Темежников Евгений Александрович : другие произведения.

The Military Balance 2014

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

THE MILITARY BALANCE 2014

ВОЕННЫЙ БАЛАНС 2014


  Вооруженные силы стран мира: Общее оглавление
      Предыдущий: The Military Balance 2013
      Следующий: The Military Balance 2015

ОГЛАВЛЕНИЕ


Editor's Introduction / Введение
Chapter 1. Conflict analysis and conflict trends / Анализ конфликтов и тенденции развития конфликтов
Unmanned systems / Беспилотные системы
Measuring cyber capability / Кибер-потенциал
Chapter 2. Comparative defence statistics
Chapter 3. North America / Северная Америка.
Canada, USA
Chapter 4. Europe / Европа.
Albania, Austria, Belgium, Bosnia-Herzegovina, Bulgaria, Croatia, Cyprus, Czech, Denmark, Estonia, Finland, France, Germany, Greece, Hungary, Iceland, Ireland, Italia, Latvia, Lithuania, Luxembourg, Macedonia, Malta, Montenegro, Multnational, Netherlands, Norway, Poland, Portugal, Romania, Serbia, Slovakia, Slovenia, Spain, Sweden, Switzerland, Turkey, United Kingdom
Chapter 5. Russia and Eurasia / Россия и Евразия
Armenia, Azerbaijan, Belarus, Georgia, Kazakhstan, Kyrgyzstan, Moldova, Russia, Tajikistan, Turkmenistan, Ukraine, Uzbekistan
Chapter 6. Asia / Азия
Afghanistan, Australia, Bangladesh, Brunei, Cambodia, China, Fiji, India, Indonesia, Japan, Korea North, Korea South, Laos, Malaysia, Mongolia, Myanmar, Nepal, New Zealand, Pakistan, Papua New Guinea, Philippines, Singapore, Sri Lanka; Taiwan, Thailand, Timor-Leste, Vietnam
Chapter 7. Middle East and North Africa / Ближний Восток и Северная Африка
Algeria, Bahrain, Egypt, Iran, Iraq, Israel, Jordan, Kuwait, Lebanon, Libia, Mauritania, Morocco, Oman, Palestinian, Qatar, Saudi Arabia, Syria, Tunisia, UAE, Yemen
Chapter 8. Latin America and the Caribbean / Латинская Америка и Карибское море
Antigua & Barbuda, Argentina, Bahams, Barbados, Belize, Bolivia, Brazil, Chile, Colombia, Costa Rica, Cuba, Dominican, Ecuador, El Salvador, Guatemala, Guyana, Haiti, Honduras, Jamaica, Mexico, Nicaragua, Panama, Paraguay, Peru, Suriname, Trinidad & Tobago, Uruguay, Venezuela
Chapter 9. Sub-Saharan Africa / Африка к югу от Сахары
Angola, Benin, Bostwana, Burkina Faso, Burundi, Cameroon, Cape Verde, Central African, Chad, Congo, Cote d'Ivoire, DR Congo, Djibouti, Equatorial Guinea, Eritrea, Ethiopia, Gabon, Gambia, Ghana, Guinea, Guinea-Bissau, Kenia, Lesoto, Liberia, Madagascar, Malawi, Mali, Mauritius, Mozambique, Namibia, Niger, Nigeria, Rwanda, Senegal, Seychelles, Sierra Leone, Somalia, South Africa, South Sudan, Sudan, Tanzania, Togo, Uganda, Zambia, Zimbabwe
Chapter 10. Country comparisons - commitments, force levels and economics
Part II. Explanatore Notes / Объяснительные примечания
Reference



   Editors Introduction
    []

    []

    []

    []
   Предисловие редактора
   Финансовые и стратегические перестановки бросают вызов разработчикам оборонных планов
   В 2013 году война в Мали и угроза применения международной военной силы против Сирии в ответ на применение там химического оружия высветили проблему для военных планировщиков непредвиденных событий. В то же время на фоне напряженности в этом регионе сохранялся целый ряд знакомых и более фундаментальных проблем, включая относительное смещение баланса военной мощи в сторону Азии. Азиатские оборонные бюджеты снова выросли, как и закупки оборудования. Все больше азиатских государств наращивают свой военный потенциал, некоторые из которых связаны с общей модернизацией вооруженных сил; другие могут быть использованы для проецирования силы или для сдерживания. В то же время Ближний Восток и Северная Африка по-прежнему охвачены последствиями арабской весны, включая конфликт в Сирии и его более широкие последствия, продолжающуюся турбулентность в Северной Африке и более широкое воздействие этого на страны Африки к югу от Сахары, а также ядерную программу Ирана. В регионе некоторые государства продолжали осуществлять значительные программы закупок. Тем не менее, несмотря на все это, оборонные бюджеты на Западе продолжали сокращаться, и правительства боролись с политическим требованием сбалансировать финансовые императивы со стратегическими приоритетами и рисками.
   По этим и следующим причинам 2014 год станет знаменательным годом для многих вооруженных сил на Западе. Вывод большинства иностранных вооруженных сил из Афганистана и завершение там боевой миссии ISAF означают, что не только Соединенные Штаты рассматривают окончание этой кампании как "стратегический поворотный пункт", если использовать фразу, придуманную тогдашним министром обороны США Леоном Панеттом в 2012 году.
   Для Панетта предстоящее окончание десятилетия войн, по существу, велось на суше, давало США шанс пересмотреть структуру сил, их роли и запасы. Это дало возможность "перебалансировать" в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Но для преемника Панетта, Чака Хейгела, сохраняющаяся неопределенность в отношении бюджетных ассигнований на оборону была отражена в озабоченности политиков по поводу того, будет ли продолжен секвестр или столь же серьезное сокращение оборонных расходов. Если секвестр будет продолжаться, согласно сценариям в обзоре стратегических решений и управления, заказанном Хейгелом, существовала опасность того, что стратегическое руководство Пентагоном по обороне в 2012 году либо "согнется", либо "сломается". Более подробная информация о том, как Пентагон может попытаться приспособиться к дальнейшим сокращениям, вероятно, станет центральным элементом четырехлетнего обзора обороны, который должен состояться в феврале 2014 года, который также будет тщательно изучен для более глубокого понимания того, как США сейчас интерпретируют опыт последних 12 лет войны и в какой степени они попытаются институционализировать эти уроки.
   Аналогичные размышления происходят и среди вооруженных сил многих других стран, участвовавших в кампаниях в Афганистане и Ираке. Расходы на оборону сокращаются в европейских странах в то время, когда переориентация оборонной политики США на Азиатско-Тихоокеанский регион возлагает на них большую долю бремени международной безопасности, особенно в хрупкой близости Европы к югу и востоку. Поэтому они сталкиваются с потерей потенциала и влияния, выдвигая все более насущные инициативы - такие, как инициативы внутри НАТО и Европейского Союза, - направленные на максимизацию отдачи от оборонных бюджетов за счет более тесного сотрудничества. Результаты этих институциональных усилий до сих пор были тусклыми. Инициатива НАТО "Умная оборона" и подход ЕС к объединению и обмену оборудованием, оба предназначенные для расширения систематического и более тесного оборонного сотрудничества между государствами-членами, по-прежнему страдают от отрывочного прогресса, в то время как инициатива НАТО "оборонные вопросы", казалось, была встречена в лучшем случае смиренным пожатием плеч во многих европейских государствах. Хотя важность этих мер может быть признана оборонными политиками в государствах-членах, общие европейские оборонные расходы продолжают падать в реальном выражении, в среднем на 2,5% в год с 2010 года. В результате поиск ресурсов для поддержки военного потенциала станет более трудным и будет придавать все большее значение достижению более эффективного сотрудничества в отношении будущих потенциалов.
   Операция Франции в Мали, начавшаяся в январе 2013 года, высветила положительные и отрицательные аспекты современных европейских оборонных усилий. Маневренные, жесткие и опытные в оперативном отношении силы быстро развертывались, умели адаптировать планы и тактику, объединять разведывательные, разведывательные и ударные средства, а также хорошо работать с региональными и международными партнерами. Но несколько партнеров также имели жизненно важное значение для устранения недостатков, выявленных в потенциале Франции, таких как стратегический подъем, дозаправка в воздухе и постоянное наблюдение. "Белая книга" Франции за 2013 год проиллюстрировала трудности, с которыми сейчас сталкиваются военные планировщики из-за финансового давления и сохраняющейся стратегической неопределенности. Однако, несмотря на сокращение оборонных расходов, Парижу удалось избежать полной потери любого потенциала, что уже было сделано некоторыми европейскими государствами. Если сокращения будут продолжаться, особенно нескоординированным образом, то существует риск того, что европейские государства будут менее способны эффективно действовать в будущих кризисах.
   Кризисы будут продолжаться и требовать внимания. Турбулентность в Северной Африке, например, является последней "новой нормой" для некоторых американских военных политиков. Будут ли европейские государства готовы действовать - это другой вопрос. Дебаты о том, что делать с конфликтом в Сирии, обостренные проблемой химического оружия, показали, что войны последнего десятилетия оставили западных избирателей в лучшем случае неуверенными в их успехе или необходимости. Помимо сбалансированности бюджетов, возможностей и рисков, государства, желающие сохранить возможность военного вмешательства, теперь также нуждаются в восстановлении убедительного повествования для объяснения и обоснования использования Вооруженных сил в международном кризисном управлении.
   НАТО попыталось сформировать дискуссию по этим вопросам, причем генеральный секретарь заявил, что, по его мнению, "без реальной угрозы применения военной силы Сирия не согласилась бы на уничтожение своих запасов химического оружия", и что совместная работа в НАТО обеспечивает политический авторитет, легитимность и военную эффективность. Но окончание боевых операций в Афганистане бросает вызов НАТО; это знаменует собой окончание интенсивного периода оперативной деятельности Североатлантического союза, и НАТО, возможно, сейчас находится в стратегическом поворотном пункте. Лидеры государств-членов НАТО, собравшиеся на саммит Альянса 2014 года в Великобритании, столкнутся с целым рядом насущных, хотя и не экзистенциальных проблем, в частности с формой "постоперационного альянса". Хотя союзники по НАТО добились значительного прогресса в обеспечении оперативной совместимости в результате операций, это будет трудно поддерживать в условиях сокращения расходов и более низких оперативных темпов, ожидаемых после сокращения численности МССБ в 2014 году. Благодаря Афганистану НАТО еще больше интернационализировалась; она установила тесные оперативные связи с государствами, не входящими в состав НАТО. Между тем, его повестка дня теперь включает в себя баллистическую противоракетную оборону, кибербезопасность и задачи внешней морской безопасности. Сохранение вовлеченности членов НАТО и стран-партнеров также окажется сложной задачей после 2014 года, поскольку устремления в области оборонной политики вполне могут быть сосредоточены ближе к дому.
   На Ближнем Востоке Сирия, Иран и Израиль по-прежнему доминируют в расчетах региональной безопасности. В 2013 году борьба между режимом Асада и повстанческими силами осложнилась конфликтом внутри повстанческих рядов, прямым вмешательством на стороне режима "Хезболлы", ростом числа иностранных суннитских джихадистов-боевиков и дальнейшими потоками беженцев. Применение химического оружия в Сирии спровоцировало кризис: угрозу, хотя и нерешительную, применения международной силы, а в конечном итоге - достижение соглашения по инициативе России об уничтожении сирийских запасов химического оружия. В конце 2012 года, осознав, что большая часть утраченной территории либо безвозвратна, либо не стоит таких затрат, режим Асада поставил перед собой более реалистичные цели и стремился адаптировать военную стратегию к сокращающимся ресурсам и людским ресурсам. Число и ранг перебежчиков снизились с конца 2012 года, что отражает общую оценку того, что шансы Асада на выживание улучшились. Между тем в рядах повстанческих сил продолжалась фрагментация и радикализация, и хотя поставки оружия, финансируемого из-за рубежа, давали повстанцам временное преимущество на юге, поставки не были достаточно устойчивыми, чтобы позволить закрепить такие успехи. Страх перед региональной эскалацией и ракетными и химическими угрозами заставил Иорданию, Израиль и Турцию усилить свои системы противовоздушной и противоракетной обороны.
   Противоракетная оборона остается ключевой приоритетной областью для других государств Ближнего Востока, особенно в Персидском заливе, где предполагаемая угроза со стороны ракетного арсенала Ирана беспокоит специалистов по оборонному планированию. Государства Персидского залива, такие как Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ, купили или покупают самые передовые западные системы противоракетной и противовоздушной обороны и ударные системы, включая носители с боеприпасами воздушного базирования. Ближневосточные государства, подобные этим, в последние годы потратили значительные средства на оборону, и сохраняется значительный, а в некоторых случаях и растущий, военный интерес Запада к региону: Запад остается источником большинства закупок в Персидском заливе; США сохраняют там значительные силы, а Франция и Великобритания активизировали свои региональные оборонные отношения со странами Персидского залива. Но хотя проблемы безопасности, привлекательные сделки по закупкам и рост расходов в этом регионе могут привести к тому, что некоторые из них увидят в этом Европейском внимании что-то вроде собственного баланса, из-за финансовых ограничений их вклады, по сравнению с присутствием США, останутся скромными.
   В то время как некоторые ближневосточные закупки могли бы вызвать заголовки газет, как это было в Азии, страны в других регионах также разрабатывают и закупают более совершенное оружие, хотя объем и сложность этих закупок будут зависеть от бюджетов, оборонных планов и закупочных и технических амбиций. Государства Латинской Америки и Африки, например, закупают более совершенное оборудование, а Россия, несмотря на недостатки в оборонно-промышленном потенциале, имеет долгую историю исследований и разработок сложных вооружений и может производить - и продавать - грозное управляемое оружие, такое как Оникс/Бастион, Калибр и С-350/С-400, а также платформы, такие как боевые самолеты Сухого Т-50.
   Распространение передовых военных технологий обусловлено такими причинами, как снижение технических барьеров на пути проникновения, расширение применения технологий двойного назначения и готовность государств продавать такие технологии. Они включают в себя возможности, ранее замеченные почти исключительно в западных вооруженных силах, такие как беспилотные системы. Использование США беспилотных летательных аппаратов в качестве ударных средств в Пакистане и других странах обострило внимание не только к увеличению запасов беспилотных систем, но и к юридическим и этическим дискуссиям, сопровождающим их использование; эти дебаты будут усиливаться с развитием автономного управления (см. стр. 13).
   В условиях давления на оборонные бюджеты и контрактных оборонных амбиций некоторые государства на Западе могут стремиться сохранить преимущество в потенциале за счет погони за еще более передовыми военными технологиями: гиперзвука - один пример; активные и пассивные мультиспектральные малозаметные исследования - другой. Оборонные инвестиции на Западе, особенно в традиционно дорогостоящие НИОКР, возможно, придется масштабировать таким образом, чтобы сохранить это "преимущество". Некоторые планировщики могут также рассматривать такие возможности как облегчение выбора более простых вариантов взаимодействия. Однако, несмотря на любое желание политиков отойти от существенных базовых обязательств, которые были центральными для недавних западных войн, сложности современного конфликта, изученные между стр. 9-12, а также недавняя история, должны умерить ожидания относительно эффекта, который могут дать передовые технологии.
   Тем временем в Азии государства продолжают наращивать военный потенциал на фоне растущей напряженности в отношениях между державами региона. В реальном выражении расходы Азии на оборону в 2013 году были на 11,6% выше, чем в 2010 году. Наибольшее абсолютное увеличение расходов произошло в Восточной Азии, причем на Китай, Японию и Южную Корею пришлось более половины всех реальных увеличений расходов на оборону в Азии в 2013 году. Закупки были широкомасштабными, и в крупных азиатских государствах (прежде всего в Китае) отечественная оборонная промышленность играла все большую роль в обеспечении военной техникой. Растущее значение киберпространства было подчеркнуто отчетами о деятельности НОАК Китая, хотя другие азиатские и глобальные государства продолжали наращивать финансовые и материальные ресурсы в этом секторе.
   Однако перевод оборудования в реальный потенциал - в том числе в космической и киберпространственной сферах - это совсем другое дело, и региональные государства пока не обладают всем спектром оперативных возможностей, включая индивидуальные военные навыки и режимы подготовки, которые наблюдаются, например, во многих западных вооруженных силах, развернутых в Афганистане. Тем не менее вооруженные силы в регионе становятся все более мощными. Китайская "Белая книга" 2013 года отражала стремление Пекина стать крупной морской державой, среди прочих военных императивов, и в документе подчеркивалась необходимость создания Военно-морского потенциала голубых вод для защиты суверенитета Китая, морских линий связи и морских ресурсов. К концу 2013 года китайский авианосец "Ляонин" приступил к третьему комплексу ходовых испытаний, включая дополнительные палубные посадки военно-морских истребителей J-15. Судя по сообщениям, Китай находился на ранних стадиях строительства в Шанхае второго авианосца. Тем временем Индия спустила корпус своего первого отечественного авианосца, а также ввела в эксплуатацию боевой самолет МиГ-29К, который будет развернут на другом новом индийском авианосце "Викрамадитья". Кроме того, Япония спустила на воду свое самое крупное военно-морское судно со времен Второй мировой войны - вертолетоносец "Идзумо". Но морские программы были не единственным фокусом. Япония купила F-35, Сингапур, вероятно, сделает то же самое, и некоторые аналитики полагают, что Южная Корея также может выбрать этот самолет. Индия сотрудничает с Россией в рамках программы Т-50, в то время как Китай продолжает модернизировать свои ВВС и разрабатывать новые типы самолетов, в том числе известные как J-20 и J-31.
   На этой арене, где азиатские государства развивают и приобретают передовые возможности, где ранее доминировали Россия и Запад, контраст разительный. Например, Европейская аэрокосмическая промышленность не имеет программы пилотируемых боевых самолетов после завершения производства существующих типов. Другие отрасли оборонной промышленности Европы находятся под давлением падающих заказов и возросшей иностранной конкуренции. В условиях падения бюджетов европейские государства, возможно, захотят стать более релевантными в азиатской обороне, но, по крайней мере индивидуально, трудно понять, как они могут сделать это так, как это могут сделать США, учитывая их установившееся положение в регионе и в качестве поставщика обороны для многих азиатских стран. В то время как Европа и НАТО захотят оставаться глобально вовлеченными, сделать это реалистичным образом, вероятно, будет непросто, учитывая сокращение финансов и озабоченность нестабильным южным соседством Европы - оставляя в стороне вопрос о том, будут ли государства готовы действовать. Вопрос о том, в какой степени западные государства могут сохранить надежные боевые возможности, а также о том, в какой степени они могут быть использованы, остается под вопросом. Как следствие, некоторые из них могут попытаться разработать более гражданско-военные, общегосударственные подходы, с тем чтобы они могли спроецировать стабильность, не обязательно проецируя силу. Другие могли бы попытаться использовать потенциальные выгоды от скоординированного развертывания или оборонного партнерства с иностранными государствами; это возможные области эксплуатации для НАТО. Но, как показала Мали, кризисы могут развиваться быстро, в труднодоступных районах против адаптируемых негосударственных (и, возможно, государственных) противников, требуя быстрого применения мощной военной силы, включая возможное развертывание сухопутных войск, и в ответ на политические императивы, которые не всегда могут быть разделены партнерами. Азиатские государства будут помнить о тех же проблемах, а также о других, таких как стихийные бедствия, но они не сталкиваются с теми же финансовыми препятствиями, что и их западные коллеги. В то же время в Азии отсутствуют механизмы безопасности, которые могли бы разрядить региональные кризисы, и она изобилует экономической, политической и ресурсной конкуренцией, противостоянием территориальным притязаниям и давними очагами напряженности. Быстрые темпы развития потенциала и потенциальная возможность случайного конфликта и эскалации в Азии будут по-прежнему вызывать озабоченность.


   Chapter 1. Conflict analysis and conflict trends
    []

    []

    []

    []

   Глава 1. Анализ конфликтов и тенденции развития конфликтов
   Изучение уроков и наращивание потенциала
   Поскольку война в Афганистане вступает в нее тринадцатым годом, а через два года после окончательного выхода из Ирака, военное мышление на Западе мотивируется целым рядом императивов. Некоторые из них коренятся в финансовых затруднениях; другие проистекают из желания оставить позади наиболее трудные аспекты этого военного опыта. Это желание также помогло возродить мысль о том, что в будущем вооруженные конфликты могут вестись быстро, дешево и эффективно или, по крайней мере, без постоянного военного присутствия.
   В Соединенных Штатах концепции, подобные предсказанию 1990-х годов "революции в военном деле", рекламирующей передовые военные технологии как средство достижения высокой степени определенности в войне, вновь появились под новыми обличьями, такими как "Воздушно-морское сражение". Финансовые ограничения и связанная с ними необходимость сокращения оборонных бюджетов, а также успешные удары беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) по террористическим ячейкам в таких местах, как Йемен и пограничные провинции Пакистана, усилили привлекательность дальних ударов как экономически эффективного ответа на угрозы безопасности.
   Хотя мнения относительно относительной ценности этих концепций и зарождающихся доктрин могут быть неоднозначными, оборонное планирование должно учитывать технологические изменения; нет никаких сомнений в том, что быстро развивающиеся технологии влияют на военную модернизацию как государственными, так и негосударственными субъектами. Конечно, степень, в которой это происходит, варьируется в зависимости от контекстуальных факторов - таких как география, оборонные амбиции и финансовые ресурсы, - но вооруженные силы все больше зависят от возможностей, варьирующихся от сетевых систем на высоком уровне до секционных ручных беспилотных летательных аппаратов и даже коммерчески доступных средств связи на нижнем уровне. Но чрезмерно высокие ожидания в отношении технологий могут привести к тому, что Вооруженные силы, как западные, так и незападные, окажутся плохо подготовленными к сдерживанию конфликтов, реагированию на возникающие угрозы безопасности и противодействию контрмерам, которые потенциальные враги могут применить против них.
   По этой причине становится все более важным, чтобы западные специалисты по оборонному планированию обратили внимание на "войны 11 сентября" и другие конфликты по всему миру - а также на более широкую геополитическую динамику - с тем чтобы определить, являются ли они продолжением прошлого и существуют ли устойчивые тенденции, которые должны стать частью процессов оборонного планирования. Действительно, учет непрерывности, а также ожидаемых изменений геополитических приоритетов, угроз международной безопасности и военного потенциала имеет важное значение для развития обороны, военного потенциала и стратегии. Как заметил сэр Майкл Говард в "Причинах войны" и других эссе (стр. 195), задача состоит в том, чтобы "держаться между опасностью повторения ошибок прошлого... и опасность оставаться связанными теориями, выведенными из прошлой истории, хотя изменения условий сделали эти теории устаревшими".
   Геополитический приоритет
   С конца 2011 года оборонная политика США акцентировала внимание на изменении своих стратегических приоритетов с помощью широко разрекламированной "перебалансировки" в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Такие тенденции, как продолжающийся рост Китая как экономической и военной державы, напряженность вокруг конкурирующих территориальных претензий в Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии, растущая конкуренция за ресурсы, разработка Северной Кореей ядерного оружия - и ее частое провокационное поведение - по-видимому, подтверждают этот сдвиг.
   Однако, даже когда министр обороны США Чак Хейгел посетил Азию в сентябре 2013 года, появляющиеся доказательства применения химического оружия (ХО) режимом Башара Асада в Сирии высветили сохраняющиеся угрозы международной безопасности со стороны Ближнего Востока. Гражданская война в Сирии - это один из нескольких взаимосвязанных конфликтов, выросших из арабской весны и подчеркивающих непредсказуемость обстановки в области безопасности в регионе. В то время как местная динамика варьируется в зависимости от этих конфликтов, террористы, экстремисты и опосредованные силы рассматривают их оппортунистически, используя слабое управление, мобилизуя бесправную молодежь и обостряя общинные конфликты для продвижения своих программ. Это особенно касается организаций, связанных с "Аль-Каидой", а также ополченцев, связанных с Корпусом Стражей Исламской революции Ирана.
   Гражданская война в Сирии превратилась в региональный конфликт, способствующий крупномасштабному общественному насилию в Ираке, порождающий огромное число беженцев в соседних странах и расширяющий транснациональное движение боевиков не только на Ближнем Востоке, но и между регионом и западными странами. В то время как администрация Обамы, возможно, по-прежнему полна решимости сделать акцент на Азиатско-Тихоокеанской региональной безопасности, как США, так и Европа осознают, что ближневосточный регион остается приоритетным для повышения безопасности, а также планирования антикризисного реагирования.
   Полезность приоритизации усилий по обеспечению безопасности главным образом по регионам ограничена из-за взаимосвязанного характера современных конфликтов. Проблемы на Ближнем Востоке и в Африке, например, связаны с проблемами в Центральной и Южной Азии; эта взаимосвязь подчеркивает необходимость рассматривать проблемы безопасности, такие как транснациональный терроризм, целостно, оставаясь при этом чувствительными к местным реалиям.
   Хотя НАТО и другие партнеры по МССБ стремятся сократить свои военные обязательства в Афганистане, это, безусловно, будет продолжаться и после 2014 года. Проблемы безопасности на Ближнем Востоке и исходящие из него могут замедлить "восстановление равновесия" в направлении Азиатско-Тихоокеанского региона, а коллапс безопасности в Афганистане после 2014 года породит угрозы далеко за пределами региона Южной и Центральной Азии.
   Ставки на международную безопасность в Афганистане и Пакистане остаются высокими не только из-за потенциальных местных последствий коллапса безопасности там, но и из-за власти, которую транснациональные террористы могут получить от контроля над территорией и доступа к финансовым ресурсам, связанным с торговлей наркотиками и другой незаконной деятельностью.
   Угрозы
   Связи между локальными конфликтами и транснациональными террористами обнаруживаются в таких различных районах, как Синайский полуостров, Мали, Нигерия, Ливия, Кения, Йемен, Сомали и Пакистан. Террористические организации продолжают демонстрировать способность общаться, мобилизовывать ресурсы, обучать, свободно пересекать международные границы и получать доступ к оружию - и они все чаще используют для этого технологии. Союзы между этими группами и транснациональными преступными организациями повышают степень сложности и риска. Незаконный оборот - включая наркотики, оружие, деньги и людей - укрепляет преступные и повстанческие группировки и увековечивает слабость государства в критических регионах. Например, удобные союзы между террористическими организациями, другими незаконными вооруженными формированиями и преступными сетями являются характерными чертами конфликта в Мали, а также пиратства в Индийском океане и вдоль побережья Западной Африки. Различные связанные с Талибаном транснациональные террористические группы, расположенные в Пакистане, используют торговлю наркотиками и другие виды незаконного оборота для финансирования операций в Афганистане, Пакистане и на международном уровне. Диффузный и взаимосвязанный характер этих конфликтов означает, что Вооруженные силы должны оставаться готовыми не только к проведению рейдов и экспедиционных операций против террористических сетей, но и к гораздо более тесной интеграции военной разведки и операций с правоохранительными органами. Также важно развивать потенциал стран-партнеров в этих областях, а также в борьбе с незаконными вооруженными формированиями и организованной преступностью.
   Необходимое внимание к транснациональным угрозам в западных оборонных стратегиях сопровождалось уменьшением акцента на готовность к конфликту между государствами; среди некоторых западных вооруженных сил, недавно развернутых в операциях, приоритеты миссий означали большее внимание навыкам, связанным с борьбой с повстанцами, в ущерб, в некоторых случаях, боевым навыкам, связанным с общевойсковыми маневрами. Вывод войск из крупных войн в Ираке и Афганистане дает некоторым силам шанс вернуться к полноценной подготовке, хотя во многих случаях это ограничивается эффектом сокращения оборонных расходов. Хотя акцент может быть сделан на межгосударственном конфликте, Мали продемонстрировала, что западные вооруженные силы должны оставаться готовыми к операциям против негосударственных субъектов. Французская Белая книга по обороне и национальной безопасности 2013 года демонстрирует этот двойной фокус, отмечая быстро растущий военный бюджет России, а также "растущую демонстрацию силы", но также и угрозу, которую негосударственные субъекты представляют для интересов французской безопасности.
   Ключевой риск для международной безопасности лежит на стыке враждебных государств и террористических организаций. Наиболее опасные террористические и вооруженные группы имеют безопасные убежища в границах национальных государств и получают прямую помощь от правительств, которые используют их в качестве оружия своей внешней политики. Например, поддержка Ирана является важнейшим источником силы для "Хезболлы" в Ливане и Сирии, в то время как отношения пакистанских военных с Кашмирскими группировками, Сетью Хаккани, "Хизб-и-Ислами Гульбуддин" и движением "Талибан Кветт Шура", а также их избирательное преследование транснациональных террористических организаций, таких как "Лашкар-и-Тайба", увековечивают угрозы ее собственной безопасности, а также транснациональные угрозы, исходящие с ее территории.
   Возможно, самой большой угрозой со стороны национальных государств, которая может привести к наибольшему разрыву с современной обстановкой в области безопасности, является распространение ядерного, химического и биологического оружия, включая средства его доставки на большие расстояния. Угрозы кибербезопасности - это еще одна проблема. Ядерная угроза особенно остро ощущается в Северной Корее и Иране, хотя использование сирийским режимом Хо высвечивает еще одну опасность. Многочисленные израильские удары по сирийским и иранским поставкам оружия "Хезболле" также подчеркивают озабоченность по поводу того, что негосударственные субъекты получают от враждебных государств особенно разрушительное оружие, такое как ракеты большой дальности класса "земля-земля". Защита общества от террористических угроз будет по-прежнему требовать наличия вооруженных сил, способных действовать против этих организаций, а также сдерживания или противостояния государствам, которые укрывают и поддерживают их.
   Хотя основное внимание уделялось распространению высокоточных ракет большой дальности в потенциально враждебных государствах, возможно, больше внимания уделялось противодействию проблемам, связанным с ограничением доступа/отказом в доступе (A2AD), которые создают эти системы, чем наступательным и принудительным угрозам, которые они представляют. Например, ядерные программы Северной Кореи и Ирана в сочетании с их усилиями по созданию систем доставки на большие расстояния создают угрозу всему миру. Это повышает риск того, что другие региональные неядерные государства могут почувствовать себя вынужденными развивать аналогичный потенциал для сдерживания этой угрозы.
   Что касается западных вооруженных сил, то они по-прежнему будут сосредоточены на развитии противоракетной обороны и ударных возможностей дальнего радиуса действия для сдерживания, предупреждения или реагирования на агрессию (хотя полезность нынешних возможностей сомнительна, учитывая сложность выявления и уничтожения целей, которые могут быть укреплены, погребены или мобильны). Тем не менее, роль мобильных сухопутных войск все еще может сохраниться; до заключения международного соглашения о том, что Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) может начать уничтожение сирийского арсенала химоружия, было много разговоров о том, как западные силы могут либо уничтожить, либо захватить этот арсенал. Варианты включали наступательные воздушные и ракетные операции, но обсуждение также было сосредоточено на потенциальном развертывании значительных сухопутных сил для обеспечения безопасности предполагаемых объектов и захвата агентов СЗ и боеприпасов.
   Какие военные возможности?
   Оборонным предприятиям на Западе необходимо сбалансировать стратегические приоритеты с бюджетными ограничениями, наложенными на них в результате финансового кризиса. Во многих случаях это ведет к сокращению не только военного потенциала, но и оборонных амбиций. В то же время она стимулирует развитие более тесного оборонного сотрудничества между западными государствами, как на двусторонней, так и на многосторонней основе. Хотя такое сотрудничество приносит практическую пользу (о чем свидетельствует оперативная помощь, оказанная партнерами миссии Франции в Мали в начале 2013 года), финансовые выгоды - в том числе от таких инициатив, как объединение и совместное использование ресурсов, - пока менее очевидны (см. стр. 59).
   Еще одним результатом войн в Афганистане и Ираке стало то, что западные государства стали более осторожно относиться к интервенции. Это, безусловно, повлияло на голосование британского парламента по Сирии 29 августа 2013 года, когда госсекретарь по обороне Филип Хаммонд заявил, что "существует глубокое подозрение в отношении военного участия на Ближнем Востоке, в значительной степени вытекающее из опыта Ирака". Но другие государства могут воспринять другие уроки из этих войн. Например, азиатские государства, вкладывающие значительные средства в свои вооруженные силы в результате повсеместной региональной нестабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе и более позитивной финансовой ситуации, могут рассматривать эти конфликты скорее с точки зрения конкретных военных уроков, касающихся тактики и желаемых возможностей, а не более широких вопросов, касающихся применения силы. Это может также иметь место для государств на неспокойном Ближнем Востоке и в Северной Африке.
   Для западных стран защита жизненно важных интересов от целого ряда угроз со стороны враждебных государственных и негосударственных субъектов потребует сбалансированных совместных сил, способных к совместным операциям в кибер -, аэрокосмической, морской, наземной и космической областях. Взаимодействие между этими областями и между многонациональными силами будет оставаться жизненно важным. Между тем, распространение передовых военных технологий, а также попытки противника противостоять или уклониться от западных военных сил обеспечат отсутствие простого или дешевого решения проблем безопасности.
   Вооруженные силы в более широком смысле будут продолжать инвестировать в сбор технической информации, наблюдение на большие расстояния и технологии нанесения точных ударов, хотя уровень технологической сложности таких систем будет зависеть от финансовых ресурсов и стратегических приоритетов. Потенциальные государственные и негосударственные противники будут применять контрмеры, ограничивающие действие этих технологий, включая такие тактические контрмеры, как рассеивание, сокрытие, обман и смешение с гражданским населением. Кроме того, будут использоваться технические средства противодействия, многие из которых были классифицированы как средства A2AD, такие как глушители GPS, системы противовоздушной обороны, противокорабельные ракеты, а также средства борьбы со спутниками и кибератаками. Многие из этих возможностей, такие как противокорабельные ракеты и беспилотные летательные аппараты, ранее были доступны только технически развитым государствам, но уже распространяются на негосударственные субъекты, такие как "Хезболла". Сетевые возможности высокоточного нападения будут по-прежнему важны для Вооруженных сил, но неясно, каким образом они сами по себе обеспечат достаточный потенциал для преодоления контрмер, поражения решительных противников или достижения политических целей.
   Террористические, повстанческие и криминальные организации зависят от слабого государственного контроля над территорией, и поэтому западные вооруженные силы подчеркивают свою способность наращивать Партнерский потенциал и участвовать в боевых консультационных миссиях-подходах, которые также стимулируются бюджетным давлением. Такой подход потребует прочных двусторонних и многосторонних отношений с теми партнерами, на которых ляжет основная тяжесть борьбы с целеустремленными транснациональными негосударственными организациями. Это также потребует управления совпадающими национальными интересами между государствами и, внутри государств, совпадающими ведомственными обязанностями.
   В то время как западная военная доктрина о помощи силам безопасности подчеркивает технические аспекты этих усилий, очевидно, что политические аспекты каждого конфликта и связанная с ними воля не только бороться, но и оказывать помощь в сфере безопасности и институциональных реформах останутся фундаментальными детерминантами успеха или неудачи. Это не следует рассматривать как аналог так называемого "национального строительства", столь критикуемого на Западе после 11 сентября. Помощь может включать в себя усилия по поддержке военных организаций и организаций безопасности, но также может быть частью более широких пакетов помощи и развития, направленных на укрепление устойчивости хрупких государств. Необходимы надлежащие консультации с государствами-партнерами, с тем чтобы дипломаты и военные чиновники могли лучше понять, какие уроки извлекло государство-партнер из недавних и продолжающихся конфликтов. Затем они могут определить, где интересы безопасности пересекаются, и спланировать совместные усилия по укреплению региональных институтов безопасности и созданию прочного потенциала в области обороны и безопасности.
   Однако, как и стремление к технологическому решению проблемы войны, опора на силы стран-партнеров не является панацеей. Такое взаимодействие действительно имеет значение, но с точки зрения безопасности оно приносит наибольшую пользу донору и реципиенту, когда оно носит долгосрочный характер и ориентировано на весь сектор; так сказать, от учреждения до пехотинца или полицейского. Действительно, французские операции в Мали могут служить примером того, что возможно благодаря долгосрочному сотрудничеству в области безопасности: в операции "Серваль" французская сеть региональных баз и оборонных связей оказалась жизненно важной для успешного проведения боевых операций. Этот конфликт также дает предостерегающий урок: малийские силы в прошлом получали пакеты военной помощи от иностранных государств, но они часто концентрировались на краткосрочной тактической подготовке небольших подразделений Вооруженных Сил; сообщалось, что некоторые из этих сил присоединились к восстанию в 2012 году. Учебная миссия ЕС (EUTM) в настоящее время обрабатывает целые батальонные группы и обучает модулям, которые включают в себя военные навыки, а также право в области прав человека. Ключевым фактором будет успех инициатив "обучи тренера" и обеспечение того, чтобы лидеры коренных народов разделяли интересы и приоритеты тех, кто оказывает помощь.
   Мали также следует подумать о другом уровне; хотя Франция в конечном счете подготовила планы поддержки возглавляемой Африкой международной миссии поддержки в Мали (АФИСМА) и вооруженных сил ЕВТМ в Мали, она должна была быстро ускорить и изменить их, когда Бамако угрожали джихадисты, и нуждалась в материальной помощи, включая стратегический подъем и разведку, наблюдение и разведку (ИСР). Нации не всегда могут выбирать, где, когда и с кем они будут сражаться и в каком темпе. Для западных министерств обороны это означает, что в условиях сохраняющихся финансовых ограничений они пытаются поддерживать гибкие, сбалансированные и масштабируемые вооруженные силы. Эти службы должны институционализировать уроки недавних войн - а также переобучать традиционные навыки, которые, возможно, атрофировались - и поддерживать совместные возможности, включая развертываемые сухопутные, морские и воздушные силы, способные работать с силами коренных народов и в составе многонациональных оперативных групп.

   Chapter 1. Unmanned systems: capabilities develop amid continuing policy questions
    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Беспилотные системы: возможности развиваются на фоне продолжающихся политических вопросов
   В последние годы использованию беспилотных систем уделяется повышенное внимание со стороны Вооруженных сил, министерств обороны, оборонной промышленности, аналитиков и средств массовой информации. Наиболее заметным потенциалом в этой области стал беспилотный летательный аппарат (БПЛА), привлекший особый общественный интерес благодаря интеграции систем вооружения и использованию некоторых платформ в качестве ударных средств в таких местах, как Пакистан. Однако беспилотные системы проникают в арсеналы всех служб, выполняя все большее число функций, а также будут все чаще использоваться правоохранительными органами. Распространение более мелких систем - особенно, но не исключительно, в воздушном пространстве - снизило издержки и барьеры для входа (с точки зрения технологического потенциала, необходимого для функционирования и получения выгод от таких систем), что позволило шире использовать их частным компаниям, частным лицам и странам, обладающим ограниченными финансовыми ресурсами.
   Правовые и этические дебаты были стимулированы государственным использованием всех форм беспилотных систем. Однако распространение и видимость беспилотных летательных аппаратов, а также их использование вооруженными силами и правительственными учреждениями привели к тому, что эти платформы доминируют в дискуссиях. Был поднят целый ряд вопросов: от того, могут ли нападения быть оправданы государством-обвинителем в качестве самообороны и являются ли они соразмерным ответом, до статуса комбатанта - или иного - преследуемых лиц. Эти и связанные с ними проблемы в настоящее время занимают юридические департаменты министерства юстиции и Министерства обороны и вызывают более широкие дебаты среди юристов, специалистов в области обороны и заинтересованной общественности.
   Политики в области обороны также вынуждены рассматривать другие вопросы, касающиеся применения силы в более широком плане, включая вопрос о том, может ли использование беспилотных систем изменить политические издержки ведения войны; облегчается ли вмешательство государства путем их применения; и может ли быть более широкое развертывание из-за предполагаемой защиты сил и преимуществ "повышенной стойкости" (особенно для платформ наблюдения). В то же время распространение систем порождает ряд практических вопросов, таких как интеграция все большего числа платформ, эксплуатируемых различными государственными и негосударственными пользователями, в национальное и международное воздушное пространство. Беспилотные летательные аппараты в подавляющем большинстве случаев используются в разведке, наблюдении и разведке (ISR), причем операторы пользуются эффективно неоспоримым воздушным пространством. Расчеты полезности беспилотных систем могли бы быть иными, если бы они вошли в оспариваемое воздушное пространство и столкнулись с активными средствами ПВО.
   Стремление к созданию все более автономных систем обостряет эти дебаты. Развитие событий в этой области во всех трех областях силы обусловлено необходимостью противостоять таким проблемам, как давление на полосу пропускания в электромагнитном спектре и потенциал для оспариваемой электромагнитной среды. Любое движение в сторону автономного принятия решений в отношении смертоносной силы остается спорным. Дискуссии в некоторых западных государствах включали оговорки относительно потенциального использования полностью автономных беспилотных систем, в частности систем, несущих оружие; уровень дебатов в этой области между другими странами, стремящимися использовать эти возможности, остается неясным. Несмотря на эти этические и правовые проблемы, воспринимаемое требование использовать беспилотные системы против противников, которые могут атаковать электронные командные линии, вероятно, приведет к повышению степени автономии беспилотных систем, хотя автономное, машинное принятие решений относительно применения смертоносной силы останется - по крайней мере для некоторых стран - неприемлемым.
   Беспилотные системы, как они понимаются в настоящее время, управляются или контролируются человеческими операторами (хотя некоторые БПЛА включают автономные технологии навигации по путевым точкам), и поэтому атаки по-прежнему направляются - и могут быть прерваны - таким же образом, как если бы они проводились пилотируемой боевой воздушной платформой. Существуют, конечно, степени автономного управления, и полностью автономные системы вызывают особую озабоченность. Некоторые группы гражданского общества все чаще критикуют разработку и интеграцию беспилотных систем - и потенциальное отстранение человека от принятия решений в их работе; использование этих систем также обсуждается на многосторонних аренах, таких как Совет ООН по правам человека. Однако даже по мере того, как управляемый программным обеспечением искусственный интеллект и "рассуждающие" системы станут более совершенными, машинное принятие решений как основа для смертоносных действий останется порогом, который законодатели и общественность, вероятно, не захотят пересекать.
   Хотя беспилотные системы наиболее очевидны в воздушном пространстве, они также разрабатываются для использования на суше, где транспортные средства, использующие автономные технологии, в настоящее время тестируются для выполнения различных функций - от логистики до охраны периметра.
   Наземные
   Многие беспилотники, эксплуатировавшиеся в последние десять лет, были закуплены сухопутными войсками. В Афганистане используется большое количество беспилотных наземных аппаратов (UGV) для обезвреживания взрывоопасных боеприпасов и других целей, но при этом уделяется меньше внимания аналогичному распространению беспилотных наземных транспортных средств. Некоторые армии в настоящее время дистанционно управляют существующими бронированными машинами, и достижения в области гражданских технологий, вероятно, увеличат потенциал для более широкого и амбициозного использования беспилотных систем на суше.
   До 11 сентября большинство БПЛА эксплуатировалось горсткой военно-воздушных сил. Столкнувшись с непредвиденными проблемами в Ираке и Афганистане, армия США, морская пехота (USMC) и силы специального назначения быстро приобрели большое количество невооруженных тактических беспилотных летательных аппаратов для использования в задачах наблюдения и защиты баз и конвоев. Только в армии США в настоящее время имеется инвентарь из пяти различных типов БПЛА. Эти изменения были в некоторой степени отражены в большинстве других сухопутных войск, развернутых в Ираке и Афганистане, с развитием микро-беспилотных летательных аппаратов (например 16-граммовый норвежский Black Hornet "нано" БПЛА) для использования на самых низких тактических уровнях особое новшество.
   Беспилотные наземные транспортные средства (UGV)
   Во второй половине XX века многие повстанческие и террористические группы использовали самодельные взрывные устройства (СВУ). В ответ на это были разработаны бронированные защитные костюмы для защиты операторов ЭОД, но потери оставались тяжелыми. Британская армия разработала "тачку", дистанционно управляемый UGV, чтобы обеспечить проверку и нейтрализацию самодельного взрывного устройства с безопасного расстояния; эта технология быстро экспортировалась в другие государства или копировалась. По мере того как изготовители и пользователи бомб адаптировались, UGV становились все более сложными: каналы управления перемещались от проводов через радио к беспроводным технологиям; сенсоры улучшились, как и возможности когтей манипулятора.
   Перед лицом угрозы СВУ в Ираке и Афганистане силы США, коалиции и МССБ закупили много UGV - в 2004 году у США было 162; в 2005 году эта цифра составляла 1800. Небольшие, дистанционно управляемые и переносимые солдатами системы широко использовались американскими группами ОВЗ в Ираке и Афганистане. По мере поступления на вооружение более сложных систем UGV предыдущего поколения, которые они заменили, часто использовались в качестве платформ наблюдения другими наземными подразделениями. Ни одна из этих систем, как известно, не вооружена, но демонстрационные программы показали, что оснащение UGV оружием не создает никаких технических препятствий. Сообщается, что Израиль развернул вооруженный UGV, предназначенный для патрулирования периметров военных авиабаз.
   Дистанционное управление существующими транспортными средствами
   Заказные системы ЭОД всегда были небольшими, но параллельно ведется разработка полноразмерных дистанционно управляемых транспортных средств (РОВС), выполняющих те же функции, что и пилотируемые транспортные средства. Например, как американская, так и британская армия разрабатывают ROV, которые несут наземные радары для обнаружения СВУ. Кроме того, израильская армия широко использовала бронированные бульдозеры для расчистки препятствий - деятельность с высоким риском для экипажа - и, как следствие, был разработан дополнительный комплект для дистанционного управления. Армия США имеет такое оборудование для своего высокомобильного экскаватора. Новая бронированная инженерная машина British Terrier выполняет аналогичную функцию по преодолению препятствий в возрасте до пяти лет. Его конструкция "привод по проводу" позволяет управлять им дистанционно с расстояния до 1000 метров. Это, возможно, первая бронированная машина, которая с самого начала проектировалась для пилотируемой или беспилотной эксплуатации.
   Будущие беспилотные наземные системы
   Афганистан видел использование существующих бронированных машин в качестве "материнских кораблей" для беспилотных летательных аппаратов и UGV. Например, отряды "Talisman" британской армии включают бронетранспортер "Mastif", который перевозит как UGV, так и микро-БПЛА для изучения подозрительных объектов. Использование бортовых беспилотных систем позволит предложить военным машинам новые возможности с точки зрения видимости, наблюдения или улучшения связи. Армия США также экспериментирует с "пилотируемым/беспилотным объединением", где информацией обмениваются вертолет и беспилотник.
   Широкое применение беспилотных летательных аппаратов означает, что армии, использовавшие их в Ираке и Афганистане, будут стремиться сохранить этот потенциал после сокращения численности МССБ в 2014 году. Технология, необходимая для простых, небольших беспилотных летательных аппаратов, не является сложной, и они, вероятно, по-прежнему будут трудны для обнаружения противником и - если будут обнаружены - трудны для атаки (хотя это зависит от возможностей противника, с которым он сталкивается в то время). При условии снижения затрат малые БПЛА и UGV, вероятно, будут иметь устойчивую полезность в наземных тактических операциях.
   Все современные наземные тактические БПЛА и UGV управляются солдатами дистанционно. Они не автономны. Это дает силам преимущество иметь "человека в петле", но полагается на то, что каналы передачи данных не оспариваются. В операциях против противника, обладающего средствами радиоэлектронной борьбы, такие звенья уязвимы для перехвата и постановки помех. Предоставление беспилотным системам определенной степени автономности уменьшило бы их зависимость от командных линий связи и позволило бы им работать на большей дальности и во враждебной электронной среде. Автономность также может снизить техническую нагрузку на системных операторов и позволить работать более чем одной системе одновременно.
   Армия США и USMC разработали автономную мобильную прикладную систему (AMAS), которая позволяет транспортному средству либо следовать за пилотируемым ведущим транспортным средством в составе конвоя, либо перемещаться автономно через ряд обозначенных путевых точек. Ошкош и USMC экспериментируют с грузовиком, использующим эту технологию. Американские войска также изучают грузовые UGV, которые могут следовать за спешившимися солдатами или перемещаться автономно. Для логистов автономия могла бы сократить число грузовиков, требующих экипажей, в то время как полностью беспилотные логистические конвои могли бы использоваться для отправки грузов через районы повышенного риска. Такой подход можно было бы применить и к боевым машинам.
   В будущем автономия, вероятно, позволит использовать полностью беспилотные, полномасштабные наземные транспортные средства для выполнения всего спектра задач сухопутной войны - от бронетехники ближнего боя до грузовиков материально-технического обеспечения. Устранение экипажа уменьшит размер, вес и стоимость. Армии также будут иметь возможность снизить уровень живучести для беспилотных транспортных средств, например, уменьшив броню, что еще больше снизит вес и стоимость.
   В то же время гражданские технологические разработки в автономных системах, скорее всего, будут использоваться в военных целях. Это может привести к появлению военных беспилотных систем в более широком спектре ролей.
   Повышение автономности всего спектра военной наземной техники будет нести с собой большое количество вопросов второго порядка, включая вопросы безопасности, морально-этические и правовые проблемы. Но если значительный потенциал дистанционно управляемых и автономных технологий будет использован в первую очередь в гражданских секторах, а эти более широкие проблемы будут исследованы в невоенном контексте, то некоторые из этих проблем могут быть легче решены военными.
   Беспилотные морские системы
   Морская сфера представляет собой, пожалуй, наиболее физически сложную среду для беспилотных средств. Коррозийное воздействие соленой воды, размеры судна, необходимые для работы в открытом море, трудности посадки на движущийся корабль и дистанционного управления усложняют создание и эксплуатацию беспилотных морских средств. Значительные исследования были проведены на беспилотных надводных и беспилотных подводных судах (USV и UUV соответственно). В то время как БПЛА, используемые военно-морскими силами, как правило, относятся к категории ISR, USV и UUVs охватывают более широкий спектр функций - от патрулирования до противолодочной борьбы (ASW) и противоминного противодействия (MCM).
   Подводные аппараты
   Беспилотные подводные аппараты используются на протяжении десятилетий, причем основным инвестором является подводная нефтегазовая промышленность, использующая технологии строительства, технического обслуживания и ремонта подводной инфраструктуры.
   Вооруженные силы США уже много лет используют беспилотные системы, но с развитием автономных технологий интерес к беспилотникам возрос. Ранее все беспилотные транспортные средства были РОВС, требующими человека-оператора для управления машиной, которые, в свою очередь, были привязаны к командному проводу. Такие физические кабели ограничивали дальность и гарантировали, что РОВС не смогут нырять ниже 1000 метров. К 1990-м годам исследования привели к разработке не привязанных транспортных средств, которые, учитывая трудности передачи радиоволн через воду, работали автономно, а не по прямому человеческому приказу. Это позволило разработать автономные подводные аппараты (AUV), способные работать на гораздо больших глубинах и дальностях, причем без постоянного мониторинга.
   В настоящее время такая технология получила широкое распространение и используется самыми передовыми военно-морскими силами Европы, Северной Америки и Океании. MCM и ASW играют ключевую роль; обе они требуют постоянной и последовательной гидроакустической активности для определения движения или присутствия подводных объектов. Потенциальные роли включают в себя охрану гавани, поиск и спасение людей, а также гидрографические миссии, все из которых полагаются на значительный или постоянный сбор данных.
   Однако в обозримом будущем большинство UUV, скорее всего, будут заниматься задачами MCM. Обычно осуществляемое более крупными пилотируемыми судами, появление AUV обеспечивает более экономичный вариант для военно-морских сил для выполнения аспектов сбора информации и ЭОД минной войны. Технология UUV также имеет дополнительное преимущество - относительную невосприимчивость к штормам и плохой погоде.
   Учитывая все более многоцелевой характер современных военных кораблей и развитие модульных пакетов миссий, относительно легкие БПЛА могли бы, в сочетании с БПЛА и другими технологиями, быть импортированы в модульную конструкцию военного корабля. Литоральный боевой корабль ВМС США спроектирован именно для такой возможности, и Lockheed Martin разрабатывает полупогруженную дистанционную многоцелевую машину в составе комплекта MCM. Компании также разрабатывают контейнерные решения для возможностей MCM, что свидетельствует о желании поставщиков развивать этот рынок среди развивающихся экономик.
   Проблемы с системой
   У беспилотных морских технологий есть определенные недостатки. В настоящее время запуск и восстановление БПА является громоздким процессом, включающим шлюпбалки и/или персонал на жестких надувных судах, зацепляющих транспортное средство и вытаскивающих его из воды. Однако есть шаги, направленные на улучшение этой ситуации, такие как включение запуска вертолетов или морских самолетов. Еще более многообещающе то, что были опробованы автоматизированные системы запуска и восстановления, которые позволили бы погружать суда в воду, используя транспондер и систему, которая направляет UUV обратно к материнскому кораблю.
   В частности, для AUV потеря - это еще одна возможность. При минимальном человеческом участии после запуска запрограммированной миссии остается возможность того, что машина просто выйдет из строя, разобьется или программное обеспечение выйдет из строя. Опыт Королевского флота Нидерландов в Ливии здесь полезен: во время использования машин REMUS 100 для картографирования акватории вокруг Мисураты во время операции Unifid Protector в 2011 году одна из машин была потеряна и так и не найдена. (МПР были использованы другими флотами в ходе кампании, с Королевского военно-морского флота SeaFox I ROV уничтожено с корабля с противоминным SeaFox - три мины, заложенные режимом Каддафи.)
   Беспилотные надводные транспортные средства
   В какой-то степени возобновление интереса к USV частично связано с растущим рынком UUV. Создание пакетов миссий MCM, включающих UUV, USV и связанные с ними технологии, делает привлекательной разработку надежных надводных судов для запуска, восстановления и сопровождения подводных судов. Это позволило бы более крупному материнскому кораблю запустить весь пакет и иметь полностью беспилотную "систему", выполняющую миссию. Французская DCNS, например, запустила пилотируемый/беспилотный катамаран Sterenn Du, который управляет буксируемым гидролокатором и развертывает беспилотные средства. Однако американские вездеходы также были развернуты в более кинетических ролях, включая патрулирование гавани. Израиль был ведущим, а его модель Protector была развернута в стране и продана Сингапуру и Мексике. Хотя некоторые USV могут управляться автономно, они, скорее всего, будут управляться удаленно при патрулировании. Однако способность одного пользователя управлять более чем одним судном повышает их эффективность.
   За пределами Запада
   Большинство исследований UUV и USV было проведено в западных военно-морских силах. Однако другие страны также заинтересованы в этой технологии. Университетский сектор Китая стремился разработать целый ряд UUVs, начиная с первого поколения Hairen 1 ROV, до TANSUOZHE ROV и CR-001 AUV (на основе российского MT-88 и разработанного совместно с российскими исследователями). Не совсем ясно, сколько из этих машин было задействовано в китайских операциях, но вполне вероятно, что военно-морской флот Народно-освободительной армии будет использовать некоторые из них для инспекции и технического обслуживания судов и портов. Этот план также является действующим оператором USV XG-2, который был использован для наведения на цель, но, по мнению аналитиков, также может быть оснащен оружием или оборудованием ISR. В других странах, таких как Южная Африка, Сингапур, Индия и Южная Корея, были разработаны отдельные UUVs или USV, что свидетельствует о более широком интересе к этой технологии, учитывая ее расширяющееся применение. Таким образом, число и диапазон беспилотных морских систем, развернутых по всему миру в MCM, ASW, патрулировании и других ролях, будут расти.
   В военной авиации
   Военно-морские силы США (USN) успешно провели первую посадку и взлет беспилотного боевого демонстратора воздушной системы Northrop Grumman X-47B (UCAS-D) с авианосца USS George H. W. Bush в мае 2013 года. Это был последний пример в расширяющемся списке первых беспилотных технологий. Но преобразование технологических достижений в эксплуатационную полезность остается серьезной проблемой на высоком уровне беспилотных воздушных систем.
   Наряду с X-47B, другие известные проекты беспилотных боевых летательных аппаратов (UCAV) в 2013 году включали первые полеты европейских демонстраторов программы Neuron (с Dassault в качестве основного подрядчика) и британского Taranis (во главе с BAE Systems). Neuron был впервые запущен в конце 2012 года, а Taranis - в третьем квартале 2013 года. Китай, тем временем, к середине 2013 года проводил испытания испытательного стенда UCAV Shenyang/Hongdu Lijian, а в конце мая Россия заключила контракт на исследования и разработки (R&D) с компанией MiG для последующей программы разработки ее Скат.
   Помимо X-47B, USN в июне 2013 года направила запрос на предложения по своей беспилотной авианосной системе наблюдения и удара (UCLASS) Boeing, General Atomics, Lockheed Martin и Northrop Grumman. Первоначальные эксплуатационные возможности UCLASS запланированы примерно на 2020 год, причем система предназначена для обеспечения малозаметных ISR и ударных возможностей.
   ВВС США (USAF) были партнером USN в совместной беспилотной боевой воздушной системе, предшественнице UCAS-D, но с тех пор оставались относительно спокойными о планах UCAV. Это вызвало спекуляции о секретных программах развития, хотя ВВС США не всегда были первыми сторонниками новых технологий; например, ВВС США руководили разработкой и запуском крылатых ракет Tomahawk.
   Технологии поглощения
   Независимо от усилий ВВС США, ВВС США и неамериканских сил, а также преобладания невооруженных БПЛА на поле боя, внедрение БПЛА в арсеналы ВВС не произошло теми темпами, которые ранее предусматривались сторонниками этих систем.
   В начале века американские законодатели заявили, что "к 2010 году треть самолетов в составе оперативных дальних ударных сил будут беспилотными". На тот момент предполагалось, что в состав ударной группы США 2010 года войдут Lockheed Martin F-117, Northrop Grumman B-2 и пока неизвестный UCAV. Намерение, выраженное в законе о разрешении национальной обороны на 2001 финансовый год, состояло в том, чтобы иметь возможность выставить "минимум 30 беспилотных боевых самолетов передового потенциала, способных проникать в действующие системы ПВО противника". В то время как США лидировали в области разработки и эксплуатации малозаметных невооруженных беспилотных систем в засекреченном мире (например, система Lockheed Martin RQ-170 ISR), многочисленные проблемы, давление и требования сговорились замедлить темпы более широкого внедрения UCAV в арсеналы ВВС.
   Толчок к быстрому развитию и оперативному использованию целого ряда беспилотных комплексов в роли ISR, а также вооруженных БПЛА в виде MQ-1B Predator и MQ-9 Reaper, был дан 11 сентября и последовавшим десятилетием войны. Непосредственные потребности Вооруженных сил США превзошли долгосрочные НИОКР. использование вооруженных БПЛА в Ираке и Афганистане показало полезность таких систем в безальтернативном воздушном пространстве.
   Несмотря на их очевидную полезность, ограничения и недостатки этих платформ также стали очевидными: они требуют значительного количества персонала для эксплуатации, поддержки и использования информации; они понесли сравнительно высокие потери в результате аварий и технических неисправностей; и операторы должны решать требования развертывания в смешанном воздушном пространстве наряду с платформами с экипажем.
   Беспилотники также могут быть дорогими. Стоимость была причиной, приведенной ВВС США в своем решении 2012 года о покупке БПЛА Global Hawk Block 30 ISR. В 2013 году Германия отказалась от приобретения RQ-4E Euro Hawk электронной разведывательной версии Global Hawk, сославшись на озабоченность по поводу затрат, связанных с обеспечением полета этого средства в контролируемом воздушном пространстве.
   В настоящее время осуществляется целый ряд проектов по созданию возможностей для полетов беспилотных летательных аппаратов в контролируемом воздушном пространстве, включая технологию "чувствуй и избегай". Это имеет последствия для гражданской аэрокосмической промышленности, которая в конечном счете может привести к развертыванию такой технологии коммерческими организациями.
   Оспариваемые среды
   После проведения операций в Афганистане среди специалистов Военно-космической отрасли сложилось единодушное мнение о том, что необходимость иметь возможность действовать в более сложных условиях угрозы сохранится, если не возрастет.
   Физическая угроза БПЛА в Афганистане ограничивалась небольшим количеством переносных зенитных ракет (ЗРК) и огнем стрелкового оружия. Для воздушной составляющей кампании значительные усилия были направлены на силовую защиту, в том числе минимизацию угрозы со стороны ПЗРК.
   Россия и Китай продолжают разрабатывать семейства ЗРК малой, средней и большой дальности, в состав которых входят беспилотные летательные аппараты. Россия показала в июне 2013 года одно из последних дополнений к так называемой двадцатой (SA-20+) серии ЗРК "Алмаз-Антей Витязь" - систему средней дальности, использующую семейство ракет "Факел-9М96", предназначенную для замены ранних версий ЗРК С-300 (SA-10). Государственные испытания системы должны были начаться к концу 2013 года.
   Способность действовать незамеченными в спорном воздушном пространстве, столкнувшись с мощной интегрированной системой ПВО, остается движущей силой развития беспилотных ударных платформ с очень низкой наблюдаемостью и ISR. Управление сигнатурами в радиочастотном (RF) и инфракрасном спектрах остается вынуждающим фактором при определении требований к производительности технологии UCAV, причем все чаще рассматриваются активные и пассивные малозаметные методы. UCAV также предъявляют особые требования в отношении двигательной установки, включая требования к размерам и взлетной мощности. Как вероятные платформы для лазерного или радиочастотного энергетического оружия, летательный аппарат нуждается в двигателе, способном поддерживать требования к мощности таких систем.
   После окончания Холодной войны и распада Советского Союза западные силы имели относительную свободу в электромагнитном спектре, но в будущем это, вероятно, окажется под угрозой. GPS стал ключевым элементом навигации беспилотных летательных аппаратов и наведения оружия, а также линий прямой видимости и спутниковых каналов передачи данных для связи. Не следует удивляться тому, что другие военные державы пытаются противостоять этому преимуществу - ослабить или лишить возможности использовать электромагнитный спектр в военных целях. Например, Россия и Китай разрабатывают технологию GPS-глушителей, в то время как противоспутниковое вооружение может представлять угрозу для навигационных спутников.
   Потенциальная уязвимость спутниковых навигационных систем, а также угрозы для каналов передачи данных имеют последствия для развития БЛА. Там будет больше внимания уделяться навигационным и целеуказательным системам, которые не зависят от GPS, в то время как потенциал прерывания канала передачи данных вражескими силами, вероятно, будет еще больше подчеркиваться способностью БЛА работать автономно во время определенных элементов миссии.
   Испытания носителя Х-47В показывают прогресс в невоенных элементов БЛА. Повышение уровня автономии для "мирной" части также позволило бы сократить число преданных своему делу сотрудников, контролирующих расходы. Помимо взлета и посадки в район миссии, автономные элементы миссии могут включать поиск возможных целей и продолжение запланированного полета независимо от потери канала передачи данных. Однако полномочия вступать в бой и выпускать оружие будут зависеть от действий человека.
   В обозримом будущем, по крайней мере в западных странах, автономия вряд ли будет распространяться на независимое преследование миссии путем определения местоположения цели, идентификации и выпуска оружия без одобрения человека. В то время как управляемый программным обеспечением искусственный интеллект и "рассуждающие" системы продолжают развиваться, законодательная власть и общественность могут быть менее готовы одобрить машинное принятие решений в качестве основы для смертоносных действий. Как бы то ни было, удары беспилотных летательных аппаратов в районах племен, находящихся под Федеральным управлением Пакистана, вызывают споры, даже несмотря на то, что в петле принятия решений есть человек. Также спорным является использование вооруженных беспилотников под эгидой разведывательного ведомства, а не военной организации. Между тем эти миссии усилили озабоченность по поводу автономии.
   Мало кто сомневается, что место беспилотников в будущих запасах наиболее боеспособных ВВС обеспечено. Однако вопрос о том, в какой степени такие системы в конечном итоге заменят, а не дополнят пилотируемые боевые самолеты, остается нерешенным.


