ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ Переходя к описанию военных сил Кореи, необходимо заметить, что немногие имеющиеся о них сведение сбивчивы и очевидно преувеличены. Японские сведение определяют корейскую армию в 1.430.859 человек, а Даллэ считает всего 1.222.862 солдата, но так как цифры эти совершенно не соответствуют численности всего народонаселение Кореи, то надо признать, что ими определяется не действительная военная сила Кореи, а взрослое мужское население, способное носить оружие, которое стало-бы в ряды армии большею частью в виде ополчение только в минуту крайней необходимости, не представляя собою правильно организованной и обученной армии.
Тем не менее, действительная армия Кореи определяется в 200.000 или 300.000 человек, что составляет довольно значительную силу для страны.
Императорскую гвардию составляют 5.770 солдат, не отличающихся основательным военным образованием; начальником этой гвардии с названием Сионь-ко состоит двоюродный брат вана, один из высших сановников королевства. По мнению японских офицеров, это единственный человек способный привести в исполнение дело преобразование армии на новых началах.
Вооружение кавалерии и пехоты состоит из ружей, пик, луков и сабель; только с недавнего времени корейцы стали приобретать в Японии огнестрельное оружие, стараясь приготовлять по тем же образцам в своих мастерских, хотя большею частью это старинное оружие и, по всей вероятности, кремневое.
Артиллерии в настоящем смысле этого слова в Корее не существует.
В видах преобразование армии в Корею приглашаются японские инструкторы, но, судя по китайской армии, имеющей германских инструкторов, трудно предполагать, чтобы за последнее время корейская армия много выиграла в своих боевых качествах. Комплектование армии совершается обыкновенно набором, причем дети солдат рабов обязательно поступают на службу. Ведение списков солдат, а также поступающих на службу лежит на обязанности военной палаты, находящейся в столице. Обучение войск военному искусству в столице бывает три раза в месяц. Войска каждого лагеря обучаются строю и быстрым движениям, знакомятся с военными сигналами, даваемыми знаменами; упражняются в стрельбе из лука, ружей и немногих железных пушек, которые трудно признать настоящим артиллерийским вооружением.
Телесные наказание (палками) с успехом практикуются на всех учениях. Ежегодно или, в случае неурожая, через два, три года в провинции командируются высшие военные чины для смотров; самван редко выезжает на смотры. Все правила строевого ученья и разные сигналы точно изложены в книге Бин-шу-джи-нан (компас военного искусства). Знамена в корейской армии имеют особое значение при командовании и бывают различных степеней, обозначаемых пятью цветами, носящими название: восточный (синий), западный (белый), южный (красный), северный (черный) и средний (желтый); кроме того, при отдаче особенных приказаний войскам и торжественных процессиях употребляются еще особенные знамена. Все военно-служащие (как и гражданские чиновники) получают большую часть содержание натурою (рисом, холстом) и незначительным количеством денег; жалованье гвардейского солдата составляют приблизительно 15 франков, а каждого простого солдата - около двух франков в год.
Корейская кавалерия составляет корпус в 3.000 всадников, разделенный на эскадроны в 300 человек каждый.
Военный флот Кореи почти не вышел из первобытного состояния, не взирая на приобретение в недавнее время в Японии нескольких канонерок; большая часть судов мало отличается от больших рыбачьих лодок и не имеет артиллерийского вооружения.
Крепости. Что касается до крепостей и укрепленных лагерей, то при всей их многочисленности (до 80) они не представляют надежного оплота для страны, так как всего лишь одна двенадцатая часть их обнесена земляными валами. Важнейшими считаются крепости, лежащие близ столицы: Пук-хань-сан и Нам-хань-сань, в которых находятся важные военные управления.
Главные крепости служат местом лагерного сбора для значительных отрядов войск.
Вообще боевая готовность корейской армии такова, что она едва-ли способна устоять против гораздо слабейшей, но правильно организованной и хорошо вооруженной европейской армии. [ВС1885-11]
Более серьезные попытки реформ и модернизации начались только в 1881 году, когда старый военный совет был упразднен и заменен тоннигиму Амуном (Управление по государственным делам), а Пять гарнизонов были реорганизованы всего в два, которые назывались Чангойонг (Гарнизон столичной стражи) и Мувийонг (Гарнизон дворцовой стражи). Кроме того, в мае было создано новое элитное подразделение под названием Пегигун (Силы специальных навыков), первоначально состоявшее всего из 80 человек, обученных лейтенантом Хоримото Рейзо из Японской миссии. Это должно было стать ядром полностью модернизированной армии, и к июлю 1882 года ее численность достигла примерно 200 (или, возможно, даже 300) человек. К тому времени, однако, его преференциальный режим, превосходные условия и более высокая заработная плата вызвали достаточное недовольство среди остальной части центральной армии, что последние были легко спровоцированы на мятеж коварным Тэвонгуном, который был ярым противником процесса модернизации. Инструктор Хоримото был убит в ходе последовавших беспорядков, и, чтобы успокоить мятежников, король Кодзонг был вынужден восстановить как Пять гарнизонов, так и Военный совет. Численность первого, однако, к настоящему времени сократилась всего до 3700 человек.
