Лейли : другие произведения.

День Солнца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Землянам становится известно, что в различные исторические эпохи дружественная людям инопланетная цивилизация неоднократно пыталась передать человечеству очень важную для него информацию, но передаче всякий раз мешали некие силы. Почтальоны и контакторы умирали от болезней, погибали, бесследно исчезали. Разведчики времени из будущего отправляются в прошлое, чтобы принять послание, и сталкиваются с могущественным противником...
   ГЛАВА 1 МОНАХ СВЯТОЙ ОБИТЕЛИ
   _________________________________________________
   Неаполь-Рим, октябрь-декабрь 1503 года
  
  
   1
  
   "... и направляется в монастырь Святой ..." Приор быстро пробежал по строчкам письма и перевел взгляд на новоиспеченного послушника, нетерпеливо переминающегося у нижней ступеньки лестницы. Что-то в нем было такое, что заставило приора перечитать предписание еще два раза.
   - Так как, говоришь, тебя зовут? - спросил настоятель, пожевывая.
   - Пьетро.
   - Сколько тебе лет?
   - Тридцать семь, святой отец.
   Приор недоверчиво прищурился. Нормальный мужчина к тридцати семи годам обычно обрастает болезнями, лишается зубов и волос, лицо его покрывают мужественные морщины, кожа на руках становится похожа на древесную кору и глаза не блестят так живо. Новый брат выглядел слишком молодо для своих лет, и это тоже было подозрительно.
   - Хм. Чем ты занимался ранее?
   - Изучал науки, святой отец.
   - Что же заставило тебя вступить в братство?
   - Разочарование в мирской жизни.
   - Что ж... - Приор медленно сложил предписание и наконец удостоил странного монаха отеческого взгляда. - Здесь, сын мой, ты найдешь утешение и освобождение от бренности суетного мира. - Он сделал знак стоявшему рядом монаху. - Брат Антонио, это наш новый брат. Отведи его в общину и покажи ему его келью.
   Брат Антонио молча кивнул и поплыл по сводчатому коридору. Новичок двинулся за ним.
   Приор посмотрел немного им вслед, потирая пухлые руки, и заключил:
   - Очень странно.
  
  
   2
  
   Отай еле дождался конца лекции. Лектор-теолог говорил нудно, серо, делал длинные паузы и заходился кашлем. Старик страдал астмой и сегодня у него, кажется, был не лучший день. В зале стоял тяжелый дух, как, впрочем, и в церкви, и в трапезной, и в келье, и во дворе, да и во всем этом городе.
   Нужно было придумать другую легенду, думал Отай, незаметно зажимая нос пальцами. От соседа справа разило прокисшим потом. Нужно было! Он не выдержит. Он просто не сможет думать о работе, он может думать только об этой вони. Хорошо, если Неоло удалось что-то найти, тогда его миссия будет короткой.
   Неоло... Отай улыбнулся, прикрыв улыбку ладонью. Вот она удивится, увидев его. Почему-то Рибан решил, что разведчикам лучше не знать, кто придет им на смену, так что для нее его появление будет сюрпризом. Она завизжит и бросится ему на шею, а он будет целовать восхитительные ямочки на ее щеках, как делал это много-много раз. Нет, не получится. Торговка рыбой на рынке не может броситься на шею монаху. Но ведь они так давно не виделись! Целых три месяца она торчит в этом шестнадцатом веке, будь он неладен. Наверное, от нее тоже пахнет не лучшим образом, автоматически подумал Отай и тихо засмеялся. Мда, он действительно начинает сходить с ума. А ведь прошли всего сутки. Интересно, во что превратятся его мозги к концу смены? Девяносто дней ему придется провести в вонючей келье наедине с коптящими свечами и мышами и при этом продолжать шевелить мозгами и искать, искать, искать...
   Сосед справа недовольно скосил на него глаза. Отай немедленно стер улыбку с лица и потупил взгляд.
   Ямочки... Да, у нее восхитительные ямочки. И глаза как озера, синие и прохладные. На Станции на Неоло многие заглядываются, но она благосклонна только к нему. Любовь? Что ж, может быть. Надо будет обсудить с ней этот вопрос по возвращении, если, конечно, ее не отправят еще куда-нибудь. Чертов Проект...
   - В следующий раз мы поговорим о шестом дне творения, дети мои, - произнес лектор и торопливо покинул кафедру, держась за горло.
   Монахи дождались, пока он выйдет, поднялись и гуськом двинулись к выходу. Молодые послушники переглядывались, хихикали и дурачились.
   Мрачный брат Антонио стоял в дверях. Когда Отай поравнялся с ним, он скользнул по его лицу колючим взглядом и отвернулся.
  
  
   3
  
   Отай упал на лежанку и впервые оглядел свою келью с любовью. Как же он любил сейчас эти четыре серые стены. Он был здесь совершенно один!
   Он закинул руки за голову и стал думать. Итак, он в Неаполе, на дворе шестнадцатый век, осень 1503 года, и вот-вот должны прибыть ОНИ. Никто не знает точного места и даты контакта. В послании не было этих данных. Вернее, не всё удалось расшифровать.
   В прошлом веке в некоей пещере где-то на Мадагаскаре среди груды окаменелых костей был обнаружен старинный цифровой диск, записанный около четырехсот лет назад. Поначалу находка не привлекла внимания ученых, и диск валялся на складе местного музея, пока кто-то не вздумал попытаться его прочитать.
   После опубликования первых данных расшифровки, - а информация была закодирована и сильно повреждена, - научный мир пришел в невероятное возбуждение. Неземное происхождение послания не вызывало сомнения, однако десятка два лет не утихали споры. Одни называли находку дьявольской фальсификацией, другие видели в нем послание небес. В дискуссию вмешались политики и духовенство, ожесточенные споры разгорались в парламенте и правительстве. Когда к делу подключились военные, дискуссии сразу прекратились.
   Содержание послания хранилось в строгом секрете, но в общих чертах о нем знали все. Заключалось оно в следующем: на протяжении всей истории человечества некие доброжелатели неоднократно пытались передать людям важную информацию, которая перевернула бы все их представление о мире и о себе, но этому всегда препятствовали враждебные человечеству силы. Указывались географические координаты и годы планировавшихся, но не состоявшихся контактов. В общем-то, как считал профессор Рибан, этого было достаточно, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте и принять послание загадочных друзей. Благо к тому времени уже началось освоение транспозитации во времени.
   Идея была заманчива, и кое-кто, от кого на Земле что-то зависело, неожиданно отнесся к ней очень серьезно. Была создана Станция - научно-экспериментальная лаборатория, которую планировалось переводить из одной точки планеты в другую в зависимости от того, где в прошлом должен был состояться контакт. Рибан был убедителен, и научный мир решил примолкнуть и подождать результатов.
   Группы работали в четыре смены, каждый разведчик - по три месяца. Первая группа работала в Дании в самый разгар Тридцатилетней войны. Ей удалось выйти на почтальона (так на Станции называли контактеров), однако за сутки до контакта тот неожиданно скончался от холеры. Вторая группа ждала своего почтальона в Ниневии за полторы тысячи лет до третьей экспедиции. Тоже безрезультатно. Остановка под Неаполем была третьей. Предыдущие неудачи заставили изменить тактику разведки. От принципа невмешательства было решено отказаться. Группе, в которой Отай был четвертым, предстояло активно вмешиваться в процессы и обходиться без местных агентов, среди которых могли оказаться шпионы. "Сами, сами, только сами, - говорил директор Станции Рибан. - Только ваши собственные уши и ваши собственные глаза. Никаких лишних людей, никакой агентурной сети. Если возможно, пробуйте принять послание без контактера. И будьте осторожны, осторожны и еще раз осторожны". Профессор очень верил в историю с посланием и по-настоящему боялся провала. Именно Рибан создал Станцию, именно он воевал с правительством, выбивал деньги, давал гарантии и обещания. Поэтому он вправе требовать от своих работников, которых сам подбирал, дисциплины и понимания...
   Отай сел на лежанке и опустил босые ноги на пол. Да, надо быть осторожным, подумал он, вспомнив колючие глазки брата Антонио. Пребывание в монастыре давало определенную безопасность, однако ограничивало в действиях. Сегодня он должен встретиться с Челоном - контролером от правительства, приставленным к Проекту, а затем увидеться с Неоло. Нет, лучше сделать наоборот - сначала Неоло, потом Челон. Этот желчный, скептически настроенный тип никогда не внушал Отаю большой симпатии. Во время подготовки группы он совал нос во все дела, выспрашивал, придирался. Его можно было понять - правительство не хотело тратиться на фантастический Проект и надеялось, что люди Рибана быстро наделают ошибок.
   Перед окном промелькнула чья-то тень. Отай вскочил, с грохотом распахнул дверь и вывалился наружу. Так и есть - брат Антонио торопливо удалялся по сводчатому коридору, иногда оглядываясь на него черед плечо.
   Что ему надо? - возбужденно думал разведчик второго класса Станции транспозитации Отай Марам. Неужели те, другие уже знают, что он здесь? Ведь он только прибыл! Быстро же они работают. Значит, все три месяца пребывания в вонючем городе ему придется бегать от погони, прятаться от шпионов и маскироваться. Ничего себе... Это уже серьезно. Надо немедленно идти к Челону и все рассказать.
   Отай закатал широкий рукав и взглянул на хронометр укрепленного у плеча маяка. До обязательной вечерней службы было еще достаточно времени. Он успеет и к Челону, и к Неоло. Только вот как избавиться от колючих глаз брата Антонио? Уйти незамеченным можно только ночью, перебравшись через ограду. В дневное время это сделать сложно, потому что монахи не могут покидать территорию монастыря без особых причин. Настоятель очень строг.
   - Очень просто, - вслух подумал Отай и изучающе взглянул на свой кулак, - вырубить на пару часов братишку Антонио. А. может, сразу потащить его к Челону, допросить с пристрастием и все узнать? Чушь. Лезь через ограду - и все.
   Он выждал еще с полчаса, потом решительно вышел во двор и осмотрелся. Он увидел, как брат Антонио выплыл из церкви, просветил немигающим рентгеновским взглядом все вокруг, дал какие-то распоряжения вышедшему следом монаху и направился к покоям настоятеля. "Кибер, настоящий кибер", - подумал Отай с неприязнью. Когда Антонио удалился, он быстро преодолел церковную площадь, проскочил мимо открытой двери трапезной, перемахнул через канаву с нечистотами и свернул за хозяйственные постройки. Он прошел подальше и стал ждать, наблюдая в щель между досок. Старое дерево рассохлось, из щелей торчали золотистые пучки соломы. Повсюду стоял острый запах конюшни. Отай распластался по стене и пробрался к дровяному складу. По ту сторону монастырской стены был пустырь.
   Он взобрался по штабелям дров, как бы невзначай уложенным ступеньками, на ограду и спрыгнул в заросли сухого кустарника, раскрошившегося под ним со страшным треском. Промахнулся. Надо было взять чуть левее. Там протоптана дорожка, по которой молодые монахи по ночам бегают в город, где их ждут дешевые девки и выпивка. Один из братьев выболтал ему эту страшную тайну, рассказав, что с наружной стороны в стене даже проделаны специальные выемки для рук и ног. С их помощью нарушители обычно взбираются обратно. Знает об этом приор, или нет, неизвестно, но пока что не бывало случая, чтобы кто-то попался.
   Отай подождал еще немного и вышел на дорогу.
  
  
   4
  
   Он сам не заметил, как пошел в другую сторону. Первоначально он задал частоту сигнала Челона, и маяк, обнаружив нужный сигнал, принялся вести его. "Направо, налево, обратно, прямо..." - монотонно попискивало в наушнике, упрятанном глубоко в ухе. Отай послушно шел, нахлобучив капюшон и спрятав руки в широкие рукава, пока не понял, что следует не указаниям прибора, а за телегой, груженой кудахчущей и крякающей птицей. Телега двигалась тяжело, западая то на одно, то на другое колесо, куры и утки со связанными ногами трепыхались, разбрасывая перья.
   Отай остановился. "Назад, назад, назад", - настойчиво пищало в ухе. Он засмеялся, увидев, что стоит у рынка. Мимо ползли в обе стороны люди, лошади, повозки, пустые и нагруженные товаром, катились бочки. Мычала и блеяла скотина, кричали зазывалы, стонали попрошайки и калеки.
   Он отошел в тень, задрал рукав и переключился на сигнал Неоло. Если уж так получилось, не поворачивать же теперь назад. "Прямо", - тут же сообщил маяк.
   Неоло он увидел издалека. Она бойко торговала рыбой, горами лежащей в плетеных корзинах на прилавке. На ней был замызганный фартук, из-под забавного, похожего на горшок в кружевах, головного убора выглядывали непослушные кудряшки. В руках она держала огромный нож, которым ловко орудовала, потроша свой товар. Неоло выглядела в этом человеческом месива совершенно гармонично и естественно. Воистину, она была мастером перевоплощений. Недаром Рибан так дорожил ею.
   Неоло была увлечена работой и не обратила внимания на приблизившегося к корзинам монаха. Тогда Отай обошел прилавок, подошел к девушке со спины и негромко поинтересовался:
   - А свежая ли у тебя рыбка, красотка? Что-то она дурно попахивает.
   Неоло развернулась, подбоченилась, готовая дать отпор нахалу, и вдруг выронила нож. Узнала. Отай видел, как вспыхнули ее глаза, раскраснелось лицо, и испугался, что она действительно бросится ему на шею прямо здесь, среди рыбьих потрохов. Но она сумела овладеть собой, снова принялась потрошить несчастную рыбу и сказала:
   - Как здорово, что прислали тебя! Это просто замечательно. Я хотела, чтобы это был именно ты. Ты давно прибыл?
   - Вчера утром.
   - Был у Челона?
   - Нет еще. Как он?
   - Как всегда. Всех подозревает, во всем сомневается. - Она подняла на него смеющийся взгляд. - Как все-таки хорошо, что ты здесь...
   Отай смутился, пониже опустил капюшон.
   - Ты знаешь, я, кажется, нашла, - сказала Неоло и вогнала острие ножа в склизкий прилавок. Провела тыльной стороной ладони по лбу. - Понимаешь, о чем я? Я нашла..
   - Нашла?
   - Я нашла почтальона. Это женщина, прачка, живет в трущобах у порта. Ее там считают сумасшедшей. Месяца полтора назад я столкнулась с ней, когда брала товар у рыбаков, и мы разговорились. Она рассказала, что общается с ангелами.
   - С ангелами?!
   - Она так говорит. Как раз на днях они пообещали передать ей какое-то письмо от Господа. Они так и сказали: от Господа. Я думаю, это именно то, что нам нужно. У меня было несколько попаданий пальцем в небо, но на этот раз, по-моему, я нашла, что искала. Женщина больна, я помогла ей деньгами, накормила ее детей, переселила к себе, теперь ее наблюдает врач. Одним словом, мы сдружились. Она говорит, что они периодически выходят на контакт, чтобы узнать, как она. Один раз я наблюдала за контрольным сеансом связи. Это что-то!
   - Когда контакт? - спросил Отай, стараясь держать себя в руках.
   Неоло прищурила один глаз и улыбнулась.
   - Сегодня ночью.
   У Отая сразу пересохло во рту. Сегодня ночью! Значит, завтра они смогут вместе вернуться домой! Он верил в Неоло, и Рибан верил, все на Станции верили в нее. И не ошиблись. Именно она должна была сделать это. И она это сделала.
   - С-сегодня? - взволнованно переспросил он.
   - Сегодня, - подтвердила довольная Неоло, - и я хочу, чтобы ты при этом присутствовал. Я мечтала разделить этот успех именно с тобой. Только, пожалуйста, ничего не рассказывай Челону. Он должен узнать обо всем последним. Если это то, о чем я думаю, то Проект можно считать завершенным и завтра мы возвращаемся на Станцию. Это будет наша победа, победа наша и Рибана. Правительству и его ищейкам давно пора утереть нос.
   - Хорошо, я не расскажу ему. Где мы встретимся?
   - Передача должна произойти после полуночи где-то в лесу. Найдешь меня по маяку.
   - Я найду тебя. Только будь осторожна. Обещаешь? Вдруг эта женщина шпионка тех... наших врагов?
   - Нет, я следила за ней несколько дней. Единственное, чего я опасаюсь, - того, что она действительно не в себе и все придумала.
   - Ничего, проверим. - Отай незаметно пожал руку девушки. - Не расстраивайся, если не получится. Все равно мы их найдем. До встречи.
   Она коротко кивнула.
   Отай отошел от прилавка и смешался с толпой.
  
  
   5
  
   Челон, играющий роль богатого сеньора, жил в особняке, выходящем на широкую, шумную и вонючую набережную. "Вы прибыли", - сообщил наушник. Отай скользнул взглядом по увитой плющом старой каменной стене и присвистнул. Потом взялся за массивное кольцо на дверях и несколько раз постучал.
   С обратной стороны загремели замки и засовы. Злобно залаяли сторожевые псы. Наконец тяжелая створка приоткрылась и из темноты вынырнуло бледное узкое лицо.
   Отай деловито передал слуге письмо, в котором шифром сообщалось о его прибытии.
   - Подождите, святой отец, - почтительно сказал слуга и исчез в темноте.
   Через минуту в дверях возник сам Челон.
   - За тобой не следят? - бросил он и махнул рукой: - Заходи.
   Внутри здания располагался небольшой милый дворик с фонтаном и павлинами, выложенный разноцветной плиткой. Его окружала узкая галерея, тоже очень изящная. Среди розовых кустов копошились два садовника. Вообще, как показалось Отаю, в доме было слишком много слуг.
   - Чтобы ухаживать за таким домом, нужна целая бригада, - сказал Челон, поймав его взгляд. - Ваш Проект делает из цивилизованного человека животное. Здесь нет автоматической кухни и канализации, а я привык к стерильным салфеткам и сервомеханизмам. Мне нужен кто-то, кто будет выносить мой ночной горшок.
   - По-моему, вам грех жаловаться, - заметил Отай, - вы неплохо устроились.
   - А ты бы как хотел? - Челон недовольно покосился на гостя. - Это для вас Проект развлечение. Посидели три месяца - и обратно в цивилизацию. А я должен встретить и проводить все четыре смены. И, между прочим, не испытывая при этом особого удовольствия.
   Отай не нашелся, что ответить. В чем-то контролер от правительства был прав. Он отвечал за них, он владел финансами, он хранил у себя передатчик, постоянно настроенный на канал возврата, и отправлял разведчиков домой. Это была серьезная ответственность.
   Они пересекли дворик, поднялись по лестнице, и Челон толкнул темную резную дверь. В комнате царил полумрак, пахло пылью и ароматизатором типа Бриз-38В. Челон распахнул окна, и внутрь ворвался шум улицы. За окном сверкало южное солнце, синело море, белели паруса, покачивались мачты кораблей. Отай не мог не отметить, что ароматизатор 38В очень неплохо вписывается в общую картину.
   Челон упал на кушетку, обложенную атласными подушками, сложил руки на животе и впился в разведчика второго класса бесцветным взглядом.
   - Никто не следит за тобой? - спросил хозяин дома.
   - Нет... по-моему.
   - Так "нет", или "по-твоему"?
   Отай сел на стул с высокой спинкой и поерзал. Жестко.
   - Никто не видел, как я ушел из монастыря. Но в монастыре есть тип, который постоянно за мной наблюдает. С самого начала. Такое впечатление, что он ожидал моего прибытия.
   - Так, - сказал Челон. Сцепленные на животе пальцы задергались. - Так-так, это плохо. Это очень плохо. Только приехал - и уже... Ты уверен, что он за тобой следит?
   - Я уверен, что он ко мне неравнодушен. Большего пока сказать не могу. Надо понаблюдать.
   Челон задумался. Не меняя позы, посидел молча минуты две, потом спросил:
   - Как ты намерен действовать?
   - Придется бегать от него все три месяца, - сказал Отай и снова поерзал на жестком стуле. - Что еще остается? Не могу же я его убрать.
   Челон хмыкнул.
   - Почему же не можешь? Ваш Проект грубо вмешивается в исторический процесс и промысел Божий, не считаясь ни с прошлым, ни с настоящим, вы хотите перевернуть мир и изменить будущее человечества. Что же тебе стоит убрать с дороги одного человечка, который так и так умер тысячу лет назад?
   - Проект не вмешивается ни в какой исторический процесс, - произнес Отай, проглотив раздражение. - Мы просто ведем расследование и никого и ничего не трогаем.
   - Брось, это старая песня. - Челон отмахнулся от него, как от мухи. - Не будем сейчас об этом. Завтра в полдень я отправляю Неоло домой и начинаю работать с тобой. Надеюсь, ты не будешь создавать мне проблемы, как это делала твоя предшественница?
   - Проблемы?
   - Неоло занималась самодеятельностью и не считала нужным ставить меня в известность о своих поисках и планах. Я буду информировать руководство Станции о ее поведении и добиваться отстранения ее от работы в Проекте. В таких делах необходима дисциплина. Она слишком вошла в роль и, наверное, забыла об уставе. Между прочим, не я его писал.
   - Она... - бросился было на защиту Отай, но контролер оборвал его:
   - Тихо. Послушай меня внимательно. Чтобы между нами с самого начала все стало ясно, обрати внимание на мои слова. Ты знаешь, как я относился с самого начала к Проекту и всей этой затее. По идее я должен был настоять на прекращении работ еще год назад, когда Рибан прокололся во второй раз. Ты знаешь, что каждый сеанс транспозитации съедает десятую часть энергии Земли. Я уже не говорю о финансовых затратах... Но я лоялен и не консервативен. В отличие от других контролеров, я, как дурак, хочу, чтобы у вас что-то получилось. Да, ты не ослышался. Я болею за человечество и я не против, если кто-то подскажет ему более верный путь и оно окажется в лучшем положении, чем наша с тобой реальность. Я тоже хочу верить в существование послания. Скажу больше - я сам пытаюсь вести расследование.
   "Ого!" - подумал Отай.
   - Так что не надо видеть во мне врага, - продолжал Челон. - Хоть мне все это и не нравится, я вам не враг. Я говорю это для того, чтобы ты не вздумал повторять ошибок своей предшественницы. В какой-то степени я отвечаю за всех вас и я должен быть в курсе. Я рад, что эта девчонка завтра уберется отсюда - у меня будет меньше головной боли. Все эти три месяца я только и делал, что переживал за нее. Представь, мне приходилось самому идти на рынок, чтобы переговорить с ней. А, как ты понимаешь, здесь не принято, чтобы сеньор моего уровня толкался среди свиней и бродяг. Ничего, мы еще поговорим об этом с Рибаном. - Челон расцепил руки и положил ладони на колени. - Короче, Отай, каждый четверг жду твоего доклада. Даже если я тебе не нравлюсь, в полдень ты должен быть здесь. Кстати, постарайся сегодня встретиться с Неоло. Может быть, тебе она что-то расскажет. Хотя бы будем знать, откуда танцевать. У меня тоже есть кое-какая информация, но об этом в следующий раз. Пока же будь осторожен. Если слежка станет очень уж навязчивой, ничего не предпринимай и постарайся дать знать мне. Я что-нибудь придумаю. А теперь можешь идти.
   Отай не сразу поднялся. Он очень хотел рассказать контролеру об открытиях Неоло, он чувствовал, что должен это сделать. Не потому что речи контролера тронули его, просто это было бы правильно. Но она попросила молчать, и он будет молчать. Во всяком случае, до завтрашнего полудня.
   Он поднялся со стула, оправил рясу, затянул пояс.
   - Я буду в четверг.
  
