Темежников Евгений Александрович
В С Боспора 480-245 до н.э

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ БОСПОРА 480-245 до н.э.


Вооруженные силы стран мира: Общее оглавление

    БОСПОР КИМЕРИЙСКИЙ (Боспорское царство)
Цари
ДинастияАрхенактидов: Археанактом (480-460), Археанактид (II) (460-455), Археанактид (III) (455-450), Археанактид (IV) (450-437)
Династия Спартокидов: Спарток I (438-433), Селевк (429-428), Сатир I (433-389), Левкон I (389-349), Спарток II (349-344),
    Перисад I (344-310), Сатир II (310-309), Притан (309), Евмел (310-304), Спарток III (304-284), Перисад II (284-245)

[]

  АРМИЯ СПАРТАКИДОВ [ВГ]
  Из рассказов древних историков о войнах Сатира и Левкона можно заключить, что их войска состояли из пехоты, прежде всего тяжеловооруженной (гоплитов), и конницы. О вооружении боспорской пехоты этого времени можно судить на основании надгробных изображений, хотя они, по большей мере, не столь богаты интересующими нас деталями. К примеру, на надгробии юноши из Пантикапея мы можем видеть лишь большой круглый щит, который закрывает тело воина приблизительно от подбородка до нижней части колен (Риджвей, 1999. С.64-65).
  Определенный интерес имеет также часть мраморного рельефа, обнаруженного в Керчи в 1828 г., на котором изображена батальная сцена, вероятно, мифологического характера (рис. 36; Харко, 1941. С.91-93; Сокольский, 1954. С.125). Рельеф плохо сохранился, при первом взгляде на него даже может показаться, что у двух фигур, расположенных справа, на головах имеются бычьи рога. На самом деле с историей Минотавра они, конечно, никак не связаны. На их головах надеты бытовавшие в Древней Греции широкополые шляпы (такой тип шляп именовался петас), но не они в данном случае должны привлекать основное внимание. Более важно для нас изображение мужчины с мечом в руке в левой части рельефа. Нет сомнения, что этот персонаж, закинув руку за голову, приготовился к нанесению рубящего удара. Его меч, безусловно, является махайрой.
[] Рис.36. Рельеф с изображением батальной сцены из Керчи (1828 г.)

  Более информативны рельефные стелы, обнаруженные при раскопках античной усадьбы Юбилейное I на Таманском полуострове в 80-х гг. прошлого века и уже вошедшие в научную литературу под названием "таманских рельефов". Один из рельефов, на котором представлено сражение варваров, был описан ранее (см. главу 2.2; рис. 26), но в данном контексте для нас более интересны два других, изображающих греческих воинов. Стелы датируются приблизительно третьей четвертью IV в. до н.э., они изготовлены из мрамора, скорее всего, аттическими мастерами, но, вероятно, на Боспоре, во всяком случае их местные особенности выступают достаточно отчетливо. На первой стеле представлен обнаженный воин с плащом, заброшенным за спину, который смело идет в бой, прикрываясь круглым щитом и сжимая меч в правой руке (рис. 37). Меч не сохранился, но, судя по изображению ножен, он относится к типу ксифосов (Риджвей, 1999).
[] []
  Рис.37. Таманский рельеф с изображением воина
  Рис.38. Таманский рельеф с изображением воинов: 1 - стела с изображением двух воинов; 2 - молодой воин (по В.П. Толстикову)