   Measuring cyber capability: emerging indicators
    []

    []

    []

    []

   Измерение кибер-потенциала: новые индикаторы
   Принудительные кибернетические возможности становятся новым инструментом государственной власти, поскольку страны стремятся укрепить национальную безопасность и осуществлять политическое влияние. Военные возможности совершенствуются для наблюдения за постоянно меняющимся киберпространством, а также для запуска и защиты от кибератак. Конкретные военные усовершенствования традиционных возможностей включают технически способных новобранцев, передовые технологии разведки и наблюдения, агрессивные оборонные инновации, сложные доктрины и динамичные стратегии киберопераций. (Подробнее о проблемах определения киберпространства в военном контексте см. "киберпространство: оценка военного измерения", The Military Balance 2011, стр. 27-32; см. Также Cyberspace and the State: Towards a Strategy for Cyber-Power, IISS Adelphi 424, 2011.)
   В то время как все больше стран с каждым годом развивают потенциал для работы в киберпространстве - хотя и на разных уровнях сложности - измерение национального потенциала остается проблематичным. Одной из причин этого является классификация информации. Несмотря на повышенный общественный интерес к этой теме и случайные свидетельства развития киберзащитных (и особенно кибернаступательных) возможностей, страны предпочитают хранить в секрете свои военные кибернетические возможности. Еще одна проблема, связанная с измерением Национального кибернетического потенциала, связана с повсеместным распространением и двойным использованием вычислительных и кибернетических средств, скрытностью и непосредственностью киберопераций и неопределенностью в отношении ответственности гражданских и военных организаций.
   Колин Грей, профессор международных отношений в Университете Рединга, демонстрирует трудность оценки последствий киберпространства как новой области обороны. Он утверждает, что вызов, создаваемый киберпространством, на самом деле знаком, ссылаясь на то, как стратеги пришли к соглашению с авиацией, ядерным оружием и баллистическими ракетами в течение последних 100 лет. Но он также указывает, что, хотя кибернетика теоретически может быть аналогична наземным/морским/воздушным/космическим доменам, она так же отличается от этих доменов, как и они друг от друга: "действительно, из-за нефизичности кибернетической мощи (хотя и не инфраструктуры и ее человеческих операторов), эта пятая область уникально отличается технически и тактически.(Colin S. Gray, Making Sense of Cyber Power: Why the Sky is Not Falling, Executive Summary; US Army War College Strategic Studies Institute, 2013.) Это также отражает стратегическую неопределенность, которая все еще окружает эту область. Лишь немногие государства опубликовали киберстратегии, и еще меньше обнародовали подробности о своих военных киберспособностях. Продолжаются дебаты о том, какой именно может быть киберстратегия, и грань между военными и гражданскими обязанностями далеко не ясна.
   Понимание военного киберпространства требует анализа стратегических, технологических и политических намерений государств. Это также включает в себя понимание того, как сами государства рассматривают киберпространство. Нации, а также различные организации и департаменты внутри государств могут иметь различные концепции термина "кибер". Они варьируются от информационных технологий, которые охватывают некоторые аспекты киберпространства, включая данные и информацию в нем, до более строгого доктринального представления о киберпространстве как основном, междоменном уровне физической информационной инфраструктуры, компьютеров и сетей. В то время как некоторые государства видят необходимость в создании новых организаций, посвященных киберпространству, другие могут еще не рассматривать киберпространство как требующее новых структур или доктрин, и могут поместить его в существующие военные дисциплины, такие как ВВ (информационная война) и РЭБ (электронная война) (см. "разработка доктрин" ниже).
   Национальный кибернетический потенциал
   Эффективный военный кибернетический потенциал требует процветающего сектора гражданских и коммерческих информационных технологий (ИТ). Например, история передового инженерного образования и солидная база исследований и разработок в области кибербезопасности (НИОКР) могут свидетельствовать о наличии отечественных талантов, в то время как высокая степень проникновения интернета и свободы цифровых медиа предполагает потенциал для инноваций и творчества. Уровень доступных передовых технологий, а также законодательные и политические изменения в этой области также отражают интерес стран к киберпространству. Например, законодательное внимание к вопросам кибербезопасности может свидетельствовать о зрелости социального и политического участия в этом вопросе, а также о признании технологической мощи. Альянсы в области безопасности также могут играть определенную роль: НАТО разрабатывает минимальные требования к национальным сетям, жизненно важным для выполнения задач НАТО, а также помогает государствам снижать критическую уязвимость инфраструктуры.
   Способность действовать в киберпространстве требует навыков и опыта, иногда выходящих за рамки традиционных компетенций личного состава Вооруженных сил; к ним относятся продвинутые навыки компьютерного анализа и программирования, а также криминалистические навыки в области информационных технологий. По мере того как они учатся работать в киберпространстве, вооруженные силы также перенимают соответствующие навыки в области образования, профессиональной подготовки и управления, которые уже развились в частном секторе и академических кругах. Действительно, военная эффективность в киберпространстве часто зависит от невоенного потенциала, такого как гражданский, частный сектор НИОКР и Национальный разведывательный потенциал. Поэтому любое обсуждение кибернетических возможностей должно включать в себя амбиции национальной обороны, текущие и ожидаемые угрозы и конфликты, ресурсы государства и способность его вооруженных сил адаптироваться к новым вызовам.
   Оценка возможностей кибервойны
   Анализ существующих национальных кибердоктрин, по-видимому, указывает на то, что основным требованием кибервойны является способность маневрировать в киберпространстве и отказывать противнику в свободе действий в киберпространстве и через него. Вооруженные силы стремятся ослабить, нейтрализовать или уничтожить боеспособность противника, защищая при этом свои собственные возможности. Наступательные кибернетические возможности направлены на то, чтобы влиять на действия противника или выводить их из строя. Эксперты Центра передового опыта совместной киберзащиты НАТО пришли к выводу, что военная кибернетическая деятельность охватывает четыре различные задачи: защиту собственных оборонительных сетей государства; обеспечение возможностей сетецентрической войны (NCW); ведение боевых или тактических кибервойн; и стратегическую кибервойну.
   Распределение ресурсов, таких как финансовые и организационные инвестиции, выделяемые государствами на создание кибернетического потенциала, является, пожалуй, наиболее четким показателем активности государств в кибервойне. Расходы США на кибербезопасность в 2014 финансовом году должны подскочить до 4,7 млрд. долларов, что на 20% больше, чем 3,9 млрд. долларов в 2013 финансовом году, несмотря на планы Пентагона сократить общие расходы. Большая часть этих дополнительных денежных средств идет на развитие наступательных кибернетических возможностей, обычно называемых "компьютерными сетевыми атаками". Правительство Великобритании объявило в своей стратегии кибербезопасности от ноября 2011 года о вложении 650 млн. фунтов стерлингов (1,04 млрд. долларов) в национальную программу кибербезопасности (и, возможно, дополнительных 150 млн. фунтов стерлингов в меры кибербезопасности) в течение четырех лет. Хотя западные оборонные бюджеты могут сокращаться, это не обязательно означает, что инвестиции во все сферы сокращаются: связанные с обороной киберинвестиции растут. Однако следует отметить, что реакция государства на предполагаемые угрозы может включать действия как гражданских, так и военных ведомств, что может быть отражено в распределении бюджетного бремени между военными и невоенными киберорганизациями.
   Многие государства объявили о создании кибернетических подразделений в своих вооруженных силах или о переназначении существующих подразделений технической обороны, в то время как другие, по оценкам аналитиков, обладают такими подразделениями, несмотря на отсутствие официального подтверждения. Другими показателями киберактивности являются набор экспертов по кибербезопасности; адаптация или модернизация киберзащиты и военных стратегий и доктрин кибербезопасности. В 2013 году Институт ООН по исследованию проблем разоружения перечислил более 40 стран, обладающих военными киберорганизациями, доктринами или политикой, и почти 70 стран с невоенной киберполитикой и органами кибербезопасности.
   В 2013 году Киберкомандование США имело санкционированную численность в 917 действующих военных и гражданских сотрудников, благодаря совместному размещению Киберкомандования с Агентством национальной безопасности. В целом численность киберперсонала вооруженных сил США составляет более 11.000 человек. Дополнительная информация о потенциале может быть собрана путем оценки процесса принятия решений в области кибербезопасности, расположения и функций кибернетических подразделений, а также относительной легкости, с которой такие органы могут сотрудничать с частным сектором, группами компьютерного реагирования на чрезвычайные ситуации и другими странами. Аналитики также применили новые способы идентификации существования кибер-подразделений: после идентификации и изучения здания и сопутствующих удобств в Шанхае американская компания по кибербезопасности Mandiant подсчитала, что подразделение компьютерных сетевых операций Китая 61398 "укомплектовано сотнями, если не тысячами человек", утверждая, что эта группа занимает высокое положение в иерархии Народно-освободительной армии. Конечно, численность подразделений и персонала может служить показателем сосредоточенности государства на киберпространстве, но не обязательно должна рассматриваться как свидетельство его потенциала.
   В киберпространстве и киберспособностях США, Великобритания, Китай, Россия и Франция часто воспринимаются как "высший эшелон". Это отражает их глобальное влияние, их кибер-амбиции, а также традиционные представления об их военной мощи и возможностях SIGINT. Между тем, менее развитые государства - хотя они могут хорошо понимать военный потенциал киберпространства - могут быть фактически лишены средств для осуществления контроля над киберпространством из-за отсутствия технологического потенциала и передовых инноваций; развитие эффективного кибернетического потенциала затруднительно без хорошо зарекомендовавших себя инноваций в области информационных технологий, производства и образования, а также без устоявшихся военных традиций и традиций в области безопасности. Тем не менее страны со слабо развитой технологической инфраструктурой могут начать наращивать свой потенциал путем формирования нишевых возможностей и создания стратегических альянсов; для удовлетворения стратегических потребностей таких стран может быть достаточно менее развитой технологической инфраструктуры.
   Негосударственные субъекты, такие как повстанцы, террористы и военизированные формирования, также могут развивать кибернетический потенциал в своих собственных целях или вести кибернетическую деятельность от имени государственных спонсоров. Недавние примеры включают сирийскую электронную армию, проасадовскую группировку, активную в интернете и социальных сетях. Хотя такие группы часто проводят пропагандистские кампании, например, загружают видео или взламывают веб-сайты, они также могут использоваться для преследования наступательных кибер-действий, таких как DDOS-атаки (распределенный отказ в обслуживании), предназначенные для того, чтобы сделать сеть недоступной для ее пользователей. Измерение их потенциала, по крайней мере таким же образом, как это пытаются сделать аналитики для национальных сил, проблематично из-за их независимого характера, и в результате их потенциал часто измеряется наблюдаемыми действиями.
   Обороноспособность
   Обеспечение информационной безопасности, или защита информации, является центральным элементом киберзащиты и жизненно важным для организаций, использующих ИТ-системы. Практика обеспечения информационной безопасности и оперативные процедуры должны регулярно обновляться, чтобы справляться с меняющимися угрозами окружающей среды. Сокращение числа успешных вторжений со стороны агрессоров должно продемонстрировать преимущества продолжения инвестиций в оборонительные возможности, а также улучшения процедур обеспечения безопасности и архитектуры сетевой безопасности.
   Также важно полностью понять окружающую среду угрозы. Знакомство с аппаратными и программными средствами противника может быть достигнуто путем обычных исследований или с помощью информации, собранной разведывательными службами, но более эффективное средство для осуществления таких видов деятельности, как киберэксплуатация, может быть получено путем экспорта аппаратных и программных средств ИКТ; известные уязвимости в них могут быть тайно использованы для сбора разведданных или саботажа. Позволяя или поощряя использование иностранными государствами компьютерных систем отечественного производства, государства могут получить стратегическое преимущество в конфликте: если у них есть мощный внутренний потенциал производства ИКТ, они могут получить преимущество в обороне по сравнению с государствами, которые покупают или имитируют возможности. Однако картина усложняется, если аппаратное обеспечение включает компоненты, поставляемые из-за рубежа, поскольку сборочная компания может иметь мало контроля над процедурами безопасности, касающимися производства компонентов (в некоторых случаях было даже показано, что аппаратные компоненты перерабатываются). Некоторые кибератаки, которые, как считается, произошли в Китае, такие как те, о которых сообщал Мандиант, предоставили готовые примеры того, как неадекватная оборона может позволить стране с правильным количеством амбиций и людских ресурсов стать военной кибердержавой благодаря мастерству в кибершпионаже, среди прочих факторов.
   Наступательные возможности
   Планирование и осуществление наступательной кибератаки требует терпения, стратегического мышления и планирования, а иногда и удачи: Россия смогла ослабить грузинскую тактическую связь во время короткой войны в августе 2008 года, благодаря предыдущему решению грузинских вооруженных сил приобрести российское радиооборудование. Некоторые кибератаки могут иметь ограниченный жизненный цикл: средний эксплойт "нулевого дня" (при котором атака использует непредвиденную уязвимость системы) имеет продолжительность жизни около года. Операция "Олимпийские игры", нацеленная на ядерные обогатительные центрифуги в Иране (по-видимому, с вирусом Stuxnet), как сообщается, использовала четыре эксплойта нулевого дня против труднодоступной цели. Она включала в себя значительный объем видения и планирования, а также высокий уровень доверия к средствам, используемым для интеграции эксплойта в программное обеспечение, и скромный уровень возможностей Ирана в области киберзащиты и безопасности.
   Развитие и поддержание потенциала кибератак требует от национальных кибернетических сил постоянной оценки потенциальных целей. Эти силы также должны быть в курсе технологических разработок, которые могут повлиять на технические и тактические возможности, такие как интеллектуальный анализ данных, взлом электронной почты и DDOS-атаки. Они также должны поддерживать способность хранить и обрабатывать большие объемы данных и функционировать скрытно во время операций. Ключевой частью целевого цикла является оценка, с тем чтобы любые необходимые последующие действия могли быть правильно сфокусированы. В киберпространстве проведение такой "оценки боевого ущерба", возможно, более проблематично, чем в обычных военных операциях, где, например, можно наблюдать разрушенные цели. В киберпространстве ущерб может быть трудно заметить, если только информация не поступает обратно из эксплуатируемой системы или государство не обнародует инцидент. И наоборот, целевое государство может пожелать хранить молчание о любом нарушении своих систем, чтобы устранить уязвимость, не рекламируя ее более широко другим потенциальным противникам, или использовать ситуацию путем дезинформации. Более продвинутые возможности включают способность эффективно скрывать кибероперации; использовать стареющие технические, тактические, оперативные и стратегические таланты; и научиться сочетать кибер-деятельность с другими методами ведения войны. Между тем, проблемы атрибуции кибератак-определения источника атак - сохраняются, и хотя некоторые ведущие кибердержавы называют их "уменьшающейся проблемой", способность объединять разведданные и коррелировать данные и инциденты все еще представляет огромные проблемы для менее способных государств.
   Разработка доктрин
   Учебник по военной доктрине британской армии, цитируя покойного профессора Ричарда Холмса, описывает доктрину как "утвержденный набор принципов и методов, призванных обеспечить крупные военные организации общим мировоззрением и единой основой для действий". Военные киберорганизации нуждаются в доктрине, не в последнюю очередь потому, что деятельность в этой области часто должна учитывать интересы и деятельность других правительственных ведомств. У США есть почти четыре десятилетия развития доктрины в технических военных вопросах, в то время как многие страны только начинают развивать свои. Во многих европейских государствах кибернетическая доктрина не вытеснила радиоэлектронную войну (РЭБ) или компьютерные сетевые операции (КНО), и многие соответствующие подразделения и доктрины все еще используются. Однако наблюдаемая тенденция состоит в том, чтобы государства включали все эти возможности вместе с информационной войной в единый комплекс доктрин и систем, о чем свидетельствуют текущие доктринальные реформы в США и Китае. Синхронизация оборонительных действий, наступательных действий и разведывательных данных является важнейшей предпосылкой скоординированных, межведомственных, межведомственных и коалиционных киберопераций.
   В более широком смысле образование, подготовка кадров и учения должны стать неотъемлемой частью кибернетического потенциала стран, чтобы они могли действовать в этой области. Киберпространственные учебные программы необходимы на всех уровнях профессионального военного образования в сочетании с наличием национальных талантов, набранных из лучших технологических и инженерных школ. Наличие постоянной профессиональной подготовки и повышения квалификации, киберучений и соответствующих НИОКР на национальном уровне также служат индикаторами военного киберпотенциала. Но, по сути, развитие оборонительных и наступательных кибернетических возможностей на государственном уровне требует тщательного использования ресурсов и тщательного управления потенциально конкурирующими императивами и доктринами различных вооруженных сил. Поэтому совместная военная доктрина играет важную роль в преобразовании стратегических интересов в оперативные возможности. В то же время страны нуждаются в способности постоянно контролировать киберпространство, чтобы понимать окружающую угрозу. Это дает вооруженным силам ситуационную осведомленность, но также информирует разведывательные службы - и другие ветви власти, которые участвуют в предоставлении соответствующих кибертехнологий - о возможностях реальных или потенциальных противников. Альянсы и двусторонние соглашения могут позволить государствам извлечь выгоду из более передовых возможностей союзников, но, тем не менее, доверие остается недостаточным в этой области, и даже среди очень близких союзников кибернетика остается чувствительной проблемой, и немногие государства готовы поделиться тем, что они знают, и тем, что они могут сделать.




   Chapter 2. Comparative defence statistics
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []




   Charter 3. NORTH AMERICA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 3.СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА
   СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ
   В течение всего 2013 года Вооруженные силы США оставались задействованными во всем мире; на давно установленных и новых развертываниях - как краткосрочных, так и долгосрочных. Боевые и другие миссии продолжались в Афганистане. Армии, флоту, Корпусу морской пехоты и военно-воздушным силам также было предложено участвовать в небольших, но зачастую высокоэффективных миссиях, связанных с антитеррористическими императивами, например в Сомали и Ливии. По мере того как продолжалось сокращение контингентов из Афганистана, внимание переключалось на последствия дебатов о финансировании обороны и последствиях секвестра: в частности, какое влияние это окажет на стратегическое планирование, структуры сил и материально-техническое обеспечение, если оно будет продолжаться.
   Это неудивительно, учитывая, что большая часть внутриполитических дебатов - не только об обороне - была вызвана тупиком между исполнительной властью и Конгрессом по поводу бюджетов и других политических инициатив. Тем не менее, несмотря на все разговоры об усталости от войн 11 сентября и о "национальном строительстве дома", факт оставался фактом, что американские войска все еще были вовлечены в войну в Афганистане и, вероятно, сохранят свои силы там на некоторое время. Кроме того, заявления о "перебалансировке" Азиатско-Тихоокеанского региона (и заверения Пентагона в том, что это остается намерением Вашингтона в разгар дальнейших кризисов на Ближнем Востоке); строительство объектов противоракетной обороны в Европе; а также подготовка и другие военные связи с вооруженными силами на большинстве континентов - все это свидетельствует о том, что Соединенные Штаты по-прежнему участвуют в глобальном масштабе.
   Несмотря на беспокойство по поводу сокращения оборонного бюджета, которое все же имело место, США оставались единственным государством с глобальным охватом всего спектра операций и военного потенциала. Сохранение превосходства, с точки зрения техники, над военным потенциалом новых держав было жизненно важно для сохранения этой позиции, как и вопрос о персонале. За последние десять лет военнослужащие Вооруженных сил США приобрели новые навыки и адаптировали старые; в настоящее время они находятся в процессе обновления старых навыков ведения маневренной войны. По мере сокращения численности личного состава основными задачами Пентагона будут не только разработка более совершенной техники и доктрины, но и сохранение лучших кадров; институционализация уроков последних 12 лет; и обеспечение того, чтобы силы, которые появятся после периода перестройки, были гибкими, гибкими и масштабируемыми.
   Разработка стратегии
   Секвестр вступил в силу в марте 2013 года (см. стр. 34). Кадровые счета за 2013 финансовый год были освобождены от секвестра, но произошли серьезные сокращения бюджетов на обучение (за исключением расходов на подразделения, отправляющиеся в Афганистан). Военно-морской флот отменил ряд развертываний кораблей и сократил некоторые плановые ремонтные работы. Большое внимание было уделено отпускам, которые были предоставлены некоторым сотрудникам Министерства обороны, а также более широким дискуссиям о том, насколько больше оборонных расходов, если таковые имеются, следует сократить в рамках усилий по сокращению дефицита. Это имело особое значение для стратегии обороны.
   В качестве прелюдии к следующему санкционированному Конгрессом Четырехгодичному обзору обороны (QDR) и в качестве учебного упражнения для министра обороны Чака Хейгела Министерство обороны (DoD) провело стратегический выбор и обзор управления (SCMR) в начале-середине 2013 года. Он был обнародован в конце июля, благодаря брифингам для прессы и свидетельским показаниям в Конгрессе тогдашнего заместителя министра обороны Эштона Картера, но так и не был кодифицирован в публичный документ. Она должна была предоставить Министерству обороны целый ряд вариантов структуры и планирования сил, основанных на трех различных бюджетных сценариях. СКМР выявил возможную экономию, но отметил, что если предположить, что секвестр будет продолжаться, то сокращение может повлиять на потенциал. В своих показаниях Картер указал, что 'сокращение уровня секвестра' сломает "некоторые части стратегии [как определено в стратегическом руководстве по обороне] независимо от того, как были сделаны сокращения". Тем не менее Пентагон рассматривает возможность дополнительных сокращений, которые теоретически могли бы обеспечить сокращение оборонных расходов на уровне секвестра в течение десяти лет.
   SCMR не был формальным планом и был разработан для информирования секретаря и Министерства обороны при подготовке QDR 2014 года, который должен быть выпущен в феврале вместе с бюджетным запросом на 2015 финансовый год. Но его выводы, по-видимому, подчеркивают трудности, которые бюджетная неопределенность создает для военных стратегов; на момент написания статьи было неясно, насколько новая почва будет нарушена QDR и решит ли администрация согласиться с длительным секвестром или основывать свой долгосрочный план оборонного бюджета на менее строгих предположениях. С учетом того, что президентскому стратегическому руководству по обороне было всего два года, QDR вполне мог сосредоточиться на элементах этого документа, включая силовые проекции и кибернетические возможности. Кроме того, может быть проявлен интерес к повышению оборонной ценности за счет партнерства за рубежом. Между тем кризис в Сирии и продолжающиеся беспорядки на Ближнем Востоке, похоже, не повлияли на усилия администрации Обамы по восстановлению равновесия в отношении Азии.
   Вооруженные силы
   В действующей армии США насчитывается чуть более полумиллиона военнослужащих, а в морской пехоте - почти 200 тысяч. В настоящее время численность обеих сил сокращается до 490.000 и 182.000 человек соответственно, что несколько больше, чем в период после окончания Холодной войны, предшествовавший 11 сентября. После окончания Холодной войны сухопутные силы США были увеличены в размерах и сформированы главным образом для поддержания потенциала двух войн. Поначалу администрация Обамы была согласна с этой логикой; в документе QDR 2010 года говорилось, что " в среднесрочной и долгосрочной перспективе вооруженные силы США должны планировать и готовиться к преобладанию в широком спектре операций, которые могут происходить на нескольких театрах военных действий в перекрывающиеся временные рамки. Это включает в себя сохранение способности одержать победу над двумя способными национальными государствами-агрессорами". В стратегическом руководстве по обороне эта цель была уменьшена: "даже когда американские войска будут готовы к крупномасштабной операции в одном регионе, они будут способны отрицать цели оппортунистического агрессора во втором регионе или навязывать ему неприемлемые издержки". Однако неясно, как будут использоваться армейские силы для достижения устойчивых результатов. В том же обзоре также говорилось, что планирование крупномасштабных стабилизационных миссий больше не будет определять численность сухопутных войск США. Но даже в этом случае армия должна была сохранить 490.000 действующих солдат. С тех пор как начался секвестр, дискуссия сдвинулась с мертвой точки. По данным СКМР, если секвестр будет продолжаться, общее число солдат действующей армии может сократиться до 380.000 человек; в этом сценарии "большое количество критических программ модернизации окажется под угрозой". Приоритеты модернизации включают в себя тактическую коммуникационную сеть и наземную боевую машину БМП, предназначенную для преодоления ограничений в огневой мощи, защите и мобильности современных транспортных средств, таких как MRAP, Stryker и Bradley. Другие возможные инициативы включают варианты улучшения огневой поддержки легких и воздушно-десантных войск, которые могут быть применены к боевым группам пехоты и бригады Stryker (BCT).
   С его переориентацией на Азиатско-Тихоокеанский регион, а также с новым руководством по обороне, центр тяжести в американском оборонном планировании частично смещается на военно-морской флот и военно-воздушные силы, о чем свидетельствует концепция воздушного и морского сражения, подчеркнутая этими двумя службами (см. The Military Balance 2013, стр. 29-31). Однако любые соответствующие сдвиги в бюджетных ресурсах, вероятно, будут в лучшем случае скромными.
   Хотя ВМС США увеличили свое время развертывания за рубежом с 11 сентября, у них есть только 285 боевых кораблей - значительно ниже официальной цели в 306. Если секвестр будет продолжаться, его размеры могут быть еще больше сокращены, и один сценарий предполагает, что к 2020 году флот будет состоять всего из 255-260 кораблей. Возросший износ судов, вызванный этим увеличенным временем развертывания, усугубляется жестким сокращением расходов на техническое обслуживание и ремонт.
   Производство подводных лодок будет приостановлено; программа SSBN(X) была указана в качестве главного приоритета главнокомандующего Военно-морскими операциями в показаниях Конгрессу в сентябре, в то время как две ударные подводные лодки класса Virginia, по прогнозам, будут закуплены в каждом из следующих пяти лет. У надводного флота год был менее благоприятным. Ввод в эксплуатацию первого из новых авианосцев класса "Gerald R. Ford" был перенесен на февраль 2016 года из-за задержек в производстве, а первый прибрежный боевой корабль пострадал от ряда проблем с двигателем и энергоснабжением во время его первого развертывания на Тихом океане. Хотя официальная цель по-прежнему состоит в приобретении 52 из этих последних судов, теперь она может быть сокращена до 24.
   ВВС США продолжали совершенствовать свой устаревший бомбардировочный флот, а также добиваться приобретения ударного бомбардировщика дальнего действия (LRS-B). Как B-52H, так и B-1B были в центре внимания потенциальных дальнейших модернизаций в течение 2013 года. B-1B использовался для испытания варианта совместной установки ракет повышенной дальности "воздух-поверхность" (JASSM-ER) для противокорабельной ракеты большой дальности (LRASM), в то время как B-52H был в центре внимания модернизации шины данных, которая позволит еще восьми совместным боеприпасам прямого поражения (JDAM) перевозиться на внутренней вращающейся пусковой установке.
   В октябре 2013 года Boeing и Lockheed Martin заявили, что они должны объединиться для участия в торгах по программе LRS-B. (Производитель B-2 Northrop Grumman также будет участвовать в конкурсе.) ВВС, несмотря на трудности секвестра, стремятся приобрести 80-100 отобранных образцов, причем первые, скорее всего, поступят на вооружение не ранее конца 2020-х гг. В настоящее время прогнозируется, что B-52 и B-1 останутся на вооружении до 2040 г., а B-2 сохранятся примерно до 2060 г. B-1 и B-52 будут по-прежнему находиться в центре внимания поддержания и модернизации, цель которых состоит в том, чтобы обеспечить адекватные и оперативно эффективные устаревшие флоты, которые будут использоваться до тех пор, пока LRS-B не поступит на вооружение в достаточном количестве.
   В совокупности ВВС, ВМС и морская пехота все еще планируют закупить почти 2500 боевых самолетов F-35 по общей цене приобретения более 300 миллиардов долларов в постоянных долларах 2013 года. В настоящее время ведется низкоуровневое производство, и в ближайшие несколько лет оно должно увеличиться. Однако независимая оценка расходов Пентагона обеспокоена тем, что средняя закупочная цена единицы может быть на 15-20% выше официальных оценок и что после покупки F-35 может стоить в реальном выражении на треть дороже, чем самолеты, которые он заменяет, такие как F-16 и F/A-18.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Оборонная экономика США находится в переходном периоде. После десятилетия быстрого роста оборонных расходов расходы теперь сокращаются в результате законодательного тупика по таким вопросам, как повышение потолка госдолга США и реформа здравоохранения. Отсутствие переговорного урегулирования между республиканцами и демократами по этим вопросам привело в марте 2013 года к началу секвестра (см. The Military Balance 2013, стр. 59-66). Ограничения, предусмотренные законом О бюджетном контроле (BCA) 2011 года, должны были обойтись вооруженным силам в 487 миллиардов долларов в течение десяти лет по сравнению с запланированными ранее прогнозами оборонного бюджета. В реальном выражении это составило сокращение на общую сумму 350 миллиардов долларов за десятилетний период. Если он будет продолжаться, секвестр сократит примерно еще 500 миллиардов долларов от уровня расходов на оборону, также в течение десяти лет. Нынешний военный план администрации Обамы на 2014 финансовый год включал в себя ограничения первого раунда BCA 2011 года - вышеупомянутые 487 миллиардов долларов. Он не включал в себя возможные сокращения от секвестра, хотя последний в настоящее время продолжается. Бюджетный план Обамы, представленный весной 2013 года, на 2014 финансовый год и последующий период, тем не менее предусматривал еще $150 млрд. сокращения расходов в течение десятилетнего периода (в дополнение к предельным расходам, предусмотренным BCA 2011, но меньше, чем сокращения, требуемые в рамках секвестра) обратно загруженный к периоду после 2016 года, когда президент Обама покинет свой пост. Когда появилась вероятность того, что секвестр или аналогичное серьезное сокращение расходов на оборону продолжатся, стратегический обзор выбора и управления (SCMR), проведенный весной 2013 года, определил ряд областей, в которых можно было бы добиться возможной экономии, включая почти 50 миллиардов долларов в области повышения эффективности управления в течение десяти лет, еще 50 миллиардов долларов в области ограничения вознаграждения персонала и 100 миллиардов долларов в области дальнейшего сокращения сухопутных войск США. СКМР предложил дополнительные сокращения в течение десяти лет, разделенные на две категории: $100 млрд. на другие сокращения сил и вооружений, которые, по мнению СКМР, "согнут" существующую стратегию, и еще $250 млрд., которые "сломают" ее.
   Неопределенность оборонного бюджета в 2013 году
   В отличие от традиционно высокого уровня бюджетной прозрачности Соединенных Штатов, в 2013 году существовала значительная степень неопределенности в отношении размера и окончательного состава оборонного бюджета США. Даже в конце 2013 финансового года, в конце сентября, основные элементы оборонного бюджета на 2013 год оставались омраченными дефицитом авторитетных данных. В начале 2014 финансового года, в октябре 2013 года, ни одно ведомство исполнительной власти не опубликовало полного отчета с подробным описанием окончательных ассигнований оборонного бюджета на 2013 финансовый год. Даже опытные бюджетные аналитики в законодательной ветви власти и ее следственных органах (таких как исследовательская служба Конгресса), которые регулярно имеют доступ к данным исполнительной власти, недоступным для общественности, не были уверены даже в основных элементах расходов на оборону в 2013 году. Недостающие цифры включали окончательные ассигнования по базовому бюджету Министерства обороны на 2013 год, финансирование международных чрезвычайных операций (око) и окончательные суммы по основным программам закупок, таким как F-35. В последнем случае такие базовые данные, как окончательный бюджет закупок и количество самолетов, которые будут закуплены в 2013 году, оставались неучтенными и, возможно, даже неопределенными, поскольку 2013 финансовый год подходил к концу.
   Путаница проистекала из двух источников. Во-первых, Конгресс ввел "постоянную резолюцию" (CR) о расходах Министерства обороны в первой половине 2013 финансового года, тем самым произвольно заморозив счета на уровне 2012 года до тех пор, пока закон Об ассигнованиях Министерства обороны не был принят в конце марта (шесть месяцев в финансовом году США). Во - вторых, суммы, указанные в законе об ассигнованиях, были затем подвергнуты секвестру - автоматическому, повсеместному сокращению конкретных бюджетных счетов - в соответствии с BCA 2011 года, который остается в силе. Таким образом, суммы после секвестра по многим отдельным компонентам оборонных расходов США оставались неучтенными даже в конце финансового года. Кроме того, шестимесячная задержка в осуществлении секвестра потребовала, чтобы годовое сокращение бюджета (на общую сумму 39,1 млрд. долл.США) было осуществлено всего за шесть месяцев, что усугубило общую неразбериху.
   Отражая эту путаницу, различные агентства и аналитики сообщали о различных суммах ассигнований на 2013 год или просто не могли привести какую-либо надежную цифру. Однако беспартийное Бюджетное управление Конгресса (CBO) сообщило в конце финансового года, что, по его оценкам, в 2013 году для бюджетной функции "Национальная оборона (050)" было утверждено 517,8 млрд. долл. Это обеспечивает финансирование базового (т. е. невоенного) бюджета Министерства обороны; мероприятий по ядерному оружию в Министерстве энергетики; и различных мероприятий, связанных с обороной. По оценкам, на военные операции в Афганистане и других странах было выделено дополнительно 82,4 млрд. долл. Однако аналитики CBO в частном порядке предупредили, что они ожидают, что Министерство обороны осуществит трансферты между базовым бюджетом и бюджетом OCO, тем самым повлияв на их соответствующие общие суммы (хотя это вряд ли изменит общее распределение в размере 600,4 млрд. долл.США). По сравнению с первоначальным бюджетным запросом президента Обамы на 2013 год в размере 641,1 млрд. долларов, это составило номинальное сокращение ежегодных ассигнований на 6,3%.
   Цифры за 2014 финансовый год были еще более проблематичными. Конгресс снова не принял никаких законопроектов об ассигнованиях ко времени начала финансового года 1 октября 2013 года. Вместо этого, на фоне значительных политических споров по поводу реформы здравоохранения и повышения лимита федерального долга (что ускорило 16-дневное частичное закрытие федерального правительства в начале октября), 16 октября конгресс принял еще одну продолжающуюся резолюцию, замораживающую уровень расходов на 2014 финансовый год на уровне тех, которые были выделены в 2013 финансовом году. Для базового бюджета Министерства обороны это было на $20 млрд. выше уровня, разрешенного требованием секвестра BCA 2011 на 2014 год, и это означало бы увеличение на $18 млрд., если бы было включено финансирование OCO. В преддверии принятия Конгрессом законопроекта об ассигнованиях на 2014 год срок действия ЧР планировался на 15 января 2014 года (см. ниже). Однако было неясно, каким может быть конечный уровень: останется ли он на секвестированном уровне 2013 года (600,4 млрд. долларов), или предполагаемый уровень разрешений CBO на 2014 год в соответствии с BCA 2011 года (582 млрд. долларов), или какая-то другая сумма после переговоров в Конгрессе.
   Обнародованные цифры не обошлись без споров. Специалисты по бюджету, в том числе и в Министерстве обороны, обычно используют постоянный долларовый анализ при сравнении оборонных бюджетов с течением времени, чтобы сделать скидку на инфляцию. Однако формулы Министерства обороны для постоянных долларов имеют тенденцию занижать рост издержек и завышать инфляцию, тем самым искажая исторические уровни расходов (в постоянном долларовом выражении), так что расхождение между нынешними уровнями расходов и историческим средним значением кажется меньшим, чем может быть на самом деле. Это показано на рис.3, где оборонный бюджет, рассчитанный в долларах Министерства обороны на 2014 год, в среднем выше, чем расчеты, основанные на долларах Управления по вопросам управления и бюджета (ОМБ) на 2014 год. Это расхождение между расчетами инфляции Министерства обороны и другими мерами увеличивается с течением времени, составляя сотни миллиардов долларов, когда прогнозируется вернуться к 1980-м годам и ранее. Расхождения также возникают в будущих прогнозах Министерства обороны. CBO ежегодно рассчитывает независимые оценки будущих бюджетных планов Министерства обороны. Расчеты CBO за июль 2012 года показали, что пятилетний план расходов Министерства обороны на 2017 год был недофинансирован на 53 млрд. долларов и на 1,2 трлн. долларов в период 2013-30 годов. Поэтому, помимо сомнительных оценок инфляции, будущие планы расходов Министерства обороны включают суммы, значительно превышающие официальные прогнозы.
   Парадоксы в оборонных расходах США
   Расходы США на оборону за последнее десятилетие продемонстрировали ряд парадоксальных характеристик. В первую очередь это был быстрый рост базового (невоенного) бюджета Министерства обороны, который вырос более чем на 40% с 2001 года после корректировки на инфляцию, по данным CBO. Это произошло несмотря на то, что финансирование операций в Ираке и Афганистане, связанных с войной, предполагалось направлять через недавно созданный бюджет ОСО (исторически военные расходы направлялись непосредственно через базовый бюджет). Более того, общая численность действующего персонала за этот период увеличилась лишь незначительно (максимум примерно на 10%).
   Несмотря на возросшие расходы, объем основных запасов оборудования (например, кораблей, подводных лодок и боевых самолетов) сократился, а средний возраст оборудования в этих запасах увеличился, в то время как темпы подготовки - например, летчиков - истребителей - снизились. В целом, согласно анализу с поправкой на инфляцию, проведенному CBO, затраты на закупку оборудования и научно-исследовательские разработки (совместно называемые "затраты на приобретение") выросли за этот период на 38%. Эти расходы на основные программы вряд ли сократятся в ближайшем будущем.
   Кроме того, в период с 2001 по 2012 год резко возросли расходы на программы кадровых и кадровых льгот, которые за этот период примерно удвоились, несмотря на ограниченное увеличение численности действующих войск. В период с 1998 по 2010 год ежегодные расходы на персонал в расчете на одного человека росли в среднем на 4,8% выше уровня инфляции (что примерно эквивалентно реальному росту на 60% в расчете на одного члена действующей службы за этот период), поскольку члены Конгресса ежегодно повышали заработную плату, премии и льготы обслуживающему персоналу больше, чем требовалось. В среднем, для лиц определенного возраста и уровня образования, вооруженные силы США платят значительно больше, чем частный сектор. В среднем по всему призывному персоналу общая сумма военной компенсации составляет около 50.000 долларов в год, что более чем на 20.000 долларов выше, чем рабочие места с аналогичными требованиями к образованию, возрасту и уровню опыта в гражданской экономике. По сравнению с работниками гражданского сектора, исходя из возраста, опыта и образовательного уровня, в среднем военнослужащие зарабатывают более 90% гражданских служащих. Это, как правило, то же самое для офицеров. Согласно исследованию CBO, проведенному в 2012 году, размер компенсации на одного военнослужащего на действительной службе увеличился с 70.000 долларов в 2000 году до примерно 100.000 долларов в 2012 году, исключая расходы, связанные с военными ветеранами. За исключением здравоохранения, анализ CBO с поправкой на инфляцию показал, что расходы на оплату труда и пособия выросли на 39% в течение 2001-12 годов. Расходы на здравоохранение также быстро росли в течение последних десяти лет, увеличившись примерно на 25 миллиардов долларов в течение 2001-12 годов, исключая дополнительные расходы в бюджете департамента по делам ветеранов.
   Таким образом, расходы на оборону возросли за последнее десятилетие из-за увеличения расходов на приобретение и техническое обслуживание оборудования - в связи с сокращением и старением запасов - и увеличения заработной платы и льгот в бюджете военного персонала Министерства обороны. Учитывая, что расходы на приобретение и персонал выросли почти на 40% в реальном выражении в период с 2001 по 2011 год, сдерживание этих расходов представляет значительные проблемы для Министерства обороны. Варианты включают ограничение общего повышения заработной платы уровнем инфляции с использованием различных видов бонусов для устранения конкретных недостатков в структуре сил - меры, которые, по оценкам ЦБО, позволят сэкономить около 1,5 млрд. долл. в год. Более крупные сбережения потребовали бы более жестких мер, таких как замораживание номинальной заработной платы на несколько лет. В то время как СКМР рассматривал такие идеи, до настоящего времени Конгресс сопротивлялся даже замедлению темпов роста уровня оплаты труда военных.
   В этом контексте существенной разницей между бюджетами на 2013 и 2014 финансовый год является увеличение прогнозируемого секвестра в функции бюджета национальной обороны, предусмотренной BCA 2011: с 39 млрд. долларов в 2013 финансовом году до 54 млрд. долларов в 2014 финансовом году. В 2013 финансовом году Пентагон, как правило, защищал крупные программы закупок от сокращений, вместо этого ориентируясь на счета обучения и технического обслуживания, а также отправляя гражданских служащих Министерства обороны в отпуск. Пока неизвестно, отойдет ли Минобороны от этой практики в 2014 году. Только когда Пентагон опубликует свои окончательные оценки за 2013 год, можно будет точно установить, какие счета были защищены от секвестра 2013 года, а какие подверглись секвестру. (Примечание: как в 2013, так и в 2014 финансовом году президент Обама освободил военную зарплату и большую часть, но не все льготы от секвестра. Со своей стороны, Пентагон настаивает на том, что достичь экономии в размере 54 млрд. долларов в 2014 году будет практически невозможно, поскольку потребуется секвестр. Крупные сокращения, которые вступают в силу немедленно, трудно осуществить, потому что демобилизация войск, ликвидация баз и аннулирование контрактов на оружие-все это стоит денег в краткосрочной перспективе. Если потребуется достичь такой значительной экономии в 2014 финансовом году, в дополнение к 37 миллиардам долларов, требуемым в 2013 году, Пентагону, возможно, придется рассмотреть вопрос об увольнении некоторых гражданских служащих, сокращении обучения для не развернутых сил в большей степени, чем это было сделано в 2013 финансовом году, дальнейшем затягивании ремонта оборудования и, с перспективой внезапной отмены, потенциально приводящем в беспорядок различные планы закупок оружия.
   Неопределенная законодательная перспектива
   В течение 2013 года Конгресс рассматривал законодательство 2014 финансового года для обороны только в fis и starts. Палата представителей приняла как свой ориентированный на политику закон о разрешении национальной обороны, так и связанный с ним законопроект о финансировании-закон Об ассигнованиях Министерства обороны, но к началу 2014 финансового года Сенат в полном составе не рассмотрел ни того, ни другого. Резолюция о продлении временного интервала до 15 января 2014 года была одобрена и направлена в Белый дом 16 октября. Сенат должен был обсудить свою версию закона О национальной обороне 2014 года в конце ноября, но это зависело от разрешения более широкого налогового и расходного тупика между республиканцами и демократами в Палате представителей и Сенате. По состоянию на середину ноября характер и вероятные сроки любой потенциальной сделки между двумя сторонами оставались неопределенными как для общественности, так и для самих участников переговоров.
   КАНАДА
   Канада продолжала укреплять свой оборонный потенциал в 2013 году наряду с усилиями по выполнению новых задач в соответствии с канадской первой оборонной стратегией 2008 года, которая в настоящее время пересматривается. Это было особенно заметно в судостроительных закупках, подробно описанных в предыдущих изданиях военного баланса. По словам нового командующего ВМС вице-адмирала Марка Нормана, переход к будущему флоту предполагал "продвижение вперед со всеми отправками по доставке Арктического и морского патрульного корабля, Объединенного корабля поддержки и канадского надводного боевого корабля". Пакет канадских небоевых кораблей включает в себя морские научные суда береговой охраны и ледокол. Надводные боевые корабли предназначены для замены возможностей на нынешнем флоте классов "Halifax" и "Iroquois". Модернизация флота класса "Iroquois" должна завершиться к 2017 году с оснащением новой системой командования и управления, новой радиолокационной станцией, новой системой радиоэлектронной борьбы, модернизированными средствами связи и ракетами. С точки зрения стратегии военно-морской флот считает, что морские угрозы будут расширяться, особенно в "спорных литторалях", поэтому, по словам Нормана, ему необходимо изучить "приобретение оружия, датчиков и других совместных возможностей, которые позволят Королевскому канадскому флоту вносить эффективный, даже решительный вклад в совместные и комбинированные операции на берегу, даже если мы сохраним этот потенциал для решительных морских действий на море".
   Военный Баланс 2013 года отметил организационные изменения в 2012 году, которые привели к созданию канадского Объединенного оперативного командования (CJOC). Это было вызвано, по словам Оттавы, "логической эволюцией" инициативы преобразования 2006 года, которая привела к созданию Канадского командования, канадского экспедиционного корпуса, Канадского командования Сил специальных операций и Канадского командования оперативной поддержки. В июне 2013 года министр обороны учредил разведывательное командование канадских Вооруженных сил. По данным Министерства обороны, это было вызвано желанием укрепить разведывательную службу обороны путем объединения возможностей сбора данных в рамках разведывательной группы канадских Вооруженных сил в следующих подразделениях: Объединенный центр изображений канадских Вооруженных сил; подразделение контрразведки канадских Вооруженных сил; Национальный объединенный метеорологический центр; Объединенная оперативная группа X; и картографическое и картографическое учреждение.
   Оперативные мероприятия и учения продолжаются, хотя развертывание канадских войск в Афганистане должно завершиться в марте 2014 года с завершением операции "Внимание". Заключительные силы ротации насчитывали около 870 человек личного состава, развернутых на момент написания настоящего доклада в нескольких местах, где они готовили афганскую национальную армию, афганские Военно-воздушные силы и афганскую национальную полицию. (Канада в июле 2011 года прекратила свое боевое развертывание в Афганистане.) Продолжалось развертывание сил по обеспечению безопасности на море и борьбе с терроризмом в регионе Персидского залива в рамках Объединенной целевой группы 150 (CTF-150), а также в Карибском бассейне в рамках задач по борьбе с наркотиками. Развертывание на СТФ-150 теперь было продлено до апреля 2015 года. Между тем операция "Нанук" - операция Оттавы по Северному суверенитету и еще один аспект первой стратегии Канады - состоялась в августе в седьмой раз. Операция 2013 года снова проходила в новых районах, по данным Министерства обороны, с четырьмя точками, выбранными для их географических и топографических задач. Было также объявлено, что в Резолют-Бей будет построен Арктический учебный центр для канадских вооруженных сил. Предполагается, что это будет объект, доступный армии круглый год, а также для совместных операций.

