Тестов Александр Валентинович : другие произведения.

Варяги Книга 1 Часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  По соглашению с издателем публикуется с сокращениями...
  
  Часть вторая.
  
  Круги на воде
  
  
  Глава первая. Беспечный Бьярни Сельвссон
  
  Бьярни Сельвссон, младший брат ярла Гутрума, хозяина Альдегьюборга, сидел в малом дружинном доме за длинным столом со своими хускарлами - лучшими воинами хирда - и слушал седого скальда. доль стен размещались большие сундуки с плоскими крышками, служившие викингам и кладовой для личных вещей, и одновременно спальным местом. Все сундуки были застелены звериными шкурами - удобная и теплая подстилка для неприхотливых воинов. Поверх шкур лежали трое блаженно растянувшихся хускарлов, с интересом внимающих висам скальда.
  Помещение дружинного дома не имело перегородок и было единым большим пространством. Единственный очаг, сложенный из камня и расположенный строго по центру жарко горел, согревая и освещая помещение. Дым выходил в отдушину в крыше строения. По обе стороны от очага стояли два длинных стола со скамьями. За дальним от входа столом восседал сам Бьярни с пятью хускарлами и рассеянно внимал очередной саге).
  Скальд стоял у огня и, гордо вскинув седую голову, читал недавно сложеную им сагу о деве-воительнице, о прекрасной валькирии:
  
  - Дева, что вихря секир не боится,
  Скальдом себя называет нечасто.
  Прозвищем ясень мечей наградивший,
  Вынудил с даром богов посчитаться...
  
  Бьярни обвел взглядом сидевших за столом воинов, они слушали мягкий голос скальда и пили брагу. До ухода Гутрума в поход, в этом доме жили более двадцати хускарлов. Но ярл ушел, забрав почти всех. Этих троих за столом и троих, лежащих на сундуках, он не взял с собой. И в том была его, Бьярни, вина.
  
  - Вместо ответного прозвища-дара -
  Фафнира сына чтоб было достойно,
  Альвов сестра в ночь оружием скальда
  Речи цветы лишь для вис собирала...
  
  За два дня до отхода хозяина Альдегьборга, младший Сельвссон именно с этими своими дружками и собутыльниками устроили удачный, как им тогда казалось, налет на вепсскую весь. Они, позарившись на местных баб, вскоре об том крепко пожалели. Чем были заразны те бабы, покарай их Фрея, ни Бьярни, ни его дружки не знали, но страдали от этого не меньше. Брат ярла тяжело вздохнул и осторожно почесал мошонку. Болело. Но уже не так сильно, как поутру. Выпитая брага притупляла боль, и Бьярни налил себе в кружку еще хмельного напитка из глиняного кувшина.
  А скальд старался угодить слушателям и выводил очередные строки:
  
  - С Дисов твореньем играть без опаски,
  Ясень кольчуги, не глядя, решился!
  Будучи хёльдом, в себе он уверен:
  Дроми и Лединг его не удержат...
  
  Вот уже целую неделю они мучились с распухшими мошонками и писали со слезами на глазах. Жить становилось с каждым днем все труднее, и если бы не брага, было бы совсем невыносимо. Бьярни немигающим взором уставился на стол. Три масленых светильника в глиняных подставках горели ровно и почти без копоти. По всей поверхности стола стояли деревянные и кожаные кружки, несколько емкостей со свежайшей медовой брагой, тарелки с остывшим мясом и неаккуратно порезанным хлебом.
  Две большие черные мухи короткими перебежками метались по столу, приноравливаясь к крошкам. Бьярни дернул головой, часто заморгал, ему вспомнилось, как орал на него брат, когда узнал об их болезни. Ярл метал молнии и до того безрассудно храбрый в пьяном угаре Бьярни оробел и испугался не на шутку. Брат пригрозил отправить его на Белое озеро. А Бьярни в эту дыру ну никак не хотелось.
  Скальд же все не унимался. Он повысил голос:
  
  - Воину славному, может быть, Локки,
  Имя для флинны, коварный, придумал,
  Хюльдрой ее уже раз называвший.
  В пляске мечей это имя пропало...
  
  Все заболевшие хускарлы во главе с младшим Сельвссоном ожидали возвращения гонцов, посланных в одну дельную весь, дабы разыскать и привести в борг вепсскую колдунью, которая по слухам способна исцелить многие болезни и недуги, даже тот, что они подхватили от местных баб. Ждали гонцов уже долго, успев выпить много хмельной браги и вдоволь наслушаться скальда.
  "Да где их носит?", - в сердцах подумал Бьярни, расстегивая наборный пояс. А седовласый скальд, продолжал чеканить каждое слово:
  
  - В сече безумной с яростью Тора
  Воину дева желает рубиться!
  Вражьи щиты от ударов трещали!
  Ратей отец чтоб взирал благосклонно!
  
  Последние строки стихотворец выкрикнул как призыв и, устало опустив голову, медленно осел на скамью.
  Брат ярла с трудом поднял свое грузное тело. Постоял, потягиваясь, а затем, подняв почти полную кружку, произнес:
  - За мудрого Вемунда, чьи висы достойны богов!
  - Скёль! - поддержали его речь хускарлы, поднимая кружки.
  - Скёль!* (*Скёль - короткий древнескандинавский тост, наподобие русского "Будем!".), - ответил скальд, - благодарю хозяев за столь высокую оценку моего скромного труда.
  Все дружно выпили и, негромко крякнув от удовольствия, стали усаживаться на места.
  - Ой, - воскликнул один из викингов и, зажав причинное место, согнулся.
  - Садись, давай, - заметил его сосед с огненно-рыжей бородой, - сидеть оно легче.
  - Садись, Свен, - поддержал другой, со шрамом на левой щеке, - выпьем еще.
  Свен осторожно, чтобы не вспугнуть затихающую боль, опустился на скамью. Хускарл со шрамом отпил браги и громко рыгнул.
  - Хороша получилась брага.
  - Хороша, Эйнар, - ответил рыжебородый.
  Бьярни тоже отпил из своей кружки и со стуком хлопнул ее об стол.
  - И где их носит? Давно должны уже возвернуться, - в нетерпении прорычал он.
  - Вот и ярл обещал через четыре дня вернуться, - подлил масла в огонь Эйнар.
  - Да что сними станется? - огрызнулся Сельвссон. - Никуда не денутся, вернутся.
  Ожидание избавления от болячки томило и раздражало Бьярни. Пить уже не хотелось, аппетит пропал. Разве что еще одну короткую сагу? Нет. Надоело. "Хорошо бы колдунья помогла", - с надеждой подумал брат ярла, почесывая свои взъерошенные пепельные волосы.
  - Может, еще что поведаешь нам, Вемунд Сказитель, - предложил рыжебородый, обращаясь к скальду.
  Стихотворец прикрыл глаза, задумался. Он сегодня уже много им спел и рассказал саг, но, видно, придется еще. Скальд устало поднялся.
  - Я спою вам песнь о храбром воине Эльдаре....
  "О нет, сжальтесь, боги", - про себя взмолился Бьярни. Он слышал эту заунывную сагу уже несколько раз и больше не хотел. Но скальд не заметил гримасы на его лице и начал:
  
  - В глухом краю, на склоне дней своих,
  Старик напутствовал детей,
  Он им оставил все, что было,
  А старшему он подарил клинок,
  Чье имя было Пожиратель змей!
  
  Брат ярла залпом допил брагу из кружки и, поставив локти на стол, прикрыл ладонями уши. Бьярни ругал себя за глупую выходку с вепсскими бабами. И откуда только взялась эта напасть. Они и раньше портили местных баб и девок, но такого не приключалось до сей поры. И ведь предупреждал его Гутрум - не лезь. "Чтоб ты пропал со своими советами", - зло подумал Бьярни. Он глубоко вздохнул и вдруг закашлялся, его большой живот заходил ходуном. Он долго не мог откашляться, и скальд оборвал свою сагу. Ттеперь все сочувственно смотрели на Бьярни.
  Не успел Сельвссон окончательно унять кашель, как за стенами дома послышались встревоженные крики и шум.
  - Никак прибыли, - выдавил Бьярни, - Олаф, сходи, посмотри.
  Рыжебородый викинг неспеша поднялся и, широко расставляя ноги, направился к двери. Вернулся он через несколько минут, и не один.
  - Давай, проходи, - скомандовал Олаф, подталкивая в спину лохматое существо.
  Брат ярла упер ладони в стол, прищурился.
  - Давай, шевели ногами, - подгонял рыжебородый.
  Он протолкал существо ближе к очагу, к свету. Все собравшиеся оживились, с интересом уставившись на прибывшую вепсскую колдунью. Лохматая, местами драная шуба из звериных шкур свисала до самого пола, полностью скрывая фигуру. Олаф сбил с нее лисью шапку с торчащими ушами зверька и черные, густые волосы колдуньи упали на плечи. Испуганные серые глаза дико озирались по сторонам.
   - Это и есть их колдунья? - не поверил Бьярни, разглядывая совсем еще юную девушку, - Кого вы мне привели?! Это же девчонка!
  - Так старуха воспротивилась, не захотела ехать, парни ее и пристукнули сгоряча, - начал оправдываться Олаф, - а эта при ней жила...
  - О боги! - прервав его, воскликнул брат ярла, ударяя тяжелым кулаком по столу, - зачем вы лешили их разума?!
  - Подожди, Бьярни, - вмешался Эйнар, - может, девка на что способна? Может, травы знает?
  - Локки решил вас разума! - вскипел младший Сельвссон. - Да где ты видел, чтобы такие соплячки были травницами?!
  - Может, все же узнаем... спробуем, чем так мучаться? - с надеждой в голосе спросил Свен.
  Но узнать о талантах и мастерстве девушки им не пришлось. Дверь с грохотом отворилась, и в дом влетел запыхавшийся молодой воин.
  - Бьярни! - тревожно позвал он, - Бьярни, на реке драккары!
  - Чего пасть рвешь? - зло спросил брат ярла, - Гутрум возвращается?
  - Нет! Чужаки!
  Все сидевшие за столом и лежащие на сундуках викинги вскочили, забыв про свои больные места.
  - Сколько? - почти разом спросили хускарлы.
  - Двенадцать, - тяжело выдохнул молодой, - у них на мачте прибит щит.
  - Олаф! Девку под замок, - приказал Бьярни. - Свен, быстро поднимай всех!
  Сельвссон поднял ремень со скамьи, опоясался и, поправив меч в ножнах, заковылял к выходу. Хускарлы последовали за ним. Только скальд Вемунд остался безучастным к происходящему. Он, молча, продолжал сидеть за столом, повернувшись к очагу, и, казалось, думал о чем-то своем, созерцая огонь. А может, он слагал очередную сагу? Сагу о страшной болезни, посланной богами на могущего Бьярни и его людей? Возможно... да, могла бы получиться отличная сага, если бы Вемунд Сказитель знал наперед, чем это все закончится.
  
  ***
  Во внутреннем дворе борга уже суетились хирдманы. Они выбегали из дружинных домов, бряцая оружием, натягивая на ходу доспехи и шлемы. Мелькали разноцветные щиты, полосатые штаны, метались под ногами испуганные куры.
  Бьярни, в сопровождении вышедших с ним хускарлов, поднялся на крепостную стену. Солнце слепило, и брату ярла пришлось приставить ладонь ко лбу, чтобы разглядеть незваных гостей. По широкой Альдегье, со стороны озера, под парусами шли двенадцать драккаров. Десять из них шли попарно, один впереди, во главе колонны, и один позади, замыкая ее. Бьярни разглядел восемь больших драккаров и четыре поменьше. В солнечных бликах он пока не мог различить цвет парусов, но зато заметил на самой верхушке мачты переднего драккара круглый щит. "Красный или белый щит*?" - гадал Бьярни, теребя свою льняную бороду. (*Викинги имели обычай прибивать на мачте круглый цветной щит. Красный щит означал войну. Белый - мирные намерения.)
  Теперь оставалось немного подождать, когда чужаки подойдут поближе и можно будет разглядеть цвет парусов, и главное - цвет прибитого на мачте щита. Бьярни посмотрел со стены вниз, туда, где у деревянной пристани стояли три его черных "дракона". "Если это враги, то на воде нам не устоять, - лихорадочно размышлял Сельвссон, - но и за стенами долго не усидеть, их слишком много".
  - Эйнар, - обернувшись, позвал он своего хускарла. Тот подошел, - собери четыре десятка у ворот, - шепнул ему на ухо Бьярни, - и ждите моего сигнала.
  Эйнар кивнул и, немного приспустив кожаные штаны, чтобы не давили на больное место, отправился собирать людей.
  Неизвестные драккары приближались. Бьярни напряг зрение и, наконец, разглядел цвет парусов и прибитого на мачте щита. Широкие серые полосы на парусе чередовались со светло-зелеными, а щит был КРАСНЫЙ. И это заметили все, кто стоял на стене.
  - Свен! - прокричал брат ярла, заметив во внутреннем дворе хускарла, - Давай всех на стены, разводите костры!
  Но костры уже горели. В больших клепаных котлах уже булькали разогретая смола и кипяток. Хирдманы готовились отразить нападение непрошеных гостей.
   - Я узнаю эти паруса, - неожиданно произнес поднявшийся на стену Олаф, - это даны!
  - Да, да, - подтвердил стоявший рядом хускарл с рваной левой ноздрей, - и я узнаю их, это драккары ярла Атли Кривого.
  Бьярни еще раз обернулся посмотреть, как Эйнар выполняет его поручение и собирает воинов у ворот. Затем он перевел взгляд обратно на реку, где драккары данов приближались. Они уже стали забирать от середины реки к берегу, на котором стоял борг.
  - Двенадцать драккаров, пять сотен воинов, - тихо бормотал себе под нос младший Сельвссон, производя математические исчисления.
  - Эх, - вздохнул Олаф, - нам бы только день продержаться, а там, может, и ярл вернется.
  - Что проку! - рявкнул Бьярни, - их там пять сотен, у нас полторы, а брат увел тринадцать десятков.
  - Ну, мы и не в таких передрягах бывали, - философски заметил хускарл с рваной ноздрей.
  - Заткнулся бы ты, Хамунд, - рассерженно прервал его Бьярни.
  На стену вбежал Свен и доложил, что все готовы, смола вскипела.
  - Хорошо, - рассеянно отреагировал Бьярни на его доклад.
  Меж тем ладьи Атли Кривого разделились. Девять повернули четко к берегу, а три больших драккара направились к пристани. Брат ярла, заметив этот маневр, решил, что медлить больше нельзя.
  - Надо срочно разыскать Гутрума! - воскликнул он так, чтобы все стоящие на стене расслышали его, - я отправляюсь к нему.
  - Как? - недоуменно спросил Рваная ноздря.
  - Попытаюсь проскочить! - отрезал Бьярни, - а ты, Хамунд, остаешься за старшего, - он вновь повысил голос: - Все слышали? Хамунд старший!
  Хускарл с рваной ноздрей неуверенно кивнул.
  - Тебе надо продержаться день или два, - успокоил его Сельвссон, - я разыщу брата, и мы придумаем, как спасти борг.
  Хамунд хотел что-то спросить, но Бьярни не дал ему этого сделать.
  - Олаф, Свен, за мной, - скомандовал он и быстро, настолько, насколько ему позволяло его грузное тело и распухшая мошонка, ринулся к лестнице, прочь со стены. Прихрамывая и широко расставляя ноги, все трое преодолели внутренний двор и оказались у ворот, где их поджидал Эйнар с четырьмя десятками воинов.
  - Эйнар, мы должны успеть на наши драккары и уйти, - тихо прошептал Бьярни, - мы должны найти Гутрума.
  Левая, изуродованная щека хускарла нервно дернулась. Он кивнул, - мол, понял, сделаем.
  - Открывай ворота! - скомандовал Свен.
  Викинги подняли массивную балку, служившую надежным воротным запором.
  - Выходим, выходим, - стал поторапливать Бьярни хирдманов, когда створки начали раздвигаться.
  Ему не терпелось покинуть борг, который с минуту на минуту мог превратиться в смертельную мышеловку.
  - Олаф, - спохватился Сельвссон и завертел головой. - Олаф!
  - Бьярни, я здесь, - хускарл оттолкнул одного из хирдманнов и подошел на зов.
  - Олаф, - брат ярла тревожно схватил его рукав, - сундук надо забрать, - он оглянулся и, понизив голос, шепнул, - в мешок все сложи.
  - Хорошо, сделаю, - кивнул Олаф и кинулся в дом ярла.
  Четыре десятка воинов покидали борг, а их товарищи, стоя на стенах, крепко сжимали древки копий и секир. Они оставались защищать Альдегьюборг, защищать, пока ярл не вернется и не выручит своих людей.
  Из малого дружинного дома вышел усталый скальд. Он прищурился от яркого солнечного света и постоял немного, прикрывая глаза рукой. Он обвел взглядом внутренний двор, заметил готовых к бою дружинников на стенах, увидел исчезающих в воротном проеме воинов и стоящего у створки Бьярни, который в нетерпении грыз ногти. Вемунд Сказитель приметил справа от дверей, у стены жилища хускарлов, небольшую лавку. Он, неспеша, почти по-старчески пошаркав ногами, подошел к ней и, опершись о стену дома, медленно опустился, сел. Хирдманы громко переговаривались на стенах, что-то кричали друг другу, ругались, некоторые грозили кулаками за стену, понося врагов. Но скальду было все равно. На сегодня он уже спел и рассказал все, о чем его просили, и эта суета его не касалась. В мире высоких вис и длинных саг не бывает суеты. Все должно быть степенно. А иначе строки не удержатся в голове, не отложатся в памяти, разлетятся испуганными птахами, вспорхнут разноцветными бабочками и улетят. Поди поймай их потом.
  - Ох-хо, - устало вздохнул Вемунд, прозванный за свое искусство Сказителем, и увидел, как из дома напротив выбегает Олаф. В одной руке од держал секиру, а другой придерживал мешок, перекинутый через плечо. Викинг, сгибаясь под ношей, направился к воротам. Заметив его, Бьярни, наконец, перестал терзать зубами ногти и крикнул:
  - Давай, Олаф, шевелись!
  Хускарл, превозмогая вспыхнувшую боль между ног, все же нашел в себе силы ускорить шаг.
  - Вы, двое, помогите ему, - приказал Сельвссон хирдманам, стоящим у ворот.
  Они, прислонив копья к стене, подбежали к Олафу и приняли его ношу.
  - Быстро на Драккар! - скомандовал Бьярни.
  Когда они покинули борг, викинги закрыли створки ворот и водрузили запор на место.
  - В тумане сером ему привиделась дорога, - тихо вымолвил скальд Вемунд, - и вереница черных лошадей...
  Он откинул голову, прислонился к нагретой солнцем стене дома, блаженно прикрыл глаза и продолжил:
  - На лошадях тех горделиво восседали
  Мужи, храбрейшие из всех...
  
