Темежников Евгений Александрович
В С Рима 59-30 до н.э

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Типография Новый формат: Издать свою книгу

Комментарии: 1, последний от 20/05/2025. © Copyright Темежников Евгений Александрович (temezhnikov@yandex.ru) Размещен: 19/05/2025, изменен: 20/05/2025. 279k. Статистика. Справочник: История Вооруженные силы разных времен и народов Иллюстрации/приложения: 75 шт.		Ваша оценка:

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ РИМА 59-30 гг. до н.э.

Вооруженные силы стран мира: Общее оглавление

РИМ (Римская Республика)

АРМИЯ
Реорганизация армии Цезарем [Разин]
Во время союзнической войны (90-е годы до н.э.), чтобы внести раскол в ряды италиков, сенат постановил предоставить права гражданства тем союзникам, которые оставались верны Риму, и тем, которые сложат оружие в течение двух месяцев. Таким путем римское гражданство было распространено на всех жителей Италии.
Уравнение союзников в правах с римлянами вскоре отразилось на. комплектовании армии. Теперь обязанность отбывать воинскую повинность распространилась на всех жителей Италии. Но римская армия фактически комплектовалась из добровольцев, так как выплачиваемое солдату жалование приблизительно равнялось заработку рабочего, и поэтому желающих служить в ней было очень много. Кроме того, тяга в армию во многом объяснялась пренебрежительным отношением к труду свободных: неимущие свободные предпочитали работе солдатскую службу, сулившую немалые выгоды. Вследствие всего этого характер армии резко изменился: она стала превращаться в постоянную армию профессиональных солдат.
Цезарь организовал набранные им легионы на новых основах. Численность легиона колебалась от 3000 до 4500 человек. В состав каждого легиона была включена "артиллерия": 55 карабаллистов, которые метали тяжелые стрелы, 10 онагр и катапульт для метания тяжелых камней. Осадная техника получила особенно большое развитие. Вырос обоз легиона (600 мулов), который возил лагерные принадлежности и утварь.
Большую роль стали играть пешие вспомогательные войска, в числе которых были лучники с острова Крит и пращники Балеарских островов. Конницу из римских граждан заменили наемники - германцы, испанцы, нумидийцы. Каждый легион имел 200-300 всадников. Кроме этого, в армии Цезаря было 4-5 тысяч всадников дружественных галльских племен.
Боевой порядок легиона состоял из трех линий: в первой линии - 4 когорты, во второй и третьей - по 3 когорты. Вторая линия была фактически линией поддержки, третья линия легиона составляла общий резерв, который использовался для решительного маневра против фронта или фланга противника или для отражения его удара. Для удлинения фронта легион строился в две линии и очень редко - без интервалов в одну линию. Боевой порядок легиона становился теперь более устойчивым. Резерв организационно закреплялся в построении легиона. "Черепаха", которая раньше применялась только при штурме крепостей, стала защитой при внезапных кавалерийских атаках.
Умелая организация походного движения войск способствовала успешным их действиям. Из лагеря обычно выступали на рассвете, но иногда и ночью. Особое внимание обращалось на службу походного охранения. В авангард выделялась конница и легко вооруженная пехота. Авангард выдвигал передовые отряды, из которых высылались отдельные разведчики. В арьергард назначалось до одной трети всей регулярной пехоты, преимущественно из молодых легионеров. Легионы составляли главные силы. За каждым легионом двигался обоз. Обычный переход не превышал 25 км, ускоренный марш - свыше 30 км, форсированный достигал 45 км.
В обстановке возможного нападения противника марш совершали в боевом порядке. Легионеры снимали с себя походный багаж и изготавливали оружие к бою. Обоз в этом случае помещался в середине походного порядка отряда.
Появился штаб полководца, который стал школой подготовки частных военачальников. Штаб состоял из легатов и трибунов. Легаты - помощники полководца, назначавшиеся сенатом и командовавшие крупными отрядами войск или отдельными частями боевого порядка. Военных трибунов было по 6 человек в легионе; они исполняли приказы полководца и легатов, командовали небольшими отрядами и участвовали [370] в военном совете. К штабу прикомандировывались молодые добровольцы, исполнявшие обязанности адъютантов. Имелась также личная охрана полководца.
Подавляющее большинство командного состава составляли центурионы, командовавшие центуриями. Командир первой центурии командовал манипулой. Когортой командовал центурион центурии триариев. Шесть центурионов (командиров) первой когорты каждого легиона могли участвовать в заседаниях военного совета.
Проведенная Цезарем реорганизация повысила боеспособность легионов. Кроме того, эти легионы прошли боевую школу в Галлии, где они вели бои с воинственными галльскими племенами.

Армия Цезаря в Галльской войне [Combat-55]
Армия, которую Цезарь привел в Галлию, за предыдущее столетие претерпела ряд изменений. Старые легионы манипулов, которые привели Ганнибала к поражению, состоявшие из граждан-солдат, сгруппированных и вооруженных в соответствии с их возрастом, статусом и опытом, постепенно ослабевали. была преобразована в более профессиональную организацию. Изменения, обычно объединяемые общим термином "Марианские реформы", названные в честь римского полководца Гая Мария и датируемые 107 годом до н.э., должны были привести к расширению набора и гармонизации роли легионеров, стандартизация его вооружения и экипировки, а также принятие когорты в качестве основной тактической единицы легиона. Некоторые изменения были внесены еще до того, как Марий официально утвердил их, но его признание потребности Рима в более последовательной и профессиональной военной силе помогло создать легионы, которые будут столь эффективно служить Цезарю 50 лет спустя. Старые различия между четырьмя типами пехоты сошлись бы воедино, и роль велитов, или легкой пехоты, выпала бы из состава самого легиона, ее бойцы были бы включены в центурии легиона, а их прежние обязанности в качестве levis armatura (стрелков) теперь выполнялись бы различными вспомогательными подразделениями (auxilia), набранными из союзных контингентов. Однако самым важным тактическим изменением стал переход от манипулы к когорте как основной маневренной и боевой единице.
Первоначально манипула насчитывала 120 человек, Полибий (писавший около 150 г. до н.э.) отмечал, что три манипулы, собранные вместе, назывались когортой, хотя историк Дэвид Поттер отмечает, что, учитывая тот факт, что подразделения для вспомогательных легионов формировались в зависимости от местности, когорта изначально означала подразделение из одно место, которое (вероятно) содержало манипулы всех четырех типов войск (Поттер 2010: 311). На практике расширение набора и возрастающая роль государственных арсеналов в вооружении и экипировке всех легионеров, которое, вероятно, шло полным ходом к началу I века до н.э., привели к постепенному стиранию различий между гастатами, принцепсами и триариями. Историк Лоуренс Кеппи отмечает, что каждая когорта в "новом" легионе состояла из манипул, набранных из каждой из трех старых линий гастатов, принцепсов и триариев, а также связанных с ними велитов (Кеппи 1984: 64). Таким образом, когорта была микрокосмом старой легионерской организации, а не случайной группировкой из трех соседних манипул в одной из старых линий. Первая когорта нового легиона состояла из трех манипул, стоявших в правом конце старого строя; вторая когорта состояла из следующих трех манипул в порядке старшинства и так далее; Десятая когорта состояла из манипул, стоявших в левом конце старого строя. три линии гастатов, принципов и триариев. Различие между старыми "манипулами" внутри когорты, возможно, сохранялось некоторое время, но, вероятно, скорее как культурная память, чем как действующая реальность. Легион насчитывал 4800 человек и состоял из десяти когорт, каждая из которых состояла из 480 человек; когорта, в свою очередь, состояла из шести центурий (теперь по 80 человек в каждой), каждая из которых состояла из десяти контуберниев (контуберниум - это палатка, в которой укрывалось каждое отделение из восьми человек). Контуберниум не был тактической единицей, но поскольку люди жили и сражались вместе, это способствовало укреплению верности и чувства сплоченности, которые могли оказаться решающими в бою.
Кавалерия и легкая пехота к этому периоду еще не были неотъемлемыми компонентами легиона. Римские всадники, сопровождавшие легионы во время Второй Пунической войны (218-201 гг. до н.э.), несмотря на то, что они происходили из высших слоев общества, редко выигрывали сражения и постепенно исчезли из поля зрения в последующие десятилетия. Римская военная культура отличалась высокой способностью к адаптации, особенно когда сталкивалась с превосходящим оружием и снаряжением, и неоднократно перенимала их у врагов Рима. Аналогичный подход, по-видимому, был применен в отношении кавалерии и легкой пехоты, и ко времени Цезаря римские и латинские войска полностью отсутствовали в этой роли, их место заняли неитальянские союзники (alae) (Кеппи 1984: 79). Такие подразделения часто формировались из местных рекрутов, набирались из союзных племен или были наняты по контракту, включая знаменитых балеарских пращников и всадников из Испании, Северной Африки и востока. Кавалерия Цезаря была набрана из его галльских союзников, германских заложников и различных групп наемников, некоторые из которых были выходцами из Испании. Его легкие войска менялись с течением времени, но включали в себя нумидийскую легкую пехоту, критских лучников и отряды галльской пехоты (Голдсуорси 1998: 35).
Комплектование и боевой дух
Растущий круг обязанностей, лежащих на римских легионах, потребовал изменений в системе набора и организации. В периоды чрезвычайного положения римское государство набирало новых солдат из числа тех членов общества, которые обычно не имели права на военную службу, - capite censi, буквально "тех, кого считали по головам", поскольку их имущество было либо незначительным, либо полностью отсутствовало. Сам Марй не отменял имущественный ценз, но он привлек добровольцев из capite censi, вооружив их за счет государства. Финансовый ценз для поступления на военную службу во время Второй Пунической войны составлял 11.000 ассов, тогда как ас равнялся одной десятой динария. Потребность в живой силе привела к снижению квалификации на протяжении всего II века до н.э., постепенно снизившись до 1500 ассов к 129 году до н.э. (к этому времени ассы составляли одну шестнадцатую динария), и в конечном итоге были отменены, вероятно, во время реформ Мария в 107 году до н.э. или сразу после них, что позволило всем элементам римского гражданского общества функционировать. возможность служить и, таким образом, пользоваться преимуществами, которые могли бы быть получены во время успешной военной карьеры. Расширение набора позволило Риму укомплектовать свои легионы, но многим новобранцам не хватало частных финансовых средств, которые были у их предшественников, что потребовало дальнейших административных изменений, а именно обеспечения одеждой, снаряжением и оружием за счет государства. Легионер по-прежнему отвечал за содержание своего оружия и снаряжения и должен был поступить на службу минимум на шесть лет, срок которой мог быть продлен максимум до 16 лет.
Чувство принадлежности римского гражданина к легиону было закреплено его клятвой, военным таинством, которым он клялся в верности консулу, под началом которого ему предстояло служить. Хотя точная формулировка, используемая республиканскими легионерами, неизвестна, военное таинство требовало от солдат поклясться богами собираться по призыву своего командира, подчиняться его приказам, соблюдать военные законы, не дезертировать и не распускаться до тех пор, пока их не уволят, никогда не покидать поле боя и никогда не покинуть линию фронта можно только для того, чтобы забрать оружие, поразить врага или спасти друга (Криссантос 2013: 321). Силу такой клятвы не следует недооценивать в культуре, которая так высоко ценит личную честь, но военное таинство было не единственным методом обеспечения соблюдения присяги и хорошего поведения. Существовали значительные стимулы для того, чтобы держать легионера в узде: от обещания добычи и единовременной выплаты или земельного участка по окончании службы до возможности продвижения по службе (в конечном итоге до звания центуриона) и наград, таких как corona vallaris (золотая корона с изображением валли (частокола), вручаемый за то, что он первым вошел во вражеский лагерь) или фалеры, торки (шейные кольца) и армиллы (браслеты) за выдающиеся проявления храбрости или лидерства в бою.
Другой стороной медали была система жесткой дисциплины, которая была разработана для обеспечения беспрекословного соблюдения правил, наиболее известными из которых были fustuarium (избиение дубинками отдельного солдата за ряд нарушений) и decimatio (практика казни одной десятой части подразделения, которая не выполняла свои обязанности). опозорился в бою), хотя последнее было редким и обычно печально известным случаем. Секст Юлий Фронтин, писавший в I веке н.э., описывает (Стратегема 4.1) 38 различных наказаний за различные нарушения, которые применялись в армиях поздней Республики. На первый взгляд может показаться, что это подкрепляет представление о римской армии как о чрезмерно драконовском институте, но если сравнить его с особым или неформальным подходом к дисциплине, характерным для других современных армий, можно сделать другой вывод: римлянам было необходимо строго регулировать и принуждать к поведению в связи с особенностями военной жизни. высокий уровень организации и структурной сложности был неотъемлемым аспектом римской военной машины, особенно когда она действовала в напряженных условиях кампании на враждебной территории.
Подготовка, тактика, вооружение
Постепенное расширение набора позволило создать гораздо более устойчивые постоянные силы (в первые десятилетия I века до н.э. в их состав редко входило менее 14 легионов), но включение мужчин без военного образования или военных навыков, культивируемых теми классами, которые традиционно имели право на службу (и желали этого), требовало изменения в обучении. Новобранцы проходили короткий период обучения, известный как тироциниум (ученичество), после чего они включались в обычный режим тренировок своего легиона. Физические упражнения стали неотъемлемой частью жизни легионера, как и тренировки с его личным оружием каждое утро; муляжи мечей, копий и щитов, вес которых в два раза превышал вес настоящего снаряжения, использовались для повышения выносливости и наращивания силы. Римский писатель Публий Флавий Вегеций Ренат, писавший в последние годы существования империи, описывал этот распорядок следующим образом:
Пусть они будут постоянно задействованы либо в полевых условиях, либо при проверке своего оружия... Их следует часто вызывать по очереди и обучать точному выполнению каждого сигнала. Пусть они упражняются в обращении с луком, в метании метательного оружия и камней, как вручную, так и из пращи, а также с деревянным мечом у столба; пусть все это постоянно повторяется и пусть их часто держат под прицелом, пока они не устанут. Пусть они упражняются в беге и прыжках, чтобы облегчить преодоление канав. И если их жилище находится недалеко от моря или реки, пусть все они, без исключения, будут обязаны летом часто заниматься плаванием. Пусть они привыкнут пробираться через заросли, огороженные участки и пересеченную местность, валить деревья и рубить лесоматериалы, расчищать территорию и защищать позиции от своих товарищей, которые попытаются лишить их собственности; и в схватке каждая сторона должна использовать свои щиты, чтобы вытеснить и подавить своих противников. (Вегеций, Военный мир 3.4)
Римский легион маршировал и развертывался когортами. Выходя на поле боя, десять когорт легиона выстраивались в три линии (напоминающие триплексные соединения армий среднереспубликанской республики), по четыре когорты в первой линии и по три во второй и третьей. Первая когорта и "аквила" (орел) обычно располагались в центре линии фронта, а лучшие когорты - на флангах легиона; когорта из 480 человек занимала площадь 146 на 6,4 м (Goldsworthy 1998: 138). Точный характер каждого развертывания будет зависеть от местности, целей командира легиона и расположения противника. Командование легионом из десяти когорт было гораздо более простым делом, чем в среднереспубликанских легионах с 30 манипулами; сами когорты были хорошо организованы, с четкой иерархией, что делало их быстро реагирующими, что, вероятно, было обусловлено тем фактом, что легионы Цезаря выиграли как от профессионализации, так и от постоянной подготовки, что-то вроде того, что Цезарь сделал, чего легионам во время трех Пунических войн (264-146 гг. до н.э.) не хватало (Goldsworthy 1998: 34). Когорты также позволяли быстрее маневрировать и концентрироваться в крупных сражениях, а также обладали большей гибкостью в небольших действиях. Союзная или вспомогательная пехота (auxilia, также называемая, по их традиционному расположению на флангах римской армии, алариями), вероятно, также была организована в когорты и обычно использовалась в качестве levis armatura (стрелков), характер их роли часто определялся их особым вооружением, таким как лучники и балеарские пращники. Рекогносцировка проводилась эксплораторами (патрулями или группами разведчиков) или одиночными спекуляторами (наблюдателями).
Тактика ведения боя могла включать отвлекающие атаки и обходные маневры, особенно когда противоборствующие армии находились близко друг к другу (как это часто бывало в Галлии в течение нескольких дней подряд), что приводило к неприятным сюрпризам, подобным тому, с которым столкнулся Цезарь в битве при Сабисах в 57 году до н.э.. Римский метод ведения боя не претерпел радикальных изменений в результате реформ Мариана, и основные силы легиона опирались на тесную сплоченность и дисциплину для защиты от диких нападений, которые были характерны для кельтских народов. Тактика боя в значительной степени определялась оружием и экипировкой легионера - его пилумом (копьем), гладиусом (мечом) и скутумом (щитом). В крайнем случае пилум можно было использовать как колющее оружие, но его настоящая роль заключалась в том, чтобы использовать его как оружие малой дальности, которое могло легко пробить щит противника и вывести его из строя, возможно, ранив или убив его владельца. Нет однозначного мнения о том, сколько пилумов было у римского легионера; хотя на марше было бы разумно носить с собой пару пилумов, в бою было бы неудобно и, возможно, нарушало равновесие пытаться держать запасной пилум в одной руке, прикрываясь щитом, а другой бросать.
Гладиус и скутум были разработаны для использования в сочетании друг с другом как часть линии, где правая сторона отдельного легионера был бы защищен скутумом стоящего рядом с ним человека. В ходе атаки пилы когорты были брошены на короткую дистанцию (10-20 м), чтобы дезорганизовать, возможно, даже разбить вражеский строй, прежде чем они продвинутся вперед, плечом к плечу за стеной из щитков, используя своих гладиев, чтобы попытаться прорваться сквозь галлов. Поскольку многие из столкновений, описанных Цезарем, продолжались часами, кажется маловероятным, что такие интенсивные столкновения были разрешены одной атакой; скорее всего, обе стороны могли сойтись в жестоком столкновении на несколько минут, пока обе стороны не выдохлись, не отошли на безопасное расстояние, чтобы восстановить силы, прежде чем перейти в наступление. снова другая, пока одна из сторон не уступила (Сабин 2000: 1-17).
Осада города или крепости была неотъемлемым аспектом древнего военного искусства, которому предстояло сыграть значительную роль в некоторых из самых важных кампаний Цезаря в Галлии. Несмотря на отсутствие кратковременного очарования сражения на открытой местности, способность осадить или прорвать осаду имела решающее значение для эффективности действий армии, а Галлия, густо населенная большим количеством оппидов, вовлекала обе стороны в такие длительные и дорогостоящие столкновения. Римляне, располагавшие армией с высококвалифицированными и хорошо обученными инженерами, применяли методичный подход. Сначала был разбит лагерь, из которого можно было начать штурм. Цезарь не любил стычек и либо предпринял бы внезапную атаку, чтобы проверить оборону противника, либо сразу же начал бы наступление. Акт контравалляции - полное окружение оппидума или крепости рядом укреплений и стен, усеянных сторожевыми башнями и поддерживаемых второстепенными лагерями - был настолько четким выражением намерений, что иногда самих сооружений было достаточно, чтобы побудить защитников сдаться, как в Веллаунодунуме в 52 году до н.э. (Левитан 2013: 125-26). Как только внешние укрепления были завершены, осажденных, при условии, что у них не было средств для прорыва, можно было заставить сдаться голодом или начать строительство дополнительных сооружений, таких как аггер (земляной вал) или туррис (осадная башня), в ожидании последнего штурма. Кроме того, солдаты легионов, привыкшие почти ежедневно возводить лагеря и укрепления, обладали достаточным опытом и мастерством, чтобы быстро и эффективно реализовать амбиции своих инженеров. Без внешней помощи те, кто оказался в ловушке, оказались перед мрачным выбором: сдаться на условиях Цезаря или столкнуться с кровавым ужасом, который обычно сопровождал финальный штурм.

Центурион - ветеран более чем 20-летних кампаний и сражений, многочисленные фалеры, которые он носит, свидетельствуют о его опыте и доблести. Несмотря на свою прекрасную одежду и снаряжение, он счастлив быть в самом центре боя, о чем свидетельствуют пыль, грязь и царапины, которые он получил. Он как раз выкрикивает приказы своим легионерам, укрепляя их решимость перед лицом очередной атаки разъяренной банды галлов. Он стоит решительно, сжимая в одной руке скутум, снятый с павшего легионера, а в другой - свой гладиус, направленный в самое сердце вражеских рядов.
Оружие, одежда и снаряжение
Центурион вооружен гладиусом (мечом; 1), подвешенным к перевязи (2) на левом бедре, и пугио (кинжалом; 3), подвешенным к относительно простому кожаному поясу (4) на правом бедре. Его гладиус более нового майнцского типа, с элегантным клинком с "талией", который был немного короче, чем у гладиусов испанского стиля, которые использовались со времен Пунических войн и все еще были распространены во времена поздней республики.
Он носит легионерский скутум (щит; 5), дизайн которого вдохновлен изображениями на Триумфальной арке Оранжа, возведенной во времена принципата Августа. Для защиты он носит бронзовый шлем Кулуса с рисунком "В" (6), вероятно, распространенный в I веке до н.э. и в первые годы существования империи, украшенный поперечным гребнем из перьев; лорика хамата (кольчуга; 7) украшен сбруей из фалер (8), наградами, свидетельствующими о его личной чести и славе (на основе примеров с погребальной стелы центуриона Квинта Сертория Феста, I век н.э.); и парой хорошо обработанных бронзовых поножей (9). Использование поножей (одиночных или парных) вышло из употребления среди обычных легионеров ко времени Галльских войн, но центурионы все еще носили их (и будут носить по-прежнему) как знак их ранга, так и для любой защиты, которую они предлагали.
Под доспехами он носит кожаный подшлемник (стеганую куртку; 10) и белую льняную тунику (11), его униформу дополняет военный плащ в стиле сагум бледно-голубого цвета (12), закрепленный бронзовой фибулой (брошью) на правом плече, и кожаные сапоги (13), похожие на те, что носили воины центурион Минуций Лорарий на своей погребальной стеле, 43-30 гг. до н. э.