  Еще более интересен второй рельеф (см.: Толстиков, 1999), на котором представлены два воина - пожилой (с бородой) и молодой (безбородый); на голове у каждого - коринфский шлем (рис. 38). Старший правой рукой придерживает круглый гоплитский щит, другой рукой держит копье, лежащее на левом плече. На ногах у воина - высокие поножи, но он изображен босым. У младшего в правой руке копье, а в левой - меч (ксифос), который он держит за перекрестие рукоятью вниз. Скульптор прекрасно изобразил втоки копий, они представляют собой суживающиеся к низу втулки и вытянутые, по всей видимости, четырехугольные в поперечном сечении острия. Шейки втоков, где втулки соединены с острием, оформлены в виде рельефных валиков. Хорошо видны и другие детали вооружения, можно рассмотреть даже изображение шапок-подшлемников, которые изготавливались из войлока или кожи и служили для амортизации ударов по шлему. Подобную подкладку имели также кнемиды. В общем, имеющиеся изобразительные материалы позволяют считать, что в IV в. до н.э. боспорская пехота сохраняла характерные для более раннего времени особенности вооружения и, надо думать, боевое построение фалангой.
  Из приведенного выше рассказа Полиэна о столкновении Левкона I с гераклеотами (Polyaen. Strateg. VI. 9, 4) можно заключить, что фаланга, состоявшая, скорее всего, из граждан боспорских городов, не стала надежным орудием в руках монархов Боспора. Вероятно, уже при ранних Спартокидах в их вооруженных силах все более и более важную роль начинают играть отряды наемников. В их контингенте можно предполагать наличие не только гоплитов, но и так называемых "пельтастов", занимавших промежуточное положение между тяжеловооруженными и легковооруженными воинами.
  Подразделения пельтастов получили широкое распространение в Греции IV в. до н.э., свое название они получили от легкого щита ("пельта") в форме полумесяца, который изготавливался из дерева, возможно, даже был плетеным, покрывался овечьей или козьей кожей и, как представляется, был лишен металлических обивок. Появление пельты обычно связывается с Фракией (см.: Best, 1969). Наиболее ранние изображения такого щита на аттических вазовых росписях относятся ко второй половине VI в. до н.э., но популярными они стали позднее. Часто пельта изображалась на так называемых "боспорских" пеликах IV в. до н.э., которые, по всей видимости, изготавливались в Афинах специально для продажи на Боспоре (рис. 39; см.: Коровина, 1951). Однако каких-либо остатков подобных щитов здесь до сих пор не обнаружено.
  Пельта была известна и скифам. На одном из шедевров греко-скифской торевтики, золотом гребне, найденном в кургане Солоха, представлена сцена сражения трех воинов (Рис.40; см.: Манцевич. 1987. С.57-60). Спешившийся скиф, конь которого убит, отбивается от нападающего на него всадника и расположенного за всадником пешего воина; этот скиф имеет пельту, его противники - обычные скифские щиты. Приведенное изображение, очень информативное само по себе, интересно для нас еще и по той причине, что гребень из Солохи, как и большая часть других произведений этого стиля, скорее всего, был изготовлен в мастерских Боспорского государства. Во всяком случае, многие специалисты придерживается именно такой точки зрения.
[] []
  Рис.39. Боспорская пелика с изображением охоты аримаспа на грифона. Под ногами коня виден щит-пельта (Собрание ГМИИ им. А.С.Пушкина)
  Рис.40. Золотой гребень из кургана Солоха с изображением сражающихся скифов

  Еще раз возвращаясь к рассказу Полиэна о войне Левкона с гераклеотами, хочется обратить внимание, что содержащаяся в нем информация чрезвычайно ценна в одном весьма существенном аспекте. Приведенное повествование, пусть в несколько анекдотичной форме, отражает реальный боевой эпизод, происшедший на Боспоре, добавим, что это единственное описание военных действий на берегах Керченского пролива, которое сохранила античная письменная традиция. В высшей степени показательно, что в этом эпизоде верными союзниками Левкона выступили скифы, и у нас есть веские основания считать, что в это время уже существовал боспоро-скифский союз, важной составляющей которого, безусловно, было военное сотрудничество (Шелов-Коведяев, 1985. С.136; Яковенко, 1985. С.28; 1986. С.47).
  Материальными свидетельствами такого союза являются курганы варварской знати (вероятно, в основном, скифской), которые насыпались в это время в окрестностях столицы государства - Пантикапея. Первым в их ряду следует назвать так называемый "курган Ашика" (раскопан А.Б. Ашиком в 1838 г.), поскольку он хорошо датируется концом первой четверти IV в. до н.э., когда Левкон I достиг немалых успехов в создании Боспорского государства (см.: Виноградов Ю.А., 2004а). В кургане был погребен воин с интереснейшим набором вооружения: шлем, панцирь, поножи, меч, лук со стрелами (рис. 41). Подчеркнем, что именно в этом кургане были обнаружены бронзовые поножи с изображением голов горгоны Медузы на коленной части (рис. 12, 6), которые, как уже отмечалось, являются самой ранней находкой подобного вооружения во всем античном Северном Причерноморье.

[]   Рис.41. Находки из кургана Ашика (1838 г.).
1 - бронзовый шлем;
2 - бронзовые наконечники стрел;
3 - обломки бронзового чешуйчатого панциря

