АБ: Думается мне, откуда-нибудь из Суздаля времени на путь в Китай тогдашний путешественник должен был потратить не меньше [200 дней]. Те же двести дней - туда, и двести дней - обратно... Вот и выходит, что на путешествие в оба конца следовало затратить, берем приближенно, около двух лет! [9.1].
ЕТ: Человек не имеет понятия о скорости перемещения на ямских лошадях. Например, Пётр I, продолжая путь ночью, мог добраться от Петербурга до Москвы (650 км) за трое суток. Подробно вопрос о скорости и маршруте передвижения XIII века из Сарая-Бату в Каракорум, а также монгольская ямская система исследованы здесь:
http://annales.info/step/dolbe/2karakorum.htm
ЕТ: А за 200 дней 5000 км без всяких ямских лошадей, пешком пройти можно.
"Суворов заставлял совершать переходы по 40-50 верст в день, в зной и мороз, по непролазной грязи, переходя вброд, а то и вплавь встречавшиеся реки. При этом по пути производились боевые ученья; для этого командир умел использовать всякий предлог... Получив приказ идти к Смоленску, Суворов немедленно выступил из Ладоги. Стоял ноябрь; полк шел по щиколотку в грязи; лошади месили копытами жидкую кашу, которая носила громкое название "дороги". Осенняя распутица, множество болот, длинные ночи - все это чрезвычайно затрудняло поход... 869 верст, отделявшие Новую Ладогу от Смоленска, были пройдены в течение тридцати дней. При этом заболевших насчитывалось всего трое, один умер и один извозчик "отлучился".
ЕТ: Вот сведения о времени следования караванов, которые двигались медленным шагом.
Эломари: "От Железных ворот, которые означают город Баку до пределов Хатайских земель, со стороны Сибири и Ибири, караван бывает в пути 5 месяцев... За Акикулом (следуют) Сибирь и Ибирь, потом за ними земли Чулыман. Когда путешественник едет от Чулымана на Восток, то он приезжает к городу Каракорум, а далее в зелю Хатайскую, в которой (находится) Великий Кан. Это (одна) из земель Китайских. Когда путешественник едет на Запад от него (Чулымана), то он приезает в землю Русских, потом в страну Франков и к обитателям Западного моря. В настоящее время, местоприбывание (Великого) Кана - Ханбалык (Пекин)" [3.5, с.236-237].
АБ: Частенько упоминается, что в Каракоруме жило большое количество русских ремесленников, что его охрану несли русские воины. Даже русских огородников туда переселяли. Все это лишний раз доказывает, что Каракорум располагался не так уж и далеко от Руси. Глупо думать, что "пленных ремесленников" гнали до Китая, на расстояние больше пяти тысяч километров. Мировая история просто не знает подобных примеров - разве что австралийские каторжники, но это совсем другая история... [9.1].
ЕТ: Всё это лишний раз доказывает, что Бушков не знает не только мировой, но и родной истории. Глупо или нет, но российских каторжников в кандалах гнали и дальше.
"На всём Сибирском "кандальном" тракте от Москвы до Байкала были созданы "этапные" и "полуэтапные" тюрьмы-остроги, располагавшиеся друг от друга на расстоянии в 15-30 верст - именно столько могли пройти закованные в кандалы арестанты за световой день... По этапу арестанты того времени шли пешком, в цепях. До 1822 года применение кандалов не регламентировалось, в них заковывали всех этапируемых, не взирая на пол и возраст. Для удобства конвоиров арестантов сковывали на одну цепь, иногда по нескольку десятков человек и без разделения полов. Очевидцы сообщали, что иногда мужчины и женщины на этапах оставались прикованы друг к другу по нескольку недель. В 1822 году государство попыталось упорядочить и смягчить "кандальную" практику. Отныне ножные кандалы употреблялись только для лиц мужского пола, женщинам на этапе полагались только ручные оковы. Вес кандалов был ограничен 5 фунтами (около 2,5 кг)..."
Рис.1. Этапирование заключённых
ЕТ: Причём это были не одни здоровые, больные тоже шли, и тормозили остальных. А вот монголам больных брать было необязательно, их можно на месте прикончить. Так что могли и более 30 вёрст в день проходить и достигать Каракорума менее чем за полгода.
АБ: Вот только, как уже упоминалось, этот тракт "Волга - Каракорум" волшебным образом исчезает, навсегда проваливается в небытие уже в последней трети XIII в., сразу после смерти Батыя. Вместе со всей "империей на полмира"... [9.1].
ВИ: "В 1259 г. умер великий хан Мункэ... Хубилай собрал в 1260 г. в Кайпине своих приближенных, которые и провозгласили его великим ханом. Одновременно другая часть монгольской знати собралась в Каракоруме и возвела на трон младшего брата Хубилая -- Аригбугу. В Монголии стало два великих хана. Между ними началась вооружённая борьба, закончившаяся через 4 года поражением Аригбуги. Великим ханом Монголии сделался Хубилай-каан. Но к этому времени Монгольская держава стала уже иной. От нее отпали западные улусы. Государство ильханов и Золотая Орда со времени воцарения Хубилая сделались фактически независимыми государствами" [8.1, т.3, г.35].