  ***
  Хирдманы ярла Гутрума во главе с его братом Бьярни бежали к пристани, к своим драккарам. Вот они протопали по деревянному настилу и стали лихо перепрыгивать через борт одной из ладьи. Брат ярла семенил самым последним, рядом с рыжебородым Олафом, а чуть впереди них, вцепившись в мешок, бежали двое дружинников.
  - Быстрее, быстрее, - бурчал себе под нос Бьярни, поторапливая самого себя, - быстрее...
  Когда они с Олафом добежали до черного "дракона", все воины были уже на своих местах и устраивали весла в отверстия бортов. Младший брат ярла тяжело перевалился через борт и заорал:
  - Отталкивай! Отталкивай!
  Несколько дружинников, уже стоявшие наготове с шестами, оттолкнули драккар от пристани. Бьярни проследил, чтобы мешок надежно разместили под носовой скамьей, и только сейчас он посмотрел на реку. К ним спешили три ладьи данов. Они заметили бегство людей из борга и теперь яростно налегали на весла, старясь перехватить их прежде, чем те отойдут хотябы на середину реки.
  Олаф метнулся к рулевому веслу и занял свое место.
  - Навались! - прокричал Бьярни, видя как даны стремительно приближаются, - навались!
  Но задача у беглецов была не из лекгих. Им предстояло сделать разворот, обмануть преследователей и вырваться через строй врага к озеру. Только там было спасение, именно туда ушел ярл Гутрум.
  - Лучники, на корму! - приказал Сельвссон.
  Пятеро воинов устремились на корму. Они скинули луки и извлекли стрелы из колчанов. Но первыми выстрелили даны. Несколько стрел, не попав в цель, бессильно зарылись в серые волны Альдегьи. Лучники Бьярни наложили стрелы на тетиву, прицелились и сделали залп. Брат Гутрума проследил за полетом стрел и обрадовался словно ребенок, заметив, как одна из стрел поразила вражеского лучника.
  - Молодцы! Стреляйте еще!
  Драккар беглецов достиг середины реки, резко развернулся и полетел навстречу трем кораблям Атли Косого. Иного выхода не было, только вперед, сквозь их строй. Продолжая метать друг в друга стрелы, противники сходились. Два драккара данов, видя, как альдегьюборцы пытаются лезть напролом, стали сокращать расстояние между собой, сжимая пространство, куда могли те протиснуться. Третья ладья нападавших заходила по правому борту. Бьярни понимал, что либо сейчас, либо никогда.
  - Олаф! - крикнул он, - клади на левый борт. Правый борт - табань!
  Драккар резко изменил траекторию и стал быстро уходить в сторону от преследователей. Теперь корабль альдегьюборцев, вырвавшись вперед, держал курс к озеру, а за его кормой быстро разворачивались даны. Началась гонка по прямой. Больше никаких маневров, только скорость, только сила и выносливость гребцов могла спасти Бьярни и его людей.
  Драккары летели по течению, но встречный ветер больше тормозил данов. Они шли с распущенными парусами, и теперь их первоначальное преимущество обернулось против них самих. Встречный ветер трепал серо-зеленые паруса данов, тормозя их движение. Бьярни же, понимая бесполезность паруса, не стал его ставить, положившись исключительно на весла. И оказался прав. Теперь даны отставали, и с каждым новым взмахом все больше. Они слишком поздно принялись убирать паруса, время было упущено. Беглецы уходили.
  Бьярни обернулся, прикинул расстояние до вражеских ладей и облегченно выдохнул - им уже не догнать их. Он перевел взгляд на высокий берег, на вершине которого возвышался их с братом борг. Но отсюда уже не было видно людей, и ему оставалось только гадать, начался ли штурм сразу или нет. Когда он оторвался от созерцания удаляющегося Альдегьюборга и вновь обратил внимание на драккары преследователей, то увидел, как они, прекратив преследование, поворачивают назад к боргу.
  - Ушли, - тихо промолвил брат ярла Гутрума и, облегченно вздохнув, опустился на носовую скамью, под которой в грязном мешке лежала вся казна Альдегьюборга.
  
  Глава вторая. Власть меняется
  
  Ярл Атли по прозвищу Косой, сын Лейва Старого, был давно наслышан о далеком и богатом крае, где властвует ярл Гутрум в Альдегьюборге, и долго готовил этот поход. За прошедшую зиму и весну он собрал двенадцать драккаров и более пятисот отменных воинов, готовых вместе с ним разделить опасности дальнего похода и предстоящую добычу. Атли оснастил корабли всем необходимым; резервными парусами и веслами, канатами и паклей, запасся водой и провизией, принес в жертву Одину быка, восемь козлят, и полтора месяца назад вышел в поход. По дороге они выдержали небольшой шторм и без потерь достигли заветной цели. Ярла несколько огорчало, что одному из вражеских драккаров удалось уйти из борга, но он был уверен, что эти трусы не достойны называть себя викингами.
  Его воины, вступив на берег, стремительно обложили борг со всех сторон, дабы пресечь любые попытки покинуть крепость. Пристань Альдегьюборга на реке захватили, высадив десант, а вместе с ней и два находившихся на привязи черных "дракона". Эта была первая удача, - богатый трофей.
  
  ***
  Узник в рваных лохмотьях нашел в себе силы подняться. Его окружала полная мгла, где-то в углу попискивали мыши. Пленник оперся руками о стену погреба, встал. Впревые за долгие дни, он решил подняться по лестнице и проверить дверь на прочность. Он знал, что лестница, ведущая наверх, находится близко, где-то чуть впереди. Всякий раз, когда к нему спускались и приносили скудную еду и питье, он пытался запомнить расположение предметов в погребе.
  Пошарив в темноте, он нащупал довольно большой осколок глиненного кувшина. Юноша сгреб осколок в кулак и по памяти направился к лестнице. Подъем дался с трудом. Болели отбитые ребра, а дышать сырым воздухом было и вовсе неприятно.
  Достигнув деревянной двери, он прислонился к ней плечом и осторожно надавил. Дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель брызнул солнечный свет. Инстинктивно человек прикрыл глаза руками. Несколько секунд он моргал, давая возможность глазам привыкнуть к свету. Он попытался надавить еще раз, но дверь более не поддалась. Ему удалось разгледеть сквозь щель, что путь к свободе закрывает небольшая защелка. Узник затих и прислушался. Около двери вроде никто не ходил. До упора скосив глаза, он, насколько позволяла узкая щель, осмотрелся - как ему показалось, около погреба не было ни души. Внезапно раздались шум и крики. Юноша мгновенно затих и практически перестал дышать.
  "На стене шумят", - определил он источник звуков. В следующую секунду, он приложил все оставшиеся после избиений силы и высадил дверь. Узник ринулся на свободу, жадно хватая ртом свежий воздух, однако не забыл приставить дверь на место и накинуть сорванную защелку. Мгновение ушло у него на то, чтобы осмотреться и найти укрытие. Как ни странно, во дворе борга не было ни души, зато вся фасадная крепостная стена над воротами была занята воинами. Слава богам, все они смотрели за стену и, оставаясь незамеченным, беглец юркнул за ближайгий сарай.
  "Кто же это осадил борг?", - беззвучный вопрос остался без ответа - вариантов было несколько. Беглец, оставаясь незамечанным, прошел вдоль сарая, перебежал до избы и уже оттуда в несколько прыжков достиг крепостной стены. Слева от него виднелась лестница, что вела наверх, к угловой башне. План созрел мгновенно - подняться на башню и там затаиться, дождаться подходящего момента.
  Беглец бесшумно, стремительно перебирая босыми ногами, пробежал наверх по широкой лестнице. Боги вновь оказались милостивы. Воины на стене стояли к нему спиной и совершенно не собирались занимать оборону в башне. Дружинники активно бранились со стоящими внизу, у подножия борга. Всего несколько метров по заборолу - и беглец оказался внутри башни. Сориентировавшись, он поднялся на второй боевой ярус и справа от себя приметил низкую дверь. Не задумываясь открыв ее, сбежавший узник очутился в маленькой комнате с шестью бойницами по кругу, четыре из них выводили на фронт, а две смотрели вовнутрь борга. Прикрыв за собой дверь, он придавил ее спиной и тут же нащупал массивный кованый засов. Железо лязгнуло, прочно запечатав выход.
  "Так кто же там осадил борг?", - в предчувствии ответа, беглец прильнул к бойнице...
  
  ***
  Предводитель данов стоял за строем своих воинов в добротной кольчуге и в шлеме с неполной бармицей. Массивная серебряная фибула держала на его плечах шерстяной плащ темно-зелоного цвета.
  К ярлу Атли подошел его хевдинг Асбьерн Весло, прозванный так за свой высокий рост и необычайно длинные руки с широченными ладонями, напоминающими лопасть весла.
  - Я приказал воинам рубить таран, - доложил он ярлу.
  Атли поправил повязку, закрывавшую его пустую правую глазницу.
  - Хорошо, как будет готово, дай знать.
  Два десятка данов спешно рубили деревья в ближайшем к боргу леске. Остальные воины, охватив Альдегьюборг плотным кольцом, ждали приказа к штурму.
  Атли догадывался, что в борге не должно быть больше двух сотен воинов, он не сомневался, что возьмет крепость штурмом, но вначале решил попробовать иначе. Он выступил вперед из-за строя своей дружины и, сделав несколько шагов к воротам борга, поднял вверх щит и громко воскликнул:
  - Я Атли, сын Лейва, по прозвищу Косой, ярл Лунда! А кто ваш ярл?
  Ему ответили несразу. Ярл оглядел защитников, показавшихся из-за укрытий, опустил щит и повторил:
  - Кто ваш ярл? Или он настолько труслив, что скрывает свое имя, дабы не опозорить своего отца?
  Наконец ему ответили из-за стены:
  - Наш ярл Гутрум, сын Сельви, по прозвищу Тур! Но его сейчас нет в борге!
  Ярл данов повернул голову в сторону раздавшегося голоса и прищурился, стараясь рассмотреть отвечавшего. Наверху, на трехметровой стене борга стояли несколько десятков воинов. Они стояли, не опасаясь, высунувшись почти до середины груди.
  - А не он ли так лихо проскочил через мои драккары, бросив вас? - Атли громко рассмеялся.
  - Нет! Не он, - ответил тот же голос из-за стены, - это мы как раз за ним послали, чтобы он пришел и сломал тебе шею, Косой!
  Атли Лейвссон перестал смеяться и, заметив говорившего, сделал несколько шагов, чтобы приблизиться.
  - Вы что же, решили отсиживаться за стенами и подолами ваших женщин? Выходите и бейтесь как подобает викингам! - глядя на альдегьборца с рваной ноздрей, бросил вызов Атли.
  За спиной ярла одобрительно зашумели даны. Некоторые даже принялись колотить оружием по щитам, - мол, выходите, разомнемся.
  - А ты что, по стенам лазать не умеешь? Или тебя испугали подолы наших женщин? - ответил защитник борга.
  - Грязные подолы ваших шлюх меня не волнуют, а вот твою вторую ноздрю я бы вырвал с удовольствием, - произнеся это, Атли хищно улыбнулся.
  - Ты и я! - вскипел Хамунд, указывая рукой на ярла данов.
  - Вылазь из своей норы, - почти равнодушно вымолвил Атли, - посмотрим, на что ты еще годен, старый пень!
  Рваная ноздря исчез со стены, в борге послышались какие-то крики, а затем ворота Мьёльнир открылись. На ровную площадку перед воротами вышли два десятка викингов во главе с Хамундом. Он был одет в кольчугу и шлем, в руках держал большой круглый щит и меч. Видя приближение поединщика, Атли расстегнул фибулу, освобождаясь от плаща.
  Викинги ярла и альдегьюборцы, не соприкасаясь друг с другом, встали в круг, быстро организовав пространство для поединка.
  - Ну что, Рвана Ноздря, может, скажешь как твое имя? - спросил ярл, вынимая меч из ножен.
  - Хамунд, сын Бьерна, - зло ответил варяг, становясь в боевую позицию, - запомни, расскажешь Одноглазому.
  Противники начали медленно сходиться, мягко переставляя ноги, готовые в любую секунду отразить нападение или перейти в атаку. Зрители в круге и на стенах борга, охваченные азартом предстоящего действа, подбадривали своих предводителей, громко выкрикивая их имена. Даны вновь принялись колотить оружием по щитам.
  Они кружили несколько секунд, постепенно сближаясь.
  - Ну что, старый пень, покажи, на что способен, - подначивал ярл противника, пытаясь спровоцировать оскорблениями на атаку.
  Но опытный Хамунд не поддался на провокацию. Он молча продолжал обходить дана, стараясь поставить его против солнца. Никто не решался произвести первый выпад.
  - Давай, Хамунд, вдарь ему! Эй-хо! Вдарь! - кричали со стен борга.
  - Атли, развали этот трухлявый пень! - слышались голоса данов.
  Наконец ярлу надоело ждать. Он резко вскинул далеко вперед свой щит, якобы намериваясь ударить им, и нанес удар мечом. Хамунд разгадал его маневр, принял оружие дана на щит и сам пустил в дело меч. Атли мгновенно сделал шаг вперед, отбил удар и с силой пнул противника, целясь в колено. Хамунд едва успел отступить, как меч ярла вновь устремился к нему. Хускарл прикрылся щитом, на миг закрыв себе обзор, но этого оказалось достаточно. Дан молниеносно перевел свой щит в горизонтальное положение и врезал торцом по руке врага. Удар пришелся в предплечье альдегьюборцу, он отдернул поврежденную руку и тут же получил по ней мечом. Его пальцы разжались, оружие выпало, а из руки обильно потекла кровь. По рядам защитников борга прокатился выдох сожаления.
  - Атли!!! - раздались радостные крики данов.
  Видя, что победа близка, ярл усилил натиск. Теперь на хускарла поочередно сыпались удары меча и щита. Хамунд отступал, прикрываясь своим щитом, он даже попытался ударить им в ответ, но его противник легко уклонился от взмаха. В следующий миг острая боль обожгла левую ногу хускарла. Дан ударил под щит. Хамунд сжал зубы, но устоять не смог. Он припал на одно колено, подгибая подрубленную конечность, и тяжело оперся щитом о землю.
  - Ты проиграл, Хамунд, сын Бьерна, - довольно произнес Атли из под шлема. Он замахнулся мечом, намереваясь перерубить противнику шею. - Передай привет Одноглазому!
  Зрители разом притихли, а меч коротко пропел в воздухе и обрушился на хускарла. Как ни могуч был этот последний удар, но срубить голову врага Атли не смог. Он перерубил крепкую шею Хамунда лишь наполовину. Его голова неуклюже свесилась на бок, из поврежденной артерии хлынула кровь. Но глаза альдегьюборца оставались открытыми - продолжали смотреть вверх, на удаляющееся белое облако.
  - Решайте, викинги! - победно воскликнул ярл. - Или вы защищаете свой борг, и тогда вас всех ждут чертоги Валгаллы, или сдаетесь. Я отдам вам один драккар, и кто хочет, может уходить. А кто останется, может служить мне!
  - Наш ярл Гутрум вернется! - выступил вперед молодой воин.
  Атли посмотрел на него и, указав мечом на окровавленное тело поверженного Хамунда, ответил:
  - Забирайте вашего воина и подумайте! Даю вам время до захода, - и, повернувшись спиной к боргу, ярл данов зашагал прочь из круга.
  Его дружина разомкнула строй и последовала за ним, освобождая место закончившегося поединка.
  Двое защитников борга подошли к телу Хамунда, осторожно перевернули его и принялись снимать с него поясной ремень с бронзовыми накладками. Они также сняли с головы хускарла шлем.
  Альдегьюборцы сложили два щита вместе, подняли на них тело убитого товарища и медленно направились к воротам. На месте поединка, аккуратно сложенные вместе, остались лежать вещи Хамунда: меч, щит, шлем и наборный пояс - они теперь принадлежали победителю.
  Рядом с трофеями стояла лужица крови - утоптанная земля плохо впитывает влагу.
  
  ***
  Дав защитникам Альдегьюборга время подумать над его словами до захода солнца, ярл Атли не собирался штурмовать борг ночью. Он особенно не надеялся, что они откроют ему ворота еще до темноты и про себя решил, что даст воинам ярла Гутрума поразмыслить до утра. Атли был уверен, что на сбежавшем драккаре был именно ярл Альдегьюборга, спешно покинувший обреченный Борг. Ярл данов прекрасно понимал, что волчья стая распадется без вожака или будет искать нового. А новый вожак - это он, Атли, ярл датского Лунда, и он предоставил им выбор, справедливый выбор: остаться и погибнуть или покинуть борг.
  Атли распорядился устанавливать лагерь так, чтобы защитники борга видели его многочисленные костры, рассчитывая, что это вселит в них неизбежность поражения. Даны сносили со своих "драконов" походные палатки и размещали их напротив борга, у кромки леса, чуть дальше, чем на полет стрелы. Воины Атли установили металлические треноги и повесили на них клепаные походные котлы. Они принялись мирно готовить себе ужин из того, что послал им Один, а великий Одноглазый был сегодня как нельзя более благосклонен к данам - в брошенных домах посада были обнаружены несколько овец, забытых хозяевами в спешке бегства. Однако даны не забыли выставить вокруг осажденных крепкие заставы на случай, если те наберутся дерзости и попытаются выйти за ворота.
  Два оставшихся драккара Альдегьюборгцев даны перегнали выше по течению и присоединили к своим. Варяги Гутрума видели со стен борга, как враги расположились на берегу у стоянки своих драккаров, выставив надежное охранение. Увели даны и все лодки, что находились на берегу у пристани борга. Они не поленились и спустили их на воду, привязали к ладьям и отбуксировали на общую стоянку своего флота. У защитников крепости не осталось ни малейшей возможности вырваться из окружения по воде.
  