  В этом комплексе чрезвычайно интересны и другие предметы. Прежде всего, это бронзовый шлем (рис. 41, 1), который, как отметил Б.З. Рабинович (1941. С.166), "поражает крайней простотой формы". Он состоит из трех грубо склепанных пластин, две из которых свернуты полукругом и образуют боковые стенки, а третья положена сверху Его высота - 17 см, длина посередине - 25 см, наибольшая ширина - 22 см. По краю шлема имеются мелкие отверстия для прикрепления подкладки. В отличие от обычных форм этот шлем не сужается, а как будто несколько расширяется кверху Вероятно, простота формы может свидетельствовать в пользу его местного происхождения, хотя шлем совершенно не подходит под типы скифских, "видимо, представляя собой единичное явление", как считал Б.З. Рабинович. Другие специалисты в области древнего вооружения предполагали, что шлем был сделан из частей разрушенных шлемов или из бронзовых пластин неизвестного назначения, возможно, даже из частей металлических сосудов, проще говоря, из греческого металлолома (Черненко, 1968. С.95; Горелик, 1993. С.340-341). В общем, этот шлем представляется в полной мере уникальным.
  Панцирь также весьма любопытен (рис. 41, 3), хотя и относится к обычному для варваров Северного Причерноморья типу пластинчатых или чешуйчатых доспехов. Дело в том, что, как отмечалось выше, в основном, такие панцири были изготовлены из железа, панцирь из кургана Ашика сделан из бронзовых пластин, при этом пластины здесь были не просто нашиты на основу, а крепились бронзовыми заклепками, что абсолютно нетипично для скифской традиции (Черненко, 1968. 28-29, прим. 1). Железный меч, скорее всего, принадлежит к типу скифских акинаков, а бронзовые наконечники стрел (рис. 41, 2) относятся к хорошо известным в Северном Причерноморье типам, которые можно датировать второй половиной - концом V в. до н.э., а также началом IV в. до н.э.
  Среди более поздних курганов времени расцвета Боспорского государства при Спартокидах особое значение принадлежит кургану Куль-Оба, в котором в 1830 г. было открыто богатейшее погребение скифского военачальника (ДБК. С.XXXII сл.; Ростовцев, 1925. С.376 сл.; Артамонов, 1966. С.62 сл.). В специальном отделении саркофага был положен его парадный меч, рукоять и ножны которого имели золотые обкладки. На рукояти изображены фигуры двух животных; на пластине для подвешивания меча - морской конь (гиппокамп), на самих ножнах - грифон, лев, терзающий оленя, леопард и др. (рис. 42, 2). Кнемиды, изготовленные из позолоченной бронзы, по размерам значительно превосходят обычные греческие поножи и позволяют считать, что погребенный в Куль-Обе воин был настоящим богатырем. Из защитного вооружения представлен также шлем. Среди наступательного вооружения, кроме меча, в склепе были найдены сотни наконечников стрел, наконечники копий и дротиков. Чрезвычайно важны для нас также происходящие из Куль-Обы находки золотых штампованных бляшек и электрового сосуда с изображением скифов (рис. 3, 2; 4; 7, 1).
  В кургане Патиниоти, который М.И. Ростовцев назвал "более бедным двойником Куль-Обы" (1925. С.386 сл.; см. также: Яковенко, 1974. С.65; Тункина, 2001), в 1821 г. было открыто погребение знатного воина, но оно, к сожалению, было разграблено. Еще один важный памятник подобного рода - курган у с. Баксы, в котором был обнаружен каменный склеп с уступчатым перекрытием свода, принадлежавший воину с сопровождавшими его погребениями трех коней (ОАК. 1882-1888. С.VI; Gajdukevic, 1971. S. 278).
  В некрополе боспорской знати IV в. до н.э. Юз-Оба ("Сто холмов"), расположенном южнее Керчи, также имеются воинские захоронения. В кургане на землях мирзы Кекуватского (под таким названием он вошел в научную литературу) был открыт не очень богатый склеп, но здесь обнаружено немало предметов вооружения (ДБК. С.IV, XIX; Ростовцев, 1925. С.192 сл.; Артамонов, 1966. С.66). Погребенный имел в каждой руке по пучку стрел с бронзовыми позолоченными наконечниками (их общее число составляет около 300). В ногах находился бронзовый греческий шлем халкидского типа с подвижными нащечниками (рис. 42, 3), а также бронзовые поножи (рис. 42, 5). Здесь же лежал меч, от которого сохранилась обложенная золотом рукоять, с представленным на ней неясным изображением зверя (рис. 42, 1).

[]   Рис.42. Находки оружия из боспорских курганов IV в. до н.э.
1 - обложенная золотом рукоять меча;
2 - обложенные золотом ножны меча;
3 - шлем халкидского типа;
4 - шлем в виде фригийского колпака;
5 - бронзовая поножь (1, 3, 5 - курган Кекуватского; 2 - Куль-Оба; 4 - Большая Близница)