   CANADA
    []

    []

    []
   THE UNTIED STATES
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []






   Charter 4. EUROPE
    []

    []

    []

    []

    []

    []

   0x01 graphic

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 3. ЕВРОПА
   Поддержание потенциала в условиях жесткой экономии
   С тех пор как экономический и финансовый кризис обрушился на Европу в 2008 году, проблема потенциала, стоящая перед европейскими странами, стала открытой и все более хорошо понимаемой государствами-членами НАТО и ЕС: будет расти разрыв между спросом на безопасность и предложением потенциала. Не в последнюю очередь из-за переориентации оборонной политики США на Азиатско-Тихоокеанский регион европейским правительствам придется взять на себя большую долю бремени международной безопасности, особенно в нестабильной близости Европы к югу и Востоку, в то время как расходы на оборону сокращаются. Многонациональный уровень амбиций, выраженный в стратегическом руководстве ЕС и НАТО, остался в значительной степени неизменным, в то время как лидеры признают, что они сталкиваются со все более сложной обстановкой безопасности. Сирия также выявила еще одну сторону проблемы потенциала: необходимость того, чтобы правительства определили убедительную концепцию дальнейшего использования Вооруженных сил в кризисном управлении.
   Инициатива НАТО "Умная оборона" и подход ЕС к объединению и обмену оборудованием, направленные на расширение систематического и более тесного оборонного сотрудничества между государствами-членами этих организаций, по-прежнему страдают от неравномерного прогресса. В июле 2013 года союзники НАТО завершили один из 29 многонациональных проектов умной обороны, развивая логистическое партнерство по обслуживанию вертолетов в Афганистане (под руководством США): первый проект был запущен и завершен после Чикагского саммита в мае 2012 года. Проект позволяет союзникам объединять запасные части, инструменты и техников, чтобы обеспечить экономию затрат и сократить время ремонта вертолетов. Еще одно важное начинание НАТО, восходящее к саммиту 2012 года и медленно формирующееся, - это инициатива Соединенных сил (CFI). Хотя союзники НАТО добились значительного прогресса в обеспечении оперативной совместимости в результате операций, в том числе в Афганистане, этот прогресс будет трудно поддерживать в условиях сокращения расходов и снижения темпов оперативной деятельности, которые многие наблюдатели ожидают после сокращения численности МССБ в 2014 году.
   Попытки оживить Силы реагирования НАТО (СРН) и вновь сосредоточить внимание на высокозаметных живых учениях будут играть ключевую роль в осуществлении CFI. В условиях, сложившихся после МССБ, CFI, скорее всего, сосредоточится на боевой эффективности, сосредоточившись, в частности, на подготовке и учениях. В этом контексте трансформация Верховного Главнокомандующего союзниками НАТО (SACT) генерала Жан-Поля Паломероса объяснила цель CFI в сентябре 2013 года как "[поддержание] военной эффективности за счет сохранения нашей готовности и оперативной совместимости путем проведения учений и тренировок вместе и с партнерами". План внедрения CFI, разрабатываемый в 2013 году, включает в себя концепцию подготовки на 2015-20 годы и рекомендации по серии учений, которые будут проведены в период с 2016 по 20 год. НАТО также планирует провести масштабные учения в 2015 году. В этом контексте ожидается, что НРФ - формирование быстрого реагирования, объявленное в 2002 году и состоящее из командно-контрольного элемента из командной структуры НАТО, сил немедленного реагирования численностью 13.000 человек (ИРФ) и пула Сил реагирования для дополнения ИРФ, когда это необходимо, - вновь обретет известность после 2014 года.
   Однако, начиная с национального уровня, европейские оборонные корректировки продолжают происходить, и в 2013 году были сделаны ключевые заявления на этот счет от Франции и Нидерландов. Просроченная французская "Белая книга" по обороне и национальной безопасности, опубликованная в апреле 2013 года, объявила о замораживании бюджета на 31,4 млрд. евро (41,7 млрд. долларов) на три года, что подразумевает сокращение расходов в реальном выражении. Число сил, которые будут доступны для устойчивого развертывания, будет сокращено с 30.000 до 15.000 человек. Что касается географической направленности, то Франция сосредоточит свое внимание на Африке и Средиземном море. Этот документ представляет собой тщательный пересмотр общих амбиций Франции в свете бюджетного давления (см. стр. 66).
   В сентябре 2013 года правительство Нидерландов опубликовало документ под названием "в интересах Нидерландов", в котором излагаются основные решения о будущем вооруженных сил. В документе правительство объявило о сокращении бюджета на период до 2018 года - около 2400 военных и гражданских должностей будут потеряны.
   Как и в случае с Францией, сокращение персонала идет в дополнение к более ранним сокращениям структуры сил, объявленным в предыдущие годы. Настаивая на том, что спектр задач, охватываемых вооруженными силами, останется неизменным, в документе отмечается, что вклад в международные операции в будущем будет иметь меньшую продолжительность и меньший размер. В попытке сохранить способность к совершенствованию будущих возможностей правительство "будет продолжать работать над тем, чтобы довести свой ежегодный процент инвестиций до 20%" оборонного бюджета. Заметные решения включают замену F-16 на F-35, начиная с 2019 года, и ускоренную работу по созданию киберкомандования.
   Будущие повестки дня
   Менее хорошо понимаемым аспектом проблемы потенциала является необходимость определения убедительной концепции дальнейшего использования Вооруженных сил в международном кризисном регулировании. Дебаты о том, что делать в связи с сирийским конфликтом, показали, что два десятилетия непрерывного и одновременного развертывания оставили избирателей по всей Европе неуверенными в успехе и необходимости таких действий. И ЕС, и НАТО, вероятно, придется решать этот вопрос на своих предстоящих саммитах 2013 и 2014 годов. Если правительства не сумеют определить перспективную повестку дня и вместо этого будут втянуты в репетицию уже хорошо понятных трудностей создания и обеспечения потенциала, то ожидания, скорее всего, не оправдаются.
   Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен заявил во время выступления в Брюсселе 19 сентября 2013 года, что "НАТО остается важным источником стабильности в непредсказуемом мире". В то же время он предупредил, что сокращение бюджета угрожает способности европейских государств-членов формировать среду безопасности: "дело в том, что если нынешняя тенденция сохранится, если мы увидим продолжающееся сокращение оборонных бюджетов, то в один прекрасный день европейцы не смогут участвовать в международном кризисном управлении, как мы видели это в Ливии, и вакуум, который Европа оставляет позади, будет заполнен другими державами в мире, например новыми державами, которые фактически инвестируют все больше и больше в оборону и безопасность, и в конечном итоге это означает, что Европа потеряет влияние на международной арене".
   Кэтрин Эштон, Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности, утверждала в своем промежуточном докладе об общей политике безопасности и обороны (CSDP) в июле 2013 года, что " Европа сталкивается с растущими вызовами безопасности в меняющемся стратегическом контексте, в то время как финансовый кризис все больше влияет на ее безопасность и обороноспособность. Эти события требуют стратегического обсуждения между главами государств и правительств".
   Повестка дня саммита НАТО в 2014 году будет в значительной степени сосредоточена на сокращении численности войск в Афганистане и переходе там к миссии помощи и наставничества. Между тем, Европейский Совет по безопасности и обороне (19-20 декабря 2013 года), вероятно, станет главным средством формулирования стратегических дебатов в ЕС. Лидеры будут стремиться рассмотреть вопрос об эффективности, видимости и влиянии CSDP; стимулировании развития потенциала; и укреплении европейской оборонной промышленности. Высокопоставленные должностные лица как в НАТО, так и в ЕС приняли дискурс "оборонных вопросов", подхватив необходимость более сильного стратегического нарратива. Однако идеи о том, как продвигаться вперед по этой повестке дня, оставались скудными.
   В контексте ЕС одним из игроков, пытающихся расширить свою роль в области безопасности и обороны, является Европейская комиссия. Комиссия пытается добиться этого с помощью правил на уровне ЕС. Европейский рынок оборонной техники остался в значительной степени незатронутым принципами единого рынка ЕС, вместо того чтобы подпитывать и увековечивать экономические перекосы и неэффективность Европейской оборонно-промышленной базы. Это стало возможным благодаря использованию правительствами статьи 346 Лиссабонского договора (ранее Статья 296 Маастрихтского договора), которая должна была предоставить государствам-членам возможность обходить нормы единого рынка и европейского законодательства о закупках в исключительных случаях, когда соображения национальной безопасности имеют приоритет. Вместо этого обращение к статье 346 стало стандартной практикой для оборонных закупок, когда государства-члены ссылаются на существенные интересы национальной безопасности как на нечто само собой разумеющееся.
   Комиссия в течение ряда лет пыталась создать экономические предпосылки для повышения эффективности рынка оборонного оборудования, открыв его для конкуренции, исходя из экономии, которую правительства государств-членов могли бы получить от снижения цен на оборудование. В июле 2013 года комиссия наметила стратегию и план действий, основанные на четырех основных элементах. Первый касается дальнейшего углубления внутреннего рынка ЕС для обороны и повышения его эффективности. Эта цель предполагает устранение рыночных диспропорций, таких как взаимозачеты, контроль за слияниями и государственная помощь промышленности. Кроме того, безопасность поставок товаров, торгуемых на внутреннем рынке, должна быть повышена с помощью новых систем лицензирования. Второй элемент-повышение конкурентоспособности европейской оборонно-промышленной базы за счет большей стандартизации, общей сертификации и развития региональных кластеров специализации. Третий принцип основан на более активном использовании синергии, возникающей в результате исследований и инноваций двойного назначения между гражданским и военным секторами. Наконец, комиссия высказала мнение, что, возможно, настало время ввести принадлежащие ЕС возможности двойного назначения в дополнение к национальным активам.
   Неудивительно, что этот план действий воспринимается со скептицизмом и некоторым прямым противодействием со стороны нескольких правительств-членов. В сентябре 2013 года министр обороны Великобритании Филип Хаммонд выступил с критикой растущей роли комиссии в регулировании оборонного рынка, заявив, что 'вмешательство в экспорт оборонной техники и государственные оборонные продажи или создание ... ' конкретных европейских стандартов на военную продукцию "представляют собой значительное потенциальное расширение роли комиссии и не обязательно отвечают наилучшим интересам оборонной промышленности Великобритании-и мы будем им противостоять".
   Несмотря на подозрения со стороны национальных столиц, комиссия осуществляла элементы своей стратегии в течение нескольких лет до публикации документа в 2013 году. Примечательно, что в 2009 году вступили в силу две директивы, которые представляют собой значительную реформу регулирования на оборонном рынке. Директива об оборонных закупках (директива 2009/81 / ЕС) конкретно касается товаров и услуг, связанных с безопасностью и обороной. В отношении контрактов, превышающих определенную стоимость, директива устанавливает принцип недискриминационной конкуренции и обязательство заключать контракты на основе цены и исполнения. Он также стремится ограничить использование взаимозачетов, которые требуются некоторым государствам-членам ЕС при закупке оборонных услуг и товаров у иностранного поставщика. Важно отметить, что директива не распространяется на совместные или совместные программы закупок. Хотя некоторые государства-члены с опозданием включили его в национальное законодательство, этот процесс был завершен в марте 2013 года.
   Вторая часть введенного ЕС законодательства - директива о поставках оборонной продукции (директива 2009/43 / EC) - предусматривает новую систему лицензирования экспорта внутри ЕС, проводя различие между общими, глобальными и индивидуальными лицензиями. В соответствии с этими рамками предварительно утвержденные лицензии становятся нормой для передач в рамках ЕС, а индивидуальные лицензии используются только в особых случаях, включая одноразовые передачи и защиту в отдельных случаях основных интересов безопасности государств-членов. Эти правила передачи должны одновременно повысить безопасность поставок оборонной продукции внутри ЕС и значительно снизить бюрократическое бремя, связанное с передачей между государствами-членами.
   Хотя некоторые столицы свидетельствуют об изменении практики закупок в соответствии с директивами 2009 года, еще слишком рано оценивать их полное воздействие. Планы Польши, объявленные в мае 2013 года, потратить около 43 миллиардов долларов в течение ближайших десяти лет на закупки предоставили достаточно оснований для беспокойства должностных лиц комиссии по поводу готовности правительств стран-членов серьезно относиться к директивам. Министр национальной обороны Томаш Симоняк подчеркнул, что Польша будет активно поддерживать местные компании и участников торгов, предлагающих передачу технологий, а также взаимозачеты: "для нас оптимальным результатом является разработка этих крупных контрактов таким образом, чтобы мы также были на кухне, чтобы наши инженеры и ученые принимали равное участие. Тот, кто обещает нам большую долю передачи технологий и работы в Польше, будет одобрен". Это именно те рыночные искажения, которых стремится избежать формирующееся оборонное регулирование на уровне ЕС. Польша, поддерживаемая сильным экономическим ростом, была одной из немногих стран в Европе, способных значительно увеличить свои расходы. В период с 2006 по 2010 год Польша увеличила свои расходы на оборону более чем на 22%, измеряемые в постоянных ценах 2010 года/обменных курсах. Несмотря на такие неудачи, комиссия, по-видимому, полна решимости внедрить элементы единого рынка в европейский сектор оборонного оборудования.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Региональная макроэкономика
   Затянувшиеся усилия государственного и частного секторов по всей Европе по сокращению долговых обязательств привели к тому, что спустя пять лет после начала финансового кризиса 2008 года экономический рост в Европе в целом остается отрицательным или анемичным, а текущие расходы сокращаются для погашения долга. Во втором квартале 2013 года экономическая активность в еврозоне вернулась к черному уровню, но это произошло после 18 месяцев рецессии. Разрыв в объеме производства по-прежнему велик во всем регионе, в то время как высокий уровень безработицы и сокращение бюджетных расходов остаются нормой для большинства стран. По данным МВФ, только шесть из 36 европейских государств смогли обеспечить первичный профицит бюджета в любой год с 2008 года, в то время как почти для половины из них безработица, по прогнозам, останется на двузначном уровне в 2013 году. Безработица в еврозоне в целом в 2013 году оценивалась в 12,3%. Несмотря на эту экономическую стагнацию, финансовые потрясения, которые затронули регион с 2008 года, ослабли в 2013 году. В значительной степени это было результатом обещания президента Европейского центрального банка (ЕЦБ) Марио Драги в июле 2012 года сделать "все возможное" для сохранения евро. Впоследствии, в сентябре 2012 года, ЕЦБ объявил, что будет рассматривать прямые валютные операции, посредством которых он будет покупать государственные ценные бумаги стран в рамках программ корректировки или мер предосторожности с Европейским фондом финансовой стабильности или Европейским механизмом стабильности. Это возможное предложение потенциально неограниченных объемов ликвидности заметно снизило нестабильность на финансовых рынках в последнем квартале 2012 года, поскольку премии за риск на рынках банковских и суверенных долгов резко упали, а к началу 2013 года европейские рынки акций и облигаций выросли, в некоторых случаях даже на 20%. Однако расходы на финансирование частного сектора оставались высокими из-за консолидации банковских балансов и сохраняющегося слабого спроса во всем регионе. В целом, по прогнозам МВФ, в 2013 году еврозона сократится на 0,4%, в то время как Европа в целом должна была вырасти только на 0,3%.
   Региональные расходы на оборону
   Как отмечалось в военном балансе 2013 года (стр. 92-6), необходимость сокращения бюджетных расходов привела к тому, что европейским странам пришлось пересмотреть уровень ресурсов, выделяемых на оборону. В период с 2010 по 2011 год номинальные европейские оборонные расходы выросли на 3,2%, с $287 млрд. до $296,2 млрд., но затем упали на 6,7% до $276,3 млрд. в 2012 году. В 2013 году произошло незначительное увеличение номинальных расходов на 1,0%. Однако масштаб этих колебаний был в значительной степени продуктом волатильности обменного курса между ударившим кризисом евро и долларом. В среднем евро вырос на 5% в 2011 году, прежде чем сильно обесценился на 8% в 2012 году, что привело к завышению общего курса доллара в 2011 году и соответственно снижению общего курса доллара в 2012 году. Дисконтирование таких эффектов валютного курса, а также инфляции дает более ясную перспективу нисходящей траектории расходов на оборону в Европе. В 2013 году реальные расходы на оборону сократились более чем в половине (57%) европейских государств, что несколько меньше, чем 70% и 65% государств, которые сократили реальные расходы на оборону в 2011 и 2012 годах соответственно. С 2010 года реальные расходы на оборону сократились совокупными годовыми темпами роста на 1,9%, с сокращением на 3,0% в 2011 году, на 2,2% в 2012 году и на 2,4% в 2013 году. В целом реальные расходы на оборону в 2013 году были на 7,4% ниже, чем в 2010 году.
   Несмотря на то, что общая тенденция региональных расходов носит негативный характер, существуют некоторые субрегиональные различия в степени жесткой экономии средств на оборону. Как показано на рис.4, на сегодняшний день наибольшее сокращение расходов на субрегиональную оборону произошло в Южной Европе и на Балканах. В обоих этих субрегионах совокупные расходы сократились в реальном выражении более чем на один год в период с 2010 по 2013 год. Особенно большие сокращения в этих регионах наблюдались в Греции (-42%), Словении (-39,2%), Венгрии (-21%), Испании (-19,6%) и Италии (-15,8%). Меньшее - хотя и не незначительное-субрегиональное сокращение на 7,4% наблюдалось также в Западной Европе, поскольку расходы сократились на 8-12% в Ирландии, Нидерландах и Великобритании; в то время как меньшее сокращение на 3-5% произошло в Бельгии и Франции. Уровень реальных расходов оставался относительно неизменным в период с 2010 по 2013 год в Центральной Европе, хотя совокупные показатели маскируют значительное сокращение в Чешской Республике (-16%), Венгрии (-21%) и, в меньшей степени, Словакии (-6,5%). Они были компенсированы значительным увеличением расходов Польши на оборону. Реальные расходы на оборону увеличились только в десяти из 37 государств, включая Польшу (14,8%), Болгарию (10,2%), Норвегию (9,1%) и Турцию (5,4%).
   Западная Европа продолжает доминировать в общем объеме региональных расходов (см. рис.5), составляя чуть менее половины (44,2%) всех региональных расходов, в то время как на Центральную Европу приходится еще 23,3%.
   В совокупности Западная и Центральная Европа составили две трети от общего европейского объема 2013 года, или около 187 миллиардов долларов. Из оставшейся трети на Южную Европу приходится половина этих расходов (или 16% от общего объема европейских расходов), а другая половина примерно в равных долях приходится на Северную Европу (8,3% от общего объема европейских расходов) и Юго-Восточную Европу (Турция, Болгария и Румыния -7,3%). На Балканы приходилось менее 1% региональных расходов. В целом, с 2010 года реальные сокращения в европейских странах НАТО сократились более быстрыми темпами, чем в странах, не входящих в НАТО, причем первые наблюдали сокращение расходов на оборону в среднем на 2,6% в год, а вторые - на 1,7% в год. В целом расходы на оборону в Европе сокращались несколько более быстрыми темпами, чем сокращение ВВП по всему региону; доля расходов на оборону в региональном ВВП неуклонно снижалась - с 1,58% в 2010 году до 1,43% в 2013 году.
   Структура региональных расходов на оборону
   После кризиса 2008 года западные государства были обеспокоены тем, как жесткая экономия на обороне может отразиться на численности, структуре и потенциале Вооруженных сил в Европе. Только три из 26 европейских государств НАТО (Греция, Эстония и Великобритания) тратят на оборону больше целевого показателя НАТО в 2% ВВП. Кроме того, значительная часть европейских оборонных расходов, как правило, направляется на военные пенсии, заработную плату и оклады, а не на финансирование подготовки кадров, оперативной готовности и капитальных вложений в таких областях, как приобретение и модернизация оборудования. На рис.7 показана (по вертикальной оси) доля расходов на оборону, которую государства региона выделили на расходы, связанные с персоналом, в 2012 году - главным образом на заработную плату, пособия и пенсии. Горизонтальная ось показывает размер оборонных бюджетов штатов в долларах. Как указывалось, расходы, связанные с персоналом, составляли более половины всех расходов на оборону в 25 из 35 проанализированных государств. Расходы на персонал превысили 40% от общих расходов на оборону в 30 из 35 штатов. В среднем государства выделяли 60% расходов на оборону на расходы, связанные с персоналом. Эта доля в определенной степени варьировалась в разных субрегионах - в среднем от примерно 55% расходов на оборону в Западной Европе и Центральной Европе до 70,3% и 73,5% расходов на Балканах и Южной Европе соответственно. То есть в среднем почти три четверти военных расходов в Южной Европе в 2012 году были направлены на расходы на персонал. (Примечание: средняя доля расходов на персонал в 2012 году была самой низкой в Северной Европе (43,5%), но это недооценка из-за пробелов в наборе данных, связанных с исключением военных пенсий из общего объема оборонного бюджета. Таким образом, фактическая доля для этого субрегиона почти наверняка выше.) Особенно высокие расходы на персонал (свыше 75% от общего бюджета) имели место в девяти из 35 проанализированных государств, включая Грецию, Португалию и Италию.
   Программы жесткой экономии на обороне, последовавшие за финансовым крахом 2008 года, вероятно, сыграли свою роль в увеличении доли оборонных бюджетов, выделяемых на расходы на персонал в некоторых европейских государствах, особенно там, где баланс сокращений был взвешен в сторону сокращения расходов, не связанных с персоналом, таких как более низкие уровни закупок и технического обслуживания оборудования, исследований и разработок, закрытия баз и сокращения военно-строительной деятельности. Например, согласно статистике НАТО, в период с 2007 по 2011 год доля расходов на оборону, выделяемых на расходы, связанные с персоналом, выросла более чем на 20% в Испании, Словении, Болгарии, Словакии, Латвии и Литве, которые также сильно пострадали от финансового кризиса. Однако в других европейских государствах доля расходов на оборону, выделенных на персонал в 2011 и 2012 годах, оставалась в целом постоянной в докризисный и посткризисный периоды. Так обстоит дело в Португалии и Италии, где доля расходов на персонал в бюджете в 2011 году осталась относительно на уровне доли расходов, выделенных в 2007 году (до начала кризиса), согласно данным НАТО. В небольшом числе европейских государств - в частности, в Греции, Германии, Франции, Бельгии и Великобритании - доля расходов на персонал фактически снизилась по сравнению с уровнем 2007 года. Например, согласно статистике НАТО, расходы на персонал во Франции сократились с 57,1% оборонного бюджета до 49,4% в 2011 году, а в Греции-с 79,5% до 73,9% за тот же период. (Примечание: На рис. 7 также показано, что в целом, чем выше оборонный бюджет, тем ниже доля расходов на оборону, выделяемая на расходы по персоналу (см. наклонную линию вниз на рис.7).)
   ФРАНЦИЯ
   2013 год был важным годом для французской оборонной политики. Она началась с того, что Министерство обороны инициировало быстрое военное развертывание в Мали перед лицом неминуемой угрозы малийскому правительству. Тем временем к концу года, вероятно, многие военные сотрудники будут заняты работой в Европейском совете по безопасности и обороне в декабре 2013 года, в который Франция внесет основной вклад. В конце лета Франция вместе с Соединенными Штатами сыграла важную роль в кризисе вокруг применения химического оружия в Сирии, выступив за активную политику, включая угрозу применения военной силы в ответ на применение сирийским правительством этого оружия, и чтобы отговорить его от этого снова. В итоге российская инициатива по разоружению режима Асада своим химическим арсеналом привела к тому, что угроза применения военной силы отступила.
   На фоне продолжающихся оперативных развертываний, планирования на случай непредвиденных обстоятельств и одной острой боевой задачи правительство выпустило новую Белую книгу по обороне и национальной безопасности. Последний документ был выпущен в 2008 году, так что этот документ предполагался не только для оценки текущей и будущей стратегической обстановки во Франции, но и, например, для детализации того, в какой степени последствия финансового кризиса приведут к корректировке силовых структур и закупок. Франция смогла извлечь уроки не только из недавних оперативных мероприятий, но и из обзоров обороны других государств после 2008 года, и эти факторы, возможно, способствовали некоторым ключевым выводам в документе о пакетах сил и требованиях к потенциалу, а также по более широким темам, таким как сохранение как способности действовать автономно, так и полного спектра военного потенциала.
   Учитывая необходимость фискальной консолидации, выбор, стоящий перед администрацией Олланда в вопросе выделения средств, был неприятен. Одна из них заключалась в том, чтобы пожертвовать основными программами; другая-в сокращении количества оборудования во всех трех службах. Более поздний "Loi de Programmation Militaire" (LPM), документ, в котором министерство обороны выделяло средства в соответствии с приоритетами, изложенными в Белой книге, сосредоточился на последнем, стремясь сбалансировать стратегические приоритеты с финансовыми ограничениями, но таким образом, чтобы избежать крупных сокращений обороны. Примечательно, что Франция решила не сокращать свой потенциал, например, так, как это сделала Великобритания в своем обзоре стратегической обороны и безопасности (SDSR) 2010 года, когда она отказалась от авианосного ударного потенциала до тех пор, пока на вооружение не поступят новые суда и самолеты.
   Быстрое реагирование в Мали
   В течение всего 2012 года французские военные планировщики внимательно следили за развитием кризиса в Мали, и с октября началась подготовка миссии воздушной поддержки малийской армии и/ или сил Африканского Союза. Решение о начале операции "Сервал" было принято 10 января после настоятельной просьбы временного президента Мали Дионкунды Траоре, который столкнулся с наплывом к столице страны Бамако сотен джихадистских бронетехник, достигших стратегически важных городов Мопти и Сегу. Французские боевые вертолеты из состава сил специального назначения, базирующихся в Буркина-Фасо, атаковали наземные цели, вскоре к ним присоединились боевые самолеты Mirage 2000D, базирующиеся в Чаде, и наступление было быстро сорвано. Легкая бронетехника французского контингента в Кот-д'Ивуаре также была переброшена в Мали.
   Франция уже разработала военные планы развертывания в Мали с целью в конечном итоге поддержать возглавляемые Африканским Союзом силы и запланированную учебную миссию ЕС (ЕУТМ), когда эти миссии будут созданы. Эти планы были быстро адаптированы; важно отметить, что они означали, что французские войска могли осуществлять хорошо подготовленные стратегии, касающиеся таких областей, как тактическая мобильность и материально-техническое обеспечение. Хотя в Париже всегда ожидали, что наземные силы будут развернуты в связи с этими миссиями поддержки, непосредственная угроза Бамако и тяжелое положение малийской армии привели к быстрому развертыванию. Во второй половине января 2013 года около 4500 военнослужащих были переброшены по воздуху в Мали, где им удалось отбросить повстанцев обратно в их северные редуты пустыни. Им помогал боевой самолет "Rafale", совершавший 2500-мильный девятичасовой перелет с баз в восточной Франции. Северные города Гао, Тимбукту и Кидаль были очищены от джихадистских сил к февралю, а многие французские войска были репатриированы к апрелю. Тем не менее по состоянию на октябрь в операции "Серваль" оставалось около 2800 военнослужащих; некоторые из этих военнослужащих также иногда развертывались в качестве отрядов оперативной помощи наряду с малийскими батальонами, недавно прошедшими подготовку в составе ЕВТМ. Несмотря на то, что джихадистская активность продолжалась периодически и в основном на низком уровне, президентские выборы в Мали прошли в июле и августе без серьезных инцидентов, а парламентские выборы должны были состояться в ноябре.
   Французская интервенция была впечатляющей по скорости, с которой было активизировано и адаптировано планирование на случай непредвиденных обстоятельств; ее быстрое вступление на театр военных действий и создание надежных логистических коридоров; а также боеспособность развернутых французских войск. Заранее размещенные силы Франции в регионе, а также те, кто участвовал в региональных операциях, оказались жизненно важными, как и местные знания, которые накопили как эти силы, так и планировщики на родине. Однако во время основной оперативной фазы операции "Серваль" Франция зависела от европейских, канадских и американских вспомогательных средств для выполнения некоторых ключевых задач, главным образом стратегических подъемных сил, дозаправки в воздухе, материально-технического обеспечения и разведки. Эта поддержка была важна не столько из - за ее объема, хотя это, конечно, помогало, но из-за ее непосредственности: она позволяла французским войскам поддерживать высокий оперативный темп, что было крайне важно, учитывая местность, которую они должны были покрыть, а также желание не дать джихадистским силам перегруппироваться. В Париже также была осведомлена об ограниченных запасах французских беспилотных летательных аппаратов мужского пола, особенно в Мали, где постоянная разведка, наблюдение и рекогносцировка (ISR) были особенно полезны. Королевские военно-воздушные силы Великобритании (RAF) развернули в Сенегале один из своих самолетов Sentinel R1 для оказания помощи в операциях, оснащенный радаром с синтетической апертурой (SAR) и наземными движущимися целеуказателями (GMTI). Возможно, поэтому не было ничего удивительного, когда американское агентство по сотрудничеству в области обороны и безопасности в июне выпустило уведомление о предполагаемой покупке Францией 16 беспилотных летательных аппаратов Reaper за 1,6 миллиарда долларов с возможной продажей 40 систем SAR/GMTI. Тем временем Мали обратилась с просьбой о создании в стране постоянной французской базы - это предложение рассматривается Парижем.
   Белая книга 2013 года
   В долгожданной "Белой книге" по обороне и национальной безопасности была дана оценка угрозной обстановки во Франции, стратегических вариантов и вероятных потребностей в силах в свете финансовых реалий. Он предусматривал три типа угроз: угрозы, основанные на силе (угрозы силы), исходящие, вероятно, из Азии или распространения ОМУ; риски, исходящие от слабых или слабеющих государств, прежде всего в Африке, которые не в состоянии осуществлять суверенитет, контролировать свои границы или сдерживать миграционные потоки (Африка предстает в документе как область все возрастающего стратегического значения); а также риски, связанные с глобализацией, такие как кибератаки, терроризм и доступ к ресурсам и свободный поток ресурсов.
   Эти угрозы породили четыре основных стратегических приоритета. Первая - это территориальная защита, включающая защиту от внешней агрессии, борьбу с терроризмом и защиту французских граждан во всем мире. Второе касается коллективных гарантий безопасности Европы и Североатлантического региона, которые представляются как неотделимые от национальной обороны. В "Белой книге" обсуждались отношения Франции как с НАТО, так и с ДСДП ЕС. Франция намеревалась играть ведущую и активную роль в НАТО, но была также сделана попытка возобновить проект ЕС в области обороны и безопасности. Позже документ поместил это в контекст финансового кризиса и восстановления баланса США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Франция призвала к тому, чтобы эта активизация европейской обороны была закреплена комиссией, утверждая, что она компенсировала бы недостатки ЕС в плане внешних операций; способствовала бы развитию вокруг объединения и совместного использования наиболее важных военных потенциалов для наиболее вероятных операций; и поощряла бы консолидацию европейской оборонной промышленности. Третий стратегический приоритет - стабилизация европейского соседства. В контексте восстановления баланса США в Азиатско-Тихоокеанском регионе Париж считает, что у европейцев больше нет альтернативы, кроме как рассматривать свое соседство как главный стратегический приоритет, которым они должны управлять и за который они должны нести ответственность. Поэтому четвертым приоритетом является французский (и Европейский) вклад в обеспечение стабильности на Ближнем Востоке и в Персидском заливе. Франция намерена уделять приоритетное внимание этому направлению (у нее уже есть база в Абу-Даби) в партнерстве с другими международными субъектами.
   Есть три ключевых направления расширения. Разведывательная деятельность, которая уже была определена в качестве приоритетной в Белой книге 2008 года и которая была более подробно рассмотрена в Ливии и Мали, будет расширена, главным образом за счет беспилотных летательных аппаратов и увеличения бюджета на космическую сферу. Будут расширены силы специального назначения, роль которых в Ливии и Мали также имела решающее значение. Наконец, киберзащита значительно вырастет. Крупная кибератака отныне будет рассматриваться как акт войны, и значительные новые ресурсы будут направлены на "наступательный кибернетический потенциал". Военный кибернетический потенциал наращивается с привлечением нескольких сотен специалистов и созданием специальной и централизованной системы оперативного командования.
   Белая книга также внесла изменения на военно-стратегическом уровне. До 2013 года Вооруженные силы Франции были, по его словам, в основном организованы на основе потенциального конфликта высокой интенсивности с "государственными силами эквивалентного уровня". Вместо этого в Белой книге 2013 года проводится различие между "принудительными операциями", в которых вероятным противником являются Вооруженные силы государственного уровня, и операциями по управлению кризисами. Вместе с общим стратегическим контекстом, как это обсуждалось в "Белой книге", они привели к четырем принципам, лежащим в основе военной стратегии. Первый - это стратегическая автономия. Это "должно позволить Франции взять на себя инициативу в операциях" и, при необходимости, действовать совместно с партнерами. Это означает сохранение ресурсов, дающих свободу принятия решений, и поддержку возможностей, обеспечивающих свободу действий, таких как разведывательные и целевые возможности. Во-вторых, это согласованность между организацией вооруженных сил и возможными сценариями ведения боевых действий. Например, силы должны быть способны реагировать в случае угрозы на уровне государства, но также - "и иногда одновременно" - осуществлять долгосрочные операции по управлению кризисными ситуациями, а также сохранять способность выполнять такие задачи, как защита инфраструктуры. В-третьих, необходимо дифференцировать силы в соответствии с их специализацией, с тем чтобы они были более эффективными в своей конкретной роли; это также позволило бы "существенно сэкономить средства, финансируя наиболее дорогостоящие или современные возможности только там, где они необходимы". Аналитики говорили, что это было похоже на то, как Великобритания SDSR дифференцировала уровни готовности в рамках будущей конструкции Force 2020, не в последнюю очередь учитывая затраты на поддержание сил в высокой готовности. Наконец, объединение дефицитных и критически важных потенциалов может позволить экономить средства с точки зрения распределения многоцелевых потенциалов в зависимости от конкретных потребностей миссии. Это может произойти и на европейском уровне. Соответствующие области потенциала включают космос, воздушный транспорт, дозаправку в воздухе, наблюдение и материально-техническое обеспечение.
   Бюджет обороны
   Как и во многих других странах Европы, во Франции наблюдалось замедление экономического роста после финансового кризиса 2008 года. После резкого сокращения на 3,1% в 2009 году умеренные темпы роста на 1,7% вернулись в 2010 и 2011 годах, прежде чем экономика снова стагнировала в 2012 и 2013 годах (с ростом на 0,03% и прогнозируемым -0,07% соответственно). Уровень безработицы превысил 10% в 2012 году, в то время как валовой долг превысил 90% ВВП в том же году. Хотя последовательные администрации добились значительного прогресса в сокращении бюджетного дефицита с максимальных 7,6% ВВП в 2009 году до чуть менее 4% ВВП в 2013 году, общий бюджетный дефицит правительства тем не менее составил в среднем 5,6% ВВП за этот период - по данным МВФ, единственными государствами в Европе, где этот показатель был выше, были Португалия, Греция, Испания, Ирландия, Кипр, Словакия и Великобритания. Следовательно, бюджетная консолидация продолжалась и в 2013 году, когда правительство стремилось достичь целевых показателей дефицита в размере 3,6% ВВП в 2014 году и 2,8% в 2015 году в рамках соглашения с Европейской комиссией в мае 2013 года о продлении еще на один год (до 2015 года) срока выполнения Францией требования Маастрихтского договора о том, чтобы дефицит бюджета не превышал 3% ВВП.
   В рамках этих усилий Министерство финансов искало значительные сбережения. В этом случае министр обороны Жан-Ив Ле Дриан убедил президента Франсуа Олланда сохранить не нефтегазовые оборонные бюджетные ассигнования стабильными в номинальном выражении на уровне 31,38 млрд. евро с 2014 по 2016 год, а затем постепенно увеличить их в 2017 и 2018 годах (в среднем на 0,64%) и выровнять в 2019 году на уровне 32,51 млрд. евро. Поддержание номинального уровня расходов в период с 2014 по 2016 год частично должно было быть достигнуто за счет реализации "исключительных поступлений" от продажи существующих активов, таких как недвижимость, бывшее в употреблении оборудование и существующие государственные пакеты акций крупных французских оборонных компаний. В настоящее время государство владеет 27% акций Thales и Safran, 12% акций EADS и 74% акций shipbuilder DCNS. Поговаривали даже о продаже некоторых государственных холдингов в EDF и GDF SUEZ. Немаловажным было и предложение о продаже радиочастот. Ле Дриан утверждал, что у него уже есть 1,3 млрд. евро сбережений на 2013 год, и был уверен, что он получит 1,8 млрд. евро на 2014 год. Эти расходы (совокупно в сумме 6,1 млрд. евро) предусматривались для финансирования 5,6% от общего оборонного бюджета как в 2014, так и в 2015 годах, прежде чем постепенно сократиться до финансирования 0,5% от общего объема в 2019 году. Однако, несмотря на защиту номинальных уровней расходов, расходы на оборону в течение этого периода будут снижаться в реальном выражении: согласно прогнозам дефлятора МВФ, реальные расходы на оборону, вероятно, сократятся в среднем на 1,4% в год в период с 2014 по 2018 год, а реальные непенсионные ассигнования на оборону в 2018 году будут примерно на 6,9% ниже, чем в 2013 году. Кроме того, по мере роста экономики в течение этого периода, в то время как номинальные расходы на оборону остаются стагнирующими, доля расходов на оборону в ВВП снизится примерно с 1,9% ВВП в 2013 году до примерно 1,65% ВВП в 2018 году.
   Осуществление политики
   2 августа была опубликована ЛПМ, в которой более подробно говорилось о том, как Франция будет осуществлять и финансировать политические решения Белой книги. Франция сохранит способность справиться с кризисом, подобным кризису в Мали, направив свои силы в "приоритетные зоны" - Средиземное море, большую часть Африки, Персидский залив и Индийский океан. Там будет находиться 5000 человек в состоянии высокой готовности, и из них будут сформированы Объединенные силы быстрого реагирования численностью 2300 человек. Для выполнения задач по управлению кризисными ситуациями будет выделено до 7000 военнослужащих, а также военно-воздушные и военно-морские силы. Для крупных, высокоинтенсивных операций, ограниченных по продолжительности и с разумным уведомлением, предусматриваемые активы включали 15.000 военнослужащих, специальные силы, до 45 боевых самолетов, авианосную группу и другие военно-морские активы; это было меньше общего числа в 30.000 человек, предусмотренного для крупных многонациональных обязательств в соответствии с белой книгой 2008 года. В общей сложности 23.500 рабочих мест будут сокращены из вооруженных сил в дополнение к 10 175 сокращениям рабочих мест, которые еще предстоит сделать после выводов Белой книги 2008 года. В период с 2014 по 2019 год около 7500 солдат будут ежегодно отчисляться из фонда оплаты труда, а некоторые полки будут расформированы. Однако большинство сокращений коснется вспомогательных и административных должностей. Эти сокращения были направлены на экономию 4,4 млрд. евро расходов на заработную плату.
   ЛПМ связана с задачей сохранения основных отраслей оборонной промышленности Франции - от авиации и связи до космоса и подводных лодок. Поддержание жизнеспособной и конкурентоспособной оборонной промышленности рассматривалось как жизненно важный национальный и европейский интерес, и Европейское оборонное агентство было выделено в качестве органа, ответственного за ее продвижение. Приоритетной задачей была разведка космического базирования: спутник оптического наблюдения MUSIS должен был поступить на вооружение в 2017 году, а спутник электронного перехвата CERES - в 2020 году. В целом на обновление оборудования было выделено 17,1 млрд. евро. Однако LPM предусматривал закупку только 26 боевых самолетов Rafale в период с 2014 по 2019 год вместо 11 в год, закупаемых в последние годы. Падение ниже 11 в год имеет последствия для производственных издержек, но правительство надеется, что экспорт закроет этот разрыв. Однако Dassault до сих пор не обеспечила контракты в Объединенных Арабских Эмиратах и Бразилии, которые являются потенциальными зарубежными рынками. Продолжаются переговоры с Индией, которая выбрала Rafale для удовлетворения потребности в 126 самолетах; французские официальные лица выражают уверенность, что сделка будет завершена. Ядерное сдерживание Франции, включающее как воздушные, так и подводные компоненты, по-прежнему рассматривалось как краеугольный камень французской безопасности. Четыре подводные лодки с баллистическими ракетами будут сохранены, а сдерживание в целом, как ожидается, обойдется в 23 миллиарда евро в течение шести лет. Прямо заявлено, что ядерное сдерживание будет способствовать безопасности Атлантического Альянса и Европы.
   Последствия ЛПМ для силовых структур стали очевидны в начале октября, когда появились первые объявления о реструктуризации обороны, которая должна была состояться в 2014 году. Среди прочих мер 4-й драгунский полк должен был быть расформирован. 1-й кавалерийский полк Иностранного легиона, дислоцированный в Оранже на юго-востоке Франции, должен был перебазироваться на бывшую базу драгун, а 115-я авиабаза обеспечивала постоянное оборонительное присутствие в Оранже. Авиабаза в Дижон-Лонгвике должна была закрыться в 2014-15 годах, а авиационный отряд в Варен-сюр-Алье-расформироваться, как и подразделение ПВО на 116-й авиабазе в Люксейе. Управление военной разведки в Крее должно было переехать в Балар на юго-западе Парижа в соответствии с планом объединения сотрудников, департаментов и служб проекта в единый центр. Дальнейшие анонсы ожидались в 2014 году.
   ОБЪЕДИНЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО
   В 2010 году правительство Великобритании приняло решение сократить расходы на оборону на 8%. Предположения оперативного планирования были сделаны менее требовательными (см. Военный Баланс 2013, стр. 107), и большинство неядерных потенциалов были сокращены на 20-30%. В 2013 году продолжалась реализация изменений в СДСР, включая сокращение гражданского и военного персонала. Министерство обороны (МО) приняло новую модель управления, включающую децентрализацию бюджетов и полномочий по военному потенциалу, переходя от гораздо меньшего министерства к трем вооруженным силам и новому объединенному командованию сил (JFC). Четыре командования (армия, военно-морской флот, ВВС и JFC) теперь будут устанавливать требования к своей структуре сил, оборудованию, личному составу, подготовке и материально-техническому обеспечению и будут управлять четырьмя большими, распределенными бюджетами для этой цели.
   Британские силы в Афганистане продолжали сокращаться, и к концу 2013 года там оставалось 5.000 военнослужащих. Афганские силы в провинции Гильменд взяли на себя руководство безопасностью, и британские наставники в основном ушли, хотя они были временно передислоцированы для поддержки афганской контратаки по изгнанию боевиков Талибана из Сангина. Неожиданная французская операция в Мали была поддержана авианосцами RAF C-17, группой материально-технического обеспечения и развертыванием самолета наблюдения Sentinel. Британские инструкторы впоследствии присоединились к учебной миссии ЕС там. Развертывание Королевского Военно-Морского Флота (RN) в Персидском заливе продолжалось, а развертывание истребителей RAF Typhoon в ОАЭ для обучения увеличилось. Эти развертывания, а также очевидное увеличение усилий по подготовке кадров и продажам оборонной продукции указывали на более активное участие британских вооруженных сил в регионе.
   Кибернетические возможности
   Следуя указаниям уходящего начальника Штаба обороны генерала Дэвида Ричардса о том, что Вооруженные силы должны быть столь же способны к маневрированию в киберпространстве, как и в сухопутной, морской и воздушной областях, Хэммонд объявил, что "вы сдерживаете людей, имея наступательный потенциал. Мы создадим в Британии кибер-ударный потенциал ... поставив кибер наряду с сушей, морем, воздухом и космосом в качестве основной военной деятельности. Наши командиры могут использовать кибероружие наряду с обычным оружием". Было также объявлено, что будет создано объединенное подразделение Киберрезерва.
   Вооруженные силы
   Детальные планы новых армейских структур были объявлены в июле 2013 года, включая вывод оставшихся войск из Германии к 2018 году и пересмотр роли и структуры сил для резервов Великобритании. Это предусматривало обращение вспять десятилетнего спада численности резерва путем налаживания более тесных отношений с работодателями и увеличения инвестиций в рекрутинг и профессиональную подготовку. Резервы всех служб будут увеличены в подготовленной численности с 29.000 до 44.000 человек, а подготовленная численность армейского резерва увеличится до 38.000 человек к 2018 году. Однако по состоянию на осень 2013 года ни регулярные, ни резервные цели набора персонала не были достигнуты, и не было никаких планов по преодолению разрыва между сокращением регулярной рабочей силы к 2015 году и целевым показателем полного оперативного потенциала резерва на 2018 год. Некоторые критики ссылались на расформирование пехотных батальонов и увеличение численности резервных подразделений, что представляло собой повышенный военный риск.
   Восстановление потенциала армии после 2015 года зависит от того, будет ли запланированный вывод войск из Афганистана продолжен, не в последнюю очередь потому, что армия планирует шире использовать большую часть оборудования, закупленного для этой кампании, включая оборудование для наблюдения, оружие и охраняемые патрульные машины. Большая часть вспомогательного потенциала армии была задействована в Афганистане, поэтому ей придется вернуться в Великобританию для восстановления, прежде чем ее можно будет использовать для проведения чрезвычайных операций и подготовки кадров.
   Сокращения в Афганистане позволили армии начать восстановление готовности к операциям по вмешательству, включая парашютный потенциал воздушно-десантной бригады - хотя и для удовлетворения требований, значительно сокращенных в СДСР. Афганские сокращения также означали, что ведущая боевая бронетанковая группа высокой готовности армии начнет действовать в 2014 году. Началось согласование некоторых бригад с заморскими регионами, представляющими стратегический интерес для Великобритании, причем 4 бригады (ориентированные на Северную Африку) были назначены для подготовки траншей ливийского персонала службы безопасности (всего 2000 человек), хотя по состоянию на октябрь 2013 года это еще не началось.
   Программа модернизации британских боевых вертолетов стоимостью 10 миллиардов фунтов стерлингов продвигалась вперед, как и работа по определению наилучшего способа потратить 5 миллиардов фунтов стерлингов, выделенных на модернизацию бронетехники. Эта программа включала финансируемую модернизацию БМП Warrior и замену разведывательных машин Scorpion новыми разведывательными машинами. Тем временем начались поставки бронетранспортера "Terrier".
   Сокращение персонала ВМС и сокращение оборудования завершены, за исключением ожидаемого вывода LPH HMS Illustrious в 2014 году, а LPH HMS Ocean должен вернуться на службу в начале 2014 года после ремонта. В 2013 году РН сосредоточилась на повышении готовности, принятии поставок оборудования на вооружение и планировании будущих программ. HMS Illustrious возглавила возвращение оперативной группы Сил реагирования в Средиземное море для учений Cougar 13. Следуя своим обязательствам перед Афганистаном, бригада коммандос восстанавливала свою роль в качестве десантных сил Великобритании.
   Возможность сохранения военно-морским флотом обоих своих авианосцев класса "Queen Elizabeth" на вооружении после их завершения в 2016 и 2018 годах улучшилась после того, как Хаммонд прокомментировал, что он поддерживает такую политику. Программа создания эсминцев ПВО типа 45 близилась к завершению с вводом в строй HMS Duncan, а фрегат типа 26 должен был вступить в строй в 2021 году. Разработка Type-26 продвигалась вперед, и были заключены некоторые первоначальные контракты, причем последняя итерация включала новые ракеты Sea Ceptor и 16-клеточную систему вертикального пуска. Хотя ведущая лодка подводных лодок класса "Astute" испытала ряд технических проблем, было введено в строй второе судно "Astute" и заложено шестое; всего в этом классе должно быть семь судов.
   Королевские ВВС продолжали сокращать численность и заменять устаревшие типы самолетов. Танкерный транспорт VC-10 вышел из эксплуатации в сентябре 2013 года, а C-130K - в октябре. Первый заменяется "Voyager" на базе А330, а второй, вероятно, будет заменен в роли спецназа модифицированным C-130J.
   Сокращение Tornado GR4 продолжилось с расформированием 617-й эскадрильи, хотя она должна быть реформирована в 2016 году как первая эскадрилья RAF F-35. Предполагалось, что мод разместит свой первый производственный заказ на 12-14 F-35B до конца 2013 года. Поскольку последний из GR4, как ожидается, будет выведен в 2019 году, RAF продолжали преследовать дополнительные возможности "воздух-поверхность" для "Typhoon", включая двухрежимную высокоточную бомбу Paveway IV и крылатые ракеты Storm Shadow.
   Королевские ВВС проводят исследование по оптимизации Air ISTAR, которое включает в себя морское наблюдение. Великобритания осталась без специального морского патрульного самолета с момента отмены в 2010 году Nimrod MRA4. Планы вывода БПЛА MQ-9 Reaper и Sentinel R1 к концу 2014 года пересматривались в свете полезности Reaper в Афганистане и ценности Sentinel в Ливии и Мали.
   Будущие задачи
   В 2015 году началась подготовка к новому СДСР, где новому правительству будет предложен стратегический выбор. Большая часть этой работы была посвящена пересмотру привычных тем, включая НАТО, европейскую оборону и региональную динамику. В качестве ключевых вопросов Хэммонд назвал размер закупки британских истребителей F-35, восстановление потенциала морского патрулирования и будущих военных кибернетических возможностей. Четыре другие темы могут иметь стратегические последствия для обороны Великобритании: будущее ядерное сдерживание, потенциальная независимость Шотландии, потенциальный выход Великобритании из ЕС и парламентское вето на военный удар по Сирии в августе 2013 года.
   Чтобы выполнить обещание, данное в коалиционном соглашении 2010 года, правительство опубликовало оценку вариантов будущего ядерного сдерживания Великобритании. Неудивительно, что он пришел к выводу, что нынешнее расположение четырех БРПЛ "Трайдент" с одним постоянным патрулированием является наиболее экономичным решением. Многих экспертов не убедили заявления партнеров по коалиции либерал-демократов о том, что хотя сдерживание и необходимо, оно может быть достигнуто с помощью меньшего количества подводных лодок. Независимо от того, какой вариант будет принят, в следующем десятилетии потребуются новые подводные лодки, и история недавнего строительства подводных лодок привела некоторых аналитиков к предположению, что стоимость будущего средства сдерживания вполне может вытеснить обычные программы оснащения.
   Менее чем за год до референдума о независимости Шотландии правительство и Комитет по обороне Палаты общин пришли к выводу, что планы Шотландской национальной партии по обеспечению безопасности и обороны независимой Шотландии неубедительны. Министерство обороны отказалось принимать во внимание потенциальные расходы, связанные с перемещением нынешней базы подводных лодок "Trident" и обычных вооруженных сил за пределы Шотландии. Его публичная позиция состояла в том, что за любым референдумом о независимости должны последовать переговоры, после которых разъединение обороны между двумя странами будет происходить упорядоченным образом - так что Мо не будет составлять планов на случай непредвиденных обстоятельств.
   Премьер-министр Дэвид Кэмерон пообещал провести референдум о членстве Великобритании в ЕС в следующем парламенте. Однако, если бы только Франция соответствовала Великобритании с точки зрения экспедиционного потенциала и политической и культурной готовности участвовать в боевых действиях - несмотря на голосование по Сирии - британский выход значительно снизил бы доверие к CSDP ЕС.
   В ходе парламентских дебатов по Сирии в августе 2013 года узкое большинство депутатов не были убеждены в том, что правительство выступает за военное вмешательство для сдерживания дальнейших ударов химического оружия режимом Асада. Хотя вооруженные силы оставались чрезвычайно популярными, оказалось, что, как отметил Хаммонд, "существует глубокая подозрительность в отношении военного участия на Ближнем Востоке, проистекающая в основном из опыта Ирака".
   Депутаты, голосовавшие против правительства, не потворствовали химическим атакам режима Асада, но они выражали иракские сомнения в отношении представленных разведданных и реагировали против того, чтобы их заставляли действовать быстро, пока инспекторы ООН все еще работали в Сирии - еще одна иракская параллель. Многие сомневались, что планируемые забастовки окажут какое-либо полезное воздействие. Было неясно, было ли это голосование исключительным событием, началом распада широкого политического консенсуса по вопросам обороны за последние два десятилетия или же свидетельством того, что важные элементы населения Великобритании и ее политической элиты теряют веру в полезность силы.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Макроэкономика экономический рост Великобритании оставался анемичным со времен финансового кризиса 2008 года. В 2012 году реальный ВВП был все еще примерно на 4% ниже докризисного уровня, и, по данным МВФ, рост в среднем составил 1,1% в период с 2010 по 2013 год. В 2013 году уровень инвестиций в бизнес оставался низким, в то время как инфляция все еще была выше целевого показателя. Между тем валовой национальный долг более чем удвоился с 43,7% ВВП в 2007 году до прогнозируемых 92,1% в 2013 году. Во многом это увеличение было вызвано необходимостью спасения банковского сектора с высокой задолженностью, а также сокращением налоговых поступлений от этого сектора. Несмотря на достигнутый прогресс в сокращении бюджетного дефицита, слабое восстановление экономики потребовало от коалиционного правительства продлить меры жесткой экономии, впервые объявленные в 2010 году. Первоначально предполагалось, что она продлится пять лет, до 2015 года, но в декабре 2012 года канцлер была вынуждена объявить, что меры по сокращению дефицита будут продлены до 2018 года, прежде чем дефицит бюджета будет ликвидирован.
   Расходы на оборону
   К маю 2012 года был достигнут значительный прогресс в достижении поставленной правительством в 2010 году цели сокращения реальных расходов на оборону на 8% к 2015 году, а также в устранении разрыва в планах приобретения "нефинансируемых обязательств" на сумму £38 млрд. ($59 млрд.). Это позволило министру обороны объявить, что оборонный бюджет был наконец приведен в равновесие впервые за десятилетие. К середине 2012 года был составлен пересмотренный долгосрочный план оснащения на 2012-22 годы, часть которого была передана Государственному аудиторскому бюро (НАО) для независимой оценки.
   Однако экономическая стагнация привела к тому, что прогнозы доходов и дефицита бюджета, на основе которых было принято решение о сокращении реальных расходов на 8%, оказались чрезмерно оптимистичными. Поскольку меры жесткой экономии, первоначально планировавшиеся до 2015 года, были продлены до 2018 года для многих ведомств, канцлер объявила в осеннем заявлении 2012 года, что дальнейшие сокращения оборонного бюджета произойдут в 2013 и 2014 годах. По сравнению с прогнозируемыми уровнями расходов, запланированными на 2010 год, бюджет ресурсов на 2013 год будет сокращен на 1% (£249 млн. или $382 млн.), а бюджет ресурсов на 2014 год будет сокращен на 2% (£490 млн. или $753 млн.). Следует отметить, что эти процентные сокращения относятся только к бюджету ресурсов МО, который финансирует текущие расходы, такие как персонал и подготовка кадров, а не к его капитальному бюджету, который финансирует долгосрочные расходы на инвестиции в оборону, такие как приобретение оборудования. Сокращенные показатели 2013 и 2014 годов также сформировали более низкий базовый уровень, исходя из которого будут рассчитываться ассигнования бюджета ресурсов на 2015 год. Финансирование многолетнего бюджета оборудования (2012-22 годы) было согласовано в середине 2012 года и по-прежнему не зависит от более низкого базового уровня.
   С учетом того, что в 2015 году в рамках расширения мер жесткой экономии по всем правительственным ведомствам будет сокращено £11,5 млрд. ($17,7 млрд.), в течение первой половины 2013 года велись переговоры с Казначейством о распределении этих сокращений. Обсуждались также дальнейшие сокращения оборонного бюджета на 2015 год. К концу 2013 года оказалось, что Мо удалось избежать дополнительных мер жесткой экономии, частично согласившись на экономию эффективности вместо сокращений. Благодаря большей, чем ожидалось, экономии средств и повышению эффективности с 2010 года МО недополучил свои бюджетные ассигнования как в 2012, так и в 2013 годах, что позволило ему перенести эти средства на более поздний срок, чтобы помочь смягчить любые дальнейшие сокращения будущих бюджетов, не связанных с оборудованием.
   План Оборонного Оборудования на 2012-22 Годы
   В январе 2013 года Министерство обороны опубликовало обобщенную версию своего плана оборонного оборудования на 2012 год, в котором было определено распределение финансирования приобретения и поддержки оборудования в период с 2012 по 2022 год. Из £147,1 млрд. ($226 млрд.), выделенных на основное оборудование, чуть более 50% (£78 млрд. или $120 млрд.) будет потрачено на новое оборудование и вспомогательные расходы, а оставшиеся £68 млрд. ($105 млрд.) будут направлены на вспомогательное оборудование, уже находящееся в эксплуатации. В номинальном выражении ежегодные ассигнования на приобретение и поддержку оборудования увеличатся более чем на треть в период с 2012 по 2022 год.
   Как показано на рис.8, почти четверть £147,1 млрд. (24,3%; £35,8 млрд.) была направлена на финансирование разработки подводных лодок (включая оставшиеся подводные лодки класса "Astute") и расходов, связанных с обновлением средств ядерного сдерживания Великобритании - таких как проектирование и производство замены подводных лодок с баллистическими ракетами класса "Vanguard" (если это будет одобрено в 2015 году), а также расходов на поддержание стратегических систем вооружения. Когда это сочетается с 11,8% плана, выделенного на надводные боевые действия ВМС - такие как строительство двух авианосцев класса Queen Elizabeth, строительство эсминцев типа 45 и развитие фрегатов типа 26 - морские активы составляли более трети плана оборудования (36,2%; £53,2 млрд.). Второй по величине компонент (30,3%; £44,5 млрд.) составляли авиационные активы с неподвижными и винтокрылыми крыльями, которые включали средства на программы Typhoon Tranche 2 и 3 и F-35 Lightning II; беспилотные летательные аппараты; воздушные лифтеры A400M и C-17; и танкеры Voyager. Наземное оборудование составляло наименьшую часть плана оборудования (8,4%; £12,3 млрд.), хотя расходы на новые наземные системы, по прогнозам, резко возрастут после 2015/16 финансового года с развитием будущих транспортных средств системы быстрого воздействия, таких как Scout.
   В целом, боевая авиация, воздушная поддержка и вертолеты были приоритетными в течение более ранних периодов плана (примерно до 2016-17 годов), в то время как наземные системы, подводные лодки и средства ядерного сдерживания обычно возвращались к середине и концу периода (примерно до 2016-22 годов). Расходы на программы ISR (13,2%; £20,1 млрд.) и боеприпасы (7,5%; £11,4 млрд.), по прогнозам, останутся относительно постоянными в течение всего десятилетия.
   В эти прогнозы были заложены два типа резервных фондов, предназначенных для защиты от такого рода роста расходов, который в прошлом наносил ущерб департаменту. Во-первых, £8,4 млрд. ($12,9 млрд.) были заложены в смету расходов бюджетов отдельных проектов на основе выявленных рисков (это было включено в основную сумму £147,1 млрд.). Во-вторых, £4,8 млрд. ($7,4 млрд.) было выделено в качестве централизованного резервного финансирования, которое будет распределено, если расходы в рамках бюджетов отдельных проектов вырастут больше, чем указано в первоначальных резервах на покрытие рисков. В дополнение к этим резервным фондам было заложено в бюджет еще £8 млрд. ($12,3 млрд.), но они не были выделены, с тем чтобы можно было найти финансирование для приоритетных статей, которые появятся в течение десятилетия. Однако план оснащения не предусматривает финансирования срочных оперативных потребностей или каких-либо чистых дополнительных расходов на вспомогательное оборудование в театре военных действий, которые вместо этого финансируются из специального резерва казначейства. Если учесть централизованный резервный фонд и нераспределенный резервный фонд, то общий объем ассигнований на закупку оборудования и поддержку в течение десяти лет вырастет до $159 млрд.
   Реформа оборонно-закупочной деятельности
   Хотя был достигнут прогресс в деле более эффективного управления оборонными закупками, еще слишком рано говорить о том, удалось ли преодолеть наследие задержек в осуществлении программ и перерасхода средств. В значительной степени это связано с трудностями определения стоимости, связанными с количеством и сложностью элементов, составляющих десятилетнюю программу приобретения оборудования. Это включает в себя более 400 отдельных статей затрат, относящихся к конкретным проектам, включая тысячи оценок и допущений, основанных на специальных технических знаниях. Точность и обоснованность этих оценок могут быть известны только по мере осуществления плана, и оценки должны быть скорректированы с течением времени, чтобы стать более реалистичными. По мнению НАО, "чтобы повысить уверенность в реалистичности своих предположений и последовательности, с которой рассчитываются его прогнозы, департаменту необходимо будет продемонстрировать их обоснованность в течение ряда лет".
   Кроме того, НАО смогло оценить лишь менее половины (46%) от общей стоимости плана оборудования, поскольку МО до сих пор не смогло применить ту же строгость в оценке части плана расходов на поддержку оборудования (стоимостью около 86 млрд. фунтов стерлингов), что и часть закупок оборудования (стоимостью 60 млрд. фунтов стерлингов). Таким образом, эскалация расходов на поддержку оборудования все же может оказаться проблематичной для департамента. В целом НАО пришло к выводу, что оно не может предложить окончательного мнения относительно приемлемости плана оборудования по цене, и отметило, что этот план весьма чувствителен к изменениям в предположениях о финансировании. Эти мнения были поддержаны парламентским комитетом по государственным счетам (ПКК), который также отметил допущения в плане относительно уровней финансирования, которые МО получит от Казначейства, а также способность МО сократить не связанную с оборудованием часть оборонного бюджета. Учитывая историю эскалации расходов на оборону, ПКК выразил обеспокоенность тем, что предусмотренные планом чрезвычайные меры могут оказаться неадекватными - централизованный резервный фонд составил всего 3% от общего плана оснащения. В целом ПКК согласился с НАО в том, что Мо добивается прогресса, но что "опасения по поводу чрезмерно оптимистичных допущений, полноты и надежности оценок вспомогательных расходов и рисков для потенциала означают, что мы еще не можем быть уверены в том, что план оборудования является доступным".
   Параллельно с этими событиями МО продолжало свои противоречивые шаги по реструктуризации оборонного оборудования и поддержки (DE&S), агентства, ответственного за приобретение оборудования и поддержку на протяжении всей жизни (см. The Military Balance 2013, PP.109-10). В апреле 2013 года Министерство обороны начало 12-месячное исследование, чтобы оценить, следует ли передать управление оборонными закупками на аутсорсинг частному сектору путем восстановления DE&S в качестве "государственной компании, управляемой подрядчиками" (Go-Co), или сохранить DE&S в государственном секторе, но с перестроенной структурой управления (так называемый вариант "DE&S Plus"). Между участвующими в торгах компаниями было создано три консорциума, хотя к августу 2013 года их число сократилось до двух. Помимо ограниченного числа участников, конкурирующих за управление Go-Co, основным препятствием был потенциальный конфликт интересов с участием компаний, претендующих на управление DE&S, многие из которых уже регулярно заключают контракты непосредственно с Мо или косвенно через других крупных поставщиков МО, таких как BAE Systems. Любые фимс, проводящие тендеры на закупку мод через механизм Go-Co, скорее всего, не смогут участвовать в торгах по этим контрактам в будущем и, возможно, будут вынуждены принять значительные ограничения на их взаимодействие с другими крупными поставщиками мод. Отчасти в ответ на эти опасения в октябре 2013 года дополнительные ресурсы были предоставлены команде DE&S Plus, работающей в рамках МО. После оценки данных по обеим возможным операционным моделям в середине 2014 года будет принято окончательное решение относительно используемой модели. Если модель Go-Co будет одобрена, то подрядчик будет выбран во второй половине 2014 года и приступит к первому этапу работы Go-Co в конце 2014 года. Второй этап аутсорсинга будет осуществлен в 2016 году.

