Она весь вечер ждала его звонка. Звонить сама она боялась. Боялась показаться навязчивой, боялась отвлечь его от какого-нибудь дела, боялась нарушить догму - девушки первые не звонят.
В 24:00, когда стало ясно, что звонка уже не будет, она обреченно пошла в ванную. Да, не смог прийти, но ведь позвонить-то можно было. Забыл? Не счел нужным? Устал? Есть дела поважнее? Обычная череда вопросов, которые мучили ее каждый раз, когда он не звонил. Пустяк, конечно, но обидно до слез. Да, она понимала, что если он станет звонить, чувствуя себя обязанным звонить, чтобы ее не расстроить, это будет еще мучительнее. Она попыталась представить. Вот он посмотрел на часы: "Блин, 22:30. Пора звонить. А то опять разобидится". И, широко зевнув, набирает ее номер. Несколько дежурных вопросов и фраз. Жалобы на работу и (или) погоду. Все перемежается красноречивыми зевками. Констатация усталости. Прощание.
Она, уже лежа в постели, поморщилась. Ну почему все так? Почему? Ну чем она плоха? Все вроде при ней. Почему же все так складывается? Что ей дались эти звонки? И почему так больно, когда их нет? Почему она чувствует себя такой брошенной и потерянной?
Несколько лет назад отец ей сказал, что самое страшное для человека - это пренебрежение. Эти слова легли на благодатную почву. О, они попали в точку. Она уже прошла эту пытку пренебрежением и равнодушием самого близкого, как она считала, человека. Осталась боль, остался страх. Даже если они затихали в повседневной суете, каждый вечер возвращались вновь.
Можно подумать, что ей нечего было делать. Отнюдь. Насыщенный рабочий день, вечером - многочисленные домашние дела, звонки родителей и знакомых, книги, телевизор. Нет, на самом деле тосковать ей было некогда... Было бы... Если бы... Но, занимаясь любым делом, она думала лишь об одном, как одержимая.
Как нужна, как необходима была ей родная душа, кто-то, кто сумеет обуздать ее дикий безумный страх. Ей хотелось любви. Нет, не просто той теле-книжной мелодрамы. Ей хотелось научиться любить. Принимать любимого таким, какой он есть. Чтобы он стал единственным. Чтобы любовь не была ограничена временем и пространством. Ей хотелось научиться той самой евангельской любви, которая долготерпит, милосердствует, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит, и никогда не перестает.
Кто первый приравнял любовь к физическому и эмоциональному влечению? Кто оболгал и исказил весь смысл этого чувства? Кто посеял слухи, что любви вообще нет? Кто обманул и обокрал миллионы тех, что свое разочарование усиленно прикрывают цинизмом? Кто искалечил души страхом и отравил мозг сомнением? Кто отрезал путь к спасению? Ведь спасение без любви невозможно.
Она-то знала, что ее душа больна. Она знала название лекарства. И теперь знала, что его нельзя ни купить, ни найти, ни выиграть в лотерею, ни получить в подарок. Его нужно было создать самой.
"А мы с ним как заведенные волчки крутимся каждый вокруг своей оси. И, приближаясь, боимся столкнуться и сломаться. Нам плохо порознь, но страшно быть слишком близко", - думала она.
Их отношения были похожи на отношения двух одиноких людей, которым давно пора бы уже обрести семью. Обоим надоело уже это дурацкое ощущение, когда окружающие сочувственно смотрят и раздают "дельные" советы. Нет, оно конечно, плевать бы на все, но, глядя на чужие семьи, думалось: "А чем, собственно говоря, я хуже?". Хотелось, хотелось, чтобы "все было как у нормальных людей".
Но вот это ее и пугало. Вдруг она займет чужое место? Вдруг он просто не встретил или не смог удержать свою половину и потому заменяет ей, женщиной, которая в данный момент рядом и его в принципе устраивает?
Иногда она почти ненавидела его. За то, что чувствовала себя не самым важным в его жизни. За то, что знала, брось она его - он найдет другую и будет говорить те же слова, так же ласкать и так же строить планы совместной жизни. За то, что если она исчезнет из его жизни, он ее забудет, "переключится".
Как-то раз на ее шутливый вопрос: "Почему же ты стал со мной встречаться?" он отшутился: "Так ведь на безрыбье...". Она усмехнулась, но слова занозой впились в сердце. И с тех пор ее стала мучить мысль, а выдержала бы она конкуренцию, если бы та имела место.
Сколько страхов! Как она боялась жить! Она немного поплакала. Пожалела и поругала себя. Успокоила себя, что незвонок лучше, чем вынужденный звонок. И вообще, завтра будет новый день... Она опять заплакала, как всегда впуская в свое сердце самого частого гостя - одиночество. О, вот кто ей никогда не изменял, всегда был ей верен!
Она обхватила подушку руками и уткнулась в нее лицом. Мысленно она подходила к открытому окну и через весь город звала его по имени. Как нужен он был ей сейчас! Она не знала, что бы сказала ему, но как нужен ей был его звонок...