Сок был приятный на вкус, Джеку нравился этот сок, вначале приятно сладкий, а потом немного отдающий горечью, и что бы горечи не было надо пить его еще и еще.

"Бессмысленное, серое утро" - думал Джек, стоя у окна и наслаждаясь соком - "Из окна не видно ничего интересного, все спешат на работу, по своим делам, все бегут и бегут, в надежде догнать что то, что то мифическое, думают что если догонят то смогут остановиться, как все это бессмысленно, бессмысленно..."

-Бессмыслица - вдруг сказал Джек в слух, и испугался этого, так как это вышло непроизвольно, он твердо считал, что свои мысли надо держать в себе и стараться не произносить их в слух, что бы не кто не мог залезть тебе в голову, ведь если кто то залезет, останутся ли эти мысли твоими?

В квартире воцарилась мертвая тишина.

* * *

Она любила одиночество, любила мрачные места со специфической атмосферой. С раннего утра она находилась здесь. Это было небольшое кладбище вблизи маленькой церквушки, её особое место, где она могла проводить время наедине с самой собой, размышляя над жизнью и смертью, ведь никто в здравом уме не пойдет на кладбище в такую рань.

Девушку звали Мария, она была молода, ей было всего девятнадцать, и вот она сидела здесь, на темном, искореженном, мертвом дереве, среди вековых крестов могил и праха мертвецов. Мария находила это место прекрасным, здесь она ощущала определенную степень свободы, ощущала то, что этот мертвый мир, может быть с ней всегда. Она вечно сможет ощущать это, никто, никто не сможет войти и разрушить этот фундаментальный мир, не сможет нарушить её одиночества, к которому она так стремилась и желала, не потому что оно ей так нравилось, а потому что она смогла убедит саму себя, что так будет лучше и только так она сможет достигнуть состояния полной удовлетворенности, состояния равновесия между своим внутренним миром и миром что её окружал. Она сможет раствориться в нем, стать им.

Но, щелк, и её черный мир был освещен вспышкой молнии, фотовспышкой. За ней последовала еще, а потом еще. Девушка в темном плаще, черных кожаных сапогах, в ошейники с шипами, с волосами которые были черные как ночь, бледная кожа и черный макияж, делали девушку неотъемлемой частью картины. Она сливалась с черным деревом, на котором сидела. Она была так погружена в свой мир, что даже не уделяла внимание фотографу, который её снимал. Но вспышки становились все навязчивее и навязчивее. И из-за присущего девушкам любопытства, она все-таки повернула голову, так величественно как пантера, выражая тем самым свою не заинтересованность в происходящем.

Повернувшись, она была ослеплена вспышкой, которая ударила её в глаза, и разглядела лишь приближающийся к ней черный силуэт, но, не подав вида, девушка сохраняла, привычное равнодушие к происходящему.

- Неплохое место, неправда ли?- произнесла черная фигура, приятным голосом.

Девушка всем видом, показывала свое безразличие к происходящему, но фигура все - таки продолжила:

- Прекрасная вещь кладбища: смерть, могилы которые стали завершением судеб, этих людей, которые так стремились к своему счастью и так желали чего-то, они обрели самое прекрасное благо, что есть в этом мире покой, вечный покой. Им уже не надо ничего, ни денег, ни любви, ничего, у них есть все. И рядом с таким количеством счастливцев и самому хорошо, на душе становиться спокойней, и хочется остаться здесь с ними навсегда. У вас нет такого желания?

Девушка задумалась, она была поражена наглостью этого человека, но все же она восхитилась, как тонко этот человек прочувствовал всю философию этого места, как он тонко прочувствовал философию её души. Смог сформулировать то над чем она сейчас думала.

- Именно,- вдруг решила ответить девушка, - о чем еще можно мечтать в такое чудное утро.

К девушке возвращалось зрение, и она смогла разглядеть, дорогой, черный костюм в который был одет мужчина. Лицо его пока что было размытым.

- Я бы не отказался от стаканчика апельсинового сока, - усмехнулся незнакомец.

- Ну, если только так - сказала Мария и улыбнулась, обнажив свои белоснежно белые зубы.

- Мое имя Джек, я... я фотограф- человек улыбнулся в ответ, девушка смогла разглядеть его лицо. У него были карие глаза, и темные волосы.

- Мария - представилась девушка, улыбка на её лице обозначала то, что Джек ей симпатичен.