   ALBANIA
    []
   AUSTRIA
    []
   BELGIUM
    []

    []
   BOSNIA-HERZEGOVINA
    []

    []
   BULGARIA
    []
   CROATIA
    []

    []
   CYPRUS
    []

    []
   CZECH REPUBLIC
    []

    []
   DENMARK
    []

    []
   ESTONIA
    []
   FINLAND
    []

    []

    []
   FRANCE
    []

    []

    []

    []

    []

    []
   GERMANY
    []

    []

    []
   GREECE
    []

    []

    []
   HUNGARY
    []

    []
   ICELAND, IRELAND
    []

    []
   ITALY
    []

    []

    []

    []
   LATVIA,
    []
   LITHUANIA
    []

    []
   LUXEMBOURG, MACEDONIA, NORTH
    []

    []
   MALTA, MONTENEGRO
    []
   MULTINATIONAL
    []
   NETHERLANDS
    []

    []
   NORWAY
    []

    []

    []
   POLAND
    []

    []
   PORTUGAL
    []

    []
   RUMANIA
    []

    []
   SERBIA
    []

    []

    []
   SLOVAKIA
    []
   SLOVENIA
    []

    []
   b>SPAIN
    []

    []

    []
   SWEDEN
    []

    []

    []
   SWITZERLAND
    []

    []
   TURKEY
    []

    []

    []
   UNITED KINGDOM
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []




   Charter 5. RUSSIA AND EURASIA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 4. РОССИЯ И ЕВРАЗИЯ
   РОССИЯ
   Чуть более чем через четыре года после начала процесса военной реформы "новый взгляд" Министерство обороны и вооруженные силы России начали 2013 год с новыми гражданскими и военными руководителями. Президент Владимир Путин назначил Сергея Шойгу министром обороны 6 ноября 2012 года, уволив Анатолия Сердюкова якобы из-за коррупционного скандала. Путин заявил, что отстранение Сердюкова позволит провести "объективное" расследование утверждений о том, что подконтрольный Минобороны военный подрядчик "Оборонсервис" продавал активы Министерства по ценам ниже рыночных. Сменивший Сердюкова Шойгу - бывший многолетний министр по чрезвычайным ситуациям и верный союзник Путина. Также был отстранен от должности начальник Генерального штаба генерал Николай Макаров и первый заместитель министра обороны Александр Сухоруков.
   Несмотря на предположения о том, что эти изменения на самом верху могут привести к полному пересмотру процесса реформ, возглавляемого Сердюковым и Макаровым, руководители Кремля и Минобороны по-прежнему преследуют большинство ключевых целей. По прошествии одного года стало ясно, что в процессе военной реформы произошла смена курса, а не направления.
   Уже тогда было ясно, что начатые Сердюковым коренные организационные преобразования, окончательно отколовшиеся от советской модели, необратимы. В своей часто цитируемой речи Путин сказал коллегии Минобороны: "однажды принятые решения не должны постоянно меняться. Это тем более важно сейчас, когда мы подошли к стадии шлифовки и доводки многих компонентов этой сложной военной машины". Эта" полировка и фи-тюнинг " (шлифовка) привела к нескольким организационным изменениям на высшем уровне. С принятием нового закона в декабре 2012 года президент сделал Генеральный штаб непосредственно подотчетным ему, как Верховному главнокомандующему, а не министру обороны. Генеральный штаб также получил новые функции, включая командование местными органами власти и организациями вне министерства обороны в целях организации территориальной обороны. Это перевернуло ту концентрацию власти в лице министра обороны, которая наблюдалась при Сердюкове.
   Новый министр обороны Шойгу произвел кадровые перестановки в министерстве, перераспределив обязанности между заместителями министра и увеличив их число с восьми до десяти. Он также заменил тех чиновников, которые наиболее тесно связаны с Сердюковым. Макаров был заменен на посту начальника Генштаба генералом Валерием Герасимовым, хотя Макаров был назначен на консультативную должность в начале 2013 года.
   Шойгу действительно приступил к пересмотру реформ, инициированных его предшественником, решив некоторые особенно спорные вопросы, такие как консолидация и продажа недвижимости, сокращение базирования, предлагаемые сокращения центрального аппарата и слияния военных академий. Кадровые сокращения в штаб-квартире Министерства обороны были сокращены на фоне опасений некоторых представителей Вооруженных сил, что масштабы сокращений нанесли ущерб командованию и управлению на стратегическом уровне. Сердюков планировал объединить военные академии в десять совместных учебных центров, но это было отложено, и академии после трехлетнего перерыва вновь принимают курсантов.
   Шойгу также воссоздал Главное управление боевой подготовки. После его закрытия в 2010 году ответственность за боевую подготовку подразделений перешла к отдельным службам, а межведомственная и оперативная подготовка перешла в ведение Генерального штаба первый заместитель министра обороны генерал Аркадий Бахин обосновал восстановление необходимостью улучшения координации и боевой эффективности и заявил, что это позволит, как сообщает агентство ТАСС, "в первую очередь повысить боеспособность многоцелевых группировок войск и усовершенствовать существующую нормативную базу, регулирующую организацию боевой подготовки". Это согласуется с российским стремлением развивать навыки в совместных операциях, о чем свидетельствуют крупные учения в течение 2013 года.
   Аналитики отмечают, что в то время как перевооружение и связанные с ним финансовые вопросы были ключевыми для Сердюкова, Шойгу больше озабочен организацией подготовки и регулярной деятельностью войск. Поэтому многие важнейшие решения эпохи Сердюкова-Макарова остаются нетронутыми. Несмотря на увольнение Сердюкова, продолжается перестройка вооруженных сил от модели массовой мобилизации, предназначенной для крупномасштабных конфликтов, к профессиональным вооруженным силам, находящимся в более высокой степени готовности. Вместо относительно малочисленных подразделений, которые должны быть укомплектованы мобилизованным личным составом во время кризиса, российские сухопутные войска теперь в основном состоят из мобильных бригадных соединений, более приспособленных к боевым требованиям локальных и региональных войн низкой и средней интенсивности. Восприятие повышенной боеготовности было усилено возобновлением внезапных проверок оперативной готовности на уровне военных округов, общевойсковых частей и отдельных подразделений, которые в последний раз проводились в советское время. Представление нового, засекреченного плана гособоронзаказа в начале срока полномочий Шойгу является свидетельством преемственности, поскольку этот документ должен был быть составлен при предшественниках Шойгу и Герасимова.
   Государственный оборонный план был дополнен публикацией плана мероприятий на 2013-2020 годы, в котором определены предполагаемые уровни повышения боевой готовности, новой или модернизированной техники и увеличения расходов на персонал на оставшуюся часть десятилетия. План устанавливает весьма амбициозные цели в отношении людских ресурсов и доли "современных" (этот термин остается расплывчатым) систем вооружения, находящихся на вооружении, связанных с государственной программой вооружений (см. Интересно, что этот план представляет собой первое официальное признание того, что Вооруженные силы были только на 80% от запланированной численности в 2013 году, контрастируя с неоднократными официальными заявлениями о том, что Россия имеет один миллион вооруженных сил. Как отмечалось в предыдущих изданиях "Военного баланса", набор и укомплектование штатов уже несколько лет являются ключевыми областями, вызывающими озабоченность, поскольку сохраняются проблемы с обеспечением достаточного числа призывников и набором достаточного количества контрактников, которые, как ожидается, будут выполнять столь многие функции в будущих вооруженных силах.
   Вооруженные силы
   Две элитные армейские дивизии - 4-я Таманская и 5-я Кантемировская - были воссозданы в мае 2013 года, предварительно "переформировавшись" в бригады. Однако в течение 2013 года было мало признаков какого-либо увеличения запасов личного состава или техники, отражающего это изменение статуса, что свидетельствует о том, что Министерство обороны не пересматривает вопрос о переходе к бригадным структурам в более общем плане.
   Предстоит еще проделать значительную работу по созданию бригадных структур в составе сухопутных войск. Шаги по созданию легких, средних и тяжелых бригад остаются на экспериментальном уровне. Тем не менее министерство настаивает на плане, поскольку анализ учебно-боевых учений с этими формированиями, по-видимому, показывает, что, хотя они далеки от идеала, они лучше, чем нынешние "нового облика" моторизованные и танковые бригады. Дивизионная структура будет сохранена в составе Воздушно-десантных войск и ракетных войск стратегического назначения.
   Реформирование и развитие ВВС осуществляется по трем направлениям: совершенствование системы управления, модернизация парка боевых самолетов, увеличение типов и количества высокоточного управляемого вооружения воздушного базирования. Поставки самолетов и вертолетов увеличились за последние несколько лет, что позволило полностью переоснастить части новыми или модернизированными платформами.
   Одна из самых значительных ревизий сердюковских реформ до сих пор касалась структуры ВВС. Главнокомандующий ВВС генерал-лейтенант Виктор Бондарев инициировал переход от подхода "авиабаза", который часто включал размещение нескольких типов самолетов на отдельных аэродромах, к формуле "один аэродром, один полк". Это фактически восстановит структуру дивизии и полка. Сердюковские реформы ликвидировали воздушные армии, дивизии и полки, заменив их авиабазой как основной единицей соединений ВВС. Они были разделены на категории первого и второго класса. Авиабазы первого класса имели 5-8 крыльев, а авиабазы второго класса - 1-2 крыла. Каждое крыло состояло в среднем из трех эскадрилий, каждая с различными типами самолетов. До реформ авиаполк состоял не более чем из двух эскадрилий, каждая из которых была оснащена самолетами одного типа.
   Военно-морской флот находится в процессе рекапитализации своей инфраструктуры, а также ввода в эксплуатацию более современных конструкций взамен устаревших платформ советской эпохи, которые должны быть выведены из эксплуатации. Ремонтные работы также ведутся на большинстве основных баз, причем модернизация инфраструктуры и строительство являются ключевой задачей для береговых объектов, а также для вспомогательных судов, таких как буксиры и вспомогательные суда.
   Средиземноморское развертывание также привлекло внимание. В советское время в этом районе действовала пятая эскадра ВМФ, и хотя морские суда вернулись в Средиземное море в 2012 году, развертывание средиземноморской оперативной группы в июне 2013 года рассматривалось как ключевое событие. Корабли должны быть ротированы через развертывание оперативной группы, и эскадра состоит из судов Черноморского, Балтийского, Северного и, в некоторых случаях, Тихоокеанского флотов.
   Российские Воздушно-десантные войска должны быть усилены к концу 2013 года тремя Воздушно-десантными бригадами из Восточного и Южного военных округов (в соответствии с Указом ? 776, подписанным Путиным 11 октября 2013 года). Бригады станут резервом Верховного Главнокомандующего. Этот сдвиг отражает желание вооруженных сил, обсуждавшееся и одобренное Министерством обороны в мае, иметь возможность предоставлять силы быстрого развертывания в качестве основного потенциала, а Воздушно-десантные подразделения использовать в качестве сил кризисного реагирования. Наряду с воздушно-десантными подразделениями в состав сил быстрого развертывания также планируется включить бригады специальных оперативных групп, подразделения морской пехоты и персонал специальных операций. Между тем, в 2013 году было создано Командование специальных операций (КСО) в попытке объединить возможности сил специального назначения на командном уровне. КСО рассматривается как часть резерва Верховного Главнокомандующего наряду с воздушно-десантными частями.
   Поддержание и обновление ядерных сил России остается ближайшим приоритетом. Командующий Ракетными войсками стратегического назначения генерал-лейтенант Сергей Каракаев утверждает, что у России есть две новые конструкции МБР, способные прорывать системы ПРО: одна - твердотопливная ракета, другая - давно обсуждаемая жидкостная модель. Некоторые СМИ сообщают, что конструкция на жидком топливе может быть предназначена для замены R36M (SS-18 Satan). Предполагается, что к 2021 году почти все стратегические ракеты должны быть новой или новейшей конструкции. Кроме того, возобновился интерес к железнодорожной подвижной системе, которая придет на смену "Молодцу", выведенному из эксплуатации в 2007 году. Однако ракетные программы по-прежнему сталкиваются с проблемами развития. В сентябре 2013 года вновь провалился тестовый запуск БРПЛ "Булава" (SS-NX-32), что вызвало дальнейшее беспокойство по поводу проекта.
   Войска воздушно-космической обороны и связанные с ними системы противовоздушной и противоракетной обороны должны быть полностью интегрированы в систему командования и управления в период с 2016 по 2020 год. Ключевой программой является система ЗРК С-500 ("Триумф-М"). Ввод в строй С-500 теперь обещают на начало 2018 года, но эта дата остается под вопросом, так как объекты для строительства системы все еще находятся в стадии строительства. Система противоракетной обороны Москвы А-135 "Амур" также будет заменена на А-235 "Самолет-М". В конце 2013 года стало известно, что А-235 будет использовать усовершенствованный вариант ракеты 53Т6, использовавшейся в А-135. Перехватчик предназначен для того, чтобы быть способным к кинетическому поражению, сохраняя при этом способность нести ядерную боеголовку.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Государственная Программа Вооружений
   Политическое и военное руководство страны продемонстрировало значительную неизменную приверженность амбициозной государственной программе вооружений до 2020 года, несмотря на неустойчивые экономические показатели. В настоящее время расходы на эту программу составляют почти половину всех расходов по разделу бюджета "Национальная оборона" по сравнению с менее чем одной третью в 2005 году. Оптимистические экономические прогнозы, на которых изначально строилась программа, - среднегодовой рост ВВП не менее 6% - не были достигнуты.
   Вместо этого экономический рост замедлился с 4,3% в 2011 году (первый год реализации программы) до всего лишь 2% в 2013 году. Следовательно, у правительства не было иного выбора, кроме как изменить свои бюджетные приоритеты, чтобы обеспечить неуклонно растущую долю расходов на оборону в ВВП. В настоящее время прогнозируется, что этот показатель вырастет с 2,72% ВВП в 2011 году до 3,15% в 2013 году (см. таблицу 4). Проект трехлетнего бюджета на 2014-16 годы, направленный в Думу в конце сентября 2013 года, предусматривал, что эта доля в конечном итоге вырастет до 3,9% ВВП к 2016 году, при значительном увеличении реальных расходов на оборону в период 2012-15 годов. Для финансирования программы власти все чаще прибегают к гарантированным государством кредитам. Это, по сути, внебюджетное средство увеличения расходов, хотя Минфин указал, что новых кредитов после 2015 года не будет.
   Реструктуризация оборонной промышленности
   С декабря 2011 года Военно-промышленную комиссию правительства возглавляет вице-премьер Дмитрий Рогозин. Под его руководством он был преобразован в более интервенционистское координирующее ведомство, а сам Рогозин сыграл заметную роль в попытках решить вопросы, возникающие в связи с выполнением ежегодного гособоронзаказа - инструмента, с помощью которого реализуется государственная программа вооружений. Он также способствовал организационной реструктуризации, в частности путем объединения разросшихся оборонных предприятий России в крупные корпоративные структуры. Кроме того, он стремился стимулировать участие частного бизнеса в оборонном секторе, включая использование небольших компаний для выполнения оборонных контрактов, хотя пока с ограниченным успехом.
   В результате этих реформ в оборонном секторе в настоящее время доминирует небольшое число крупных, преимущественно государственных корпораций. Самый крупный из них - это Ростех (ранее "Ростехнологии"), созданный в 2007 году, который сейчас насчитывает около 660 предприятий, как оборонных, так и гражданских, на которых занято 900.000 человек. Под руководством генерального директора Сергея Чемезова предпринимались согласованные усилия по созданию эффективной корпоративной структуры, в которой заводы были объединены в десяток или около того холдинговых компаний, некоторые из которых играли важную роль в оборонной работе. (Это развитие имеет параллели с послевоенной Италией, где государственная Finmeccanica консолидировала оборонные и инженерные активы государственной холдинговой компании IRI, но в конечном итоге стала коммерческим бизнесом, хотя и с большим государственным пакетом акций.) Корпорации, входящие в состав Ростеха: государственная компания по экспорту вооружений "Рособоронэкспорт"; "Оборонпром", в состав которого входят "Вертолеты России", штат которых составляет 40.000 человек, и производитель газотурбинных двигателей "Объединенная двигателестроительная корпорация", штат которой составляет 70.000 человек.; Радиоэлектронные технологии, включающие в себя более 50 предприятий с численностью занятых 67.000 человек, занимающихся в том числе радиоэлектронной борьбой и авиационной электроникой; Российская электроника, отвечающая за большую часть российской электронной компонентной базы военного назначения; Швабе, производящий военную и гражданскую оптико-электронную аппаратуру; авиа концерн Авиастроения; фирму высокоточного тактического вооружения Высокоточные Комплексы.
   К другим крупным структурам относятся Объединенная авиационная корпорация, отвечающая почти за все разработки и производство самолетов, военных и гражданских, и в настоящее время в ней занято почти 100.000 человек; Объединенная судостроительная корпорация, отвечающая примерно за 90% судостроения, включая все военно-морские работы; Алмаз-Антей, отвечающий почти за все разработки и производство средств ПВО, С более чем 60 предприятиями, в которых занято почти 95.000 человек; и Корпорация "Тактические Ракеты", объединяющая 25 предприятий и проектных организаций, занимающихся тактическими ракетными комплексами воздушного, наземного и морского базирования. В конце 2013 года были объявлены планы реорганизации ракетно-космической отрасли, преобразования Федерального космического агентства (Роскосмос) в более эффективную, ориентированную на бизнес структуру - Объединенную ракетно-космическую корпорацию. Эти корпорации в основном принадлежат государству, но предполагается создание акционерных обществ с привлечением частного капитала. Это за исключением атомной отрасли, которая останется в руках государства под управлением госкорпорации "Росатом".
   Остающиеся оборонно-промышленные вызовы
   Государственная программа вооружений 20 трлн. руб. ($610 млрд.) до 2020 года представляет собой серьезную проблему для российской оборонной промышленности. До его принятия оборонная промышленность России в значительной степени зависела от иностранных заказов. Оборонный экспорт способствовал восстановлению промышленности после спада производства в 1990-е гг. Однако экспорт не приносил одинаковой выгоды всем секторам. Предприятия, вынужденные в силу характера своей работы ориентироваться на внутренние заказы (например, производители стратегических ракет), не могли рассчитывать на иностранные заказы для поддержания своей деятельности, а следовательно, не имели инвестиционных ресурсов и испытывали трудности с удержанием рабочих из-за низких ставок оплаты труда. В результате промышленные возможности в настоящее время существенно различаются в различных секторах российской обороны. Некоторые компании сталкиваются с ограничением производственных мощностей, и им трудно удовлетворить как экспортный спрос, так и возросшие внутренние заказы, требуемые Государственной программой вооружений. Это касается, в частности, "Алмаз-Антея", который сейчас вынужден строить новые заводы по производству своих зенитных ракетных комплексов. То же самое относится, хотя и в меньшей степени, к строительству обычных подводных лодок и других военно-морских систем.
   Параллельно с программой вооружений существует еще одна программа, ориентированная на развитие оборонно-промышленного комплекса (до 2020 года), с бюджетом 2-3 трлн. руб. (примерно $65-98 млрд.) на инвестиции в новые мощности и реконструкцию существующих производственных мощностей. Однако темпы обновления производственных фондов остаются низкими, и многие предприятия, вынужденные использовать оборудование советских времен, испытывают трудности с соответствием современным стандартам качества. Официальная политика благоприятствует установке новой техники российского производства, а не импортного, но в целом объемы отечественного производства недостаточны.
   В настоящее время в российской оборонной промышленности занято более 1,3 млн. человек, в том числе 440.000 в сфере НИОКР. Однако она испытывает трудовые проблемы, прежде всего трудности с привлечением молодых технических и научно-исследовательских кадров и квалифицированных рабочих цехов. Рабочая сила стареет, причем большая часть персонала находится вблизи или выше официального пенсионного возраста (60 лет) и относительно небольшое число людей моложе 30 лет. Сообщается, что средний возраст работников на промышленных предприятиях составляет 46 лет, а в сфере НИОКР - 48 лет. Относительно низкая заработная плата является одним из основных факторов неспособности набирать и удерживать персонал. Однако увеличение заказов в последние годы позволило некоторым компаниям предложить повышение заработной платы, что может стать способом обратить вспять негативные тенденции последних 20 лет.
   Оборонные предприятия также испытывают трудности с получением высококачественных комплектующих и систем отечественного производства. Особенностью советской оборонной промышленности был низкий уровень субподряда. Многие оборонные предприятия советской эпохи не только производили окончательную сборку собственными силами, но и производили широкий спектр компонентов - часто с использованием дорогостоящих методов производства в малых объемах - которые в рыночной экономике обычно приобретаются у специализированных поставщиков, часто небольших или средних компаний. В то время как это означало более высокие затраты на внутренние компоненты, советские производители оружия смогли свести к минимуму перебои в поставках, которые преследовали многие другие секторы государственной экономики. Сегодня большинство производителей конечной продукции все еще находятся в государственной собственности, но поставщики специализированных компонентов, где они существуют, теперь часто являются частными предприятиями и будут выполнять оборонные работы только в том случае, если это выгодно. В действительности оборонные контракты зачастую убыточны или приносят лишь скромную прибыль. В этих условиях у новых компаний мало стимулов выходить на рынок, и некоторые известные поставщики переключились на более прибыльную гражданскую работу. Советское производство внутренних компонентов остается широко распространенным, отчасти из-за отсутствия специализированных фирм, но затраты остаются высокими, и достижение качества, необходимого для оборонной продукции, является проблемой.
   Эти трудности теперь угрожают программе вооружений. В некоторых секторах запланированное увеличение объема производства настолько велико, что трудно понять, как оно может быть реализовано. Например, по данным Минэкономразвития, в рамках гособоронзаказа стоимость контрактов для российской авиационной промышленности в период с 2012 по 2016 год вырастет в семь раз, а для судостроения - в шесть раз. Вполне вероятно, что некоторые контракты придется выполнять в рамках следующей программы вооружений (2016-25). Это, вероятно, будет касаться таких систем, как военно-морские суда, транспортные самолеты, бронетехника и средства ПВО.
   Закупки иностранного оружия
   Учитывая проблемы оборонной промышленности, существует заинтересованность в приобретении зарубежной военной техники. Импорт вооружений и комплектующих из стран СНГ, особенно из Беларуси, был приемлемым, но с Украиной возникли сложности, несмотря на ее значительную роль в производстве транспортных самолетов, силовых установок для кораблей и некоторых типов ракет для самолетов. Сердюков взял на себя инициативу по обеспечению иностранных поставок, в первую очередь, купив два LPDs класса "Мистраль" у Франции с возможностью строительства еще двух на российской верфи. В настоящее время эти два судна строятся в Сен-Назере, а поставка первого - "Владивосток" для Тихоокеанского флота - запланирована на конец 2014 года, а второго - "Севастополь" - на конец 2015 года. Однако сейчас кажется маловероятным, что еще два будут построены в России. В то время как были приобретены некоторые иностранные технологии, такие как оптическое оборудование из Франции, было только два других значительных импорта конечного продукта оружия: бронетехника Iveco из Италии и беспилотные летательные аппараты из Израиля. В последнем случае некоторые израильские беспилотники сейчас собираются на заводе в Екатеринбурге.
   С тех пор как Шойгу сменил Сердюкова, произошла смена политики, в которой Рогозин сыграл свою роль. Подчеркивается, что Россия больше не будет импортировать готовое оружие. Однако сотрудничество с международными партнерами все равно будет приветствоваться при условии, что Россия является равноправным партнером с прямым доступом к соответствующим технологиям. Например, сейчас Уралвагонзавод совместно с французской Sagem и Renault Trucks Defense работает над новой боевой машиной, которая может быть построена в России. Зарубежные системы могут быть произведены в России но только с высокой степенью местного сорсинга; простая сборка импортных компонентов больше не будет разрешена.
   Россия сейчас зависит от импортных микроэлектронных компонентов, а Беларусь является крупным поставщиком. В принципе, все компоненты иностранного происхождения должны пройти тщательную проверку, прежде чем они могут быть приняты для использования в российских вооружениях. На практике эта трудоемкая и дорогостоящая процедура часто обходится стороной, что приводит к использованию компонентов ненадлежащего качества в военных целях. Это вызывает серьезную политическую озабоченность, поскольку в настоящее время предпринимаются усилия по увеличению внутренних поставок важнейших компонентов и систем. Россия также намерена добиться существенной модернизации вооружения своих вооруженных сил с главной целью - к 2020 году по меньшей мере 70% российских запасов будет составлять современная техника. Однако нынешняя программа вооружений носит амбициозный характер и не учитывает в должной мере проблемы развития и производства, стоящие перед оборонной промышленностью страны. В то время как оборонно-промышленное обновление постепенно начинается, оно занимает больше времени, чем хотелось бы политическому и военному руководству России.
   ЕВРАЗИЯ
   Военная политика и политика безопасности в Евразии обусловлены различными представлениями о внутренней и внешней угрозе. Россия продолжает играть ключевую роль в формировании некоторых основополагающих предположений относительно безопасности, в то время как государства расходятся во мнениях относительно потенциальных последствий вывода МССБ из Афганистана для безопасности. Разработка политики характеризуется небольшим единством целей, за исключением относительно скромных общих соглашений, возникающих в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и в измерении безопасности Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Помимо очевидной решимости бороться с экстремизмом, сепаратизмом и терроризмом на многостороннем уровне, существует мало последовательности в плане планирования и оценки угроз, связанных с Афганистаном, или в определении приоритетов транснациональных угроз безопасности.
   Российская политика безопасности в Средней Азии демонстрирует дальнейший крах американо-российской "перезагрузки" отношений. Москва в первую очередь озабочена продвижением или эксплуатацией восприятия снижения влияния Запада/НАТО в свете вывода войск в 2014 году. С этой целью он использует как ОДКБ, так и ШОС в качестве инструментов для предоставления местным органам власти альтернатив более тесным отношениям с НАТО; продвигает совместную политику в области противовоздушной обороны; и предложение оружия более слабым государствам Средней Азии как средство усиления политического влияния и снижения аппетита этих стран к сотрудничеству с НАТО. Она также хочет и дальше развивать Коллективные силы быстрого реагирования ОДКБ (КСОР), в случае возможного ухудшения ситуации с безопасностью в Средней Азии после 2014 года.
   Политика безопасности и сокращение численности афганцев
   С тех пор как было объявлено о сокращении численности МССБ, и Казахстан, и Кыргызстан выпустили новые военные доктрины. Военная доктрина Казахстана 2011 года подтвердила, что политика безопасности Астаны не ставит во главу угла Афганистан, а ее силовая структура и модернизация вооруженных сил свидетельствуют о том, что Казахстан не ожидает ухудшения обстановки в области безопасности в Средней Азии после 2014 года.
   Новая доктрина Кыргызстана, вступившая в силу 5 июля 2013 года, устанавливает возможные угрозы государству и отмечает планы реформирования Вооруженных сил. Обстановка в плане безопасности описывается как непредсказуемая, с риском внезапного конфликта; далее в тексте говорится о Ближнем Востоке и Афганистане. Доктрина определяет потенциальные угрозы безопасности Кыргызстана, в том числе международный терроризм и вмешательство во внутренние дела страны, а затем добавляет возможные рецидивы этнического насилия, которое страна пережила в июне 2010 года.
   В ссылках на военную реформу (раздел III, 31) нет никаких свидетельств того, что Кыргызстан активно готовится к чрезвычайным ситуациям, связанным с Афганистаном после 2014 года. Вместо этого говорят, что существующие структуры сохранили советскую модель, которая "не отвечает современным требованиям". Реформы обещают, среди прочего, современную армию с усиленным командованием и контролем, эффективную военную логистику и современную систему противовоздушной обороны, добавив термин "мобилизационная готовность". В целом, боеготовность киргизов остается низкой, при большом количестве плохо подготовленных призывников в Вооруженных силах. По мнению аналитиков, Бишкек не приблизился к разработке структуры сил, доктрины, политики подготовки кадров и закупок, которые поддерживали бы приоритеты государственной безопасности.
   Небольшие среднеазиатские государства, такие как Кыргызстан и Таджикистан, озабочены внутренней стабильностью и ограниченной активностью боевиков, уделяя меньше внимания последствиям сокращения численности МССБ после 2014 года. Таджикские силовики периодически сталкиваются с проблемами борьбы с вооруженными бандами, связанными с незаконным оборотом наркотиков. Учитывая общую слабость таджикских вооруженных сил и сил безопасности, которые страдают от неадекватной подготовки спецназа и кадровых проблем, связанных с большим количеством призывников и низким потенциалом планирования, вполне вероятно, что низкая активность боевиков, связанная с незаконным оборотом наркотиков, будет продолжать бросать вызов вооруженным силам.
   Более крупные и процветающие государства более или менее безразличны к возможным последствиям афганского сокращения. Приоритеты Казахстана включают защиту столицы во время ЭКСПО-2017, развертывание элементов поддержки мира за рубежом в поддержку будущих миссий ООН и наращивание военно-морских сил в Каспийском море. Провозгласив нейтралитет в 1999 году и закрепив это в своей военной доктрине 2009 года, Туркменистан в основном сосредоточен на наращивании своего военно-морского потенциала на Каспии. Президент Гурбангулы Бердымухамедов планирует усилить военно-морские силы страны к 2015 году, и военно-морской флот уже закупил береговые средства, в том числе быстроходные патрульные катера. Низкий уровень подготовки офицеров и рядового состава, нехватка запасных частей и недостаточное количество подготовленных летчиков в сочетании с отсутствием контактов с иностранными вооруженными силами ограничивают возможности.
   Единственное исключение - Узбекистан. Хотя документы по безопасности в Узбекистане классифицируются как государственная тайна, заявления высокопоставленных правительственных чиновников подразумевают, что это единственное центральноазиатское государство, которое в настоящее время рассматривает Афганистан в качестве главной потенциальной угрозы безопасности (хотя прошлые проблемы безопасности, требующие действий государства, в основном проистекали из внутренних проблем). Акцент Ташкента на непредвиденных обстоятельствах, связанных с Афганистаном, означает, что безопасность границ, мобильность и маломасштабные операции занимают центральное место в мышлении о безопасности. Узбекское правительство активно лоббировало Вашингтон, чтобы получить материальную выгоду от сокращения штатов. Члены МССБ приглушили этот аппетит среди центральноазиатских государств, настаивая на том, что любые передачи оборудования, основанные на том, что отдельные страны предпочитают оставить позади, должны собираться и перевозиться страной-получателем.
   В целом центральноазиатские государства практически не проявляют готовности к каким-либо негативным последствиям для своей безопасности, связанным с сокращением численности МССБ в 2014 году. Это отражает смесь политического доверия в одних столицах и слабого оборонного потенциала в других. Меньшие государства ссылаются на потенциальное увеличение угрозы после 2014 года, чтобы получить лучший пакет помощи в области безопасности от членов НАТО; те государства, которые менее сосредоточены на Афганистане, представляют запросы, более подходящие для различных применений безопасности.
   В соответствии со своей военной доктриной 2011 года Казахстан продолжает развивать свой потенциал операции по поддержанию мира (ПСО) для участия в миротворческих операциях ООН (ПКО). Был разработан законопроект, который даст Министерству обороны право направлять войска за границу. Казахстанский миротворческий батальон (Казбат) функционирует в составе формирующейся миротворческой бригады "Казбриг". С 2003 года этот батальон участвует в ежегодных учениях "Степной орел" с американскими и британскими войсками. Недавно к учениям присоединились и другие страны, в том числе небольшие контингенты из Кыргызстана и Таджикистана. Степной орел 2013, состоявшийся в Южном Казахстане в августе, включал оценку в рамках соглашений НАТО о партнерстве в интересах мира возможностей ПСО "Казбат"/"Казбриг", отчасти для того, чтобы помочь в подготовке развертывания ПКО ООН. Однако поддержка сил безопасности в реагировании на будущие внутренние кризисы остается одним из основных направлений, равно как и укрепление сил, приданных ОДКБ, и развитие совместной противовоздушной обороны СНГ, главным образом с Россией.
   На Южном Кавказе российская политика безопасности по-прежнему направлена на предотвращение обострения напряженности между Грузией и отколовшимися территориями Абхазии и Южной Осетии. Москва смягчила торговые санкции, введенные против Тбилиси после августовской войны 2008 года, хотя возобновить дипломатические отношения оказалось сложнее.
   Политика более тонкая в отношении Армении и Азербайджана. Москва хочет избежать возобновления территориального конфликта вокруг Нагорного Карабаха, однако продажа оружия продолжается обеим сторонам. Несмотря на тревожные сообщения об оборонной политике как Армении, так и Азербайджана, ни одна из сторон, по-видимому, не приблизилась к возобновлению конфликта, а планы модернизации и оборонных реформ продвигаются умеренно.
   Экономика обороны
   Кыргызстан и Таджикистан борются за поддержание оборонных расходов на достаточно высоком уровне для поддержки структурных реформ. Более крупные государства региона - Казахстан, Туркменистан и Узбекистан - имеют больший потенциал оборонных расходов, хотя точные уровни невозможно установить в Узбекистане из-за государственной тайны. Расходы на оборону в Туркменистане достигли 1,6% ВВП в 2012 году (около 538,9 млн. долларов) и в 2013 году стабилизировались примерно на этом уровне.
   В законе О республиканском бюджете утвержден совокупный оборонный бюджет Казахстана на 2013-15 годы в размере 1,01 трлн. тенге (около 6,74 млрд. долларов). В 2013 году он достиг 348,4 млрд. тенге (2,32 млрд. долларов, 0,95% ВВП), при годовом росте на 75 млрд. тенге (около 511 млн. долларов), что отражает общий рост ВВП страны. Прогресс в повышении потенциала отечественной оборонной промышленности через акционерное общество "Казахстан инжиниринг" идет медленно. Количество совместных предприятий составляет четыре (Exocet, Eurocopter, Cessna и Otokar) с планами увеличить их в ближайшем будущем. Президент Нурсултан Назарбаев поставил задачу к 2015 году обеспечить отечественное производство 70% современного вооружения Вооруженных сил. Совместные предприятия и внутренние собрания, вероятно, будут играть центральную роль в достижении этой цели в рамках "многовекторной" оборонной политики страны (см. Военный Баланс 2013, стр. 212). Казахстан диверсифицирует свое внешнее военное сотрудничество с НАТО и странами, не входящими в НАТО, оставаясь при этом главным партнером России в Средней Азии. Однако его политика в области безопасности ограничивает уровень потенциального сотрудничества с НАТО, которое в основном будет сосредоточено на мелкомасштабной деятельности по наращиванию миротворческого потенциала. В январе 2013 года Астана приняла поставку двух самолетов Airbus C-295, с опционом еще на шесть. Контракт также предусматривает пакет услуг по запасным частям и наземной поддержке. Министерство обороны Казахстана также обсуждает возможность закупки А400М, однако эти события с закупками не сигнализируют о каком-либо отходе от тесного оборонного сотрудничества с Россией.
   Закавказье
   Расходы на оборону на Южном Кавказе по-прежнему доминируют над расходами Азербайджана. По словам Президента Ильхама Алиева, оборонный бюджет страны увеличился с $3 млрд. в 2012 году до $3,7 млрд. в 2013 году. Это финансирование позволит заменить устаревшее оборудование и системы вооружения. Военные закупки делятся на три направления: диверсификация зарубежного военного сотрудничества Баку; закупки оборудования; и усилия по стимулированию внутреннего производства. Азербайджан закупает технику у целого ряда поставщиков, развивая формы оборонного сотрудничества с целым рядом государств. Украина была основным источником иностранного оборудования до существенной сделки 2012 года с Россией, которая продаст Баку оборудование и вооружение на сумму $4 млрд. в течение трех лет. Азербайджан также, как сообщается, заинтересован в военной технике из Южной Кореи, хотя детали остаются неясными. Также важна связанная с этим инициатива по наращиванию внутреннего оборонного потенциала. В 2012 году объем такого производства увеличился на 12% по сравнению с 2011 годом, и сейчас в стране производится около 700 оборонных изделий. Однако вполне вероятно, что Баку будет полагаться на иностранные закупки для удовлетворения высокотехнологичных потребностей.
   Оборонный бюджет Армении на 2013 год составил 447 млн. долларов. Хотя за последние годы в стране развилась молодая отечественная оборонная промышленность, она вряд ли станет прибыльной раньше 2015 года, так как вооруженные силы Армении в значительной степени зависят от стратегического партнерства с Россией в области модернизации, модернизации и поддержания своих запасов преимущественно российского производства. Небольшие совместные предприятия с Грецией и Польшей по модернизации Т-72 ОБТ будут означать, что страна не полностью зависит от России, хотя контакты с Москвой, скорее всего, продолжатся в отношении передовых систем, таких как армянская система ПВО С-300ПМ. Ереван заинтересован в наращивании своих артиллерийских возможностей, о чем совсем недавно свидетельствовало соглашение о закупке китайской А100 300мм РСЗО. (Военный парад в 2006 году продемонстрировал более раннюю версию этой РСЗО, которая, по-видимому, поступила на вооружение в 1990-е гг.) Военно-техническое сотрудничество с Китаем вряд ли ослабит хватку Москвы на этом рынке, особенно учитывая членство Еревана в ОДКБ и его решение в сентябре 2013 года вступить в Таможенный союз Беларуси, Казахстана и России.

   ARMENIA
    []
   AZERBAIJAN
    []

    []
   BELARUS
    []

    []
   GEORGIA
    []
   KAZAKHSTAN
    []
   KYRGYZSTAN,
    []

    []
   MOLDOVA,
    []
   RUSSIA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []
   TAJIKISTAN,
    []
   TURKMENISTAN
    []
   UKRAINE
    []

    []

    []
   UZBEKISTAN
    []

    []

    []

    []