  Цепочку насыпей Юз-Обы на западе замыкает второй Змеиный курган (ОАК. 1882 -1888. С.CCXIV; 1889. С.11). При его раскопках также был открыт каменный склеп с уступчатым перекрытием свода, в котором находилось ограбленное погребение воина с сопровождающим его захоронением коня. Среди сделанных здесь находок - железные наконечники копий, большое количество наконечников стрел и т. д.
  На Таманском полуострове погребения с богатыми наборами вооружения времени ранних Спартокидов были открыты в курганах Большая и Малая Близницы. Во время раскопок Большой Близницы в 1865 г. был обнаружен склеп с погребением воина (ОАК. 1865. С.IV сл.; 1866. С.5 сл., 67 сл.), в котором, кроме других находок, представлены: великолепный бронзовый шлем в виде фригийского колпака (рис. 42, 4), бронзовые пластины с позолотой, которые исследователи кургана посчитали обломками панциря и поножей, большой железный меч, небольшой кинжал, 7 копий и множество бронзовых наконечников стрел.
  Особый интерес в комплексе, безусловно, представляет шлем. Вполне очевидно, что он продолжает традицию развития халкидских шлемов, что видно по устройству его короткого наносника, подвижных нащечников, закругленных вырезов для ушей и, наконец, выгнутого назатыльника. Верхняя часть шлема, однако, оформлена совсем иначе, по-новому, - она сильно вытянута вверх и загнута вперед, имитируя форму фригийского колпака. П. Динтсис отнес этот шлем к группе "тиарообразных" (Dintsis, 1986. S. 123, ! 63; Taf. 12, 3)1. Б.З. Рабинович справедливо указывал на переходный характер такого типа шлемов от классических к эллинистическим (1941. С.151), т. е получившим распространение уже после завоеваний Александра Македонского, в III-I вв. до н.э. Действительно, наиболее ранние их воспроизведения можно видеть на монетах царя Македонии. Шлем из Большой Близницы тоже является достаточно ранним, вероятно, его можно датировать концом IV - началом III вв. до н.э.
  Есть веские основания предполагать, что более ранней в сравнении с Большой Близницей является соседняя с ней Малая Близница, которую можно датировать серединой или даже первой половиной IV в. до н.э. (Виноградов Ю.А., 20046. С.102, 104). К сожалению, в центральной гробнице кургана было обнаружено немного предметов вооружения, в основном это были бронзовые наконечники стрел. В тризнах, окружающих гробницу, были найдены наконечники копий.
  Для управления конем и более свободных действий всадника на поле боя, как известно, большое значение имеет конструкция седла и наличие стремян. Сразу оговоримся, что подробнее все эти вопросы будут рассмотрены в главах, посвященных истории Боспора первых веков н.э. Сейчас можно лишь отметить, что стремена вообще появились очень поздно - не ранее IV в. н.э., при этом их изобрели, скорее всего, в Северном Китае и Корее. Седло с твердой основой, изготовленное из дерева и имеющее вертикальные выступы в передней и задней частях, появилось раньше - приблизительно на рубеже эр. Исследователи почти не сомневаются, что в более раннее время были распространены мягкие седла, сделанные из кожи и имевшие набивку, которая создавала невысокую переднюю луку (Мелюкова, 1989. С.97). Однако в археологических реалиях Боспора Киммерийского уже давно известна находка деревянной основы, относящаяся к значительно более раннему времени - IV в. до н.э., которая почему-то почти не привлекает внимание ученых (см.: Сокольский, 1971. С.227, 286, табл. XXXIV. 2).
[] Рис.43. Деревянная основа седла из Пантикапея

  Деревянная основа седла была обнаружена во время раскопок одного из курганов под Керчью в 1859 г. Она представляет собой изогнутую пластину размером 28"22,5 см, с нижней ее стороны имеется выемка глубиной около 1 см, видимо, предназначенная для войлочной подкладки (рис. 43). С боков пластины расположены прорези, в которых закреплены концы гнутого деревянного стержня толщиной 2 см, служившего, вероятнее всего, основой седельного задника. Место соединения стержня с пластиной охвачено бронзовой обоймой, набитой сюда с помощью бронзовых гвоздиков.
  Весь этот комплекс, несмотря на его принципиальную важность, до настоящего времени полностью не изучен и не опубликован. Его описание, хранящееся в архиве ИИМК РАН, не оставляет сомнения в том, что в открытой в 1859 г. гробнице был погребен мужчина, при этом по вполне греческому обряду Ни оружия, ни сопровождающих захоронений коней здесь не было найдено. Очень показательно, что среди погребального инвентаря представлен железный стригиль - специальный нож, использовавшийся древнегреческими атлетами после состязаний для соскребания с тела остатков масла и пота с налипшим песком. Н.И. Сокольский датировал этот комплекс IV в. до н.э. (Сокольский, 1971. С.227, 286), и, надо признать, для этого у него были все основания, поскольку в гробнице была найдена краснофигурная ваза с изображением двух фигур, стоящих перед жертвенником. Хронологическая атрибуция этого сосуда, а значит и всего комплекса в целом, может быть сужена до второй половины IV в. до н.э. Данный хорошо датированный комплекс заставляет предполагать, что конструкция седла с твердой основой сложилась в мире кочевников приблизительно на 400 лет раньше, чем сейчас считается (ср.: Переводчикова, Фирсов, 2005. С.405 сл.), при этом уже во второй половине IV в. до н.э. культурные импульсы с востока достигли Боспора.
  Курганы Боспора IV в. до н.э., как и других исторических эпох, позволяют наглядно представить, насколько богата, многочисленна и влиятельна была полиэтничная элита государства. Нет сомнения, что именно она составляла костяк боспорской конницы. В ее среде высоко ценилась воинская культура, умение владеть различными видами оружия, для ее мироощущения был особенно характерен культ героев и вообще прославление идеала героической жизни воина-всадника.
  Имеющиеся материалы позволяют считать, что владыки Боспора, опираясь на силу боспорского войска и на поддержку скифов, расширяли свои владения и достигли такого положения, что стали играть очень важную роль, так сказать, в международной жизни Северного Причерноморья. При Перисаде I Боспорское государство простиралось на землях, которые, как сказано в одной из надписей, лежали "между пределами тавров (т. е. Крымскими горами) и Кавказскими горами" (КБН. 113). Благоприятная обстановка IV в. до н.э. выразилась в расцвете материальной культуры всех греческих государств региона и в особенности Боспора. Выдающийся исследователь северопричерноморской античности М.И. Ростовцев с полным на то основанием назвал это столетие "золотым веком" эллинства на северном берегу Черного моря (Ростовцев, 1918. С.93). Одним из ярких проявлений такой ситуации можно рассматривать активное освоение греками широких сельскохозяйственных территорий. По подсчетам специалистов, общее количество сельских поселений этого времени в обеих частях Боспорского царства составляло более 400 (см.: Кругликова, 1975. С.53 сл., 254, рис. 101; Паромов, 1990. С.164; Масленников, 1995. С.43). Чрезвычайно показательно, что все они были лишены укреплений.

