Аннотация: Посвящается рассказам про попаданцев всех видов и расцветок.
...Улей горел, пуская в небо лилово-чёрные дымы от пожарищ, в которые уже успела превратится большая часть некогда забитых толпами народу хабов. Когда-то освещённые и полные бегущих по своим делам людей улицы и площадки лежали в руинах - либо выжженные прометиумом, либо, что встречалось гораздо чаще, залитые зеленовато-серой слизью и облюбованные чудовищными роями жирных, коричневых мух. Такая картина, обильно сдобренная слабым ветерком, доносящим жуткие запахи гниения из подулья, и звуками далёкой перестрелки, привела бы в дичайшее уныние любого.
Но не брата Абсцессиана, могучего космодесантника из легиона Гвардии Смерти. У такого верного слуги дедушки Нургла, каким был Абсцессиан, зрелище улицы, по которой полчаса назад прошло неудержимое наступление покрытых язвами и грязью культистов, в данный момент штурмующих верхние шпили улья, где ещё засели немногие оставшиеся отряды имперских СПО и сестёр битвы с местного монастыря, вызывало приступы радости, настолько бурные, что тот то и дело оглашал окрестности громогласным смехом - вернее, не смехом, а бульканьем древнего гноя там, где когда-то у космодесантника была глотка.
На этой планете - Чуковсисе Мэйджор, или как его там - культ дедушки Нургла зрел уже давно. Достаточно давно, чтобы культисты, облюбовавшие себе место в сточных коллекторах канализации улья, накопили силы, достаточные для успешного восстания. Поэтому когда на планету, бывшую довольно важным транспортным узлом сектора Скарус, прибыло отделение Гвардии Смерти, всё было уже готово, чтобы повергнуть имперскую власть в тартарары. Десятка братьев чумного десанта хватило, чтобы опрокинуть хлипкую оборону СПО - Абсцессиан до сих пор смеялся до колик в животе, вспоминая как солдаты планетарной обороны пытались поразить из своих автоганов закованного в броню чумного десантника, который со смехом поливал их токсичной грязью из оружия, когда-то бывшего огнеметом. Теперь, когда баррикады защитников улья были сломлены, а сами имперцы загнаны на шпили - оставалось только внимательно зачистить хабы, прежде чем начать вместе с культистами генеральный штурм шпилей.
- Гхбуль-гхбуль, ха-ха...ой, ну эти трупотроновцы и тупые, ей-Нурглу... А как Морбус этого капитана - рраз, и пиломечом! Ха-ха! - смеялся себе под провалившийся нос космодесантник, шагая мимо разрушенного двухэтажного здания с полуотвалившейся вывеской, на которой громадными буквами, едва различимыми из-за гари было написано "ПРАЧЕЧНАЯ". Увидев её, нурглит разразился просто-таки гомерическим хохотом и сбил вывеску выстрелом из болтера. Уняв свой хохот, он сказал сам себе:
- Ладно, надо бы и заняться своими командирскими обязанностями. - и чумной десантник включил свою комм-бусину, переходя на частоту взвода.
- Брат Морбус, как идёт зачистка северного хаба? Я слышал, там были замечены эти - гхкхльм - сороритки, будь они прокляты? - и Абсцессиан замолк, готовый выслушать весёлый доклад Морбуса о выполненной работе. Однако, как ни странно, ответом ему был только треск статики. Космодесантник встал посреди улицы, капая на мостовую шипящим гноем из сочленений доспехов.
- Брат Морбус, ей-Нурглу, что такое? Отвечай! - теряя терпение повторил запрос нурглит. Ответа опять не последовало. Это было странным, учитывая то, что Морбус с отрядом культистов не мог просто так взять и потеряться, а связь была отменной. Ругаясь и окропляя всё вокруг грязной слюной, космодесантник пытался перенастроить вокс, однако у него ни нурглинга не получалось. Однако увлеченность его этим занятием не помешала Абсцессиану мигом услышать какое-то странное тарахтение, доносящееся из развалин прачечной. Чумной десантник мигом развернулся в сторону, откуда донёсся звук.
Признаюсь, Абсцессиан был готов ко всему. Он был готов увидеть спецназовца СПО в карапасе, сестру Адепта Сороритас, даже лояльного космодесантника...но то, что он увидел, просто повергло его в самый что ни на есть настоящий ступор.