Армии Цезаря и Помпея [Паркер]
Сорок лет, кульминацией которых стало убийство Юлия Цезаря, были отмечены - парадоксально, но факт - постоянными угрозами внутренней стабильности государства и беспрецедентным продвижением римского суверенитета за пределы Италии. Серия политических распрей дома между двумя фракциями, называвшими себя оптиматами и популярами, распространились даже на провинцию Испании, где Серторий игнорировал генералов римского правительства почти десять лет. Рабы и гладиаторы были неспокойны, пираты угрожали морскому побережью и торговым путям Италии. Опасное продвижение возможного противника Рима в лице Митридата, царя Понта, дало возможность восстановить римский военный престиж на востоке, и урегулирование было достигнуто, сначала временно, победами Суллы, а потом кампаниями Помпея. В течение следующих десяти лет был разгромлен Ариовист, и Юлий Цезарь захватил Галлию. Одного только перечисления этих событий достаточно, чтобы вызвать наше восхищение победами армии и определенную долю любопытства. Как Риму удалось добиться таких успехов? Провел ли один из трех величайших военачальников какие-нибудь новые реформы, которые трансформировали организацию или тактические диспозиции легиона и придали дополнительных жизненных сил его солдатам? Но никаких подобных перемен не было. Именно когорта в том виде, в каком она была создана Марием, завоевала Грецию и Галлию. Хотя это многое говорит об административных талантах этого военного, тем не менее основную хвалу за победоносные римские кампании следует вознести его непосредственным преемникам. При Марии когорта испытывалась как тактическая единица. Она эффективно отражала - это правда - стремительные и неорганизованные нападения кимвров, но ей еще следовало доказать свою значимость в столкновениях с более опытным противником. Выдающееся место в римской военной истории должно быть отведено Сулле, поскольку именно он использовал новую тактическую единицу против серьезнейшего противника римлян. Митридат не был новичком в искусстве войны. Его крупная армия включала пехоту, кавалерию и лучников, а также колесницы с косами - древнейший аналог современных бронемашин. Нет лучшего доказательства успехов Суллы в управлении войсками, чем решение Митридата реформировать свою собственную военную организацию по образцу когорт противника.
Если Сулла был пионером в стратегическом управлении когортой и закрепил ее как тактическую единицу легиона, при Помпее и Цезаре был достигнут еще больший прогресс в искусстве военных действий и дисциплинированного лидерства[9]. Беспристрастный обзор деятельности этих двух людей невозможен из-за отсутствия документов, написанных лично Помпеем, так что наши знания его стратегии почерпнуты из трудов его главного соперника, биографии Плутарха и ненаучных комментариев его друга Цицерона. Думаю, мы по праву можем назвать Помпея лучшим стратегом, а Цезаря - великим лидером и строгим командиром. Оставление Италии Помпеем в 49 г. до и. э. было основано на трезвом расчете и проницательности. Его армия в Италии была меньше в сравнении с войсками Цезаря, которые у него уже имелись и которые он мог собрать. Его военная репутация была очень высока на востоке, и рекруты стекались под его знамена. Он господствовал на море и мог заморить Италию голодом, в то время как у Цезаря связаны руки и отсутствует возможность преследования через Адриатику. Тот факт, что этот стратегический план был сорван, частично объясняется неэффективностью подчиненных Помпея, которым было доверено наблюдение за Брундизием (Бриндизи) и промежуточным каналом, и частично - удачливостью, которая часто сопутствовала более поспешно спланированным действиям Цезаря. Тактическая позиция Помпея при Фарсале на склоне горы была выгодной, поскольку, если Цезарь будет вынужден вступить в бой, ввиду отсутствия снабжения, ему придется двигаться снизу вверх и сражаться на местности, выбранной Помпеем. Но только Помпей потерпел поражение из-за нетерпеливых ссор и насмешливых нареканий своих подчиненных. Даже когда он, против воли, вступил в бой, его план атаковать незащищенный правый фланг Цезаря вполне мог оказаться удачным, если бы его кавалерия показала хотя бы минимальное упорство или способность к сопротивлению. Тактические схемы Помпея были разрушены его неумением командовать людьми и обеспечивать дисциплину. С Цезарем все иначе. При Герговии и Диррахии поражение казалось неминуемым, но всякий раз ему удавалось его избежать благодаря двум величайшим чертам его гения - скорости передвижений и необычайной силе личности. Форсированный марш для спасения Квинта Цицерона от нервиев или стремительный бросок в Испанию после ухода Помпея из Бриндизи не могут не вызвать восхищения, равно как и суровый упрек легионерам десятого легиона, которых он назвал квиритами, или его уверенные действия при Фарсале. Однако моя цель - не подробное описание разных кампаний Цезаря и Помпея, а рассмотрение изменений в командовании, которое имело место при разделении римской армии между двумя военачальниками, и получение представления о составе и распределении их легионов.
Главное командование, по крайней мере теоретически, все еще находилось в руках консулов. Предполагалось, что первые четыре легиона каждого года составляют их армии. Но действительный сбор этих легионов стал чистой формальностью, и нередко они существовали только "на бумаге". После Суллы консулы, пребывая в должности, как правило, оставались в Риме. Для командования легионами вместо них назначались люди, имеющие военные способности, такие как Помпей и Цезарь. Им давался "проконсульский империй (империум)" в той части римского мира, где должны были проводиться их военные кампании. В качестве внешнего признака того, что их легионы не были консульскими армиями, при нумерации не использовались цифры I-IV. Так Цезарь называл свой первый легион в 58 г. до и. э. VII, и Помпей не использовал консульские номера, пока сам не стал консулом в 55 г. до и. э.
С увеличением размера армий, находящихся под командованием одного человека, с 2-4 до 8-12 легионов, приобрел большую важность вопрос командования отдельными легионами. По старшинству на ступень ниже консулов стояли военные трибуны, но эта должность утратила свою былую важность. Существовала практика назначения на нее молодых людей аристократического происхождения, и, должно быть, во многих случаях они не выказывали большой эффективности, равно как и умения командовать. К примеру, сам Цезарь утверждал, что паника в лагере при Весонтио была вызвана, по крайней мере отчасти, военными трибунами, которые последовали за ним из Рима, влекомые исключительно дружескими с ним отношениями. Однако было бы ошибкой думать, что обязанности трибунов были неважными. Они посещали военные советы, и, судя по всему, на поле боя временами командовали группами когорт. Некоторые трибуны удостоились особой благодарности Цезаря за свою службу по защите лагеря Квинта Цицерона. В то же время, когда возникла необходимость, чтобы командиры легионов брали инициативу в свои руки, стало очевидно, что на эти посты должны назначаться люди, имеющие опыт. Нет примеров военных трибунов, командовавших легионом в действии во время Галльской войны. На их места Цезарь стал назначать легатов, для командования и отдельными легионами, и экспедиционными силами, отделенными от главных сил. Этот тезис можно проиллюстрировать отрывками из "Записок о Галльской войне". В кампании против Ариовиста Цезарь "во главе отдельных легионов поставил легатов", а зимой 55/54 г. до н.э.. приказал легатам, которых "поставил во главе легионов", озаботиться постройкой наибольшего количества новых судов и ремонтом старых для намеченного вторжения в Британию. Также, когда его армия распространилась по Галлии из-за трудностей со снабжением продовольствием, разные районы были выделены отдельным легатам. К примеру, в 54 г. до н.э.. один легион должен был отвести в область моринов легат Г. Фабий, другой к нервиям - Квинт Цицерон, третий к эсувиям - Л. Росций. Три легиона были помещены среди белловаков, их командирами были назначены Планк и Требоний, оба назывались легатами. Полтора легиона были посланы к эбуронам. Командование этими солдатами Цезарь поручил Сабину и Котте. Организация старшего командования - переходная стадия между старым республиканским обычаем избрания tribune militum и назначением legati Августом, как постоянных командиров легионов. В армии Цезаря назначение легатов командирами легионов, вероятно, было экспериментом, и срок их пребывания в должности ограничивался временем, необходимым для выполнения конкретной задачи. Это было временное замещение, выгоды которого оказались столь очевидными, что оно стало постоянным решением в течение первых двух столетий принципата.
Несмотря на назначение легатов командирами легионов и воинских соединений, из трудов Цезаря ясно, что больше всего он рассчитывал на центурионов. Это утверждение можно проиллюстрировать разными примерами из "Записок о Галльской войне". Когда Квинт Цицерон при Адуатуке был застигнут врасплох нападением германцев, пока его люди были заняты добычей продовольствия, положение спас П. Секстий Бакул, оставшийся в лагере из-за болезни. Он занимал пост старшего центуриона - примипила. "Он уже пятый день не принимал пищи. Не ожидая спасения ни для себя, ни для остальных, он выходит без оружия из палатки, видит, что враги уже близко и дело совсем плохо; хватает оружие у первого попавшегося и становится у ворот". Иными словами, он преграждает путь в лагерь Цицерона. "К нему присоединяются центурионы караульной когорты. Некоторое время они все вместе выдерживают бой... Тем временем остальные ободряются настолько, что осмеливаются стать на укрепления и принять вид активных защитников". После неудачной атаки на Гергови Цезарь упоминает о потере сорока шести центурионов. Аналогичный акцент на значение работы центурионов по контролю и обеспечению дисциплины в войсках следует из его ссылки на потери двенадцатого легиона в 57 г. до и. э. из-за неожиданного нападения нервиев. "...У четвертой когорты перебиты все центурионы... у остальных когорт убиты или ранены почти все центурионы". Наконец, во время событий 58 г. до н.э., о которых уже упоминалось, в Весонтио Цезарь собрал всех центурионов и упрекнул в том, что они подвергают сомнению его командование, вместо того чтобы обеспечивать строгую дисциплину среди солдат.
Цезарь доверял своим центурионам, поскольку они имели богатый военный опыт. Некоторые из них служили ему много лет и охотно остались рядом с ним после получения legitima stipendia. Даже легаты, коих он выбирал сам, не могли иметь больше опыта. Лабиен, несомненно, был исключением, но трудно поверить, что Квинт Цицерон проявил себя настоящим солдатом, пока Котта и Сабин спорили, причем худший стратег одержал верх и навлек на войско катастрофу. Во времена принципата шансы обеспечить хорошего легата были не менее сомнительными, и представляется удивительным, что армия достигла такой высокой эффективности при сравнительно неопытных военачальниках. Отчасти это можно объяснить влиянием и дисциплинирующим воздействием центурионов.
Долгие кампании Цезаря и Помпея в Галлии и на востоке подразумевали удержание каждым из них одних и тех же легионов больше чем на год. Следовательно, неудивительно, что у легионов стали появляться постоянные номера и система ежегодного изменения нумерации постепенно устарела. Однако, на чем основывалась нумерация, сказать трудно. Первый легион Цезаря в 58 г. до и. э. имел номер VII, и впоследствии, в дополнение легиону VI и легиону Alaudae (Жаворонков), добавил номера легионов, которые продолжали числовой ряд до XLI. Существует интересная надпись, описывающая карьеру центуриона того времени, который был центурионом XVIII легиона в армии Лентула Спинтера, а потом центурионом второго легиона Помпея. "N. Granonius N.F. С I (фамилия, возможно, Катул) domo Luceria IIHvir (т. е. муниципальный магистрат) centurio Cornelei Spinteri legio. XIIX et Cn. Pompei Mag. Legione secunda". Л. Спинтер - губернатор провинции Киликия в 56-53 гг. до и. э., и представляется, что Граноний был центурионом именно в это время, а впоследствии он служил во втором легионе Помпея, который получил эту идентичность только в 55 г. до и. э., когда Помпей был консулом. Была сделана попытка создать на основе этого свидетельства систему нумерации легионов с запада на восток, но, вероятнее всего, в тот период не было постоянной официальной нумерации легионов. Помпей и Цезарь, из-за размера своих армий, естественно, давали своим легионам постоянные номера, стараясь, если они не были консулами, избегать номеров I-IV, а также, из соображений удобства, нумерации друг друга. Командиры меньших сил, такие как провинциальные губернаторы Македонии и Киликии, не имели постоянных номеров для своих легионов. Моммсен предложил следующее объяснение для легиона XVIII в армии Спинтера: Спинтер посчитал легионы в римской армии того года и пришел к выводу, возможно на основании своего старшинства, что легион, в котором служил Граноний, имел номер восемнадцать.
В 51-50 гг. до и. э. делались попытки добиться компромисса между Цезарем и Помпеем. Они оказались бесплодными, и Римская республика разделилась на два лагеря. Следовательно, армия состояла исключительно из легионов, верных или Цезарю, или Помпею. Представляется интересным попытаться проследить номера легионов каждого в ходе гражданской войны, их когномены (названия), а также, по возможности, их распределение и состав.
В 51 г. до и. э. у Цезаря было одиннадцать легионов, которые имели номера I и VI-XV включительно, но в следующем году он, по приказу сената, передал легионы I и XV Помпею для задуманной экспедиции против Парфии, которая так и не была проведена. Эти легионы остались у Помпея и впоследствии получили в его армии номера I и III. У Цезаря, таким образом, осталось девять легионов. Чтобы пополнить свою армию, он начал набирать новые войска, и определенно сформировал один легион из Трансальпийской Галлии. Этот легион, получивший галльский когномен Alaudae (Жаворонков), был особенным, потому что состоял не из римских граждан, хотя теоретически только они могли служить в легионах. Сам легион, согласно Светонию, не получил привилегий до некой неопределенной даты после его формирования, и когномен Alaudae, а не номер - подтверждает этот факт. Однако к 47 г. до и. э. он стал называться legio V. Это подразумевает, что к тому времени был организован iusta legio с aquila и signa, и предоставление прав солдатам, вероятно, совпало с этим событием. Собрал ли Цезарь второй легион в этом году, чтобы занять место второго легиона, отданного Помпею, из источников не ясно. Цицерон писал Аттику о "nunc legions XI", что подтверждается Флором, который сравнивает силы двух сторон, "hinc XI legions inde XVIII". При этом Светоний и Плутарх утверждают, что у Цезаря было десять легионов, и утверждение Флора может относиться к мощи противостоящих армий при Фарсале. Поэтому можно выбирать между Цицероном, цифры которого часто неточны, и совместным свидетельством Светония и Плутарха. Вероятнее всего, Цезарь начал в 50 г. до и. э. набирать свежие войска, чтобы пополнить армию, но, не желая создать впечатление, что он готовится к войне против власти сената, воздержался от формирования новых войск в iusta legio до следующего года. После завершения формирования легиона, возможно, он имел номер XVI.
Когда Цезарь узнал о Senatus consultum ultimum (декрете сената о защите республики) от 7 января 49 г. до н.э.., он немедленно принял вызов и выступил с легионом XIII к Аримину, где к нему позднее присоединилось еще два легиона, VIII и XII. В Италии и Транспаданской Галлии был проведен широкий набор в армию. Ее ряды увеличивали дезертиры из войска Помпея, которое должно было сдерживать наступление Цезаря при Корфинии,
Сульмо (Сульмоне) и соседних городах. Прежде чем следовать в Бриндизи, Цезарь получил пять новых легионов, которые, можно предположить, имели номера XVI-XX. Из них два легиона, сформированные из когорт, которые сдались при Коринфе, были отправлены в Сицилию и впоследствии сражались под командованием Куриона в Африке. С оставшимися в его распоряжении шестью легионами Цезарь направился в Бриндизи, где по прибытии обнаружил, что два консула уже переправились в Диррахий с большой частью армии Помпея. Вынужденный пока отказаться от проекта преследования через Адриатику, он решил привлечь на свою сторону обе Испании. Тем временем быстро шел набор новых легионов, и Цезарь направил один из них на Сардинию, а еще два - с Курионом на Сицилию, чтобы обеспечить поставку зерна. Эти легионы, вероятнее всего, стали гарнизонами Лилибея и Мессаны.
Для кампании в Испании Цезарь направил Фабия с тремя легионами, которые зимовали в Нарбо (Нарбоне), и приказал еще трем, вероятно в Матиско, идти следом. Эти легионы почти наверняка составляли ветераны, но до нас дошли сведения о сражениях только легионов IX и XIV. Между тем, если предположить, что три "ветеранских" легиона, которые пришли с Цезарем в Италию, не были призваны совершить долгий марш в Испанию, а получили приказ остаться в Италии, остальные четыре легиона должны были иметь номера VI, VII, X и XI. Тем временем Марсель (Массилия) был осажден тремя легионами под командованием Требония. Их номера неизвестны, но это были, вероятнее всего, недавно созданные подразделения. Если предположить, что Цезарь нумеровал свои легионы последовательно, в том порядке, в каком они набирались, значит, к концу кампании в Илерде в его армии было пятнадцать легионов рекрутов. Нам известно о легионах XXI и XXX, прибывших, чтобы сформировать часть гарнизона испанских провинций. Кроме того, легион под номером XXVII сопровождал экспедиционный корпус в Фарсалу. Присутствие этого нового легиона в армии Цезаря против Помпея представляется удивительным, если, конечно, у него не было некоторого предшествующего опыта. Возможно, он был выбран, потому что принимал участие в осаде Марселя. Если так, тогда еще два легиона в Марселе имели, вероятнее всего, номера XXV и XXVI, или XXVIII и XXIX; все четыре в 47 г. до и. э. отправились с Цезарем в Африку. После кампании в Илерде силы Помпея, противостоявшие Цезарю в Испании, были распущены, за исключением двух легионов Варрона - номер II и legio vernacula, который, как показывает название, был набран из местных источников в Испании. Эти два легиона вместе с XXI и XXX остались в Испании, и впоследствии к ним добавился еще один легион, собранный на месте legio V. Остальные легионы вернулись в Плацентию (Пьяченцу).
Теперь следует рассмотреть силы, воевавшие на стороне Помпея. Здесь установить номера намного сложнее. В 51 г. Помпей имел при Арминии неустановленное число войск, но в следующем году, как мы уже видели, он получил от Цезаря два легиона, и это довело общее число войск, находившихся в его распоряжении в 50 г. до и. э., до десяти. Из-за дезертирства он потерял более четырех легионов в Италии, но набрал новых рекрутов по пути в Бриндизи, в том числе восемь сотен рабов, которых организовал как кавалерию. Цезарь утверждает, что Помпей перебросил пять легионов в Эпир и что он потерял сто тридцать когорт римских граждан в Италии и Испании. Это округленное число представляется верным, поскольку сорок две когорты дезертировали к Цезарю в Италии и семь легионов, или семьдесят когорт, были распущены Цезарем после кампании в Илерде. Кроме того, у Помпея были и другие силы в провинциях, в первую очередь два легиона со Сципионом в Сирии и один в Африке. Тогда силы Помпея при Фарсале состояли из пяти легионов, которые он переправил из Италии, один - с Крита, один - из Киликии, два - из Азии, недавно набранных Лентулом, и еще два - из Сирии, которыми командовал Сципион.э.ти одиннадцать легионов, согласно подсчетам Цезаря, насчитывали 45 000 человек, и дополнительно существовало пятнадцать когорт, оставленных в Диррахии, и семь когорт, в задачу которых входила охрана лагеря при Фарсале. Цифры представляются большими, особенно в сравнении с восемью легионами Цезаря, которые не могли насчитывать больше 22 000 человек. Дальше Помпей терпел потери, как, например, при попытке Отацилия помешать высадке Антония в Эпире, и в день шести сражений при Диррахии, когда общие потери достигли 2000 человек. Однако люди Помпея, в отличие от армий Цезаря, не страдали от малярии; некоторые когорты под командованием Афрания нашли путь из Испании, и их ряды добровольно пополнили проверенные временем ветераны - эвокаты. Пополнение, вероятно, компенсировало потери, и цифра 45 000 не представляется невероятной. В то же время точная идентичность легионов, составлявших армии Цезаря, неизвестна. Цезарь приказал собрать двенадцать легионов для кампании в Бриндизи. Семь легионов было переброшено вместе с Цезарем, и к нему присоединилось еще четыре - под командованием Антония. Следующие легионы определенно присутствовали на месте действия: VI, VIII, IX, X, XI, XII - из ветеранов и XXVII - из нового набора, и бреши, вероятно, были в основном заполнены. В дополнение к VIII и XII, XIII легион находился в Италии и мог быть оперативно добавлен к списку. Кроме того, представляется естественным, что Цезарь использовал против Помпея опытные, проверенные войска и не стал бы привлекать рекрутов или солдат, которые недавно сражались на другой стороне. Ветеранские легионы, занятые в кампании в Илерде, вернулись в Плацентию и, следовательно, были доступны. Поэтому оставшиеся три легиона из общих сил могли быть YII, XIV и V Alaudae (Жаворонков), которые были почти ветеранами в сравнении с недавно набранными войсками.
После сражения при Фарсале Цезарь организовал разбитых солдат Помпея в легионы для своего использования. Два из них - XXXVI и XXXVII упоминаются в Commentarii. Сам Цезарь отправился в Египет с двумя легионами, VI и XXVII, и приказал другим "quas ex Pompeianis militibus confecerat" следовать за ним. Тем временем Домиций Кальвин, которому было доверено управление в Азии и соседних провинциях, был втянут в войну против Фарнака. Его армия состояла сначала из трех легионов, один из которых, XXXVI, он оставил в собственном войске, а два других отправил к Цезарю в Египет. Один из них, XXXVII, прибыл в Александрию, но другой был повернут в Сирию для участия в некой экспедиции, и фон Домашевски по праву его идентифицирует как легион, впоследствии оказавшийся под командованием Секста Цезаря. Принимая во внимание тот факт, что этот легион должен был присоединиться к Цезарю и что последний приказал всем "недавно организованным легионам из солдат Помпея" отправиться к нему, можно сделать вывод, что он имел номер или XXXV, или XXXVIII. Домиций Кальвин заменил эти два легиона другим, собранным в Понтийском регионе, который имел когномен legio Pontica, но не имел номера, а царь Дейотар послал два своих легиона для помощи в борьбе против Фарнака.
Идентификация XXXVI и XXXVII, а также, возможно, XXXV или XXXVIII легионов с легионами, организованными после Фарсала, и тот факт, что XXX легион, который теперь был частью гарнизона Испании, - следующее большое число, которое нам пока удалось проследить, предполагает, что, если Цезарь придерживался определенной последовательности в системе нумерации, в какое-то время между окончанием кампании в Илерде и битвой при Фарсале должны были появиться легионы XXXI-XXXIV. Два легиона использовались при захвате Иллирика под командованием Корнифиция, который, вероятно, был там во время битвы при Фарсале и определенно находился в этом регионе, когда туда прибыл Октавий после Фарсала. Это может дать ключ к идентификации двух легионов. Если операции были в той или иной степени современны битве при Фарсале, представляется очевидным, что не было возможности использовать бывшие легионы Помпея из Фарсала и, более того, что было опасно использовать восемь когорт, которые охраняли такие города, как Аполлония[10]. Значит, два легиона, о которых идет речь, должны были состоять из рекрутов и прибыть из Италии, и им можно, в порядке гипотезы, дать номера XXXI и XXXII. Далее: когда Цезарь услышал, в процессе преследования Помпея, о проблемах в Иллирике, он послал депешу Габинию, приказав ему идти на помощь Корнифицию с легионами рекрутов. Эти вспомогательные силы постигла катастрофа, унесшая жизни 2000 человек, и на помощь был поспешно отправлен Ватиний с быстро собранным войском из ветеранов легионов, которые были оставлены из-за болезней или ранений в Бриндизи. Вполне вероятно, что войско Габиния представляет собой новые набранные легионы под номерами XXXIII, XXXIV и, возможно, XXXV. Это увеличение числа легионов может быть не таким угрожающим, каким кажется на первый взгляд. Нужда в людях была очень велика, но одна только масса людей без дисциплины и обучения практически ни на что не способна. Не исключено, что количество людей в когортах и центуриях было уменьшено, с целью обеспечить большее внимание инструкторов к новичкам, чтобы они как можно быстрее стали эффективными солдатами.
После окончания Александрийской войны Цезарь выступил в Сирию с легионом VI, оставив остальные в Александрии[11]. Передав провинцию Сирия и командование расквартированными там войсками Сексту Цезарю, сам Цезарь прибыл в Понтийский регион, где обнаружил, что ряды легионов, сражавшихся за Домиция против Фарнака, изрядно поредели. Но короткая кампания, кульминацией которой стала битва при Зеле, решила судьбу Фарнака, и Цезарь отправил легион, в котором осталось не больше тысячи человек, в Италию, а легион XXXVI и legio Pontica остались в Понте с Целием Виницианом.
По прибытии в Италию Цезарь столкнулся с неприятной необходимостью подавления мятежа его ветеранов, зачинщиком которого стал его любимый десятый легион. Люди были недовольны невыплатой денежного содержания, и обещания погасить все долги после завершения длительной кампании в Африке не решили проблему. Только после того, как Цезарь отстранил десятый легион, заявив, что даст людям все, что обещал, после того как завершит военную кампанию с помощью других, солдаты десятого и других непокорных легионов попросили восстановить их и получили незаслуженное прощение. Тем временем приверженцы Помпея собрались в Африке под командованием Сципиона и Лабиена. По примерным оценкам, армию Сципиона составляли десять легионов. Лабиен же утверждал, что в его распоряжении было 12.000 легионеров. Осенью 47 г. до и. э.
Цезарь стал готовиться к столкновению с этими противниками. Легионы ветеранов, возможно из-за недавнего мятежа, собирались медленно, и Цезарь отправился в Африку с армией из пяти легионов рекрутов и легиона V Alaudae (Жаворонков). Позже к нему присоединились четыре легиона ветеранов, и в сражении при Узите можно проследить следующие легионы: V Alaudae (Жаворонков), IX, X, XIII, XIV, XXV, XXVI, XXVIII, XXIX, и еще один неназванный легион рекрутов, которым может быть XXX, выведенный по такому случаю из Испании. Эти легионы не были полностью укомплектованы, так как позднее 3000 отсутствующих по болезни или из-за отпуска присоединились к главным силам. Цезарь приводит одну интересную подробность. Среди легионов Сципиона были два - номер IV и номер VI. Это показывает, что у приверженцев Помпея теперь была система нумерации, очевидно параллельная нумерации Цезаря, а неопределенный характер легионов Лабиена означает, что необходимость заставила их лидеров отойти от изначального правила: только римские граждане могут быть легионерами.
Битва при Тайсе и самоубийство Сципиона в Утике покончило с оппозицией сторонников Помпея в Африке, но сыновья Помпея были полны решимости предпринять новую попытку восстановить славу в Испании. В этом им помогли результаты плохого управления К. Кассия, которого Цезарь оставил в Испании с гарнизоной из четырех легионов - II, XXI, XXX и legio vernacula, к которым он добавил legio V. Против Кассия был организован мятеж, и даже его смерть и прибытие преемника в лице Требония не решило проблему. Когда распространилась новость о приближении Цезаря, два vernaculae legions, вероятно номер V и vernacula армии Варрона, перешли на сторону помпейцев, у которых было пятнадцать легионов. К сожалению, мы не можем детально проследить структуру легионов армии Цезаря в Испании, которая оценивалась в восемьдесят когорт. В документальных источниках упоминаются следующие участники битвы при Мунде: III, V Alaudae (Жаворонков) и X; а на основании другого отрывка мы можем добавить VI и сделать вывод о лояльности II, XXI и XXX. Существование легиона номер III слегка удивляет, тем более что он не упоминался в более ранних источниках. Самым правдоподобным объяснением является следующее: после смерти Помпея Цезарь, благодаря своему положению консула и диктатора, использовал консульские номера для своих легионов. Если насмешка Помпея, что армия Цезаря в Испании состояла из рекрутов, в какой-то степени правдива, тогда, возможно, III - новый легион и не исключено, что было создано еще два легиона I и IV, которые, вместе с существующим II, составляли консульскую квоту.
Поражение его врагов освободило Цезаря для дел правительства. С характерной для него энергией он выполнил ряд реформ дома и начал подготовку к длительной кампании против Парфии. Ветераны получили обещанные награды и, довольные, осели в Италии. Долгая кампания вдали от дома не могла не вызвать недовольства, и Цезарь поступил мудро, щедро вознаградив ветеранов за преданность. Но любая большая кампания, в дополнение к обеспечению гарнизонами провинций, требовала увеличения армии, и начался набор новых легионов. Сколько их было сформировано, неизвестно, поскольку невозможно установить идентичность каждого. В двух надписях из Тудеры упоминается легион XLI, который, очевидно, существовал и в начале эпохи принципата, поскольку один из его центурионов описывает себя как принадлежащего к "leg. XXXI Augusti Caessaris". Фон Домашевски подсчитал, что после смерти Цезаря в римской армии было тридцать семь легионов, а с учетом девяти отстраненных ветеранских легионов и уничтожения еще шести легионов, собранных в Италии, он делает вывод, что всего число легионов доходило до пятидесяти одного, за исключением legio Pontico, у которого никогда не было номера. Это влечет за собой тезис, что около двенадцати новых легионов было сформировано Цезарем после его последней Испанской кампании, а также что численный ряд продолжался, как будто легионы, имевшие меньшие номера, все еще продолжали существовать. Это едва ли правдоподобно. Представляется более вероятным, что не только номера исчезнувших легионов использовались для новых, но и, когда численность легионов сильно уменьшалась, имело место слияние, и, в то время как один из старых номеров использовался для составного легиона, другой был доступен для нового легиона рекрутов.
Последний период республики, с 44 г. до н.э.. до битве при Акциуме (Акции), иллюстрирует те же принципы набора рекрутов. Каждая сторона собирала войска, необходимые для ее собственных целей, и, вероятно, имела свою систему обозначений. Вторичные источники, по которым известен этот период, не позволяют такое глубокое исследование нумерации легионов, как Commentarii Цезаря. Для иллюстрации масштабности набора достаточно привести цифры, касающиеся противостоящих армий при Филиппах и Акциуме. Брут и Кассий имели девятнадцать, а их противники - более чем сорок легионов. При Акциуме Антоний имел тридцать один легион, девятнадцать составляли сухопутную армию, восемь служили на флоте и четыре располагались в Египте. Октавиан имел 40-45 легионов. Это представляет собой наивысшую точку системы набора, продиктованной нуждами гражданской войны. После битвы Октавиан остался с армией, состоявшей более чем из шестидесяти легионов. Ему предстояло решить, сколько из них необходимо для защиты империи, и выработать схему, по которой солдаты будут служить государству и быть преданным своим командирам, как представителям оставшегося дома правительства.

Известные легионы (: год формирования, до н.э.)
I Germanica:48, II Augusta (Gallica):43, III Augusta:43, III Cyrenaica:36, III Gallica:49, IV Macedonica:48, IV Scythica:31,
V Alaudae (Gallica):52, V Macedonica:43, VI Ferrata:52, VI Victrix (Macedonica):41, VII Claudia:58, VIII Augusta (Gallica):69,
IX Hispana:58, X Fretensis:41, X Gemina:58, XI Claudia:58, XII Fulminata:58, XIII Gemina:58, XIV Gemina:57,
XV Apollinaris:41, XVI Gallica:41, XVII:41, XVIII:41, XIX:41, XX Valeria Victrix:31, XXI Rapax:31, XXII Deiotariana:47

Легионы гражданских войн по годам [BO-34]

Цицерон, обращаясь в то время к Аттику, говорит: "нам приходится иметь дело с одиннадцатью легионами", что подтверждается Флором, который сравнивает противоборствующие стороны: "на одной стороне было одиннадцать легионов, на другой - восемнадцать". Однако Светоний и Плутарх приписывают Цезарю только десять легионов, и утверждение Флора на самом деле может относиться к силе армий противника при Фарсале.
Для предполагаемой кампании против Парфии Помпей получил от Цезаря два формирования - легионы I и XV. Первый Помпей одолжил Цезарю после потери одного из своих легионов во время зимнего разгрома 54 года до н.э., в то время как второй был, случайно или намеренно, одним из новейших формирований Цезаря. Эти два легиона были оставлены Помпеем и впоследствии вошли в его армию под номерами I и III. Перевод означал, что у Цезаря осталось девять легионов (его галльские легионы насчитывал от VI до XIV), а общее количество легионов Помпея достигло десяти, а именно два - от Цезаря, семь - в Иберии при М. Петрее и Л.Афрании (около 60 г. до н.э.) и одно - при проконсуле Л. Домиции Агенобарбе (около 54 г. до н.э.).

Цезарь утверждает, что Помпей переправил пять легионов из Италии в Эпейрос и что он потерял 130 когорт римских граждан в Италии и Иберии: мы знаем это по подсчетам самого Цезаря что 42 помпейские когорты перешли на его сторону в Италии, и он распустил семь помпейских легионов (70 когорт) после кампании в Лиерде. Другие силы Помпея включали два легиона под командованием Цецилия Метелла Пия Сципиона (52 г. до н.э.) в Сирии и один легион в Африке. Силы Помпея в Фарсале состояли тогда из пяти легионов из Италии, одного с Крита, одного из Киликии, который был сформирован из ветеранов двух легионов и назывался Gemella ("Близнецы"), двух из Малой Азии, недавно набранных Л. Корнелием Лентулом Крусом (около 49 г. до н.э.), и два легиона из Киликии, два под командованием Метелла Сципиона прибыли из Сирии. По подсчетам Цезаря, численность этих легионов составляла 45.000 человек, но он игнорирует тот факт, что Помпей оставил в Диррахии 15 когорт, в то время как в день битвы он выделил семь когорт для охраны своего лагеря.
Мы знаем, что Цезарь приказал 12 легионам собраться в Брундизии для участия в кампании, но только семь легионов были перевезены с Цезарем, и к нему присоединились еще четыре под командованием Марка Антония. Из этих 11 цесаревых формирований в Фарсале, несомненно, присутствовали следующие: легионы VI, VIII, IX, X Equestris, XI, XII и XXVII, все ветераны, за исключением последнего. Из оставшихся четырех ветераны XIII легиона отдыхали в Италии и, таким образом, вероятно, перешли на сторону Антония, в то время как ветераны VII и XIV легионов недавно прибыли в Цизальпинскую Галлию из Иберии и, следовательно, были доступны.

Оставшиеся в живых помпеянцы объединились в Африке под предводительством В. Цецилия Метелла Пия Сципиона (ум. 52 г. до н.э.) и Атия Лабиена, у первого было десять легионов, а у второго - специальные силы численностью около 12.000 легионеров. Что касается идентификации, то все, что мы знаем, это то, что среди легионов Метелла Сципиона было два под номерами IV и VI.
Осенью 47 года до н.э. Цезарь отплыл в Африку с пятью легионами новобранцев и V Alaudae. Позже к нему присоединились четыре ветеранских формирования, и в Узитте, несомненно, присутствовали ветераны-легионы V Alaudae, IX, X Equestris, XIII и XIV, а также новыые легионы XXV, XXVI, XXVIII и XXVIII, а также еще одно неназванное формирование новобранцев, которое, возможно, было отозвано из легиона XXX для участия в боевых действиях. случай из Иберии.

Тапсус и самоубийство Метелла Сципиона положили конец сопротивлению Помпея в Африке, но два сына Помпея, Кней и Секст, были полны решимости продолжить борьбу в Иберии. Цезарь оставил гарнизон из четырех легионов, состоявших из II (бывшего помпеянского), XXI, XXX (предположительно вернувшегося из Африки) и Vernacula (народного) легиона (бывшего помпеянского), к которому было добавлено еще одно "домашнее" подразделение, легион V. Неудивительно, что два бывших помпейских формирования, легион Vernacula и легион II, перешли на сторону братьев Помпеев, силы которых теперь составляли 15 легионов, два из которых носили номера IX и XIII.
Армия Цезаря в Иберии насчитывала 80 когорт, а в Мунде упоминаются следующие формирования: легионы III (позднее III Galica), V Alaudae, VI и X Equeatris, в то время как мы можем сделать вывод о лояльности легионов XXI и XXX и, возможно, местного легиона V.

В конце лета 44 года до н.э. Марк Антоний, как единоличный консул, переправил через Адриатику четыре из шести легионов, дислоцированных в Македонии - легионы II, IV (из консульской серии Цезаря в 48 году до н.э.), Martia (номер неизвестен) и XXXV (сформированный после Фарсала из бывших легионов Цезаря в 48 году до н.э.).. Два из них, легионы IV и Martia, перешли к Октавиану, который уже командовал старыми легионами Цезаря VII и VIII.
Когда проконсул Антоний, безуспешно попытавшись убедить перебежчиков изменить свое решение, поспешил на север, в Цизальпинскую Галлию, с двумя оставшимися подразделениями, легионами II и XXXV, и с перегруппированным легионом V Alaudae, солдаты которого находились где-то на юге Италии в ожидании официального увольнения. Поскольку Сенат объявил чрезвычайное положение, появилась возможность направить войска против Антония в северную Италию. Консул А. Гирций поспешил на север по Виа Фламиния к Ариминуму (Римини), формально подчиняясь Октавиану и его четырем легионам, в то время как его коллега К. Вибий Панса Цетрониан собрал дополнительные войска в центральной Италии. Согласно Кеппи Консульский отряд Пансы состоял из I легиона (позже I Germanica), II Sabina (позже II Augusta), III (позже III Augusta) и IV Sorana, а также V Urbana (позже V Macedonica), который был оставлен защищать Рим. В другом месте М. Эмилий Лепид (около 46 г. до н.э.), проконсул Трансальпийской Галлии и Центральной Испании, и Л. Мунаций Планк, проконсул Галлии Комата, вместе с К.Азинием Поллионом в Дальней Испании собрали свежие войска и отозвали ветеранов. В частности, Лепиду удалось преобразовать старый VI легион Цезаря из его колонии в Арелате, а также X Equeatris легион из Нарбо (Нарбонна).

Только IV легион (вероятно, теперь носящий название Macedonica) упоминается в литературных источниках как находящийся в Филиппах (Аппиан), но, согласно Кеппи, другими цезарианскими формированиями были VI легион (которые вскоре станут VI Ferrarta), VII, VIII, X Equestris и XII, а среди более молодых подразделений - легионы III (Gallica) и, вероятно, легионы XXVI, XXVIII, XXIX, и XXX, которые после битвы предоставили солдат-колонистов в Филиппах. К числу галльских ветеранов Цезаря мы должны отнести и легион V Alaudae; он, безусловно, входит в число восьми опытных легионов, оставшихся у Марка Антония после Филипп. По иронии судьбы, легионы XXVII, XXXI и XXXIII, которых Цезарь разместил на востоке после Фарсала, теперь обнаружили, что сражаются против своих старых товарищей. Наряду с ними мы должны также упомянуть легионы XXXVI и XXXVII, сформированные Цезарем из разбитой армии Помпея.

После Филипп Октавиан вернул в Италию свои легионы VII и VIII (позже VIII Augusta), а также IV Macedonica. К ним мы можем добавить пять консульских легионов, набранных Вибием Пансой Цетронианом в 43 году до н.э. Из восьми легионов, оставшихся у Марка Антония (Appian), можно выделить старые цезарианские V Alaude, VI Ferrata, X Equesta и XII. К этому списку мы можем добавить III Gallica легион, часть консульской группы Цезаря, сформированной в 48 году до н.э. Остальные три не могут быть идентифицированы.
В Акциуме у Антония было 23 легиона, 19 из которых составляли его сухопутную армию, а четыре служили на кораблях в качестве морских пехотинцев, в то время как еще четыре были размещены в Киренаике. Всего у Октавиана было 45 легионов (Аппиан), из которых около 24 были переброшены в Эпейрос для сражения с антонианцами.
Антоний выпускал монеты для своей армии, в основном денарии, на которых были указаны названия входящих в ее состав легионов. На всех монетах на аверсе был изображен военный корабль, а на реверсе - аквила легионера между двумя знаменами столетия (signa). Надпись на аверсе гласит: ANT(onius) AVG(ur), подчеркивая единственное законное публичное назначение Антония в качестве государственного предсказателя. В надписи на реверсе указан номер легионов: мы знаем о легионах XII Antiqua, XVII Classica и XVIII Libyca, а также о легионе VII, который не имел названия, датируемый периодом 33-31 гг. до н.э., полагает, что весьма вероятно, что эта монета была отчеканена в честь войск и для выплаты им жалованья накануне последнего сражения у Акциума. Вместе с Л.Пинарием Скарпусом в Киренаике находился легион VIII, а возможно, и легион III Cyrenaica.
За десятилетие, прошедшее между Филиппами и Акциумом, Октавиан составил свою собственную нумерацию легионов.Поэтому он без колебаний продублировал нумерацию легионов, уже использовавшуюся Антонием.Таким образом, в армии Октавиана мы находим легионы V (ранее Urbana, позже Macedonica), VI (позже Hispaniensis, позже Victrix) и X (позже Fretarisis), но, конечно, настоящие цезарианские легионы с этими номерами (V Alaudale, VI Ferrata, X Equentris) были с Антонием. Однако другие формирования были просто новыми формированиями со старыми номерами, такими как XI легион. Старый XI легион Цезаря был сформирован в 58 году до н.э. только для того, чтобы быть расформированным в 46-45 годах до н.э., в то время как новый легион был сформирован Октавианом в 41-40 годах до н.э. и служил спри Акции, после чего он принял военно-морскую эмблему Нептуна.

