Сочинение данного эпистопустячка привело к некоему логическому тупику, ибо мне значительно больше нравилась первая версия, а публике вторая. Впрочем, после прочтения второй все почему-то находили прелесть и в первой, после чего в один голос говорили, что их надо читать подряд, начиная со второй.
Что я и сделал. Теперь тот, кто хочет просто хохотнуть, может прочитать только первую зарисовку, которая вторая версия, тот же, кто любит велеречивые письменные изыски, может читать сразу вторую, в смысле первую.
Эпиграф ко всему этому делу таков. К нам в зону привезли новые ракеты. По инструкции их требуется хранить верхней частью вниз. Чтобы не запутаться, где верх, а где низ, на нижней части ракеты имеется надпись "Верх".
Моя знакомая работает в центре психологической реабилитации. Выводят всяких там алкашей из ступоров, наркоманов из трансов ну и так далее. Только что позвонила, рассказала случай.
* * *
Приезжает к ним респектабельный человек в дорогом костюме, привозит с собой личность совершенно бомжеватого вида. Бомжеватый сидит, глаза в одну точку, эмоций - ноль, на раздражители не реагирует.
Проверили, абстинентный синдром есть, но не настолько, чтобы в транс человека загнать. Стали у этого господина выяснять, что случилось. И вот что он рассказал:
- Я, - говорит, - коллекционер. Ко мне привозят из самых разных стран всякие археологические находки, камешки странной формы, даже иногда живых существ. Вот, например, один из моих знакомых несколько лет из поездки в Конго привез мне маленькую шимпанзе. Родителей схватили,
наверное, а детеныш убежал.
Пожалели мы ее, сдавать в зоопарк не стали, да и прижилась она у нас.
Баловали ее всей семьей, она совсем ручная стала, а как подросла, так стала по балконам бегать. Балконы открытые, она то к одним соседям, до к другим забежит. Хрущевка, все рядом.
Все ее знает, прикармливают, да и она уже почти у всех побывала.
Кроме вот этого типа. Не знал он о том, что в доме живет обезьяна. Да и вообще, наверное, об обезьянах не слыхал - пьет беспробудно чуть ли не с рождения.
Убежала опять наша обезьяна сегодня куда-то, через несколько секунд страшный вопль. Мы перепугались, бегом искать. Нашли квартиру, взломали дверь, нашли там этого мужика вот в таком состоянии на диване. Ну, видимо, случилось вот что...
Мужик, как обычно, напился и заснул на диване. Обезьяна залезла в окно и уселась в кресло. Мужик просыпается с похмелья, а в метре напротив, в кресле, сидит...
Подруга говорит, мужик потом две недели от теней шарахался. И до сих пор ни капли в рот. А уже полгода прошло.
Они родились почти одновременно, даже не догадываясь о существовании один другого и нимало этим не заботясь.
Она родилась где-то в жаркой глуши тропических лесов, увлажненных близостью мутного Заира, а он - в морозной асфальтовой злобе русского мегаполиса.
Что еще сказать о них?
Она была шаловливой холерической веселостью, он - беспробудным угрюмым алкоголизмом.
Она была общительна, он - одинок.
Они должны были встретиться.
Иначе бы не случилось эта история.
* * *
Любимице всего дома с неожиданно русским именем Маша через полгода исполнялось шесть лет. Полюбившие ее за дружелюбие и открытость соседи баловали малютку, кто как мог. Кто конфетами, кто яблоком, кто просто погладит по головке. А Маша их в ответ - гимнастическими трюками... Дар у нее к этому был. Природный.
Больше всего на свете Маше нравились кресла. Особенно мягкие. При виде этого патриарха семейства седалищных приспособлений, в глазах у Маши разгорался плотоядный огонек и горе тому сидящему, которые не уступал притягательное место немедля. Кресло немедля превращалось в полигон, и закипала страшная битва, исход которой, если припомнить упомянутые способности Маши к гимнастике, был весьма предсказуем. Несколько секунд и исцарапанный, взлохмаченный, потрепанный неприятель торопливо ретировался из кресла, а то и из комнаты, натужно смеясь в ответ на сочувствующие возгласы, а Маша торжествующе устраивалась на отвоеванной территории, вцепившись мускулистыми руками в поручни, раскачиваясь и иногда плюхаясь в мягкие плюшевые объятия. Так она могла забавляться часами.