   Charter 6. ASIA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 7. АЗИЯ
   По всей Азии предпринимаются постоянные усилия по укреплению военного потенциала на фоне растущей стратегической напряженности между крупнейшими державами региона, включая Соединенные Штаты. Усилия Китая по укреплению своего военного потенциала в 2012-13 годах носили широкомасштабный характер и отражали, среди прочих факторов, его продолжающийся экономический рост. Китайские источники также выразили озабоченность по поводу военных аспектов "перебалансировки" США в Азиатско-Тихоокеанский регион, которая широко интерпретировалась - как в регионе, так и в Пекине - как тонко замаскированная попытка сдержать и сбалансировать растущую мощь Китая и стратегическую экстраверсию (см. стр. 206).
   Хотя в регионе и на международном уровне существует большой интерес к потенциальному использованию Китаем своей растущей военной мощи в связи с морскими спорами, главным центром внимания Народно-освободительной армии Китая (НОАК) для разработки сил и оперативного планирования почти наверняка остается Тайвань. В октябре в докладе О национальной обороне Тайваня за 2013 год подчеркивалось влияние растущей военной мощи Китая на способность США оказать помощь острову, если Пекин решит начать наступление: действительно, в докладе утверждалось, что к 2020 году Китай может быть в состоянии вторгнуться и оккупировать Тайвань. Тем временем оборонный бюджет Тайваня был напряжен из-за двойных императивов военной реформы (включая создание полностью добровольных вооруженных сил, запланированное на конец 2016 года) и крупных программ закупок. Наиболее важной из них стала модернизация 145 F-16A/B, закупленных в 1990-х годах, с использованием нового оборудования, включая активные радары с электронно-сканирующей решеткой.
   Дипломатическое давление Китая и развертывание морских военизированных сил в поддержку его притязаний на контролируемые Японией острова Сенкаку/Дяоюйдао, наряду с сохраняющейся обеспокоенностью Токио ядерными и ракетными программами Северной Кореи и агрессивным поведением, в значительной степени способствовали более решительной позиции Японии в вопросах безопасности, особенно после уверенной победы Либерально-демократической партии Синдзо Абэ на выборах в декабре 2012 года. Главным приоритетом Абэ была внутренняя экономика, и дополнительное финансирование обороны в 2013 году составило всего лишь 0,8% роста, достаточного только для поддержания существующих программ. Тем не менее, новое правительство продолжало подчеркивать концепцию "динамичных Сил обороны", которая включала в себя дальнейшую переориентацию Сухопутных Сил самообороны на юго-запад Японии, а также уделение особого внимания развитию боеспособности десантных войск. В августе 2013 года был спущен на воду первый из двух 27-тонных вертолетоносцев "Идзумо", который должен был быть сдан в эксплуатацию в марте 2015 года. Это был самый большой военно-морской корабль Японии со времен Второй мировой войны. Наряду с двумя вертолетоносцами класса "Хьюга" водоизмещением 18.000 тонн, более крупные суда составят ядро четырех флотилий Японии в будущем. Растущий интерес Японии к десантным возможностям был также продемонстрирован ее участием в учениях Dawn Blitz в Калифорнии в июне 2013 года.
   Самой насущной проблемой безопасности Южной Кореи оставалась Северная Корея, и в ее среднесрочном оборонном плане на 2013-17 годы особое внимание уделялось развитию систем сдерживания и обороны. Президент Пак Кын Хе, вступившая в должность в феврале 2013 года, пообещала жестко реагировать на любые военные провокации с севера, наряду с усилиями по восстановлению диалога с Пхеньяном. В сентябре 2013 года крупнейший за десятилетие военный парад в Сеуле предоставил возможность продемонстрировать новую технику, в том числе баллистическую ракету "Hyunmu-2" и крылатую ракету "Hyunmu-3". Еще одним ключевым проектом закупок стал третий этап программы боевых самолетов F-X, который был продлен в сентябре 2013 года после того, как ВВС отказались от усовершенствованной версии F-15 в пользу новой платформы пятого поколения.
   Однако оборонная политика Южной Кореи отнюдь не полностью сосредоточена на Корейском полуострове, и более широкие соображения - включая защиту морских путей страны, соперничество с Японией (в том числе крупный спор по поводу Токто/Такэсима) и спор с Китаем по поводу скалы Сокотра в Желтом море - повлияли на развитие ее военно-морского флота. В августе 2013 года Сеул спустил на воду свою четвертую подводную лодку класса Son Won-il (немецкий Тип-214); еще пять находятся на вооружении. Другие продолжающиеся военно-морские программы закупок включают в себя класс до 24 фрегатов FFX и дополнительные вертолетоносцы класса Dokdo, второй из которых находится в стадии строительства.
   Оборонные программы государств Юго-Восточной Азии меньше, чем у Северо-Восточной Азии, но некоторые из них прилагают серьезные усилия для укрепления потенциала. Особенно это касается Сингапура, где в этом году основной упор делался на укрепление военно-воздушных сил. В марте 2013 года, основываясь на запросе США на вооружение и системы поддержки, аналитики полагают, что Сингапур, вероятно, заказал еще 12 дальних ударных самолетов F-15SG, возможно, указывая на замену оставшихся истребителей F-5S. В сентябре 2013 года министр обороны д-р Нг Энг Хен объявил о выборе Aster-30 (уже развернутой на сингапурских фрегатах) в качестве новой наземной системы ПВО верхнего эшелона, модернизации F-16C/D с улучшенными радарами и другими новыми системами, а также о плане расширения объектов на Восточной авиабазе Чанги (при закрытии базы Пайя Лебар). Было очевидно, что Сингапур отложил свой долгожданный заказ на F-35 (вероятно, в первую очередь на F-35B); однако д-р НГ сказал, что Сингапур продолжает оценивать F-35, и заказ все еще кажется неизбежным. Еще одна важная программа касалась модернизации сингапурской подводной флотилии: в апреле 2013 года была введена в эксплуатацию вторая лодка класса "Archer" (модернизированная шведская А-17) "Swordsman".
   Совершенствование военно-морских и военно-воздушных сил по-прежнему оставалось важным для Вьетнама, одного из главных соперников Китая в Южно-Китайское море. В апреле 2013 года личный состав ВМФ начал подготовку в России на первой из шести заказанных в 2009 году подводных лодок проекта 636 Kilo, поставка которых должна состояться в ноябре 2013 года. Также в августе Вьетнам продолжил постепенную модернизацию ВВС, заказав у России дополнительно 12 боевых самолетов Су-30МК2.
   Правительство Малайзии подчеркнуло важность поддержания тесных отношений с Пекином, а министры кабинета министров заявили, что их не беспокоит размещение китайских военно-морских сил в исключительной экономической зоне их страны. Однако министерство обороны и вооруженные силы обеспокоены возможностью конфликта в Южно-Китайском море, где Малайзия является заявителем. Малайзия также внимательно следит за развитием и развертыванием индонезийского военно-морского флота, особенно после того, как в июне 2009 года между двумя странами возник военно-морской конфликт из-за владения потенциально богатым нефтью и газом "блоком Амбалат". Из-за этих морских проблем развитие военно-морского флота и военно-воздушных сил занимает важное место в продолжающихся планах модернизации Малайзии. Решение о конкурсе на многоцелевой боевой самолет было отложено до всеобщих выборов в мае 2013 года. Хотя министр обороны Хишаммуддин Хусейн подтвердил в сентябре 2013 года, что программа будет продолжена, он отказался сообщить, когда его министерство может направить запрос о предложениях.
   Филиппины особенно остро ощущали давление растущей мощи и самоуверенности Китая в Южно-Китайском море. Однако бюджетные ограничения ограничивали масштабы модернизации вооруженных сил. Рамочное соглашение между филиппинским правительством и Исламским фронтом освобождения моро в октябре 2012 года обещало обеспечить большую безопасность на юге страны с мусульманским большинством, но это соглашение фактически отодвинуло на второй план других мусульманских повстанцев. В сентябре 2013 года вспыхнуло внутреннее недовольство внутри Национального Фронта освобождения моро, когда одна из группировок начала трехнедельную осаду города Замбоанга. Конфликт показал, что внутренние проблемы безопасности, вероятно, останутся значимыми для Вооруженных сил, параллельно с усилением внимания к внешней обороне.
   Оборонный бюджет Таиланда на 2014 финансовый год мало изменился по сравнению с показателем 2013 года, хотя этот уровень финансирования, по-видимому, достаточен для обеспечения крупных закупочных проектов, направленных на улучшение морской и противовоздушной обороны. По-прежнему существует оперативная потребность по меньшей мере в трех подводных лодках. Хотя финансовые ограничения не позволили получить заказ на лодки, строительство инфраструктуры, включая штаб эскадрильи подводных лодок и школу командной подготовки, должно быть завершено в 2014 году. Тайский военно-морской персонал был также направлен в Германию, Южную Корею и Испанию для изучения подводных технологий и операций. В сентябре, после поставки последних трех из 12 боевых самолетов "Gripen", ВВС ввели в эксплуатацию комплексную систему ПВО "Gripen", в состав которой также входят два самолета Saab 340 AEW. В декабре 2012 года Главный маршал авиации Праджин Джантонг объявил о планах заменить и модернизировать наземные радары и системы связи, а также соединить новое оборудование ВВС с военно-морскими судами и армейскими подразделениями. Это должно было облегчить будущие совместные операции в рамках "сетецентрического" плана, который должен был быть завершен в 2014 году.
   На крайнем юге Таиланда продолжались нападения этнических малайских повстанцев из Барисанской революционной Национальной партии (БРН), несмотря на заключенную в феврале 2013 года сделку о начале мирных переговоров. Соглашение, заключенное при посредничестве Малайзии, вскоре подверглось критике как "тупиковое" на том основании, что БРН не имела большого влияния на повстанцев, которые принадлежали к определенной воинственной фракции. Кроме того, армия Таиланда обеспокоена тем, что переговоры могут придать легитимность повстанцам. Однако в июле сообщалось, что Совет национальной безопасности начал параллельные, но секретные переговоры с другими повстанческими группами.
   Крупные вооруженные силы Мьянмы-Татмадау-по-прежнему активно участвовали в операциях по обеспечению внутренней безопасности, особенно против армии независимости Качина. Хотя правительство продолжало выделять Татмадау более 20% от общего государственного бюджета, оборонные ассигнования на 2013/14 финансовый год были несколько меньше, чем в предыдущем году. Однако принятый в 2011 году Закон О специальных фондах позволил вооруженным силам использовать доходы от контролируемых ими предприятий, и вполне вероятно, что эти доходы росли за счет эксплуатации природного газа и других природных ресурсов.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Региональная макроэкономика
   Экономический рост в Азии оставался стабильным в 2013 году, хотя более значительное, чем ожидалось, замедление экономического роста Китая (примерно до 8% с 10,4% в 2010 году) отрицательно сказалось на цепочках поставок развивающихся рынков во всем регионе. Экономическая активность также замедлилась в Индии, где ограничения со стороны предложения привели к падению темпов роста в 2013 году до 3,8%, что составляет чуть более трети от темпов роста в 10,6% в 2010 году. Устойчивый внутренний спрос в большинстве штатов-в сочетании с в целом благоприятной фискальной и / или денежно - кредитной политикой - означал, что в 2013 году регион, как ожидается, вырастет на здоровые 5,2%. Многие развивающиеся страны росли темпами, превышающими 6%, включая Филиппины (6,0%), Мьянму (6,5%) и Камбоджу (6,7%). Напротив, многие развитые региональные экономики выросли менее чем на 3%, включая Южную Корею (2,8%), Австралию (3,1%) и Японию (1,6%). Последний приступил к амбициозной новой экономической политике в январе 2013 года, названной "абэномикой", в честь премьер-министра Абэ. Это касалось смягчения денежно-кредитной политики, гибкой бюджетной политики и структурных реформ, направленных на то, чтобы вывести Японию из "ловушки ликвидности", которая привела к более чем двадцатилетней экономической стагнации, дефляционному давлению и росту долга. В целом МВФ прогнозирует, что почти все государства региона вырастут более чем на 2% в 2013 году, что продолжает позитивную экономическую траекторию, недавно наблюдавшуюся в Азии: в период с 2010 по 2013 год Япония была единственной страной из 26 региональных государств, пережившей экономический спад. Средние темпы экономического роста в Азии в целом превысили 5% с 2010 года, хотя темпы расширения постепенно снижались - с 6,7% в 2010 году до 4,9% в 2013 году.
   Региональные расходы на оборону
   Номинальные расходы на оборону в Азии выросли на 23% С 2010 года, примерно с 261,7 млрд. долларов до 321,8 млрд. долларов в 2013 году. Большая часть этого роста произошла в период с 2010 по 2011 год (когда номинальные расходы выросли на 12% до 293,1 млрд. долл.США), хотя это в основном отражало повышенные темпы инфляции и сильное укрепление валюты, имевшие место в то время во всем регионе, что привело к завышению общих расходов на региональную оборону в долларах США. Это давление уменьшилось в течение 2012 и 2013 годов, ослабив номинальное увеличение расходов на оборону (в долларовом выражении), которые выросли на 5,8%, с 293,1 млрд. долларов в 2011 году до 309,9 млрд. долларов в 2012 году и на 3,8% в 2013 году до 321,8 млрд. долларов. С учетом этих курсовых и инфляционных эффектов темпы роста реальных оборонных расходов в регионе ускорились с 2010 года, увеличившись на 2,0% в 2011 году, 4,5% в 2012 году и 4,7% в 2013 году. В реальном выражении расходы Азии на оборону в 2013 году были на 9,4% выше, чем в 2011 году, что эквивалентно совокупному годовому темпу роста в 3%. Однако темпы реального роста региональных расходов на оборону отстали от темпов роста региональной экономики: средний темп роста регионального ВВП в период с 2011 по 2013 год составил 5,4%, тогда как средний темп роста реальных расходов на оборону за тот же период составил 3,7%.
   Реальные расходы на оборону в 2013 году росли наиболее быстрыми темпами в Юго-Восточной Азии, в целом на 8,7%, причем значительный рост в годовом исчислении наблюдался в Индонезии (26,5%), Филиппинах (16,8%) и Камбодже (10,3%). Все страны Юго-Восточной Азии, за исключением Сингапура и Тимора-Лешти, увеличили реальные расходы в 2013 году. Вьетнам, Филиппины и Индонезия увеличили расходы на закупку оборудования. В декабре 2012 года Филиппины выделили 75 миллиардов Филиппинских рупий (около 1,8 миллиарда долларов) дополнительного финансирования на приобретение оборудования в течение 2013-18 годов в рамках программы модернизации потенциала Вооруженных сил. Индонезия увеличила реальные расходы на оборону с 2010 года совокупными годовыми темпами роста на 12,4%, в значительной степени для финансирования многолетней программы закупок. С 2010 года реальные расходы на оборону в Юго-Восточной Азии росли в среднем примерно на 6% в год, и в 2013 году они были почти на треть выше, чем в 2010 году (самый быстрый субрегиональный рост в Азии), увеличившись в номинальном выражении с $28,3 млрд. в 2010 году до $38,7 млрд. в 2013 году.
   Реальные расходы на оборону в Восточной Азии также быстро росли, причем реальные расходы на оборону в 2013 году были на 13,2% выше, чем в 2010 году. Рост реальных расходов за это время составил в среднем 4,2%, увеличившись со 165,7 млрд. долларов в 2010 году до 205,4 млрд. долларов в 2013 году. Восточная Азия продолжает доминировать в азиатских расходах на оборону, составляя 63,8% от общего объема региональных расходов. Это был также субрегион, где произошло одно из самых больших абсолютных увеличений расходов на оборону, причем 57% от общего реального увеличения в 2013 году азиатских оборонных расходов пришлось на Китай (46%), Японию (5,7%) и Южную Корею (5,2%) (см. рис.10) - остальные 40% были примерно поровну разделены между Юго-Восточной Азией и Южной Азией. В феврале 2013 года Япония объявила о первом за 11 лет процентном увеличении своего номинального оборонного бюджета до ¥ 4,75 трлн. ($50,9 млрд.), а месяц спустя Китай объявил, что продолжит увеличивать номинальные оборонные расходы с удвоенной скоростью, наблюдавшейся более десяти лет (до 718 млрд. юаней или $112 млрд.), что стало самым большим абсолютным ростом расходов в Азии (см. стр. 209). Реальные расходы на оборону в Южной Корее выросли на 2,8%, в то время как на Тайване оборонный бюджет сократился на аналогичную долю.
   Реальные расходы на оборону также сильно выросли в Южной Азии в 2013 году, причем значительный реальный рост в Афганистане (36,5%) и Шри-Ланке (13,1%) способствовал общему росту расходов на оборону на 7,2%, хотя это произошло после реального сокращения на 2,4% в 2012 году, когда Индия пересмотрела свои первоначальные бюджетные ассигнования на оборону в сторону уменьшения. Рост оборонного бюджета Индии по-прежнему сдерживался низкими экономическими показателями в 2013 году, когда номинальные расходы на оборону были ограничены увеличением на 5,3% по сравнению с первоначальными ассигнованиями на предыдущий год. Значительное реальное сокращение расходов произошло в Австралии (-4,3%), поскольку Канберра сократила инвестиции в оборону в рамках усилий правительства по достижению профицита федерального бюджета. Новое правительство обсуждало увеличение расходов до 2% ВВП, но его точные оборонные устремления остаются неясными. В Новой Зеландии успешное осуществление предыдущих мер жесткой экономии на оборону позволило увеличить реальный оборонный бюджет на 2013 год на 17,2%.
   Региональные оборонные закупки
   Структура оборонных бюджетов в разных азиатских государствах весьма различна. Некоторые из них тратят высокие доли на персонал, такие как Афганистан (85% от общего бюджета в 2013 году) и Фиджи (82%), а другие, такие как Австралия, находятся ниже по списку на уровне 35-40%. Китай, между тем, как полагают, тратит около 30%. Между ними находятся Пакистан (43%), Япония (44%), Индия (45%) и Бруней (59%), хотя отсутствие прозрачности оборонного бюджета во многих других азиатских государствах затрудняет оценку этих пропорций. Тем не менее очевидно, что в последние годы значительная часть бюджетных расходов была направлена на закупку оборудования, поскольку государства рекапитализируют устаревшие запасы, инвестируют в новые технологии и переориентируют потенциал с внутренних угроз на внешние
   Из средств, выделенных на закупки, приоритетными направлениями стали вертолеты, боевые и транспортные самолеты, а также фрегаты, патрульные катера и подводные лодки (см. Рисунок 12). За последние пять лет закупки или модернизация вертолетов были наиболее распространенным приоритетом закупок в регионе, причем 18 из 27 государств осуществляли такие программы. Наиболее распространенными были программы приобретения и модернизации транспортных вертолетов, причем 15 из 27 государств, включая Австралию, Индонезию, Бруней, Малайзию, Филиппины и все государства южноазиатского и Восточноазиатского субрегионов, осуществляли такие программы. Многоцелевые вертолеты были закуплены или модернизированы восемью странами. Стационарные платформы (в основном боевые и транспортные самолеты) были приобретены или модернизированы примерно 40-50% государств, в том числе Австралией, Китаем, Индией и Индонезией. Фрегаты были самой распространенной военно-морской надводной платформой, приобретенной или модернизированной, причем девять из 27 государств развивали или наращивали свои мощности. Подводные лодки были также общим приобретением, приобретенным Вьетнамом, Южной Кореей, Индонезией, Китаем и Индией, причем последние два государства преследовали как обычные, так и атомные подводные лодки.
   КИТАЙ
   Широкомасштабные усилия Китая по укреплению своего военного потенциала в 2012-13 годах отражали его продолжающийся экономический рост, давние вплетенные отношения между правящей Коммунистической партией и Народно-освободительной армией (НОАК), нерешенный вопрос о политическом статусе Тайваня, растущую напряженность вокруг соперничающих территориальных претензий в региональных водах и, по словам последней оборонной Белой книги Пекина, опубликованной 16 апреля 2013 года, требование Пекина о вооруженных силах "соразмерно международному положению Китая". Китайские источники также выразили обеспокоенность военными аспектами "перебалансировки" США в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
   Руководство и организация НОАК
   К удивлению многих на 18-м съезде партии в ноябре 2012 года президент Ху Цзиньтао ушел со всех своих руководящих постов в Коммунистической партии Китая, включая пост председателя Центральной военной комиссии (ЦВК). ЦВК является высшим военным директивным органом в Китае, командующим НОАК и военизированной Народной вооруженной полицией (НВП). Это нервный центр вооруженного элемента Коммунистической партии. Как и гражданское партийное руководство, она подлежит пересмотру на съезде партии каждые пять лет. Имея председателя, двух заместителей председателя и еще восемь членов, КМС командует четырьмя генеральными штабами НОАК: политическим, военным и материально-техническим отделами Генерального штаба. Комиссия также непосредственно контролирует Министерство обороны, командования военных округов и военно-морского флота, ВВС и 2-й артиллерийский штаб.
   Получив контроль над КМК в начале своего руководства, преемник Ху Си Цзиньпин начал кампанию политической устойчивости в Вооруженных силах, продвигая когорту офицеров из политического комиссариата НОАК. Это может отражать растущее влияние Главного Политического Управления. В августе Си произвел командующих Нанкинским и Гуанчжоуским военными округами в генералы. Остальные повышения включали в себя политических комиссаров; позже Си повысил более старших политических офицеров, служивших в Гонконгском гарнизоне НОАК.
   Белая книга
   Озаглавленная "диверсифицированная занятость Вооруженных сил Китая", Белая книга по обороне от апреля 2013 года отличается от предыдущих версий тем, что использует тематический, а не систематический доктринальный подход и избавляется от большого количества шаблонного жаргона. Средства массовой информации были наиболее заинтересованы в откровениях об инфраструктуре НОАК, однако, возможно, более примечательным является то, как ее авторы попытались включить некоторые из проблем, лежащих в основе стратегических дебатов в Китае по поводу перебалансировки США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Этот документ можно было бы охарактеризовать как реакцию на усиление соперничества между Китаем и его соседями в последние два года и, возможно, отражает смену руководства; были предположения, что он несет на себе признаки влияния Си в КМК в качестве вице-председателя, прежде чем Ху Цзиньтао ушел в отставку. Япония описывается как "создающая проблемы" из-за территориального спора Сенкаку/Дяоюйдао, а военная перебалансировка США делает региональную ситуацию в Азии более напряженной, говорится в документе. Вторя рассуждениям Ху Цзиньтао об исторической миссии НОАК десять лет назад и отражая стремление Китая стать крупной морской державой, в документе подчеркивается необходимость создания Военно-морского потенциала голубых вод для защиты суверенитета Китая, морских линий связи и морских ресурсов.
   Вооруженные силы
   На последнем этапе реорганизации сухопутных войск НОАК восемь из девяти оставшихся бронетанковых дивизий были расформированы, и два полка из каждой были использованы в качестве основы для 16 новых бригад - восемь бронетанковых и восемь механизированных. Одна из новых механизированных бригад была назначена первым специальным формированием ОПФОР НОАК. В отличие от этого, механизированные пехотные дивизии - и базирующаяся в Пекине 6-я бронетанковая дивизия - остаются нетронутыми; эти несформированные формирования будут продолжать обеспечивать своего рода страховку для НОАК, поскольку она постепенно адаптируется к структуре бригад. Эти организационные изменения также привели к значительному перераспределению новой и существующей техники в попытке стандартизировать запасы танков, бронетехники и артиллерии в новых бригадах. Излишки бронетехники были использованы для модернизации некоторых ранее моторизованных бригад до состояния легких механизированных. Производство бронетехники, по-видимому, разделилось на два потока: высококлассные ОБТ типа 99А, БТР типа 04А и БТР типа 09 строились в меньших количествах для отдельных подразделений, а БТР типа 96А, БТР типа 86а и БТР типа 92 выделялись остальным подразделениям. Учитывая масштаб этой задачи, вполне вероятно, что устаревшие ОБТ Типа 59 и БТР типа 63 будут продолжать составлять существенную часть запасов НОАК в течение некоторого времени. Появление нового легкого танка, который, по-видимому, представляет собой комбинацию башни типа 99А с меньшим шасси и главным орудием, могло бы предвещать окончательную отставку типа 62.
   НОАК также приступила к решению своей давней проблемы с вертолетами. Продолжающееся производство ударных вертолетов Z-10 и Z-19, а также транспортных вертолетов Z-8B позволило расширить несколько авиационных полков до полных бригад с более крупными запасами.
   Военно-морской флот НОАК (PLAN) переживает качественную революцию в своем оборудовании, поскольку Пекин уходит от последних двух десятилетий "скачкообразного" развития судостроения. Это позволило Китаю развиваться технически без затрат на массовое производство различных классов. Например, четыре класса судов были построены всего с одним или двумя кораблями в каждом. Теперь Китай, по-видимому, все больше удовлетворен качеством своих судов: шесть эсминцев типа 052С построены, а три новых корабля типа 052D уже спущены в 2013 году, причем класс, вероятно, превысит тип 052C по количеству. Тип-052D представляет собой значительное увеличение возможностей. Несмотря на незначительные изменения в конструкции корпуса, новый вариант включает в себя дальнейшее развитие радара Dragon Eye и 64-элементного VLS, который позволит развертывать крылатые ракеты противовоздушной, противокорабельной и даже наземной атаки. Тем временем в прибрежном патрульном флоте идет капитальный ремонт, и быстро выпускаемый новый корвет Type-056 заменяет устаревший патрульный корабль Type-037, стремясь заполнить пробел в противолодочной войне, который уже давно мешал плану.
   Что касается подводного потенциала, то Китай продолжает развивать свои стратегические средства сдерживания, но сохраняющиеся трудности с БРПЛ JL-2 и склеротическое производство атомных подводных лодок означают, что прогресс в разработке новых проектов подводных лодок идет медленно. Несмотря на широко распространенные предположения о новом поколении атомных ударных подводных лодок типа 095 и баллистических ракетных подводных лодок типа 096, в том числе в ежегодном докладе Пентагона, до сих пор не было никаких признаков этих лодок. Скорее всего, произошла эволюция в конструкции Type-093, с одним модифицированным Type-093A на воде. Новый класс обычных подводных лодок, Тип-032, был спущен на воду в 2010 году, но подтвержден только в 2013 году. Хотя это, вероятно, испытательный стенд для баллистических ракет с одним кораблем, Тип-032 отражает тенденцию к индигенизации производства подводных лодок в Китае, хотя и под сильным влиянием российских подводных лодок, приобретенных ранее.
   Военно-морская авиационная платформа находится в начале производства в Шанхае. Это может быть второй авианосец (и первый, который будет построен в Китае) или большое десантно-штурмовое судно. Судя по имеющимся снимкам, его размеры кажутся меньше, чем у "Ляонина", что затрудняет оценку того, пытается ли Пекин развивать свое местное производство авианосцев с уменьшенной версией или же он начинает производство нового посадочного вертолетного дока, который также был предложен Турции. "Ляонин" встал на якорь в своем новом порту приписки близ Циндао в начале 2013 года и приступил к третьему комплексу ходовых испытаний за год в августе 2013 года, включая еще несколько палубных посадок J-15. Темп испытаний снизился с момента ввода в эксплуатацию "Ляонина" в 2012 году, но продолжительность и сложность возросли.
   В 2013 году были завершены поставки двух старых типов истребителей, первоначально разработанных в 1950-х гг. Производство Q-5 Fantan и J-7 подошло к концу; первый базировался на МиГ-19 Farmer Микояна, второй-на МиГ-21 Fishbed. Эти типы были опорой флота ВВС НОАК (PLAAF) на протяжении десятилетий. В то же время Пекин продолжил летные испытания двух будущих боевых самолетов с малозаметными характеристиками. Два прототипа тяжелого истребителя Chengdu J-20 продолжили летные испытания, как и единственный меньший по размерам Shenyang J-31.
   Снимки летных испытаний J-20 в 2013 году показали перевозку по меньшей мере двух новых конструкций ракет класса "воздух-воздух" (УРВВ). В одном из двух плечевых отсеков самолета была замечена УРВВ с инфракрасным наведением, возможно, с обозначением PL-10. Более крупное оружие с активным радиолокационным наведением, сфотографированное в главном внутреннем оружейном отсеке, было впервые замечено на борту J-11B и может быть PL-15. По состоянию на конец 2013 года точный статус развития обоих УРВВ оставался неясным. Хотя эти снимки подтверждают предположение о том, что ключевой задачей J-20 является превосходство в воздухе, они не исключают роль "воздух-поверхность". Вполне возможно, что ударное оружие будет просто выделено для испытаний и интеграции после программы УРВВ.
   Наряду с новыми отечественными конструкциями и модернизацией действующих боевых самолетов-таких как Chengdu J-10 и Shenyang J-11 - Китай вновь обратился к России за боевыми самолетами. Последний раз Пекин размещал заказ у Сухого в 1995 году (на Су-27); в 2013 году продолжались переговоры о поставке партии Су-35. Су-35 является последней итерацией базового истребителя Су-27 Flanker, обладающего улучшенной авионикой, радаром, вооружением и двигателями. Высказывались предположения, что сделка, возможно, была вызвана сохраняющимися трудностями Китая в разработке военных турбовентиляторных двигателей до уровня, подходящего для его последнего поколения планеров, и его желанием иметь как можно более продвинутую конструкцию двигателя.
   Сианьская авиастроительная фирма также проводит испытательные полеты прототипа своего тяжелого транспортного самолета Y-20. Если он поступит на вооружение в значительном количестве, этот тип значительно улучшит способность ВВС поддерживать дальние силовые операции.
   Экономика обороны
   Макроэкономика
   Экономический рост Китая в 2012 году замедлился до самого низкого уровня за 13 лет - до 7,8% с 9,3% в 2011 году из-за ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры и ослабления внутреннего спроса. Меры, принятые для охлаждения экономического перегрева в 2011 году, включая пузырь на рынке недвижимости, такие как ужесточение денежно-кредитной политики и ограничения на покупку инвестиционной недвижимости, оказались эффективными в стабилизации цен. Цены на жилье стабилизировались, и уровень инфляции в 2,6%, наблюдавшийся в 2012 году, был меньше половины 5,4% в 2011 году. Однако эти меры также привели к снижению инвестиций в недвижимость по всей стране, что стало тормозом для общей экономической активности. Тем не менее, более низкая инфляция в сочетании с повышением заработной платы и пенсий способствовала росту реальных доходов по всей стране: по данным Азиатского банка развития, реальные доходы выросли в среднем на 9,5% в городских районах и на 10,7% в сельских районах. Следовательно, потребление превысило инвестиционные расходы в 2012 году, что поддержало продолжающиеся попытки правительства отодвинуть экономику от экспортно-ориентированной модели в сторону увеличения внутреннего спроса.
   Сдерживая инфляцию, Центральный банк смог продолжить экспансионистские действия, которые он впервые начал в конце 2011 года, а в 2012 году он начал проводить операции на открытом рынке, снизив как процентные ставки, так и коэффициенты резервирования. Однако сильный рост объемов выдачи кредитов и нетрадиционных источников кредитования (таких как банковские акцептные векселя) привел к непропорциональному росту ликвидности и задолженности, особенно на уровне местных органов власти. Это означало, что к началу 2013 года Центральный банк начал сокращать некоторые из своих вливаний ликвидности. В более общем плане в 2012 году Китай приступил к постепенной многолетней политике либерализации счета движения капитала, процентных ставок и обменного курса в рамках Целей центрального правительства по продвижению интернационализации юаня и восстановлению баланса экономики в направлении роста, основанного на потреблении. Эти меры способствовали повышению курса юаня в 2012 году в среднем на 2,4% по отношению к доллару и на 10,6% по отношению к евро.
   Расходы на оборону
   5 марта Китай обнародовал свой оборонный бюджет на 2013 год. Он был установлен на уровне 718 млрд. юаней (112 млрд. долларов), что на 10,7% больше, чем в 2012 году. В течение последнего десятилетия в Китае наблюдалось быстрое ускорение темпов роста официальных расходов на оборону (см. диаграмму 13), причем темпы роста были сопоставимы с темпами роста китайской экономики. Кроме того, как отмечается каждый год в Военном балансе, официальные цифры оборонного бюджета Китая, вероятно, недооценивают истинные расходы на оборону. Хотя официальные цифры включают расходы на персонал, операции и оборудование, широко распространено мнение, что другие связанные с военными расходами расходы не учитываются, такие как НИОКР и закупки оружия за рубежом. Более полный отчет об истинном уровне военных расходов Китая должен также включать финансирование, выделяемое Народной вооруженной полиции (НВП). Если учесть оценки этих дополнительных статей, то расходы Китая на оборону обычно увеличиваются примерно в 1,4-1,5 раза по официальным данным.
   Однако последствия финансового и долгового кризисов, которые в 2008 году ударили по развитым западным экономикам, основным экспортным направлениям Китая, ставят под сомнение ориентированную на экспорт модель промышленного роста Пекина. Объявленный Китаем целевой показатель роста на 2013 год на уровне 7,5% ниже показателя 2012 года. Если Китай не сможет отделиться от стран с развитой экономикой и успешно переориентироваться на модель, ориентированную на внутренний спрос, его рост ВВП, как следствие, рост расходов на оборону - будет частично сдерживаться слабым здоровьем стран с развитой экономикой. Темпы роста реальных оборонных расходов Китая, возможно, начали падать в течение пяти лет после кризиса. В 2009-13 годах средний рост реальных расходов на оборону составлял 7,6% в год по сравнению со средними 10,4% в год за пять лет до кризиса (2003-07 годы) (см. диаграмму 14).
   Экономическое развитие и оборонная промышленность
   Увеличение финансирования - это не единственный способ, с помощью которого более широкое экономическое развитие Китая сформировало его оборонную экономику. Например, устойчивый успех экономических реформ означал, что к концу 1990 - х годов они были применены к защищенным государственным монополиям Китая - в том числе в оборонном секторе - для реорганизации их в соответствии с более корпоративными структурами и создания новых основ конкуренции. С середины 2000-х годов государственные оборонные предприятия используют развивающиеся внутренние финансовые рынки Китая для поиска альтернативных источников финансирования путем выпуска облигаций и приватизации. Кроме того, интеграция Китая в глобальные торговые и производственные сети увеличила потенциал побочных эффектов от гражданского сектора к военному. Это открывало возможности для более тесной интеграции государственных фирм с растущим гражданским и военным научно-исследовательским аппаратом страны.
   Приватизация государственных оборонных предприятий
   Несмотря на растущий оборонный бюджет, китайские чиновники часто утверждают, что недостаточное финансирование инвестиций сдерживает рост оборонного сектора и темпы технического прогресса. Поэтому вместо того, чтобы полагаться исключительно на относительно ограниченные бюджеты закупок НОАК и небольшую долю прибыли государственных оборонных конгломератов, которые реинвестируются в НИОКР, с середины 2000-х годов власти поощряют оборонные фирмы использовать растущие финансовые рынки Китая для получения капитала, необходимого им для стимулирования НИОКР. Практика "финансовых репрессий" в Китае на протяжении большей части 2000-х годов (реальные процентные ставки по банковским депозитам изменились с 1,52% в 2002 году до -4,08% в 2007 году и -7,28% в 2008 году) означала, что на протяжении большей части последнего десятилетия существовал готовый пул капитала. Вторичные эффекты этого процесса включали улучшение рыночной конкуренции и рыночной дисциплины в оборонном секторе.
   Чтобы облегчить листинг оборонных компаний на фондовых биржах, SASTIND (китайский регулятор оборонной промышленности) опубликовал в 2007 году набор политических требований, регулирующих первичное публичное размещение акций оборонного сектора, частные размещения, выпуск облигаций и банковское кредитование. К 2013 году на биржах было зарегистрировано более 70 оборонных фирм; около трети из них были дочерними компаниями AVIC, государственной военно-космической монополии Китая, которая намеревалась перечислить 80% всех своих активов к 2012 году. Правительство намеревалось реструктурировать государственные оборонные конгломераты в качестве акционерных компаний к 2013 году, но рыночная турбулентность, сопровождавшая финансовый кризис, усилила отвращение инвесторов к риску. Вместо этого оборонные конгломераты воспользовались основным пакетом экономических стимулов Китая, обнародованным в конце 2008 года (см. Военный Баланс 2012, стр. 214), привлекая капитал за счет заимствований и выпуска корпоративных долгов в государственный банковский сектор. К 2013 году было приватизировано лишь около 25% совокупных активов десяти крупнейших оборонных конгломератов (оцениваемых в 2 трлн. юаней, или $312,6 млрд.).
   Расширение этого процесса является важным аспектом текущего 12-го пятилетнего плана (2011-15 годы); согласно документу правительства 2010 года "руководящие заключения" по развитию оборонно-промышленного комплекса, структурная реорганизация оборонных конгломератов должна была завершиться к 2015 году. В июле 2012 года были изданы дополнительные руководящие принципы, направленные на расширение участия частного капитала в оборонном секторе. Диверсификация и увеличение финансирования НИОКР были одним из основных факторов открытия рынков капитала для оборонного сектора, но они также призваны повысить рыночную дисциплину и конкуренцию между этими фирмами. В рамках процесса листинга они должны провести реформы для повышения прозрачности, чтобы соответствовать требованиям листинга и обновления фондовой биржи. После включения в листинг фирмы будут тщательно изучаться и сравниваться друг с другом рыночными аналитиками, результаты которых будут отражены в ценах их акций, что обеспечит независимый показатель эффективности деятельности фирм и дальнейший стимул к внедрению передовой практики. Усиление конкуренции также является вероятным преимуществом этого процесса, поскольку успешные частные гражданские фирмы лучше получают доступ к капиталу для диверсификации своей деятельности на Оборонной арене. Это также повысит конкуренцию в рамках существующего сектора НИОКР вокруг обеспечения начального капитала венчурными фондами, а также новых гражданских участников оборонного сектора НИОКР.
   Интеграция секторов НИОКР для стимулирования вторичных эффектов двойного назначения
   Интеграция Китая в глобальные торговые и производственные сети увеличила потенциал для побочных эффектов от гражданского сектора к военному. С 2007 года особое внимание уделяется совершенствованию военно-гражданской интеграции (CMI) и устранению барьеров, отделяющих систему оборонных исследований, разработок, испытаний и оценки (RDT&E) от более широкого гражданского сектора RDT&E. CMI - это процесс интеграции оборонной и гражданской промышленных баз, так что производственные процессы и объекты, в частности, могут использоваться как в военных, так и в гражданских коммерческих целях. В своей самой основной форме она предполагает прямое использование зрелых коммерческих готовых изделий в военных системах, что позволяет вооруженным силам использовать ключевые гражданские технологические достижения - например, в таких областях, как информационные технологии, связь, микроэлектроника и датчики.
   Более сложные подходы к ММК включают различную степень сотрудничества (от частичного сотрудничества до совместной деятельности на общих объектах) между правительственными учреждениями, государственными оборонными конгломератами и гражданскими организациями в таких областях, как НИОКР двойного назначения и техническое обслуживание военной техники и объектов. В самом широком смысле ММК может включать как военные, так и гражданские элементы промышленного сектора, использующие один и тот же набор НИОКР, технологий и производственных процессов как для разработки военной, так и коммерческой продукции. До середины 1990-х годов большая часть ММК Китая была переведена из военного сектора в гражданский. По мере того как в 1980-х и 1990-х годах власти стали уделять меньше внимания расходам на оборону, оборонные конгломераты все больше разветвлялись на гражданскую коммерческую деятельность. Однако это было нацелено на низкозатратную, базовую производственно-сборочную часть технологического спектра, что привело к незначительным выгодам для оборонных отраслей с точки зрения, например, улучшения конструкторских возможностей. Таким образом, в то время как был "спин-офф" от оборонного сектора, было мало "спин-оффа" от гражданского сектора. Как следствие, в 10-м пятилетнем плане (2001-05 годы) меньше внимания уделялось использованию объектов оборонного сектора для гражданской продукции и больше внимания развитию гражданских и военных "спинонных" технологий двойного назначения, особенно в таких областях, как информационные технологии, микроэлектроника и материалы. Тем не менее сложность используемых технологий означает, что ММК трудно достичь, и в настоящее время предпринимаются серьезные усилия по разработке институциональной основы для обеспечения развития ММК. В 2008 году был создан отдел содействия военно-гражданской интеграции, которому было поручено создать скоординированную и комплексную систему технических стандартов как на военную, так и на гражданскую продукцию. Тем временем SASTIND был поглощен гражданским Министерством промышленности и информационных технологий (MIIT), а оборонные научно-исследовательские институты, бюро CMI и офисы оборонной промышленности по всему Китаю, вплоть до провинциального уровня, были переподчинены гражданским департаментам экономического управления.
   Главное Управление вооружений НОАК и SASTIND также увеличивают объем средств, выделяемых на исследования в области военного и двойного назначения. Были приняты различные меры по дальнейшему стимулированию ММК, включая использование льготной налоговой политики в пользу связанных с ММК НИОКР. Отдельные города (например, Мяньян в провинции Сычуань) с кластерами отраслей, демонстрирующих перспективность ММК (например, композитные материалы и авиация), были классифицированы как научно-технические зоны ММК. Экспертное заключение комиссии по обзору американо-китайской экономики и безопасности в мае 2010 года гласило, что целью является создание новой географической структуры гражданской авиации, основанной на специализированных кластерах в Южном и Восточном Китае и еще одной с центром в Тяньцзине. Более специализированными областями были коммерческая моторная база в Шанхае и "генераторные авиационные операции" в Чжухае. "Эти новые кластеры, - продолжалось свидетельство, - призваны дополнить существующий военно-интенсивный авиационный промышленный комплекс, который был построен в маоистскую эпоху и сосредоточен во внутренних районах страны, таких как Чэнду, Сиань, Шэньян, Гуйчжоу и Харбин".
   Но, как отмечалось выше, сложность внедрения ММК означает, что пройдет некоторое время, прежде чем эта реформа начнет приносить результаты. Значительная часть гражданского сектора состоит из малых и средних предприятий, которые имеют лишь ограниченные возможности доступа к капиталу для финансирования своей деятельности. Это сдерживает готовность и способность этих фирм предпринимать более рискованные проекты. Этому процессу могли бы способствовать большая зрелость и консолидация самого гражданского сектора наряду с институциональными и правовыми механизмами защиты и обеспечения соблюдения прав интеллектуальной собственности.
   ИНДИЯ
   Индия уделяет пристальное внимание выводу большинства американских и союзнических войск из Афганистана и тому влиянию, которое это может оказать на региональную безопасность. Другие проблемы безопасности варьируются от внутренних и региональных проблем борьбы с повстанцами до подъема Китая, а также урегулирования давней напряженности в отношениях с Пакистаном. Все это способствовало продолжению усилий по модернизации и модернизации вооруженных сил страны и их материально-технического оснащения.
   Вооруженные силы
   Хотя борьба с повстанцами и обеспечение внутренней безопасности по-прежнему имеют важное значение, программа перевооружения армии отражает постоянную озабоченность тем, что Вооруженные силы должны быть в состоянии вести высокоинтенсивную наземную войну против государственного противника. Тяжелые бронетанковые части оснащаются российскими танками Т-90С, а ранее приобретенные Т-72 модернизируются. Испытания варианта основного боевого танка Arjun Mark II национальной разработки продолжались в течение 2013 года. Армия также пытается заменить многие из своих тактических средств ПВО, основная часть которых остается ракетными комплексами советской эпохи. Усилия по приобретению легкого разведывательно-наблюдательного вертолета для замены устаревшего армейского флота Chetak привели к выбору AS550 Fennec, хотя к концу 2013 года контракт так и не был подписан.
   Поскольку военно-морской флот все больше видит себя бастионом против растущего присутствия Китая в Индийском океане, он также приступил к закупкам. 12 августа Дели спустил на воду корпус своего первого местного авианосца "Vikrant" водоизмещением 40.000 тонн. Строительство собственного авианосца до Китая было предметом гордости для службы, обеспокоенной сильно затянувшейся и дорогостоящей программой приобретения бывшего советского авианосца из России, которая, наконец, должна была стартовать в ноябре 2013 года как Vikramaditya, почти через десять лет после ее покупки.
   После почти 30 лет развития Индия также сделала значительный шаг к тому, чтобы стать лишь шестой страной, которая спроектировала, построила и эксплуатировала атомную подводную лодку с баллистическими ракетами, когда реактор на ее первой своей ПЛАРБ, Arihant, был активирован 10 августа. В процессе эксплуатации лодка будет нести баллистическую ракету малой дальности К-15 "Sagarika".
   Но более широкая программа подводных лодок потерпела удар 14 августа, когда недавно модернизированная обычная подводная лодка Sindhurakshak затонула на верфи в Мумбаи после взрыва на борту. Лодка класса "Kilo" только что прошла двух с половиной летний ремонт в России на сумму 80 миллионов долларов после пожара в 2010 году, и аналитики считали крайне маловероятным, что она будет восстановлена. Потопление произошло на фоне задержек с закупкой шести французских подводных лодок Scorpene, поставки которых планировалось начать в 2012 году, а теперь отодвинули на 2016 год. В своем резком докладе за 2013 год контролер и генеральный ревизор отметили, что ВМС удерживают только "67% подводных лодок, предусмотренных в его морском перспективном плане 1985 года", и что "средняя эксплуатационная готовность существующих лодок в период с января 2002 года по декабрь 2006 года была всего лишь 48%".
   Программы по поставке новых фрегатов, эсминцев и морских патрульных кораблей трансформируют надводные возможности флота. Военно-морская авиация укрепляется за счет первых поставок противолодочных и морских патрульных самолетов P-8I, а также за счет введения в строй боевых самолетов МиГ-29К (которые войдут в состав стационарного комплекса "Vikramaditya"). Из-за соперничества с Китаем амбициозные военно-морские закупки, скорее всего, продолжатся. Однако проблемы с поставками будут по-прежнему подрывать оперативную готовность и престиж военно-морского флота.
   Модернизация ВВС
   Военно-воздушные силы Индии должны модернизировать или заменить основную часть своего парка боевых самолетов в течение следующих десяти лет. Большая часть этой продолжающейся модернизации обусловлена развитием военно-воздушных сил в Китае и, в меньшей степени, в Пакистане. Однако это создает существенные проблемы в управлении рядом закупочных проектов, включая модернизацию инфраструктуры. Это также означает поддержание некоторых типов самолетов далеко за пределами их первоначального срока службы.
   К третьему кварталу 2013 года Минобороны все еще должно было заключить соглашение с Dassault о покупке 126 Rafale для удовлетворения потребностей ВВС в долгосрочных средних многоцелевых боевых самолетах (MMRCA). Самолет поступит на вооружение не ранее 2017 года, как минимум на три года позже намеченного срока 2014 года для уже проверенной зарубежной платформы. Даже когда выбор MMRCA поступит на вооружение, и ВВС завершат приобретение дополнительных фланкеров Су-30МКИ, численность эскадрильи может еще больше упасть из-за ухода на пенсию других типов.
   Задержки MMRCA относительно незначительны по сравнению с продолжающейся проблемой включения в инвентарь легких боевых самолетов Hindustan Aeronautics (HAL) Tejas. Эта местная истребительная авиация продвигается к поступлению на службу, хотя и без особого энтузиазма со стороны военно-воздушных сил или военно-морского флота. Проект Tejas имеет не только большое значение для аэрокосмической промышленности; поскольку HAL принадлежит государству, он также остается вопросом национального престижа. Перерасход средств и задержки в разработке других проектов HAL вызывают озабоченность старших офицеров. HAL призван стать ведущим на окончательной сборке MMRCA и на истребителе пятого поколения ВВС, Сухого Т-50. Он также возглавляет проект Advanced Medium Combat Aircraft, Национальный промышленный проект по разработке боевого самолета пятого поколения.
   Обновляя свой парк боевых самолетов, ВВС также укрепляют свои возможности в области воздушных перевозок. Поставка Boeing C-17 началась в 2013 году, при этом последующий заказ на первоначальную десятку все еще возможен. Еще шесть самолетов Lockheed Martin C-130J для сил специального назначения должны были быть заказаны к концу года. По своим танкерным транспортным возможностям ВВС предпочли многоцелевой танкер Airbus A330 дополнительным танкерам Ил-78 Midas.
   Экономика обороны
   После того как в 2010 году был зафиксирован высокий рост ВВП на уровне 9,3%, индийская экономика замедлилась, а в 2012 году темпы роста упали до самого низкого уровня за десятилетие (4%). В 2013 году он, по прогнозам, будет незначительно лучше - 5,7%. В ответ правительство осуществило ряд рыночных реформ и инициатив, включая план постепенного сокращения субсидий на топливо, создание комитета высокого уровня для ускорения реализации крупных проектов и ослабление ограничений на прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в некоторых секторах. Тем не менее, высокая инфляция (9,3% в 2012 году и 10,8% в 2013 году) и низкий уровень деловой уверенности продолжают сдерживать перспективы роста. Дефицит торгового баланса Индии в 2012 году составил 191 миллиард долларов, и в первом квартале 2013 года он оставался под давлением из-за сокращения экспорта и роста импорта. Дефицит текущего счета достиг рекордного уровня в 4,8% ВВП в 2012 году.
   Столкнувшись с этой мрачной экономической картиной, правительство ограничило номинальный рост оборонного бюджета в 2013/14 финансовом году до 5,3% на уровне 2,04 трлн. рупий (36,3 млрд. долл.). Ассигнования на 2012/13 финансовый год также были сокращены за счет бюджетных ассигнований. Пересмотренный бюджет на 2012/13 финансовый год (1,79 трлн. рупий или 33,4 млрд. долларов) был на 7,7% ниже первоначального объема ассигнований в размере 1,93 трлн. рупий (36,2 млрд. долларов). Двукратная инфляция означает, что оборонный бюджет на 2013/14 финансовый год на 2% ниже первоначального распределения предыдущего года в реальном выражении, хотя он представлял собой реальный рост на 6,2% по сравнению с пересмотренным показателем на 2012/13 финансовый год. Девальвация рупии еще больше снизила покупательную способность Министерства обороны, значительная часть которой расходуется на иностранные закупки и оценивается в долларах. Это связано с тем, что доля "контрактных обязательств" (вытекающих из уже заключенных контрактов) в бюджете модернизации вооруженных сил растет (96% в 2013/14 году по сравнению с 92% в 2012/13 году), оставляя мало места для новых контрактов.
   Оборонная промышленность
   Индия создала обширную оборонно-промышленную базу и ряд исследовательских лабораторий (см. Военный Баланс 2013, стр. 261-2). До 2001 года, когда промышленность была открыта как для индийского частного сектора, так и для иностранных компаний, оборонное производство Индии ограничивалось государственными предприятиями оборонного государственного сектора (ДПСУ) и оружейными заводами (ОФЗ), которые сохраняют доминирующую роль.
   Опора на собственные силы привела к созданию этой оборонно-промышленной базы, однако страна по-прежнему в значительной степени зависит от внешних поставщиков военной техники. В августе 2013 года министр обороны сообщил, что импорт вооружений Индии составил 495,9 млрд. индийских рупий (около 10 млрд. долларов) в период с 2010/11 по 2012/13 финансовый год. Это не включает в себя "косвенный" импорт вооружений, таких как компоненты и сырье. Согласно анализу, проведенному институтом оборонных исследований и анализа, в период с 2006/07 по 2010/11 год индекс самообеспеченности Индии в области обороны колебался от 36% до 48%, что значительно ниже 70%, которые Индия планировала достичь к 2005 году.
   Меры по оборонно-промышленной реформе
   Индия осуществила целый ряд инициатив, направленных на стимулирование роста местного оборонного производства, начиная с ее политики оборонного производства (ДПП) в январе 2011 года (см. Военный Баланс 2012 года, стр. 220). ДПП преследует четыре широкие цели: достижение "существенного" местного потенциала в области проектирования, разработки и производства вооружений; расширение участия частного сектора; расширение участия малых и средних предприятий; и расширение базы оборонных НИОКР страны. В феврале 2012 года были опубликованы руководящие принципы создания государственно-частных совместных предприятий между ДПСУ и частными фирм (см. Военный Баланс 2013, стр. 262).
   Чтобы попытаться еще больше упорядочить политику взаимозачета, МО также объявило, что с 1 августа 2012 года оно позволит передавать как технологии, так и оборудование в качестве действительных механизмов взаимозачета. В нем впервые были подробно изложены цели офсетной политики, включая развитие "конкурентоспособной на международном уровне" оборонной промышленности, активизацию отечественных НИОКР и создание "синергетической" промышленной базы двойного назначения. Другие изменения в существующей политике включали продление банковского периода для резервов на взаимозачет до семи лет. Новая политика также заменила широко критикуемое Агентство по упрощению оборонных офсетов более мощным крылом управления оборонными офсетами, которое теперь отвечает за мониторинг и реализацию контрактов после офсета.
   Чтобы проинформировать отечественные компании о требованиях к возможностям на ранних стадиях процесса приобретения, МО в апреле 2013 года выпустило технологическую перспективу и дорожную карту возможностей. Это основано на 15-летнем комплексном перспективном плане вооруженных сил на 2012-27 годы и призвано помочь отечественным компаниям обеспечить необходимое долгосрочное планирование и инвестиционные резервы, необходимые для разработки и производства продукции.
   Дальнейшие реформы были обнародованы в апреле 2013 года Советом по оборонным закупкам, высшим директивным органом МО. Большинство из них были официально включены в пересмотренный ДПП, выпущенный в июне 2013 года. Среди других изменений, DPP 2013 ввел "предпочтительный порядок категоризации", который ставит категории закупок, ориентированные на внутренний рынок, выше категорий закупок, ориентированных на импорт. Вооруженные силы, которые отвечают за инициирование предложений о закупках и предлагают первоначальные источники закупок, теперь должны представить обоснование для исключения местных вариантов. МО ожидает, что это усилит давление на органы по закупкам, чтобы они сначала искали индийские решения, что придаст дополнительный импульс отечественной промышленности. DPP 2013 также упростил категорию закупок "покупай и делай (Индийские)", в соответствии с которой индийские фирмы могут создавать совместные предприятия с иностранными фирмами. Кроме того, DPP 2013 включает в себя меры по упрощению существующей категории "Make", которая дает исключительные права индийской промышленности на проектирование и разработку "высокотехнологичных сложных систем", для которых Мо обязано разделить до 80% затрат на разработку.
   Ограничения для промышленности
   Оборонная промышленность Индии по-прежнему страдает от низких инвестиций в оборонные НИОКР, организационных недостатков, низкого участия частного сектора и отсутствия иностранных инвестиций. По сравнению с США и Китаем, которые тратят более 10% своего оборонного бюджета на НИОКР, расходы Индии на НИОКР - по данным Организации оборонных исследований и разработок (DRDO) - составили всего 5,2% в 2013/14 финансовом году. Ограниченный бюджет DRDO, наряду с незначительными расходами на НИОКР со стороны отечественной промышленности, сдерживает технологический прогресс Индии в области обороны.
   Плохие показатели также обусловлены отсутствием реформ в государственном оборонно-промышленном секторе. Несколько комитетов высокого уровня предложили ДРДО,ДПСУ и реформы эффективности и подотчетности. Например, в 2008 году Комитет по обзору ДРДО рекомендовал создать комиссию по оборонным технологиям, которая возглавила бы усилия Индии по обеспечению самообеспеченности путем обеспечения политического руководства, определения целевых показателей НИОКР и мониторинга проектов коренных народов, но это еще не было осуществлено. Аналогичным образом, был достигнут незначительный прогресс в деле "акционирования" ОФС и листинга ДПСУ на фондовом рынке (в целях повышения подотчетности и эффективности).
   Обладая меньшим опытом, чем ДПСУ и ОФС, Индийский частный сектор продолжает играть незначительную роль в оборонном секторе. Аналитики также утверждают, что существует неравномерное игровое поле, утверждая, что Министерство оборонного производства МО заинтересовано в том, чтобы ДПСУ и ОФС имели постоянный поток заказов, в то время как частный сектор не пользуется такими привилегиями. Льготные лицензионные и налоговые режимы еще больше препятствуют значительному участию частного сектора.
   К маю 2013 года совокупный приток ПИИ в оборонную промышленность Индии достиг всего $4,94 млн. тем не менее в июле 2013 года Индия приняла решение сохранить предельный уровень ПИИ в оборонную промышленность на уровне 26%, а любое увеличение сверх этого должно быть одобрено Комитетом Кабинета Министров по безопасности на "индивидуальной основе" при условии "доступа к современным и современным технологиям".
   Северная Корея
   Ядерное оружие
   Третье испытание ядерного устройства 12 февраля 2013 года повысило уверенность Северной Кореи в надежности ее ядерных разработок, но вопрос о том, может ли это оружие быть успешно поставлено, остается неясным. Это испытание дало мощность 4-8 килотонн, что больше, чем предыдущие испытания в октябре 2006 года (0,5 тыс. тонн) и мае 2009 года (около 4 тыс. тонн). Северная Корея заявила об успехе в создании своего ядерного оружия "меньше, легче и диверсифицировано", но не удалось установить, означает ли это "диверсифицировано", что новейшее устройство было сделано из высокообогащенного урана, а не плутония, как в предыдущих испытаниях, или, возможно, даже их сочетание. Ксеноновые газы, обнаруженные в Японии через два месяца после испытания, слишком сильно ухудшились, чтобы прояснить, какой материал использовался для расщепления. Статус обогащенного урана Северной Кореи также остается неясным. Единственная четкая точка отсчета появилась, когда Северная Корея продемонстрировала завод команде из Стэнфордского университета в ноябре 2010 года. В августе 2013 года спутниковые снимки показали, что крыша обогатительной фабрики увеличилась в два раза, что может свидетельствовать об увеличении мощности по обогащению.
   Больше известно о плутониевой программе. В апреле 2013 года Пхеньян объявил, что он возродит старый реактор, который когда-то производил почти весь плутоний страны, прежде чем его градирня была разрушена в июле 2007 года в соответствии с ныне несуществующей дипломатической сделкой. В середине сентября пар из сменной системы охлаждения показал, что реактор был перезапущен. Северная Корея имеет достаточно плутония от предыдущего производства для 4-10 единиц оружия.
   Некоторые аналитики, в том числе в разведывательном управлении Министерства обороны США, полагают, что после более чем 20-летней работы над созданием оружия Северная Корея, вероятно, сможет миниатюризировать и установить ядерное оружие на свои ракеты средней дальности "Nodong". Они имеют дальность действия около 900 км, если вооружены однотонной боеголовкой. "Nodong" испытывались в течение десяти лет, но ни разу муляжем ядерной боеголовки, чтобы проверить возвращение в атмосферу. По общему мнению разведывательного сообщества США, Северная Корея "еще не продемонстрировала весь спектр возможностей, необходимых для создания ядерной ракеты". Кроме того, ее устаревшие самолеты не могли проникнуть в южнокорейскую или японскую ПВО с помощью ядерного оружия. Однако нельзя исключать, что мини-субмарина совершит самоубийственную ядерную миссию.
   Ракеты
   В апреле 2013 года, после нескольких недель угроз в адрес Южной Кореи и США, Пхеньян, казалось, был готов усилить напряженность, испытав мобильные ракеты средней дальности "Musudan". Несколько ракет были доставлены на полигон близ залива Донгам на восточном побережье. Правительственные источники США указывают, что они могут иметь дальность действия 4000 км, что делает американские объекты на Гуаме в пределах досягаемости, но они, скорее всего, будут иметь дальность действия 2400 км советских систем, на которых они базировались. В конечном счете, поскольку "Musudan" не прошел летных испытаний, его возможности и боеготовность остаются неопределенными. Напряженность спала, когда ракеты были тихо выведены в начале мая. Неизвестно, было ли это вызвано техническими проблемами или беспокойством по поводу слежки США и Южной Кореи, или же это было политическое решение последовать совету Пекина и избежать дополнительных санкций.
   Дальнейшие угрозы весной 2013 года включали в себя публикацию фотографии оперативного центра, якобы показывающей варианты ракетного удара по американским городам. Северная Корея, вероятно, через пять или более лет сможет произвести межконтинентальную баллистическую ракету, хотя ценные уроки будут извлечены из успешного запуска спутника в декабре 2012 года трехступенчатой ракетой Unha-3. Ракетная программа, по-видимому, потерпела неудачу, когда в конце 2012 года было замечено, что строительство ракетного стартового комплекса Тунхэ на северо-восточном побережье прекратилось. Объекты в Тунхэ были бы способны обрабатывать ракеты большего размера, чем Unha. Строительство, вероятно, было остановлено, чтобы отдать приоритет космодрому Сохэ на западном побережье, где в декабре 2012 года состоялся запуск ракеты. Участок Сохэ также использовался для испытаний ракетных двигателей весной 2013 года, возможно, для ракет большой дальности. Если работы в Тунхэ возобновятся, новые объекты будут готовы не раньше 2017 года.
   Между тем, северокорейские ракеты малой дальности "Scud" представляют наибольшую угрозу для Южной Кореи. На севере имеется около 300-500 вариантов Scud-B и -C (с дальностью полета 300 км и 500 км соответственно). Их диаметр меньше, чем у "Nodong", что затруднило бы несение ядерного оружия, хотя они могут быть вооружены химическими веществами.
   Обычные и асимметричные возможности
   В середине мая Северная Корея провела три дня подряд испытания усовершенствованных реактивных систем залпового огня (РСЗО) из района, где наблюдался Мусудан. По первым сообщениям, была испытана новая 300-мм ракета. Однако более вероятно, что это была модифицированная 70-километровая версия 60-километровой 240-миллиметровой РСЗО, которая уже установлена вдоль границы. 240-миллиметровые модели дополняют 107-миллиметровые РСЗО Северной Кореи, которые имеют максимальную дальность действия 40 км (или 54 км при специальном оснащении). По оценкам, в общей сложности в Северной Корее насчитывается около 5000 НУР.
   Учитывая близость Сеула к границе, северокорейские дальнобойные артиллерийские орудия представляют угрозу. Они способны доставлять химические и биологические агенты, хотя неизвестно, привели ли исследования Северной Кореи по биологическому оружию к их производству. Северная Корея, как известно, имеет активную программу химического оружия (ХО), вероятно, с третьим по величине Арсеналом ХО в мире. Асимметричные возможности Северной Кореи также включают крупнейшие в мире силы специальных операций, а также подразделения радиоэлектронной борьбы, которые часто используются против южнокорейских правительственных ведомств, банков и средств массовой информации через "распределенные отказы в обслуживании" и хакерские инциденты. Такие кибератаки имели место в марте и июне 2013 года.
   Есть некоторые признаки того, что Северная Корея оказала помощь Сирии в ее программе CW. В апреле 2013 года в Турции был перехвачен корабль под ливийским флагом, который, по всей видимости, направлялся в Сирию и перевозил противогазы из Северной Кореи, а также оружие и боеприпасы. В 2009 году северокорейский корабль, перевозивший защитную одежду CW в Сирию, был также запрещен. Сообщения прессы о том, что Северная Корея также направила экспертов в Сирию для оказания помощи в синтезе химических агентов и производстве химических боеголовок, не могут быть подтверждены.
   Пхеньян продолжает модернизировать свои бронетанковые и механизированные подразделения, заменив советские Т-54 и Т-55 ОБТ на отечественную версию Т-62 "Chonma". У Северной Кореи почти в два раза больше танков, чем у Южной Кореи. Однако большая часть обычной военной техники Северной Кореи устарела, и хотя она имеет почти вдвое большую численность личного состава, хроническая нехватка топлива и продовольствия препятствует подготовке, оперативному потенциалу и готовности ее сил. На военном моральном духе также может сказаться растущая рыночная ориентация экономики и повсеместная коррупция, которая ослабила лояльность населения к режиму в целом.
   Плохое состояние оборудования Северной Кореи стало очевидным после того, как один из ее кораблей, "Chong Chon Gang", был перехвачен в Панаме, перевозя оружие с Кубы, в нарушение резолюций Совета Безопасности ООН. Куба заявила, что оборудование, включающее два устаревших зенитных ракетных комплекса, девять ракет и запасные части, два боевых самолета МиГ-21 и 15 двигателей МиГ-21, направляется в Северную Корею для ремонта и возвращения на Кубу. Однако представляется более вероятным, что эти предметы, включая боеприпасы для РПГ и обычную артиллерию в почти идеальном состоянии, были отправлены в Северную Корею для ее собственного использования.
   Запреты в Панаме и Турции были доказательством эффективности международных санкций и запретительных мер, направленных на то, чтобы помешать Северной Корее экспортировать или импортировать военные товары, хотя эти меры не являются водонепроницаемыми, особенно в отношении предметов двойного назначения. Детали фюзеляжа после запуска ракеты Северной Кореей в декабре 2012 года, найденные под водой Южной Кореей, включали закупленные за рубежом обычные коммерческие продукты. Чтобы избежать запрета, Северная Корея все чаще поставляла военный экспорт на принадлежащие КНДР суда и использовала беспосадочные грузовые самолеты. Согласно докладу ООН за 2012 год, Северная Корея "продолжает поставлять ракеты, компоненты и технологии некоторым странам, включая Иран и Сирию". Резолюция Совета Безопасности ООН, принятая после ядерного испытания в феврале 2013 года, ужесточила ряд лазеек в предыдущих санкциях, включая призыв к государствам предотвращать передачу любых предметов, которые, по мнению государства, "могут способствовать" незаконным программам Северной Кореи. В соответствии с этим безусловным догоняющим фактором Китай должен предотвратить дальнейшую продажу многоосного шасси, которое Северная Корея использовала в качестве пусковых установок транспортера-установщика для парада новых ракет средней дальности в апреле 2012 года. Хотя шесть таких шасси были экспортированы, Пекин заблокировал продажу еще четырех. Демонстрируя новый дух соблюдения санкций, в конце сентября 2013 года Китай опубликовал 236-страничный список технологий и товаров, запрещенных к экспорту в Северную Корею.
   Чистки и партия
   За две недели до того, как Панама остановила банду Чон Чон, начальник Генерального штаба Корейской Народной Армии (КНА) Ким Кек Сик посетил Гавану, чтобы проследить за отправкой груза. Вскоре после запрета он исчез из поля зрения общественности, а его место занял его бывший заместитель, Ри Ен Гиль. Увольнение Ким Кек Сика было лишь одной из серии беспрецедентных кадровых перестановок среди высшего руководства Северной Кореи. В первые 18 месяцев после того, как Ким Чен Ын сменил своего отца, в Северной Корее было четыре министра обороны и четыре начальника Генерального штаба КНА. Четыре высших военных руководителя во время похорон Ким Чен Ира были вычищены в течение года. Под ними десятки других командиров были удалены, чтобы освободить место для более молодых офицеров, которые, по-видимому, более лояльны к новому лидеру. У трех генералов, которых Ким Чен Ын повысил до вице-маршала, этот титул был отменен, по-видимому, по прихоти.
   Фактически при Ким Чен Ыне КНА утратила свое прежнее доминирующее положение в северокорейской политике и контроль над доходными предприятиями. Вместо этого корейская Рабочая партия, почти бездействовавшая во время правления Ким Чен Ира, восстановила контроль. Партийный чиновник Чхве Рен Хэ получил высшее военное звание и возглавил Политбюро КНА. Хотя сам Чхве был среди вице-маршалов, потерявших звезду, он остается ключевым игроком, примером чего является его выбор в качестве эмиссара Ким Чен Ына в Пекине в мае 2013 года. Чхве - протеже дяди лидера, Чан Сон Тхэка, который, как считается, дергает за ниточки в кадровой и политической политике.
   Военные чистки укрепили базу власти Ким Чен Ына без каких-либо явных признаков того, что они спровоцировали беспорядки, которые могли бы спровоцировать попытку государственного переворота. Акцент на лояльности также не привел к заметному военному безрассудству. Неясно, имеет ли замена старших военных офицеров какие-либо политические последствия. Ушедшие генералы были сторонниками жесткой линии, но трудно определить генералов в Северной Корее, которые ею не являются.
   Возобновление партийного господства над военными могло бы означать постепенное ослабление политики сонгун (военно-первой), которая стала национальной идеологией при Ким Чен Ире, хотя она все еще пользуется уважением. Лишение вооруженных сил их экономической управленческой роли не обязательно означает смещение акцента с военной мощи и доминирования в оборонном секторе. Военный бюджет увеличился в 2013 году, хотя и незначительно. На его долю приходится около 22% ВВП.
   В апреле 2013 года был введен новый национальный лозунг: byungjin, означающий одновременное развитие ядерной программы и экономики. Но до тех пор, пока Северная Корея будет стремиться к ядерному оружию, она будет оставаться под международными санкциями, которые препятствуют внешней торговле и инвестициям, необходимым для того, чтобы вывести страну из нищеты. И те немногие экономические реформы, которые были объявлены при Ким Чен Ыне, имели ограниченное осуществление. В то время как ядерные и ракетные разработки увенчались успехом, директивы экономической политики все еще опираются на призывы "работать усерднее".
   ПАКИСТАН
   Вооруженные силы Пакистана обеспокоены тем, что вызов со стороны боевиков "Аль-Каиды" и "Талибана" может возрасти после 2014 года, когда силы ISAF завершат свою боевую миссию в Афганистане. США будут полагаться главным образом на сухопутный маршрут через Пакистан для вывода военной техники из Афганистана, через маршруты, которые оказались уязвимыми для нападения в прошлом. Пакистанское правительство добивается финансовой компенсации за износ инфраструктуры вдоль трассы, а также расходов на ее охрану.
   С начала конфликта в Афганистане в 2001 году пакистанские вооруженные силы ведут борьбу с боевиками "Талибана" и "Аль-Каиды" через семь племенных учреждений вдоль афганской границы, которые составляют федерально управляемые племенные районы (фата). Примерно одна треть армии, или 150.000 военнослужащих, по-прежнему дислоцируется в этом регионе наряду с 30.000 военнослужащих военизированного Пограничного корпуса. Около половины всех ударных и вспомогательных миссий выполняются AH-1F/S Cobra, эксплуатируемыми армейским авиационным корпусом. Сопротивление, оказываемое пакистанским движением "Техрик-и-Талибан" и связанными с ним группировками, представляет собой самую большую проблему, связанную с повстанцами, для пакистанской армии. Эти длительные кампании по борьбе с повстанцами с интенсивным использованием воздушно-наземных операций привели к значительной тактической адаптации в армии и ВВС.
   Иностранные оборонные отношения
   Пакистан не проявляет никаких признаков желания разорвать свои отношения в области обороны и безопасности с Соединенными Штатами, несмотря на напряженность вокруг инцидентов на афгано-пакистанской границе, включая удары американских беспилотных летательных аппаратов в FATA. Пакистан получает щедрую, хотя иногда и прерываемую помощь США в области безопасности и экономического развития с 2004 года, когда Вашингтон назвал его "главным союзником, не входящим в НАТО".
   Действительно, процесс американо-пакистанского стратегического диалога, который был сорван несколькими инцидентами 2011 года, был официально возобновлен после визита в Исламабад госсекретаря США Джона Керри в августе 2013 года. Отношения между двумя странами испортились после того, как в мае 2011 года США направили спецназ в пакистанский город Эбботтабад, чтобы убить Усаму бен Ладена без уведомления пакистанских властей. Они ухудшились с последующим приостановлением американской военной помощи. В ноябре 2011 года 24 пакистанских солдата были убиты на армейском посту в Салале недалеко от афганской границы в результате столкновения с американской авиацией, в результате чего правительство закрыло сухопутный маршрут, используемый МССБ для транспортировки грузов в Афганистан и обратно. Наземные маршруты были вновь открыты в июле 2012 года, и помощь США в области безопасности была вновь одобрена в принципе, хотя Конгресс не разрешал ее возобновление до сентября 2013 года. (Отношения еще больше обострились в ноябре 2013 года, когда после удара американского беспилотника погиб лидер пакистанских талибов Хакимулла Мехсуд.)
   Пакистан в настоящее время стремится использовать обновленный механизм стратегического диалога для обсуждения будущей экономической и военной помощи США после 2014 года, когда сокращение поставок из Афганистана также положит конец американским платежам Пакистану в рамках соглашений о коалиционном Фонде поддержки. В июле-августе 2013 года Пентагон сообщил Конгрессу, что хочет передать Пакистану два отложенных транша военной помощи - $295 млн. и $386 млн. В августе были сделаны еще два запроса на сумму 705 миллионов долларов. В октябре все они были утверждены, и предполагалось, что выделение средств начнется в начале 2014 года для оказания помощи в борьбе с повстанцами и общих операциях по обеспечению внутренней безопасности.
   Исламабад интересуют еще две области: во-первых, продолжающееся использование Вашингтоном беспилотных летательных аппаратов для нападения на предполагаемых исламистских боевиков в фата, особенно в Северном Вазиристане, где были атакованы опорные пункты группировки Хаккани, и, во-вторых, потенциальная переброска материальных средств. Вооруженные силы Пакистана открыты для предложений оборудования МССБ, объявленного избыточным оборонным товаром, с целью сокращения капитальных затрат. Однако многое зависит от типа и устойчивости материальной части.
   Сердечные отношения Пакистана с Китаем по-прежнему важны для военного планирования и закупок оборудования, а также для крупных внутренних инфраструктурных проектов, включая эксплуатацию крупного китайского порта в Гвадаре. Помимо разработки ракет, оборонное сотрудничество включает совместное производство МБТ, боевых самолетов и крупных военно-морских судов и, как ожидается, будет продолжаться.
   Вооруженные силы
   Пекин сотрудничает с ВВС Пакистана в поставке около 250 многоцелевых истребителей JF-17 Thunder, совместно построенных китайской компанией Chengdu Aircraft Industries, с окончательной сборкой на пакистанском авиационном комплексе. Было поставлено сорок пять самолетов блок 1. ВВС, очевидно, заинтересованы в приобретении китайского истребителя J-10, но, учитывая ограничения МВФ и другие финансовые ограничения, любое решение о приобретении вряд ли будет принято в ближайшее время. США завершили поставку 18 новых F-16D Block 52 в 2012 году и оказывают помощь в модернизации старых самолетов в Турции в рамках своей программы иностранной военной помощи.
   Военно-морской флот Пакистана продолжает полагаться на поставляемые США самолеты P-3C Orion для морского патрулирования и ведения противолодочной войны. Возможно дальнейшее совместное производство с Китаем фрегатов с управляемыми ракетами класса "Zulfiuar" и корветов с управляемыми ракетами класса "Azmat", и появились сообщения о том, что китайские подводные лодки могут быть приобретены после того, как переговоры о покупке немецких подводных лодок типа 214 зашли в тупик из-за завышенных затрат. Хотя военно-морской флот является наименее финансируемой военной службой, аналитики считают его компетентным и способным обеспечить надлежащую оборону территориальных вод.
   Армия продолжает участвовать в операциях по борьбе с повстанцами на западе страны и сосредоточилась на перевооружении и переподготовке соединений и частей для подготовки их к службе. Когда подразделения впервые были введены в крупномасштабные операции в 2008 году, они понесли потери, поскольку обучение было почти полностью сосредоточено на обычных боевых навыках, необходимых для возможных операций вдоль границы с Индией. Упор на информирование о СВУ, их защиту и нейтрализацию по-прежнему делается в дополнение к учениям конвоев, вертолетным штурмам и специализированным операциям в населенных пунктах. Заметным тактическим достижением стало улучшение воздушно-наземной координации между военно-воздушными силами и Объединенными ударными вертолетами армии. Эксплуатационные расходы заметно возросли из-за потребностей в воздушных перевозках войск и пополнении запасов, а также из-за трудностей наземного снабжения в отдаленных и плохо обслуживаемых районах фата. Перемещение техники всех типов на тыловые базы для технического обслуживания оказалось серьезной проблемой.
   Ядерные разработки
   Испытав свое первое ядерное оружие в 1998 году, Пакистан обладает самым быстрорастущим ядерным арсеналом в мире, добавляя около десяти единиц оружия в год к предполагаемому запасу в 2013 году в 100-120 единиц. К двум производящим плутоний реакторам в Хушабе вскоре присоединятся еще два. Учитывая предполагаемый рост производства плутония, наряду с продолжающейся программой обогащения урана, Пакистан может иметь пятый в мире арсенал к 2020 году, обогнав Великобританию. Потребность в большем количестве расщепляющихся материалов и боеголовок обусловлена новыми платформами и стратегией сдерживания. Потенциальный ядерный потенциал воздушной доставки, обеспечиваемый эскадрильями "Mirage" и F-16, был дополнен баллистическими ракетами малой и средней дальности Hatf-II (Abdali), Hatf-III (Ghaznavi), Hatf-IV (Shaheen) и Hatf-V (Ghauri) с дальностью полета 180 км, 300 км, 700 км и 900-1200 км соответственно.
   Совсем недавно Пакистан испытал баллистические ракеты малой дальности в 60км Hatf -IX (Nasr) РСЗО и двойного назначения, крылатых ракет, 700км дальности groundlaunched Hatf-VII (Babur) и 350 км дальности воздушного базирования Hatf -VIII (Ra'ad). Новые системы способствуют "сдерживанию всего спектра". В частности, ядерное оружие боевого применения Nasr считается сдерживающим фактором для потенциального вторжения Индии через границу в соответствии с ее заявленной доктриной "холодного пуска" или "активной обороны". Разрабатываются также системы морского базирования, включая потенциальную закупку у Китая шести дизельных подводных лодок класса "Qing", что повысит возможности Пакистана по нанесению второго удара.
   Снижение ядерного порога Пакистана рассматривается во многих столицах как более серьезная проблема, чем перспектива ядерного терроризма, о которой пишут в прессе. Возможность кражи или утечки ядерного оружия джихадистскими элементами возрастает с увеличением количества производимого расщепляющегося материала. Тем не менее, ядерный арсенал Пакистана хорошо защищен 20-тысячной дивизией, которое настаивает на том, что в кризис командование и контроль даже над системами малой дальности останутся за национальным командованием.
   Экономика обороны
   Чтобы получить выгодные условия по кредиту МВФ в размере $6,6 млрд., Пакистану пришлось в сентябре 2013 года согласиться на широкий спектр мер, ограничивающих его возможности по привлечению и распределению средств. Хотя оборона конкретно не упоминалась в совместном меморандуме об экономической и финансовой политике (МЕФП), ясно, что кредит в рамках расширенного механизма финансирования МВФ зависит от ограничений на выделение средств, которые ограничат крупные приобретения оборонного оборудования. В числе прочих инициатив МЭФ указала, что будет проведена приватизация 65 предприятий государственного сектора, но ни слова не было сказано об оборонных заводах.
   Бюджетирование и расходы
   Оценки, представленные в годовом бюджете, свидетельствуют о том, что расходы на оборону оставались неизменными в течение пяти лет до 2013 года, причем ежегодное увеличение происходило только в соответствии с инфляцией. Однако в 2013 году Пакистан увеличил свой оборонный бюджет на 2013/14 финансовый год на 15% до 627,2 млрд. рупий (6,45 млрд. долларов) по сравнению с 545,3 млрд. рупий (6,12 млрд. долларов), выделенных в 2012/13 финансовом году, хотя фактические расходы превысили этот показатель примерно на 570 млрд. рупий (6,40 млрд. долларов).
   Основные элементы расходов в 2013 году включали 271,2 млрд. рупий (2,79 млрд. долларов) на расходы, связанные с персоналом (43,2%), 162,2 млрд. рупий (1,67 млрд. долларов) на операционные расходы (25,9%) и 131,3 млрд. рупий (1,35 млрд. долларов) на физические активы (20,9%). Отдельное выделение 132,7 млрд. рупий (1,36 млрд. долл.США) было также произведено по статье бюджета невоенных расходов на выплату пенсий вышедшим на пенсию сотрудникам.
   Правительство не предоставляет публичной разбивки ассигнований, связанных с обороной, и расходы Пакистана на оборону остаются непрозрачными даже для большинства правительственных министров и должностных лиц. Комитет по государственным счетам Национального Собрания также отметил, что "временами военные чувствовали себя очень неуютно под пристальным вниманием этого комитета". Главная проблема заключается в том, что операции армии и военно-воздушных сил на западе страны могут стать настолько дорогостоящими, что потребуют сокращения расходов в других областях, таких как подготовка и приобретение оборудования для обычных операций. Это также может снизить способность Военно-морского флота приобретать крупные активы, особенно подводные лодки, которые он считает своим высшим приоритетом.
   Закупки и промышленность
   Нет министерства, ответственного за оборонные закупки. Председатель Объединенного комитета начальников штабов имеет небольшой штат сотрудников, но не играет никакой роли в принятии оперативных или закупочных решений. Аналогичным образом, Министерство оборонного производства играет лишь консультативную роль в вопросах приобретения оборонной техники. В результате оборудование приобретается в зависимости от соглашения между службами и от соответствующих бюджетных ассигнований правительства на капитальное оборудование.
   Расходы на операции против боевиков и на охрану границы с Афганистаном остаются в значительной степени невосприимчивыми к мерам, введенным МВФ, но расходы на будущие программы капитального оборудования или даже обязательства по ним кажутся непрактичными. Возможно, удастся договориться о дальнейших контрактах с Китаем, учитывая привлекательные условия, которые, вероятно, предложит Пекин. Вряд ли повторится предоставление Китаем 50 истребителей JF-17 по сниженной цене (в некоторых отчетах даже указывалось, что они были подарком), но погашение общих расходов по проекту, как уже было согласовано, не будет представлять невыносимой нагрузки на нормальный оборонный бюджет, учитывая щедрое отношение Китая.
   Пакистан располагает крупной и мощной оборонно-промышленной промышленностью, которая находится в ведении Министерства оборонного производства; секретарь и дополнительный секретарь Министерства обычно являются отставными старшими офицерами. Министерство находится под сильным влиянием отдельных штабов служб, все из которых имеют директораты, которым поручено ставить свои приоритеты перед правительством. Объекты включают пакистанские артиллерийские заводы, тяжелую промышленность Таксила, верфь Карачи и инженерные работы, а также пакистанский Авиационный комплекс. Более широкое участие частного сектора в оборонном производстве было вызвано нежеланием вооруженных сил принимать участие гражданского населения и нежеланием предоставлять информацию о потребностях, ссылаясь на соображения безопасности. Ни о какой приватизации этих объектов речи не идет. Несмотря на качество продукции, экспорт остается скромным, учитывая доминирование западных оборонных производителей в регионе.