АРМИЯ Юлия Цезаря [Elite-241]
Организация консульской армии
Римская социальная организация была сложной и развивалась с течением времени, но, проще говоря, она была структурирована по группам богатства. Собственность определяла прогрессивный уровень налогообложения, а также право на политические назначения, которые определялись взвешенной коллегиальной избирательной системой. На самом верху находились патрицианские семьи (gentes) самой богатой наследственной землевладельческой аристократии ("сенаторский" класс, хотя в Сенат иногда могли входить лица более низкого происхождения). Ниже располагались более различные сословия патрициев, "всадников". Эти сословия патрициев имели право как на иерархические должности ("магистратуры") в гражданской администрации, так и на военные должности во время войны. Затем пять нисходящих классов простых граждан-плебеев, первоначально различавшихся по уровню военного оснащения, которое каждый мужчина мог обеспечить сам. Наконец, самый бедный класс пролетариев, имевший менее 400 динариев собственности, был освобожден от военной службы до начала II века до н.э. Низшими членами общества были, по порядку, "латинские" (то есть италийские) нелатинцы, постоянно проживающие иностранцы и "вольноотпущенники" (бывшие рабы), которые пользовались некоторыми частичными гражданскими правами; и, наконец, рабы, у которых их не было.
Согласно республиканской конституции, высшим политическим должностным лицом был консул, двое из которых ежегодно избирались Сенатом. Официально только консул имел право собирать армию (хотя во времена внутренних раздоров некоторые магнаты, например Помпей, игнорировали это). Впоследствии он мог бы быть переизбран консулом (Гай Марий, как известно, отсидел семь сроков), но в обычных условиях он не мог занимать этот пост подряд. Таким образом, если военная кампания продолжалась дольше срока полномочий консула, сенат мог продлить его командный мандат, присвоив ему титул проконсула. (Титул императора был почетным званием, присваиваемым победоносному полководцу непосредственно его солдатами, если в битве было убито более 1000 врагов.)
Легионы.
Каждая консульская армия (exercitus) состояла из четырех легионов (legiones), набиравшихся из граждан в возрасте от 17 до 46 лет, которые ежегодно набирались на Капитолийском холме. Со времен Мария (около 104-85 гг. до н.э.) составные части легиона - когорты (cohortes) и входящие в их состав манипулы (manipuli) и центурии (centuriae) - перестали быть простыми тактическими объединениями и превратились в постоянные структурированные "подразделения".
Когорта состояла из трех манипул: по одной в каждой из триариев, принципов и гастатов - древних подразделений войск по возрасту и опыту. Первоначально когорта состояла из 300 человек, позже она увеличилась до 500, или до 600, когда она стала постоянным подразделением. Во время военной службы, конечно, это было скорее стремлением, чем непреложным правилом; например, мы читаем, что в битве при Фарсале в когортах Цезаря было 275 человек, а в когортах Помпея - 409.
То, что когорта теперь имела определенную идентичность, подтверждается тем фактом, что Цезарь подсчитал численность своей армии в битве при Мунде по количеству ее когорт. Когорты обычно выстраивались на поле боя в десять рядов, так что армия состояла из 50 или 60 шеренг. (В качестве исключения Цезарь в Фарсале выстроил свои когорты в пять шеренг.) Во времена Цезаря расстояние между когортами составляло около 65 метров.
Каждый легион состоял из десяти когорт, разделенных на 30 манипул и 60 центурий. Первая когорта легиона, вдвое превосходившая по численности остальные и состоявшая из отборных людей, несла орла - штандарт легиона, ей командовал старший центурион (centurio primipilus).
Поскольку первое известное упоминание об этом удвоении численности встречается в отрывке из "De Bello Gallico" Цезаря, весьма вероятно, что он сам ввел эту практику. Каждая из трех манипул когорты была разделена на две центурии (centuriae), но в источниках мы иногда находим либо пять, либо шесть центурий в когорте. Общая численность солдат обычного легиона составляла 4200 человек, но иногда она могла варьироваться от максимум 5000 до минимум 1000 человек.
После реформ Мария, проведенных примерно в 107 году до н.э., набор в легионы больше не ограничивался различными имущими классами, а был распространен на самых бедных граждан. Новый метод добровольного набора также предусматривал непрерывную службу в дополнение к прежним сезонным наборам и вводил концепцию постоянной и профессиональной армии. Подробный ход этого перехода все еще является предметом изучения, и в течение нашего периода армии, вероятно, состояли как из наемников, так и из добровольцев. Во времена Цезаря эта реформа была распространена на все консульские армии. Система сбора была двух видов: дилектус - ежегодный сбор, взимаемый консулом для его четырех легионов, и тумультус - чрезвычайный сбор в чрезвычайных ситуациях. Цезарь регулярно игнорировал это различие, и, таким образом, его армия увеличилась с четырех до десяти или 12 легионов.
Как только легионы были созданы в качестве постоянной военной силы, каждый из них получил свой номер. Легионы Цезаря в Галльской войне имели номера I, VII, VIII, IX, X, XI, XII, XIII, XIV и XV. В дополнение к римским легионам, c номерами от одного до десяти, в марте 58 г. до н.э. был набран XI легион (позднее XI Claudia) в Медиолануме (Милане) в Цизальпинской Галлии; то же самое было для легионов XII (позднее XII Fulninante), XIII (будущих XIII Gemina) и XIV (поз;t XIV Gemina). Все эти легионы были набраны в качестве дополнительного подкрепления для операций Цезаря в "Галлии Комата" (то есть "длинноволосой" или свободной Галлии) в 58-57 годах до н.э. Позднее Легион XV (будущий XV Appolinaris) был завербован в Цизальпинской Галлии в январе-феврале 53 года до н.э. легатами Цезаря в этом регионе.
Еще 11 легионов были добавлены во время Гражданской войны: Кельтский легионн Alaudae, сформированные в Трансальпийской Галлии (который во время гражданской войны получил номер V), XXI, XXVI, XXVII, XXX, XXXVI и XXXVIII; плюс три легиона восточнокельтского короля-клиента Дейотара из Малой Азии (первоначально союзника Помпея, который присоединился к Цезарю в 47 году до н.э.), а также так называемый Vernacula (Народный) легион (сформирован для Помпея в Испании в 49 году до н.э., который Цезарь также взял в свою армию). Еще 16 легионов были сформированы в 44 году до н.э. для запланированной войны против парфян, хотя в итоге этого не произошло.

Легионеры Цезаря
Римские армии I века до н.э., сформированные после реформ Мария, отличались заметным неравенством в качестве. Хотя в результате реформ Мария в конечном итоге были созданы армии добровольцев, их крайне низкое жалованье было недостаточным, чтобы привлечь кого-либо, кроме самых бедных. (Примечательно, что Цезарь удвоил жалованье своим солдатам перед гражданской войной.) Жалованья и обещанной премии при демобилизации после долгой службы было недостаточно, чтобы компенсировать тяжелые условия жизни и риски, связанные с военной кампанией. Этим объясняется часто упоминаемая недисциплинированность среди солдат позднего консульского периода: ими двигала в основном жажда добычи (praeda), и лидер, который не допускал мародерства, вскоре обнаружил бы, что его войска ненадежны.
Перспектива мародерства на самом деле не определяла стратегию, но отсутствие таких возможностей побуждало людей дезертировать и искать службу в других местах. После Мария Цезарь был единственным полководцем консульского периода, который действительно успешно справился с этой сложной проблемой командования и контроля. Во время Галльской войны не было той оргии грабежей, о которой писал Плутарх (который утверждает, что 800 городов были разрушены), поскольку собственные комментарии Цезаря свидетельствуют о том, что было захвачено максимум около 160 важных центров. Тем не менее, если пересчитать на десятки тысяч пленных, угнанных в рабство (от продажи которых солдаты получали прибыль), то добыча в Галльской войне, безусловно, была огромной.
В тот период солдаты отождествляли себя скорее со своими командирами, чем с государством в целом; простой патриотизм был слишком ограниченным мотивом, чтобы служить движущей силой вербовки даже до Гражданской войны. Многие солдаты были `Римляне' только по названию: многие италики стали гражданами совсем недавно, получили этот статус только после кровопролитной социальной войны 91-87 годов до н.э. Солдаты, призываемые ежегодно, по-видимому, неоднократно служили в одном и том же легионе, и боевой дух был силен только в подразделениях со сверхсрочной службой, в рядах которых генералы могли рассчитывайте на то, что ветераны будут мотивировать и обучать новобранцев. Эти ветераны, безусловно, были преданы своему полководцу, если он, подобно Цезарю и Марку Антонию, знал, как доставить им удовольствие и обратиться к ним на том языке, на который они откликались. Milites legionis ценили командиров и офицеров, которые разделяли с ними тяготы жизни во время кампании. Они ожидали, что их полководец обогатит их за счет донативов (периодических премий: например, в 61 году до н.э. Помпей выделил своим войскам 1500 драхм), а также за счет предоставления земельных грантов демобилизованным ветеранам, таким образом формируя колонии из бывших солдат (хотя высокая стоимость стоимость таких грантов была выше возможностей большинства полководцев).
С их точки зрения, патрицианские военачальники стремились увеличить число своих верных последователей (clientes), что было центральной чертой общества на протяжении всей римской истории. Обеспечивая дисциплину, необходимую в любой успешной армии, генерал не мог быть слишком жестким. Он должен был избавлять своих людей от любых трудностей, насколько это было возможно, правильно кормить их и не перегружать работой. Он должен относиться к ним как к согражданам и показывать, что он ценит их солдатские качества, награждая их высококачественным оружием и выбирая лучших бойцов для формирования своей охраны. Он должен был подавать личный пример, в том числе и в бою (например, при Мунде, где Цезарь возглавлял свой легион X на правом фланге). Он должен был финансировать похороны своих павших и присутствовать на них, а также воодушевлять войска, свято прислушиваясь к предсказаниям (и умело интерпретируя их). Цезарь продемонстрировал все эти качества успешного полководца. Он никогда не забывал, что не только личный магнетизм притягивал солдат к командиру, но также и их материальные интересы. Когда началась гражданская война, западные клиенты Помпея - тоже харизматичного полководца - перешли на сторону Цезаря из-за предлагаемых им льгот.
Всадники
Как следует из термина "всадники", в прежние времена кавалерия была синонимом "рыцарского" социального класса, но, начиная со II века до н.э., нехватка живойй силы привела к тому, что в нее стали набирать рекрутов из первого класса простолюдинов, которые могли позволить себе лошадей.
Костяк армии Цезаря составляла тяжелая пехота, а кавалерия была чисто вспомогательным элементом. Из его армии, насчитывавшей при Фарсале около 22 000 человек, только 1000 были кавалеристами. В прежние времена в каждом легионе было по 300 кавалеристов. Хотя эта легионерская кавалерия почти не упоминается как таковая в текстах Цезаря, трудно поверить , что гражданская кавалерия все еще не существовала, по крайней мере, в виде небольшого ядра. В 58 году до н.э., когда Цезарю понадобился конный эскорт для переговоров с германским царем Ариовистом, он приказал галльским вспомогательным кавалеристам, находившимся под его командованием, предоставить своих лошадей бойцам легиона X, который впоследствии получил прозвище Ecuetris (Всадникb). Тем не менее, этот инцидент оставляет открытой возможность что римская кавалерия все еще существовала, но была недостаточно многочисленна, чтобы удовлетворить потребности момента. Мы читаем, что в той же кампании против Ариовиста, когда пленного Валерия Процилла уводили в цепях, он был спасен самим Цезарем, когда тот преследовал врага с кавалерией (equitatu insequentem). Это выражение, вероятно, относится к всадникам-легионерам, поскольку в то время у Цезаря не было германской кавалерии.
Однако, как правило, большинство кавалерийских обязанностей в Галльской и гражданской войнах выполняли иностранные вспомогательные войска: галлы, германцы, испанцы и нумидийцы. Тактическое кавалерийское подразделение состояло из 300-400 человек и находилось под командованием всаднического префекта своей национальности или римлянина сенаторского сословия. Каждая ала делилась на несколько отрядов по 33 человека в каждом, которыми командовал декурион, также часто римлянин.
Телохранители Цезаря
Во время Гражданской войны из вновь призванных ветеранов были сформированы специальные когорты, называемые эвокатами. При Фарсале 2000 из них сражались под командованием своего командира, префекта эвокаторов. У других генералов были такие же телохранители-ветераны, которые ездили верхом, когда армия была на марше, но спешивались, чтобы сражаться в пешем строю. Многие подразделения телохранителей (преторианские когорты) также были сформированы из иностранных солдат; в Галлии у Цезаря была гвардия численностью в 400 человек германской кавалерии и 2000 иберийцев в Риме в 44 году до н.э.

Слева: Стела с изображением воинов, которые, как полагают, представляли галльский легион V Alaude, найдена недалеко от римского Гланума (современный Сен-Реми-де-Прованс) и датируется 40-ми годами до н.э.; они явно носят кольчужные доспехи галльцев. Легионеры вооружены тяжелым щитом (скутум - обратите внимание на прямоугольную форму и различное украшение), дротиками и мечом. Стандартное римское копье или пилум теперь без различия носили все три древние категории войск в составе легиона: гастаты (ранее вооруженные колющим копьем хаста), принципы и триарии.
Справа: Деталь предыдущей стелы. Обратите внимание, что на этих шлемах видно выступающее ребро по всему периметру черепа чуть выше сплошных полей, напоминающее о кельтской типологии эпохи средневековья. Обратите также внимание на боковые перья (справа), которые некоторые историки связывают с прозвищем Пятого легиона "Alaude", "жаворонки".
Кстати, кельтские солдаты этого галльского подразделения отличились в бою против слонов при Мунде в 45 г. до н.э. Согласно Аппиану: "Армия Цезаря была встревожена, и среди них началось смятение...Война со слонами, к которой они не привыкли... напугала их. Но... Джуба... отправился домой со своей армией, оставив только 30 своих слонов... После этого люди Цезаря набрались храбрости до такой степени, что Пятый легион попросил, чтобы его выстроили напротив слонов, и он доблестно одолел их. С того дня и по настоящее время [первая половина II века н.э.] на штандартах этого легиона изображен слон. В более позднем отрывке Аппиан утверждает, что слон стал символом семьи Цезаря и был передан новому подразделению, которое он создал. (Музей Галло-Ромена в Лионе)

Слева: Детали шлемов, копий и даже поясов на этом памятнике свидетельствуют о точности, с которой римские скульпторы изображали солдат Цезаря и их врагов. Обратите внимание на шлем "Буггенум" с высоким гребнем слева, принадлежащий италийскому типу Монтефортино, а справа - эллинистический, так называемый "Аскалонский". Обратите также внимание на тщательное изображение места соединения хвостовика и рукояти пилума, удерживаемого последним. Эмблема sidus Julium - "счастливой звезды" Юлия Цезаря - также, по-видимому, видна на круглом щите этого человека; его греческое снаряжение, возможно, указывает на то, что он служит в Отарианском легионе. Его украшенный шипами пояс идентичен знаменитому изображению "воина из Вашера" эпохи раннего принципата, в то время как его товарищ слева носит пояс с позолотой. (Сен-Реми-де-Прованс)
Справа: Еще одна деталь, изображающая римских солдат из мавзолея Юлиев. На этой более выветрившейся скульптуре все еще четко различаются три основных типа шлемов, которые носили легионеры Цезаря: (слева направо на переднем плане) Кулусманхейм, эллинский Аскалон и Буггенум с плюмажем из конского волоса. (Сен-Реми-Депрованс)

Слева: Деталь фрески "Жертвоприношение Ифигении" из "Дома Веттиев" в Помпеях. Изображение офицера, по-видимому, является цветной параллелью так называемой трибуны, вырезанной на "Алтаре Агенобарба" из храма Нептуна в Риме, который датируется примерно 115 г. до н.э. На фреске туника, выкрашенная в светло-голубой цвет; короткий офицерский меч и ножны из паразониума, выкрашенные в желтый и белый цвета (вероятно, символизирующие золото и слоновую кость); и плащ из палудамента, выкрашенный в малиновый цвет. Доспехи также остались прежними: основная часть туловища выкрашена в золотой цвет, а верхняя часть с горгонеоном в центре выкрашена в синий цвет. Как и в случае с алтарем, у subarmalis есть два ряда крыльев, окрашенных в белый цвет, и единственное отличие заключается в наличии ботинок cothurni белого цвета.
Справа: Раненый Эней на фреске I века н.э. из триклиния "Дома Сириака" в Помпеях. На картине, изображающей военного врача, лечащего раны Энея, фигура в правом верхнем углу явно имеет белую шапочку, которую надевают под шлем; внутренняя сторона и дужки всех шлемов также должны быть обшиты кожей или войлоком. Обратите также внимание на сандалии-калиги на низком каблуке и пурпурную тунику, которую носят как эпано-стейтс (то есть поверх доспехов), здесь в стиле экзомиса правое плечо остается открытым. (Национальный археологический музей, Неаполь)

КОМАНДНАЯ СТРУКТУРА [Elite-241]
Поздняя система консульских званий не имела ничего общего с современной профессиональной военной иерархией. Это было основано на традиции ежегодного формирования ополчения, возглавляемого избранными магистратами, занимавшими гражданские должности, и в течение десятилетий после реформ Мария статус и карьерный путь тех, кто возглавлял легионы, не менялись. Например, Цицерон дает нам очень мало информации о каких-либо материальных вознаграждениях, которые они получали; похоже, что легаты и трибуны служили бесплатно, хотя и делили прибыль от военных трофеев.
После главнокомандующего в иерархии высших чинов сверху вниз располагались легаты, префекты, квесторы, трибуналы и контуберналы. В начале Галльской войны большинство этих "офицеров" были не профессиональными солдатами, а людьми из самых богатых слоев Рима, которые проходили военную службу, чередуясь с гражданскими должностями, по мере продвижения вверх по политической иерархии (cursus honorum). Тем не менее, всадники Рима и провинциальной Италии предоставляло несколько кадровых офицеров. Они редко продвигались выше ранга трибуна и чаще всего предоставлял кадры непосредственно назначаемых центурионов (см. ниже).
Легаты
Легаты (`делегированные' люди) обычно набирались из представителей сенаторского сословия (но об этом см. ниже) и назначались Сенатом по рекомендации консула или главнокомандующего. В отсутствие последнего его мог заменить легат, назначенный legatus pro praetore, как знаменитый Цезарь Тит Лабиен. Одним легионом мог командовать легат, но во времена Цезаря и даже раньше легат мог командовать силами из нескольких легионов; Цицерон упоминает четырех легатов, каждый из которых командовал двумя легионами. Легаты могли обладать большим военным опытом и знаниями, чем конкретный консул или губернатор.
Нам известны имена 21 легата в армии Галлии; лишь некоторые из них принадлежали к известным родам (в отличие от родов Помпея, которые составляли более аристократический штат). Вероятно, это было связано как с тем, что Цезарь не хотел, чтобы его легаты были выдающимися личностями, которые могли бы отвлечь славу от него самого, так и с тем, что он ценил энергию и тактическое мастерство. Среди подчиненных Цезарю всадников старшим легатом и доверенным лицом Цезаря был Тит Лабиен, который отличился в битве при Сабисах и проявил талант к самостоятельному командованию. Квинт Титурий Сабин добился успеха в Арморике, разгромив армию Виндовикса в 56 году до н.э., но два года спустя его командование потерпело крах от рук вероломных эбуронов Амбиорикса. Цезарь отрицательно отозвался о Сервии Сульпиции Гальбе (легате XII легиона в 57 году до н.э.) и Квинте Туллии Цицероне (брате оратора, назначенном по политическим мотивам).
Префекты
Мы мало знаем о службе префектов в первой половине I века до н.э., за исключением того факта, что они не играли никакой роли в руководстве гражданской тяжелой пехотой. Они, без сомнения, были избраны главнокомандующими, и их основной функцией было выполнение функций конной полиции. Они редко упоминаются в БГ по вышеупомянутой причине, поскольку источники для постоянной римской кавалерии того периода трудно понять. Из текстов следует, что это были не особо важные люди (что было еще более верно в отношении префекты флотов, praefecti classiarum, военное ведомство, которым в то время совершенно пренебрегали). Цицерон говорит о praefectus evocatorum (см. выше).
Другие префекты выполняли особые функции, занимаясь в основном административными или материально-техническими вопросами. Например, praefectus oppidum командовал крепостью. Praefectus fabrum впервые упоминается в 115 году до н.э., но в основном как важная фигура появляется примерно в 60-30 годах до н.э. Хотя источники этого не подтверждают некоторые историки характеризуют их как главных инженеров, но другие - просто как ординарцев генерала. Согласно переписке Цицерона, такой офицер мог быть адъютантом, посланным для передачи инструкций командира. Вероятно, это были семейные клиенты, выбранные для службы в окружении командира или легата.
Квесторы
Иногда отрядом мог руководить квестор ("следователь" или аудитор), который в этом случае назначался квестором-претором. Хотя это была младшая гражданская должность, в военном контексте это была более высокая должность, непосредственно связанная с связаться с полководцем. В Галлии квесторы командовали легионами или более и организовывали зимние лагеря. Они могли быть близкими родственниками полководца, выбранными произвольно, но чаще всего по жребию. Марк Антоний командовал легионерами в Галлии, прежде чем стать квестором.
Трибуны и контуберналы
Военные трибуны (tribuni militum) могли избираться из числа 24 народных трибунов, избираемых римскими гражданами, или могли назначаться непосредственно консулом (tribuni militum rufuli). Они могли принадлежать либо к сенаторскому (латиклавии), либо к всадническому (августиклавии) социальному рангу (выдающиеся широкими или узкими пурпурными полосками на тогах и туниках). Представители последнего класса составляли большинство, поскольку военная карьера была профессией, к которой проявляло интерес лишь меньшинство сенаторских семей. Обычно шесть (но иногда и целых десять) трибунов сменяли друг друга в номинальном командовании легионом, каждая пара в течение одного или нескольких дней подряд, что наводит на мысль о современной концепции "дежурных офицеров". Цезарь не слишком ценил их , поскольку считал, что они больше заинтересованы в продвижении по политической карьере, чем в военной службе. Однако в I веке до н.э. источники свидетельствуют что на них часто возлагались важные миссии и обязанности.
Даже 24 "народных трибуна" было бы недостаточно, чтобы обеспечить потребности целой армии. Описывая поражение Г. Валерия Триария от Митридата VI Понтийского в первой битве при Зеле в 67 году до н.э., Плутарх и Аппиан упоминают, что было убито 24 трибуна. Поскольку римская армия состояла из трех легионов, мы можем предположить, что в каждом легионе было по меньшей мере восемь трибунов (хотя, конечно, не все все присутствующие, имевшие это звание, при этом обязательно погибали). Следовательно, в распоряжении главнокомандующего должен был быть резерв офицеров, имевших это звание, и вполне возможно, что во главе каждой когорты был поставлен трибун. Вероятно, эти запасные или нештатные офицеры и есть те контуберналы (буквально "товарищи"), о которых Цезарь пишет накануне битвы с Ариовистом, высмеивая этих привилегированных юношей за отсутствие у них духа.
Во времена Полибия (около 150 г. до н.э.) на это уходило от пяти до десяти лет службы в армии можно надеяться на назначение трибуном в результате повышения по службе, но, к сожалению, у нас нет четких источников о системе в I веке до н.э. Во времена Суллы (около 104 года до н.э.) легионы все еще подчинялись трибунам, но к концу республики они, по-видимому, заняли среднее положение. Тем не менее, они были важным звеном в цепи командования, руководили боевыми маневрами и действовали в тесном сотрудничестве с центурионами. При Цезаре трибуны приобретали технические навыки и были важным связующим звеном между войсками и командирами, а должность трибуна могла быть заменена на другую. отправная точка для продвижения к высшему командному званию.
Контуберналы, которых Цезарь также называл equites Romani ("римские всадники"), были членами штаба командующего и его легатов без определенных титулов или функций. Обычно это были молодые люди из аристократических семей, проходившие военную подготовку и стремившиеся к будущему продвижению по службе, привлеченные репутацией генерала или семейными союзами. Они могли быть либо аристократами, либо выбираться из числа конного дворянства. В юности Цезарь сам был контуберналисом, участвовал в осаде Митилены на Лесбосе в 81 году до н.э., когда он был награжден "гражданской короной" за спасение жизни товарища. Описывая эпизод паники в Везонтио (Безансон), он предполагает, что изначально это могли быть люди средней руки: "Паника была так велика и так внезапно охватила всю армию, что серьезно повлияла на интеллект и мужество всех чинов. Сначала это началось с трибунов, командиров контингентов и других лиц, которые последовали за Цезарем из Рима, чтобы снискать его дружбу, не имея большого военного опыта". Однако, по-видимому, с приобретением опыта они стали более полезными.
Центурионы
Самой известной категорией боевых офицеров в римской армии был центурион (centurio). Хотя это звание можно приблизительно перевести как "командир роты", современного эквивалента этому званию не существует. Чтобы обозначить их относительно низкий статус, центурионы сегодня иногда ошибочно описываются учеными как "унтер-офицеры", но этот современный термин дает очень неточное представление об их месте в обществе и армии, совершенно отличающихся от тех, что существовали в наши дни в последние столетия.
Центурион командовал отдельной центурией из 60-80 человек. В манипулярной тактической организации, состоящей из двух центурий, центурией, стоящей справа в строю, командовал старший манипулы, или centurio prior, а центурией, стоящей слева, - младший centurio posterior. До реформ Мария центурионы обычно выбирались командирами из числа самых храбрых людей; как и остальная часть легиона, они демобилизовывались в конце кампании, но наиболее достойные, без сомнения, сохраняли свое звание в течение последующих лет. С переходом к постоянной армии служба в этом звании стала карьерой. Как упоминалось выше, некоторые поступили в армию по прямому назначению, в отличие от повышения по службе.
Центурионы легиона ранжировались по сложной системе в соответствии со старшинством в трех старых типах войск, в порядке триариев (или пили), принципов и гастатов. В каждой из этих трех категорий было по 20 центурионов (в каждом случае десять центурионов до и десять центурионов после). Был определен ранг центурии среди манипул, составляющих когорты, например, Nonus Pilus Posterioris Centuriae (девятая центурия левой центурии пили); Decimus Pilus Prioris Centuriae (десятая центурия правой центурии пили); Decimus Pilus Posterioris Centuriae (десятая центурия левой центурии пили) и так далее. Таким образом, младший центурион во всем легионе назывался Decimus Hastatus Posterior, в то время как старший центурион, командовавший первой когортой, назывался Legio Centurio Prior или Primus Pilus ("Первое копье"). Этот очень опытный солдат возглавлял группу старших центурионов (primi ordines), которые принимали участие в военных советах полководцев наряду с легатом и трибунами. (Во времена кризиса, как при Везонтио в 58 году до н.э. все центурионы могли присутствовать на таких советах.)
Большинство центурионов все еще первоначально повышались в звании за храбрость, энергию и умение обращаться с оружием, поэтому их социальное происхождение обычно было скромным. Критерии продвижения по службе в легионе неясны, но, вероятно, продвижение по службе происходило главным образом благодаря благосклонности полководца - как мы видим в эпизоде с Вореном и Пулло, которые соревновались, чтобы отличиться перед Цезарем. Литературные источники позволяют нам предположить, что система продвижения по службе в X-I когортах, возможно, была введена самим Цезарем. Однако в исключительных случаях продвижение по службе иногда их могли продать.Хотя центурионов из бывших фермеров выбирали в первую очередь за их умение применять насилие, продвижение по службе до высших чинов, должно быть, требовало таких качеств, как интеллект и прилежание. Таким образом, такие люди образовали своего рода "новую аристократию", вышедшую из рабочего класса, чьи обязанности сблизили их с офицерами сенатского сословия. Это сознание превосходства могло постепенно отдалить старшего центуриона от его бывших товарищей.
У каждого центуриона был слуга (cacula или calo), и поэтому, вероятно, у него была лошадь, и он имел собственную палатку в лагере. Если мы экстраполируем обещания Цезаря о вознаграждении зимой 52/51 года до н.э., возможно, что жалованье его центурионов (или, возможно, только примипилов?) было в десять раз больше, чем у простых солдат: "Цезарь обещает своим солдатам - в награду за их труд и терпение, за то, что они с радостью переносили тяготы суровой зимы, трудности дорог и невыносимый холод - по 200 сестерциев каждому, и каждому центуриону по 2000". Так что это неудивительно, что центурионы Цезаря были достаточно состоятельны, чтобы в начале гражданской войны позволить себе давать Цезарю ссуды.
Центурионы без колебаний вступали в бой, подавая своим людям пример мужества и самопожертвования. Их относительно небольшая численность (660 человек в армии, состоявшей в конце войны из 11 легионов) сделала их однородным костяком армии, с сильным корпоративным духом и сознанием собственной значимости. Представляется весьма вероятным, что опыт и солидарность этого класса центурионов Цезаря, ветеранов долгой галльской войны. Война, оказавшая решающее влияние на ход Гражданской войны, поскольку в более разнородной армии Помпея не было сравнительно сплоченного корпуса офицеров подразделений.
Другие "унтер-офицеры"
Под началом центурионов числились другие старшие солдаты, которых в совокупности называли принципалами, включая знаменосцев (аквилиферов и других знаковых), а также ординарцев офицеров-бенефициариев, которые были среди тех, кто освобождался от обычных повседневных обязанностей - так называемых иммунитетов. Другими принципалами были избранные центурионом заместители: тессерарий, который получил пароль, записанный на табличке (тессере), от трибунов; вексиллярий, еще один знаменосец отдельных отрядов войск; и, возможно, главный музыкант - cornicen, tubicen и buccinator, хотя во времена Цезаря они, возможно, еще не считались главными.
Общая трудность для историков заключается в том, что в этот период еще не было четко установленной иерархии ниже центурионов, как это было при империи. Источников очень мало, хотя все упомянутые выше термины встречаются до или во времена Цезаря. Сам Цезарь особо выделяет только аквилиферов и сигниферов. Некоторые историки считают, что эти знаменосцы были выше по статусу, чем последующие центурионы. Их обязанности не требовали такого же таланта к насилию, как у центурионов, поскольку слишком импульсивные люди не должны были подвергать опасности священную сигну. Тем не менее, несколько галльских военачальников упоминаются как очень мужественные и готовые пожертвовать своей жизнью, в дополнение к знаменитому эпизоду с орлоносцем Легио X на британском берегу. В другом месте Цезарь менее хвалебен; например, в битве при Диррахии в 48 году до н.э. их нерешительное поведение, по-видимому, привело к беспорядочному отступлению.
Вспомогательные войска
После Союзнической войны, начиная с 87 года до н.э., италики (народы всей Италийского полуострова) стали, по крайней мере, квазиримскими гражданами, имевшими право на вступление в легионы. По-видимому, после этой даты значительно возросла доступность иностранцев для службы под началом римских полководцев в качестве союзников (socii - "соратники"), что привело к широкому использованию неграждан в определенных кампаниях. (В этом тексте мы описываем их английским термином "вспомогательные войска" в его общем смысле; считается, что первые официальные вспомогательные когорты были сформированы Августом.) Такими союзными контингентами командовали их собственными вождями или римскими префектами всаднического ранга. Их численность сильно различалась, как и этнический состав: мы находим упоминания о кельтах, составлявших ядро римской кавалерии (эдуиах, нарбоненах, белгах, цизальпинцах, аквитанах); иберийцах и балеарских пращниках; германских свебах и нориках. Иллирийцы, русинские кельты; греки (критяне, родосцы, акарнийцы, долопийцы и этолийцы), македоняне и другие эллинизированные войска; анатолийцы и галаты; сирийские и итурийские лучники; нумидийцы и набатейцы.
Слоны
В день африканского триумфа Цезаря в честь его победы при Тапсе Светоний видел 40 слонов, выстроенных в две шеренги и несущих факелы в хоботах, которые предшествовали диктатору в его шествии к Капитолию. В последующих играх в цирке сначала 20 слонов сражались с 500 пешими воинами, а затем слоны с башнями на спинах, в которых размещались три лучника, против 500 пехотинцев и 500 всадников. На практику размещения башен, в которых находились солдаты, на спинах слонов также ссылаются Лукреций и Ювеналий. Вероятно, это был первый случай, когда слоны были вооружены. Экипированные слоны, которых Цезарь приготовил для похода против парфян, и отправки их в гавань Брундузия для погрузки на борт вместе с десятью легионами и 10.000 кавалеристами, уже собранными там. Убийство Цезаря сорвало запланированную кампанию, и Марк Антоний унаследовал его армию и слонов.

