Темежников Евгений Александрович
Новая Российская Государственная Программа Вооружений

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 2.88*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Доклад лондонского Чэттэм-Хауса (Chatham House) рассматривает новую государственную программу вооружения России - 2027 (ГПВ-2027), а так же те возможные последствия, которые данная программа будет иметь для Вооруженных Сил России и их боевых возможностей.

[]

[]

  

НОВАЯ РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРОГРАММА ВООРУЖЕНИЙ

Последствия новой государственной программы вооружения России для Вооруженных Сил и

военного потенциала России до 2027 года

  
   Richard Connolly and Mathieu BoulХgue. London, UK. Chatham House - The Royal Institute of International Affairs. May 2018. - 40p.
   Доклад лондонского Чэттэм-Хауса (Chatham House) рассматривает новую государственную программу вооружения России - 2027 (ГПВ-2027), а так же те возможные последствия, которые данная программа будет иметь для Вооруженных Сил России и их боевых возможностей.
   Перевод: Евгений Темежников.
   Оригинал статьи на английском языке: https://www.twirpx.com/file/2580972/
  
   Резюме
   Новая утвержденная госпрограмма вооружений (ГПВ-2027) станет основой оборонных закупок и военных приоритетов России до 2027 года. Ожидается, что она будет опираться на прогресс, достигнутый в рамках предыдущей программы "ГПВ 2020", а также на дальнейшее укрепление и модернизацию вооруженных сил России.
   ГПВ-2020 помогла оживить разделы российского оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Был создан новый основной капитал, более высокая заработная плата привлекла более молодых и квалифицированных работников, а производственные линии впервые в постсоветское время перешли на серийное производство вооружения. Это служит хорошим предзнаменованием для ГПВ 2027. Некоторые проблемы, с которыми столкнулась Россия при разработке и внедрении систем вооружения для ГПВ-2020, вероятно, будут преодолены к 2020 году. В результате оборонная промышленность, похоже, начнет ГПВ 2027 с гораздо лучшего положения по сравнению с тем, с которого она начала ГПВ 2020.
   В течение следующего десятилетия на закупку военной техники, ее модернизацию и ремонт, а также научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) Министерству обороны будет выделено подавляющее большинство - около 19 трлн рублей (306 млрд долларов). Дополнительные средства, вероятно, будут выделены на инвестиции в модернизацию инфраструктуры хранения. Общая сумма в 19 триллионов рублей очень близка к той, что выделена на ГПВ 2020. Однако, поскольку инфляция с 2011 года подорвала стоимость рубля, новая программа в реальном выражении менее амбициозна, чем предыдущая.
   Поскольку ГПВ 2027 фактически более ограничена по объему, чем ГПВ 2020, более вероятно, что она будет полностью профинансирована. Даже если российская экономика будет расти скромными среднегодовыми темпами всего в 2% в течение следующего десятилетия, и даже если бремя расходов на оборону сократится до исторического постсоветского среднего уровня в 4% ВВП, власти должны, по крайней мере, приблизиться к выделению 19 трлн рублей, предусмотренных на 2027 год.
   Несмотря на то, что сама программа носит классификационный характер, заявления высокопоставленных чиновников российского военного и оборонно-промышленного комплекса говорят о том, что в середине 2020-х годов можно говорить о вероятном будущем облике российской армии. ГПВ 2027, вероятно, сосредоточится на мобильности и развертываемости сил, военной логистике и укреплении систем командования и управления (C2). Дополнительный акцент, вероятно, будет сделан на стандартизацию и оптимизацию существующих систем. ГПВ-2027 должна позволить ОПК оптимизировать приоритетные технологические разработки.
   ГПВ-2027 будет руководить оборонными закупками и модернизацией вооруженных сил. Модернизация стратегической ядерной триады России, как ожидается, останется приоритетным. В то время как военно-морской флот, вероятно, получит меньше финансирования и отдаст приоритет приобретению меньших судов, сухопутные войска могут рассчитывать на большую долю финансирования, чем раньше. Между тем, Воздушно-космические силы (ВКС) страны, вероятно, сконцентрируются на заполнении существующих пробелов в закупках (особенно в отношении транспортных самолетов), а также на повышении возможностей прогнозирования мощности и мобильности сил. Системы противовоздушной обороны и оттачивание потенциала сдерживания и противодействия удару, вероятно, будут продолжать играть важную роль в военном планировании.
   Реализация ГПВ 2027 обязательно будет зависеть от внешних и внутренних факторов. Такие вопросы, как производственный потенциал, адаптация и технологическое развитие, будут по-прежнему представлять проблемы для военной промышленности на протяжении 2020-х годов.
   Ключевыми внешними факторами станут "уроки", извлеченные из опыта ведения боевых действий на Украине и в Сирии с 2014 года, а также негативное влияние целенаправленных международных санкций на российский оборонный сектор и срыв военного сотрудничества с Украиной с 2014 года. Ожидается, что технологические и тактические адаптации, разработанные для смягчения этих проблем, будут способствовать реализации ГПВ 2027.
   Внутренние факторы будут включать в себя борьбу за модернизацию военной техники, необходимость наращивания усилий в области военных НИОКР, а также наличие долгосрочных нерешенных вопросов, связанных с внутренней работой оборонной промышленности. Эти критические недостатки, вероятно, будут сохраняться на протяжении всего периода реализации ГПВ 2027.
   К 2027 году российские вооруженные силы, вероятно, будут значительно лучше оснащены, чем сегодня. Тем не менее, не стоит преувеличивать темпы возможной модернизации. Хотя определенный прогресс может быть достигнут в разработке оборудования нового поколения, вооруженные силы, вероятно, по-прежнему будут полагаться на сочетание устаревшей техники и модернизированных советских систем наряду с новыми проектами. Обеспечение России военным потенциалом XXI века и адаптация ее вооруженных сил к современным вызовам потребует постоянных инвестиций в модернизацию и военные НИОКР.
  
   1. Введение
   После значительного промедления президент Владимир Путин утвердил последнюю 10-летнюю государственную программу вооружения России (государственная программа "вооружение", далее - ГПВ 2027) в середине декабря 2017 года. Программа была официально принята 22 декабря 2017 года в ходе выступления Путина на коллегии Военно-промышленной комиссии на строящемся учебном комплексе Академии ракетных войск стратегического назначения в Балашихе.
   Эта новая программа заменит свою предшественницу ГПВ 2020, которая была утверждена в конце 2010 года. Закупки, перевооружение и развитие военной техники в рамках ГПВ-2020 сыграли важную роль в перестройке вооруженных сил России, впервые за постсоветский период поставив новую и модернизированную технику в значительных объемах. ГПВ 2027, как ожидается, будет опираться на прогресс, достигнутый в рамках ГПВ 2020, и далее укреплять Вооруженные Силы России.
   В данной работе рассматриваются основные задачи ГПВ 2027 и анализируется достаточность финансового и оборонно-промышленного потенциала России для их решения. Затем мы рассмотрим, как вооруженные силы России, вероятно, будут оснащены к середине 2020-х годов, если основные цели ГПВ 2027 будут достигнуты. Хотя сама программа носит классификационный характер, в общественное достояние поступило достаточно информации - например, через заявления официальных лиц, новостные сообщения, федеральные бюджеты и проекты бюджетов - для обоснованных выводов относительно ее широких контуров, вероятных приоритетов и стратегического направления. Такие оценки лежат в основе настоящего документа.
   Работа организована следующим образом. В главе 2 обозначены основные достижения ГПВ-2020 по созданию зон силы и слабости оборонно-промышленного комплекса России (также именуемого ОПК) и определению отправной точки для последующей программы. В главе 3 мы рассмотрим, является ли финансовое обязательство, связанное с ГПВ 2027, выполнимым с учетом текущих и прогнозируемых темпов экономического роста. Мы утверждаем, что, хотя суммы, которые, вероятно, будут выделены на ГПВ 2027, значительны, российское федеральное правительство должно, предполагая умеренные среднегодовые темпы экономического роста, быть в состоянии выполнить свои расходные обязательства. В главе 4 мы представляем основные планы военных закупок в рамках ГПВ 2027 и рассматриваем влияние, которое они могут оказать на модернизацию вооруженных сил, несмотря на то, что "модернизация" является загруженным термином в российской военной промышленности. В главе 5 мы рассмотрим некоторые из наиболее важных факторов - внешних и внутренних - которые, вероятно, сформируют способность российской оборонной промышленности реализовать ГПВ 2027.
  
   2. Тенденции военных закупок в рамках ГПВ-2020
   Прежде чем оценивать основные контуры новой госпрограммы вооружений, рассмотрим, как реализовывался ее предшественник - ГПВ-2020. Мы определяем области, в которых российская оборонная промышленность доказала свою дееспособность, и области, в которых она оказалась недостаточной. В этой главе мы рассмотрим финансовые ресурсы, выделяемые на оборонные закупки в рамках ГПВ-2020. Затем мы рассмотрим, в какой степени финансовые ресурсы, выделенные на оборонные закупки, привели к тому, что военная техника была поставлена российским вооруженным силам в соответствии с графиком.
   Финансирование ГПВ 2020
   ГПВ 2020 - 10-летняя программа, направленная на поддержку крупномасштабных закупок широкого спектра военной техники для модернизации вооруженных сил России. Первоначально предполагалось, что в результате осуществления программы доля современного оборудования возрастет с приблизительно 15% от общего объема запасов в 2010 году до по меньшей мере 70% к концу 2020 года. Сумма 20,7 триллионов рублей (или примерно 700 миллиардов долларов по среднему обменному курсу 2011 года) было выделено на ГПВ 2020, которые будут потрачены в период 2011-20 годов. Эта сумма должна была пойти на закупку новой военной техники, ремонт и модернизацию существующей военной техники, разработку перспективных систем вооружения за счет научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР), модернизацию оборонно-промышленной инфраструктуры России. В целом на поддержку расходов на закупки было выделено около 19 трлн рублей, а остальная часть - около 1,7 трлн рублей выделено на инвестиции в модернизацию оборонно-промышленной базы.
   На данном этапе следует отметить два момента. Во-первых, суммы, выделяемые на ГПВ-2020, которые будут ежегодно направляться на финансирование годового гособоронзаказа (гособоронзаказа, или ГОЗ), всегда предполагалось возвращать. Другими словами, около трети от общей суммы будет потрачено в течение 2011-15 годов, а оставшиеся две трети будут потрачены между 2016 и 2020 годами. Первоначально предполагалось, что новая 10-летняя государственная программа вооружений заменит ГПВ 2020 в 2016 году (предположительно, будет называться "ГПВ 2025"). Однако планирование расходов федерального бюджета было сорвано рецессией 2015-16 годов, из-за чего утверждение программы было отложено до декабря 2017 года (а затем и до февраля 2018 года). В итоге годовой гособоронзаказ был ориентирован на ГПВ-2020 до конца 2017 года.
   Во-вторых, объем финансирования ГПВ-2020 был выражен в номинальном выражении, т. е. без учета будущей инфляции. В результате стало ясно, что реальное (т. е. скорректированное на инфляцию) распределение, вероятно, будет значительно меньше, чем предлагаемое номинальное.
   Общее финансирование закупок, возложенное на Министерство обороны, было распределено между родами войск. Сообщалось, что военно-морской флот получил наибольшую долю выделенных средств (5 трлн. рублей, или около 26% от общего объема). Предполагалось, что эта сумма пойдет на закупку более двух десятков современных подводных лодок, в том числе атомных баллистических ракетоносцев (ПЛАРБ), более 50 надводных боевых кораблей и десятков других типов военно-морских судов, в том числе нескольких вертолетоносцев типа "Мистраль" французской постройки. Вторая по величине доля финансирования (4,7 трлн. рублей, или примерно 25% от общей суммы), как ожидается, пойдет в ВВС. Предполагалось, что эти средства пойдут на поставку более 600 современных самолетов и около 1100 вертолетов. Около 3,4 трлн. рублей (18% от общего объема) было направлено на финансирование сил космической и противовоздушной обороны. Предполагалось, что это позволит приобрести более 100 единиц зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) и более 100 космических аппаратов и стартовых комплексов. На сухопутные войска России (состоящие из сухопутных и воздушно-десантных войск) была отведена сравнительно небольшая доля бюджета закупок (2,6 трлн. рублей, или около 14%). Сообщалось, что это поможет обеспечить поставку около 2300 основных боевых танков (ОБТ), 17 000 бронемашин и 2000 артиллерийских систем. Еще 1 трлн. рублей (5%) было выделено на закупку чуть менее 300 межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и баллистических ракет подводного базирования (БРПЛ) для стратегических ядерных сил России. Оставшаяся сумма примерно 2,5 трлн. рублей (13%) было выделено на закупку другой военной техники, такой, как системы связи и управления.
   На этом этапе необходимо сделать одну важную и усложняющую квалификацию. Расходы на гособоронзаказ из федерального бюджета были дополнены гарантированными государством кредитами (ГГК). Они выдавались сертифицированными банками российским предприятиям оборонно-промышленного комплекса для выполнения государственного оборонного заказа. С 2011 по 2016 год совокупная стоимость ГГК составила около 1,3 трлн. рублей. В течение 2016 и 2017 годов из федерального бюджета была потрачена значительная сумма - чуть менее 1 трлн. рублей - на сокращение основного долга по ГГК. Включение этих ГГК и последующих выплат в любой расчет оборонных закупок может привести к некоторой путанице. В широком смысле можно включить ГГК в любой расчет общих расходов на оборону одним из двух способов. Первый вариант заключается в том, чтобы включить ежегодные выплаты ГГК в общие расходы на оборону за каждый данный год, когда они были сделаны, а затем отложить в сторону использование федеральных средств, выпущенных для погашения этих ГГК в 2016 и 2017 годах. Второй вариант - игнорировать ежегодный выпуск ГГК и включать только выплаты, сделанные в 2016 и 2017 годах.
   На практике, хотя ежегодные расходы на гособоронзаказ в период с 2011 по 2015 год существенно выросли, они так и не достигли уровня, при котором к 2020 году на закупки было бы израсходовано все 19 трлн. рублей. Таким образом, в номинальном выражении, включая ГГК, а также прямые расходы федерального правительства, на гособоронзаказ в период с 2011 по 2017 год было потрачено около 9 трлн. руб. На гособоронзаказ в период с 2018 по 2020 год было бы потрачено 5 трлн. рублей - т.е. в продолжение примерного уровня расходов на гособоронзаказ, наблюдаемого в 2017 году - тогда можно оценить, что около 13,5 трлн. рублей было бы потрачено на ГПВ 2020. В номинальном выражении это немного не дотянуло бы до первоначальной цели в 19 трлн. рублей. В реальном выражении сумма была бы еще значительно меньше.
   Это показывает, что мы должны быть осторожны при интерпретации официальных заявлений, касающихся финансовых ресурсов, выделяемых на новую ГПВ. Например, период худших, чем ожидалось, экономических показателей или недостаточный промышленный потенциал для удовлетворения спроса на закупки могут помешать распределению финансовых ресурсов в любом конкретном году. Нет оснований ожидать, что ежегодные гособоронзаказы в период 2018-27 годов будут в меньшей степени зависеть от таких переменных. Таким образом, заявленный объем финансирования ГПВ-2027 должен рассматриваться как ориентировочный, с расчетом на то, что российские власти скорректируют расходы на гособоронзаказ в соответствии с меняющимися обстоятельствами.
   Реализация ГПВ 2020
   В широком смысле увеличение средств, выделяемых на оборонные закупки, явно дало значительные результаты. Как видно из таблицы 1, в 2013-17 гг. доля современной техники в военных запасах, по данным Минобороны России, росла с каждым годом. Безусловно, вполне вероятно, что некоторое такое увеличение можно объяснить сокращением общего запаса вооружения (знаменатель в данном расчете), поскольку старое оборудование было выведено из эксплуатации, в дополнение к поставке модернизированного, отремонтированного или нового оборудования (числитель). Тем не менее, несомненно, что возросшие темпы поставок современной и новой техники оказали положительное и преобразующее влияние на вооруженные силы России.
  