  
   6
  
   Старая лошадь была вся в мыле. Бедное животное из последних сил продиралось сквозь чащу, повинуясь жестоким ударам каблуков, врезавшихся под ребра. Клячу и одежду он купил у пьяного кузнеца в придорожном кабаке. Быстро переодевшись в подворотне, вскочил на лошадь и помчался в сторону гор, следуя тревожно мигающему сигналу маяка.
   Из монастыря он улизнул все тем же путем. Утром ему удалось вернуться незамеченным, но брат Антонио встретил его еще более хмуро, и Отай занервничал. После прогулки по городу монастырь показался страшной темницей. Добросовестно отстояв вечерню, он проскользнул к дровяному складу и, оказавшись по ту сторону стены, с наслаждением вдохнул запах свободы. Он надеялся, что покидает эту тюрьму навсегда.
   Дай-то Бог, чтобы Неоло не ошиблась, думал Отай, подгоняя клячу. Он прибыл сюда, настроившись на трудное испытание, полный решимости и силы, но разговор с Неоло ослабил его волю, заставил надеяться и оглядываться.. Трудно ему будет работать дальше, если сегодня ничего не выйдет. Очень трудно.
   Пока двигались по дороге, лошадь шла довольно резво, но в лесную чащу ей углубляться не захотелось. Пришлось привести очень веские аргументы, чтобы заставить ее пойти лесом.
   "Восемьдесят градусов на север", - сообщил маяк. Отай дернул поводья. Кляча недовольно захрапела и завертела головой.
   - Пошла! - рявкнул наездник. - Ну!
   Лес становился все более густым. Верхушки деревьев сплетались так тесно, что сквозь ветви перестали проглядывать звезды. От криков ночных птиц и волчьего воя, то приближающегося, то удаляющегося, по спине бегали мурашки.
   Деревья стали всползать на пологий склон, и лес немного разредился. С неба глянул трогательный желтый месяц. Выше по склону, с треском ломая кустарник, прошел крупный зверь. Лошадь испуганно заржала. Отай пригнулся к гриве и вытянул из сапога кинжал, который отобрал у кого-то в том же кабаке. Хозяин оружия был мертвецки пьян и вряд ли понял, что случилось.
   Неподалеку снова раздался бешеный треск, послышалось тяжелое дыхание. Кляча шарахнулась, чуть не сбросила седока, и рванулась вперед.
   Деревья неожиданно расступились, и в глаза ударил яркий свет. На поляне пылали три костра. Дымные столбы с танцующими внутри оранжевыми искрами тянулись прямо к звездам. На фоне пламени четко обрисовывались несколько фигур. Судя по одежде, это были женщины.
   Отай не сумел вовремя осадить испуганную лошадь, и они с клячей ворвались на поляну, распугав находящихся там людей. Женщины с визгом бросились врассыпную, кто-то выхватил из костра головню, кто-то замахнулся вилами.
   - Стойте! Стойте! - Это был голос Неоло. - Не бойтесь, это друг!
   Женщины стали возвращаться, все еще грозно сжимая палки и вилы и недоверчиво разглядывая названного гостя. Их было трое. Все растрепанные, простоволосые, в широких одеждах, глаза горят. "Похоже на шабаш ведьм", - подумал Отай, спрыгивая с лошади.
   - Что за спектакль? - спросил он на родном языке. - Тут играют в ведьм?
   - А ты хочешь, чтобы они поверили в инопланетян? - Неоло беспечно рассмеялась. - Дорогой, это шестнадцатый век. Здешние контактеры работают без аппаратуры, дешифраторов и сверхчувствительных рамок. Они просто ведьмы. И я ведьма. У-у-у! - Она подвела его к одной из женщин. - Это Анна. Анна, это наш друг, который поможет нам поговорить с ангелами. Он умеет разговаривать с ангелами.
   Анна, женщина лет сорока с выцветшим, опаленным южным солнцем лицом, встрепенулась, быстро произнесла, почти не открывая беззубого рта:
   - Ангелы не разговаривают с мужчинами.
   - Он не такой, как все, - сказала Неоло. - Он умеет.
   - Они сказали, чтобы не было чужих, - настаивала Анна.
   - Он не чужой, он друг.
   - А эти кто такие? - спросил Отай, кивнув на остальных женщин.
   - Это мои помощницы, - сказала Анна. - Чтобы говорить с ангелами нужно много сил. Разве ты не знаешь?
   Отай кивнул. Он вспомнил, что является специалистом по ангелам.
   - Да, я знаю. А три костра?
   - Это знак, по которому ангелы распознают нас и спустятся с неба, если никто не помешает.
   Отай отошел и потянул Неоло за руку.
   - По-моему, она сумасшедшая. Видела, как горят глаза? Все-таки надо было рассказать Челону, выставить охрану, обеспечить...
   - Трус! - Неоло отдернула руку. - Если боишься волков, можешь возвращаться к своему Челону.
   - Послушай, за что ты его невзлюбила? Он тоже делает свою работу и не более.
   - У нас с ним энергетика не совпадает.
   Отай понял, что эта тема закрыта. Неоло была из тех людей, что и любят, и ненавидят от души. Когда на нее находило упрямство, все слова были бесполезны. Она стояла на своем и шла к цели, как тяжелый танк. Кроме того. До Проекта она служила в полиции. Иногда его пугали ее убежденность и напористость. Наверное, от того, что начинал чувствовать свою слабость.
   - Ой! - вдруг вскрикнула Неоло и, оттолкнув его, бросилась к Анне.
   Анна стояла на коленях и раскачивалась из стороны в сторону. Руки висели вдоль тела плетьми, глаза закатились, взлохмаченная голова откинулась. Помощницы грохнулись на колени по обе стороны от нее и принялись исступленно молиться. Лес замер, ветер стих, замолкли ночные птицы. Что-то надвигалось, и люди пока не знали, бежать им сломя голову или торжествовать победу.
   Неоло подошла к Отаю и схватила за руку. Ее волнение пере6далось ему. Он то и дело задирал голову, но небо пока было чистым. Только звезды и месяц. Когда он в очередной раз поднял глаза, его пробила дрожь и в колени вступила слабость. Он увидел, что далеко-далеко среди звезд появилось бледное пятнышко. Края пятнышка переливались, в середине свет был слабее. Облако? Оптический обман?..
   - Ты видишь? Видишь?! - громко зашептала Неоло. Ее голос дрожал и ломался. - Ты видишь? Это они! Все получилось, получилось!
   Отай прижал Неоло к себе. Да, это была победа, и значит завтра домой. Только бы ничего не помешало... только бы ничего не помешало...
   Он не мог оторвать взгляда от спускающегося с небес корабля. Тот все еще был величиной с монету, но уже можно было понять, что это не обрывок облака, а звездолет. Огромный, сверкающий, чужой. По мере приближения звездолета женщина-контактер все больше впадала в транс. В конце концов она совсем ослабела, и помощницы уложили ее на землю. Однако она не лишилась чувств, а продолжала шевелить руками и губами. Лицо ее порозовело, на нем появилось блаженство.
   Корабль спустился еще ниже, и на поляну упал столб голубого света. Анна и ее помощницы оказались внутри него. Их очертания смазались, фигуры будто растворились в сиянии.
   Отай и Неоло стояли в стороне, обнявшись и окаменев. На их глазах происходило нечто, значения чего пока еще никто не знал. Только смутные догадки будоражили сердца и мысли.
   - Потрясающе... - прошептала Неоло.
   - Потрясающе, - согласился Отай.
   Он видел много кораблей, но звездолет пришельцев казался ему самым совершенным и прекрасным. Может быть, на нем действительно прилетели боги? Наверное, они всегда прилетали так, и тысячу, и миллион лет назад. И люди с дрожью и благоговением смотрели в небо, видя в нем кто пылающие молнии, кто крылатых змеев, кто ангелов, кто демонов. Человек двадцать шестого столетия от рождества Христова видел звездолет инопланетной цивилизации, машину, но более мощную и совершенную, чем любое земное судно первого класса. Для Отая это еще был и символ свободы, потому что теперь ему уже не придется возвращаться в монастырь под прицел острых глаз брата Антонио. Однако даже такой машине могли помешать враги. В любой момент могло случиться что-то, что оборвало бы надежды на свободу.
   "Только бы ничего не случилось, только бы ничего не случилось!" - как молитву повторял Отай.
   Прошло минут пятнадцать, и он почти успокоился, как вдруг голубое сияние оторвалось от земли и мгновенно втянулось в нутро корабля. Еще мгновение - и звездолет превратился в звезду, которая чиркнула голубым по бархату неба и исчезла за горами.
   Люди на поляне некоторое время не шевелились, ошеломленные случившимся. Все понимали, что что-то пошло не так. Но что?!
   - Чужие! - закричала, словно прокаркала, Анна, резко согнула поясницу и села. Сейчас она и впрямь походила на ведьму или ожившего мертвеца. - Чужие! Чужие!
   Помощницы завизжали, вскочили, забегали по поляне, хватаясь за голову.
   Их вопли привели в сознание Отая. Он быстро огляделся и увидел, что снизу в их сторону движется россыпь дрожащих и подпрыгивающих огней. Слышались крики, улюлюканье, собачий лай и треск сучьев.
   - Облава! Тушите костры! - заорал Отай и ринулся к одному из костров, стащил плащ и начал яростно сбивать пламя.
   Никто не пришел на помощь. Анна и помощницы уже скрылись в чаще. Из темноты доносился яростный шум ломаемого кустарника. Отай бросился к другому костру, быстро засыпал песком тлеющие угли.
   - Неоло! - позвал он.
   Напарница стояла неподвижно. Ее плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Отай махнул рукой и кинулся к третьему костру. Изрядно обжегшись, он все-таки поборол пламя, разбросал тлеющие угли и сучья, потом схватил в охапку Неоло и побежал к лошади, привязанной к дереву на краю поляны.
   Кляча недовольно встретила удвоившуюся ношу, но делать было нечего. Поупрямившись, лошадь нырнула в чащу и поскакала напролом.
   Облава, кажется, охватила весь лес. Куда они не бросались, растянувшейся цепочке факелов не было видно конца. Пришлось забраться в овраг с сыпучими краями и затаиться там.
   - Молчи, - приказал Отай лошади и полез наверх.
   Он высунулся из оврага и стал смотреть.
   Облава шла тесным строем. Это были простолюдины, в основном мужчины, вооруженные вилами, копьями, дубинами. Каждый сжимал в руке коптящий факел. Как понял Отай из разговоров, крестьяне ловили оборотня, который повадился таскать скот, а вчера средь бела дня утащил в лес семилетнюю девочку. Все ясно. Непонятно только одно - почему это должно было случиться именно сейчас.
   - Тут что-то не так, - сказал он продолжающей рыдать Неоло, когда люди с факелами отдалились. - Я уверен, что эта облава связана с пришельцами. Людей специально запустили в дело именно в этот момент. Нам надо бежать отсюда как можно скорее, иначе с нас снимут шкуры.
   Неоло безразлично пожала плечами.
   Он снова вскочил на лошадь, усадил Неоло впереди, крепко обнял ее за талию и беспощадно ударил клячу в бока.
   - Пошла!!
   Как не странно, он быстро нашел обратную дорогу. Очень скоро они выбрались из чащи на тропинку и поскакали через поля.
   Город спал. Топот копыт по булыжной мостовой далеко разносился в тишине. Отай старался держаться стен, не выходить на свет покачивающихся на ветру тусклых фонарей.
   - Куда мы едем? - произнесла Неоло, недоуменно оглядываясь. Это были первые ее слова с тех пор, как сорвался контакт.
   - Мы едем к Челону, - сказал Отай.
   - Я не хочу к Челону! Отпусти!
   Она стала вырываться. Пришлось применить силу.
   - Ты пойдешь к Челону - и никаких разговоров, - прорычал Отай ей в ухо. - Ты должна немедленно возвращаться. Тебе нельзя здесь оставаться.
   - А как же Анна? - продолжала сопротивляться Неоло. - Контакт все-таки был, они успели ей что-то передать... Отпусти меня!
   - Я сам с этим разберусь, а ты отправишься домой. Сейчас же.
   - Нет!
   - Дура! Идиотка! - не выдержал он. - Ты разве не поняла, что нас тут ждали?
   Неоло снова зарыдала, закрыла лицо руками и уронила голову ему на плечо...
   У Челона долго не открывали. Отай стучал беспрерывно. Наконец загремели засовы, дверь распахнулась и наружу вывалились несколько заспанных испуганных слуг с фонарями. Один был вооружен арбалетом, другой неловко вертел перед мордой лошади шпагой.
   - Разбудите сеньора и скажите, что к нему вчерашний гость со срочным сообщением, - холодно приказал Отай.
   Слуги тупо таращили глаза.
   - Сеньора нет дома, - сообщил садовник. Отай узнал его. - Он будет к утру.
   - Где он?!
   - Разве господин докладывает слугам, куда уходит? - пробурчал человек с арбалетом. - Езжайте, сеньор, своей дорогой, а то, упаси Господь...
   Отай пришел в бешенство. Все сегодня было против них, даже чертов контролер решил отправиться в гости именно сейчас.
   - Ладно, - произнес он, беря себя в руки, - пусть эта сеньора останется здесь и дождется вашего хозяина. Уверяю, он будет рад видеть ее.
   - Нельзя, мой господин, - заявил, как отрезал, тип со шпагой, - сеньор запрещает нам впускать в дом чужих. Приходите утром. Утром...
  
  
  
   7
  
   Дом Неоло находился неподалеку от порта. Чистенький и аккуратненький, с ухоженной дорожкой перед дверью и цветами под окнами. В доме плакал ребенок.
   - Это дети Анны, - тихо сказала Неоло, не поднимая на него глаз. - Не могу же я их так бросить. Я дождусь ее и сразу пойду к Челону. Обещаю. Ты... Ты прости меня за истерику. Просто я слишком надеялась.
   - Я тоже надеялся, - сказал Отай и проглотил ком. - Я собирался завтра вернуться домой вместе с тобой.
   - Да, жаль, что так получилось. - Она отвернулась и промокнула подолом фартука глаза. - Ты иди, возвращайся в монастырь, пока тебя не хватились. Я-то уйду, а тебе тут оставаться. И будь осторожен, пожалуйста, я хочу увидеть тебя через три месяца живым.
   - И ты будь осторожна, - сказал Отай и откашлялся. - Ну, я пошел?
   Неоло резко обернулась к нему.
   - Не уходи.
   - К-как... я...
   Она остановила его возражения поцелуем. Обвила руками шею, прижалась к нему исступленно, будто прощаясь.
   - Ты же знаешь, что я люблю тебя, - быстро и горячо прошептала она, не расцепляя рук, - ты должен был догадаться. Я так ждала... А теперь мне кажется, что мы больше никогда не встретимся. Никогда, никогда... Эта ночь - последнее, что у нас осталось.
   - Не говори так. У нас еще будет много-много ночей. - Его голос прозвучал неуверенно.
   Неоло отстранилась и заглянула ему в глаза. От этого взгляда закружилась голова.
   - Отай, я хочу, чтобы ты остался. Если ты уйдешь, я сойду с ума.
   - Хорошо... я останусь, - выдохнул он и подхватил ее на руки. - Куда?
   - Иди, я покажу...
  
  
   8
  
   Он ушел от нее только под утро, взяв с Неоло слово, что она немедленно отправится к Челону. Небо на востоке начало светлеть, когда он вскочил на лошадь и погнал к стенам монастыря. Душа разрывалась на части.
   Добравшись до места, он отпустил клячу, переоделся, затолкал купленную у кузнеца одежду в мешок и спрятал в густом кустарнике. Еще может пригодиться.
   В темноте трудно было нащупать выемки в кирпичной кладке, поэтому на подъем ушла уйма времени. Наконец он перемахнул через ограду, скатился по куче дров, больно побив бока, прокрался мимо складов, угодил ногой в сточную канаву, обогнул трапезную и выбежал на площадь перед храмом. Здесь он сразу принял надлежащий вид, склонил голову, спрятал руки в рукава и медленно пошел к основному зданию, где располагались кельи. На площади уже шла утренняя жизнь. Несколько братьев работали метлами, со скрипом тащилась повозка с грязным бельем, к погребам от ворот катили несколько бочек.
   "Ладно, поживем", - подумал Отай и толкнул дверцу кельи.
   Он успел молниеносно среагировать и отскочить к стене. Что-то тяжелое врезалось в глиняный пол, послышалась ругань. Света, падающего из маленького оконца, было недостаточно, чтобы разобрать подробности, но Отай понял - он в келье не один - и бросился к выходу. Несколько тел навалились на него одновременно, повисли на руках и ногах. Он отделался от них, разбрасывая беспощадные удары направо и налево, работая ногами и кулаками. В темноте что-то хрустело и трещало, слышались вскрики и хрипы. Ему пытались вязать руки, набрасывали петлю на шею, но враги не знали, с кем имеют дело. Отай прорвался к двери, она оказалась запертой снаружи. Он выбил ее ногой и вылетел в сводчатый коридор.
   Погоня выкатилась следом. В сумасшедшем беге он успел пару раз оглянуться. Нет, только не это... Святая служба! Поверх ряс черные плащи, лица искажены злобой. Стражи веры были изрядно покалечены, но отступать, кажется, не собирались. Отай лихорадочно огляделся, подыскивая подходящее оружие. Он вырвал метлу из рук монаха-уборщика, раскрутил и, внезапно остановившись, прошелся ею по ногам наиболее ретивых преследователей. Они с воплями покатились по земле. Тем временем Отай успел нанести еще несколько ударов, отбросил метлу и резко свернул в сторону трапезной. Он понял, что его хотят загнать в церковь и там взять в окружение. Ну уж нет!
   У дверей трапезной стояли бочки. Он пробил кулаком две из них. Из одной ударила струя красного вина, из другой потекло золотистой медленной рекой оливковое масло. Сам он перескочил через бочки, но преследователи заскользили и попадали друг на друга. Воспользовавшись задержкой, Отай влетел в трапезную, вскочил на длинный выскобленный стол и ринулся к противоположному выходу, разбрасывая жестяные плошки и кубки, расставленные к утренней трапезе. У самой двери перед ним неожиданно вырос брат Антонио. Отай отпрянул и налетел на край стола. Этот человек показался ему ужаснее всех стражей Святой службы вместе взятых.
   Как не странно, брат Антонио освободил дорогу, быстро произнес сквозь зубы:
   - Беги от них. Лучше через двор, к погребам. - И задвинулся в темный угол.
   Удивляться времени не было. Отай боком пробрался мимо брата Антонио, благодарно кивнул и выскочил за дверь.
   За трапезной развешивали стираное белье. Колышущееся на веревке, протянутой от дерева к дереву, серое тряпье ничем не отличалось от того, что грудой лежало в тележке и направлялось в прачечную. Отай толкнул тележку под ноги преследователям, дернул веревку, и мокрые тряпки облепили стражей. Это было забавно, но не могло спасти его от погони. Нужно было уходить. Антонио сказал - к погребам. Но ведь там глухой забор! Почему он так сказал? Может быть, там ждет засада?
   Отай не знал отсюда другой дороги - только через ограду, поэтому понесся к дровяному складу. Он свернул за сараи, быстро засучил рукав и набрал сигнал Неоло. Маяк тут же обозначил маршрут. Это означало, что Неоло все еще в пределах достижимого пространства. Дура, упрямица! Он зарычал и врезал кулаком по доскам.
   Уже рассвело, и серые стены монастыря были залиты розовым светом. Щебетали утренние птички, лениво шевелились под ветерком торчащие из деревянных стен пучки соломы. Жизнь...
   - Все, пора, - сказал он себе и вскочил на расползающуюся лестницу из дров.
   В этот момент в воздухе что-то прожужжало. Мелькнула длинная тень, и вместе со страшным ударом в затылок пришла темнота.
  
  
   9
  
   Сквозь крошечное оконце под потолком падал слабый свет. На противоположной стене лежал блик, расчерченный тенью от прутьев решетки.
   Отай смотрел на медленно тускнеющее пятно света. Голова гудела, и этот гул мешал работе мысли. "Надо было идти к погребам". Это была первая связная мысль, посетившая его после удара, который, по идее, должен был снести ему голову. Но голова осталась на месте. "Да, надо было бежать к погребам..."
   Отай пошевелился. Загремело железо. Тяжелые цепи висели на руках и ногах. Превозмогая головокружение, он оторвал туловище от пола и сел. Не было сомнений, что это тюремная камера. За окном бродит страж. Его ноги иногда заслоняют свет. В камере было сыро и холодно, воняло гнилой соломой и мышами.
   - Попался, дурак, - сказал он и с горечью рассмеялся. .
   Кое-как он дополз до двери и ударил по ней цепью. Тут же распахнулось квадратное окошечко и в него просунулся потный нос охранника.
   - Чего тебе?
   - Хочу поговорить с кем-нибудь из главных, - прохрипел Отай и снова зло грохнул цепью в дверь.
   - Куда ты торопишься? У тебя неплохая камера, ты бы видел другие, - сказал охранник и захлопнул окошечко.
   Наступила ночь. Отай провел ее без сна, ворочаясь на подстилке из гнилой соломы и кусая губы от бессилия. Кандалы жестоко натирали запястья и лодыжки, а в голове продолжало гудеть. Вдобавок к этому в соломе шуршали крысы, серые тяжелые комочки вскакивали на грудь, цепляли за волосы.
   Несмотря ни на что, с рассветом он почувствовал, что сил прибавилось. Тренированное тело восстанавливалось, в голове прояснялось. Когда первые лучи солнца пробрались сквозь зарешеченное окно камеры, он уже чувствовал себя вполне сносно.
   Теперь можно было вспомнить вчерашние события и все обдумать. Он так и сделал, мысленно разложил каждую деталь по полочкам и пришел к выводу, что ничего не понимает. Кто мог знать о контакте, кроме его участников? Могла проболтаться сама Анна или кто-то из ее помощниц. Неоло - исключено. Неоло сделана из железа... Или же за кем-то из них следили. Скорее всего, за ним. Да, это более вероятно. По всем признакам, враги уже знают о Проекте, значит, дело приобретает очень серьезный и опасный оборот, и борьба за послание скоро превратится в открытую войну. Но почему тогда брат Антонио его отпустил? Что было бы, если бы он послушал совета монаха? Эти вопросы заводили Отая в тупик. Он решительно не понимал, что происходит, в чьей игре он стал пешкой и почему оказался здесь. Ясно было только одно - он влип в ужасную историю, из которой его не вытащит даже Челон. Хорошо, если Неоло успела уйти, ведь он проводил ее до дому и, следовательно, навел врагов на ее след. Да еще остался у нее до утра... Идиот! Нужно было дождаться Челона и уходить всем вместе, потому что операция так и так сорвалась и здесь им больше нечего ждать. Именно это и следовало сделать, но теперь поздно сожалеть о своей глупости. Слишком поздно.
   Отай пощупал предплечье и отдернул руку, словно уколовшись. Маяка на месте не было. Интересно, как им удалось справиться со сцеплением, зло подумал он.
   Громыхнул засов, дверь со скрипом распахнулась.
   - Выходи, - рявкнул охранник.
   Его повели по коридору, а затем по лестнице наверх. Это была не тюрьма, а целый дворец, в подвальном этаже которой располагалась темница. Мраморные ступени, стенная роспись с вензелями, бархат и атлас.
   Стражники Святой службы ввели его в просторную комнату, полную людей, усадили на скамью и удалились.
   Отай поднял глаза. Со всех сторон на него глядели со страхом и любопытством, будто он был опасным заморским зверем, о повадках которого пока ничего неизвестно. Он криво усмехнулся.
   - Ты находишься перед трибуналом орденской инквизиции, еретик, - произнес пузатый тип в сутане. "Ага, это нунций", - догадался Отай. Разведчиков знакомили с церковной иерархией. - Тебе следовало бы держать себя более кротко и продемонстрировать суду свое раскаяние и смирение.
   - В чем я должен раскаяться, интересно узнать? - с вызовом спросил Отай.
   Нунций сделал знак, и со своего места поднялся худощавый священник в черном. Он подошел к подсудимому и протянул к его лицу руку, держа двумя пальцами сверкающий браслет.
   - Что это такое? - Отай промолчал. Следователь повторил: - Что это такое?
   - Система связи.
   - Что?
   Отай презрительно улыбнулся. Но следователь был терпелив и добродушен.
   - Что это за дьявольское устройство? Его пытались разбить, распилить, расплавить, утопить, но оно осталось невредимым.
   Разведчик расхохотался. Он представил, как инквизиторы потели, пыхтя над сверхпрочным прибором дальней связи, способным выдержать холод полюсов ледяной Иштар-5 и температуру плавления камня.
   - Почему ты смеешься?
   - Потому что вы никогда не поймете, что это такое, - сказал Отай, смеясь. - Это не для ваших мозгов.
   Следователь и нунций переглянулись.
   - Ты хотел знать, в чем должен раскаяться? - спросил нунций с угрожающим спокойствием. - В сношениях с нечистой силой. Этот дьявольский предмет доказывает правоту обвинения. Кроме того, ты выглядишь слишком молодо для своих лет, у тебя отменное здоровье и ты обладаешь нечеловеческой силой, что тоже может быть отнесено к разряду дьявольских чудес.
   - Бред, - сказал человек двадцать шестого столетия. - Хорошее здоровье - это следствие тренировок и нормального образа жизни. При чем тут дьявол?
   - Человек бессилен против промысла Божьего, - убежденно заметил нунций.
   - Господь дал человеку достаточно возможностей, чтобы жить долго.
   - Откуда тебе может быть известно о делах Господа?
   - Да ничего мне неизвестно. - Отай насторожился. Не сказал ли он чего-нибудь лишнего? Он покосился на писаря, сидящего за низким столиком в углу. Тот старательно водил пером по бумаге.
   - Значит, ты признаешься, что совершал какие-то действия для омоложения и благополучия тела? - вкрадчиво осведомился следователь. - Не продал ли ты для этого душу?
   - Омоложения? Да идите вы...
   - Что тебя связывает с ведьмой Лоренцой Пицони? - вдруг заорал следователь. Лицо его приняло свирепое выражение, прежнего добродушия как не бывало.
   - Не знаю я никакой Лорен... - начал Отай и осекся.
   Его качнуло. Комната поплыла перед глазами. Так звали по легенде Неоло. Лоренца Пицони... Неоло... Все, это конец. Конец...
   - Что вы от меня хотите? - проговорил он глухо.
   Нунций удовлетворенно качнул головой.
   - Мы ожидаем от тебя признания и раскаяния.
   - В чем я должен признаться?
   - В том, что находился в связи с ведьмой Пицони и ее подельщиками, что подпал под их влияние, участвовал в дьявольских оргиях и поругании распятия, что по наущению дьявола, говорившего с тобой устами ведьмы, держал богохульные речи и отпускал непристойности в адрес Папы и святой церкви.
   - Что вы несете? - Отай скривился. - Когда бы я успел все это натворить? Я в этом проклятом городе только третьи сутки. Ваши шпионы, по-моему, плохо осведомлены. Я бы их уволил.
   - Если ты не признаешься, то будешь передан светским властям и придан сожжению на костре, как еретик.
   - Мне не в чем признаваться.
   - Так ты знаком с Лоренцой Пицони? - проорал в ухо следователь. - Отвечай!
   - Знаком! - Отай неожиданно подался вперед, и ударом головы отправил человека в черном к противоположной стене. Стражники тут же оказались за спиной и натянули цепь. Но он продолжал крепко сидеть на своем месте.. - Да, я знаю Лоренцу, - прорычал он, зловеще сверкая глазами, - и она не ведьма. А вот вы как раз и есть слуги дьявола! Если вы ее тронете, то пожалеете об этом. Вы не представляете, кретины, с какими силами связались. Эти силы растопчут вас, как тараканов!
   В комнате повисло молчание. Члены трибунала смотрели на подсудимого со страхом. Перед ними был обычный человек, и в то же время он не был одним из них. Он не был человеком из этого города, из этого королевства, из этого мира. Они боялись его и ненавидели, как боятся и ненавидят сильного врага. Они не могли не верить его словам, но он, человек из другого мира, все же один, а их много.
   Нунций кашлянул и потер ладони.
   - Я вижу, это дело будет очень серьезным, - сказал он медленно, - тут не обойтись своими силами. Я немедленно буду писать в Рим. Уведите его и приставьте двойную охрану. Да, и проверьте, надежны ли решетки.
   Отай поднялся, не дожидаясь тычка в спину, развернулся и пошел к выходу уверенной походкой победителя. Но сердце его висело на нитке, готовой вот-вот оборваться.
  
  
   10
  
   Его больше не вызывали на допросы. Так прошли две недели. Отай проводил все дни, бродя от стены к стене, изнывая от беспокойства, грязи, вони и растительности на лице. Втайне он надеялся на Челона, на то, что тот найдет их с Неоло по сигналу и что-нибудь придумает. Хотя что он мог придумать... Взять дворец нунция штурмом? Глупо. Вернуться на Станцию и притащить сюда десантников? Отай прекрасно понимал, что никто в его двадцать шестом веке не будет даже рассматривать подобный вариант. На Станции дождутся окончания цикла, что произойдет через два месяца, и отключат канал возврата. Вооруженное вмешательство исключалось всеми мыслимыми и немыслимыми правилами и резолюциями, на основе которых создавалась Станция. И это было вполне разумно. Насилие над естественным ходом событий могло привести к необратимым последствиям, переставить звенья цепочки. Это равносильно перестановке звеньев ДНК, когда неизвестно, что получится за организм.
   После допроса Отай понял, что нужен инквизиции только в качестве свидетеля. Неоло разозлила их гораздо больше, а это значит, что она действительно подошла к запретной двери. Он был просто зрителем, она же участвовала в процессе, она что-то знала. Теперь они руками инквизиции хотят избавиться от нее, наказать, еще раз указать людям на место, отведенное им во вселенной какими-то иными силами. Они, они... Кто такие "они"? Земляне они или пришельцы? Кто дергает за веревочки, кто раздает роли? Какая роль отведена ему, трагическая, героическая или комическая? Скорее - роль мученика.
   Еще через две недели стало известно, что его переводят в Рим. Все решилось слишком быстро, и Отай еще раз сказал себе: "Это они. Они все продумали заранее и наши дела плохи".
  
  
   11
  
   Генеральный комиссарий римской инквизиции долго смотрел на подозреваемого в ереси, вздыхая и качая головой, будто добрый учитель, укоряющий нерадивого ученика. Отай спокойно смотрел ему в глаза и не отводил взгляда.
   Комиссарий сдался первым. Пошарил под столом и со стуком положил перед собой маяк. Браслет потускнел, был изрядно исцарапан, но монитор все так же светился.
   - Что это? - спросил комиссарий.
   - Я уже отвечал на этот вопрос, - сказал Отай.
   - Я знаком с материалами дела. Так что это?
   - Система связи.
   - Я хочу услышать правду.
   - Правду? Ладно, я скажу правду. Это ПКС - поисково-контрольная система связи для сотрудников Станции транспозитации Земля-Земля, занятых в отдельно взятом сегменте Проекта неформального внедрения "Почта-икс/икс". Довольны? Я сказал чистую правду.
   Комиссарий пожевал губами, покрутил побагровевшей от праведного гнева шеей. "Да, дело будет трудным", - написалось на его лице.
   В комнате для допросов было душно и темно, чадно горел масляный светильник. Сидевший в углу секретарь не знал, записывать показания или нет. Перо висело в воздухе, с него капали чернила.
   - Могу повторить, - сказал Отай, обращаясь к секретарю.
   - Не стоит, - прожевал комиссарий, достал из-под стола какие-то бумаги, перелистал их. - Откуда ты взялся? До появления в монастыре о тебе не было никаких сведений. Ты свалился с неба или родился из пены морской?
   - Опять хотите услышать правду? - поинтересовался Отай с вызывающей улыбкой. - Пожалуйста. Я прибыл к вам из 2547 года от рождества Христова... по делам.
   - Если опустить указанную тобой дату, то...
   - Не нужно опускать указанную мною дату, потому что именно в ней причина моей необычной с вашей точки зрения силы.
   - Ты хочешь, чтобы я поверил в это? - усмехнулся верховный комиссарий.
   - Но вы же верите в ведьм и гром небесный. Моя история кажется менее реальной?
   Комиссарий покашлял в кулак, приподнял брови и сказал:
   - Движение из будущего в прошлое недоступно человеку. Река времени течет только в одном направлении.
   - Ну и что? Любая река течет только в одном направлении, и, тем не менее, можно плыть и против течения.
   - Река времени подвластна только воле Господа. Как может человек менять предначертанное Им?
   - Человек много чего может.
   Секретарь торопливо заскрипел пером.
   - Да это настоящая ересь! - взвился молчавший до сих пор судья. - Вот ты и разоблачил себя, еретик!
   - Наплевать, - сказал Отай. Ему действительно было наплевать на все. Он знал, что исход дела предрешен, и допрос - пустая формальность. Он хотел вызвать огонь на себя. Пусть он станет главным обвиняемым, а о Неоло забудут на время. Может быть, Челон все-таки что-нибудь придумает.
   Верховный комиссарий удовлетворенно ухмыльнулся.
   - А Лоренца Пицони? Она тоже из две тысячи... как там?..
   - Две тысячи пятьсот сорок седьмой год, - подсказал секретарь.
   - Она тоже оттуда?
   - Да, а ты напрасно улыбаешься. - Отай решил идти ва-банк. - Нас здесь много. Поэтому для тебя же будет лучше, если ты прекратишь это дело. В противном случае я тебе не завидую.
   Ухмылка сошла с лица комиссария. Некоторое время они с подсудимым молча смотрели друг другу в глаза.
   - Не знаю, чей ты посланец, будущего или дьявола, но ты ответишь за свою ересь по всей строгости закона Божьего, - медленно произнес священник. - Это очень важное дело и мы хотим его поскорее завершить. Мы осведомлены о твоем нежелании говорить правду, поэтому, чтобы не тратить время попусту, конгрегация Святой службы уже приняла решение подвергнуть тебя пытке. Опыт показывает, что это лучший способ добиться правды.
   - Валяйте, - сказал Отай.
   - Ты наглец и ты виновен, - заключил верховный комиссарий..
  