ОРУЖИЕ И ЭКИПИРОВКА [Elite-241]
Древковое оружие: пилум, гезум и хаста
Пилум представлял собой копье ближнего боя, состоящее из деревянного древка длиной около 1,5 м, в который вставлялся или к которому крепился тонкий металлический стержень, обычно гораздо меньшей длины. Его вес и головка небольшого сечения придавали ему большую проникающую способность. Если бы он пробил щит, то, даже если бы не ранил противника, он либо сломался бы в месте соединения древка с черенком, либо последний погнулся бы так, что его нельзя было бы вытащить и отбросить назад. В таком случае щит с повреждениями нужно было бы выбросить, а противник окажется беззащитным перед мечом приближающегося к нему римского солдата.
Два вида пилума упоминаются Полибием в 146 году до н.э.: толстая и тонкая, и оба они были подтверждены археологическими находками в I веке до н.э. В "битве при Фарсале" Цезарь упоминает о воинах, вооруженных только одним пилумом вместо двух. Он также приказал, чтобы металлическая ручка под головкой тяжелого пилума не была закаленной ("то, что римляне называли пилумом, четырехгранное, наполовину деревянное, наполовину железное, и не твердое, за исключением заостренного конца"). Порфирий утверждает, что пилум можно сломать легким ударом, чтобы враг не смог использовать его повторно, но эта модификация не была универсальной, поскольку Цезарь помнит быструю реакцию: галлы бросали пилумы в его людей.
Первоначально некоторые головки пилума (острия) были зазубрены, но в позднем консульском периоде они, как правило, имели более выразительную "круглую" или пирамидальную форму. Черенок мог быть круглого или четырехугольного сечения; на конце древка могло быть углубление, или плоский наконечник, вставленный в прорезь на конце рукояти, удлиненный конец стержня закреплен боковыми заклепками. Возможно, примерно во времена Цезаря также была принята цанга: металлический колпачок круглого или квадратного сечения у основания стержня для дополнительной фиксации крепления. Использование длинного типа с гнездами, четырехгранные в разрезе, свидетельствуют два экземпляры, найденные в лагере C в Алезии, и полный образец с уже листовидные момент был найден в Castellum 11. На нескольких других пилумах изображен острый наконечник с заклепкой, который до сих пор виден на некоторых императорских образцах. Сохранялось использование как остроконечных, так и заостренных пилумов, но после I века до н.э. пилум с плоским острием стал более тонким, как в образцах из Оберадена раннего принципата, прототипом которых является пилум алезийского типа.
Эта последняя модель представляла собой сложное оружие с очень тонким железным наконечником круглого сечения длиной от 17 до 50 см, имеющим ромбовидное острие. Утолщенный конец древка мог иметь форму конуса или четырехугольника, а хвостовик вставлялся с помощью плоского выступа, закрепленного двумя (позже тремя) боковыми заклепками. На торце древко было протыкается сбоку гвоздем, которым крепится круглый или квадратный наконечник. Этот вид оружия представлен на памятнике Гланум в Сен-Реми и, по-видимому, был разработан в конце Галльской войны. Хорошо сохранившийся экземпляр был найден в реке Сона в Оуру. Его длина составляет 76,5 см. c длинным наконечником квадратного сечения длиной 15,3 см, шириной у основания 10 мм и слегка ограненным стержнем диаметром 8 мм. Прямоугольный стержень имеет длину 25,8 см и имеет овальное отверстие для деревянного штифта.
Более короткая пилev с ножками и головками размером всего около 15 см были найдены в Алезии в Галлии и в Урсо (Осуна) в Испании. Цезарь упоминает о так называемых pila muralia, которые использовались защитниками для отражения вражеской атаки. Очевидно, что это было оружие ближнего боя, которое бросали или использовали для нанесения ударов сверху вниз; мы можем предположить, что сломанное оружие использовалось повторно.
Гэсум, копье кельтского происхождения, также можно увидеть у поздних cолдаты консульства в мавзолее Юлиев в Глануме. Антонуччи предлагает что оно особенно часто использовалось войсками кельтского происхождения как часть их собственного привычного вооружения. Это было тяжелое копье, первоначально полностью выкованное из железа и известное также римлянам как солиферрум, длиной около 1,40 м. Как и пилум, он наносил ужасные раны, но мог сгибаться при ударе о щит. Римляне сохранили форму наконечника, но заменили его железное древко на деревянное.
Тяжелые копья с "крылатыми" наконечниками, которые использовались, в частности, солдатами на охоте (более поздний термин - "копья вепря"), уже были замечены в поздний консульский период, изображенный на фреске конца I века до н.э. из Геркуланума.
Длинное колющее копье (hasta longa) могло использоваться в строю "фаланга", что археологически подтверждено железными наконечниками из Алезии и Осуны. Они имеют среднюю длину около 10 см и ромбовидные или листовидные наконечники с цилиндрическим наконечником. Поскольку это было колющее оружие, многие из них имеют среднюю бороздку. Раскопки в Алезии также выявили наконечники копий; мы должны помнить, что оружие с древками было часто повторно используется врагами, и поэтому трудно провести различие между римским и кельтским оружием, найденным на полях сражений.

Различные кельтские, германские и римские наконечники для копий из Алезии во Франции и из некрополя Ламаделен в Люксембурге.
Три слева - кельтские или германские железные наконечники из Алезии, а центральный образец - из Ламаделайна; некоторые из них могут быть в основном охотничьим оружием, переделанным во время войны.
Четыре пилума справа также из Алезии, где были найдены образцы как в виде розеток, так и в виде треугольников. (Рисунки Флорана Винсента)
Справа. Две римские головки пилума с гнездами и хвостовики из Алезии, 52 г. до н.э.; обратите внимание на различия в размерах и форме головок. Кульминационное поле битвы Галльской войны было основополагающим для нашего понимания видов оружия, использовавшегося в I веке до н.э., в результате чего появилось такое большое количество копий и дротиков, что они явно были основным оружием, используемым обеими армиями. Около 40 фрагментарных пилумов были обнаружены в Алезии, включая сопоставимое количество гнездовых и наклонных образцов, некоторые с колючими пирамидальными головками. Сохранившиеся фрагменты железа варьируются от 25 см до 70 см в длину. (Музей Алезии)

Мечи
Бросив свою пилу, римский легионер бросился в атаку с мечом в руке. Этот гладиус был стандартным оружием, практически не изменившимся с консульского периода вплоть до II века н.э., и был символом военной империи и воинских доблестей.
Так называемый испанский гладиус, вдохновленный сочетанием иберийских прототипов с италийскими традициями, был обоюдоострым оружием, использовавшимся как для рубящих и особенно колющих ударов в плотных боевых порядках - техника, которой военные были особенно обучены. Основной характеристикой оригинального иберийского меча, согласно средневековому словарю, приписываемому компании Suda, была, по сути, узорная сварка клинка (ламна), выкованного из нескольких твердых слоев стали.
Самый известный экземпляр, относящийся примерно к нашему периоду, в комплекте с металлическими ножнами из дерева, обтянутого кожей, был привезен с острова Делос, датируемый примерно 69 годом до н.э. Он является предшественником классической майнцской модели раннего имперского периода, но примерно на 4 см длиннее, имея общую длину 76 см и длину клинка чуть более 60 см; у него отсутствует выраженная средняя жилка и деревянная рукоять, покрытая бронзовой фурнитурой. В Галлии было найдено более 20 подобных образцов, в том числе один из Маврие. Другие мечи, найденные в Альпах, как и образцы из Бойе и Ге-де-л'Эпин, очень похожи на образец из Мурье, как и различно датированные образцы из Джубиаско в Швейцарии и Берри-Буй близ Буржа.
Меч Бойера (58-20 гг. до н.э.) представляет собой клинок длиной 67,2 см, края которого загибаются внутрь ниже рукояти, но на полпути снова расширяются, а затем снова сужаются к острию. Эта характерная форма с "талией" в большей или меньшей степени прослеживается во многих образцах позднего консульского периода, например, в образцах из Джубиаско и Нидау. По крайней мере, два очень остро заточенных клинка и ножны для испанского гладиаторского оружия были найдены в Алезии. Меч Осуна относится ко времени походов Цезаря в Испанию; его клинок с небольшой талией и покатыми плечами сужается до 5 см и расширяется до 6 см. Питер Коннолли, считая, что сужение к низу должно начинаться на расстоянии 45 см от плеч, длиной 19-20 см, а общая длина 64-65 см. Это соответствует мечу, найденному в реке Сона, который некоторые авторы относят к периоду Цезаря.
Два очень важных образца из Сисака и Купы на Балканах хранятся в музее Загреба, Хорватия. У одного из них удлиненный, почти полностью сохранившийся клинок, шириной около 5 см в самом широком месте и с длинным острием. Он снабжен каналом для отвода крови, а острие дополнительно укреплено и имеет прямоугольное сечение. Второй экземпляр похож, но длиннее, без средней жилки и со скошенными плечами, как это было характерно для более ранних образцов римских gladii. Оба этих лезвия, вероятно, длиной около 70 см, долгое время, первоначально были датированы Радманом-Ливайей 35 годом до н.э. и I веком до н.э. соответственно, но не исключая несколько более ранних дат. Авторы смогли найти много других примеров: один из них находится в запасниках Лионского Музеz, в Музее де Сен-Ромен-Ан-Галь, еще в Музее Сен-Жермен, и несколько цезарских мечей в Музее Marzoli в Брешиа. Как правило, у них лезвие менее тонкое, чем у более ранних образцов, представленных мечами Смихеля. По-видимому, со времен делосского образца и до последней четверти I века до н.э. клинок постепенно расширялся с 4,5 до 5 см. Все эти мечи соответствуют требованиям. Представители Suda/Suidas утверждают, что прочный клинок был сварен по образцу из нескольких слоев стали.
Навершие (capulus), как правило, не было металлическим, а изготовлялось из кости или деревянная, и рукоятка еще не была снабжена углублениями для пальцев, но обычно `скрученное'. Однако мы не можем исключить наличие металлических рукоятей, как на кельтских мечах. Меч, который носили воины на рельефе из Осуны, явно прямой, с рукоятью и навершием латенского образца D1-2 и металлической гардой на цевье. Рукояти ранних gladii, особенно в Испании и Галлии, свидетельствуют о сильном кельтском влиянии. Не следует забывать, что Цезарь увеличил свою армию в Галлии с четырех до 12 легионов, что привело к острой потребности в оружии. Конечно, то, которое было захвачено в большом количестве у врага, могло бы в какой-то степени удовлетворили эту потребность (защитники сдававшихся городов должны были сначала перебросить все свое оружие через стены).
Ножны с металлическим каркасом (вагина) с острова Делос очень похожи на ножны предыдущих испанских мечей: они сделаны из дерева, обтянутого кожей и обмотанного железной проволокой. Однако меч из Осуны отличается характерным дополнением в виде четвертого кольца для подвешивания, так что его можно было носить на любом бедре лицевой стороной наружу. В некоторых ножнах отсутствовала металлическая фурнитура, хотя приспособления для перевязи хорошо известны из археологии. Наконечник ножен редко сохранялся в археологическом контексте, но треугольная форма с круглым наконечником видна на фигуративных памятниках, что подтверждается недавно найденный экземпляр из Сокнопсиу-Несоса в Египте.

Слева. Три изображения римского гладиуса периода Цезаря; его значительная длина, в общей сложности 83 см, наводит на мысль об оружии кавалериста. (Музей Галло-Ромена, Сен-Ромен-ан-Гал)
В центре. Гладиус периода Цезаря, длиной около 70 см. Один из нескольких клинков, хранящихся в музее в Брешии, северная Италия, и лишь немногие из них официально датированы как позднеконсульские. (Музей Марцоли, Брешиа)
Справа. Каждое из двух изображений гладиев датируется I веком до н.э.: (вверху, изогнутый) клинок из Мурье в Буш-дю-Рон, южная Франция; и (внизу) с острова Делос на Кикладах, общая длина 76 см. Знаменитый делосский меч в деревянных ножнах, обтянутых кожей, возможно, датируется 69 годом до н.э., когда на остров во второй раз вторглась армия понтийского царя Митридата VI.

Несмотря на то, что этот рельеф на стене церкви Сан-Доменико в Соре в регионе Лацио в Италии сильно пострадал от погодных условий, он имеет важное значение для демонстрации связи (в центре) изображения манишки, защищающей правое предплечье ; (слева) гладиус в украшенных ножнах и (справа) то, что кажется выпуклым изгибом щитка, показывает позвоночник.

Кинжалы
Похоже, что военный кинжал (pugio), несомненно, был иберийского происхождения и был заимствован римлянами во время войн на этом полуострове. Римские образцы начала I века до н.э. были найдены в Касересе, Гракуррисе и других местах Испании. Как правило, у него было обоюдоострое лезвие, а центральная часть имела форму "пояса", как у некоторых мечей. В поздний консульский период средняя жилка была сильно выражена и имела форму прямоугольной выпуклости. Рукоять состояла из наконечника, покрытого костяной или деревянной рукояткой, и металлической фурнитуры. Диск на навершии над вторым, расположенным в центре рукояти, был самой древней формой, но его все еще можно увидеть на образце из позднереспубликанского периода из Оберадена. Образцы с такими рукоятями с двумя дисками были обнаружены на реке Сона, а клинок был привезен из Алезии. Однако эти находки не являются доказательством того, что pugio уже было частью стандартного снаряжения военных, и в письменных источниках он ассоциируется с офицерами. Антонуччи предположил, что в период Цезаря его носили в основном офицеры и носили на правом боку или горизонтально спереди, как показано на стеле центуриона Минуция. Этот тезис подтверждается тем обстоятельством, что после I века до н.э. меч и кинжал входили в число императорских знаков отличия. На памятниках из Нарбонны и Тавроэнтума (Ле-Бруск) изображен пугио, который носили офицеры. Первые практически идентичны настоящим образцам из Алезии и Кастра-Цецилии. На втором изображен однолезвийный клинок с навершием в виде головы орла, что подтверждает существование в I веке до н.э. паразонийского кинжала или короткого меча греческого образца. Цвет таких кинжалов на росписях в Помпеях иногда изображается желтым, что, вероятно, означает позолоченную рукоять и ножны, или белым, что, вероятно, указывает на слоновую кость.

Кинжал и ножны с тремя кольцами для подвешивания, из Ла-Осеры, IV или III век до н.э. Кольцевая подвеска, ставшая нормой для легионерских мечей, была, по сути, иберийского происхождения. Эта продуманная система позволяла фехтовальщику обнажать оружие в бою, не обнажая руку с мечом. (Мадрид, Музей археологии)

Ремни
В I веке до н.э. легионеры носили укрепленный металлом пояс ополчения не только как практичный элемент военного снаряжения (во-первых, он с пользой распределял часть веса тяжелых кольчужных доспехов), но и как почетный знак человека, соблюдавшего военную дисциплину. Ремень выдавал его как солдата даже при отсутствии другого снаряжения; "носить ремень" (cingi) означало быть солдатом; лишиться его (discingi) означало быть пониженным в звании - наказание, которое могло быть применено ко всем чинам армии. (В некоторых римских источниках термины balteus или cingulum без разбора используются для обозначения пояса с мечом, будь то плечевая перевязь или поясной ремень.)
Судя по скудости археологических находок, в этот период металлические бляшки на поясах использовались редко; однако памятники изобразительного искусства в Сен-Реми подтверждают их использование, вероятно, нумантийского типа, с декоративными бронзовыми пластинами и пряжками. На памятнике изображены пехотинцы и кавалеристы позднего консульства, носившие - в дополнение к перевязи, на которой меч висел слева или справа, - широкий пояс поверх доспехов на уровне талии. Некоторые воины до сих пор носят систему двойных перекрещенных поясов, заимствованную у греков и этрусков. Иногда ремни просто застегивались с помощью центральных двойных пряжек кельтского происхождения, соответствующих последней латенской типологии. Найденные пряжки из железа или бронзы, как правило, имеют D-образную форму и не имеют орнамента, но встречаются также угловатые вогнутые пряжки с шариками по углам.
Вместе с делосским мечом были найдены пластина, пряжка для ремня и две маленькие пряжки, которые помогли реконструировать возможную систему крепления меча сбоку на поясе. Такая же система может быть применена и к мечу из Осуны, хотя пряжки и поясная пластина сильно отличаются от делосских образцов. Две маленькие пряжки использовались для пристегивания меча к поясу, но эти ремешки не были видны снаружи, что может объяснить, почему система крепления никогда не видна на военных надгробиях I века. В других случаях ножны крепились к поясу или перевязи с помощью пары приспособлений, снабженных четырьмя железными кольцами, как в образце из Берри-Буи.
Использование перевязи четко прослеживается во многих памятниках, таких как метопы мавзолея Мунация Планка в Гаэте на западном побережье центральной Италии или рельефы мавзолея Юлиев в Сен-Реми-де-Прованс на юге Франции. Последнее, по-видимому, перекликается с описанием Цезарем центурионов Ворена и Пуллона, в котором Пуллон носит свой меч на перевязи (здесь Балт имеет в виду настоящую перевязь). Храбрый Сестий Бакул, первый центурион XII легиона, был пронзен вражеским копьем в грудь и торс. Однако на надгробии другого центуриона того времени, Минуция Т.Ф. Лотариуса, изображены ножны с мечом, которые он носил на левом боку, прикрепленные к поясному ремню.
Как правило, грегарийские военные носили меч на правом боку, а офицеры - на левом. Однако это не было абсолютным правилом, за исключением тех случаев, когда на памятнике Гланум изображены только офицеры: многие из его резных фигур носят меч, подвешенный к перевязи через правое плечо в эллинском стиле или прикрепленный на левой стороне.

ШЛЕМЫ
Типы
В I веке до н.э. в легионах стали использоваться самые разнообразные шлемы, что объясняется как влиянием эллинского мира, так и заимствованием новых образцов кельтского происхождения. Согласно Варрону, слово galea первоначально обозначало кожаный шлем, а cassis - металлический, но в работах Цезаря оба термина относятся к металлическим шлемам.
В течение этого столетия сравнение археологических и иконографических источников позволило нам выделить следующие группы:
(1) Шлемы этрусско-италийской традиции
(2) Шлемы с новыми кельтскими узорами и их производными
(3) Шлемы греко-италийской традиции
(4) Местные разновидности.
(1) Шлем в этрусско-италийском стиле Монтефортино продолжал использоваться, как показано на алтаре Агенобарба. Он сохранил свою первоначальную форму (закругленный кончик), но в течение нескольких лет, предшествовавших Раннему принципату, размер первоначально очень маленького шейного платка постепенно увеличивался. Несколько шлемов этой типологии времен Цезаря были найдены (например, образец из Мартр-де-Вейра, недалеко от Гергови), но это явно изображен на мавзолее Юлия. Там он имеет два вида герба: на одном изображен центурион с веерным гребнем или перьями, на другом - плюмаж в виде конского хвоста. О продолжении его использования во времена Раннего принципата свидетельствуют росписи в Помпеях, и мы все еще находим его изображенным на памятниках (например, в Арле и на памятнике Флавию Миккалесу). Образцы ранней империи были обнаружены в Вифинии, в германских провинциях и на поле битвы при Бедриаке (69-70 гг. н.э.) и классифицированы Робинсоном как "Монтефортино С".
Как правило, этот шлем представляет собой цельную бронзовую чашу луковичной формы, заостренную на вершине, с навершием в виде полусферического набалдашника; нижний обод имеет четкую окантовку, часто украшенную горизонтальными линиями и волнистостью, и очень короткий наклонный шейный щиток. Шлему придавали форму постепенной штамповки, предположительно предназначенной для поглощения ударов сверху. Щитки для щек (bucculae), изготовленные из толстой бронзы , крепились с помощью двух заклепок. Конечно, это был не основной шлем, который носили солдаты Цезаря, но он относился к различным категориям шлемов, которые использовались повторно, длительные периоды (как в случае с одним экземпляром из Марны) были типичной практикой на протяжении веков.
Качество этих шлемов, выполненных в традиционном итальянском стиле, ухудшилось, поскольку необходимость оснащения больших армий, особенно во время Гражданской войны, привела к массовому производству. Источники свидетельствуют, что иногда приходилось исправлять низкое качество: например, во время осады Диррахия в 48 году до н.э. солдатам Помпея приходилось прикрывать свои шлемы плетеными щитками (viminea tegimenta) от пращников и лучников Цезаря (III, 63 г. до н.э.).
Очень близким к Монтефортино является так называемый тип "Буггенум", производный от более ранних этрусско-кельтско-италийских типов, но упрощенный в изготовлении и в основном лишенный украшений. (Робинсон также относит эти примеры к широкому кругу своих работ "Монтефортинский тип С".) Многие образцы, относящиеся к середине I века до н.э., были найдены на юго-западе Франции и Пиренейском полуострове. В этих шлемах навершие немного меньше, закруглено и иногда прокалывается, чтобы можно было вставить плюмаж, в то время как защита шеи начинает увеличиваться в размерах. Щитки на некоторых образцах были прикреплены к чаше всего одной заклепкой. Один из соответствующих образцов, найденный в Кульпе близ Сисака в Хорватии, имеет на шее надпись "СЦИПИОН БЕС", позволяющую идентифицировать его с армией П. Сципиона Корнелия Насики, консула в 49 году до н.э.
(2) Процесс упрощения легионерского шлема виден в так называемой "перевернутой жокейской кепке", или кепке типа Кулус-Мангейм, которая сохранилась как в более тяжелых, так и в более легких образцах. Навершие Монтефортино теперь исчезло, а шейный щиток постепенно становился больше и более плоским. Кельтское происхождение подтверждается широким распространением этих шлемов, вероятно, начавшимся во время Галльской войны, когда было высказано предположение, что оружейники из района Кулус на Марне были наняты для снабжения легионов.
В Галлии было найдено много шлемов такого типа, что позволяет предположить, что это был один из самых распространенных типов, использовавшихся военными Цезаря. Чаша раннего более тяжелого шлема ("Coolus Types A & B" Робинсона) полусферическая, с легким намеком на шейный щиток у некоторых образцов и, в редких случаях, с каким-либо украшением по нижнему краю. Более легкий шлем (Robinson "Type C") имеет слегка шарообразную форму, расширяющуюся и более плоскую защиту шеи и приклепанную усиливающую планку на лобовой части. У сохранившихся образцов обычно отсутствуют щитки для щек, и только простые боковые отверстия или кольца свидетельствуют об использовании кожаного подбородочного ремешка (vinculum). Однако в некоторых примерах наличие двух колец, шарнирно закрепленных на трубчатой застежке с заклепками на уровне ушей, позволяет предположить шарнирное крепление металлического щитка.
Робинсон предполагает, что ранние образцы шлема Кулуса могли относиться к периоду правления Цезаря, но сегодня большинство придерживается мнения, что эта типология появилась только в царствование Августа. Однако экспансия Рима в глубь кельтских земель, несомненно, привела к тому, что армия - предположительно, за счет привлечения как кельтских оружейников, так и наемников - приобрела прочные железные кельтские шлемы, подобные так называемым образцам из Ажена/Порта (найденным соответственно в Ажене в регионе Лот-и-Гаронна, и в Порт-Бейнидау в Швейцарии).
Они представляли собой лучшее решение задачи защиты всей головы, скул и челюсти без ограничения поля зрения. Тип Агена, который также был найден на поле битвы при Алезии и изображен на памятниках времен Цезаря, характеризуется довольно глубоким полусферическим черепом, расширяющимся к краям по всей окружности, и чуть выше него выступающим ребром, также проходящим прямо вокруг чаши. У этого типа порта отсутствуют края и ребристость; у него очень короткий передний козырек, а над ним две приподнятые металлические завитки ("брови") спереди, которые выполняют как декоративную, так и укрепляющую функции. Сзади переходящий в короткую накладку на шею, под двумя или тремя частичными воланами. Оба варианта имеют большие `Е-образные' щитки, иногда украшенные кельтскими латенскими узорами, и прикрепляются к чаше с помощью шарниров с парами заклепок. Робинсон прослеживает прямую линию эволюции от этих шлемов к своей серии "Имперские галльские шлемы", которая впервые появилась на рубеже 1-го века до н.э. и 1-го века н.э..
(3) Шлемы эллинистических типов встречаются в иконографии того периода, и мы должны помнить, что завоевание последних греческих царств в Малой Азии и Египте принесло огромное количество военной техники, которая, как предполагает логика, должна была быть использована во время военной экспансии Гражданской войны. Шлемы беотийского и псевдокоринфского типов представлены в мавзолее Юлия. Греко-римская традиция аттического стиля и более сложных шлемов греко-италийского происхождения продолжилась в римской армии в 1 веке до н.э.. Аттические и, вероятно, также апулийско-коринфские шлемы, часто искусно украшенные, можно увидеть на помпейских и римских фресках; иконография свидетельствует о том, что они долгое время использовались как часть доспехов старших офицеров и элитных войск. Редкость таких шлемов в археологии I века до н.э. может быть объяснена относительной недостаточностью раскопок полей сражений и крепостей позднего эллинистического периода, а также тем фактом, что образцы, хранящиеся в запасниках ближневосточных музеев, ожидают надлежащей публикации.
(4) В римских провинциальных армиях сохранялись местные формы шлемов, что видно на различных памятниках, таких как рельеф Осуны из Испании. Здесь военные носят шлем, похожий по форме на наиболее распространенный иберийский головной убор: плотно прилегающий "бацинет", спускающийся сзади, с укрепляющими лентами по краю и кожаными накладками на щеки.
Подробности
В шлемах типологий Монтефортино и Ажен/Порт подбородочный ремешок крепился к железной заклепке, закрепленной на нижней стороне шейного щитка, затем проходил вперед к железным кольцам, прикрепленным внутри каждого щитка, и, наконец, завязывался узлом под подбородком, что можно увидеть в различных иконографических источниках.
Любые гребни обычно прикреплялись к шлемам незадолго до битвы. Цезарь (BG II, 21; BA 12) сообщает, что во время внезапного нападения белгов при Самбре его солдаты были настолько захвачены врасплох, что не могли ни прикрепить гребни (знаки отличия) к своим шлемам, ни снять чехлы (тегименты) со своих щитов. Цвет гербов римских солдат на фреске гробницы Статилиев - красный (рубра - Вергилий, Энея, XII, 89), но желтые, белые и черные гербы также изображены на росписях Помпей. Некоторые образцы шлемов Монтефортино имеют на навершии отверстие, просверленное в свинце, для вставки перьев, обычно из лебединых (Вергилий, X, 185-190) или утиных. Наличие отверстия для булавки для гребня в набалдашниках шлемов наводит нас на предположение, что перо или волосяные перья вставлялись с помощью трубчатой канюли.
Вегеций утверждает, что поперечный гребень центуриона (crista transversa) был посеребрен (argentata), чтобы его было легко увидеть в бою; возможно, посеребренным был только держатель гребня, а конский волос или перья были светло-серого цвета. Хотя трудно точно понять, к какому периоду относится здесь Вегеций, он пишет о традиционном офицерском знаке отличия, который больше соответствует иконографии 1-го века до н.э. (этрусские урны, памятники Аквилеи и Сен-Реми и т.д.), чем имперскому периоду. Без сомнения, крест-накрест использовался центурионами Цезаря, и единственный цвет, упоминаемый для него в римских источниках, - серебристый.
То, что на многих шлемах отсутствовали средства для прикрепления плюмажей или гребней, подтверждается археологическими данными (например, шлемы типа Кулус) и письменными источниками. Например, Лукан (Фарс., VII, 586-587) упоминает cassis plebeia, то есть обычный шлем, который носил Брут в Фарсале. Во время марша шлемы (как и щиты) обтягивались кожей (Plut., Лукулл, XXVII), вероятно, для защиты от непогоды и предотвращения предательских отражений. Шлемы офицеров, вероятно, могли быть позолочены или посеребрены, украшены драгоценными камнями или другими драгоценными материалами, покрыты лаком или росписью. Это показано на фреске в Помпеях, изображающей бога Марса, чей аттический шлем раскрашен в красный и желтый цвета, с красным держателем для гребня и желтыми перьями.

Первый слева. Вид сзади слева на римский шлем типа Монтефортино в три четверти, с приподнятым навершием и полусферическим навершием и небольшой накладкой на шею; Группа `Монтефортинский тип С'. Этот образец, относящийся к I веку до н.э., был найден в реке Любляница в Словении. Обратите внимание на две заклепки для защиты щек. (Национальный музей Словении)
Второй слева. Вид сзади справа в три четверти на бронзовый шлем типа Монтефортино-Риети, названный так по месту находки первого экземпляра в Лацио, центральная Италия. Обратите внимание на более низкое, массивное навершие и отсутствие нашейного щитка. Иконография позволяет предположить, что этот вид шлема широко использовался как легионерами, так и морскими пехотинцами; поскольку этот образец был найден в Египте и датируется 40-ми годами до н.э., весьма вероятно, что он использовался одним из солдат Цезаря во время его Александрийской кампании. (Музей Эгизио, Турин)
Третий и четвертый слева. Обратите внимание на заметные различия в профилях этих двух бронзовых шлемов I века до н.э. из бывшей коллекции Акселя Гуттмана, хотя оба они относятся к типологии Монтефортино-Риети, основанной на местах находок.
Справа три шлема фирмы Coolus-Mannheim периода Цезаря. (Вверху слева) образец, найденный в Дюссельдорфе, в настоящее время в Боннском музее. (Справа) более тяжелая версия с перфорированным декором на шейном щитке в виде эмбриона, найдена в Вьей-Тулузе, Франция. (Слева внизу) более легкая версия из Майнца; расширенный сзади, этот экземпляр имеет загнутый край и узкие кольца для крепления кожаной застежки.

Слева: Правый профиль тяжелого шлема Кулусманхейма из Бреуванна, восточная Франция, I век до н.э. (Музей Лангра).
Второй слева. Вид спереди в три четверти римского шлема эллинистического типа I века до н.э.. Иногда кажется, что такие шлемы предназначались только для офицеров и элитных подразделений, но их использование григорианскими военными хорошо подтверждается иконографией из Гланума и Нарбонны. На фресках Помпей также отчетливо видны "Аскалон" и другие позднеэллинистические изображения. (Гамбургский музей)
Третий слева. Легкий римский шлем из Тулузы-Эстарака, южная Франция, I век до н.э. Практически идентичен шлемам, изображенным на рельефе Осуна/Эспата в Испании, и, вероятно, относится к периоду Цезаря. (Музей Сен-Раймонда, Тулуза)
Реконструкция так называемого шлема "таинственного воина", обнаруженного в 2008 году в Норт-Берстеде, Западный Суссекс. Два изогнутых бронзовых листа с замысловатой резьбой установлены под наклоном вперед и вертикально, образуя сложный прямоугольный гребень. Лист в форме полумесяца проходит сбоку по макушке головы, пересекаясь под углом 90R со вторым асимметричным листом, спускающимся по спине. Оба они увенчаны U-образным желобом, в котором, должно быть, хранилось что-то вроде перьев - возможно, конский волос, перья или щетина кабана. (Музей "Новиум", Чичестер)
Справа; Вид сзади справа в три четверти на оригинальный шлем "Кулус" "таинственного воина" из Норт-Берстеда; это был всего лишь четвертый шлем такого базового образца, обнаруженный на сегодняшний день в Британии. Бронзовый шлем имеет простую куполообразную форму, обод украшен штриховкой и перфорированным рисунком. (Музей Новиум, Чичестер)

Стела римского офицера I века до н.э. в Эфесе на Ионическом побережье Турции. Изображены меч, шлем аттико-беотийского типа (обратите внимание на плюмаж, частично закрытый каким-то трубчатым чехлом) и пара поножей с рельефной мускулатурой. Позднеэллинистическое снаряжение широко использовалось в Греции и восточных эллинистических царствах, которые стали вассалами Рима. (Эфес)

ДОСПЕХИ
Римские доспехи обычно назывались лориками. В комментариях Цезаря это слово используется как в отношении офицеров, так и легионеров. Некоторых солдат называют лорикати, а других - нет, возможно, потому, что не все они носили доспехи, или потому, что в определенном отрывке он имеет в виду именно солдат, облаченных в доспехи в тот момент. На многих памятниках того периода военные изображены сражающимися, одетыми только в туники с поясами. Мы можем сделать вывод, что в I веке до н.э. даже бойцы одного и того же легиона использовали несколько различных видов защиты тела.
Кольчуги
Железная кольчуга, использовавшаяся по меньшей мере с III века до н.э., была основным доспехом Майлза грегариуса, жившего в I веке до н.э.. Варрон, служивший легатом при Помпее в Испании, называет галлицу `туникой из железных колец'. Его заимствование этрусками и римлянами у кельтов убедительно подтверждается, хотя мы не можем полностью исключить другие теории.
Существительное gallica (`галлец'), безусловно, фигурировало в военном сленге. Луканус (Phars., VII, 498-499) называет это "тяжелыми цепями, закрывающими грудь" (qua torta graves lorica catenas opponit tutoque latet sub tegmine pectus). Одно из возможных изображений времени Цезаря встречается на арке Сен-Реми, а другие - на памятниках в Нарбонне, хотя большинство последних относятся к периоду правления Августа. Фрагмент кольчуги периода Цезаря был найден в кельтском оппидуме в Гергови, а другой - в одном из поселений близ Берна. На них изображена обычная конструкция из четырех заклепочных колец, соединенных пятым полным кольцом, как на резьбе на памятнике в Осуне.
Часто (но не всегда) галлика снабжалась кожаными наплечными повязками (humeralia), которые крепились с помощью булавок, проходящих через бронзовую или кожаную деталь, расположенную горизонтально в верхней части груди. Наплечники иногда переходили в усиливающую деталь в верхней части спины, что наводит на мысль о том, что конструкция, вероятно, была вдохновлена греческими льняными доспехами. Вероятно, ближе к концу периода кесарева сечения появились металлические застежки, которыми наплечные щитки крепились к нагрудному доспеху (см. памятник Сен-Реми) по образцу, заимствованному у кельтов. Плечевые кости могли расширяться наружу, прикрывая дельтовидную мышцу (первоначальные кельтские кольчуги иногда надевались на плечи). Изучая памятники, прославляющие победы Цезаря, Антонуччи предположил существование резных металлических наплечников, но они также могут представлять собой тисненую кожу, как это видно на алтаре Агенобарба. Значительный вес кольчужных доспехов, лежащих на плечах, был частично уменьшен за счет того, что они распределялись по бедрам с помощью пояса вокруг талии, а также за счет наличия одежды под доспехи (subarmalis) из войлока или кожи.