- Мэри, знаете вы так вписываетесь в окружающий пейзаж, что я просто не смог удержаться и не сфотографировать вас, надеюсь я вас не потревожил, - просматривая сквозь объектив камеры окружающий ландшафт сказал Джек.

- Да нет, я не против, - произнесла Мария, собираясь спрыгнуть с ветки дерева, желая посмотреть получившиеся фотографии.

- Нет, нет, нет - закричал Джек, - оставайтесь там, может вы мне немного по позируете?

- Ну что вы, я же не модель - засмущалась девушка.

- Вы лучше модели, - наводя камеру на девушку.

- Хм...спасибо - сказав это, Мария решила забраться чуть повыше, что бы выглядеть на фотографиях более величественно. Она поднялась на ветку выше. Джек все это время фотографировал её, произнося, что-то невнятное, ему явно нравилось это занятие, и он был увлечен работой. Вдруг девушка вспомнила одну из своих любимых готических картинок, и захотела сфотографироваться именно так, он встала на ветку, потянулась к стволу дерева. Но тут раздалась вспышка, и девушку от неожиданности соскользнула с ветки.

Что может быть прекрасней ощущения свободного полета, на секунду Мэри почувствовала именно это состояние, когда ты понимаешь, что ты свободен, и даже способен полететь, что ничто не держать тебя больше, и ты паришь, паришь, паришь. Но идиллии обычно приходит конец, и полет обычно сменяется глухим ударом об землю, случай Мэри не был исключением.

Мери упала на землю, при этом, зацепив головой надгробье, на котором до сих пор осталась маленькая капелька крови, которая медленными, но верными движениями, стекала вниз, да бы соприкоснуться с землей. Мария был мертва, и уже не дышала, и лишь засохшая рана от удара на виске говорила о том, что минуту назад она еще была жива, и то, что её трупный цвет кожи лишь дань моде этой субкультуры, которая была для неё всем.

Эту картину наблюдал Джек, в его голове даже не было мысли подбежать или помочь, он лишь стоял и наблюдал за тем как девушка умирает, ему это нравилось, и тут он вспомнил про фотокамеру, он начал делать снимки." Как это прекрасно, вот оно, смерть, на моих глазах, как она мила. Мертвая спокойная избавленная от чувств и эмоций, хладнокровная и абсолютно естественная, во всем своем великолепии, несмотря на недостатки." Щелк. Щелк. Щелк. Щелк " Мгновение, миг смерти, как таинство в церкви, уносит меня далеко, и я лишь желаю, с собой миг оставить, и спрятать его глубоко." Щелк. Щелк. Щелк. Щелк "о боже и почему я раньше не мог найти нигде такой красоты, такого великолепия, такого контраста, самая прекрасная девушка на этом свете это смерть, вот модель которую я буду фотографировать, вот моя муза, вот мой ангел."

* * *

Черно-белое фото, в рамке, висело на стене зала, выставочного зал, но этой фотографии была девушка, лежащая рядом с надгробным камнем, символическое фото, запечатлевшее одно из таинств нашей жизни, момент смерти. Выставка только открылась, это был первый день, и оркестр, только что закончил играть реквием, который оповестил открытие выставки знаменитого фотографа.

Человек в строгом деловом костюме вышел на сцену, снял микрофон со стойки и начал говорить:

- Господа, спасибо что собрались и пришли на выставку мгновений, которые некогда не забываются, мгновения смерти. Возможно, нечто шокирует вас, нечто удивит, помните, что все имеет свойство кончаться, и ваша жизнь тоже.

Этим фотографом стал именно Джек, его хобби стало фотографировать смерть, критики признали его фотографии и тему, на которую он фотографирует прекрасной и эксцентричной, это вызвала шок у общества, по этому ему суждено было стать звездой.

И так Джек стоял на сцене, перед кучей, фотографов, корреспондентов, телекамер, кругом стояли сливки общества, желающие увидеть, его искусство, аплодирующие ему, после его вступления и в этот момент он думал: "О как убоги эти свиньи, для них мое творчество лишь очередная модная фишка, они не понимают ничего, просто смотрят на фотографии с умным лицом, как маленькие дети, разглядывающие книжки только ради картинок, ах, если бы они поняли, если бы они почувствовали все, но разве они способны? ". Тут аплодисменты закончились, Джек добавил:

- Добро пожаловать в объятия смерти - он поклонился, и публика двинулась в зал.