  
   12
  
   Челон прибыл в Рим три дня назад. Он остановился на постоялом дворе, выбрал не самый лучший, чтобы не привлекать к себе внимания. Он надел самое скромное платье, при нем не было слуг. Все три дня он просидел в своей комнате, глядя на монитор КПС. Координаты сигналов обоих разведчиков были идентичны. Отая и Неоло разделяли лишь каких-нибудь двести метров.
   До конца смены оставалось десять дней. На одиннадцатый день трещина в пространственно-временном континууме зарастет. Значит, у него есть только десять дней на то, чтобы найти решение.
   Он подошел к окну и, прячась за пыльной портьерой, выглянул на улицу. Близился к концу декабрь, булыжная мостовая была топка и грязна. Недавно выпал обильный снег, который держался неделю, а теперь быстро таял и превращался в чавкающее болото. То тут, то там из-под оседающих сугробов показывались трупы замерзших кошек и бродяг.
   На улице было людно. Кого-то сбило каретой, и горожане жадно толпились вокруг покойника, как коршуны над падалью. Люди кутались в серые одежды, небо над Вечным городом было серым, серые кучки снега лежали в тенистых подворотнях и канавах. Мрак, тоска, уныние, безнадежность. Скорее бы уж прошли эти десять дней...
   Челон спустился вниз, без аппетита проглотил скромный обед. Потом вернулся в свою комнату и запер дверь.
  
  
   13
  
   Отай смотрел на подпись под каллиграфически выписанным текстом и силился понять, что происходит. Голова соображала очень медленно. Он читал: "Отай Марам, разведчик второго класса, отряд С300 СТЗЗ, стандартный номер 4942035, канал...", - и не понимал, как на этой бумаге оказались его настоящие реквизиты. Может, это бред? Да, вполне возможно - он только к вечеру пришел в сознание, тело сотрясала жестокая лихорадка, в глазах троилось, в ушах стоял звон.
   Он не мог ни ходить, ни сидеть, ни стоять. В комнату его внесли на деревянных носилках, которые с грохотом опустили на пол, всколыхнув уснувшую было боль.
   - Что это значит? - спросил знакомый голос.
   "Если бы я знал", - подумал Отай.
   Верховный комиссарий помахал рукой перед лицом лежащего на полу человека.
   - Можешь молчать. Что бы они не значили, главное, что ты наконец раскаялся. Ты на верном пути, сын мой
   Отай отодрал присохшие друг к другу губы. Во рту стало солоно.
   - Не понимаю...
   - Учитывая твое раскаяние, суд приговаривает тебя к публичному отречению и другим церковным наказаниям, после чего ты будешь отпущен на свободу.
   - Я не понимаю...
   - Чего ты не понимаешь? - удивился комиссарий. - Ты дал показания против ведьмы Пицони, ты во всем признался и суд посчитал возможным оставить тебе жизнь.
   - Я не давал... показаний... это неправда...
   Члены трибунала развеселились.
   - Наверное, в твоем 2547 году не знали, что такое "велья", - хихикнул кто-то. - Она развяжет язык даже немому.
   - Я не давал никаких показаний! Я не мог этого сделать!
   - А эта подпись разве не твоя? - спросил комиссарий. Он один из всех был мрачен и серьезен. - Или ты отрицаешь, что твое имя Отай Марам и ты... - он заглянул в бумаги, - есть разведчик второго класса и так далее? Подобная ересь не могла прийти в голову членам святого суда, И, тем более, мы не могли знать, что окрутившая тебя ведьма тоже имеет некий стандартный номер и что она... -Комиссарий взглянул на подсудимого и отбросил бумагу. - Скорее лекаря!
  
  
   14
  
   Отай очнулся и увидел, что находится в церкви. На нем санбенито - позорное рубище еретика с намалеванной на нем половиной креста. На шее - кусок дроковой веревки, на голове - дурацкий картонный колпак, в искалеченных пальцах зажата свеча зеленого воска. Он стоит на коленях, поддерживаемый под мышки стражами Святой службы. Он не может говорить, поэтому необходимые слова за него произносит кто-то другой. Наверное, в церкви полно народу, потому что в спертом воздухе висит монотонный гул. Лица, голоса, конвульсивно дергающееся пламя свечей, все кружится, мешаясь и размазываясь. Только один голос звучит ясно, и эти звуки острыми молоточками бьют в измученное сердце: "Я дал показания против Неоло... Как же я мог!.. Я должен был подохнуть, но молчать... Трус, тряпка, предатель... Тоже мне, человек будущего... тоже мне, степень защиты... Я подписал ей приговор... я оклеветал ее... я... Почему я ничего не помню?.."
   Языки свечей слились в единое пламя, и сознание отключилось.
   Когда в следующий раз стало светло, он уже был на улице, лежал головой в снежно-грязной жиже. Перед лицом мелькали ноги, колеса, копыта, подолы. Было зимнее утро.
   Нутро горело. Отай схватил ртом грязный снег и с наслаждением проглотил холодную влагу, ненадолго погасившую огонь. Он открыл глаза, сделал вдох и задохнулся от ворвавшегося в легкие морозного воздуха. Он забыл, что такое чистый воздух. Наверное, смена давно завершилась, подумал он. Сколько он был в застенке? Уже зима...
   Он пошевелился и понял, что не сможет подняться. Ему оставалось одно - замерзнуть или быть затоптанным. Никто не придет на помощь, не поднимет его с земли, не согреет и не напоит. Человечество еще не дошло до того уровня развития, когда гуманизм и сострадание становятся частью сознания. Это произойдет не скоро, через тысячу лет. А пока он лежит в грязи, беспомощный, и медленно умирает. Не жаль. Он заслужил именно такой смерти. После того, как он погубил Неоло, неправильным было бы оставаться в живых.
   Отай представил себе Станцию. Как не странно, голова была ясной. Он увидел центр управления, камеру транспозитации, нервно кусающего губы Рибана, замерших у пультов операторов, мигающие на стенах датчики, почувствовал шершавый поручень и слегка дрожащую от напряжения платформу генератора. Энергетическая спираль медленно оборачивается вокруг его тела, кожу слегка прокалывает и очертания окружающих предметов немного смазываются. В воздухе синими искрами вспыхивают слабые разряды, пахнет озоном. До старта осталось почти ничего. Пять, четыре, три, два...
   Улица вдруг ожила, ноги, колеса и копыта заторопились, все движение устремилось в одну сторону. "Ведьму, ведьму везут!" - донеслось до его ушей. Крики, визг, смех, причитания. Отай встрепенулся. Ведьму?..
   - Ведьму везут! Ведьму!
   Это везут на костер Неоло, подумал он спокойно. Переживания и угрызения совести остались позади. Он понял, что ему надо делать. Ему любым путем нужно оказаться там, чтобы тоже броситься в огонь. Да, именно так. Он спасет свою душу только если умрет вместе с Неоло.
   Он поднял голову. В лицо полетели грязные брызги. Он осмотрелся и заметил на противоположной стороне улицы у стены калеку. Тот сидел на грубо сколоченной каталке с деревянными колесами и то ли спал, то ли был мертв. Глаза были закрыты, голова откинута.
   Изо всех сил работая локтями, Отай пополз на другую сторону улицы. На это ушла уйма времени, но ясность цели придавала сил. Он спихнул мертвеца с каталки и втащил на нее свое тело. Кое-как подтянул ноги, воя от боли, нашарил в сугробе два "утюга" и, отталкиваясь ими, двинулся туда, куда бежали люди.
   Дорога была недолгой. На первом же повороте он увидел толпу, сдерживаемую вооруженной стражей. Он снова подумал, что все идет по заранее продуманному плану. Его специально бросили неподалеку от площади, чтобы он мог добраться к месту казни. Наверное, по сценарию, он должен сам покончить с собой. Так уж захотелось авторам этой жуткой истории. Что ж, он исполнит свою роль до конца. Он их не разочарует.
   Отай работал "утюгами" во всю. Он чуть не опоздал. Когда он пробрался к первые ряды и уперся в ноги стражников, костер уже разгорался. Ведьм было трое - Неоло, Анна и одна из ее помощниц. Последние две кричали и плакали, моля о пощаде. Неоло же стояла прямо и молча смотрела в небо. Она будто чего-то ждала. Отай догадался, и ему стало душно. Она ожидает помощи от НИХ! Бедная Неоло, мечтательница, фантазерка, любимая, несчастная, единственная...
   Пламя встало стеной. От черного дыма стали слезиться глаза. Он уже не видел лица Неоло, голоса ведьм потонули в общем шуме. Люди кричали, молились, женщины падали в обморок, плакали дети, рявкали стражники. Отай почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Нужно было торопиться. Собрав последние силы, он замахнулся "утюгом" и ударил стоявшего впереди стражника в поясницу. Тот отлетел в сторону и упал на своего товарища. Путь освободился.
   В несколько мгновений Отай оказался у помоста, бросил свое тело на ступени и начал рывками ползти вверх. Ступенек было три. Он преодолел их и почти дотянулся до огня, когда услышал:
   - Смотрите! Там человек! Он сейчас сгорит!
   Его схватили и стали тащить. Он цеплялся за доски, хватался за все, что попадалось по пути, и кричал, не понимая, что кричит на своем языке.
   - Дайте мне умереть! Я должен умереть! Я хочу умереть!
   Он умолял, просил пустить его к ней, дать ему обнять ее в последний раз и позволить вместе отправиться на небеса. Он кричал, что они не имеют право убивать ее, потому что она еще не родилась и не принадлежит их времени, проклинал пришельцев, Рибана, Станцию, себя, всех на свете, грозился. Но стражникам не было дела до стонов калеки. Они выволокли его из толпы, протащили шагов двадцать и бросили в канаву.
  
  
   15
  
   Он лежал без движения и смотрел в небо. Ему казалось, он видит, как душа Неоло парит над толпой и машет ему на прощание. Он просил ее подождать, надеясь, что не доживет до ночи. Как нарочно, сознание не собиралось покидать его, и он продолжал все слышать и чувствовать. Это было страшнее самой страшной пытки.
   Загрохотали колеса, вода в канаве вспенилась, окатила его холодом. Над головой, скрипнув рессорами, замерла черная карета. С шумом распахнулась дверца, и с небес упал до боли знакомый голос:
   - Слава Богу!..
  
  
   16
  
   Челон сидел в своей излюбленной позе - сцепив пальцы на животе. Он хотел казаться безразличным, но глаза выдавали его. Они первыми выплыли из тумана, сверкая, как прожектора дальнего света.
   Отай вздрогнул и очнулся. В комнате было темно, также как в его кровавом кошмаре. Только тонкая бледная полоса светилась в промежутке между задернутыми шторами.
   - Слава Богу, ты жив, - произнес контролер от правительства слегка надломленным голосом. - Я уже не надеялся найти кого-то из вас.
   - Вы?.. - Отай только по голосу догадался, кто перед ним. Он лежал на мягкой постели, переодетый в чистое, а Челон сидел в кресле напротив него. - Разве... не время?
   - Время кончается сегодня вечером, - сказал Челон и провел по лицу ладонью. - Сейчас я немного приду в себя и мы отправимся домой. У меня все еще руки дрожат.
   - Я надеялся, что вы вытащите нас.
   - Я не смог ничего придумать, прости. Если бы я вернулся за помощью на Станцию, никто не отпустил бы меня обратно. Ты и сам это знаешь. Мы не боги, а такие же люди, как эти дикари, с теми же страхами, только лучше одетые и чисто побритые. Я долго не мог выехать из Неаполя, потому что за мной следили.
   - Кто?!
   -Не знаю. Чтобы приехать в Рим мне пришлось переодеваться и маскироваться. Но, кажется, это не помогло. Я и тут почувствовал слежку. Это ужасное ощущение... Я сидел в этой комнате и боялся высунуть наружу нос. Но сегодня, перед возвращением, я решил обойти город в последний раз и, хвала небесам, нашел тебя. Где Неоло?
   Отай вздрогнул от этого вопроса.
   - Ее сегодня утром сожгли на костре. Вы разве не видели?
   Челон издал сдавленный крик. Прежде чем снова заговорить, он долго откашливался. Отай понимал, что так контролер борется со слезами.
   - Невозможно... - прохрипел Челон, держась за горло.
   - Ее сожгли, как ведьму, по моему доносу, - сказал Отай. - Я дал показания против нее.
   - Не понял.
   - Я не выдержал пытки и предал ее, назвал ее ведьмой, я признался во всем, что они хотели!
   - Успокойся, они все подстроили, - сдавленно сказал контролер. - Инквизиция это умеет.
   - Нет, не подстроили. - Отай замотал головой. - Я подписал показания своим настоящим именем и даже дал выходные реквизиты. Никто в треклятом шестнадцатом веке не мог об этом знать!
   Они помолчали. Полоска света, падающего из окна, медленно угасала.
   - Челон, - произнес Отай, - я должен признаться, что мы вас обманули.
   - То есть?
   - В тот день, что я приходил к вам, должен был состояться контакт. Неоло нашла почтальона, но просила ничего вам не говорить, и я, как дурак....
   - Что?! - Челон с грохотом подвинул кресло к кровати. - Что?!
   - Да, она нашла почтальона. Эту женщину тоже сегодня сожгли. Контакт состоялся ночью в лесу. Я там был и все видел. Передача началась, но прервалась, потому что появились чужие люди. Их подослали, я уверен... А когда я вернулся в монастырь, меня схватили. И дело инквизиция завершила слишком уж быстро, будто ее торопили... Та женщина должна была что-то знать, потому что была на связи минут двадцать... Я сделал большую ошибку, что не рассказал вам сразу. Я хотел ее исправить, но вас не оказалось дома. Я хотел спрятать Неоло у вас.... Я как чувствовал... - Его затрясло. - Они все знали заранее, они все спланировали. Они сильнее, чем мы думали. Боюсь, нам с ними не справиться...они... они...
   Челон наклонился и положил ладонь ему на лоб.
   - Спокойно, парень, держи себя в руках. Я хочу доставить тебя на Станцию живым.
   Отай вдруг почувствовал такое доверие к этому человеку, что сжал его запястье и подался к нему.
   - Вы единственный, кто может помочь! Вы должны помощь спасти Неоло! Надо вернуться сюда и забрать ее! Напишите рапорт, умоляю, сделайте это! Вам поверят, вас послушают!
   Челон аккуратно убрал свою руку.
   - Ты знаешь, что это невозможно. Казнь Неоло теперь свершившийся исторический факт. Изменив его, мы изменим многое другое. Прости, Отай, но я ничего не могу сделать для Неоло. Более того, я намерен добиваться закрытия Проекта. Все это приобретает слишком опасный поворот. Неоло должна стать первой и последней жертвой. Мы пока не готовы к сражению с таким серьезным противником. Ты понимаешь меня?
   - Я понимаю, - прошептал Отай, - я все понимаю... Тогда оставьте меня здесь, я хочу умереть рядом с ней...
   За дверью послышалась возня. Кто-то осторожно подергал ручку. Челон вскочил так резко, что опрокинул стул.
   - Кто там?!
   Вместо ответа дверь дернули сильнее.
   - Это они, - сообщил контролер и бросился выволакивать из-за шкафа сундук.
   Среди вещей лежал серебристый плоский предмет. Челон нажал на несколько кнопок, и предмет стал разворачиваться, превращаясь в ослепительно белый квадрат, на котором могли уместиться стоя два-три человека. По краям квадрата замигали огоньки, пробежала фиолетовая дорожка, и пол комнаты слегка завибрировал.
   В дверь снова постучали
   - Скорее! - крикнул Челон. - Надо торопиться!
   Он поднял Отая на руки, кряхтя от натуги, и встал в центр квадрата. Комната осветилась голубоватым светом. Энергетическая лента, как змея закружилась вокруг них, оборачивая в голубоватый кокон.
   Они уже отделились от этого мира, повиснув в пространстве между прошлым и будущим, когда дверь слетела с петель от сильного удара, и в комнату вбежали трое людей. Лицо одного из них показалось Отаю знакомым, но он не успел его рассмотреть.
   Ослепительная вспышка озарила помещение, глухой хлопок разорвал тишину, со звоном вылетело оконное стекло, и снова воцарились мрак и тишина. Только голубые искры еще какое-то время вспыхивали в темноте.
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 2 СТАНЦИЯ
   _______________________________________________________________
   Станция транспозитации Земля-Земля, Восточная Сибирь, август 2547 года
  
  
   1
  
   "Я его люблю и я самая несчастная на свете. За что мне такое наказание? Почему это должно было случиться со мной?"
   Айна смотрела через стекло на Отая. Время процедуры подходило к концу, он уже проснулся и щурился на яркие лампы потолка. Ежедневно в течение пяти часов он лежал в боксе, где хитроумные приборы восстанавливали его тело, наращивали кости и ткани, возвращая здоровье и силу. Айне нравилось встречать его после процедур и везти на смотровую площадку, где открывался чудесный вид, шумели сосны, сияло солнце. Они были друзьями, и она всячески старалась облегчить его боль.
   Да, она его любит, но он не должен об этом догадываться, думала Айна, поглядывая на хронометр, отсчитывающий последние минуты. Особенно теперь, когда Неоло так страшно умерла. Теперь ее любовь будет предательством. Она, серая мышь, никогда не сможет заменить ему красивую, веселую и смелую Неоло. Никогда.
   Процедура закончилась. Айна быстро подправила прическу и стерла с лица печаль. Дверь с шипением открылась, приборы втянулись в стены, а койка приподнялась в изголовье и превратилась в кресло. Медсестра вышла из своей кабинки, но Айна сделала ей знак, что сама вывезет больного.
   Отай молчал. Он теперь почти всегда молчал. Это был совсем другой человек, ничуть не похожий на прежнего общительного хохмача, любившего посиделки и розыгрыши. И перемены в характере друга пугали Айну гораздо больше его физических увечий.
   Она вывела коляску на широкую площадку, поближе к ажурным перилам и сама присела рядом. Внизу колыхалось зеленое море, ветер шелестел в синтетических кронах могучих сосен, за лесом в голубой дымке плыли очертания гор. Как зеркало, сверкала под солнцем излучина реки. Айна не знала, как выглядит настоящий лес, но ей казалось, что истинный облик планеты должен был быть именно таким. Красота, гармония, тишина и чистота. Спокойствие в природе, в душе и в мыслях.
   - Рибан хочет, чтобы ты был сегодня на совете, - сказала Айна.
   - Зачем? - Он смотрел вдаль.
   - Он хочет, чтобы ты вернулся.
   - Зачем я ему?
   - Ты - специалист и ты нужен Станции.
   Отай неопределенно повел плечами.
   - Я больше не нужен Станции. Все презирают меня. И ты тоже меня презираешь, просто жалеешь.
   Айне стало не по себе. Чем она заслужила эти слова?
   - Тебя никто не презирает и не жалеет, Отай, - жестко сказала она. - Никто, ни один человек на Станции не осуждает и не жалеет тебя. Это работа, очень опасная работа, и никто не знает, в какую историю попадет сам. Мы все рады, что ты выжил. Можешь мне не верить, но это правда. Никто не винит тебя в смерти Неоло. Все наши, и Рибан в том числе, уверены, что тебя подставили. Это очень темная история, и Рибан хочет в ней разобраться, пока Проект не закрыли. Рассказа Челона недостаточно. А ты вторую неделю только молчишь и строишь из себя мученика. Я знаю, что ты любил Неоло, я понимаю, каково тебе сейчас. Но именно ради этой любви ты должен был бы взять себя в руки. А ты... ты предаешь ее память своими соплями. Слабак!
   Отай опустил голову и заслонил глаза ладонью. Айна пожалела о своих словах, но не подала виду. Пусть обижается, может быть, это заставит его очнуться.
   - Где Челон? - произнес он совсем другим голосом.
   - В столице. Отчитывается.
   - Когда вернется?
   - Когда сделает свое черное дело.
   - Между прочим, он спас мне жизнь, - напомнил Отай.
   - Извини.
   - Ладно... Когда совет?
   - В 20.00.
   - Придешь за мной?
   Айна улыбнулась, похлопала его по руке и встала.
   - Ты куда? - спросил он.
   - Готовится новый заброс. Сегодня - языковый гипноз.
   - Куда на этот раз?
   - В двадцатый.
   - Кто в группе?
   - Такин, Элаол, Эсмит и я.
   Он вскинул голову. Глаза были полны ужаса
   - Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала. Ты можешь дать отвод?
   - Со мной ничего не случится. - Айна наклонилась к нему и чмокнула в лоб. - Не беспокойся. В двадцатом веке не было инквизиции.
   Отая передернуло. Он произнес тихо и страшно:
   - Но они все равно будут ждать тебя...
  
  
   2
  
   Он остался на площадке один. Айна включила ограждение и унесла пульт с собой. "Наверное, она тоже боится, что я вздумаю покончить жизнь самоубийством, - подумал Отай. - Интересно, почему? Неужели я похож на психопата?"
   Да, размышлял он, слушая сосны, он в отчаянии, но это ничего не значит. Он не собирается бросаться вниз. Наоборот, он собирается поскорее встать на ноги и спасти Неоло, или же, если не удастся первое, отомстить за нее.
   Он снова вспомнил устремленный к небу взгляд Неоло и стену огня, оградившую от него ее неподвижную фигуру. Он отказался от чистки памяти, потому что не хотел ничего забывать. Пусть эта боль останется с ним, он заслужил ее. Она напоминает ему о том, что он всё еще жив, потому что все остальные ощущения умерли, сгорели вместе с ведьмой. Он ничего не чувствовал, кроме презрения к себе и жажды мести. Ему было наплевать и на Проект, и на послание, но он очень хотел встретить ИХ и спросить, почему они не спасли ее, ту, которая так верила в них. Что им стоило сделать это, ведь они могущественны, они знают тайны вселенной и владеют силой. Так почему же они этого не сделали? Почему? Почему?! Почему?!!
   Он сжал подлокотники кресла так яростно, что побелели костяшки пальцев. Горло тут же сдавил спазм, в мозгу ухнул тяжелый молот, и, словно по сигналу, закрутило суставы, тело вспыхнуло, заныло, задрожало. Такое случалось с ним уже не в первый раз. Стоило ему впасть в ярость, как его начинало ломать. Приступы были ужасны и всегда заканчивались кислородной камерой.
   Он автоматически нащупал на подлокотнике кнопку вызова, положил на нее ладонь, но не нажал. Нет, он должен справиться сам. Сам. Он не позволит сделать себя инвалидом, никогда не сядет на таблетки и обойдется без чистки памяти. Он сильный, он справится.
   - Нет! - приказал он себе. - На этот раз ты или сдохнешь, или вылезешь сам... сам... сам...
   Руки сползли с подлокотников и безвольно повисли над полом.
   Через некоторое время он пришел в сознание. Солнце стояло на западе. Голова раскалывалась, он чувствовал себя так, как чувствует больной после долгой тяжелой болезни, когда только началось выздоровление. Он глубоко вздохнул, пошевелился и открыл глаза. Верхушки сосен, освещенные красноватым вечерним солнцем, колыхались и шептались. Внизу уже сгущались сумерки.
   "Хочу жить", - подумал Отай. Очень стыдно было желать продолжения существования после того, как ушла Неоло, но он действительно ощутил жажду жизни.
   - Черт возьми, как же я хочу жить, - сказал он вслух и наклонился, чтобы подправить обернутые в биоповязку ноги.
   Он замер. Он увидел, что на его коленях лежит тень, падающая откуда-то справа. Тень тянулась по полу вдоль всего балкона и завершалась массивными плечами и длинной головой.
   Отая прошиб озноб. Кто бы это мог быть? - подумал он, боясь повернуть голову. На Станции не было людей такого роста и с такой формой головы, будто на нее надет цилиндрический шлем радиационной защиты. Человек молча стоял рядом, не пытался с ним заговорить или предпринять какие-то действия. И человек ли это?..
   Чужой!
   Охваченный страхом, Отай оттолкнулся от перил, вкатил коляску в коридор и чуть не сбил с ног Айну.
   - Что? - вскрикнула она.
   - Там кто-то есть, - прохрипел он, продолжая жать задний ход.
   - Кто?!
   - Не знаю! Он там... большой... широкий... голова...
   Айна обогнула коляску, выскочила на смотровую площадку и сразу вернулась.
   - Там никого нет, - сообщила она. - Ты, наверное, спал.
   - Я не спал! Не спал!
   Айна присела перед ним и взяла его за руки.
   - Что ты видел?
   - Ты мне веришь? - спросил он. Она кивнула. - Тогда слушай. Это был человек огромного роста с широкими плечами и цилиндрической головой. Он стоял справа от меня и заслонял солнце. Я видел только его тень, я побоялся повернуться к нему. Не знаю, куда он подевался, но он там был!
   - Я тебе верю. Что ты сам об этом думаешь?
   - Думаю, что это враги. Они уже здесь.
   - Почему ты решил, что это враги? Ты чувствовал что-то негативное?
   - Негативное?.. - Отай задумался. Он не помнил своих ощущений. Только ужас. - Нет, не помню. Я так испугался, что... Нет, не могу сказать точно.
   - Ладно, - сказала Айна, поднимаясь, - расскажем Рибану.
   - Нет. Пока никому не рассказывай. Я не хочу, чтобы ко мне подсоединили провода и полезли в мою голову. Я должен сам сначала разобраться.
   - Да, - согласилась Айна и обняла его. Может быть, немного нежнее, чем следовало, но она ничего не могла с собой поделать.
  