Сигнифер в лорике хамате, Гранд-Людовизи. Римляне заменили обычные для кельтских кольчуг кольца с заклепками на гораздо более прочные кольца с заклепками, одно из которых соединяло четыре перфорированных кольца. Такие рубашки весили от девяти до 15 кг, в зависимости от длины и количества колец - минимум 30.000 штук. (Рим, Дворец Алтемпс,)

Слева. Фресковая фигура из "Дома Ветиев" в Помпеях относится ко второму стилю и датируется 80-20 годами до н.э. Его можно опознать как трибуна по короткому паразонийскому мечу на левом бедре и эллинистическому поясу zoni militaris, возможно, из красной лакированной кожи. Он одет в белые кожаные или льняные доспехи с контрастными наплечниками. Обратите также внимание на его бронзовый шлем Монтефортино с красным плюмажем и бронзовые поножи, закрывающие колени. (Помпеи)
Справа. Богиня Победы и победоносный полководец с оружием в руках на фреске четвертого стиля из Помпей, 45-79 годы н.э.. Обратите внимание, что изображен беотийский шлем с рогами и бронзовая кираса "статос" поверх двухцветного подплечья с белыми и красными крылышками. Доспехи генерала выполнены из позолоченного металла, с пурпурной нагрудной повязкой с изображением маски горгоны и светло-голубыми плечевыми повязками на плечах. Едва заметная фиолетовая туника - это туника консула или проконсула, а его палудаментум отделан фиолетовым с белой каймой. Обратите внимание на его белоснежные офицерские сапоги-котурны и короткий меч-паразониум. (Национальный археологический музей, Неаполь)

Слева: Деталь из фигуративного памятника конца I века до н.э. в Нарбонской Галлии, представляющая собой кольчугу gallica. Обратите внимание на крылышки предмета одежды, которые видны на предплечье, и на отсутствие в данном случае дополнительных плечевых накладок. (Музей лапидарного искусства, Нарбонна)
Второй слева. Поврежденная скульптура, изображающая бронированный торс кавалерийского офицера, из храма Юноны Соспиты в Ланувиуме, в центральной Италии. Серия скульптур в этом храме, датируемых первой половиной I века до н.э., показывает, как могли быть экипированы римские кавалеристы во времена Цезаря: либо торакс статос (металлическая кираса), либо многослойный тканевый линоторакс. На крылышках над бедрами и на плечах видна бахрома из переплетенных нитей.
Второй справа: Скульптура `Воин Мондрагона', I век до н.э. Когда кельты сражались фалангой, они использовали большой щит, который римляне скопировали как скутум. Он был сделан из деревянных досок с укрепляющим стержнем, переходящим в центральное "ячменное зерно", как показано на этой скульптуре из Воклюза, которая, возможно, представляет собой одного из вспомогательных эдуев Цезаря. (Музей Кальве, Авиньон)
Справа: Рельеф с изображением романо-иберийских солдат, традиционно ассоциирующийся с Урсо (Осуной) в Испании, но на самом деле найденный в Эстепе, датируется первой половиной I века до н.э. Сразу бросаются в глаза щитки-скуты комбинированной трапециевидной/овальной формы, тот, что справа, полностью окантован металлом. Обратите внимание также на плотно прилегающие шлемы, поножи и два типа бронежилетов. На мужчине слева надета кольчуга-галлика, в то время как на бедре его товарища видны косые линии, указывающие на стеганый тканевый доспех, надеваемый поверх подмышечной впадины с крылышками. (Провинциальный археологический музей, Кордова)

Доспехи из органического материала и одежда для защиты под доспехами
Очевидно, что дорогостоящая "галлика" не была повсеместно доступна войскам, которые часто снабжались защитой из органических материалов.
Льняные доспехи (линоторакс), заимствованные из широко распространенных греческих и этрусских образцов, представляли собой кирасу из многослойного и прочного льна, снабженную наплечниками, застегивающимися на груди. Он все еще широко использовался в поздний консульский период и виден на рельефах. Защита из кожи (кориум), войлока и ткани (коактилиум - от глагола "собираться") упоминается Цезарем (III, 44 г. до н.э.): "Чтобы избежать попадания стрел, почти все солдаты сшили себе куртки или другие средства защиты из войлока, стеганого одеяла или шкуры".
На рельефах в Аквилее и Нарбонне часто изображены доспехи с горжетами, защищающими шею. Возможная кожаная версия грудной клетки, снабженная горжеткой и короткими рукавами и надетая на подбитую подкладкой одежду с отворотами, видна на аквилейском памятнике, относящемся к центуриону. Это облачение, состоящее из двух наложенных друг на друга доспехов (один из кожи, другой из ткани), может быть связано с описанием Валерием Максимом героического центуриона Цезия Скэвы в Британии, который, несмотря на тяжесть двух лориков, бросился в прибой; очевидно, что это должно относиться к неметаллической броне.
Использование кожаных доспехов ясно подтверждается и другими источниками. Кальпурний Пизон Цезоний отправился в Македонию (58-55 гг. до н.э.) с приказом реквизировать столько скота, сколько потребуется для изготовления шкур для изготовления доспехов, щитов и конской сбруи (Цицерон). Использование легионерами органических доспехов также упоминается Плутархом, который, описывая поражение Красса при Каррах (Красс, XXIV, 4), использует греческое слово "малакос", чтобы подчеркнуть разницу между жесткой (антититупос) и гибкой (малакос) защитой, то есть между металлическими и органическими доспехами.
На изображениях боевых трофеев также отчетливо видна защитная одежда, которую носили под доспехами, так называемые подгрудные доспехи. Они часто были льняными и снабжались обычными нашивками для защиты конечностей, причем офицерские нашивки часто были отделаны золотой или серебряной нитью.
Одежда, которую носили с другими доспехами или без них, часто изображалась в виде стеганой одежды на монетах Цезаря, посвященных его триумфам. На рельефе Урсо/Эстепа изображены двое военнослужащих одного подразделения, одетых в различные средства защиты: на одном из них кольчуга-галлика, а на втором - одежда, на которой видны отдельные полоски (из войлока?), сшитые вместе. Также показано, что его носит другой солдат из той же группы помощи.
Металлические доспехи
Металлические кирасы (тораки) эллинистического типа можно увидеть на рельефах Гаэты и росписях Помпей. Эти статос ("стоячие", т.е. жесткие) корсеты часто украшены крылышками, прикрепленными к нижнему краю в одном или двух диапазонах. В верхней части спины была прикреплена пара наплечников, из которых также выходила защита шеи.
Анатомические или "мускулистые" доспехи (т.е. имитирующие мускулатуру торса), выполненные как из кожи, так и из металла, засвидетельствованы в памятниках и произведениях искусства, а также в некоторых археологических находках (фрагменты корабля из Альбенги, кираса из Гранады и фрагменты из Ланувия). Особенно великолепные металлические варианты были предназначены для полководцев, как, например, на копии статуи Цезаря, изготовленной в период Юлиев-Клавдиев и сохранившейся в Кампидольо. Нагрудный знак богато украшен низким рельефом с рельефными изображениями грифонов в сочетании с растительными орнаментами и спиралями. Нижний край украшен круглыми накладками, образующими двойную кайму (кимацию), прикрепленную к основной части доспехов. Вероятно, очень похожей, но украшенной британским жемчугом, была грудная клетка, которую, как нам рассказывают, Цезарь принес в жертву богине Венере Генитальной. Упрощенные модели также изображены на фигуративных памятниках, что наводит на мысль о применении в бою таких мускулистых полукафтанов не только старшими, но и младшими офицерами, и, возможно, даже простыми легионерами.
На памятнике в Аквилее изображен мускулистый доспех, который ассоциируется со шлемом Монтефортино и, очевидно, представляет собой жесткую металлическую кирасу, установленную в качестве трофея. Это также доказывает, что римские художники копировали образцы, изготовленные из различных материалов, взятых не только у иностранных врагов, но и во время гражданских войн. Иногда накладки были металлическими дополнениями к доспехам, как, например, на статуе Мунация Планка, которая сегодня находится в Национальном музее Рима. Доспехи такого типа часто снабжались наплечниками, обшитыми кожей на металлических образцах, которые крепились на груди ремешками, прикрепленными к металлическим застежкам.
Также использовались чешуйчатые доспехи. Хотя в настоящее время у нас нет находок, относящихся к Галльским войнам, есть иконографические изображения (например, этрусские урны и надгробие Марка Нония, 27 год до н.э.). Эти доспехи греческого происхождения изготавливались из небольших пластин бронзы, железа, кожи или рога, вырезанных по нужной форме, и крепились на подкладке из кожи или льна с помощью проволоки или кожаных шнурков. Чешуйки были прикреплены параллельными горизонтальными рядами так, чтобы перекрывать друг друга как сбоку, так и снизу, как рыбья чешуя или черепица на крыше.
На различных памятниках изображены металлические поножи для защиты ног (ocreae). Заимствованные из греческих и этрусских прототипов, они обычно изготавливались из цельного листа бронзы и либо облегали икру, либо просто прикреплялись для защиты голени. Аквилейские рельефы, возможно, относятся к типу, в котором защита колена отделена суставом от защиты голени, что подтверждается образцом из Ардеи и последующими императорскими образцами. На них изображена рельефная горгона на колене, поэтому, возможно, они предназначались для офицеров. Более простые поножи, возможно, иногда сделанные из кожи, изображены на простых солдатах на рельефах Урсо и фресках Помпей. В этих источниках поножи больше не удерживаются на месте просто за счет гибкости тонкого металла вокруг голеней, а крепятся с помощью пары кожаных язычков ниже колена и выше пятки.

ЩИТЫ
Щиты легионеров
Хотя в текстах, как правило, ничего не говорится о том, какой тип легионерского щита использовался в I веке до н.э., мы можем предположить, что он не изменился по сравнению с предыдущим периодом. Вооруженные силы были вооружены овальным продолговатым щитом (scutum), усиленным выступающим центральным острием (spina), которое представляет собой комбинацию италийских (Ливий, VIII, 8) и кельтских образцов. Полибий, писавший за сто лет до Цезаря, называет этот щит тиреосом: его выпуклая поверхность имела "два с половиной фута" в ширину и "четыре фута" в длину (примерно 75 х 120 см). Его верхний и нижний концы были укреплены железной окантовкой, которая защищала его от ударов при падении и от повреждений, когда он лежал на земле. Хотя в Алезии были найдены фрагменты железного обода, на основании других находок можно предположить, что во времена Цезаря щит был окантован по всей окружности, как правило, желобками из медного сплава.
Щит имел центральный железный выступ (умбон), прикрепленный к позвоночнику, чтобы отражать самые тяжелые удары (Pol.VI, 23, 2). Множество образцов овальных железных умбонов было найдено в Галлии (в том числе в Алезии) и Германии. Некоторые из них имеют форму "бабочки", с центральным выступом конического сечения и двумя боковыми крыльями (например, образец из Алезии).
Внутренний захват был горизонтальным, что позволяло манипулировать щитом в любом направлении. Это можно увидеть на некоторых памятниках, в то время как на других изображен двойной захват (например, метопы памятника Планк, рельефы Аквилеи и мавзолей Юлиев). Нет никаких логических оснований сомневаться в подобных представлениях; древнему миру была чужда стандартизация, и, несомненно, рукояти щитов отличались друг от друга в деталях. На памятнике Юлия хорошо проиллюстрирована рукоятка, напоминающая рукоятку Эль-Файюмского щита (см. ниже), наряду с другими видами; почему художник должен ложно изображать одну деталь рядом с другой, подтвержденной археологическими данными?
Полный образец фанерного щита большего размера, но в остальном полностью соответствующий описанию, был найден сохранившимся в египетской пустыне, в Каср-эль-Харите, в оазисе Эль-Файюм. Этот щит был укреплен деревянным выступом в виде "ячменного зерна", расположенным по центру вертикальной стойки, разделенной на три секции и закрепленной металлическими гвоздями. Внутренняя часть центрального выступа, как указано на памятниках, была выдолблена и снабжена горизонтальной рукояткой. Также были найдены остатки колец для крепления ремней для переноски. В настоящее время эти цвета исчезли с фаюмского щита, но на фресках на Эсквилине некоторые щиты окрашены в темно-белый цвет с желтым "ячменным зерном". Похожий щит на сильно выцветшей картине в некрополе Порту показан желтым.
Другие фрагменты римского щита были найдены в святилище Гурзуфское Седло в Крыму, хотя и в более раннем контексте Митридатовых войн первой половины I века до н.э.. Металлические элементы состоят из посеребренной бронзовой накладки, бронзового и посеребренного шипа, а также бронзовых и посеребренных пластин в форме лабриса и полумесяца. Высоту этого щита можно оценить в диапазоне от 1,03 до 1,05 м (40,5-41,3 дюйма).
Хотя этот большой щит, вероятно, был наиболее часто используемым, римляне знали и другие варианты его изготовления. Рельефы из Урсо (Осуна) в Испании демонстрируют интересную вариацию формы, состоящую из длинного трапециевидного щита, более широкого вверху, с нижней овальной кривизной, сужающейся внизу; возможно, этот тип был самнитского происхождения (Ливий, IX, 40 - и см. фото выше).
Около 380 года н.э., когда Вегеций писал о "древнем легионе" (Epit. II, 18) сообщает нам, что "чтобы солдаты не отбивались от своих товарищей в суматохе битвы, они рисовали на своих щитах разные знаки для разных когорт, дигматы, как они их называют, и это принято делать даже сейчас'. Такие обозначения были известны уже во времена Цезаря (BG VII, 45, 7). На легионе X был изображен Телец-бык, зодиакальный знак Цезаря, в качестве дейгматона или иногда сигнума. Присутствие дигматов на щитах Легиона X зафиксировано в "Африканской кампании" (BA XVI, 3). В этом случае солдат Десятого легиона говорит Лабиену: "Я не новобранец, а ветеран Десятого легиона", на что Лабиен отвечает: "Я не узнаю эмблемы Десятого легиона". Поскольку генерал обращается к одному солдату, выражение signa decumanorum должно быть уместным. логично ссылаться не на стандарты подразделения, а на опознавательные знаки на щите человека. Щит был снабжен кожаным чехлом (тегимен), о котором Цезарь вспоминал и в других случаях (BG II, 21); на нем также мог быть изображен символ легиона, но более определенно - его номер.
Цезарь также упоминает имена полководцев, которые были выбиты на щитах (БАЛ, LVIII, 3: "и его войска признали это до такой степени, что у них на щитах было вырезано имя Г.Н. Помпей'). О такой практике уже упоминал Квинтилиан (Decl., III, 216), применявшейся к солдатам Гая Мария. Вероятно, она не была правилом для всех солдат и стала обычной только для рядовых (Dio Cass. LXVII, 10, I) о введении Теттием Юлианом, консулом в 83 году н.э., обычая наносить на щит имя солдата и его центуриона.
Из своей испанской кампании Цезарь помнит эмблемы на щитах двух солдат, "сверкающие чеканным металлом" (ЧД XXV, 7: "insignia scutorumque praefulgens opus caelatum'). Согласно Светонию, Цезарь хотел, чтобы снаряжение его солдат было украшено золотыми и серебряными инкрустациями, как для психологического воздействия на противника, так и потому, что солдаты были храбрее, если боялись потерять свое богатое снаряжение (Suet., Caes., LXVII). Робинсон предположил, что это относилось только к его любимому Десятому легиону, и что другие подразделения, возможно, имели медные и бронзовые вставки. Различные фрагменты, найденные при раскопках в Алезии в 1864 году, включали как выступы, так и металлические листы в форме языков пламени; они служили украшением и усилением щитов, хотя некоторые ученые относят их скорее к кельтским, чем к римским.
На римских щитах стали появляться молнии в виде металлических аппликаций. На некоторых монетах эпохи Цезаря можно увидеть похожие элементы в виде 8- или 5-точечных звезд. Антонуччи убедительно доказывает, что это символизирует sidus Iulium, то есть благоприятную звезду Юлиев, под которой родился Цезарь. На малоизвестном фрагменте мозаики Палестрины (датировка которого является спорной - между концом 2-го и концом 1-го века до н.э.) изображен легионерский щит, подвешенный на колонне. На щите белое поле, черный герб и желтая кайма, возможно, символизирующие медь, железо и бронзу. Эти цвета также упоминаются в описаниях войны в Испании.
Клипеус
Старый круглый металлический клипеус греческого происхождения, широко использовавшийся римлянами в ранний консульский период, все еще использовался, но теперь в основном предназначался для офицеров; богато украшенные формы можно найти на памятниках в Глануме и других местах. На офицерских клипеях часто вырезались или тиснились головы божеств-покровителей. В "Доме Имплювия" в Помпеях похожие щиты расписаны посеребренной поверхностью, а на других помпейских фресках видна блестящая бронзовая поверхность с эллинскими гербами. Конечно, такие щиты можно носить в торжественных случаях, но это не исключает их более практичного использования. Мы часто читаем о том, что щиты вручались в качестве наград.
Во время битвы при Сабисах Цезарь взял скутум солдата, потому что у него не было своего собственного (БГ II, 25). Согласно определениям Феста (De Ver., 332, 449), этимология слова scutum предполагает, что оно означало щит, обтянутый кожей, в отличие от металлического клипеуса. Первый термин имеет тот же корень, что и scortum, и на самом деле в переводе с греческого означает "кожа".

ОСНАЩЕНИЕ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ ВОЙСК
Многие виды союзных войск, сражавшиеся бок о бок с легионами Цезаря в Галльской и гражданской войнах, часто имели собственное вооружение и экипировку в дополнение к предметам, поставляемым из римских арсеналов.
Германцы
Древковым оружием германцев была короткая рама. По имеющимся сведениям, это оружие было тяжелым; на его лезвии часто были нанесены символы, которые, согласно гипотезе Густава Клеймма, должны были быть зазубренными. Тацит ("Германия", XL, IV) упоминает об использовании коротких мечей (breves gladii) и круглых щитов (rotunda scuta), часто раскрашенных в разные цвета. Шлемы и бронежилеты использовались очень редко (Германия VI в.), но защиту обеспечивали предметы одежды, называемые ренонами, сшитые из шкур диких животных и (предположительно) усиленные рыбьей кожей: "Они выбирают определенных диких зверей и, освежевав их, украшают их шкуры множеством пятен, а также с чешуей монстров из глубин" (смотри также Варрон, DLL, V, 167).
Кельты
Цезарь упоминает (BG I, 26) об использовании кельтами дротиков матара и гаэса с "острыми и волнистыми" наконечниками, а также длинных копий, называемых трагула (BG V, 48), снабженных ремешком для метания аментума, обернутым вокруг древка. Образцы матарае были найдены в Алезии. Типичным мечом кельтских воинов был меч с длинным лезвием типа Ла Тен III, многие экземпляры которого вместе с железными ножнами были найдены на том же поле битвы. Обычно они подвешивались на цепях, но галлы, служившие в римской армии, также использовали поясную повязку, как показано на знаменитой статуе вспомогательного кавалериста из Вашера. В могиле вспомогательного "всадника Сенатского колодца" в Париже был найден простой ремень, застегивающийся на пряжку, но без накладок.
Кельтские щиты были снабжены либо круглым выступом (который, по-видимому, впервые появился во время Галльской войны благодаря вспомогательным войскам, прибывшим из Восточной Европы), либо деревянным шипом, усиленным металлической фурнитурой, и центральным навершием в виде бабочки. Металлические аппликации часто использовались для усиления и украшения щитов, которые были красочно раскрашены. Многие щиты, захваченные в Алезии, были "украшены золотом и серебром" (Плутарх, Цезарь, XXVII). В древнем мире не существовало различия между парадным снаряжением и боевым; каждый воин, отправляющийся на войну, демонстрировал своим противникам свое лучшее снаряжение. Галлы стремились произвести впечатление на своих врагов своим высоким ростом и прическами, украшениями и прекрасным снаряжением, а также галльским шумом, который производили лязг оружия и звуки военных труб.
Балеарские пращьники
Не упоминаются шлемы и доспехи знаменитых балеарских пращников, служивших в римских армиях со времен Пунических войн. Вероятно, они сражались в туниках и плащах, возможно, в набедренных повязках из волокна эспарто. Самое раннее представление о том, как они носили свои патроны для пращи, относится к траянскому периоду, но, по-видимому, они использовали те же методы, что и жители Родоса и Фессалии, - носили боеприпасы либо в сумке, перекинутой через плечо, либо в складках плаща.
Критяне
Критские стрельцы составляли элитное ядро лучников в римских армиях, и их снаряжение представлено на монете Метелла Сципиона, отчеканенной во время Гражданской войны. На ней изображен простой шлем типа Кулус-Мангейм с коротким шейным щитком, туника из стеганого материала, короткий кинжал, лук и изогнутый колчан (фаретра), вероятно, также служивший чехлом для лука (Prop., El., IV, 6, 55). Среди 40 наконечников стрел, найденных в Алезии, три образца были определенно идентифицированы как римские: их наконечники имеют четырехугольное сечение с одним или двумя зазубринами. Римские наконечники стрел, найденные в Галлии, сделаны из железа, их размеры варьируются примерно от 7,8 см в длину до 2,5 см в ширину. В ходе раскопок в Урсо, Испания, были найдены различные наконечники стрел с заостренными концами, хотя римские лучники нередко использовали галльские наконечники с зазубринами.
Иберийцы
Испанская пехота состояла как из скутатов, набранных в Центральной Гибернии (северная Испания) и оснащенных большим скутумом, так и из более легких каэтратов, завербованных в Задней Гибернии и имевших круглые кожаные щиты. Помимо железного солиферрума, они использовали ланцею, легкое копье с наконечником длиной до 50 см, которое также использовалось кельтской кавалерией (BG VIII, 48: Волузен, конный префект Антония, ранен в бедро ланцетой галльского всадника). Меч фальката или махайра произошел от греческого прототипа, но был усовершенствован превосходными кельтиберийскими кузнецами-фехтовальщиками. Его слегка изогнутое лезвие с односторонним лезвием носилось в кожаных ножнах с бронзовой фурнитурой, свисавшей с перевязи, а навершие часто имело форму головы животного.
Греки
Великолепие офицерского снаряжения запечатлено на картинах из Помпей, где изображены шлемы позднего аттического типа с красными гребнями и плюмажами, бронзовые кирасы и щиты, отделанные серебром и золотом. (Например, на картине в Regio I изображена битва за тело Патрокла, а на картине в Regio VII изображены шлемы, мечи и щиты греческого образца, а также кольчуги в контексте гладиаторских трофеев.)

ДРУГОЕ ВООРУЖЕНИЕ
Штандарты
Плиний Старший (HN, X, 5, 16) утверждает, что Марий во время своего второго консульства в 104 году до н.э. заменил старые штандарты (сигны) отдельных легионов - волка, минотавра, коня, вепря и быка - на единую легионерскую эмблему в виде орла (аквилы). Когти орла, посвященного Юпитеру, обычно цеплялись за пьедестал, а крылья были распростерты. Цицерон (в Кат., I, 9, 24) вспоминает, что она была отлита из серебра; это подтверждает Плиний Старший, который отмечает, что все знаки были из серебра, так что их сияние было видно издалека.
Орлы армии Цезаря, изображенные на монетах, имеют две формы, на одной из которых изображен небольшой лавровый венок в клюве. Стандартное древко имеет боковую рукоятку и украшено маленькими дисками (фалерами). По бокам от орла легиона располагались другие военные знаки. У каждого легиона был свой флаг (вексиллум). Дион Кассий (XL, 18) описывает имя Красса в битве при Каррах как вышитое пурпурными буквами, часто на архаичной латыни, название легиона и командира. Поэтому Антонуччи предлагает использовать белое или светло-красное поле для такой вексиллы, поднимаемой перед преторианским шатром императора в качестве сигнала к началу войны. Историки также упоминают вексиллум как пурпурную тунику или финикийский хитон, развевающийся перед палаткой командующего (Plut., Pomp., LXVIII; Фаб. Макс., XV).
Знаки существовали как для манипулы, так и для когорты (BG II, 25, 2; VI, 34), о существовании последней во времена Цезаря свидетельствуют монеты. На одной монете, изображающей знак Красса, найденной Августом в 20 году до н.э., на вексиллуме изображена цифра "X", которая, вероятно, указывает на когорты. В каждом легионе было десять когорт, 30 манипул и 60 центурий. Учитывая, что у нас есть прямые упоминания о 30 или 31 сигне для каждого легиона у разных авторов (Серв. Aen., XI, 463: "знаменосцы манипул, которых в легионе, согласно древнему обычаю, [насчитывалось] 30"), число 31 должно означать 30 знаков манипулорум плюс орел.
Три легиона Цезаря и три преторианские когорты при Диррахии (III, 69-71 гг. до н.э.) потеряли 32 знамени, то есть примерно треть от общего числа прапорщиков. После победы при Фарсале Цезарю были доставлены 180 трофейных штандартов и девять орлов (III, 99, 4 до н.э.). Из источников мы знаем, что Помпей выставил в этой битве 12 легионов, поэтому число пленных соответствует не всем их стандартам, а кратно 30, взятым от шести до девяти легионов.
Было бы логично ввести идентификацию на уровне когорты, учитывая тактическое развитие легиона. Если бы речь шла об отдельном знамени, то в источниках говорилось бы о 40, а не о 30 штандартах для каждого легиона. Таким образом, возможно, что внутри каждой когорты один из трех знаков манипулорум (возможно, знак старших триариев) одновременно служил стандартом для всей когорты, отличаясь небольшим вексиллом или табличкой с указанием его номера. (Табличка вспомогательной когорты с ее обозначением сохранилась с 1 века н.э.) Даже после регулярного введения когорт и центурий в качестве административных единиц в поздний консульский период после реформ Мария, основной тактической единицей оставалась манипула, состоящая из двух центурий, объединенных под одним знаком. Моммзен предположил существование знака столетий, но в комментариях Цезаря (BG VI, 34, 6; 40, 1) термины signa и manipuli рассматриваются как синонимы. Следовательно, если в легионе конца I века до н.э. было около 30 сигн, то некоторые манипулярные штандарты должны были одновременно служить сигнами когорты.
Древко сигнума украшалось различными сочетаниями лент, пучков, круглых медальонов (фалер), корон (венков) и полумесяцев (лунул или роговиков). На монетах изображен металлический наконечник, позволяющий загонять приклад в землю. Навершие древка манипулярных штандартов изображено в виде раскрытой ладони, а древко вексиллы и более поздних штандартов императорской преторианской когорты - в виде наконечника копья; Светоний может иметь в виду либо последнее, либо наконечник, когда упоминает (Цезарь, LXII) эпизод, когда Цезарь угрожал беглецам острием копья. сигнум. Считалось очень постыдным потерять знамя в бою: иногда офицер мог бросить его в ряды противника, чтобы побудить своих солдат наступать и вернуть его (БГ V, 37; БГ III, 64).
В течение I века до н.э. лишь немногие источники или изображения свидетельствуют об особой униформе знаменосцев (сигнифери), например, о шкурах животных, которые носили позже. На монете, отчеканенной арвернийским союзником Цезаря Апаснактом, изображен римский знаменосец; на ней изображены доспехи до пояса поверх птеригеса, небольшой щит (пармула), поножи и шлем с гребнем у его ног. У социев была своя эмблема, подобная изображению племенного вепря на монетах Думнорикса, вождя эдуев, настроенного антиримски. Древки таких штандартов часто раскрашивались в яркие цвета.

(1) Вексиллярий магистрата, около 80 года до н.э.
Этот человек, воссозданный по фигуре на этрусской урне, был членом штаба политического деятеля (возможно, судя по его белому поясу, консула) во времена Суллы. Он несет церемониальный флаг, обозначающий определенную группу, а его небесно-голубая туника указывает на то, что он является членом аппарата магистрата. Заслуживают внимания тщательно продуманные ботинки.
(2) Аквилифер из Легиона X; 55 г. до н.э., Британия.
Орлоносец любимого легиона Юлия Цезаря реконструирован с использованием археологических находо, а также памятников Нарбонской Галлии, посвященных легиону X и Галльским войнам. Под львиной шкурой на нем надет простой бронзовый шлем, примечательный только тем, что на его щечных щитках изображена восьмерка. Его мускулистая кираса (thorax stadios) сделана из бронзы; она надевается поверх кожаной куртки (subarmalis), на нижней кромке которой видна линия складок, а под ней и на плечах - жесткие льняные крылышки. Его ноги, по-видимому, обмотаны резинками, а обувь - подбитыми гвоздями сапогами calcei. Изображение легионерского орла воссоздано по монетам, отчеканенным в 82-81 годах до н.э..
(3) Сигнифер манипула Легиона III, 43-31 гг. до н.э.
На поздних консульских погребальных памятниках знак часто изображается как часть набора оружия и доспехов на надгробиях знаменосцев. Этот символ манипулы в легионе III Октавиана в период гражданских войн против Марка Антония частично реконструирован по памятнику в Соре. На нем эллинистический шлем из кассиса, украшенный гребнями из выбеленных фазаньих перьев и конского волоса; кираса и птериги из закаленной кожи, а также шарнирный кожаный галерус или маника на правой руке; и большой, богато украшенный овальный щит-скутум.

Музыкальные инструменты
Римскими военными инструментами того периода были корну, туба и буччина. Cornu представлял собой широко изогнутый бронзовый рог этрусского происхождения (Atheneus, Deipn., IV, стр. 184 А), напоминающий по форме рога древнего быка; его носили, обернув вокруг плеча и туловища, с поперечной скобой для руки (Варрон, DLL,V, 24, 117). Туба представляла собой прямую бронзовую трубу в форме воронки, длина которой, возможно, достигала 1,47 см (58 дюймов). Буччина, по-видимому, напоминала корну, но меньшего размера и без поперечной скобы.
Луканус вспоминает хриплый звук корну и глубокий и громоподобный зов тубы (Фарс., I, 237-238). Призыв тубы призывал войска собираться на битву, в поход, на работу и для несения караульной службы (vigiliae) (БГ VII, 47; до н.э. III, 46), а также давал сигнал сворачивать палатки (Лук., Фарс. X, 400-401). Букцина сигнализировала о несении ночной стражи (II, 35 до н.э.); согласно Варрону (DLL, VI, 75), ее звук можно сравнить с человеческой песней.