  Новые веяния в военном деле [ВГ]
  Для изучения военного дела Боспора периода сарматской экспансии, как и для более раннего времени, большое значение имеют материалы, полученные при раскопках курганов. Первостепенную важность для понимания происходивших глобальных перемен, как представляется, имеет курган, раскопанный на мысе Ак-Бурун, т. е. на южной оконечности Керченской бухты в 1875 г. (Виноградов Ю.А., 19936; 2005. С.292-294). В его центральной могиле были обнаружены кремированные останки воина с весьма показательным погребальным инвентарем (рис. 46). Наиболее известная находка, происходящая отсюда, - золотой ажурный шлем, украшенный троекратно исполненным цветком каллы между волютами (рис. 46, 3). Некоторые исследователи сближают его по форме с сарматскими шлемами или с кожаными колпаками кочевников. Вполне возможно, что этот парадный золотой шлем надевался поверх меховой шапки.
  Другие вещи роднят курган Ак-Бурун с культурами народов, которые заселяли территории к востоку от Скифии (Подонье - Прикубанье). Из предметов вооружения в первую очередь обращает на себя внимание меч (рис. 46, 2). Его длина - 0,99 м, ширина у пяты клинка - 9 см. Нельзя согласиться с учеными, которые сближали эту находку с греческой махайрой или со скифским акинаком. Как показала А.И. Мелюкова, мечи длиннее 0,70 м вообще весьма редки в скифских комплексах (1964. С.60). К сожалению, рассматриваемый меч, особенно его рукоять, имеет слишком плохую сохранность, и невозможно с уверенностью судить, имел ли он металлическое перекрестие или металлическое навершие. По этой причине аналогии ему можно найти в савроматских и сарматских комплексах, где встречаются длинные мечи без металлического навершия (Смирнов, 1961. С.22; Хазанов, 1971. С.18), либо в прикубанских памятниках IV-III вв. до н.э., где, как говорилось, были распространены довольно длинные мечи с коротким брусковидным навершием, но без металлического перекрестия (см. главу 2.2, рис. 32, 15-19). Видный исследователь древностей этого района К.Ф. Смирнов относил меч из Ак-Буруна к мечам синдо-меотского (прикубанского) типа (Смирнов, 1980. С.40, рис. 2, 22), что представляется вполне вероятным.

[]   Рис.46. Находки из кургана Ак-Бурун (1875 г.).
1 - наконечник дротика;
2 - меч;
3 - золотой ажурный шлем;
4 - железные пластины от панциря (?)

  Среди прочего вооружения в кургане Ак-Бурун были найдены 4 наконечника дротиков, наконечник копья, железные наконечники стрел, железные пластинки, как считают некоторые исследователи, от чешуйчатого панциря. Железные пластины (рис. 46, 4) выделяются своими крупными размерами и, в общем, мало напоминают обычный чешуйчатый доспех, Е.В. Черненко по этой причине предполагал, что они относятся к покрытию щита (1968. С.37). Исследователи кургана, однако, были уверены в том, что они нашли здесь не щит, а железный "нагрудник", т. е. панцирь (см.: Виноградов Ю.А., 2001в. С.314). Возможно, это был панцирь нового, неизвестного в Скифии типа, состоявший из серии скрепленных между собой горизонтальных железных пластин, который был принесен на запад продвинувшимися с востока сарматами. Можно обратить внимание, что подобный по конструкции панцирь был обнаружен в более позднем сарматском погребении в Буеровой могиле на Таманском полуострове (см. главу 4.3).
  В наборе наступательного вооружения, как говорилось, представлены также дротики (рис. 46, 1). Как показала А.И. Мелюкова, дротики редко встречаются в степных скифских памятниках, но они хорошо представлены в лесостепных районах Северного Причерноморья и в Прикубанье (Мелюкова, 1964. С.44 сл.; см. также главы 1.2; 2.2). Железные втульчатые наконечники стрел IV-III вв. до н.э. бытовали в Скифии повсеместно (Мелюкова, 1964. С.29), но их количество сравнительно невелико, и в колчанных наборах они почти всегда встречаются вместе с бронзовыми. Любопытно, что в рассматриваемом комплексе представлены исключительно железные наконечники. В IV в. до н.э. такие наконечники преобладали в Прикубанье (Анфимов, 1951. С.166; Смирнов, 1958. С.305; см. также главу 2.2, рис. 32, 3), а также в некоторых районах распространения сарматской (прохоровской) культуры (Мошкова, 1962. С.82). Вообще же весь комплекс вооружения из кургана Ак-Бурун наибольшее число аналогий имеет в районе Прикубанья, где в ряде богатых погребений этого времени встречается следующий набор оружия: длинный меч, несколько копий (от 1 до 7), несколько железных наконечников стрел (Смирнов, 1958. С.306).
[] Рис.47. Надгробие воина из Керчи (1951 г.)