  
   3
  
   - Ну что, начнем? - Рибан кашлянул в кулак и перекинулся взглядом с координатором правительственной комиссии Ибадимом. - Сегодня нас немного. Двое сотрудников в отпусках. Челон - в столице. Зато к нам присоединился Отай, чему, я думаю, все мы рады. Так вот, этот наш совет может стать последним. Все зависит от того, как поставит вопрос в столице Челон. Он звонил мне и сказал, что постарается успеть до полуночи. Не знаю, какие он везет новости. Может быть, нам придется попрощаться. Мда... К сожалению, я ничего не могу изменить. После того, что случилось, я просто не имею права требовать и стучать кулаком. Мы потеряли человека. Мы потеряли Неоло, потому что не были готовы. Мы недооценили противника, не отнеслись к нему серьезно. Мы не приняли во внимание тот факт, что этот противник на протяжении тысячелетий успешно ставил нам палки в колеса. Это свидетельствует о его силе и, что еще важнее, о глубине его проникновения в общество людей.
   - Может быть, они тоже люди? - сказала Айна.
   - Мы не знаем, кто они - люди, гуманоиды, чудовища, осьминоги, призраки. Мы этого не знаем. Но история Отая показывает, что все в их руках. Они контролируют общество, нашу историю, нашу политику, нашу...
   - Душу, - подсказал Такин и вызывающе уставился на шефа. После похода в Миссию парень был возбужден. Глаза его горели, руки то сплетались на груди, то хватались за подлокотники, то барабанили по крышке стола. Рибан надеялся, что разговор с представителями, наоборот, успокоит молодого сотрудника и внесет порядок в его ум, но все вышло иначе.
   - И наше пищеварение, - хохотнул Элаол, сверстник Такина.
   Рибан сделал вид, что не расслышал слов молодых сотрудников.
   - Так вот, я не знаю, чем закончится сегодняшний день, - сказал он. - Одно я знаю точно - мы не можем больше так рисковать.
   - А что вы предлагаете, шеф? - проговорил с усмешкой Отай. - Брать с собой лазерные пушки? Я согласен.
   - Я не предлагаю брать с собой пушки. Я предлагаю пересмотреть нашу стратегию и тактику. Возможно, тактика посменного поиска неверна. Мы ставим под удар своих людей, не имеющих не то что оружия, но даже реальной поддержки или пути к отступлению. Передатчиком распоряжается исключительно контролер, что тоже неверно. Если нам дадут шанс продолжить работу, мы пересмотрим все это.
   - Так-так, - сказал Лендид, второй контролер, вечно недовольный молодой человек. - Так-так, кажется, полномочия комиссии собираются сократить. Бунт на корабле?
   - Нынешнее распределение полномочий неэффективно, - терпеливо пояснил Рибан, не глядя на контролера. - Но сейчас нет смысла спорить по этому поводу. Пусть вернется Челон. А пока не будем терять времени и послушаем рассказ Отая. Ты готов?
   Отай кивнул. Слова Айны, обвинившей его в слабости, и случай на смотровой площадке заставили его выйти из вязкого полузабытья и вернули в реальность. Он снова почувствовал себя сотрудником Станции, окруженным людьми, которые что-то для него значат и которым может грозить опасность.
   Отай начал рассказ и не заметил, как увлекся. Несмотря на тяжесть воспоминаний, на душе становилось легко и спокойно, будто он исповедовался, а не отчитывался о проделанной работе. Права была Айна - давно надо было поговорить с кем-нибудь, облегчить сердце, освободиться от боли. Спасибо ей. Наверняка, это она подговорила шефа призвать его на совет.
   - Последнее, что я помню - это слетающая с петель дверь и какие-то люди, один из которых показался мне знакомым, - закончил он рассказ. - И все.
   - Ну что? - Рибан развел руками. - По-моему, все ясно. Они знают обо всех наших планах и будут беспощадны. Спасение Отая просто чудо.
   - Шеф, я думаю, чудо не при чем, - сказал разведчик первого класса Эсмит, очень серьезный и деловитый. - Тут что-то другое. И что это за монах такой таинственный? Мне кажется, этот персонаж стоит серьезного анализа. Обратите внимание, поначалу он смотрел на Отая враждебно и вел себя подозрительно, а во время погони совершенно изменил свое поведение, даже предложил помощь.
   - Да нет тут ничего невероятного, - проговорил Отай, покашливая. - Я просто сразу не понравился ему, но он, видимо, был неплохим человеком, поэтому решил помочь, когда за мной гнались псы из Святой службы. Все знают, что такое инквизиция.
   - Нет, постойте, Эсмит прав, - сказала Айна. - Здесь что-то есть. А если это был не просто монах Антонио, а кто-то, кто работает на наших друзей? Не исключено, что у них тоже есть свои шпионы и агенты, просто их противники сильнее или же пользуются большей поддержкой среди людей. Ведь можно такое предположить.
   - Предположить можно все, что угодно, - проворчал Рибан. - Ладно, оставим пока брата Антонио в покое. Самое главное для нас сейчас - это вопрос безопасности.
   - Вот-вот, - ехидно заметил Лендид.
   - Безопасности, - скрипнув зубами, повторил Рибан. - Подготовка наших людей отличная во всех отношениях. Я уверен, что Отай не давал никаких показаний против Неоло и ничего н подписывал. Не представляю, как под протоколом появилась его реальная подпись и реквизиты Станции. Не знаю. Это загадка. Но его подставили - это ясно. Кстати, в архивных материалах нет никаких материалов по этому делу, тем более показаний с подписью разведчика второго класса Отая Марама или монаха Пьетро Туффо, Мда...
   - Значит, мы сможем вернуться и спасти Неоло? - прямо и с вызовом спросил Такин.
   - Нет, сынок, - сказал Рибан, - вернуться дважды в одну точку пространства невозможно. Ты знаешь Устав и Меморандум.
   Такин вскочил на ноги и взмахнул руками
   - Да знаю я все уставы и меморандумы! Я также знаю, что практически мы имеем все возможности для того, чтобы вернуться и забрать ее с собой. Или же окружить лес десантом и принять послание, если даже придется вступить в бой. Пусть потом дикари болтают, что хотят, сочиняют свои легенды. Одной легендой больше или меньше. Ерунда! Зато...
   Дверь поднялась и в комнату широко шагнул Челон. Он был серьезен и строг. При его появлении хотелось встать, вытянуть руки по швам и щелкнуть каблуками.
   Челон проследовал на свое место возле Ибадима, сел и положил ладони на стол. Все смотрели на него, а он молчал.
   - Ну что, господин контролер, нам собирать чемоданы? - не выдержал Такин.
   - Нет, молодой человек, - сказал Челон безо всякого выражения и повернул голову к Рибану, - вы можете работать. Но... - Он поднял руку, предотвращая излишние восторги. - Но первый же прокол будет означать автоматическое закрытие Проекта. Никаких отчетов и аргументов. Финансирование и энергопитание автоматически прекращаются.
   - Что ж, благодарим, - усмехнулся Рибан. - Неужели история с нашей сотрудницей не произвела впечатления на власти?
   - Произвела, - сказал Челон. - Но я привел некоторые аргументы в пользу Проекта. В частности, я сам убедился, что послание действительно было. А мое собственное убеждение очень многое меняет, господин директор Станции..
   - Хм. - Рибан не знал, стоит ли проявлять свою радость открыто. Он был счастлив, ведь Проекту совершенно нежданно сохранили жизнь. Очень хотелось, как мальчишке, запрыгать на одной ножке и захлопать в ладоши, или сделать еще что-нибудь ужасное. Однако он сохранил серьезность и сказал: - Тогда вернемся к предыдущему вопросу. Итак, я предлагаю изменить формат экспедиций и тактику разведки.
   - Каким образом? - язвительно поинтересовался Лендид.
   - Я предлагаю сузить временные рамки поиска. Мы будем отправлять разведчиков по более конкретным адресам. То есть, основываясь на архивных данных и исторических материалах, мы будем определять более точно время возможного контакта. Дежурить в течение года неэффективно. Кроме того, я считаю необходимым расширить время связи с передатчиком. Вспомните, еще час-два - и Челон с Отаем могли не успеть вернуться. Нужен запас времени после выполнения задания. Многое надо изменить. Многое.
   - Что вы предлагаете конкретно? - спросил Челон.
   - Может быть, сразу заглянем к пророкам? - громко вмешался Такин. - Вот у кого вся информация. А мы тут ерундой занимаемся. Тратим время попусту. Они ведь все контактерами были. Только представьте, как это здорово - побывать в Вифлееме или Мекке, или посидеть под деревом с самим Буддой!
   - Или, представь, вдруг выяснится, что Господь на самом деле женщина, а не старик с бородой! - весело поддержал Элаол. - Или...
   - Хватит! - резко оборвал веселье Рибан. - Чтобы я ничего подобного больше не слышал. Я не собираюсь ссориться с Миссией. Они и так называют наш Проект дьявольским и как могут наступают нам на пятки. Ты хочешь совсем испортить наши дела? Мальчишка... - процедил он сквозь зубы и хлопнул ладонью по столу. - Прекратили болтовню! Значит так, у нас имеются данные о контакте в 1908 году. Я проанализировал этот период и считаю наиболее вероятной датой контакта 30 июня. Это дата падения на Землю неопознанного небесного тела, названного Тунгусским метеоритом. Это не был метеорит. Однако что это было, неясно до сих пор. Предлагаю отправить ударную группу на место падения таинственного тела.
   - У вас имеются конкретные данные? - осведомился Челон.
   Рибан отключил свет, и стена-экран зеленовато засветилась. "Историческая справка". Далее следовал текст: "30 июня 1908 г. в 07:17 местного времени в бассейне реки Подкаменная Тунгусска произошло явление, известное под названием "Тунгусский метеорит". На огромной территории Восточной Сибири люди увидели пролет огненного тела, который завершился взрывом, равноценным сорокамегатонным водородным бомбам. Ударная волна вызвала сильные разрушения, следы которых не исчезли до сих пор. На площади 500 квадратных километров был полностью повален вековой лес. Ударная волна также породила землетрясение, которое..."
   Справка была длинной. Цифры, графики, карты местности перемежались свидетельскими показаниями и выкладками ученых. Наконец экран погас и зажегся свет.
   - Ну и что? - возмутился Лендид, оглядываясь в поисках поддержки. - Что тут указывает на контакт? Мало ли что может свалиться с неба!
   - Да, с неба может свалиться все, что угодно, в том числе и звездолет. Этот случай очень таинственен. Во-первых, не было найдено никаких фрагментов метеорита, а, во-вторых, существует резкое расхождение между показаниями лиц, наблюдавших за явлением издалека, и расчетами траектории падающего тела, сделанными по состоянию поваленных деревьев.
   - Ну и что? Что?
   - А то, что тело перед падением совершило маневр. Вы можете представить себе метеорит, совершающий маневр? К тому же есть свидетельства о некоем "мужике до неба". Не думаю, что это лишь фантазия испуганных местных жителей. Тут есть, над чем подумать.
   Лендид пожал плечами. Весь его вид говорил: да делайте, что хотите, все равно останетесь в дураках.
   - Хорошо, допустим, - сказал Челон, - хотя эти факты тоже не указывают на признаки контакта, Но, как я понял, корабль погиб. Какой же смысл в нашем присутствии? Наблюдать за катастрофой из первых рядов? Не слишком ли дорого обойдутся эти зрительские места?
   - Я думаю, что корабль был сбит, - произнес Рибан и сделал паузу. - Он не просто потерпел крушение, а был сбит. Я видел звездолеты, терпящие крушение. Свидетели отмечают, что небо раскололось и в расколе полыхал огонь. Тут речь идет о взрыве в воздухе и превращении звездолета в вещество. Разрушения на земле произвела энергия, та нематериальная субстанция, в которую превратился корабль. Именно поэтому не было найдено никаких фрагментов упавшего тела, ни метеорита, ни корабля, ни чего-либо другого. Предполагаю, что на подступах к Земле завязалось сражение, и наши враги одержали победу. В те времена не было орбитальных станций слежения и радаров дальнего космоса. Люди увидели самый конец этой драмы.
   - У меня вопрос. - Лендид закинул ногу на ногу и коротко усмехнулся. - Пусть там упал корабль, пусть, на здоровье. Но почему вы думаете, что контакт тоже должен был состояться именно в этом месте? Подбитый, по вашей версии, корабль мог пролететь тысячи километров, прежде чем шлепнулся в тайгу.
   - Я уверен, что он не пролетал тысячи километров, - терпеливо сказал Рибан. - Об этом говорят расчеты и свидетельства очевидцев. Еще вопросы есть, специалист Лендид?
   - Ладно, можно допустить и это, - сказал Челон, - но я не понимаю, что конкретно можно сделать в данной ситуации. Переместить в 1908 год истребитель и сразиться с врагом? В конце концов, это мог быть какой-то другой корабль, не имеющий отношения к посланию.
   - Я думаю, что это тот самый корабль. А что касается истребителя, то мы, конечно, не можем предотвратить катастрофу. Она уже случилась. Событие слишком значительно, чтобы что-то менять. Но мы можем выйти на контакт раньше 30 июня. Как показали предыдущие забросы, почтальоны начинали разговаривать с пришельцами задолго до самого контакта.
   Ибадим, до сих пор молча слушавший разговор, отбросил с лица длинные пряди и поднял руку.
   - Мне все это кажется полным бредом, - проговорил он. - Простите, Рибан, при всем моем к вам уважении, вы несете какую-то чушь. Как можно вообще подобное обсуждать? То, что случилось в Неаполе - это их предупреждение нам, очень серьезное предупреждение. Мы должны сделать правильные выводы и заняться чем-нибудь другим. Есть множество других важных проблем, которые может решить транспозитация во времени. - Собравшиеся хмуро слушали его неторопливую речь. - Я не думаю, что человечеству требуются какие-то коренные трансформации. Наша раса вполне жизнеспособна. Мы умеем выходить из кризисов и решать свои проблемы самостоятельно. Мы растем. Вспомните, сколько катастроф и войн случилось только за последние двести лет. А мы все еще существуем, восстанавливаем планету и живем дальше. Не знаю, чего еще вы ждете от послания со звезд. Какого-то вселенского откровения?
   - Насколько мне известно, - сказала Айна, - в послании содержатся данные о происхождении человечества и его роли во вселенной.
   - Откуда у вас такие сведения, девушка? - с иронией поинтересовался координатор. Айна опустила глаза, заметив, что Рибан нахмурился. - Тайна происхождения человеческой цивилизации давно мутит разум фантазерам. Прочтите Библию, дорогая моя, или какую-нибудь другую подобную книжку, и все узнаете. Поговорите с представителями Миссии, в конце концов. Но я и без Миссии могу объяснить вам ситуацию. Некие могущественные силы сражаются за контроль над людьми, одни побеждают, другие проигрывают. В контексте религии это - Бог и дьявол, или как вам еще будет угодно. Люди обычно не вмешиваются в подобные сражения, но ваш Проект, кажется, решил это сделать. Просто смешно. Если даже послание существует, дело человечества маленькое - сидеть и ждать, чем окончится война. Взрыв на Подкаменной Тунгуске имел планетарные масштабы. Это свидетельствует о мощи сражающихся сил. Что мы можем противопоставить такой силе? Ваш энтузиазм? Молчите. Вот-вот. Честно говоря, на месте правительства Системной федерации я прикрыл бы вашу контору еще в прошлом году. Мне подумать страшно, в какую игру мы ввязываемся. Может быть, не стоит продолжать? Пусть все остается как есть. Прошли сотни, тысячи лет, какой сейчас смысл во всем этом? Все уже случилось, мы можем изменить будущее, но не прошлое. Все это опасные и бессмысленные игры. В конце концов, Господу было угодно, чтобы все было именно так. Люди не получили послание, потому что не должны были его получить.
   - Есть и другая вероятность, - решительно вставила Айна.
   - Какая же, черт возьми? - Ибадим поджал губы.
   - То, что послание не было получено, отнюдь не означает, что оно не должно было быть получено. Может быть, как раз наоборот, люди должны были что-то сделать, принять какие-то меры, чтобы помочь своим друзьям. Может быть, получи люди послание, тех войн и катастроф, о которых вы говорите, удалось бы избежать.
   - Не знаю, не знаю, - проворчал координатор. - Вы все так решительно настроены, что я чувствую себя каким-то варваром, когда спорю с вами. Вы... вы просто безумцы. Ваши операции совершенно непродуманны и основаны на голых предположениях и безумных фантазиях, которыми, как я вижу, заразился и мой сотрудник. Работайте.
   Ибадим сделал знак, что закончил речь, и откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди
   - Кто еще хочет взять слово? - осведомился Рибан. - Никто? В таком случае, должен поделиться с вами еще одной идеей. Я думаю, нам не стоит больше рассчитывать на удачу и искать почтальонов. Нам нужен свой контактер, который отправится вместе с группой и будет работать.
   Удивлены были не только контролеры, но и сотрудники Станции. Разведчики переглянулись. Что там еще задумал шеф?
   - Шеф, вы, кажется, все давно решили, - сказал Отай. - Не сомневаюсь, что ваш контактер ожидает в коридоре.
   Рибан удовлетворенно ухмыльнулся и нажал кнопку вызова.
   - Это - Гуар-Ну, - представил он вошедшего - невысокого черноволосого человека. - Он будет сопровождать вас.
   - Ого, откуда он взялся такой? - хихикнул Элаол.
   - Гуар-Ну - контактер, - сказал Рибан. - Он участвовал в знаменитом контакте с цивилизацией циклопов в системе Голубого Квадрата. Теперь он согласился помочь и нам.
   Такин присвистнул.
   - Работать с вами - большая честь для меня, - вежливо произнес контактер, слегка поклонившись.
   - Добро пожаловать в нашу команду, - сказала Айна и тоже поклонилась.
   - Вы действительно участвовали в контакте с циклопами? - поинтересовался Ибадим. Контактер ответил вежливым поклоном. - Что ж, все мы были восхищены результатами переговоров. Насколько мне известно, ваши дипломатические способности помогли предотвратить межзвездную войну.
   - Я сделал все, что мог, - скромно ответил Гуар-Ну.
   - Итак, - нетерпеливо вмешался Рибан, - пора перейти к практическим вопросам. Я предлагаю группу в следующем составе: Такин, Элаол, Айна, Гуар-Ну и кто-то из контролеров.
   - Я буду сам, - сказал Ибадим и многозначительно качнул головой в сторону Челона. - Боюсь, что скоро я смогу доверять только самому себе.
   - Как пожелаете. Операторами остаются Эсмит, Отай и я. Кроме того, я собираюсь отозвать из отпуска Кентана и Лики. Если нет других предложений, то совет можно считать оконченным.
  
  
   4
  
   Через час Рибан вызвал к себе Айну, Такина и Элаола, посадил перед собой на диван, внимательно посмотрел на каждого и сказал:
   - Я не мог говорить об этом на совете... Вы возьмете с собой оружие.
   Разведчики заерзали. Рибан видел, как вспыхнули глаза у мальчишек. Айна же помрачнела.
   - Все так серьезно, шеф? - спросила она.
   - Думаю, все очень серьезно.
   - А Ибадим?
   - Я постараюсь его убедить.
   - В кого же мы будем стрелять?
   - В них. В тех, кто нам мешает.
   - А если они люди?
   - Если эти люди будут угрожать вашей жизни, то это не будет иметь значения.
   - Шеф, это не по правилам, - заметил Элаол.
   Рибан раздраженно отмахнулся.
   - Правила...
  
  
   5
  
   Гуар-Ну слышал и видел многое. Очень трудно было жить, постоянно ощущая трепещущую материю, спотыкаясь и падая в трещины пространства. Да, очень нелегко было удержаться на ногах и сохранять спокойствие духа. А без спокойствия духа ему было нельзя. Когда Гуар-Ну ловил волны космоса, он не имел права вносить в их структуру собственные эмоции и переживания. Он был всего лишь контактером, посредником между разумами, по каким-то причинам неспособными понять друг друга. Он был только проводом, по которому перетекали мысли и надежды. Так учил его старый Целондрок. Много лет назад старец удалился от мира и поселился высоко в горах, однако Гуар-Ну не забывал об учителе и навещал его почти каждый год, совершая трудное восхождение по затянутым льдами скалам и преодолевая страшные пропасти и крутые перевалы.
   В этом году он еще не был у Целондрока. Сначала нужно было восстановить силы после Голубого Квадрата, а потом появился Рибан со своей просьбой. Пока директор Станции со странным названием взволнованно объяснял цель своего прихода, Гуар-Ну изучал его, и, едва тот смолк, сказал "да". Он не мог отказать человеку со столь чистыми помыслами и так болеющему за свою идею. Горы подождут. Учитель поймет его, ведь он сам всегда говорит, что умеющий слышать должен помогать каждому, кто обратится за помощью.
   Гуар-Ну чувствовал себя на Станции немного неуютно. Эти люди смотрели на него, как на диковинное растение, чудо природы, пришельца из дальнего космоса. История с циклопами сослужила ему плохую службу. В нем перестали видеть человека. Целондрок предупреждал, что такое однажды случится, но Гуар-Ну все равно оказался не готов. Он знал, что таких, как он, больше нет, что он феномен, но слава не льстила ему. Гуар-Ну хотел быть человеком...
   Он стоял, опершись о перила, и смотрел на колышущиеся верхушки деревьев. Здесь было так тихо, будто Станция находилась не на Земле с ее разбухшими городами и перегруженными наземными и воздушными дорогами, а на какой-то другой планете. Гуар-Ну слышал, что когда-то все было по-другому, однако даже глубокие старцы не помнили тех времен. Наверное, это было очень-очень давно. Целондрок говорил, что машины скоро победят людей. Учитель умел видеть будущее и без транспозитации.
   Воздух был чист. Гуар-Ну глубоко дышал, наслаждаясь свежестью. Он был очень спокоен, хотя знал, что находится здесь не один. Кто-то второй наблюдал за ним снизу, из чащи. Гуара-Ну чувствовал существо, разделяющее с ним эту тишину. "Кто ты?" - спросил он. Ответа не последовало.
   Интересно, они знают, что за ними следят? - думал он, рассеяно слушая инструкции Рибана. Его не интересовали принципы работы передатчика и положения Устава. Завтрашняя переброска в прошлое не очень его волновала. Транспозитация во времени не могла будоражить воображение человека, неоднократно бывавшего на границе миров. Все просто, когда знаешь, что нет ничего невозможного. Вчера, сегодня, завтра... Бесконечность не имеет прошлого или будущего.
   Все-таки надо их предупредить, решил Гуар-Ну и спросил:
   - Вы знаете, что за Станцией следят?
   Рибан осекся и захлопал глазами.
   - За Станцией кто-то следит, - сказал Гуар-Ну.
   - Откуда вы знаете? - Рибан проглотил ком. - Хотя... дурацкий вопрос. Кто следит?
   - Я не знаю. Они не пошли на контакт. Единственное, что могу пока сказать точно - это не люди.
   - Черт... - Директор упал в кресло.
   - Поздравляю, - мрачно произнес Ибадим. - Может быть, стоит все отменить и не рисковать?
   - Таких советов я давать не могу, - сказал контактер.
   - Шеф, - подала голос Айна, - я обещала Отаю не рассказывать, но считаю, что теперь это нужно сделать. Он тоже видел кого-то на смотровой площадке, вернее тень. Вслед за ним вышла я, но там уже никого не было. Он говорит, что это - человек огромного роста с цилиндрической головой. Он очень испугался и не решился взглянуть на него.
   - Как думаете, господин контролер, это ангелы или бесы? - язвительно поинтересовался Такин. - Вы так хорошо говорили в тот день на совете о войне между Богом и дьяволом. Просветите нас.
   Ибадим не ответил, только сердито двинул головой, отбросив с лица длинные пряди. При этом он случайно встретился глазами с Айной и сразу отвел взгляд. Ему показалось, что эта девушка тоже смеется над ним. Или ненавидит. Или сочувствует. Трудно было разобрать.
   - Тогда продолжим, - сказал Рибан, откашлявшись. - Учитывая реальную опасность, тем более становится актуальным мое предложение об обеспечении разведчиков легкими средствами самообороны.
   - То есть оружием, - уточнил Ибадим и резко поднялся. Тут он снова встретился взглядом с Айной, поджал губы и одернул форменную куртку. - Да делайте вы что хотите!
  
  
   6
  
   Айна вошла к координатору без сигнала. Дверь была открыта, и ей как-то не пришло в голову хотя бы постучать.
   Ей показалось, что Ибадим был неприятно удивлен ее приходом. Он не изменил позы, не сказал ничего обидного, но ей почему-то захотелось немедленно исчезнуть.
   - Что-то случилось? - спросил он, накручивая на палец прядь волос.
   Айна была полна решимости, входя в эту комнату. Теперь же она стояла перед развалившимся в кресле мужчиной как школьница и пыталась вспомнить, зачем сюда пришла.
   - Я потом... - пролепетала она и попятилась к двери.
   - Слушайте, почему все вы так меня ненавидите? - вдруг спросил он.- Я просто делаю свою работу. Моя работа заключается в том, чтобы не допустить глупостей. А то, чем вы тут занимаетесь, - это не просто глупость, это преступление... Да сядьте вы, в конце концов, девушка!
   Айна робко опустилась на краешек кресла.
   - Что вы хотели? - поинтересовался координатор.
   - Я... - Она сделала глубокий вдох и на выдохе выпалила: - Я хотела попросить вас...
   - Меня? - Ибадим выпустил измученную прядь. - О чем?
   - Я хотела просить, чтобы вы добились у правительства разрешения на дополнительный запуск. Нужно вернуться и спасти Неоло... ну, ту девушку, которую сожгли. Несправедливо, что она так умерла. Мы имеем возможность ее выручить, нужна только дополнительная энергия. Я знаю, что вы имеете влияние наверху и ваше слово...
   - Достаточно. - Координатор поднял руку. - Я все понял.
   - И?
   - Если эта геройская прогулка обойдется без жертв, я попробую что-нибудь сделать.
   Айна немного растерялась. Она не ожидала, что разговор с координатором будет таким коротким. Она вообще не надеялась на его согласие. По идее, он должен был выставить ее за дверь за подобную просьбу. Как его понимать?
   - Правда? - недоверчиво спросила она.
   - Правда.
   - Спасибо, - сказала Айна.
   Ибадим слегка кивнул и отвернулся.
  
  
   7
  
   Сегодня Отай пришел на смотровую площадку своими ногами. Он думал, что за три с половиной недели разучился ходить, но ноги держали его крепко.
   Едва он встал с медицинского кресла, как за ним началась тайная слежка. Куда бы он не шел, кто-нибудь обязательно оказывался рядом. Вот и сейчас Элаол увязался за ним. Парень безостановочно болтал, смеялся, рассказывал какую-то чепуху, лишь бы находиться возле него. Отай не злился, он все понимал. Друзья боятся, что он покончит с собой. Глупость, конечно, но он сам виноват. Он сам дал им повод так думать. Дурак.
   - Слушай, у тебя через пять часов запуск. Тебе не пора на инструктаж? - спросил он.
   Элаол засмеялся:
   - Пора. Сейчас придет Эсмит, и я пойду.
   - Ясно - смена караула. Это Рибан приказал меня охранять?
   - Неа. - Элаол был доволен, что не придется продолжать клоунаду. - Мы сами так решили. Мы все любим тебя, Отай. Мы здесь как одна семья, поэтому ты не думай, что то, что с тобой произошло, волнует только тебя и что ты больше здесь не нужен. Наоборот, нам тебя очень не хватает. Более того... - Он посерьезнел. - Послушай, а ты не хотел бы присоединиться к группе?
   - Что? - почти вскрикнул Отай и вцепился другу в плечо. - Что ты сказал?
   - Шеф хотел предложить тебе с самого начала, но побоялся, что ты откажешься. Ты был весь такой наэлектризованный... Ну так вот, он говорит, если кто-то из нас согласится остаться, он может включить тебя в группу, конечно, если ты сам готов. Языковую программу все проходили одинаково, а остальному тебя учить не надо.
   - И кто же согласился остаться? - Отай надеялся, что остается Айна. Нечего ей делать в этой мясорубке.
   - Я, - сказал Элаол. - Я пойду в следующий раз. У старика какие-то планы насчет то ли ацтеков, то ли майя... А сейчас я хочу дождаться Лики. Мало ли что может случиться там. - Он облокотился на перила и стал смотреть вниз. - Я бы хотел еще раз ее увидеть и хотя бы попрощаться. Ты же знаешь, что мы с Лики решили пожениться зимой. Надеюсь, ты меня понимаешь...
  
  
   8
  
   Отай мчался к Рибану, не замечая никого вокруг.
   Он ворвался в кабинет и остановился на пороге, тяжело дыша.
   У Рибана шло совещание с контролерами. Четыре пары глаз уставились на него с недоумением и недовольством.
   - Шеф, я согласен!
  
  
  
  
   ГЛАВА 3 ПЕРВАЯ БИТВА
   __________________________________________
   Восточная Сибирь, июнь 1908 года
  
  
  
   1
  
   Мох лежал толстым ковром, на камнях он был склизким после вчерашнего дождя, и охотник ступал осторожно. На нависшем свинцовом небе не было ни звезд, ни луны. Тайга этой ночью была очень темной, густые тени шевелились под деревьями, в чаще шуршало и скрипело, то ли ветер играл, то ли ломал сучья медведь, то ли ворочался великан.
   Впервые за свою жизнь охотник испытывал страх, бредя по ночному лесу. Тайга была его домом, его отцом и матерью, она вскормила его, научила жить. Но сегодня его сердце сжималось от необъяснимого ужаса. Едва стало смеркаться, он начал нервничать, чего с ним раньше не случалось.
   Все ловушки и капканы оказались пусты, уже в который раз. В тайге словно не стало зверя. Вымерло все. Очень это подозрительно...
   Разволновавшись еще больше, охотник торопливо обошел капканы, и, гонимый безотчетным страхом, почти бегом направился к своему домику, яростно раздвигая рогатиной кусты.
   Он решил идти по краю обрыва. По левую руку шумела река, и ему было немного спокойнее от звука бегущей воды и ощущения открытого пространства. С серого неба лился слабый свет. На соседнем берегу черным обрисовывались верхушки деревьев, похожих сейчас на оскаленные клыки. Охотник привык стеречь зверя, таиться и превращаться в невидимку, но лихо было неутомимо и не отставало. Когда ужас стал совершенно невыносим, человек перекрестился, скатился с обрыва и бросился в воду.
   Он брел по колено в стремительном потоке, стараясь не смотреть по сторонам. Пару раз проваливался по пояс, и отяжелевшая от воды одежда сковывала движения. Шум воды заглушал все остальные звуки, но охотник чувствовал, что ОНО где-то там, в чаще, справа, движется параллельно с ним вдоль берега. Ничего, ничего, говорил он себе, вот скоро река свернет, а там уж до дома рукой подать. Домишко хлипкий, но в доме ружье, которое он почему-то не взял сегодня с собой...
   Человек замер. Ружье? Как он мог не взять ружье? Или взял, но позабыл, что взял... Тогда где же оно? Может быть, от страха бросил возле капканов... Так или иначе, он не мог пойти в тайгу без ружья! Это невозможно!
   Он снова перекрестился дрожащей рукой и хотел двинуться дальше, но отяжелевшие ноги не послушались. Тело сотрясала крупная дрожь. Одновременно ощущение присутствия справа сделалось еще более явственным. ОНО, наверное, вышло из леса и теперь готовится к нападению, подумал охотник. Кто же это, зверь или человек? Надо взглянуть. Надо. Нельзя так... Как загнанный зверь на последнем издыхании... Все равно ведь не убежать... Да и помощи ждать неоткуда... Хоть узнать, от чьих когтей помирать...
   Медленно переставляя ноги, он развернулся вправо.
   Там никого не было. Человек смотрел во мрак ночи, чувствуя, что начинает терять рассудок. В конце концов он истерически расхохотался, шлепнулся спиной в воду, полежал немного в потоке, остужая голову, и выполз на берег. Продолжая похохатывать и всхлипывать, человек поднялся.
   В следующий миг тишину разорвал его отчаянный вопль:
   - Ааааа!..
  