ЕТ: Так что не со смертью Батыя, а со смертью Мунке. Империя исчезает, распадается на враждующие друг с другом государства. Но тракт в самой Монголии, пусть и в урезанном виде, остаётся вплоть до XX века! Почитаем путешественников по Монголии 1900-х годов.
Козлов: "Надо заметить, что в Монголии или в Застенном Китае вообще передвижение так называемым почтовым способом происходит несколько иначе, нежели у нас в России. Монгольские станции, по крайней мере станции по кяхтинско-ургинскому тракту, устроены таким образом: вдоль дороги в известных пунктах, по большей части в жилых урочищах, располагаются пять-шесть юрт с монголами-ямщиками, не знающими иного занятия, кроме ямщины. Ямщина - повинность, в данном случае отправляемая четырьмя хошунами: Тушетуханским, Сайннойонским, Цицинванским и Балдынцзасакским. Над ургинским трактом, состоящим из одиннадцати станций и протянувшимся на 335 верст расстояния, ведет наблюдение чиновник с красным шариком на шляпе. Каждая станция, в свою очередь, имеет смотрителя - цзан-гина и его помощника.
Монгольская почтовая станция снабжена несколькими десятками, а то и сотней лошадей при восьми или десяти ямщиках. По мере надобности и люди и лошади заменяются или пополняются вышеуказанными хошунами; впрочем, такое правило касается только лошадей. Должности смотрителя и ямщиков станций обыкновенно переходят по наследству. Мне указывали на ряд тех и других станционных служащих, переходящих из поколения в поколение...
Эти монголы других повинностей не несут.
По особому соглашению с нашими представителями Кяхты и Урги, монгольская почта охотно перевозит не только все свои или китайские грузы, но и русские... В первую очередь следуют казённая и частная корреспонденции, посылки и проч.; во вторую - проезжающие по казённому или частному предписанию. Легкая и тяжёлая корреспонденция или, как здесь говорят, "почта" передвигается на вьюках при помощи верблюдов; передвижение же людей происходит на лошадях, верхом, за исключением больших чиновников или купцов, которые нередко следуют в экипаже.
Европейский экипаж монголы-ямщики везут своеобразным способом, а именно: два или четыре всадника подхватывают доннур (Доннур -- перекладина, поперечно прикрепленная к оглоблям экипажа, обыкновенно подхватывается у обоих краев одним или двумя всадниками с каждой стороны и удерживается у седла и живота ямщика... При смене лошадей доннур слегка поднимают, а затем новый всадник, заступая место старого, опять опускает и укрепляет эту перекладину. При подъёме на гору, кроме того, помогают тащить экипаж ещё двое других всадников-монголов, тянущих за веревку, укреплённую посередине доннура. Поднявшись на гору, передовые ямщики быстро отъезжают в сторону, ловко бросая на бегу освободившийся конец веревки на доннур... Чуть замедленное движение вновь доводится до прежней скорости) и по команде: "вперёд!" быстро мчат экипажи от одной станции до другой. В зависимости от чина и положения проезжающего, назначается больший или меньший эскорт, большая или меньшая кавалькада. В то время, когда одни ямщики тащат тарантас, другие скачут с ними рядом, часто сменяя друг друга на ходу. Дикое зрелище представляет собою передвижение важного сановника, когда вы еще издали видите большой столб пыли и массу людей, быстро несущихся на вас... Ни канавы, ни камни, ни другие встречающиеся на пути препятствия - ничего не смущает номадов-ямщиков, ничто не замедляет движения, и они весь перегон катят в карьер... В таком случае принято щедро платить на "чай", примерно, три, пять и более наших серебряных рублей - на каждой станции" [8.52]
Попов: "Караван обгоняется группой монголов, несущихся полным карьером. Впереди едет хорошо одетый молодой лама, за ним скачут полным карьером ямщики. Это - какой-то чиновник Богдо-гыгена едет "по уртонам". Между Кяхтою и Ургою монгольский почтовый тракт всего 20 станций (уртонов). Станция состоит из десяти-двадцати монгольских юрт, кочующих в известном районе. Эти юрты обязаны подавать лошадей проезжающим, так сказать, по казенным надобностям. Чиновник для поездки "по уртонам" получает особое предписание на монгольском языке, и по предъявлении его ему дается указанное число лошадей для него, его свиты, багажа и проводников. Все едут верхами, так как экипажей нет, да и монгольские лошади не умеют ходить в упряжи. Такая кавалькада от станции до следующей станции несется полным карьером и проскакивает станцию двадцать-двадцать пять верст в час-полтора времени. Проскакавшая кавалькада вдруг остановилась; оказывается, чиновник лама упал с лошади, но, не выпуская из рук повода, он уже заскочил на лихого степняка и снова карьером продолжает свой путь" [8.50].
ЕТ: Как мы видим, никаких дорог монголам не нужно, даже просёлочных. Поэтому от тракта "Волга-Каракорум" должны были оставаться лишь следы копыт, от которых за 700 лет ничего не осталось. Так что никакого "волшебства", господин писатель.
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/21_mongol_kot_bil/ris.1katorzhniki.jpg)