Зал заполнился народом, всего его выставка насчитывала около тридцати фотографий, на всех на них были запечатлены девушки, мертвые девушки. Некоторые в момент смерти, некоторые в мгновение перед ней. Ужас, страх и безразличие - вот что изображали их лица, три эмоции которые так нравилось фотографировать Джеку.

Джек, не любивший публику и излишнее внимание, захватив стакан со спиртным, в котором он сейчас так нуждался, удалился в дальний угол выставочного зала. Обычно никто не смотрел в этот угол, по этому, находясь в этом месте зала, Джек чувствовал себя в относительной безопасности, от взглядов и обсуждений высшего общества, но Джек любил это место не только потому, что там его никто не видел, а в основном, потому что оттуда он мог видеть всех. Все происходящее в зале доставляло ему определенное удовольствие, ему нравилось смотреть на представителей светского общества, которые сами себе придумывали потайной смысл его работ, восхищаясь тому что придумали для себя. Ощущение их ущербности и того что все они глупее него заставляло чувствовать его себя лучше, точнее сказать ему нравилось находиться среди них, ведь именно благодаря их недостаткам он ощущал себя полноценным, и то что эти люди считаются с его гением, только подливало масла в огонь.

"Как же безобразны эти свиньи, глупые грязные свиньи. Ничтожества. Они ищут успокоения в смерти других, они всего лишь жертвы, жертвы моды. Моды, которая сводит их сума. Мода, которая заставляет их делать то, что противоречива их воли, мода вот что стало их волей, мода теперь думает за них. Как жалки, они думали, что, приобретя статус они приобретут большую свободу. Они не знали что чем выше статус, тем больше правил поведения он диктует им. И, несмотря на это они бояться его потерять, не понимая, что перед лицом смерти все равны, они становятся заложниками самих себя, своих демонов, которые проснулись в их головах, чем успешнее они становились, тем больше соблазнов открывалось пере ними. Подсознательно они все это понимают и именно по этому им нравиться смотреть на смерть других, они понимают, что это момент приобретения истиной свободы, момент счастья, они его жаждут, их пугают их мысли, которые мелькают в их головах, мысли о том, что смерть вот спасение, вот выход из клетки в которую они сами себя загнали, но свиньи трусливы от природы, по этому они будут держаться за жизнь, как слепой держится за свою палку, надеясь, что палка заменит ему глаза"

Пока Джек был погружен в высочайший полет своих мыслей, он не заметил или просто не хотел замечать, человека который шел по направлению к нему. Этот человек был одет в терракотовый пиджак, благодаря этому он выделялся из серой массы скучных фраков и вечерних платьев, которыми доверху заполнен зал. Он держал в руках бокал со спиртным и явно знал, что ему нужно, в данном случаи ему нужен был Джек, и вот человек в терракотовом костюме уже стоял рядом с Джеком, он произнес:

- Все о вас тут только и говорят, знаете, несмотря на вашу популярность в ваших работах, действительно, что-то есть.

Джек даже дернулся от неожиданности и наглости, с которой к нему обратились. Он был так уверен, что в этой части зала его никто не потревожит и так глубоко погрузился в свои мысли, что такая дерзость со стороны незнакомца показалась ему святотатством, по этому Джек изобразил недовольное лицо но затем поменяв его на легкую ухмылку с издевкой сказал:

- Еще бы.

- Знаете смерть, смерть вот что нужно современной публике, ведь смерть это освобождение.- Продолжил мысль человек в костюме.

"Прекрасно, еще один напыщенный умник, который будет мне говорить о том, как я понимаю тонкости души публики и о том, что я хотел сказать своим творчеством."

- Смерть - моя муза - сухо добавил Джек, то, фокусируя взгляд на зале то на человеке в костюме.

- А вам нравилось их убивать?- с ухмылкой, не отставая от Джека, продолжал допытываться незнакомец.

Джек был несколько смущен этим вопросом, он не знал что ответить, и по этому его взгляд окончательно ушел далеко в зал, где он пытался найти ответ на вопрос, и тут он остановился на одной фотографии. На фотографии была девушка, со странно веселой улыбкой, но по её глазам было видно, что её нет с нами, кажется, она отошла в мир иной в хорошем настроении, на Джека нахлынули воспоминания.