   AFGHANISTAN
    []
   AUSTRALIA
    []

    []

    []
   BANGLADESH
    []

    []
   BRUNEI
    []
   CAMBODIA
    []
   CHINA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []
   FIJI
    []
   INDIA
    []

    []

    []

    []

    []
   INDONESIA
    []

    []

    []

    []
   JAPAN
    []

    []

    []

    []
   KOREA: DEMOCRATIC PEOPLE'S REPUBLIC (NORTH)
    []

    []

    []
   KOREA: REPUBLIC OF KOREA (SOUTH)
    []

    []

    []
   LAOS
    []
   MALAYSIA
    []

    []

    []
   MONGOLIA
    []
   MYANMAR
    []

    []
   NEPAL
    []
   NEW ZEALAND
    []
   PAKISTAN
    []

    []

    []

    []
   PAPUA NEW GUINEA, PHILIPPINES
    []

    []
   SINGAPORE
    []

    []

    []
   SRI LANKA
    []

    []
   TAIWAN (REPUBLIC OF CHINA)
    []

    []

    []
   THAILAND
    []

    []

    []
   TIMOR LESTE
    []
   VIETNAM
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []





   Charter 7. The Middle East and North Africa
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []
   Глава 7. БЛИЖНИЙ ВОСТОК И СЕВЕРНАЯ АФРИКА
   Сирия: последствия для региональных вооруженных сил
   Гражданская война в Сирии усложнилась в течение 2013 года. Основная вооруженная борьба между режимом Асада и повстанческими силами усугублялась конфликтом внутри повстанческих рядов, прямым вмешательством "Хезболлы", растущим числом иностранных суннитских джихадистов и региональной и глобальной напряженностью. К концу года число погибших приблизилось к 120.000 человек, и одна треть всего населения либо была перемещена внутри страны, либо искала убежища за границей. Применение химического оружия силами Асада в августе вызвало международный резонанс и угрозу применения силы со стороны США и Франции.
   Режим перегруппировки
   В конце 2012 года, осознав, что большая часть утраченной территории либо безвозвратна, либо не стоит таких затрат, режим Асада поставил новые, более реалистичные цели и стремился адаптировать военную стратегию к сокращающимся ресурсам и людским ресурсам. Она сосредоточилась на расчистке центрального коридора от Дамаска до Хомса, а затем до Алеппо и прибрежных районов; и на обеспечении безопасности своего западного фланга, граничащего с Ливаном, с которого действовали повстанцы и их иностранные союзники. Там режим установил контрольно-пропускные пункты, укомплектованные регулярными и вспомогательными силами, и сосредоточился на изоляции оставшихся очагов мятежников и перекрытии путей снабжения. Обеспечение безопасности этого коридора означало закрытие границы с Ливаном, прежде всего в сотрудничестве с "Хезболлой".
   В то же время Вооруженные силы начали процесс трансформации, как в организационном, так и в доктринальном плане, для борьбы с мятежом в основном в городских условиях. Тактика чередовалась между наземными операциями и атаками с преобладанием артиллерии. Крупные подразделения были разбиты на более мелкие формирования, старые командиры были отправлены в отставку, и большая ответственность за командование была передана младшим офицерам. Дезертирство и потери - все это ослабляло регулярные войска, а моральный дух страдал. Однако с конца 2012 года число и ранг перебежчиков снизились, что отражает общую оценку того, что шансы Асада на выживание улучшились, а также озабоченность потенциальных дезертиров относительно их перспектив в условиях все более раздробленного и радикализированного восстания.
   Численность армии оставалась примерно на 50% от ее довоенной численности, причем потери пополнялись за счет привлечения добровольцев-лоялистов, а малочисленные бригады расформировывались или объединялись. Она испытывала трудности в снабжении осажденных небольших баз, таких как Маарат-Эль-Нуман, и использовала вертолеты, чтобы добраться до более важных баз, таких как Тафтаназ. Тем не менее, элитные подразделения режима, в частности 4-я бронетанковая дивизия, Республиканская гвардия и ее спецподразделения (в основном, но не исключительно, развернутые вокруг столицы) сохраняли высокую степень готовности и боеспособности. Жалованье по-прежнему выплачивалось вовремя, а военнослужащим по-прежнему предоставлялись отпуска. Несмотря на рост цен на топливо, механизированные и бронетанковые средства режима, по-видимому, были обеспечены в достаточном объеме. Несмотря на деградацию, военно-воздушные силы режима оставались доминирующими в небе.
   Финансовая и материальная поддержка, оказанная Ираном, оставалась значительной и, возможно, способствовала улучшению мрачных перспектив режима в конце 2012 года. В начале восстания, начавшегося в марте 2011 года, Иран предоставил средства связи и интернет-мониторинг. Начиная с 2012 года, Иран направил членов своего Корпуса Стражей Исламской революции (КСИР) для консультирования сирийских войск в городских и контрреволюционных войнах и, в некоторых случаях, для участия в боевых действиях. Иран также обучил сотни шиитских боевиков в лагере Амир аль-Моменин под Тегераном.
   Сирийский режим также финансировал и развернул национальные силы обороны (НСО) - множество ополченцев, набранных на местах из числа алавитов и других меньшинств. Многие подразделения Шаббихи (в основном состоящие из алавитов) были объединены в НДФ, хотя другие, такие как Народный Фронт Освобождения Искендеруна/ Сирийское сопротивление Али Каяли (действующее в провинции Латакия), сохранили автономию. Проправительственные ополченцы часто состояли из молодых и средних мужчин, прошедших военную подготовку во время призыва на военную службу. Такие подразделения, стоившие меньше полевых, использовались главным образом для удержания территории, обеспечения местной разведки и содействия локальным боевым действиям; этот процесс "ополчения" также служил для того, чтобы еще больше связать судьбу лоялистов с судьбой режима.
   Результаты этой трансформации, в значительной степени поддерживаемой Ираном за счет финансирования, поставок оружия и военных консультаций со стороны сил КСИР Кудс, стали очевидны в феврале 2013 года: режиму удалось отбиться от нарастания мятежников в восточных и южных пригородах Дамаска. Весной он восстановил утраченную территорию в ключевом городе Хомсе и вокруг него. Примечательно, что режим восстановил контроль над городом Кусейр, крупным логистическим центром повстанцев к югу от Хомса и недалеко от ливанской границы, хотя он боролся и в других частях страны. В восточных и южных пригородах Дамаска бригады "Ярмук" и "Ислам", пользующиеся в основном поставляемым Саудовской Аравией вооружением и Объединенные более мелкие отряды перебежчиков, представляли серьезную угрозу. Эти пригороды, расположенные вблизи крупных аэропортов и объектов режима, в конечном счете стали объектом крупной атаки с применением химического оружия (ХО) 21 августа.
   По данным Объединенного разведывательного комитета Великобритании, с 2012 года было зафиксировано 14 предыдущих атак ХО. Теракт 21 августа был другого масштаба: 1400 человек погибли, в том числе более 400 детей, в результате воздействия нервно-паралитического вещества зарина. В ответ западные и арабские страны рассмотрели вопрос о применении силы. США объявили о намерении наносить ограниченные военные удары; в прошлом году президент Барак Обама обозначил применение ХО как "красную линию", пересечение которой приведет к американскому вмешательству в Сирию. Но, как отмечается в стратегическом комментарии IISS сирийский химический план сталкивается с многочисленными вызовами, 27 сентября 2013 года "сторонники применения силы для наказания режима Асада за его действия, такие как Обама и президент Франции Франсуа Олланд, не смогли убедить союзника Сирии Россию, во-первых, что режим Асада стоит за нападением, а во-вторых, что военное вмешательство улучшит ситуацию". После того, как российская инициатива убедила Асада отказаться от своих запасов химоружия путем уничтожения, рамочное соглашение между США и Россией - под наблюдением инспекторов Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) - было одобрено Организацией Объединенных Наций. Разрушение началось 6 октября, когда был установлен жесткий девятимесячный срок завершения работ. Не было никаких признаков того, что режим утратил контроль над подразделениями (Научно-исследовательский центр, подразделение 450, бригады 104 и 155 4-й дивизии и разведка ВВС), обслуживающими как химические агенты, так и системы их доставки.
   "Хезболла" взяла на себя большую роль в войне. Около 2000 его сотрудников возглавили атаку на смесь сирийских повстанцев и иностранных боевиков в битве за Кусейр. По иронии судьбы, обращение к "Хезболле" высветило подрывные возможности сирийских военных. "Хезболла" взяла на себя и другие задачи, включая подготовку местных ополченцев в Алеппо и обеспечение безопасности ныне находящихся под угрозой линий снабжения в Ливане, но трудности с обеспечением персонала за пределами Ливана - и приоритет, отдаваемый обеспечению безопасности районов вблизи границы как по пропагандистским, так и по стратегическим причинам - определили ее операции.
   Повстанцы
   Среди повстанческих сил продолжалась фрагментация и радикализация. Существовало до 1200 вооруженных группировок, но большую часть боевых действий вели три зонтичные группировки: Высший Военный Совет Свободной сирийской армии (ССА), сирийский Исламский фронт и сирийский Исламский фронт освобождения. Первый альянс, главный собеседник западных правительств, группировал группировки, близкие к Саудовской Аравии, Катару и Турции; в последние две входили исламистские и салафитские группировки, которые играли все более важную роль по всей стране. Две организации, связанные с "Аль-Каидой", "Джабхат ан-Нусра" (ДЖН) и "Исламское государство Ирака и Сирии" (ИГИЛ), принимали участие в ключевых битвах, но также стремились установить строгое исламское правление в захваченных ими регионах. Присутствие иностранных боевиков ощущалось в первую очередь на севере, где они присоединились к ИГИЛ и ДЖН, хотя напряженность с местными мирными жителями, повстанцами и курдскими ополченцами выросла в 2013 году.
   Повстанческие группировки продолжали приобретать оружие из множества источников: наблюдались ракеты класса "земля-воздух" китайского производства FN-6 и противотанковые ракеты советской эпохи 9M113 Конкурс (AT-5 Spandrel). Поставки оружия, финансируемого из-за рубежа, давали повстанцам временное преимущество на юге, но эти поставки не были достаточно устойчивыми, чтобы позволить закрепить такие успехи. Принятое в июне США решение о поставке ограниченного количества оружия отдельным повстанческим подразделениям привело к политическим и материально-техническим задержкам, хотя США проводили военные учебные программы в Иордании для небольшого числа прошедших проверку повстанцев.
   Повстанцы контролировали большую часть севера и востока Сирии. Хотя они захватили большую часть Идлиба и прилегающих к Алеппо районов, включая авиабазы Минни и Тафтаназ, им не удалось освободить его западные и южные районы. По мере того как повстанческие группировки боролись за укрепление своей власти в освобожденных районах, они также сталкивались на востоке с зачастую превосходящими их курдскими организациями, такими как Партия демократического союза. Это привело к серии столкновений с ССА и исламистскими подразделениями. Курдские группировки регулярно одерживали верх, пользуясь превосходной подготовкой, организацией и вооружением. Арабские повстанческие отряды, напротив, страдали от внутренней дезорганизации и разобщенности: ССА и исламистские группировки редко сотрудничали эффективно.
   Страх перед региональной эскалацией вынудил соседние вооруженные силы повысить свою боеготовность и подготовить планы действий на случай непредвиденных обстоятельств. Чтобы противостоять ракетной и химической угрозам, Иордания, Израиль и Турция модернизировали свои системы противовоздушной и противоракетной обороны. Иордания получила поддержку США, включая батареи Patriot и небольшое количество истребителей F-16; Израиль поддерживал высокую боеготовность на Голанских высотах; в то время как союзники НАТО развернули батареи Patriot в Турции. В июле сообщалось, что отгрузка российских противокорабельных ракет "Бастион" (SSC-5 Stooge) в Латакию была подвергнута израильскому удару, нанесшим ущерб противокорабельным возможностям режима. Ранее сообщалось, что Израиль нанес авиаудары по Дамаску, чтобы уничтожить предполагаемые поставки ракет (в том числе ракет М-600), на фоне опасений, что "Хезболла" приобретет более современное вооружение. Пограничная безопасность была усилена для управления потоками беженцев и контроля за трансграничной торговлей и передвижениями боевиков джихада и правительственных агентов. В то время как Иордания все еще могла рассчитывать на дееспособную разведывательную службу и вооруженные силы, перегруженные и неравномерно дееспособные ливанские военные и Службы безопасности боролись с этим давлением.
   ЛИВИЯ
   В 2013 году ситуация в области безопасности в Ливии продолжала ухудшаться. Волна нападений на дипломатические и политические объекты подчеркнула вызов со стороны местных, племенных, исламистских и радикальных ополченцев. Застопорившиеся попытки инкорпорировать существующие ополченческие формирования в национальные институты подчеркивали слабость центрального правительства, уже столкнувшегося с конфликтным переходным процессом.
   Политические, региональные и племенные интересы стояли на пути реформы системы безопасности. В рамках своего плана демобилизации, разоружения и реинтеграции (РДР) правительство учредило комиссию по делам воинов для содействия индивидуальной интеграции ополченцев в национальные силы безопасности, предоставления им образования и профессиональной подготовки или предоставления альтернативных рабочих мест в государственном секторе.
   После 2011 года в попытке организовать существующие ополчения под номинальным государственным контролем до РДР были сформированы две зонтичные организации: Высший комитет безопасности (ССК) при Министерстве внутренних дел и ливийский щит под командованием армии. Цель состояла в том, чтобы постепенно превратить эти ополчения в платные вспомогательные подразделения Вооруженных сил, в качестве первого шага перед их интеграцией не только в национальные вооруженные силы, но и в недавно созданную Национальную гвардию. Однако реформа системы безопасности остается скорее чаянием, чем планом: стратегические, юрисдикционные и оперативные рамки представляют собой серьезные политические и оперативные недостатки. Усама аль-Джували, назначенный министром обороны в 2011 году, сам был бывшим главой мощной Зинтанской бригады.
   Даже когда они якобы подчинялись правительству, многие ополченцы сохраняли некоторую автономию и территориальный контроль. Стимулы, будь то политические или материальные, не смогли существенно изменить лояльность. Ополченцы рассматривали обычные вооруженные силы как пережиток режима Каддафи и были обеспокоены тем, что интеграция в силы безопасности, основанные на отдельных лицах, а не на группах, была призвана ослабить их. Между тем оклады, выплачиваемые военнослужащим и полицейским, оставались ниже, чем оклады, выплачиваемые министерствам внутренних дел и обороны ССК и ливийскому щиту. В то же время в Вооруженных силах скептически отнеслись к планам интеграции ополченцев.
   Недоверие к центральным институтам и процессам РДР проявлялось в поведении ополченцев. Некоторые организовали операции в Триполи, чтобы повлиять на переходный процесс. Кульминацией этого события стал май 2013 года, когда ополченцы вынудили Всеобщий национальный конгресс принять широкий запрет на участие в государственной и политической жизни тех, кто работал на прежний режим, включая высокопоставленных военных и полицейских. Различные инциденты в сфере безопасности и неспособность восстановить правительственный контроль привели к отставке высших должностных лиц сил безопасности. Была и обратная реакция против ополченцев. В июне гражданские лица протестовали в Бенгази против ливийского щита, требуя развертывания регулярных войск. Правительство оказалось неспособным извлечь выгоду из народного неприятия этих групп, и ополченцы сохранили относительную свободу действий, о чем свидетельствует краткое похищение премьер-министра Ливии в начале октября.
   Параллельно ливийское правительство объявило о создании 20.000-сильных сил общего назначения (ГПФ), которые будут набирать персонал, не являющийся ополченцами, для обеспечения лояльности и с упором на подготовку небольших подразделений. Она также будет опираться на иностранную помощь; несколько стран НАТО и ЕС (таких как США, Великобритания, Турция и Италия) предложили обучить войска, а также специалистов по борьбе с терроризмом, пограничной безопасности и жандармерии. Но планируемые силы оказываются противоречивыми: некоторые опасаются, что они могут быть использованы в качестве противовеса местным ополченцам или в качестве сил защиты режима. Между тем регулярная ливийская армия остается на месте, хотя и в значительно уменьшенном состоянии; будущие отношения между ГПФ и армией остаются неясными. Основная мобильность и защита остаются проблемой для официальных вооруженных сил, поскольку большая часть техники либо уничтожена в 2011 году, либо находится под контролем ополченцев, либо находится в плохом состоянии. Эта проблема была частично решена в 2013 году прибытием легких бронированных машин Nimr, итальянским подарком в виде 20 бронетранспортеров Puma, и сообщением о поставках трех вариантов HMMWV. Неясно, какие подразделения будут эксплуатировать эти транспортные средства, какие объекты будут их поддерживать и какие другие активы находятся под контролем правительства.
   ИРАН: РАКЕТНЫЕ РАЗРАБОТКИ
   С середины 1990-х годов Иран уделяет приоритетное внимание приобретению и разработке баллистических ракет, способных нанести удар по Израилю. Эти усилия начались с закупки у Северной Кореи ракеты "Nodong" на жидком топливе. Получившая в Иране название "Shahab-3", ракета подверглась модификациям, начавшимся примерно в 2004 году, чтобы увеличить ее максимальную дальность полета примерно с 900 км до примерно 1600 км. Более долгосрочное вариант был принят ряд имен, начиная с 2007 года, но, как правило, признаются в качестве ракеты Ghadr.
   Иранские инженеры использовали приобретенную в Китае инфраструктуру производства твердого топлива для производства больших артиллерийских ракет, чтобы разработать большую двухступенчатую ракету Sajjil, начиная с начала 2000-х гг. эти усилия были вознаграждены в ноябре 2008 г., когда Sajjil прошел свои первые успешные летные испытания. В течение следующих 13 месяцев было совершено три дополнительных полета на развитие Sajjil дальностью 2000 км. Но необъяснимо, что "Sajjil" был запущен только один раз с декабря 2009 года, что говорит о том, что программа столкнулась с техническими трудностями, которые застопорили развитие. Прежде чем ракета достигнет боевого состояния, необходимо провести полдюжины или более летных испытаний. Иран может развернуть "Sajjil" преждевременно, хотя его надежность и военная полезность в лучшем случае будут под вопросом.
   Совсем недавно Тегеран, по-видимому, удовлетворенный своей способностью угрожать Израилю своими запасами ракет "Ghadr", переключил свои усилия в области развития на совершенствование своих ракет малой дальности и разгром противоракетной обороны. Fateh-110, квазиуправляемая ракета с дальностью полета около 250 км, как сообщается, претерпела несколько усовершенствований для повышения своей точности. Одна из версий Fateh-110, переименованная в Khalij Fars, как говорят, оснащена оптическими датчиками наведения, позволяющими осуществлять морское целеуказание, хотя практическое влияние на возможности системы неясно. Несмотря на хвастовство Ирана тем, что он может поражать цели с высокой точностью, данные военных учений в 2012 году - где был выбран макет аэродрома - показали, что Fateh-110 был не более точным, чем ракета Scud-B, которая имеет круговую ошибку, вероятную около 1 км.
   В мае министр обороны бригадный генерал Ахмад Вахиди представил около 30 транспортно-пусковых установок для иранских ракет средней дальности, которые позже были замечены на сентябрьском военном параде. Неясно, обучили ли иранские военные 30 дополнительных экипажей для управления новыми пусковыми установками. Однако появление почти трех десятков ракетных установок средней дальности указывает на то, что Иран, возможно, намеревается сокрушить оборону противника, выпустив ракеты большими залпами, - оперативная стратегия, которая практиковалась с использованием ракет малой дальности и ракет во время недавних военных учений.
   Решение России не передавать Ирану зенитно-ракетную систему С-300 стало провалом в усилиях Тегерана по защите своего воздушного пространства. Силы противовоздушной обороны пытались компенсировать потерю С-300 сочетанием использования поставляемых Китаем радаров, приобретения по заказу других российских систем и модернизации существующих компонентов ПВО. "Панцирь-С1" (SA-22) и "Тор-М1" (SA-15) обеспечивают точечную защиту ядерных объектов Ирана и других стратегических объектов. Компоненты российского 9К37 "Бук" (SA-11 или SA-17), возможно, приобретенного Сирией, были замечены в Иране. Оперативное состояние вновь приобретенных ракет, получивших название "Ra'ad", неизвестно. Более дальнюю оборону обеспечивают более старые российские системы, в том числе С-200 (SA-5), С-75 (SA-2) и модифицированные установки Hawk, переименованные в Mersad. Иран утверждает, что разработал усовершенствованную версию ЗРК С-300, известную на местном уровне как "Bavar-373", хотя достоверность таких утверждений неясна. Кроме того, неизвестно, насколько хорошо Иран интегрировал отдельные компоненты ПВО, что делает проблематичной оценку общей эффективности.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Региональная макроэкономика
   Продолжающаяся социальная и политическая нестабильность во многих ближневосточных государствах ослабила региональную экономическую активность в 2013 году, и, по оценкам Международного валютного фонда (МВФ), средние темпы роста в регионе снизятся вдвое - до 4,6% в 2013 году по сравнению с 9,3% в 2012 году. Устойчивая экономическая стагнация в одном из основных торговых партнеров региона, еврозоне, означала, что рост экспорта оставался вялым, в то время как нестабильность в ряде стран и неопределенность в отношении региональных последствий сирийского конфликта сильно влияли на деловую уверенность и прямые иностранные инвестиции. Тем не менее, темпы роста в 3-6% были достигнуты большинством государств в 2013 году, и только Иран и Сирия испытали экономический спад. В отличие от этого, в результате усилий по постконфликтному восстановлению и развитию в Ливии и Ираке их экономика выросла на 20,2% и 9% соответственно, хотя в случае Ливии этот показатель был, по общему признанию, низким. Однако в 2013 году бюджетный дефицит и государственный долг выросли в большинстве штатов, поскольку правительства продолжали реагировать на высокий уровень внутренней безработицы, расширяя государственный сектор и увеличивая продовольственные и энергетические субсидии.
   Прозрачность оборонного бюджета
   Детальная официальная документация по оборонному бюджету может быть труднодоступной для региональных государств. Это связано с такими факторами, как предполагаемые требования безопасности, предъявляемые к информации, связанной с обороной, различные степени Законодательного надзора за вопросами обороны, а также в целом слабые механизмы бюджетного надзора. Немногие государства публикуют больше, чем общие цифры расходов на оборону, а некоторые - такие как Катар и Объединенные Арабские Эмираты - даже не публикуют их. Например, в то время как Катар включает доходы от экспорта нефти и нефтехимии в свои годовые бюджеты, он обычно удерживает вне бюджета свои крупнейшие потоки доходов, полученные от продажи сжиженного природного газа, которые используются для финансирования непрозрачных областей расходов, таких как королевские расходы, расходы на оборону и ассигнования в свой суверенный фонд благосостояния, Катарское инвестиционное управление. Точно так же ОАЭ направляют нераскрытую часть своих доходов от углеводородов непосредственно в свои суверенные фонды благосостояния, тем самым обходя бюджетный процесс.
   Прозрачность оборонного бюджета ухудшилась с началом арабской весны, поскольку политические потрясения в Тунисе и Египте, а также гражданская война в Ливии и Сирии усилили неопределенность относительно истинного уровня расходов на оборону в регионе. Одним из исключений из этой тенденции является Мавритания, которая в конце 2012 года впервые с 2009 года опубликовала официальный оборонный бюджет. Однако все более напряженные гражданско-военные отношения во многих странах усилили недоверие и привели к повышению уровня секретности и чувствительности в отношении уровней финансирования обороны. Кроме того, давнее и широкое участие военных предприятий в гражданских коммерческих секторах еще более затушевывает происхождение и распределение военных финансов (см. текстовое поле, стр. 306). В результате приходится оценивать уровни расходов на оборону и реальные тенденции расходов для многих государств региона (см. карту 6), а в некоторых случаях - например, в Сирии и на палестинских территориях - отсутствие данных приводит к полному исключению из анализа.
   Оценочные тенденции расходов на оборону
   Номинальные расходы на оборону в регионе, по оценкам, выросли на 39,8% С 2010 года, примерно с 123,5 млрд. долларов в 2010 году до примерно 172,7 млрд. долларов в 2013 году. После увеличения на 18,4% и 15,7% в 2011 и 2012 годах соответственно, в 2013 году номинальные расходы на оборону, по оценкам, выросли всего на 2%. Тем не менее, это было частично результатом массового обесценивания иранского риала, который потерял более двух третей своей стоимости в течение 2012 и 2013 годов, поскольку экономические и финансовые санкции США и ЕС, введенные в те годы, ускорили бегство от валюты, что послужило снижению долларовой стоимости общих военных расходов Ирана в 2013 году. (В противном случае номинальное увеличение региональных расходов составило бы 9%, если бы оно было рассчитано с использованием обменного курса риал-доллар в 2012 году.) С учетом валютного курса и инфляционных эффектов реальный рост расходов на оборону в регионе резко возрос в 2012 году, когда они выросли примерно на 11,9%, а затем сократились до 4,9% в 2013 году. Этот последний показатель больше соответствует среднесрочной региональной тенденции: за последние четыре года реальный совокупный темп роста оценивается в 4,9%. В целом военные расходы в регионе постепенно занимают все большую долю экономических ресурсов: доля региональных расходов на оборону в ВВП выросла с 4,75% в 2010 году до 5,15% в 2013 году.
   В 2013 году значительное реальное увеличение расходов на оборону произошло в десяти из 14 государств, по которым имелись надежные статистические данные. Особенно большой прирост наблюдался в Ливии (63,1%), Омане (39%), Бахрейне (36,7%) и Мавритании (26,8%), хотя опять же в ливийском случае этот рост должен быть сопоставлен с низкими уровнями, наблюдавшимися в течение предыдущих двух лет. Реальный рост от 10% до 15% произошел в Ираке (14%), Тунисе (10,7%) и Египте (10,7%), а ниже по шкале реальный рост ниже 10% наблюдался в Алжире (8,9%), Йемене (5,9%) и Марокко (4,1%). Во многих из этих государств увеличение расходов было обусловлено осуществлением крупных программ приобретения оборудования. Например, переходное правительство Ливии обязалось выделить не менее 10% своего бюджета на оборону, чтобы удовлетворить обширные потребности страны в рекапитализации оборудования после смены режима в 2011 году. Аналогичным образом Мавритания привлекла средства на оборудование для борьбы с исламистской деятельностью в Сахеле. Напротив, значительное сокращение произошло в Кувейте (-6%), Израиле (-9,6%), Иране (-11,2%) и Иордании (-20%). Спад в Израиле отразил парламентские попытки обуздать растущий дефицит бюджета, хотя после повышения расходов на 13,9% в 2012 году это, возможно, указывает на возвращение к исторической траектории расходов Израиля на оборону. В Иордании расходы на оборону в 2013 году были сокращены из-за тяжелого финансового положения страны. Отчасти это было связано с большими дефицитными расходами в 2012 году на продовольственные и топливные субсидии после начала арабской весны.
   Значительное реальное сокращение расходов Ирана частично было вызвано безудержной инфляцией после прекращения внутренних субсидий в конце 2010 года и введения санкций. Тем не менее, сокращение расходов на оборону в 2013 году произошло после реального роста в 2012 году на 14,7%. Это привело к значительному номинальному увеличению бюджетных ассигнований (во многих случаях превышающих 100%) на оборонно-электронную промышленность Ирана, военные академии, университеты и исследовательские центры, а также на военно-строительную деятельность.
   Региональные оборонные закупки
   Во многих государствах значительное увеличение расходов на оборону частично объясняется увеличением финансирования закупок. В последние годы наблюдается рост числа крупных сделок с оружием по всему региону, поскольку такие постконфликтные государства, как Ирак, стремятся перевооружить свои вооруженные силы, государства Персидского залива повышают свой боевой потенциал, а государства со стареющими платформами, такие как Алжир, стремятся обновить или заменить существующие запасы. Как показано ниже, аэрокосмический сектор значительно вырос за последние пять лет, и почти половина государств региона покупает воздушные активы. Другими приоритетными областями приобретения были патрульные суда, а также бронетехника, причем восемь государств (включая Алжир, Ирак и Марокко) закупили основные боевые танки, бронетранспортеры и/или боевые машины пехоты.
   Особенно крупные заказы на истребители были размещены Саудовской Аравией, о чем говорится в военном балансе 2013 года (стр. 357, 369). Помимо других сделок, Эр-Рияд подписал несколько контрактов на покупку или модернизацию самолетов Eurofighter Typhoon и F-15SA Strike Eagle. Оман также выбрал Typhoon (12 единиц) в декабре 2012 года. Ряд государств приобрели или находятся в процессе приобретения F-16C/D, включая Ирак (36) и Марокко (17). Египет должен был получить в общей сложности 20, но поставки оставшихся 12 были приостановлены в августе 2013 года из-за внутриполитической ситуации. Другие государства, заинтересованные в приобретении новых самолетов, включают ОАЭ (до 25 F-16E/F), Израиль (20 F-35A, поставка которых начнется в 2016 году) и Алжир (16 Су-30МКА). Что касается воздушных транспортов и танкеров, то с 2009 года 26 самолетов C-130J были заказаны или поставлены в ОАЭ, Ирак, Оман, Катар, Израиль и Тунис; тем временем Египет и Оман приобрели 14 тактических транспортов C-295 между ними - третья партия из шести самолетов в Египет была приостановлена в августе 2013 года. Саудовская Аравия и ОАЭ заказали многоцелевой танкер A330, а Кувейт выбрал KC-130J.
   С 2011 года продажи - и переговоры о поставках - систем ПВО в страны Персидского залива выросли. В 2011 году Саудовская Аравия подписала контракт на $1,7 млрд. на модернизацию своих батарей PAC-2 до конфигурации PAC-3, а ОАЭ заказали у США две терминальные батареи высокогорной обороны (THAAD) с 96 ракетами за $4,3 млрд. ОАЭ последовали за этим с запросом на сумму $1,135 млрд. на дополнительные 48 перехватчиков и девять пусковых установок в ноябре 2012 года, в то время как Катар также запросил покупку THAAD на сумму $6,5 млрд. в том же месяце. Ранее, в июле 2012 года, Кувейт запросил дополнительные ракеты PAC-3 и другое оборудование для своих существующих систем Patriot. В мае 2013 года Оман подписал сделку на $2,1 млрд. по покупке наземных систем ПВО у Raytheon, а в июле 2013 года Катар запросил продажу радара раннего предупреждения AN/FPS-132 Block 5. В сентябре 2013 года ОАЭ разместили заказ на $2 млрд. на дополнительные перехватчики THAAD и сопутствующее оборудование. Однако эти закупки не были частью каких-либо скоординированных многонациональных усилий по противоракетной обороне в Персидском заливе (см. текстовое поле стр. 301).
   Приобретение военно-морских платформ было особенно важным для североафриканских государств, таких как Алжир и Марокко; ОАЭ также активно действовали в этой области. Как показано на рис.16, наиболее распространенными приобретенными типами были патрульные суда, причем с 2009 года их приобрели, модернизировали или приняли на вооружение десять стран. Во многих крупных контрактах фигурировали европейские поставщики, в частности Италия (Fincantieri) и Франция (DCNS и STX France), в то время как Германия продала Израилю подводные лодки класса Dolphin. Местные военно-морские оборонно-промышленные мощности остаются нарождающимися, хотя за последние несколько лет в ОАЭ были достигнуты значительные успехи.
   Основные изменения в торговле оружием в 2012 и 2013 годах
   За последние два года были заключены рекордные сделки по вооружениям с региональными государствами. Заметные продажи включают в себя продажи США Саудовской Аравии, ОАЭ, Израилю и Ираку. Самая крупная в истории США продажа иностранной военной техники какой-либо стране была подписана с Саудовской Аравией в январе 2012 года. На сумму более 60 миллиардов долларов в течение 15-20 лет он должен обеспечить 84 боевых самолета F-15SA, 190 вертолетов, до 12.000 ракет и 15.000 бомб, а также модернизировать существующий парк ВВС Саудовской Аравии из 68 самолетов F-15 до модификации F-15SA.
   В апреле 2013 года министр обороны США Чак Хейгел подтвердил, что после года переговоров была согласована комплексная сделка по поставкам вооружений на сумму 10 миллиардов долларов с участием Израиля, Саудовской Аравии и ОАЭ. Это означало бы, что Саудовская Аравия и ОАЭ впервые будут поставлять неустановленное вооружение, одновременно сохраняя качественное военное превосходство Израиля в регионе. В рамках этого пакета Израиль получит неподтвержденное количество транспортных самолетов Bell-Boeing V-22 Osprey, танкеров Boeing KC-135, современных радаров истребительной авиации и противорадиационных ракет. Почти половина стоимости сделки, как утверждалось, состояла в планируемой покупке ОАЭ F-16E/F, которая, если будет реализована, увеличит ее существующий парк E/F, находящийся на вооружении с 2004 года.
   Ирак также принимал участие в крупных закупках вооружений в последние годы, главным образом у США, но также и у России, поскольку страна инвестирует в системы защиты своего воздушного пространства. Ирак заказал 36 истребителей F-16IQ Block 52 (примерно на $6,6 млрд.) в 2011 и 2012 годах. В 2013 году приоритетной задачей были интегрированные системы противовоздушной обороны. В августе в США был подан запрос на поставку ракет Stinger, грузовых пусковых установок, радаров Sentinel и ракетных комплексов HAWK XXI на сумму 2,4 миллиарда долларов. Тем временем США вели переговоры о продаже 50 ядерных, химических и биологических разведывательных машин M1135 Stryker после заявления Министерства обороны Ирака в июне 2013 года о том, что оно задержало ячейку "Аль-Каиды" на продвинутой стадии производства зарина и иприта. Кроме того, США и Ирак работали над пятилетним контрактом на материально-техническое обеспечение для обслуживания тысяч американских автомобилей, эксплуатируемых иракскими вооруженными силами, но которые приходили в негодность из-за проблем со структурами материально-технического обеспечения Ирака.
   В октябре 2012 года Багдад объявил, что закупит 24 усовершенствованных УТС Aero Vodochody L-159 у Чешской Республики, хотя переговоры, как сообщается, позже зашли в тупик после предложения корейской аэрокосмической промышленности о покупке его TA-50 Golden Eagle. В том же месяце Ирак также завершил сделку с Москвой на сумму $4,2 млрд. по приобретению 30 ударных вертолетов Ми-28 и 42 мобильных зенитных комплексов "Панцирь-С-1". Хотя эта сделка была поставлена под сомнение в ноябре 2012 года из-за обвинений в коррупции, к середине 2013 года стало ясно, что она будет продолжена.
   Москва также пытается возобновить поставки оружия ливийскому правительству, но сталкивается с серьезной конкуренцией со стороны поставщиков оружия в странах НАТО, свергнувших режим Каддафи. Тем временем США, Франция и Великобритания продолжают конкурировать за контракт ОАЭ на замену Mirage 2000, а в декабре 2012 года британская BAE Systems выиграла контракт на поставку самолетов Eurofighter Typhoon в Оман и продолжила переговоры с Саудовской Аравией о дополнительных Typhoon.
   АЛЖИР
   В приоритетах алжирской политики в области обороны и безопасности по-прежнему доминируют последствия семилетней гражданской войны 1990-х годов, а также продолжающаяся борьба с внутренней и региональной террористической деятельностью. Затянувшийся спор с Марокко по поводу Западной Сахары также остается в центре внимания и, вероятно, послужит стимулом для закупок потенциала.
   Хотя политические инициативы привели к эффективному прекращению кровопролитной гражданской войны к началу 2000-х годов, насилие низкого уровня продолжалось, совершаемое, в частности, салафитской группой проповеди и борьбы, которая в начале 2007 года изменила свое название на Аль-Каиду в Исламском Магрибе. Эта группа нападала на силы безопасности, гражданских лиц и более широкую инфраструктуру, а также занималась контрабандой и подготовкой террористов.
   Постоянная террористическая активность, особенно проявившаяся в дерзком нападении в январе 2013 года на газодобывающий комплекс Тигуэнтурин близ Ин-Аменаса, означает, что борьба с терроризмом останется политическим императивом. Другие вопросы, которые диктуют приоритеты политики, а также структуру и развертывание вооруженных сил, включают: конфликт в Мали; нестабильность в Ливии; сохраняющиеся последствия арабской весны; и пористые восточные и южные границы. Давняя напряженность в отношениях с Марокко, сосредоточенная на споре вокруг Западной Сахары, также определяет политику Алжира в области обычных вооружений и приобретения вооружений.
   Алжир не был застрахован от последствий арабской весны. В ответ на демонстрации "первоначальная реакция правительства состояла в том, чтобы снизить цены на продовольствие, инвестировать в жилье, распределять денежные средства и повышать заработную плату в государственном секторе" (IISS Strategic Survey 2011, p. 93). В феврале 2011 года режим отменил 19-летнее чрезвычайное положение, а в следующем месяце объявил о реформировании условий службы в Вооруженных силах. Все мужчины старше 30 лет теперь освобождались от призыва в армию. Режим также реформировал политические законы, и в июне 2012 года был принят трехлетний ретроспективный указ, предусматривающий 40% повышение окладов военнослужащих. В ноябре правительство пересмотрело оценку военной пенсии, которую некоторые аналитики рассматривали - в тандеме с более ранним повышением заработной платы - как призванную разрядить недовольство среди персонала, который, возможно, негативно смотрел на повышение заработной платы в 2010 году для полицейских и таможенников. Выборы 2014 года потенциально могут изменить политический состав страны, но приоритеты безопасности вкупе с ключевой ролью Вооруженных сил, вероятно, сохранятся и после выборов, что делает маловероятным существенное изменение общего направления оборонной политики Алжира.
   Недавняя инициатива
   Политические приоритеты и проблемы обусловили увеличение военных расходов с уделением особого внимания структурной перестройке и профессионализации, модернизации оборудования и закупкам, а также необходимости покрытия расходов на текущие операции. С этой целью Алжир направил ряд сотрудников за границу на курсы подготовки и "подготовки инструкторов", а также углубил свою академическую деятельность в области обороны.
   Антитеррористическая направленность, возникшая после 1992 года, потребляла значительные ресурсы и замедляла модернизацию обороны. Однако в настоящее время нестабильность приобретает все более региональный характер, и характер угрозы изменился: адаптивные противники теперь занимаются терроризмом, контрабандой оружия и незаконным оборотом наркотиков. Это повысило осознание необходимости продолжения инвестиций не только в оборудование, но и в людей и подготовку кадров. Он также подчеркнул тот акцент, который в последние годы был сделан на Гражданские силы безопасности, а также на требование к обычным вооруженным силам адаптировать оперативные возможности как к использованию современного, сложного оборудования, так и к новым типам миссий.
   Повышение гибкости, мобильности и быстрого развертывания в рамках операций по борьбе с повстанцами и терроризмом является приоритетной задачей, особенно в связи с тем, что размеры страны и значительные пустынные районы создают логистические проблемы для обеспечения внутренней безопасности и охраны границ. Эти условия привели к тому, что Алжир повысил техническую сложность имеющихся в его распоряжении систем, стал более прагматичным в своей закупочной политике, попытался диверсифицировать поставщиков и развить свой собственный оборонно-промышленный потенциал (см. стр. 310).
   Важность борьбы с терроризмом нашла свое отражение в ряде административных реорганизаций: в июне 2011 года Министерство обороны взяло на себя ответственность за все контртеррористические силы, включая вспомогательные подразделения, ранее находившиеся в ведении Министерства внутренних дел. В июле 2013 года Министерство обороны взяло на себя борьбу с незаконным оборотом наркотиков, которая была возложена на национальную жандармерию, а также таможенное и пограничное патрулирование. Хотя торговля людьми вызывает особую озабоченность в пограничных районах, алжирские власти сознают, что такая деятельность - особенно в отношении группировок и контрабанды - также может иметь прямое воздействие на национальную безопасность. Эти опасения обусловливают некоторые недавние решения о закупках, такие как заинтересованность в создании электронной системы пограничного контроля. Тем не менее многие из проводимых закупок в той же мере связаны с общими императивами военной модернизации - такими, как рекапитализация стареющих флотов, - как и с более широкими проблемами региональной безопасности.
   Региональная и пограничная оборона
   Продолжающиеся террористические инциденты, а также общие проблемы безопасности границ, связанные с контрабандой и другой незаконной деятельностью, привели к созданию активной/пассивной системы пограничного наблюдения, подкрепленной усиленным воздушным и наземным наблюдением. Между тем в июле 2012 года власти создали два новых субрегиона. Первый - в пределах четвертого военного округа (Уаргла) - содержит нефтяное месторождение Хасси-Мессауд и был местом нападения смертника на казармы жандармерии в июне 2012 года. Второй расположен в обширном южном районе под шестым военным округом (Таманрассет), который ранее подвергся нападению на казармы жандармерии в марте 2012 года. В 2013 году был объявлен Седьмой военный округ со штаб-квартирой в юго-восточном городе Иллизи. Планы включают более широкое развертывание сил на южных и восточных границах (где уже размещены десятки тысяч военнослужащих) и строительство новых объектов и баз сил безопасности вблизи нефтяных и газовых месторождений в Хасси-Мессауде, Тин-Фуйе-Табанкорт, в Аменасе и Адраре и вокруг них.
   После теракта на газовом объекте в Тигуэнтурине эти инициативы, возможно, в такой же степени отражают трудности быстрого развертывания сил в отдаленных районах, как и необходимость в постоянных гарнизонах для поддержания бдительности в отдаленных районах. Кроме того, реакция на нападение в Тигуэнтурине продемонстрировала тактический подход, который Алжирские силы безопасности могут применять к таким инцидентам (в данном случае, возможно, также отражающий важность объекта для национальной добычи газа), и продемонстрировала некоторые уроки - как оперативные, так и Политические - которые истеблишмент безопасности усвоил из своей длительной контртеррористической кампании.
   Еще одной проблемой безопасности является горный район Джебель-Чаамби, граничащий с Тунисом. Алжирские власти работают с тунисцами над обеспечением безопасности общей границы путем создания 20 военных зон и развертывания 60.000 военнослужащих (по состоянию на май 2013 года), с тем чтобы предотвратить контрабанду оружия и проникновение террористических группировок. Это часть совместного плана обеспечения безопасности, предусматривающего создание Комитета по военному сотрудничеству, отвечающего за обмен разведданными. Дополнительные ресурсы также были направлены на юг: в 2012 году вдоль южной границы с Ливией, Мали и Нигером Алжир создал 30 новых гарнизонов жандармерии и новую авиабазу. Эта авиабаза позволит осуществлять наблюдение за большими районами Сахельского региона, граничащего с Алжиром, и позволит более быстро развернуть личный состав и технику.
   Борьба с терроризмом и международное сотрудничество
   С начала века более тесные связи с европейскими и американскими военными советниками, а также учебная деятельность с США несколько ослабили устоявшуюся советскую военную доктрину, особенно в том, что касается специальных задач по борьбе с терроризмом. В более широком военном плане и плане безопасности Алжир вложил значительные средства в судебную науку в рамках своей программы борьбы с терроризмом. Она также присоединилась к Средиземноморскому партнерству НАТО в марте 2000 года, а в 2006 году стала наблюдателем в операции "активный Индевор". В морской сфере наблюдается более последовательное военное взаимодействие. В 2013 году алжирский военно-морской флот был одним из восьми североафриканских военно-морских сил, принявших участие в 8-м учении Phoenix Express, призванном улучшить сотрудничество и повысить безопасность на море в Средиземном море. Но эти более широкие связи не обязательно должны рассматриваться как предвещающие более активную региональную роль Алжира или желание видеть более активное внешнее участие в региональной безопасности. (Связи с НАТО ослабли после ее интервенции в Ливию в 2011 году.)
   Конституционное положение, запрещающее алжирским силам принимать участие в военных действиях за пределами своей собственной территории, остается в силе, но оборонительные контакты все же имеют место. Незадолго до начала малийского кризиса Алжир пообещал оказать материально-техническую поддержку подразделениям малийской армии по борьбе с терроризмом, дислоцированным вблизи их общей границы, а также обучить малийских военнослужащих и полицейских на базах в Таманрассете. Однако Алжир отозвал своих военных советников из Мали и прекратил военную помощь в конце 2011 года, когда конфликт был неизбежен.
   Алжир принимает у себя Африканский центр Африканского союза по изучению и исследованию терроризма, а также объединенный военно-оперативный комитет начальника штаба, созданный в Таманрассете в апреле 2010 года в свете обеспокоенности транснациональными угрозами в Сахеле. Однако этот орган страдает от отсутствия консенсуса, включая разногласия по поводу отсутствия Марокко, Ливии и Чада. Между тем спор о Западной Сахаре и закрытие марокканско - алжирской границы с 1994 года продолжают тормозить сотрудничество в области безопасности в Северной Африке.
   Экономика обороны
   В последние несколько лет Алжир демонстрирует устойчивые темпы экономического роста, составляя в среднем 2,83% В период с 2010 по 2012 год. В 2013 году МВФ ожидал, что общий рост экономики вырастет до 3,3%. Углеводороды традиционно являются основой экономики, на них приходится около 70% государственных доходов и практически вся экспортная выручка страны. Однако длительные гражданские конфликты, чрезмерная зависимость от добычи ресурсов и сильно статичная модель развития привели к тому, что инфраструктура в других областях (например, жилье, здравоохранение, транспорт) и частный сектор остаются недостаточно развитыми. Безработица продолжает оставаться высокой (по оценкам МВФ - 9,7% в 2012 году), хотя в течение последнего десятилетия она неуклонно снижалась (в среднем на 1,55% в год) по сравнению с пиком в 29,5% в 2000 году. Чтобы подавить народные волнения в начале 2011 года, правительство провело экспансионистскую фискальную политику, направленную на повышение заработной платы в государственном секторе (многие применялись ретроспективно), а также расширение продовольственных субсидий и грантовых программ. Это привело к увеличению бюджетного дефицита правительства, хотя высокие цены на нефть в последние годы, превышающие 100 долларов за баррель, помогли финансировать эти повышенные уровни государственных расходов. (Алжирский стабилизационный фонд нефти автоматически распределяет любые нефтяные доходы, полученные выше базового уровня в 37 долларов за баррель.) Обильная экспортная выручка в твердой валюте также обеспечивала достаточное финансирование закупок военной техники из-за рубежа. (В 2011 году золотовалютные резервы Алжира составляли около 150 млрд. долл.)
   Расходы на оборону
   Военные расходы Алжира быстро росли в течение последнего десятилетия, увеличившись в два раза по сравнению с номинальным уровнем расходов в 2002 году. Рост был особенно значительным с 2010 года, почти удвоившись в номинальном выражении с D421,9 млрд. (5,67 млрд. долларов) в 2010 году до D825,9 млрд. (9,96 млрд. долларов) в 2013 году. В реальном выражении расходы на оборону в 2013 году были на 46,3% выше, чем в 2010 году, что эквивалентно совокупному годовому темпу роста в 10%.
   Это увеличение отчасти обусловлено увеличением расходов на модернизацию и закупку оборудования, а также на оперативные расходы на контртеррористическую деятельность. Увеличение финансирования потребовалось также для финансирования расширения числа организаций, находящихся в ведении Министерства обороны (см. стр.307). Кроме того, в июне 2012 года уровень оплаты труда военнослужащих был повышен на 40%, причем задним числом за предыдущие три года. Это произошло после увеличения на 34% числа государственных служащих в том же году, а также увеличения числа сотрудников полиции и таможни в 2011 году. В результате этих изменений доля оборонных расходов в общем объеме государственных бюджетных ассигнований неуклонно растет-с 14,8% в 2010 году до 15,04% в 2011 году, 15,69% в 2012 году и 19,04% в 2013 году. Оборона была самой крупной статьей расходов в бюджете 2013 года.
   В среднесрочной перспективе уровень расходов на оборону, скорее всего, останется повышенным. Ожидается, что в ближайшие годы потребности Алжира в закупках будут включать такие области, как системы C4ISR (командование, управление, связь, компьютеры, разведка, наблюдение и разведка) и другое оборудование наблюдения (разумеется, в связи с предлагаемой системой пограничного контроля), беспилотные летательные аппараты, спутники, боевые самолеты и ударные вертолеты, подводные лодки, доки посадочных платформ и связанная с ними инфраструктура военно-морских верфей, а также бронетехнику. В конце 2012 года был объявлен международный тендер на закупку, разработку и внедрение системы пограничного надзора. Хотя первоначальный план модернизации системы наблюдения в Сахеле был разработан еще в 2006 году, правительство уделило ему приоритетное внимание после конфликта в Мали, сохраняющейся нестабильности в Ливии и транснациональной активности групп, занимающихся терроризмом, контрабандой и другими формами торговли людьми.
   Оборонные закупки
   Алжир исторически поддерживал прочные закупочные связи с Россией, которая остается его крупнейшим поставщиком, и некоторые поставки из последнего крупного пакета вооружений, подписанного между двумя государствами в 2006 году и оцениваемого в 7,5 млрд. долл. В его состав входили 44 боевых самолета Су-30МКА, две подводные лодки проекта 636 кило, предположительно три зенитно-ракетные батареи С-300ПМУ-2 и основные танки Т-90С. Более мелкие заказы были размещены в последующие годы.
   В последние годы Алжир стремится диверсифицировать свою базу поставщиков по мере модернизации. Все большее число нерусских оборонных компаний участвуют в коммерческих сделках, включая поставщиков из Западной Европы и США. Они включают в себя программу модернизации C-130H от Lockheed Martin и военную систему связи air-traff - для операций в отдаленных районах - от Harris Corporation. Закупки из других государств включают три фрегата MEKO A-200 от немецкой ThyssenKrupp Marine Systems и бронетранспортеры Fuchs от Rheinmetall; Испанская компания Navantia в настоящее время модернизирует две ЛСД, а в 2011 году Министерство обороны Алжира заказало ЛСД у итальянской компании Orizzonte Sistemi Navali, поставка которой должна состояться в 2015 году. AgustaWestland также поставляет шесть противолодочных вертолетов Super Lynx. Алжир также обратился к нетрадиционным поставщикам оборонной техники для выполнения своих требований, таким как Китай и государства ССАГПЗ. В мае 2012 года была подписана сделка с китайской судостроительной торговой компанией на поставку трех фрегатов C28A, а в августе 2012 года Алжир согласился закупить около 200 бронемашин (которые будут производиться на заводе в Алжире) у Nimr Automotive, дочерней компании базирующегося в ОАЭ холдинга Tawazun Holding.
   Оборонно-промышленная организация
   Алжир активизировал усилия по развитию собственной оборонно-промышленной базы. К числу мотивирующих факторов относятся высокий уровень безработицы среди молодежи (по оценкам, около 21,5%) и стремление диверсифицировать свою деятельность, перейдя от экономики, зависящей от углеводородов, к развитию высокотехнологичных секторов с более высокой добавленной стоимостью. В 2010 году президент Абдельазиз Бутефлка объявил о создании двух государственных компаний по производству вездеходов и электронных систем для армии.
   Цель состоит в том, чтобы достичь такого уровня оборонно-промышленного потенциала, который позволит местным фирмам удовлетворять внутренние потребности в закупках и получать прибыль за счет экспорта. Однако они остаются долгосрочными устремлениями; в настоящее время возможности Алжира в основном ограничены лицензированным производством российского и китайского стрелкового оружия и расходных материалов. Кроме того, армия разработала собственные средства технического обслуживания военных самолетов (как стационарных, так и винтокрылых) и боевых бронированных машин, хотя точный уровень инженерной деятельности на этих объектах остается неясным.
   Есть надежда, что открытие оборонного рынка для более широкого иностранного участия усилит конкуренцию в этом секторе, который остается преимущественно государственным, а также обеспечит приток иностранного опыта, технологий и капитала путем создания партнерств и совместных предприятий. Достижению этих целей способствуют законы Алжира об обязательном финансировании, принятые в 2009 и 2010 годах, которые требуют 51% Алжирской собственности на любые новые иностранные инвестиции и предписывают иностранным участникам торгов, выигравшим контракты, инвестировать средства в совместное предприятие с местным партнером. Однако обременительная регулятивная среда в Алжире, ограничения на репатриацию прибыли и ограничительный валютный контроль по-прежнему сдерживают иностранные инвестиции.
   Тем не менее после принятия этих законов Алжир заключил соглашения с различными иностранными оборонными и инвестиционными компаниями после дипломатических визитов высокого уровня ряда стран. В марте 2011 года ОАЭ Aabar Investments и немецкие fims Daimler, Deut AG и MTU Friedrichshafen договорились о создании трех совместных предприятий по производству армейских автомобилей и модернизации двигателей в Руибе, пригороде Алжира. В ноябре 2011 года с сербской фирмой "Югоимпорт" было заключено соглашение на сумму 400 миллионов долларов о создании трех заводов по производству стрелкового оружия и боеприпасов. Впоследствии, в июле 2012 года, государственная компания groupement de la promotion de l'Industrie mécanique и ОАЭ Tawazun Group объявили о создании акционерного общества под названием Nimr-Algérie для строительства бронетехники в Хенчеле. Между тем, в рамках сделки по закупке бронетехники Fuchs немецкая компания Rheinmetall рассматривает возможность создания совместного предприятия для сборки комплектов на местном уровне. В середине 2013 года обсуждалось дальнейшее совместное предприятие с китайским государственным производителем боеприпасов Norinco по сборке противотанковых мин на заводе, расположенном в Хемис-Милиане.
   В настоящее время в Алжире отсутствует официальная политика компенсации, хотя неформальные системы существуют. В рамках оружейной сделки 2006 года с Россией было решено списать 4,7 млрд. долл.из существующего долга Алжира перед бывшим СССР, но есть шаги по формализации политики взаимозачета, и Алжир провел переговоры с некоторыми странами ССАГПЗ о создании программ взаимозачета. Если такая политика не будет четко сформулирована и тщательно контролироваться, она рискует создать возможности для финансовых нарушений, особенно в связи с тем, что в прошлом предоставление оборонных контрактов было омрачено отсутствием прозрачности. Механизмы надзора слабы, и хотя закон О предупреждении коррупции 2006 года предусматривает решение проблемы внебюджетных расходов, существует мало свидетельств того, что такие расходы контролируются.