   Таблица 1: доля современной военной техники в общих запасах по отдельным категориям систем вооружения, % (2013-17 = фактическая; 2020 = целевая)
   []
  
   В конце 2017 года высокопоставленные российские чиновники заявили, что достигнут значительный прогресс в достижении целей военной модернизации. По данным Минобороны России, в настоящее время на современное вооружение приходится 73% техники Воздушно-Космических Сил (ВКС), 79% Стратегических Ядерных Сил, 45% Сухопутных Войск и 53% Военно-Морского Флота. В целом к концу 2017 года 59,5% всех вооружений были классифицированы как современные. Эти данные свидетельствуют о том, что в одних областях перевооружение идет быстрее, чем в других. Перевооружение армии и флота продолжает отставать от ВВС и стратегических ядерных сил. В какой-то степени это результат осознанного политического выбора военного руководства России - стратегическим ядерным силам, например, всегда присваивался приоритетный статус. Однако в других областях модернизация родов войск определялась оборонно-промышленным потенциалом. Военно-морские закупки, например, сдерживаются слабостью судостроительной отрасли и разрывом оборонно-промышленных отношений с Украиной с 2014 года.
   Изучение эффективности ГПВ 2020 в деталях выходит за рамки настоящего документа. Тем не менее, можно выделить несколько важных тенденций, которые имеют значение при рассмотрении перспектив его преемника.
   Во-первых, в течение ГПВ-2020 российская оборонная промышленность смогла поставлять системы вооружения и военную технику на основе установленных образцов в относительно больших объемах. Например, самолеты-истребители, основанные на советских конструкциях, таких как Су-30 (обозначение НАТО: Flanker-C), Су-34 (НАТО: Fullback) и Су-35 (НАТО: Flanker-E), были поставлены в значительных количествах. Кроме того, в российскую армию были поставлены сотни модернизированных танков Т-72Б3 и Т-90, а также тысячи бронетранспортеров и грузовиков на базе старых основных конструкций. Крупнейшие суда, поставляемые ВМФ, также имели тенденцию базироваться на проектах советской эпохи.
   Во-вторых, российская оборонка оказалась менее успешной в поставках действительно новых (т.е. постсоветских) и более совершенных систем вооружения. Таким образом, надежды на закупку более 2000 новых танков Т-14 "Армата" были разбиты, и в Вооруженные Силы были поставлены только экспериментальные версии. Новый класс дизель-электрических подводных лодок четвертого поколения типа "Лада" (проект 677, НАТО: St Petersburg-class) - также был отложен, поскольку российское судостроение не смогло произвести воздухонезависимые двигательные установки. Аналогичные задержки с разработкой новых датчиков, силовых установок и систем вооружения вызвали задержки с поставкой фрегатов типа "Адмирал Горшков" (проект 22350, НАТО: Admiral Gorshkov-class), многоцелевых самолетов Су-57 нового поколения (первоначально обозначавшихся как ПАК-ФА, или перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации) и десантных кораблей класса "Иван Грен" (проект 11711, НАТО: Ivan Gren-class).
   Задержки с разработкой современного оружия не редкость ни в одной стране. Аналогичные проблемы испытывают оборонно-промышленные предприятия на Западе и в Китае. Однако российская оборонная промышленность столкнулась с еще большими препятствиями, чем ее коллеги, из-за нехватки инвестиций в стране в 1990-х и начале 2000-х годов. В течение этого периода запасы человеческого капитала (т.е. экспертных знаний) и физического капитала (т.е. машин и заводов) ухудшились, поскольку правительство сократило расходы на оборонные закупки. В частности, в этот период пострадали НИОКР и разработка оружия. В результате планы закупок в рамках ГПВ 2020, возможно, были чрезмерно оптимистичными, поскольку они не учитывали степень, в которой новые системы должны будут разрабатываться с нуля. Эту неудачу недавно признал вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий оборонную промышленность, признав, что планировщики не оценили, насколько сложно будет разрабатывать новые системы вооружений после длительного перерыва в оборонных закупках. Он указал на задержки с поставкой фрегатов типа "Адмирал Горшков" как на яркий пример того, как интеграция большого количества действительно новых систем (т. е. не основанных на советских конструкциях) была сложным процессом, который занял больше времени, чем предполагали планировщики.
   В-третьих, была задержана закупка оборудования, ранее зависевшего от иностранных комплектующих, особенно деталей, ранее поставляемых украинскими предприятиями. Эти задержки были вызваны введением США и их союзниками санкций на поставку компонентов, используемых в военном производстве, а также приостановкой большей части оборонно-промышленной торговли с Украиной с 2014 года. Больше всего пострадали поставки более крупных военных кораблей - фрегатов типов "Адмирал Григорович" и "Адмирал Горшков", а также планы приобретения корветов типа "Гремящий" (проект 20385), последний из которых должен были составить основу модернизированного корветного флота.
   Таким образом, хотя выделение значительных средств на военную модернизацию, безусловно, повысило оборонно-промышленный потенциал России, а также эффективность российских вооруженных сил, очевидно, что по состоянию на начало 2018 года значительные пробелы продолжают существовать. Это неудивительно, учитывая, в какой степени отрасль, как уже упоминалось, игнорировалась в предыдущие десятилетия. Однако следует также признать, что семь лет с момента запуска ГПВ 2020 совпали с активизацией отраслей оборонной промышленности. Был создан новый основной капитал, более высокая заработная плата привлекла более молодых и квалифицированных работников, а производственные линии были реорганизованы, чтобы впервые в постсоветскую эпоху перейти к серийному производству. Это является хорошим предзнаменованием для ГПВ 2027, поскольку некоторые из первоначальных проблем, с которыми Россия столкнулась при разработке и внедрении систем вооружений в рамках предыдущей программы, вероятно, будут преодолены к 2020 году. В результате российская оборонная промышленность выходит на ГПВ 2027 с гораздо более выгодных позиций по сравнению с тем, где она была в начале ГПВ 2020.
  
   3. Финансирование ГПВ 2027
   Широко сообщалось, что ГПВ 2027 будет осуществлена с 2018 по 2027 год. Общая сумма, выделенная на ГПВ 2027, составляет около 20 трлн. рублей. Из них на закупку военной техники, ее модернизацию и ремонт Министерство обороны получит около 19 трлн. рублей, а на НИОКР - дополнительные средства в размере около 1 трлн. рублей, которые будут направлены на инвестиции в инфраструктуру.
   Таким образом, общая сумма, предназначенная для ГПВ 2027, очень близка к сумме, выделенной для ГПВ 2020. Однако, как и в случае с ГПВ 2020, вероятно, что сообщенное распределение было выражено в текущих ценах, не скорректированных на историческую или прогнозируемую инфляцию. Поскольку с 2011 года стоимость рубля была подорвана инфляцией - один рубль в 2018 году покупает примерно половину того, что он делал семь лет назад - ГПВ 2027 должна считаться менее амбициозной, чем его предшествующая. Тем не менее, при уровне около 3% годовой инфляции, Россия в настоящее время находятся на постсоветском минимуме, что означает, что если эта тенденция сохранится, то реальная стоимость сумм, выделенных на ГПВ 2027, не может быть подорвана ростом цен в той же степени, что и в случае ГПВ 2020.
   Пока не сообщается, как будут распределены расходы в течение 10-летнего периода. Однако прогнозы федерального бюджета России на 2018-20 годы предполагают, что общие расходы на оборону должны оставаться примерно неизменными в номинальном выражении. Расходы федерального бюджета по разделу "Национальная оборона", по прогнозам, будут расти медленными темпами от 2,7 трлн. в 2018 году до 2,8 трлн. в 2020 году. Согласно расчетам Джулиана Купера, общие военные расходы, т.е. расходы по разделу "Национальная оборона" федерального бюджета плюс другие статьи военных расходов, не относящиеся к этой категории, должны вырасти с чуть более 3,8 трлн. в 2018 году чуть меньше 3,9 трлн. рублей в 2020 году. Из этого он оценивает, что чуть меньше 1,6 трлн. рублей расходов будет выделено по гособоронзаказу в 2018 году, при этом рост составит до чуть более 1,7 триллионов в 2020 году. При таких темпах расходы на гособоронзаказ необходимо будет ускорить после 2020 года, если планируется израсходовать всю запланированную сумму.
   Если, для простоты, мы предполагаем, что на гособоронзаказ нужно ежегодно выделять 1,9 трлн руб. в период 2021-27 годов, у нас есть отправная точка для рассмотрения финансовой целесообразности гособоронзаказа 2027 года. Необходимо ответить на два вопроса, с тем чтобы оценить, будет ли ГПВ 2027 осуществимым в финансовом плане. Во-первых, какие темпы экономического роста потребуются для получения достаточных налоговых поступлений для финансирования запланированных военных расходов, а также других направлений расходов федерального правительства? Во-вторых, какую долю от общего объема налоговых поступлений федерального правительства необходимо будет направить на военные расходы для поддержки реализации ГПВ 2027 в полном объеме?
   Различные организации российского политического сообщества разрабатывают конкурирующие стратегии будущего экономического развития страны. В число этих организаций входят Центр стратегических разработок (ЦСР), возглавляемый бывшим министром финансов Алексеем Кудриным; Столыпинский клуб - собрание представителей бизнеса и политических деятелей, заинтересованных в стимулировании ускоренных темпов экономического роста; и Министерство экономического развития России (Минэкон). Соответствующие стратегии были представлены руководству страны в надежде, что они могут лечь в основу экономической политики в период с 2018 по 2024 год. Каждая организация подготовила прогнозы будущих экономических показателей России, основанные на различных предположениях о направлении экономической политики.
   Согласно прогнозам, разработанным ЦСР и Столыпинским клубом, существует два широких сценария экономического роста в России. При "инерционном" сценарии, т.е. при отсутствии существенных реформ текущего курса экономической политики, рост реального ВВП вряд ли превысит 2% в год. При таком сценарии цена на нефть будет колебаться в районе $ 45-55 за баррель (эталонный показатель нефти Urals), а внутреннее потребление и инвестиции будут расти умеренными средними темпами около 2% в реальном выражении. Поскольку инвестиции не будут расти быстрее, чем экономика в целом, доля инвестиций в основной капитал в ВВП вряд ли превысит 20%. Это приведет к тому, что нынешняя структура российской экономики останется в значительной степени неизменной, что, в свою очередь, будет означать, что экономическое состояние страны будет в значительной степени определяться колебаниями цен на углеводороды. При таком сценарии государственные расходы будут вносить отрицательный вклад в рост ВВП в течение ближайших трех лет в связи с тем, что текущие бюджетные прогнозы основаны на сокращении размера дефицита федерального бюджета и последующем поддержании сбалансированности бюджета.
   Напротив, при "реформаторском" или "целевом" сценарии значительные изменения в экономической политике будут стимулировать инвестиции, экспорт несырьевых ресурсов и экономический рост в более широких масштабах. ЦСР и Столыпинский клуб расходятся в характере реформ, которые они отстаивают. Хотя обе организации стремятся повысить среднегодовые темпы роста ВВП по меньшей мере до 4% в реальном выражении в течение следующего десятилетия, они определяют различные пути достижения этой цели. Предложения ЦСР основаны на более ортодоксальных либеральных принципах, которые подчеркивают сокращение размеров государства и его роли в управлении экономической деятельностью. Столыпинский клуб, с другой стороны, предлагает видение более интервенционистского государства, которое использует денежные и фиктивные инструменты политики для поощрения инвестиций в высокотехнологичные отрасли.
   Темпы роста, предусмотренные каждым из сценариев, выдвинутых ЦСР и Столыпинским клубом, проиллюстрированы на рисунке 1. Несколько моментов. Во-первых, даже при самом пессимистичном сценарии российская экономика должна продолжать расти. Конечно, рецессии случаются. Россия пережила два за последнее десятилетие. Однако они, как правило, вызваны резким снижением цен на нефть. Во-вторых, даже если российская экономика не будет расти так быстро, как предполагает сценарий реформ, она все равно должна занять шестое место в мире к 2027 году, если оценивать ее по паритету покупательной способности (ППС). Это означает, что даже период умеренного роста должен, если он будет устойчивым, сделать Россию крупнейшей экономикой Европы на основе ППС к 2027 году. В-третьих, поскольку российская экономика, вероятно, будет расти, хотя и скромными темпами, можно предположить, что потенциальная налоговая база будет расширяться в течение следующего десятилетия. В-четвертых, различные прогнозы роста также показывают, что если - и это большое "если" - политики смогут добиться ускорения темпов экономического роста до уровня, приближающегося к темпам в сценариях, ориентированных на реформы, российская экономика может быть от примерно 45% до 65% больше в 2027 году, чем в 2016 году в реальном выражении. Это дало бы руководству страны еще большую налоговую базу для финансирования государственных расходов.
  
