Терский Иван Сергеевич : другие произведения.

Время охотников прошло

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда-то колдовство было запрещено, а ведьмы уничтожались безо всяких сожалений. Охотники на ведьм вели за собой десятки последователей и безо всякой жалости сжигали целые города. Но времена меняются. Теперь охотники стали лишь страшилками, а ведьм превозносят во всех городах. Йеррен - Возвращенный. Величайший из охотников, убитый собственной добычей. Двадцать лет он провел в могиле лишь затем, чтобы теперь служить ведьме. Но у него появляется шанс отомстить. Одержимый ненавистью и презрением к живым, Возвращенный вновь начинает свою охоту. Люди его ненавидят, союзники оказываются мертвы, а друзей не было и при жизни. Вот только теперь на стороне охотника не только жестокость и верный меч, но и сама смерть.
  1
  
  Вставай. Вставай. Вставай! Еще немного. Потерпи еще совсем чуть-чуть. Боль - ничто. Иллюзия. Ты можешь ее развеять. Ты должен ее развеять! Должен!
  Мои пальцы смыкаются на рукояти боршверта. Кровь бежит из разбитых губ и десятка ран. Колени молят меня о пощаде, желая сдаться.
  Я пошел вперед, споткнулся, но не перестал двигаться. Боршверт поднялся; я едва мог удержать его - настолько сильно он трясся.
  Она стояла на том же самом месте, продолжая листать книгу. Листать проклятую книгу! Я шел по трупам своих товарищей, а ей было плевать!
  Я нашел в себе силы побежать; ноги отозвались болью, но я не мог замедлиться. Не сейчас. Ведьма должна умереть! Боршверт ударил, но я не смог навредить ей. Не смог!
  Меня отшвырнуло в сторону, огонь охватил то немногое, что осталось от моей одежды.
  - Хватит отвлекать меня, Йеррен. Успокойся, иначе я заставлю тебя страдать.
  Страдать? Как ты можешь заставить меня страдать, бессердечная сука?! Ничто больше не может причинить мне боли, проклятая ты тварь!
  Я начал подниматься вновь, собираясь погибнуть стоя, но она не позволила мне даже этого. Не дала мне и шанса умереть, как подобает мужчине. Вместо этого я валялся в грязи, дерьме и крови, и пытался запихать кишки обратно в живот.
  - Умри, охотник.
  Она растопырила пальцы, и ледяной туман сорвался с ее ладони. Он влился ко мне в рот и начал уничтожать меня изнутри. Я достал нож, но уже ничего не видел. И не чувствовал.
  Ведьма терзала меня, рвала на куски, обнажала мышцы, а за ними и кости.
  Я не мог ничего сделать. Не мог. Не мог...
  * * *
  Двадцать лет спустя.
  - Отлично, мастер Йеррен. Просто отлично!
  Боршверт со свистом рассек воздух, вонзаясь в набитое соломой пугало, на которое надели легкие доспехи. Кончик меча с легкостью отыскивал щели между идеально подогнанными пластинами, раз за разом пробивая защиту.
  Йеррен прокрутился, сделал серию выпадов, шагнул в сторону, еще два выпада. Глаза, подмышки, пах, горло, внутренняя часть ноги. Он бил так легко и непринужденно, что казался неуловимым призраком.
  Костлявая рука перехватила оружие, Йеррен ухватил пугало за руку и бросил на пол, даже в падении успев нанести ему удар.
  - Браво. Браво!
  Оружейник подошел ближе, улыбаясь и хлопая в ладоши.
  - Вы прекрасно справляетесь. Еще немного, и вы полностью восстановите свою былую силу. Ваши удары получались ну просто идеальными!
  Йеррен поднес меч к глазам, пропуская всю эту лесть мимо ушей.
  - Я все еще недостаточно быстр.
  - Потерпите немного - скоро вы полностью оправитесь от вашего... отсутствия и сможете и дальше продолжать охоту.
  Йеррен обернулся, в глазах его начали разгораться искры:
  - Это ты так мягко назвал мою смерть?
  - Я не думаю, что вам приятно слушать подобное...
  - Правильно думаешь.
  Йеррен отдал клинок оружейнику и побрел на выход. Его серая кожа под солнечными лучами светлела, становясь практически нормальной. Нормальной, если вы привыкли разглядывать трупы.
  На выходе Йеррен обернулся и лишний раз убедился в том, что оружейник следует прямо за ним.
  - Тебе что приказали следить за мною постоянно?
  - Совершенно верно, господин. Герцог и леди Саррисса боятся, что вы можете навредить себе.
  - Навредить себе, или их репутации?
  - Если вам угодно, можете думать и так. Но у меня строгие указания: помогать вам в вашем восстановлении, но не при каких обстоятельствах не оставлять одного. Бывали разные... случаи, когда подобные вам сходили с ума в один миг, и начинали крушить и убивать.
  - Ясно. Ну, пойдем.
  - Куда вы направляетесь?
  - Конечно же к этой проклятой ведьме.
  * * *
  Саррисса отшатнулась, позволяя энергии пройти сквозь обелиск, а затем влиться в мраморную плиту на постаменте. Красный туман забирался в трещины и небольшие щели. Ведьма улыбнулась, перелистнула страницу своей книги и продолжила чтение заклинания. Она трудилась уже почти целый час, ни разу не сбившись и не сделав заминки.
  Заклинание набирало силу, постепенно истончая ткань мира. Сарриссе нужно было лишь создать окно, а потом она продолжит работу, когда будет готова. Важно было лишь продвинуться вперед. Совсем чуть-чуть.
  Сила сплеталась вокруг плиты, постепенно образовывая сияющую алую паутину, которая казалась собранной из драгоценный камней.
  Дверь открылась, внутрь вошли люди, но Саррисса не могла обернуться. Ей нужно было еще немного времени. Всего несколько мгновений!
  Возвращенный прошествовал между столов и остановился прямо за плечом ведьмы.
  - И какой же отвратительный ритуал ты проводишь в этот раз?
  - Не. Мешай. Мне. Я. Должна. Сосредоточиться. - Каждое слово давалось ведьме с неимоверным трудом.
  Йеррен прошел вперед и встал рядом с мраморной плитой.
  - Должно быть ценная вещица? - спросил он и, не дожидаясь ответа, столкнул ее с постамента.
  - Нет! - вскричала Саррисса видя, как ее тщательно выверенный ритуал рушится, а бесценная плита раскалывается. - Нет!
  Ведьма бросилась вперед, но мощная волна магии отшвырнула ее. Над головой ведьмы пролетел Возвращенный, в полете сбивая с ног оружейника. Саррисса встала, пытаясь различить хоть что-то в этом мельтешении цветов и тумана. Ее магия и сила плиты вырвались на волю и теперь находились прямо перед ней, неподвластные никому.
  - О нет.
  Ведьма взмахнула руками, пытаясь уничтожить принявшую форму силу, но ничего не выходило. Оставалось только одно. Саррисса бросилась к комоду и начала выгребать из него все, до чего могла дотянуться. Затем схватила небольшой кожаный мешочек, вынула из него миниатюрную серебристую сферу и метнула прямо в центр сияющего тумана, что постепенно разрастался и заполнял ее комнату. Вспышка, а затем туман исчез, навеки запечатанный в сфере, без возможности когда-либо быть использованным.
  Йеррен поднялся с пола и протянул руку оружейнику:
  - А ведь я предупреждал...
  - Ты что творишь, никчемный ублюдок?!
  Саррисса набросилась на Йеррена, поливая его руганью; длинные светлые волосы ведьмы растрепались, платье алого цвета было измято.
  - Ничтожный мертвец. Жалкий охотник, убитый собственной добычей. Я вернула тебя, я позволила тебе вновь испытать радость жизни! Я же могу тебя и уничтожить!
  В руках ведьмы появился большой огненный шар, который принял форму копья.
  - На колени, тварь!
  Йеррен не пошевелился, лишь серебряный язык блеснул за плотно сжатыми зубами.
  - На колени, или я тебя уничтожу! Считаю до трех. Раз!
  Йеррен покачнулся, но остался на ногах. Искры в его глазах засияли.
  - Два!
  - Три, - прорычал охотник.
  Возвращенный шагнул вперед. Его обтянутый серой кожей череп оказался всего в нескольких сантиметрах от искаженного гневом лица ведьмы.
  - Никогда не угрожай, если не можешь исполнить угрозу. Этим ты лишь доказываешь свою бесхребетность и слабость.
  Йеррен обошел пылающую бешенством ведьму, остановившись возле разбитой плиты.
  - Я не дурак, ведьма. Возвращающий не может навредить Возвращенному, а Возвращенный не может навредить Возвращающему. И однажды я буду свободен. - Йеррен подошел к столу, сплошь заваленному бумагами. - Однако это не значит, что я не могу навредить твоей работе, сука.
  С этими словами Йеррен схватил стопку с записями и швырнул ее в огонь. Пламя уничтожило бесценные бумаги в считанные секунды.
  - В чем отличие между тобой и мной, Саррисса? Я потерял то немногое, что имел в тот самый миг, когда умер. У меня нет семьи, денег, власти, сокровищ. Ничего! Мне нечем угрожать! Но вот ты... Поверь, я сделаю все, чтобы твоя жизнь стала настолько отвратной, насколько это вообще возможно. И ты ничего не сможешь с этим поделать.
  - Госпожа?
  Ведьма обернулась; в комнату вошел слуга, в руках он держал серебряный поднос, на котором лежала небольшая записка. Саррисса развернула ее, быстро пробежалась глазами по тексту и отправила слугу прочь.
  - Тебе повезло, охотник. Герцог хочет, чтобы мы с тобой явились к нему.
  Девушка вышла из комнаты, на ходу бросив оружейнику:
  - Найди для него подходящую одежду, или я отправлю тебя чистить конюшни.
  - Будет сделано, госпожа.
  * * *
  - Это не подойдет. Это тоже. А это... Ну, давайте попробуем.
  Оружейник молча наблюдал за тем, как личный портной герцога носится по помещению, пытаясь найти для гостя самый подходящий наряд по случаю аудиенции. Энергичный старик развивал такую скорость, что ему бы позавидовали молодые гонцы.
  - Вот, господин. Примерьте. Он подчеркивает цвет ваших... глаз.
  Йеррен недоуменно воззрился на кроваво-красный камзол до колен, расшитый золотом. Он был охотником. Человеком, чьим домом стала дорога и дикий лес.
  Охотник зарычал и отпихнул тряпье прочь.
  Портной, ничего не понимая, отступил назад. Он не привык, чтобы кто-то подвергал его выбор настолько резкой критике.
  - Что-то не так?
  Йеррен прошел мимо портного и остановился возле кладовки, из которой помощники портного торопливо выносили все новые и новые камзолы и сюртуки.
  - Мастер Йеррен?
  - Кто я такой? Возвращенный? Естественно. Ходячий труп? Безусловно. Но еще я охотник, каких еще не создавал этот свет. И мне не нужны пышные одежды, как не нужны цветы утопленнику, нежность - насильнику, жалость - маньяку. Мне нужна одежда, в которой я смогу терзать и убивать.
  - Но герцог хочет видеть вас как можно скорее! Мы не можем потратить время, чтобы найти вам доспехи, поддоспешник, ремни и...
  Портной замолчал, когда Йеррен посмотрел на него; искры в глазницах вспыхнули.
  - Как тебя зовут?
  - Ганс, господин. Личный портной Его Светлости.
  - Ганс. Охотник на ведьм не носит доспехов. Если конечно у него есть хоть капля здравого смысла. Мы не солдаты на поле боя, не рыцари на турнире. Мы - гончие, что преследуют добычу, не позволяя ей ускользнуть. Мы уничтожаем врагов на своих условиях. Если нас ждут спереди, мы атакуем со всех сторон сразу. Если врагов десятки, тогда мы заставим его думать, будто нас сотни. И ни один уважающий себя охотник на ведьм не пожертвует подвижностью ради лучшей защиты. Нам не нужны доспехи, не нужны слуги и помощники, которые будут снимать их каждый раз, когда нам захочется помочиться.
  - Тогда, что вам нужно?
  - Найди мне рубаху, плащ, штаны, перчатки, шляпу и легкие сапоги. И все обязательно должно быть сделано из кожи.
  - Из к-кожи? Но у нас нет...
  - Тогда найдите! И мне плевать, сколько вам понадобится на это времени. Я не уйду отсюда ни в чем другом, - с этими словами Йеррен выбил дверь в коридор и направился обратно в тренировочный зал.
  Портной все еще находился в шоке от услышанного, когда оружейник мягко потрепал его за плечо:
  - Ганс, я советую вам выполнить просьбу этого господина.
  - Но я не могу! Есть этикет, правила. Я просто не могу прийти к герцогу и заявить о том, что мы выведем гостя в чем попало!
  - Ганс! - уже более решительно прошептал оружейник. - Вы не понимаете, что сегодняшний случай уникальный? Думаете, Его Светлости будет дело до того, как одет его гость? Он сегодня же поручит ему задание, после чего мастер Йеррен отправится из замка. И после вы увидите его лишь раз: когда он с триумфом вернется обратно. Этот человек - легенда среди охотников на ведьм. И звали его "Закутанным в кожу" не просто так. Поэтому я прошу вас, выполнить его пожелание.
  Портной неуверенно огляделся, отложил все еще сжимаемый в трясущихся ладонях камзол, сглотнул и кивнул:
  - Хорошо, я посмотрю, что мы сможем сделать.
  - О большем я и не прошу.
  * * *
  - Охотник на ведьм Йеррен!
  Церемониймейстер объявил прибытие охотника с такой важностью и помпезностью, словно в зал для приемов ступал сам король. Йеррен коротко кивнул мужчине, одетому в настолько богатую одежду, что он выглядел чуть ли не отлитым из золота. Охотник прошел по красному ковру мимо выстроившихся вдоль стен стражников и остановился возле трона.
  На вид герцогу казалось не более тридцати, хотя Йеррен знал точно - ему сорок восемь лет. Гладко выбрит, ухоженные руки, взгляд голубых глаз был холоден, а тонкие губы не выдавали абсолютно никаких эмоций. Расшитая жемчужинами золотая мантия была небрежно наброшена на спину, голову венчала прекрасная корона. Не такая богатая, как у короля, но оттого не менее величественная.
  Герцог сделал небрежное движение рукой - из-за трона вышла Саррисса. Она успела переодеться, и теперь светлые волосы ведьмы резко контрастировали с абсолютно черным платьем.
  - Герцог, - Йеррен склонил голову, не спуская глаз с ведьмы, неодобрительно прищурившуюся при подобном пренебрежении правилами этикета. Йеррен понимал, что по правилам должен был поклониться - не так глубоко, как если бы его принимал король, но так, чтобы подчеркнуть статус человека перед собой. А то, что он сделал сейчас, было если не оскорблением, то как минимум подколкой в отношении герцога. - Я слышал, вы хотели меня увидеть.
  Герцог бросил взгляд на застывшую справа от него ведьму и крикнул страже:
  - Всем выйти. Оставьте нас одних. И вы тоже, мистер Гаррас.
  Церемониймейстер глубоко поклонился и с важным видом зашагал на выход, за ним шли стражники, которые постоянно оглядывались - им вовсе не хотелось оставлять герцога наедине с охотником.
  Возвращенный подождал, пока не закроются двери, а затем повернул голову к ведьме:
  - Поверить не могу, что и двадцать лет спустя вы не будете истреблены.
  Саррисса ничего не ответила, лишь отвернулась; на лице ее застыло злобное выражение. Еще бы, ведь Йеррен лично уничтожал ей подобных на протяжении многих лет. И умер, пытаясь избавить мир еще от одной...
  Герцог Роллон поднялся с трона, оставив мантию на своем седалище.
  - Охотник на ведьм Йеррен, - мягко проговорил герцог, спускаясь по ступеням. - Первый ученик великого охотника Кловелля, погибшего при Фитесбурге. Человек, что лично сжег деревню Катка, вместе со всеми ее жителями. Человек, развязавший войну с графом Мельдешем и вырвавший его сердце прямо на глазах собственных дочерей. Выживший в бойне при ущелье Крассир. Человек, отправивший на костер тридцать три ведьмы, заколовший - шестнадцать, повесивший - трех, четвертовавший - одну. Вы были легендой Йеррен. Когда я был молод, слава о вас гремела по всему герцогству. Мой отец всегда боялся, что вы придете в его город и начнете творить самосуд, но его страхи оказались напрасны.
  Герцог остановился перед охотником, заглянув ему прямо в пустующие глазницы:
  - Он боялся вас, но я лишь восхищался вашей целеустремленностью. А когда стало известно о том, что вы трагически погибли, пытаясь выжечь очередную секту еретиков, это стало настоящим ударом для всех нас.
  Йеррен слегка наклонил голову, вспоминая тот день. Пламя, лед, молнии. Его товарищи пали один за другим, но продолжали сопротивляться на протяжении всей битвы. А когда он остался один, то продолжил безнадежно проигранный бой. Он дрался, уничтожал врагов огнем и мечом, рвал зубами, бил ногами, но все равно потерпел поражение.
  - Я умер не один.
  - Верно. С вами были еще тридцать шесть верных солдат. И каждый из них пожертвовал собой, ради вашего успеха. Но вы не справились. Вы подвели их.
  - Я не справился и поплатился за это, герцог. Не нужно мне лишний раз напоминать о том, что убило меня. Я прекрасно помню миг моего величайшего провала. И помню каждую жизнь, отнятую мерзким колдовством в тот день.
  Герцог резко развернулся и начал подниматься обратно к своему трону. Саррисса стояла на том же месте, неотрывно следя за реакцией охотника.
  - Многое изменилось за те двадцать лет, что вы были мертвы. Нам стоило больших усилий найти ваши останки и привести их в то состояние, при котором стало возможно Возвращение. Но деньги меня не волнуют, ведь сейчас на кону куда большее, чем вы можете представить, охотник.
  - В самом деле? - Йеррен поправил ткань на лице.
  - Ради королевства, Йеррен, вы должны отправиться в путешествие, которое уже проделали однажды. В прошлый раз оно окончилось вашей смертью, но сейчас вам дан еще один шанс.
  Герцог вновь сел на трон, закинул ногу на ногу и пристально взглянул своими ледяными глазами на охотника.
  - Йеррен. Закутанный в кожу. Охотник на ведьм. Я хочу, чтобы ты добыл для меня книгу ведьмы Исафии. Целой и невредимой!
  Йеррен молчал довольно долго, пытаясь осознать всю ту ненавистную правду, что свалилась на него. Добыть книгу ведьмы? Само чтение подобного труда считалось ересью и незамедлительно каралось смертью. А сейчас герцог требовал от него принести эту книгу. И чью?!
  - Почему именно ее? Мир полон зла, инакомыслия и ереси. Я сильно сомневаюсь, что вы решили помочь мне отомстить этой суке.
  - Исафия - величайшая из ведьм, живущих сейчас. Она слишком сильна и независима. Она опасна. И я не собираюсь ждать мига, когда она обрушит ад на головы невинных.
  - А книга ее перейдет в руки той, кого вы сможете контролировать? - Йеррен взглянул на Сарриссу. Если бы у него было лицо, оно в полной мере отразило бы то презрение, которое он испытывал к этой женщине. - И уж она-то выдаст вам все тайны, что хранила Исафия. Даже те, для которых ваш разум окажется неподготовленным.
  - Совершенно верно. Исафия опасна и постоянная угроза с ее стороны заставляет моих людей метаться по всему королевству. Я вовсе не собираюсь становиться чернокнижником, охотник. Для меня важно лишь королевство, поэтому я готов сделать все для его защиты.
  - Не говоря уже о том, что вы сможете усилить собственную власть настолько, что однажды ваш брат сам передаст вам корону, - Йеррен снова посмотрел на Сарриссу.
  - Для меня важно лишь королевство, Йеррен. Если ради его защиты мне придется пожертвовать душой - быть посему.
  Йеррен не поверил герцогу. Если уж на то пошло, то количество людей, которым он мог бы доверять, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и даже тогда останется пара пальцев.
  Достать книгу ведьмы было не самым легким делом, но до этого он еще дойдет. У него, как Возвращенного, просто не было никаких вариантов. Ему придется взяться за эту работу, даже если это было откровенной ересью и безумием.
  - Хорошо. Я достану вам эту книгу.
  * * *
  Йеррен покинул герцога, оставив его наедине с ведьмой.
  Оружейник ждал на выходе, в руках его лежал длинный деревянный футляр, в который он положил боршверт Йеррена. Мужчина улыбался, хотя явно был не рад тому, что отдает такое прекрасное оружие человеку, который однажды уже погиб, имея на руках подобный меч. Но приказы герцога не обсуждались.
  - Ваше оружие, мастер Йеррен.
  Охотник взял футляр и, не заглянув даже вовнутрь, прошел мимо оружейника. Мужчина нагнал его, но старался держаться на шаг позади.
  - Герцог поручил вам задание?
  - Да.
  - Вы сможете его выполнить?
  - Для оружейника ты задаешь слишком много вопросов.
  - Я не всегда был простым оружейником, мастер Йеррен. Судьба распорядилась так, что я сейчас занимаю этот пост, но раньше он был не моим.
  - И кем же ты был?
  - Личным советником герцога. Во всяком случае до того момента, пока к нему не пришла леди Саррисса и не предложила свои услуги. А два главных советника - слишком много. Даже для герцога.
  - Поэтому тебя "сослали"? Или ты сказал что-то, чего тебе не смогли простить?
  - Кто знает? - грустно улыбнулся мужчина.
  В молчании они дошли до самых ворот, где Йеррена уже ждала стража. Неподалеку конюший снаряжал лошадь, навешивая на бедное животное столько седельных сумок, словно собирался снабжать маленькую армию.
  - Ваша лошадь готова, господин!
  Йеррен недоуменно воззрился на мужика, гордо выпятившего грудь:
  - Кто?
  - Звездочка, господин! - конюший мягко шлепнул по мускулистому боку. - Накормлена, напоена, еды и воды вам положили столько, что сможете целый месяц набивать брюхо, даже не задумываясь об охоте.
  Йеррен обернулся к оружейнику:
  - Он идиот?
  - Я не думаю, что его предупредили... - замямлил оружейник, неловко переступая с ноги на ногу.
  - Понятно.
  Йеррен быстро подошел к лошади, остановился на расстоянии двух метров и поднял руку:
  - Иди ко мне, дорогая.
  Животное не сдвинулось с места, но уши беспокойно зашевелились. Йеррен сделал небольшой шаг вперед - лошадь задрожала. Еще шаг - животное испуганно заржало. Йеррен прикоснулся к лошади - начался хаос.
  Лошадь вскричала так громко и визгливо, словно была человеком. Удерживающие ее мальчишки оказались вздернуты в воздух, копыта беспокойно ударили в твердую почву. Животное ржало, брыкалось, но постоянно стремилось оказаться так далеко от Йеррена, насколько это было возможно.
  - Успокойте ее. Ну же, это же всего лишь лошадь!
  - Вот поэтому мне не нужен скакун, - произнес Йеррен, направляясь к воротам. - Они просто не могут перебороть свой страх перед мертвецами. Они боятся нас больше, чем ударов плетью. Страх передо мной перевешивает страх перед физическими увечьями.
  Стража ворот неуверенно переглядывалась, не зная как им поступить.
  - Отведите бедное животное обратно в конюшню. Ему нужно оправиться от шока, - бросил на прощание Йеррен, прежде чем ступил за ворота. Перед охотником раскинулась равнина, сквозь которую пробила себе путь дорога, заполненная сейчас путниками и повозками торговцев. - В этот раз все будет по-другому, Исафия. В этот раз я доберусь до тебя.