  Курган Ак-Бурун, по нашему глубокому убеждению, является важным памятником времени крушения Великой Скифии, кардинальных этнических и политических перемен в регионе, вызванных продвижением сарматских племен на запад (Виноградов Ю.А., 1993. С.46-49). Дата его возведения достаточно уверенно определяется в пределах конца IV - начала III вв. до н.э. По этой причине представляется весьма соблазнительной попытка связать этот курган с описанными выше событиями междоусобной войны сыновей Перисада I. В.Ф. Гайдукевич высказал вполне логичное предположение, что здесь был погребен один из союзников Евмела, поддержавших его в борьбе за боспорский престол (Gajdukevi , 1971. S. 142).
  Дротики, подобные обнаруженным в кургане Ак-Бурун, как можно полагать, стали на Боспоре достаточно популярным видом метательного оружия. Очень интересно в этом отношении надгробие воина, найденное в Керчи в 1951 г. (рис. 47). В отличие от описанных выше таманских рельефов, это надгробие не рельефное, а расписное (Иванова, 1961. С.108-110, рис. 52). Изображение здесь, по понятным причинам, сохранилось не очень хорошо, однако вполне можно разглядеть, что на надгробии представлен безбородый юноша, вероятно, совершающий возлияние. На его ногах изображены кнемиды, обозначенные желтой краской (вероятно, бронзовые), за спину закинут сравнительно небольшой по размерам щит круглой формы. Из наступательного вооружения представлен меч, который, судя по характеру рукояти, следует считать махайрой, и три копья или дротика. Стела датируется концом IV-III вв. до н.э., большое количество копий (дротиков) у изображенного здесь воина, вероятнее всего, следует связывать с влиянием военного дела племен Прикубанья (Нефёдкин, 2004а), что в контексте событий, речь о которых шла выше, представляется вполне закономерным.


  ФОРТИФИКАЦИЯ [ВГ]
  Победа Евмела при поддержке сарматов, однако, не спасла государство от серьезнейших потрясений, которые разразились приблизительно через 40 лет после описанной войны. В первую очередь эти потрясения коснулись Восточного Крыма, по этой причине есть веские основания считать, что виной тому стали скифы, оттесненные сарматами в Крым из степей Северного Причерноморья и вынужденные отвоевывать себе жизненное пространство на полуострове (рис. 48; см.: Гайдукевич, 1959. С.277; Демьянчук, Туровский, 1999. С.92; Зубарь, 2004. С.198-200; Rostovtzeff, 1930. P. 574). Можно напомнить в связи с этим уже приведенное выше свидетельство Лукиана Самосатского (Tox. 49), в котором говорится о нападениях групп скифских разбойников на территории Боспорского государства, разумеется, европейской его части. Но приблизительно около 270 г. до н. э. произошли события, подтверждавшие, что этим дело, скорее всего, уже не ограничивалось. Археологические исследования последних лет позволили установить, что на сельскохозяйственных территориях европейского Боспора в это время имела место в высшей степени драматичная ситуация.
  На западной границе Боспорского государства в районе Феодосии напряженное военное положение проявилось приблизительно в конце первой - начале второй четвертей III в. до н. э., когда жизнь здесь прекратилась на большинстве удаленных от города селищ (Гаврилов, 2004. С.23). С этого времени Феодосия, по заключению А.В. Гаврилова, стала центром целого "укрепленного района", на который была возложена защита западного рубежа боспорских владений; важную роль в решении этой задачи стали играть находящиеся на подступах к городу укрепления типа небольших крепостей (Гаврилов, 2004. С.41). Феодосийский "укрепленный район", однако, не мог сдержать вражеского натиска.
  Резюмируя результаты изучения сельских поселений Восточного Крыма, А.А. Масленников отмечает, что в конце первой трети III в. до н. э. на них в спешном порядке возводились укрепления, но, несмотря на это, все они погибли в 60-х гг. III в. до н. э. (Масленников, 1997. С.63-65; ср. Зинько, 1996. С.16; 2003. С.180). На большинстве исследованных селищ выявлены следы пожаров и разрушений всех построек, которые впоследствии уже не восстанавливались. В слоях разрушения обнаружены бронзовые и железные наконечники стрел скифских типов, пращные камни и пр.
  Драматическая картина гибели поселений реконструируется на некоторых из них вполне отчетливо. Важные наблюдения были сделаны при раскопках поселения Золотое Плато, на полу двух из исследованных домов под рухнувшими стенами были найдены три человеческих остова, в костях позвоночника одного из них торчал железный наконечник стрелы (Масленников, 1998. С.88). Очень наглядная картина гибели во время нападения была зафиксирована также при раскопках поселения Генеральское-Западное. Археологические наблюдения показывают, что нападающие обстреливали поселение из луков: наконечники стрел обнаружены около оснований стен, некоторые из них погнуты; защитники поселения в борьбе с противником, скорей всего, активно использовали каменные ядра (Масленников, 1996. С.75-79).