   Рисунок 1: размер российской экономики по альтернативным сценариям, в реальном выражении (2016=100)
   []
  
   Общая стоимость оборонных расходов ("оборонных усилий") определяется как размером экономики страны, так и долей общих ресурсов (например, доля ВВП, доля общих государственных расходов и т.д.), что его руководство принимает решение о выделении средств на расходы на оборону ("бремя обороны"). Если предположить, что российская экономика действительно будет расти в течение следующего десятилетия, то степень выделения достаточных средств на ГПВ 2027 будет определяться тем, согласится ли политическое руководство взять на себя достаточно высокую оборонную нагрузку для получения средств, необходимых для закупок.
   Как показано на рисунке 2, бремя российской обороны, выраженное с помощью показателя общих военных расходов Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), резко возросло после 2011 года. Это увеличение в значительной степени было обусловлено требованиями ГПВ 2020, что привело к значительному увеличению доли закупок в военных расходах. Что, пожалуй, наиболее интересно, так это то, что даже в периоды экономических трудностей, наблюдавшихся в 90-е годы, общие военные расходы никогда не опускались ниже 3% ВВП. Это показывает, что военные расходы в России исторически были приоритетом для руководства страны. Действительно, оборонное бремя для России, как правило, выше, чем у США (в среднем 3,8% ВВП с 1992 года), Китая (1,9%) и других крупных стран НАТО, таких как Великобритания (2,4%) и Германия (1,4%). Это указывает на то, что даже если экономический рост по какой-либо причине замедлится, Россия, скорее всего, примет на себя более высокую оборонную нагрузку, чем большинство других конкурирующих держав.
  
   Рисунок 2: оборонное бремя России, 1992-2016 гг. (%ВВП)
   []
  
   Если предположить, что в течение следующего десятилетия российская оборонная нагрузка упадет до своего постсоветского среднего уровня около 4%, то можно спрогнозировать приблизительную номинальную рублевую стоимость (т. е. не скорректированную на инфляцию) военных расходов на этот период. Как показано на рисунке 3, даже при "инерционном" сценарии ЦСР и при оборонной нагрузке в 4% ВВП номинальная стоимость ресурсов, имеющихся в распоряжении российских властей, будет неуклонно расти в течение десятилетия. К 2027 году каждый из трех сценариев, представленных здесь, даст ряд возможных ежегодных оценок военных расходов - от низкого уровня всего около 4.6 трлн. рублей по "инерционному" сценарию ЦСР до чуть менее 6 трлн. рублей по "реформаторскому" сценарию Столыпинского клуба. Конечно, инфляция подорвет реальную стоимость рассчитанных сумм, хотя при сохранении нынешнего низкого уровня инфляции это может быть менее разрушительным, чем в течение ГПВ 2020. Не исключено также, что директивные органы предпочтут взять на себя более высокую оборонную нагрузку, что увеличит стоимость средств, выделяемых на оборонные закупки.
  
   Рисунок 3: рублевая стоимость общих расходов на оборону по альтернативным прогнозам, 2017-27 гг. (номинальный 2016 г., млрд руб)
   []
  
   На оборонные закупки выделена лишь определенная доля военных расходов. В период с 2005 по 2016 год расходы федерального бюджета на гособоронзаказ составляли в среднем 30% от общего объема военных расходов, хотя во второй половине этого периода их доля была значительно выше, поскольку расходы на закупки в рамках гособоронзаказа-2020 резко возросли после 2011 года. Действительно, по подсчетам Джулиана Купера, объем финансирования гособоронзаказа из федерального бюджета в период с 2011 по 2016 год составил около 41% от общего объема военных расходов. Если предположить, что расходы на гособоронзаказ останутся на существующем уровне в виде доли от общих военных расходов, то вполне возможно, что даже при самом пессимистичном из представленных здесь прогнозов совокупные расходы к 2027 году на новый ГПВ составят примерно 17 трлн рублей и приблизятся к заявленной цели в 19 трлн рублей (см. Рисунок 4). Это будет означать более полное выполнение финансовых целей ГПВ, чем в случае ГПВ 2020. Более того, если российские политики решили увеличить долю закупок в общих военных расходах, то вполне возможно, что финансовые цели ГПВ 2027 могут быть достигнуты, хотя и за счет других направлений расходов на оборону.
  
   Рисунок 4: совокупные расходы на гособоронзаказ в рамках ВРП 2027 г. по альтернативным прогнозам роста, 2018-27 гг. (номинальный 2017 г. млрд руб)
   []
  
   Подводя итог, можно сказать, что даже если российская экономика в ближайшее десятилетие будет расти в реальном выражении лишь скромными темпами в 2% в год и даже если оборонная нагрузка снизится до исторического постсоветского среднего уровня в 4% ВВП, власти должны быть в состоянии хотя бы приблизиться к выделению необходимых 19 трлн рублей на военную технику. Если темпы роста ВВП превысят более пессимистичные прогнозы, возможно, что ГПВ 2027 может быть полностью профинансирован без особых трудностей. Это утверждение сделано с двумя оговорками. Во-первых, рецессии случаются, и они случаются с Россией относительно часто. Поэтому ожидание десятилетия даже скромного роста может оказаться чрезмерно оптимистичным предположением. Во-вторых, даже если России посчастливится пережить десятилетие непрерывного роста, политические решения руководства о распределении федеральных государственных расходов могут отличаться от тех, что принимались в прошлом. В частности, проблема быстрого старения населения может привести к сокращению объема ресурсов, выделяемых на финансирование расходов на оборону.
  
   4. Военные планы закупок в соответствии с ГПВ 2027
   В этой главе мы рассмотрим типы систем вооружения, которые, вероятно, будут закуплены российскими военными в течение ГПВ 2027. Мы основываем наш анализ на отчетах о существующих контрактах на закупку, а также на наблюдениях за развитием оборонно-промышленного потенциала и военной техники, чтобы построить картину вероятного облика российских военных к середине 2020-х годов.
   ГПВ-2027 определит общее направление оборонно-промышленных закупок и модернизации на ближайшее десятилетие. Ожидается, что особое внимание будет уделено системам, повышающим мобильность и развертываемость сил, особенно в Воздушно-десантных войсках (ВДВ) и Силах Специальных операций (ССО) России, а также системам, улучшающим материально-техническое обеспечение и интеграцию различных родов войск. ГПВ 2027, вероятно, установит приоритет укрепления систем командования и управления (C2) для Вооруженных сил, включая, в частности, возможности разведки, наблюдения и рекогносцировки (ISR), с тем чтобы достичь потенциальных сетевых возможностей ведения войны. Эти цели были четко обозначены начальником штаба Вооруженных сил России Валерием Герасимовым в последних выступлениях и публикациях.
   Ожидается, что закупка более качественных, усовершенствованных и модернизированных систем будет доминировать в новом ГПВ. Также ходят слухи, что будет сделан дополнительный акцент на стандартизацию и оптимизацию существующих систем.
   Закупка, вероятно, отразит то, что можно было бы назвать отходом от советской логики массового производства в сторону акцента на "качество над количеством" для определенных систем (например, с ракетными комплексами "Искандер" или танками Т-90). Это сдвиг, который происходит в Вооруженных Силах России с 2010-х годов. В результате ожидается, что закупка более качественных и модернизированных систем будет доминировать в новом ГПВ. Также ходят слухи, что будет сделан дополнительный акцент на стандартизацию и оптимизацию существующих систем. Кроме того, планы расходов, вероятно, будут основываться на уроках, извлеченных из недавнего боевого опыта в Украине и Сирии. В результате, вполне вероятно, что Сухопутным войскам России и ВДВ будет выделена большая доля бюджета закупок, чем они получили по ГПВ-2020. Напротив, ожидается, что доля ВМФ в прогнозируемых расходах на закупки сократится.
  
