Настроение у Гамлета, принца Датского, было препоганое. Мало того, что вчера утопилась его близкая подружка, Офелия, так сегодня утром служанка сообщила: кто-то стырил его портянки, повешенные проветриваться во дворе королевского замка. Стало быть, придется топать до полуночи в сапогах, натянутых на босу ногу, пока не узнает от Тени своего отца имя злоумышленника, похитившего его портянки, и не вернет их себе.
Первый же встреченный им в коридоре замка человек, а им оказался матрос-партизан Железняк, сразу обратил внимание на странную походку Гамлета и долго приглядывался к его сапогам. Потом полюбопытствовал:
- Принц, а позволь спросить себя, чем ты смазываешь свои сапоги, смальцем или дегтем?
- Дегтем-дегтем. Правда, нынче он, зараза, дорогой.
- Ясно. Куда изволишь следовать?
- Да на аудиенцию к королеве-матери и королю-отчиму. Опять возьмутся на пару песочить за то, что заколол Полония.
- Ну и поделом ему. Мерзкий был типчик. Полоний сам, помнится, отравил бедного Литвиненку, приспешника Березовского. - Железняк поежился и застегнул пуговицы на бушлате - в коридоре гулял холодный пронизывающий ветер. - Кстати, если король с королевой будут тебя слишком допекать, ты только кивни - скажу, что караул устал, - похлопал он по деревянной кобуре маузера.
- Спасибо, ты настоящий друг... - с благодарностью протянул Гамлет.
- Я тебя понимаю, наверно, переживаешь из-за Офелии, - заметил Железняк, после паузы.
- Естественно, переживаю.
- Не стоит сильно-то. Между нами, она была еще та шалава.
- Шалава ни шалава, но других девиц здесь вообще нет - даже самой захудалой и той днем с огнем не сыщешь.
- Ага, прогнило что-то в Датском королевстве, - в подтверждение своих слов Железняк сбил бескозырку на затылок.
- Офелии у нас было душно, она влачила свое существование как узница.
- Любишь узниц?
- Ну, так... В принципе, да. Я восхищаюсь их трогательной покорности превратностям судьбы.
- Понял, принц. Что ж, иногда возбуждает и такое. Бывает, - пожал плечами Железняк. - У нас, в России, разных узниц пруд пруди. Как раз намедни одна освободилась из колонии, зовут Надя Толокно. Она из группы Гнойные киски. Ничего девица, с собственным жанром. Давай сейчас и рванем к ней.
- Как, прямо сейчас?
- А чего откладывать? Раз, и в дамки.
- Подожди.
Гамлет встал в задумчивую позу, минуту помедлил и с просветленным лицом начал монолог:
- Быть иль не быть, вот в чем вопрос.
Достойно ль...
- Стоп, принц, - замотал головой Железняк. - Опять ты со своей рефлексией. Лучше вот послушай: Ты за что меня пнул, пусть слегка, сапогом?.. Каково? Чувствуешь, сколько экспрессии? Чувствуешь, обиду обнаженной женской души? Вот это стихи! Между прочим, написала их другая узница - правда, узница домашнего ареста - Женя Василько. Видишь, какие у нас замечательные узницы, чистый персик, а не узницы. Словом, поехали. Не пожалеешь.
- Поехали, - по-гагарински сказал Гамлет и взмахнул рукой.
***
Казалось, что пробиться к Наде Толокно, только что вышедшей из красноярской гостиницы, было невозможно. Ее осаждала плотная толпа журналистов и зевак. Но Железняк со словами "Позвольте, иностранец, особо важная персона!" с Гамлетом за спиной растолкал всех и протиснулся к волоокой раскрасневшейся девице.
- Разреши представить, - сказал он. - Гамлет! Самолично!
- А кто это такой? - опешила Надя.
- Принц Датский, мой друг.
- Принц Датский - это хорошо. Но в данный момент я намерена заняться правозащитной деятельностью. В первую очередь буду защищать интересы тех людей, которые оказались в заключении, - заученно затараторила она. - Хотя, может, ваш друг Гамлет отбывал в Дании тюремный срок и желает пожаловаться на то, как там нарушаются права заключенных?