[] Рис.48. Северное Причерноморье после падения Великой Скифии
1 - горы;
2 - границы степей и лесостепей;
3 - главные греческие колонии;
4 - направления кельтских походов с запада и сарматских с востока

  Во время исследований одного из древних некрополей Крымского Приазовья (Салачик II) были обнаружены два погребения мужчин, погибших во время боевых действий. У одного в предплечий торчал бронзовый наконечник стрелы скифского типа, у другого на черепе, в центральной части лобной кости, было зафиксировано отверстие, образовавшееся от удара небольшого ядра, вероятно, пращного камня. Специальное изучение костных остатков позволяет утверждать, что оба ранения были нанесены за несколько недель до смерти. Все эти важные наблюдения определенно указывают, что местные обитатели подверглись нападениям варваров около 270 г. до н. э., при этом после первого из них они сумели выстоять, похоронить убитых и умерших от ран (Бужилова, Масленников, 2000). Однако вскоре, как уже говорилось, все сельские поселения района были оставлены населением. В свете изложенного представляется очень странным мнение Е.А. Молева, что в поселениях Восточного Крыма этого времени нет следов их насильственного уничтожения (Молев, 1994. С.38). Напротив, этих следов, на наш взгляд, вполне достаточно, чтобы заключить, что в конце 70-х гг. III в. до н. э. здесь разразились настоящие войны, которые привели к уничтожению всей системы земледелия в районе.
  Аналогичная ситуация фиксируется на территориях других античных государств северного берега Понта. Роковая грань в истории хоры Херсонеса Таврического приходится на конец первой трети III в. до н. э. (Виноградов, Щеглов, 1990. С.362; Пуздровский, 1995. С.142), то же самое следует признать в отношении Северо-Западного Причерноморья (Крыжицкий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989. С.100; Okhotnikov, 2001. P. 115). По справедливому заключению А.Н. Щеглова, в это время "происходит тотальное уничтожение сельских поселений на хоре всех северопричерноморских греческих государств", что связывается с сарматским опустошением Скифии (Щеглов, 1985. С.192; ср. Марченко, 1999. С.168).
  В.Д. Хэнсон, изучая воздействие военного фактора на состояние сельского хозяйства Древней Греции, правильно указывает, что отдельные акции вражеских армий не могли сказаться на его положении катастрофическим образом. Даже регулярные вторжения на территорию Аттики спартанских войск во главе с Архидамом на первом этапе Пелопоннесской войны не разрушили полностью ее сельскохозяйственную структуру (Hanson, 1998. P. 15, 140; cp. Foxhall, 1995. P. 134-135). Ситуация становилась совсем другой, когда сельские территории страдали от продолжительной нестабильности, тяжелого налогообложения, грабежей, потерь рабочей силы и т. п. (Hanson, 1998. P. 16). Положение в Восточном Крыму, а также на хоре других греческих государств региона, как представляется, определялось факторами, которые можно назвать факторами длительной нестабильности, создававшими невозможную обстановку для производственной деятельности и нормальной жизни вдали от городских укреплений.
[] []
Рис.49. План Порфмия эллинистического времени (реконструкция Е.Г. Кастанаян)
Рис.50. Восточная оборонительная стена Мирмекия III вв. до н. э. (перекрыта более ранняя стена конца V - начала IV вв. до н. э.)