   Стратегические ядерные силы
   Модернизация российской стратегической ядерной триады, как ожидается, останется приоритетом в рамках ГПВ-2027.
   Военно-морской компонент
   Вполне вероятно, что общая тенденция в области военно-морских закупок будет заключаться в завершении строительства судов. Новые суда вряд ли будут поставлены до следующего ГПВ. Если это так, то это должно привести к поставке стратегических баллистических ракетных подводных лодок (ПЛАРБ) типа "Борей" II (проект 955А, НАТО: Dolgorukiy-class) к началу 2020-х годов, хотя разработка этих судов была отложена из-за проблем с их дизель-генераторами. Ожидается, что новые суда дополнят три подводные лодки типа "Борей" (Проект 955), которые уже поставлены на российский флотский флот, а также несколько старых подводных лодок класса "Дельта" IV (проект 667 БДРМ, НАТО: Delta IV), находящихся в настоящее время на вооружении. Этап проектирования для разработки преемника ПЛАРБ типа "Борей", как ожидается, начнется в 2018 году, но производство в настоящее время не планируется начинать, по крайней мере, до 2026 года. В более широком смысле строительство новых конструкций кораблей и подводных лодок вряд ли произойдет раньше 2025 года.
   Воздушный компонент
   Если нынешние тенденции сохранятся для ГПВ 2027, воздушному компоненту СЯС России, вероятно, придется полагаться на сочетание Ту-95МС (по кодификации НАТО: Bear) и Ту-160М2 (НАТО - Blackjack) стратегических бомбардировщиков, как минимум до середины 2030-х годов. Флот самолетов Ту-95МС, который вступил в эксплуатацию в 1956 году, скорее всего, получит новые двигатели и модернизацию оружия.
   Ожидается, что основу стратегической авиации России составит эскадрилья бомбардировщиков Ту-160М2. Решение о возобновлении производства и модернизации Ту-160 было принято в мае 2015 года. Серийное производство, как ожидается, возобновится в 2021 году, с трех до четырех самолетов, поставляемых в Вооруженные силы каждый год, начиная с 2023 года. В настоящее время Ту-160М проходит испытательные полеты. Ту-160М2 сохранит ту же структуру, что и устаревший бомбардировщик, но с полностью обновленной авионикой и системами связи. Он также будет оснащен новыми ТРД НК-32.02 завода Кузнецова. То, что он потеряет в скрытности, M2 получит в скорости и в увеличенной дальности своих новых ядерных ракет воздушного базирования Х-102.
   Опираясь на боевой опыт сирийской кампании, к 2027 году должна быть завершена модернизация 41 из 62 бомбардировщиков средней дальности Ту-22М3 (НАТО: Backfie), самолеты должны быть оснащены ракетами Х-32. Процесс модернизации, реконструкции и капитального ремонта позволит приблизить характеристики Ту-22М3 к характеристикам Ту-160М2 с точки зрения авионики и систем связи. Это должно продлить срок службы Ту-22М3 еще на 25-30 лет. В рамках ГПВ-2027 программа создания сверхзвукового бомбардировщика ПАК ДА следующего поколения ("Перспективный Авиационный комплекс Дальней авиации"), вероятно, не будет завершена. Изначально предполагалось, что приоритетным направлением развития ПАК ДА будет решение о возобновлении производства Ту-160М2. Первый реальный масштабный дизайн ПАК ДА был представлен только в марте 2017 года. В целях ускорения разработки и исключения дублирования усилий и перерасхода средств для производителя радиоэлектронной продукции КРЭТ (Концерн "Радиоэлектронные технологии") радиоэлектронные компоненты для ПАК ДА будут в значительной степени перепрофилированы на интегрированные в Ту-160М2. Тем не менее, в 2027 году Ту-160М2 по-прежнему будет предлагать более доступное и адаптируемое решение, чем ПАК ДА, по крайней мере, до 2030-х годов и следующей ГПВ.
   Будут развернуты новые крылатые ракеты большой дальности, в частности ядерная ракета Х-102 "Радуга", которая будет иметь увеличенную дальность полета 4500-5000 км. Ракетой оснастят как Ту-160М2, так и Ту-95МС. Гиперзвуковой ракетный комплекс "Кинжал" Х-47М2, представленный в марте 2018 года, в настоящее время находится в разработке и проходит экспериментальные испытания в Южном военном округе. Однако пока рано говорить о том, пойдет ли он в производство до 2027 году. На испытательном этапе аэробаллистическая ракета в настоящее время устанавливается на перехватчики МиГ-31БМ, но, вероятно, в будущем она также будет установлена на истребители Су-57.
   Сухопутный компонент
   В соответствии с ГПВ 2027 наземный компонент ядерной триады, скорее всего, будет состоять из смеси межконтинентальных баллистических ракет РС-24 "Ярс" (Тополь-МР, НАТО: SS-27 Mod 2) и РС-28 "Сармат" (НАТО: SS-X-30 Satan 2), создающих комплексную наземную систему МБР для ядерного сдерживания.
   РС-24 "Ярс"заменит мобильный и шахтный комплекс РТ-2ПМ2 "Тополь-М" (НАТО: SS-27 Sickle B), который будет поэтапно выведен из эксплуатации. В начале 2017 года производство МБР РС-24 "Ярс" было отложено после того, как Подольский электромеханический завод (ПЭМЗ) испытал финансовые трудности и не смог закупить электрические компоненты, необходимые его субподрядчикам для производства гидравлических домкратов для пусковых установок "Ярс". В результате ввод в эксплуатацию системы "Ярс" был отложен.
   В рамках ГПВ 2027 МБР РС-28 "Сармат" шахтного базирования должна преодолеть трудности развертывания. Если испытания пройдут по графику в 2018 году, ракета должна поступить на вооружение к 2020 году, заменив устаревшую Р-36М2 "Воевода" (НАТО: SS-19 Satan). Системы "Сармат", представленные в качестве прямого конкурента американским ракетам Minuteman III, должны представлять костяк стратегических сил России.
   Разработка дорожно-мобильной МБР РС-26 "Рубеж" была приостановлена из-за задержек с испытаниями и производством, а ее развертывание было приостановлено в марте 2018 года. Его проблемы идут на пользу системе "Авангард", которая состоит из гиперзвуковой разгонно-глиссадной маневренной ядерной боеголовки, установленной на стратегической МБР. Президент Путин представил систему во время своего выступления 1 марта 2018 года.
   Входящий в состав системы "Авангард" гиперзвуковой аппарат 15Ю71 предназначен для преодоления средств ПРО и доставки ядерной или обычной боеголовки. До развертывания МБР "Сармат" основным средством доставки для аппарата "Авангард" будет устаревшая МБР УР-100УТТХ (НАТО: SS-19 Stiletto). Вопросы финансирования стратегических систем подтолкнули Минобороны отдать приоритет "Авангарду" вместо МБР РС-26 "Рубеж" в рамках ГПВ 2027. Главное предостережение заключается в том, что "Авангард", безусловно, не будет готов к вводу в эксплуатацию к официально объявленной дате 2019 года. Кроме того, дорогостоящим вариантом является оснащение МБР УР-100УТТХ и шахт для размещения гиперзвуковых аппаратов. Короче говоря, эффективность гиперзвукового оружия (и технологическая гонка, которая идет с этим), по-видимому, имеет большее значение для российских военных планировщиков, чем средства доставки ядерных боеголовок. Мобильный железнодорожный комплекс МБР "Баргузин" не был включен в ГПВ 2027, а его строительство было остановлено в декабре 2017 года.
  
   Воздушно-космические силы (ВКС)
   На Воздушно-космические силы (ВКС) России пришлось около 25% закупок в рамках ГПВ 2020, причем в течение программного периода были проведены массовые закупки и перевооружение. Акцент в ГПВ 2027, вероятно, будет сделан на заполнении остающихся пробелов в закупках (особенно в отношении транспортных самолетов), а также на возможностях прогнозирования мощности, мобильности сил, материально-технического обеспечения и возможностей воздушного пространства для боевой авиации.
   Истребительная и бомбардировочная авиация
   В соответствии с ГПВ 2027, самолеты истребители поколений 4+ и 4++, как ожидается, составят основную часть российской боевой авиации, причем большинство из них конструкций Сухого. Программа предусматривает модернизацию Су-30СМ (НАТО: Flanker-C, модернизированная версия Су-30МКИ 4+) в количестве 12-18 единиц в год, доведя общее количество самолетов на вооружении как минимум до 186 к 2027 году. Около 200 многоцелевых истребителей Су-35С (НАТО: Flanker-E) 4++ также должны быть закуплены к 2027 году по новым и существующим контрактам.
   Закупки МиГ будет продолжаться с приобретением по крайней мере 24 МиГ-35 (НАТО: Fulcrum-F) многоцелевых истребителей поколения 4++. Несмотря на общее отсутствие энтузиазма в ВКС по поводу МиГ-35, корпорация "МиГ" нуждается в финансовой поддержке. В связи с задержками производства МиГ-35, МиГ-29СМТ (НАТО: Fulcrum-E) заменит старые версии МиГ-29 в то же время. Наконец, устаревший МиГ-31 (НАТО: Foxhound) будет модернизирован к 2027 году, чтобы продлить срок его службы до 2030-х годов.
   Нынешняя "рыночная" логика российской боевой авиации, в которой закупки ведуться в основном у "Сухой" и "МиГ", должна все больше двигаться в новом направлении. Существующая сегментация рынка ("Сухой" поставляет дорогостоящие тяжелые истребители, а "МиГ" - более легкие), скорее всего, уступит место более насыщенному флоту, состоящему в основном из тяжелых истребителей (в частности, Су-35). Это увеличит затраты на модернизацию и эксплуатацию - тем более, что самолеты поддержки Су-25 "Грач" (НАТО: Frogfoot) в будущем должны заменяться не легкими истребителями, а смесью Су-34 (НАТО: Fullback) и Су-57 (предварительное обозначение НАТО: Frazor).
   Согласно ГПВ 2027, мало шансов, что значительные количества многоцелевого истребителя Су-57 пятого поколения (бывший T-50/PAK FA) будут эксплуатироваться или находиться в активной эксплуатации. Несмотря на продолжающиеся испытания систем вооружения, производство Су-57 еще больше задерживается из-за отсутствия должным образом модернизированного двигателя: первая партия самолетов, вероятно, поступит на вооружение с использованием устаревшего двигателя НПО "Сатурн", уже установленного на Су-35. Одиннадцать прототипов Су-57 были построены до сих пор, но количество самолетов, которые будут поставлены в Вооруженные силы, остается неизвестным. Нынешняя комбинация Су-30 и Су-35 оставит еще меньше возможностей для приобретения Су-57 в 2030-х годах.
   Российская ударная авиация все больше будет рассчитывать на новый фронтовой бомбардировщик Су-34 в качестве замены Су-24М (НАТО: Fencer). Более 200 самолетов Су-34, оснащенных точными управляемыми ракетами, должны поступить на вооружение к 2027 году, в дополнение к модернизированным устаревшим Су-25.
   Боевые вертолеты
   В соответствии с ГПВ 2027, флот боевых вертолетов, вероятно, будет полагаться на контракты о закупках, начиная с ГПВ 2020. Например, Ми-28Н/НМ (по кодификации НАТО: Havoc) и Ка-52 "Катран"/"Аллигатор" (по кодификации НАТО: Hokum-B) вертолеты должны заменить устаревшие вертолеты Ка-50 (по кодификации НАТО: Hokum-A). Серийное производство военно-морского варианта Ка-52К "Катран" должно начаться в 2020 году. 60 боевых испытанных в Сирии Ми-28НМ поступят на вооружение в конце 2018 года, несмотря на возникшие проблемы с испытаниями в 2015 году.
   Ожидается, что ОПК постепенно преодолеет существующие трудности, заменив двигатель ВК-2500, построенный российской компанией "Климов" и поставленный на вертолеты Ми-28Н и Ка-52. Тем не менее, наращивание производства до уровня годового спроса на 300 двигателей будет затруднено, и это, несомненно, задержит ввод в эксплуатацию ударных вертолетов в ближайшие годы.
   Военно-транспортные самолеты
   Военно-транспортные самолеты и самолеты-заправщики, вероятно, будут абсолютным приоритетом закупок в рамках ГПВ 2027, поскольку ГПВ 2020 не предусматривал поставки достаточного количества транспортных самолетов, особенно для ВДВ. На оборонно-промышленном комплексе также сказывается разрыв отношений России с украинскими фирмами.
   Поэтому вооруженным силам придется закупать самолеты местного производства, поскольку продление срока службы существующих устаревших систем уже невозможно. Совместно производимые Ан-70, Ан-124 и Ан-140 (НАТО: Condor) будут все чаще заменяться Ил-476, Ил-76МД (НАТО: Candid) и Ил-106 "Ермак". Это потребует наращивания производственных возможностей, которых в настоящее время не хватает. Серийное производство тяжелого Ил-76МД началось в начале 2018 года, всего планируется закупить около 40 самолетов к 2027 году.
   Вполне вероятно, что транспортная авиация останется слабым звеном в рамках ГПВ-2027, что затруднит усилия по уделению приоритетного внимания мобильности и развертываемости вооруженных сил. Отсутствие современной транспортной авиации ограничит возможности России по ведению боевых действий за пределами своей периферии.
  