  ***
  Все это время беглец провел в башне, оставаясь не замещанным. Он слышал, что в башню заходили и выходили воины, но никто из защитников Альдегьюборга не пытался проникнуть в спасительную для него комнату. Из бойниц беглец видел все, что происходило на поле перед крепостью. До него доносились отдельные слова, которые он вполне мог различить и понять, так что он сложил себе определенную картину всего происходившего.
  Стремительно темнело, и лагерь осаждающих притих, лишь горящие костры выдавали присутствие людей. Теперь самое интересное происходило в самом борге. Беглец сменил точку обзора и пристроился к бойнице, выходящей внутрь Альдегюборга.
  Между тем в борге закипали нешуточные страсти. После того, как тело Хамунда было предано огню, и его душа вознеслась с дымом в чертоги Валгаллы, защитники вспомнили о словах ярла данов. Мнения резко разделились, образовались три неравные партии. Одни ратовали за то, чтобы защищать борг до последней крайности и ожидать подхода Гутрума с остальной дружиной. Сторонники этой идеи даже выдвигали смелые предположения о том, что когда Бьярни сообщит брату о подходе врага, тот сумеет заставить подвластных Альдегьюборгу чудинов выставить в подмогу ярлу своих воинов. Сторонников этой партии набралось добрых пять десятков - это были опытные старые вояки, которым резко претила мысль об оставлении борга, тем более что за десять лет многие уже успели "пустить корни" - обзавелись женами и детьми, обросли хозяйством и бросать в одночасье все они не хотели.
  Вторые высмеяли эти заявления. Они настаивали на оставлении борга и намеревались воспользоваться предложением Атли уйти на одном драккаре на соединение с Гутрумом, чтобы сообща решить, что делать дальше. "Наш Тур точно придумает, как вернуть борг и выгнать этого Атли с его данами", - говорили они. Этих набралось чуть более трех десятков, но и среди них были семейные. Они видели в обещаниях Атли отпустить желающих реальный шанс спасти не сколько себя, сколько свих родных.
  Третья, самая малочисленная, около двадцати человек партия состояла в основном из молодых крикунов, которые пытались склонить остальных перейти на службу к ярлу данов. "Наш ярл Гутрум неведомо где, - доказывали они свою правоту, - Бьярни сбежал якобы разыскивать его, но вернутся ли они? Так чего же мы ждем? Нет ничего зазорного в том, чтобы идти к Атли. Он сильный ярл и дружина у него крепкая. Может, с ним мы будем ходить в походы и возьмем много добычи, а не будем сидеть, протирая штаны в борге, карауля этих чудинов и словен".
  Страсти накалялись. Ни одна из сторон не хотела уступать, с пеной у рта доказывая свою правоту. Солнце спряталось за дальний лес, стемнело. Спорщики уже и позабыли об отведенном им времени и, запалив во дворе борга костер и факелы, продолжали свой импровизированный тинг* (*Тинг - древнескандинавское собрание, состоящее из свободных мужчин страны или области. Тинги, как правило, имели не только законодательные полномочия, но и право избирать вождей или конунгов.) благо, что Атли решил не предпринимать никаких действий до утра, но в крепости об этом не знали, им было не до того. Масла в огонь подлил один из стоящих на карауле возле хозяйского дома молодой варяг. Он заявил, что видел, как Олаф выбегал из дома Гутрума с тяжелым мешком. Тут же нашлось еще несколько человек, которые видели то же самое. Догадка пришла мгновенно.
  - Казна, - пролетел отчаянный выдох по рядам альдегьюборгцев.
  - Казна ярла Гутрума!?
  - Бьярни украл казну, - предположил кто-то.
  - Раз брат ярла забрал казну, - громко воскликнул молодой варяг с редкой темной бородкой, предлагавший до того перейти всем на службу к данам, - то никто выручать нас не придет.
  Эта чудовищная мысль о возможном предательстве Бьярни добавила к партии "перехода Атли" еще несколько человек. Но даже это известие не могло смутить сторонников партии "защиты борга".
  - Если Бьярни и сбежал, как трусливая мышь, то Гутрум все равно вернется, - заявили они, - Тур никогда не бросал своих хирдманов в беде.
  Спор разгорелся с новой силой. Нашлось даже несколько добровольцев, которые, сходив в дом ярла, подтвердили пропажу казны.
  - Сундук пуст, - почти хором ответили они.
  Заколебались и те, кто хотел воспользоваться обещанием Атли предоставить уходящим из города драккар. Они не знали, где искать Гутрума, а Бьярни знал, но где теперь он?
  Старики из партии "защитников борга" принялись издеваться над своими трусоватыми товарищами:
  - Идите, идите, просите у данов драккар, - говорили они, - так Атли и даст вам его. Да чтобы даны отдали просто так что-нибудь - такого не бывало никогда. А нарушить сове слово - так за ними это и раньше водилось.
  Все громче подавали голос молодые крикуны:
  - Атли не обманет! Если бы он хотел, то напал бы сразу, а не затевал хольмганг с Хамундом.
  Накал страстей не спадал. Уже почти все, кто раньше помышлял уйти на предоставленном Атли драккаре, теперь стали вдруг высказываться за то, чтобы остаться и защищать борг. Они опасались обмана данов.
  Наконец устав и надорвав глотки, варяги стали потихоньку расходиться, напоследок выбрав старшего над обороной - седого и опытного Торира. Он-то и объявил, что по утру выпустит всех желающих за ворота. Молодежь попыталась было возразить, заявив, что, дескать, они уйдут к Атли немедленно.
  - Если не передумаете - уйдете утром, - пообещал им Торир, - и хватит споров.
  Центр внутреннего двора, место импровизированного тинга постепенно пустело. Некоторые расходились по домам, а кто-то спешил сменить товарищей на стенах и на посту у ворот. Семейные варяги, негромко переговариваясь, отправились в один из дружинных домов, где ютились их жены и дети, срочно эвакуированные из жилищ на посаде. Только около двух десятков молодых воинов, желавших перейти на сторону данов, дружно удалились к угловой башне, сели на щиты и принялись что-то вполголоса обсуждать. Главной темой для тайного сборища послужил отказ нового коменданта борга выпустить их за стены немедля. В этом отказе они уличили некий подвох и нежелание Торира вообще выпускать кого бы то ни было за ворота. И, кроме того, Атли мог и осерчать, ведь времени он дал на принятие решения - до захода солнца. А что если ярл данов не примет их на службу? После долгих перешептываний было принято единогласное решение покинуть Альдегьюборг как можно быстрее, тем более что солнце уже начинало всходить.
  Поднявшись со щитов, все восемнадцать варягов направились к воротам борга. Караульных было трое, они сразу приметили решительно идущих воинов. Ультимативное заявление молодых - открыть ворота и выпустить их, не встретило понимания и одобрения со стороны воротных сторожей. Они потребовали разрешения от Торира, то есть его личного слова. Никакие уговоры и угрозы не подействовали, и тогда несколько молодых выхватили топоры и, вскинув щиты, кинулись силой пробивать себе дорогу.
  
  ***
  Заварушка назревала серьезная, и беглец решил незамедлительно воспользоваться суматохой. "Другого шанса может и не быть", - сказал он себе и решительно отодвинул засов. Выйдя на парапет крепостной стены, он огляделся - сторожей не было видно. Почти вплотную прижавшись к стене, беглец стал быстро продвигаться к надвратной башне. Именно оттуда он смог бы спуститься вниз и под шумок проскользнуть в ворота. Он прекрасно видел, что у ворот началась стычка, он надеялся, что атакующие сумеют прорваться, а вместе с ними уйдет и он. Следовало только незамечанным добраться до лестницы и там немного выждать исхода боя.
  Караульные оказались опытными воинами, они тут же сомкнулись в короткий строй, громко прокричали: "Измена! На борг напали!" и приняли удары на щиты. Завязалась неравная схватка. Но караульные, прижавшись спинами к воротам, охладили первый пыл нападавших. Они зарубили одного из них. Меч рассек ему шею и он, издав какой-то невнятный хрип, рухнул как подкошенный, под ноги своих атакующих товарищей.
  - Измена! - еще раз во все горло прокричал один из караульных, принимая сразу два топора на щит. Он сумел их отбить, но третий топор расколол его шлем. Второй страж выпучил глаза, из его рта вывалился язык и он, опустив оружие, упал. Сначала на колени, но следующий удар повалил его тело на бок.
  Нападавшая молодежь сумела разъединить воротных стражей и теперь наседала на них со всех сторон. Вскоре они лишились еще одного из своих, до которого дотянулся меч караульного. А в следующую секунду нападавшим удалось сбить двоих с ног ударами щитов и топоров.
  - Измена! - успел выкрикнуть последний из воротных стражей в предсмертной агонии.
  Молодые торопились. На крик к воротам уже бежали защитники борга с Ториром во главе. Со стен и угловой башни полетели первые стрелы. Прежде чем им удалось скинуть засов, трое упали пронзенные стрелами. Торир и бежавшие за ним с десяток воинов были без доспехов, лишь немногие успели надеть шлемы. Они быстро приближались, извергая проклятия на головы предателей, размахивали мечами, топорами и копьями.
  В это время беглец, согнувшись в три погибели, спустился почти до последней ступеньки. Он видел, что помощь воротным сторожам вот-вот прибудет и решил действовать. Как раз в этот момент атакующие успели приоткрыть одну воротную створку. Ждать больше было нельзя. У юноши появился шанс проскочить между сражающимися воинами и юркнуть в приоткрытую воротную створку. Он едва разогнул спину, чтобы рвануться к спасительным воротам, как позади него неожиданно раздался чей-то голос:
  - А это еще кто?
  Юноша резко обернулся и увидел прямо перед собой двоих воинов с обнаженными мечами в руках. Он совершенно не слышал, как им удалось безшумно оказаться за его спиной, но это уже не имело ни малейшего значения. В следующую секунду тяжелый кулак с зажатой в нем рукоятью меча стремительно обрушился на его голову. Беглец покачнулся, а второй удар окончательно вывел его из равновесия. Ноги подкосились, и юноша упал на ступеньки лестницы.
  
  ***
  Подоспевшие к месту боя воины во главе с Ториром врезались в нестройную толпу предателей. Как соколы, ворвавшиеся в стайку перепуганных перепелок, они крушили все на своем пути. Раздались первые предсмертные крики. Ураган атаки в мгновение ока лишил пятерых молодых жизни. Не служить им в дружине Атли. Торир рвался к воротам - их следовало немедленно закрыть. Но в приоткрытую створку, наружу уже устремились самые ловкие.
  - Бей их! - в азарте атаки воскликнул Торир.
  - Бей сучье отродье! - поддержали его защитники Альдегьюборга и их мечи и топоры заработали еще быстрее, не оставляя шансов на спасение.
  В этой безумной схватке своих со своими сторонники Торира потеряли двоих воинов, но уложили почти всех пытавшихся вырваться из борга. Лишь пятерым, самым шустрым, удалось проскочить в створ ворот, и теперь они со всех ног, побросав щиты, неслись в лагерь данов. Но добежали только трое из них. Двоих свалили лучники со стен, обильно утыкав их тела стрелами, словно пытались выместить на них злобу за подлое предательство.
  В лагере данов тоже уже не спали. Сам ярл Атли Лейвссон в сопровождении двух десятков своих воинов вышел из лагеря оценить обстановку. Через небольшое поле, которое отделяло борг от передних палаток данов, бежали трое. Ярл сложил руки на груди и с равнодушным видом поджидал беглецов. Преодолев последние метры, те остановились на расстоянии вытянутой руки от ярла.
  - Мы хотим... служить в твоей дружине, - задыхаясь от бега, вымолвил тот, что был выше всех ростом.
  - Мы пробились с боем... - поддакнул второй, - но Торир всех порубил...
  - Торир? - коротко спросил Атли.
  - Вчера на тинге...его выбрали главой над обороной борга, - ответил третий беглец.
  Ярл Атли улыбнулся и, обернувшись к своим воинам, произнес:
  - Слышали! У них еще и тинг был! - он рассмеялся громко, во весь голос.
  Даны хором подхватили, и раскаты задорного смеха сотрясли весь строй.
  - У них был тинг, - утирая слезы, едва смог выговорить Атли, - тинг был! И что решили?
  - Они будут защищать борг, - неуверенно ответил высокий перебежчик.
  Ярл данов оборвал смех, дружинники тут же утихомирились. Атли оглядел всех троих варягов, пристально посмотрел им в глаза. Он увидел в них страх.
  - Вы трусы и предатели, - твердо произнес ярл, - а такие мне не нужны!
  И заметив смятение в глазах беглецов, он повернул голову к своим воинам и коротко приказал:
  - Их ждет Водитель дружин.
  Даны мгновенно выхватили оружие. Самый высокий из перебежчиков получил копьем вниз живота, он попытался дернуться, высвободиться, но широкий наконечник застрял глубоко. Он так и затих на копье.
  Двое других, что стояли чуть поодаль, услышав приказ Атли, кинулись бежать прочь. В спину одному прилетела метко запущенная сулица, с силой бросив его вперед. Он упал, пытался ползти, но к нему уже спешили двое данов, чтобы прекратить его мучения.
  Третьему удалось отбежать на несколько десятков метров, когда ему в ногу впилась стрела. Он замер лишь на миг и продолжил бежать, приволакивая раненную конечность. Один из данов под одобрительные возгласы товарищей кинулся за ним. Он приблизился на расстояние броска и вскинул топор. Беглец вовремя обернулся и, заметив взмах руки дана, упал на землю. Топор пролетел мимо. Варяг вскочил и продолжил путь к спасительным воротам борга, надеясь, что ему помогут. Промахнувшийся дан неспеша подошел и подобрал свое оружие. Позади него быстрыми шагами приближался Атли с воинами. Последнему из беглецов оставалось меньше полусотни шагов до ворот борга, когда топор все же нагнал его, жадно впившись между лопаток. Его рука непроизвольно потянулась за спину, пытаясь нащупать и вытащить топор. Но рука не дотягивалась. Беглец обреченно опустил руки и повернулся к своим преследователям. В его пустых, бесцветных глазах уже не было жизни, но он продолжал стоять.
  Первым к нему подошел Атли. Он коротко глянул на стоявшего мертвеца и, положив руку тому на лоб, легонько толкнул. Варяг упал назад, еще глубже вгоняя топор в бездыханное тело. Ярл заметил, что со стен борга наблюдают за происходящим на поле перед воротами.
  - Вы достойные воины! - воскликнул Атли. - Я уважаю ваш выбор, ибо сам поступил бы также. Ваш ярл может гордиться, что у него... - он сделал короткую паузу и обернулся. За ним стояла почти вся его дружина, готовая по сигналу ринуться в бой. Заметил ярл и приготовленный таран.
  - Гутрум может гордиться, что у него такие воины как вы! БЫЛИ такие воины! - закончив речь, он взмахнул рукой.
  Дружина данов с воплями "Один!!!" ринулась на штурм борга...
  