Стела с изображением валторниста, I век до н.э., из Южной Испании. (Музей Осуны)

Снаряжение кавалерии
Основным оружием кавалериста было длинное копье хаста или дору, но он также носил меч. Это может быть испанский гладиус или более длинный клинок; один из найденных в Алезии имеет длину 68 см, с железными ножнами, заканчивающимися круглым наконечником, украшенным завитками. Это явно эволюция кельтских мечей Ла Тен III.
Типичным кавалерийским щитом была круглая деревянная парма, около 80 см в диаметре, о чем упоминает Саллюстий (История, IV, 4). Его можно увидеть на памятнике на Виа Латина, который, вероятно, посвящен римскому кавалерийскому офицеру. На нем изображены два всадника в широких шлемах типа Ажен/Порт или Ново-Место, с копьями и в традиционном пармском снаряжении, в котором сражались германские воины. В левой части сцены сражения изображен гладиус или паразониум, форма которого очень похожа на кельтиберский прототип, а в правой - мышечная кираса. Это было типично эллинистическое снаряжение кавалерийского офицера, как показано на фреске из "Дома Фабия Руфа" в Помпеях, где меч имеет двояковыпуклое навершие и выкрашенные в белый цвет рукоять и ножны, предположительно, из слоновой кости.
Многие офицеры использовали "парму" в качестве альтернативы более тяжелому клипеусу, когда ездили верхом. Однако чаще всего мы читаем о том, что Цезарь и другие старшие офицеры использовали длинный пехотный щит (II, 35 г. до н.э.: щит, которым пользовался помпейский легат Публий Аттий Вар, чтобы отразить удар солдата цезарейцев). Также упоминается изображение имен командиров на кавалерийских щитах, а на некоторых монетах эпохи Августа изображен Цезарь и его "счастливая звезда" sidum Julium, отмеченная на кавалерийских щитах.
Данные о кавалерийских шлемах указывают на наличие нескольких типов в дополнение к кельтским моделям, упомянутым выше. Цезарь использует термин "кассис" (BG VII, 45), вероятно, подразумевая более тяжелый тип. На рельефах Гланума изображены римские кавалеристы в эллинистических шлемах, очень похожих на настоящие образцы, хранящиеся в музее Эшмола в Оксфорде, и на скульптуры на Пергамском алтаре. Эти модели отличались горизонтальной накладкой на шею и рельефным изображением черепа с диадемой, что перекликалось с позднеантичными и беотийскими типами.
Рельефы на головке указывают на использование как эллинистических полотняных, так и коротких металлических кирас. Оба типа кирас могут быть окрашены в насыщенные цвета, как показано на этрусских урнах II-I веков до н.э.. Иногда эти доспехи носили в качестве украшения вместе с греческой туникой-экзомисом, которая оставляла правое плечо открытым. Этот стиль был моден в армиях диадохов, и туника иногда надевалась поверх кирасы, как, например, на метопах мавзолея Мунация Планка в Гаэте. Его цвет был карминно-красным поверх выцветшего фиолетового, иногда с выцветшей пурпурной шелковой военной зоной, завязанной узлом на груди (Lydus, De Mag. ii.13), о чем свидетельствует картина из Помпей. Металлический эллинистический доспех был отличительной чертой старших командиров, сражавшихся верхом; он часто ассоциировался с птеригами и носил маску горгоны на груди.
В художественных источниках можно увидеть различную конскую сбрую, в зависимости от богатства всадника. Четырехрогое седло начало появляться в римской кавалерии в 1 веке до н.э., и рельефы Гланума являются одними из самых ранних памятников, демонстрирующих его. Шорная попона (эфиппий) была импортирована из Греции (Цицерон, De Fin. Бон. и т.д., III, 15), и была скорее декоративной, чем полезной для кавалериста. Картина в `Доме Криптопортика' в Помпеях демонстрирует интересный пример того периода.
На памятниках видны защитные элементы для лошади. На памятнике Капитолия изображен богатый прометей греческого типа (лобная часть или фаска) на морде лошади с поперечным гребнем из конского волоса, ниспадающим по бокам. Романо-этрусский кавалерист из урны в Вольтерре демонстрирует большой защитный пейтрал с бахромой для груди своего коня, вероятно, из кожи, очень похожий на современную эллинистическую сбрую; красный цвет все еще виден на алебастровой скульптуре.
Страбон считает галлов, в частности белгов, лучшей кавалерией в римской армии (Геогр., IV, 2-3), и их высокие качества привели к тому, что они постоянно использовались в качестве вспомогательных войск. Кельтский кавалерист носил свой длинный щит верхом на лошади, а на метопах Мунация Планка в Гаэте он изображен в виде трапеции, шестиугольника или овала. На надгробном камне Г. Помпуллия из северной Италии изображена кельтская вспомогательная кавалерия с двумя штандартами и конской сбруей, украшенной фалерами. Меч носится на левой стороне, а также видны круглый пармский и трапециевидный щитки. Всадники носят шлемы, типичные для Ажена/Порта и Кулуса-Мангейма, а на памятнике Гланум они имеют высокий гребень и двойные пучки конского волоса.
Легко вооруженные нумидийцы из Северной Африки также широко использовались в Галльской войне, сражаясь в качестве стрелков на своих маленьких, быстрых лошадях. Согласно Страбону, они ездили верхом без седла, управляя своими лошадьми с помощью небольшого посоха. Согласно Лукану (Phars., VI, 221; I, 210), мавры и нумидийцы сражались с помощью дротиков (iacula) и копий (lanceae), а Страбон упоминает akontia (копья) в подробном описании их внешнего вида, одежды и вооружения (Geogr. XVII, 7). Иберийская кавалерия использовала лошадей, похожих на нумидийских, но имевших полное снаряжение, в том числе эфиппию.
Германские кавалеристы играли важную роль в армиях Цезаря. Сбруя их лошадей была очень простой, иногда она состояла только из декоративного ошейника, как у образца из Хармсторфа; на самом деле германцы считали использование лошадиных упряжей женоподобным занятием. Они предпочитали кельтских лошадей (BG VII, 70), потому что их собственные были плохо сложены и уродливы, хотя и были приучены к выносливости благодаря ежедневным упражнениям. Цезарь упоминает, что во время кавалерийских боев германцы часто соскакивали со своих лошадей и сражались пешими, в то время как их лошади были прекрасно обучены стоять именно там, где их оставили, и к этому месту отступали всадники, когда возникала необходимость (BG IV, 2). Однажды (БГ VII, 65) Цезарь отдал германцам лошадей своих трибунов, эвокатов и римских всадников.
Интересным является наличие восьмиугольных щитов на мавзолее Мунация Планка; такая же форма (с кельтскими или германскими декоративными аппликациями и дейгматами) видна на мавзолее Цецилии Метеллы на Аппиевой дороге недалеко от Рима, что, по всей вероятности, представляет собой щиты германской кавалерии во главе с сыном Красса при Каррах в Риме. 53 год до н.э..
На завоеванных территориях взимался сбор с лошадей, и Цезарь покупал лошадей для своих всадников в Галлии и Иберии (BG VII, 55); в начале Гражданской войны его богатые центурионы предложили оплатить снаряжение всадников (Suet., Caes., L, XVIII). Как упоминалось выше, однажды он приказал кельтским вспомогательным войскам снабдить лошадьми солдат Легиона X (BG I, 62). Также использовались вьючные мулы: в Герговии Цезарь приказал погонщикам мулов (muliones), которым выдали кавалерийские шлемы (cassides), объезжать холмы под видом всадников (BG VII, 45).

Одежда
Во времена Мария упоминание о `тунике Марса' (Квинт, декл. II: Martio habitu horrentem) подтверждает, что солдаты в бою носили красные мундиры (russati) и что такие мундиры вешались перед палаткой генерала как знак войны (Plut., Pomp., LXVIII)). В изображениях офицеров частое использование небесно-голубого цвета (представляющего собой затененный белый цвет) может означать, что белый цвет указывал на ранг некоторых офицеров, по крайней мере, во времена Цезаря (хотя мы должны помнить, что римляне считали все небесно-голубое (caeruleus) синонимом небесных божеств, в частности, с Гениталии Венеры). Синий цвет также использовался для изготовления кавалерийских мундиров в связи с Нептуном, небесным покровителем лошадей.
В армии существовало четкое различие между плащами, которые носили простые военные грегарии, и офицерами (paludati), носившими палудаментум (I, 6 до н.э.). Последний представлял собой драпированный шерстяной плащ, застегивавшийся на правом плече золотой фибулой (рис. HN, XXXIII, 12). В. Цецилий Сципион, командующий войсками Помпея в Африке, носил пурпурный плащ (BA LVII, 54-56), обычный цвет для главнокомандующего, хотя в случае Сципиона он был описан как сагулум, то есть маленький солдатский плащ (см. ниже). Чтобы избежать разногласий по поводу старшинства с царем-союзником Юбой, который привык носить красное, Сципион сменил цвет своей одежды на белый (альбус). Таким образом, белый цвет также мог указывать на легатов в поздний консульский период. Плутарх назвал плащ Лукулла с бахромой греческим именем кроссенос эфестрис, и похожая мантия видна на статуе Мунация Планка в Тиволи. Сагум или sagulum gregalis в обычных вооруженных силах (эти термины подразумевают разные размеры) представлял собой прямоугольную ткань из плотной шерсти, которая драпировалась и закреплялась малоберцовой костью на правом плече. Этрусские урны 1 века до н.э. часто представляют собой такие военные плащи различных цветов; для охоты мы видим зеленые варианты, для офицеров - с желтой каймой.
Именно от этрусков римские солдаты унаследовали тяжелую пенулу, которую носили в основном для защиты от непогоды во время путешествий (Cic., Pro Mil. XX). Фраза scindere paenulam ("снимать плащ") использовалась в смысле призыва путешественника воспользоваться гостеприимством своего дома (цит. по н.э., XIII, 33). Его форма хорошо видна на этрусских урнах 1-го века до н.э.: по-видимому, это был длинный плащ с капюшоном, примерно полукруглой формы, с отверстием спереди, обычно застегивающимся наполовину от шеи. Таким образом, его можно было носить, откинув две половинки спереди на плечи, как крылья, чтобы руки оставались относительно свободными. Цицерон использовал выражение paenula irretitus, то есть `завернутый в плащ'.
Традиционно привыкшие к тому, что в средиземноморском климате сезон военных кампаний начинается в марте, римляне презирали брюки как проявление варварства или женственности (Цицерон, Ad Fam., IX, 15, 2-6: bracatae nationes, "народы, одетые в брюки'). Однако практические нужды армии, проводившей кампанию в северных регионах, возобладали над римскими предрассудками. Цезарь упоминает защитную одежду, которую носили его солдаты суровыми галльскими зимами, используя общий термин "тегимента" (VI в. до н.э.; III в. до н.э.), вероятно, имея в виду кельтские штаны или другую туземную одежду (gallici habitus). В Галлии и Германии суровая погода способствовала распространению местной одежды, среди которой широко использовались брюки. Мы не можем забывать, что армия Цезаря пересекла Севеннские горы зимой; и даже он сам переоделся в такую одежду в Германии, чтобы замаскироваться, пытаясь добраться до осажденных войск (Suet., Caes. LVIII).
И Катулл, и Валерий Максим (Val. Max., Mem., IX, 12, 7) говорят о платке (sudarium), который уже использовался в 1 веке до н.э.; возможно, это был предок focale, который обычно носили имперские легионеры, но о шарфах, называемых focalia, упоминает Квинтилиан в своих трудах. С другой стороны, подвязка, или кампестре, была своего рода набедренной повязкой, которую надевали юноши, когда они полуголыми упражнялись на Марсовом поле. Иногда его носили в теплую погоду вместо туники, а также под туникой и тогой (аскон. ad Cic. pro Scauro; Гор. Эпос I. 11, 18).
Самая известная военная обувь римской армии, сандалии-калиги этрусского происхождения, начали использоваться во II-I веках до н.э., о чем свидетельствует Цицерон (Ad Att., II, 3), который помнит, как их использовал Помпей. Эти прочные, тяжелые сандалии, изготовленные из переплетенных ремешков, которые охватывали ступню и лодыжку, имели толстую многослойную подошву, укрепленную гвоздями.
Офицеры носили изящные белые ботинки-карбатины из переплетенной мягкой кожи с язычками или великолепные закрытые ботинки-котурны различных цветов; например, пару из синей кожи носил офицер, изображенный на фреске в Стабиях близ Помпей. Одним из самых распространенных видов обуви во времена Цезаря были закрытые сапоги из оленьей кожи, которые назывались перо. Мужчины высокого социального класса носили так называемые calcei patricii или mullei - мягкие ботинки, отличительные признаки сенаторского ранга. Тип, называемый "алута", крепился на подъеме стопы четырьмя ремешками (quattor corrigiae; см. Isidorus, Et., IX, 24).; обычно он был черного цвета (alutae nigrae) и украшался полумесяцем для патрициев.

РАННЯЯ ГАЛЛЬСКАЯ ВОЙНА, 58-57 годы до н.э.
(1) VII легион; битва при Бибракте, 58 г. до н.э.
Иконографические источники свидетельствуют о том, что эллинистические модели шлемов не предназначались для офицеров. Рядовом солдате, находящемся в боевом порядке, поверх подмышечной впадины, снабженной птеригами, которые также защищают его шею, надет бронежилет из толстой кожи, или кориум, который мы копируем с аквилейских рельефов, и маника, защищающая его правую руку, взятая с барельефа в Соре. Его щит (scutum) имеет трапециевидную форму с типичным для того периода навершием, скрепленным четырьмя заклепками; декоративный мотив скопирован с барельефа, найденного в Глануме во Франции и датированного концом консульского периода. На правой стороне его пояса, который на сегодняшний день все еще очень прост, подвешен гладиус, изготовленный по образцу делосского меча с Кикладских островов. Его пилум реконструирован по образцу, найденному в Валенсии, Испания.
(2) Критский стрелец; битва при Мьетте, 57 год до н.э.
Вспомогательные лучники с Крита упоминаются в начале Галльской войны, но впоследствии Цезарь о них ничего не пишет. Сообщается, что они и балеарские пращники Цезаря сыграли важную роль в отражении атаки белгов, переправившихся через этот болотистый ручей на ранней стадии битвы при Сабисах. Лучник носит белую войлочную шапочку-пилос и простую тунику под кожаным дублетом. Его оружие - мощный композитный лук двойной кривизны; железный наконечник стрелы с односторонним зазубринами - типично галльский, поскольку армия Цезаря в основном снабжалась из этой страны. Рисунок на малом щите реконструирован по образцу стелы Чаиронида из Литтоса на Крите.
(3) Сигниферов когорта XII легиона; битва при Сабисах, 57 г. до н.э.
Реконструкция основана на монете, отчеканенной для галльского вождя, союзника Цезаря - Апаснактоса из племени арвернов (соотечественника лидера повстанцев Верцингеторикса). Символ, изображенный на монете, идентифицирует человека как римского солдата; обратите внимание на фалериды и пучок волос, прикрепленные к древку. На монете сигнифер также держит древко, которое, вероятно, является галльским "стандартным копьем"; мы реконструируем его по находке в Алезии. Мы интерпретируем доспехи как короткую металлическую кирасу и поножи, а также гребенчатый шлем cassis со шлема, ранее находившегося в коллекции Гуттмана. Меч, висевший у левого бедра на перевязи, облицованной пластинами, реконструирован по образцу, обнаруженному в реке Любляница на территории Словении. В этой битве на реке Самбре часть войск Цезаря была настолько захвачена врасплох нападением белгов, что у них не было времени взять кожаные походные чехлы (тегимента).

ГАЛЛИЯ И БРИТАНИЯ, 56-54 гг. до н.э.
(1) Римская морская пехота; Арморика, 56 г. до н.э.
Этот солдат времн военно-морских операций против венетов у берегов Бретани, реконструирован по нескольким барельефам, в том числе одному в Нарбонне. Этрусские урны I века до н.э. также изображают моряков с более легким снаряжением, чем у легионеров, поскольку они должны были быть проворными и свободными в замкнутых пространствах; одежда включает войлочные шапочки-пилои и подбитую или стеганую одежду. На фигуративных памятниках позднего консульского периода изображены морские пехотинцы в шлемах италийского или, как в данном случае, эллинистического типа, одетые в простые туники и несущие продолговатые щиты и копья. Предположительно, это снаряжение хранилось на борту до тех пор, пока в нем не возникла необходимость, а щиты были развешаны горизонтально для защиты гребцов. У этого пехотинца морской пехоты нет бронежилета, а есть только туника с открытыми плечами (exomis), которая позволяет удобно двигать правой рукой. Плавт и Вегеций указывают, что он был сине-зеленого цвета, а синие щиты видны на морских фресках из Помпей и Стабий. Меч взят из корабельного арсенала непосредственно перед боем, поэтому ножны не загромождают его.
(2) Кельтский вспомогательный кавалерист; Британия, 54 год до н.э.
Кавалерия Цезаря в основном состояла из союзных галлов. В последние годы в Норт-Берстеде в Западном Суссексе, на юге Англии, была раскопана могила воина, который может быть идентифицирован с одним из них. Очень эффектный бронзовый шлем этого "таинственного воина" указывает на то, что он был богатым дворянином и, предположительно, офицером вспомогательных войск. Шлем Кулус-Мангейма увенчан двумя перпендикулярными металлическими гребнями тонкой ажурной работы, и мы реконструируем держатели гребней с добавлением конского волоса. В могиле также были найдены бронзовый наконечник щита в виде бабочки, длинный кельтский меч (намеренно согнутый почти вдвое, как это часто бывает с подобными находками) и наконечник копья. Мы реконструируем герб на щите по аналогии с гербом на арке Араузиуса в Оранже, южная Франция. Одежда изображена как типично галльская, с клетчатыми узорами; синие оттенки, по-видимому, также были широко распространены. Цезарь пишет, что ношение плаща по римской моде, застегиваемого на правом плече, было знаком отличия для его галльских союзников. Седло с четырьмя рогами для придания устойчивости при отсутствии стремян было изобретением кельтов, которое римляне переняли и усовершенствовали.
(3) Римский легат
Реконструкция в значительной степени по знаменитой фреской из Помпей. Легат демонстрирует признаки своего социального положения в сенате, в том числе черные сапоги calcei patricii, украшенные полумесяцами. Шлем эллинского образца украшен плюмажем и белыми перьями, а кираса выполнена из позолоченного металла. Вокруг него повязан тканевый пояс, zona militaris или "узел Геркулеса"; его цвет может указывать на его звание, как и его белый плащ. Меч старших офицеров представляет собой короткий паразониум с рукоятью из слоновой кости. Металлический щит-клипеус украшен мотивом диоскуров, который повторяет барельеф с алтаря в театре Марцелла в Риме. Копье, которое он держит, - "hasta summa imperii" - было отличительным символом полководцев

БРИТАНИЯ И ПОЗДНЯЯ ГАЛЛЬСКАЯ ВОЙНА, 55-52 гг. до н.э.
(1) Легиона X; Британия, 55 г. до н.э.
Десятый легион был любимым подразделением Цезаря, и за свою храбрость наш солдат получил драгоценное оружие из рук своего полководца. Богато украшенный меч воссоздан по фрагментам ножен, обнаруженных в Питре в северной Галлии. Кинжал (pugio) редко встречается в археологических раскопках и, возможно, предназначался для младших офицеров и элитных солдат. Здесь он расположен горизонтально, как на стеле центуриона Минуция Т.Ф.Лорария из III легиона в музее Падуи. Шлем - модели Coolus-Mannheim, найденн в Вьей-Тулузе, на юге Франции, с маленькими металлическими накладками, соединенными кожаными шнурками. Наплечники его кольчуги gallica изготовлены из кожи с посеребренной фурнитурой и соединены украшенной застежкой на груди, как показано на алтаре Агенобарба, в парижском Лувре. Белый щит виден на мозаике из Палестрины. На щите было принято писать имя генерала (особенно во время гражданских войн). Наконечник копья был найден в Алезии.
(2) Проконсул Гай Юлий Цезарь в траурном одеянии, 54 год до н.э.
Цезарь в трауре по своей дочери Юлии, вышедшей замуж за Помпея Великого, который умер в августе 54 года до н.э. Для совершения жертвоприношения он облачен в черный траурный плащ, снял кольца и другие украшения и небрит. В таких случаях сенаторы одевались как представители сословия всадников, а всадники - как плебеи. Доспехи Цезаря и поножи, украшенные победами, скопированы с памятника, датируемого первой половиной I века до н.э. Пурпурный пояс указывает на звание проконсула и главнокомандующего армией Галлии. Цезарь обычно носил красные кальцеи - обувь древних царей Альбы, от которых, как он утверждал, он происходил.
(3) Горнист, 52 г. до н.э.
На нескольких фресках позднего консульского периода изображены ликторы и музыканты в красных туниках, украшенных белым вертикальным клавиром в центре. Его единственная защита - пара поножей, и он не носит оружия; в то время военные музыканты еще не были "унтер-офицерами". Его рог-корну скопирован со знаменитой стелы из Осуны в Испании, которая датируется периодом Гражданской войны.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА, 49 г. до н.э.
(1) Легионер Майлз из Цизальпинской Галлии
Судя по барельефу в Осуне в Испании, этот легионер носит мягкий коактильный бронежилет, изготовленный из слоев войлока и шерсти, сшитых вместе. Армии позднего консульства состояли из большого количества людей, и, учитывая срочность их оснащения, было очевидно, что невозможно снабдить всех легионеров кольчугами. Его железный шлем представляет собой галльскую модель, скопированную с находки в колодце во Вьей-Тулузе, на юге Франции, вместе с другими шлемами Кулус-Мангейм; благодаря минимальной защите на шее, он напоминает шлем, вырезанный на рельефе Осуна (Эспата). Различные источники свидетельствуют, что поножи (ocreae) носили не только офицеры. Мотив щита скопирован с рельефа в Нарбонне, а меч реконструирован по образцу из Джубиаско в современной Швейцарии.
(2) Таврический вспомогательный кавалерист, находившийся под римским протекторатом со II века до н.э.
Тавриски из восточного Норика (примерно на территории современных Австрии и Словении) поставляли высококачественную кавалерию в римскую армию, такую как кавалерия царя Вокция, которая служила в Галлии. Этот воин был реконструирован из могилы в Стрмеце близ Бела-Церкева в Словении, датируемой примерно 40 г. до н.э. Снаряжение в основном кельтское, включая железный и бронзовый шлем ново-местского образца. Однако его меч в ножнах с тонкой чеканкой, вероятно, был изготовлен в Италии и, возможно, является римским подарком союзнику.
(3) Первый центурион пилуса; битва при Фарсале, 49 г. до н.э.
Первый пилус, старший из 60 центурионов легиона, вероятно, носил белую тунику (альба). Шлем Coolus-Mannheim создан на основе образца, который находится в Майнце, к которому мы добавили поперечную крестовину центуриона, как показано на деталях мавзолея Юлия в Сен-Реми-де-Прованс. Этот состоятельный офицер носит анатомическую кирасу поверх подмышечной впадины, окруженную поясом, вдохновленным стелой центуриона Минуция, датируемой 40-ми годами до н.э. Поножи реконструированы по находкам в Ардеа, Италия, а меч - по образцу, обнаруженному в Эль-Файюме, Египет; трехлопастное навершие было распространенным в то время. Внутренняя поверхность щитов иногда украшалась, и этот мотив заимствован из рельефа в Нарбонне. Этот ветеран с гордостью демонстрирует свои награды на торсе и носит переплетенную виноградную лозу, обозначающую его статус центуриона.

АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ ВОЙНА, 48-47 гг. до н.э.
(1) Галатийский пехотинец
Пехотинец из Пергама, служащий в составе союзного подкрепления, прибывшего к Цезарю в Египет, одет в типичное эллинистическое снаряжение, смешанное с кельтскими элементами, о чем свидетельствуют терракотовые фигурки из Малой Азии. Его раскрашенный шлем относится к типу "Аскалон"; обратите внимание на его железные "мускулистые" доспехи (статос) и большой кельтский щит, выкрашенный в белый цвет с синим шипом. У него в руках длинный меч типа Ла Тен III с двулопастным навершием, свисающий с поясного ремня, скрытого птеригами.
(2) Вспомогательный германский кавалерийский полк.
В отличие от римских солдат, типичные германские воины были плохо экипированы и вооружены, но их грозная репутация побудила Цезаря заключить союз с некоторыми германскими вождями. (В Рейнской области германская и кельтская культуры были смешаны). Этого наемника можно узнать по его типичным рыжеватым волосам, иногда завязанным сбоку в так называемый "свейский узел"; по его высокому росту, светлой коже и светлым глазам. Германцы неохотно носили средства индивидуальной защиты, очень часто полагаясь только на деревянный щит. Их оружием были копья или дротики, а иногда и меч - возможно, галльского типа, приобретенный в качестве трофея. Германские лошади были маленькими, коренастыми и некрасивыми, но очень дисциплинированными и выносливыми. Германцы не пользовались седлами.
(3) Вспомогательная галльская кавалерия
Этот галльский аристократ может позволить себе полный комплект доспехов: кольчугу, надетую поверх кожаной одежды с длинными рукавами, и железный шлем модели "Порт" (названный так в честь находки близ Берна, Швейцария). Этот шлем стал популярным во время Галльской войны благодаря союзным войскам восточных кельтов, прибывшим присоединиться к Цезарю, и позже его характеристики развились в римский тип "Вейзенау" ("Имперский галльский"). Оружие воина - длинный кельтский меч; его щит плоский и снабжен новым круглым навершием. Конская сбруя видна на рельефах мавзолея Юлиев в Сен-Реми-де-Прованс и на арке Оранжа. Сообщается, что галльские всадники действовали в составе трех отрядов: всадников, которые отправлялись в бой, и двух "оруженосцев", которые ждали в тылу, чтобы в случае необходимости спасти воина или даже заменить его, если он падет. Отрубание голов было обычным делом.

VENI, VIDI, VICI', 47 год до н.э.
(1) XXII Легион Deiotariana
Легион был сформирован на Востоке примерно в 48 г. до н.э. и был назван в честь Дейотара, галатийского царя из племени толистобогиев (из современной восточной Турции), который был союзником Помпея. Обученные по римскому образцу, эти войска сначала поддержали римлян в их войне против Митридата, а оставшиеся впоследствии служили в этом единственном легионе под командованием Цезаря во время его кампании против Фарнака Понтийского. Сюжет воссоздан по рельефу в Глануме, который посвящен этой кампании. Его экипировка, по сути, эллинистическая, но его испанский гладиус (из некрополя в Питре) - римского образца, как и его щит, украшенный звездой, символом "удачи Цезаря". Этот клипеус, вероятно, сделанный из дерева и обтянутый кожей, может показаться удивительным, но на этрусских рельефах II и I веков до н.э. этот круглый щит все еще используется.
(2) Легиона VI
Cолдат воссоздан по барельефу в Глануме, установленному галльским ветераном Цезаря, который принимал участие в битве при Зеле. Легионер носит шлем Монтефортино типа "Буггенум", украшенный гребнем из конского волоса. Его бронежилет представляет собой кольчугу, усиленную нашитыми на кожаную подкладку наплечниками, с нагрудными креплениями в виде двух отдельных крючков. Его оружие - пилум и меч, которые изображены здесь подвешенными справа, чем он действительно отличается от солдат, изображенных на этом памятнике. На барельефе видно украшение в виде волчьего зуба на его щите.
(3) Римские всадники
На памятнике Юлиям в Сен-Реми-де-Прованс изображено множество хорошо проработанных всадников. Шлем представляет собой эллинистическую модель, украшенную желтым гребнем, который Арриан описывал для римской кавалерии. Синяя туника, несомненно, ассоциировалась с кавалерией, что видно на этрусских вазах и подтверждается различными литературными и другими иконографическими источниками. Меч прикреплен к перевязи на левом боку. Всадник подпоясан узловатым тканевым поясом, а его щит представляет собой деревянную кавалерийскую парму.

АФРИКАНСКАЯ ВОЙНА, 47-45 гг. до н.э.
(1) Легиона Gallica Alaudae
Легион был спешно сформирован в Трансальпийской Галлии из неграждан; мы реконструируем его костюм и снаряжение, включив в них галльские элементы. Когда требовалось быстро вооружить новые войска, конечно, было бы быстрее и дешевле изготовить кожаные бронежилеты, чем закупать тысячи кольчуг. Крючки той же модели, что и те, что использовались на более поздних сегментированных лориках, были найдены во Франции в ходе археологических раскопок; существует много возможностей для их использования, но можно предположить, что органические кирасы могли иметь такие фиксирующие приспособления. Защита в виде маники на его правом предплечье идентична тем, что носили гладиаторы того времени. Меч на примере из Фонтилле, а мотив щита изображен на барельефе из Гланума. На том же памятнике легионеры носят боковые перья на шлемах; возможно, они были отличительной чертой этого легиона, который носил прозвище "Жаворонки".
(2) Иберийско-балеарский пращник.
Цезарь уже писал о своих балеарских пращниках во время завоевания Галлии. В Северной Африке он носит местную тунику, кожаные или веревочные сандалии, а также может иметь плащ, чтобы укрываться холодными ночами. Он носит с собой в ранце смертоносные каменные или свинцовые пули для пращи, а также две или более пращей на случай, если одна из них сломается в бою - обратите внимание, что запасную он повязал вокруг головы. Его щит покрыт козлиной шкурой, о чем упоминает Диодор Сицилийский.
(3) Нумидийский вспомогательный
Цезарь свидетельствует о присутствии в его галльской армии нумидийских велитов (легких пехотинцев, которые метали копья в промежутках между боевыми порядками), и, по логике вещей, тех, кого предоставил союзный царь Богуд, должно было быть еще больше во время африканской кампании. Легко экипированные, они могли передвигаться намного быстрее легионеров. У этого стрелка практически нет защиты тела, за исключением щита, покрытого толстой слоновьей шкурой. Неизвестно, были ли у них мечи, но мы вооружили нашего человека гладиусом, найденным в гробнице Эс-Сумаа в Алжире.

ШТАБНАЯ ГРУППА
(1) Легионер-Аквилифер
Форма серебряного штандарта с аквилой восстановлена по римским монетам. Аквилифер был важным младшим офицером, чье повышенное жалованье позволяло ему носить высококачественное снаряжение. Его шлем эллинистического образца с оригинальной опорой в виде гребня. Источники умалчивают о том, носили ли знаменосцы того времени шкуры животных поверх шлемов и на плечах, как это стало происходить позже. На нем анатомическая бронзовая кираса "статос", а ножны для его меча мы скопировали с найденного в Швейцарии образца. На плече у него также висит небольшой круглый пармский щит.
(2) Трибун
Этого трибуна всаднического сословия можно узнать по тунике августиклава. Экипировка основана на том, что изображено на этрусской урне из Вольтерры, Италия. Шлем скопирован с находки, датируемой концом I века до н.э., которая, как полагают, была сделана для гладиаторских боев, но иконография предполагает, что подобные модели использовались и в военных целях. Анатомический железный нагрудник украшен изображением большой звезды и надевается поверх двухцветной нарукавной повязки, как показано на помпейской картине. Его меч - паразониум с навершием из слоновой кости. Его щит скопирован с щита офицера на алтаре Агенобарба и украшен мотивом с рельефа Цецилии Метеллы; изображение противостояния штандартов волчицы и вепря соответствует эпохе Галльской войны. Его красный плащ скреплен двумя фибулами, соединенными небольшой цепочкой, которые были обнаружены недалеко от Герговии и, вероятно, были военным подарком.
(3) Всадник
Реконструированный по этрусской урне, статус этого кавалериста как римского наездника вновь подтверждается его туникой с узкими пурпурными вертикальными полосками на ключицах. Шлем относится к так называемой разновидности "буггенума", типологии Монтефортино, а доспехи представляют собой кольчугу поверх кожаной одежды, заканчивающейся птеригами. Оружие - кавалерийский меч, висящий на левой руке. Его кожаный щит - пармский всаднический, типичный для всадников высокого ранга; он украшен тканевой лентой, а его украшение мы скопировали с рельефа Амитернума в регионе Абруццо в Италии.