   Флот
   В отличие от ВМФ-2020, на который, как сообщается, была выделена четверть бюджета закупок, ВМФ России, скорее всего, получит меньшую долю финансирования в рамках новой госпрограммы вооружений. Российское руководство, по-видимому, приняло стратегическое решение основывать военно-морское строительство на развитии "двойного флота": объединении мощных новых "зеленых" возможностей, т.е. новые системы вооружения, ориентированные на защиту прибрежных районов и предотвращение доступа вражеских сил к территории России, - с дальнобойными "голубыми водами", базирующимися на устаревшем флоте советской эпохи модернизированных крейсеров типов "Киров" и "Слава", эсминцев типов "Современный" и "Удалой", атомных подводных лодок (ПЛА и ПЛАРК).
   Вместо разработки новых крупных судов российские власти уделяют приоритетное внимание закупке, модернизации и продлению срока службы более мелких, адаптируемых кораблей, таких как фрегаты и корветы класса "Каракурт". Они будут оснащены современными зенитно-ракетными комплексами, крылатыми ракетами "Калибр-НК" (НАТО: SS-N-Sizzler) и противокорабельными крылатыми ракетами Р-800 "Оникс" (НАТО: SS-N-26 Strobile). Также будут модернизированы морская авиация и береговые ракетные комплексы. Все это будет происходить за счет более крупных надводных кораблей (таких как эсминцы или десантные корабли), поскольку практически ничего не будет закуплено.
   Надводные корабли
   К 2027 году надводный флот России будет состоять из разрозненного массива больших устаревших кораблей, проходящих через постоянные модернизации, и новых, адаптируемых меньших фрегатов и корветов. Для более крупных надводных кораблей будут проведены работы по продлению срока службы двух линейных крейсеров типа "Киров" (проект 1144) и эсминцев типа "Современный" (проект 956). Однако эсминцы типов "Современный" и "Удалой" (проект 1155) вряд ли будут заменены хвалеными эсминцами типа "Лидер" (проект 23560E). Учитывая ограниченность российского судостроения, такие масштабные проекты вряд ли состоятся в ближайшее десятилетие. Вместо этого, более вероятно, что производство увеличенного фрегата класса Горшков- "Супер Горшков" - начнется по мере адаптации судостроителями существующих конструкций. Более крупные суда будут оснащены ракетами класса "земля-воздух " "Полимент-Редут", которые еще проходят испытания и испытывают проблемы с интеграцией.
   Авианосец "Адмирал Кузнецов" пройдет ускоренный цикл модернизации и должен вернуться в строй в 2021 году. Его модернизация, которая началась в мае 2018 года, сосредоточена на некритических системах, таких как полетная палуба, посадочное оборудование, радарные компоненты и вооружение (в частности, модернизация Панцирь-СМ). К 2027 году Россия вряд ли построит новые тяжелые авианосцы, о которых было объявлено в сентябре 2017 года.
   Флот небольших надводных кораблей будет состоять из модернизированных устаревших кораблей (таких как фрегаты класса Krivak) и новых кораблей, оснащенных современными системами вооружения. В их число войдут корветы класса "Гремящий" (проект 20385), оснащенные новыми дизельными турбинами Коломенского завода, которые Россия разработала в рамках высокопрофессиональной программы импортозамещения, и вооруженные дальнобойными ракетными комплексами "Калибр-НК". Корветы класса "Гремящий" должны поступить на вооружение в 2018 году, а шесть фрегатов класса "Адмирал Григорович" (проект 11356R), скорее всего, поступят на вооружение к началу 2020-х годов. Однако после разрыва российско-украинской оборонно-промышленной кооперации до сих пор введены в строй только три таких фрегата.
   Наконец, не менее шести многоцелевых фрегатов класса "Адмирал Горшков" (проект 22350) должны быть развернуты к 2027 году, после десятилетия строительства, длительных задержек и многих проблем, о которых сообщалось на этапе испытаний зенитных ракетных комплексов "Полимент-Редут". Фрегаты типа "Горшков" также будут оснащены комплексами "Оникс" и "Калибр", что позволит расширить их дальность и возможности перехвата. Дизель-электрические турбины М90ФР производства "Сатурна" заменят первоначально запланированные украинские турбины "Зари-Машпроекта" - однако производство турбин "Сатурна" началось только в апреле 2017 года. Первый фрегат типа "Горшков" был введен в эксплуатацию в конце 2017 года.
   Подводный флот
   К 2027 году военно-морской флот России по-прежнему будет сосредоточен на стратегическом сдерживании. Поэтому он будет уделять первоочередное внимание модернизации своего подводного флота, с тем чтобы увеличить возможности защиты от ударных сил.
   Несмотря на многочисленные задержки с производством и испытаниями, вполне вероятно, что несколько дорогостоящих атомных ударных подводных лодок "Ясень-М" (Проект 855М, НАТО: Severodvinsk) будут поставлены вооруженным силам в течение ближайших нескольких лет. Первая подлодка "Ясень-М" - "Казань" - должна быть поставлена ВМФ в 2018 году, еще одна подлодка заложена и находится в строительстве.
   Помимо закупки новых подлодок "Ясень-М", российские верфи продолжат модернизацию старых советских подлодок класса "Антей" (проект 949А, НАТО: Oscar 2-class) и "Щука-Б" (проект 971, НАТО: Akula-class). Эта программа модернизации должна оснастить подводные лодки ракетными комплексами "Калибр" и Р-800 "Оникс". Производство новой ударной атомной подводной лодки пятого поколения, которая, как сообщается, получила название Husky-class, вряд ли начнется до следующей ГПВ.
   Подводный флот сосредоточится на модернизации атомных ракетных и ударных подводных лодок, а также на производстве модернизированных версий устаревших дизель-электрических подводных лодок, которые будут нести современное вооружение.
   Около 10 модифицированных ПЛА типа "Щука-Б" (проект 971М, НАТО: Akula III) пройдут модернизацию к 2020 году, а флот дизель-электрических подводных лодок будет усилен за счет производства большего количества судов типа "Варшавянка" (улучшенный Kilo-class проекта 636.3), оснащенных ракетами "Калибр". Первые шесть Варшавянок были развернуты на Черноморском флоте с конца 2016 года, и еще шесть должны быть добавлены к Тихоокеанскому флоту, начиная с 2019 года. Ожидается, что военно-морской флот получит не менее двух дизель-электрических подводных лодок типа "Лада" (проект 677, НАТО: St Petersburg-class), хотя они вряд ли будут оснащены воздушно-независимыми двигательными установками. Ожидается, что подводные лодки класса "Лада" поступят на вооружение Северного флота.
   Проектирование и строительство дизель-электрической подводной лодки типа "Калина" нового поколения включено в ГПВ 2027. Хотя маловероятно, что он будет произведен к 2027 году, тип "Калина" должен заменить лодки типов "Варшавянка" и "Лада" на протяжении 2030 - х годов и за их пределами.
  
   Сухопутные силы
   Сухопутные Войска получили 14% ассигнований в рамках ГПВ 2020. Они потенциально хотят получить большую долю финансирования в рамках новой ГПВ, при этом армия и ВДВ, вероятно, получат почти четверть ассигнований (4,25 трлн. из 19 трлн. руб.). Это отчасти отражает признание пробелов в потенциале, выявленных недавним боевым опытом в Сирии и Донбассе на востоке Украины, и необходимости повышения мобильности сухопутных войск. В рамках ГПВ 2027 сухопутные войска, как ожидается, получат полностью оперативную тактическую автоматизированную систему C2 с современными компонентами разведки и радиоэлектронной борьбы (РЭБ) для артиллерии. Это соответствует приоритетам ГПВ, касающимся мобильности сил, возможности развертывания сил и укрепления C2. Танковые части также недавно были сформированы в войсках ВДВ и морских пехотных частях, с Т-72B3 и Т-80БВ, которые будут закуплены.
   В рамках ГПВ 2027 подход России к наземной войне существенно не изменится. Он по-прежнему будет сильно зависеть от массированного огня артиллерии на многочисленных платформах. Он будет продолжать подчеркивать советскую логику количества над качеством , вопреки более широкому продолжающемуся стремлению российских военных к повышению качества и акценту на высокоточных решениях.
   Основной боевой танк
   В рамках ГПВ 2027 ожидается, что закупка основных боевых танков (ОБТ) будет модернизированных существующих платформ, а не приобретением следующего поколения. Боевой порядок должен в основном опираться на комбинацию танков Т-72Б3М образца 2016 (для средней дальности), Т-90МС (для тяжелого огня и высокой живучести) и Т-80БВМ (для массированного огня). В августе 2017 года Министерство обороны и Уралвагонзавод (УВЗ), дочернее предприятие Ростеха, подписали контракт на закупку модернизированных танков Т-90С, Т-72 и Т-80. Эти танки составят костяк российских ОБТ как минимум до конца 2020-х годов.
   Т-90М был введен в действие для того, чтобы справиться с задержками производства ОБТ Т-14 Армата. Меньший и более дешевый, чем Т-14 Армата, а также извлекающий выгоду из существующей производственной линии, Т-90М, таким образом, является более удобным и экономичным вариантом. Первоначальный контракт был заключен на 400 танков: модернизация добавит новые системы вооружения, современные системы защиты (реактивная броня Реликт и Малахит) и новый двигатель.
   Заказ на 150 модернизированных танков Т-72Б3М образца 2016 был сделан в марте 2016 года, а поставлен в конце 2017 года. К 2027 году в общей сложности около 600 танков Т-72Б3 должны были пройти модернизацию по стандартам Б3М 2016 года. Эти улучшенные модели оснащены новым двигателем, реактивной броней Реликт и новым вооружением, что приближает характеристики серии Б3М образца 2016 к характеристикам Т-90М. Дальнейшие усовершенствования Т-72, потенциально ведущие к разработке версии танка Б4, возможно, можно было бы ожидать в рамках ГПВ 2027.
   В ноябре 2016 года Минобороны заявило о намерении модернизировать устаревшие Т-80МБ и вернуть их на боевую службу. В противном случае эти танки должны были быть выведены из эксплуатации и демонтированы. Модернизация Т-80 в его версию Т-80БВМ помогает поддерживать производство на УВЗ, но также решает насущную потребность России в приобретении большего количества танков. Часть модернизированных Т-80 будет модернизирована для работы в арктических условиях.
   Увеличение расходов на промежуточные решения происходит за счет ресурсного обеспечения нового поколения Т-14 "Армата". Ожидается, что небольшое количество Т-14 поступит на действительную службу в период ГПВ 2027, оставив планировщиков в Вооруженных силах в потенциальном затруднении по поводу достоинств серийного производства в будущем. Около 20 опытных образцов Т-14 проходят испытания в сухопутных войсках, серийное производство запланировано на 2019-20 годы. Однако Т-14 считается слишком дорогим для производства, отчасти из-за его специальной сборочной линии на УВЗ и повторяющихся проблем проектирования, и все чаще избегается армией. Первоначальный объем заказов, скорее всего, будет небольшим, но как минимум хватит на оснащение одной бригады.
   Боевые бронированные машины
   Когда речь идет о закупках боевых бронированных машин (ББМ), сухопутные войска России, вероятно, по-прежнему будут полагаться на сочетание старых проверенных конструкций и новых систем. Ожидается, что закупка современных ББМ будет приоритетной задачей, несмотря на проблемы со стоимостью платформ и трудности увеличения мощности производственных линий.
   В октябре 2017 года заместитель министра обороны Юрий Борисов объявил, что 540 устаревших БМП-2 и БМД-2 пехотных транспортных средств (БМП) поступят для модернизации систем и вооружения в рамках ГПВ 2027; это еще один красноречивый признак того, что современные системы могут оказаться более дорогими в производстве, и поэтому планировщики могут предпочесть модернизировать устаревшие платформы.
   Сухопутные войска, вероятно, получат несколько БМП "Курганец-25" в течение 2020-х годов. Однако системы не будут закуплены до 2020 года, учитывая задержки государственных испытаний в 2017 году и проблемы развития. К 2027 году может появиться несколько вариантов "Курганца".
   БМП-3 "Драгун" будут закуплены по контракту 2017 года, производство на заводе "Курганмашзавод" (КМЗ) ожидается к 2019 году. "Драгун" будет близок к БМП "Курганец-25" и К-17 "Бумеранг" по возможностям и оснащению. Однако в рамках ГПВ 2027 БМП семейства Т-15 "Армата", скорее всего, и близко не подойдет к серийному производству.
   Сухопутные войска, скорее всего, приобретут средние тяжелые бронетранспортеры (БТР) К-16 "Бумеранг", а также дорогостоящие машины поддержки танков БМПТ "Терминатор-2", получившие бесценный боевой опыт в Сирии.
   Ключевым приоритетом является закупка новых ББМ для ВДВ, что позволит восполнить пробел, который ГПВ 2020 не удалось устранить. В рамках ГПВ-2027 ВДВ должны развернуть около 1500 БМД-4М "Садовник" и 2500 БТР-МДМ "Ракушка". Обе боевые машины основаны на том же шасси, что БМД-3 и заменят устаревшие модели БМД-2, БМД-3 и БТР-Д . Впервые они были испытаны в имитационных боевых ситуациях во время военных учений "Запад-2017" в сентябре 2017 года.
   Артиллерия
   В рамках ГПВ 2027 сухопутные войска, вероятно, получат модернизированные, закаленные в боях системы, но только немного по-настоящему современных. В настоящее время проводится крупномасштабная реформа артиллерийских подразделений, и ожидается, что новые механизмы начнут действовать в течение периода ГПВ 2027. Основным элементом этой реорганизации является закупка многоствольных ракетных комплексов (РСЗО) "Ураган-М1" и "Торнадо-С", а также беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) для артиллерийских полков и бригад. Реформа направлена на расширение круга боевых задач, с которыми может справиться артиллерия, а также на повышение боеспособности общевойсковых дивизий и бригад. Наземные силы также будут стремиться все больше полагаться на высокоточные боеприпасы для повышения точности и прицеливания, а также на артиллерийские системы большого калибра, такие как 2С7М "Малка" и минометы 2С4 "Тюльпан" для уничтожения крупных целей.
   ГПВ 2027 несомненно, особое внимание уделяется в совершенствовании артиллерии цифровому направлению, возможностям целеуказания. Цель - создание совместной автоматизированной системы управления разведкой и огнем. Вот почему Министерство обороны считает приоритетной закупку беспилотников ISTAR ("разведка, наблюдение, обнаружение целей и разведка") для артиллерийских бригад.
   Приоритет, отдаваемый разработке современного разведывательно-ударного комплекса для артиллерии, в настоящее время находит отражение в производстве самоходных гаубиц 2С35 "Коалиция-СВ", оснащенных новыми 152-мм пушками 2А88. Эта система проходит испытания на новом шасси с 2014 года, но первоначальная партия из 12 пушек не завершит приемо-сдаточные испытания до 2020 года. Гусеничная артиллерийская пушка 2С35 и ее колесный вариант 2С35-1 "Коалиция-СВ-КШ" (на базе шасси КамАЗа) производятся на Уралтрансмаше (дочернее предприятие УВЗ). Оружие будет включать в себя автоматическое ведение огня, системы управления огнем и лучшие решения для обнаружения целей.
   Предполагается, что "Коалиция" заменит устаревшую систему 2S19 Мста-С (NATO: M1990 Farm) и различные устаревшие 152-мм артиллерийские орудия. Между тем, модернизированные системы Мста-С 2С19М2, оснащенные пушками 2А65, будут продолжать поступать на вооружение сухопутных войск, прежде чем будут заменены (в принципе) системами "Коалиция" в течение 2020-х годов.
   Противовоздушные возможности
   Системы ПВО являются краеугольным камнем российского подхода к современной войне. Вооруженные Силы, вероятно, будут продолжать полагаться на сеть модернизированных и передовых систем противовоздушной обороны в соответствии с предыдущим планированием в рамках ГПВ 2020, которое будет осуществляться в рамках ГПВ 2027.
   Эта сеть будет состоять из комбинации С-300 (по кодификации НАТО: в SA-10 Grumble) и С-400 (по классификации НАТО: SA-21 Growler) системы на больших дальностях; Искандер-М "поверхность-поверхность" с баллистическими и крылатыми ракетами системы (по кодификации НАТО: SS-26 Stone) на средних дальностях; и Панцирь-СМ (по кодификации НАТО: SA-22 Greyhaund) и Бук-М3 (по классификации НАТО: SA-17 Grizzly) систем на короткие дальностях. Существующие платформы все больше адаптируются к арктическим условиям, в частности, зенитные ракеты класса "земля-воздух" (ЗРК) С-300В4 (НАТО: SA-23 Gladiator/Giant) и "Тор-М2" (НАТО: SA-15 Gauntlet).
   Комплексы ЗРК "Алмаз-Антей" серии с станут ядром большой и средней дальности противовоздушной обороны России. В соответствии с ГПВ-2027 можно ожидать, что батальоны С-400 будут развернуты по всей территории России, как минимум два полка будут развертываться каждый год, а 56 дивизионов будут закуплены до 2020 года. Кроме того, системы средней дальности С-300В будут заменены на С-300В4, и С-350Е "Витязь" также должен вступить в строй. Однако маловероятно, что зенитная ракетная система С-500 "Прометей" поступит в производство в период ГПВ 2027, хотя прототип запланирован на 2020 год.
   Ожидается, что развертывание ракет "Искандер" продолжится, наряду с модернизацией "Искандера-М" к 2020 году. Комплексы "Искандер" будут все чаще заменять устаревшие системы "Точка-У" (НАТО: SS-21 Scarab). Ракеты малой дальности "Панцирь-СМ", вероятно, будут массово развернуты в рамках ГПВ 2027, начиная с 2019 года, с улучшенной дальностью обнаружения и возможностями обнаружения целей. Можно также ожидать, что Вооруженные Силы будут полагаться на системы "Бук-М3", возможности которых считаются превосходящими возможности С-300 в плане обнаружения целей и которые более устойчивы к РЭБ. Этот процесс будет сопровождаться модернизацией системы "Бук-М2", а также появлением потенциальных конструкций для "Бук-М4".
   Что касается систем береговой обороны, то ВМФ, как ожидается, будет опираться на комбинацию противокорабельных ракетных комплексов К-300П "Бастион" (НАТО: SSC-5 Stooge) и систем малой дальности BAL (НАТО: SSC-6 Sennight).
  