  
   2
  
   Айну разбудил странный звук. Будто полоснули металлом по стеклу. Несколько минут она лежала в темноте с открытыми глазами и прислушивалась. Тихо. Наверное, приснилось. Едва унялась дрожь, как звук повторился. Он был негромким, но неуместным в первозданной тишине этого леса и поэтому леденящим душу.
   Айна вскочила и посмотрела в другой угол лачуги, где спали мужчины. Там царил покой. "Нет, не буду никого будить", - решила она и выползла из спального мешка.
   Она распахнула скрипучую дверь, подхватила лежащий возле Отая автомат и шагнула наружу.
   Ночь была туманной, молочные клубы плыли к реке, обтекая поляну, на которой стояла их лачуга - перекошенное, заросшее лишайником, грибами и плесенью строение, брошенное кем-то тысячу лет назад. Они выбрали это место, потому что здесь было тихо и безлюдно. И все же и лачуга, и поляна были надежно укрыты от зверей и чужаков куполом защитного поля. Генератор потребовал взять лично сам Ибадим. Этот человек не доверял ни дикарям, ни своей команде, ни пришельцам. Вообще никому. Айна жалела его.
   Она подправила крепление оружия и пошла вдоль границы защитного поля. Здесь, внутри ей ничего не угрожало. Если купол в порядке, сюда не мог проникнуть ни ветер, ни вода, ни огонь, ни вражеский снаряд. Да, если купол в порядке...
   Айна шла и слушала тишину. Сейчас эта тишина казалась ей страшнее приближающейся катастрофы. Она прислушивалась изо всех сил. Ночь молчала. В тумане то появлялись, то исчезали ближние деревья, похожие на призраки. Она двигалась, стараясь ступать как можно неслышнее, но сухая трава предательски шуршала. Так она обошла весь купол по периметру. Никого. Только ночь, туман и призраки деревьев.
   Она повернула к дому, и вдруг дыхание перехватило. Ей послышалось что-то, какой-то шорох, будто кто-то крался следом. Она резко обернулась, взяв невидимого врага на прицел. Тьма была неподвижна, никакого движения или намека на движение. Айна покрылась холодным потом, в колени вступила невозможная слабость. Она повернулась вокруг своей оси. Рубиновая точка прицела прочертила в воздухе круг. Никого.
   Не опуская оружия, Айна несмело приблизилась к силовой стене. Там определенно кто-то был, чужой, опасный, прячущийся в тумане. Она всматривалась до боли в глазах, лицо взмокло от напряжения.
   Айна снова пошла вдоль стены. От страха стучали зубы. Параллельно с ней, уже не крадучись, а с шумом двигался некто. Может быть, их было много - прошлогодние шишки, сухие ветки и трава отчаянно скрипели и шуршали под невидимыми шагами. Если она останавливалась, за силовой стеной тоже наступала тишина, если прибавляла шаг - невидимые попутчики делали то же самое.
   В конце концов Айна не выдержала.
   - Кто здесь? - крикнула она в темноту и демонстративно шумно перезарядила оружие. - Выходи! Я знаю, что ты там!
   Тишина промолчала, но ей показалось, что в тумане что-то шевельнулось и стало быстро удаляться. Снова послышался скрежещущий звук, уже издалека, и все стихло. Туман как-то сразу опал, постелился немного по земле и совсем растаял. И на девушку со всех сторон нахлынула ночь, черная, звездная, чужая.
   Айна больше не могла быть сильной. Она уронила автомат, опустилась на траву, закрыла лицо руками и горько зарыдала. Ослабевшие от пережитого страха и внезапного облегчения ноги не держали ее. Она плакала навзрыд, не заботясь о том, что может разбудить кого-то в доме.
   В темном проеме двери показался Ну. На нетвердых ногах он приблизился к ней и посмотрел сверху вниз вполне осмысленно, а не отрешенно, как в последние дни.
   - Они пришли? - спросил он просто, будто интересовался, который час
   Айна перестала рыдать и подняла глаза.
   - Они пришли, - произнес Ну на этот раз утвердительно, посмотрел вверх и покачал головой. - Скоро небо упадет. Совсем скоро.
   Айна молчала и, как загипнотизированная, смотрела на контактера.
   - Боюсь, что я не смогу этого остановить, - сказал Ну. - Все во вселенной идет не так, все не так... Я могу только умереть, превратиться в песок в песочных часах и бежать туда-сюда, рождаться-умирать, рождаться-умирать в назначенное время... Больше я ничего не могу. Может быть, я чего-то не знаю. Или я тоже чужой... Откуда мне знать, кто я и зачем я...
   Ну повернулся и побрел обратно к лачуге.
  
  
   3
  
   Ибадим был взбешен. До катастрофы оставалось пять дней, они же продолжали сидеть и ждать неизвестно чего. Задавать вопросы контактеру было бесполезно - он находился где-то в другом измерении, никого не слышал и не видел. Иногда Ибадиму казалось, что все что-то от него скрывают, перемигиваются, шепчутся у него за спиной. Гуар-Ну, которого все называли просто Ну, уходил с раннего утра и возвращался поздно вечером, задумчивый и озабоченный. Он ни с кем не разговаривал, ложился на пол лицом к стене и засыпал. А утром снова исчезал. Его неизменно сопровождал вооруженный до зубов Отай. Они уходили в тайгу, напоминая заговорщиков, остальные провожали их долгими многозначительными взглядами. Все это начинало действовать координатору на нервы.
   Сегодня Ибадим решил серьезно поговорить с Гуар-Ну. Он поджидал его у границы силового поля, прогуливаясь взад-вперед по поляне.
   Ну показался в дверях, как всегда, отключенный от мира. Следом вывалились обвешанные оружием Отай и Такин. После ночных событий стало ясно, что ситуация принимает все более опасный для разведчиков поворот и нападения можно ждать откуда угодно. Ибадим толком ничего не понял из рассказа Айны. Что за невидимки? Что за туман? "Они бредят, они все бредят", - только и подумал он.
   - Ну, - позвал Ибадим, ,- постой. Я хочу наконец что-нибудь от тебя услышать. Хотя бы несколько слов. Ты должен понимать, что твое молчание играет у меня на нервах. Так нельзя.
   Ну прошел мимо. Ибадим хотел схватить его за плечо, но между ними вырос Отай.
   - Оставь его, - сказал он угрожающе, и Ибадим невольно отдернул руку. - Не трогай его. Ему и так трудно.
   - Я хочу узнать... - начал координатор.
   - Скорее всего, Рибан был прав, - прервал Отай. - Это они.
   - И это все, что он узнал за одиннадцать дней контакта?
   - Контакт пока не начался.
   - Господи, сколько же времени мы потеряли даром!
   Отай надвинулся на координатора.
   - Ты знаешь, что такое контакт? - процедил он. - Думаешь, это такая простая штука? А ему еще и мешают. Враги высасывают из него силы, чтобы помешать связи. Сам бы попробовал. Сходи с ним, посмотри на его мучения, тогда поговорим.
   "Спасибо, не надо", - подумал Ибадим. Он не испытывал ни малейшего желания выходить за пределы поля. Тайга была мрачна и страшна, полна звуков и запахов, опасность таилась в каждой тени, за каждым деревом. Это был дикий мир, от которого можно было ожидать любой неожиданности. Он сказал:
   - Ладно, будьте там осторожны.
   Он пропустил их, и контактер с Отаем и Такином вышли из-под купола.
   Проход затянулся, мигнули сигнальные огни, и координатор правительственной комиссии облегченно вздохнул, хотя последние слова Отая немного поскребли его самолюбие. Все тут вертится и без него. Он тут вообще лишняя фигура, балласт. Ну и к черту.
   Ибадим развернулся, намереваясь вернуться в дом, и лицом к лицу столкнулся с Айной.
   - Скоро начнется, - сказала она.
   - Что начнется? - координатор натужно улыбнулся.
   Девушка покачала головой. Ему показалось, что в ее взгляде вновь мелькнуло презрение.
   - Надо было вам оставаться на Станции, - сказала она с искренним сочувствием.
  
  
   4
  
   Отай привык к этому месту. Он располагался у ствола старого скрипучего дерева, ставил между колен свое оружие, бросал рядом рюкзак с едой, боеприпасами и заряженным аккумулятором и начинал слушать лес. Это была его работа - слушать. За одиннадцать дней он привык к шуму реки и почти не слышал его. Звуки природы не мешали ему. Отай ловил все, любое лишнее движение, шорох, всплеск. Он был начеку, потому что надеялся хоть как-то помочь Ну, хоть чем-то облегчить его участь. К тому же Ибадим обещал похлопотать за Неоло, если они вернутся невредимыми. И Отай очень старался для того, чтобы они все остались целы.
   Ну совсем осунулся, посерел, превратился в тень. Он ложился на землю и закрывал глаза, и трава вокруг него начинала дымиться. Это горело поле Гуар-Ну, человека, говорящего со вселенной. Увидев это в первый раз, Отай закричал от ужаса, но потом привык. Ну объяснил, что ему приходится тратить много энергии на преодоление помех, и запретил переступать границу его поля - круга выжженной земли. Ну сказал, что чужое поле нарушит пространственные токи. Отай следовал этому запрету.
   Такина он поставил по другую сторону "поля Гуар-Ну", потому что парень любил поговорить, а на посту следовало молчать. Такин был заранее предупрежден об особенностях контакта, и вел себя правильно, хотя Отай видел, что ему не по себе. Конечно, было бы лучше, если бы парень оставался под защитой купола, но после того, что случилось ночью, могла потребоваться вооруженная поддержка. Не болвана же координатора с собой тащить.
   Сидя под деревом, Отай размышлял, и картина происходящего рисовалась ему все более четко. Через пять дней здесь должен состояться контакт, но кто почтальон, они не знают. Одновременно начинают действовать и какие-то третьи силы. Неизвестные терзают контактера, бродят вокруг силового купола, возможно, они и сейчас где-то рядом. Ну что-то говорил о них вчера. Называл "надсмотрщиками". Его трудно понимать в последние дни, его речь стала странной, он словно говорил сразу на нескольких языках. Но слово "надсмотрщик" Отай расслышал четко. Итак, у противостоящих им сил теперь было имя - Надсмотрщики. Это уже немало. Например, можно начать строить иерархическую лестницу, на вершине которой, по мнению Рибана, стоят люди так называемой "голубой крови", масоны, президенты, короли, верховные священники. Место надсмотрщиков, по-видимому, у самого подножия. Они следят за рабами, проверяют, надежно ли заперты клетки. А кто рабы? Нетрудно догадаться. Если Рибан прав, то это собственно люди, земляне. Не об этом ли хотели сообщить таинственные ОНИ?..
   Над головой вспорхнула большая птица. Отай молниеносно среагировал - бешено развернувшись, взял птицу на прицел и чуть не нажал спусковую кнопку, но тут же опустил оружие. Он провел рукой по лицу и покосился на Такина. Парень удивленно смотрел на него из-за дерева.
   "После проклятого Неаполя совсем нервы расшатались".
   - Старший, - тихо позвал Такин, - ты как?
   Отай сделал знак, что все в порядке. Он снова сел на землю и сжал оружие коленями. Но так стройно лившийся мыслительный поток восстановить не удалось. В голове был хаос, растормошенные эмоциональным взрывом мысли разлетелись, как бильярдные шары. И в образовавшуюся пустоту снова хлынули воспоминания. Время поползло вспять, и вскоре перед глазами возникло устремленное к небу лицо Неоло. Это было одно из самых мучительных видений. Пережитое в застенках почему-то никогда не вспоминались, оно стерлось из памяти, вытесненное еще большим потрясением. Ожидание чуда в глазах Неоло было страшнее любого кошмара. Думая об этом, Отай готов был бросить и растоптать Проект, проклясть Рибана, небеса и всех богов вместе взятых. Даже когда все закончится, они раздобудут послание и разобьют всех врагов, он не простит ИХ за обманутые надежды Неоло. Никогда не простит...
   - Старший! - вскрикнул Такин.
   Отай дернулся и вскочил.
   Такин показывал на контактера. С тем творилось что-то неладное. Он извивался, хрипел, хватаясь за пустоту. Казалось, кто-то невидимый душит его, а Ну старается оторвать его руки от своего горла.
   С минуту они стояли неподвижно, не зная, что предпринять, а бьющийся в черном круге человек уже синел от удушья.
   - Что делать? - прокричал Такин через поляну. - Что?!
   Отай опомнился, выставил оружие перед собой и выпустил заряд по пустоте. И пустота вспыхнула, взорвалась, невидимые гости запылали и оторвались от Ну. Сгусток горящего вещества подпрыгнул, потом упал, ударился о землю, завертелся, опаляя траву. Отай отскочил, на всякий случай выпустив по врагам еще один заряд. Гостей было несколько. Они вопили, факелами носились между деревьев, катались по земле, стараясь сбить пламя, и постепенно становились видимыми. Обозначились круглые головы, плечи, руки. Скоро на дымящейся траве уже во весь рост лежали обугленные останки троих существ..
   Огонь догорел и все было кончено. На другой стороне поляны шумно вздохнул Такин.
   "Люди", - подумал Отай с отчаянием. Плохо, что это люди. Было бы лучше, если бы враги оказались пришельцами или потусторонними тварями. Так было бы проще. А теперь он стоит над сожранными огнем телами и чувствует себя убийцей. И это только начало большой во йны. Что будет дальше?.. Проект разбудил демона, который принял брошенный ему вызов, и отныне им не будет покоя ни в прошлом, ни в будущем.
   "Глупости, это не люди, это враги". Отай отбросил ногой рюкзак, вошел в "поле Гуар-Ну", вытащил контактера из круга и уложил под деревом. Потом приблизился к трупам, наклонился, взял немного пепла и растер его между пальцами. Понюхал. Какой-то странный запах. Надо будет потом взять образцы для лаборатории.
   - Все, уходим, хватит с нас контактов! - сказал он, помахал Такину и застыл с поднятой рукой.
   Парня нигде не было. Он только что стоял у того дерева с раздвоенным стволом, а теперь исчез. В траве валялся брошенный автомат. Оатй был в растерянности. Неужели Такин сбежал? Но он не слышал звука шагов. Здесь невозможно двигаться неслышно, разве что по воздуху. По воздуху?..
   Отай вскинул голову и на высоте трех-четырех метров увидел брыкающиеся ноги Такина. Только ноги. Все остальное уже было невидимо.
   В первый момент он не поверил своим глазам, а потом страшно закричал. Дуло автомата рванулось вверх, и в небо ударили струи плазмы.
   - Держись, Такин! - кричал он, наугад поливая пустоту огнем. - Держись! Борись с ними! Не бойся, брат! Я тебя им не отдам!
   Отай не мог бить прямо по похитителям, боясь зацепить Такина. Единственное, что было в его силах сейчас - не дать им уволочь его совсем. Он бил куда попало и лихорадочно соображал, что будет делать, когда закончится заряд. А он обязательно закончится. И тогда им конец. Если бы он мог добраться до второго автомата... Но так он оставит на растерзание беззащитного Ну.
   Наконец ему удалось попасть в противника. Воздух наполнился огнем и воплями. Вспыхнуло ближнее дерево, из невидимости одно за другим стали выпадать обугленные тела. Что-то большое с гулом ушло в небо прямо над его головой, струя раскаленного воздуха, как плеть, хлестнула по лицу. Вслед за этим на землю с криком рухнул Такин. Парень потряс головой и сразу пополз к своему оружию. Это было очень кстати, потому что Отай услышал за спиной треск кустарника и ему пришлось развернуться. Кусты превратились в факелы, но в следующий момент он уловив движение одновременно справа и слева. Враги больше не крались, а шли в открытую, ломясь сквозь кусты и подминая молодые деревца. Невидимый объект вновь спускался с неба, щелкая по земле горячей плетью. Воздух шевелился, деревья качались, вниз летели обломанные ветки. Отай слышал шум двигателей аппарата.
   - Ракету! - прохрипел Такин. - Запусти ракету!
   Ракета! Отай выдернул из рюкзака сигнальную ракету и запустил. Он не знал, зачем это делает. Кто придет на помощь? Осторожный Ибадим поднимет свой правительственный зад? Придет Айна. Но этого Отай совсем не хотел. Он все отдал бы за то, чтобы ее вообще здесь не было!
   Ракета прорезала шатер волнующейся хвои и вспыхнула яркой звездой, на несколько мгновений осветив небо над тайгой тревожным красным светом.
   - Сзади! - предупредил Такин.
  
  
   5
  
   - Лучше отправим его дальше по течению, - предложил Ибадим и покосился на оставшийся за спиной проход в силовом поле. - Может, не будем тащить... это под купол?
   Они стояли у откоса и смотрели вниз на зацепившееся одеждой за корягу тело, похожее на тюк мокрого белья.
   - Он ведь жив! - возмутилась Айна.
   - Тем более, - процедил сквозь зубы Ибадим и полез в воду...
   Человек был жив, но не воспринимал окружающее. Смотрел мимо них безумными глазами и бормотал что-то бессвязное. Таблетки немного привели его в чувство, однако температура не падала. Он метался, вскрикивал, звал на помощь. Один раз вырвался, вскочил и выбежал из дома. Пробежав несколько шагов, ударился в силовое поле. Оно спружинило и слегка отбросило его. Человек упал, поднялся и снова бросился к лесу, не понимая, что с ним случилось и продолжая вопить и звать на помощь. Он боролся с невидимым препятствием, а разведчики стояли в дверях и наблюдали за ним. Человек был очень силен и вынослив. Но его силы не были безграничны. В конце концов он рухнул на спину, раскинув руки и ноги, и затих.
   - Все-таки древние люди были выносливее нас, - сказал координатор, задумчиво покусывая соломинку. Айна готовила инъекцию, и Ибадим наблюдал за движениями ее рук. - Я бы, наверное, не выжил, если бы не тренинги и таблетки. Вся моя сила, мои мышцы - сплошная синтетика. Когда думаю об этом, жить не хочется.
   - Напрасно вы так плохо думаете о себе. - Айна улыбнулась. - Вот ведь решились выйти из-под купола, когда услышали стоны. А я видела, как вам было страшно.
   Ибадим поджал губы, но девушка улыбалась так искренне, что он сказал:
   - Да, мне страшно. Я обычный правительственный чиновник. Моя жизнь спокойна и размерена. Я в ужасе от всего, что творится. От Проекта, от этого леса, от оружия, которым увешивается ваш друг, когда идет в тайгу, от ненормального контактера и его гримас. Неужели ночная встреча вас не напугала и вам все это продолжает нравиться?
   - Напугала, конечно. - Айна поразмыслила и пожала плечами. - Но мы тут не развлекаемся, и если я в это влезла, то не буду прятаться за чьи-то спины. Это не аттракцион ужасов. Мы занимаемся важным делом, от которого, может быть, зависит судьба человечества.
   Ибадим хмыкнул.
   - Пока мы тут спасаем человечество, эта штука не свалится нам на голову? - спросил он.
   - Нет, мы почти в ста километрах от эпицентра, - успокоила Айна..
   - Учитывая площадь поражения, я бы не сказал, что мы в безопасности. К тому же радиация...
   - Не волнуйтесь, мы уже будем дома, когда это случится.
   - Хм. Мне бы ваше спокойствие. Вы, кажется, уже бывали в смене?
   - Да, один раз была, в роли глухонемой ассирийки в Ниневии. Это древняя столица Ассирии.
   - Хм... Ну и как?
   - Никак. Ваш Лендид не дал мне шагу ступить.
   - А он кого изображал? Не Ашурра ли Банипала?
   Айна отложила шприц и весело взглянула на координатора. А что, он совсем не такой уж плохой. Даже чувство юмора есть.
   - Почти, - сказала она. - Он играл прокаженного и заставлял меня все время просить с ним милостыню у дворцовых стен, говоря, что у него есть план. Там мы с ним просидели все три месяца. Та же участь постигла и остальных членов группы. Сначала я думала, что Лендид враг, но потом поняла, что он просто боялся оставаться один.
   - Однако благодаря его трусости вы все остались живы, - заметил Ибадим, - Если бы формат экспедиции не изменился, я бы тоже не дал никому шагу ступить за пределы купола. Это совсем другой мир, в нем полно опасностей, неизвестных нам форм жизни, вирусов, наконец. К сожалению, со всеми вами сразу мне не справиться. Мда... Я не фанатик Проекта, как Рибан. И дикари эти мне не внушают доверия. По-моему, они опасны не менее пришельцев.
   Айна взглянула на бородатого человека. Тот мирно спал. Грудь его спокойно поднималась и опускалась в такт дыханию. Человек как человек.
   - Почему вы называете его дикарем? Он ничем не отличается от нас с вами. Он вполне может оказаться вашим предком.
   - Вряд ли после Великого пожара кто-то на Земле может найти концы. К тому же не мне думать о предках. Я пробирочник.
   -Я тоже. Северо-восточная лаборатория. Институт народонаселения. Двадцатый год.
   - Мы с вами почти родственники, - сказал координатор. - Хотя вряд ли. Я на пятнадцать лет старше, значит, у нас разные доноры.
   Они посидели немного в молчании.
   - Что будем с ним делать? - произнес Ибадим.
   - Подождем, когда придет в себя, выясним, что случилось. Его история может быть связана с ночным происшествием.
   - Не обязательно. На него мог напасть какой-нибудь зверь.
   - А где следы когтей или зубов?
   Ибадим присмотрелся. И правда - никаких следов сражения со зверем.
   - Дождемся наших, тогда и решим, что с ним делать, - сказала Айна.
   - Дождемся... - проворчал координатор. - В том-то и дело, что дождемся.... Зачем нужно было так далеко уходить? Можно было проводить контакт и отсюда, оставаясь под защитой купола.
   - Это место выбрал Ну. Ему виднее.
   Небо вспыхнуло красным светом. На мгновение все внутри дома стало кроваво-красным. Айна вскрикнула, вылетела за дверь, тут же вернулась и стала куда-то собираться. Она торопливо переоделась в бронекостюм, не обращая внимания на присутствие мужчины, и занялась наладкой оружия.
   - Что случилось? - спросил Ибадим, не дождавшись объяснений.
   - Наши подали сигнал. Я иду на помощь, - сообщила Айна.
   - Вы?! - Ибадим встал.
   - А кто же? - Девушка была занята и не смотрела на него. Она рассовывала по карманам гранаты и заряженные кассеты. На плече висело сразу два автомата.
   Ибадим подумал секунду и наклонился за своим бронекостюмом, оставшимся в чехле под столом.
   Когда Айна завершила приготовления и обернулась к нему, он уже стоял перед ней в полной боевой готовности, с оружием наперевес.
   - Не надо вам, - сказала она, - лучше оставайтесь.
   - В молодости я служил в армии, - сипло сказал координатор и откашлялся. - Давно... Вы только покажите мне, как этим пользоваться.
  
  
   6
  
   Отай отбросил тяжелый автомат. В нем больше не было смысла. Сзади прижимался спиной Такин, и Отай ощущал всем существом его страх. Они оборонялись, сколько могли. Они сделали все, что зависело от них.
   Они стояли посреди черного круга, Таакин поддерживал обессиленного контактера и беззвучно плакал, размазывая слезы по закопченным щекам. Они стояли и ждали своего конца. Вокруг валялись обугленные тела надзирателей, некоторые из них были видимы только частично, и от этого картина делалась еще страшнее. Неподалеку торчал над обрывом пробитый бок наполовину вывалившегося из невидимости плоского аппарата.
   После последней атаки на какое-то время наступила тишина, и закралась слабая надежда, что им удалось отбиться. Однако надежды скоро развеялись. Подбитый аппарат зашатался и из пробоины в боку посыпались враги. На этот раз они не были невидимками, а походили скорее на тени. Теперь можно было различить некоторые подробности, и Отай понял, что перед ними все-таки не люди. Существа имели слишком длинные руки и шеи, а коленные и локтевые суставы были очень подвижны и перегибались в разные стороны. Быстрые и гибкие существа спрыгивали в реку, проворно взбирались на берег и выстраивались цепью, которая закручивалась вокруг "поля Гуар-Ну", как змея.
   - Старший, что с нами сделают? - проговорил за спиной Такин.
   - Съедят, - сказал Отай.
   - Гуманоиды?
   - Лучше бы это были осьминоги... Если бы они хотели нас убить, то давно убили бы. Арестуют и посадят в тюрьму. Наверняка, у них парсеков в десяти отсюда специальная тюрьма имеется. - Отай вынул из ботинка длинный армейский нож, подбросил на ладони. Рука дрожала. - Только хватит с меня Неаполя, я им больше живым не дамся.
   Но это была просто минутная слабость. Отай Марам не собирался прощаться с жизнью таким образом. Он собирался выжить.
   Он дождался, когда тени подойдут как можно ближе, и бросился на них. Первый же выпад - и один из врагов остался без руки. Отаю было некогда переживать по этому поводу, но одно он понял - невидимки очень уязвимы. Их тела более хрупки, чем человеческие. Видимо, эволюция в их мира шла другим путем, обойдя стороной развитие физического тела и сделав упор на чем-то другом. Их кости легко перебиваются обычным армейским ножом, их тела вспыхивают, как солома, и выгорают дотла. Вот для чего им нужна невидимость - в открытом бою им не выстоять!
   Эта мысль придала Отаю сил. Он снова бросился на серую цепь, бешено размахивая ножом. Однако на этот раз враги встретили его огнем. Он не
   разобрал, что у них в руках, только почувствовал, как в ногу, разорвав бронеформу, впились острые иглы. Следующий удар заставил его разжать пальцы и выпустить нож. С запястья в ладонь капала кровь.
   Отай отскочил, кувыркнулся и оказался на другой стороне "поля Гуар-ну".
   - У них оружие! - крикнул он Такину.
   Тот обернулся на его голос, вскрикнул и упал. Из раны в плече хлынула красная струя. Отай зарычал от ярости, бросился к Такину и лежащему без чувств контактеру и прикрыл их собой. Это все, что он мог сделать.
   Обстрел сразу прекратился. Разорванная цепь восстановилась и стала сжиматься с удвоенной скоростью. Враги торопились Раздался скрежещущий звук, и с неба упала призрачная серебристая сеть. Упала плавно и бесшумно, как шелковое покрывало. И наступила тишина. Сеть отрезала людей от окружающего мира, отключила от пространства. Стало очень холодно. Отай явно ощутил, как разорвались нити, связывающие его с небом, землей, деревьями, невидимые провода, по которым его сущность питалась жизненной энергией. Он превратился в неодушевленный предмет, более неодушевленный, чем тот сучковатый пень, в который упиралась его голова...
   Неожиданно яркая вспышка взорвала сознание и заставила его проснуться. Уши сразу наполнились шумом, воплями, треском, грохотом взрывов. Он подскочил и сел. Вокруг "поля Гуар-Ну" продолжалось сражение. Совсем рядом вспыхнули два факела, и через мгновение из невидимости выпали почерневшие тела. Снова вспыхнуло пламя, и из-за дымовой завесы показалось бледное лицо Ибадима. Отай окончательно пришел в себя, увидев координатора, увешанного оружием. Тот выпустил поверх его головы заряд и приказал:
   - Вставай!
   Ибадим? Почему Ибадим? А где Айна? Неужели с ней что-то случилось?..
   - Вставай! - повторил координатор и бросил ему один из автоматов. - Скорее!
   Почувствовав в руках оружие, Отай забыл о боли в ноге.
   Они оставили Такина с Гуар-Ну, вручили парню несколько гранат, а сами побежали сквозь дымную завесу вниз к реке.
   - Куда мы идем? - спросим Отай.
   - Они там, - сказал Ибадим.
   - Откуда ты знаешь?
   - Мы видели, когда шли с того берега. Наших зарядов должно хватить. Они хорошо горят.
   - А где Айна?
   - Я попросил ее спрятаться. Опасность - не женское дело! - Ибадим обернулся. - Как можно было брать в такой Проект женщин?! Здесь черт знает что происходит!
   С этим Отай был согласен.
   - Спасибо, что спас нас, - сказал он. - Не ожидал от тебя.
   - Бывает, - пробубнил координатор.
   Они сбежали с откоса, и Ибадим повел Отая вдоль берега. Река свернула за каменистый утес, и люди увидели прямоугольную поляну с утоптанной травой. Посреди поляны стоял, расставив ноги-колонны, широкоплечий гигант с цилиндрической головой. Он держал руки за спиной и смотрел вверх. Гуманоид был обтянут одеждой землистого цвета. На лице лежала бесстрастная золотистая маска с тремя прорезями для глаз.
   Отай невольно вскрикнул, попятился, поскользнулся и сел в воду.
   - Это он! Я его видел на Станции! Это он!
   Ибадим был напуган не меньше. Они с Айной видели отряд серых теней, но никаких великанов здесь не было.
   Отай никак не мог успокоиться.
   - Это он, это они... - бормотал он, продолжая пятиться, - это они... я видел! Это хозяева, я уверен! Он на Станции... был на Станции! Я же говорил!
   Великан повернул голову. Людям показалось, что три черные глазницы уставились прямо на них. Золотая маска вспыхнула, отразив солнце.
   Ибадим рванул Отая из воды.
   - Б-бежим!
   Они понеслись по реке, поднимая фонтаны брызг и позабыв об осторожности. Им казалось, что великан идет следом, перешагивая с одного берега на другой. Под его ногами хрустят и крошатся камни, деревья валятся вправо и влево, с треском отрываясь от земли.
   Задыхаясь и помогая друг другу, они взобрались по откосу, выпрямились и остолбенели.
   За время их отсутствия бой завершился. Кое-где еще догорали маленькие пожары и тлели тела последних врагов.
   На стволе поваленного дерева сидели задумчивые Айна и Такин. Контактер лежал на траве у их ног.
   - А где все? - вырвалось у Отая.
   - Сдались в плен, - сказал Такин и усмехнулся. - Куда вы подевались? Если бы не она, нас...
   Айна толкнула его плечом и парень смолк.
   - Мы видели его, того, кто приходил на Станцию, - сказал Отай, обращаясь к Айне. - Того великана с цилиндрической головой. Они нас преследуют. Поздравляю.
   Девушка поежилась, но ничего не сказала.
   - Давайте возвращаться, - предложил Ибадим. Он был очень подавлен.
   Координатор взвалил на плечо Ну и первым двинулся в путь. Отай последовал за ним, поддерживая ослабевшего от потери крови Такина. Айна шла последней. Но перед тем, как покинуть поляну, она подобрала разряженные автоматы и разбросанные пустые кассеты. Пригодится.
  