Джек вспомнил, как он сделал этот снимок. Он предвкушал этот снимок, и с нетерпением вошел на кухню, где его ждала прекрасная девушка, у неё были северные холодные черты лица, холодные голубые глаза и черные как деготь волосы. Она с нетерпением ждала Джека, и как только он вошел, она воскликнула:

- Мне уже не терпеться!

- Имей терпение, ведь ожидание и предвкушение парой намного приятней, - произнес Джек, плотно закрыв за собой дверь, на его лице сияла загадочная улыбка.

- Ты меня интригуешь - девушка соблазняюще посмотрела на Джека.

- Уже скоро, очень скоро - Джек подарил девушке одно из своих приятных улыбок.

В руках Джека был пакет, который он начал открывать. Девушка удивительно наблюдала за происходящим. Она не мгла понять, зачем Джек поставил сковородку разогреваться на плиту и что он хочет сделать. Ей было немного страшно, но так же чертовски любопытно, что замышляет этот гениальный человек, который ей нравился, хотя она и знала его всего пару дней, но ей было очень лестно, что из толпы тех, кто пришел к нему на выставку он выбрал именно её. И вот она сидит у него в доме, и этот симпатичный и известный художник хочет показать для нее, что-то интересное.

- Сейчас я научу тебя летать.

С этими словами Джек вытряхнул содержимое пакета на раскаленную сковородку, что привило к реакции. В пакете находилось ничто иное, как аммиачная селитра, и при реакции с раскаленной сковородой вещество разлагалось и комната наполнялась закисью азота. Все это вызывало большее недоумение у девушки, она была в некотором шоке от происходящего, по этому даже не думала сдвинуться с места. Джек же действовал слаженно, он легким движением достал респиратор, который был подключен к баллону с чистым воздухом, и надел его на себя. Так же он одним легким движением схватил фотокамеру и вот уже наводил фокус на недоумевающую девушку. Девушка почувствовала сладкий привкус на языке. Через мгновение газ начал действовать на девушку. Истерика нахлынула на нее. Её громкий, и звонкий смех заполнил кухню.

Щелк. Вспышка. Мгновение застыло.

"Улыбайся, улыбайся в лицо смерти, ведь смерть это освобождение, этой мой подарок тебе за твою красоту, за твою эксклюзивность, за твою милую улыбку, за твои белоснежные зубы, это все для тебя"

Глаза девушки становились мутными, сознание стало уходить из нее, она стала падать.

Щелк. Щелк. Раскаты вспышки заполнили кухню.

"Иди в объятия смерти она ждет тебя. Прими успокоение и освобождение. Я даю тебе свободу."

На лице девушке застыла безумная улыбка, такая же застыла и на фотографии, на которую смотрел Джек.

- Улыбайся - произнес вслух Джек.

- Улыбаюсь - ответил человек в костюме, улыбнувшись.

Это вывело Джека из транса воспоминания. Он снова перевел взгляд от фотографии к незнакомцу.

- Ах да, мое имя Винсент- незнакомец протянул руку Джеку.

- Мое имя, думаю, вам известно - пробубнил Джек, приняв рукопожатие.

- Смерть так правдоподобна на ваших картинах...

Винсент говорил еще очень много, рассказывая различные вещи про смерть, славу и деньги, но в самом начале этого монолога Джека привлекала одна деталь, которую он не замечал до этого. Винсент крутил в руках два металлических шарика, которые издавали приятный Джеку металлический скрежет, который заглушил собой все: голос Винсента, шумы толпы, звуки медленной музыки, мысли Джека. Для Джека в этом мире не было ничего кроме этого звука, он не понимал, что так усердно рассказывает ему странный человек в костюме, что нужно этим людям, что нужно самому Джеку. Джек просто ушел из этого мира.

- Я слышал есть некоторые эксклюзивные снимки, которые вы не выставляете. - Винсент закончил перебирать металлическими шариками в руке.

- Что простите? - Джек очнулся и вышел из некоторого успакаиващего транса.

- Я про некоторые снимки, которые вы не выставляете. - Винсент убрал шарики в карман.

- Вам бы хотелось их увидеть? - задумавшись, спросил Джек.

- Именно.

- Идите за мной.