  Глава третья. Казна ярла Гутрума
  
  Драккары с новгородцами Радея и вепсами Павла, на полпути к устью Волхова, в аккурат сразу за полдень повстречали шедшую навстречу одинокую ладью с полосатым парусом. На переднем драккаре находился сам новгородский воевода и десятник Вадим в начищенной до блеска кольчуге, которая досталась ему как законный военный трофей от ярла Гутрума.
  - Это что еще там за гости? - удивился Радей, разглядывая приближающийся драккар, который был как две капли воды похож на те, что Вадим захватил у Гутрума.
  - А это, воевода, кажись, варяги, заждались своего ярла и теперь поспешают его отыскать, - с улыбкой ответил Вадим.
  - Очень похоже на правду, - заметил воевода, - и ладья у них такая же.
  - С ихнего боргу ладья, - подал голос стоящий рядом бородач Валуй, - не сомневайся, воевода.
  Радей что-то пробурчал себе в бороду и уже громче добавил:
  - Перун сам ведет их в наши руки. Прикажи Вадим трубить в дудки.
  - Не спеши, воевода, - мягко ответил десятник, - давай подождем, по всему видно они нас за Гутрума приняли. Пусть подойдут поближе, так их легче будет взять изметом.
  Радей перестал созерцать драккар варягов и повернулся к Вадиму.
  - Дело говоришь, - похвалил он, кладя руку на плечо десятника.
  Вадим от такой отеческой похвалы расплылся в довольной улыбке.
  - Палей! - раскатистым басом приказал воевода рулевому, указывая вперед, - держи на ту ладью.
  - Держу, воевода, - перекрикивая ветер, заверил Щербатый.
  Ветер сопутствовал встречному драккару и он, забирая его полным парусом, спешил в расставленную ловушку. Новгородцы же шли на веслах, выстроившись в линию, так чтобы варяги не смогли проскочить мимо. Лишь когда расстояние между ними сократилось до полета стрелы, на варяжском драккаре почуяли неладное, ибо ярл Гутрум никогда не водил своих "драконов" подобным образом.
  Радей, заметив, что варяги стали убирать парус и ставить весла, тревожно спросил:
  - Неужто разгадали?
  Но ему никто не ответил. Вадим отвернулся и, взмахнув обеими руками, скомандовал:
  - Навались!
  Гребцы, поняв его, налегли на весла. На их драккаре, кроме новгородцев, сидящих на веслах, было еще два десятка вепсов, расположившихся на дне корабля.
  - Валуй, - тихо прошептал Вадим своему заму, - готовь людей.
  Бородач, перешагивая через сидевших и полулежавших вепсов, двинулся назад, к рулевому веслу, на ходу приговаривая:
  - Готовьтесь, токмо не вставайте... готовьтесь, тихо...
  Когда корабли сблизились настолько, что можно было без труда разглядеть фигуры, Радей и Вадим заметили на носу встречного драккара плотного викинга, обряженного в явно коротковатую для него кольчугу. Он был без шлема и ветер трепал его давно нечесанные кудри.
  - Этот кудлатый больно похож на Бьярни, брата Гутрума, - шепнул воевода Вадиму, - надо его брать...
  Но плотный викинг разглядел, что на повстречавшихся ему драккарах брата явно не его брат с дружиной, и что-то коротко прокричал. Варяги ударили веслами, разворачивая свой драккар. Теперь скрываться было никчему, и Валуй поднял вепсов, а те осыпали варягов стрелами. Между тем три драккара новгородцев принялись обходить вражеское судно, преграждая ему путь к бегству. Еще несколько сильных взмахов - и головная ладья новгородцев почти вплотную приблизилась к противнику. Новгородцы и вепсы пустили в ход крючья, надежно связывая два судна для абордажной схватки.
  - Вяжи весла! - прокричал воевода, выхватывая меч.
  Стоявший рядом с воеводой Вадим ощутил прилив сил, по коже пробежали крупные мурашки. Он был весь в нетерпении - кровь бурлила. Теперь только одно - вперед!
  - Валуй, пошли! - приказал Вадим и, не глядя назад, выхватил подарок Конди из ножен и перепрыгнул на драккар варягов. Валуй и еще с десяток новгородцев и вепсов последовали за ним. Вадим приземлился не очень удачно, прямо на щит одного из викингов. От нехрупкого тела новгородского десятника варяг не устоял и повалился на дно драккара. Вадим, не раздумывая, саданул своим щитом по открытому горлу, брызнула кровь. Его тут же атаковали сразу два врага, но Валуй с подмогой были уже рядом, они стали оттеснять варягов от Вадима и от борта.
  - Руби их в песи, круши в хузары! - яростно воскликнул Вадим, вспомнив старинный боевой клич, слышанный им в каком-то фильме про гусар. Но это кино, всего лишь кино, и оно осталось где-то далеко-далеко...
  А в этом, настоящем действе, варяги опомнились и перешли в контратаку. Вадим успел бросить взгляд в сторону, с другого борта варяжского судна подходил драккар, на котором шел Павел. Он даже заметил своего друга, стоявшего на носу, в шлеме и в кольчуге. Вадим невольно поймал себя на мысли, что забавно видеть Пашу в полном вооружении. Друг спешил на помощь.
  Вадим был вне себя от ярости, как и тогда при обороне Каргийоки. Новгородский десятник, плотно прикрывшись щитом, врезался в строй врагов. Справа был Валуй, уже ставший неотлучным при нем за все прошедшие события и бои.
  - Навались! - услышал Вадим бас воеводы, который дождался, когда воины свяжут весла и перекинут эти сходни на корабль врага.
  - Навались, новгородцы! - гремел голос Радея, возглавлявшего подкрепление.
  Вадим принял тяжелую секиру на щит, тот треснул, но выдержал. Десятник наложил свой щит на ударившего его варяга, придавил, но мечом воспользоваться не смог, слишком тесно было для замаха. Тогда Вадим сильнее нажал щитом и двинул коленом противнику между ног. Вадим из-за шума боя не расслышал его стона, но почувствовал, что тот стал оседать. Десятник все же улучил момент, когда стоявший справа от него Валуй чуть сдвинулся в сторону, освобождая место для размаха. Вадим отдернул свой щит и рубанул, рубанул коротко и зло. Варяг упал, но Вадим уже не смотрел на него. Краем глаза он уловил движение сбоку, викинг замахнулся двуручной секирой, целясь в его зама. Десятник вытянул руку со щитом, прикрывая Валуя, и в следующий миг лезвие секиры с треском развалило щит почти пополам. Рука предательски дрогнула от столь мощного удара и опустилась, было чертовски больно. Вадим качнулся, но устоял, в кулаке осталась перекладина с умбоном. "Цела", - мелькнула мысль, когда он бегло оглядел руку. Валуй широко шагнул к варягу с секирой, прижал его щитом к борту и ударил гардой меча в лицо, еще раз, и еще, и еще... а напоследок добавил щитом, и тот полетел за борт - бултых! "Как куль с говном", - вспомнил Вадим бабушкину призказку, провожая взглядом тело поверженного Валуем викинга. Но придаваться воспоминаниям было некогда. Противник вновь пытался контратаковать.
  Вадим запрыгнул на рум и заметил, что драккар Павла уже сцепился с варяжским. Друга Вадим не увидел.
  - Руби их в песи... - десятник, перепрыгивая с рума на рум, оказался посередине вражеского судна, у самой мачты, где плотный варяг без шлема и в короткой кольчужке рубился с новгородцем в кожаном шлеме. Несмотря на дородность, тот вполне ловко орудовал мечом, перехватив его обеими руками. Вадим лишь на мгновение остановился, чтобы оглядеться, как этот варяг уложил новгородца, разрубив его череп. Вадим не колебался ни секунды. Он спрыгнул с рума и оказался перед викингом в короткой кольчуге. Они встретились взглядами. "А он не похож на своего брата", - сам не зная, почему, подумал Вадим и тут же нанес удар. Бьярни попытался отступить, но места не хватило, и он принял удар на меч, отвел оружие десятника в сторону и вниз, погасив его энергию. Викинг высвободил свою левую и перехватил правую руку нападавшего чуть повыше локтя. Вадим попытался вернуть меч и высвободиться из захвата, но тот вцепился в него, как утопающий за последнюю надежду. Тогда Вадим сам подтянул варяга к себе и, откинув голову, с размаху засадил ему шлемом в лоб. Рука Бьярни еще несколько секунд держала хватку, а затем ослабла, но он продолжал стоять, хотя его глаза начали блуждать, как у пьяного. Вадим решил добавить. Мощно вдарил еще разок шлемом. Варяг пошатнулся, его "копченый" взгляд потерял всякую осмысленность, но он стоял! Только третий удар шлемом подкосил Бьярни и он словно огромный мешок с репой громыхнулся на дно драккара.
  Вадим быстро огляделся, голова немного кружилась от столь мощных ударов. "Подшлемник надо бы потолще", - мельком подумал десятник. Лоб у варяга оказался чересчур крепким.
  Бой затихал. У мачты уже орудовал Валуй с новгородцами, добивая трех оставшихся противников. Десятник посмотрел в сторону, на корму вражеского судна - там он увидел друга. Павел, размахивая руками, руководил пленением двух варягов. Вадим перевел взгляд на нос драккара, откуда он начал абордаж. Там возвышался Радей и его бас разлетался вокруг:
  - Всех мертвяков за борт!
  От столпившегося народу и от трупов на дне, корабль заметно осел, лениво покачиваясь на боковых волнах. Новгородцы и вепсы, услышав приказ воеводы, стали освобождать тела врагов от доспехов и украшений, а потом швырять трупы за борт. Вадим устало опустился на ближайший рум, снял шлем и обтер ладонью мокрый лоб.
  - Валуй, - позвал десятник, когда тот с двумя новгородцами выбросил за борт труп очередного варяга, - посмотри, что там за мешок у ног этого толстяка.
  Валуй не стал возиться с веревками на мешке, достал нож и перерезал узел.
  - Славная добыча, Вадим! - с улыбкой изрек бородач, открыв и заглянув в мешок.
  - Что там? - вытянув шею, спросил десятник.
  - Серебро.
  Находившиеся рядом новгородцы и вепсы обступили Валуя, с интересом разглядывая, как Валуй роется в мешке и комментирует.
  - Тут и золото есть. Кубок, рог... гривна шейная, еще рог...еще гривна....
  - Ну, что столпились? - пробасил воевода, расталкивая зевак, - кидайте этих за борт, - он указал на трупы варягов.
  Радей застыл над мешком.
  - Казна? - спросил он, оборачиваясь к Вадиму.
  - Да вроде того, - ответил десятник, безразлично пожав плечами.
  - Добро. А этого кто утихомирил, уж не ты ли, Вадим?!
  Десятник кивнул.
  - Ну ты воец, - похвалил воевода, - расскажу князю, как ты подманил их, - Радей хитро улыбнулся, - быть тебе воеводой, Вадим! Только чур уговор, после меня будешь, - и он подмигнул десятнику.
  - Да я и не тороплюсь, - почти равнодушно ответил Вадим, но на душе все равно потеплело.
  "Ишь ты как, воевода Вадим - звучит гордо", - представив себя в роли военоначальника, подумал Вадим.
  Подошел Павел, отчего-то тоже весьма довольный и улыбающийся.
  - Хватить зенки пялить, - отрезал Радей. - Валуй, вяжи мешок и давай на нашу ладью. Вадим! - он посмотрел прямо в глаза сидящему на руме десятнику, - этот будем топить, - воевода топнул по дну драккара. - Сносите все барахло на нашу ладью и топите.
  Воевода Радей решил лично допросить взятых в плен викингов, правда, проку от этого вышло не много. Воевода не знал по-варяжски, а те не понимали по-словенски.
  - Вот шиши* окаянные, - осерчал Радей Ослянович, - лопочут не по нашему. (*Шиш - вор, разбойник.)
  Он зло оглядел двоих связанных.
  - Интересно, почему Бьярни оставил борг и сам, с казной в придачу, брата кинулся искать? - озабоченно спросил Вадим и тут же предположил: - Может, Боривой уже турнул их из борга?
  - Нет, - не поверил воевода, - не может того статься, чтобы князь без нас дело начал.
  - Тогда что они тут делают? - не унимался десятник. - Не погулять же вышли.
  - Ага, на рыбалку, - предположил Павел.
  - Дойдем до места узнаем, - решил Радей, продолжая разглядывать пленников, - а ну-ка, ребята, давайте-ка этих с глаз долой.
  Четверо стоявших рядом новгородцев поняли приказ буквально. Они подняли связанных варягов, перевалили их за борт и скинули в воду. Воевода не возражал.
  - До борга ужо не далече, - констатировал Радей, - дойдем, поглядим, что там к чему. Да и князь ужо должен быть поблизости. Надо поспешать...
  
  Глава четвертая. Битва под Альдегьюборгом
  
  
  Воины ярла Атли Лейвссона, разбив ворота Альдегьюборга тараном, ворвались вовнутрь. И хотя силы были неравны, варяги яростно защищали свой борг, прихватив с собой в Валгаллу немало врагов. Даны быстро заполнили внутренний двор, вскарабкались на стены, сметая оттуда защитников борга. Викинги кололи, рубили, душили друг друга, призывая на помощь одного и того же бога. Но великий Предводитель воинов чаще помогает большим дружинам. Великий Один сегодня был на стороне данов. Усилив натиск, викинги Атли завершили разгром врага и взятие борга. Ярл посмотрел на солнце - возня со штурмом заняла время до полудня. Ему доложили, что живых варягов в борге нет, включая их детей и жен, что умертвили себя в одном из длинных домов.
  - Тем лучше, - равнодушно ответил Атли и тут он все же заметил одного из оставшихся в живых.
  Старик, прикрыв глаза, сидел на скамье, прижавшись спиной к углу дома, и что-то шептал. На коленях он держал старый заплатанный заплечный мешок, и его старческие пальцы неспеша перебирали веревку, которая крепилась к котомке.
  - Ты еще кто такой? - властно спросил ярл, подходя к старику и снимая на ходу шлем.
  Старик не ответил, глаза не открыл.
  - Ты что, старик, глухой? - Атли подошел почти вплотную, заслонив старику солнце.
  - Храбрым дорога одна, к битвам и славе ведет она... - тихо проговорил старик, открыв глаза.
  - Ты, старик, верно, сошел с ума?! Что ты там лопочешь?
  - Я - скальд, мое имя Вемунд, - спокойно ответил старик.
  - Сказитель! - искренне удивился Атли. - Что ты забыл в этой дыре?!
  - То же что и ты, - все так же спокойно молвил скальд.
  Ярл откинул упавшие на лоб волосы и рассмеялся.
  - То же что и я, - он продолжал смеяться. Несколько данов, поняв шутку, поддержали веселье командира. Остальные молчали, или не расслышали, или не поняли в чем смысл.
  - Это хорошо, что ты тут оказался, скальд, - Атли перестал смеяться. - Сегодня ты видел славную битву, ты сложишь про этот день достойную сагу.
  Старик не ответил, лишь согласно кивнул головой.
  - И про нашу победу узнают многие, - за его спиной послышались одобрительные возгласы, кто-то даже ударил оружием по щитам - мол, да, здорово придумал ярл!
  - Я дарю тебе жизнь, - подняв вверх руку, торжественно произнес Атли Лейвссон, - но смотри, чтобы твоя сага понравилась мне. Иначе я велю приковать тебя цепью к воротам, и ты будешь как пес охранять их.
  - Ты услышишь мою сагу, ярл Атли, - невозмутимо ответил скальд, - но прежде тебе предстоит совершить еще один подвиг.
  Предводитель данов усмехнулся:
  - Так ты еще и предсказатель, скальд! И что это будет за подвиг?
  Старик прикрыл глаза и глубоко вздохнул:
  - Не ты один собрался нынче захватить борг Гутрума.
  Скальд склонил голову набок и протянул правую руку к стене, которая выходила на реку.
  - Я уже слышу плеск весел...
  Атли напрягся, вслушиваясь в тихую речь скальда.
  - Я слышу плеск весел, - повторил Вемунд, - они близко...
  И в подтверждение его слов, со стены, на которую указывала рука скальда, раздались голоса данов.
  - Ладьи на реке!
  - Ярл, у нас гости!
  Рука Сказителя опустилась, он плотно прикрыл глаза и, казалось, задремал, потеряв всякий интерес к происходящему.
  Атли резко развернулся и почти бегом поспешил на стену. Почти все даны последовали его примеру, плотно сгрудившись вдоль всей стены, что выводила на реку и пристань борга. Ярл насчитал восемь круглобоких ладей, шедших к боргу на веслах. Взгляд его единственного левого глаза упал на противоположный высокий берег реки, на котором он сразу заметил несколько десятков конных. А через минуту на открытый берег из леса выехало еще несколько десятков всадников. Атли Лейвссон на глаз пытался оценить расстояние до приближающихся незнакомых ладей, когда его отвлекли новые крики с дальнего конца стены:
  - Драккары!
  - Чужие драккары!
  - Четыре драккара от озера!
  Атли растолкал дружинников, чтобы лучше разглядеть новую опасность. По реке, от озера, откуда сутки назад пришел он сам, шло четыре черных драккара под полосатыми парусами.
  - Не соврал старый Сказитель, - едва слышно изрек ярл, - не соврал...
  "Теперь бы еще узнать, что это за гости к нам пожаловали?! И заодно ли они?" - подумал ярл.
  Атли Сельвссон был решительным полководцем, а посему не стал выжидать и терять время. Он решил проверить все лично. Быстро раздавая команды на ходу, ярл спустился со стены. Оставив в борге всего пятьдесят воинов, он с остальными немедленно поспешил вниз, к своим драккарам. Даны не бежали, они летели. Некоторые даже побросали щиты, лишь бы успеть. Ярл вовремя разглядел опасность. Ближе всего к его судам были четыре черных драккара, шедшие от озера. Атли знал, что оставленной охраны будет не достаточно, чтобы отбить нападение и тогда он лишится разом всех своих кораблей. Атли спешил. У пристани Альдегьюборга стоял в охранении один из его драккаров, он тоже мог стать легкой добычей для нападавших. Ярл решил дать бой на воде. Идущие на веслах ладьи слишком тяжелы, а его "драконы" стремительны как стрелы, на воде у него больше шансов. Про маячившую на другом берегу конницу ярл не думал. Река широка и брода тут нет, а значит им не переправиться, с этого направления борг был в безопасности.
  Атли одним из первых добежал до своих "драконов", еще издали крича охранению:
  - На весла! Отталкивай! Отталкивай!!!
  Бывшие в охранении даны, едва увидев бегущих товарищей во главе с ярлом, поднялись и, услышав приказы Атли, принялись сталкивать драккары в воду. Благо они носами сидели неглубоко на берегу, и им удалось столкнуть два корабля прежде, чем Атли во главе дружины оказался рядом.
  Подоспевшие викинги навалились разом. Через несколько минут на воде было уже восемь драккаров, и как раз вовремя. Четыре черных судна были уже близко. И все сомнения ярла по поводу кто это такие развеялись моментально. В данов полетели стрелы, много стрел. Атли прикрылся щитом и обернулся, посмотреть далеко ли ладьи. Знаками он приказал двум своим драккарам следовать к пристани борга. Стрелы врагов барабанили по щитам, впивались в борта, однако большого урона пока не наносили. Вражеские драккары шли в линию по двое, и ярл решил охватить их с двух сторон. Атли что-то громко прокричал, указывая рукой на черные суда противника. Хевдинги с его кораблей услышали и поняли. Шесть судов данов, разделившись, стали охватывать приближающихся противников. Свой флагманский драккар "Торгейр"* (*Торгейр - копье Тора) Атли направил на шедшую чуть впереди остальных черную ладью.
  
  ***
  Новгородцы и вепсы щедро осыпали данов стрелами, но те почти не отвечали.
  - Ну вот, мы вовремя! - громко сказал Вадим, указывая вдаль, где из-за поворота реки выходили большие ладьи новгородцев.
  - Да, князь уже тут! - ответил Радей. - А эти, кажись, решили на реке силами померяться, - воевода кивнул на драккары викингов, - вот только откуда их здесь так много?
  Они едва успели спустить парус и приготовиться к бою, как две ладьи викингов почти одновременно зацепили их крюками. Лучники вепсов вупор разрядили свои луки, уложив сразу нескольких врагов.
  - ОДИН!!! - разнеслось над рекой, и на ладью воеводы с двух сторон посыпались северяне.
  - Новгород! - воскликнул Радей.
  - Новгород!!! - подхватили боевой клич словене.
  - Юмал! - прокричали вепсы.
  Так получилось, что удар с правого борта принимали новгородцы, а с левого вепсы. Радей, Вадим и Валуй, стоявшие на носу, приняли атаку викингов одновременно с обеих сторон. Напротив Вадима приземлился дан, но не очень удачно, прямо на борт. Каким-то чудом он устоял, не упал и уже хотел спрыгнуть на дно драккара, но Вадим несильно толкнул его щитом, и тот, качнувшись, полетел в воду, выронив топор. Десятник перехватил меч под щит и поднял оброненный топор. Цель нашлась сразу. Викинг едва успел оттолкнуться от своего борта, как метко пущенный топор угодил ему в ключицу. Он так и не закончил свой прыжок, оказавшись в воде. Вадим быстро обернулся, за его спиной воевода и Валуй отбивались от трех викингов. Чуть дальше он заметил, что и драккар, на котором плыл Павел, также подвергся нападению с двух сторон. Второй раз за день Вадим ощутил огромный прилив сил - его тянуло в драку. Мышцы напряглись, он готов был убивать, только убивать. Чувство и азарт боя полностью овладели его разумом! Слева от десятника упал вепс, его подрубленная мощным ударом голова свесилась набок. Воин осел на колени. Вадим сам оттолкнул бездыханное тело вепса и занял место в строю. Сваливший вепса викинг уже поднимал свою секиру, чтобы обрушить ее на Вадима, но тот, подняв щит и уперев в него шлем, боднул с разгону в один шаг. Викинга отбросило на борт и только теперь Вадим, опустив щит, рубанул с оттягом, от души. В отчаянии дан решил отбить удар толстым древком секиры, переведя ее в горизонтальное положение. Подарок Конди угодил прямо по кулаку северянина, перерубив фаланги пальцев и древко секиры. Раненный дико взвыл, и Вадим добавил ему еще раз прямо по ключице, утихомирив бойца окончательно.
  - Один! - вновь услышал десятник боевой клич северян и обернулся.
  Оставшиеся два драккара викингов сошлись вплотную с двумя новгородскими. Связанные крючьями для абордажной схватки суда сносило течением, они удалялись от борга.
  Вадим помог одному вепсу справиться с викингом, обрушив на того серию мощных ударов. Меч десятника рассек противнику предплечье, а топор вепса, с хрустом пробив кожаный шлем, вошел в череп. И тут на Вадима кто-то навалился сзади. Он резко развернулся, занося меч для удара... и тело воеводы, потеряв опору, грузно упало на рум. Десятник глянул под ноги. Радей потерял щит, но меч не выпустил, а из его живота торчало копье. Вадим, прикрывая начальника, шагнул вперед, переступая тело воеводы, и тут же заметил убийцу. Викинг, так удачно использовавший свое копье, потянулся к поясу, извлекая из меховых ножен скрамосакс. Щита у него не было, и десятник мгновенно этим воспользовался. Он сделал обманное движение, якобы намереваясь ударить щитом, а сам нанес косой рубящий по ногам викинга. Меч, словно хорошо отточенная коса, прошелся по голени дана, подрубив ее. Сжав зубы, викинг взвыл, как оборотень из фильмов ужасов, и свободной рукой ухватился за борт, чтобы не упасть. Его глаза налились такой злобой, что готовы были выскочить из орбит. Он выставил вперед скрамосакс, намереваясь защищаться до конца. Вадим ударил и легко вышиб оружие из рук врага, ребром щита он саданул викинга в грудь, а затем еще раз приложил мечом. В ярости десятник огляделся, занося подарок Конди для нового удара, ища глазами кого бы еще угостить. Но в прямой досягаемости противника не нашлось. Вадим отступил на шаг назад и в полоборота глянул на воеводу. Пока десятник разбирался с убийцей, тело новгородца сползло со скамьи. Копье пробило кольчугу и поддоспешник воеводы, засело глубоко, из раны обильно текла кровь. Вадим опустился на одно колено, прикрыв и себя и Радея щитом.
  - Радей! - громко позвал Вадим и несильно постучал навершием меча по плечу воеводы, - Радей!
  Военоначальник новгородцев открыл сначала один глаз, потом другой.
  - Вадим...- устало вырвалось из его груди, - это не Гутрум... не его люди...
  - Радей!
  Но воевода больше не ответил. Его глаза продолжали смотреть на десятника, но он был уже далеко, на пороге Ирия.
  - Суки! - в сердцах воскликнул Вадим.
  Он прокричал так громко, что обернулись и свои, и чужие. Но лишь на секунду...
  Десятник резко поднялся с колена. Через три рума от себя он заметил Валуя, у которого обломался меч, но он продолжал даже с обломком наседать на викинга в кольчуге. Вадим в три прыжка оказался рядом, и когда от очередного удара Валуя викинг уклонился, десятник приложил его от души. Шлем дана выдержал, но он покачнулся, а Валуй, тут же воспользовавшись моментом, вогнал свой обломок меча ему в горло.
  - Валуй! Давай за мной! - скомандовал Вадим и, не раздумывая ни секунды, перемахнул на вражеский драккар.
  Бородач новгородец, так и не вытащив свой обломанный меч из горла умирающего врага, последовал за десятником, на ходу вырвав меч из ослабших рук викинга.
  - Новгород! - пробасил Валуй, спрыгивая с борта на рум датского драккара.
  - Надо вот того утихомирить, - указал Вадим на высокого викинга в кольчуге и в шлеме с бронзовыми узорными накладками, когда Валуй оказался рядом, - кажись, он у них за главного.
  - Сделаем, - зло процедил бородач, сплевывая за борт.
  
