В числе всего прочего, нападение на Олега Кашина подтолкнуло сетевую общественность также и к очередному витку дебатов на вечную тему - о мере и форме ответственности каждого человека за свои слова и поступки. В связи с этим я просто не могу не вспомнить крайне занимательный спор, свидетелем которого мне довелось быть в течение нескольких последних дней посредством электронной переписки; в числе прочих поднятых тем, оппоненты обсуждали также вопрос о наказании и возмездии с точки зрения анархической теории. Казалось бы, момент далеко не из числа самых насущных в анархизме - но как показывает практика, именно посредством такого рода мелочей и проверяется, насколько человек, придерживающийся тех или иных взглядов, последователен.
Один из лучших кратких лозунгов, отражающих анархическую идею в одном предложении, придумал в XIX в. Бенджамен Таккер: "Свобода, равная для всех". Что он означает в практическом плане? Означает он то, что в обществе свободного договора не может быть никакого "высшего источника права", "высшего арбитра" etc; каждый человек - источник своего права, и, следовательно, во взаимоотношениях людей право может быть лишь договорным. Конкретный пример: вы можете выйти на улицу и сказать в лицо любому человеку "дурак!" - это ваша свобода и ваше право. С его стороны тоже есть свобода и право решать, как поступить в подобной ситуации: проигнорировать ваш выпад, потребовать сатисфакции, или же ответно оскорбить вас действием. И любой из этих вариантов является анархией: действие равно противодействию, бесспорно, но мера действия и противодействия у каждого своя. А теперь внимание, вопрос на миллион долларов: ЕСЛИ НАПАДЕНИЕ НА КАШИНА БЫЛО СОВЕРШЕНО НЕ РЕПРЕССИВНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ МАШИНОЙ, А ЧАСТНЫМ ЛИЦОМ В ЧАСТНОМ ПОРЯДКЕ - признаете ли вы такую форму возмездия анархической?
После подобного вопроса у любого утописта - хоть социалистского толка, хоть либерального - неизбежно наступает, как говорят в рунете, полный разрыв шаблона. Утопист-либерал начнет приводить демагогические возражения, разглагольствуя о некоей "данной свыше свободе слова" (читай: абсолютная безответственность каждого за свои слова и дела); понятное дело, что с адептами демократического идеала "чтоб у меня все было, а мне за это ничего не было", говорить об анархической теории бессмысленно - если подобные персонажи и называют себя "анархистами", то это не более чем досадное недоразумение. Анархия, в первую очередь - личная ответственность каждого за свои слова и дела, только из которой и может родиться свобода, равная для всех. Анархисты возражают против государственной системы исполнения наказаний не потому что она привлекает людей к ответственности, а потому что она объявляет "преступлением" естественное право каждого человека на частное возмездие и заменяет это право на казенную "диктатуру закона", под каковым законом в большинстве случаев не стоит подпись караемого этим законом человека. Естественно, для привыкших к перманентной безответственной "говорильне" (по меткому выражению матроса Железняка) демократов анархическая модель принятия решений консенсусом, решения конфликтов через третейский суд и частного возмездия за слова и дела выглядит чем-то пришедшим на нашу грешную землю с другой планеты. И в каком-то смысле так оно и есть - идеал ответственности и идеал безответственности физически не уживаются в одном социальном пространстве, это подтверждает любая революция, в ходе которой народ реализует свое право на владение оружием.
И вот тут начинается атака с другого фланга - как же так, говорят социалисты-утописты, вооружить народ и дать ему право самостоятельно устанавливать меру действия и противодействия - да все же друг друга перестреляют! Классика жанра, одним словом. Случай с Евсюковым и многие другие случаи со многими продолжателями его дела - для них уже давно не аргумент, ибо "самозащита это одно, а мстить за слова это совсем другое". Многовековой давности подводный камень, о который разбиваются любые утопии - отказ утопистов признать, что персональная этика есть персональное дело каждого человека. Кто хочет "подставить другую щеку" - имеет на это право. Кто хочет дать пощечину в ответ - тоже имеет на это право. И нет никакого способа определить, "чье право правее", кроме тоталитарного оруэлловского "все животные равны, но некоторые животные более равны чем другие". Только насилием государственных структур можно установить единую (недаром это слово так любят этатисты всех мастей) систему права для всех людей, не спрашивая их согласия на это. Lex, как известно, dura.
Идеал общества, в котором нет насилия человека над человеком - бесспорно, одно из самых светлых мечтаний, которое озаряло человеческий разум. Но увы, идеалы существуют лишь в платоновском мире идей, а мы пока что пребываем в мире грубых материальных объектов. И к гуманистическому идеалу в материальном мире есть только два пути - либо через "создание нового человека" в очередном клоне Бухенвальда, либо через естественный путь осознания человеком простой истины "следи за собой, будь осторожен". В которой, пожалуй, анархическая идея выражена не менее удачно чем в историческом лозунге Таккера. И которую непременно стоит помнить любому человеку - хоть журналисту, хоть простому обывателю - который решит высказать обществу или конкретному человеку горькую правду прямо в глаза. Защищать себя и ближних от посягательств государственной системы, стремящейся узурпировать все возможные формы человеческих отношений - дело святое. Но защищать себя от возмездия частного лица, оскорбленного вашим публично высказанным мнением - дело личное; и нет "ни бога, ни закона", только двое людей, которые решают меж собой возникший конфликт сами, хоть на дуэли, хоть за стаканом водки, как им захочется. Люди имеют право решать все сами - это и есть анархия.
И в завершение этого краткого рассуждения - расставляющая точки над "ё" цитата из Александра Исаевича Солженицына (возможно, хотя бы она заставит утопистов еще раз задуматься о путях и средствах улучшения порочной человеческой натуры):
"Не так много жертв падает по закону кровной мести -- но каким страхом веет на всё окружающее! Помня об этом законе, какой горец решится оскорбить другого п р о с т о т а к, как оскорбляем мы друг друга по пьянке, по распущенности, по капризу? И тем более какой не чечен решится связаться с чеченом -- сказать, что он -- вор? или что он груб? или что он лезет без очереди? Ведь в ответ может быть не слово, не ругательство, а удар ножа в бок! И даже если ты схватишь нож (но его нет при тебе, цивилизованный), ты не ответишь ударом на удар: ведь падёт под ножом вся твоя семья! Чечены идут по казахской земле с нагловатыми глазами, расталкивая плечами -- и "хозяева страны" и нехозяева, все расступаются почтительно. Кровная месть излучает поле страха -- и тем укрепляет свою маленькую горскую нацию.
"Бей своих, чтоб чужие боялись!" Предки горцев в древнем далеке не могли найти лучшего обруча.
А что предложило им социалистическое государство?"