- Нет, он не сидел в тюрьме, он просто хочет познакомиться с тобой на предмет дружеских отношений, - со значением подмигнул ей Железняк.
- Никак не могу на предмет, не в музее, - смутилась она. - К тому же я как бы замужем.
- Ты не говорил мне, что она замужем, - пихнул локтем Гамлет в бок Железняка.
- Откуда мне были известны подробности ее интимной жизни? - огрызнулся тот. - Это вопрос тонкий, деликатный.
- Должны были бы быть известны.
- Совсем не обязательно. Потом ее муж для ваших дружеских отношений не имеет никакого значения.
Пока они препирались, напиравшая толпа оттеснила друзей от Нади Толокно, а пробираться к ней снова у них пропало желание.
***
Подъезд дома в московском переулке, в котором жила Женя Василько, ненавязчиво охраняли два мрачных субъекта в штатском. Железняк уверенной походкой подошел к ним и негромко в сторону заметил:
- Десять гранат - не пустяк!
- Вовсе даже не пустяк, - ответили охранники и пропустили их в подъезд.
- Что, елку привезли? - спросила Василько, открывая массивную металлическую дверь. - Я заказывала элитную датскую...
- Не, мы не по елкам. Зато, - сделал многозначительную паузу Железняк. - Зато разрешите представить: Гамлет, принц из Дании.
- Вона как! Наслышана! Очень приятно! - ответила она, оглядывая обоих с головы до ног. - Но я думала, что ты, Гамлет, будешь повыше ростом, посолиднее, поокладистее. А ты какой-то неказистый, какой-то задрипанный. Да и одежонка на тебе дурного покроя и из скверного материала.
- Как любил говаривать товарищ Ленин, материя всего лишь объективная реальность, данная нам в ощущении, - глубокомысленно изрек Железняк.
- Не помню, что там говорил Ленин, но материя у него, да и у тебя дрянь. Наверно, китайская. С вещевого рынка.
"Посмотрел бы я, как он трепетно увядает", - подумал Гамлет.
- Позвольте нам пройти в ваши апартаменты, чтоб не маячить в коридоре, - попросил матрос-партизан.
- Вот еще! Натопчите! В чем, собственно, дело?
- Принц Датский хотел бы предложить вам свою дружбу.
- Его дружба мне без надобности. Охота мне дружить с всякими датскими прощелыгами. У нас и своих прощелыг вагон и маленькая тележка.
- Но у Гамлета высокая душевная организация. Он, скажем, никогда бы вас не пнул, пусть слегка, сапогом.
- Верно, не пнул бы, - с галантным поклоном вставил Гамлет. - К тому же сапоги сваливаются у меня с ног. Понимаете, какой-то злодей украл мои портянки,
- Фи. Мне до твоих портянок нет никакого интереса. Убирайтесь вон. Ходят тут всякие, за Гамлетов себя выдают, - поморщившись, проворчала она и решительно захлопнула дверь.
***
Гамлет и Железняк понуро брели по зимней московской улице, украшенной к новогодним праздникам. Моросил то ли дождь, то ли снег. Было скользко и грязно.
- Зачем я только послушал тебя и притащился в Россию? - сетовал принц Датский. - Не нужен я и даром никому из ваших узниц. Сидел бы дома и ставил спектакли с заезжими актерами.
- Да, промашка получилась, - согласился Железняк. - Вот что, давай махнем на Украину, там они, в смысле узницы, тоже есть. Ну, взять хотя бы Юлю Тимошко. Правда, она слегка хворая - все больше лежит на тюремной койке. Но, чувствую, ты благотворно на нее повлияешь. Вмиг выздоровеет.
- Премного благодарен, но никуда я больше не поеду. Хватит, устал. Путаник ты. Не зря про тебя поется: Он шел на Одессу, а вышел к Херсону. Поэтому вернусь-ка я в Данию, как раз успею на встречу Нового года. Заодно выясню, наконец, правда ли что моего отца убил Клавдий. Прощай, матрос-партизан!
- Погоди, принц, я с тобой! Помогу! - воскликнул Железняк и про себя добавил: - Лучше уж в Данию, чем в степь под Херсоном.