  
  2
  
  Йеррен пробирался через густые заросли, футляром отодвигая длинные ветви деревьев. Его путь пролегал через земли графа Волштейна - сумасбродного старика, который был сумасшедшим еще при жизни Йеррена. И как этот старикашка все еще правил этими землями? Почему его до сих пор не прирезали собственные сыновья? Загадка, на которую он даже не хотел знать ответа.
  Охотник поднялся на небольшой пригорок и огляделся. Везде зелень. Сплошная стена из листьев и деревьев. И где ему искать?
  Нога Йеррена провалилась в небольшую яму. Охотник упал на спину, футляр выпал из рук и заскользил вниз по покрытой росой траве. Йеррен выругался, потянул за ногу, и все-таки смог отвоевать ее у жадной почвы. Футляр с боршвертом остановился у подножия холма, немного дальше раскинулась широкая река. Течение ее было столь мощным и хаотичным, что ступать в нее было бы чистым безумием.
  Йеррен поднял футляр и осмотрелся. Он шел правильно, теперь оставалось лишь выбрать направление. По течению реки, или против? Он не помнил. Проклятая магия Корвуса. Его выбор сейчас определит все.
  Йеррен двинулся по течению. Ему оставалось лишь надеяться, что у него еще осталась хотя бы частичка удачи.
  Охотник шел больше трех часов, пока наконец не решил остановиться. Ему не требовался отдых - его тело просто не знало теперь, что такое усталость, - однако ему нужно было все хорошенько обдумать. Он до сих пор не мог понять движется ли он в правильном направлении. Но больше всего его волновало другое. Не окажется ли эта затея бессмысленной? Корвус был довольно интересным существом, но охотно общался с охотником. А как он отнесется к Возвращенному?
  Мелькнувшая слева тень заставила Йеррена насторожиться. Охотник осторожно достал нож и начал осматриваться. Нечто пронеслось справа, затем слева. Оно было быстрым и мощным - охотник мог поклясться, что заметил клаки и шерсть. Йеррен резко обернулся, взмахивая ножом, но не успел на долю секунды. Большой белый волк с треском разбил сплошную стену зелени и вцепился в футляр с боршвертом.
  - Твою мать!
  Хищник рванул на себя футляр, заставляя Йеррена повалиться на землю, а затем умчался со своей добычей в лес. Однако охотник успел напоследок ударить ножом, оставив на белоснежном боку волка страшную рану.
  - Стоять, скотина!
  Охотник сорвался с места и бросился за невесть откуда взявшимся волком. Хищник выл от боли, пачкал зелень леса кровью, но продолжал удирать со своим бесценным грузом. Дважды охотник терял волка из виду, и дважды же оказывался близок к раненому животному, но каждый раз тот с невообразимой грацией укланялся от ударов преследователя.
  Погоня была недолгой, но изматывающей - к концу хищник хрипел и скулил не хуже побитой собаки. Йеррен замер возле большого черного провала, за которым начиналась пещера. Волк надеялся, что его преследователь испугается тьмы и не рискнет спускаться в неизвестность.
  Но волк ошибся: Йеррен не боялся ни тьмы, ни неизвестности. И то и другое он встречал огнем.
  - Так-так. Вот значит куда ты спрятался, Корвус.
  Йеррен осторожно достал из сумки небольшой пузырек с жидкостью, который ему вернули вместе с боршвертом, и хорошенько встряхнул его. Жидкость запузырилась и начала изменяться, создавая некое подобие света. "Слезы ведьм" - крайнее редкое снадобье, добыть которое стоило большого труда. Саррисса должно быть потратила много ночей, чтобы создать его, и наверняка ненавидели себя за то, что пришлось отдавать бесценный пузырек охотнику.
  Осторожно поводя этим "фонарем" и освещая пещеру бледно-голубым светом, Йеррен настороженно продвигался вперед. Он поднял нож, повел плечами, позволяя сумке более удачно переместиться. Пещера была довольно просторной, и ему без труда удавалось идти по ней, не пригибая головы. А ведь рост Возвращенного был под два метра!
  Покрытые мхом и влагой камни каждую секунду пытались заставить его оступиться, мелкая галька предательски выскальзывала из-под подошв. Свет, излучаемый жидкостью, был слишком неестественным для этого места, поэтому на стенах то и дело промелькивали довольно странные, а иногда и пугающие силуэты.
  Йеррен осторожно шел вперед, пока не достиг очередного поворота, за которым оказалась пещера поистине пугающих размеров.
  И там же сидел волк, зализывая рану на боку. Иногда он прерывался и впивался клыками в футляр, словно бы пытаясь его сломать. Но все бесполезно - Йеррен взял его не для красоты, а чтобы оружие было в полной безопасности, которую не могли обеспечить ни одни ножны.
  - Корвус? Нужно поговорить, - громко произнес охотник, обращаясь к неприветливой тьме пещеры.
  Волк резко развернулся, глаза его засияли, пасть раскрылась, издавая устрашающий рык. Шерсть начала опадать на землю, мышцы под грубой кожей вздувались и разрастались. "Волк" продолжал изменяться, а Йеррен спокойно наблюдал за этим отвратным преображением. Очередной трюк, очередная уловка.
  Очередная тварь.
  Монстр рванул вперед, теперь он достигал двух с половиной метров в высоту и при этом стоял на задних лапах, которые выглядели слишком маленькими для такой массивной туши. Гигантская пасть раскрылась, в бледном свете блеснули длинные клыки.
  Йеррен дождался, пока это существо не окажется в метре от него, а затем резко бросился в сторону, метнув в голову монстра нож. Десятисантиметровое стальное лезвие угодило прямо в глаз, заставив "волка" взвыть и отшатнуться. Его когтистые руки пытались вырвать принесший столько боли предмет, но лишь оставляли на морде новые раны.
  Охотник добрался до футляра, быстрым движением раскрыл его, попутно забрасывая сияющий пузырек на небольшой выступ. Боршверт, казалось, сам прыгнул в руку своего хозяина, мечтая быть омытым нечестивой кровью монстра. Йеррен развернулся и швырнул еще один нож в спину существа, чем вызвал новый вой боли, а затем начал кружить вокруг беснующегося противника. "Волк" постоянно двигался. Он больше не полагался на зрение, которое теперь ограничивалось лишь одним глазом, поэтому старался уловить малейший шорох, что позволил бы ему обнаружить своего врага.
  Йеррен замер, позволяя монстру самому подставить незащищенный бок, а затем вбил боршверт под выступающие ребра. Клинок пронзил монстра насквозь. Охотник выдернул оружие и нанес новый удар. Монстр развернулся и взмахнул лапой, попытавшись оторвать голову назойливому противнику.
  Тварь была обречена с самого начала, а теперь ее просто забивали, словно скот. Йеррен отступал и атаковал, снова и снова нанося колющие удары, раз за разом оставляя на монстре раны, которые оказались бы смертоносными для любого другого существа. Охотник достал последний из ножей, вонзил боршверт в ногу монстра, заставив его опуститься вниз, и с силой вогнал смертоносное лезвие под челюсть твари.
  "Волк" дернулся, по его телу прошла предсмертная судорога, а затем он упал. Йеррен вырвал из мертвой туши свои ножи и поднялся на ноги. Подобрав футляр, он вновь обратился к неприветливой тьме:
  - Корвус! Я знаю, что ты здесь. Нет смысла прятаться. Выходи!
  Эхо его голоса еще довольно долго блуждало по пещерам и тоннелям, когда одна из теней пришла в движение.
  Оно было огромно. Выше Йеррена, выше "волка". Нечто двигалось, но по мере приближения его образ не становился более четким. Йеррен положил футляр рядом с собой, быстрым движением подхватил пузырек с камня и начал трясти его. Бледный свет постепенно наполнялся силой и теперь мог охватить куда большую площадь, чем ранее.
  Существо оказалось тощим, руки его скорее походили на конечности мертвеца, голову скрывали куски ткани. Они непрерывно перемещались в воздухе, не позволяя составить полное представление о том, кто идет. Что идет. На секунду из-под ткани показались удлиненные черты лица и заполненный клыками рот. Существо замерло в метре от Йеррена, рука его поднялась:
  - Возвращенный. Здесь? Любопытно. Интересно!
  - Давно не виделись, старина.
  - Старина? Немногим хватало смелости, чтобы звать меня так при жизни. Лишь двоим я позволил это. Один был мне союзником, второй стал врагом. Кем же ты был при жизни?
  - Я был кошмаром каждой ведьмы, Корвус.
  - Вот оно что... Да, я тебя знаю. Это оружие, этот голос, эта одежда... Будь прокляты Семнадцать Кругов Бездны. Йеррен!
  Корвус отпустил руку, а затем его высокая фигура начала съеживаться. Постепенно он уменьшился до размеров обычного рослого человека, а куски ткани разлетелись в стороны, явив охотнику один из сотен обликов собеседника. Худой человек с фарфоровой маской вместо лица, чьи руки были покрыты перьями, словно он намеревался взмахнуть ими и взмыть в небеса. Тело его теперь покрывала тога, замаранная кровью и вином, а на поясе висел небольшой золотистый скипетр, непрестанно меняющий свою форму.
  - Значит, слухи были правдой - тебя растерзала Исафия, - фарфоровая маска раскололась, образовав что-то вроде рта, а на месте глаз появились провалы, из которых хлынули кровавые слезы. - А теперь ты здесь, а за тобой идет смерть, - Корвус указал на труп монстра, что еще минуту назад пытался разорвать Йеррена на части.
  - Смерть? Я просто хотел поговорить. И если бы он не набросился на меня, я бы никогда не нашел тебя.
  - В самом деле.
  Корвус прикоснулся к деревянному футляру. Пальцы его отрастили когти, которыми он попытался оцарапать дерево и не смог. Когти дымились, трескались и расслаивались, а затем начали гореть пальцы.
  - Ясень? - Йеррен кивнул. - Поразительно. Никогда бы не подумал, что кто-то догадается сделать подобное. Обычно вы охотники ходите с оружием напоказ, чтобы вас все боялись и уважали. Но теперь, как я понимаю, ты действуешь по-другому?
  - Ножны можно сорвать, а оружие украсть. С обычными ворами и бандитами я справлюсь, но мне была нужна защита другого рода.
  - И то верно. Ясень - дерево богов, очищающее души людей и дарующие им облегчение и силу, очищающее и обновляющее. Непорочное. Чистое. Ни одна ведьма не сможет его коснуться. И, - Корвус поглядел на Йеррена, - ни один ведьмак.
  - Я на это и рассчитывал, - Йеррен подхватил футляр и убрал в него боршверт. - Немного неудобно, но все же лучше, чем позволить оставить себя безоружным.
  - Верно. Кто оживил тебя?
  - Саррисса. И герцог Роллон.
  - А-а, - протянул Корвус, шагая вглубь пещеры и пальцами маня Йеррена за собою. - Повелительница лжи наконец-то сделал свой ход. Она хочет породить хаос, Йеррен. Порядок, анархия - ей чуждо и то, и другое. Но выбирать между ними она не будет. Только хаос, ужас и разрушения.
  - Почему?
  - Потому что лишь в хаосе рождаются знания, сила и власть. Великолепно, не правда ли?
  - Я бы так не сказал.
  Корвус шел вперед, ловко прыгая с камня на камень. При каждом таком прыжке он неизменно взмахивал руками, словно бы и вправду пытался взлететь.
  - Присаживайся.
  Перед Йерреном возник небольшой столик, выполненный из камня в форме ромба. Корвус уселся прямо на влажную землю. Охотник последовал примеру друга, положив рядом с собой футляр и сумку.
  - Повелительница лжи? Я никогда не слышал подобного прозвища, так почему ты так ее назвал?
  - Разумеется, не слышал, - темная трещина разошлась в стороны, образовав изломанную улыбку. - Мало кто знает чужие прозвища, кроме своего собственного. А ведь именно они позволяют понять, кем же человек является на самом деле.
  Корвус раскрыл ладонь, на которой теперь лежала толстая колода карт, а на столике внезапно появилась доска из светлого дерева, покрытая дивным рисунком.
  - Карракская колода?
  - Верно, - Корвус позволил картам зависнуть в воздухе. - Вторые имена. Мы не выбираем их, а наши родители не дают их нам при рождении. Однако они постоянно преследуют нас на протяжении всей жизни. А иногда и после нее. Такова их участь. Судьба. Взять хотя бы тебя, Закутанный в кожу.
  Йеррен в раздражении щелкнул зубами.
  - Когда тебя так прозвали?
  - После Сахиила.
  - Ах да. Великолепная была война. Чистая ярость, незамутненная ненависть, абсолютное презрение и величайший обман целой эпохи. Кто бы мог подумать, что все закончится так плачевно.
   Йеррен помнил ту войну. Вернее бойню.
  Один из королей решил призвать на свою сторону ведьм, чернокнижников и прочих еретиков. Угрозами и лживыми обещаниями он склонил на свою сторону бесчисленное количество наемников, мелких лордов. В том королевстве - теперь оно просто не существовало - таилось зло, поэтому охотники и устремились туда. Нет большей ереси, чем укрывательство колдовства. Нет большего греха, чем помощь ведьме. Битва при Сахииле была грандиозной, но Йеррен не успел к ней.
  Сахиил сгорел, а от множества армий остались лишь горы трупов, да выжженная земля. Отвратительное зрелище. Охотник ходил среди мертвых, выискивая выживших. Один посреди тысяч обугленных скелетов. Когда он добрался до выживших, они едва могли дышать. Каждый из них был ранен. Йеррен осматривал тела, а раненые в бреду они решили, что охотник сдирал кожу с мертвых.
  - Люди всегда видят лишь то, что им хочется больше всего, - проскрежетал Йеррен.
  Корвус позволил колоде вертеться в воздухе, пристально наблюдая за охотником.
  - Ты теперь Возвращенный, - ведьмак наклонился вперед, позволяя перьям осыпаться с рук, на которых появились грубые медные наручи. - Только представь, какие перед тобой перспективы, Йеррен. Бессмертие, а перед тобой лежит твоя судьба. Ты можешь творить ее, а можешь поддаться. В любом случае выбор этот будет твоим.
  - Лучше бы мне и дальше позволили гнить в земле.
  - Но твое желание никого не заботит, верно? - хихикнул ведьмак, доставая первую карту. - Теперь ты лишь бойцовый пес, который должен служить внезапно объявившемуся хозяину. Я прав?
  Карта легла на доску. На ней был изображен шипованный ошейник.
  - Видишь? Судьба никогда не лжет. Ты - пес.
  - Даже самый преданный пес может откусить хозяину яйца.
  - Сильно сказано! - Корвус рассмеялся.
  Две карты. Перевернутая башня, сотканная из молний, и дерево, чьи корни сковали огненный шар.
  - Ого! Необычно.
  - В самом деле?
  - Считай, что тебе повезло, охотник. Башня молний - власть, исходящая свыше. Но она перевернута. И это великолепно. А вот Древо мироздания более занимательно, ведь оно сковало пламя.
  - Поясни.
  - Перевернутая башня молний - человек, обличенный властью. Могущественный, но даже он может пасть. Он должен пасть. Древо мироздания - некто, удерживающий мир в равновесии. Но этот человек сам не ведает о том, насколько ужасающа запертая им сила.
  Четвертая карта. Крылья ангела. Изрезанные и кровоточащие.
  Корвус молчал. Не прозвучали ни единого смешка.
  - Йеррен. Это интересный расклад, но даже я не понимаю того, что может быть за ним скрыто.
  Пятая карта - Мученик, прикованный к скале. Шестая - Океан крови.
  Корвус вновь преобразился - тщедушное тело раздулось от мышц, которые покрывались зеленой чешуей. Маска сползла, сменившись золотым обручем, а лицо - сгустком вязкой тьмы.
  - Отвратительно. Мерзко. Океан крови - тысячи мертвых. Что ух убьет? Война? Голод? Проклятье? Неизвестно. Раненый ангел - павший спаситель. Кто-то может предотвратить эти смерти.
  - Но его уничтожат?
  - Верно. Причем смерть его будет отвратительна. Ужасна.
  - В самом деле?
  - Предательство. Его предадут. И это окажется человек, которому тот будет доверять.
  - Тогда кто же такой мученик?
  - Не знаю. Но этот человек будет страдать. Мне даже жаль его.
  Ведьмак еще мгновение рассматривал карты, а затем засмеялся. Его облик вновь изменился, и перед Йерреном предстал худощавый человек в разномастном костюме и с маской домино на лице. Теперь он радовался.
  - Что же у нас есть? Ты - Пес, готовый разорвать горло хозяину, которому и служишь. Еще есть Башня и Древо. Кем из них является герцог? А Саррисса? Оба имеют огромную власть. У обоих есть сила. И оба находятся в шатком положении. Один лишь шаг отделяет их от власти! Но видят ли они пропасть под ногами? Кто из них кого использует?
  - Оба используют друг друга, а сами надеются, что второй падет.
  - Конечно, конечно! Падший ангел. Мученик. Быть может одна из этих карт скрывает Исафию? Или есть еще какой-то игрок, что не показывается из тени? А океан крови? Кто может развязать войну, к которой ты будешь иметь непосредственное отношение? Герцог? Исафия или Саррисса? Сомневаюсь.
  Охотник наклонился вперед, рассматривая карты в последний раз.
  - Не очень-то обнадеживает.
  - Как и всегда.
  Йеррен поднялся, но Корвус не спешил.
  - Хочешь небольшой совет, Возвращенный? Никогда не доверяй предсказаниям, иначе они тебя уничтожат.
  Корвус поднялся.
  - Иди в Хоккель.
  - Она там?
  - Нет. Исафия больше нигде не задерживается. Она хочет стать призраком. И ей это прекрасно удается, если хочешь знать мое мнение. Но ты можешь начать с Хоккеля. Это ничем не хуже других мест.
  - И что же мне там искать?
  - Убийц.
  Не сказав больше ни слова, Корвус шагнул во тьму. Тени поглотили ведьмака, Йеррен остался один.
  - Корвус? Корвус!
  Никакого ответа. Охотник пошел на выход. Пещера вновь погружалась во мрак. Йеррен оставался настороже. Он не боялся тьмы, но та могла таить в себе множество опасностей. Он уже давно усвоил этот урок.
  Ведьмак ждал его у выхода из пещеры. И он был не один.
  - Тебя ведь нужны новые волки, я прав?
  Два великолепных хищника гордо стояли перед Корвусом. Их желтые глаза едва заметно сияли в темноте. Сила их пыталась вырваться на волю, но не получала такого приказа и покорно выжидала. Ведь каждой силе рано или поздно найдут применение.
  - Как их зовут?
  - Фенрир. А это Каос.
  - Хаос?
  - Нет, нет. Каос. Хаоса ты убил, - Корвус указал на обезображенный труп волка, с которым расправился Йеррен. - Хаос был стар и слаб. Достойная смерть для такого хищника.
  Возвращенный вышел из пещеры.
  - Спасибо, ведьмак.
  И они ушли. Корвус сидел на стене пещеры, провожая охотника взглядом. Волки. Йеррен любил волков. Корвус любил волков. Да и кто мог их не любить?!
  Ведьмак покачал головой. Перед ним появились шесть карт. Шесть. Корвус протянул ладонь и достал из воздуха седьмую. Обожженный череп со змеей-языком. Гибель. Боль. Страдания. Что же из этого выберет охотник добровольно? А что настигнет его внезапно?
  Корвус покачал головой - карты разорвало на десятки частей. Он не верил, что ему удастся еще раз поговорить с Йерреном, но так будет. Охотник вернется, но это будет для него мукой.
  Йеррен великолепный охотник, но даже его можно сломить.
  
  3
  
  - Я все сделаю.
  - Проваливай.
  Дым от курильниц скрыл хозяина с глаз Идуна. Молодые девушки обходили убийцу и ныряли в эту дымку. Идун коротко кивнул и ушел. Его никто не провожал. Никто не подзывал за столик. Никто не предлагал выпивки. Убийца подхватил со стула вещи и бросил монетку на стол.
  - Новое задание?
  Идун кивнул.
  - И кто на этот раз?
  - Какая-то богатая стерва.
  - Ну, удачи, Убийца!
   Убийца оглянулся:
  - Не смей смеяться надо мной, - прорычал он, до боли сжимая кулаки. - Я не провалю задание.
  - Ага. Слышали уже.
  - Я не провалю его!
  - Да мы все поняли, Убийца, - сбоку к Идуну подошел худощавый парень. - да только тебе не нас нужно в этом убеждать.
  - Катись в Бездну!
  Идун пошел на выход, а вслед ему смеялись.
  Снова издевательства. И все из-за одной оплошности. Одной! Будь проклят Малекит! Будь проклята гильдия виноделов!
  Одна ошибка - конец твоей репутации. Вторая - жрешь собственные кишки в сточной канаве, пока тебя закапывают под кучей дерьма.
  Его жизнь теперь ничего не стоила, репутация обратилась в прах, а была слава покрылась пеплом неудачи. Он больше не имел права на ошибку, а жил лишь по чужой прихоти.
  Теперь он даже хуже чем никто. Даже хуже мусора.
  Ему придется сильно постараться сегодня, чтобы все изменить.
  * * *
  Почему ему так нравилась ночь? Во тьме хищники становились неуловимы. Невидимы, прозрачны. Ужасны.
  Зато сама тьма всегда была приветлива к охотникам и с радостью дарила им свое благословление. Охота шла легче, следы становились четче, ошибки добычи - очевиднее. Йеррен любил тьму, как любил и внушаемый людям ужас.
  Он внушал страх при жизни, а теперь? Теперь он стал величественнее. А остался ли страх? Нет, но он перерос в нечто более величественное. Это мог подтвердить стражник, которого чуть не свалил удар. Йеррен вышел из тумана, ступил в круг света, поднял руку, привлекая внимание мужчин на воротах.
  - Кто таков?
  Молчание.
  - Глухой что ль?
  И снова тишина.
  - Да чтоб его!
  Стражник вывалился из калитки, на ходу поправляя кожаный шлем.
  - Слышь, ты? Чего тебе нужно? Мы не открываем ворота ночью.
  - Я могу пройти через калитку.
  - Права не имеем пропускать. А уж такому оборванцу как ты...
  Охотник шагнул вперед, ухватил предплечье стражника. Тот пытался сопротивляться ровно до того момента, пока в его пальцы не упала момента. Стражник поднес ее к свету. Серебряный! Настоящий? Да.
  - Меня здесь не было.
  Охотник обошел стражника. Туман расступился, позволяя волкам проследовать за хозяином.
  - Как вас звать-то?
  Йеррен на мгновение замер, пропуская волков вперед, и впился в стражника взглядом:
  - У мертвых нет имен.
  * * *
  - Принеси еще один таз!
  - Сию минуту, хозяйка.
  Леди Элизабет положила ноги на край ванны. Как же приятно. Теплая вода позволила ей расслабиться после утомительного дня. А уж когда придет высокий смуглый массажист... Леди Элизабет невольно вздрогнула, вспоминая эти мускулистые сильные руки, натиравшие ее тело. Казалось, они выдавливали из нее даже те крохи усталости, о которых она и не догадывалась. А что будет после...
  Тихий вскрик прервал ее мысли. Мечты об удовольствии и блаженстве испарились, а на их месте появилась пустота. И гнев.
  - Ларра? Почему ты так долго? Что случилось?
  Никакого ответа. Ох уж эта девчушка! Она была молода, но глупа как табуретка. Элизабет приняла ее из жалости, но даже ее терпению мог наступить конец.
  - Ларра? Ларра!