  ***
  Ярл Атли наблюдал за речным сражением, стоя на носу своего "Торгейра". Он рассчитал все правильно - охватил переднюю ладью врага с двух сторон. Он почти сразу приметил крепкого воина в кольчуге, в шлеме и с ярко красным щитом, на котором красовались золотые солнечные лучи. Ярл данов, услышав боевой клич врага, уже знал, с кем имеет дело. Он слышал о них, о словенах из Хольмгарда, слышал, но раньше никогда не встречал.
  "Это их ярл" - безошибочно определил Атли того, кто командовал хольмгардцами. Ярл послал пятерых своих хускарлов, коротко приказав им: "Убить!". Атли пришлось ждать долго. Ярл хольмгардцев защищался, как пардус, убив двоих его лучших воинов. А еще от ярла хольмгардцев ни на шаг не отходил этот бородатый, который тоже уже зарубил одного из хускарлов.
  Ярл данов поднялся на рум, чтобы лучше разглядеть ход боя. Один из его драккаров быстро расправился со своим противником и стал подходить на помощь соседу. Теперь у хольмгардцев осталось только три корабля и к каждому из них прилепилось по два драккара данов.
  "Хорошо" - подумал Атли и, вытянув шею, посмотрел на удаляющийся борг. Течение сносило их, но ярл все же разглядел, как три его "дракона" уже начали терзать неповоротливые ладьи хольмгардцев. Ведь на тех ладьях тоже должны быть именно хольмгардцы, а кто же еще?
  "Подготовились. Решили выбить Гутрума из его гнезда", - пробормотал себе под нос Атли и ту же радостно воскликнул:
  - Молодец, Кнуд! Молодец!
  Кнуд, его хускарл, славившийся своим умением обращаться с длинным копьем, проткнул ярла хольмгардцев. Атли видел, как тот упал на дно драккара с копьем в животе. Но в следующую минуту ярл данов уже жалел о потере своего лучшего копьеборца. Кнуд был убит воином в кольчуге. Но переживать было некогда. Ярл продолжал руководить битвой, стоя на руме и разглядывая с высоты убивающих друг друга воинов. Все шло замечательно. На драккаре хольмгардского ярла становилось все меньше защитников. Данам уже удалось захватить драккар до мачты, и тут Атли вновь услышал страшный клич: "Суки!". Он обернулся на звук и опять увидел того воина в кольчуге, который убил Кнуда.
  Атли решил, что это его последний крик отчаяния, его воины дожимали врага, хотя и сами несли значительные потери. Ярл данов прищурил свой единственный глаз в полумаске шлема и заметил, как от соседнего корабля хольмгардцев отходит только один его драккар. Второй так и остался дрейфовать пустой, мертвой хваткой вцепившись в судно врага. Но пока счет был в пользу данов, два потерянных драккара хольмгардцев против одного. Освободившийся от противника драккар данов сделав поворот и стал сближаться с "Торгейром". Но тут отчаянные хольмгардцы перешли в контратаку и перепрыгнули на флагманский корабль данов. Атли вовремя заметил опасность. На "Торгейре" рядом с ним было всего пять воинов, все остальные либо погибли, либо добивали врага на его судне. А десяток хольмгардцев, во главе с победителем Кнуда, ринулись на ярла, явно намериваясь убить его. Атли не был трусом, никогда не был, но он должен закончить бой и победить не только этих, но и тех, на ладьях, что уже подошли к теперь уже его боргу. Ярл данов запрыгнул на борт, встав одной ногой на свой, а другой на чужой борт.
  - Один! - воскликнул ярл, вскинув руку с обнаженным мечом, призывая своих воинов.
  Натиск хольмградцев был подобен урагану. Вдесятером они навалились и, орудуя щитами, потеснили данов. Ярл Атли Лейвссон не посмел спрыгнуть на дно захваченного драккара хольмгардцев, тем самым выйдя из боя, это было бы слишком. Но его призыв уже был услышан, даны перепрыгивали на свой драккар, и ярл решил вмешаться. Он спрыгнул с борта на рум, рубанул, ударил щитом, опять рубанул, на сей раз более удачно. Хольмгардец упал. Атли сошел с рума и оказался перед воином в кольчуге, зарубившим его хускарла Кнуда.
  - Валуй! - позвал окольчуженный, и ярл данов увидел рядом с ним того бородача, что дрался плечом к плечу с ярлом хольмгардцев.
  Атли мгновенно ударил бородача щитом, а меч обрушил на воина в кольчуге. Щитом ему удалось чуть отодвинуть бородача и в образовавшуюся прореху тут же протиснулся дан с секирой. Теперь Атли остался один на один с победителем Кнуда. Ярл, прикрывшись щитом, всем телом прыгнул вперед, намереваясь свалить противника. Но тот, отставив правую ногу назад, уперся, словно баран, и принял ярла на щит. Они столкнулись, щиты ударились умбонами. Атли попытался рубануть наотмашь сверху, но хольмгардец поднял свой щит выше. Удар не получился. Тогда ярл навалился сильнее и саданул ногой под щит. Но его противник в этот же миг сделал то же самое и их ноги столкнулись. Ярл сразу отвел щит чуть на себя и принялся делать резкие, короткие толчки, пытаясь вывести противника из равновесия. Несколько мгновений они бодались щитами, словно бараны в брачный период, пока рядом с ярлом не возник бородач, управившийся с даном с секирой. Атли почувствовал взмах и молниеносно отпрянул от хольмгардца в кольчуге. Потеряв опору, на которую тот давил щитом, окольчуженный немного провалился вперед. Но могучий удар бородача уже нельзя было остановить. Ярл сделал еще шаг назад, и меч бородача врубился в ребро щита хольмгардца в кольчуге. Атли хотел отступить еще на полшага, чтобы лучше замахнуться, но задел за рум, оступился и, не удержав равновесие, плюхнулся на скамью. Меч бородача крепко застрял в щите, и хольмгардец, отбросив его, кинулся на ярла...
  
  ***
  Глава медвежьего рода видел, как викинги выкосили два драккара, убив на них весь экипаж. Но и здесь, на его драккаре было не лучше. Северяне быстро подавили сопротивление почти бездоспешных и плохо обученных вепсов. Павел чуть не плакал, наблюдая, как гибнут его воины. Лишь немногим из них удалось убить нескольких врагов. Викинги работали слаженно, им было не в новинку вести сражение на воде. А вот вепсы совсем не были мореходами, и биться в тесном пространстве ладей были не приучены. Павел узрел, как пять или шесть вепсов, не выдержав натиска противника, побросали оружие и кинулись за борт в надежде найти спасение на берегу.
  На его драккаре лишь новгородцы бились с врагами наравных, не подпускали тех к носовой части, где стоял глава медвежьего рода. Рядом с Павлом, прикрывая его щитом, дико озираясь по сторонам, стоял Юски, последний из вепсов, оставшихся на корабле. И все же викинги шаг за шагом теснили новгородцев, хоть те и храбро отдавали свои жизни, перегородив собой ширину драккара. На миг Павел заметил на соседнем драккаре друга, который, взмахнув мечом, вскочил на борт вражеского судна, увлекая за собой воинов, а затем он сам едва успел уклониться от брошенной сулицы. Северяне прекрасно видели, кого так яростно защищают бойцы и пытались поразить главу медвежьего рода. Вторую сулицу Юски принял на щит. Наконечник глубоко засел в досках, но вепс не опустил потяжелевший щит.
  - Кажется, кранты, - прошептал Павел, видя, как новгородцы, потеряв еще двоих ратников, подались на шаг назад.
  Третья брошенная сулица вонзилась в носовую фигуру драккара всего в нескольких сантиментрах от головы Павла. Глава рода видел того, кто бросал, и его обуяла такая досада от своей беспомощности, что он именно в этот момент пожалел, что не упросил Вадима показать ему пару приемов. Павел схватил застрявшую сулицу двумя руками, раскачал и выдернул. Он раньше только один раз пробовал кидать копье, в Выборге, на фестивале. Услужливые реконструкторы дают за пару целковых попробовать свои силы. Павел со всей накопившейся злостью метнул сулицу в викинга. Бросок на "дурака" к великому изумлению Павла попал в цель. Наконечник с силой ударил северянина в шлем. Защита выдержала, сулица отскочила, но воин качнулся и упал с рума прямо на щиты своих товарищей. Падающее тело придавило двоих викингов, образовалась брешь в строю, чем и воспользовались новгородцы. Сразу несколько секир опустились, добивая упавших. Юски тоже сумел использовать этот короткий миг сумятицы в строю викингов. Он опустил щит, с трудом, но все же извлек из досок торчащую сулицу.
  - Давай еще разок, - предложил вепс, протягивая копье.
  Павел принял сулицу, но тут с вражеского драккара прилетел топор. Лезвие больно садануло в левое плечо, но, хвала Юмалу, кольчуга выдержала.
  - Ёпти, - Павел поморщился от боли, но, заметив бросавшего топор викинга, он, на миг забыв про боль, размахнулся и послал сулицу в цель.
  Копье полетело неуклюже, как-то под углом и все же умудрилось воткнуться викингу в бедро. Правда, совсем неглубоко. Северянин выдернул сулицу из плоти и, перехватив ее в боевое положение, хотел было размахнуться. Но глава медвежьего рода был так зол, что пока викинг возился с сулицей, подобрал ударивший его топор и запустил в обидчика. Пока топор кувыркался, Павел успел вспомнить слова друга: "Топор обоюдоопасное оружие, как ни попадет все равно больно, лишь бы посильнее кинуть". А кинул Паша будь здоров! Топор не докрутил всего полоборота и вломил обухом викингу в грудь. Пашин обидчик, согнулся, хватаясь свободной рукой за ушибленное место. Он опустился на колено и, чтобы не упасть за борт, уперся о копье. В его сторону Павел больше не смотрел. Во-первых, заныло плечо от удара топора, а во-вторых, перед ним и Юски осталось всего трое новгородцев.
  - Снимай бронь! - крикнул ему Юски, а сам, вскинув щит и меч, встал рядом с новгородцами.
  - Снимай! - еще раз прокричал вепс, принимая удар меча на щит.
  "Бежать...плыть..." - лихорадочно стучало в мозгу Павла, и он стал через голову стягивать кольчугу. Пока он освобождался от лишнего веса, викинги успели поразить двоих новгородцев. Пространство, отделяющее главу рода от наступающих врагов, угрожающе сократилось. Один из северян даже попытался достать его секирой на длинном древке, ударив через голову Юски. Но вепс, вовремя заметив взмах, в последний момент щитом отвел удар в сторону. Последний оставшийся новгородец обернулся, заметив, что Павел успел скинуть и обувь и уже готов прыгнуть в воду.
  - Сигай с ним! - крикнул новгородец вепсу.
  Юски, не раздумывая, наотмашь ударил одного из атакующих, затем с силой метнул в него щитом. Вепс отступил за спину новгородца, запрыгнул к Павлу на скамью и они одновременно плюхнулись в осенние волны Волхова.
  Когда они вынырнули метрах в десяти от драккара, Павел, жадно хватая ртом воздух, оглянулся. Новгородец, прижатый к борту, продолжал отбиваться от наседавших викингов...
  
  ***
  Отбросив щит с застрявшим в нем мечом Валуя, Вадим перехватил подарок Конди двумя руками, подпрыгнул и всем весом обрушил удар на щит викинга. Меч со звоном рассек умбон и повредил северянину руку. Воин в шлеме с бронзовыми узорными накладками, закусив до крови губы, не издал не единого звука. Он откинулся назад корпусом, согнул ноги в коленях и из положения сидя резко разогнулся. Его ноги, словно из катапульты, выстрелили вперед, ударив пятками Вадима в грудь. Десятник отпрянул, но устоял. Валуй в тот же миг, попытался двинуть викинга щитом, но тот бросил ему навстречу свой покореженный, лишенный умбона щит, повернулся на бок и из очень неудобного положения сумел рубануть мечом. Брошенный щит столкнулся со щитом Валуя, на секунду перекрыв ему обзор, меч викинга концом пришелся бородачу по бедру, выдрав кусок мяса. Льняные серые штаны новгородца от крови быстро окрасились бордовым. Вадим, заметив ранение товарища, решил не дать противнику подняться с рума. Десятник, как заправский каратист, заехал викингу пяткой в полумаску и добавил мечом аккурат в купол шлема. Викинг что-то прорычал, но добить его еще одним хорошим ударом ему не дали. Пока они вдвоем с Валуем, возились с этим крепким одноглазым, его дружки подчистую вырубили весь перепрыгнувший на этот драккар десяток новгородцев. Впрочем, и на собственно новгородском драккаре тоже не осталось ни вепсов, ни воинов воеводы Радея.
  Когда Вадим уже замахнулся, чтобы нанести последний удар одноглазому, ему в левый бок, мягко, словно и не было на нем кольчуги, погрузилась сталь. Широкий, с ладонь, наконечник копья пробил броню и на треть вошел в тело. Мгновенно забыв про воина в дорогом шлеме, он перевел удар на копьеносца, но тот, выдернув копье из тела десятника, отступил назад. Меч Вадима разрубил пустоту, сам он качнулся, подавшись по инерции вперед, в глазах пошли большие, ажурные, переливающиеся всеми цветами радуги круги. Вадима качнуло, а следующий удар топором в шлем сбил его с ног. Он почувствовал, что проваливается в глубокую, глубокую бездну. Солнечный свет погас, наступила темнота. Холодная, продирающая до костей темнота... И он упал на самое дно подземного царства. "А умирать не страшно. Совсем не страшно", - тихо сказал, словно пропел внутри голос... как будто не его голос.
  Валуй не увидел, как падал на дно драккара его десятник. За секунду до того он не сумел отбить удары сразу трех мечей викингов. Вернее, один он все же отбил, но два других он пропустил. Первый разрубил ему кожаную рубаху с нашитыми поверх нее металлическими пластинами и разорвал грудные мышцы. Валуй и после этого умудрился врезать обидчику щитом, и даже вполне удачно, но второй меч пришелся по косой в шлем. Удар был такой силы, что голова бородача откинулась набок, колени дрогнули и он упал на скамью для гребцов. Тело новгородца распласталось на узком руме, драккар качнуло и он скатился под соседнюю скамью.
  - Собачий выродок! - выругался Атли, сняв свой дорогой шлем и, разглядев, какую вмятину оставил на нем меч этого хольмгардца.
  - Один! - услышал ярл возглас радости, долетевший с соседней сцепки драккаров.
  Ярл данов обернулся. Его воины уничтожили всех нападавших. Атли взглянул дальше на реку. Их отнесло почти до поворота, откуда все еще был виден борг на высоком холме и снующие внизу ладьи и драккары.
  - Один сегодня добр к нам! - торжественно произнес ярл, - На весла! Надо помочь нашим парням у борга!
  Даны торопливо рассаживались по скамьям и разбирали весла. Как не жаль было оставлять захваченные дракары, но времени, чтобы их притянуть к берегу, не было. У ярла оставалась надежда, что их не вынесет в озеро, а прибьет к берегу. "И тогда я за ними вернусь", - решил Атли.
  После этой кровопролитной речной битвы даны потеряли два полных экипажа своих драккаров. Без малого сотни бойцов лишилась дружина ярла Атли.
  - Шевелись! - покрикивал он, - мы сделали только полдела.
  Ярл обернулся. Сильное течение Волхова унесло за поворот шесть драккаров - два датских и четыре хольмгардских. Сердце Атли сжалось, заныла раненная рука.
  - Вшивый пес! - выругался ярл, оглядывая изуродованную руку с перебитыми фалангами. Он только теперь заметил, что на руке не хватает мизинца, но кровь, как ни странно, уже не шла.
  Четыре оставшихся после схватки драккара данов, словно расправив крылья, полетели на веслах к боргу, где еще три их корабля кусали круглобокие ладьи хольмгардцев. Один из дружинников извлек из-под носовой скамьи мешок, достал оттуда кусок чистой тряпицы и помог ярлу перевязать руку.
  - Быстрее, - торопил Атли своих людей.
  Приближаясь, даны узрели, что два их драккара с обеих сторон окружены ладьями противника и там уже идет рукопашная схватка. Третий кружил вокруг, не подпуская к себе, и сыпал стрелами.
  - Быстрее, - ярл сжал кулаки, повязка на раненной руке намокла от крови, но Атли не обратил внимание.
  Над головой с криком пронеслись две чайки. Атли Лейвссон инстинктивно поднял голову и обомлел. Противоположный берег был усыпан пешими и конными воинами. Это войско что-то кричало и размахивало оружием, явно подбадривая своих на ладьях.
  - Сожри их Гарм, да сколько же их тут собралось, - в сердцах выругался Атли.
  На мгновение ярл засомневался в успехе, но потом ясная мысль осветила его северный мозг. Пешие и конные без ладей не смогут перебраться на другой берег и угрожать только что захваченному им боргу. Не смогут. Значит, следовало уничтожить все ладьи хольмгардцев. И хвала Великому Одину - водителю небесных дружин, его воины в борге не сидели сложа руки. Покинув стены, почти все даны устремились к стоянке своих драккаров, где без дела стояли еще три из них. Но тут новая догадка поразила предводителя данов. Драккары!!! Унесенные течением драккары. На том берегу могли видеть, что они брошены на произвол судьбы. И если хотя бы пару из них прибьет к их берегу, то хольмгардцы получать способ к переправе. И тогда... О боги! Их слишком много! И тогда они смогут взять в осаду борг!
  "Торгейст" почти поравнялся со стоянкой драккаров, где воины, вышедшие из борга, уже грузились в один из них. Атли подозвал ближайшего воина:
  - Стейн, - положив руку на плечо дружинника, начал ярл, - ты должен доплыть до них и передать мой приказ...
  Воин смотрел прямо в глаза вождю, не перебивая.
  - Они должны, - продолжил ярл, - немедленно изловить все ушедшие по течению драккары и перегнать их на наш берег. Ты понял, Стейн? ВСЕ драккары!
  Дружинник кивнул.
  - Пусть оставят десять человек в охране и сразу возвращаются, - ярл оглянулся, - здесь еще много славной работы.
  Стейн молча кивнул. Он снял доспехи, оружие и, оставшись в одних плотно облегающих кожаных штанах, сиганул в сентябрьские воды Волхова. Ярл же что было сил свистнул, привлекая внимание своих воинов на берегу. Его заметили. Атли обеими руками указал на плывущего в их сторону Стейна. На берегу сразу несколько данов подняли вверх руки, - мол, поняли, видим...
  