Китайские войска помогли подавить мятеж, и именно к ним Коджонг обратился за помощью следующим. Их командир, Ву Чан-цзин, согласился сформировать новую дивизию Чангойонг для короля, передав ее в распоряжение своего заместителя Иянь Ши-кая. Это состояло из четырех `казарм' или батальонов (обозначенных как Левый, Правый, Передний и Задний), каждый теоретически из 500 человек и, следовательно, эквивалентен и, несомненно, организован по тем же принципам, что и китайский ин".? В то же время 69 корейцев были отправлены на арсенал Тяньцзинь в Китае для военной подготовки, в то время как еще 14 были отправлены в Тояму в Японии в следующем году, несомненно, в качестве подачки, чтобы успокоить радикальные антикитайские элементы в правительстве. Достигли ли отдельные "казармы" когда-либо предполагаемой численности в 500 человек, сомнительно, поскольку иностранцы зафиксировали, что видели подразделения численностью всего 300 человек как в апреле 1883 года, так и в ноябре 1884 года; но это тоже соответствовало бы китайской практике, где ин часто значительно недоукомплектовывались. Интересно, что один иностранный очевидец (Х.А.К. Бонар) отметил, что он видел, как два корейских офицера подразделения "бормотали слова команды по-английски", что должно указывать на то, что их китайские инструкторы сами первоначально проходили подготовку у британцев, предположительно либо в Тяньцзине в 1862-70 годах, либо в Фэн-хуан-шане в 1864-73 годах.
Некоторые указания на эффективность китайской учебной программы можно найти в американском отчете, написанном в 1885 году, в котором отмечалось, что четыре батальона столичной гвардии были "хорошо обучены использованию современных винтовок путем длительной стрельбы по мишеням" и выполняли приказы, но оставались "прискорбно отсталыми в обучении в отношении руководства по оружию, строевой подготовки роты или взвода или боевой тактики". Из другого отчета видно, что к ноябрю 1884 года некоторые из них уже считались достаточно хорошо подготовленными, чтобы быть отправленными "для обучения своих товарищей". Тем не менее реформаторское лобби убедило короля уволить китайских инструкторов Чангоюна в середине 1884 года, только для того, чтобы вместо них этих же инструкторов принял командир гарнизона дворцовой стражи Мин, с которым они продолжали служить еще несколько месяцев.
По очевидным причинам Коджонгу никогда не нравилось полагаться на военные советы китайцев или японцев, и уже в октябре 1883 года он и королева Мин запросили инструкторов из Соединенных Штатов через Люциуса Фута, американского министра в Корее; и соглашение, подписанное между Китаем и Японией в апреле 1885 года, согласовало с ними, что любые военные советники в Корее должны впредь поступать от третьей стороны. Американское правительство, однако, уклонилось от ответа, а король тем временем отклонил предложения инструкторов из России (с которой Корея подписала торговый договор в 1884 году) и Германии. Только в 1888 году Америка наконец смягчилась и направила удивительно неортодоксальную военную миссию во главе с Уильямом Макентайром Дайем, который ранее служил полковником в армии Союза, а затем (1873-78) в качестве штабного офицера в египетский хедив. Его помощниками были Эдмунд Х. Камминс, бывший майор кавалерии Конфедерации; доктор Джон Григг Ли, у которого не было предыдущего военного опыта; и Джон Найнстед, который служил кассиром военно-морского флота США. По прибытии в период с апреля по май 1888 года этим странным людям было поручено создать военную академию примерно для 40 курсантов, а затем им также было предложено подготовить 160 сержантов для королевской телохранительницы.
Все курсанты, представленные для обучения, были янбанцами, не привыкшими к тяжелой работе или физическим нагрузкам, которые даже после прохождения современной военной подготовки все равно должны были сдать традиционный корейский военный экзамен, прежде чем получить армейскую должность. Помимо необходимости работать с таким бесперспективным материалом, другими проблемами, с которыми американцы столкнулись после их прибытия в апреле 1888 года, были проблемы языка (никто из американцев не говорил ни слова по-корейски) и оборудования (корейские закупки западного огнестрельного оружия осуществлялись на совершенно специальной основе). Кроме того, корейское правительство часто не обеспечивало Дая или его помощников оплатой труда, помощниками, удобствами или даже водой. Отношения американцев со своими работодателями, следовательно, часто были напряженными, и Камминс и Ли были уволены в сентябре 1889 года за открытую критику корейских чиновников в прессе. Дай и Найнстед, напротив, в конечном итоге заслужили достаточное уважение, чтобы быть назначенными соответственно вице-президентом и советником Военного совета. Однако лорд Керзон заметил во время своего визита в 1892-93 годах, что им было разрешено "не командовать" и им не разрешалось сопровождать своих людей в полевых условиях. [ArmJK]
115-122 Корейская пехота 1880-1890-х годов.