   ALGERIA
    []

    []
   BAHRAIN
    []

    []
   EGYPT
    []

    []

    []
   IRAN
    []

    []

    []

    []
   IRAQ
    []
   ISRAEL
    []

    []

    []

    []
   JORDAN
    []

    []
   KUWAIT
    []
   LEBANON
    []

    []
   LIBYA
    []
   MAURITANIA
    []

    []
   MOROCCO
    []

    []
   OMAN
    []

    []
   PALESTINIAN<
    []
   QATAR
    []
   SAUDI ARABIA
    []

    []

    []
   SYRIA
    []

    []
   TUNISIA
    []

    []
   UNITED ARAB EMIRATES (UAE)
    []

    []
   REPUBLIC OF YEMEN
    []

    []

    []

    []

    []



   Charter 8. Caribbean and Latin America
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 8. КАРИБСКИЙ БАССЕЙН И ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА
   Наркотики и отсутствие безопасности
   Организованная преступность и мятежи продолжают представлять стратегическую угрозу для латиноамериканских стран. В Южной Америке повстанцы и преступные группировки создают серьезные проблемы для государственных сил, особенно в Колумбии, Венесуэле и Перу. Сильное давление со стороны сил безопасности Колумбии вынудило влиятельные преступные группировки искать новые пути для незаконного оборота наркотиков; Венесуэла развернула свои вооруженные силы на улицах столицы страны Каракаса; а Бразилия, в ответ на растущий поток наркотиков в страну, развернула войска внутри страны в рамках крупнейшего военного развертывания страны со времен Второй мировой войны. В некоторых странах эти проблемы стимулировали меры по увеличению запасов и численности персонала. Продолжаются целенаправленные ответные меры, зачастую сочетающие в себе действия военных и правоохранительных органов.
   Они по-прежнему включают развертывание военных сил в городских районах; они также включают создание специальных подразделений, предназначенных для борьбы с преступными сетями.
   Новые силы и индивидуальные ответные меры
   В прошлогоднем военном балансе подробно описывались меры безопасности в ответ на преступное насилие в Мексике (стр. 417-9). Там и в некоторых городах Центральной Америки вооруженные силы по-прежнему развернуты для борьбы с бандами.
   В декабре 2012 года новое мексиканское правительство президента Энрике Пенья Ньето пообещало новый подход в борьбе с преступным насилием, уделив больше внимания социальной и экономической политике. Однако затем администрация объявила, что для борьбы с организованной преступностью будет создана новая национальная жандармерия. Силы должны были развернуться в конце 2013 года с 10.000 человек личного состава, но это было отложено до июля 2014 года, и их численность сократилась до 5000 человек. Хотя жандармерия будет подразделением Федеральной полиции, она также получит некоторую военную подготовку. Это заставило некоторых аналитиков задаться вопросом, является ли политика правительства в области безопасности существенным изменением по сравнению с военным подходом предыдущей администрации при Фелипе Кальдероне. Тем временем был распущен Секретариат общественной безопасности, который, в частности, отвечал за федеральную полицию. Министерство внутренних дел взяло на себя свои обязанности по обеспечению безопасности с целью расширения сотрудничества между правительственными учреждениями.
   Гондурас и Гватемала продолжают сталкиваться с высоким уровнем насильственных преступлений, но оба государства создали новые подразделения и закупили легкие штурмовики, чтобы повысить свой потенциал. В Гондурасе вновь наблюдался высокий уровень насилия, когда на улицы были выведены воинские части, а позднее правительство попыталось укрепить безопасность, создав новые силы. Меры по реформированию полиции продолжались - учитывая общественное восприятие коррупции в полиции - хотя планы тщательно проверять сотрудников органов безопасности, в том числе с помощью полиграфа и тестирования на наркотики, продвигались медленно. В июне конгресс принял решение о наборе 1000 человек для формирования нового полицейского подразделения, известного под аббревиатурой Тигрес. Эти силы должны быть хорошо обучены и оснащены, чтобы помочь противостоять преступным группировкам, которые зачастую обладают большей огневой мощью, чем полиция. В начале августа было объявлено о создании новых общинных полицейских сил наряду с реорганизацией существующих полицейских юрисдикций, а позднее в том же месяце Конгресс объявил о создании нового подразделения военной полиции общественного порядка. Эти подразделения должны усилить потенциал в области безопасности, хотя эффективное формирование, развертывание и координация различных сил безопасности могут, учитывая продолжающееся преступное насилие и продолжающиеся усилия по укреплению потенциала национальной полиции, оказаться сложной задачей для новой администрации.
   В апреле гватемальские власти создали целевую группу "Текун Уман" для борьбы с незаконной деятельностью в пограничных районах. Первоначально она состояла из 250 новобранцев из горно-пехотной бригады армии, а затем, как ожидается, увеличится до 750 человек. Персонал также прошел подготовку и, как сообщается, получил некоторое финансирование от Соединенных Штатов в рамках текущей партнерской деятельности SOUTHCOM. Правительство также увеличило численность личного состава и расширило территориальное развертывание, разместив более 1500 солдат в трех департаментах вдоль юго-западного побережья и восточной границы с Гондурасом. Эти пограничные развертывания сигнализируют о сохраняющейся обеспокоенности деятельностью транснациональных преступных организаций. Гватемала стала первой Центральноамериканской страной, заказавшей EMB-314 Super Tucano; заказ на шесть машин был объявлен в апреле. Соседний Сальвадор выбрал десять подержанных чилийских а-37 вместо EMB-314, и некоторые аналитики усомнились в этом решении. Хотя Сальвадор уже эксплуатирует а-37 и будет иметь установленные вспомогательные средства, эксплуатационные расходы, вероятно, будут выше, чем для турбовинтового EMB-314.
   Региональные и внешние субъекты по-прежнему участвуют в усилиях по решению проблем региональной безопасности. Центральноамериканская интеграционная система (СЦАИ) объявила о новых инициативах, в основном финансируемых ЕС и США, направленных на улучшение координации в области безопасности. Во время саммита министров иностранных дел в июне 2013 года SICA объявила о заключении регионального Договора о пограничной безопасности для координации инициатив в области безопасности и разработки совместных планов пограничной безопасности. Продолжающиеся усилия по ограничению распространения стрелкового оружия продолжаются В рамках Центральноамериканской программы SICA / ПРООН по контролю за стрелковым оружием. США, тем временем, продолжили свою стратегию сосредоточения помощи на укреплении региональных институтов через Центральноамериканскую региональную инициативу по безопасности (CARSI), бюджет которой вырос на 26% (до 162 млн. долл.) в 2014 финансовом году. Операция "Мартильо" (см. Военный Баланс 2013 года, стр. 416) продолжалась в 2013 году с ротационным развертыванием личного состава, кораблей и самолетов. Операция, возглавляемая Объединенной межведомственной оперативной группой США Юг (JIATFS), направлена на ослабление потенциала преступных группировок, действующих вдоль Тихоокеанского и Атлантического побережий.
   Мятеж и преступность в Андском регионе
   Колумбия и Перу приняли меры по укреплению своих сил безопасности и приобрели больше оборудования для речных и прибрежных операций в рамках мер против РВСК и партизанских группировок "Сияющий Путь". В Колумбии вооруженные силы продолжили кампанию "меч чести", первоначально начатую в 2012 году, в ходе которой мобильные оперативные группы были развернуты в районах высокой активности РВСК. Как РВСК, так и вторая по величине партизанская группировка страны - Армия национального освобождения (АНО) - продолжали совершать нападения в 2013 году, несмотря на серьезное давление со стороны колумбийских вооруженных сил.
   Повстанцы РВСК и АНО занимаются незаконным оборотом наркотиков наряду с организованными преступными группами, известными в Колумбии как bacrim (bandas criminales), а иногда и совместно с ними. Чтобы помочь бороться с движением этих преступных и партизанских сетей, ВВС создали седьмое командование воздушного боя (CACOM-7) в феврале 2013 года. Он отвечает за юго-западные департаменты Валье-дель - Каука, Нариньо, Каука и Уила - стратегические пункты международной торговли наркотиками и расположение 6-го, 29-го и 60-го фронтов РВСК. В июле были созданы новые военно-морские силы для патрулирования около 5000 км речных систем, включая районы, граничащие с Бразилией и Венесуэлой. Эта организация численностью 1800 человек будет координировать свои действия, включая ряд патрульных катеров и другие речные средства, с силами, включая 5-ю бригаду морской пехоты. Речные возможности также должны были быть усилены прибытием восьми судов на воздушной подушке Griffn 2000TD, заказанных ранее в этом году.
   Несмотря на продолжающиеся боевые действия в 2013 году, Колумбия сохраняет намерение диверсифицировать деятельность своих вооруженных сил. 25 июня министр обороны Хуан Карлос Пинсон подписал с НАТО соглашение о сотрудничестве в области информации и безопасности. Во время лекции в Международном институте стратегических исследований два дня спустя Пинсон объяснил, что сотрудничество будет включать обмен знаниями и опытом в борьбе с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков. Он дал понять, что Колумбия не желает вступать в НАТО в качестве официального члена.
   В Перу "Сияющий Путь" может удерживать лишь часть власти, которой он обладал в 1990-х годах, но он по-прежнему проводит нападения на правительственные войска и саботаж против добывающей промышленности в бедном районе джунглей, известном как долины рек Апуримак, Эне и Мантаро (ВРАЭМ). Несмотря на то, что в последние годы группа была ослаблена арестом или смертью высокопоставленных лидеров, в течение 2013 года она совершала смелые нападения на армейские базы в регионе. В ответ на это правительство более чем удвоило бюджет инвестиций в безопасность VRAEM в 2013 году до 300 миллионов долларов.
   Учитывая труднодоступность некоторых районов, особенно нижнего бассейна реки Урабамба, где, как считается, базируются лидеры "сияющего пути", военно-морской флот усилил свои речные возможности с помощью второго ПКР класса "Клаверо" и четырех дополнительных судов на воздушной подушке. Винтокрылые возможности остаются жизненно важными, и в марте 2013 года Минобороны объявило о плане закупки 24 российских вертолетов Ми-171Ш, которые должны быть поставлены в 2014 и 2015 годах. Правительство также начало строительство четырех полицейских участков и отремонтировало три военные базы во ВРАЭМЕ, пообещав построить еще десять военных аванпостов. Что еще более спорно, 21 марта правительство объявило, что оно вновь введет военный призыв, отмененный в 1998 году, чтобы восполнить нехватку в 30.000 новобранцев. Хотя правительство давало заверения в средствах массовой информации, что эти новобранцы не будут участвовать в боевых ролях в VRAEM, оно столкнулось с обвинениями в элитарности, поскольку молодые люди, отобранные в лотерее призыва, могли отказаться от участия, заплатив 715 долларов - вдвое больше среднего месячного дохода для молодых людей в столице. Первоначальный призыв, который должен был отобрать 12.500 человек, был отменен перуанским судом в июне.
   Внутренняя безопасность была ключевой задачей для новой администрации Венесуэлы. Президент Уго Чавес умер в марте 2013 года, оставив после себя Объединенную Социалистическую партию (ПСВ), занимающуюся все более проблемной экономикой, а также устойчиво высоким уровнем убийств, связанных с наркотрафиком. Новый президент, бывший министр иностранных дел Николас Мадуро, был приведен к присяге 19 апреля, а вскоре после этого объявил о развертывании 3000 военнослужащих армии, Военно-морского флота и военно-воздушных сил в столице страны Каракасе.
   Позиция Мадуро в политических и военных кругах Венесуэлы слабее, чем у Чавеса. Несмотря на то, что Мадуро является его помазанным преемником, ему не хватает поддержки офицеров, тесно связанных со спикером Национального собрания Диосдадо Кабельо, бывшим армейским коллегой Чавеса. Мадуро объявил об уступках вооруженным силам 25 апреля, почти через неделю после приведения к присяге. Он провозгласил "особую миссию" по предоставлению большего количества социальных льгот военнослужащим, включая продовольственные субсидии и кредиты. Кроме того, он предложил создать предприятия военного бизнеса. В соответствии с этими планами вооруженные силы должны были контролировать телевизионную станцию (TV-FANB) и банк (Banco-FANB), а в августе детали этого банка появились в официальной газете; Мадуро, как сообщается, объявил о первоначальном вливании капитала в размере около Bs170 млн. планы были также объявлены для военного транспортного бизнеса и сельскохозяйственного концерна по производству продовольствия для Вооруженных сил. Примерно в то же время Мадуро прибегнул к созданию большего числа гражданских ополчений - инструмента, используемого Чавесом для формирования вооруженных групп, лояльных непосредственно президенту и Боливийской революции. Мадуро объявил о создании новой Боливийской рабочей милиции для "защиты Родины [и] стабильности Боливийской революции"; хотя детали остаются скудными, сообщается, что это будет рука существующей Боливийской милиции.
   РЕГИОНАЛЬНАЯ ОБОРОННАЯ ЭКОНОМИКА
   Региональная макроэкономика
   Темпы экономического роста в Латинской Америке в 2012 и 2013 годах были в целом положительными, хотя и существенно различались между странами. В условиях ослабления внешней конъюнктуры, продолжающейся экономической стагнации в развитых странах и замедления темпов роста в основных странах с формирующейся рыночной экономикой наиболее сильной группой стран - экспортеров сырьевых товаров были Мексика, Чили, Перу и Колумбия. Эти государства испытали благоприятные условия внутреннего кредитования, высокие цены на сырьевые товары, приток ПИИ (особенно в горнодобывающий сектор) и сильное доверие потребителей и деловых кругов, что поддержало внутренний спрос и привело к темпам роста в 4-6%. Исключением из этой тенденции стала Бразилия, где растущие внутренние издержки и ограничения со стороны предложения привели к усилению деловой неопределенности в отношении краткосрочной и среднесрочной траектории развития страны. Результатом стало снижение частных инвестиций и резкое замедление темпов роста в 2012 году (0,9% - по сравнению с 7,5% в 2010 году и 2,7% в 2011 году), хотя ожидалось, что экономическая активность восстановится примерно до 3% в 2013 году. Рост также замедлился среди менее финансово интегрированных экспортеров сырьевых товаров, таких как Аргентина, Венесуэла, Боливия, Эквадор и Парагвай, хотя Парагвай восстановился после экономического спада на -1,2% в 2012 году, когда его сектор мягких сырьевых товаров оправился от сильной засухи. Аргентина и Венесуэла испытали экономическую нестабильность в 2012 и 2013 годах. Обе страны проводили в значительной степени экспансионистскую налогово-бюджетную и денежно-кредитную политику, что привело к оттоку капитала, обесцениванию валюты и использованию ценового контроля в попытке обуздать высокую инфляцию.
   Напротив, экономическая активность в Центральной Америке была относительно здоровой. Объем производства вырос в 2012 и 2013 годах на 3-5, 5% в Никарагуа, Коста-Рике, Гондурасе и Гватемале. В странах Карибского бассейна, экспортирующих сырьевые товары, таких как Белиз, Гайана, Суринам и Тринидад и Тобаго, рост в среднем составил около 3,5% в 2012 году, в то время как посткризисная стагнация продолжалась в странах, зависящих от туризма, причем рост в 2012 году составил в среднем менее 0,5%. В целом региональный рост замедлился с 6,1% в 2010 году до 3% в 2012 году и, по оценкам, 3,4% в 2013 году.
   Региональные расходы на оборону
   С 2010 года номинальные расходы на оборону в Латинской Америке выросли на 15,6%, примерно с 61,3 млрд. долларов в 2010 году до 70,9 млрд. долларов в 2013 году. Значительная часть этого прироста пришлась на период с 2010 по 2011 год, когда номинальные расходы выросли на 8,8% и составили 66,7 млрд. долл. В основном это было отражением высоких темпов инфляции и сильного повышения курса валюты, наблюдавшегося в то время во всем регионе, что способствовало росту конверсии региональных оборонных расходов в доллары США. Это давление постепенно ослабевало в течение 2012 и 2013 годов, сдерживая номинальное увеличение расходов на оборону - по крайней мере, в долларовом выражении. В период с 2011 по 2012 год расходы выросли на 6,1%, с $66,7 млрд. до $70,8 млрд. В 2013 году он вырос всего на 0,2%, до 70,9 млрд. долл. Дисконтируя эти валютные и инфляционные эффекты, реальные расходы на оборону выросли в 2013 году на умеренные 3,04%, что во многом соответствует региональным темпам роста на 3-3, 5% в 2012 и 2013 годах, описанным выше. Однако рост региональных расходов на оборону, по-видимому, замедляется. Реальный рост на 3,04% в 2013 году был меньше половины реального роста на 7,6%, наблюдавшегося в 2012 году, что указывает на то, что, несмотря на относительную экономическую оживленность региона, опасения по поводу экономических перспектив означали, что в целом государства не желали увеличивать расходы на оборону сверх увеличения своего ВВП. Например, в период с 2011 по 2013 год средний экономический рост в регионе составил 3,8%, в то время как реальный совокупный годовой темп роста расходов на оборону за тот же период составил 3,5%.
   В 2013 году реальные расходы на оборону росли быстрее всего в Мексике и Центральной Америке - на 6,9% в целом. Значительный рост в годовом исчислении наблюдался в Никарагуа (27%), Гватемале (18,3%), Гондурасе (17,8%), Белизе (12,9%), Панаме (10,7%) и Коста-Рике (9,6%). Все Центральноамериканские страны увеличили реальные расходы в 2013 году, поскольку несколько государств создали новые силы безопасности (см. 355) и увеличение инвестиций для приобретения более совершенного оборудования (главным образом вертолетов и быстроходных патрульных судов), совершенствования систем прибрежного/пограничного наблюдения и строительства новых баз для борьбы с наркотрафиком и организованной преступностью.
   В отличие от этого, реальные оборонные бюджеты в Южной Америке выросли всего на 2,8% в 2013 году, причем наибольший рост произошел в Венесуэле (12,4%), Колумбии (11,6%) и Боливии (8,0%). Рост в Венесуэле был частично обусловлен военными закупками (см. ниже) и расширением морской пехоты. В 2013 году оборонные инвестиции в Колумбии выросли более чем на 50%, включая средства на строительство новой станции береговой охраны, а также создание новых командований ВВС и ВМС (см. стр.356). Меньший рост реальных расходов на 2-3% наблюдался в Парагвае, Аргентине и Перу. Лима увеличила средства на военную разведку, зарплаты, оборудование и инфраструктуру, в то время как в марте 2013 года Буэнос-Айрес был вынужден повысить зарплаты персоналу, особенно младшим офицерам, из-за угрозы промышленных действий со стороны жандармерии и береговой охраны. Однако финансирование подготовки кадров и капиталовложений в Аргентине остается растянутым. Сообщается, что в 2013 году часы бросков ВВС были сокращены почти вдвое, а сроки приобретения и ремонта оборудования были задержаны. Например, ограниченность финансирования препятствовала разработке программ истребителей-тренажеров Pampa II и морских патрульных судов Patrullera Oceanica Multipropósito (OPV), а также задержке ремонта ледокола Almirante Irizar.
   Реальные расходы на оборону упали в Уругвае (-4,1%, главным образом из-за более высокой инфляции), а также Бразилии (-1,1%), где администрация Русефа нацелилась на первичный профицит в размере 2,3% ВВП на 2013 год и переориентировала свои приоритеты расходов на социальный, образовательный и строительный секторы после масштабных протестов в июне 2013 года. В результате из оборонного бюджета Бразилии на 2013 год было урезано в общей сложности 4,2 млрд. реалов (2,15 млрд. долларов), а в июле 2013 года сокращение оборонных расходов на сумму 3,3 млрд. реалов (1,73 млрд. долларов), согласованное в мае 2013 года, было увеличено еще на 919,4 млн. реалов (471 млн. долларов) (см. стр. 363). Эти сокращения были сосредоточены на каких-либо обязательных областях расходов, особенно на административных расходах. Расходы на оборону также сократились на 4,5% в Карибском бассейне в 2013 году после незначительного увеличения на 2,4% в 2012 году, поскольку реальный уровень расходов на оборону снизился во всех государствах, за исключением Доминиканской Республики и Багамских островов.
   Региональные оборонные закупки
   Большая часть расходов на оборону в большинстве латиноамериканских государств направляется на расходы на персонал и пенсии, а не на капитальные затраты на оборудование и инфраструктуру. Например, в 2008 году Бразилия выделила 79,5% военных расходов на зарплаты и пенсии. Хотя в последние годы эта доля сократилась, поскольку оборонные устремления страны возросли, расходы на персонал и пенсии по-прежнему составляли 68,3% от общего оборонного бюджета Бразилии в 2013 году. Аналогичным образом, расходы на персонал составили около 78% расходов Аргентины на оборону в 2012 году, причем аналогичные показатели были получены для Чили (73%), Уругвая (74%) и Парагвая (около 70%). Даже в Колумбии, где доля оборонного бюджета, выделяемая на расходы на персонал, как правило, ниже из-за более высоких оперативных расходов, только около 16% расходов 2012 года были направлены на фактические закупки оборудования.
   Платформы, которые могут быть использованы в операциях по борьбе с наркотиками и обеспечению внутренней/пограничной безопасности, доминируют в региональных программах закупок (см. диаграмму 20). За последние пять лет закупки и модернизация вертолетов были наиболее распространенными закупками в регионе, причем 14 государств осуществляли такие программы, включая заказы на многоцелевые вертолеты в Аргентине, Боливии, Бразилии, Колумбии, Эквадоре, Сальвадоре, Панаме и Тринидаде и Тобаго; транспортные вертолеты в Аргентине, Боливии, Бразилии, Колумбии, Эквадоре, Мексике, Перу; и ударные вертолеты в Бразилии, Перу и Венесуэле. В 2013 году чилийская армия открыла тендеры на поставку ударных и транспортных вертолетов, в то время как боливийские и чилийские ВВС отдельно изучали вопрос о приобретении дополнительных многоцелевых вертолетов. Системы наблюдения за прибрежными районами и джунглями по-прежнему занимают приоритетное место в национальных закупках, и несколько государств осуществляют программы приобретения или модернизации таких систем: Бразилия, Мексика, Чили и Парагвай - для беспилотных систем дальнего действия для наблюдения за широкими районами; Мексика, Панама и Эквадор - для радиолокационных систем; Бразилия и Чили - для морских патрульных самолетов. Морские приоритеты включают ОПВ в Аргентине, Бразилии, Колумбии, Панаме, Перу, Уругвае и Мексике, а также речные патрульные суда в Бразилии, Колумбии и Перу. Закупки судов на воздушной подушке продолжались, и Перу получила пять Griffn 2000TD s и объявила о дальнейших закупках в июле. Ранее, в январе, Колумбия заказала первую партию такого же типа.
   При сохранении регионального акцента на воздушную мобильность многие государства стремились приобрести транспортные самолеты, и в настоящее время в Мексике, Колумбии, Аргентине и Чили осуществляются программы по обновлению стареющих авиапарков. В случае Чили приоритетное внимание уделялось транспортным средствам с конца 2012 года, когда выяснилось, что большая часть армейского парка воздушных судов была заземлена из-за отсутствия технического обслуживания и запасных частей. В 2013 году Парагвай рассматривал возможность модернизации мощностей своей авиатранспортной группы транспортными самолетами Airbus CN235 или CN295, чтобы лучше выполнять свою возрожденную роль в обеспечении - через военно-воздушные транспортные службы - пассажирских и грузовых рейсов в сельские районы. Венесуэла приняла поставку еще двух транспортных самолетов Shaanxi Y-8 от китайской AVIC; восемь были заказаны в конце 2011 года.
   В марте 2013 года Венесуэла приняла очередную партию БМП-3 из России и Белоруссии (впервые заказанную в 2011 году), а в апреле 2013 года получила первые поставки российского зенитно-ракетного комплекса С-300ВМ. Другие региональные закупки транспортных средств включают долгосрочную покупку Бразилией АСУ ТП Iveco Guarani и приобретение Колумбией АСУ ТП General Dynamics LAV III и Textron Commando.
   Ряд стран планируют модернизировать свой парк учебно-боевых самолетов. В то время как некоторые государства, такие как Чили, Колумбия и Эквадор, приобрели подержанные самолеты (многие из которых были модернизированы до поставки), бюджетная неопределенность привела к тому, что многие страны по-прежнему осторожно относятся к выделению средств на приобретение самолетов. Например, бразильская программа F-X2 по-прежнему находится в тупике, а лимиты финансирования, выявленные в декабре 2012 года, вынудили Чили пересмотреть свою покупку передовых реактивных тренажеров, вместо этого обратившись к вторичному рынку. Исключение составили Перу и Сальвадор, которые согласились закупить 20 турбовинтовых тренажеров КТ-1 У корейской аэрокосмической промышленности и десять подержанных самолетов Cessna A-37 у Чили соответственно (см. стр. 355-56).
   БРАЗИЛИЯ
   Бразилия в 2013 году активизировала усилия по патрулированию своих обширных сухопутных границ в свете продолжающейся деятельности преступных и наркотрафиковых группировок. Правительство начало новые совместные военные и полицейские операции в пограничных районах и продолжало закупать оборудование для наблюдения. Эти усилия являются частью стратегического пограничного плана Бразилии на 2011 год.
   Несмотря на критику со стороны некоторых членов Конгресса о том, что этот план не оказывает постоянного воздействия на приграничные районы, 18 мая правительство приступило к последней операции "Агата". Шесть из них имели место с июня 2011 года (см. Военный Баланс 2013 года, стр. 426). Возглавляемые Министерством обороны, они объединяют вооруженные силы и сотрудников федеральной полиции и в первую очередь направлены на борьбу с контрабандой наркотиков. В то время как предыдущие операции в Агате были относительно маломасштабными, в соответствии с Агатой 7 персонал был направлен в несколько пограничных районов в течение 19 дней.
   В результате операции было изъято 657 кг наркотиков. Было развернуто около 33.000 военнослужащих - самая крупная мобилизация вооруженных сил со времен Второй мировой войны. Как и в предыдущих операциях, усилия по обеспечению безопасности сопровождались социальными программами с ключевой целью укрепления присутствия государства в отдаленных общинах. Операция "страж", постоянно действующая правоохранительная деятельность под руководством Министерства юстиции, также является частью стратегического пограничного плана. Хотя власти объявили о значительных изъятиях наркотиков и подозреваемых в период с июня 2011 года по ноябрь 2012 года, оппозиционные конгрессмены заявили, что эти меры были недостаточными.
   Вооруженные силы
   Растущая зависимость вооруженных сил от правоохранительных операций в Западном и Северо-Западном регионе Амазонки привела к реорганизации сухопутных батальонов армии. 7 марта 2013 года было введено в действие новое Северное военное командование, охватывающее северо-восточные штаты пара, Мараньян и Амапа, ранее входившие в состав военного командования Амазонки. Власти оценивают угрозы в этих государствах иначе, чем в западных регионах, где преобладают правоохранительные интересы, и ключевой задачей нового командования станет охрана природных ресурсов.
   Из-за масштабов границ Бразилии армия продолжает подчеркивать, что комплексная система пограничного контроля (СИСФРОН) остается одним из ее наиболее важных проектов. В июне 2013 года дочерняя компания Embraer SAVIS, ведущая компания консорциума по внедрению системы, завершила отбор основных поставщиков для начального этапа SISFRON. По данным Embraer, SISFRON будет контролировать около 650 км границ в Мату-Гросу и Мату-Гросу-ду-Сул, включая границы с Боливией и Парагваем. Бразилия также расширила свой парк беспилотных летательных аппаратов. ВВС получили два дополнительных мужских беспилотника Hermes-450, предназначенных для 1-й эскадрильи (Horus Squadron) 12-й авиационной группы. Эта специализированная разведывательная эскадрилья беспилотных летательных аппаратов была создана в 2011 году и расположена на авиабазе Санта-Мария в штате Риу-Гранди-ду-Сул. В мае 2013 года вдоль юго-западной границы ВВС провели первую совместную операцию по борьбе с наркотиками с использованием беспилотных летательных аппаратов. Это было сделано совместно с федеральной полицией, которая интегрирует данные БПЛА в свой центр разведки и стратегического анализа полиции, созданный для сбора информации об организованной преступности с использованием как человеческих источников, так и технологий.
   Военно-морской флот также принимал участие в операциях правоохранительных органов в районе Амазонки. В то время как программа модернизации военно-морского флота сосредоточена на атлантическом побережье, она включает закупку некоторых речных активов, таких как четыре патрульных катера LPR-40 Mk II (два для Военно-морского флота, два для армии), заказанных колумбийским судостроителем КОТЕКМАРОМ. Поставки должны закончиться в марте 2014 года.
   Большая часть закупок направлена на приобретение надводных судов, например в рамках программ PROSUPER и PROSUB (см. The Military Balance 2013, стр. 425). Эти программы направлены на защиту Атлантического побережья, или "голубой Амазонки", а также нефтяных запасов Бразилии. Но бразильская стратегия шире. В Стратегии национальной обороны 2008 года отмечалось стремление страны "занять свое заслуженное место в мире", поскольку она стремится быть признанной в качестве крупного политического и экономического игрока в регионе. В феврале 2013 года правительство объявило, что запросит исключительные права на разведку богатого полезными ископаемыми подводного горного хребта Рио-Гранде, расположенного в 1000 км от Рио-де-Жанейро. Терроризм, пиратство и наркотрафик считаются угрозами для растущих торговых связей между Бразилией и Западной Африкой. Соответственно, растет число инициатив по сотрудничеству в области безопасности с африканскими государствами, особенно с Намибией, Анголой, Либерией и Сенегалом. 8 мая 2013 года министр обороны Селсу Аморим выразил обеспокоенность тем, что в прибрежных районах Западной Африки может возникнуть нестабильность из-за присутствия экстремистских группировок в Мали.
   Несмотря на значительное сокращение бюджета в течение года (см. стр. 363), закупки включали в себя два новых ИСО класса Amazonas от BAE Systems, что в общей сложности составило три. Однако большая часть патрульных возможностей будет разрабатываться внутри страны. Например, Судостроитель Рио-де-Жанейро Eisa строит дополнительные ПКК класса Macaé, чтобы добавить их к трем находящимся на вооружении, а военно-морской флот ведет переговоры с Национальным Банком Развития о финансировании строительства еще 20 патрульных судов.
   PROSUB считается стратегическим приоритетом и по-прежнему освобождается от сокращения бюджета. 1 марта 2013 года завершилось строительство цеха по производству металлоконструкций в Итагуи. Это позволит собрать некоторые части четырех обычных подводных лодок класса Scorpene и одного ядерного судна (см. Военный Баланс 2013, стр. 425). Секции первой обычной подводной лодки производятся DCNS в Шербуре, но будут собраны в Итагуи, а первая подводная лодка должна быть поставлена в 2017 году.
   В отличие от прогресса, достигнутого военно-морским флотом, военно-воздушные силы все еще ждут решения по программе реактивных истребителей F-X2. Потенциал разрыва в потенциале противовоздушной обороны возрос с объявлением о том, что базирующийся в Анаполисе флот "Мираж-2000 Б/С" будет выведен из эксплуатации 31 декабря 2013 года. Они были закуплены в 2005 году для обеспечения противовоздушной обороны до завершения программы F-X2.
   Первоначально срок службы был продлен до 2011 года, но ВВС заявили, что они уже продлены на два года и больше не предназначены для использования. До 12 истребителей F-5 Tiger IIs планируется перебросить в Анаполис в начале 2014 года.
   БРАЗИЛИЯ ОБОРОННАЯ ЭКОНОМИКА
   Макроэкономика
   Экономика Бразилии постепенно восстановила темпы роста в 2013 году после серьезного замедления в 2012 году, когда ВВП вырос всего на 0,9%. Наблюдался постепенный рост инвестиций частного сектора, чему способствовали налоговые льготы, введенные в 2012 и 2013 годах для некоторых отраслей промышленности. Это частично компенсировало резкое замедление темпов роста потребительских расходов. Для стимулирования внутреннего спроса в 2012 и 2013 годах было объявлено о снижении налогов на общую сумму R46 млрд. ($23,6 млрд.). Тем не менее во втором квартале 2013 года инвестиции частного сектора оставались на относительно низком уровне - 18,6% ВВП. Вызванное этим сокращение налоговых поступлений повлияло на счета государственного сектора, в результате чего правительство пересмотрело свой целевой показатель первичного профицита бюджета на 2013 год (превышение доходов над расходами, исключая платежи по обслуживанию долга) в сторону снижения в мае с 3,1% до 2,3%, разница составила R72,1 млрд. ($36,9 млрд.). Министр финансов Гидо Мантега заявил, что это часть антициклических мер по стимулированию вялой экономики.
   Расходы на оборону
   Несмотря на снижение некоторых налогов, правительство сохраняло осторожность в отношении увеличения уровня расходов, повторив в 2013 году свою практику замораживания значительной части инвестиционного бюджета для многих министерств (см. Военный Баланс 2013, стр. 427-9). Как и в 2011 и 2012 годах, оборонный портфель сильно пострадал, подвергшись одному из крупнейших чрезвычайных ограничений. В 2013 году дискреционные расходы были приостановлены на общую сумму R3,38 млрд. ($1,73 млрд.). Мантега объявил о первой партии этих "чрезвычайных мер" для бюджетного цикла 2013 года в мае и еще одной - в июле, сославшись на озабоченность по поводу достижения целевого показателя первичного профицита, хотя ранее он был пересмотрен в сторону понижения. Однако, как и в предыдущие годы, эти ограничения были применены только к инвестиционной и эксплуатационной части бюджета (т. е. дискреционным расходам на оборону), первоначально прогнозируемым на уровне R18,5 млрд. ($9,5 млрд.). Большая часть оборонного бюджета Бразилии направляется на заработную плату, пенсии и пособия. Эти защищенные обязательные расходы составили R46,3 млрд. ($23,7 млрд.) из общего бюджета 2013 года в размере R67,8 млрд. ($34,7 млрд.). К октябрю 2013 года R1.2 млрд. ($600 млн.) из R3.38 млрд. ($1,73 млрд.) ограничений были постепенно разморожены, в результате чего инвестиционные и эксплуатационные фонды достигли R16.3 млрд. ($8,35 млрд.).
   Оборонные закупки
   Ключевым изменением инвестиционной стратегии Министерства обороны в 2013 году стало решение направить четыре крупнейших закупочных проекта в рамках программы ускоренного роста (PAC), программы развития инфраструктуры и крупных проектов в рамках всей экономики Бразилии. Проекты, формально включенные в ПКК, могут быть исключены из государственных расходов, учитываемых в первичном профиците бюджета. Что еще более важно, программы ПКК освобождаются от сокращений и ограничений, что приводит к большей стабильности. В число этих проектов входили, например, PROSUB (см. 362) и разработка военно-морским флотом ядерного топлива были приоритетными задачами в течение нескольких лет. В общей сложности на эти проекты в 2013 году было выделено R2.6 млрд. ($1,33 млрд.). Программа военных танкеров и транспортных самолетов Embraer KC-390 получила R1,18 млрд. ($600 млн.) в рамках контракта на разработку, подписанного с бразильскими ВВС. Последним проектом стала вертолетная программа HX-BR, для которой дочерняя компания Eurocopter Helibras производит 50 самолетов EC-725 в штате Минас-Жерайс. Включение этих четырех программ в ПКК позволило вовлеченным компаниям добиться большей финансовой стабильности, чем в предыдущие годы.
   Оборонная промышленность
   Проекты PROSUB и ядерного топлива развивались в течение 2013 года: в марте в Итагуи был открыт производственный и сборочный цех, а позже, в июле, была создана новая государственная компания Blue Amazon Defence Technologies - совместная разработка французской DCNS и бразильской фирм Odebrecht - для управления и развития технологий, связанных с атомной подводной лодкой. Целью компании является "продвижение, развитие, поглощение, передача и поддержание технологий, необходимых для ядерной деятельности бразильского военно-морского флота и бразильской ядерной программы". Это также отражает акцент Бразилии на передаче технологий.
   В 2013 году KC-390 была единственной другой программой с бюджетом более R1 млрд. ($513 млн.). Этап производства прототипов начался в марте 2013 года, после того как Embraer объявила о завершении критического обзора конструкции. Embraer объявила в 2012 году о сделке, по которой Boeing может продавать самолеты в США, Великобритании и некоторых, пока не определенных, странах Ближнего Востока.
   Правительство не делало никаких новых заявлений о F-X2, другом крупном закупочном проекте ВВС. Конкуренты Boeing, Dassault и Saab продвигались вперед с партнерскими отношениями, чтобы продемонстрировать свою готовность делиться и передавать технологии. Boeing подписал меморандум о взаимопонимании с государством Пернамбуку по вопросам подготовки кадров и передачи технологий, связанных со строительством кораблей. В мае 2012 года Saab приобрела 15% акций бразильской инжиниринговой компании Akaer и пригласила бразильского морского офицера для участия в имитационной морской миссии. Военно-морской флот рассчитывает закупить те же истребители, что и ВВС, для оснащения своих нынешних и будущих авианосцев.
   В феврале 2013 года Embraer EMB-314 Super Tucano выиграл конкурс афганских ВВС по поддержке легкой авиации. Другие продажи Super Tucano включали шесть самолетов в Гватемалу, еще шесть - в Анголу и три - в Сенегал, что подчеркивало растущее значение подразделения Embraer по обороне и безопасности, которое увеличило свою долю в общей выручке компании до 23% в первом квартале 2013 года с примерно 18% в середине 2012 года.
   Другая бразильская аэрокосмическая компания, Avibras, разрабатывает обновление своей линейки продуктов Astros MRL, Astros 2020, после подписания контракта с бразильской армией 29 ноября 2012 года. По прогнозам, стоимость этой программы составит R1,26 млрд. ($645 млн.).
   В то время как Embraer и Avibras являются крупными игроками в отечественной аэрокосмической промышленности Бразилии, ее оборонно-промышленный сектор в целом постепенно расширяется благодаря государственной поддержке и политике стимулирования роста. Законодательство об освобождении от налогов и льготы по программам государственных закупок были частью специального налогового режима для оборонной промышленности, содержащегося в законе ? 12 598 от марта 2012 года, хотя они вступили в силу только 1 апреля 2013 года. Эта мера освобождает "стратегические оборонные компании" от трех налогов - PIS, Pasep и COFINS - которые обычно падают на выручку от продаж, включая случаи продажи оборудования вооруженным силам (см. Военный Баланс 2013, стр. 427-9). Согласно записке, опубликованной министерством обороны вскоре после опубликования закона, цель правительства состоит в том, чтобы принести пользу секторам и навыкам, имеющим стратегическое значение. По словам директора департамента продукции Минобороны генерала Адерико Маттоли, это должно быть достигнуто путем проведения специальных торгов - аукционов на оборонные проекты, которые будут учитывать не только технические критерии, такие как цена, но и стратегические и геополитические соображения. В самом законе не уточняется, какие стратегические соображения будут приоритетными. На практике это означает, что продукция, предлагаемая бразильскими компаниями, выиграет аукционы вооруженных сил, даже если она будет на 25% дороже импортной продукции. Но это также означает, что компании будут по-прежнему зависеть от возможностей государственного сектора инвестировать в новое оборудование, что в последние годы было серьезно подорвано специальными бюджетными ограничениями, отмеченными выше.
   Поскольку ключевые руководители отрасли выразили обеспокоенность медленными темпами осуществления мер финансового стимулирования, правительство обратилось к государственным финансовым учреждениям с просьбой оказать помощь этому сектору. В апреле 2013 года была запущена новая кредитная линия в размере R2.9 млрд. ($1,5 млрд.) для аэрокосмического сектора - инициатива Inova Aerodefesa, направленная на инновационные проекты в области аэрокосмической промышленности, обороны и безопасности. Это было профинансировано главным образом органом по финансированию исследований и проектов (FINEP), причем R500 млн. ($256 млн.) из общего объема были предоставлены Государственным банком развития. FINEP получила заявки на сумму, в четыре раза превышающую общий объем предлагаемых ресурсов. Кредитная инициатива представляет собой новый уровень приверженности государственных механизмов финансирования секторам обороны и безопасности и была частью более широкого плана инноваций компании (Inova Empresa), начатого президентом Дилмой Руссеф в марте 2013 года. Речь шла о государственном венчурном фонде на сумму R32,9 млрд. ($16,9 млрд.) для предоставления льготных кредитов, предоставления субсидий, финансирования партнерств и приобретения долей участия в отечественных компаниях, действующих в оборонном и космическом секторах, в рамках попытки увеличить долю высокотехнологичной продукции в экспортной базе страны.