  
   7
  
   Они вышли к лачуге уже в сумерках. На полпути их застал дождь.
   Ибадим донес Ну до двери из последних сил, положил на землю, почему-то оказавшуюся мокрой, и повалился рядом с ним. Тяжело дыша, он повернул голову к шедшим следом друзьям. Они стояли шагах в двадцати от него и не шевелились, а на лицах был написан такой ужас, что координатору стало нехорошо.
   Ибадим поднялся на ноги, осмотрелся. Вроде все спокойно. Утомленные мозги не сразу среагировали. Он пересек границу территории, ничего не соображая от усталости. И вдруг он понял. В глазах у него потемнело, сердце замерло и, рванувшись, бешено застучало. Купол! Купола не было!
   Он шатнулся и схватился за бревенчатую стену. Силовое поле... Как оно могло исчезнуть? Значит кто-то отключил генератор. Кто-то?!
   Ибадим бросился в дом. Дикаря на лежанке из веток не оказалось. Не было на месте и рюкзака с боеприпасами и оборудованием, и, самое главное, ящика с кодовым замком, в котором хранился передатчик. Последнее обстоятельство заставило координатора на время перестать соображать. Он упал на деревянную скамью, стоявшую вдоль стены, и закрыл лицо руками.
   - Он должен был спать двенадцать часов, - услышал он сквозь звон убитый голос Айны. - Он не должен был проснуться... Я виновата... Не нужно было тащить его сюда... Генератор поля они тоже унесли... Что мы теперь будем делать? Мы никогда не вернемся обратно!
   В дом с шумом вошли остальные. Ну успел прийти в себя, поэтому на постель из веток уложили раненого Такина. Контактер сел рядом и положил руку на его раненое плечо. Отай со стоном грохнулся на скамью возле координатора. Только сейчас он позволил себе почувствовать боль в ноге. Все были мокрые и несчастные. Теперь этот покосившийся домишко был их крепостью. В окно и сквозь щели в стенах заглядывала черная ночь. С потолка капало, вода гулко стучала по корпусу оружия, по столу, стекала по плечам людей. Но они ничего не замечали. Они молчали и думали об одном и том же. О том, что они больше никогда не вернутся домой.
   Прошло несколько часов. На рассвете дождь прекратился и на поляну упал прощальный свет звезд.
   Айна отодвинула засов и толкнула дверь. Та со скрипом отворилась и повисла на одной петле. В лачугу ворвался свежий воздух. От аромата мокрой хвои и земли немного закружилась голова. Айна потопталась на пороге и вернулся обратно. Страшно.
   - Ну что, нас уже ждут с нетерпением? - спросил Отай. Не дождавшись ответа, сказал: - Надо нам уходить отсюда. Катастрофы, как я понимаю, не предотвратить, и через четверо суток здесь будет жарко.
   Айна положила голову ему на плечо. Вчерашний страх и отчаяние немного притупились, и стало полегче.
   - И все-таки это оказались чужие, - продолжал Отай. - Люди, конечно, помогают им, но хозяева все-таки не мы. Рибан, как всегда, оказался прав. У старика поразительное чутье. Представь, никто даже не догадывается, что рождается и умирает в клетке, что за ним следят, что его направляют и наказывают. Я хотел бы ошибаться, но, по-моему, все обстоит именно так. Рабы, надсмотрщики, слежка... Не исключено, что их шпионы сидят на самом верху и поставляют им информацию на тарелочке. Эти предатели спокойно живут среди нас, самые обычные люди. Это как секта. У них, наверное, даже есть какой-нибудь святой отец, служения и все такое прочее. Мда... Боюсь, мы с нашим Проектом оказались в очень большой переделке. Заметь, они не просто присутствуют в том или ином времени, они преследуют нас. Они достанут нас везде, поэтому пропажа передатчика не стоит особых переживаний. Даже если мы вернемся, нам не дадут жить спокойно. Они убили Неоло, рассчитывая, что Проект закроют. Но Челон перестарался и подписал нам всем смертный приговор. Уж лучше бы в правительстве его не послушались. Теперь все, война началась и нам от нее не спрятаться ни в прошлом, ни в будущем.
   - Почему же они не придут сюда и не добьют нас? - сказала Айна. - Мы совершенно беззащитны и безоружны. Сейчас нас можно брать голыми руками. Могущественная раса, управляющая нашей историей, не смогла справиться с маленьким отрядом практически безоружных людей? Это странно.
   - Я думаю, что невидимки - это у них что-то вроде полиции. Полиция обычно старается арестовать преступника и посадить в тюрьму, а не прикончить. Мы перебили тех "полицейских", что патрулировали этот район. А начальство, возможно, вообще находится не на Земле. Пока не подошло подкрепление, нам надо добраться до какого-нибудь населенного пункта и найти какое-нибудь оружие. Надо выйти к людям, там мы будем в большей безопасности.
   - Почему ты так думаешь?
   - Не знаю, просто мне кажется, что хозяева не захотят действовать открыто на глазах у большого количества свидетелей. Я же видел, как они действовали в Неаполе. Если бы я не знал, в чем дело, никогда не догадался бы, что тут замешаны чужие. Все чисто, гладко и только с участием человечков. Никаких осьминогов.
   - Ага, значит, ты уверен, что с людьми мы справимся.
   - Это получше невидимок. Видимый враг - это другое. Знала бы ты, что я пережил, когда увидел ноги Такина, болтающиеся над землей. Такое мне не могло привидеться в самом кошмарном бреду. Я подумал, что парня сейчас уволокут, а я ничего не смогу сделать... Ничего... Это страшно.
   - Страшно, но им еще страшнее, - неожиданно громко сказал Ибадим, молча просидевший в скрюченной позе всю ночь. - Они сами боятся нас.
   Он резко отнял от лица затекшие руки и выпрямился. Глаза координатора правительственной комиссии страшно сверкнули в темноте. Отай и Айна невольно отшатнулись. Обоим вдруг показалось, что взгляд чиновника безумен.
   Но координатор был в порядке.
   - Я, Ибадим, представитель расы людей, сам объявляю им войну, - медленно произнес он. - Я сам буду их преследовать и уничтожать. Клянусь, что загоню их обратно в их черную дыру. Клянусь, что они пожалеют о том, что пошли против нас. Клянусь, что заставлю хозяев целовать ноги своих рабов!
   Если бы эти слова были сказаны еще вчерашним утром, члены команды, может быть, отнеслись к ним с иронией. Но сегодня все изменилось. Теперь Ибадим был одним из них, их товарищем по оружию. Они знали, что слова, вырвавшиеся из его сердца, дались ему непросто и стоили очень дорого.
   Отай был потрясен. Не только тем, что не ожидал такого заявления от Ибадима. Он подумал, что сам должен был произнести эти слова. Они должны были родиться в его сердце еще тогда, в Неаполе, когда он лежал в канаве, а его легкие разрывались от дыма костра, на котором умирала любимая.
   - Я, Отай... - произнес он, запнулся, сглотнул ком, снова заговорил: - Я, Отай, представитель расы людей, клянусь, что буду с тобой в этой войне. И пусть земля горит под моими ногами, если я не выполню клятвы.
   - И я клянусь идти с вами до самого конца, - сказала Айна.
   Такин, сопя, поднялся на своем ложе.
   - Я тоже объявляю им войну! - выкрикнул он. - Как представитель расы людей, как человек, который их ненавидит! Ненавидит! Клянусь, что на моей Земле не останется ни одного инопланетного урода! Ни одного!
   Теперь слово было за контактером. Друзья смотрели на него и ждали, что скажет человек, говорящий со вселенной.
   Ну сказал:
   - Я хочу мира...
  
  
   8
  
   Охотник зарыл странные вещи в лесу у старой берлоги. Прикрыл травой, накидал веток. Он не знал, зачем все это делает. Может быть, так он хотел избавиться от страха, который испытал, когда, проснувшись на рассвете, понял, что ничего не помнит. Он не помнил, где находился этой ночью, как попал сюда, в такую даль, понятия не имел, откуда взялись эти вещи. Они жгли его руки.
   Он исступленно рыл землю и глотал слезы, которые текли и текли по его лицу. Это случилось с ним впервые. Раньше он не знал слез, впрочем, как и леденящего страха. Имея дело с тайгой, он закалил свое сердце. Но эти вещи...
   Охотник поворошил ветки, тяжело поднялся с земли и отряхнул колени. Куда теперь? Обратно в тишину глухого леса? - подумал он, озираясь. Нет, надо идти к людям. Это единственное, чего он сейчас хотел - увидеть человеческое лицо и услышать человеческий голос.
  
  
   9
  
   Разведчики были утомлены до предела. Они шли три дня и три ночи, делая лишь короткие остановки. Погони, вроде, не было, но страх не давал им остановиться. Это был дикий и совершенно чуждый им мир. Они сами были здесь пришельцами.
   Они шли наугад, пробирались сквозь чащу, куда не попадал солнечный свет, преодолевали болотистые степи, заваленные гниющими стволами, вновь углублялись в тайгу. И нигде не встретили следов человека.
   К человеческому поселению они вышли только к утру четвертых суток. Деревня лежала на холме, переходящем в плоскогорье, темная и неуютная. Уже прокричали первые петухи, слышалось мычание, собачий лай. Ветерок доносил запах навоза и хлеба.
   Разведчики повалились на землю, и через минуту все, кроме контактера, крепко спали.
   Ну сидел на пне чуть поодаль. Он давно ждал этого момента, чтобы поговорить с тем, кто шел за ними всю дорогу. Он ничего не сказал друзьям. Не стоило. Это только отвлекло бы их от цели и сломило волю. Он хотел вначале все выяснить сам. Ну не видел гостя, но чувствовал его присутствие. Таинственный попутчик не отставал, держась на значительном расстоянии и временами прячась за деревья. Его шаги были неслышны, будто он двигался по воздуху.
   Но преследователь исчез. Ну больше не ощущал его волн. Тот, кто шел за ними, либо затаился, либо отстал. Сколько Ну не всматривался и не вслушивался в лес, в пространстве не было никакого движения.
   Убаюканный тишиной Гуар-Ну не почувствовал, как соскользнул с пня, свернулся калачиком и провалился в дремоту. Он и спал, и не спал одновременно. Он продолжал оставаться в лесу, но это был какой-то другой лес, не такой высокий и густой. Он шел по невероятно крутой тропинке вверх по склону горы. Ближе к вершине лес совсем поредел и перешел в широкое каменистое плато. Из последних сил он преодолел крутизну подъема и увидел старца Целондрока. Старец сидел на большом желтом камне, и за спиной у него сияло лазурно-синее небо. Обтянутые пергаментной кожей пальцы старика сжимали сучковатый посох, на безволосой голове лежали солнечные блики. Губы мудреца шевельнулись, и Гуар-Ну услышал: "Все прошло. Все ветер унес. Не вернуть..."
   Ну вскочил. Ему показалось, что что-то коснулось его лица, что-то легкое и скользкое. Только показалось?.. Он потер щеку, стремительно оглянулся. Вправо, влево. Никого.
   И тогда его охватила паника. Он бросился к Отаю, растолкал его, потом переполз к Ибадиму.
   - Что?! - вскрикнул координатор.
   - Надо, - коротко сказал Ну и принялся тормошить Такина.
  
  
   10
  
   - Так вы, говорите, геологи? - проговорил хрипло старик и мокротно закашлял. - Слышали мы про геологов. Ходили тут такие прошлым летом, все чего-то копали, железяками своими долбили. А нашли или нет не знаю. Вы то чего ищете?
   - Золото, - не задумываясь сказал Отай.
   - Кхе-кхе, - хохотнул старик и хитро прищурился. - Странные вы какие-то. Может беглые? Нет? Вот баба ваша с мужичьей прической, а этот мужик, обратно, с бабьей. Да и остальные не лучше. И разговариваете как-то... как нерусские что ли. Ага, вот - как образованные.
   Никто даже не улыбнулся. Странные гости были хмуры и неразговорчивы.
   - Мда, - сказал старик и собрался подняться, но Отай придержал его за рукав.
   - Есть какое-нибудь оружие?
   - Оружие? - Старик плюхнулся обратно на лавку. - Нет у меня. А тебе зачем?
   - Папаша, мы побудем здесь до завтрашнего утра и уйдем, только не говори никому о нас, а то... - Отай бросил быстрый взгляд на остальных, - а то плохо будет.
   Старик провел рукавом под носом.
   - Вот тебе и геологи... Я ж говорил, что беглые.
   В этот момент дверь с шумом распахнулась и в избу ввалился бородатый человек с безумными глазами. Увидев незнакомцев, он застыл на пороге и вперился взглядом в противоположную стену, у которой сидел хозяин дома. Вид у него был свирепый, ноздри раздувались, в растрепанной бороде торчали травинки и хвоя. Немая сцена продолжалась с полминуты, потом вскрикнула Айна и комнату сотряс вопль Ибадима:
   - Это же он!
   Координатор кинулся всем телом на вошедшего, сгреб его в охапку, повалил и стал вколачивать ничего не понимающего человека в пол.
   - Ты, гад неблагодарный! Где наши вещи, говори, негодяй! Отвечай, мерзавец! Надо было бросить тебя в реке, чтобы ты подох там!
   Бородатый начал задыхаться, захрипел.
   - Все-таки Бог есть, - произнес Такин.
   - Эй-эй, - опомнился Отай, - смотри, не убей его!
   Друзья оттащили рычащего Ибадима. Бородатый человек отполз к стене и съежился, заслонившись рукой.
   Хозяин сидел с закаменевшим лицом. Даже глаза не моргали. Только нижняя челюсть слегка подрагивала.
   - Кто ты такой? - грозно спросил Отай.
   - Охот-тник, - глухо выговорил бородач.
   - Это ты украл наши вещи?
   - К-какие такие вещи?
   - Рюкзак с оружием, белый чемоданчик с пищащим замочком, железный цилиндр с лампочками и кнопочками, - терпеливо перечислил Отай. - Ты украл?
   - Я не воровал... - Бородач умоляюще оглядел собравшихся. - Я не знаю, как они ко мне попали. Богом клянусь - не знаю! Проснулся утром, а они рядом...
   - А как в реке тонул и как тебя вытащили тоже не помнишь? - рявкнул Ибадим.
   Глаза охотника округлились.
   - В реке?.. Тонул?.. Когда же такое было-то... Я эту реку как себя самого знаю...
   - Я тебе сейчас напомню! - Ибадим снова рванулся вперед. На нем повис Такин.
   - Оставьте его, - сказала Айна. - Я верю ему. - Она мягко обратилась к охотнику: - Не бойся, мы ничего тебе не сделаем. Только скажи, где наши вещи, и иди с миром.
   - Я их закопал в лесу, в лощине, дня два пути отсюда, - торопливо проговорил бородач и уставился на свои ладони. - Проснулся, смотрю - а они в руках... Не понимаю, как получилось-то, я и не думал... вещи-то диковинные, не наши! Простите, люди добрые, не хотел я, бес попутал...
   - Два дня пути! - простонал Ибадим. - Не успеем. А если на лошадях, до утра вернемся?
   - На лошадях? - Охотник подумал и мотнул головой. - Нет.
   - Не надо рисковать, - сказала Айна, - передатчик будет действовать еще семьдесят часов после катастрофы. Спасибо Рибану. Пусть все случится, а потом пойдем и возьмем наши вещи..
   Тут ожил хозяин дома.
   - Кабы на лошадях... - прокряхтел он. - Все лошади на селе с ума посходили - третий день в тайгу идти не хотят. Собаки и те со двора носа не кажут и воют по ночам. Люди сказывают, лихо какое-то по тайге бродит.
   - Бродит, - подал голос Гуар-Ну. - Чужие в лесу. Не пойдут туда ни лошади, ни собаки. Только человек ничего не видит и не слышит.
   Старик и охотник принялись креститься.
   - Но мне туда нужно, - сказал Ну.
   - Куда это тебе нужно? - спросил Отай.
   - Мне нужно идти в лес и поговорить с ними. До семи утра еще есть время.
   - Что?! - взревел Ибадим. - Ты с ума сошел?!
   - Я должен попытаться еще раз, - тихо и даже виновато произнес контактер. - Я должен попробовать их... предупредить.
   Такин неторопливо подошел к двери и демонстративно загородил ее собой.
   - Это несерьезно, - сказала Айна. - Ничего не изменить. Завтра все случится, что бы мы не делали. Таков сценарий, и нам его не переписать. Не нужно жертв. Давайте все останемся в живых. Хотя бы это будет нашей удачей. Еще неизвестно, удастся ли нам вернуться домой.
   - Я должен попытаться, - упрямо повторил Ну. В голосе его неожиданно появились металлические нотки. - Я пойду туда. Это мой долг! Они прилетели, чтобы помочь нам. Мы одни тут знаем, что случится завтра утром, и мы не имеем права ничего не сделать. Простительно только незнание, но мы знаем, поэтому нам не будет прощения!
   - Хорошо, хорошо. - Ибадим поднялся. - Ты в чем-то прав. Я иду с тобой. Прямо сейчас. Если в течение двух часов ничего не получится, возвращаемся. И никаких споров. Два часа. Понял? - Ну двинулся к двери, обошел Такина и вышел. В сенях хлопнула дверь. - Отай, что у нас с оружием?
   - В одном автомате осталось три заряда, в другом два.
   - Два я возьму, три - твои. Заприте двери.
   Координатор поймал брошенный автомат, закинул на плечо и, ворча и чертыхаясь, выбежал за контактером.
   Отай посмотрел им вслед и подумал, что больше не принимает решений в экспедиции. Теперь здесь главный Ибадим, и он, Отай, как не странно, совсем не против. Все изменилось в тот момент, когда Ибадим сказал: "Я сам объявляю им войну..." Чиновник не был шпионом, скрытым специалистом или кем-то в этом роде, он просто оказался настоящим мужиком, способным на поступки. Отай был в этом абсолютно уверен.
   Хозяин дома и охотник следили за происходящим молча. Они были охвачены ужасом, который им внушали непонятные речи гостей, их странный вид и их страшное оружие, сверкающее красным глазом.
   - Сынки, а сынки, - решился заговорить старик, - а что будет-то завтра утром?..
  
  
  
   11
  
   Контактер шел впереди, временами останавливался и застывал на одном месте с закрытыми глазами. Ибадим терпел. Он не был полностью согласен с Ну. Конечно, они знают, что будет завтра, но предотвратить катастрофу не в их силах. Им не спасти неведомых друзей. Они достаточно пережили за эти дни, они рисковали, боролись, они сделали все, что могли. Это война, настоящая война. Проект спровоцировал ее начало, теперь обратной дороги не будет. Только победа или поражение. Это плохо, это страшно, но что же тут поделаешь? Возвращение к спокойствию и миру для них возможно теперь только через эту войну. А, может, и не только для них.
   На этот раз они не вошли в лес, а двигались вдоль его границы, Время шло. Минули условленные два часа, потом три, четыре, а Ну все никак не мог остановиться.
   - Два часа прошли, - напомнил Ибадим. Ему не хотелось отрывать контактера от поисков, но время действительно поджимало.
   Ну замер, прижал ладонь к глазам, потом повернулся к нему. Во взгляде была тоска и боль.
   - Спасибо, что заговорил со мной. Я никак не мог оторваться.
   "Оторваться?" - подумал координатор, кашлянул и спросил:
   - Ну что... там?
   - Я не смогу говорить с кораблем, - проговорил Ну хрипло и сжал голову руками. - Они мешают мне. Они говорят страшные вещи. Они обещают уничтожить Землю, если мы не прекратим совать свои носы куда не следует. Они говорят, что сейчас мы просто подопытные твари, а тогда станем рабами духа.
   Ибадим сглотнул. Ему стало жутко. Значит, все время, что они шли, контактер переговаривался с внеземным разумом, а он даже ничего не заметил.
   - Они, - продолжал Гуар-Ну, - грозят, что превратят нас в животных и заставят пожирать своих детей. Они сказали, что предки людей дали клятву верности расе господ и скрепили ее кровью Великой рыбы. Теперь ничего нельзя изменить... Они сказали, что так было и так будет всегда, всегда, всегда...
   Ибадим слушал и чувствовал, что куда-то проваливается. Чтобы выбраться из облепившей его душной темноты, он ухватился за два слова, показавшихся ему очень неуместными, и начал думать. Мыслительный процесс заставил его прийти в себя.
   - Кровью... великой рыбы? - проговорил он громким шепотом, будто рядом, кроме Ну, находился еще кто-то. - Рыбы? Ты точно расслышал? Он сказал - рыбы?
   - Да.
   - Черт... Что бы это значило?
   - Не знаю.
   - А еще он что сказал?
   - Больше ничего.
   Ибадим попробовал бодро улыбнуться:
   - Ну вот видишь. Не бойся.
   - Я не боюсь, - сказал контактер. - Мне все равно, что будет потом.
   - Когда потом?
   Гуар-Ну промолчал. Он не хотел говорить о том, что сейчас главное для него - вернуться домой, отправиться в горы, найти Целондрока и рассказать ему о Великой рыбе. Старый мудрец знает все о прошлом и будущем. Он найдет ответы. Они вместе будут искать ответы. И они их найдут. А что будет с ним потом Ну мало интересовало.
   - Ладно, - вздохнул Ибадим, закатал рукав и взглянул на маяк, постоянно настроенный на сигнал Айны. - Скорее! Что-то случилось!
  
  
   12
  
   - Дядька Никадим! Дядька Никадим!
   Сначала стучали в дверь, потом забарабанили в окно. Голос был детский, надломленный от волнения.
   Старик вопросительно взглянул на Отая и шепнул.
   - Это пастушонок местный, Петька, молоко мне, старому, носит.
   - Ладно, - кивнул Отай, - открой, только о нас ни слова.
   Старик распахнул окно, и голос пастушка ворвался в дом.
   - Дядька Никадим, ты чего заперся-то? Тут такое делается! Жандармы приехали из города, на лошадях, а с ними солдаты, с винтовками все! Политических ловят, говорят! Ищут по избам, погреба переворошили, в сено вилами тыкают! - Мальчишка со стуком поставил на подоконник крынку молока. - Ну, побежал я дальше смотреть!
   Он унесся, сверкая грязными пятками.
   Старик торопливо закрыл окно и хлопнул себя по бокам.
   - Что же мне с вами делать теперь? Может уйдете в лес от греха подальше? Поймают ведь, и меня подвесят рядом с вами на солнышке сушиться... Откуда ж вы на мою голову свалились!
   - Плохо дело, - произнес из темного угла охотник.
   - Не подвесят! - вдруг громко произнес Такин. - Никого не подвесят!
   Никто не ожидал того, что случилось в следующее мгновение. Ударом локтя в голову Такин опрокинул Отая со скамьи, отшвырнул кинувшуюся наперерез Айну, рванул с пола автомат и вылетел из комнаты. На пороге оглянулся и бросил:
   - Я их отвлеку, а вы уходите в лес! Уходите!
   Айна заметалась между оглушенным Отаем и дверью, не зная, как поступить.
   Тут из своего угла вышел охотник.
   - Сиди, я сам за ним, - сказал он, отодвигая ее от двери. - А вам и правда лучше бы в лес.
  
  
   13
  
   Охотник догадывался, каким путем пойдет мальчишка. Изба старика стояла на самой окраине на некотором удалении от других домов, и прямо от покосившегося забора начиналась высокая трава, в которой вилась, спускаясь к лесу узкая тропа.
   Он вышел из дома и прислушался. Он прислушался к шуму травы и двинулся вправо. Так и есть, парень решил идти по дороге и войти в село с другой стороны. "Очень глупо", - подумал охотник.
  
  
   14
  
   "Сожгу их к чертовой матери, - возбужденно думал Такин, - если уж нам тут оставаться, так хоть чтобы не зря... Предатели, мерзавцы, я им покажу... Хозяева... Они узнают, кто хозяин... Я им покажу, кто здесь хозяин..." Такин был полон решимости. Он собирался уничтожить предателей тремя зарядами и обеспечить друзьям безопасный отход. Он шел прямо по дороге, не старался таиться. У него в руках было оружие, которое станет известно здесь через полтысячелетия. Так чего ему бояться. пусть враги боятся!
   Всадников он увидел еще издалека. В увеличитель прицела он разглядел, что делается в деревне. Жандармы и солдаты носились взад-вперед, гоняли жителей, кого-то били. Одна изба горела.
   Такин ускорил шаг. Он чувствовал, как ярость внутри него разгорается все больше и вот-вот сожжет его самого.
   Выйдя на расстояние удара, он вскинул автомат. Красный глаз прицела хищно сверкнул. Такин подождал, пока несколько конников соберутся в группу, и нажал спусковую кнопку. Мгновение, и в толпе вспыхнул огонь. Сельчане бросились врассыпную. Люди горели не так как невидимки, пламя пожирало их гораздо медленнее. Такин рассмеялся и провел рукавом по корпусу автомата. Осталось целых два заряда, а половины врагов уже нет.
   Он прицелился снова и в глазок увеличителя увидел, что в его сторону несутся четверо всадников. Сухо затрещали выстрелы. Его заметили, но это не вызвало у него испуга. Он презрительно сощурился и сплюнул. Ну, давайте, идите поближе. Ближе!
   Пуля просвистела у виска, опалив горячим дыханием. Такин не шелохнулся. До ближайших построек было далеко. Можно было как-нибудь добежать до леса, но Такин и не думал прятаться или бежать. Выждав немного, он выпустил второй заряд. Преследователи и их кони превратились в факелы. Люди и животные валились в траву, орали, катались, пытаясь сбить пламя. Тщетно. Они были обречены.
   Такин огляделся, и торжество на его лице сменилось тревогой. Со всех сторон на него мчались всадники. Они не стреляли, только кричали что-то. Их было немного, человек семь.
   Последний заряд испепелил четверых. Но это был последний заряд. Такин отшвырнул оружие и стал пятиться.
   - Падай в траву и ползи к лесу! - послышалось откуда-то. - Падай, дурень!
   Голос показался знакомым. Но Такин не расслышал слов.
  
  
   15
  
   Охотник кусал губы от отчаяния. Оставшись без оружия, парень совсем растерялся и, кажется, даже перестал слышать. Он кричал ему, что надо падать и ползти, но тот не шевелился.
   Всадники спешились и побежали, придерживая болтающиеся на боку шашки и что-то выкрикивая. Трое первыми приблизились к парню и вдруг отлетели от него, словно соломенные куклы. Охотник даже приподнял голову от удивления. Двое не двигались, третий все-таки поднялся и сразу выхватил шашку. Удар - и оружие вылетело из рук, а сам его хозяин крутанулся волчком и рухнул в траву. Увидев это, остальные четверо остановились, и в сердце охотника закралась надежда - может удастся парню сбежать. Но нет, со стороны села уже мчалось подкрепление, и на этот раз преследователей было не меньше дюжины.
   Один из солдат вскинул винтовку. "Нет! Не стреляй, ирод! - резануло в сердце охотника. - Мальчишка ведь совсем..." Выстрел - и парень упал на одно колено. Еще выстрел - и схватился за руку. Убедившись, что жертва беспомощна, все разом бросились на нее, как гончие на раненую лисицу.
   Охотник закусил кулак, чтобы не закричать, и начал медленно отползать. Добравшись до леса, он заполз за широкий змеистый корень и только отсюда, дрожа, решился взглянуть на происходящее.
   Все было кончено. "Пошла!" - крикнул наездник, и лошадь испуганно рванулась вперед, поволочив по земле привязанного к ней веревкой человека.
   Когда все стихло, и в поле не стало слышно других звуков, кроме шелеста травы, охотник выполз из своего укрытия и, держась леса, побрел к дому старого лешего Никадима. Он мог скрыться и забыть обо всем, но почему-то не сделал этого.
   По дороге нога его стукнулась во что-то твердое, металлически поблескивающее в утоптанной ногами и копытами траве. Это было оружие чужаков.
   - Кто же вы такие? - прошептал охотник. - Кто?..
  