  Грохот заставил Элизабет замолчать. Упал шкаф? Быть не может! Что же там происходило? Леди Элизабет вытерлась полотенцем, набросила на плечи халат. Комната за дверью встретила ее ужасным беспорядком. Изломанная мебель, разбитое окно и искромсанное тело Ларры.
  - О нет. Нет!
  Леди Элизабет рванула прочь, но кто-то схватил ее за плечи и развернул. Убийца даже не пытался скрыть радости от того, что ему предстояло сделать. Лицо его было все в крови, а одежда лишь немного помялась.
  - За все нужно платить, леди Элизабет. Разве вас не предупреждали?
  * * *
  Улицы воняли. Этот город гнил. Разлагался изнутри, оставляя на виду лишь обманчивую привлекательность. Грязь затопила его улицы, смешалась с мочой. Земля давно пропиталась этим зловонием.
  Город умирал, едва успев родиться.
  Хоккель. Я рад был бы никогда не ступать в этот город. Не видеть этого отребья, что пыталось выпросить у меня деньги. Не слышать стонов наслаждения и боли, что изливались из множества борделей.
  Не успел я пройти сотни шагов, а ко мне уже начали подползать измазанные дерьмом и грязью попрошайки. У многих отсутствовали пальцы, кто-то был явно болен. Они просили милостыню. У меня!
  Я убил троих, прежде чем они поняли: я безумен.
  Я шел так быстро, словно идеально знал дорогу. Нечто вело меня вперед. Толкало. Раз за разом, когда я останавливался у очередного перекрестка, что-то нашептывало мне дорогу. Я знал куда иду.
  Я чувствовал безумие, ведь оно было столь знакомо.
  * * *
  Идун натянул штаны, сплюнув на лежавшую у его ног женщину. Ножи все еще торчали из ее спины, когда он вбил их в нее десять минут назад. Убийца погладил царапины на щеке. Чертова стерва! Почему нельзя было просто дать ему сделать свое дело и спокойно сдохнуть?!
  Руки оказались по локоть в крови, маска лежала где-то среди изломанной мебели, но ему не хотелось даже начинать искать ее. Нужно забрать ножи. И лицо.
  Убийца усмехнулся, вырвал из женщины нож, перевернул ее на спину. Что может доказать смерть человека лучше лица? Убийцы всегда забрали лица, чтобы доказать свою верность и жестокость.
  Идуну это нравилось. Он наслаждался этим процессом, словно маньяк, настигший новую жертву.
  Убийца принялся резать.
  * * *
  Когда-нибудь этот город захлебнется в собственной грязи. Когда-нибудь зловоние сотрет остатки разума множества безумцев, и улицы затопит кровь. Ублюдки будут плодиться и размножаться, разлагая общество изнутри, и еще глубже погружая его в реку нечистот.
  Хоккель - гниющая рана на и без того больном теле мира. Здесь рождались сотни людей, лишь для того чтобы стать однажды ворами, убийцами или проститутками. Город пожирает сам себя. И отравляет всех, кто к нему приближается.
  Улицы города наполнятся кровью. Здесь это столь же естественно, как воздух. Она стекает с крыш, уходит в стоки. И забивает их. Сточные воды больше не могут уходить. Кровь смешается с дерьмом и кровью, начнет топить улицы. Похоть и жажда убийства заполнят людей.
  И все это выплеснется наружу.
  Вот тогда и настанет конец Хоккелю. Мерзейшему из городов, приютившему лишь грабителей, убийц и маньяков. Город будет уничтожен.
  Его нужно уничтожить.
  Но я не могу сделать этого. Только не сейчас. Я слышу лишь безумие. Я чувствую его. Оно зовет меня. Я видел эту тень. Я видел.
  Это жажда, подчинить которую просто невозможно.
  И я подчиняюсь ей. На краткий миг она завладела моим телом, указала путь. И исчезла. Она вернется, но то будет потом.
  Сейчас я должен был что-то изменить.
  * * *
  Идун выпрыгнул из окна поместья, забрался на пристройку возле забора. Мгновение, и он оказался уже недосягаем для сонных охранников, чья хозяйка уже давно лежала в луже собственных слез и крови.
  Убийца скользил. Ходили бродяги и калеки, а он скользил. Тени, казалось, толкали его дальше. Шаг за шагом. Кровавый трофей уместился в небольшом кармане на поясе, ножи вновь были спрятаны, чтобы не провоцировать стражников.
  Теперь все увидят его мастерство. Все признают его! Он вновь станет лучшим, величайшим! Одна ошибка могла перечеркнуть тысячи побед, но теперь все будет хорошо. Теперь он будет прощен.
  Удара он не увидел, равно как и нападавшего. Идун споткнулся. Что-то сильно ударило его по затылку, а затем и в плечо. Опытный убийца извернулся, полоснул ножом, но задел он лишь воздух. А противник меж тем продолжил атаку.
  Левую штанину разорвало, из пореза брызнула кровь. Идун ударил ножом вновь, но результат был тем же. Убийца ударился спиной о корявую телегу. Доски были гнилыми и не смогли выдержать такого напора.
  - Сука!
  Убийца попытался встать. Кулак быстро заставил его передумать. Боль в затылке стала невыносимой. Поток ругательств иссяк, когда нападавший что-то вложил ему в рот. Вздернул на ноги. Нанес новый удар: теперь уже в печень.
  Убийца предпринял последнюю отчаянную попытку. Практически ничего не различая перед собой, он ударил ножом снизу вверх. Он непременно должен был попасть. Хоть во что-то!
  Лезвие погрузилось в живот нападавшего, но тот не пошевелился. Он не проронил ни звука!
  - Плохо. Я стал слишком небрежен.
  Мгновение - рука убийцы повисла плетью. Нож упал на землю. Идун не мог даже закричать от боли. Его лишили даже этого!
  - Не дергайся, и все пройдет гладко.
  Йеррен достал ткань изо рта убийцы:
  - Отведи меня к главарю, мастер убийств.
  * * *
  - Отлично поработали! Думаю, к завтрашнему вечеру успеем закончить.
  - Спасибо, Гакен. Хочешь пива?
  - У тебя есть деньги?
  - Обижаешь!
  - Ну, тогда в чем вопрос? - рассмеялся кузнец, закидывая остывающую подкову в ящик.
  Кузница постепенно погружалась во тьму, пока помощники тушили лампы.
  - Завтра будет много мороки.
  - Эт да. Зато наконец избавимся от этой глисты. Триста подков за три дня! У нас что других забот нет, кроме как помогать ему и его засраным лошадям?
  - Да ты лошадей-то его видел? Страх, да и только. Легче забить, да на мясо пустить.
  - Точно! Может вместо денег возьмем одну из его кляч?
  - Да там мясо-то и нет почти. Тогда уж придется ему конюшни опустошить, если хочет с нами рассчитаться.
  Ворота кузницы с грохотом раскрылись.
  - Мы закрылись! Заказы сегодня не при...
  Йеррен забросил убийцу в кузницу, закрыл ворота.
  - У меня не заказ.
  Охотник подтащил свою жертву к наковальне, ударил по голове, повернулся к кузнецу.
  - Мне нужен стул и крепкая веревка.
  Никто не пошевелился. Йеррен сорвал с лица замаранную кровью ткань:
  - Немедленно! - прорычал серебряный язык.
  На этот раз все подчинились. Помощники принесли стул мастера, - который поклялся себе больше никогда на него не садиться, - подмастерье снял веревку с крюка возле ворот. Жертву охотника усадили и крепко связали. Никто ничего не сказал.
  Все они боялись Йеррена.
  Охотника подобный расклад более чем устраивал.
  - Разведите огонь в печи. Дайте длинные щипцы, гвозди и лампу.
  Пока кузнец с остальными пытались найти все необходимое, охотник наклонился к убийце. Идун уже пришел в себя, но продолжал нагло улыбаться.
  - Ты думаешь, будто сможешь сделать мне больно?
  - Я знаю, что могу сделать тебе больно, - охотник сломал убийце большой палец. - В этом я мастер, можешь быть уверен.
  Идун зашипел от боли, но улыбка не покидала его лица. Охотник начал шарить по его карманам. Снял пояс, опустошил мешочки. Влажный от крови предмет привлек внимание охотника мгновенно.
  - Что это? - с отвращением прошептал кузнец, подходя с лампой.
  - Трофей, - Йеррен развернул предмет, уже давно поняв, что именно держит в руке.
  Подмастерье вырвало, и никто не мог его винить. Срезанное лицо выглядело просто отвратительно.
  - Убил недавно. Срез ровный. Чистый. Ты не торопился, верно? Наслаждался каждым мгновением. Когда резал. Когда сдирал кожу с черепа, обнажая мышцы.
  Отвратительный предмет полетел в огонь.
  - Ты наслаждался этим? Упивался собственной властью над этой женщиной?
  Идун плюнул в склонившегося над ним охотника.
  - Отлично. Если раньше эти люди жалели тебя, то теперь ты стал им отвратителен. И их не будет мучить совесть, когда я с тобой закончу, в этом можешь быть уверен.
  Йеррен достал из сумки несколько иголок, положил их на табурет. Охотник повернулся к кузнецу:
  - Дай нож.
  Пытка не была искусством, как считали многие маньяки, которым давали приют короли. Пытка - последнее средство достижения цели. Крайняя мера, если не работали угрозы и побои. А они не работали очень часто. Палачи частенько развлекались со своими "подопечными", нанося им порезы, ломая кости. Но как часто их методы работали? Сколько заговоров удалось разоблачить благодаря палачам? Сколько восстаний предотвратить? Йеррен не знал ни единого случая.
  Поэтому ему нужно было сломать этого человека. Лишь когда ты ломаешь его как личность, у тебя появляется шанс выяснить правду. Небольшой шанс.
  Он содрал с убийцы изорванную куртку.
  - Собираешься меня резать? Удачи!
  Все тело убийцы было покрыто шрамами. Буквально каждый участок тела пересекал давно заживший шрам.
  - Ну, давай! Режь меня! Режь!
  Йеррен не обратил на его завывания никакого внимания. Его нож был более красноречив. Десяток порезов на груди, еще шесть на спине, по два десятка на руках и плечах. Охотник действовал очень осторожно, избегая вен и крупных сосудов. Он не мог позволить умереть этому ничтожеству, как бы оно ни заслуживало смерти. Ни один порез по длине не превосходил ширины ногтя.
  - Зачем вы это делаете? Ему же это нравится! Давайте размозжим ему руку моим молотом!
  - Нет. Мгновенная боль тем и плоха, что самый пик боли наступает сразу. Мне нужно его сломать, а таким способом этого не сделать.
  Йеррен отошел от убийцы, отыскал старый деревянный молоток, взял пригоршню гвоздей.
  - А вот сейчас ты можешь помолчать? - охотник затолкал в рот убийцы кляп.
  Кузнец не успел сказать ни слова, а первый гвоздь уже был вбит в тело убийцы. Йеррен действовал быстро и умело. Он вбивал гвозди лишь наполовину, нанося при этом один удар. И вбивал он их прямо в порезы. Вскоре убийца напоминал деревянную куклу, в которую мастер не мог загнать ни одного гвоздя.
   Йеррен опустился на корточки перед убийцей:
  - Я не думаю, что это тебя сломает. Ты крепкий парень, верно? Все эти шрамы... Ты наносил их себе сам? Или это у вас такая традиция? Знаешь, большинство бы уже сломались. Но не ты... Тебе не хочется показаться слабаком? - охотник положил руку на один из гвоздей и начал шевелить им в ране. По руке убийцы прошла судорога, и он застонал. - А знаешь ли ты, что костная боль - самая невыносимая? Рану можно зашить, ожог - полить водой. Но кости нельзя вытащить из себя, чтобы облегчить боль. А я пробил достаточно твоих, чтобы ты начал говорить.
  Убийца молчал. Лишь глаза его выдавали. Он испытывал ужасную боль, но отказывался отвечать.
  - Отлично. - Йеррен поднял молоток. - Не шевелись, хорошо?
  Легче было сказать. Каждый раз, когда гвоздь полностью скрывался в ране, убийца дергался. Как бы он ни старался показаться безразличным к пытке, он не мог вынести подобного. Но при этом все равно держался.
  - И долго вы так будете делать?
  Кузнец трясся, его помощники побледнели, а подмастерье продолжал блевать снаружи.
  - Пока он не скажет мне все что нужно. Снимите с него штаны. - Йеррен отошел в сторону.
  Помощники кузнеца выполнили приказ. Теперь убийца был абсолютно голым. Охотник взял одну из иголок, сунул ее в огонь в лампе.
  - Держите его. Крепко.
  - Что вы хотите...
  - Держите его!
  Йеррен присел.
  - Последний шанс. Есть что сказать?
  Убийца побледнел, но продолжал молчать.
  - Я так и подумал. - Охотник затолкал в рот мужчины кляп. - Многие всегда думают, что если человека резать или ломать ему кости, то он быстрее заговорит. Глупость. Мы так устроены, что больших ран мы боимся меньше, чем мелких. Люди готовы ввязаться в драку в таверне и получить по морде табуреткой, но до смерти боятся заработать глубокий порез пальца. Но больше всего мужики боятся за свои причиндалы. Если их конечно не кастрировали. Но тебе, я вижу, повезло.
  Йеррен без промедления ухватился за кусок плоти перед собой. Убийца начал дергаться. Теперь он действительно испугался. Кузнец выругался и зажмурился. Помощники последовали примеру мастера. Охотник посмотрел на раскаленную докрасна иголку, на кусок плоти перед собой. Сделал резкое движение. Убийца взвыл.
  - Вашу ж мать!
  - Боже!
  Йеррен продолжал давить до тех пор, пока иголка не скрылась в уретре. Его перчатки оказались перепачканы кровью, но охотник не потрудился их вытереть.
  - Я жду.
  Убийца мычал. Нет, он выл. Он прошел через множество мучений и считал, что никто не сможет заставить его страдать. Он ошибался. Боль была невыносимой, но его мучитель не собирался ждать.
  - Говори!
  - Может он...
  Йеррен обрушил кулак вниз.
  - Святой Агат!
  - Ты что творишь?!
  Теперь кровь не стекала ручейком. Он хлестала во все стороны. Похоже, что от удара иголка разорвала все внутренности места, в которое ее засунули. От подобного зрелища мужчинам было физически больно, и они сами не заметили, как отпустили содрогающиеся плечи убийцы. Теперь он просто плакал, а тело его билось в агонии. Убийца упал на пол.
  Йеррен не проявил к нему никакого сочувствия, без проблем усаживая убийцу обратно на стул.
  - Больно? Знаю, что больно. Ломались все, даже парни крепче. Но они ломались. Ну так как? У тебя еще есть яйца, а у меня - иголки. Будешь говорить?
  Йеррен вырвал кляп изо рта убийцы.
  И он заговорил.
  * * *
  - И как мне это объяснить страже?
  - Ничего не нужно объяснять. Ничего не произошло.
  - Вы пытали человека! У меня в кузнице!
  - Я пытал убийцу. Не вижу никаких проблем.
  - Даже маньяки остаются людьми.
  Йеррен сунул руку в кошель, подумал. Достал пятнадцать серебряных.
  - За неудобство, - еще десять монет упали на табурет. - А это раздай помощникам. Заслужили.
  Йеррен подобрал сумку и пошел на выход. Бросил взгляд на печь, в которой догорал труп убийцы. Пришлось переломать ему половину костей, чтобы затолкать туда.
  - Догорит - выбросите на улицу и все. В вашем городе это совершенно обычная вещь. Но вонь не исчезнет еще долго. Придется потерпеть.
  Кузнец нахмурился:
  - То что ты сделал с ним бесчеловечно. Это... Зверство.
  - А кто сказал, что я человек?
  * * *
  Хоккель гниет. Словно рана. А рану необходимо прижигать.
  А что делают люди сейчас? Позволяют этой гнили разрастись. Почему? Они не видят ужаса? Не чувствуют разложения? Не ощущают отвращения?
  Нищие, проститутки, головорезы, маньяки и мародеры. Я прошел от одного перекрестка до другого, а уже повстречал каждого из них. Отребье. Они не достойны жить. Не достойны.
  Хоккель должен умереть.
  * * *
  Дверь вышибли так быстро, что ни один из охранников не успел даже удивиться. Немногочисленные убийцы, столпившиеся в коридоре, обернулись на шум. Йеррен вошел так, будто он был хозяином этого места.
  Убийцы набросились на него спустя всего лишь мгновение.
  - Мне нужен ваш глава, шавки.
  Слова охотника потонули в ругани, началась давка. Всем не терпелось добраться до незваного гостя и выпустить ему кишки. Йеррен ударил первым. Боршверт вошел в глаз первого убийцы, располосовал бицепс второму. Охотник извернулся, согнулся и прыгнул вперед, попутно подрезав ахиллово сухожилие еще одному ублюдку.
  Хоть Йеррен был мертв, он вовсе не стремился зарабатывать раны. Да, они не принесут ему боли, но и хорошего от них ничего не было. Убийцы были хороши, но они никогда не действовали в группе. Это было заметно. По движениям, по крикам, по реакции на вторжение охотника.
  Они не могли навредить ему. Такой мусор не достоин этого!
  Охотник убил шестерых и столько же ранил, когда раздался крик:
  - Хватит!
  Толпа расступилась, пропуская низенького человечка в помятых штанах и рубашке. Маленький, худой, но отчего-то именно он казался здесь самым опасным. Глаза выдавали его.
  - Кто такой?
  Синие глаза. И сейчас они смотрели на Йеррена, обещая угрозу и возмездие.
  - Убийца.
  Человечек покосился на шесть трупов у входа.
  - Это я уже понял. Чего надо? Хочешь разобраться с кем-то из наших?
  - Я уже разобрался, - Йеррен достал из сумки окровавленный сверток и швырнул на пол. Человечек развернул его ногой.
  - Срез... неровный.
  - Он слишком сильно дергался.
  Человечек побледнел, но решимость его не исчезла.
  - Зачем ты к нам приперся?
  - Мне нужен ваш глава. Один вопрос, и я уйду.
  - А если я прикажу тебя выпотрошить прямо здесь?
  Человечек бросился вперед и приставил кинжал к горлу Йеррена.
  - Медленно. И неуклюже.
  Человечек опустил взгляд. Нож охотника уперся в его пах, разорвав ткань штанов.
  - Вспорешь мое горло? Я успею вскрыть тебя от паха до груди всего через мгновение после того, как ты это сделаешь. И кому из нас было бы больнее?
  Человечек отступил, но не убрал оружия.
  - Топай за мной.
  Йеррен спрятал нож, вытер боршверт, поправил сумку и двинулся следом. Убийцы не отставали от него ни на шаг. Они боялись его. Боялись. И правильно делали. Несомненно, он был первым, кто вот так вломился в их логово. Но не это останавливало их. Страх. Он убил шестерых из них в самом начале, а что было бы, если он продолжил атаковать? Скольких еще мог пронзить его боршверт?
  Большой зал встретил его гробовой тишиной. Ни один убийца не мог отвести взгляда от незнакомца, который по какой-то причине был все еще жив. Йеррен не обращал на них внимания, но вот один из убийц решил встать на его пути.
  - И кто же это у нас такой?
  - Фарр! - человечек обернулся. - Отойди от него.
  - И поче...
  Йеррен ударил его коленом в пах. Убийца согнулся, но все равно попытался достать оружие. Зря. Охотник схватил его за голову, большие пальцы погрузились в глазницы. Брызнула кровь. Убийца визжал, его товарищи выругались, бросились на помощь, но их остановил стальной взгляд провожатого Йеррена.
  Мужчина бился в конвульсиях, а Йеррен продолжал давить до тех пор, пока все не закончилось. А затем он просто перешагнул через труп, словно ничего и не произошло.
  - Не люблю, когда мне мешают, - пожал плечами Йеррен в ответ на вопросительный взгляд человечка.
  - Ясно.
  Теперь его уважали. Страх и уважение - два столпа власти и могущества. Такими и были охотники двадцать лет назад. Таким был мир.
  Йеррен остановился возле дверного проема, прикрытого полупрозрачной тканью. Человечек скользнул внутрь, но взглядом попросил охотника подождать снаружи. Йеррен не возражал.
  Долго ждать не пришлось.
  - Пусть войдет!
  Хриплый голос буквально сочился недовольством. Охотник одернул ткань в сторону.
  - Что тебе надо от меня, шавка?
  Толстый, лысый, провонявший потом - и это глава убийц? Искры полыхнули в глазницах Йеррена. За кого его принимали?!
  - Где настоящий?
  - Что?
  - Где главный?
  - Да как ты...
  Охотник заметил движение, но не подал виду. Тени продолжали двигаться, однако делали это практически незаметно.
  - Мне нужен главный, а не притворившийся им мусор.
  - Я главный! - взвизгнул толстяк, ударяя пухлыми кулаками по подушкам.
  Убожество. Отвратительный актер. Или он и должен быть таким? Чтобы отвлекать внимание от главного? Чтобы никто не замечал движения теней? Йеррен медленно повернулся.
  - Может хватит?
  Тьма ответила ему смехом.
  - А ты хорош. Не хочешь стать одним из моих людей?
  - Нет.
  Тьма расступилась. Вот он. Не высокий, но и не низкий. Никаких шрамов, отсутствие на лице любой растительности, серые глаза. Да, именно такой человек мог быть главным. Именно такой человек мог пройти через толпу и остаться незамеченным.
  - Тогда зачем ты здесь?
  - Исафия.
  Глава убийц наклонил голову:
  - Ведьма? Зачем она тебе?
  - Она - моя добыча.
  - В самом деле? - убийца присмотрелся к охотнику. Улыбнулся. - Охотник? В этом месте?!
  Лающий смех эхом отдавался в комнатенке, заполненной дымом курильниц.
  - Вот уж не думал, что хоть кто-то из вас выжил! И что у тебя хватит смелости войти в город! Что, стало тесно в яме, в которой прятался последние годы? Или дерьмо на вкус больше не нравится? Неужели эта ведьма тебе так важна? Неужели стоило рисковать жизнью, чтобы выследить ту, до кого ты никогда не сможешь добраться?
  - Где она? - Йеррен терял терпение. - Где эта сука?!
  Глава убийц пожал плечами:
  - Она пришла ко мне за помощью. Она ее получила. И оплатила мои услуги.
  - Ей понадобились твои убийцы?
  - Ей понадобился я.
  Ложь. Ведьма никогда не наймет убийцу, чтобы он... Что? Что он сделал для нее?
  - Я не отвечу, можешь не спрашивать.
  - Ответишь.
  Убийца улыбнулся:
  - Ты в моем логове, охотник. Ты силен, смел, даже немного безумен, но тебя окружают прирожденные убийцы, насильники и маньяки. Скольких ты успеешь ранить, прежде чем я прикажу тебя кастрировать? Представь себе эту боль. Наслаждайся ею, пока до тебя не доберутся собаки. Мы их нечасто кормим, знаешь ли, - теперь убийца не улыбался. - Ты вломился в мое логово, и я аплодирую твоей смелости, но тебе не уйти отсюда.
  Йеррен поднял меч:
  - Как пожелаешь.
  Толстяк завизжал.
  Противники ударили одновременно. Убийца изящно изогнулся, но боршверт оцарапал его щеку. Ножи вонзились в грудь Йеррена мгновение спустя. Один, два, три. Убийца сделал шаг назад, атаковал вновь. Еще два ножа угодили в живот охотника, а третий - в горло. Это было даже забавно. Йеррен схватил убийцу за горло, когда тот решил, что с противником покончено.