ВООРУЖЕНИЕ В 1870-х годах время от времени происходили небольшие закупки западного огнестрельного оружия, но первое значительное количество импортируемого оружия состояло из 2000 устаревших единиц оружия смешанного происхождения, купленных в Японии в 1882 году, за которыми последовала поставка винтовок из Китая в 1883 году и 4000 устаревших ружей из Соединенных Штатов в 1884 году. Несомненно, именно эти разнообразные партии поставляли дульнозарядные винтовки Lefaucheaux - французского происхождения, но поставляемые китайцами, - которыми, по данным Бонара, "300 человек королевской гвардии" были вооружены в апреле 1883 года; винтовки Пибоди-Мартини, которые носили некоторые солдаты, которых Карлес видел на параде в ноябре 1884 года (у остальных все еще были фитильные ружья); и Ремингтоны и Пибоди-Мартини, упомянутые в американском отчете, датированном 1885 годом. Другое оружие, которое, как известно, находилось на вооружении корейской армии примерно в то же время, включало Мартини-Генри, Снайдеры и неизбежные мушкеты Браун Бесс или Тауэр с кремневым замком, которые составляли основу большинства азиатских армий XIX века.
Как и в Китае, это разнообразие было результатом невежества и отсутствия последовательной или последовательной политики закупок. В результате большинство подразделений получили экзотическое сочетание оружия, которое, должно быть, превратило снабжение боеприпасами и запасными частями в логистический кошмар, поэтому неудивительно, что несколько посетителей отметили плохое состояние, в котором поддерживалось корейское огнестрельное оружие - Керзон, например, писал, что мушкеты, которые он исследовал в 1888 году, "обычно были лишены либо курка, спускового крючка, либо пластины, иногда всех трех, и часто скреплялись только веревкой; в то время как штыки были погнутыми и ржавыми".
Из традиционного оружия, которое использовалось наряду с огнестрельным оружием на протяжении большей части столетия, наиболее часто упоминались копья, древки и луки. Копья использовались до самого конца столетия и использовались некоторыми войсками, сражавшимися против тонгаков в 1894 году. Это было длинное оружие с широким лезвием, с деревянными или бамбуковыми древками, часто окрашенными в красный цвет, и обычно либо с пучком рыжеватой конской или ячьей шерсти, либо с хвостом животного, прикрепленным к гнезду. Одно элитное подразделение, созданное тэвонгуном, описано с тигровыми хвостами, прикрепленными к его копьям. Древковое оружие состояло из трезубцев, идентичных тем, что были найдены в Китае, и разновидности алебарды, называемой "ножом лежащей луны". Известно, что оба вида оружия использовались как всадниками, так и пехотой. Трезубец представлял собой в основном вилы с тремя зубцами, в то время как "нож лежащей луны" имел широкое изогнутое лезвие с одним лезвием, которое чем-то напоминало тесак или крюк для обрезки. Само лезвие чаще всего имело длину 2-2% футов (0,61-0,76 м), в то время как длина древка составляла в среднем около 4-4% футов (1,22-1,37 м). На тыльной стороне лезвия неизменно обнаруживался небольшой изогнутый выступ, к которому иногда прикреплялась кисточка с помощью металлического кольца.
Хотя упоминания о луках встречаются реже по мере продвижения века, они специально описаны для использования против французов в 1866 году и американцев в 1871 году, а в 1882 году Гриффис писал, что корейские солдаты по-прежнему почти полностью состояли из лучников, копейщиков и "джингаллов" (фитильщиков). Еще в 1891 году Кавендиш записал, что провинциальные солдаты "обучены стрелять из луков, и на расстоянии до 120 ярдов они по большей части очень хорошие лучники. Почти в каждом городе префектуры есть своя площадка для стрельбы из лука, на которой в прежние времена префект очень часто упражнял своих людей, но сейчас он делает это очень редко.
Артиллерия Концепция полевой артиллерии, по-видимому, оставалась неизвестной или, по крайней мере, неисследованной до 1880-х годов, когда она была введена японскими и китайскими инструкторами армии. Кроме того, эти два правительства предоставили соответствующее оружие, хотя Корея, похоже, никогда не располагала более чем дюжиной таких орудий. Например, в апреле 1883 года Бонар сообщает о существовании батареи из пяти медных полевых орудий, предположительно 9-фн; в 1891 году Кавендиш сообщает, что видел небольшое количество 9-дюймовых орудий Круппа, ржавеющих, их казенники и прицелы украдены.[ArmJK]
ИСТОЧНИКИ [ArmJK] Heath Ian. Japan and Korea armies of the XIX century. Hardcover. 2011
[ВС1885-11] Корея. Географический очерк.
[ЭВМН] Энциклопедия Военных и Морских Наук. Под ред. Леера. т.1-8. С-Пб. 1883-1897
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1880-89korea/mb1880-89korea-1.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1880-89korea/mb1880-89korea-2.png)
[ЭВМН т.4 с.364]
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1880-89korea/mb1880-89korea-3.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1880-89korea/mb1880-89korea-4.png)