Джек повел Винсента, к двери которая находилась не далеко, на двери весела табличка, "Только для персонала", несмотря на это Джек открыл дверь и они вошли в коридор. Коридор был довольно длинный, и малоосвещеный, так что его конца не было видно, пройдя четыре двери, Джек сказал:

- Вот он мой кабинет

Джек пошарил по карманам и вытащил ключи из одного из них, провернул замок четыре раза и дверь поддалась. Они вошли. Перед Винсентом открылся приятный и уютный интерьер кабинета. Особенно бросался в глаза рисунок, который весел на стене, на нем был изображен глаз, из зрачка которого выходила черная дорога, глаз поднимался из-за горизонта, подобно солнцу, темные фигуры, стоящие по обе стороны дороге, отбрасывали длинные тени на пески пустыни, на небе сверкали звезды, и месяц оплакивал все происходящие.

Пока Винсент рассматривал настенную живопись, Джек подошел к столу вытащил откуда-то бутылку с кранным вином и поставил её на стол, затем одним глотком допил содержимое своего бокала, слегка поморщился, и начал открывать бутылку, штопором, который он так же вытащил из стола. Винсент, пронаблюдав не хитрые действия Джека, опустошил свой бокал.

- Вот что действительно я люблю, красное, алое, как кровь вино, оно так же несет жизнь, благодаря ему мы решаемся на безумные действия и именно благодаря этим воспоминаниям и ощущениям мы ощущаем полноту наших никчемных жизней.

- Тогда тост, за нашу вечную жизнь.

- За неминуемость смерти!!!

Их бокалы соприкоснулись и тишину кабинета развеял звон схожий с колокольным, звон подобный звону церкви. Затем они практически одновременно поднесли бокалы к губам и стали пить кроваво-красное вино, делая жадные глотки.

- И так, а сейчас то собственно для чего мы тут собрались - сказал Джек отложив вино и начал рыться в шкафчике стола.

Через мгновение Джек протягивал, фотографию Винсенту. Винсент, неловким движением поставил бокал на рабочий стол Джека, взял фото в свои руки и принялся его изучать.

На фотографии застыла девушка, у нее были черные волосы, она сидела обнаженной, подогнув в коленях под себя ноги, её руки были повернуты тыльной стороной в кадр и на них отчетливо виднелись исполосованные вдоль вены, взгляд её был так же направлен в кадр, она смотрела в кадр исподлобья, её глаза были без зрачков, залитые белым с красным, из них текли кровавые слезы.

- Я назвал эту работу прощение, отличное название, передающее всю суть этой картины, эта девушка...- Джек сделал паузу, казалось, на него нашел страны ступор и сейчас он находился, где-то далеко за пределами этой комнаты. Джек допил вино, налил себе еще один полный бокал и выпил его полностью. - Эта девушка, это моя жена, знаете, любовь странная вещь, мне казалось, что меня любят, ценят. Мы познакомились с ней при странных обстоятельствах, я бы сказал очень странных, это была детская игровая площадка, она сидела там, завернутая в теплый плащ, ветер сдувал слезы с её лица. Я не помню, что я искал в тот вечер, я знаю одно, мои ноги сам несли меня в это места. Я шел как слепой, ведомый странным скрипом качелей раскачиваемых на ветру. Должно быть, это была странная картина, ночь качели, девушка, ветер и я. Помню, как я подошел к ней и спросил:

- Вы тоже слышите эту музыку?

Она удивленно посмотрела на меня, и тут был момент моей жизни, который я не забуду никогда, казалось бы, всего одно предложения, но оно заставило ей улыбнуться, прекрасной улыбкой. Жаль, что в тот момент у меня не было фотоаппарата, это тот момент, который я хотел бы сохранить навсегда, единственно стоящий момент в моей жизни. После этого, мы начали разговаривать и общаться, мы оказались родственными душами, с одними мыслями и интересами, мы всю ночь прокачались на качелях, рассказывая друг другу про друг друга. Затем мы встречались, встречались около месяца, она помогала делать мне фотографии и мы, мы, наконец, поженились. Что было дальше, дальше было несколько лет счастливой беззаботной жизни, скитаний по континенту и поиску интересных кадров, мы жили друг другом, до одного прекрасного дня. Дня перевернувшего мою жизнь, нет, ничего особенного не было, все было обычно, хотя обычное к тому времени для меня уже успело стать не обычным. Это было неожиданно для меня, застать её в постели с другим, я до сих пор не понимаю её, зачем ей это было нужно, это была просто банальная измена, детали слишком тривиальны и бессмысленны. Да она просила у меня прощения, умоляла его у меня, но только смерть могла простить её, так и получилась эта фотография шедевр под именем "Прощение". С тех пор я люблю только одну девушку и имя ей Смерть.