  
   16
  
   Ночь пришла темная и холодная.
   На болоте горели огоньки светляков. Было очень тихо. Жутко поскрипывали во мраке скрюченные редкие деревья, тяжелый дух топи выворачивал внутренности.
   - Страшные места, - проговорила Айна. - Страшное время... Охотник не вернется. Сбежит. Вот увидишь. Завел нас сюда и бросил... Я хочу домой.
   Отай обнял ее за плечи и прижал к себе.
   - Хочу домой, - повторила девушка. - Это болото оказалось сильнее меня. Оно меня сломало.
   Отай ничего не ответил, только еще крепче прижал ее к себе.
   Послышался тяжелый всплеск, и на пригорок выскочил бородатый охотник. Бросил толстый шест и подполз к ним.
   - Не замерзли? Тунгусов встретил, кочевников. Олени у них разбежались. Ищут. И правда что-то в лесу неладно. Огды, говорят, сердится.
   - Кто? - встрепенулась Айна.
   - Да бог ихний, тунгусский. А так люди хорошие.
   - Что еще? - мрачно спросил Отай.
   - Увезли парня вашего, - сказал бородач, - заковали в железо и в город отправили под охраной. Сам видел. Живой он, рука и нога перевязаны. А в селе засады остались. В лес-то идти ночью боятся, утром облаву будут делать.
   - Да уж, - криво усмехнулся Отай, - утром...
   "Отай! Айна!" Голос Ибадима прозвучал глухо, но совсем близко.
   Охотник вскочил и схватился за посох.
   - Это наши, - успокоил Отай, тоже вставая на ноги. Взглянул на маяк и кивнул. - Точно, наши. Эй! Сюда!
   Ибадим и Гуар-Ну вылезли из топи, по пояс облепленные грязью. У обоих в руках были длинные палки.
   - Живы? Все живы? - бросился к друзьям координатор. - А Такин где? Где Такин?! - Узнав, что случилось, он сразу принял решение. - Надо спасать парня. Если он жив, мы не можем его здесь оставить. Это исключено. Мы с охотником найдем лошадей, догоним эту телегу и перебьем охрану. А вы сидите здесь и никуда не двигайтесь.
   - Нет, - сказал Отай, - не пойдет. На этот раз я иду, потому что ты еле на ногах держишься, а я уже сегодня наотдыхался.
   - Хорошо, иди ты, - согласился Ибадим. Он и правда не чувствовал в себе сил для такого дела. Переход черед болото дался ему нелегко. Ноги все еще дрожали от напряжения. - Возьми автомат, а мы будем ждать здесь.
   - Нет, здесь нельзя, - возразила Айна. - На болоте оставаться нельзя. Взрывная волна поднимет всю эту грязь и накроет нас.
   - Она права, - сказал Ибадим.
   - Но в село тоже нельзя, - заметил Отай.
   Следивший за разговором охотник решил вмешаться.
   - Хватит разговоров-то, - пробурчал он. - Идите лучше за мной. все.
  
  
   17
  
   Отай не ожидал, что все пройдет так гладко. Освобождение Такина оказалось делом совсем несложным для человека двадцать шестого столетия.
   Пробравшись в темноте в село, они очень быстро нашли и коней, и ружье, отобрав все это у дремлющих на посту солдат. Отай действовал четко. Он не задумывался о гуманности своих действий, ему было все равно, выживут эти люди после его ударов или нет. Война есть война. Он должен был спасти Такина. На этот раз он не собирался никого оставлять в чужом времени.
   Они мчались по холмистой степи. За ними следовало облако пыли. Дорога белела в темноте широкой полосой. Конвой не мог уйти далеко, уверенно говорил охотник, присматриваясь к следам копыт и колес. Вот тут они остановились, объяснял он, ощупывая притоптанную траву, тут поехали быстрее, а вот тут еще кто-то к ним присоединился. При сообщении о "кто-то", Отай вздрогнул. Только бы не великаны...
   Наконец они увидели конвой. Картина была мирной и безобидной. Телега двигалась медленно, западая то на один, то на другой бок. Скрип колес далеко разносился в ночной тишине. Сидящий на козлах мужик дремал, то ронял голову, то вскидывался и оглядывался. Конная охрана из пяти человек тоже клевала носом. Лежащего в телеге Такина Отай хорошо не разглядел. Только виднелась болтающаяся в такт движению повязанная бинтами нога.
   Он вопросительно взглянул на бородача.
   - Они, - сказал охотник.
   - Отлично. Вот, что сделаем. Нужно отвести охрану в сторону, а то наш парень тоже может поджариться. Не побоишься?
   Охотник презрительно усмехнулся, поднял ружье и сделал несколько выстрелов в воздух. Конвой проснулся и стал стрелять в ответ. Бородач дернул поводья. Его лошадь захрапела, ударила копытом и рванулась вниз.
   Как и ожидал Отай, конвоиры бросились за бородачом всем скопом. Он дождался, когда охотник оторвется от преследователей на необходимое для удара расстояние, и выпустил заряд. Ночь превратилась в день. Оранжевый клубок, в котором метались серые тени, покатился по степи. Вспыхнул сушняк.
   Мужик бросил вожжи и побежал прочь, вопя и спотыкаясь.
   Отай опустил автомат, спешился и подошел к телеге, наклонился над Такином и ударил его несколько раз по щекам. Парень открыл глаза.
   - Старший? - Сухие губы растянулись в улыбку. В голосе Такина не было удивления. - Я так и знал...
   Отай крепился как мог, но глаза все равно увлажнились и в носу защипало. Он поднял парня на руки, бережно усадил на спину лошади и вскочил в седло. Заметив, что охотник глядит на него, пряча усмешку в дремучей бороде, он отвернулся и провел рукавом по лицу.
   - Кто вы такие? - спросил охотник. Лошадь под ним нетерпеливо топталась. - Сдается мне, что никакие вы не политические. Сила какая-то в вас... неправильная что ли. Вроде и люди, и нелюди, и наши, и чужие.
   - Ну, пошла! - рявкнул Отай и вонзил пятки в бока взмыленного животного.
  
  
   18
  
   Они решили больше не прятаться, а переждать ночь в овражке неподалеку от села. Близкое присутствие людей немного успокаивало, хотя вой собак, предчувствующих неладное, в ночной тиши нагонял страх и тоску. Разведчики ждали утра, поглядывая на часы.
   Небо было синим и чистым, солнце весело подмигивало с высоты. Ближе к семи часам воздух начал постепенно накаляться. Стало жарко и сухо, непривычно для здешних мест.
   Отай стащил через голову майку.
   - Как в пустыне какой-нибудь.
   - Наверное, это из-за того, что там идет сражение, - сказала Айна. - Осталось восемнадцать минут. Сейчас их собьют.
   - Где они упадут?
   - Где-то на северо-западеа.
   Все повернули головы на северо-запад.
   - Нас точно не заденет? - проговорил Ибадим.
   - Да пусть задевает, - хрипло сказал Такин. - Пусть. Мы не смогли ничего сделать. Мы слабаки, мы никто против хозяев, ни нас, ни человечества вообще не должно существовать. Мы ничего не можем. Зачем мы вообще нужны? Люди - это раса трусов, негодяев и предателей, которые могут бить только себе подобных. И вранье, что все от того, что никто ничего не знает. Знают, кому нужно, все прекрасно знают. Еще как знают! А мы... - голос парня сорвался. - А мы... наш Проект...он как комариный укус для них, несерьезно, слабо, глупо... стыдно даже...
   - Успокойся, береги силы, - ласково сказала Айна и сжала его ладонь. - Если бы наш Проект был таким слабым и глупым, они не потратили бы на нас столько сил. Мы им еще покажем.
   - Да, - произнес Гуар-Ну и снова замолчал.
   - Осталось десять минут, - задумчиво сообщил Ибадим. - Десять минут.
   - До чего осталось-то, до чего?! - взорвался охотник. Бородач даже покраснел от злости. За всю ночь он не проронил ни слова, сидел в стороне, настороженно прислушиваясь к разговорам чужаков и ничего не понимая.
   - До падения в тайгу, вон туда, космического корабля, - неожиданно ответил Отай и сразу подумал, что не следовало этого делать. Ради самого же таежного жителя. - Только лучше бы ты этого не знал, приятель.
   - Чего-чего? - Брови бородача поползли на лоб.
   - Меньше, чем через десять минут на землю с неба упадет корабль из космоса. Дирижабль когда-нибудь видел? Нет? Тогда мне трудно объяснить. Да и не нужно тебе этого знать.
   Охотник еще больше помрачнел и отвернулся.
   - Время, - сказала Айна. - Быстро наверх! Отсюда ничего не увидим!
   Разведчики выползли из убежища. Утро было ясным. Со стороны села доносились звуки жизни. Люди начинали новый день, не подозревая, что- где-то среди звезд кто-то погибает ради них.
   - Смотрите, - замирающим голосом произнес Ибадим.
   Над горизонтом появилось серое дымное облачко.
  
  
   19
  
   Небо треснуло, и из трещины вырвалось пламя, охватившее половину неба. Будто распахнулись врата ада, выпустив на волю жар преисподней. Будто лопнули швы мироздания. Нестерпимо сияющий посланец ада ринулся к земле, оставляя почти вертикальный след. Еще не долетев до поверхности огонь вдруг превратился в черное облако, растекся над тайгой. И мир содрогнулся.
  
  
   20
  
   Земля задрожала.
   - Ложитесь! - завопил Отай и толкнул закаменевшего бородача. - На землю! Головы снесет! Уши зажмите!
   Страшный грохот прокатился по тайге. Сразу вслед за ним последовал еще один удар. И в небо взметнулся черный дым, изорванный языками пламени. Столб достиг самого неба и стал утолщаться на конце, образуя "шляпку гриба". Одновременно воздух разорвал громкий звук, словно выстрелили из сотни пушек одновременно. Нет, скорее, с таким грохотом рушатся горы... Звуковые удары один за другим волнами накатывались на людей, раздирая перепонки. Степь продолжала вздрагивать. Все пространство раскалилось в одно мгновение. Воздух, земля, казалось, даже одежда приварилась к телу.
   Когда адская канонада стихла, стали слышны плач и крики, доносящиеся со стороны села. Людской вой стоял в раскаленном воздухе, дополняя апокалиптическую картину. Земля перестала дрожать. Место взрывав продолжало выбрасывать в небо дымные протуберанцы, но черный "гриб" слегка побледнел.
   - Господи, спасибо тебе, - произнес Такин, со стоном разгибая спину. - Спасибо тебе за то, что мы не остались в доме у реки. Там бы нам точно пришел конец... Конец!
   Айна поднялась сначала на колени, потом, опираясь на руки, встала на ноги. Голова кружилась, в висках стучала кровь. Остальные со стонами и проклятиями поднялись вслед за ней. Только охотник все еще не вышел из ступора.
   - Что будем делать? - спросил Отай и наклонился над охотником. - Эй, как ты? Смотри, не помри, ты еще нам нужен.
   Бородач ожил, поднял глаза и сглотнул.
   - Старика бы Никадима проведать... - заплетающимся языком проговорил он, - дядька мне все-таки...
  
  
   21
  
   Деревня была охвачена паникой. Люди вопили на разные голоса, зачем-то выволакивали из домов вещи. Старики и старухи бились о землю, причитали и молились. В толпе носился местный сумасшедший, пугающий и без того напуганных сельчан криками о конце света. Слушая его, женщины падали на колени и принимались креститься, а дети плакали еще громче.
   Разведчики прошли сквозь толпу, и никто не обратил на них внимания. Даже вслед не посмотрели. Ни жандармов, ни солдат им не встретилось.
   - Как трясти перестало, они манатки-то собрали - и давай бежать, - объяснил старик Никадим. Он сидел на пороге своего дома и тер красные слезящиеся глаза. Рядом пристроился пастушок Петька. Мальчик был спокоен и очень серьезен. - Не знаю, сколь мне жить осталось. Жизнь прожил долгую, но такого не видал. Так грохотало, что избы подкидывало, кони валились с ног, а люди, люди-то...
   Он еще долго что-то говорил, продолжая тереть дрожащими пальцами свои ослепленные старые глаза. Разведчики стояли у порога, не зная как прервать старика. Но времени было мало. Охотник тоже это понимал, поэтому кивнул Отаю:
   - Пошли что ли?
   Они вышли из села, пересекли степь и вновь вошли в лес, который после катаклизма стал еще более страшным и угрюмым.
  
  
   22
  
   Устроенный охотником тайник был цел. Но добраться до него из-за лежащих поверх крест-накрест поваленных деревьев оказалось непросто. Измученные до предела люди тащили стволы из последних сил. Землю рыли почти полулежа.
   - А что если там остался кто-то живой? - неожиданно сказала Айна. - Вдруг кто-то с корабля выжил?
   Друзья перестали копать и переглянулись.
   - Это невозможно, - сказал Ибадим и снова взялся за автомат, которым рыл землю.
   Больше об этом не говорили...
   Перед тем, как активизировать передатчик, Отай посовещался с членами группы и отвел охотника в сторону. Тот был насторожен.
   - Послушай, таежный человек, - начал он, - ты... ты очень помог нам. Спасибо тебе. Но у тебя теперь могут возникнуть проблемы. Понимаешь? Кое-кто будет мстить тебе за твою помощь нам. Поэтому мы... - он оглянулся на друзей, - мы могли бы взять тебя с собой.
   - Куда это? - бородач вздрогнул. Глаза наполнились суеверным ужасом.
   - В двадцать шестой век, - просто сказал человек из будущего.
   Но для человека из прошлого все было намного сложнее. Он сжался, ощетинился, сам стал похожим на какого-то таежного зверя.
   - Уйдите вы от меня, уйдите, Христа ради! - прошептал он и стал пятиться, отмахиваясь от чего-то невидимого. Споткнулся, упал, снова встал и пошел от них задом, постепенно исчезая в сером тумане...
  
  
   23
  
   Гуар-Ну бросил последний взгляд в темноту умирающего леса. Он знал, что там не осталось никого. Жизнь покинула это место, а неведомые друзья превратились в воздух, в небо, в пылинки, частицы тумана. Гуар-Ну был уверен, что ни корабль, ни его экипаж не уцелели. Перед тем, как все случилось, он ловил их прощальные голоса. Теперь ему никто не мешал, но было слишком поздно.
   Ну не мешал друзьям разбирать вещи. Он ничего не смыслил ни в транспозитации, ни в генераторе силового поля. Он пока не совсем вернулся, хотя разум его уже не блуждал в туманных мирах. Силы постепенно восстанавливались. Не так быстро, как ему хотелось бы. Контакт не состоялся, экспедиция потерпела неудачу, доброжелатели со звезд погибли, унеся с собой тайну, которой так хотели поделиться с людьми. Все это угнетало контактера. В Голубом Квадрате было гораздо легче работать. Там не было враждебной среды, там было только недопонимание. Но эта экспедиция многому его научила. Самое главное - теперь он знал о Большой рыбе. И не только о ней.
   - Айна, - позвал Ну, - подойди, пожалуйста.
   Айна положила на землю мигающий прибор и подошла, вытирая руки о полы куртки.
   - Что7 Что такое? - с тревогой спросила девушка.
   - Я хочу тебе кое-что сказать.
   - Что-то случилось? - Айна перешла на шепот.
   - Помнишь того мальчика, который сидел около старика?
   - Пастуха? Да, а что?
   - Это - почтальон. Только не говори никому, пока не вернемся...
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4 РОКИРОВКА
   ________________________________________
   Столица - Север, октябрь 2547 года
  
  
  
   1
  
   Гуманоид нахмурил высокий лоб. Голубоватого цвета кожа сложилась толстыми складками. На экране дальней связи лицо казалось слишком вытянутым, но Рибан знал, что дело в помехах. Скорее всего, голова инопланетянина была идеально круглой. Впрочем, это не имело никакого значения.
   - Я не понимаю, вы отказываетесь? - сказал гуманоид высоким голосом. Дешифратор механически перевел его речь. - Разве вам не нужна энергия для продолжения работы?
   - Нужна, - согласился Рибан. - Но для исследования прошлого Земли Станция должна находиться на Земле. Я не смогу продолжить исследования, если перенесу Станцию на одну из предлагаемых вами планет. Вернее, тогда я буду исследовать прошлое вашей планеты, а не своей. Таковы принципы транспозитации во времени, уважаемый. Мы перемещаемся только во временных координатах, не меняя при этом пространственных координат. То есть наши разведчики продолжают оставаться на месте, попадая в прошлое этого места.
   - Но это же опасно! - воскликнул собеседник. - Откуда вам знать, что находилось здесь тысячу лет назад?
   - Для того, чтобы узнать, мы предварительно изучаем геологические и археологические данные того места, которое нас интересует. Потом переносим туда Станцию и осуществляем транспозитацию. На самом деле все не так уж страшно и сложно.
   Гуманоид задумался.
   - Очень жаль, - произнес он. - Я так хотел помочь вам. Наша энергосистема мощнее земной.
   - Спасибо, друг мой, но почему вы хотите помочь Проекту? Как вы вообще узнали о нас?
   - Мы только недавно стали членами Федерации и хотим расширять связи. Я уже побывал на Земле с торговой миссией и вел переговоры о галактическом энергообмене. Если сотрудничество удастся, это может... Вам это не будет интересно. Руководство людей жаловалось на ваш Проект, лишающий человечество энергии. Меня заинтересовало, что это за работа, которой требуется энергия почти всей планеты? Я стал наводить справки, и мне кое-что рассказали под большим секретом. Я был потрясен! Люди, должно быть, великая раса, если им удалось путешествие во времени.
   - Я понял. Но наш Проект занимается проблемами человечества. Чем он заинтересовал вас?
   - В этом есть что-то странное?
   - Вообще-то - да, - усмехнулся директор Станции.
   Гуманоид снова задумался. На лице было написано замешательство, будто собеседник поставил его перед невыполнимой задачей.
   - Наше государство еще так молодо, - проговорил он взволновано, - и, наверное, я пока плохо разбираюсь в дипломатии... Мы так долго боролись, мы пережили сто лет голода и сто лет болезней. Мы бы погибли, если бы не начали работать.
   - Но как это связано с Проектом? Я все равно не понимаю.
   - Мы теперь живем хорошо. Очень хорошо. У нас много энергии, много богатств, а люди - великие ученые. Ваш Проект... - Он помолчал, подбирая слова. Было видно, что его переполняют чувства. - Проект - самое великое изобретение всех времен! Мы хотели внести свой вклад.
   Рибан откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Гуманоид говорил искренне, это он понял сразу. Цивилизация, пережившая катаклизмы и возродившаяся к пониманию необходимости трудиться, еще совсем чиста и наивна. При этом она переполнена ресурсами, энтузиазмом и преклонением перед великими умами. Не хватает только собственных идей.
   - К сожалению, мне придется отказаться от предложения, - сказал Рибан с искренним сожалением. - Цели нашей работы требуют нахождения Станции на Земле. Вот если вы сумеете наладить энергообмен или создадите что-то вроде единого энергополя галактики, тогда мы смогли бы подключиться к вам и даже работать независимо от властей Земли.
   - Единого энергополя? - Гуманоид оживился, складки на лбу стали разглаживаться. Ему не хватало идеи, и вот она пришла. - Энергополе... Единое энергополе... Это хорошая идея. Мы будем думать над ней.
   - Думайте, думайте, друг мой, буду рад, если вы что-нибудь надумаете. - Рибан поднял раскрытую ладонь с оттянутым большим пальцем, что в галактической дипломатии означало дружеское расположение.
   Сеанс завершился. Рибан вышел из кабины сверхдальней связи В этот час ночи он был здесь совершенно один. Только он и механизмы. Дверца кабины затянулась, и белый цилиндр ушел в стену. На стене возникла мерцающая надпись "канал свободен".
   Рибан покинул переговорную станцию, слушая свои шаги, слишком громко звучащие в тишине. Именно сейчас ему хотелось стать невидимым и неслышимым, но каждый шаг отражался от стан ударом колокола.
   На улице было прохладно и ветрено. Рибан запахнул поплотнее плащ и пошел по освещенному иллюминацией проспекту к городскому парку, где его ждал Эсмит. На сердце было также темно, как в затянутом тучами небе.
  
  
   2
  
   Ибадим пытался попасть на прием к премьер-министру, терпеливо дожидаясь аудиенции в приемной целую неделю, но тот так и не нашел для него времени. Тогда он разозлился и подал прошение об отставке. Еще неделя ушла на ожидание ответа правительства.
   Премьер-министр Дож сообщил о своем решении по видео.
   "Я завизировал ваше прошение, но, думаю, я имею право спросить вас о причине", - недовольно произнес премьер с возникшего в воздухе мерцающего экрана.
   В приемной было много народу, и Ибадиму не хотелось говорить при всех, но выхода не было.
   - Я больше не хочу на вас работать, - сказал он, не найдя более подходящих слов.
   "Вы здесь работали не на меня и не на членов правительства, а на человечество".
   - По-моему, я мог бы принести человечеству больше пользы, работая в группе Рибана.
   "Ах вот оно что. Так я и думал. - Премьер, кажется, даже обрадовался. - Так вот, мой дорогой, должен вам сообщить, что очень скоро вы станете безработным, потому что я закрываю Проект... к чертовой матери. Желаю удачи".
   Экран погас, и вместо него перед Ибадимом появилось толстощекое лицо секретаря.
   - Не забудьте сдать идентификационную карту.
   Ибадим вышел, стараясь не глядеть по сторонам. Он спиной чувствовал взгляды, сопровождавшие его до самого лифта.
   Он сдал карту, вызвал такси и помчался на Станцию, располагавшуюся на другом конце света. Сейчас ему были безразличны слова премьер-министра и его отношение к нему самому и к Проекту. У него были дела поважнее, ведь он целых две недели не видел Айну. Это, наверное, было смешно, но он скучал по ней. "Интересно, вспоминала она обо мне или нет?" - думал он, глядя на проплывающую под крылом машины землю и иногда посматривая на свое отражение в боковом зеркале. А вдруг он кажется ей стариком? Все-таки разница в пятнадцать лет - это немало. Она даже обращается к нему на "вы", словно подчеркивая разделяющее их расстояние.
  
  
   3
  
   - Где ты пропадал? Мы уже думали, что ты решил не возвращаться.
   Айна сияла. Бывший координатор стоял перед ней растерянный, как мальчишка. Все разумные слова вылетели у него из головы.
   - Пошли, - сказала Айна и поволокла его за руку по коридору.
   Дверь в зал совещаний была открыта.
   Его приветствовали радостными возгласами. Отай поднялся навстречу и пожал руку. "Все-таки я правильно поступил, - подумал Ибадим, провалившись в глубокое кресло рядом с Айной. На душе царила тишина. - Что бы там дальше не было, я все сделал правильно".
   В зале собрались все сотрудники Станции. Были здесь и вернувшиеся из отпуска Кентан и Лики. Челон сидел в углу в мрачной задумчивости. Ибадим не увидел только Лендида. Все выглядели какими-то подавленными. Наверное, они уже знают о планах правительства, решил Ибадим.
   - Лендид сбежал, - шепнула Айна. - Как ты уехал, он собрал вещички и смылся. Говорит, эти кровавые игры не для него. Видел бы ты, как он тут выступал.
   - Хорошо, что не видел, - сказал Ибадим и наклонился к ее уху. - А что тут за собрание?
   - Лики подняла вопрос о неэтичности наших действий в последней экспедиции.
   - Что-что?
   - А ты послушай.
   Ибадим повернулся к Лики, девушке с золотыми волосами и решительным взглядом. Он был удивлен, даже поражен.
   - Ладно, давайте заканчивать, - устало произнес Рибан. - Я понял твою позицию, Лики. Надеюсь, и ты поняла мою.
   Лики сидела прямо, сложив руки на груди.
   - Шеф, я не поняла вашу позицию, потому что так и не услышала ее.
   - Хорошо, я выражусь яснее. - Шеф был явно раздражен. - Я жалею, что в Неаполе у Отая не было бластера. Очень жалею. Теперь тебе все понятно?
   - Но это же преступление! - Лики повысила голос. - То, что мы делаем, вернее, то, что сделала последняя экспедиция, это преступление. Какое право вы имели так грубо вмешиваться в историю, да еще убивать? Эти люди не должны был умереть в тот момент времени. Их смерть - это нарушение всех законов вселенной, которое может привести к необратимым изменениям на Земле!
   - Ну, не надо так категорично, как видишь, небо ведь не стало зеленым, - попробовал пошутить Элаол.
   Лики испепелила жениха презрительным взглядом.
   - Наша задача заключалась в том, чтобы наблюдать. Я не ошибаюсь? Наблюдать, а не вмешиваться в процессы и, тем более, не убивать!
   - Если бы они не стали защищать себя, то погибли бы, - еле сдерживая ярость, сказал Рибан. - Кстати, они там защищали не только свои жизни, но и интересы человечества, между прочим. Ты вообще-то не забыла за время отпуска, чем занимается Проект?
   - Нужно было найти другой путь, - стояла на своем Лики. - В уставе Проекта, кстати, ничего не говорится о насильственном методе добычи информации. Наоборот, там четко обговаривается принцип невмешательства и ненасилия. Не-на-си-ли-я!
   - Может, хватит кудахтать? - мрачно произнес Отай.
   Воцарилась зловещая тишина, в которой все наконец услышали Гуар-Ну, до сих пор безуспешно пытавшегося вставить слово.
   - Можно мне сказать?
   Тихий голос контактера разрядил готовую взорваться бомбу. Рибан с радостью закивал, переведя все внимание собравшихся на Ну.
   - Я хочу сказать. Только не начинайте кричать, пожалуйста, тут я не могу с вами состязаться. - Убедившись, что его готовы слушать, Ну продолжил, обращаясь лично к Лики. - Я сам был в той экспедиции, Лики, поэтому знаю, что иначе было нельзя. Отай и остальные только приняли навязанные им правила игры. Я уверен, что никто из нас не получил удовольствия от того, что случилось. Не надо никого обвинять. Мы пытались выполнить свою задачу, но даже оружие нам не помогло. Знаешь, почему, Лики? Потому что действуют те самые законы, о которых ты говоришь. Те законы, по которым живет наш мир. Это очень плохие законы и их надо нарушать. Ты понимаешь меня, Лики? Ты права, насилие - это страшно, убийство - это нарушение всех вселенских законов. Но не тех, по которым мы живем, потому что мы не живем по законам вселенной. В реальности экспедиция не нарушила никаких законов.
   Ну произнес свой монолог в полной тишине. Даже когда он закончил, люди некоторое время продолжали молчать. Всем казалось, что устами этого странного человека говорят небеса.
   Лики поднялась и, стараясь не глядеть на Рибана, тихо сказала:
   - Я ухожу из Проекта. Простите, шеф, но дело приобрело совсем иной оборот. Я не хочу в этом участвовать. И не удивляйтесь, если среди противников Проекта вдруг встретите меня.
   Она отстегнула визитку, вынула из кармана маяк и со стуком положила на стол. Потом оглядела бывших коллег, усмехнулась чему-то и стремительно вышла. Вслед за ней выскочил Элаол.
   - Он тоже не вернется, - заметил Эсмит.
   - Я знаю. - Рибан прикрыл глаза, сделал глубокий вдох. - Я рад, что эти дети ушли... Лики права, дело приобретает совсем другой оборот, и я предлагаю каждому из вас покинуть Станцию ради вашей безопасности. Мы вышли на тропу войны, еще несколько шагов - и обратной дороги не будет.
   - Шеф, - заговорил Ибадим, - правительство закрывает Проект.
   - Наконец-то. - Рибан нисколько не удивился. - Это точно?
   - Мне сказал об этом сам премьер-министр Дож.
   - Ты сумел поговорить с ним о Неоло?
   - Нет, он не захотел принять меня. Наверное, Лендид постарался. Или же не Лендид, а кто-то еще... Не важно. Главное, что он знал, зачем я к нему иду, еще до моего приезда в столицу.
   - То есть нас отзывают? - спросил Челон.
   - Вас, - сказал Ибадим, - а я подал в отставку. Я больше не государственный служащий и не связан никакими клятвами и уставами. Я остаюсь здесь.
   Рибан взглянул на бывшего координатора с интересом. Правая бровь приподнялась. Трудно было догадаться, доволен старик или нет.
   - Решай сам, - ворчливо произнес шеф, - только я еще раз напоминаю всем об опасности... Будет Проект или нет - теперь не важно. Для того, чтобы поймать этих чертей за копыта, совсем не обязательно копаться в прошлом. Наше настоящее полно их следов, их потомков, носителей так сказать звездной крови.
   - Если так, то нас просто положат на одну ладонь, а другой прихлопнут, - сообщил Такин. - Но я остаюсь.
   - Я тоже остаюсь, - сказала Айна.
   - Что ж, тогда и я с вами, - подал голос Кентан. Он был хроническим молчуном. - Я, правда, пока не очень в курсе дела, но я с вами.
   - Я бы тоже хотел остаться, если вы не против, - сказал Гуар-Ну.
   Отай промолчал. Он мог ничего не говорить. Все и так было ясно.
   Рибан удовлетворенно хмыкнул и прищурился.
   - Если так, то добро пожаловать в команду смертников. Надеюсь, нам со стариной Эсмитом найдется в ней место?
   Тут поднялся Эсмит. Покашлял и негромко заговорил:
   - Прости, Рибан, но я тоже ухожу. Пойми меня правильно... Ты знаешь, что Проект это и мое дитя, но то, что мы делаем... Это совсем не то, что мы задумывали. Это очень плохо закончится... Я уже не так молод, чтобы видеть в риске романтику. Считай, что я испугался.
   Он пробрался между кресел к дверям, не поднимая глаз и бормоча извинения, и исчез за дверью.
   - Кто еще хочет уйти? - произнес Рибан так, словно не лишился только что своей правой руки.
   - Хотите отделаться от нас? - сказал Такин с хитрой ухмылкой. - Нет уж. Мы собираемся наблюдать за концом цивилизации из первых рядов. У нас билеты в ложу правительства.
   - Делайте, что хотите. Мое дело предупредить, - проворчал шеф, но было видно, что он доволен.
   Все, кроме Челона, заметно повеселели. Посыпались шутки и поддевки, Такин принялся рассказывать, как испугался Ибадим, когда пропал передатчик. Бывший координатор не остался в долгу и поведал, как Такин беспокоился, что потеряет штаны, всю дорогу, пока Отай тащил его с поля боя. Люди хохотали. Даже Ну улыбался.
   Рибан слушал и растроганно вспоминал, как нашел каждого из них, как уговаривал и как насмешка в их взглядах сменялась интересом. Капитана Отая он выманил с дальних линий, где тот водил звездолеты. Айна преподавала в Университете цивилизации и занималась теорией контакта. Дольше всех пришлось уговаривать ее. Кентана Рибан нашел в штрафной бригаде космической разведки, куда он попал за драку с командиром. Такин был лучшим бегуном планеты. Неоло служила в полиции. Лики была хорошим нанотехнологом и добровольцем Комитета возрождения природы. Старина же Эсмит был ученым и работал с ним над Проектом с самого начала. Жаль. Ему будет очень не хватать светлой головы старины Эсмита. Но и без Эсмита команда получалась неплохая. Рибан гордился своими сотрудниками и в тайне по-отечески любил их всех. Появление в команде Ибадима немного удивило его, но в общем-то не стало неожиданностью. После экспедиции в тайгу разведчики говорили о бывшем координаторе как о своем парне. Что ж поделать, одни уходят, другие приходят, все меняется, только теперь начинает формироваться настоящая боевая команда. Кто не чувствует в себе силы, конечно, должен уйти...
   Рибан встретился взглядом с Челоном и вздрогнул. Его будто грубо разбудили и втолкнули обратно в двери реальности.
   - Ничего не понимаю, - произнес сухо Челон. Веселье оборвалось. - Наблюдаю за вами столько времени и ничего не могу понять. Вы сунули голову в петлю, а смеетесь. Неужели вы правда не понимаете всю серьезность того дела, в которое ввязались? Чем хуже идут дела, тем больше в вас энтузиазма. Странные вы, люди... Очень странные. Но вы мне нравитесь. - Он хлопнул себя по коленям и поднялся. - Вы мне нравитесь, поэтому желаю вам остаться в живых.
  