   5. Сдерживающие факторы для оборонно-промышленного комплекса в рамках ГПВ 2027
   После относительно успешной реализации ГПВ 2020 новая госпрограмма вооружения должна позволить ОПК России оптимизировать приоритетные технологические разработки для Вооруженных сил. Тем не менее, реализация ГПВ 2027 будет осложнена внешними и внутренними факторами, которые будут представлять многочисленные проблемы и проблемы для отрасли с точки зрения производственных возможностей, адаптации и технологического развития в течение 2020-х годов. В этой главе мы представляем ключевые внешние и внутренние тенденции, которые могут повлиять на реализацию ГПВ 2027.
  
   Воздействие внешних факторов
   Уроки из недавнего развертывания
   Конфликты в Сирии и Украине представляют собой два совершенно разных боевых опыта для российских сил с точки зрения применяемой тактики и дополняют мышление Москвы о возможностях и потребностях. В то время как Сирия является войной высокой интенсивности, включающей современную технику и крупные перемещения войск, более тайные операции на Украине отразили конфликт низкой интенсивности с ограниченным вооружением. Уроки, которые российская оборонная промышленность и вооруженные силы извлекли из военных кампаний в Сирии и на Украине с 2014-15 гг., являются движущей силой планов технологической и тактической адаптации, которые, как ожидается, займут видное место в ГПВ 2027, и, таким образом, в некоторой степени сформируют политику закупок с точки зрения приобретений и приоритетов развития.
   Оперативный опыт Сирии и Украины постоянно подпитывается военными учениями на территории России. Об этом свидетельствуют учения "Запад-2017", в которых оценки из Сирии и Украины были включены непосредственно в учения. Дальнейшие уроки на этих театрах военных действий, несомненно, будут включены в подготовку в ходе предстоящих военных учений в предстоящие месяцы. Обе кампании уже привели к тактическим корректировкам в Вооруженных силах, особенно для обучения и совершенствования артиллерийских сил.
   Кампания в Сирии, начавшаяся в конце сентября 2015 года, рассматривается некоторыми экспертами как форма "русской революции в военном деле" для дислоцированных там войск - так же, как война в Афганистане была для Советской Армии. Военные планировщики переместили свое основное внимание на оперативные аспекты войны, а не только на стратегическое планирование, и сосредоточились на современных тактических системах, таких как военная робототехника и высокоточное оружие.
   В глазах российских военных планировщиков бомбардировочная кампания в Сирии подчеркнула необходимость усиления воздушно - сухопутной интеграции и координации - вопрос, который решения о закупках в рамках ГПВ 2027 потенциально будут отражать. Интеграция морских платформ, как подводных лодок, так и надводных кораблей, в боевые действия в Сирии также примечательна использованием высокоточных систем. Вооруженные силы признали необходимость повышения мобильности сил и возможностей ведения городских боевых действий, особенно для войск специального назначения и элитных сухопутных войск. Сирийская кампания также показала пределы военно-морской авиации и нынешних систем высокоточного оружия.
   Между тем война на Украине проверила эффективность военных реформ "нового облика" бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова. На Украине российские войска впервые развернули в боевых условиях беспилотники разведки и испытали новые системы РЭБ. Вооруженные силы оттачивали навыки противоракетной обороны с помощью комбинации систем РЭБ и ракет малой дальности. Наконец, вооруженные силы увеличили возможности артиллерии в отношении автоматизированного управления и обнаружения целей с помощью беспилотных летательных аппаратов. Сосредоточение российских войск на украинской границе также подчеркнуло необходимость повышения мобильности сил, формирования бригад постоянной готовности, а также предварительного размещения сил и техники. На востоке Украины российские войска сосредоточились на ограничении масштабов наземных и воздушных боевых действий с целью сокрытия номинально скрытого характера военной интервенции.
   Обе кампании предоставили вооруженным силам возможность испытать и продемонстрировать новые системы в боевых ситуациях. Например, ракеты морского базирования "Калибр-НК" впервые были выведены в активный бой с корветов типа "Буян-М" в Каспийском и Средиземном морях, а также с подводной лодки класса "Варшавянка" в Средиземном море. Ракеты 9К121 "Вихрь" (НАТО: AT-16 Scallion), установленные на ударных вертолетах Ка-52, также впервые использовались в бою. Беспилотный наземный аппарат по разминированию "Уран-6" выполнил свою первую миссию в Сирии в ходе операций по разминированию.
   Обе кампании - сирийская и украинская - предоставили вооруженным силам возможность испытать и продемонстрировать новые системы в боевых ситуациях.
   Рособоронэкспорт, главное российское агентство по экспорту вооружений, активно продвигает эту "боеспособную" марку, чтобы увеличить экспорт и продажи оружия, особенно в тактической авиации (МиГ-29, Су-30СМ и Су-34) и беспилотных летательных аппаратах.
   В Сирии и Украине впервые на полигоне наряду с вооруженными силами были развернуты группы специалистов и техников военно-промышленных предприятий для испытания новой техники в боевых условиях, а также для проведения ремонтных работ непосредственно на поле боя. Этот новый подход был включен в учебные мероприятия в ходе учений "Запад-2017".
   Опыт эксплуатации напрямую передается военно-промышленным компаниям, что приводит к улучшению модернизации военной техники. Это было особенно заметно в случае модификаций вертолета Ми-28Н для оснащения его для ночных операций; предстоящие модификации стратегических бомбардировщиков Ту-22 (НАТО: Backfie) и Ту-160M2 также, как сообщается, информируются об активной службе в Сирии.
   ГПВ 2027, несомненно, будет стремиться использовать опыт работы в Украине и Сирии. Это, вероятно, будет означать, что гособоронзаказ адаптирован к ориентации на ВТО, БПЛА, РЭБ и военную робототехнику - потенциально формируя будущее российских военных возможностей в 2020-х годах и за их пределами. Уже накопленный опыт оперативно-боевых действий позволил оптимизировать реализуемые в настоящее время в России программы ударных беспилотных летательных аппаратов и сыграл определенную роль в модернизации и расширении существующего парка беспилотных летательных аппаратов (такая обратная связь, в частности, подчеркнула необходимость использования каналов передачи данных в режиме реального времени).
   Аналогичный процесс обратной связи применяется к возможностям РЭБ. Испытанные на поле боя системы РЭБ были включены в учения "Запад-2017". В будущем эти системы будут дополнительно внедрены в оперативную практику вооруженных сил, особенно в целях противодействия самодельным взрывным устройствам (СВУ) и защиты от ПЗРК (переносных зенитных ракетных комплексов). Это ускорит создание автоматизированной системы С2 в составе вновь созданных бригад РЭБ.
   Влияние экономических санкций и импортозамещения
   Ожидается, что в рамках ГПВ 2027 первоочередное внимание будет уделено смягчению воздействия на оборонно-промышленный комплекс международных санкций и срыва военного сотрудничества России с Украиной с 2014 года. Промышленность пережила тревожный звонок в 2014 году после того, как несколько заседаний военно-промышленной комиссии (ВПК) оценили, что оба события оказали негативное влияние на военный потенциал. Введение адресных международных санкций и прекращение военного сотрудничества с Украиной изначально привели к задержкам в выполнении гособоронзаказа. Как уже упоминалось, например, пострадала поставка газовых турбин от украинского поставщика "Заря-Машпроект", направленная на оснащение фрегатов типов "Адмирал Григорович" и "Адмирал Горшков". До кризиса 2014 года зависимость России от военной техники украинского производства достигала критически высокого уровня, особенно по компонентам МБР, вертолетам (производства КБ "Прогресс"), авиадвигателям ("Мотор Сич"), газовым турбинам для кораблей ("Заря-Машпроект"), транспортным самолетам ("Антонов").
   Хотя международные санкции первоначально были встречены в России с некоторым оптимизмом, на том основании, что они могут стимулировать внутреннее производство и повысить независимость страны от иностранных поставщиков, к 2016 году они, как сообщалось, представляли собой "серьезный вызов" для военной промышленности. Действительно, уже в 2014 году в отрасли были созданы две программы импортозамещения, направленные на замену импортных комплектующих (из стран НАТО и Украины) на отечественные.
   Официальные целевые показатели требуют 85% замещенных военных компонентов и оборудования, которые должны быть произведены внутри страны к 2025. Обе программы импортозамещения, однако, сталкиваются с задержками; их полное осуществление было отложено до 2021. Осуществление также сдерживается отсутствием всеобъемлющей и комплексной номенклатуры замещенных компонентов.
   Несмотря на программы импортозамещения, оборонная промышленность испытывает острую нехватку оборудования и комплектующих. Эти проблемы должны быть решены в течение всего периода ГПВ 2027.
   Одним из основных вопросов станет активизация поставок станков и микроэлектронных компонентов. Дефицит в этих областях вице-премьер Рогозин назвал двумя "Ахиллесовыми пятами" военной промышленности. Особенно проблематично отсутствие машиностроительных инструментов, поскольку Россия не имеет мощностей для их производства внутри страны и не может закупать их у Индии или Китая, поскольку такое оборудование не соответствует российским техническим стандартам. Микроэлектронные компоненты также имеют решающее значение для всех аспектов оборонно-промышленной деятельности, особенно судостроения.
   В целом отечественное оборонное производство сегодня просто не в состоянии справиться ни со спросом, ни с технологическими вызовами, которые создает отечественное производство ранее импортированной техники. Отрасль испытывает трудности с приобретением необходимых технологий для укрепления отечественного производственного потенциала, а также с адаптацией производственных линий для производства продукции в рамках программ импортозамещения.
   Отрасль делает все возможное, чтобы справиться с поставленной задачей: недавно было создано специальное подразделение ВПК для оценки воздействия санкций. Остается много вопросов, в первую очередь связанных с контролем затрат на замещаемое производство. В рамках программ импортозамещения самодостаточность теперь достигается за счет экономической эффективности. Поэтому власти вынуждены признать, нравится им это или нет, что санкции неизбежно приведут к увеличению затрат на разработку и производство заменяемого оборудования. Это будет по-прежнему тяжело сказываться на реализации ГПВ 2027, тем более что проблемы импортозамещения будут сохраняться на протяжении 2020-х годов.
  