  ***
  Боривой Буйславич, новгородский князь, руководил битвой, стоя на корме самой большой ладьи, на борту которой размещалось шесть десятков воинов. Радовало князя, что его ладьям удалось охватить два корабля северян и взять их на абордаж. Перевес был на стороне новгородцев и Боривой не сомневался, что эти два драккара обречены. Огорчало, однако, что третий никак не давался, ловко маневрировал среди ладей и сыпал стрелами направо и налево, видно, на этом судне собралось немало лучников...
  Наконец новгородцам удалось прижать неуловимого беглеца почти к самому берегу и сразу на двух ладьях приготовили крючья. Но тут пришло новое огорчение...
  Еще в самом начале боя, Боривой видел, как шесть кораблей викингов устремились навстречу четырем черным судам под полосатыми парусами. Князь ждал воеводу Радея на захваченных Вадимом драккарах Гутрума, и это были они, Боривой не сомневался. И вот теперь из шести ушедших на их перехват драккаров четыре возвращались назад. А это могло означать только одно, что воеводу разбили. Князь твердо верил, что Радей не мог отступить, а значит, он оплачет его... после победы.
  Две ладьи новгородцев все же прижали неуловимый доселе драккар северян и, забросив на его борта крючья с веревками, стали подтягивать к себе. Вскоре там началась отчаянная рукопашная схватка.
  У Боривоя оставалось только две незадействованные в сражении ладьи, но четыре драккара были уже совсем рядом. Князь оглядел поле битвы, взмахнул рукой. Жалобно пропел рог, и две ладьи устремились на перехват драккаров. Другого выхода Боривой не видел.
  Он приказал своему рулевому держать прямо, но викинги не устрашились, не отклонились. Два корабля столкнулись. Более массивная ладья новгородцев мощно врезалась в драккар, оттолкнув его от себя. Северяне попытались осушить весла и получили еще раз. Несколько досок в обшивке драккара не выдержали, треснули и дали течь. На этом маневрирование закончилось. Драккары, как голодные волки вцепились в добычу, прилепились к бортам новгородцев.
  - Новгород! - хором воскликнули воины на ладьях.
  - Один! - ответили им с драккаров.
  Боривой обнажил меч, но его никто не атаковал. Рынды плотно обступили князя, прикрывая его от стрел и сулиц щитами и своими телами. Князь посмотрел на реку. Шесть его ладей, схватившиеся чуть ранее с двумя драккарами викингов, все еще вели бой. "Пора бы им уже... что же они так долго возятся", - в нетерпении подумал князь.
  И хотя численный перевес был на стороне новгородцев, бой шел наравных. А князю именно сейчас ох как нужна была подмога. Викинги с двух сторон прыгали на его ладью, но столкнуть копьями удавалось не всех. С яростными криками, призывающие своих богов северяне упрямо лезли на ладью. А Боривой все поглядывал на воду мутного Волхова. Князь ждал. Вот он увидел, как новгородцы на одном из дальних драккаров дружно вскинули оружие и радостно огласили округу бравым кличем. Это порадовало князя - значит, первая победа. Новгородцы стали быстро покидать захваченный драккар, они грузились обратно на свои ладьи. Через несколько минут от борта вражеского корабля отошла только одна ладья. И это огорчило Боривоя. На второй собралось не больше десятка (или меньше, отсюда он не видел), и князь понял, что им не сдвинуть ладью с места. Но первая уже спешила на помощь.
  Солнце давно миновало верхний предел и теперь неумолимо катилось на Запад. С озера подул крепкий ветер, настолько крепкий, что течение Волхова вдруг встало и, поддавшись этой силе, обратилось вспять. Сцепленные между собой корабли противников стало сносить в сторону, к берегу, занятому новгородской пешей и конной ратью.
  Боривой скользнул взглядом по драккарам викингов, посмотрел на замерших перед ним четырех телохранителей. Пятый рында уже лежал на боку, из его шеи торчала стрела. Князь повел плечами, разминая их. И тут он одновременно с двух сторон услышал вновь это дикое:
  - Один!
  С той и с другой стороны, с бортов вражеских драккаров на его телохранителей обрушилось по трое викингов. Князь успел заметить, что двое из них были голые по пояс и без шлемов. Взлетев, как коршуны, шестеро викингов навалились на четверых рынд, буквально сразу же подмяв их. Началась возня на палубе ладьи, у самых ног Боривоя. Клубок тел извивался, а князь, подняв меч, улучил момент и рассек спину одного из северян. Потом он услышал два коротких сдавленных хрипа и понял, что лишился двоих телохранителей. Клубок борющихся тел еще окончательно не распался, когда рядом с князем пропела стрела. Он инстинктивно пригнулся, вжав голову в плечи, но вторая стрела все же попала ему в шлем и, переломившись от удара, упала к его ногам.
  Рынды сумели подняться на колени и буквально вколотили головы двоих викингов в просмоленные доски ладьи. Боривой вновь увидел перед собой голую спину врага, замахнулся, ударил. Но тот, словно почуяв неладное, прыгнул вперед, широко раскинув руки. Щитом он зацепил одного, а мечом достал второго из рынд. Повалил их обоих, перекатился и рукояткой меча сунул в лицо телохранителю. Князь кинулся вперед. Викинг в кожаной рубахе вскинул топор, но тут же опустил. Княжеский меч вспорол ему брюхо. Воин упал на колени, из его живота длинной вереницей поползли кишки. И он как зачарованный смотрел вниз, на собственные внутренности, выпадающие на палубу. Боривой оттолкнул тяжело раненного и тот упал ниц, размазывая под собой содержимое чрева.
  Двое обнаженных по пояс викингов в эту секунду изрубили последнего рынду, так что кольчуга на нем свисала бесформенными кусками. Рука у ребят была крепкая...
  Увидев своего телохранителя, на котором плоть и кровь перемешалась со звеньями кольчуги, князь сглотнул и сильнее сжал меч.
  Берсеркеры ярла Атли Лейвссона атаковали Боривоя одновременно...
  
  
  ***
  Скальд Вемунд остался один. Даны спешно покинули Альдегьюборг. Старик слышал доносящиеся с реки крики, стоны, лязг оружия и плеск волн. Сказитель сидел на той же скамейке, у стены того дома, где застал его ярл Атли после взятия борга. Его глаза были все так же закрыты, казалось, старик, утомленный думами, мирно дремал. И весь этот шум и переполох, там, внизу, на реке, нисколько ему не мешал. А может, даже наоборот, вдохновлял. Может быть, именно сейчас, в дремоте, скальд слагал свои висы, которые сольются потом в великую сагу и обойдут все фьорды, передаваемые из уст в уста. И эту сагу будут помнить не в одном поколении славных сынов Одина. Даже имя Вемунда Сказителя могут забыть люди - пусть, но останутся его слова, сплетенные в строки, а значит, он не умрет. Он будет жить в этих словах, в этих строках.
  - И взмах его подобен ветру...
  Губы скальда едва заметно дрогнули. Он приоткрыл глаза, выгнул брови:
  - Сам Тор ковал ему топор...
  Глаза Вемунда открылись, щурясь от заходящего солнца, он заморгал. Затем прикрыл очи ладонью. Медленно, будто нехотя, он отконился от стенных бревен и так же медленно, пару раз по-старчески крякнув, встал. Повернувшись спиной к солнцу, он опустил руки и, склонив голову набок, прислушался. На реке все еще шло сражение. Скальд, что-то бурча себе под нос, неторопливо направился к лестнице, которая вела на крепостную стену, выходящую на реку. Чем же там могло все закончиться? Впрочем, скальд Вемунд по прозвищу Сказитель это уже знал.
  Поднявшись на верх стены борга, старик обозрел пространство реки в обе стороны. Слева, где река тоже делала поворот, но не такой крутой, драккары данов, перемешавшись с ладьями хольмгардцев, вели бой. Люди добывали себе славу. Скальд горько вздохнул:
  - Охо-хо... Людям быстрее надоедает пить, есть, танцевать и даже любить, чем воевать...
  
  
  Глава пятая. Хват хейтир ту?
  
  - Ты был прав, старик, - в полный голос произнес ярл Атли, поднимаясь на стену.
  Как только он с дружинниками вернулся с пристани в борг, он сразу заметил на крепостной стене скальда и поспешил к нему.
  - Ты был прав, старик, - повторил Атли, - мы разбили хольмгардцев и убили их конунга!
  Ярл указал рукой на противоположный берег, где у двух ладей суетились воины.
  - Теперь они уйдут, - уверенно изрек Атли, - им не переправиться и не взять борг.
  Ярл был доволен, его губы расплылись в довольной улыбке. Повязка с правого глаза сползла, обнажив пустую глазницу.
  - Что ты молчишь, старик? - спросил ярл данов, - ты предсказал мне подвиг, и я совершил его, теперь дело за сагой. Старик?
  Вемунд оторвался от созерцания речных волн, обернулся к Атли.
  - Ты хочешь сагу? - тихо спросил он.
  - Ты издеваешься, старик?! Конечно, такой славной битве нужна сага! Сколько храбрых воинов отправилось сегодня в Валгаллу, - ярл указал пальцем на небо, - пировать в его чертоги!
  - Хорошо, - невозмутиво ответил Сказитель и, отвернувшись от собеседника, стал смотреть на изгиб реки. Где-то там, за несколькими поворотами находилось озеро.
  Атли поправил ремень.
  - Что ты там увидел, старик?
  Скальд закинул за спину сначала одну, затем вторую руку, сцепил их в крепком замке.
  - А разве ты убил всех, славный ярл Лунда? - почти шопотом спросил он.
  - Ха... Зачем всех?! - ярл рассмеялся совсем не искренне, - теперь, когда я лишил их конунга, некому вести их на битву.
  Атли перестал смеяться и уже более серьезно добавил:
  - Ты же сам видел, как они прекратили битву...
  - Видел, - равнодушно поддакнул Вемунд.
  - Теперь пойдут в свой Хольмгард, зализывать раны, - уверенно предположил Атли, - но ничего, я до них и там доберусь...
  - Я вижу, ты ранен, храбрый ярл, - спросил Сказитель.
  - Пустое, - отмахнулся Атли, - одним пальцем больше, одним меньше...
  - Ты храбро бился, - польстил ему Вемунд.
  - Дружина не ходит за трусом, - с гордостью начал ярл, - и мы бы не забрались так далеко от родного Лунда, но, - единственный глаз ярла пробежал по противоположному берегу, - но и тут хорошая земля и крепкий борг. Здесь нужен хозяин. Настоящий хозяин!
  Оба замолчали, глядя, как на противоположном берегу, хольмгардцы пришли в движение. Они осторожно подняли тело своего конунга и переместили его на самую большую ладью. Затем оба уцелевших в битве корабля оттолкнулись от берега и, выйдя на середину реки, пошли вверх по течению, в сторону Хольмгарда.
  - Вот видишь, старик, я был прав, - довольный собой произнес Атли, провожая взглядом уходящие ладьи, - они не будут биться без конунга.
  Скальд не ответил, он смотрел, как конные воины быстро скрылись в лесу, а вскоре и оставшиеся на том берегу пешие последовали за ними. Берег опустел.
  Ярл данов уже было развернулся, чтобы покинуть крепостную стену, но тут Вемунд неожиданно громко спросил:
  - Так ты говоришь, славный ярл, что сегодня убил не всех своих врагов...
  Атли замер, резко повернулся к старику.
  - А на тех черных драккарах, что пришли от озера, ты тоже убил не всех? - продолжил Сказитель, указывая на речной поворот.
  Ярл посмотрел прямо в глаза скальду и опять рассмеялся:
  - Ха... Зачем тебе это знать, старик? Какая разница, остались ли там живые...
  Вемунд прищурился, но взгляда не отвел. Атли сделался серьезным.
  - Тех, кто не выпрыгнул за борт, словно трусливые кошки, мы всех убили, хвала Одину! - резко подытожил ярл данов, развернулся и пошел к леснице...
  
  
  ***
  Добычу сносили на небольшую центральную площадь борга, прямо на расстеленные на земле шкуры. Атли, устроился на той же скамейке, где утром он застал скальда, и лениво поглядывал на растущую кучу добытого барахла. Иногда он бросал быстрый взгляд на крепостную стену, где все еще торчал Сказитель. "Что он там вынюхивает?" - подумал ярл. Его единственный глаз недобро блеснул и Атли подозвал к себе одного из воинов.
  - Олаф, тащи-ка этого скальда сюда, - приказал ярл.
  Через минуту Вемунд стоял перед новым хозяином Альдегьюборга.
  - Хватит впустую тратить время, - грозно изрек Атли, - садись рядом со мной, старик, и пошире открой глаза. Мы взяли хорошую добычу - смотри, расскажешь об этом в своей саге!
  Вемунд молча повиновался - сел рядом с ярлом данов. Между тем, воины продолжали сносить добычу. Особенно радовало Атли, что им досталось много оружия - крепкие, добротные шлемы и мечи, двуручные секиры и около десятка почти целых кольчуг.
  Ярлу доложили, что кладовые борга полны припасов, а в леднике обнаружилось несколько свиных и овечих туш. А когда вслед за этим нашлось еще шесть бочек с медовой брагой, Атли, довольно хлопнув себя по коленкам, громко изрек:
  - Сегодня же ночью устроим пир и проводим наших павших воинов к Одину, как и подобает!
  Воины, услышав слова ярла, огласили борг дружными криками радости.
  - А ты что загрустил, старик? - обернувшись к скальду, спросил Атли, - или ты не рад?!
  - У тебя есть еще одно дело, ярл Лунда, - спокойно ответил Сказитель.
  - Опять предсказание? - ярл нахмурил брови. - Сколько можно? Уймись, старик!
  Но Вемунд, не обращая внимания на угрозы, повторил:
  - Еще одно важное дело...
  Атли порывисто вскочил.
  - Какое еще важное дело, старик? Разве может быть что-то важнее того, как привести свою дружину к победе! Очнись, старик! Мы взяли большой борг! Мои люди обрели новый дом!
  Скальд спокойно глянул прямо в глаза новому хозяину Альдегьюборга и, протянув вперед руку, невозмутимо произнес:
  - К тебе спешит твой хёвдинг.
  Ярл данов проследил взглядом за протянутой рукой Сказителя. К ним действительно спешил хевдинг ярла Асбьерн по прозвищу Весло. Он тяжело бежал, припадая на одну ногу и размахивая своими необычайно длинными руками.
  - Атли! - еще издали позвал хёвдинг, - Атли! Мы нашли варяга ... в погребе, - он добежал до ярла и остановился.
  - Ну и что? - нетерпеливо спросил новый хозяин Альдегьюборга.
  - Он едва живой, - отвечал Асбьерн, тяжело дыша, - ничего не говорит...странный какой-то...
  - Где нашли?
  - Сидит в погребе...
  - Так види его сюда! - приказал ярл.
  - Атли, так я же говорю, он едва живой...
  Ярл посмотрел на скальда:
  - Ну? Что ты там еще напророчил?
  - Можно я пойду с вами, - попросил Вемунд, игнорируя вопрос ярла. И не дожидаясь ответа, встал.
  - Веди, - кивнул Атли хевдингу.
  Асбьерн провел их мимо двух длинных домов, за которыми виднелась двухскатная крыша плотно вросшая в землю. Двери погреба были раскрыты, у входа стояли трое воинов и пытались зажечь факел.
  - Здесь, - указывая на дверь, уточнил хёвдинг, - здесь он и сидит.
  Им пришлось немного подождать, пока дружинники справятся с факелом. Наконец им это удалось и хёвдинг, взяв зажженный факел, первым вошел внутрь. За ним последовали Атли и скальд.
  - Осторожно тут, - предупредил Асбьерн.
  Крутая, узкая и ветхая от времени лесница вела вниз, в темное чрево погреба. Рубленные из бревен стены погреба были мокрыми, а свет факела выдергивал из мрака попадающиеся по дороге зеленые сгустки плесени.
  Спустившись на земляной пол погреба, хёвдинг поднял факел выше, чтобы осмотреться. Пространство помещения не превышало три на три метра, вдоль стен виднелись пустые полки, многие из которых давно прогнили и обвалились. Воздух был влажным и наполненным запахом гниения дерева, и еще... резким запахом мочи и кала. Под ногами скальда что-то хрустнуло. Викинги мгновенно обернулись. Факел осветил Сказителя и он, убрав ноги, обнаружил, что раздавил в темноте глиняную миску.
  - Где он? - спросил Атли, и тут же чертыхнулся: - ну и вонь. Мы что в Хель спустились?
  - вот он, - ответил хёвдинг, отступая в дальний угол погреба. Он наклонил факел, и ярл узрел человека. Тот сидел с низко опущенной головой, поджав под себя ноги и плотно вжавшись в угол. Человек был грязен, от него несло потом и мочой. Его худое изможденное тело прикрывали рваная шерстяная рубаха и штаны, цвет которых угадать было невозможно. Длинные рыжие волосы полностью закрывали лицо узника, он был бос, а напальцах ног виднелись следы укусов - явно крысиных. Человек, казалось, не дышал и не подавал никаких признаков жизни.
  - Трель? - предположил ярл.
  - Не знаю, - пожав плечами, ответил Асбьерн.
  - Это не трель, - уверненно произнес скальд, протискиваясь вперед. Он присел на корточки напротив человека, осторожно откинул с его лица грязные спутанные волосы. Открышееся лицо было ужасно - в синяках и кровоподтеках.
  - Скорее пленник, - уточнил Сказитель, после беглого осмотра.
  Веки пленника едва заметно дрогнули. Вемунд взял его руку, нащупал пульс.
  - Река его жизни еще течет, - тихо изрек скальд, - но ему нужна помощь, и срочно...
  - Ты что же, старик, решил, что я буду возиться с поганым трелем? - резко оборвал его ярл.
  Атли в презрении даже отступил на шаг назад и вляпался во что-то мягкое.
  - Посвети! - рявкнул он.
  Хёвдинг наклонил факел.
  - Сожри его Ермунганд, - выругался ярл, - понасрал тут говна!
  - Хорошая примета, - не оборачиваясь, проронил скальд, - быть тебе богатым, ярл.
  Атли пару раз провел испачканным ботинком по полу, пытаясь очистить обувь:
  - Да иди ты, старик... со своими предсказаниями. Пошли отсюда, Асбьерн ...
  - Ты говорил с ним? - вмешался скальд, обращаясь к хёвдингу.
  - Да, - ответил тот, - я спросил, кто он такой, но он молчит.
  Вемунд наклонился ближе к пленнику и спросил сам:
  - Хват хейтир ту?* (*Как твое имя?)
  Человек застонал, дернулся, но не ответил. Скальд повторил вопрос - пленник молчал.
  - Можешь возиться с этим трелем, старик, если хочешь, - сказал Атли, - он мне не нужен.
  Вемунд успел ощупать руки и ноги пленника.
  - Целы, - пробормотал он себе под нос, - все целы...
  - Пойдем, Асбьерн, - повторил свой приказ ярл и первым направился к леснице. Хёвдинг двинулся следом. Скальд поднялся, выпрямился:
  - Он не трель, ярл, - бросил им в спину Вемунд, - он воин!
  - Был воином, - ответил Атли, не оборачиваясь и вступая на первую ступеньку.
  - Дайте пить, - устало выдавил из себя пленник.
  Его не поняли. Ярл вопросительно посмотрел на скальда:
  - На каком языке он говорит?
  Вемунд опустился на корточки, склонился к пленнику.
  - Я не знаю, - искренне ответил скальд, не оборачиваясь
  - Дайте пить, - повторил узник.
  - Усай ду?* (Что ты сказал?)
  - Воды, - едва слышно сказал пленник по-скандинавски.
   - Ах, ему воды захотелось, - усмехнулся Атли, - ага, а потом пожрать попросит.
  Тем временем скальд извлек из своей котомки кожаную флягу, открыл ее и поднес к губам незнакомца.
  - Пей, - сказал Вемунд, наклоняя флягу и вливая воду по капле в рот варяга....
  - Так как же тебя зовут и откуда ты? - вновь решился спросить Сказитель.
  Пленник осторожно дернулся, видимо, меняя положение, послышался легкий хруст в костях.
  - Что тебе за дело до меня, добрый человек? - вяло, вопросом на вопрос ответил пленник.
  - Ты говорил на незнакомом мне языке, - не унимался Вемунд, - я видел много разных людей, говоривших на разных языках, но твоего слова я не понял. Варяги говорят на понятном мне языке. Кто ты? Как твое имя?
  - Сигурд, - едва слышно ответил он.
  - Сигурд? - отчего-то удивленно переспросил скальд.
  - Сигурд - утвердил пленник чуть громче.
  - Кто ты?
  - Эх, - тяжело вздохнул пленник, - рассказать, так ты не поверишь......
  