Стояло удушливое лето, какое бывает только в городе, закованном в ядовитую броню автобанов и высоток. Ясное солнце, нечастый гость российского неба, словно решив выплеснуть все недоданное тепло за неделю, немилосердно палило жгучими лучами. Полыхали жаром канализационные люки, тут и там на черных пятнах свежего асфальта виднелись отпечатки подошв. Жара вцепилась в Москву мощным борцовским захватом, и жители истомлено хрипели, утирая вспотевшие лица и раскрасневшиеся шеи уже насквозь промокшими носовыми платками.
- Адское пекло! - недовольно пробурчал Митрич, опрокинул последнюю стопку в рот и весь искривился, сдерживая рвотный позыв - водка нагрелась, словно в духовке. - Адское пекло...
Алкоголь нагрузил голову тяжелой волной. Митрич отвалился на спинку дивана и прикрыл глаза. Последнее, что он увидел, проваливаясь в тяжелый дурманный полусон, было суровое выражение лица бабкиного портрета, висящего на стене, прямо над старинным дубовым креслом. Эти портрет и кресло были последним, что осталось в квартире от прежней хозяйки, если не считать самой квартиры.
- Пьешь, Альёша, - пришепетывая на старомодный манер, укоризненно покачала головой баба Настя, или, если на столичный манер, Анастасия Афанасьевна . - Разве для того я тебя в столице прописала? Квартиру отказала, даже денег оставила, а ты? Какой был видный мужчина, а теперь и посмотреть не на что.
Митрич с ненавистью уставился в сморщенное, немного обезьянье лицо хозяйки.
- Плохо, Альеша, плохо, - бабка не прекращала, словно заведенная, крутить головой. - Остановись, а то ведь свидимся скоро. - Лицо ее стало покрываться шерстью, и она протянула к Митричу белые руки скелета со скрюченными когтями. - Попадешь ко мне в ад, не отвяжешься!
Митрич дико вскрикнул, проснувшись в испуге, и увидел, что уже наступил вечер.
Жара спала. Через открытое окно в комнату задувало легким ночным ветерком, обвевая распаренное со сна тело. Сумеречные тени игрались на отставших обоях, создавая впечатление ползающих по стенам фигур. На бабкин портрет легло темное пятно, закрывающее мучающий Митрича сурово поджатый рот и только глаза на портрете задорно поблескивали искорками с матовым отливом, отражая уже загоревшийся кое-где у соседей свет. Митрич тяжело встряхнул головой, отгоняя остатки сна, кряхтя, поднялся, добрел до стены, включил свет и обернулся...
В любимом бабкином кресле, довольно скаля огромные рыжие зубы во всю ширь физиономии, раскачивался на руках огромный полутораметровый ЧЕРТ!
Митрич не слышал, как взламывали на ладан дышащую дверь его квартиры, не видел, как перепуганная диким воплем шимпанзе стрелой вылетела за окно, не чувствовал, как его сажают на носилки, как вонзается в вену игла...
Happy End.
Митрич провел две недели в реабилитационном психологическом центре, где выхаживала его молоденькая практикантка психолог - моя хорошая знакомая, которая и рассказала мне эту историю. Произошло это позапрошлым летом, с тех пор Митрич не брал ни капли алкоголя в рот, изрядно поздоровел и даже, если не врет, устроился на какую- то работу. Правда куда, не говорит.
Маша по-прежнему живет со своими хозяевами и прекрасно себя чувствует. Скоро ей исполнится семь лет, но она не выказывает никаких признаков агрессивности и, видимо, не собирается. А это замечательно, потому что это значит, что зоопарк ей пока не грозит.
===========================================================