   Внутренние причины
   Борьба за модернизацию
   Вооруженные силы России находятся на долгосрочном модернизационном тренде. ГПВ 2020 предусматривает модернизацию 70% всех военных систем, находящихся в настоящее время на вооружении Вооруженных Сил. Это означает, что к 2020 году доля техники, классифицируемой как "современная", должна составить не менее 70% от общего количества по всем родам войск. По оценкам, в середине 2017 года было модернизировано 60% всех систем. Как уже упоминалось, темпы модернизации, достигнутые каждой отраслью вооруженных сил, варьировались: 79% - для Ракетных Войск Стратегического Назначения, 45% - для Сухопутных Войск, 73% - для ВКС и 53% - для Военно-Морского Флота.
   Большинство российских систем, находящихся на вооружении Вооруженных сил, основаны на советских конструкциях 1980-х и 1990-х годов. Например, ракеты "Искандер", ударные вертолеты Ка-52 и истребители Су-35 были разработаны в 1990-е годы и построены на относительно старых платформах. Однако то же самое можно сказать и о самых современных системах, таких как танки семейства "Армата" и ПЛАРБ типа "Борей".
   В этом контексте важно рассмотреть, что в действительности подразумевает термин "модернизация". Власти, скрывая значимые данные под печатью классификации, понимают военную модернизацию как комбинацию приобретения новых систем и модернизации существующих платформ. В этом смысле, по словам одного комментатора, "новое не всегда означает современное".
   Модернизация также включает усилия по максимальному увеличению срока службы большинства устаревших систем во всех армейских подразделениях. Такой подход позволяет вооруженным силам получать то, что по сути является "современными" стандартами на старых, проверенных платформах. К этой категории относятся работы, проводимые на авианосце "Адмирал Кузнецов", который в настоящее время находится в ремонте/модернизации, а также планируемые модернизации двух боевых крейсеров типа "Киров". Продление срока службы также является жизнеспособным подходом для ракет "Искандер", которые будут развернуты еще на 25-30 лет; и для подводных лодок типа "Антей" (НАТО: Oscar 2), которые, скорее всего, будут находиться на вооружении еще 15-20 лет, прежде чем будут выведены из эксплуатации. Недавнее решение о модернизации устаревшего ОБТ Т-80 отражает ту же логику.
   Модернизация также включает усилия по максимальному увеличению срока службы большинства устаревших систем во всех армейских подразделениях. Такой подход позволяет вооруженным силам получать то, что по сути является "современными" стандартами на старых, проверенных платформах.
   В рамках ГПВ 2027 Россия продолжит опираться на все более устаревающую промышленную базу для производства модернизированных устаревших образцов. Оборонные предприятия также продолжат ремонт и модернизация квази-устаревших систем для поддержания их в рабочем состоянии. Отрасль, вероятно, будет ограничена в своих возможностях по созданию действительно новых и технологически продвинутых систем. Скорее, основная часть производства в рамках ГПВ 2027, как ожидается, будет зависеть от модернизации систем советской эпохи. Результатом, как правило, будет движение к передовым, но не по-настоящему современным стандартам. Кроме того, в рамках ГПВ 2027 оборонная промышленность, вероятно, будет бороться за серийное производство передовых систем следующего поколения, таких как С-500, Су-57 или ПАК ДА.
   Одним из приоритетов ГПВ-2027 может стать подготовка к скачкам в серийном и бесперебойном производстве военной техники. Однако имеется ограниченный инвестиционный капитал для финансирования расширения производственных линий и их адаптации к строительству более совершенных систем вооружений. Производители военной техники будут вынуждены готовиться к потенциально быстрому увеличению объемов производства и соответствующим образом модернизировать свои производственные линии. Однако необходимость значительного роста производства может привести к тому, что Министерство обороны будет отдавать предпочтение одним системам перед другими и, следовательно, будет делать политизированный выбор в отношении закупок в ущерб некоторым другим сегментам оборонно-промышленного комплекса. В условиях ограниченных бюджетов и продолжающихся программ импортозамещения это может стать еще более сложной задачей для компаний, которые уже растянуты как в технологическом, так и в финансовом отношении.
   Стремление России к модернизации также еще больше увеличивает риск чрезмерной специализации. После тестирования новых образцов в ходе ГПВ 2020 вооруженные силы сконцентрируются на закупке проверенных систем, которые соответствуют их требованиям в контексте ГПВ 2027. Из-за финансовых ограничений и снижения стоимости государственного оборонного заказа (см. Главу 3) Вооруженные Силы способствовали появлению "промышленных чемпионов" в каждом сегменте и способствовали повторяющемуся производству проверенных образцов. В результате пострадает промышленная ткань российского оборонно-промышленного комплекса, так как одни компании будут процветать, а другие будут бороться за заполнение своих заказов.
   Такой подход не подтолкнет отрасль к созданию современного оборудования и не заставит ее инвестировать в НИОКР, а скорее побудит фирмы сосредоточиться на производстве именно того, что сейчас нужно вооруженным силам, и не более того.
   Военная наука и НИОКР
   Мы ожидаем, что ГПВ 2027 будет искать баланс между закупками военной техники и увеличением доли расходов на военные НИОКР, чтобы разработка систем следующего поколения могла предвидеть будущие потребности в потенциале. Таким образом, военная робототехника, высокоточное оружие и автономные системы, вероятно, будут играть заметную роль в ГПВ 2027. Однако для доведения потенциала до уровня, необходимого для производства передовых материальных средств, потребуется технологический скачок; в частности, это потребует подготовки военных ученых и инженеров для поддержки НИОКР в соответствующих областях.
   Военные НИОКР контролируются непосредственно ВПК, под техническим и научным контролем Фонда перспективных исследований. Фонд был создан в 2012 году по образцу Агентства перспективных исследовательских проектов США (DARPA) и насчитывает около 100 сотрудников. Его цель - наметить технологическую и научную целесообразность будущих оборонных проектов, а также в течение 20 лет преодолеть разрыв между Россией и Западом в передовых исследованиях. При оперативном бюджете в 1,5 миллиарда долларов до 2020 года это будет непростая задача.
   Фонд сосредоточен на прорывных исследований, таких как нанотехнологии, интеллектуальное оружие, квантовых вычислений и др. Через шесть лет после своего создания Фонд расширяется в стремлении стать драйвером технологического развития Вооруженных сил к 2025-30 годам. Однако бюрократические препоны и укоренившаяся коррупция в оборонной промышленности свидетельствуют о том, что у Фонда мало шансов на достижение этой цели и что обещанная революция в области военных НИОКР останется недостижимой.
   Фонд дополняется 12 специальными исследовательскими центрами, созданными в рамках Министерства Обороны, и в определенной степени конкурирует с ними. Эти подразделения были созданы указом президента в апреле 2013 года, а их деятельность была начата в период с 2013 по 2015 год. Они имеют различные приоритеты НИОКР, в зависимости от их сравнительных преимуществ и специализации, и распределены по всем отраслям вооруженных сил (Военно-Морской Флот, Военно-Воздушные Силы, Сухопутные Войска, связь и управление данными, РЭБ и др.).). Пока еще слишком рано судить об их реальной эффективности, но к 2027 году первоначальные проекты этих центров могут привести к усовершенствованию существующих систем или разработке нового оборудования.
   Несмотря на эти цели, оборонная промышленность, вероятно, будет бороться за поставку передовых военных НИОКР в рамках ГПВ 2027. По некоторым оценкам, российские военные НИОКР сегодня можно охарактеризовать как "деградировавшую науку", что означает, что качество и количество военной науки значительно ухудшилось с 1990-х годов. Нехватка человеческого капитала является ключевым вопросом, отражающим тот факт, что очень немногие молодые инженеры и ученые видят свою карьеру выбора в военном мире, предпочитая работать в гражданском секторе или просто уехать за границу. Вдобавок к этой "утечке мозгов" военная наука ослаблена высоким средним возрастом ученых в большинстве конструкторских бюро.
   Слабость военных НИОКР усугубляется отсутствием инноваций: оборонно-промышленный комплекс уже не является лидером инноваций, как это было в советское время. Кроме того, снизилось качество высшего научного образования, что усугубило ограничения на набор квалифицированной рабочей силы. Как упоминалось выше, большая часть российской военной техники была разработана в 1980-х и 1990-х годах. Производство больше не ориентировано на инновации, так как от инвестиций в чистые НИОКР практически нет пользы, тем более что гособоронзаказ этого не требует. Это привело к сокращению числа патентов на НИОКР в области вооружений и военной техники с 1990-х годов.
   Наконец, военная наука ограничена отсутствием сотрудничества и побочных эффектов с гражданским миром. Хотя политическое руководство России считает приоритетом "цивилизацию" оборонной промышленности, сближение военного и гражданского производства едва ли возможно. Успешное взаимодействие с гражданскими исследованиями редко происходит в российских вооруженных силах, поскольку вооруженные силы сохраняют определенное презрение ко всему гражданскому и часто отказываются сотрудничать по инновационным проектам или передаче технологий.
   Эти критические недостатки - и особенно проблема человеческого капитала, а также общее отсутствие инноваций будут сохраняться до 2027 года. Они ухудшатся, если финансирование чистых НИОКР не увеличится в рамках ГПВ 2027.
  