  Глава шестая. Новый хозяин Альгдегьборга
  
  В только что взятом на щит Альдегьюборге, ярл Атли по прозвищу Косой, сын Лейва, устроил празднично-поминальный пир. Многих славных воинов лишилась дружина ярла за две битвы, отзвеневшие в один день под стенами Альдегьюборга. Все сделал, что обещал Атли своим воинам. Он привел их к славной победе и большой добыче. И те, что погибли и вознеслись в Чертоги Одноглазого тоже получили свою долю.
  Ярл Атли снарядил в последний путь два драккара, где разместились его павшие воины с богатыми дарами. Двести сорок восемь данов, половина всей дружины сгорела в поминальном костре и с дымом взошла на пир Водителя дружин.
  - За наших храбрых воинов! - с гордостью произнес Атли, вставая из-за стола, - пусть им будут сладки поцелуи валькирий!
  И двести глоток дружно гаркнули:
  - Скёль! Скёль! Скёль!
  Ярл выпил, громко хлопнул глиняной кружкой об стол, сел. Даны пировали прямо под открытым небом, во дворе крепости. Не было в Альдегьюборге такого большого дома, чтобы вместить всех. Собранные со всех домов столы стояли во дворе неровным крестом. Столов было много, но все равно на всех не хватило. Чтобы все могли разместиться на пиру, викинги соорудили походный вариант - вкопали бревна, в качестве ножек, на них прибили или привязали продольные жерди и уже сверху положили щиты.
  - Самое время послушать скальда! - перекрикивая шум пира, изрек Атли, - Где старик Вемунд?
  - Скальд! Вемунд! - дружина поддержала своего ярла.
  
  Скальд вышел к гостям и не заставил себя долго ждать. Он начал, когда еще не все голоса стихли:
  
  - Скальд, что под именем Вемунд известен,
  Видел поля, что наполнены кровью.
  Хугин и Мунин над ними кружили,
  Души убитых стремились на волю.
  
  Голоса пирующих воинов практически смолкли, лишь за дальними столами еще кто-то восхвалял свои и чужие подвиги.
  
  - Ту среди браней признают достойной,
  Что блеском стали свет солнца затмила!
  Реяло знамя средь копий сверканья.
  Во взорах смешались и ярость, и сила!
  
  Скальд на секунду задержал дыхание и повел сагу дальше. Викинги внимали его словам.
  
  - Одину Лунда земля подарила,
  Ясень кольчуги, что Атли зовется.
  Диса обручий любая готова,
  На ложе взойти, коль ему приглянется!
  
  Все громче звучали слова Сказителя, все ярче разгорались глаза слушателей.
  
  - Атли, могучему сыну, будто от Локки
  Взгляд хитроумный и мудрость достались!
  Силой одарен он великого Тора!
  Власть и удача от предков остались.
  
  Хольм Боривоем зовется недаром:
  Столько держаться под натиском Атли!
  Кони волны как щиты затрещали!
  Ран их на сушу не пустит обратно!
  
  За столами одобрительно загудели, - мол, молодец, давай, скальд. И ярл Атли тоже с большим удовольствием внимал словам скальда, начало саги ему очень понравилось. Не ошибся ярл в таланте старого Вемунда.
  
  - Ведьмы щитов позабавились знатно!
  Змеи кольчуги отведали крови!
  Злее Фенрира, быстрее, чем Слейпнир,
  Бились суровые воины-герои!
  
  Взглядом холодным и властной рукою
  Ярл, что вождем был поставлен богами,
  Клёнов мечей в жар клинков направляя
  Сам не боялся безудержной стали!
  
  Даны хором взревели: "Скель!!!", Атли сдержанно улыбнулся. Ведь это была не лесть, это была правда. Скальд воздел обе руки вверх, призывая викингов слушать дальше. Голоса смолкли, и он продолжил:
  
  - Асы в кольце облаков наблюдали
  Битву людей, восхвалявших их имя.
  Один валькирий своих дожидался:
  Воины в Валгаллу к нему приходили!
  
  Хирдманов доблесть в летах не померкнет! -
  Для Одноглазого битва звенела!
  В вихре секир ярость Тора являя,
  В каждой стреле весть о смерти пропела!
  
  И снова одобрительное "Скель!!!" разнеслось над Альдегьюборгом. Викинги пьянели от слов скальда, словно от крепкой, хорошо выдержанной браги.
  
  - Земля Альдегьюборга Славным добыта,
  Кровью оплачена, он в ней хозяин!
  Норны для Атли плели благосклонно
  Нити судьбы и победные вязи!
  
  Хольм же хотел поживиться добычей.
  Атли его безбородым оставил!
  Смелого конунга женщины краше,
  В лодке дырявой до дома отправил!
  
  - Один! Один!! - взревело двести глоток.
  Многие смеялись как дети, до слез.
  - В лодке дырявой, ха-ха... до дома отправил! Ха, ха... хо-хо!
  Вемунд на сей раз не призывал к тишине. Он спокойно дал воинам выплеснуть свои эмоции.
  Но они могли продолжать еще долго, и сам ярл решил вмешаться.
  - Хватит ржать! - рявкнул он.
  Атли для пущей убедительности хватанул кулаком по столу.
  - Хватит ржать! - повторил он.
  И когда вопли и выкрики смолкли, ярл обратился к Сказителю:
  - Продолжай, скальд!
  Вемунд посмотрел на ярла, глубоко вздохнул, набрав полные легкие воздуха, и продолжил:
  
  - Те же из гардов, что трелями стали,
  До смерти видеть во сне будут битву!
  В северных землях под асовой властью,
  Гардские боги не слышат молитву!
  
  Атли могучий со славной дружиной,
  Клады Фафнира домой привозивший,
  Мёда поэзии будет достоин!
  Скальды прославят победу добывших!
  
  И вновь воины одобрительно загудели, но на сей раз негромко. Вемунд еще раз набрал в легкие побольше воздуха и победно закончил свою сагу:
  
  - Брага хмельная, что в кубки польется,
  Пиру победы врата открывает!
  Воинам достойным Фрейи застёжек
  Взгляды восторга и ласки подарят!
  
  Первым вскочил из-за стола ярл Атли. Он взял свой наполненный кубок и подошел к скальду.
  - Твоя сага наполняет наши сердца священным трепетом. Это лучшее, что я слышал до этого.
  - Вемунд молодец! - разнеслось над столами, - Хороша сага!
  - Не солгали языки, говоря о твоем слове, - продолжил ярл, - Выпей, старик, за наших воинов и за нашу славную победу!
  Вемунд принял подношение, слегка поклонился.
  - Благодарю тебя, храбрый ярл.
  Сказитель лишь слегка пригубил напиток и так же с поклоном вернул кубок владельцу.
  - Благодарю тебя, ярл Атли.
  - Твоя сага порадовала наши сердца, - ответил ярл, - займи место за нашим столом.
  Он шагнул в сторону и воскликнул:
  - А ну-ка, дайте место Сказителю Вемунду!
  И уже обращаясь к скальду, добавил:
  - Пойдем, старик, сядешь рядом со мной...
  
  ***
  Викинги не унимались. И хотя хмель поборол уже многих, и они храпели кто под столом, а кто рядом, но еще оставалось несколько десятков самых стойких бойцов. Хвалебные тосты перемежались с песнями.
  
  "Конунг старый и больной,
  Взял на ложе молодуху,
  Малость он попировал,
  От нее уже не слуху.
  
  Покрутился, повертелся,
  Конунг старый и больной,
  И на утро оказался,
  Он уже совсем с другой!"
  
  Гоготали даны над песенными шутками так, словно хотели разбудить саму Валгаллу. Те же, кто не мог гоготать, задорно икали в такт песням.
  Ярл Атли не заметил, куда подевался скальд Вемунд. Он прищурил свой единственный глаз, поискал его опьяненным взглядом - ну нет скальда! Атли что-то пробурчал себе под нос, громко рыгнул и принялся хлопать в ладоши, рукоплеская очередному куплету.
  
  "Конунг так ее и сяк!
  Намотал на руку косу.
  Только вскоре он иссяк,
  А она ему по носу!"
  
  Хмельной ярл гоготнул вместе со всеми. И тут, словно кованый гвоздь впился в его одурманенный мозг.
  - Вемунд... Вемунд! - громко позвал ярл и попытался подняться.
  Не вышло. Ноги, словно ватные, не слушались грозного повелителя Альдегьюборга. Атли плюхнулся обратно на скамью.
  - Вемунд... что он там бормотал про какого-то воина?
  Ярл силился вспомнить, о чем они говорили со скальдом. Но "гвоздь" в голове дернулся, кольнул еще больнее.
  - Кого-то я упустил? Кого? - спросил сам себя ярл, - Кто он?
  Атли потянулся за кубком, но отдернул руку на полпути.
  - Ах, да, - "гвоздь" задел нужную точку, - да, да... этот трель в вонючем погребе...
  При воспоминании о грязном погребе, ярл поморщился.
  - Тьфу ты, сожри его Ёрмунган! Трель этот... тоже еще...
  Веко ярла, опухшее от чрезмерного возлияния, тяжело опустилось.... Поднялось, опустилось. "Ух, я разберусь с этим трелем, сожри его Ёрмунган" - подумал он, и "гвоздь" выпал из головы нового хозяина Альдегьюборга.
  Атли Лейвссон сложил руки на столе и уткнулся в них головой. Ярл устал - ярл спал.
  
  "Девка шустрая попалась.
  Убежала к молодому!
  Конунг старый и больной,
  Тут же сделался хмурной!"
  
  Последние строки песенки Атли едва различил сквозь сон. Но....
  "Девка... девка", - нашептывал тихий голос.
  Ах да, он совсем забыл. Старая ведьма - Оска! Да, да, она обещала ему какую-то девку! Хотя, может, обманула, эта колдунья? Но нет, не было у ярла повода сомневаться в ее словах. Еще в прошлом году, когда ничто не предвещало беды для рода Атли Лейвссона, она напророчила ему бегство из родного Лунда. Ох уж эти прожорливые шведы, будь они прокляты. Шведы! При горьком воспоминании о потере своей вотчины, у Атли даже во сне до боли в деснах заскрежетали зубы. Нет теперь его Лунда, нет его усадеб, нет могилы предков. Все вытоптали и сожгли враги. И как ведь подло напали! Когда он с большей дружиной находился в походе. Ему часто снилось то возвращение домой. Вот и сейчас опять... ни детей, ни жен, никого больше не осталось. А вход в родную гавань перегородил вражеский флот. Огромный флот, в двадцать с лишним кораблей! Не было у Атли сил схватиться с врагами, не было. Жаль и противно до омерзения! На дальнем мысу от его уже сгоревшей усадьбы, он высадился ночью и пошел к Оске. Он хотел спросить совета, найти способ отвоевать обратно родной Лунд.
  Да, именно она, Оска, первой сказала ему о том, что крутилось у многих на языках: "Уходи!". Это Оска указала ему путь на восток.
  "Ты потерял многое, ярл. Ты умер, ярл. Иди, там, на востоке ты найдешь новую землю себе и твоим людям!, - спокойно изрекла тогда колдунья, - Там ждут тебя победы. Там ты обретешь новую силу и вновь заживешь".
  Ярл приподнял голову, но глаз не открыл. Принюхался. Он, словно слепец поводил головой по сторонам, будто пытаясь кого-то вынюхать, ощутить чей-то запах. Запах тревоги. Но нет. Ничего. Пусто.
  Атли Лейвссон вновь сложил руки на столе и уткнулся в них головой. Ярл устал - ярл спал....
  
  Глава седьмая. Воскрешение из мертвых
  
  
  Пир длился довольно долго. Уже давно зашло небесное светило и в сентябрьском чистом небе ярко зажглись звезды. Одна, вторая, третья... И вот уже весь небосвод был усеян мерцающими точками. Одна из них сорвалась с места и стремительно полетела вниз, все ускоряясь. Он летела быстро, и одиноко сидевший у распахнутой двери погреба человек не успел загадать желания. Хотя нет. Он загадал его уже давно. Еще там, внизу, в холодном и сыром погребе. Он загадал свое желание еще до того, как его стали бить. А били часто, и он снова думал, что это в последний раз. Вот сейчас в последний раз ударят - и все! И больше не будут... не будут никогда, потому что ему тогда станет уже все равно. Не будет боли и страха, не будет жизни, ничего... Ничего для него.
  Но они продолжали бить! Аккуратно, чтобы не сдох! А потом его вновь кидали в этот затхлый подвал, где он мерз и, как мог, отбивался от крыс. Он держался, не спал по ночам, потому что болело все тело. Наступало мерзкое отупение и жалость. Щемящая жалость к самому себе. О боги, за что? "Нет! - говорил он себе. - Надо держаться!"
  Его сломали на вторую неделю. Потому что он больше не мог. Никто бы не смог. Да, в кино они могут - супер герои, супер бойцы. Вот их бы сюда, под удары палок! Он сказал, объяснил, как умел. Кто он и откуда. Но, ха! Разве ему поверили?! Бьярни Сельвссон, брат Гутрума, владетеля Альдегьюборга, рассмеялся ему прямо в лицо. Вместе с ним смеялись и его воины. Не поверили. Да и как они могли поверить, если он и сам толком не осознавал, как очутился здесь.
  Он лежал на земляном полу и ждал, что умрет. Он уже почти чувствовал, что умирает. Нет - уже умер! Но все круто изменилось, и к нему вернулась надежда. Надежда на жизнь...
  
  
  ***
  Во дворе борга жарко полыхали костры. Огонь жадно пожирал короткие бревна, которыми викинги кормили огонь. Недавний узник смотрел, как опьяненные победой и брагой новые хозяева Альдегьюборга веселились у костров. Приплясывали и горланили песни о далекой покинутой родине, о прекрасных валькириях, о великой славе в предстоящих походах и сражениях...
  Ему, оборванному и чудовищно грязному, которого не раз называли обидным словом "трель", это веселье казалось сейчас дьявольскими плясками. "Пир во время чумы" - мелькнула знакомая фраза.
  Его никто не сторожил. Не сторожил со вчерашнего дня, когда к нему в погреб спустился этот новый ярл. Да и еще с ним был добрый старик. Дверь его тюрьмы осталась открытой, и вот сегодня он еще засветло заставил себя выйти наружу. Тело чертовски болело, но он выполз на свет. Он был несказанно рад, когда солнечный свет резанул глаза. И пусть это солнце уже не грело, но его измученное тело радовалось и этому. Узник, прикрываясь от осеннего солнца руками, долго сидел, ждал, когда глаза привыкнут к ослепительному миру. Но солнце его обмануло. Оно быстро потухло, скатившись за горизонт.
  А викинги все пировали, возносили хвалу Одину и поминали своих товарищей. Что им за дело до грязного человека?! Он закрыл глаза. Голова кружилась, клонило в сон и еще чудовищно хотелось есть. Желудок уже давно пережег все запасы жиров и уже наверное истреблял самого себя.
  - Сигурд, ты не спишь?
  Он лениво открыл глаза, повернул голову.
  - А, это ты...
  - Да, я - ответил старик.
  Он подошел ближе.
  - Меня зовут Вемунд, если ты не помнишь.
  - Ага, я помню, - устало ответил Сигурд.
  - Вот и хорошо.
  Сказитель снял с плеча принесенную небольшую шкуру. Он расстелил ее на земле и, не обращая внимания на робкие протесты юноши, пересадил его. Затем Вемунд извлек из своего походного мешка новенький шерстяной плащ.
  - Вот так-то будет лучше, - произнес Сказитель, накидывая плащ на плечи бывшего узника, - носи себе.
  Сигурд машинально укутался поплотнее, стало теплее, уютнее. Скальд поправил висевшую через плечо сумку, сел рядом.
  - Пора бы тебе и подкрепиться, - продолжил скальд, извлекая провизию, - а то исхудал ты очень там, - он кивнул головой на вход в погреб.
  От пиршества викингов недавнему узнику достался большой ломоть хлеба, немного сыра и кусок жаренной телятины.
  - И вот еще, - Вемунд снял с плеча кожаную флягу и протянул Сигурду.
  Он не то чтобы обрадовался браге, и все же это было лучше, чем слизывать капельки воды с прогнивших бревен погреба.
  - Спасибо тебе, скальд, - поблагодарил Сигурд.
  Еда была великолепна, восхитительна, божественна. Главное, съесть не много, только едва утолить голод, а то...
  - Я слышал твою сагу, - с набитым ртом сказал Сигурд.
  - Понравилось?
  - Да. Вот только я не все разобрал. Я плохо знаю ваш язык.
  Сказитель понимающе качнул головой. Он терпеливо ждал, когда юноша насытиться и молча созерцал горящие невдалеке костры. А вопросов у него накопилось изрядно.
  - Спасибо, - еще раз поблагодарил Сигурд, отстраняясь от еды, - уф, тяжело-о-о.
  Он откинулся на стенку погреба и блаженно закрыл глаза.
  - Ты тоже хочешь узнать, откуда я прибыл сюда? - первым спросил Сигурд.
  Скальд повернул голову, посмотрел в глаза юноше и кивнул.
  - Я чувствую, что в тебе сидит великая тайна. И мне бы хотелось ее знать.
  - Чтобы сочинить еще одну сагу?
  Вемунд улыбнулся в усы:
  - А почему бы и нет....
  