- Смерть... почему так милосердно? Предательство, что может быть страшнее в этом мире. Смерти не достаточно что бы искупить это.

- Но я же любил её. И еще она умоляла о прощении, как я мог ей отказать? Я простил её, простил за все.

- Вы дали ей больше, намного больше, она получила самое ценное - успокоение, более её ничего не беспокоит, она счастлива, счастлива как никогда, вот оно проявление высшей любви. Теперь вы можете наслаждаться своей работой, наслаждаться жизнью, осознавая то что вы сделали все для счастья той которую любили, но не кажется ли вам, что это не самое гениальное и не самое превосходное что вы могли создать за свою жизнь?

- Но это была жертва, жертва, моей любви, это огромная цена, которую я заплатил за это произведение это презумпция моей гениальности.

- Так или иначе, ты жертвуешь не собой, а другими, но не думаете ли вы, что парой следует принести в жертву самого себя. Не думали ли вы о том, что вы тоже заслуживаете покоя и прощения, за все прекрасное что вы создали. Вы должны, так же как и все кто на ваших фотографиях прикоснуться к чему-то великому, и это станет логической, жирной точкой в этом...

- Но...

- Вы боитесь? Я чувствую страх, все ваши работы это прикрытие, прикрытие собственного страха, страха смерти. Каждый снимок, каждая вспышка это момент когда ты содрогался при виде смерти, момент ликования. Ты думал, что каждая новая жертва отсрочит твою смерть. Но момент настал. Момент, когда ты должен показать всем свою гениальность. Всем, включая себя.

Джек с недоумением смотрел на Винсента, в голове Джека начал движение водоворот мыслей, он все больше понимал свое ничтожество и это сводило его сума, он готов был признать все, что говорил ему Винсент, он готов был отдать все, лишь бы убрать это чувство.

- Так или иначе, - не унимался Винсент, он снова достал два шарика и начал перебирать их в руке, - все в твоих руках.

Кабинет Джека наполнил успокаивающий металлический скрежет.

"Ты жалок, жалок как никогда, ты заперся в этой каморки от внешнего мира, ты боишься разговаривать с людьми, которые пришли оценить твое творчество. Ты боишься, как жалкий червь прячешься от мира и от самого себя. Что? Теперь ты не отрицаешь своих ошибок и своих желаний. Но все равно боишься, тебе не удастся спрятаться от смерти, встреть её с улыбкой, встреть её с распростертыми объятиями, найди её первее. Сделай это! Докажи что ты достоин большего!"

Мысли Джека внезапно остановились, он сам замер, на мгновение, он не понимал что происходит. В кабинете была гробовая тишина. Джек остался совсем один. Лишь только два маленьких шарика остались висеть в воздухе, как только Джек осознал невозможность происходящего, оцепенения момента прошло и шарики, подобно барабанной дроби, ударились о паркет кабинета, тем самым, оповестив команду "Старт" для Джека.

Джек дернулся, быстро достал камеру из шкафчика стола и выбежал из кабинета. Он бежал так, как будто, боялся опоздать. На ходу он пытался придумать, нечто совершенно гениальное, что - то из ряда вон выходящее, смерть достойную себя. Он не заметил, как пробежал коридор и очутился уже в пустом зале, где пока еще весели его работы. Он остановился и осмотрел пустой зал. В его безумных глазах загорелся огонь, он полностью обрисовал картину в своей голове, он уже успел представить как весь мир восхищается ей, как во всех газетах пишут про него, как он обрел покой. С этими мыслями, предвкушая славу, он двинулся на второй этаж.

Миг, как это много, в один миг могут рухнуть все планы. Так было и у Джека. Хотя ничего сверхъестественного не случилось. Он просто поскользнулся на лестнице, при этом свернув себе шею и покатившись вниз. Дело в том, что смоченные уборщиком ступени оказались скользкими и Джеку не стоило так торопиться и бежать. Что теперь? Собственно ничего. Камера выроненная Джеком упала на лестницу, но обычного в такие моменты смерти щелка не раздалось, раздался странный хруст, должно быть треснувшейся линзы объектива, который был направлен на Джека и в разбитой линзе были видны десятки мертвых Джеков. Все они лежали и смеялись, им было смешно, что конец пришел так глупо и что это сможет оценить только уборщик, который найдет его тело завтра с утра. Через мгновение после инцидента раздалась вспышка, но на этот раз это была всего лишь весенняя гроза.