Центурионы [MAA-470]

G: ЦЕНТУРИОНЫ ЦЕЗАРЯ, 58-46 гг. до н.э.
G1: Цезий Скаева
Мы реконструируем Скаеву, героя, который потерял глаз, сражаясь с войсками Помпея при Диррахии в 48 году до н.э., используя памятнике в Сен-Реми, представляющий битву во время войн Цезаря, в сочетании с деталями памятника в Нарбонне, посвященного победам цезарианцев. Памятник Сен-Реми и другие свидетельствуют об использовании высоких шлемов с перьями. Мы копируем украшения Скаевой из фалер, представленные на надгробии, найденном в Нарбонне. Его меч взят из испанского гладиуса, найденного в Осуне, и датируется 50 годом до н.э. Обратите внимание на его круглый щит (клипеус) с изображением Сидуса Юлия, символа семьи Цезарей.
G2: Центурион-ветеран Галльских войн.
На фреске на Эсквилине изображен офицер, защищенный посеребренными поножами и нагрудным щитком из бронзы; на его шлеме, возможно, эллинского типа, поперечная крестовина красного цвета. Если, как можно предположить, на нем изображен центурион, то это единственный известный источник, где красный герб может указывать на звание центуриона. Изображение щита скопировано со щитов времен Цезаря, представленных на памятниках в Нарбонне, но прославляющих победы Цезаря в Галлии.
G3: Центурион VII, VIII или IX легиона.
Здесь мы воссоздаем офицера, сражавшегося зимой 58 года до н.э. против гельветов. Доспехи центурионов представлены среди боевых трофеев, изображенных на рельефах Аквилеи, выполненных в честь легионов Цезаря, которые сосредоточились там примерно в 58 году до н.э.. На скульптурных изображениях изображен шлем с поперечной крестовиной; что-то похожее на кожаную кирасу с защитой шеи и плеч; и поножи, украшенные на коленях головкой в шлеме над "веревочной' петлей и закрепленные ремешком. Согласно Цезарю, центурионы были вооружены пилумами. У этого офицера также есть кинжал, прикрепленный к правой стороне его военного пояса (cingulum), и гладиус, поддерживаемый перевязью. Во время Галльских войн римские солдаты и даже сам Цезарь носили более теплую галльскую одежду - "gallico habitu" (Светоний, Caes., LVIII). Крой туники, видимый здесь на рукавах и под крылышками кожаной кирасы, скопирован с вырезанного на ней "воина Ла Вашер", с отворотами на манжетах и открытым подолом спереди для удобства при езде верхом. Его цвет скопирован с некоторых фрагментов кельтской военной одежды, найденных в Масаде.

H: ПОСЛЕДНИЕ КОНСУЛЬСКИЕ ЦЕНТУРИОНЫ, 44-30 гг. до н.э.
H1: Минуций Т.Ф. Лорарий, III Martia легион
Скопированный со стелы, датированной 40-30 годами до н.э., этот офицер носит тунику, которая соответствует описанию Квинтилиана, - белоснежного цвета, как показано на эсквилинских фресках. Оливковая корона восстановлена по отверстиям на стеле; этот венок был вручен его подразделению за победу при Мутине 21 апреля 43 года до н.э. Минуций мог быть убит неделей ранее на форуме Галлорум, а мог и не погибнуть во время судьбоносного перехода через Адриатическое море в 42 год до н.э. Широкий пояс снабжен рядом ремешков для крепления горизонтально расположенных пугио и гладиуса; трехлопастное навершие меча похоже на то, что изображено на надгробии военного трибуна Л. Аппулея из Ментаны позднего консульского периода, а также на современные образцы оружия, хранящиеся в базилике Святой Агнессы в Риме. Обратите внимание на массивное кольцо, изображенное на левой руке на стеле Минуция.
H2: Центурион IV легиона
Шлем Кулус-Хагенау скопирован с оригинального образца I века до н.э., хранящегося в музее Неаполя; найденный в Помпеях, он, возможно, использовался в качестве гладиаторского шлема до 79 года н.э. Войлочные доспехи (coactile) и поножи (ocreae) скопированы с рельефов погребального памятника, в церкви Сан-Доменико в Соре, где многие ветераны гражданских войн вышли в отставку после сражений при Филиппах и Акции, в том числе ветераны расформированного IV легиона. Под тканевыми доспехами офицер носит розово-красную военную тунику. Его зеленый плащ (сагум) с желтой окантовкой и синие закрытые сапоги (котурни) позаимствованы с охотничьей фрески, недавно найденной в Стабиях, с которой мы также позаимствовали цвета скутума.
H3: Центурион телохранителей Клеопатры; Актиум, 31 год до н.э.
Для воссоздания образа этого ветерана-офицера на службе у Марка Антония мы взяли шлем и поножи с рельефов Солы. Стеганые доспехи из войлока и льна созданы по мотивам трофеев Агриппы, вырезанных на Оранжевой арке. По описанию Кассия Диона (L, 4), в охране Клеопатры "были римские солдаты, и все они начертали ее имя на своих щитах". Возможно, именно такой старый солдат, покрытый шрамами, как этот, пытался убедить Антония сражаться на суше, а не на море, перед его поражением при Акции?

ПРЕТОРИАНСКАЯ ГВАРДИЯ
Развитие преторианской когорты
В январе 62 года до н.э. небольшая армия мятежного аристократа Сергия Катилины вступила в сражение с войсками Римской республики при Пистории. Только ядро армии Катилины, несколько тысяч ветеранов-легионеров, сражавшихся на стороне Суллы в 80-х годах до н.э., было полностью вооружено. Эти люди устроили такой бой, что Марк Петрей, командир республиканцев, был вынужден вызвать свою преторианскую когорту из резерва. Возглавляемые Петреем, преторианцы атаковали центр боевого порядка Катилины, и сулланские ветераны были в конце концов отброшены назад. Катилина и его помощники были убиты. Армия Катилины, центр которой был прорван, в конце концов уступила превосходящему по численности врагу. Плохо вооруженные новобранцы обратились в бегство, но сулланские ветераны стояли на своем, пока их всех не перебили.
Когда восстание Катилины было раскрыто, консул Цицерон с презрением назвал главных соратников мятежника cohors praetoria scortorum, "преторианской когортой мужчин-проституток". Катилина называл себя императором (верховным главнокомандующим, генералом), и в качестве такового его обычно сопровождала преторианская когорта, то есть его штаб и спутники. Преторианская когорта получила свое название от претория, штаб-квартиры полководца, которая, в свою очередь, произошла от претора, титула главного судьи Ранней Римской республики (в более поздние времена консул заменил претора на посту главного судьи) (Фест, 223L).
Катилина, Цицерон и Помпей Великий, которые служили в штабе Помпея Страбона при осаде Аускула (90-89 гг. до н.э.), могут быть описаны как часть преторианской когорты Страбона, а первым военным постом Юлия Цезаря была служба в претории Аускула. Марк Терм, правитель Вифинии в 81 году до н. э. (Светоний, Юлий 2).
В некоторых преторианских когортах функции личного состава и телохранителя могли быть совмещены, но во время службы на посту губернатора Киликии в Малой Азии (52 г. до н.э.) Цицерон упоминал две отдельные преторианские когорты: штабную (например, Цицерон, Письма к Аттику 7.2.7) и элитное боевое подразделение. Последний, однако, не присутствовал при встрече с губернатором. Она действовала как гарнизон Эпифании, и Цицерон с большим удовлетворением сообщает, что, несмотря на численное превосходство, когорта и несколько отрядов кавалерии "разбили вдребезги" вторгшиеся силы парфянской и арабской кавалерии (Письма к своим друзьям, 15.4.7). Однако для позднереспубликанских командиров было необычным иметь преторианскую когорту элитной пехоты, которую использовали Петрей и Цицерон. Когда Юлий Цезарь вел переговоры с германским царем Ариовистом (58 г. до н.э.), он выбрал Десятый легион для временного выполнения охранных функций преторианской когорты. Цезарь посадил легионеров на лошадей, и солдаты шутили, что они были одновременно и преторианской когортой, и всадниками - высшим классом римских "рыцарей", которые в прежние времена составляли кавалерийское подразделение легионов (Цезарь, Галльская война 1.40, 42). Легион с гордостью вспоминал этот эпизод, приняв название Equestris (AE 1934, 152).
Боевые преторианские когорты, в отличие от аналогичных по названию групп штабных офицеров, были, по сути, специальными подразделениями, набираемыми в начале кампании. Сципиону Африканскому приписывают создание первой когорты преториев, вероятно, в период 210-202 годов до нашей эры. Он отобрал "самых храбрых людей" в качестве своих телохранителей, присвоил им статус неуязвимых (то есть освобожденных от ношения военной формы) и сделал их сесквипликариями ("полуторагодовалыми воинами"); вероятно, они также получали пропорционально большую долю добычи (Фест, 223 млн). В других армиях Средней Республики III и II веков до н.э. римские консулы отбирали гвардейцев из числа экстраординариев, элиты италийских обществ (союзнических контингентов) и римских эвокатов. Эвокаты ("призванные") - это ветераны, которые отслужили стандартный срок службы, но которых попросили повторно поступить на службу из-за их профессиональных качеств. Эти гвардейцы расположились лагерем вокруг претория и постоянно сопровождали консула "в походе и в других случаях", предположительно имея в виду сражение (Полибий, 6.31.2-3).
Преторианская когорта Африкана, вероятно, состояла из лучших легионеров, Эвокати и его клиентов, все они были римскими гражданами (ср. телохранителей, сформированных его внуком Сципионом Эмилианом для Нумантийской войны в 134 году до н.э.: Аппиан, Испанские войны 84 года). Особое название гвардии Африкана как преторианской когорты, возможно, было дано для того, чтобы отличить ее от телохранителей, которые в основном состояли из неграждан. Хотя они должны были выполнять реальные и церемониальные охранные обязанности в претории и во время марша армии, ожидалось, что в бою преторианцы будут делать нечто большее, чем просто формировать защитный экран вокруг полководца. Как показывает использование Петреем преторианской когорты в Пистории, преторианцы использовались в качестве ударных войск.
Кавалеристы и испанские телохранители
Несмотря на пример Африкана, ни один из великих полководцев Поздней республики, а именно Марий, Сулла, Помпей или Цезарь, как известно, не формировал преторианскую когорту.
Марий предпочитал кавалерийскую гвардию. Она считалась необычной, потому что была "сформирована из самых храбрых солдат, а не из его самых близких друзей'. Застигнутый врасплох Югуртой и Бокхом в окрестностях Цирты (106 г. до н.э.), Марий использовал кавалерийскую гвардию в качестве подвижного резерва: "он переходил с места на место, то помогая тем из своих людей, кто оказывался в затруднительном положении, то нападая на врага там, где его было больше всего" (Саллюстий, Югурта 98.1). У Сертория, марианского полководца в Испании (83/2-81 и 80-73 гг. до н.э.), была такая фанатичная охрана из кельтиберов (Плутарх, Серторий 14.4-5), что он распустил своих римских гвардейцев (Аппиан, Гражданские войны 1.112). Вполне возможно, что римляне были преторианской когортой. Известно, что у Папирия Карбо, марианского военачальника в северной Италии, в 82 году до н.э. была претория когорт, но неясно, был ли это его штаб или когорта гвардейцев (Цицерон, "Против Верреса", 2.1.36).
Как мы уже видели, Цезарь был хорошо осведомлен о функции телохранителей преторианской когорты и однажды использовал для этой роли свой любимый легион. В 45 году до н.э. Цезарь путешествовал по Кампании в сопровождении 2000 солдат, вероятно, набранных из его легионов (Цицерон, Письма к Аттику, 13.52.1 - нет никаких предположений, что эти люди не были римлянами или италийцами). Незадолго до своего убийства в 44 году до н.э. Цезарь уволил телохранителя из числа коренных испанцев (Светоний, Юлий 86; ср. Аппиан, Гражданские войны 2.107). Нет никаких свидетельств того, что он когда-либо официально набирал преторианскую когорту.
Когда Цезарь сражался с помпеянцами в Испании в 49 году до н.э., он заметил, что у Марка Петрея (ныне полководца Помпея) была преторианская когорта, то есть преторианская когорта солдат, вооруженных маленьким испанским щитом каэтра (Гражданская война 1.75). Эти каэтраты, несомненно, были коренными испанцами. Их обозначение как преторианцев может свидетельствовать о том, что они получили римское гражданство, но, возможно, "преторианец" стал синонимом "гвардейца", независимо от гражданского статуса самого солдата.
Таким образом, до 44 года до н.э. преторианские гвардейцы были редкостью, но во время гражданской войны, последовавшей за убийством Цезаря, они стали обычным явлением в римских армиях.
Антоний и Октавиан
В течение нескольких месяцев после убийства Цезаря Марк Антоний (старший помощник Цезаря) и Октавиан (приемный сын и наследник Цезаря) пытались установить контроль над римским государством. Они быстро набрали телохранителей из числа ветеранов-легионеров Цезаря. Гвардия Антония насчитывала 6000 человек, и командовали ею трибуны (Аппиан, "Гражданские войны", 3.5). Аппиан утверждает, что каждый гвардеец был центурионом, и Антоний выбрал их из-за их лидерских качеств и опыта ведения войны. Такого количества центурионов нельзя было найти во всей римской армии, не говоря уже о ветеранах Цезаря. Представляется более вероятным, что опытные люди, нанятые Антонием, получили жалованье и статус центурионов. Гвардия Октавиана была еще многочисленнее - 10.000 человек, - но она не была разделена на части и маршировала под единым знаменем (Аппиан, "Гражданские войны", 3.40). После их формирования об этих подразделениях мало что известно, и в октябре 44 года до н.э. Антоний набрал преторианскую когорту из легионов, недавно переведенных обратно в Италию из Македонии (там же, 3.45, 52).
В битве при Галлорумском форуме (апрель 43 г. до н.э.) к гвардейцам Антония присоединилась преторианская когорта его союзника Марка Лепида (преторианцами на поле боя командовал Юний Силан), и вместе они сражались с собственной преторианской когортой Октавиана (состоящей из его 10.000 телохранителей?), пока она не была уничтожена. Преторианская когорта консула Авла Гирция, под началом которой якобы служил Октавиан, дала о себе прекрасный отчет. Усиленные двумя когортами марсианского легиона Октавиана, преторианцы сдерживали натиск всего Второго легиона Антония и отступили только тогда, когда его кавалерия угрожала окружить их. Преторианцы и легионеры вернулись в лагерь с незначительными потерями (Цицерон, "Письма к своим друзьям", 10.30; Аппиан, "Гражданские войны", 3.66-70). После битвы кавалеристы из "телохранителей" Антония обыскали поле боя в поисках раненых и перенесли их в безопасное место (Аппиан, "Гражданские войны", 3.70). Неясно, входили ли эти кавалеристы в состав телохранителей, набранных в 44 году до н.э., или были прикреплены к преторианской когорте (в императорских преторианских когортах было определенное количество всадников), или же они составляли совершенно отдельную кавалерийскую гвардию. Антоний и Октавиан пришли к соглашению вскоре после Галльского форума и последовавшей битвы при Мутине. Они поделили римский мир между собой и решили наказать Брута и Кассия, главных убийц Цезаря. В 42 году до нашей эры при Филиппах произошло два сражения с Брутом. Первое сражение закончилось вничью, но во втором Антоний одержал полную победу. Можно предположить, что его преторианцы, которые, вероятно, теперь объединены в несколько когорт, участвовали в обоих сражениях и понесли тяжелые потери. После битвы 8000 отслуживших свой срок легионеров добровольно записались в армию, и 4000 из них были с радостью приняты Антонием в свои преторианские когорты. Остальные 4000 человек заменили преторианскую когорту Октавиана (Аппиан, "Гражданские войны" 5.3). Октавиан набрал новую когорту из 2000 человек после форума Галлорум, но она не участвовала в битве при Филиппах. Транспорты его преторианцев и Марсиева легиона были атакованы и потоплены флотом Брута, когда они пересекали Адриатическое море (Аппиан, "Гражданские войны", 4.115; Плутарх, "Брут", 47.3).
Новые преторианцы Октавиана отличились при осаде Перузии (41-40 гг. до н.э.), разгромив попытку прорыва, предпринятую братом Антония Луцием (Аппиан, "Гражданские войны", 5.24, 34). Казалось, что это приведет к полномасштабной войне между Антонием и Октавианом, но их преторианцы сыграли важную роль в примирении (там же, 5.59). Затем Антоний повел своих преторианцев на восток. Влюбленный в Клеопатру, царицу Египта времен Птолемеев и бывшую любовницу Цезаря, он несколько лет удерживал свою новую египетскую власть, прежде чем начать долгое вторжение в Парфию (36 год до н.э.). Парфянская война, целью которой было отомстить римлянам за крупное поражение при Каррах (53 г. до н.э.), закончилась катастрофой, но преторианские когорты Антония показали хорошие результаты, когда парфяне время от времени вступали в ближний бой. (Плутарх, "Антоний", 39.2, 5). Октавиан воспользовался поражением Антония и отказался посылать рекрутов из Италии для пополнения легионов своего соперника. Однако его сестра Октавия убедила его отправить Антонию символическое количество солдат. Октавия вышла замуж за Антония в 40 году до нашей эры, что должно было скрепить примирение враждующих наследников Цезаря, но, влюбленный в Клеопатру, Антоний оставил Октавию в Италии. Несколько удивительно, но она осталась ему верна и в 37 году до н. э. организовала перевод 1000 преторианцев (Аппиан, "Гражданские войны", 5.95). В 35 году до н.э. Октавия сама отправилась в Афины с 2000 избранными мужчинами, чтобы служить преторианцами в армии Антония, но Антоний не присутствовал при встрече, и оскорбление позволило Октавиану представить Антония как вероломного прелюбодея и марионетку иностранной царицы (Плутарх, Антоний 53.2; Дион 49.33.4). К 32 году до н.э. Октавиан вынудил самых влиятельных сторонников Антония в сенате покинуть Рим, а затем объявил войну, но не римлянину Антонию, а не римлянке Клеопатре.
Антоний выпустил специальную серию монет для оплаты службы и в честь своей армии. Большинство монет посвящены каждому из его 23 легионов по номеру и названию, а также его преторианским когортам и cohors speculatorum (`когорта разведчиков'). Спекулаторумы были связаны с имперскими преторианскими когортами и в конечном счете интегрированы в них. Имперские спекулаторы состояли из пехоты и кавалерии и служили ближайшими телохранителями императоров, пока в конце I века до н.э. их не вытеснили особые всадники Августа. Возможно, что спекулаторы Антония выполняли функции разведчиков (как следует из их названия) и телохранителей. На монетах, посвященных легионам и преторианским когортам, изображен один и тот же мотив: штандарт с орлом, окруженный двумя штандартами, украшенными дисками и полумесяцем. Монеты cohors speculatorum имеют совершенно другие стандарты, украшенные коронами и носами кораблей, что может напоминать об особом успехе в разведке или сражении на море (Crawford 1974, ! 544).
Неизвестно, сколько преторианских когорт было у Антония в 32-31 годах до н.э., но у Октавиана их было по меньшей мере пять, и он отдал их своему адмиралу Агриппе в качестве морских пехотинцев в битве при Акции (Орозий, "История против язычников", 6.19.8). Незадолго до начала битвы при Акциуме (2 сентября 31 года до н.э.) седой центурион столкнулся с Антонием на его флагманском корабле. Корабль был его плавучим преторием, что позволяет предположить, что центурион был преторианцем или спекулянтом. - Император, почему ты отчаиваешься из-за моих шрамов и моего меча и возлагаешь свои надежды на жалкие деревянные доски? Дайте нам землю, - потребовал центурион, - ибо именно там мы привыкли стоять, именно там мы победим наших врагов или умрем" (Плутарх, "Антоний", 64.1-2). Антоний продолжил борьбу на море и проиграл.

ЗНАМЕНОСЕЦ КОГОРТЫ СПЕКУЛАТОРОВ МАРКА АНТОНИЯ, 31 год до н.э.
Поздние республиканские гвардейцы были набраны из легионеров-ветеранов. Здесь мы видим знаменосца когорты спекулвторов Марка Антония в типичной кольчуге ветерана Галльской и гражданской войн 58-40 годов до н.э. Его железный шлем, захваченный в качестве трофея у галльского воина, послужил источником вдохновения для создания последующих шлемов легионеров. Как и более поздние знаменосцы претории, спекулатор носит львиную шкуру и небольшой пармский щит. Спекулаторы, возможно, носили особый тип обуви (Светоний, Калигула 52), но обувь нашего знаменосца наводит на мысль о прилагаемых ботинках, изображенных на надгробии Минуция Лорария, центуриона Марсиева легиона, который умер в 43 или 42 году до н.э. (AE 1982, 395). Штандарт спекулатора повторяет изображение на монете, выпущенной Марком Антонием в честь его коллег speculatorum. Носы кораблей указывают на то, что когорта участвовала в успешной военно-морской операции (Crawford 1974, ! 554, 12). Вверху: галльский шлем агенпортского типа (слева), который был адаптирован римскими оружейниками и стал первым шлемом серии "Императорский галльский" (справа).
Внизу: Типичные гладиолусы и кинжал позднереспубликанского и раннего августовского периодов. Римские солдаты той эпохи предпочитали рубящие мечи с относительно длинными лезвиями. Кинжал был полезным оружием на случай непредвиденных обстоятельств (Тацит, "История", 4.29). Геродиан предполагает, что преторианцы обычно носили кинжалы, даже когда предполагалось, что они не вооружены (2.13.10).

ИНЖЕНЕРНОЕ ИСКУССТВО [BO-34]
Общеизвестно, что основной смысл существования солдата - вести войну, убивать, не будучи убитым, и, как мудро замечает дю Пик, "человек идет на войну не для того, чтобы сражаться, а для того, чтобы побеждать" (1946: 5). Однако важно помнить, что римский солдат был не только воином, но и строителем, и комментарии Цезаря, например, содержат некоторые выдающиеся подробности о римской армии не только в действии, но и при строительстве лагерей, мостов и осадных сооружений. В частности, он очень подробно описывает наведение моста через Рейн и инженерные работы вокруг Алезии, о которых подробнее - позже.
Походные и постоянные лагеря
Когда римская армия отправлялась в поход, она строила походные лагеря для обеспечения безопасности в ночное время, и о походном лагере у нас есть три важных подробных описания: первое было написано в середине II века Полибием; второе - в начале II века н.э. геодезистом, известным как Гигин Громатикус. третий - в конце IV века н.э,, написанный Вегецием. Хотя современная аэрофотосъемка ясно показывает, что его план часто был неправильным, "как того требовала местность" (Vegetius 3.8, ср. Гигин 26-27, 57, Полибий 6.27.1), основной дизайн и планировка походного лагеря практически не изменились со времен Полибия.
Каждый походный лагерь имел низкий земляной вал (аггер) высотой около пяти римских футов (1,48 м), увенчанный каким-либо деревянным заграждением. Сохранившиеся образцы деревянных кольев квадратного сечения (pila muralia), которые использовались для этого, заострены с обоих концов и имеют более узкую "талию" посередине для скрепления. Поэтому они, возможно, не были установлены вертикально, так как забивание их молотком повредило бы острые концы. Кроме того, такой частокол вряд ли был бы очень эффективным, поскольку сохранившиеся образцы имеют длину всего пять римских футов (1,48 м). Представляется более вероятным, что наборы из трех или четырех пиламуралиев были скреплены гибкими прутьями или кожаными завязками под углами и размещены на вершине крепостного вала в виде гигантских "кальтропов" - то, что Вегеций (3.8) называет трибулами. Хотя это сооружение никогда не считалось оборонительным, столкновение с таким препятствием при атаке привело бы к хаосу и ослабило бы эффект от натиска. Каким бы ни было точное назначение настенного пилума - вероятно, это было очень универсальное приспособление, - каждый легионер носил с собой одну или две настенные пилумы, предпочтительно из дуба, как часть своего обычного боевого порядка.
За пределами оборонительных сооружений был единственный V-образный ров (ямка), обычно не превышавший пяти римских футов (1,48 м) в ширину и трех римских футов (89 см) в глубину, добыча из которого пошла на формирование аггера. Въезды в походные лагеря, где не было ворот как таковых, были двух типов. Во-первых, те, которые защищали титулы, а именно короткие участки вала и рва, расположенные в нескольких метрах от прохода в главном валу по всей его ширине (Гигин 49). Теоретически эти отдельно стоящие препятствия могли бы ослабить натиск врага. Во-вторых, те, которые защищены ключиками ("маленькими ключиками"), а именно изогнутыми продолжениями крепостного вала (а иногда и его рвом), обычно внутри территории лагеря (там же. 55), хотя внешние и двойные ключики также известны по аэрофотосъемке. Они пробирались ко входу наискось, обычно так, чтобы рука нападающего, держащая меч, была обращена к крепостному валу, лишая его защиты щитом. В целом, походный лагерь обеспечивал простую меру безопасности для войск, разбивших лагерь под брезентом.
В походном лагере были специально расставлены линии палаток, каждая линия располагалась на своем обычном месте, чтобы каждое подразделение точно знало, где ставить свои палатки, и каждый человек знал свое место. Каждая палатка (papilio), за исключением гиропов, имела площадь в десять римских футов (2,96 м) и вмещала восемь человек (контуберний) и их снаряжение (там же. I, ср. Вегеций 2.13). Они были сделаны из высококачественной кожи крупного рогатого скота или козьей шкуры с доступом сзади и спереди и достаточным пространством для головы внутри, чтобы человек мог встать. Изготовленные по меньшей мере из 25 профилированных панелей, которые были сшиты вместе, они могли быть свернуты в длинную колбаску, и в таком виде их перевозили на муле. Эта форма, возможно, дала название papilio ("бабочка"), поскольку она сворачивалась, как личинка, и своими крыльями, вероятно, напоминала солдатам насекомое, появляющееся из куколки. Длина палатки центуриона была в два раза больше, чем у папилия, в то время как палатки трибунов и выше представляли собой более высокие коробчатые сооружения, вымощенные срезанным дерном. Очевидно, Цезарь произвел впечатление на своих гостей, обставив шатер своей штаб-квартиры (преторий) мозаичным полом, выложенным переносными секциями.
Две главные оси, начинающиеся от входов, пересекались в центре лагеря; одна из них, виа претория, вела от одноименного входа к декуманским воротам, названным так потому, что во времена манипулярного легиона поблизости стояли палатки десятого манипульного полка; другая, под прямым углом к нему проходила главная улица, посередине которой располагался преторий. Палатки трибунов располагались вдоль всей виа принципалис, а прилегающие территории были заняты солдатскими палатками, каждая из которых стояла на своем месте. Между крепостным валом и линиями для палаток была широкая открытая площадка, известная как "интервал", которая гарантировала, что все палатки будут находиться вне досягаемости сирел, выпущенных из-за пределов лагеря. Что еще более важно, это пространство позволило армии построиться, готовясь к развертыванию в боевой порядок. Подсчет количества войск, которое могло бы разместиться в каждом походном лагере, сопряжен с трудностями. Однако, как правило, считается, что полный легион может разместиться под кожаной крышей примерно на 12 гектарах. Интервал также позволял получить полный доступ к оборонительным сооружениям.
Походный лагерь обеспечивал защиту от внезапного нападения. Обычно вала и рва было достаточно только для того, чтобы задержать нападающих, но не останавливать их. Римляне редко, если вообще когда-либо, планировали сражаться внутри лагеря, а наступать и встречать врага на открытом месте. Еще более постоянными базами были зимние квартиры (castra hiberna). Что касается подходящего места, римляне следовали тем же принципам, что и при строительстве походного лагеря, то есть выбирали легко обороняемое место без опасных участков, с уклоном для облегчения аэрации и дренажа, а также с легким доступом к достаточному запасу воды.
Поскольку их план и конструкция сохраняли основные оборонительные особенности походного лагеря, неглубокие ямки и фрески в виде пилы в последнем были заменены более прочными оборонительными сооружениями, часто с двумя или более рвами V-образной формы, каждый шириной более или менее восьми римских футов (2,37 м) и глубиной три римских фута (89 см), и земляной или дерновый вал, увенчанный деревянным парапетом. Четыре входа также были сохранены, но они превратились в настоящие деревянные ворота с защищающими их башнями, а по четырем углам и через промежутки между ними были пристроены дополнительные башни.