  - Неужели ты думал, что наступая на ядовитую змею, я не смогу вырвать ей клыки? - прохрипел охотник. - Каос!
  Раздался грохот. Полупрозрачная ткань дернулась от внезапного порыва ветра, словно кто-то внезапно открыл окно.
  Толстят, продолжая визжать, пополз к выходу.
  На охотника запрыгнул человечек. Он так и прятался в темноте, поджидая удобного момента. Убийца ударил Йеррена по голове, сорвав шляпу и порвав ткань на лице, отрывая безгубый рот, серую кожу, провал на месте носа.
  - Нежить!
  - О нет, я куда хуже.
  Йеррен приложил главу убийц о стену, а человечка сбросил на пол. Его хозяин был свободен, но убийца подписал себе приговор. Охотник ударил человечка о стену и, пока тот не пришел в себя, запустил пальцы обеих рук в рот противника. Убийца что-то промычал, но охотник уже схватил его за челюсти, и рванул в разные стороны. Раздался отвратительный хруст. Обезображенный мужчина упал и стал захлебываться кровью, тщетно пытаясь отыскать нижнюю челюсть, которая лежала на полу вместе с языком.
  - Стоять!
  Глава убийц выбежал из комнаты. Охотник последовал за ним всего через мгновение, и практически ударился о его спину. Убийца замер, от страха страшась даже шевельнуться. И Йеррен мог понять причину. Нелегко смотреть трехметровому волку прямо в глаза и оставаться безучастным. Штаны главы убийц стали мокрыми.
  Охотник сломал ублюдку колено.
  - Каос, назад!
  Волк ушел, оставив за собой лишь разруху и трупы. Много трупов. Фенрир еще только забирался через разбитое окно, а его брат уже покончил со всеми врагами. Йеррен погладил волка, и тот постепенно начал приходить в норму. Охотник схватил главу убийц и ударил о кучу осколков под ногами.
  - Где Исафия, мразь?
  * * *
  Убийцы, проститутки, бедняки и прочее отребье. Что стало с жителями этого города? Что стало с этими людьми?!
  Их поглотила тьма и боль. Вот и весь ответ. Никаких загадок. Никаких тайн. Они разлагались сами. Разлагали город. Разрушали его изнутри.
  Убийцы были не самыми опасными из жителей, но их было так приятно винить во всех бедах людей.
  А теперь они погибали. Умирали, кричали, стенали. Они стали первыми из множества людей. Но так много грязи еще было вокруг. Так много...
  Хоккель должен умереть.
  Пламя очистит все.
  * * *
  - Игвид. Она пошла Игвид.
  - Что ты для нее сделал?
  - Я не...
  - Что? - Йеррен наступил на сломанное колено. Убийца взвыл. - Что ты сделал?
  - Я не помню!
  Убийца был в отчаянии. Йеррен видел страх и ненависть в его глазах. А также понимание того, что он не может дать охотнику желаемого. И никогда не сможет.
  Йеррен отошел в сторону. Исафия. Величайшая из ведьм, сильнейшая среди других нечестивых женщин. И она попросила помощи у убийц?!
  Возможно ли такое? Почему нет? Ведьмы были могущественны, но не всесильны. Может, она опасалась за свою а жизнь, а может хотела использовать убийцу как расходный материал. Может даже хотела испытать на нем свое колдовство.
  Охотник поднял с пола кусочек стекла. Подошел к убийце.
  - Надеюсь, что ты говоришь правду.
  - Клянусь!
  - Надеюсь, - прошипел охотник, заталкивая стекло в рот мужчины.
  Йеррен закрыл убийце рот, зажал пальцами нос и ждал. Убийца задыхался, бил руками по спине Йеррена, но не мог вдохнуть. Наконец горло его сделало непроизвольное движение. Убийца выпучил глаза, когда осколок начал раздирать его пищевод, спускаясь все глубже в тело.
  - Наслаждайся.
  Йеррен вытер руки об одежду захлебывающегося кровью убийцы, подошел к окну. Кто-то стоял у дома с факелом. И этот кто-то собирался поджечь дом. Охотник был не против уничтожить это место, но поджигатель выглядел довольно странно. Даже безумно.
  Возвращенный выпрыгнул в окно. Поджигатель заметил опасность и бросился бежать. Йеррен шел за ним по пятам.
  - Нет. Не надо. Не трогай меня.
  Охотник не останавливался.
  -Прочь. Прочь, ужас!
  - Фенрир! Каос!
  Они только и ждали команды. Челюсти Фенрира сомкнулись на икре беглеца, и тот упал в грязь. Мужчина взвыл, а затем на него навалился и Каос.
  - Не убивать!
  Йеррен разбросал хищников и вздернул мужчину на ноги.
  - И что же ты хотел сделать?
  Мужчина прохрипел что-то в ответ, но разбитые губы плохо его слушались.
  - Не слышу!
  - Хоккель... должен умереть... Гниль должна быть выжжена.
  Йеррен отвесил мужчине пощечину.
  - Гниль?
  - Я подвел свой город. Я позволил ему пасть. Я позволил заразе распространиться. Я повинен! Я виноват!
  Мужчина упал на колени, схватился за плащ охотника.
  - Я не достоин! Нельзя было доверять мне город. Я погубил его. Зараза расползлась, народ обезумел. Оглянись! Маньяки, насильники, проститутки и головорезы! Они окружают тебя! За каждой стеной прячется убийца, каждый дом дал приют вору! Этот город погибает и тянет за собой всех приезжих!
  Мужчина упал в грязь, свернулся калачиком, продолжая рыдать.
  - Хоккель должен умереть. Должен... Нужно все остановить...
  Волки смотрели на Йеррена, а тот размышлял над услышанным. Стало быть, перед ним градоначальник Хоккеля. Человек, которому доверили город, желал сейчас лишь смерти. Он хотел уничтожать все, что его окружало. Он верил, что это лучше той судьбы, что ждала жителей.
  Йеррен подобрал факел. Огляделся. Убийцы, бедняки. Они были в каждом городе. Но здесь все было иначе. Они стали болезнью и уничтожали город. Так думал градоначальник. Он верил в это.
  - Пламя очищает.
  Охотник поднял факел и пошел к разрушенному логову убийц.
  И поджег его.
  * * *
  Хоккель горел. Пожар распространялся с поразительной скоростью. Никто не мог совладать с огнем, никто не мог спастись от него. Город горел, умирали люди, гибли мечты.
  Йеррен сидел на земле, наблюдая за этой катастрофой и поглаживая голову волка. Он покинул город несколько часов назад, но огонь все еще продолжал бушевать за стенами. Охотник не видел, чтобы кто-то бежал через ворота, как не замечал попыток остановить распространение пламени. Люди просто приняли свою судьбу. Быть может, они и сами хотели умереть?
  Охотник не чувствовал угрызений совести, как не чувствовал и вины за случившееся. Ему уже случалось уничтожать целые города раньше, хоть тогда его и окружали десятки других охотников. Они вели сотни солдат, выбивали двери, выволакивали людей на улицы. И сжигали.
  Игвид. Он знал этот город. Бывал в нем. Насколько он изменился после его смерти?
  Он скоро это узнает.
  Охотник исчез в тени деревьев, оставляя за спиной тысячи мертвецов.
  
  4
  
  - Она моя!
  - Свалил отсюда!
  - Пошел ты!
  Хозяин постоялого двора проводил дерущихся хмурым взглядом, а затем посмотрел на проститутку.
  - Я же просил тебя не приводить ко мне своих клиентов.
  - А что такого? Ну подерутся, подумаешь! Большое дело!
  - За каждый сломанный стул будешь платить сама.
  Девушка улыбнулась, продемонстрировав отсутствующие передние зубы, и продолжила наблюдать за дракой. Интересно, кто из них окажется сильнее? Ей нравилось стравливать клиентов, ведь тем самым она набивала себе цену. Уж в опустошении кошельков она была мастерицей. Да и не только в нем.
  Драчуны крыли друг друга руганью, в ход уже пошла мебель. Гости веселились, наблюдая за полетом стульев и столов, а кто-то даже присоединился к драке.
  Нет, пора это заканчивать:
  - А ну прекратили! - взревел хозяин, наблюдая как дерущиеся повалили стол и теперь увлеченно колошматили друг дружку на полу.
  Женщины хихикали, мужчины подбадривали своих фаворитов. Кто-то даже делал ставки, предлагая победителю пиво.
  - Угомонились все!
  Никакой реакции. Казалось, крик лишь раззадорил мужиков, потому как один поднялся на ноги и увлеченно принялся пинать противника.
  Дверь хлопнула, внутрь вошел мужчина. Он протиснулся меж столов, миновал дерущихся, не удостоив их взгляда. Это было ошибкой.
  - Я тебе хребет сломаю!
  Именно это прорычал один из неудачливых клиентов девушки. Обращался он к своему противнику, но новоприбывший посчитал, что угрожали именно ему. Быстрое движение, хруст - прокричавший угрозу падает на пол, а рука его сломана сразу в двух местах. Раздались недовольные крики наблюдавших. Чужак переступил через воющего пьяницу так, словно тот был кучкой мусора, и занял стул рядом со стойкой.
  Хозяин тут же достал бутылку и грохнул ее перед гостем:
  - Налить?
  - Не нужно.
  Интересно. Отказывается от выпивки? Сбоку к гостю тут же прильнула проститутка. Достаться сильнейшему не так уж и плохо. Для шлюхи...
  - Дорогой, почему бы тебе не отдохнуть после дороги? Давай мы попросим хозяина дать нам самую большую комнату, и я помогу тебе расслабиться? Хорошо?
  - Пошла вон.
  - Ну давай же! Я сделаю тебе так хорошо, что ты разом обо всем забудешь. Пойдем!
  - Убери свои руки, мразь.
  Хозяин удивленно покосился на гостя. Тот уже даже не говорил, а рычал. И рык этот мог испугать кого угодно. Только не проститутку...
  - Пойдем! Я...
  Теперь он не стал тратить время на разговоры, а просто отвесил ей пощечину. Причем настолько сильную, что девушка повалилась на пол.
  - Я предупредил.
  Проститутка схватилась за разбитый нос и отползла прочь. А к незнакомцу подошли клиенты, недовольные тем, что с их любимицей так обращаются.
  - Ты на кого руку поднял, мразь?!
  Незнакомец молчал. Он слегка повернул голову, затем посмотрел на хозяина:
  - Сколько?
  Тот не сразу понял, что мужик говорит о бутылке, все еще находящейся на стойке.
  - Два медяка.
  Незнакомец кивнул, но бросил на стойку пять.
  - За грязь.
  - А ну повернулся, я теб...
  Путник схватил бутылку, развернулся. Прежде чем защитник шлюхи произнес еще хоть слово, незнакомец вбил ему в рот горлышко бутылки.
  - Не подавись, - прорычал он, ударяя кулаком по нижней челюсти.
  Рот захлопнулся, полетели осколки и выбитые зубы, полилась кровь. Незнакомец схватил самый большой осколок, подошел ко второму противнику и вбил стекло в глаз. Снова крики, снова кровь.
  Незнакомец повернулся к хозяину:
  - Пожалуй, я немного задержусь. Сколько за одну ночь?
  - Семь медяков.
  И вновь он дал больше, чем запрашивал хозяин. Мужчина быстро сгреб монетв под стойку, проводил незнакомца взглядом:
  - Гостей не пускать, как я понимаю?
  - Нет.
  * * *
  Игвид. Большой город. Не помойка, как Хоккель, а настоящий образец для градоначальников. Идеальная чистота, проститутки стояли лишь у домов удовольствий, а на площади выступали бродячие актеры.
  Идеальный город. Идеальные жители. Идеальный порядок.
  Высокомерная знать.
  * * *
  Йеррен шел по улице, огибая прохожих. Игвид. Город счастья. Город, в котором никто не знал бед. Охотник давно не видел ничего подобного. Почему? Потому что он постоянно охотился. Шел по следу. Преследовал добычу, настигал ее, а затем судил. И судил жестоко. Он был горд тем, что почти никому не позволил уйти. Лишь Исафия все еще была жива, избежав его клинка. Проклятая Исафия!
  Игвид. Город надежд и стремлений. Что понадобилось Исафии в этом городе? Зачем она наняла убийц? Зачем?
  Йеррен миновал площадь, на которой открывалась ярмарка, и посмотрел на далекий дворец. Кто правил этим городом? Барон Гехаон. Высокомерный ублюдок, как говорили люди на каждом углу. Йеррен знал его деда, пока тот не угодил под копыта собственной лошади. Хороший был человек. Честный. А вот сын уже был в разы хуже. Тупой и скользкий. Он был подобен змее, которая только и ждала момента напасть. Но он тоже мертв, и теперь здесь правит внук барона, унаследовавший этот титул по праву старшего.
   Охотник был осторожен. Он не попадался на глаза страже, не позволял прохожим заглянуть под ткань, отвергал любые попытки проституток затянуть его в дома удовольствий. Йеррен остановился в постоялом дворе на самой окраине города три дня назад, и с тех пор почти все время проводил на улицах. Даже хозяин не понимал, зачем его клиенту нужна комната, если он бывает в ней от силы несколько минут в день. Но Йеррен не отвечал на его вопросы, а тот вскоре перестал их задавать.
  - Господин! Проследуйте за мною, мы подберем вам чудесный наряд! Уверяю, у меня лучшие ткани во всем городе!
  - Жемчуг, привезенный из самого королевства Охра, господин! Сияет, словно звезды и великолепен, словно самая дорогая шлюха!
  Йеррен отпихнул назойливого торговца в сторону. Еще от силы день, дольше он не вынесет. Но что даст ему этот день? Охотник был один, он уже давно это понял. Все его помощники оказались мертвы, агенты - повешены или четвертованы, шпионы - сосланы. Мир изменился.
  Но у него еще был шанс. Небольшой, но иного ему никто не даст.
  Охотник нервно дернул головой, проходя мимо лавки с амулетами. Лысый старик надрывно взывал к людям, обещая им защиту могущественный оберегов, что были заколдованы самими ведьмами. Йеррена передернуло. Раньше он вешал подобных ублюдков, предварительно кастрировав затупленным ножом. А сейчас? Ведьмы стали обычным явлением, а обереги - повседневным счастьем людей с деньгами. Ведьм больше не боялись. Их не боялись. Их почитали!
  Что же это за мир такой?!
  Йеррен посмотрел на дворец. Сидела ли там ведьма? Хранила ли она покой барона, как это делала Саррисса у герцога? Возможно. Значит, он должен быть осмотрительнее. Но как же ему найти след Исафии?
  Раньше он мог прийти в город, приказать стражникам следовать за собой. Он переворачивал вверх дном каждую дыру и помойку, если только была возможность! А теперь? Кто он? Нежить? Человек? Или просто мертвец?
  Йеррен свернул в проулок. Последний шанс. Если ему не удастся найти ответы здесь, то придется поступать безрассудно. А он этого не любил.
  За спиной раздался шорох. Шаги. Раз, раз, еще раз. Человек двигался практически бесшумно. Практически.
  Йеррен поднял руку, поправляя шляпу. Кошель на поясе призывно зазвенел. Как же просто!
  Вор успел сорвать кошель с пояса и быстро развернулся, но Йеррен уже схватил его за плечо. Нога ударила Йеррена в пах. Охотник развернул вора, схватил за горло и ударил о стену. Ладонь заглушила тихий крик девушки.
  - Привет, Саша.
  Девушка перестала сопротивляться, замерла. Глаза ее расширились, она ударила охотника по голове, случайно сорвав ткань с лица. Иссохшая серая кожа и красные угольки в пустых глазницах оказали на нее удивительное воздействие. И она закричала еще громче. Йеррен отпустил девушку и отвесил ей пощечину.
  - Вставай, мне нужна твоя помощь.
  * * *
  - Успокоилась?
  - Катись к дьяволу!
  - Я уже бывал у него. Не впечатлило.
  - Почему бы мне просто не рассказать о тебе страже?
  - Не надо угрожать, Саша, ведь я могу и обидеться.
  - Да будь ты проклят, Йеррен! Будь проклят!
  Во тьме глазниц что-то сверкнуло:
  - По-твоему, я не проклят? Спасибо, что утешила.
  - Отвали!
  Воровка нервно тарабанила пальцами по столешнице, дожидаясь выпивки.
  - Ради всех святых! Мне хоть кто-то принесет выпить?!
  - Может, хватит орать? Я не спешу показывать людям, что я мертвец, знаешь ли.
  - Дать плевать я на это хотела. Нечего было избивать меня в подворотне, - пробурчала девушка, уставившись в пол. - Чего ты хочешь?
  - Мне нужна Исафия.
  Воровка поперхнулась принесенным пивом. Охотник подождал, пока она придет в норму.
  - Ты издеваешься? Двадцать лет прошло, а ты все не успокоишься?!
  - Это другое.
  - Ну конечно.
  - Саша! Мне нужны ответы.
  - А мне нужно, чтобы ты свалил из моего города!
  Охотник наклонился вперед.
  - Не нужно испытывать мое терпение, воровка. Помоги мне, и я покину твой город. Ты успела забыть, что я сделал с твоей дорогой сестренкой? А матерью? Я мог вырезать всю вашу проклятую шайку еще в прошлый раз! Двадцать лет прошло, но я все тот же ублюдок, что и при жизни!
  Воровка бросила на него яростный взгляд, допила пиво:
  - Да, я вижу, - прошептала девушка. - Нет здесь Исафии. Нет, и не было уже двадцать два года.
  - Уверена?
  - Да. Уж появление ведьмы здесь бы заметили.
  Йеррен молча дожидался продолжения. Воровка молчала.
  - Заметили?
  - Ну да. Хакия не позволила бы ей даже ступить за ворота.
  - Хакия?
  - Ну да, - Саша подняла глаза. - Подожди! Так ты не знаешь?!
  - Саша!
  - Барон уже тринадцать лет как спит с ведьмой. Даже сына от нее уже имеет. Ты вообще не слышал об этом?
  Йеррен молчал, облокотившись на столешницу. Барон спал с ведьмой? Вот это уже интересно.
  - Йеррен?
  - Я слышал. Слышал. Хорошо, может Исафия и не появлялась в городе, но здесь были ее люди. Мастера убийств. Слышала о таких?
  - Из Хоккеля?
  - Верно. Они приходили сюда. Исафия что-то поручила им. Заказ они выполнили, но убийца не знает, что он здесь делал.
  - Ты уверен, что они здесь были?
  - Абсолютно. Я был довольно убедителен.
  - Верю. - Саша задумалась, покусывая нижнюю губу. - Дай мне время. Если убийцы приходили к нам, то об этом должны были узнать.
  * * *
  Йеррен вернулся на постоялый двор. Хозяин приветливо ему кивнул, но никто из постояльцев не был ему рад, ведь он лишил их двух важнейших радостей: мордобоя и проституток. Мужики боялись затевать драки, чтобы ненароком не угодить под руку охотнику, а шлюхи уже прознали о его отношении к ним. Теперь вечера проходили тихо и скучно. Хозяин же радовался этой передышке как никто другой.
  Охотник присел на табурет в комнате. Барон спит с ведьмой? И у него есть от нее ребенок! Двадцать лет. Двадцать лет прошло, а мир перевернулся с ног на голову.
  - Этот мир разваливается прямо на глазах.
  Ведьм - сжигать, еретиков - четвертовать, монстров - истреблять, инакомыслие - пресекать. Охотники чтили эти слова, ибо они не были пустым звуком. Люди - слабые существа и им всегда нужны были защитники. Охотники защищали их от ведьм, еретиков и прочих тварей. А теперь? Что изменилось?
  - Прошло всего двадцать лет. Двадцать лет!
  Он сидел, думал. Размышлял.
  Как могли люди допустить подобное? Что могло произойти? Йеррен не понимал. Люди боялись ведьм. Он помнил, как люди молили его прийти в их города и избавить от чудовищных порождений. Ведьмы, выродки, демоны. Как много тварей он истребил за свою жизнь? Ведьм волокли на костер по одному его слову, детей топили по одному лишь подозрению, города - сжигали. Йеррен стиснул кулаки. Он не мог представить, чтобы люди вдруг простили каннибалов и маньяков, пригласили их за свой стол, делили с ними кров и еду. Ведьмы для Йеррена были ничем не лучше насилующего детей ублюдка, который между делом пожирал бы живьем младенцев.
  Но ведьмы чем-то заслужили признание и уважение. Любовь.
  Этого не смог добиться ни один охотник.
  Уже давно стемнело, когда дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвалась разъяренная Саша.
  - Ублюдок! Что ты натворил? Что ты наделал, тварь?!
  Девушка бросилась на него с кулаками. Йеррен встал и толкнул табурет ей под ноги. Воровка споткнулась, разразившись новыми проклятиями.
  - Ублюдок!
  - Саша, заткнись.
  - Ты сжег Хоккель! Ты сжег Хоккель!
  Охотник наклонил голову.
  - И?
  - Зачем? Зачем?!
  - Что ты сделаешь, если найдешь человека, зараженного чумой? Здесь. В этом городе. В этом здании. В этой комнате. Будешь жалеть? Попытаешься спасти? Или позаботишься о других людях?
  - Что?
  - Что важнее: одна душа или две? Выбор всегда очевиден. Зараза не должна распространиться. Это знает каждый. Поэтому ее источник выжигают. Огнем и раскаленным железом. Хоккель разлагал души людей, а потому сжечь его было милостью.
  - Ты убил тысячи людей!
  - И убил бы больше, если это понадобилось. Мир сложнее, чем ты думаешь, воровка. Люди вроде меня должны принимать тяжелые решения.
  - Люди вроде тебя - монстры.
  - Тогда ты слишком плохо меня знаешь: я готов побыть монстром, если от этого будет польза людям.
  Йеррен подошел к девушке и заглянул в раскрасневшиеся глаза.
  - Что с убийцами?
  Саша смотрела на охотника, а в глазах ее скопились слезы. Воровка сползла по стене на пол:
  - Убийцы пробирались во дворец. Они что-то унесли оттуда.
  - Убийцы работали ворами? Не верю.
  - Да плевать мне, во что ты веришь! Об этом ничего не говорят, потому что кто-то пострадал кто-то из знати. Кого-то даже убили.
  - Она могла обратиться к ворам. К тебе, например.
  - Я не убиваю.
  - Принципиальная значит? - Йеррен задумался. - Ответы нужно искать во дворце.
  - А он хорошо охраняется. А после этого случая к нему вообще не подступиться.
  - Никогда не бывает легко. Спасибо тебе, Саша.
  Охотник отрыл дверь.
  - Хотя, ты можешь мне помочь.
  - Нет! С меня хватит, Йеррен! Хватит! Я больше не хочу иметь с тобой дел!
  - Да мне плевать на твои желания, воровка. Ты мне должна. Все вы. Этот город все еще существует лишь потому что я так пожелал! Помнишь, как под вашими стенами стояли фанатики? Помнишь, как они хотели уничтожить всех и вся, лишь бы скрыть следы колдовства? Я помешал им, а теперь вы поможете мне. Все вы.
  Саша дрожала от страха. Воспоминания о том ужасном дне все еще пугали ее по ночам. А еще она боялась наступления этого мига. Всегда боялась.
  * * *
  Йеррен остановился на площади. А Саша была права: к дворцу не подступиться, как бы ему этого не хотелось. Стража была постоянно настороже, при этом постоянно проходили патрули с бойцовыми псами. Их Йеррен обходил за десятки метров.
  Он скучал по старым временам. Раньше ему стоило прийти в город, и для него переставали существовать замки и преграды. Каждая дверь открывалась по его приказу, каждый солдат служил ему, словно своему господину. Он выбивал ногой двери графов и виконтов, если только существовало подозрение в пособничестве ведьмам. Он даже выбросил из окна маркиза, когда тот посмел прилюдно поцеловать руку ведьме.