   Долгосрочные барьеры внутри российской ОПК
   На ГПВ 2027, несомненно, скажутся долгосрочные, нерешенные вопросы, связанные с внутренней работой оборонной промышленности и ее взаимодействием с вооруженными силами. Эти проблемы включают в себя следующее:
   Нестабильность в результате реструктуризации
   Решение государства о реструктуризации и консолидации оборонной промышленности вокруг консорциумов и госкорпораций в 2000-е годы не принесло ожидаемых результатов. Изначально направленная на минимизацию дублирования производства и закрепление производственных навыков, вертикальная интеграция отрасли фактически увеличила операционные издержки. Более того, консорциумы сейчас конкурируют друг с другом за финансирование и внимание в рамках ВПК, тем самым увеличивая коррупцию, кумовство и бюрократические барьеры.
   В рамках ГПВ 2027 будет продолжена реструктуризация нескольких консорциумов: например, запланированное слияние "МиГ" и "Сухого" в Объединенную авиастроительную корпорацию (ОАК); и создание общего предприятия "Сухого" с "Иркутом", объявленное в сентябре 2017 года. Слухи о консолидации также изобиловали после того, как генеральный директор Ростеха Сергей Чемезов намекнул в 2017 году, что включение ОАК в Ростех будет "иметь смысл". Еще больше таких слухов всплыло в начале 2018 года вокруг потенциального поглощения "Ростехом" Объединенной судостроительной корпорации (ОСК).
   Отсутствие экономической эффективности и производительности труда
   Производительность труда в оборонной промышленности, скорее всего, останется на низком уровне до 2027 года. Это объясняется отсутствием реальной конкуренции между военно-промышленными предприятиями, что не способствует росту производительности труда, а также тем, что отрасль всегда была трудоемкой, известной еще с советских времен наличием большого количества кадров. Экономическая неэффективность будет по-прежнему усугубляться ростом издержек производства, поскольку доходы отрасли напрямую индексируются на такие издержки. Таким образом, снижение затрат невозможно без снижения объемов производства (и, неизбежно, качества), поэтому любая попытка контроля затрат может привести к снижению объемов производства для выполнения гособоронзаказа. Перспективы еще более усугубляются нехваткой квалифицированных кадров в ОПК и отсутствием развитой управленческой культуры.
   Экономическая неэффективность будет по-прежнему усугубляться ростом издержек производства, поскольку доходы отрасли напрямую индексируются на такие издержки.
   К 2027 году проблемы низкой производительности труда и экономической неэффективности, вероятно, не будут решены, что еще больше сдерживает позитивную эволюцию отрасли. Это будет продолжаться до тех пор, пока гособоронзаказ будет базироваться на себестоимости производства, а не на себестоимости продукции.
   Вопросы ценообразования при гособоронзаказе
   Закупки по гособоронзаказу отличаются непрозрачностью, при этом ценообразование традиционно определяется не стандартными формулами ценообразования, а длительными переговорами между производителями и Министерством обороны. Бывший министр обороны Анатолий Сердюков пытался увеличить инфляцию в Вооруженных силах за счет ценообразования, но столкнулся с сильным сопротивлением со стороны оборонно-промышленного комплекса, что в итоге привело к его понижению в должности в ноябре 2012 года. Поэтому министр обороны Сергей Шойгу выбрал менее конфронтационный подход к работе с поставщиками.
   К 2027 году новая формула ценообразования, принятая в начале 2018 года, даст свои первые результаты. Созданная Федеральной антимонопольной службой (ФАС) для регулирования цен гособоронзаказа новая формула ценообразования будет направлена на снижение себестоимости продукции и повышение эффективности закупок.
   Контроль качества и объемов производства
   Контроль качества никогда не был сильной стороной российской оборонной промышленности, и это, как ожидается, останется в рамках ГПВ 2027. Как и в советское время, военные инспекторы до сих пор регулярно проводят выборочные проверки качества на оборонных предприятиях. Количество внедренных агентов военного представительства (Военприемка) было увеличено по просьбе министра обороны Шойгу, в целях совершенствования контроля качества и соблюдения технических требований. Однако фактический уровень контроля качества, по видимому, кардинально не изменился - как сообщается, из-за коррупции среди инспекторов военных представительств (военпредов), встроенных в компании.
   Существует также общее отсутствие координации между системными интеграторами и их субподрядчиками, последние из которых обычно не выполняют обязательства по поставке. Это негативно сказывается на качестве выпускаемой продукции и препятствует своевременному выполнению гособоронзаказа, тем более что централизованная советская система отраслевой координации до сих пор не заменена отлаженной системой.
   Проблемы со своевременным выполнением целевых объемов вооружения по гособоронзаказу, вероятно, сохранятся и до 2027 года. Поскольку ГПВ 2020 уже является амбициозной с точки зрения производственных циклов, ее последующая программа может иметь те же недостатки, усугубляемые низкой производительностью труда. Несмотря на обнадеживающие официальные данные, цели по выполнению гособоронзаказа выполняются редко.
  
   6. Вывод
   В этой статье мы осветили некоторые из общедоступных деталей новой государственной программы вооружений России (ГПВ 2027). Во-первых, мы выявили закономерности выполнения предыдущей госпрограммы вооружений - ГПВ 2020. Мы утверждали, что реализация ГПВ 2020 выявила серьезные недостатки в судостроении и в разработке ряда систем вооружения нового поколения. Западные санкции и разрыв оборонно-промышленной торговли с Украиной усугубили некоторые из этих недостатков.
   Однако ГПВ 2020 также показала, что российская оборонная промышленность имеет хорошие возможности для производства значительного количества оборудования на основе существующих конструкций. Более того, по некоторым направлениям, например баллистические ракеты малой дальности "Искандер", системы ПВО, промышленность смогла выступить особенно хорошо, дополнительно отразив оборонные приоритеты. Таким образом, показатели оборонно-промышленного комплекса были явно неоднозначными. Это не должно удивлять. Это была первая государственная программа вооружения в постсоветский период, получившая значительное финансирование. В результате разработка и производство новых систем вооружения реально начались только после 2011 года. Многие из препятствий, возникших в этот период, могут быть устранены на ранних этапах осуществления новой программы. Таким образом, существует вероятность того, что производство большего количества новых типов оборудования может оказаться проще в рамках ГПВ 2027.
   Во-вторых, мы рассмотрели, окажется ли новая программа финансово осуществимой с учетом относительно скромных перспектив экономического роста России. Мы утверждали, что даже если реальный ВВП будет расти относительно медленными среднегодовыми темпами в 2% в течение следующего десятилетия и даже если бремя расходов на оборону снизится примерно с 5% ВВП - уровня, на котором оно колебалось в последние годы, - до исторического постсоветского среднего уровня в 4%, все равно можно предположить, что российское правительство может приблизиться к выделению предусмотренных 19 трлн рублей. Кроме того, если темпы экономического роста превысят более пессимистичные прогнозы, не исключено, что российское правительство вполне комфортно сможет профинансировать ГПВ 2027.
   В-третьих, мы рассмотрели виды техники, которые могут быть закуплены в рамках новой программы вооружения. Согласно имеющейся информации, новая программа будет несколько более сбалансированной по своим целям, чем предыдущая. Если в ГПВ 2020 упор делался на развитие судостроения, в основном за счет перевооружения сухопутных войск России, то в новой программе предполагается более равномерное распределение расходов по каждой отрасли вооруженных сил. Некоторые из новых оружейных систем, на которые возлагались надежды в рамках ГПВ 2020, вероятно, поступят в производство в какой-то момент нового программного периода, хотя точные даты поставок остаются в значительной степени неизвестными. Например, серийное производство первых танков Т-14 "Армата", самолетов истребителей пятого поколения Су-57 и фрегатов типа "Адмирал Горшков" может начаться в 2020-х годах. Наряду с производством большего количества более старых, установленных систем вооружения, таких как самолеты-истребители на базе серии Су-27 Flanker или танки Т-72Б3М обр. 2016, эти ожидаемые поставки подразумевают, что боевые возможности Вооруженных Сил России будут продолжать расти в течение следующего десятилетия. Предметы, закупленные в рамках ГПВ 2027, также будут включать уроки боевого опыта, приобретенного в Сирии и Украине, особенно в сфере автономных систем и возможностей РЭБ.
   В-четвертых, мы указали на наличие внешних и внутренних факторов, которые могут повлиять на успешную реализацию ГПВ 2027. К внешним факторам относятся уроки недавнего опыта работы в Сирии и Украине, а также негативное влияние международных санкций, направленных против оборонной промышленности. Внутренние тенденции, такие как проблемы с инициативами модернизации, снижение военных НИОКР с точки зрения как расходов, так и качества, а также структурные препятствия, такие как низкая производительность труда и вопросы контроля качества, вероятно, останутся нерешенными в течение 2020-х годов. Мы также можем ожидать усиления внутреннего соперничества в сфере военных закупок не только между оборонными предприятиями для обеспечения контрактов, но и между подразделениями армии в рамках Министерства обороны по мере усиления конкуренции за обязательства в отношении оборудования и бюджеты.
   Что все это значит для будущих российских вооруженных сил? На самом базовом уровне к 2027 году Вооруженные Силы России должны быть значительно лучше оснащены, чем сегодня. И хотя не стоит преувеличивать темпы возможной модернизации - по отдельным направлениям будет сохраняться отставание оборонно-промышленного производства, - следует ожидать значительного прогресса в развитии техники нового поколения. В результате через десять лет мы, вероятно, увидим, что Вооруженные Силы будут опираться на сочетание устаревшей техники, модернизированных советских систем и полностью современных конструкций. ГПВ 2027 усилит внимание к командованию и управлению, придав импульс усилиям по обновлению стареющих структур, поскольку реформы "нового взгляда", начатые при бывшем министре обороны Сердюкове, продолжат приносить плоды. ГПВ 2027 также поможет облегчить российское видение современной войны. Хотя чрезмерная зависимость от наземных платформ и артиллерии будет сохраняться, возможности будут укрепляться за счет адаптируемых ударных и тактических воздушных крыльев, автономных систем и средств противовоздушной обороны. Однако для приведения российских вооруженных сил в XXI век и их адаптации к современным вызовам потребуются устойчивые инвестиции.
   То, что Россия должна быть в состоянии достичь этих целей, не возлагая чрезмерной нагрузки на экономику в целом, также имеет большое значение. Как хорошо известно, Советский Союз страдал от гипермилитаризации экономической структуры, которая выделяла высококачественные ресурсы для военного производства. В то время как современная российская экономика, безусловно, имеет свои проблемы, чрезмерная милитаризация не является одной из них. Действительно, те планы оборонных расходов, которые находятся в общественном достоянии, предполагают, что военные расходы достигли пика в 2015 году и, вероятно, сократятся как доля ВВП в течение следующих нескольких лет; более того, снижение, скорее всего, произойдет более быстрыми темпами, чем предполагали либеральные экономисты, такие как Алексей Кудрин.
   Поэтому мы сталкиваемся с очевидным парадоксом: с одной стороны, высокопоставленные российские чиновники, включая президента Путина, публично заявляют о существовании ряда новых систем вооружений; с другой стороны, планы расходов предполагают, что оборонное бремя, вероятно, снизится в начале 2020-х годов. На самом деле, разрешить эти, казалось бы, противоречивые позиции не так уж сложно. В то время как официальная риторика в отношении военной модернизации - в частности, в отношении разработки передовых новых систем вооружений - может показаться тревожной для некоторых наблюдателей, детальное изучение того, что Россия способна производить, предполагает, что ее истинные амбиции более скромны.
   Создание относительно небольших количеств новых систем вооружений не свидетельствует о желании или способности России вступить в новую гонку вооружений. С учетом существующих экономических ограничений и стремления руководства избежать издержек, связанных с чрезмерным наращиванием военного потенциала, о наращивании оборонно-промышленного производства в масштабах, соизмеримых с возросшими глобальными амбициями, просто не может быть и речи. Но оборотная сторона более скромных устремлений России заключается в том, что ее цели должны быть более выполнимыми. Западные наблюдатели должны быть готовы к тому, что российские вооруженные силы станут более боеспособными в течение следующего десятилетия. Однако они не должны преувеличивать угрозу, создаваемую этими событиями. В то время как Россия, вероятно, будет чувствовать себя более уверенной в своей способности защитить себя, отстаивать свои интересы вблизи своих границ и развертывать относительно небольшие силы за рубежом, она останется далеко от обладания способностью подавлять более крупных, лучше оснащенных конкурентов.
   В то время как официальная риторика в отношении военной модернизации - в частности, в отношении разработки передовых новых систем вооружений - может показаться тревожной для некоторых наблюдателей, детальное изучение того, что Россия способна производить, предполагает, что ее истинные амбиции более скромны.
  
   Об авторах:
   Доктор Ричард Коннолли является ассоциированным сотрудником программы "Россия и Евразия" в Чатем-Хаусе. Старший преподаватель кафедры политической экономии и содиректор Центра российских, европейских и евразийских исследований Бирмингемского университета. Его исследования и преподавание в основном связаны с политической экономией России.
   Он также является приглашенным профессором программы "Магистр глобальной государственной политики" Российской академии народного хозяйства и Государственной службы при Президенте Российской Федерации, членом редколлегии журнала "Евразийская география и экономика" и серии Routledge по российским и восточноевропейским исследованиям, редактором журнала "Посткоммунистические экономики".
   Доктор Коннолли представил свои исследования широкому кругу академических и неакадемических аудиторий, включая Министерство иностранных дел и по делам Содружества, Комитет по международной торговле Европейского парламента, Организацию экономического сотрудничества и развития, Европейский банк реконструкции и развития, Московский государственный институт международных отношений (МГИМО), и российско-британская торговая палата.
   Матье Булег - научный сотрудник программы "Россия и Евразия" в Chatham House.
   До прихода в Chatham House он был партнером в консалтинговой компании Aesma по управлению рисками и стратегическим исследованиям, где работал директором по евразийским делам. В своих исследованиях Матье уделяет особое внимание вопросам евразийской безопасности и обороны, а также внутренней и внешней политике России.
   Получив образование аналитика политики и безопасности в области постсоветских дел, Матье регулярно публикует статьи и статьи по вопросам евразийской безопасности и внешней политики. У него есть степени от наук по Тулузе во Франции и от Королевского колледжа Лондона (MA в международных исследованиях конфликтах).
  
Оценка: 2.88*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"