   ANTIGUA and BARBADOS , ARGENTINA
    []

    []

    []
   BAHAMAS,
    []
   BARBADOS, BELIZE
    []
   BOLIVIA
    []
   BRAZIL
    []

    []

    []

    []
   CHILE
    []

    []

    []

    []
   COLOMBIA
    []

    []

    []
   COSTA RICA, CUBA
    []

    []
   DOMINICAN REPUBLIC
    []
   ECUADOR
    []

    []
   EL SALVADOR
    []

    []
   GUATEMALA
    []
   GUYANA
    []
   HAITI, HONDURAS
    []

    []
   JAMAICA, MEXICO
    []

    []

    []
   NICARAGUA
    []
   PANAMA,
    []
   PARAGUAY
    []
   PERU
    []

    []

    []
   SURINAME
    []
   TRINIDAD & TOBAGO
    []
   URUGUAY
    []
   VENEZUELA
    []

    []

    []

    []

    []

    []




   Charter 9. Sub-Saharan Africa
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 9. АФРИКА К ЮГУ ОТ САХАРЫ
   Конфликт в Мали
   И без того хрупкая ситуация в плане безопасности в Мали стремительно ухудшилась в январе 2013 года. Государственный переворот в начале 2012 года привел к свержению правительства, север страны фактически был потерян для Туарегов и исламистских повстанцев, и хотя были объявлены обязательства о международной военной помощи в виде контингента экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) и учебной миссии ЕС, развертывание войск еще не состоялось.
   10 января более 1000 исламистов захватили центральный город Конна. Две мобильные колонны повстанческих сил двинулись к региональным столицам Мопти и Сегу, открывая путь на юг - и к столице страны Бамако. Сопротивление малийских войск дало временному президенту Дионкунде Траоре время обратиться за помощью к бывшей колониальной державе Франции. Действуя в соответствии со статьей 51 Устава ООН, президент Франции Франсуа Олланд отдал приказ о немедленном военном вмешательстве. (См. выживание: глобальную политику и стратегию, апрель-май 2013 года.)
   В рамках операции "Серваль" французские вертолеты специального назначения, дислоцированные в Буркина-Фасо, атаковали повстанческие силы в Мопти и авиабазу в Севаре, а бомбардировки осуществлялись базирующимися в Чаде Mirage 2000D, в то время как легкая бронетехника прибыла в Бамако менее чем за 24 часа из французской операции "Единорог" в Кот-д'Ивуаре. Якобы поддерживая малийские войска, мобильность, огневая мощь и подготовка французов (и чадских войск, развернутых во многих случаях рядом с ними) были неоценимы в остановке наступления исламистов и в принуждении их отступить к северо-восточным горам, где были обнаружены многочисленные базы и склады оружия. Как отмечалось в прошлогоднем Военном балансе (см. стр. 480-81), активность повстанцев на севере Мали получила материальный толчок в результате оттока оружия из Ливии после падения режима Каддафи.
   В то же время африканские государства обязались немедленно развернуть войска; первые силы возглавляемой Африканской международной миссии поддержки в Мали (АФИСМА) прибыли 17 января. Вмешательство Франции всегда предполагалось временным, но в связи с продолжающейся активностью повстанцев в некоторых северных городах, а также сомнениями в способности войск АФИСМА было предложено, чтобы АФИСМА прошла внутристрановую подготовку, а также была преобразована в миротворческие силы Организации Объединенных Наций. Эта стабилизационная миссия ООН в Мали перешла к АФИСМЕ 1 июля. Чад, Нигерия, Нигер и Буркина-Фасо входили в число девяти региональных стран, развернувших войска, хотя часть нигерийского контингента была выведена в конце 2013 года, сославшись на оперативные приоритеты внутри страны. Давно запланированная учебная миссия ЕС также началась в 2013 году и должна продлиться 15 месяцев. Преподается полный спектр военных навыков, а также международное гуманитарное право и права человека, а также в специальных областях, таких как военная разведка. Два батальона были выведены из строя к сентябрю 2013 года, а третий приступил к тренировкам в октябре. Наставничество продолжается и после начальной подготовки: когда в июне батальон Вараба отправился на север, его поддержал французский отряд.
   Французское вмешательство было впечатляющим благодаря быстроте, с которой было активизировано и адаптировано планирование на случай непредвиденных обстоятельств; быстрому выходу на театр военных действий и созданию надежных логистических коридоров; применяемой тактике; а также боевой эффективности развернутых войск. Но заранее расположенные силы Франции в регионе оказались жизненно важными (см. карту 2, стр. 67), как и накопленные местные знания, которые были накоплены как этими силами, так и планировщиками на родине. Однако вмешательство выявило некоторые слабые места. Французские заправщики "воздух-воздух" были растянуты, и с A400M, не находившимся тогда в эксплуатации, стратегический воздушный транспорт был проблемой, преодолеваемой только возможностями, предоставленными Великобританией, Канадой, США (C-17), Швецией (С-130) и коммерческой арендой. Разведывательные и разведывательные средства также были на высоте, и для обеспечения дополнительных возможностей Великобритания развернула один самолет Sentinel наряду с уже развернутыми французскими беспилотными летательными аппаратами Harfang (БПЛА).
   Эта интервенция привела исламистов на север и стабилизировала правительство в Бамако, но активность боевиков продолжалась в течение всего года; в сентябре и октябре сообщалось о нападениях в Тимбукту и Гао, а также о срыве мирных переговоров с этническими группами туарегов. Долгосрочное решение проблем безопасности в Мали и в более широком Сахеле к северу потребует многих лет. Возможности правительства и вооруженных сил государства, включая силы безопасности, в плане получения существенной помощи в короткие сроки остаются ограниченными. В ситуации, когда правительство в течение некоторого времени не имело эффективного контроля над значительной частью страны, создание условий для восстановления устойчивого государственного контроля требует гораздо большего, чем просто эффективные силы безопасности; необходимо укоренить полный спектр государственных и местных институтов, а также развивать местную экономику и гражданское общество. На севере есть еще один фактор: во многих районах произошли значительные перемещения населения; в результате боевых действий многие этнические туареги вернулись в лагеря беженцев, которые они покидали годами.
   Исламистские группировки использовали неуправляемое пространство Сахеля в своих интересах. Мохтар Бельмохтар-командир батальона "подпись в крови", отколовшейся группировки "Аль-Каиды в Исламском Магрибе" (аким) - пригрозил отомстить за попытки вытеснить исламистов из Мали. Нападение на газовый объект Ин-Аменас в Алжире, последовавшее в январе 2013 года, было совершено его группой. Считается также, что "подписанный кровью" несет ответственность за планирование нападений в Нигере, хотя эксперты считают, что они были осуществлены движением за джихад и единство в Западной Африке. Обширная территория и нехватка ключевых возможностей среди региональных вооруженных сил ставят на первое место определенные возможности, которыми обладают западные вооруженные силы, такие как постоянная разведка, наблюдение и разведка в широких масштабах (ISR). Способность местных вооруженных сил интегрировать продукт этих активов в свои собственные процессы планирования остается под вопросом. Ключевой вопрос для заинтересованных внешних государств будет заключаться в том, как обеспечить постоянное наблюдение и как координировать свои действия с региональными вооруженными силами, с тем чтобы потенциальные угрозы могли быть быстро устранены, в идеале местными силами.
   По сообщениям средств массовой информации, малийские гражданские лица приветствовали операцию "Серваль", но картина, возможно, была более неоднозначной на более широком континенте.
   Мали не желала сдаваться исламистам, но, возможно, испытывала некоторое беспокойство по поводу того, что бывшая колониальная держава была единственной силой в регионе, способной действовать с такой силой и в столь короткие сроки, даже после многих лет работы по наращиванию военного потенциала и региональных резервных сил в рамках африканской архитектуры мира и безопасности Африканского Союза (АС), подробно описанной в предыдущих изданиях "военного баланса".
   Инициативы в области континентальной безопасности
   Стремление к созданию общеконтинентальных резервных сил не ослабевает, хотя дата первоначального оперативного потенциала может быть перенесена на 2015 год. Но конфликт в Мали, возможно, дал новый импульс стремлению к созданию сил быстрого реагирования. Хотя потенциал быстрого развертывания (РКР) был неотъемлемой частью концепции резервных сил, АС заявил, что "представляется маловероятным, что мы сможем довести региональные РКР до удовлетворительного оперативного уровня в разумные сроки".
   В результате 25 января АС предложил создать Африканский потенциал немедленного реагирования на кризисные ситуации, рассчитанный на 5000 человек и состоящий из 1500 боевых групп, способных развернуться в течение десяти дней и самоподдерживающихся в течение 30 дней. Эксплуатация такой силы окажется сложной задачей. Персонал может быть выделен, но создание потенциала, необходимого для развертывания, вмешательства и поддержания, является более проблематичным, и, хотя некоторые материалы могут быть получены с баз материально-технического снабжения АС (например, в Дуале, Камерун) и с баз ООН, военные возможности, такие как воздушные перевозки и интегрированные ИСР, получить труднее. Тем не менее в последние годы следует отметить готовность африканских государств развернуть и задействовать свои силы, например в рамках смешанной миссии в Дарфуре, специальной региональной инициативы сотрудничества против Армии сопротивления Бога и, в частности, развертывания миссии Африканского союза в Сомали (АМИСОМ) в Сомали. Однако в этих миссиях по-прежнему требуются внешние вспомогательные силы и средства обеспечения, и хотя возможности развернутых наземных войск развились в результате недавнего боевого опыта, развертывание в континентальном масштабе требует доступа к большему спектру средств и навыков, чем в настоящее время обладают многие государства.
   Ресурсы и возможности ООН по-прежнему используются для многих миротворческих миссий континента. Выступая 29 мая 2013 года, Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун заявил, что "для того чтобы противостоять возникающим угрозам и противостоять новым вызовам, миротворческая деятельность [ООН] корректирует свою политику, чтобы лучше выполнять свои мандаты по обеспечению прочного мира в раздираемых войной странах".
   Заявление о том, что ООН создает бригаду вмешательства для развертывания в восточной части Демократической Республики Конго (ДРК), было самым сильным проявлением желания Пан Ги Муна. Подстрекаемая неудачей миссии Организации Объединенных Наций по стабилизации в Демократической Республике Конго (МООНСДРК) по борьбе с повстанцами М23 в начале 2013 года, эта бригада вмешательства была развернута к августу 2013 года для поддержки МООНСДРК. Ее уставная численность - это трехбатальонная группа с артиллерией, силами специального назначения и разведывательными ротами. Бригада несет ответственность за "нейтрализацию вооруженных групп ... и уменьшение угрозы, создаваемой вооруженными группами государственной власти и гражданской безопасности в восточной части ДРК".
   В октябре конголезская армия (ВСДРК) и силы вмешательства ООН вытеснили мятежников М23 из их последних двух опорных пунктов. М23 заявила, что теперь она разоружится и продолжит политический диалог, хотя долгосрочные прогнозы относительно мира на востоке неясны. Объявление бригады вмешательства ДРК вызвало некоторую похвалу, и хотя существовала неопределенность относительно точного состава пакета боевой поддержки, миссия, как сообщалось, развернула боевые вертолеты и артиллерию для поддержки сил ВСДРК. Однако еще предстоит выяснить, окажет ли участие сил ООН в боевых действиях влияние на других сотрудников ООН в более устоявшихся миротворческих развертываниях. Мали также заслуживает внимания в этом контексте: когда обсуждалась миссия, не было никакого мирного соглашения, и существовала вероятность того, что силы ООН могут войти в зону конфликта. Эти события происходят в то время, когда миссии ООН в более широком плане, вероятно, будут подвергнуты тщательному изучению, поскольку ООН участвует в своем обзоре миротворческой инициативы "Новый горизонт".
   Нигерия: выход за рамки совместных целевых групп
   Вооруженные силы и силы безопасности Нигерии по-прежнему дислоцируются на северо-востоке страны для борьбы с "Боко Харам". Группа была создана в 2002 году, но стычки с нигерийскими силами безопасности - и разрушение ее базы в Канамме, штат Йобе - вынудили группу уйти в подполье. Когда она вновь появилась в 2010 году, теперь во главе с Абубакаром Шекау, ее мотивы и методы работы изменились. "Боко Харам" укрепила свои связи с аким - и, возможно, сомалийской "Аш-Шабааб", - от которой она получала оружие, финансирование и подготовку. Это позволило группе повысить свой наступательный потенциал, используя самодельные взрывные устройства (СВУ) и реактивные гранаты, а также проводя обстрелы из проезжающих машин и нападения террористов-смертников. Наблюдаемые системы вооружения включают технические средства, установленные с зенитными орудиями, а также более легкое оружие. Весной 2013 года группа набрала силу и уверенность в себе, а также получила контроль над частью штата Борно. Члены "Боко Харам" и ее ответвления "Ансару" отправились в Мали для обучения в лагерях, организованных аким. Этот опыт дал им больше информации о тактике и более широкой джихадистской идеологии сторонников Аль-Каиды, действующих на севере. Однако французская Опера "Серваль" вынудила многих из этих бойцов вернуться в Нигерию. С этим вливанием обученного персонала нападения стали более дерзкими, и наблюдалось большее географическое и оперативное дублирование, наиболее заметным из которых было принятие "Боко Харам" похищения людей в качестве тактики.
   Военный ответ
   Совместная целевая группа (JTF) операция "восстановление порядка" была создана в июне 2011 года с мандатом на восстановление правопорядка на северо-востоке страны, и в частности в штате Борно. В состав этих армейских сил входили представители Министерства государственной безопасности, разведывательного управления Министерства обороны, полиции, таможенной службы и иммиграционной службы. Позднее в том же году федеральное правительство одобрило создание ряда постоянных оперативных баз для СТС.
   Нигерийские власти рассматривают "Боко Харам" как пример конвергенции террористических и криминальных элементов, требующий комплексного подхода к борьбе с повстанцами, включая контртеррористический (КТ) и регулярный правоохранительный компоненты. С этой целью в 2012 году правительство создало должность национального координатора КТ. Кроме того, планируется разработать новую Национальную стратегию безопасности и Национальную стратегию борьбы с терроризмом. В 2013 году армейский центр по борьбе с терроризмом и повстанцами, расположенный в Колледже командования и штаба Вооруженных сил в Джаджи, штат Кадуна, начал подготовку еще 3000 военнослужащих по различным специальностям-от городского патрулирования и рукопашного боя до гуманитарного права.
   В январе 2012 года президент Гудлак Джонатан объявил чрезвычайное положение в 15 местных районах в результате участившихся нападений в Штатах Борно, Йобе, Нигер и плато. Хотя это продолжалось всего шесть месяцев, в мае 2013 года в Штатах Борно, Йобе и Адамава было объявлено второе чрезвычайное положение. Была выражена озабоченность по поводу того, что федеральное правительство фактически утратило территориальный контроль над некоторыми районами северо-востока. Это совпало с развертыванием в Борно 2000 дополнительных сотрудников Службы безопасности и военных средств, в то время как 1000 дополнительных военнослужащих были направлены в Адамаву, в результате чего общая численность развернутых сил составила примерно 8000 человек. Был уничтожен ряд лагерей "Боко Харам" в Борно, а также изъято большое количество оружия, включая ракеты местного производства, компоненты самодельных взрывных устройств и оборудование мобильной связи.
   В августе 2013 года было объявлено, что JTF будет заменена примерно 8000 военнослужащих, отправленных на северо-восток для формирования новой (7-й) армейской дивизии в штате Борно, предназначенной для выполнения контртеррористических задач. Это включает в себя элементы 1-й механизированной бригады (Сокото и часть 1-й дивизии); 21-й бронетанковой бригады (Майдугури) и 23-й бронетанковой бригады (Йола), обе части 3-й бронетанковой дивизии; плюс 1000 военнослужащих, отозванных из Мали.
   В результате растущего военного давления на северо-востоке страны боевики "Боко Харам" перебазировались в другие северные штаты, включая Кано, Кадуну и Кацину; город Кано подвергся нескольким особенно кровавым нападениям; школы и мечети часто становятся мишенями. Считается, что значительное число боевиков бежало после мая 2013 года в соседние Чад и Нигер - две страны, пограничные районы которых вместе с Камеруном, как сообщается, использовались в качестве убежищ и мест вербовки.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Согласно региональному экономическому прогнозу МВФ, в 2012 году в регионе продолжался относительно устойчивый рост, составивший в среднем 5%. Инфляция также продолжала снижаться, снизившись более чем на два процентных пункта до 7,9% в 2012 году, что отражает стабилизацию цен на продовольствие и топливо по сравнению с последними годами, ужесточение денежно-кредитной политики в некоторых штатах и улучшение погодных условий. Однако субрегиональные вариации, отмеченные в предыдущих изданиях военного баланса, сохраняются: в 2012 году рост в странах-экспортерах нефти составил 6,1%; в странах с низким уровнем дохода (лик) - 5,7%; в нестабильных странах (таких как кот-д'Ивуар) этот показатель составлял 7% по данным МВФ, а в странах со средним уровнем дохода (ВПК) - 3,3%.
   В целом положительная траектория роста отражает относительное отсутствие интеграции между менее развитыми африканскими государствами и финансовыми рынками, что служит для изоляции и "разобщения" темпов роста, которыми пользовались Лики во время глобального финансового кризиса, с экономическими условиями в развитых странах. И наоборот, более медленный рост, наблюдавшийся в странах со средним уровнем дохода, таких как Южная Африка, отражал их связи с более широкой глобальной финансовой системой. В странах-экспортерах нефти и странах с низким уровнем дохода наблюдались повышенные темпы роста в результате иностранных инвестиций: первые привлекались в быстроразвивающиеся нефтяные и газовые отрасли на шельфе и на суше, а вторые привлекали новые инвестиции, основанные на потенциале существующих и новых добывающих отраслей, таких как сектор полезных ископаемых.
   Хотя экономические последствия климатических условий, таких как засуха, по сообщениям, были умеренными в 2012 году, наводнения, имевшие место в Нигерии в середине 2012 года, замедлили рост, несмотря на восходящую экономическую траекторию страны. Продолжающийся конфликт в некоторых районах страны может негативно сказаться на экономическом развитии, о чем свидетельствует ситуация в дельте реки Нигер, где рост насилия оказал пагубное воздействие на углеводородный сектор страны.
   В то время как Нигерия остается крупнейшим производителем нефти на континенте, другие государства также наблюдают сильный рост в этом секторе, включая Анголу и ряд стран Восточной Африки, где в последние годы были сделаны значительные открытия в области нефти и газа. На Судан и Южный Судан приходится большая часть добычи в Восточной Африке, но, по данным Управления энергетической информации США, "Мозамбик, Танзания, Уганда и Мадагаскар продемонстрировали наибольший прогресс в коммерческом освоении вновь открытых запасов".
   Тем не менее влияние мировых цен на сырьевые товары на региональную экономику будет оставаться заметным. Хотя краткосрочные перспективы остаются позитивными, зависимость некоторых стран от добывающих отраслей, особенно в ненефтяном секторе, увеличивает их подверженность колебаниям цен. Хотя в странах Африки к югу от Сахары наблюдается рост, а экспорт добывающей продукции растет, это не всегда приводит к улучшению баланса. Как отметил МВФ, "профицит бюджета сократился у многих экспортеров нефти, что отражает резкое увеличение государственных расходов". Поэтому остается неясным, будут ли такие государства готовы направлять существенно большие ресурсы на свои вооруженные силы или на оборонные закупки. Планы расходов на оборону часто разрабатываются с учетом неотложных императивов безопасности, но правительства должны осознавать, какое воздействие оказывает длительная нестабильность на экономическое развитие и доверие инвесторов. Это могло бы дать государствам достаточно веские основания для того, чтобы продолжать инвестировать в оборону и безопасность, несмотря на неоптимальные экономические условия.
   Многие закупки в 2012 году были сосредоточены на потенциалах, которые можно было бы использовать как в военных целях, так и в целях безопасности, и то же самое было верно и в 2013 году. Например, патрульные суда, недавно приобретенные Нигерией, Маврикием, Мозамбиком и Сенегалом, хотя и способны выполнять военные задачи, могут также выполнять функции полиции и Службы безопасности. Другие государства продолжили отмеченную в военном балансе 2013 года траекторию подачи заявок на давно удерживаемые пробелы в некоторых потенциалах, таких как средний воздушный транспорт, примером чего является продолжающаяся закупка С-295 Ганой и Камеруном.
   В то время как многие африканские государства в настоящее время располагают легкими транспортными самолетами, способными перевозить персонал, многие из них не имеют самолетов, способных перевозить оборудование или бронетехнику. Некоторые полагаются на международную помощь в создании такого потенциала, как это было сделано НАТО при выводе воинских контингентов АМИСОМ.
   Число сделок с вертолетами (см. стр. 470) также отражает осознание государствами необходимости укрепления тактических воздушных перевозок и мобильности, в то время как рост числа контрактов на усовершенствованные турбовинтовые самолеты также заслуживает внимания. Ограниченное число стран имеют либо финансовую, либо техническую/ материально-техническую поддержку, чтобы сделать покупку современных боевых самолетов экономически эффективной. Некоторые стремятся получить более продвинутые возможности от высококлассных турбовинтовых самолетов, таких как EMB-314 Super Tucano, заказанных Буркина-Фасо и Сенегалом, в то время как Ангола покупает больше этих самолетов для выполнения своих учебных требований.
   ЭФИОПИЯ
   Эфиопия является значительной военной и экономической державой в Северо-Восточной Африке. В настоящее время она участвует в военных операциях в Сомали, является крупнейшим африканским государством, предоставляющим войска для миротворческих операций ООН, а также участвует в существенной программе модернизации обороны. Его столица Аддис-Абеба является домом для административного центра АС и многочисленных других международных учреждений, что является отражением развития гражданской и коммуникационной инфраструктуры в городе после окончания Гражданской войны в Эфиопии в 1991 году.
   Начало гражданской войны принято считать 1974 годом, когда император Хайле Селассие был свергнут группой военных и силовиков, известных как дерг (комитет). Политическая и военная оппозиция этому новому режиму исходила из различных источников, включая группы, которые ранее поддерживали свержение императора, а также ряд революционных групп, таких как в конечном итоге победивший эфиопский Народно-революционный Демократический фронт (ЕПРДФ).
   Создание Национальных вооруженных сил
   После падения режима Дерга в 1987 году были созданы новые эфиопские национальные силы обороны (ЭНДФ), которые впоследствии были законодательно закреплены. С тех пор вооруженные силы Эфиопии прошли через две обширные программы демобилизации, разоружения и реинтеграции (РДР). Первый (1992 - 95) последовал за объединением революционных сил ЕПРДФ и элементов Вооруженных сил дерг. Вторая (2001-03), последовавшая за войной 1998-2000 годов с Эритреей, также охватывала некоторые бывшие силы дерг, которые присоединились к ним во время конфликта. Две программы РДР, почти полностью разработанные и осуществляемые на местном уровне, оказались в значительной степени эффективными в плане не только разоружения и демобилизации бывших комбатантов, но и их реинтеграции в гражданскую жизнь.
   Отделение Эритреи в 1996 году также вынудило вооруженные силы перестроиться: военно-морской флот Эфиопии был расформирован, его корабли проданы, а большое количество техники и материальных средств перешло в собственность эритрейских вооруженных сил. Численность личного состава на протяжении многих лет колебалась от более чем 500.000 человек в 1991 году до всего лишь 60.000 человек в 1998 году, почти 300.000 человек в 2000 году в конце Эфиопско-Эритрейской войны и в настоящее время составляет приблизительно 135.000 человек.
   Сегодняшние вооруженные силы отражают эти колебания, с большим количеством старших офицеров, которые сражались как за, так и против режима Дерга, и с большей частью их основного оборудования, основанного на огромных поставках оружия из Советского Союза в середине-конце 1980-х годов.
   В 2005 году был осуществлен десятилетний план модернизации оборонного комплекса. Он призван модернизировать и реорганизовать ЭНДФ для выполнения задач, поставленных в Конституции 1995 года и политике и стратегии внешней политики и национальной безопасности 2002 года. Цель состоит в том, чтобы вооруженные силы были достаточно гибкими, чтобы адаптироваться к политическим событиям и событиям в области безопасности на Африканском Роге и на всем континенте.
   Оборонная политика основывается на ряде "принципов национальной обороны", изложенных в Конституции: справедливое представительство этнических групп, гражданский министр обороны, защита суверенитета страны, соблюдение Конституции и независимость от политических пристрастий. Некоторые из этих целей, такие как справедливое представительство, еще не полностью реализованы.
   Стратегический документ 2002 года основывается на этих основных принципах и определяет обоснование и роль ЭНДФ в поддержке как внешней политики, так и национальной безопасности. Основная предпосылка состоит в том, что если Эфиопия хочет добиться развития и прогресса, к которым она стремится, она должна работать над созданием стабильного региона, в котором она могла бы развиваться. Акцент делается на скорейшем дипломатическом взаимодействии с сильным оборонным потенциалом в качестве опоры.
   В документе также разъясняется необходимость проведения оценки угрозы перед наращиванием военного потенциала, важность развития кадрового потенциала в Вооруженных силах, а также необходимость ограничения расходов на оборону до 2% ВВП, если только неминуемая угроза не потребует большего. Хотя эта стратегия была опубликована в 2002 году, аналитики говорят, что она по-прежнему является эффективным руководством для дипломатической и оборонной деятельности.
   Существуют соглашения об обороне с Суданом, Южным Суданом, Кенией, Сомали, Сомалилендом, Джибути, Угандой, Бурунди и Руандой, а также с рядом более отдаленных африканских государств. Иностранные студенты из соседних стран обучаются в большинстве военных учебных заведений и колледжей Эфиопии, в то время как небольшое число эфиопских студентов посещают основные соседние штабные колледжи.
   Из всех региональных государств только Эритрея остается вне круга участия ЭНДФ. Хотя конфликт закончился в 2000 году алжирским соглашением, остается территориальный спор с центром в городе Бадме (который подлежит решению Международной комиссии по установлению границы между Эфиопией и Эритреей). Однако если будет достигнуто сближение, то возможно скорейшее и конструктивное взаимодействие ЭНДФ с Вооруженными силами Эритреи. Несмотря на войну 1998-2000 годов, между высокопоставленными лицами обеих сторон все еще существует ряд близких дружеских связей; во многих случаях связи остаются теплыми, хотя теперь и отдаленными.
   Действия Эфиопии в Сомали (первоначально в одностороннем порядке, а теперь с одобрения АС и ООН), в Судане с ЮНАМИД и в качестве единственного поставщика сил для временных сил стабилизации ООН в Абъее, а также в рамках совместной миссии по проверке границ и наблюдению между Суданом и Южным Суданом имеют смысл в контексте Стратегии национальной безопасности 2002 года. Аддис-Абебу обвиняют в дестабилизирующих амбициях, особенно в свете ее перемещений в Сомали, но для Аддис-Абебы стабильное Сомали является важным элементом ее плана по превращению Эфиопии в экономику со средним уровнем дохода к 2025 году. Точно так же Эфиопия рассматривает свое участие в восточноафриканских резервных силах (EASF) как полезный инструмент в развитии связей между Вооруженными силами Африканского Рога. Однако эфиопский персонал был разочарован отсутствием прогресса после с трудом достигнутых ранних соглашений о структурах и базировании. Они считают, что преобладание внешних советников, главным образом с Запада, не способствует нахождению региональных решений проблем мандатности, интероперабельности и гибкости.
   Реформа в ходе операций
   Цель процесса реформы состоит в том, чтобы иметь полностью профессиональные вооруженные силы, состоящие исключительно из добровольцев, но существуют значительные трудности в достижении этих целей при сохранении большого количества войск в операциях. До 50% всего личного состава сухопутных войск дислоцируется вдоль границы с Эритреей, из которых одна треть находится на линии фронта; 5-8% - в Сомали; около 5% - в операциях ООН; и меньшее число-во внутренних операциях. Стремление создать более этнически сбалансированные силы потребовало досрочного выхода на пенсию пропорционально большего числа Тиграянских военнослужащих и создания программ обучения солдат, учитывающих региональные различия в обеспечении образованием. Для Военно-воздушных сил отбор и подготовка пилотов были областью особой озабоченности, и Королевские военно-воздушные силы Великобритании предоставляли консультации по процессам отбора пилотов-стажеров.
   Будущий размер, форма и роль ЭНДФ после трансформации будут в значительной степени зависеть от политических событий и событий в области безопасности в регионе и за его пределами. Когда отпадет необходимость в размещении значительного количества войск на границе с Эритреей, вероятно, произойдет еще одно значительное сокращение численности. Ключевым фактором для принятия окончательного решения о численности и потенциале Вооруженных сил будет уровень амбиций Эфиопии в отношении региональных организаций (таких как межправительственный орган по вопросам развития и ЕАСФ), а также в более широком плане в отношении АС и ООН. Мельком увиденные до сих пор военные разработки Эфиопии - тактические беспилотники отечественного производства, телемедицина между оборонными госпиталями и разработки в области информационной безопасности - свидетельствуют о растущем потенциале.
   Экономика обороны
   В течение последнего десятилетия в Эфиопии наблюдался быстрый экономический рост. После резкого спада в 2003 году в стране наблюдались двузначные темпы экономического роста в период с 2004 по 2011 год, составившие в среднем 11,4%. Даже несмотря на то, что темпы роста впоследствии упали, в 2013 году МВФ все еще прогнозировал рост экономики на 7%, поддерживаемый интервенционистским подходом правительства к разработке экономической политики.
   Устойчивый государственный дефицит, финансируемый непосредственно Центральным банком по отрицательным реальным процентным ставкам, а также принудительная покупка казначейских векселей частными банками, позволили принять крайне экспансионистскую налогово-бюджетную и денежно-кредитную политику в поддержку недофинансируемого правительством пятилетнего плана роста и преобразований на 2010-2015 годы. В нем представлены масштабные государственные инфраструктурные проекты по модернизации автомобильных, железнодорожных, энергетических и коммуникационных сетей. В результате этой политики правительству пришлось сократить свои валютные резервы, чтобы сократить избыточную ликвидность, что привело к росту инфляции выше 20% в 2011 и 2012 годах, хотя в 2013 году она стабилизировалась на уровне около 7%.
   Несмотря на то, что Эфиопия по-прежнему полагается на сельскохозяйственный сектор и экспорт мягких сырьевых товаров, а также вытеснение частного сектора государственными инвестициями, ВВП на душу населения в номинальном выражении за последнее десятилетие вырос в четыре раза (в реальном выражении - в два раза), и МВФ прогнозирует, что страна продолжит расти на здоровых 7% в течение следующих пяти лет.
   Оборонные закупки
   В рамках плана преобразований ЭНДФ инвестирует значительные средства в новое оборудование. Почти треть оборонного бюджета в размере 405 млн. долл.США на 2013/14 финансовый год была выделена на создание потенциала мобильности и вооружений. Закупка нескольких сотен колесных и гусеничных бронетранспортеров из Китая в 2007-08 годах и 200 основных танков Т-72 из Украины в 2011 году иллюстрируют тенденцию к замене большого количества изношенной бывшей советской техники меньшим количеством более боеспособной современной техники. Общий оборонный бюджет остался в рамках, а часто и ниже, 2% руководящего положения после окончания войны между Эфиопией и Эритреей, хотя с ростом ВВП, фактических годовых расходов на оборону возросла с 4,4-7,5 млрд. эфиопских бир ($273-405 млн.) между 2011/12 и 2013/14 ф.г.
   Оборонная промышленность
   В эфиопским Силам национальной обороны достался в наследство большой, но неэффективный оборонной промышленности. Он начался при императоре Менелике II в начале 1900-х годов, когда был открыт завод боеприпасов. К началу 2000-х годов в стране насчитывалось восемь военных заводов, производивших ремонт транспортных средств и вооружения, ремонт и капитальный ремонт самолетов и создание опытных образцов беспилотных летательных аппаратов, а также производство обмундирования и сопутствующего оборудования. В 2010 году этот сектор был переведен из Министерства обороны в автономное государственное государственное промышленное предприятие-корпорацию металлов и машиностроения (METEC). Это сохраняет многие связи с Министерством, включая большое число сотрудников, занятых в тех элементах, которые были переведены, и продолжает выполнять связанную с обороной работу. Основная деятельность компании METEC заключается в разработке и производстве продукции и оборудования в интересах государственного и частного секторов. В настоящее время METEC состоит из 15 полуавтономных и интегрированных производственных компаний, которые работают в более чем девяти различных секторах. Это смешение оборонного и гражданского промышленного потенциала, при котором военные кадры остаются на самом верху, привело к предположению, что, хотя отделение от Министерства обороны могло бы иметь место на бумаге, на практике этого не произошло, и что ЭНДФ теперь получает выгоду от контроля над значительной частью национального высокотехнологичного промышленного потенциала. Однако точные механизмы правительственного надзора за метек и ее вкладом в финансирование обороны или выгодами от него, если таковые имеются, остаются неясными.

   ANGOLA
    []
   BENIN
    []
   BOTSWANA,
    []
   BURKINA-FASO,
    []
   BURUNDI
    []
   CAMEROON
    []
   CAPE VERDE
    []
   CENTRAL AFRICAN REPUBLIC,
    []
   CHAD,
    []
   CONGO
    []
   COTE D'IVOIRE
    []
   DEMOCRATIC REPUBLIC of CONGO
    []

    []
   DJIBOUTI
    []
   EQUATORIAL GUINEA
    []
   ERITREA
    []
   ETHIOPIA,
    []
   GABON
    []
   THE GAMBIA
    []
   GHANA
    []
   GUINEA
    []
   GUINEA-BISSAU ,
    []
   KENYA
    []
   LESOTHO
    []
   LIBERIA,
    []
   MADAGASCAR, MALAWI
    []
   MALI,
    []

    []
   MAURITIUS, MOZAMBIQUE
    []
   NAMIBIA
    []
   NIGER
    []
   NIGERIA
    []

    []
   RWANDA,
    []
   SENEGAL,
    []
   SEYCHELLES
    []
   SIERRA LEONE, SOMALIA
    []
   SOUTH AFRICA
    []

    []
   SOUTH SUDAN
    []
   SUDAN
    []

    []
   TANZANIA
    []

    []
   TOGO,
    []
   UGANDA
    []
   ZAMBIA
    []
   ZIMBABWE
    []

    []

    []

    []




   Charter 10. Country comparisons - commitments, force levels and economics
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []



   Part II. Explanatore Notes
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Part II. Объяснительные Примечания
   Военный Баланс обновляется каждый год, чтобы обеспечить точную оценку военных сил и расходов на оборону 171 страны и территории. Каждое издание вносит свой вклад в обеспечение уникальной компиляции данных и информации, позволяя читателю различать тенденции на основе изучения изданий еще в 1959 году. Данные в настоящем издании являются точными в соответствии с оценками МИСИ по состоянию на ноябрь 2011 года, если не указано иное. Включение территории, страны или государства в Военный Баланс не означает юридического признания или поддержки какого-либо правительства.
   Общее расположение и содержание
   Предисловие редактора содержит краткое изложение книги и общие замечания по вопросам обороны.
   Часть I военного баланса включает региональные тенденции, данные о военном потенциале и оборонной экономике для стран, сгруппированных по регионам. Таким образом, Северная Америка включает в себя США и Канаду. Региональным группировкам предшествует краткое введение, описывающее военные проблемы, стоящие перед регионом. Эссе в начале книги анализируют важные оборонные тенденции или дебаты. В таблицах анализируются аспекты оборонной деятельности, включая основные сравнительные анализы, отдельные крупные учебные учения, международные расходы на оборону и международную торговлю оружием.
   Часть II содержит справочные материалы.
   Карты включают в себя отдельные развертывания в Афганистане, войну в Ливии, военный ответ Японии на землетрясение и цунами в марте 2011 года, а также вопросы арктической безопасности. Свободная диаграмма конфликтов обновляется за 2011 год, чтобы показать данные о недавних и текущих вооруженных конфликтах.
   Использование военного баланса
   Записи страны в военном балансе представляют собой оценку численности личного состава и запасов техники мировых вооруженных сил. Качественная оценка обеспечивается путем соотнесения данных, как количественных, так и экономических, с текстуальными комментариями, а также путем тесной привязки к качественным суждениям, применяемым к кадастровым данным. Численность Вооруженных сил и количество имеющихся вооружений определяются на основе наиболее точных имеющихся данных или, в противном случае, на основе наилучшей оценки, которую только можно сделать. При оценке общего потенциала страны старое оборудование может учитываться там, где считается, что оно все еще может быть развернуто. Данные, представляемые каждый год, отражают суждения, основанные на информации, имеющейся в распоряжении МИСИ на момент составления книги. В тех случаях, когда информация отличается от предыдущих изданий, это происходит главным образом из-за изменений в национальных силах, но иногда это происходит из-за того, что МИСИ пересмотрел доказательства, подтверждающие прошлые записи. Учитывая это, необходимо проявлять осторожность при построении сравнений временных рядов на основе информации, приведенной в последующих изданиях.
   Сокращения и определения
   Большое количество данных в военном балансе было сжато в переносной объем благодаря широкому использованию сокращений. Поэтому важным инструментом является список сокращений для разделов данных, который приводится на странице 495. Аббревиатуры могут быть как единственными, так и множественными; например, "elm"означает" элемент " или "элементы". Квалификация "some" используется для указания на то, что в то время как МИСИ оценивает, что та или иная страна сохраняет потенциал, точная инвентаризация на момент публикации отсутствует. "Около " означает, что общая сумма может быть выше, чем дано. В финансовых данных "$" означает доллары США, если не указано иное; billion (bn) означает 1000 миллионов (m).
   В рамках национальных записей используется ряд предостережений, чтобы помочь читателю в оценке военного потенциала. Символ * используется для обозначения самолетов, признанных НИСБ боеспособными (см. "Военно-Воздушные Силы " ниже); ? используется, когда НИСБ оценивает, что исправность оборудования находится под сомнением; и ? используется для обозначения оборудования, признанного устаревшим (оружие, базовая конструкция которого насчитывает более четырех десятилетий и которое не было значительно модернизировано в течение последнего десятилетия); эти последние два качественных суждения не должны подразумеваться, что такое оборудование не может быть использовано.
   Записи по странам
   Информация по каждой стране представлена в стандартном формате, хотя различная доступность информации и различия в номенклатуре приводят к некоторым вариациям. Данные по странам включают экономические, демографические и военные данные. Данные о численности населения основаны на демографической статистике, взятой из Бюро переписи населения США. Данные об этнических и религиозных меньшинствах также приводятся в некоторых странах. Военные данные включают в себя численность личного состава, стаж срочной службы, где это уместно, общую организацию, количество соединений и частей и инвентаризацию основного имущества каждой службы. Приводятся также подробные сведения о национальных силах, дислоцированных за рубежом, и об иностранных силах, дислоцированных в пределах данной страны.
   Закупки и поставки оружия
   В таблицах в конце региональных текстов показаны отдельные закупки вооружений (контракты и, в отдельных случаях, основные программы развития, которые, возможно, еще не находятся на стадии заключения контрактов) и поставки, перечисленные страной-покупателем, а также дополнительная информация, включая, если она известна, страну-поставщика, стоимость, главного подрядчика и дату, когда должна была быть произведена первая поставка. Несмотря на то, что были предприняты все усилия для обеспечения точности, некоторые операции могут не быть выполнены или могут отличаться - например, по количеству - от тех, о которых сообщалось. Информация расположена в следующем порядке: суша; море; воздух.
   Экономика обороны
   Данные по странам включают расходы на оборону, отдельные показатели экономической эффективности и демографические агрегаты. Существуют также международные сравнения расходов на оборону и военную рабочую силу, дающие данные о расходах за последние три года в пересчете на душу населения и в процентах от ВВП. Цель состоит в том, чтобы обеспечить точную оценку военных расходов и распределения экономических ресурсов на оборону. Все данные по странам ежегодно пересматриваются по мере поступления новой информации, особенно в отношении расходов на оборону. Эта информация обязательно носит выборочный характер.
   Данные по отдельным странам показывают экономические показатели за последние два года и текущие демографические данные. Там, где эти данные отсутствуют, предоставляется информация за последний доступный год. Там, где это возможно, приводятся официальные оборонные бюджеты на текущий и предыдущие два года, а также оценка фактических оборонных расходов для тех стран, где истинные оборонные расходы считаются выше, чем предполагают официальные бюджетные цифры. Однако оценки фактических расходов на оборону делаются только для тех стран, где имеются достаточные данные для обоснования такой оценки. Таким образом, в военном балансе будет перечислено несколько стран, для которых предусмотрена только официальная цифра оборонного бюджета, но где в действительности истинные расходы на оборону почти наверняка выше.
   Все финансовые данные в стране записи отображаются как в национальной валюте, так и в долларах США по текущим - не постоянным - ценам. Конвертация в доллары США обычно, но не всегда, рассчитывается на основе обменных курсов, перечисленных в этой записи. В некоторых случаях вместо официальных или рыночных обменных курсов используется курс паритета покупательной способности доллара США (ППС), и это указывается в каждом конкретном случае.
   Определение терминов
   Несмотря на усилия НАТО и ООН по разработке стандартизированного определения военных расходов, многие страны предпочитают использовать свои собственные определения (которые часто не публикуются). Для того чтобы представить всеобъемлющую картину, в военном балансе перечисляются три различных показателя данных о военных расходах.
   * Для большинства стран предусмотрена официальная цифра оборонного бюджета.
   * Для тех стран, где известны или могут быть обоснованно оценены другие связанные с военными расходами расходы сверх оборонного бюджета, также предусматривается дополнительное измерение, называемое оборонными расходами. Цифры расходов на оборону, естественно, будут выше официальных бюджетных показателей, в зависимости от ряда включенных дополнительных факторов.
   * Для стран НАТО приводится официальная цифра оборонного бюджета, а также мера оборонных расходов (рассчитанная с использованием определения НАТО).
   Наиболее всеобъемлющее определение военных расходов НАТО отвергается как денежные расходы центральных или федеральных правительств на покрытие расходов Национальных вооруженных сил. Термин "вооруженные силы" включает стратегические, сухопутные, военно-морские, воздушные, командные, административные и вспомогательные силы. Она также включает в себя другие силы, если эти силы обучены, структурированы и оснащены для поддержки Сил обороны и реально могут быть развернуты. Расходы на оборону отражаются по четырем категориям: оперативные расходы, закупки и строительство, исследования и разработки (НИОКР) и прочие расходы. Оперативные расходы включают заработную плату и пенсии военного и гражданского персонала; расходы на содержание и подготовку подразделений, обслуживающих организаций, штабов и вспомогательных элементов; а также расходы на обслуживание и ремонт военной техники и инфраструктуры. Расходы на закупки и строительство покрывают национальные расходы на оборудование и инфраструктуру, а также общие инфраструктурные программы. НИОКР - это расходы на оборону вплоть до того момента, когда новое оборудование может быть введено в эксплуатацию, независимо от того, закуплено ли оно на самом деле. Иностранная военная помощь (ФМА) взносов более чем нас также отметила 1 млн. долл.
   Для многих стран, не входящих в НАТО, вопрос прозрачности отчетности о военных бюджетах является основополагающим. Далеко не каждое государство-член ООН представляет данные оборонного бюджета (еще меньше реальных расходов на оборону) своим избирателям, ООН, МВФ или другим многонациональным организациям. В случае правительств с доказанной прозрачностью официальные цифры обычно соответствуют стандартизированному определению оборонного бюджета, принятому ООН, и проблемы согласованности обычно не являются серьезной проблемой. МИСИ ссылается на официальные оборонные бюджеты, о которых сообщают либо национальные правительства, либо ООН, либо ОБСЕ, либо МВФ.
   Для тех стран, где официальная цифра оборонного бюджета считается неполной мерой общих военных расходов и имеются соответствующие дополнительные данные, МСН будет использовать данные из различных источников для получения более точной оценки истинных расходов на оборону. Наиболее частые случаи бюджетных манипуляций или фальсификаций обычно связаны с закупками оборудования, НИОКР, инвестициями в оборонно-промышленный комплекс, секретными программами вооружений, пенсиями для вышедших на пенсию военных и гражданских сотрудников, военизированными формированиями и внебюджетными источниками доходов для военных, возникающими в результате владения промышленными, имущественными и земельными активами.
   Процентные изменения в расходах на оборону упоминаются либо в номинальном, либо в реальном выражении. Номинальные термины относятся к процентному изменению числовых показателей расходов и не учитывают влияния изменения цен (т. е. инфляции) на расходы на оборону. Напротив, реальные условия учитывают инфляционные эффекты и поэтому могут рассматриваться как более точное представление изменений во времени.
   Основными источниками национальной экономической статистики, упомянутыми в статьях по странам, являются МВФ, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Всемирный банк и три региональных банка (Межамериканский, азиатский и Африканский банки развития). Для некоторых стран трудно получить базовые экономические данные. Показатели валового внутреннего продукта (ВВП) представляют собой номинальные (текущие) значения в рыночных ценах. Рост ВВП-это реальный, а не номинальный рост, а инфляция - это годовое изменение потребительских цен. Обменные курсы доллара - это среднегодовые значения за указанный год, за исключением 2011 года, когда используется средний обменный курс с 1 января по 1 ноября.
   Расчет валютных курсов
   Как правило, но не всегда, обменные курсы, показанные в записях по странам, также используются для расчета ВВП, оборонного бюджета и пересчета расходов в доллары. Там, где они не используются, это происходит потому, что использование конверсии обменного курса доллара может искажать как ВВП, так и расходы на оборону. В некоторых странах для пересчета ВВП и расходов на оборону в доллары иногда используются не рыночные обменные курсы, а ППС. Там, где используется PPP, он аннотируется соответствующим образом.
   Аргументы в пользу использования ГЧП наиболее сильны для России и Китая. Как ООН, так и МВФ сделали предостережения относительно достоверности официальной экономической статистики по странам с переходной экономикой, особенно по России, некоторым странам Восточной Европы и Центральной Азии. Непредставление отчетности, задержки с публикацией текущих статистических данных и частые пересмотры последних данных (не всегда сопровождающиеся своевременным пересмотром ранее опубликованных данных в той же серии) создают проблемы прозрачности и согласованности. Другая проблема возникает в некоторых странах с переходной экономикой, производственные возможности которых аналогичны возможностям развитых стран, но где структура издержек и цен зачастую значительно ниже мирового уровня. Конкретная ставка ППС для военного сектора не существует, и к ее использованию в этих целях следует относиться с осторожностью. Кроме того, нет четкого руководства относительно того, какие элементы военных расходов должны рассчитываться с использованием имеющихся ограниченных ставок ППС. Приведенные здесь цифры предназначены только для того, чтобы проиллюстрировать диапазон возможных результатов в зависимости от того, какие входные переменные используются.
   Торговля оружием
   Источником данных о глобальной и региональной торговле оружием является исследовательская служба Конгресса США (CRS). Общепризнано, что в некоторых случаях эти данные могут отличаться от национальных деклараций об оборонном экспорте, что отчасти объясняется различиями во времени публикации различных наборов данных и национальных определений военной техники.
   Общие сведения военных кадров
   В состав "активного" контингента входят все военнослужащие и женщины, находящиеся на постоянной службе (в том числе призывники и длительные командировки из запаса). Когда жандармерия или ее эквивалент находится под контролем МО, они могут быть включены в активную общую сумму. В графе "Условия службы" указывается только стаж службы по призыву; если служба является добровольной, то вход туда запрещен. "Резерв" описывает соединения и подразделения, не полностью укомплектованные или действующие в мирное время, но которые могут быть мобилизованы путем отзыва резервистов в случае чрезвычайной ситуации. Если не указано иное, запись "резервы" включает всех резервистов, обязанных вернуться в Вооруженные силы в случае чрезвычайной ситуации, за исключением тех случаев, когда обязательства службы Национального резерва после призыва на военную службу длятся почти всю жизнь. Некоторые страны располагают более чем одной категорией "резервов", зачастую находящихся в разной степени готовности. Там, где это возможно, эти различия обозначаются с помощью Национального описательного названия, но всегда под заголовком "резервы", чтобы отличить их от постоянных активных сил.
   Остальные силы
   Во многих странах существуют военизированные формирования, чья подготовка, организация, оснащение и контроль позволяют предположить, что они могут использоваться для поддержки или замены регулярных вооруженных сил. Они детализируются после вооруженных сил каждой страны, но их численность обычно не включается в общую численность Вооруженных сил в начале каждого въезда. Подразделения ополчения считаются военизированными.
   Негосударственные вооруженные группы
   Военный Баланс включает в себя подробную информацию о некоторых негосударственных вооруженных группах, которые представляют собой значительный в военном отношении вызов государственной и международной безопасности. Эта информация содержится в эссе, соответствующих региональных главах и таблице 42. Дополнительную подробную информацию можно получить в рамках программы международных угроз и политических рисков МИСИ (www.iiss.org/research) и база данных по вооруженным конфликтам (htt: / / www. iiss. org / acd).
   Силы по ролям и оборудование по типам
   Количественные показатели показаны по функциям (в соответствии с занятостью каждой страны) и типу и представляют собой то, что считается общим запасом, включая действующие и резервные оперативные и учебные подразделения. Итоги инвентаризации для ракетных комплексов - таких как "поверхность-поверхность" ракет (ССМ), зенитные ракеты (ЗУР) и противотанковое управляемое вооружение (ПТРК) - относятся к пусковые установки, а не ракеты. Оборудование, находящееся "в запасе" - то есть находящееся в резерве и не закрепленное ни за активными, ни за резервными подразделениями, - не учитывается в основных итогах инвентаризации. Однако самолеты, находящиеся в запасах, превышающих штатные единицы, предназначенные для ремонта и модификации или немедленной замены, не показываются "в запасе".
   Развертывания
   В военном балансе в основном перечисляются постоянные базы и оперативные развертывания, включая операции по поддержанию мира, которые часто обсуждаются в тексте по каждому региональному разделу. Информация в страновой базе данных fies подробно описывает развертывание войск и военных наблюдателей, а также, где это возможно, роль и оснащение развернутых подразделений.
   Учебная деятельность
   Отдельные учения, в которых участвуют военные элементы из двух или более государств и которые предназначены для улучшения оперативной совместимости или проверки новой доктрины, сил или техники, подробно излагаются в табличном формате. (Исключения могут быть сделаны для особо важных учений, проводимых отдельными государствами, которые указывают на новые разработки потенциала или включают новое вводимое оборудование.)
   Наземные силы
   Раздел "земельные данные" был пересмотрен с целью улучшения понимания общевойсковых возможностей современных сухопутных войск. Армии сражаются, объединяя боевые средства, которые вовлекают противника в прямой огонь и ближний бой, классически пехоту и бронетехнику, с боевой поддержкой (КС), такой как инженеры и артиллерия. Медицинские и материально-технические возможности обеспечиваются системой поддержки боевой службы (CSS).
   В "Военном балансе-2012" содержится более подробная информация о возможностях армий в области боевой поддержки и поддержки боевой службы, с тем чтобы облегчить оценку способности армий воевать, развертывать и поддерживать свои силы, что делает сравнение сухопутных сил более значимым.
   Сухопутные войска обычно подразделяются на соединения, части и подразделения. Большинство армий достигают гибкости, применяя модульный подход, который позволяет группироваться для конкретных операций или этапов в рамках операций. Таким образом, для армий организация является таким же важным фактором, как и оснащение, при оценке оперативной эффективности. Однако, хотя большинство сухопутных войск являются частью армий, есть и исключения. В некоторых странах десантные войска входят в состав Военно-морского флота, а Воздушно-десантные войска - в состав Военно-воздушных сил. Все большее число земельных единиц и формирований входят в состав совместных организаций.
   ВМС
   Классификация военно-морских судов по ролям становится все более сложной. Послевоенный консенсус в отношении основных надводных боевых действий вращался вокруг различия между независимо действующими крейсерами, эсминцами противовоздушной обороны (эсминцами) и противолодочными эскортами (фрегатами). Однако новые корабли все чаще выполняют целый ряд функций; например, литоральный боевой корабль, производимый США, представляет собой судно размером с Фрегат, которое несет ракеты класса "земля-воздух" и может быть реконфигурировано для противолодочной войны, противолодочной войны или противоминной борьбы. По этой причине Военный Баланс разработал классификационную систему, основанную на полном водоизмещении (FLD), а не на роли, которая позволит проводить более широкие международные сравнения военно-морских сил по их тоннажу. Старые суда все еще будут часто сохранять основную роль, предполагаемую их типом, но на более современных судах это будет происходить все реже. Таким образом, эта система классификации не способствует сопоставлению на основе других важных возможностей, таких как командные системы, но облегчает сравнение между международными военно-морскими флотами.
   Учитывая эту систему, обозначение военного баланса не обязательно будет соответствовать национальным определениям.
   Воздушные силы
   Самолеты, перечисленные в военном балансе как боевые, оцениваются как оснащенные для доставки боеприпасов класса "воздух-воздух" или "воздух-поверхность". Это определение включает в себя самолеты, обозначенные по типу как бомбардировщик, истребитель, истребитель-бомбардировщик, штурмовик и противолодочный. Другие самолеты, признанные боеспособными, отмечены звездочкой (*). Оперативные группировки ВВС показаны там, где это известно. Силы самолетов эскадрильи варьируются в зависимости от типов самолетов и от страны к стране. При оценке дальности полета ракет Военный Баланс использует следующие показатели дальности: баллистическая ракета малой дальности (SRBM) - менее 1000 км; баллистическая ракета средней дальности (MRBM) - 1000-3000 км; баллистические ракеты средней дальности (IRBM) - 3000-5000 км; межконтинентальные баллистические ракеты (ICBM) - более 5000 км.
   Присвоение и признание авторства
   Международный институт стратегических исследований не имеет никаких обязательств перед каким-либо правительством, группой правительств или какой-либо политической или иной организацией. Его оценки являются его собственными, основанными на материалах, доступных ему из самых разнообразных источников. К сотрудничеству со стороны правительств всех перечисленных стран были обращены просьбы и во многих случаях оно было получено. Однако некоторые данные в военном балансе являются оценочными.
   Мы заботимся о том, чтобы эти данные были как можно более точными и свободными от предвзятости. Институт имеет значительный долг перед рядом своих собственных членов, консультантов и всех тех, кто помогает собирать и проверять материалы. Генеральный директор, главный исполнительный директор и сотрудники Института берут на себя всю полноту ответственности за данные и суждения, содержащиеся в этой книге. Отзывы и пожелания о данных и текстовой материал, содержащийся в книге, а также о стиле и представления данных, приветствуются и должны быть переданы в редакцию военного баланса в: МИСИ, 13-15 Арундел-Стрит, Лондон WC2R предшествующей модели 3DX, Великобритания, электронная почта: milbal@iiss.org. Авторские права на всю информацию военного баланса принадлежит строго к МИСИ. Заявка на воспроизведение ограниченного объема данных может быть подана в издательство: Taylor & Francis, 4 Park Square, Milton Park, Abingdon, Oxon, OX14 4RN. Электронная почта: общество. permissions@tandf.co.uk-да. Несанкционированное использование данных военного баланса будет подлежать судебному разбирательству.

   Reference
    []

    []

    []

    []

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"