  А теперь? Что изменилось? Почему ведьмы стали править, а охотников смешали с грязью?
  - Этот королевство гниет заживо.
  Йеррен отпихнул в сторону какого-то тощего старика и пошел прочь с площади. Ему нужно было подумать. Он обошел дворец в третий раз и остановился. Он ведь проходил здесь раньше. Где стража? Он не мог не заметить столь явной лазейки.
  Охотник пошел вперед. Ни одного человека с оружием. Ни одной собаки. Шанс? Если он сейчас побежит, то может успеть проскользнуть за ворота?
  Йеррен сделал шаг назад. Нет, нужно было уходить. Немедленно!
  Охотник развернулся и побежал. Западня поджидала его уже за следующим домом. Десяток мужиков с алебардами, а впереди три бойцовых пса, готовых растерзать нарушителя. А позади них...
  - Схватить его!
  Йеррен не пытался сопротивляться. У него не было оружия, не было волков, а где-то рядом, несомненно, дожидались новые противники. Охотник опустился на колени, руки положил на дорогу. Его связали, несколько раз ударили по голове и ребрам, но он не сводил взгляда с командовавшей солдатами женщины.
  - Я сожгу тебя.
  Ведьма наклонилась:
  - Поздно угрожать, охотник.
  * * *
  Темнота. Они пытались его сломать ею? Глупцы. Сколько времени он провел во тьме, надеясь, что его скорее убьют? Сколько ужасных тварей рвали зубами его плоть, а он не мог даже увидеть их? Он не боялся темноты. Этот страх просто выдавили из него капля по капле, перемешивая с его же собственной кровью. А сейчас... Как можно бояться того, что однажды уже успело тебя убить?
  Кап. Кап. Кап. Влага собиралась на потолке, срываясь вниз большими каплями. Они падали прямо на лица пленников. Еще одна пытка, которая оказалась против него бесполезной. Но других она сводила с ума.
  Йеррен повернул голову. Здесь были другие пленники. Воры, убийцы и заговорщики. И его поместили в одну клетку с ними. Охотник посмотрел на кандалы. Они впивались в его кожу так сильно, что будь он живым, весь пол залило бы кровью. Почему они не предположили, что он просто сорвет их вместе с серой кожей? Да даже если пришлось бы отрывать от себя лоскуты мышц, это все равно не смогло бы его остановить.
  Заключенные шептались. Страх? Нет. Восхищение? Нет. Любопытство? несомненно. Он не мог слышать всего разговора, но одно слово повторялось чаще других.
  Нежить. Нежить. Нежить.
  Это слово звучало словно приговор. Проклятье, с которым ему предстояло справиться одному. Как и всегда...
  Нежить.
  Вот кем он стал. Вот кем он был. Вот кем его считали.
  Прошли часы, прежде чем к нему пришли. Охрана открыла дверь, всех заключенных выволокли наружу. Те не сопротивлялись, но все равно получали сильные удары, стоило им бросить взгляд на женщину, стоявшую за спинами стражников. Вскоре в клетке остался лишь Йеррен. И ведьма.
  - Охотник.
  Он поднял голову. Ее платье уместнее смотрелось бы на балу, но никак не в зловонной клетке, полной дерьма и крови. Но девушку это ничуть не беспокоило. Ее вообще мало что беспокоило, судя по виду.
  Девушка. Ну почему все ведьмы столь красивы? Йеррену было все равно, но именно красота зачастую останавливала молодых охотников от последнего удара. Но не его: Возвращенный убил свою первую ведьму с нескрываемой радостью и бил до тех пор, пока от тела не осталось нечто, мало напоминающее живого человека. Возможно, он был единственным охотником, ни разу не испытывавшим жалости к эти девушкам.
  - Как тебе мой город? Великолепен, не правда ли?
  - Он не твой, сука.
  Она лишь улыбнулась.
  - Все такие же твердолобые ублюдки. Почему ты просто не остался лежать в земле, как и все остальные?
  - В самом деле, я тоже задаюсь этим вопросом, но ответа так и не получил. Но похоже, что даже сама судьба хочет, чтобы вы исчезли. Но вы упорно не хотите идти на костер, поэтому мне приходится тащить вас силком. А для этого нужны такие как я. Хакия, верно? Почему вы просто не хотите сдохнуть? Почему не удавите себя в канаве с дерьмом, где вам самое место? Почему не дадите людям жить спокойно?
  Ведьма ударила охотника по голове. Слишком слабо, чтобы причинить вред, но сделала она это не для того. Ей просто хотелось показать Йеррену его место. Он был прикован, а она стояла перед ним. Он был пленником, она - хозяином тюремщика.
  - Ведьмы. Вот ваша истинная сущность. Девки, которым кажется, что они стали что-то значить в этом мире. Вот только ничего не изменилось. Вы так и остались девками, запертыми в своих иллюзиях из коварства и лжи.
  - Вот только все изменилось, охотничек. Теперь народ проклинает вас и только вас. Мы спасли людей от вас, ублюдок, а теперь они сделают все, чего я пожелаю.
  В ответ не прозвучало ни единого слова, лишь звериное рычание.
  - Зачем ты пришел в мой город?
  Молчание.
  - Кого ты искал? Меня? Тебя послали убить меня?
  Молчание.
  - Кто оживил тебя? Кто вернул тебе это тело?
  Сейчас Йеррен искренне пожалел, что время не оставило ему губ. Иначе бы он улыбнулся: ее отчаяние было очевидно, хоть она и тщательно его скрывала. Она хотела знать его секреты, но не могла добыть их силой. Оставались лишь разговоры и угрозы.
  - Жалкое зрелище.
  Ведьма снова его ударила. А затем еще раз. И еще. Удары сыпались на него один за другим, как и ругательства, совсем неприличные для девушки. Ведьма била его до тех пор, пока не начала задыхаться. А затем она ушла. Оставила его наедине с заключенными, которых втащили обратно в клетку. Стража ушла. Вот теперь настало время для разговоров.
  - Так ты можешь говорить?
  - Конечно, может! Ты что, ничего не слышал, дубина?
  - Слышал. Но он же нежить!
  - И почему все думают, что все, что не умерло - нежить? - Йеррен повернул голову к спорящей парочке.
  - Тогда что ты такое?
  - Человек, только мертвый.
  - А кто тогда нежить?
  Охотник наклонил голову.
  - Нежить безумна. Она - отвратная сторона колдовства. Все эти несчастные создания когда-то оказались изуродованы богомерзкой силой, которой не должен обладать человек. Нежить не имеет разума, и у нее нет воли. Она не будет носить одежды и разговаривать с запертыми с ней заключенными.
  - Тогда кто ты такой?
  - Охотник на ведьм.
  - Я думал, что всех охотников порешили.
  - Ага. Последний издох годков семь назад. Говорят, палачи короля издевались над ним целый год, пока он не стал скулить по команде. А больше и не осталось.
  - Ага. Даже ведьмы сказали, что времена охотников прошли.
  - Так им и надо. Безумцы, фанатики и идиоты - да кому они вообще нужны. Без них стало лишь лучше.
  - Дураки, разве вы еще не поняли? Вас всех можно уже считать мертвецами.
  - Э, нет! Меня не могут убить! Я всего-то своровал из казны! Ну, большие пальцы отрубят, да и хрен бы с ними! За что убивать-то?!
  - А меня? Я случайно отравил собаку барона, так что ж за это меня тащить на виселицу?!
  Другие заключенные поддержали товарища.
  - Вы видели меня, видели ведьму рядом со мной. Она вас не отпустит. Она никому не позволит узнать о том, что за ней пришел охотник. - Йеррен склонил голову и оглядел заключенных. - Ну что же вы? давайте, смейтесь. Радуйтесь правлению ведьм! Вы ведь только что их так хвалили, что же изменилось? Давайте. Давайте!
  * * *
  - Вышли! Быстрее, я сказал!
  - Что вы творите? Я всего лишь отравил собаку барона! Я же не специально! Куда вы меня ведете?!
  - А меня?! Я же простой вор! Отрубите большие пальцы, да отпустите. Куда вы меня ведете?!
  - Сжальтесь, прошу вас!
  - Заткнитесь, скот! Пошли! Быстрее, я сказал!
  - Хватит стонать, паскуды!
  Охранники усиленно заработали кулаками и дубинами, а упавших заключенных избивали ногами, хлестали цепями. Немногие поднимались, еще меньше могли идти без посторонней помощи.
  Йеррен наблюдал за этим с холодной яростью. Ведьма не позволит никому из его новых "друзей" уйти живыми. Все просто, если ты можешь убить свидетелей твоего позора. Все всегда было просто.
  Особенно если у тебя есть достаточно власти.
  Охотника оставили одного. Они даже не закрыли дверь, ведь бежать ему было некуда. Так они считали. Самоуверенность всегда губит. Он осознал это, когда умирал сам.
  Ему оставалось лишь ждать. Он умел ждать, но это не означало, будто подобное времяпрепровождение ему особенно нравилось. Падающие перед глазами капли не давали ему потеряться в воспоминаниях о других пленениях. Более ужасных, чем это. Здесь у него хотя бы была камера. Свет и вода. Здесь тебя не пытались выпотрошить из-за недостатка еды.
  Вскоре явился охранник. Он осмотрел подземелье, затем подошел к охотнику. Он был уверен в себе, но держался на безопасном расстоянии.
  - Она их убила.
  - Кроваво?
  - Да. Всех до одного казнили на площади. Прямо сейчас их четвертованные останки сваливают в яму, а потом отдадут на съедение собакам.
  - Отвратительно. Но вам следовало знать, что ведьмы никогда не бывают милостивы.
  - Да, - охранник нервно оглянулся. Его трясло, а глаза неистово вращались, словно он пытался найти хоть что-то, что придаст ему больше уверенности. - Они не заслуживали подобной смерти. Не заслуживали. Никто не заслуживает такого.
  - А вот с этим я бы поспорил. Ну, так что? Ты собираешься и дальше реветь? Если да, то лучше тебе сломать мой череп до того, как сюда доберется эта сука.
  Охранник дернул плечом:
  - Ты уверен, что у тебя получится? Что справишься с нею?
  - Раньше получалось.
  Охотник посмотрел на свои оковы:
  - Давай быстрее.
  Охранник достал ключ, освободил пленника, взял со стола снаружи мешок с одеждой, бросил охотнику.
  - И что дальше?
  - Дальше? Ваш долг будет уплачен. Частично.
  - Тогда поторопись, охотник.
  Йеррен поправил одежду, набросил на голову шляпу, вышел в коридор.
  - Барон?
  - Снаружи. Как и ведьма.
  - А их ребенок?
  - Наверху, вместе с няньками и толпой стражников.
  Йеррен кивнул и побежал.
  - Охотник. Удачи!
  - Удачи не существует, парень.
  * * *
  Остановить Йеррена не мог никто. Ни стражники, ни слуги, ни засовы на дверях. Он прорывался вперед, будучи практически безоружным. Все стражники были вооружены тяжелыми алебардами, которыми охотник пользоваться не хотел. Да в них и не было нужды. Мертвое тело само по себе было совершенным оружием. Его пальцы стали кинжалами, ноги - дубинами.
  Он встречал сопротивление на каждой лестнице, в каждом коридоре и комнате. Люди не понимали, что происходит, но вид бегущего человека во дворце всегда привлекал внимание, тем более когда этот человек больше похож на ходячий труп.
  Ворвавшись в спальню барона, Йеррен с удовлетворением смотрел на визжащих служанок. Они боялись, плакали, взывали к своему барону и угрожали именем ведьмы. А еще они пытались спрятать от него ребенка. Мальчик явно спал, когда за снаружи началась бойня, и теперь был напуган.
  И у него было множество причин для страха.
  Йеррен растолкал служанок, но путь ему преградили двое стражников. Два последних препятствия на пути к цели всего этого действа.
  Алебарды опустились на пол, лишь немного не поспев за стремительными движениями охотника. Йеррен ударил в ответ ладонью, растопырив пальцы. Стражник с воем рухнул вниз, зажимая руками опустевшие глазницы. Второй успел лишь обмочиться, прежде чем охотник вырвал ему кадык. Фонтан крови окатил Возвращенного с головы до ног, отчего тот еще больше стал походить на только что освежеванный труп.
  Служанка попыталась проскользнуть мимо, заслоняя собою ребенка. Йеррен ударил ее, не замешкавшись ни на секунду. Оставшиеся женщины в ужасе косились на мертвеца, шагающего к мальчику. Они должны были следить за сыном барона, но боялись даже пошевелиться.
  Йеррен схватил сопротивляющегося мальчишку за плечо и сжал со всей силы. Кости детей очень слабые, поэтому ключица сломалась. Ребенок завизжал. Йеррен наклонился, за зубами блеснул серебряный язык.
  - Хватит визжать, и, может, успеешь попрощаться с отцом.
  * * *
  Барон ворвался в собственную спальню в окружении двадцати солдат. Все вооружены, возбуждены. Барон же едва ли не полыхал от ярости, но замер, едва завидев Йеррена.
  Охотник немного сдвинул нож, чтобы лезвие туго натянуло кожу.
  - Назад.
  - Отпусти моего сына, монстр!
  - Назад!
  В комнату ворвалась Хакия.
  - Сын!
  - Назад, сука! - Йеррен нажал сильнее, позволив одинокому алому ручейку сбежать по бледному горлу плачущего ребенка. - Все вышли. Остаются только барон и ведьма.
  - Кому ты смеешь указывать?
  - Мы тебя разорвем на части!
  - Я думаю, барон, вам лучше успокоить своих людей, пока я сам не сделал этого, - Йеррен кивнул в сторону двух убитых им ранее стражников.
  Солдаты выругались и просмотрели на лорда.
  - Мне терять нечего, а вам? - Йеррен перевел взгляд на барона. Мужчину трясло, и он обильно потел. - Барон, я ведь теряю терпение быстрее, чем вы думаете. Намного быстрее.
  - Всем выйти. Быстро!
  - Но господин...
  - Пошли вон!
  Солдаты повиновались. Двери закрыли, но оставили тончайшую щель, чтобы наблюдать за происходящим. Они все еще верили, будто могут контролировать этот хаос. Будто смогут изменить хоть что-то. Однако события развивались слишком стремительно, а потому у Йеррена оставалось все меньше времени.
  - Великолепно. Видимо у вас еще осталось сердце, верно?
  - Чего ты хочешь? Я могу отпустить тебя, но верни мне сына! Я проведу тебя через город!
  - А вот в этом я очень сильно сомневаюсь.
  Йеррен подошел к окну, разбил стекло. Внутрь тотчас же ворвался шум. Снаружи бушевал хаос.
  - Массовая казнь получилась интересной, верно? Твои люди бунтуют. Где это видано, чтобы за мелкие оплошности людей четвертовали? - Йеррен отошел в сторону и встал так, чтобы между ним и ведьмой оказался барон. - И где это видано, чтобы лорд бросил своих людей, ради собственного сына.
  - Они успокоятся. Они просто...
  - О нет, мой дорогой барон, не успокоятся. И больше не подчинятся твоей ведьме. Я позаботился об этом.
  - Что? Что ты сделал?
  - Всего лишь напомнил этим людям об их долге передо мной.
  - Чего ты хочешь?!
  - До этого мы еще дойдем. А пока, - Йеррен дернул головой в сторону стола, - положи туда свою книгу, ведьма.
  - Что?!
  - Книгу!
  - Я не...
  - Отдай ему чертову книгу, женщина! - взревел барон.
  - Ты не понимаешь! - визжала Хакия. - Книга - источник моих сил. Без нее я бессильна.
  - И ради нее ты позволишь убить нашего сына?!
  - Я всегда могу родить тебе еще одного сына.
  От этих слов лицо барона посерело, а затем он ударил ведьму по лицу. Хакия пошатнулась, ее муж силой вырвал книгу. И лишь их сын с ужасом в глазах молча пытался понять, что мать только что отказалась от него не сомневаясь ни единого мгновения. Вот так просто.
  - Никогда больше не смей мне перечить, - прошипел мужчина, поднимая жену на ноги.
  Йеррен наблюдал за всем этим с чувством глубокого отвращения. Барон все еще не мог понять, что всему настал конец. Он больше не правил этими городом, ведь хаос вступил в свои права.
  - Хорошо. Брось книгу в огонь.
  - Нет!
  - Заткнись! - взревел барон.
  - Нельзя уничтожать книгу! Ты думаешь, что он отпустит меня после этого? Я стану беззащитна. Беззащитна! Он убьет меня!
  - Убью. Но возможно оставлю в живых твоего сына. - Йеррен посмотрел в глаза барону. - Я не позволю ведьме уйти отсюда, но ты всегда можешь спасти своего сына. Выбирай.
  Барон посмотрел на книгу, жену, сына, снова на книгу.
  - Прости меня, - прошептал он, забрасывая книгу в пылающий ад. Ведьма взвыла от боли и гнева.
  Раздался грохот, люди снаружи взревели и бросились ко дворцу через площадь. И практически все были вооружены. Стражу у ворот просто-напросто смели и втоптали в грязь. Полилась кровь, раздались крики. Кто-то принес факелы и начал бросать их в сторону дворца.
  - Жаль этот город. Я бы на твоем месте попросил солдат остановить их, иначе к утру от дворца останутся лишь руины.
  Барон выругался, прекрасно осознавая правоту охотника. Солдаты не выказали никакой радости, когда лорд отослал их, но и ослушаться они не могли.
  - Очень хорошо. Теперь можно и поговорить. Зачем сюда приходили мастера убийств?
  - Кто?
  Йеррен быстрым движением вонзил нож в ступню мальчишки. Один миг все молчали, а затем ребенок взвыл. По его щекам катились слезы, пальцы безуспешно пытались зажать рану. Барон взревел, но ведьма молчала, а потому Йеррен вернул нож к горлу.
  - Не люблю повторять. Мне плевать, насколько сильно пострадает твой сын. Я получу ответы в любом случае, даже если придется отрезать ему руки, ноги, язык и выколоть глаза. Думаешь, что я такого не сделаю? Тогда ты слишком плохо знаешь охотников. Ну!
  Ведьма молчала. Она боялась, и страх лишил ее даже тех крох самообладания, что еще остались.
  - Да говори же ты! - взревел барон, встряхнув жену за плечи. - Говори, женщина!
  - Хорошо! Они обокрали меня. Доволен?!
  - Что они взяли?
  - Они вырвали несколько страниц из моей книги!
  - Почему?
  - Потому что в них заключена сила, идиот!
  - Это я знаю и без тебя. Почему они не взяли всю книгу? Зачем довольствоваться несколькими страницам, если в твоих руках подобная вещь? Это ведь настоящее сокровище в руках того, кто сможет найти ей применение, верно?
  - Иногда часть куда ценнее целого, охотник. Тебе этого не понять.
  Йеррен задумался. Он видел ужас в глазах Хакии. Видел ее боль, горе и отчаяние. Она просто не могла ему сейчас соврать. Охотник отшвырнул прочь мальчишку, схватил ведьму за горло и поволок в сторону камина.
  - Последний вопрос. Где Исафия?
  Хакия смотрела в пустые глазницы Возвращенного, наблюдая за завораживающим сиянием искр во тьме.
  - Это Саррисса, да? Это она тебя вернула?
  Йеррен остановился
  - Это она? Она все еще старается добраться до Исафии даже теперь, верно? Проклятой суке давно нужно было понять, что ей не добраться до Исафии.
  - Где она?!
  - Не имею представления, охотничек. Но даже если ты ее найдешь, то ничего не сможешь сделать. Она уже слишком сильна для вас, как и для нас.
   Йеррен посмотрел на барона, который обнял сына и оттащил его подальше от взбесившегося охотника.
  Схватил ведьму за волосы, Возвращенный наклонил ее к камину.
  - Это мы еще проверим. Правда, тебе этого уже не суждено увидеть. Гори, ведьма!
  Хакия закричала. Кожа покрылась ожогами, а затем начали слезать. Мышцы отвратительно опадали с лица, обнажая череп. Хакия корчилась в муках всего несколько мгновений, а затем помещение потонуло в вони сгоревшей плоти и черном дыму.
  Йеррен повернулся к барону. Снаружи бушевало пламя, рев озверевшей толпы затопил площадь, а теперь вливался и во дворец. Сперва это был тонюсенький ручеек ненависти и гнева, но теперь он превратился в бушую реку ярости. Люди проклинали имя барона. Проклинали его сына, ведьму и предков. Теперь их было невозможно остановить.
  - Скажи мне, барон, оно того стоило?
  Возвращенный встал на содрогающимся от отчаяния мужчиной, который теперь выглядел не храбрее собственного сына, от страха обмочившегося прямо на руках собственного отца.
  - Тебя проклинает собственный народ, а ты сидишь в луже мочи рядом с трупом ведьмы. Стоило ли пятнать собственную душу, ложась на эту девку, когда вокруг столько служанок?
  - Ты обещал... Обещал отпустить...
  - Я ничего не обещал, барон, - Йеррен поднес нож к пустым глазницам. - Я лишь дал тебе надежду, я же ее и отниму. По-моему это более чем справедливо.
  * * *
  Толпа ревела. Крики эхом отражались от стен, терялись во тьме коридора. Люди громили все вокруг и постепенно продвигались наверх. Изорванные картины усеяли пол, дорогая мебель летела вниз, статуи сбрасывали с постаментов.
  Людей так раззадорил вид крови, что они просто сходили с ума. Безумие охватило город, безумие же сейчас вливалось во дворец.
  Стража дворца долгое время пыталась удерживать людей на месте без применения оружие, и теперь каждый из них платил за эту непростительную ошибку. Люди больше не видели в них защитников, лишь прихвостней жестокости и беспощадности.
  Лишь перебив всю стражу дворца, люди поняли, что зашли слишком далеко. Кровь лилась по ступеням, затапливала первый этаж и нескончаемым потоком выливалась на улицу. Немногие уцелевшие слуги жались по углам и со страхом взирали на тех, с кем еще вчера разговаривали на улицах, пребывая в счастливом неведении об их истинной жестокой натуре.
  Когда ярость толпы утихла, люди начали замечать то, до чего раньше им не было никакого дела: кровь и мертвецы там, куда они еще ни добрались. С ужасом следуя по этому "следу", толпа достигла покоев сына барона. Никто не знал, что их ждет внутри. Никто не знал, что могло скрываться за дверью.
  А ждала их бойня. Хакия лежала возле камина, а тело ее постепенно пожирал жадное пламя. Здесь же были изломанные тела стражников, до последнего стоявших на защите дворца от пронесшегося по этажу монстра, а рядом с ними...
  Только по обрывкам одежды можно было понять, кто именно предстал взору людей. Что бы ни убило стражников с ведьмой, на барона и его сына оно обрушило гораздо больше боли. Куда больше, чем заслуживал человек. Их кровь покрывала и стены и потолок, тяжелыми каплями срываясь сверху. Словно кровавый дождь.
  Смельчаки подходили к дверям, заглядывали в комнату, а затем в ужасе бросались прочь. Многих рвало, что и неудивительно. Даже для мясников, постоянно разделывающих туши всевозможной скотины, зрелище было не менее мерзким, а возможно и более.
  * * *
  Йеррен стоял на улице и наблюдал.
  Он вышел из дворца так быстро и незаметно, что люди даже не поняли почудилась им эта стремительная тень или нет. Все вокруг несло на себе следы недавнего побоища, учиненного жителями. Охотник подозревал, что в воздухе витал такой смрад крови, что человек мог бы задыхаясь упасть на землю. За отсутствие запахов он был благодарен, ведь должно же быть хоть что-то приятное в его смерти.