  Вполне возможно, что сельское население из неукрепленных поселений, спасаясь от вражеских нападений, действительно уходило под защиту городских оборонительных стен. Не исключено, что фиксируемый в это время рост территории городов в немалой степени может быть объяснен притоком населения из степных частей полуострова, однако, и здесь жизнь была очень напряженной.
  Имеющиеся археологические материалы дают основание полагать, что города европейского Боспора в рассматриваемое время испытывали серьезную военную угрозу, а некоторые из них даже подвергались нападениям. При раскопках Нимфея был обнаружен проезд в оборонительной стене, заложенный большими камнями так, что оказалась оставленной лишь небольшая калитка. Около оборонительной стены были найдены каменные ядра и бронзовые наконечники стрел. Исследователь городища, М.М. Худяк, относил данную ситуацию к концу IV в. до н. э. и связывал ее с событиями междоусобной борьбы сыновей Перисада (Худяк, 1962. С.35). В рассказе Диодора о столкновении братьев, как было показано выше, ничего не говорится о военных действиях на собственно боспорской территории, поэтому, как представляется, наблюдение М.М. Худяка следует рассматривать не в контексте войны 310/309 г. до н. э., а в плане общей неспокойной военно-политической ситуации, сложившейся в это время на Керченском полуострове. В той же плоскости, по-видимому, можно трактовать и сильные разрушения Порфмия, происшедшие около середины III в. до н. э. (Кастанаян, 1972. С.81).
  Не вызывает удивлений, что многие города Европейского Боспора в это время активным образом укреплялись. Так, во второй половине столетия, после отмеченного разрушения был перестроен по единому, регулярному плану и стал мощной крепостью Порфмий (Кастанаян, 1972, С.78; 1983. С.162-168). Этот небольшой город (рис. 49) расположен на западном берегу пролива в том месте, где тот имеет наименьшую ширину и где издревле существовали переправы (само название города Порфмий, вероятнее всего, восходит к древнегреческому слову "переправа"). Раскопками выявлена прямоугольная сеть улиц, которая делит крепость на восемь кварталов, вытянутых с востока на запад параллельно оборонительным стенам. Толщина стен достигала 2,5 м; исследована также северо-западная башня, которая фланкировала калитку шириной 1,5 м, устроенную в западной стене. Не вызывает особых сомнений, что столь кардинальная перестройка Порфмия была вызвана потребностями защиты переправы между европейской и азиатской частями, которая имела для Боспорского государства стратегическое значение.
  Приблизительно в середине III в. до н. э. новая оборонительная стена была возведена в Мирмекии (Пругло, 1960. С.269 сл.; Гайдукевич, Михайловский, 1961. С.128 сл.; Гайдукевич, 1987. С.149 сл., 154 сл.). Часть этой стены (ширина - 3,20-3,80 м) была выявлена при раскопках в восточной части городища (рис. 34, 50). Она перекрывала более ранние оборонительные сооружения города, возведенные, очевидно, на рубеже V-IV вв. до н. э. (см. главу 3.1), но при этом по отношению к ним ее трасса была несколько сдвинута к востоку. По этой причине последовательность двух этапов фортификационного строительства в Мирмекии фиксируется очень отчетливо и наглядно.
[] Рис.51. Акрополь Пантикапея в III в. до н. э. (реконструкция В.П. Толстикова)

  В Тиритаке, где в конце IV - первой половине III в. до н. э. производилось обновление всей фортификационной системы, мощь отдельных ее звеньев была усилена еще и во второй половине III в. до н. э. (Марти, 1941. С.16 сл.; Гайдукевич, 1952. С.20). Концом IV в. до н. э. или первой половиной III в. до н. э. можно датировать возведение оборонительной стены Китея (Молев, 1985. С.58; ср. 1986. С.43). В Зеноновом Херсонесе раскопками открыто мощное основание оборонительной стены III в. до н. э. (Масленников, 1992а. С.142, 144, 146). Городские укрепления Пантикапея относятся к III-II в. до н. э. (Толстяков, 1984а. С.34), особенно внушительно выглядят укрепления акрополя столицы государства (рис. 51). В это же время были возведены укрепления в Киммерике на вершине г. Опук (Кругликова, 1958. С.243 сл.). Оценивая все эти факты, следует признать, что в III - начале II в. до н. э. в Восточном Крыму происходит усиление фортификационного строительства, вызванное, скорее всего, возрастанием военной угрозы со стороны Крымской Скифии.
  Обозначенные выше укрепления боспорских городов, а также почти все подобные сооружения, отмеченные на страницах нашего повествования ранее (может быть, за исключением стен Семибратнего городища), заставляют признать одно в высшей степени важное обстоятельство. Фактически мы не можем говорить о заметном прогрессе в развитии фортификационного искусства Боспора на протяжении V-II вв. до н. э. Рвы, городские ворота сложной конструкции, протейхизмы и прочие сооружения, типичные для фортификации Средиземноморья этого времени, на северном берегу Черного моря не получили распространения. Более того, вплоть до времени Митридата Евпатора не имеется убедительных материалов об использовании каких-либо осадных механизмов (Иванов, 2005. С.19). Почти нет сомнения, что хорошо оснащенные и обученные отряды греческих наемников сумели бы захватить боспорские города без особых проблем, но ведь совсем не эти отряды были главными противниками боспорян. Угроза для них всегда исходила, в основном, от местных варварских племен, в первую очередь, от кочевников. Уже говорилось, что кочевники могли захватить укрепленный город неожиданным ударом и разграбить его, но они никогда не умели вести правильную осаду, предпринять штурм и т. п. Как известно, развитие фортификации, с одной стороны, и осадной техники, с другой, всегда находилось в состоянии взаимообусловленности. Прогресс в одной из составляющих вел к адекватному изменению в другой; на "вызов" находился "ответ". Складывается впечатление, что на Боспоре, а, вероятно, можно говорить о всем античном Северном Причерноморье, особых "вызовов" к совершенствованию фортификации долгое время не было. По всей видимости, именно этим следует объяснять столь явный консерватизм, отсутствие заметного развития в оборонительном строительстве боспорских городов V-II вв. до н. э.


  ХРОНИКА СОБЫТИЙ
310-309 Гражданская война в Боспоре


    ИСТОЧНИКИ
[ВГ] Виноградов Ю.А., Горончаровский В.А. Военная история и военное дело Боспора Киммреийского
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"