  ***
  ....- Ты умер в своем мире, и боги забрали тебя сюда. А теперь ты жив и дышишь - так не спрашивай ни о чем, а радуйся, что боги дали тебе еще время.
  - Хороша радость сидеть в погребе, - воскликнул Сигурд.
  - Все проходит, - философски заметил Сказитель, - теперь главное - что ты жив. Воскрес из мертвых! Хотя ты все еще в начале пути...
  - А почему ты сказал, что я умер в своем мире?
  - Может тебе больше по душе слово "ушел"? Пусть будет ушел...
  Они молча переглянулись. Сигурд и сам много раз, сидя в погребе, силился осознать свое положение в этом мире. Как? Зачем? Почему? Вопросы, вопросы, одни только вопросы... Конечно, он как истинный реконструктор, каковым он себя искренне считал, хотел, даже мечтал, хотябы одним глазком заглянуть в прошлое. А разве не интересно увидеть, как было на самом деле?! Любопытно же!
  Разговор как-то оборвался и больше не клеился, сказывалась усталость - хотелось спать. Скальд зябко поежился под плащом, положил руку на плечо собеседнику.
  - Пойдем, Сигурд, я устрою тебя на ночлег.
  
  Глава восьмая. Побег
  
  
  Андрей спал крепко. Его никто не тревожил. Скальд Вемунд уютно устроил его подальше от людских глаз, в маленькой избе, которая некогда служила баней. Постель его была из досок, жесткая, но зато широкая и не шла не в какое сравнение с сырым и холодным погребом. Ему снился чудовищно длинный сон. Такие сны могут приходить только от огромной усталости и истощения. Нет, не физического, а духовного истощения. Он чувствовал себя пустым и разбитым, но главное - он спал. Спал почти сладко, как ни спал уже давно.
  Во сне он сидел на берегу большого озера и кидал в воду маленькие камешки. Было так забавно смотреть, как очередной упавший в озеро камень ныряет в воду и круги бегут, бегут... Они расходятся все шире и шире, увеличиваются и, наткнувшись на берег, затихают, потеряв силу. Иногда ему казалось, что в отражении озера, он видит двоих - мужчину и женщину. Они веселятся, улыбаются. Им хорошо, они держатся за руки и целуются. Андрей пригляделся. Вновь пошли круги от брошенного камушка. Круги мешают ему разглядеть лица, но он не может остановиться и продолжает монотонно кидать камни в воду. Вот на очередной волне мужчина повернулся лицом к воде, и он узнал в нем Павла. А вот кто был рядом с ним? Он так и не смог разглядеть, как не силился...
  Эта медленно развивающаяся ночная иллюзия заставила его подняться над озером. В стороне он заметил черный корабль, на дне которого без движения распласталось тело. Мужчина лежал на боку. Невидимая камера снизилась, и он увидел кровь. Совсем свежую, только что вытекшую из раны, она лужицей стояла у тела мужчины. Знакомое лицо... Вадим?! Андрей пригляделся - сомнений не осталось, это был Вадим...
  А в стороне от озера сон показал ему разрушенный античный амфитеатр. Трибуны были пусты, но одиноко стоявший на подиуме актер продолжал что-то декламировать. Сон приблизил картинку, и он услышал стихи:
  
  "Кто не играл, тот не способен мыслить,
  Кто не играл, тот ничего не находил,
  Кто не играл, тот лжец, иль просто трусит,
  Что в жизни этой много потерял!
  
  А я играл! Нет - я играю! Посмотрите!
  Как благородна моя роль! Меня услышьте!
  Вы - вчерашние кумиры.
  И оцените красоту игры...
  
  Страх дернул его изнутри и Андрей резко проснулся. Он приоткрыл глаза. В черной пугающей темноте одиночества не раздалось ни звука.
  "Вот мы и доигрались...", - мелькнуло у него в голове.
  И тут неожиданно темнота ответила:
  - Доброе утро, Сигурд.
  Андрей вздрогнулю Сквозь неплотно прикрытую дверь в избу проникал слабый утренний свет.
  - Скальд, ты должен помочь мне бежать!
  - Что?
  - Мне больше некого просить, - горько ухмыльнулся Сигурд, - мне надо найти своих друзей!- Я уже однажды пробовал отсюда бежать...
  - Ты мне не говорил.
  - Неважно, - отмахнулся юноша, - да и не так давно это было... Перед самым штурмом борга. На этот раз, я думаю, все получиться.
   - На все воля богов, - спокойно ответил Вемунд, видя решительность недавнего узника. Скальд поднялся. - Подожди меня, я скоро.
  Не оглядываясь, скальд вышел во двор, низенькая дверь едва слышно скрипнула за ним....
  Его мысли прервало возвращение скальда.
  - Вот, возьми, - старик протянул калиту, - здесь немного еды и одежда, в твоем рванье будет холодно.
  - Спасибо, - Сигурд вежливо поклонился и, схватив сумку, стал вытаскивать оттуда плотную, почти новую рубаху и суконные штаны.
  - И обуйся, - позаботился старик, подавая пару кожаных ботинок, - босым по лесу много не набегаешь.
  - Вот спасибо так спасибо.
  Быстро переоблачившись и обувшись, Сигурд закинул калиту за спину.
  - Ну, я пошел.
  - Постой, - остановил его скальд, - вот еще, - старик разжал ладонь и Сигурд увидел маленький нож с грубой деревянной рукояткой.
  - Еще раз спасибо, Вемунд, - поблагодарил юноша, - невелико оружие, но может сгодиться.
  - Я провожу тебя, - предложил скальд, но Сигурд запротестовал.
  - Нет, не надо! Если что пойдет не так, я не хочу, чтобы нас застукали вместе.
  Сигурд еще раз поправил калиту и подошел к двери. Легонько приоткрыл ее, прислушался.
  - Прощай, скальд, - произнес он в полоборота.
  Сигурд выскользнул из маленькой баньки, в которой его устроил ночевать Вемунд, и тут же прижался спиной к стене. Осеннее солнце только-только показалось из-за леса. Сигурд огляделся. Во внутреннем дворе борга не было ни души, вернее эти души лежали на щитах и храпели у едва тлеющих костров. Беглец глянул на стены. Он заметил троих сторожей, двое из которых лениво прохаживались взад и вперед, а третий, похоже, спал, оперевшись о стену. Сигурд осторожно прошел вдоль избы, свернул за угол и вдоль длинного дома проскочил под тень крепостной стены. Все это у него заняло не больше минуты, вот только поврежденная нога предательски хромала. Оставаясь в тени, он прохромал до ворот борга и тут услышал голоса. У наспех заделанных после штурма ворот стояли двое викингов. Другого выхода у Сигурда не было, как только протиснуться сквозь воротную баррикаду. Подниматься на стену и пытаться спрыгнуть - бред, расшибешься, а веревки у него не было, да и где ее взять? Минуту он стоял, плотно вжавшись в бревна крепостной стены, и лихорадочно соображал: что делать? Ничего путного на ум не шло, и он решил взять напором. Быстрота и натиск! Левой ногой он наступил на небольшой камень. "Сойдет!" - мелькнуло в голове. Он поднял камень и сделал несколько шагов вперед.
  Солнце краем зацепило верхушки угловых башен, теперь Сигурд отчетливо видел двух молодых парней, что стояли у ворот и переговаривались вполголоса. Оба без шлемов, в толстых кожаных рубахах, поверх которых они накинули плащи. Их щиты стояли в стороне, а из оружия в руках у сторожей были только сулицы.
  Размахнувшись, Сигурд с силой метнул камень. Примитивное оружие удачно вломило ближнему викингу в ключицу. Парень дернулся, выронил копье и, озверев, забегал глазами. В припрыжку, чтобы не наступать на больную ногу (не дай боги подведет в бою), Сигурд устремился в атаку. Он на ходу снял калиту и, размахивая ею, как кистенем, обрушился на второго сторожа. Северянин успел перехватить свое копье в боевое положение и даже попытался первым нанести удар. Сигурд уклонился, как заяц, отпрыгнув в сторону. Его калита, описав круг, саданула викинга по голове. Тут же юноша отдернул свое импровизированное оружие и, не дав воину опомниться, крутанул... На сей раз холщовая калита лопнула о крепкий череп сторожа и на викинга посыпались куски хлеба и мяса, четыре яблока, три луковицы, головка чеснока, пара вяленных рыбин и еще какая-то снедь...
  Не теряя драгоценного времени, беглец нырнул под бревно, что подпирало разбитые ворота, обхватил его и со всей яростью оттолкнул. Оба воротных сторожа опямятовали и перешли в контратаку, однако их пыл мгновенно погасило падающее бревно. Один из сторожей все же не успел отскочить...
  Секунды... секунды... драгоценные секунды, выигранные падением бревна, бежали, а Сигурд все еще не преодолел баррикаду. Он остервенело отшвыривал доски, отделявшие его от свободы, а позади уже слышал, как сторожа подняли крик. В воротном проеме оказалось еще одно загородившее проход бревно. Беглец навалился на него плечом, оно на удивление быстро поддалось и, увлекая за собой несколько досок, обрушилось за спиной Сигурда. Путь был свободен. Однако бежать по открытому месту было бы полным самоубийством. Сигурд свернул влево и, насколько ему позволяла поврежденная нога, вприпрыжку припустил вдоль стены. Позади раздавались яростные крики, впрочем, как и со стены. Он даже слышал, как наверху по дощатотому настилу топали ноги. Вскоре первая стрела, пущенная сверху, пропела совсем рядом, а затем и вторая жалобно простонала и зарылась в траве. Сигурд набегу оглянулся - из ворот показались несколько викингов.
  Секунды, секунды... драгоценные секунды, но нога... Беглец прикусил нижнюю губу от боли и стал налягать на обе ноги. Он бежал, уже не оглядываясь. Солнце окрасило осенним блеском борг и его окрестности. Сигурд с разгону влетел в кусты - и кубарем полетел с обрыва в овраг, лишь в последнее мгновение успев сгруппироваться.
  Падение продолжалось пару секунд и прекратилось, когда тело плюхнулось в воду. Небольшая речушка на дне оврага обдала беглеца холодом. Моментально намокнув, Сигурд не растерялся, а парой гребков достиг противоположного берега и углубился в прибрежные камыши. И, как оказалось - вовремя. Наверху оврага послышались голоса, а затем вновь зашуршали стрелы, пущенные наугад. "Не хватало еще слохопотать стрелу в спину", - подумал Сигурд. Не успела эта мысль проскочить в сознании, как Сигурд упал на землю и затаился. Время замерло, он почти не дышал, однако викинги не спешили спускаться по обрыву. Несколько лучников продолжали методично всаживать стрелу за стрелой в заросли камыша. Два боевых жала, срезав несколько стеблей, впились в землю всего в паре сантиметров от беглеца.
  - Кучно бьют, сволочи! - процедил сквозь зубы Сигурд, слыша, как викинги сыплют на его голову не только стрелы, но и отборные ругательства.
  Вдруг, неожиданно для самого беглеца, голоса разом стихли, и юноша тут же этим воспользовался. Он осторожно, стараясь не сильно колыхать камыши, стал выбираться на сушу. И все же предательски сухие заросли выдали его передвижения. Вновь раздались голоса, а через мгновение сразу несколько огненных стрел прошили заросли камыша. Высохшие стебли разом занялись огнем. Спину тут же стало припекать, и Сигурд решил больше не таиться. Он резко вскочил и кинулся прочь от разбушевавшегося моря огня. Вдогонку ему полетели стрелы, и беглец, как огромная лягушка, принялся прыгать из стороны в сторону. Спасительные кусты, а за ними и молодые деревца, наконец, прикрыли его от смертельных "укусов" стрел. Пробежав несколько сотен метров, Сигурд спрятался за ствол крупной ели. Остановившись, он отдышался и прислушался. Как ни странно, но погони не было, или она отстала? Он не стал испытывать судьбу и продолжил бег. Нога предательски подводила, но Сигурд, продолжая сжимать зубы, темпа не сбавлял. На бегу он осознал, что двигается вдоль Волхова, а это весьма опасно, при желании его могли легко нагнать на драккарах. Осознание этого резко изменило его маршрут. Сигурд сразу же свернул в сторону от реки. "В лес! - стучало сердце, - подальше в лес!".
  Нога щемила от напряжения, и он, не в силах бороться с нахлынувшей болью, сбавил обороты. Он быстро и с опаской пересек лесную дорожку. Огляделся еще раз - тихо! Прихрамывая, Сигурд ковылял, пока лес не вывел его на обширное поле.
  - Упс, - тяжело выдохнул юноша.
  Трава на поле была тщательно скошена, что говорило о близости поселения. Однако попадаться на глаза кому бы то нибыло в планы беглеца не входило. Юноша обвел взглядом пространство. Поле оказалось довольно боьшим. Конечно, захотелось стремительно пересечь его и вновь углубиться в лес, ибо идти в обход мешала занывшая нога. Некоторое время постояв на краю поля, Сигурд выбрал золотую, как ему показалось, середину. Он прошел несколько сотен метров по лесу, оставаясь под прикрытием деревьев, и наконец добрался до места, где поле сужалось. Именно тут он решился срезать путь. Силой воли взяв себя в кулак, беглец, налегая на обе ноги, рванул через открытое пространство.
  Его безумный темп продолжался ровно до середины этого узкого отрезка поля, как неожиданно где-то сбоку он услышал ржание лошадей. Как и откуда вынырнули пять всадников, Сигурд не успел сообразить.
  - Черт, черт, - зло выругался юноша, видя, как всадники, приметив беглеца, устремились к нему.
  До спасительного леса оставалось совсем чуть-чуть, но, как не старался беглец, идущие галопом лошади нагнали его у первых же деревьев.
  - Стой! - грозно прокричал передний всадник в шлеме и с топором в руке.
  Говоривший послал коня вперед и тот едва не сбил грудью беглеца. Первой мыслью юноши было попытаться рвануть в лес, ведь до него оставалось рукой подать. Но четверо викингов, направив копья на Сигурда, преградили ему все пути к отступлению.
  - А ты ловок, мрзя*, (*Мрзя - здесь хитрец, славянское ругательство, впоследствии трансформировавшее в слово - мразь, имеющее совершенно иное значение.) - изрек викинг с топором, - вяжите его, парни!
  Повинуясь приказу, двое викингов спрыгнули с коней и подступили к Сигурду с веревкой. Мгновенно юноша вспомнил о подарке скальда и выхватил нож.
  - Ну, давайте! - воскликнул беглец, - берите меня!
  Подходившие воины переглянулись и, усмехнувшись в усы, потянулись к мечам.
  - Велено живым брать! - подал голос викинг с топором.
  Вытянутые было наполовину клинки ушли обратно в ножны. Двое нападавших еще раз переглянулись и стали обходить беглеца с двух сторон. Сигурд, выставив правую руку с ножом чуть вперед, принял оборонительную позицию, переведя центр тяжести тела на здоровую ногу.
  - Ну!
  Они бросились к нему одновременно. Сигурд отпрыгнул назад, пропуская мимо одного викинга, и тут же быстро метнулся в сторону, к тому, что оказался ближе всего. Юноша отвел руку и резко выкинул нож вперед, целясь в грудь противнику. Но викинг разгадал его прием. Молниеносный перехват, удар и нож беглеца, выбитый из руки, полетел в траву. Огорченный столь быстрой потерей единственного оружия, Сигурд не растерялся и пустил в ход кулаки. Пока второй нападавший разворачивался и занимал новую позицию, юноша успел произвести короткую серию ударов. Викинг защищался умело, видно, не впервой ему приходилось на кулаках махаться, и все же один удар он пропустил. Удачно вылетевший кулак саданул его в область солнечного сплетения, на миг он прекратил атаку и отступил. Однако в дело тут же вступил второй боец. Его пудовые кулаки пролетали перед лицом Сигурда с такой скоростью и силой, что юноша едва успевал уворачиваться. Его движения, напоминающие взмахи крыльев ветряной мельницы, обдавали беглеца смертельным ветерком. Сигурд крутился, как только мог, и настолько ловко, насколько позволяла его больная нога.
  Улучив момент, юноша применил запретный прием. Он сделал ложный замах рукой, а сам врезал здоровой ногой по причинному месту нападавшего здоровяка. Но то ли удар был не достаточно силен, или у него там была защита, как бы то ни было, викинга этот прием вовсе не остановил, а скорее напротив, даже озлобил.
  - Ах, ты залыга! - воскликнул воин и сам ударил ногой.
  Вот этого Сигурд не успел предусмотреть. Он пропустил пинок под коленку - и ведь бил прямо по больной ноге, сволочь! Нога предательски согнулась, и в эту секунду второй нападавший съездил ему аккурат по уху. Звон в ушах стоял такой, что утренние птахи в лесу встрепенулись, а от второго удара в это же ухо разлетелись в разные стороны. Здоровяк тут же отвесил второй пинок, и нога беглеца окончательно подкосилась - Сигурд упал на колени. Но он, решив защищаться до конца, согнул руки в локтях и выставил блок. Еще несколько ударов он отразил, а затем упал набок и, в надежде уйти от побоев, откатился в сторону под копыта коней.
  - Что-то долго ты в этот раз возишься, Торир, - насмешливо изрек викинг с топором, обращаясь к приятелю-здоровяку.
  Верховые ответили дружным хохотом. Торир зло сплюнул и стал угрожающе приближаться к беглецу.
  - Уже все!
  Сигурд, схватившись за узду ближайшего коня, поднялся. Он вновь принял боевую стойку, по-боксерски выставив кулаки. Ушибленная нога болела и оттого стойка получалась немного "пьяной".
  - Велика честь, все на одного, - проговорил Сигурд, сплевывая кровь.
  Торир тут же остановился и сделал знак второму нападавшему.
  - Этот залыга хочет чести! Отойди Гуннар!
  Как только Торир оказался на нужном расстоянии, юноша оттолкнулся и, пригнувшись, нырнул под кулаки противника. Плечом он с разгону уперся здоровяку в грудь и попытался его уронить. Викинг под напором пошатнулся, но устоял. Он схватил Сигурда за подмышки, отставил одну ногу для упора назад и крякнул, отрывая юношу от земли. Попав в цепкие лапы здоровяка, Сигурд разжал захват и попытался высвободиться, нанося удары в бока противника. Но удары из такого неудобного положения не наносили викингу ни малейшего ущерба. В следующую секунду Торир отшвырнул от себя беглеца, как котенка. Пролетев пару метров, Сигурд больно ударился оземь и несколько раз перекувырнулся.
  И все же он решил встать и продолжить бой, хотя и понимал, что развязка уже близка.
  - Давай, Торир, вяжи его, - послышались подбадривающие голоса викингов, - хватит возиться! Ярл ждет!
  Кто-то подал Ториру веревку и тот нагнулся к поверженному беглецу. Сигурд нашел в себе силы, приподнялся и даже угодил обидчику кулаком в живот, но в ту же секунду страшный удар в челюсть заставил его обо всем забыть. Торир приложил его для верности еще раз по лицу, и весь мир заходил ходуном. Викинги... лошади... Торир... веревка... шепот леса и взбудораженные птицы... чьи-то выкрики и веселый смех, все завертелось в тошнотворном круговороте.
  Последнее, что услышал связанный беглец, был короткий приказ:
  - В борг!
   Полную версию можно будет прочесть в бумаге - книга уже вышла... в эл. виде и полном объеме будет выложена не раньше февраля.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"