  А затем он ушел.
  Город за его спиной пылал, но теперь в том не было его вины, и он не был разрушен. Ведь он лишь подарил его жителям свободу. Уничтожит его уже король. Смерть барона не останется безнаказанной.
  Волки ждали его у кромки леса. На земле рядом с ними лежали футляр и сумка. Хищники выжидающе посмотрели на охотника.
  - Пойдемте, ночь так прекрасна.
  
  5
  
  - Отпустите. Нет! Не надо! Отпустите хотя бы дочь!
  - Да, отпусти дочурку, Карр! Отдай ее мне!
  - Размечтался. Я буду первым, а потом делай, что хочешь!
  Обогнув холм, Йеррен оказался на поляне. Отсюда открывался хороший вид на разгромленную повозку, разбросанные вещи, визжащую женщину и ее плачущую дочь. Охотник сразу понял, что произошло, но продолжал стоять на месте. Он видел, как бандиты оттащили в девушку сторону и начали срывать с нее одежду, еще один проделывал то же самое с ее матерью. Рядом валялся избитый муж женщины, безуспешно пытавшийся подобрать собственные кишки. Первой охотника заметила мать.
  - Помогите нам. Прошу вас, господин!
  Разбойники обернулись.
  - Вот те на! Рыцарь, никак!
  - Какой он те рыцарь? Это ж натуральный лесничий.
  - Точно-точно. Вали отсюда, батенька, пока не обидели.
  Йеррен стоял.
  - А ну пошел отсюдова!
  Охотник не сдвинулся с места. Один из незадачливых насильников не выдержал и побежал на Йеррена.
  - Сам напросился!
  - Приятного аппетита.
  Фенрир вырвался из кустов и вцепился в пах нападавшего. Каос присоединился к брату мгновением позже, и волки разорвали визжащего насильника на части. Как свинью. Довольно жалкую свинью, надо сказать.
  Волки даже не потрудились добить едва живого разбойника, бросившись на его товарищей. Йеррен молча перешагнул через содрогающуюся в агонии груду плоти. Разбойники разбегались кто куда, совершенно забыв о своих "делах", но кто-то все-таки взялся за оружие и попробовал дать отпор.
  Смело, но глупо. Отчаяние всегда заставляет делать глупости.
  Охотник прикончил одного из насильников ножом. Еще шестерых настигли неистовствующие хищники. Двое попытались сбежать. Им это почти удалось, пока невесть откуда появившийся двуручный меч не оборвал их жалкую попытку.
  Йеррен почувствовал на себе взгляд, повернулся. Неизвестный имел довольно странную внешность: на лице маска из черного железа, левая рука и левая же сторона груди заключены в металл доспехов, на голову наброшен капюшон, штаны из плотной ткани с множеством карманов.
  Огромный и неповоротливый меч поднялся и быстро срубил голову последнего из разбойников. Неизвестный посмотрел на Йеррена, на его волков, на заплаканную девушку и ее избитую мать, затем снова на Йеррена. Пожав плечами, неизвестный подошел к повозке.
  - Вы в порядке?
  Йеррен настороженно наблюдал за незнакомцем. Создавалось впечатление, словно тот вообще его не заметил, хоть это и было невозможно. Каос остановился возле Йеррена, наклонив голову набок. Фенрир потерся о штанину охотника, Йеррен запустил пальцы в белый мех.
  - Спасибо вам. Спасибо...
  - Не стоит благодарностей. Ведь долг любого мужчины в том и состоит. Если мы не будем помогать вам, то половина нашей жизни окажется бессмысленна.
  Пусть женщина и была на грани, но все-таки постаралась взять себя в руки. Это было непросто учитывая, что вокруг нее лежало множество окровавленных тел.
  Неизвестный помог ей подняться, проводил до повозки. Затем он подошел к корчившемуся в грязи и крови мужу.
  - Ему не поможешь, - сказал Йеррен.
  Неизвестный обернулся:
  - Возможно. Но мы должны попытаться.
  Йеррен покачал головой и отвернулся.
  - Бессмысленно.
  - А если бы это был ты на его месте?
  - Я - не он.
  - Но все-таки? Не у всех получается защитить себя, каждый рано или поздно совершает ошибку.
  - Свои я уже совершил.
  - Постой!
  Незнакомец подошел поближе. Волки зарычали, но Йеррен остановил их.
  - Подожди немного. Я только помогу этим несчастным.
  - Чего мне ждать? У меня есть дела, и не в моих привычках общаться с незнакомцами на дороге посреди трупов ублюдков.
  - Я думаю, тебе все-таки стоит задержаться, - незнакомец стянул маску, обнажив голый череп. В глазницах пылал неестественный огонь. - Всего несколько минут, друг.
  * * *
  - Вот те раз! Сам Закутанный в кожу! Удивительно!
  - Чему ты так радуешься?
  - Как чему? Ты легенда. Ты убил столько ведьм, что и сосчитать невозможно. А уж твоя погоня за Исафией стала чем-то вроде мифа. Легендой, которую будут рассказывать детям на ночь! Правда дети долго не смогут спасть после такого, но не важно!
  - Удивительно, как тебя начинают восхвалять, стоит тебе умереть. При жизни такой любви ко мне не было.
  - Любви? Нет, ничего подобного. Но твое упорство было заразительно. Знаешь, сколько охотников решили занять твое место? Да все!
  - И я, наверное, помог тебе определиться на пути в жизни, да? Узнал, что где-то там ходит легендарный охотник, выбрасывает знать из окон, так почему бы не стать таким же?
  - Что? Нет! Конечно нет! Просто после твоей смерти многие попытались добраться до Исафии. Я не был исключением. Представляешь, какая слава, почет и уважение? да меня бы сам король позвал к себе в свиту!
  - И что же тебе помешало?
  - Оползень.
  Йеррен обернулся.
  - Да, охотники погибают под оползнями! Так бывает.
  - Бывает, но только если ты вообще не понимаешь, как выживать в мире.
  - Это же сплошной поток земли, никто бы не выжил после такого.
  - Тогда я бы стал трупом еще раньше.
  Охотники спустились в ущелье и пошли по старой каменной дороге. Следом двигались Каос и Фенрир, а в небе парил голубь Каин - любимец охотника, невесть откуда свалившегося на голову Йеррена.
  - Исафия убила многих. Это так, чтобы ты знал.
  - Плевать. Сами виноваты.
  - Правда? А как же твоя смерть?
  - А я и не отрицаю своей вины. - Йеррен содрал с лица ткань, обернулся к железной маске. - Именно из-за меня погибли все мои люди. Именно из-за меня эта сука еще жива. И именно поэтому когда я найду ее, то первым делом заставлю сожрать собственные кишки.
  - Ой, да ладно! Почему ты решил, что ситуация не повторится?
  - Умереть второй раз будет сложно.
  Охотники спустились еще глубже. Теперь отвесные склоны скрыли от них даже те одинокие лучики солнца, что смогли пробиться сквозь толщу облаков.
  - Почему ты идешь со мной?
  - Мне скучно. Давненько не было хорошей компании, да и люди теперь к охотникам относятся совсем иначе.
  - Я заметил, - Йеррен пнул камушек, словно вымещая на нем злость, за подобную несправедливость. - Но Возвращенному не может быть скучно, где же твоя ведьма?
  - Скучно может быть всегда, просто для этого нужны определенные обстоятельства.
  Йеррен обернулся:
  - Обстоятельства?
  - Да. Всякое бывает. Жизнь непредсказуемая штука.
  - Мне ли не знать.
  Ущелье подхватывало слова охотников, а ветер уносил все дальше и дальше. Эхо стихало, но возникало вновь. Лоррин огляделся, а затем легким шагом двинулся рядом с Йерреном.
  - Так куда ты идешь?
  - Раамель. Думаю его еще не сожгли?
  - О нет, он так и остается светочем во тьме отчаяния, страха и жадности.
  - Когда я был там в последний раз, он напоминал настоящую мечту для пьяниц, любителей шлюх и легкой жизни посреди помоев.
  - Я сказал это же, только другими словами. Там мало что поменялось, да и зачем что-то менять, если тебе не о чем беспокоиться? А зачем тебе туда?
  - Это один из немногих городов поблизости, где у меня еще оставались свои люди. если получится, тогда я получу хоть какие-то сведения о том, что вы сотворили с королевством за время моего отсутствия.
  - Если твои люди все еще живы, - поправил Лоррин. - Многое изменилось, знаешь ли. Охотников выслеживали и резали, как свиней. Мне повезло умереть до этого. - Челюсти скелета громко застучали, а затем охотник рассмеялся. - Я только что назвал собственную смерть везением? Ха! Ну и идиот!
  - И я того же мнения.
  Йеррен остановился.
  - Что-то случилось?
  - Давно здесь кто-то живет?
  В стенах ущелья виднелись десятки пещер, явно сотворенных руками людей. К ним поднималось несколько грубо сработанных лестниц, выбитых прямо в камне, а у темных провалов виднелись доски, которые служили заменой дверям.
  Лоррин пожал плечами:
  - Никогда не замечал тут никого. Да и какая разница? Мы просто пройдем здесь, да окажемся на другой стороне ущелья. Не думаю, что двоих Возвращенных погонят прочь.
  - Людям необязательно знать, кто идет по их землям. Ты всегда показываешь людям, каков твой облик?
  - Нет, но какая разница? Ведьмы много чего создали, со времен исчезновения охотников. Я как-то раз видел деревню, в которой люди живут вместе с мертвецами. Мертвецы работают - им ведь не нужен отдых, - а живые помогают им вновь почувствовать себя живыми.
  - Что?! Ты сейчас пошутил?
  - Нет.
  Старый охотник отвернулся.
  Дальше Возвращенные шли молча. Это удивило Йеррена, ведь он уже начал привыкать к бесконечному словесному потоку своего спутника. Стены ущелья возвышались над ними уже на добрых тридцать метров, и с каждым шагом охотники уходили все дальше и глубже.
  Пещеры стали более ухоженными, а лестницы были длиннее и надежнее. Йеррен постоянно ожидал нападения, но волки были спокойны. Он доверял хищникам, но инстинкты брали свое. Никогда нельзя расслабляться. Никогда нельзя давать себе поблажек. Никогда нельзя поворачиваться спиной к неизвестному. Инстинкты редко подводили его при жизни, не было смысла ставить их под сомнение и при смерти.
  - А вот и люди! Ты был прав, дружище!
  Когда это он успел стать другом?
  - Да, и правда.
  - Подойдем!
  Лоррин побежал вперед, радостно размахивая рукой.
  - Простите! Мы можем вам помочь?
  Мужчина оказался практически голым, но это было не сразу заметно под толстым слоем грязи. Его глаза беспорядочно вращались, руки подергивались. Он был настолько неправильным, что идеально вписывался в окружение. Йеррен видел не человека, но ужас. Мерзость, коей не место в этом мире.
  - Лоррин...
  - Вы в порядке?
  - Лоррин, стой!
  Поздно. Едва рука Возвращенного прикоснулась к мужчине, начался хаос.
  "Любопытство - первый шаг для охотника по дороге на тот свет. Никогда не поддавайся искушению". Как он мог забыть эти слова? Йеррен всегда знал, что нельзя быть неосмотрительным, но Лоррин был другим! Охотника отшвырнуло в сторону, меч при этом летел отдельно от хозяина. Полуголый безумец ревел и срывал с себя остатки одежды. Коричневые ногти впивались в серую кожу, разрывали ее. Полилась кровь. Безумец выл, стенал и разрывал собственное тело на куски. Розовое мясо разлеталось в стороны.
  - Проклятье!
  В грязь полетели внутренности, кожа развевалась подобно плащу. Показались кости, на месте выпадающих зубов появлялись клыки. Нечто - уже не человек - взревело в последний раз, а затем бросилось на Йеррена.
  - Берегись!
  Йеррена едва не взвыл от отчаяния. Лоррин и правда такой дурак? Неужели Йеррен и сам бы не понял, что это существо, содравшее с себя кожу и мясо, опасно? Неужели любой человек не понял бы, что его сейчас хочет разорвать на кусочки тварь, обладающая подобными клыками и когтями?!
  Боршверт покинул футляр, волки бросились в стороны. Острие меча ударило в пустую глазницу, но это нисколько не замедлило атаки монстра. Когти руки пропороли рукав охотника, полоснули по иссохшей коже. Будь Йеррен живым, боль заставила бы его отступить. И тогда он допустил бы ошибку, а после и вовсе был бы мертв.
  Возвращенный запустил пальцы в пустые глазницы и с силой потянул. Позвонки существа затрещали, и оно ударило второй рукой. Шляпа слетела с головы увернувшегося охотника, Йеррен повалился на землю, извиваясь под навалившимся на него существом. Невероятно, но ему не хватало сил, чтобы справиться с этой тварью!
  - Да что ты такое?! - прорычал охотник.
  Монстр был так близко, что его клыки зацепились за ткань на лице Йеррена, измарав ее в крови. Охотник силился поднять тварь, отбросить ее в сторону, сокрушить кости. Но он был так слаб перед ней!
  Внезапно все прекратилось. Монстр отлетел в сторону, сметенный ударом двуручного меча. Лоррин проломил оружием череп существа, а затем оторвал его ударом ноги.
  Возвращенный посмотрел на содрогающиеся останки:
  - Интересно. Ты видел подобное, Йеррен?
  Охотник не ответил.
  - Йеррен? Ты в порядке?
  Он не заметил удара. Лоррин упал на землю, а Йеррен встал над ним:
  - Идиот! Недоумок! Придурок! Какой только кусок дерьма решил сделать из тебя охотника?!
  Лоррин попытался подняться, но Йеррен поставил ногу ему на грудь.
  - Убери.
  - Ты совсем ничему не учишься? Совсем не пытаешься понять этого мира? Каждая тварь здесь пытается тебя сожрать, каждая ведьма - убить, каждый крестьянин - обмануть, лорд - использовать! Это жизнь, Лоррин! Жизнь, будь она трижды проклята всеми демонами Бездны!
  Лоррин не послушал. Он схватил Йеррена за ногу, вывернул и обрушил товарища на землю. Охотники покатились по залитой кровью земле. Лоррин впился пальцами в мягкую плоть на шее Йеррена, который раз за разом бил по обнаженному черепу соратника.
  - Хватит! Отпусти меня!
  - Катись в Бездну!
  - Ты не слышишь? Ты совсем ничего не слышишь?
  Лоррин остановился и поднял голову. Прямо перед ним ярко светились два золотистых диска. Глаза волка были так близко... Пасть вновь раскрылась, издав ужасающий рык.
  - Лучше слезь, Лоррин.
  Он послушался, но не сводил глаз с волка. Тот не оставался в долгу.
  - Фенрир!
  Волк отступил. Йеррен подобрал боршверт, погладил хищника по голове.
  - Лоррин. Я не знаю, насколько ты был хорош раньше, но сейчас ты нужен мне! Ты нужен мне вменяемым!
  - Зачем? Ты ведь презираешь меня. Верно? Так иди один. И я пойду один.
  - Оглянись.
  Лоррин так и поступил. И замер.
  - Ты знал, что так все будет?
  - Нет. Иначе бы успел тебя остановить.
  Из пещер выходили люди. Их было много. Голые, бледные, их конечности содрогались от невообразимой силы, а сломанные ногти скребли по грязной коже, оставляя на ней рваные алые полосы.
  - Проклятье...
  Лоррин поднялся на ноги, подобрал меч.
  - Подобные твари никогда не ходят поодиночке, - Йеррен переводил взгляд с одного существа на другое. - Эти пещеры заполнены похожими ублюдками. Пора убегать, может и получится добраться до выхода из ущелья.
  - Так нам нужно всего лишь бежать, пока за нами будет мчаться целая орда безумных людей, срывающих с себя кожу? Ха! Я уж думал, что ты придумаешь что-то сложное.
  Ситуация была просто ужасающей, но Йеррену захотелось улыбнуться! Похоже, что Лоррин был не таким уж и простаком.
  - Да. Нам всего-то нужно выбраться отсюда живыми.
  Твари заметили охотников, взвыли и начали рвать плоть.
  - Выбраться живыми... Что может быть проще для двух мертвецов?
  * * *
  Йеррен бежал вперед, а Лоррин прикрывал спину товарища. Боршверт не мог навредить монстрам настолько, чтобы они умерли, однако с этой задачей прекрасно справлялся двуручный меч. Громоздкое оружие сокрушало ребра, ломало твердые кости рук и ног, проламывало черепа. Все больше и больше существ выходило из пещер и срывало с костей плоть. Крови было уже так много, что в ущелье появилась маленькая река.
  Красная река.
  Возвращенные не знали усталости, не ведали о ней и твари. Их были десятки, если не сотни. И каждый из этих монстров жаждал разорвать чужаков на куски.
  Лоррин отбивался изо всех сил, и Йеррен понял, ошибался на его счет. Этот охотник обладал завидным упорством и талантом. Его умение обращаться с таким тяжелым и неизящным оружием спасло их уже несколько раз, но этих врагов нельзя было победить одной лишь силой оружия.
  - Йеррен!
  Охотник метнулся в сторону. Когти раскрошили камни там, где еще мгновение назад была голова Возвращенного. Боршверт был бесполезен, поэтому Йеррен воспользовался руками. Оторванная голова рухнула в грязь, а мгновение спустя ее раздавил Лоррин.
  - Сюда! Скорее!
  Йеррен подал руку товарищу. Вздернул его на уступ. Охотники начали карабкаться наверх. К одной из пещер. А твари все следовали за ними.
  - Проклятье!
  Лоррин оглянулся, и его потащило вниз. Одни из ублюдков ухватился за сапог Возвращенного и теперь всеми силами пытался остановить продвижение охотника наверх. Они не желали давать им и шанса на побег, уничтожая одну возможность за другой. Положение охотников становилось все отчаяннее.
  - Каос!
  Мелькнули клыки. Тварь полетела прочь, когда кости ее руки раздробили мощные челюсти. Волк зарычал и бросился прочь. Лишь Каос и Фенрир сдерживали эту орду. Без этих двоих у охотников попусту не осталось бы шансов.
  - Твои волки настолько хороши, что могут справиться и с нежитью?
  - Они великолепны, Лоррин. Лучше этих двоих могут быть лишь ведьмаки, - Йеррен ударом руки отбросил от себя очередного монстра, который обнажил кости лишь наполовину. - И это не нежить!
  - В самом деле? - Лоррин обернулся и взмахом меча рассек грудную клетку ближайшей твари. - А выглядит похоже. Даже больше чем похоже.
  - Нежить не сдирает с себя плоть. У нее просто-напросто нет даже намека на мясо. У нежити нет крови.
  - Так что это такое?!
  Лоррин был на грани. Он не мог одновременно подниматься наверх и орудовать мечом. Или одно, или другое. А если на тебя наседает сразу десяток врагов, то большого выбора не было.
  - Йеррен! Помоги мне!
  - Сейчас.
  Лоррин не мог видеть охотника. Не знал он, будет ли тот ему и в самом деле помогать. Он остановился. Смысла бежать дальше не было. Ему придется сражаться. Взмах - очередная голова летит прочь. Но монстры уже обступили его со всех сторон. Лоррин бросил меч. Он бил локтями, ногами. Он лягался, бил лбом. Маска слетела с черепа, на металле доспехов появились зарубки. Проклятье. Проклятье. Проклятье!
  - Да катись все в Бездну! Каин!
  Голубь пришел ему на помощь спустя мгновение. Любимец охотника ударил в ряды монстров. Эффект был подобен попаданию камня из катапульты. Монстров разметало в стороны, а Лоррин получил возможность двигаться. Он стрелой взмыл наверх.
  - Быстро в сторону!
  Возвращенный метнулся налево и, как оказалось, очень вовремя. Гигантский камень пролетел мимо головы охотника и проделал внушительную брешь в рядах тварей, а Йеррен уже толкал новый камень к краю.
  - Может, ты мне поможешь?!
  Лоррин рывком преодолел последние метры, остановился возле товарища.
  - Ты...
  - Толкай!
  Охотники налегли на камень. Он был больше метра в поперечнике, и с таким весом вряд ли смог бы справиться десяток мужчин. Как же хорошо, что Возвращенные были намного сильнее. Там где у обычных людей рвутся от перенапряжения мышцы, у них лишь проявляется настоящая сила. Они не были людьми, но и простыми ходячими трупами им было стать не суждено.
  Монстры были уже близко, когда им наконец-то удалось сдвинуть камень. В рядах тварей образовалась новая брешь, в которую тут же хлынул поток новых противников.
  - И что дальше?
  - Не знаю.
  За спиной Йеррена открывался вход в небольшую пещеру. Лоррин подумал, что она твари из нее уже смешались с ордой внизу, но ошибся. Миниатюрное существо - прежде это был ребенок - выпрыгнуло из чернеющего провала, набросившись на охотников. Йеррен пригнулся и впечатал в окровавленный череп кулак, разбив голову существа на несколько частей.
  Ударом ноги отправив останки существа вниз, охотник достал боршверт, приготовившись отбиваться также и футляром. А Лоррин? Ему пришлось довольствоваться самым крупным камнем, который он только смог найти. Охотники отступили в пещеру, приготовившись встретить орду.
  - Мы обречены?
  - А ты как думаешь?
  - Я уже боюсь думать.
  - И правильно, иначе бы мы уже погибли, - в словах Йеррена уже не было прежней злобы. - Бей убегай и беги снова, а думать будем потом.
  - Если будем.
  - У меня еще остались дела в этом мире, парень. И я не позволю какой-то пещерной падали уничтожить себя.
  В пещеру запрыгнул первый монстр. Боршверт пробил его череп насквозь. Йеррен отступил, а Лоррин завершил начатое. Появился новый монстр. А затем еще. И еще.
  Если раньше им казалось, что спрятаться в пещере - хорошая идея, то теперь Лоррин засомневался в собственном здравомыслии. Им некуда отступать. Некуда бежать. Неоткуда ждать помощи. Почему же они решили здесь остановиться, ведь можно было продолжать карабкаться наверх?
  Что бы не задумал Йеррен, его совсем не волновало отчаянное положение Возвращенных. Легендарный охотник продолжал набрасываться на врагов, получая удар за ударом, но не желая признавать поражение. Он отступал, нападал и снова отступал, каждой атакой отправляя на пол очередного противника. Если тварям ломали ноги, то они пытались ползти, но бдительный охотник не позволял им подобраться слишком близко. Лоррин бил по черепам камнем до тех пор, пока он не раскрошился. Тогда он просто взял новый и с силой вбил его в разомкнувшиеся челюсти монстра перед собой.
  Они одолели уже два десятка тварей, завалив их останками выход из пещеры, когда в грохот битвы влился новый звук. Жалобный вой волка.
  - Фенрир!
  Теперь Йеррен взбесился по-настоящему. Он начисто забыл об опасности и прыгнул прямо в толпу наседавших врагов. Его волк был ранен, и будь он проклят, если не защитит хищника! Или не отомстит.
  Пробившись к выходу, охотники увидели настоящее побоище. Волк стоял на горе трупов, но был на грани. Его загнали в угол. Он стоял на задних лапах, возвышался над проклятыми тварями, рвал их подвое за раз. Он был поистине огромен, но монстров было слишком много. Каос силился пробиться к брату, но у него не получалось и под напором монстров он отступал все дальше и дальше. Даже трехметровый волк не мог сокрушить стольких врагов сразу.