Из развалин химчистки выползало - или выходило, как посмотреть - странное...нет, не существо. Скорее, сооружение, потому что машиной назвать эту конструкцию не поворачивался даже раздвоенный, покрытый слоями грязи язык Абсцессиана. Издавая жуткое металлическое тарахтение, из дыры в стене на улицу вышло нечто, тарахтящее железяками и лопочущее на ветру полотном.
Впрочем, сие чудо не было столь уж непонятным, как казалось на первый взгляд. Космодесантник верно подметил, что в основе конструкции лежал обыкновенный умывальник, какие миллиардами ставит в квартирах имперская водопроводная служба или же частные подрядчики. Ничего особенного - ну, подумаешь, умывальник, ну с перевернутым тазом наверху, ну опирающийся на две короткие метлы и зачем-то увешанный полотенцами. Только вот умывальник этот - а умывальник ли? - почему-то ходил, перебирая метлами, на которые опирался, как ногами, сжимая в полотенцах, служившим ему вместо рук, мочалки, с которых на землю капала вода. А ещё у него зачем-то были четко выраженные глаза, рот и нос. Впрочем, носом служил кран, из которого капала вода. Там, где у чуда был "лоб" виднелась эмблема Имперской Водопроводной Службы.
Сказать что нурглит от этого зрелища впал в ступор - ничего не сказать. Он пару секунд удивлённо пялился на возникшее из дыры в стене чудище. Потом, медленно подняв агрессивно забулькавший гряземёт, Абсцессиан спросил у своего противника:
- Во имя дедушки Нургла, что ты? Как ты смеешь стоять на пути у боевого брата Гвардии Смерти?
Незнакомец в ответ, скорчив ужасную гримасу своим металлическим лицом, начал вещать:
- Я - Великий Умывальник! Знаменитый Мойдодыр! Умывальников начальник! И мочалок командир!
Понятно, что у благоверного слуги гнилого бога это вызвало небывалую ярость. Тот, не выносивший никаких упоминаний про чистоту и умывание, расхохотался и, направляя гряземёт на того, кто теперь уже безошибочно был врагом Нургла, сказал:
- Ну, Мойродыд, или как там тебя - познай милость дедушки! - и нажал на руну активации своего оружия. С бульканьем и рокотом в Мойдодыра ударила струя токсичной грязи.
Вопреки ожиданиям, вещество, способное разьедать броню Астартес, не нанесло никакого вреда Великому Умывальнику - разве что немного испортила безукоризненную эмаль. Тот в ответ величественно вскинул полотенце-руку и продекламировал:
- Если топну я ногою, позову моих солдат - вмиг толпою умывальники влетят!
Не успел он закончить предложение, как из крана в Абсцессиана, пораженного бессилием своего гряземёта, ударила тугая струя воды. Одновременно серво-мочалки, сопровождаемые струями жидкого мыла, подлетели к чумному десантнику и принялись драить его броню. Мыло, сильно пенившееся из-за воды и усердного труда мочалок, проникало в сочленения доспехов, как и вода, заливавшая тело десантника под бронёй.
Это было самое ужасное чувство в жизни нурглита. Слои священной для него грязи и гноя слазили под напором воды и мыльной пены. Тело Абсцессиана корчилось от контакта со столь ненавистной субстанцией, и тот чувствовал, что не просто умирает - его тело, наполовину состоявшее из гноя и грязи, буквально разьедало очищающим веществом и водой. Нурглит бился в конвульсиях, вопя от боли и моля гнилого бога о помощи, пока мыльная вода не хлынула ему в рот. Последнее, что он видел - лихо подбоченившегося Мойдодыра, насмешливо глядящего на очищающегося чумного десантника.
...Спустя три часа последние отряды культистов, окатываемых струями воды, в панике бежали в подулей, преследуемые перешедшими в контратаку СПО и сёстрами битвы. Возглавлял защитников города неизвестный воин, подозрительно похожий на оживший умывальник. Впрочем, чем Император не шутит - думали даже самые консервативные из имперцев, пожимая плечами и продолжая преследование культистов, тщательно надраеваемых щётками и полотенцами.