Дороги и мосты
Сохранившиеся фрагменты указывают на то, что римские дороги были стандартной конструкции, их ширина составляла примерно 18-20 римских футов (33-92 метра), что позволяло проехать двум колесным транспортным средствам. При выраженном изгибе и дренажных канавах по обеим сторонам дорога обычно имела форму русла, или насыпи, приподнятой над уровнем окружающей земли за счет использования материала, выбрасываемого из боковых канав. Как правило, "аггер" был выложен мелким камнем, главным образом трапповым, и покрыт мелким гравием, опирающимся на тяжелое дно из крупных булыжников с нижним слоем гравийной подстилки и окаймленным бордюрами из крупных камней. Каждый слой укладывался последовательно и утрамбовывался на место. На участках с хорошо дренированным и твердым грунтом было приложено немного усилий для создания основания из валунов - их было достаточно только для обеспечения правильного изгиба профиля. На более мягком грунте дорожники либо выкапывали грунт до основания, либо "укладывали" дорожную насыпь на плоту из песка или гравия.
Мощеная поверхность была обычным делом в городах или районах интенсивного использования, но часто это был просто плотно утрамбованный гравий. Большая часть материала для облицовки и металлизации поступала из карьеров грубой круглой или продолговатой формы, расположенных по бокам дороги и в пределах видимости. По обеим сторонам дороги была расчищена полоса земли, чтобы обеспечить видимость и защитить путешественников от внезапного нападения. Вехи отмечали расстояние вдоль дороги. Как отражение военного назначения дорог, эти камни отмечали 1000 шагов римского легионера. Римляне измеряли двойной темп, то есть промежуток времени между тем, как первая нога отрывалась от земли, и тем, когда вторая снова касалась ее.
Летом 55 года до н.э., полностью уничтожив узипетов и тенктеров, два племени, которые были вытеснены свебами за Рейн, Цезарь решил еще больше запугать германские племена. Эта трансрейнская кампания была направлена против сугамбров скорее в качестве рекламного трюка, чем карательной вылазки. Цезарь, гениальный инженер и отличный солдат, всего за десять дней построил эстакадный мост через Рейн недалеко от современного Кобленца. Первое вторжение римлян в Германию длилось всего 18 дней, а вызванные им разрушения были почти террористическими, и Цезарь признает это в своих комментариях. Отведя свою армию обратно в Галлию, он разобрал мост за собой.
Что касается самого моста, то, по словам Цезаря (Bellum Gallicum, 4.17), в дно реки были вбиты пары деревянных свай, установленных на расстоянии двух римских футов (59,8 см) друг от друга и заостренных нижними концами. Они были установлены не вертикально, а под углом, так что наклонялись против течения. Напротив них, на расстоянии 40 римских футов (11,84 м) вверх по течению, была установлена вторая пара, наклоненная вниз по течению. Они были соединены поперечной балкой, которая аккуратно входила в пространство между верхними концами каждой пары свай. Затем вдоль этих эстакад был уложен ряд балок, а поверх них под прямыми углами были уложены столбы и плетеные изделия, образующие поверхность проезжей части. Ниже по течению в русло реки были вбиты дополнительные сваи, расположенные под углом к основному сооружению и плотно прикрепленные к нему. Чтобы предотвратить повреждение моста предметами, плывущими вниз по реке, перед каждой из свайных опор были установлены три вертикальных бревна треугольной формы на небольшом расстоянии вверх по течению. Чтобы построить этот мост, длина которого составляла по меньшей мере около 500 метров, необходимо было распилить и собрать огромное количество древесины и соорудить по крайней мере один плавучий забойщик свай, прежде чем начались сами строительные работы.
Осадные работы
Осадная война и в лучшие времена была бессистемным делом, и к ней не относились легкомысленно. Однако, если римский полководец решал вести осаду, в его распоряжении было три способа действий: хорошо обученные войска, техника и осадные сооружения. Осада обычно происходила по известной схеме. Первым и очевидным этапом было введение блокады с целью заставить осажденных сдаться голодом. Естественным следствием этого стал второй этап: вокруг объекта была вырыта и возведена линия укреплений, известная как контрвалационная стена, вне досягаемости стрел, с двойной целью - воспрепятствовать доступу к объекту или выходу из него и обеспечить осаждающим укрытие от внезапной атаки изнутри. В своей простейшей форме контрвалация была не более чем укреплением, хотя чаще всего земляной вал был укреплен рвом и частоколом. Например, контрнаступление Цезаря в Диррахии (Дуррес, Албания) растянулось на целых 17 римских миль (25,16 км), в то время как осажденный Помпей возвел "двадцать четыре крепости, охватывающие территорию в пятнадцать [римских] миль, и получил фураж в этом районе" (Caesar Bellum civile 3.44.3). Третья фаза осады включала в себя строительство дополнительной линии укреплений, известной как циркумвалационная стена, которая была обращена в сторону от цели и защищала тылы осаждающих от возможного нападения извне. Одновременно с этим продолжались приготовления к возможному штурму.
Естественно, что крепостная стена сама по себе была главным препятствием для осаждающих. Пробить брешь можно было, атакуя ее под прикрытием "черепахи" (testudo) с помощью тарана (aries), или выкопав шахту, в которую стена рухнет, или же прорыв туннель под стеной. Можно было не только пройти сквозь стену или под ней, но и перебраться через нее, используя осадную башню, оборудованную абордажным мостом. Цезарь использовал два таких устройства во время штурма крупного укрепленного города Аварикум (Бурж). Построенные на месте, эти башни, покрытые шкурами, были перенесены к стенам Аварикума по огромному искусственному земляному и деревянному откосу, который заполнил болотистую низину между линиями осады и оппидумом. Тем солдатам, которые формировали рабочие отряды, были предоставлены навесы (vineae), деревянные и плетеные конструкции, обтянутые огнестойкими сыромятными кожами, расположенные вплотную друг к другу, образуя защитные проходы (cuniculi aperti). Цезарь также упоминает машину под названием "скорпион", вероятно, небольшую катапульту, которая стреляла стрелами. Витрувий (10.10.1-6), который, возможно, служил Цезарю во время галльских кампаний и последовавшей за ними гражданской войны в качестве военного инженера, определенно использует этот термин при описании стреляющей стрелами катапульты с торсионной пружиной малого калибра, и в рассказе Цезаря (Bellum Gallicum 7.25.2-4) подразумевается, что его машина была способна поражать цели. отдельные галлы, стоящие на стенах Аварикума.
В своем повествовании Цезарь хотел заставить читателя поверить, что он приносит стабильность в Галлию. Но стратегия Цезаря по уничтожению породила дух отчаяния, который вылился в восстание галльских племен под предводительством Верцингеторикса в 52 году до н.э.. Первоначально его стратегия заключалась в том, чтобы втянуть римлян в решительное сражение, и именно при арвернийском оппидуме Герговии (Ла-Рош-Бланш) Верцингеторикс был на волосок от победы над римлянами, которые потеряли почти 700 человек, включая 46 центурионов, но Цезарю удалось одержать пиррову победу. Молодой военачальник был, безусловно, самым способным из противников Цезаря. Вскоре он понял, что в решительном сражении ему не сравниться с римлянами, которые были слишком хорошо обучены и дисциплинированы, чтобы потерпеть поражение в открытом бою, и поэтому начал проводить политику малых войн и оборонительных маневров, что серьезно затрудняло передвижение Цезаря, лишая его снабжения.
В конечном счете, благодаря блестящему руководству, силе оружия, а иногда и чистой случайности, Цезарю удалось подавить восстание в результате длительных и жестоких действий. Кульминацией этого стала осада Алезии (Алиса-Сент-Рен), о которой довольно подробно рассказывает сам Цезарь (Bellum Gallicum, 7.68-89). Оппидум находился на вершине овального холма, похожего на столовую гору (Мон-Оксуа, 406 м), с плоской вершиной, которая круто обрывалась вниз примерно на 50 м, в то время как верхняя часть плато имела два километра в длину и 600 м в ширину. С востока на запад, к северу и югу от оппидума протекали реки Озе и Озерайн. К западу от холма две речные долины сливались, образуя широкую равнину. Верцингеторикс приказал вырыть ров по обе стороны холма, что сделало подход к оппидуму почти таким же трудным, как штурм, и укрепил окружающее плато грубой стеной высотой в шесть римских футов (1,78 м), которая фактически являлась вертикальным продолжением отвесной части склона. Со своими 80 000 воинами и 1500 всадниками Верцингеториг считал Алезию неприступной.
Командуя менее чем 50.000 легионеров и различными вспомогательными войсками, Цезарь, тем не менее, начал осаду. Затем Верцингеторикс отправил свою кавалерию, чтобы собрать подкрепления со всей Галлии, а Цезарь, в свою очередь, построил контраваляцию и обход - сложные осадные сооружения, которые протянулись в общей сложности на 25 римских миль (37 км) и соединили кольцевую цепь из 23 фортов и восьми лагерей. Сами линии осады состояли из траншеи с отвесными стенками шириной 20 римских футов (5,92 м), пересекавшей равнину у западного подножия холма, для защиты людей, работавших на контрвалации в 400 римских шагах позади нее и обращенной внутрь, в сторону Алезии. Он состоял из двух рвов шириной 15 римских футов (4,44 м) каждый и глубиной 2,37 м, покрытых земляным валом и частоколом, общей высотой 12 римских футов (3,55 м). Через каждые 80 римских футов (23,67 м) были установлены деревянные наблюдательные вышки. Раздвоенные ветви (cervi) были вделаны в верхнюю часть земляного вала таким образом, что они выступали горизонтально, предотвращая любые попытки взобраться на него.
Чтобы замедлить наступление при дневном свете и сорвать ночную вылазку осажденных галлов, римляне придумали более сложные препятствия: замаскированные круглые ямы в шахматном порядке, в которых были спрятаны острые, закаленные в огне колья, иронически прозванные солдатами lilia ("лилии"), с вкраплениями раздражителей ("жал"), ножных- длинные бревна с вделанными в них железными шипами. Между этими минами-ловушками и двумя рвами были сиппи ("пограничные знаки") - пять рядов заостренных веток, закрепленных в канавках глубиной в пять римских футов (1,48 м) и переплетенных, образуя живую изгородь из шипов. Затем была создана параллельная линия обороны и заграждений в качестве обходного пути против неизбежной армии галльской помощи.
Когда прибыла эта армия помощи, римляне столкнулись с воинами из Алезии, а также с предполагаемыми 250 000 воинами и 8000 всадниками, атаковавшими их извне. Цезарь умело использовал свои внутренние позиции, укрепления, а также большую подготовку и дисциплину своих людей, чтобы компенсировать преимущество галлов, но после двух дней ожесточенных боев его армия была доведена до предела. На третий день галлы, вооруженные фашинами, штурмовыми лестницами и абордажными крюками, захватили северо-западный угол окружной стены (Мон-Ри, 386 м), которая служила ключевым пунктом в римских осадных сооружениях. В отчаянии Цезарь лично повел последние из своих резервов в решительную контратаку, и когда его германские всадники обошли галлов с фланга и зашли им в тыл, ход сражения решительно обернулся в его пользу. Когда силы помощи были разбиты, а запасы продовольствия в Алезии почти иссякли, Верцингеторикс сдался на следующий день. Алезии суждено было стать последним значительным сопротивлением воле римлян. В результате практически все галльские племена, включая проримски настроенных эдуев, потерпели сокрушительное поражение, и у каждого легионера было достаточно пленников, чтобы получить по одному для продажи в рабство. Доставленный в цепях в Рим, Верцингеторикс провел в темнице следующие шесть лет, прежде чем был задушен во время беспрецедентного четырехкратного триумфа Цезаря в 46 году до н.э. (Дион Кассий, 43.19.4).

Участок осадных укреплений Цезаря в Алезии, реконструированный в Боне. Мы видим двойные рвы, за которыми возвышается земляной вал, увенчанный деревянным частоколом. В земляной вал вделаны раздвоенные ветви, а над укреплениями возвышаются башни. Протяженность оригинала составляла 11 римских миль, а окружность - 14 римских миль. (Древнее искусство и архитектура)

ФЛОТ
ФЛОТ Цезаря в Галлии [NV-225]
Заинтересованный богатствами северных островов, Юлий Цезарь, который тщательно изучил письмена об этих местах, рискнул отправить римский флот в Атлантику. Он впервые столкнулся с венетами-армориканцами, которые считались лучшими морскими воинами кельтских племен атлантического побережья. Эти гордые моряки Бретани были частью кельтской конфедерации Северного моря, включая бретонцев Великобритании, которые управляли торговлей оловом в Сорлинге, золотом на юго-западе Великобритании, балтийским янтарем и другими товарами, востребованными на средиземноморском рынке. Летом 56 года до н.э. они сбросили римское иго, взяв в заложники послов Цезаря. Венеты населяли острова побережья Морбиан, присоединявшиеся к материку во время отлива и изолированные океаном во время прилива. Ни одна крепость не была защищена таким количеством рвов, что затрудняло бы осаду. Однако, когда упрямым римлянам удалось прорваться через крепостные стены, венеты погрузили на борт семьи и имущество и укрылись в дружественном городе. Тогда Цезарь решил противостоять их сильному флоту, насчитывавшему около 220 грузовых судов, которые можно было превратить в тяжелые военные корабли.
Самой поразительной морской победой, одержанной Цезарем в Галлии, была битва в заливе Киберон. Цезарь (DBG, III, 8-10) реквизировал торговые суда у союзных кельтских народов и приказал им построить военные корабли (longae naves) на реке Луаре, набрав кельтских гребцов (remiges) из римских провинций (ныне Прованс) и предоставив моряков (nautae) и рулевых (gubernatores). У нас нет описания построенных кораблей, но предположительно это были триремы, квинкверемы и либурны. Венетские лодки с плоским днищем, в отличие от римских кораблей, легко преодолевали отмели и приливы. Эти кельтские корабли с кожаными парусами и железными якорями, подвешенными на цепях, были спроектированы для атлантических шквалов. Расположенные в три раза выше над морем, чем наскоро построенные римлянами либурны, их толстые корпуса были устойчивы к римским таранам, и легионерам было трудно добраться до тех, кто обрушивал на них сверху град снарядов. Установленные на либурнах штурмовые башни, рассчитанные на нескольких стрелков, не компенсировали мощи вражеской стрельбы. Единственное преимущество римлян заключалось в том, что их гребцы были людьми, что позволяло им свободно передвигаться; венеты, напротив, зависели от ветра. С помощью косообразного оружия, прикрепленного к концу длинных древков, римляне под командованием Децима Брута - будущего убийцы Цезаря - разрезали вражеские паруса или ванты, сумев остановить вражеский флот, и несколько раз атаковали каждое венецианское судно, в конце концов разгромив его. Затем Цезарь вырезал всю их аристократию и продал население в рабство.

КОРАБЛИ ЦЕЗАРЯ В АРМОРИКЕ, 56 ГОД ДО Н.Э.
На этой сцене два корабля Цезаря сражаются с двумя венетскими кораблями в Морбианском проливе. У венетовв были парусные корабли длиной 30-40 м и шириной 10-12 м, без весел. Они находились очень высоко над водой, поэтому экипажи были защищены от римских стрел. Во время морского сражения при Лорьяне, когда флот Цезаря сражался с 220 венетскими кораблями, римлянам удалось восстановить свое первоначальное преимущество, перерезав фалы своих противников острыми крючьями, воткнутыми в длинные шесты и прибитыми к ним гвоздями; кожаные паруса упали, тем самым обездвижив венетов и позволив римлянам подняться на борт. Главный корабль - римская либурна, скопированная с фриза Аквилейского дорического ордера, посвященного легиону Цезаря, участвовавшему в кампании. Корабль, наполовину видимый слева, скопирован с "пятерки" на рельефе Остии и демонстрирует систему гребли.

ФЛОТ Октавиана и Агриппы [NV-225]
В начале последних гражданских войн Римской республики берега Средиземного моря лишь частично находились под контролем Рима, в то время как морские воды находились вне его контроля. Фактически, после поражения Брута и Кассия большая часть остатков их мощных флотов в конце концов перешла под командование Секста Помпея, сына великого Помпея, которому Сенат необдуманно поручил командование всеми военно-морскими силами, не предполагая, что он сможет посвятить себя пиратству pro domo sua.
Октавиан, которому на момент смерти Цезаря было 19 лет, был не только законным, но и духовным наследником величайшего из римлян и взял на себя защиту Италии и Запада. Но самым одаренным стратегом был его адмирал Марк Випсаний Агриппа, который также был особенно внимателен к географии полей сражений. Для реконструкции их морских кампаний мы должны в первую очередь опираться на античную литературу, включая поэзию. В последние годы благодаря анализу египетских папирусов были добавлены другие интересные работы, а новые элементы были почерпнуты из эпиграфических и нумизматических источников. Военно-морская мощь Секста, который самовольно обосновался на Сицилии и доверил командование своими флотами бывшим пиратским главарям, захваченным в плен его отцом, вызывала серьезную тревогу у Октавиана, поскольку Италия, находившаяся под его юрисдикцией, все больше страдала от нападений пиратов на торговые суда и вдоль ее берегов. Во время отсутствия Агриппы, который был губернатором Галлии в течение двух лет, Октавиан столкнулся с Секстом двумя флотами, одержав два кратких успеха (в Кумах и на мысе Пелор) и, в конце концов, понеся очень значительные потери, непосредственно вызванные плохой погодой. Секст Помпей возблагодарил Нептуна и объявил себя сыном бога, чье синее одеяние он носил. Но в конце того же года Марк Агриппа вернулся в Италию, чтобы занять свой первый консульский пост (37 г. до н.э.) и возглавить военные действия на море. Когда Агриппа получил командование флотом Октавиана для окончательного сражения с Секстом, чтобы избежать набегов флота Секста на прибрежные верфи, он собрал и построил свои корабли на недавно созданной базе на Лукринском озере. Молодой главнокомандующий, которому еще не исполнилось 26 лет, с самого начала ставил перед собой самую амбициозную цель военно-морской стратегии: полное господство на море. Его первой целью было не встретиться с пиратскими флотилиями Секста и разгромить их в морском сражении, а устранить любую угрозу со стороны Тирренского моря. Таким образом, хотя Октавиан уже приобрел несколько верфей и намеревался выпросить у Марка Антония еще 120 судов в обмен на легионеров, Агриппа спроектировал и создал новый военно-морской флот со всеми необходимыми компонентами: верфями, военными портами, военно-морскими базами, учебными центрами, жильем, системами материально-технического обеспечения и безопасности. Он также руководил набором персонала и проектированием более надежных и лучше вооруженных кораблей. Агриппа задумал сражения, в которых его корабли, более высокие и крупные, чем у противника, позволили бы их палубным солдатам одержать верх над кораблями Секста: поэтому он позаботился о том, чтобы многие корабли были катафрактами, то есть с хорошей защитой для гребцов. Он также уделял особое внимание обучению новых экипажей на берегу и в море, используя дни плохой погоды для того, чтобы приучить людей к навигации в самых сложных условиях.
Весной 36 года до н.э. новые мощные военно-морские силы были готовы к бою. План Агриппы, одобренный Октавианом, состоял в том, чтобы объединить три флота и одновременно вторгнуться в Сицилию с трех морей: африканский флот с легионами Лепида должен был атаковать со стороны Сицилийского пролива; ионический флот Октавиана - из Таранто (с кораблями Марка Антония), который следует также высадить легионы, имеющиеся в наличии в Италии, и флот Агриппы с его баз
Несмотря на плохую погоду, план полностью оправдал ожидания: Секст Помпей, застрявший на северо-восточной оконечности острова, отрезанный от поставок продовольствия как с суши, так и с моря, был вынужден ввести свой флот в бой против флота Агриппы и потерпел поражение в водах Навлока, потеряв все свои корабли, кроме 17, на которых он бежал (чтобы позже встретить свою смерть). Его морская мощь была уничтожена, и Тирренское море вновь стало безопасным.
Теперь внимание Октавиана логично переместилось на другую сторону Италии, поскольку Адриатическое побережье и связанные с ним торговые перевозки неоднократно становились объектом враждебных действий со стороны местных иллирийских пиратов, обосновавшихся между побережьем и островами Далмации. Весной 35 года до н.э. Октавиан начал войну против них; хотя эта война длилась два года, доступные источники сообщают лишь о нескольких деталях: помимо Октавиана (который был ранен), здесь также сражался Агриппа. Римский флот уничтожил укрытия пиратов на островах Млет (Меледа) и Корчула (Курзола), затем достиг района Кварнер (Кварнаро), где римляне захватили все корабли пиратов и их столицу Сень. Этот же флот, который, как утверждается, использовал порты Анкона, Равенна, Сень (Segna), Задар (Zara) и Солин (Salona), также способствовал захвату Метуло, столицы Джапиди, и поддержке сил, действующих во внутренних районах. В следующем году флот внес решающий вклад в блокаду поставок продовольствия далматинским повстанцам, которые в конце концов сдались зимой 34-33 годов до н.э., измученные лишениями. Этой войной Агриппа расширил владения Октавиана на всем Адриатическом море, предоставив римскому флоту новые быстроходные либурны и преподав ценный урок стратегического использования военно-морской мощи.
После морской победы Агриппы при Навлоке, успешного устранения триумвира Лепида, Римом остались править только Октавиан и Антоний. Мечта Александра Македонского о возрождении восточной империи под эгидой эллинистического правителя явно способствовала успеху призыва к оружию Антония и Клеопатры, которым удалось вместе с несколькими восточными царями сформировать широкую коалицию против Рима. В Эфесе были собраны огромные военно-морские силы, состоявшие из 700 военных кораблей (включая 200 собственных кораблей Клеопатры) и 300 онерарий. Весной 32 года до н.э. корабли отправились на Самос и Алену. Оттуда осенью военно-морские силы вышли в море и направились в Ионическое море. Отправив несколько кораблей для защиты портов Греции, флот направился к проливу Отранто в направлении Италии.
Мы не можем быть уверены, действительно ли пара намеревалась немедленно высадиться в Италии, чтобы застать Октавиана врасплох, как сообщает Кассий Дион (50.9). Он утверждает, что они свернули с курса на Корфу, где корабли (очевидно, Агриппы) патрулировали пролив Отранто. Затем они изменили курс и решили провести зиму вместе с кораблями в Акциуме. Стратегия Агриппы состояла в том, чтобы систематически и безжалостно блокировать вражеские порты в Амбракийском заливе, перерезая все пути снабжения, чтобы гарантировать, что это станет конечной точкой экспедиции и воплотит мечты Восточной коалиции. Как только погода позволила (вероятно, к 31 марта), он вывел свой флот в Ионическое море, используя бухту Комаро (прилегающую к Актиуму, но плохо защищенную на случай штормов) в качестве передовой военно-морской базы. В дополнение к контролю над устьем Амбракийского залива, он действовал еще южнее и перехватывал все коммерческие перевозки продовольствия и оружия из Египта и Сирии. Используя внезапные морские налеты, он постепенно овладел всеми ключевыми пунктами, в которых находились военно-морские и сухопутные силы Восточной коалиции: Метоном, обороняемым свергнутым королем Мавретании Богудом, и оптимальной базой для контроля над судоходством в Ионическом море; Корфу, владение которым позволило Октавиану безопасно переправиться на остров. флот с легионами отправился из Бриндизи в Эпир; остров Лефкада, который обеспечивал более защищенную якорную стоянку перед Акциумом; а также Патры и Коринф, чтобы лишить врага всякой возможности получать продовольствие с востока. В то же время он дважды наносил поражение вражеским военно-морским формированиям. Первый был задействован при обороне Патр и у входа в Коринфский залив; второй был единственным, который пытался прорвать морскую блокаду. Поражение последней во второй половине августа еще больше подорвало моральный дух войск Восточной коалиции, и без того истощенных голодом и болезнями, и привело к постоянному дезертирству и растущему числу высокопоставленных лиц.
Ситуация ухудшилась до такой степени, что Антоний и Клеопатра были вынуждены отплыть, надеясь победить Октавиана на море или, по крайней мере, спасти то, что еще можно было спасти для возможной контратаки. Вооружив корабли лучшими людьми и отправив в бой оставшиеся части, они, наконец, прибыли в Акциум, где готовились все военно-морские силы Октавиана под командованием Агриппы, состоявшие из ветеранов двух предыдущих морских войн, с добавлением небольших и быстрых либурнийцев. Восточный флот был менее многочисленным, но включал в себя большое количество финикийских и египетских полиремов, которые компенсировали недостаток маневренности превосходными навыками в нападении и обороне. Агриппа в целом имел преимущество в плане качества экипажа.
В финальном противостоянии между Октавианом и Агриппой и флотами Антония и Клеопатры большая часть римского флота состояла из либурн, которые атаковали крупнейшие полиремы Птолемеев. Тактические ходы сражения можно реконструировать с достаточной степенью достоверности. Все началось с долгого ожидания, во время которого каждый из двух флотов, расположенных лицом к лицу, ждал первого движения другого, чтобы получить немедленную выгоду. Затем подул обычный морской бриз, который дул с запада на юго-запад и постепенно менял направление, пока не превратился в Мистраль (северо-западный ветер), постепенно укрепляясь. Первое движение было передано с восточных судов, возможно, чтобы компенсировать влияние ветра. Это вызвало немедленную реакцию римского флота: его правое крыло под командованием Октавиана предприняло маневр, чтобы обойти противника с юга, в то время как левое крыло под командованием Агриппы значительно продвинулось на северо-восток, быстро гребя против моря и ветра, чтобы разрушить и окружите с севера строй Антония. Начались первые бои, которые были чрезвычайно трудными для римлян, в то время как вражеский строй оставался плотным. За вышеупомянутой операцией последовала фаза морских атак (с применением метательного оружия и болтов) и абордажей, фаза, на которой благодаря лучшей подготовке и более высокому моральному духу экипажей "Агриппы" был достигнут больший успех.
В этот момент Клеопатра, чья эскадра из 60 кораблей находилась в защищенном положении от остального флота, приказала своим кораблям поднять паруса и, воспользовавшись разрывом, образовавшимся в центре обоих бортов, направилась с попутным ветром на юго-восток, вскоре последовав за ними Энтони - приступил к квинквереме - и, возможно, к какой-то другой части последней. За беглецами немедленно погнались быстрые либурнийцы, которым удалось добраться до гребной квинкверемы Антония, но затем пришлось сдаться, не в силах бороться с усиливающимся ветром. Остальные корабли восточного флота продолжали упорно сражаться, несмотря на призывы сложить оружие, и битва продолжала разгораться, поскольку римлянам было трудно взять на абордаж полиремы, борта которых были намного выше, чем у кораблей нападавших. Агриппа прибегнул к решению, которое он заранее подготовил, предвидя возможность подобной ситуации: массированное применение снарядов "фринг" по корабельным единицам, которые еще не были взяты на абордаж. Морская победа была одержана в сумерках, и она оказалась решающей; на следующее утро было захвачено или уничтожено по меньшей мере 140 кораблей, и командование на море теперь прочно находилось в руках тех, кто проявил себя более достойно. Хотя Антоний и Клеопатра бежали в Египет с 60-90 кораблями, их мечты и вся коалиция были безвозвратно разрушены в водах к востоку от Акциума. Римские военно-морские силы, созданные Агриппой и находившиеся под его командованием, не имели соперников.
На следующий год, чтобы напасть на Александрию с моря и с обеих сторон египетского побережья, Октавиан отправил Корнелия Галла с флотом в Киренаику, в то время как молодой Цезарь со своим собственным флотом отправился вдоль восточного побережья Средиземного моря. Самопроизвольное исчезновение александрийского флота по прибытии Октавиана привело к самоубийству Антония, за которым некоторое время спустя последовало самоубийство Клеопатры, и присоединению Египта к Римской империи. Покинув Александрию всего через месяц, Октавиан оставил нетронутым флот Клеопатры, взял его под свое непосредственное командование и впоследствии назвал "Классис Августа Александрина". Победа была отпразднована по всей империи с большим размахом. В дополнение к традиционным почестям и триумфам в Риме, к ликованию по всей империи - даже в Александрии - торжества включали в себя учреждение четырехлетних игр, известных как Азиади, военно-морское шоу с участием восьми кораблей Восточного флота, основание Никополиса (города победы) и посвящение о памятнике этой битве.

РИМСКАЯ ЛИБУРНА, 31 год до н.э.
Реконструкция либурн-ского корабля Агриппы с рельефа из Изернии. Либурны, по-видимому, были покрыты палубами. Это были небольшие и быстроходные корабли, вооруженные 82 веслами, в два ряда, длиной около 108 футов, со 114 гребцами, 10-15 матросами и 40 морскими пехотинцами. Конструкция корпуса "либурны" представляет собой заостренный обтекаемый нос, явно рассчитанный на скорость. Древние авторы считали, что обтекаемость тел птиц и либурн аналогична и предназначена для одной и той же цели. Согласно Аппиану (Рим. История. X,1,3) римляне называли легкие и остроконечные (оксейские) корабли иллирийцев с двумя уровнями весел (дикрота) либурнами. Таран, на который указывает слово "заостренный", подтверждает эпитет Проперция (Оды, IV, 11.44) как ростра, а также наличие оружия, которое может быть использовано в случае необходимости для защиты или нападения.

Слева. Фриз, изображающий римских солдат на военном корабле-биреме, середина I века до н.э. Морские пехотинцы вооружены только шлемом, щитом и мечом и носят тунику по обычаю экзомиса. (Музей лапидарной техники, Нарбонна)
Справа. Погребальный рельеф Пренесте, изображающую битву при Акции, около 30 года до н.э. Изображен большой двухъярусный весельный военный корабль флота Антония. Символ крокодила на стене в носовой части, образующий проэмболию, может указывать на то, что корабль египетский, но проэмболии крокодилов уже видны на монетах рода Фонтея. В носовой части штевень изгибается, а затем переходит в корму в римском стиле. Обратите внимание на башню на палубе и дощатый фальшборт со щитами. Гребная система состояла из 13 массивных моноксилозных весел на верхнем уровне и 12 (или 13) на нижнем. (Музей Ватикана)

ХРОНИКА СОБЫТИЙ (годы до н.э.)
59-53 Первый триумвират: Гай Юлии Цезарь, Гнея Помпей, Марк Лициний Красс.

Распределение провинций между триумвирами после совещания в Лукке в 56 году до н.э. (завоевания Цезаря не показаны):
Цезарь: Цизальпийская Галлия, Нарбонская Галлия, Иллирик
Помпей: Ближняя Испания, Дальняя Испания
Красс: Сирия
Другие провинции Римской республики

58-51 Галльская война
6.58 Битва при Араре. Рим +/- гельветы
7.58 Битва при Бибракте. Рим+/- галлы
9.58 Битва при Вогезах. Рим +/- германцы
57 Битва при Аксоне (Эне). Рим +/- белги, германцы
57 Битва при Сабисе (Самбре). Рим +/- белги, нервии
57 Битва при Октудуре. Рим +/- галлы
56 Морская битва при Морбиане. Рим +/- венеты
55-54 Вторжения Цезаря в Британию.
10.54 Битва при Адуатуке. Рим +/- галлы
52 Осада и взятие Аварикума Рим +/- галлы
52 Битва при Герговии. Рим -/+ галлы
52 Битва при Алезии. Рим +/- галлы
51 Осада и взятие Укселлодунума. Рим +/- галлы

Римско-парфянские войны
54-53 Парфянский поход Красса
9.6.53 Битва при Каррах. Рим -/+ Парфия

49-45 Гражданская война Цезаря
23.6-2.8.49 Битва при Илерде. Цезарианцы +/- Помпеянцы
10.8.48 Битва при Диррахии. Цезарианцы -/+ Помпеянцы
9.8.48 Битва при Фарсале. Цезарианцы +/- Помпеянцы
4.1.46 Битва при Руспине. Цезарианцы +/- Помпеянцы
6.4.46 Битва при Тапсе. Цезарианцы +/- Помпеянцы, Нумидия
17.3.45 Битва при Мунде. Цезарианцы +/- Помпеянцы

49-44 Диктатура Цезаря
15.3.44 Убийство Цезаря

44-43 Мутинская война

43-36 Второй триумвират. Марк Антоний, Октавиан, Марк Эмилий Лепид

44-42 Гражданская войная между цезарианцами и республиканцами

43-36 Восстание Секста Помпея

41-40 Перузинская война

40-33 Парфянский поход Марка Антония

32-33 Актийская война
2.9.31 Морское сражение при Акциуме. Октавиан +/- Антоний, Египет

ИСТОЧНИКИ
[ВИ.2] Всемирная история. Том 2. Москва, 1956.
[Разин] Разин Е.А. История военного искусства. Том 1. СПб.: Полигон, 1999.
[Богомол]. Богомолов В.А. Армия Древнего Рима
[Носов] Носов К.С. Осадная техника Античности и Средневековья. М.: Полигон, 2003.
[Зорич-АРСА] Зорич А. Артиллерия римской сухопутной армии
[Зорич-РФ] Зорич А. Римский флот
[Коннолли] Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. М.: 2001.
[Хлевов] Хлевов А.А. Морские войны Рима. СПб., 2005
[Коллинз] С.Дандо-Коллинз. Легионы Рима. М., Центрполиграф, 2015
[Паркер] Паркер С. История легионов Рима. От военной реформы Мария до восхождения на престол Севера. М., Центрполиграф, 2015
[НС-14] Римский легионер 58 до н.э. - 69 н.э. Артемовский: Ветеран, 2000-2002
[НС-27] Армия Рима от Цезаря до Константина 44 до н.э.. - 331 н.э. Артемовский: Ветеран, 2000-2002
[НС-92][МАА-374] Военная одежда Рима 100 до н.э. - 200 н.э. Артемовский: Ветеран, 2000-2002
[С-41, С-42][MAA-46] Римская армия: от Цезаря до Траяна 44 до н.э. - 117 н.э.
[Воин-07][Воин-08] Зверев Я.И. Развитие и исчезновение римской пехоты
[MAA-470] Raffaele D'Amato. Roman Centurions 753-31 BC. The Kingdom and the Age of Consuls. Osprey Publishing, 2011
[BO-34] The Roman Army: the Civil Wars 88-31 BC. Osprey Publishing, 2008
[Combat-06] Roman Soldier vs Germanic Warrior 100 до н.э. - 500 н.э. Osprey Publishing, 2014.
[Combat-50] Roman Soldier vs Parthian Warrior: Carrhae to Nisibis, 53 BC - AD 217. Osprey Publishing, 2020
[Combat-55] Roman Legionary vs Gallic Warrior: 58-52 BC. Osprey Publishing, 2021
[Warrior-071] Roman Legionary 58 BC - AD 69. Osprey Publishing, 2003
[Warrior-170] Roman Guardsman 62 BC - 324AD. Osprey Publishing, 2016
[Elite-155] Roman Battle Tactics 109 BC - AD 313. Osprey Publishing, 2007
[Elite-221] Roman Standards & Standard Bearers (1) 112 BC-AD 192. Osprey Publishing, 2018
[Elite-225] Roman Heavy Cavalry (1) Cataphractarii & Clibanarii 1st Century BC - 5th Century AD. Osprey Publishing, 2018
[Elite-234] Bishop M.C. Roman Shields. Osprey Publishing, 2020.
[Elite-241] Armies of Julius Caesar 58-44 BC. Osprey Publishing, 2021
[Elite-247] Bishop M.C. Roman Plate Armour. Osprey Publishing, 2020.
[Элит] Кован Н. Римские легионеры 58 до н.э. - 69 н.э. М.: АСТ, 2005
[NV-225] Raffaele D'Amato. Republican Roman Warships 509-27 BC. Osprey Publishing, 2015.
[Fort-071] Fields Nic. The Walls of Rome. Osprey Publishing, 2008.

Комментарии: 1, последний от 20/05/2025.
Размещен: 19/05/2025, изменен: 20/05/2025. 279k. Статистика.
Справочник: История

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Темежников Евгений Александрович В С Рима 59-30 до н.э

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ РИМА 59-30 гг. до н.э.

Темежников Евгений Александрович
В С Рима 59-30 до н.э