  На спину Фенрира запрыгнула очередная тварь. Блеснули когти, шкура волка стала красной. Новая рана. Новый жалобный вой.
  - Нет! Фенрир, беги! Уходи оттуда!
  Волк взвыл, услышав голос хозяина. Йеррен видел, что теперь хищнику не спастись, и завыл сам, словно забыл о своей человечности.
  - Каин, помоги ему!
  Огромная тень накрыла сражающихся, а затем нечто обрушилось вниз. Фенрир исчез за стеной серых перьев. Крылья ударили по воздуху, разбросав окровавленные скелеты в стороны. Показались огромные когти, внушительные лапы, заполненный клыками клюв. Чешуйчатый хвост ударил по земле, подбрасывая в воздух ближайших монстров.
  Йеррен замер. Нет, это было невозможно! Они ведь все вымерли! Их убили!
  - Откуда он у тебя?
  - Не ты один общаешься с ведьмаками.
  - Но... Я видел, как их уничтожали. Последнего закололи во время битвы с ведьмой Валлией.
  - Тогда хорошо, что я скрывал его все эти годы. Они преданны хозяину до самой смерти, а иногда и после нее. Великие существа.
  И то правда. "Голубь" взлетел и атаковал вновь, каждым броском отгоняя монстров на несколько шагов назад. Он дал Фенриру столь долгожданную передышку. Каос сделал мощный прыжок и оказался подле брата. Теперь все будет хорошо. Они выживут, ведь этих двоих ничто не удержит, а уж с Каином им не была страшна целая армия.
  А охотники?
  - Нам нужно выбираться отсюда.
  - Как?
  Йеррен присмотрелся. Он чего-то не видел. Не замечал очевидного. Монстры изливались из каждой пещеры, как будто там существовали целые гнезда этих существ, обличающихся в кожу.
  - Пастух, - прошептал Йеррен.
  - Кто?
  - Эта тварь где-то рядом. Она упивается их страданиями и направляет их ненависть.
  - И где нам его найти?
  - Там, - Йеррен указал на пещеру рядом с их собственной. - Оно там.
  - Почему ты так решил?
  - Оттуда еще не выбежало ни одной твари, так почему тогда оттуда стекает кровь?
  Больше Йеррен ничего не объяснил. Он побежал дальше, а Лоррин смотрел ему вслед.
  - Йеррен! У меня же нет меча!
  - Тогда оставайся здесь, если больше ничего не умеешь, Лоррин. Задержи их, пока я не разберусь, а потом делай что хочешь!
  Возвращенный еще несколько мгновений смотрел на удаляющуюся спину охотника. Под его ногами плескалось настоящее море врагов, а где-то там ждал монстр, о существовании которого он даже и не подозревал.
  - Да будь все проклято! - Возвращенный начал карабкаться вслед за Йерреном.
  * * *
  Теперь Йеррен понял. Он был слеп. Глуп. И почему? Потому что позволил гневу возобладать над ним!
  Эти твари не были нежитью. И людьми не были. Не сейчас. Быть может раньше у них и была жизнь, но сейчас они стали узниками собственного отчаяния, скованные лишь отвратительным подобием жизни в смерти.
  И не Лоррин послужил причиной их нападения. Даже не Йеррен с волками. Эти твари атаковали бы их в любом случае, вопрос был лишь в том, как быстро и неожиданно для охотников это случится. В некотором роде Йеррен был даже благодарен Лоррину: если бы тот не подошел к монстру слишком близко, они бы просто прошли мимо и оказались окружены со всех сторон, только уже без малейшего шанса на победу. В любом случае они были бы атакованы, но сейчас у Возвращенных хотя бы был шанс покончить с окружающим адом.
  Магия. Всегда во всем виновата магия. Будь прокляты ведьмы. Будь прокляты фанатики. Будь прокляты еретики и нечестивцы. Они вечно пытались изменить этот мир под себя. Использовали то, чем пользоваться не следовало. Исследовали то, что было запретно. И все это лишь ради себя.
  Йеррен стремительно поднимался наверх, а Лоррин следовал за ним. Без меча он будет мало чем бесполезен, но Йеррен не мог ждать, пока тот вооружится. Нужно было действовать быстро! Пастух ожидал легкой победы над двумя путниками, но никак не ждал встретить одержимых хищников.
  Фенрир, Каос, Каин - эта троица сдежит монстров, пока Йеррен не закончит. Он покончит с этим кошмаром здесь. Сейчас!
  Йеррен зашел в пещеру. Здесь было темно. Сыро. Всюду виднелась грязь, дерьмо и обглоданные изломанные кости. И кровь. Здесь было очень много крови. А еще здесь же было гниющее мясо. Мертвые не чувствуют вони, но Йеррен все равно содрогнулся. Это была целая гора мертвой гниющей плоти, расползающаяся под собственным весом в стороны. А Пастух прятался на ее вершине.
  Уродливый и смертоносный, отвратительный и мерзкий, ужасный и беспощадный.
  Длинные искривленные руки, такие же ноги. Не было ни намека на кожу, лишь гниющие мышцы, да вываливающиеся промеж искривленных ребер органы. Кишки обвивали его торс наподобие юбки. Головы не было, на ее месте были черепа. Три черепа. Тварь брала гниющую плоть с горы, забрасывала ее в один из трех ртов. И это лишь для того, чтобы плоть упала обратно сквозь дыру в разложившемся желудке.
  Безумный взгляд Пастуха уперся в Возвращенных, и тварь прервала свое ужасающее пиршество.
  - Что это такое?!
  - Пастух. Эта тварь пожрала людей, а затем выплюнула обратно. А потом они стали приносить ему других.
  - А взамен оно дает им кожу и мясо?
  - Да. Чтобы они вновь почувствовали себя живыми, но внутри остаются лишь монстрами.
  - О святой Агат!
  - Святых здесь нет, Лоррин. А если есть, то им явно плевать на происходящее.
  Пастух взвыли подался вперед. Возвращенные бросились в стороны, но Лоррин опоздал лишь на мгновение. Удар сердца, и вот уже когтистая рука сжимается на горле охотника. Лоррин успевает лишь закричать, когда тварь начинает вбивать его в стену.
  - Сука!
  Йеррен вонзил боршверт в спину Пастуха. Крови не было, один лишь гной и желчь. Но твари, похоже, это не слишком-то понравилось. Пастух опустил один из черепов и посмотрел на Йеррена. Охотник едва успел отступить назад, когда изо рта пастуха полилась желчь, смешанная с кусками пережеванного мяса и обрывками кожи. Боршверт застрял промеж ребер монстра, оставляя Возвращенного практически беззащитным.
  Йеррен бежал так быстро, как только мог. Пастух преследовал его, волоча за собой безуспешно сопротивлявшегося Лоррина.
  - Йеррен! Помоги мне освободиться!
  И как он это себе представлял?! Йеррену едва хватало сил и способностей на собственное выживание. Монстров, подобных Пастуху, обычно убивали целым отрядом хорошо вооруженных и подготовленных солдат, но никак не вдвоем!
  - Йеррен!
  - Да знаю я!
  Охотник взбежал по горе гниющей плоти, а Пастух взбирался вслед за ним. Мясо и органы летели в стороны, когда когти раздирали эту полужидкую массу. Йеррен поскользнулся и запутался в кишках.
  - В сторону!
  Охотник так и поступил. Мерзкая масса взорвалась, когда громадная рука пропорола тонкую пленку гноя. Йеррен соскользнул вниз. И наткнулся на острие боршверта, все еще торчавшее из живота твари и остановился. Сейчас! Йеррен рванул вперед. Он разорвал руками юбку из кишок, пальцами растолкал гниющие органы Пастуха и ухватился за позвоночник.
  Насаженный на собственный же меч, Йеррен продолжал кромсать позвоночник, одновременно ртом разрывая вываливающиеся на него органы. Пастух верещал от боли, хотя казалось невероятным, что подобное существо может ощущать хоть что-то, кроме вечного голода и невообразимой ненависти.
  - Йеррен?
  - Заткнись!
  - Что ты творишь?!
  - Заткнись хоть на секунду и не мешай мне!
  Йеррен боролся. Его ладони скользили по позвонкам, промеж пальцев стекал гной, а монстр всеми силами старался добраться до своего мучителя. Охотник чувствовал, кто острие боршверта почти добралось до его собственного позвоночника. Если тварь не перестанет биться, то он может сам быть уничтожен. Убит собственным оружием? Ну уж нет!
  Никогда!
  Возвращенный взревел, подался вперед... и разорвал позвоночник ублюдка!
  * * *
  Я не могу подняться. Боли нет. Чувств нет. Это так странно. Я не ощущаю боли и усталости, но почему же мне так сложно подняться. Глаза заливает гной, жечь и бог знает что здесь было еще.
  Почему так тяжело? Почему я не могу сесть? Встать?
  тяжесть. Что-то давило на меня, а я уже не слабо осознавал происходящее. Нужно оглядеться, но голова на шевелится, лишь шея трещит, будто ее пытаются сломать.
  Что-то зашевелилось. Это... Рука? Рука, но не моя. А чья же? Чья это рука? С когтями? С очень острыми когтями.
  Внезапно пришло понимание, а за ним явилась ярость.
  Пастух! Эта тварь все еще была жива!
  Эта тварь меня потрошила!
  * * *
  Пастух все еще сопротивлялся. Медленно, но верно его когти погружались в живот Йеррена. Возвращенный пытался подняться и отползти в сторону.
  Бесполезно. Все было бесполезно. Удар о землю, видимо, был ужасающим, иначе бы охотник уже давно смог подняться. Возможно, он даже мог бы наконец-то умереть, если бы не воспротивился судьбе. А сопротивление охотника было воистину яростным.
  Боршверт все еще был в теле Возвращенного, но Йеррен даже не пытался достать его. Он не успеет этого. И что же ему делать? Сдаться? Да будь он проклят! Будь он проклят!
  Йеррен ударил кулаком в раскрытую челюсть Пастуха, а затем достал нож. К нему повернулся еще один череп, отчего шейные позвонки монстра заскрипели и послышался треск. Гнилые зубы щелкали прямо перед его Йеррена, и охотник вбил нож в череп. Это нисколько не впечатлило тварь, она как будто стала еще злее, хотя вряд ли это было возможно.
  - Йеррен, держись!
  Лоррин. Он смог выбраться из-под твари и теперь бил ее тяжелым камнем по третьему черепу. Пастух взвыл, сбросил Йеррена с когтей, извернулся и принялся вбивать Лоррина в пол пещеры. Кости Возвращенного трещали, металл доспехов погнулся, штаны разорвало когтями. Лоррин буквально захлебывался криком, отбиваясь от монстра всеми возможными способами. А парень действительно что-то да умел, надо отдать ему должное.
  Возвращенный шипел, бил камнем, лягался, кусался. Тварь не отпускала.
  - Да подохни ты уже, мразь!
  Пастуха охватило пламя. Синий огонь быстро распространился со спины на грудь, добрался до рук. Тварь взвыла.
  Лоррин ударил ногой по голове монстра и теперь, освободившись от ужасающей хватки, отползал как можно дальше от горящего монстра. Его гниющая плоть сгорала так легко, будто было насквозь пропитана маслом. Невозможные крики заставляли содрогаться от ужаса.
  Йеррен стоял возле входа, сжимая в руках изрядно потрепанную сумку. Лоррин попытался пробраться мимо Пастуха.
  - Нет! Стой там, пока огонь не добьет его!
  За спиной Лоррина взорвалась груда плоти. Из нее выступали десятки фигур. Тела! Это были тела! Они бежали вперед, разваливались на части, ползли. Они бросались на гибнущего Пастуха и горели вместе с ним. Некоторые из них пытались сорвать с монстра юбку из кишок и затолкать их обратно в живот, но ничего не получалось.
  Все закончилось быстро. Даже слишком быстро. Лишь после того, как черные кости осыпались на пол, Йеррен разрешил Лоррину двигаться.
  - Что это было?
  - "Слезы ведьм". Не думал, что придется воспользоваться ими таким образом.
  - Они горят? Не знал об этом?
  - Я тоже. Просто бросил в него первым, что оказалось под рукой. Проклятье. Похоже, я начинаю верить в удачу, парень. Что же стало со мной...
  Йеррен вытащил из груды пепла боршверт. Клинок сильно обгорел, но охотник приведет его в порядок. А остальное не так уж и важно.
  * * *
  "Люди" больше не нападали. Они не выли, не рвали плоть, а просто бродили в стороны.
  Те, на которых не было плоти, пытались вернуть ее обратно. Они просто-напросто обматывали мясом голые кости. Остальные же тупо смотрели на стены, словно не понимали, что все еще продолжают существовать лишь благодаря мерзкому колдовству.
  Фенрир и Каос подошли к Йеррену. Оба были ранены, оба были истощены. И оба были рады увидеть своего хозяина живым. Охотник рухнул на колени, обнял головы прекрасных хищников, с силой прижал к себе.
  - Дальше будет лишь сложнее.
  Лоррин хотел бы уметь улыбаться. Йеррен переживал за хищников. Это было яснее ясного. В таком сильном, жестоком и бессердечном ублюдке могут сосуществовать ненависть и забота? Он бы в это никогда не поверил.
  В воздухе промелькнул Каин.
  - Нам пора.
  Йеррен поднялся. Посмотрел на шаркающих несчастных и поднял с земли камень.
  - Да, но сначала найди свой меч и помоги мне. Эти несчастные заслужили смерть.
  
  6
  
  
  - Шевелитесь, ублюдки! Шевелитесь!
  - Сбрасывайте лестницы. Ну же!
  - Да помоги ты!
  Солдаты попятились, когда на стену взобрался новый противник. Его меч рассек первого защитника. Второго. Третьего.
  - Во имя графа! - вскричал солдат, вихрем проносясь среди защитников на стенах.
  - Катись в бездну!
  Арбалетный болт ударил в голову мечника с такой силой, что мужчина перелетел за стену. Спустя мгновение солдаты отбросили прочь и лестницу. Арбалетчики получили передышку, зарядили оружие и подошли к краю стены.
  - Огонь!
  Двадцать болтов ударили в отряд под стеной. Раненые кричали, многие просто упали на месте. Было убито не менее дюжины солдат. Наступление захлебнулось. И здесь, и по всей длине стены. Больше никто не смог подняться наверх, а щиты не могли защитить сразу ото всех болтов и стрел, срывающихся вниз. Защитники подтаскивали тяжелые камни и сбрасывали их на головы врагам. Кому-то сломало руку или ногу, кто-то лишился оружия или щитов, а кому-то вмяло металл шлема внутрь головы, отчего люди мгновенно оседали на землю.
  Это уже была не битва, а скорее бойня, выйти победителями из которой атакующие солдаты просто не могли. А потому они побежали.
  - Победа! Мы победили!
  Враги бежали прочь от города, оставляя поле битвы за защитниками.
  И уже не впервые.
  * * *
  - Вот те раз.
  Лоррин поддел ногой отрубленную голову.
  - Давно лежит. Вороны уже знатно над ним поиздевались. Ни глаз, ни языка. Даже уши и те оторвали.
  - Война никогда не была красивой.
  Йеррен шел прямо по трупам, Лоррин же старался их обходить. Не потому что боялся или брезговал, просто у него еще оставалась хотя бы капля почтения к мертвым.
  - Хватит. Они мертвы, хуже им от того, что ты пару раз на них наступишь, точно не будет. Мертвецы остаются мертвецами.
  - А мы исключение?
  - Мы лишь пародия на живых. К тому же мы восстали не по собственной воле.
  Йеррен наступил на изрубленную голову и раздавил ее каблуком, будто перезревшую дыню.
  - Йеррен! Пусть сейчас они и мертвы, но когда-то были живыми людьми! Они сражались и погибли на поле боя. Они заслужили наше уважение.
  - В самом деле? - Йеррен склонился над очередным трупом. - Тогда давай взглянем на них повнимательнее. Половина из них обделалась еще до начала боя, остальные - перед смертью. Многие из них мечтали сбежать еще пока шли к этому замку, другие - во время боя. Были и те, кому хотелось переметнуться на сторону противника. А кто-то пользовался оружием и силой, чтобы запугивать бедных крестьян и насиловать их дочерей. Но абсолютно все надеются, что просто смогут дожить до завтра. Поэтому они прикрываются товарищами, бросают их бороться в одиночку. И эти люди заслужили мое уважение?
  Охотник подошел к очередному трупу и перевернул его на спину.
  - Взгляни на него. Ему вырвали язык и отрезали мизинцы на каждой руке. И сделали это не во время битвы, а значит - он был преступником. Или он смог сбежать, или его силой заставили выступить под знаменами атакующих. Возможно он вор. Или насильник. Или убийца. И что дальше? Он пришел на эту войну, но ему было на нее плевать, ведь он хотел просто выжить и, если получится, сбежать. А затем его убили в спину. Быть может даже свои, когда он струсил.
  Возвращенный поднялся с колен и посмотрел на товарища.
  - Он тоже заслужил мое уважение, Лоррин? Трус и насильник? Чем он лучше те бандитов, которых мы с тобой поубивали на дороге? Столкнись ты с ним при жизни, то заставил бы землю жрать, пока проталкивал раскаленный прут через его кишки. Я был с армиями во многих битвах. Я даже собирал и командовал несколькими небольшими армиями преданных моему делу фанатиков. И нигде не было людей, которые по-настоящему оказались бы благородными. Пусть они и сражались за благое дело, но большая часть из них была скотами.
  Лоррин слушал, как Йеррен топчет все то, что он пытался оправдать, и от злобы у него сжались кулаки. И хуже всего то, что легендарный охотник был прав. Войны всегда были отвратительны. Все описываемое Йерреном имеет место быть, а в случае с такой большой армией как эта...
  Но мертвые заслужили какое-никакое уважение. Будь они даже полными ублюдками.
  Йеррен шел вперед. Постоянно вперед. Прямо к замку и яростной битве под его стенами.
  - Ты хочешь попасть туда?
  - Верно.
  - И тебя не останавливает армия?
  - А при чем тут армия?
  - Они осаждают город! А на стенах сотни солдат! Ты бессмертен, Йеррен, но они растерзают тебя.
  - Хватит! Лоррин, ты еще молод, хоть уже и стал Возвращенным. Когда-то давно охотники внушали не отвращение, но страх. Никакого уважения, никакого почета, один лишь животный ужас. Чистый, искренний, незамутненный.
  - И?
  - Я заставлю их вспомнить это чувство.
  - Ты хочешь напугать солдат до полусмерти?
  - Почему бы и нет?
  * * *
  - Вон!
  - Господин...
  - Вон! Пошли прочь! Вы не достойны даже месить дерьмо в моих конюшнях! Вон!
  Командиры вышли, а вслед им продолжали лететь брань и предметы богатого интерьера палатки. Какой позор! Его люди бегут! Уже в четвертый раз!
  - Какой позор. Проклятье...
  Слабак. Это слово решило все. Из-за этого слова началась эта война. Именно его гордыня и слабость привели к столь печальному результату. И он не искал себе оправданий. Просто не мог. Чего не скажешь о тех ничтожествах, что клялись преподнести ему город много дней назад.
  Ублюдки. Проклятые ублюдки.
  Ему нужно было отдохнуть. Он уже не спал... Два дня? Три? Он устал. Так устал. От войны, от кровопролития. От вони трупов и прокисшей еды. Ему нужно поспать, но перед этим - отлить.
  Граф Валан бросился прочь из палатки, а за ним последовали телохранители и пара слуг. Солдаты кланялись ему на каждом шагу, слуги падали ниц, и даже раненые воины пытались приветствовать его. Граф не обратил на них никакого внимания. Он просто шел прочь из лагеря. Прочь из этого проклятого места.
  - Господин? Куда вы?
  - Прочь отсюда. Мне нужно отдохнуть.
  Естественно его не покинули. Никто не собирался оставлять его одного, и граф ненавидел это. И был благодарен: когда за твоей спиной десяток добрых мечей, сложно не испытывать уверенности в собственной правоте.
  Граф отошел так далеко от лагеря, как только смог. Через тридцать шагов начиналось поле полное мертвецов, и солдатам совсем не хотелось идти туда. Не хотелось и графу, а потому он остановился и сплюнул на землю. Мертвых здесь было много. Много больше, чем у него осталось живых солдат. Граф едва успел справить нужду, когда появился голубь. В клюве его была зажата маленькая бумажка, которую он сбросил прямо на голову графа. Валан четырежды проклял птицу, прежде чем она успела исчезнуть в темноте. Никто из телохранителей не улыбнулся, зная крутой нрав своего господина.
  Граф развернул бумажку. В бумажку была завернута монета. Золотая!
  Валан ощупал монету, снова посмотрел на рисунок. Пламя? Кто во всем этом безумном королевстве решил создать подобное убожество? Но вскоре он узнал этот знак и понял. Он все понял!
  Тьма пришла в движение. Телохранители бросились вперед, но граф остановил их. Охотники на ведьм. Видимо у судьбы были на Валана грандиозные планы, раз она послала их к нему. Это же просто дар с небес!
  Или из-под земли.
  Граф содрогнулся, когда увидел, что было наброшено на первого из охотников. Кожа! Человеческая кожа? Естественно, а чья же еще?!
  - Закутанный в кожу, - прохрипел граф, почувствовав слабость в ногах. Он обрадовался тому что успел облегчиться несколькими минутами ранее. Радость от прибытия охотников улетучилась сама собой, ведь он понимал, с кем именно ему придется сейчас столкнуться.
  Охотник был высок и страшен. Он буквально сочился тьмой, ненавистью и силой. На нем не было человеческой кожи, как решил граф Валан, а лишь обычный плащ. А еще с ним были волки и еще один охотник, но этот второй даже на сотую часть не ужасал так, как получилось у легенды, представшей перед Валаном.
  - Граф Валан, я так рад нашей встрече.
  Рад? Граф сильно сомневался в этом. Охотник сделал шаг вперед, а на встречу ему шагнула охрана графа. Эти люди были напуганы так сильно, что у двоих из них уже были мокрые штаны, а еще один с трудом мог стоять на ногах и держать оружие.
  - Вы... Вы мертвы...
  Охотник показал на зажатую в пальцах графа монету:
  - Смерть редко оставляет нас в покое. Однако я здесь не затем, чтобы обсуждать мою судьбу. Я предлагаю вам свои услуги, граф. Далеко не каждому из королей представлялся шанс, который выпал вам. Вы воспользуетесь им, или мне уйти? Примете судьбу без страха, или поддадитесь и уступите предрассудкам?
  - К... Как ты смеешь так разговаривать с его милостью, ничтожество! Сейчас же на колени!
  Стражник кричал слишком храбрые слова для человека, который даже не мог смотреть на охотников. Йеррен повернул к нему голову:
  - Мальчик, я не признаю ни баронов, ни графов, ни виконтов, ни маркизов, ни принцев и не склонялся ни перед одним из королей. Если ты хотел меня напугать, тогда тебе следовало бы сперва найти сухие штаны и не трястись, словно загнанный кролик.
  Валану стало плохо. Его тошнило от вида того, во что превратился Йеррен, а сердце болело от страха перед охотником. Трясущиеся колени предательски пытались бросить его на землю, а желудок - исторгнуть то немногое, что он заставил себе съесть на ночь.
  - И что вы мне можете предложить, Закутанный в кожу?
  Охотник подошел так близко, что граф почувствовал, как сам воздух зазвенел от напряжения.
  - Я подарю вам этот город, граф. Я подарю вам его жителей. Я подарю вам победу.
  * * *
  Башня качнулась. Заскрипела. Остановилась. Йеррен прислонил руку к дереву. Столь простое действие успокаивало, хоть он ничего и не почувствовал. Он жалел об утраченных ощущениях, но признавал, что так он стал лишь смертоноснее и опаснее. Теперь он не спал, а значит к нему нельзя было подкрасться. Ему не нужна была пища, а значит не было нужды заботиться о провианте. И еще много о чем не нужно было думать. Теперь перед его глазами всегда маячила лишь жажда охоты.
  - Уже почти. Я найду тебя, Исафия, дай лишь немного времени.
  Башня вновь пришла в движение, скрипя колесами при каждом рывке. Ее обстреливали горящими стрелами, в нее метали кувшины с кипящим маслом, но облитые водой шкуры надежно защищали башню. Они неумолимо приближались к городу.
  - В сторону, охотничек. Это бой для настоящих воинов!
  Йеррена грубо отодвинули в сторону.
  - Прочь, блоха! Я не позволю отребью вроде тебя повести в атаку своих людей.
  - Людей графа, вообще-то.
  - Я не разрешал тебе рта раскрывать!
  Йеррен склонил голову. Знали ли эти недоумки, кем он был? Нет. А что бы они сказали узнав, что среди них все это время стоял мертвец? Эта мысль развеселила его настолько, что он не стал бить командира отряда по яйцам, хотя стоило бы.
  Грохот рыцарей опустить забрала шлемов. Башня остановилась, теперь уже навсегда. Сквозь щели были видными тупые зубчики стены. Они были очень близко. Теперь все начнется и закончится. Йеррен приготовился к бою.
  - Вперед!
  В башню хлынул свет, грохот сражения и ругань оборонявшихся. Десяток болтов ударил в рыцарей. Трое упали - болты удачно угодили в щели промеж щитов, - но остальные спрыгнули на стену и учинили резню. Люди графа наконец нашли возможность выместить всю скопившуюся злость на защитниках.
  А Йеррен ждал. Он смотрел в лицо бойни, наблюдал за гибелью рыцарей и кнехтов. Как давно он в последний раз участвовал в битве? Когда он шел плечом к плечу среди сотен солдат, прогрызая себе путь к врагам?
  Это было давно. Так давно...
  Но он все еще не забыл наслаждения битвы.
  Возвращенный рванул прочь из башни и врезался в ряды защитников. Боршверт пронзил первого противника, разорвал горло второму. Йеррен просто шел вперед, уничтожая каждое препятствие на своем пути.
  Рыцари били, кричали, падали и умирали. Вот их командир ударил плечом в ряды защитников - сразу трое из них соскользнули со стены. Могучий воин бился подобно демону, но даже его можно было остановить. В это было довольно просто поверить учитывая, что уже через мгновение его голову размозжил молот.
  Оставшиеся рыцари взревели и начали орудовать мечами намного усерднее.
  Йеррен не обращал на это никакого внимания. Его интересовала лишь лестница вниз. Ему нужно было пройти восемнадцать шагов. Восемнадцать шагов ярости и остро заточенных мечей.
  - Это будет интересно.
  Боршверт ударил первого защитника в глаз, второго - в горло, третьего - в печень. Каждый раз, когда очередной противник тянул к нему свои руки, Йеррен просто разрывал дистанцию одним невозможно стремительным прыжком. Каждый раз, когда его пытались ударить, он бил быстрее. Каждый раз.
  Кровь залила плащ охотника, сапоги скользили по камню стены. А Йеррен продолжал пробиваться вперед. Его нагнали отставшие рыцари, лишь сейчас выбравшиеся из башни. Они ударили подобно копью. Быстро, точно, расчетливо. И они сломили врага.
  А затем эта неудержимая лавина мечей и металла добралась до лестницы и начали изливаться во двор.
  Трупы сбрасывали со ступеней, а мечи продолжали бить в спины. Йеррен смотрел, как рыцари теряют привычное для них благородство и выдержку, поддавшись ярости и жажде крови. Они буквально обезумели. Прямо у него на глазах эти чопорные ублюдки превращались в мерзейших маньяков. Выродков, которым самое место на дне выгребной ямы.
  - За графа! Возьмем город!
  Рыцари дружно взревели и сбежали с лестницы подобно оползню. Их было лишь семнадцать, но защитникам они казались сотней.
  И виной тому был Йеррен. Охотник не просто вызывал во всех окружающих необъяснимое отвращение, он стал ужасом во плоти. Ведь в то время как рыцари били врагов в спину мечами, Возвращенный предпочитал пользоваться руками. Он вырывал кадыки, отрывал челюсти, выдавливал глаза. Йеррен прекрасно осознавал, что некоторыми преимуществами смерти стоит пользоваться в открытом бою, а потом дал себе полную свободу. Кожаный плащ не позволял рассмотреть фигуру Возвращенного, но люди уже поняли кто перед ними.
  Монстр.
  Рыцари уде бежали по улицам. Они забыли про свой долг, забыли о чести и славе. Теперь эти воители просто хотели убивать. Вот она печальная правда любой войны: дайте человеку безнаказанно убивать людей, и он станет безумцем. Дай ему власть над жизнью и смертью - станет сеять смерть, а жизнь его будет интересовать лишь собственная. И не было разницы, кто же будет держать оружие: крестьянин, лекарь, палач или король - поддадутся жестокости войны все, ведь этот ужас забирает всех без разбора.
  Йеррен взялся за боршверт, огляделся и скрипнул зубами: нужно сизменить ход битвы.
  - Сюда! Хватит убивать кнехтов, ублюдки!
  Рыцари не слушали его, ведь их управляла ими слепая жажда крови. И лишь боль и страдания могли утолить столь ужасающий голод. Йеррен подобрал камень и метнул его в шлем первого из рыцарей. Раздался звон, ругань, затем к охотнику повернулись тридцать пар глаз.
  - Вы хотели пробраться к центру города? Так за какой бездной вы поплелись к воротам?!
  - Граф приказал открыть ворота.
  - Граф приказал взять город! Пробейтесь в центр, убейте хозяев города, бросьте их обескровленные трупы к ногам графа!
  Рыцари сомневались, но даже так продолжали сражаться. Они хотели послужить графу, заслужить его похвалу. Жаждали славы и величия. Кто мог устоять перед таким? Кто откажется от минутного возвеличивания на фоне остальной армии?
  - Показывай дорогу.
  Йеррен вел рыцарей по улицам. Изредка они натыкались на жителей, еще реже - на солдат. И тех и других рыцари убивали без малейших раздумий. Не пощадили даже детей.
  Возвращенный не мог не восхититься жестокостью солдат. Будучи охотником, он множество раз сталкивался с людьми, творящими отвратительные вещи. Ради себя, ради других - таким нужен был лишь предлог. Говорили, что война меняет людей. Это не так. Люди сами превращаются в животных, в том не виновата война. Всегда виноваты сами люди.
  Рыцари уже начинали уставать, когда Йеррен позволил им передохнуть. Охотник завел отряд в такие трущобы, что рыцари зароптали, топчась ногами по нечистотам. Здесь их не найдут еще какое-то время, а потому можно было остановиться.
  Рыцари хрипели от усталости и едва не валились с ног, но упорно не замечали собственной слабости.
  - Уже скоро?
  - Да. Я веду вас кратчайшим путем.
  - Тогда почему мы медлим?
  - Вы слишком устали. Отдохните немного, а затем мы бросим этот город к ногам вашего господина.
  Рыцари без сил оперлись на стены, а кто-то не побрезговал и со стоном опустился прямо на дорогу. Тишину переулка нарушали лишь хрипы рыцарей, который не могли заглушить звуков битвы на стенах.
  Прошло две минуты. Три. Пять. Люди все еще тяжело дышали, а пот заливал их глаза, но долг требовал от них большего. Рыцари шатались, стонали, но выпрямлялись и помогали товарищам подняться с земли.
  - Мы готовы. Веди нас, охотник.
  Но Йеррен не ответил. Его попусту не было в переулке.
  - Где он? Где охотник?!
  - Эта паскуда бросила нас!
  - Где этот скот?! Где он?!
  - Я кастрирую его! А затем заставлю сожрать собственные яйца!
  - Вперед! Мы не можем медлить - графу нужен этот город немедленно!
  Рыцари бросились по тесным переулкам. Они не знали куда движутся, поэтому шли лишь на отзвуки далекого колокола. Гул его исчезнет лишь тогда, когда падет последний из защитников.
  Рыцари прошли не больше двадцати шагов, прежде чем угодили в ловушку.
  Двадцать арбалетчиков - по десять с каждой стороны переулка - подняли оружие, а перед ними опускались на колено нестройные ряды копейщиков.
  - Именем виконта, сдавайтесь!
  * * *
  Йеррен смотрел, как рыцари бросились на врагов. Они ревели, потрясали мечами, прикрывались щитами. Арбалетные болты пробили металл, вонзились в мясо, добрались до органов и костей.
  Рыцари проклинали его. Проклинали за предательство. Проклинали за бесхребетность. Проклинали за трусость.
  Йеррен не был предателем. Не был он и трусом. Он просто смотрел на вещи шире и видел больше возможностей. А если есть возможности, то их необходимо использовать. Все что есть в мире можно использовать, нужно просто понимать как.
  Рыцари так и не поняли, что он использовал их. Последнее, о чем успели подумать воины: охотник сражается за виконта. Им было невдомек, что для него они были лишь ключом от двери в дом. Теперь он оказался внутри, а ключ был больше не нужен. Но что делать, если тебя заметили? Если были свидетели того, как ты пробрался в дом, задумывая дурное? Найти козла отпущения, вот и все. Но он обязательно должен подходить под ситуацию, а у свидетелей не должно остаться ни единого сомнения в том, что перед ними именно тот, кого они преследовали.
  Эти ублюдки там внизу называли себя рыцарями, но даже последние из кнехтов были много лучше их. Да и сражались они не намного лучше простолюдина. Будь Йеррен даже в юношестве смог бы легко справиться с ними хоть поодиночке, хоть со всеми сразу.
  Возвращенный продолжал смотреть, пока последний из рыцарей не упал на колени, моля о пощаде. Вот так просто продал свою гордость, лишь бы прожить еще хоть немного. Защитники не собирались оставлять его в живых, а потому просто разбили голову тяжелым молотом, когда воин рухнул на колени.
  Вот и все. Теперь можно было начинать. Охотник обещал графу этот город. И он сдержит обещание, пусть даже ему пришлось пожертвовать многими воинами ради возможности проникнуть сюда незамеченным.
  Но сперва он закончит свои дела.
  * * *
  Раамель.
  Йеррен помнил этот город. Одно из немногих мест, которые он ненавидел менее остальных.
   Охотник шел по темным улицам осажденного города и не видел стражи. Ее попусту здесь не было! По городу всегда должны передвигаться патрули, даже если под стенами нет армии, готовой вырезать все население подчистую.
  Раамель всегда был неправильным. Йеррен чувствовал это и раньше, а уж вернувшись в город Возвращенным... Нет, с этим городом что-то было не так! Он был слишком неправильным! Люди здесь были слишком счастливыми, а жизнь их оказывалась чересчур простой.
  Охотник посмотрел на стены. Флаги виконта развевались на каждой башне, а вокруг них столпились люди. Они смотрели на армию по ту сторону стен и смеялись. Йеррен никогда не видел, чтобы защитники осажденного города смеялись над армией, которая штурмовала их город. Тем более когда эта армия была настолько огромной, что без труда могла смять любую оборону. Да одних только кнехтов хватило бы, чтобы соорудить вал из трупов и взобраться на стены!
  И все-таки город все еще стоял, а защитники - веселились.
  Тела рыцарей давно унесли, кровь смыли молодые девушки, а затем в переулке рассыпали цветы. Зачем? Зачем так поступать с теми, кто уже умер? Цветы не вернут их к жизни, не поднимут боевой дух и не принесут чуму в лагерь врага.
  Йеррен видел, как тела унесли. Почему их просто не сбросили со стен? Или не сожгли? Даже не предложили вернуть атаковавшим? Он часто видел, как изрубленные останки продавали за сотни золотых монет, а здесь люди словно не нуждались в деньгах.
  Неправильно.
  Все это неправильно.
  Виконт. Йеррен слышал о нем, но никогда не видел. Какой он? Такой же беззаботный, как его солдаты? Или великий воин, способный выпотрошить собеседника, стоит ему того захотеть?
  Загадки. Везде загадки.
  Йеррен вышел к площади. Здесь были люди. Десятки людей. Торговля шла даже ночью, что было немыслимым для подобных городов! Кто мог прогуливаться по ночным улицам? Лишь насильники, воры, убийцы да шлюхи.
  А еще охотники. И их жертвы.
  * * *
  Дверь открылась, выпуская приятное тепло дома. Пламя свечей затрепетало, огонь в очаге стих.
  - Закройте ублюдочную дверь! Я никого сегодня не буду больше принимать!
  Йеррен не ушел, но дверь закрыл. К нему выбежали маленькие детишки. Мальчики удивленно таращились на ужасного человека, пока тот шел мимо них.
  - Папа, дяденька не уходит.
  - Я же сказал вам проваливать! Катитесь в Бездну или ждите до утра!
  В коридор вышел бородатый мужик с куриной ножкой в руках. Жир заляпал его одежду, живот переваливался через ремень.
  - Чего тебе надо? А! Тебя спрашивают!
  - Позови отца.
  Йеррен достал монетку с изображением пламени. Охотник щелчком пальца отправил ее в полет, угодив толстяку в лоб. СМальчишки засмеялись, но ругань отца заставила их замолчать.
  - Ах ты паскуда!
  - Кто там, Людо?
  - Ублюдок какой-то! - бородач отдал монетку кому-то за дверью.
  Последовала долгая пауза. Наконец в коридор вышел тщедушный старик. Он был похож на голодающего попрошайку, но Йеррен знал, что внешность Ваора обманчива. Этот старик знал столько тайн, что обычный человек просто лишился бы всех остатков разума. Но людям незачем было знать об этом.
  - Чем могу помочь тебе, путник?
  - Мне нужно пришить руку.
  - Вот как? И для чего же?
  - Для меча.
  - А если рука эта не удержит твой меч?
  - Тогда найду другую.
  Ваор замолчал. Затем повернулся к бородачу, который смотрел на Йеррена с таким лицом, словно тот пришел его убить, и похлопал по руке:
  - Отведи детишек наверх, пожалуйста. А я... Я провожу нашего гостя на кухню. Да, на кухню.
  Людо хрюкнул, недовольно посмотрел на отца, поманил детишек за собою. Охотник слушал, как те дружно побежали по лестнице, а у дверей устроили небольшую драку. Но все быстро успокоились - подзатыльники отца не искали виноватых, поэтому досталось всем.
  - Не думал, что в конце моей жизни начнут являться призраки.
  - А я не думал, что люди живут так долго, старик.
  Ваор улыбнулся и положил руки на плечи охотника:
  - Хорошо, что ты вернулся, старый друг. Хорошо.
  * * *
  - Как долго здесь стоят войска графа?
  - Слишком долго. На самом деле я даже восхищаюсь его упертостью. Он должен был бы уже понять, что ему не взять город. Даже не стены толком подняться не сможет, не то что пробить ворота.
  - Почему? У вас почти нет солдат, а еда и вода быстро закончатся, если все живут так, как я только что видел.
  - Да будь у графа хоть пятьдесят солдат на каждого жителя, он все равно не сможет пробиться за ворота. Йеррен, этот человек даже не понимает, что откусил больше, чем способен проглотить. Виконт сломит его, а тот будет уверен, что все еще может все изменить.
  - Почему?
  Молчание.
  - Почему, Ваор?
  - Никто не одолеет виконта. Никто не победит виконта. Выйди на улицу и спроси любого об их господине. Я серьезно, можешь попробовать. Тебе расскажут с десять самых невероятных историй о его силе. Он... Он как герой из легенд, сошедший прямо к нам. Он очень силен. Да, очень.
  - Может он и герой, но герои плохо кончают, Ваор. Тебе ли не знать, ведь мы столько повидали.
  - Как знать, сейчас все может быть не так.
  Йеррен перестал чистить нож.
  - Что это значит?
  Молчание.
  - Ваор! Что ты знаешь?!
  - Виконт не проигрывал. Ни разу. Дуэль? Ни единого пореза. Засада? Ни единой потери. Угодил в ловушку? Враг бежит, а он идет по трупам к своему замку. Осада? Посмотри за стену! У него не было ни шанса, но он побеждает! Да, побеждает. Знаешь, сколько раз его пытались отравить за это время? Сколько раз пытались всадить ему стрелу в сердце? Да я в жизни не видел более удачливого ублюдка.
  - А как же я?
  - Ты? Ты умер, не забыл?
  - Виконту тоже недолго осталось, так что я сравняю счет.
  Старик прекратил раскачиваться на жестком стуле. Побледнел.
  - Я пообещал город графу.
  - И зачем ты это сделал?
  - Чтобы поговорить с тобой, естественно. И с остальными. Мне же нужно было как-то попасть за стены. Не по трупам же взбираться?
  - Тебе не привыкать, - Ваор трясущимися руками достал кувшин с водой и жадно прильнул к нему. Он пил так жадно, словно от этого зависела его жизнь, а затем грохнул кувшином по столу. - Никого больше не осталось. Все мертвы. Кормят червей в сточных канавах. Да, больше никого не осталось.
  - Что случилось?
  - Что случилось? Ведьмы! Пришли в этот город. И в остальные. Прошлись по всему королевству, суки. И убили всех, кто хотя бы раз обращался за помощью к охотнику. А я? Я прятался. Да, прятался. Словно крыса жил, питался помоями и пил из лужи, полной мочи. Знаешь, сколько болезней я подхватил, пока жил подобно последнему из бродяг? Да даже шлюхи, истекающие слюной при виде тощей крысы, жили лучше, чем я!
  Йеррен наклонился вперед и положил на стол три золотые монеты.
  - Зачем?
  - За страдания. Ты выжил там, где не смогли другие, мог ли я просить тебя о большем?
  Ваор молчал довольно долго.
  - Что, так трудно все-таки назвать меня другом?
  - У меня не бывает друзей, ты же знаешь. Это слишком хлопотно, опасно и оставляет слабость, на которую можно надавить. Не друзей, родни - некому угрожать. Просто холодный расчет и ничего более.
  - Как же хорошо, что я не охотник. Да, хорошо. - Старик толкнул золото обратно. - Забери. Ты мой друг, Йеррен, а друзей не предают.
  - Значит, ты мало видел.
  - Хорошо, я не предаю друзей. Доволен?
  Ваор подошел к окну. Он едва мог стоять, но волнение было сильнее старика. Ему просто необходимо было держаться на ногах.
  - Виконт проклят. Так говорили при его рождении. Виконт проклят. Так говорили, когда на его отца рухнула потолочная балка. Виконт проклят. Так говорили, когда его жена истекла кровью при родах. Ребенка тоже не спасли.
  - И что поменялось?
  - Кто-то пришел к нему. Одни говорят священник, другие - демон. Или же святой. А может и сам Бог.
  - Кто это был на самом деле?
  - Я не знаю. Никто не знает. Да, никто. Однако после этого все изменилось. Он стал великим, сильным и умным. Его стали обожать, почти боготворить, ведь он помогал всем. На его земли не приходил голод, а чума не забирала крестьян. Да, есть бедняки, но он кормит их, а зимой его люди находят для них крышу над головой.
  Ваор зашелся кашлем и сполз по стене на пол.
  - Ты убьешь его, верно? Он нужен тебе. Но ты пришел не за ним. Нет. Не он тебе нужен. И не город. И не я. Тебе нужен кто-то другой. Кто-то опасный. Кто может быть опаснее непобедимого виконта? Ради кого мог прийти сюда величайший охотник всех времен?
  Ваор пытался встать на ноги, но у него не получалось. Йеррен помог старику, и тот вцепился в его плащ.
  - Ради ведьмы? Йеррен, будь прокляты мои старые кости! Не говори мне, что ты продолжаешь свою охоту!
  - А если и так?
  - Нет...
  Никогда его Ваор не казался Йеррену таким слабым. Таким ничтожным. Он... Сдался?
  - Они сломали тебя.
  Йеррен силой усадил старика не стул и заглянул ему в глаза. Ваор дрожал.
  - Я прав? Я прав?!
  Старик ударил его. Слабо. Жалко. Отвратительно. Ваор заплакал. От боли или страха?
  - Зачем ты продолжаешь это? Зачем?!
  - Мне нужна Исафия.
  - Я не знаю где она. Никто не знает. Знаешь, что сейчас делают ведьмы? Свободно ходят по свету. А охотников истребили. И лишь Исафия продолжает скрываться, будто ничего и не изменилось. Хочешь, я расскажу тебе, что произошло? Хочешь узнать, почему охотников сажали на кол и пытали королевские палачи?
  - Она боится? - Йеррен проигнорировал завывания Ваора. Сейчас это ему ничем не поможет, а правду он может узнать и в другое время, какой бы отвратительной она ни оказалась.
  - А раньше боялась? Нет, Исафия не боится. Она чего-то добивается. Да, добивается. Может ждет. Может копит силы. А может тайно копит силы для чего-то грандиозного. - Ваор кивнул сам себе. - Ну, или она уже гниет где-то в болоте.
  - Она не мертва.
  - Думаешь?
  - Знаю. Иначе меня бы здесь не было.
  Йеррен пошел на выход.
  - Куда ты?
  - Мне нужна Исафия. Мне нужен город. Мне нужен виконт.
  - Зачем?
  - Святые не приходят к людям. Только демоны. И ведьмы. Как думаешь, кто же это был на самом деле?
  * * *
  Страх. Сильное и опасное оружие. Опустошительное.
  Страх заставил человека создать оружие. Страх заставил человека создавать крепости и стены.
  Страх губит и смелых, и трусливых. Королей и шлюх.
  * * *
  Солдат шел домой в приподнятом настроении. Сегодня он стоял на стене и лично убил в бою двоих людей графа, и еще троих ранил. Убил двоих! Такого у него не получалось раньше.
  Он уже представил себе, как расскажет обо всем произошедшем своим сыновьям. Как его меч опустился на шею врага, а затем попал в глаз второму. Да, этот удар был случайным, но какая разница, если он смог убить двоих солдат!
  Этот город не падет. Никогда не падет, пока жив виконт.
  Мужчина остановился, посмотрел на стену.
  - Вам ни за что не одолеть виконта, ублюдки. Вы его даже не увидите.
  - А я увижу?
  Нож вонзился солдату в пах. Рывок, и на землю хлынула кровь, вперемешку с чем-то отвратительно похожим на органы. Боли не было. Ничего не было. Солдат просто упал и умер, а его невидящие глаза обвиняюще уставились на охотника.
  Йеррен затащил тело в переулок, стянул с трупа одежду и достал второй нож. Это будет довольно мерзко, но необходимо.
  Нужно торопиться - еще стольких предстояло убить.
  * * *
  Первые тела нашлись лишь под утро. Отошедший справить нужду пьяница даже не подозревал, каким зрелищем ему предстоит "насладиться" в этот день. Он спустил штаны, и с наслаждением запрокинул голову.
  Капля крови попала ему прямо в глаз. Пьянчуга не понял, что его моча сейчас смешалась с грязью и кровью, ведь он был занят другим делом.
  Его рвало. Раз за разом непослушный желудок исторгал из себя дешевую выпивку и несвежее мясо. Пьяница попытался закричать, но его снова вырвало. Он упал на колени и заплакал, а сверху продолжала капать кровь.
  Нескоро друзья нашли его в этом переулке. Он все продолжал лежать в собственной рвоте и моче, не в силах закричать.
  За него это сделали остальные.
  И крик их разбудил город.
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"