  
   4
  
   Рибан понимал, что это не серьезно, но все-таки полетел в столицу. Он хотел попробовать в последний раз.
   Как не странно, Дож принял его и даже выслушал, после чего спросил:
   - Что ты хочешь услышать? Ты хочешь, чтобы я признался, что работаю на чужих, что я вообще не человек, а таракан, что некие хозяева приказывают мне закрыть твой проклятый Проект? Сожалею, что не могу доставить тебе такого удовольствия, потому что я привык говорить только правду. Прости. Все это полная чушь. Ты параноик, все твои сотрудники параноики, и те, кто попадает в твою компанию, тоже становится параноиком. - Он наклонился к Рибану и, четко выговаривая слова, произнес: - Рибан, я не работаю на чужих, у меня нет никаких хозяев там, - он показал пальцем в потолок, - и я закрываю твой Проект только потому что он опасен и бесполезен для человечества. Понял? Бесполезен и опасен. Третий год работы, а результатов нет и не будет. Человечество больше не может тратить на ваши развлечения драгоценную энергию. Она нужна для более важных дел. А вам всем советую разойтись и заняться чем-нибудь полезным. Кстати, если кому-то требуется реабилитация, правительство, так и быть, готово взять расходы на себя. Все-таки вы трудились на человечество. Я слышал, у вас есть раненые?
   - Благодарю, мои люди получили всю необходимую помощь, - выдавил Рибан. Никогда еще он не чувствовал себя так мерзко.
  
  
   5
  
   После того, как специальная комиссия правительства отключила объект от энергосети и внешней связи и опечатала камеру транспозитации, на Станции появилось эхо. Рибан потерянно бродил по коридорам, водил рукой по белым стенам, прощаясь. Комиссия дала три дня на сборы, после чего детище профессора Рибана должно было отправиться на демонтаж..
   Айна не могла смотреть на мучения шефа. Она тоже вложила в это дело часть своей души и ей тоже было плохо. Идея вдохновила ее, увлекла, заставила научиться верить в невероятное. Она плохо представляла, что они будут делать, когда Станцию закроют совсем, куда денутся со своими идеями и энтузиазмом. И сердце девушки сжималось от тоски.
   Айна взяла на себя архив. Разбор материалов, которые они с шефом натаскали сюда за три года, немного отвлек ее от мрачных мыслей. Тут действительно были собраны невероятные факты, еще более невероятными были комментарии к ним. Большинство комментариев принадлежали самому шефу. Айна просматривала файлы и все больше убеждалась в том, что Рибан гений. Он видел сквозь время и пространство, совершенно точно просчитывал ситуацию. Или же он просто откуда-то все знал. Айна не мучилась вопросом "откуда". Здесь она научилась ничему не удивляться.
   Несомненно, у старика был определенный опыт, в очередной раз подумала Айна, пробежав взглядом оглавление раздела, посвященного пантеону египетских и греческих богов. Далее следовали индуистские божества, драконы, мифические существа, черти и ангелы. Краткие ссылки с обширными и подробными пояснениями и замечаниями Рибана, пересыпанными цитатами и библиографическими указателями. А вот и "Контакт в китайской мифологии". Айна сама формировала этот раздел. Это была тема ее научной работы. Она собрала большой материал, но до прихода на Станцию не понимала, что занимается реальной историей Земли, а не фольклором. Когда же поняла, испытала что-то вроде шока.
   Она подперла голову рукой и углубилась в чтение.
   - Я не помешал?
   Айна посмотрела через плечо на вошедшего Гуар-Ну и махнула ему рукой.
   Ну встал рядом и тоже стал смотреть на экран.
   - Что это?
   - Архивы разбираю от нечего делать. Интересно, между прочим.
   Ну немного почитал:
   - Да, интересно. А в твоих архивах случайно ничего нет о той Большой рыбе, о которой я вам рассказывал?
   - Сейчас проверим, - сказала Айна. Пальцы забегали по клавишам. - Зададим в поиск и... Нет, ничего.
   - Что бы это могло значить? - спросил контактер так, будто Айна должна была знать ответ. - Ты - историк, подумай.
   Анйа наморщила лоб.
   - Как историк ничего не могу сказать. Но у бывшего сотрудника Проекта есть кое-какие мысли.
   Ну сел и сложил руки на коленях, приготовившись слушать. Айна развернула кресло к нему.
   - Вспомним научную гипотезу о том, что человечество вышло из моря. Тут явно что-то не так. Никакая рыба не может превратиться в человека, сколько бы миллионов лет не прошло. Путем целенаправленных экспериментов можно трансформировать физическое тело, добиться любых мутаций. Но как быть с душой? Она не поддается никаким экспериментам. Это неделимая, неуничтожаемая и не поддающаяся никаким искусственным трансформациям энергия. У рыб ее нет, а у человека есть, и этим мы отличаемся от других живых существ. Однако наука все же дает нам одну подсказку. Следуя методу Рибана, скажу: кто-то подбросил ученым такую теорию, чтобы навести на след.
   - Чей?
   - Из моря действительно кто-то вышел, но не человечество. Какая-то другая раса, возможно, эти существа имели сходство с рыбами, хотя это и не обязательно. Понятие "рыба" очень относительное, это может быть интерпретацией человеческим сознанием увиденного образа. То, что они вышли из воды, сыграл свою роль в создании символа. Они прилетели на Землю, приводнились в океан и вышли к нашим предкам оттуда. Вполне вероятно, что в своем мире они жили в водной среде. Кстати, верховный бог и создатель у инков Виракоча тоже вышел из озера, а покидая их, удалился в Тихий океан. Как тебе это? Образ рыбы, - увлеченно продолжила Айна, - присутствует в древней символике у очень многих народов, даже тех, кто жил вдали от морей и океанов. И самое главное - рыба была символом раннего христианства. Это известный факт, однако до сих пор никто не смог дать ему вразумительного объяснения.
   - А у тебя оно есть?
   - Вразумительное? Нет, вразумительного нет, но, по-моему, тут дело в том, что рыбы были очень хорошими ребятами, друзьями или даже партнерами людей, давшими им какие-то знания. - Айна улыбнулась. - Послушал бы кто меня... Знаешь, как премьер-министр нас назвал? Параноиками. Так вот, зная натуру человека, можно предположить, что ради каких-то благ или из страха, или по каким-то другим причинам люди предали своих друзей рыб в угоду интересам какой-то другой расы.
   - Ты права, - серьезно сказал Ну, - так все и было. Почему они это сделали? Хотел бы я понять.
   - Не поймешь, пока не узнаешь, кто такие сами люди, - сказала Айна. - Чтобы понять мотивы наших предков, мы должны узнать, кем они были. Откуда мы взялись на Земле? Откуда пришли? Кровь каких миров течет в наших жилах? Почему мы такие разные? Почему мы ненавидим, хотя рождены, чтобы любить? Откуда взялось разделение на добро и зло? Столько есть вопросов, на которые хочется найти ответ. Мы ничего не знаем, совсем ничего.
   - Думаешь, Проект мог помочь?
   - Не только Проект. На вопрос надо смотреть глубже и шире. - Айна отстранилась и дала возможность контактеру придвинуться к экрану. - То, что собрано в этом архиве, известно ученым уже давно. В основном, это работы старинных ученых. Они считали, что изучают мифологию и фольклор, и не старались отклониться от чисто научной плоскости. Вот посмотри этот отрывок. "Тут раздался треск падающих деревьев и расступающихся гор. На широкой тропе показались огромные существа с медными головами, железными лбами, с телами зверей и ногами буйволов. Их было семьдесят два - это были братья Чию. И было у каждого по четыре глаза и по шесть рук. Отплевываясь песком, камнями и железом, которые составляли их пищу..." И так далее. Не знаю, как ты, а я вижу танковую армаду, четырехствольные шестизахватные противоатомные боевые машины, огромные, подминающие под себя джунгли и разрушающие горы. Их семьдесят две! Представь, какие разрушения они должны были учинить одним только своим движением. Я уже не говорю о последующем сражении с такими же мощными машинами, когда сотрясалась Земля, падали деревья, исчезло Солнце и так далее. Древние свидетели этой сцены сделали очень конкретные выводы - один бог проиграл, другой победил. Хуанди выиграл битву и стал верховным богом. Как известно, боги обитают на небесах, значит эти два противника, затеявших драку на Земле, прилетели с неба.
   Гуар-Ну задумался. На его лице вновь появилось то выражение отрешенности, какое Айна видела в тайге. Он смотрел и на экран, и мимо него.
   - Ты видела текст послания из пещеры в оригинале? - неожиданно спросил он.
   - Нет, я видела только адаптированный перевод.
   - А я видел. Рибан дал мне взглянуть на него, чтобы узнать, что я об этом думаю.
   Айна поежилась от пробежавшего по спине холодка. Ей вдруг показалось, что Ну сейчас рассмеется и скажет, что все это ерунда. Она не была готова услышать такое.
   - Я тогда не сказал ему, что думаю на самом деле, - сказал Ну.
   - А что... ты думаешь... на самом деле?
   -Я думаю, что Проект неосуществим. Он только ускорил процесс разрушения человеческой цивилизации. Наша раса протянула бы еще несколько столетий, а теперь - все, осадок всколыхнулся, и те, кто тысячи лет спокойно наблюдали за нами со стороны, иногда дергая за нужные ниточки, всплывают на поверхность. - Гуар-Ну смотрел мимо Айны. -Я не знаю, зачем им все это нужно. Они презирают нас, считают низшими существами, но при этом они продолжают нас бояться. Я не понимаю, как они вообще допустили появление Проекта и почему Рибан все еще жив... Никто не позволит вам принять послание... Никто... И все обратится в прах и пепел... И ничего не останется... Ничего...
   Глаза контактера закатились, лицо побледнело, а пальцы, сжимающие подлокотники кресла, задрожали.
   Айна вначале растерялась и хотела бежать за помощью, потом передумала, схватила его за плечи и с силой затрясла.
   - Ну, вернись! Очнись! Ну!
   Голова контактера безвольно болталась, но Айна продолжала трясти его и хлестать по щекам.
   Наконец он открыл глаза. Взгляд все еще был затуманен.
   - Может, тебе лучше бросить это дело? - спросила Айна.
   - Поселиться в горах и делать вид, что ничего не знаю? Я так не смогу. Я не смогу забыть о Большой рыбе.
   - Ты можешь погибнуть, Ну!
   - Покажи мне человека, который живет вечно. - Ну потряс головой, потер лицо ладонями. - Помнишь, как Ибадим сказал, что объявляет им войну? А я тогда сказал, что хочу мира... Я больше не хочу мира. - Он перевел взгляд на экран. - Четырехствольные шестизахватные противоатомные машины? Именно так...
  
  
   6
  
   Прошло десять дней, но демонтаж почему-то откладывался.
  Рибан начал беспокоиться, его мучили предчувствия. Он слишком верил в свою гипотезу истории Земли, чтобы не беспокоиться. Их не могли просто так оставить в покое, что-то еще должно было произойти. И произошло.
   Неожиданно его вызвали в столицу.
   - Что им нужно, шеф? - волновался Такин, вертясь вокруг Рибана, пока тот собирался. - Может, не надо ехать? Они что-то задумали. Вдруг с вами что-нибудь случиться, а мы даже знать не будем...
   На посадочной площадке готовился к взлету флаер с правительственными номерами. Направляясь к машине, Рибан заметил полицейских, вроде бы без дела слоняющихся среди деревьев неподалеку от белого цилиндра Станции. Все это было очень подозрительно.
   Вопреки ожиданиям Рибана, его препроводили не во Дворец правительства, а в Министерство обороны и безопасности. Он был неприятно удивлен и напуган, но постарался с холодной усмешкой встретить приговор.
   Министр говорил долго и неубедительно.
   - Я арестован? - спросил Рибан, когда министр, наконец, замолчал.
   - Нет, - ответил тот, немного помедлив. - Это просто разбирательство... в служебном порядке.
   Покинув ведомство, Рибан бросился на Станцию.
   В лесу было также много полицейских, пожалуй, за время его отсутствия их стало даже больше.
   - Все ко мне! - крикнул он в пустой коридор. Его голос быстро пронесся вдоль белых стен, и, повинуясь ему, разом распахнулись двери.
   Они сидели тесным кругом, голова к голове. Рибан сразу перешел к делу.
   - Значит так, случилось то, чего я не ожидал. Правительство начало разбирательство по факту нарушений, допущенных последней экспедицией. Отай, Ибадим, Айна, Гуар-Ну и Такин должны сегодня же отправляться в столицу давать какие-то показания. Причем мне не разрешено участвовать в этом... разбирательстве, чтоб его...
   - Какие показания? - обалдело произнес Такин.
   - Не знаю! - Рибан был в бешенстве. - Я не знаю, что они хотят от вас! Понятия не имею! Никто, конечно, не стал мне этого разъяснять. Все еще хуже, чем я думал, все совсем плохо! Паршиво!
   Рибан отметил, что его сотрудники отнеслись к новости спокойно, будто готовились к такой развязке.
   - Не понимаю, чему вы так удивляетесь, шеф, - пожал плечами Отай. - Все правильно. Вы сами понимаете, что для нас это не могло закончиться только демонтажем Станции.
   - Как раз Станцию они демонтировать и не собираются, - с усмешкой сообщил Рибан. - Более того, они не закрывают Проект. Удивлены? Я тоже. Они собираются, как мне сказали, усовершенствовать его и продолжать работу. Без нас, разумеется.
   Рибану было трудно говорить, слова застревали в горле. Ему казалось, он отправляет дорогих сердцу людей в пасть людоеда, выкупая этим самым собственную жизнь. Может быть, стоило придумать другой план, уговорить их сбежать, затаиться? Если бы он только знал, чем все закончится, то уничтожил бы Проект в самом зародыше, вытравил из своей головы. Во всяком случае, не позволил бы никому ввязываться в это дело.
   - Может... вам сбежать? - неуверенно проговорил он.
   - Еще чего, - хмыкнул Такин.
   - Когда нам вылетать? - спросила Айна. - Прямо сейчас?
   - Да, - ответил шеф, опустив глаза. - На посадочной площадке вас ожидает... транспорт Министерства обороны и безопасности.
   Сотрудники переглянулись. Такин присвистнул.
   - Ничего себе.
   - Тогда не будем оттягивать волнующие минуты, - сказал Ибадим. - Сгораю от нетерпения узнать, что им понадобилось от моей скромной и законопослушной персоны.
   Все, кроме Рибана, поднялись.
   - Идите. - От волнения шеф схватил со стола какую-то бумагу и стал ее комкать. - Простите меня, если это моя вина. Я хотел бы взять все на себя, но они требуют вас, и я ничего не могу сделать, чтобы вас защитить. Простите...
   - Бросьте, шеф, - сказал Отай мрачно. - Они всем нам отвели определенные роли. И до вас дойдет очередь.
   "И до меня дойдет очередь", - мысленно повторил профессор Рибан и кивнул, соглашаясь сам с собой.
  
  
   7
  
   - Я не буду отвечать на ваши вопросы.
   - Почему?
   Следователь - молодой, прилизанный, тонкий и гибкий человек - пытался изобразить благодушие, но получалось плохо. На краснощекой физиономии застыла дурацкая гримаса.
   - Потому что они идиотские, - сказала Айна. - Мне кажется, вы представления не имеете, о чем со мной говорить, и просто зачем-то тянете время.
   Следователь снял с лица маску благодушия и проговорил, скрипнув зубами:
   - Вы говорите ерунду. И что в моих вопросах такого идиотского?
   - Они бессмысленны.
   - В этих стенах, девушка, не задают бессмысленных вопросов. - Он стукнул кулаком по столу. - Какими бы идиотскими и бессмысленными вам не казались мои вопросы, вы обязаны отвечать, потому что...
   - Я не буду давать показания против своих друзей и директора Станции, - оборвала Айна. - Мы занимались полезным для человечества делом. В отличие от вас, между прочим. Это все, что я могу вам сказать. А все остальное можете нафантазировать сами, если есть воображение, или же действуйте по данной вам инструкции. Мне вас жаль, потому что вам поручили дело, в котором нет состава преступления. Вы даже не знаете, о чем меня спрашивать. Вы, наверное, сами не понимаете, что должны доказать и что хотите услышать. Вас подставили, как и нас. Могу только посочувствовать.
   Молодой человек похлопал ресницами, не нашелся, что ответить, и покачал головой.
   - Вам бы заняться каким-нибудь женским делом...
   Айна вызывающе улыбнулась.
   - Я подумаю.
  
  
   8
  
   - Неужели вы правда были в инквизиции шестнадцатого века?
   Следователь картинно прижал руки к груди. Отай смерил его презрительным взглядом и промолчал.
   - Даже не верится. Просто фантастика какая-то!
   - Да что вы говорите.
   - И вас правда на кол сажали?
   Отай внутренне сжался, перехватило дыхание и в голову ударил огонь. Глаза скользнули по лицу следователя и остановились на его розовой шее, выглядывающей из белого воротничка. Нужно было только протянуть руку через стол, чтобы достать ее. Он сделал движение вперед и заметил, как парень немедленно положил ладонь на сигнальную кнопку.
   - Хочешь тоже попробовать? - спросил Отай, вернувшись в прежнее положение. - Советую. Тебе понравится. Очень возбуждает
   Следователь сдержался, только дрогнули щеки и покраснели кончики ушей.
   - Значит, вы утверждаете, - произнес он медленно, не убирая руки с кнопки, - вы утверждаете, что взяли боевое оружие в научную экспедицию по настоянию директора Станции?
   - Не помню, чтобы я что-то такое утверждал. - Отай приказал себе успокоиться. Получилось. - Дам тебе один совет - если хочешь стать настоящим следователем, научись сдерживать эмоции и никогда не показывай своего страха. А еще вот что, малыш, - я ухожу, а ты можешь оставаться.
   Он встал и пошел к выходу, ожидая, что на него набросится охрана, что его скрутят, наденут кандалы, поволокут в камеру. Но ничего такого не произошло. Он беспрепятственно покинул кабинет, а потом и само здание Министерства.
   На другой стороне площади, у ворот парка на скамье сидела Айна. Увидев его, она закрыла лицо руками. Кажется, она плакала.
  
  
   9
  
   Ибадиму было весело. Следователь развлекал его своим усердием. Он смотрел на молодого человека, старающегося произвести на него грозное впечатление, и улыбался.
   - Чему вы улыбаетесь? - разозлился наконец следователь.
   - А вы догадайтесь.
   - Догадываться - это не моя работа. Вы это прекрасно знаете. Вы сами много лет работали в правительственных структурах, и, в отличие от ваших друзей, должны знать, чем мы тут занимаемся. Моя работа - задавать вопросы, а ваш долг, как гражданина Земли, честно на них отвечать. Посмотрите, мы битый час с вами беседуем, а я до сих пор не услышал ничего конкретного.
   - Хорошо, задавайте ваши вопросы, я буду отвечать конкретно. - Ибадим еле сдержал улыбку.
   - Проект профессора Рибана поставил под угрозу настоящее и будущее нашей планеты, как по-вашему?
   - По-моему?
   - Да, по-вашему, - процедил следователь.
   - По-моему, Проект профессора Рибана ни представляет никакой угрозы ни настоящему, ни будущему нашей планеты. Я ответил честно и конкретно. Еще вопросы?
   - Почему вы отказались от выполнения своего служебного долга? Вас подкупили?
   - Подкупили? - Ибадим от души рассмеялся. - Как мило. Дело в том, что я решил, что долгов слишком много, не осилю. У меня уже есть долг гражданина Земли. Сами же только что мудро заметили.
   - Та-ак, - протянул следователь, - вы надо мной смеетесь.
   - Нет, ни в коем случае, просто мне больше не хочется обсуждать с вами дела профессора Рибана и Станции. Все что я мог сказать, я уже сказал. А так с удовольствием пообщаюсь с вами еще... - он взглянул на настенные часы, - еще час. Можем поговорить, например, о погоде.
   Следователь мгновенно залился краской и подскочил, оттолкнув кресло к стене.
   - Во-он! Вон отсюда!
  
  
   10
  
   Часа через два появился Такмн. Он прижимал к подбородку окровавленную салфетку, под глазом темнела ссадина.
   - Так я и думал, - усмехнулся Отай.
   - Я хотел придушить следователя, - сообщил Такин не без гордости. - Схватил его за горло, честное слово. Хорошо охрана появилась, а то бы правда прикончил этого червяка в галстуке.
   - Молодец, - похвалила Айна.
   Такин сел рядом. Теперь их было четверо, не хватало только Гуар-Ну. Было уже поздно, но они решили ждать до конца. Они не могли уйти без Ну.
   На улицах зажглись ночные огни, от иллюминации зарябило в глазах.
   - Вы не заметили ничего странного? - после долгого молчания проговорила Айна. - Вам не показалось, что все время, пока шел допрос, в кабинете был кто-то третий?
   - Вроде - нет, - сказал Ибадим.
   - А я почувствовала. Этот допрос был просто предлогом, чтобы затащить нас сюда. Кабинет следователя тоже показался мне странным - слишком много металла, на стенах пазы какие-то, ниши. Не заметили?
   - А правда! - Такин вскочил и замахал руками. - Точно, я тоже заметил. Чувствуешь себя, как в какой-то лаборатории. Случайно жабр у нашего следователя не было?
   - Да нет, - сказал Отай, - он человек и ни о чем не знает. Я уверен. Цыпленок, которого поставили дурака валять. Наверное, вчера только Академию закончил, и гордится, что посадили на такое важное дело. Нет никакого дела и никакого следствия. Просто кому-то захотелось поближе с нами познакомиться и покопаться в наших мозгах. Жаль, что знакомство не было взаимно приятным.
   - Шутки шутками, а мы действительно влипли, - заметил Ибадим и тяжко вздохнул. - Когда подумаю, что мы против этой силы, становится не по себе. Пока мы работали в Проекте, я хорошо представлял свою задачу, а теперь... Если хорошо подумать, мы выглядим дураками, друзья мои. Успеть бы хоть что-нибудь сделать, пока нас не растоптали.
   Друзья встретили утро в молчании, глядя на рассеченные красными лучами сигнализации стены Министерства. Ну не появлялся.
   К полудню прямо перед ними с неба свалился флаер. Из машины выскочил директор Рибан, бледный и дрожащий, сморщенный, будто постаревший за одну ночь.
   - Слава богу, слава Богу, - прошептал он и распахнул заднюю дверцу. - Садитесь в машину, я отвезу вас туда, где вас никто не найдет.
   Сотрудники не пошевелились.
   - Мы не можем уйти без Ну, - сказала Айна.
   - Ну нам не отдадут, - сообщил Рибан, помедлил немного и двинулся к скамье. Такин уступил ему место. - Мы больше не увидим Ну. Все. Будь я проклят... Я виноват. Зачем я втянул его в это... Такого человека, как Гуар-Ну, нужно было беречь и охранять, а не использовать. Он достояние человечества...
   - Почему? - поинтересовался Ибадим, хотя и сам думал о том же. - Почему вы думаете, что с ним что-то не так?
   - Знаете, кто теперь руководит Проектом? - Рибан горько усмехнулся, проглотил ком и покачал головой. - Эсмит. А знаете, кто в его команде? Наши голубки Лики и Элаол, а еще они переманили Кентана. Они хотят продолжить исследования по нашим стопам. Теперь им обязательно понадобится Ну. К сожалению, я в этом не сомневаюсь.
   Никто не стал комментировать новости, потому что разведчики были в шоке. Можно было предвидеть всякое развитие ситуации, только не такое. Они больше не понимали, что происходит. Раньше считалось, что Проект нужен только Рибану и его команде, теперь же выяснялось, что в работе Станции заинтересовано и правительство. Они рисковали жизнями ради дела, которое вырвали у них из рук и передали другим. Эсмит, Лики, Элаол, Кентан и какие-то другие, посторонние, люди будут заниматься Проектом, их Проектом. Это было несправедливо и обидно до слез.
   - Есть один положительный момент, - задумчиво проговорил Ибадим. - Мы все еще живы. По-моему, это неплохо...
  
  
   11
  
   - Рибан, я не понимаю, почему ты так злишься на меня? - Эсмит ходил от стены к стене как заведенный, временами поднося к губам стакан с водой. - Это была не моя идея. Клянусь тебе. Мне это предложили такие люди, что я просто не мог отказаться. И зачем я должен был отказываться? Я ученый и хочу продолжить исследования. Лучше я продолжу Проект, чем кто-то другой. Разве не так? Они могли бы найти третье лицо, ничего не смыслящее в этом деле. А я не собираюсь ничего менять в твоих разработках, я буду действовать строго по твоему плану. Я даже уговорил руководство оставить тебя консультантом.
   - Что? - Рибан выпрямился. Злость ударила в голову. - Консультантом? Что ж, спасибо. А как остальные? Может, пристроишь их садовниками или уборщиками? Или, может, похлопочешь, чтобы их взяли на кухню? Как-никак разведчики высокого класса.
   Эсмит гневно взмахнул руками. Вода выплеснулась из стакана и окатила его грудь. Он в сердцах отшвырнул стакан.
   - Я понимаю твое состояние, но это не дает тебе права унижать меня. Ты за этим приехал?
   - Не только. Я приехал, чтобы сказать тебе, что ты предатель. И все, кто пошел за тобой, предатели. Ты прекрасно знаешь, что отныне Проект будет направлен против человеческой расы, и все-таки ты дал свое согласие. Амбиции не позволили тебе отказаться. Что ж, на здоровье... Но как к старому другу и коллеге у меня к тебе есть одна просьба. Гуар-Ну.
   - Что Гуар-Ну? - Эсмит остановился.
   - Отдай его мне. Отпусти его.
   - Это не...
   - Скажи, что он не нужен. Докажи, что он не нужен. Ты можешь. Он все равно не будет работать на тебя, ни на каких условиях, он просто погибнет. Он на крючке у хозяев, они растерзают его. А мы не должны его потерять. Он слишком ценен для человечества. Ну будет говорить со вселенной, когда настанет время, именно Ну. Больше некому. - Рибан неожиданно схватил Эсмита за руку и сильно ее сжал. Тот вздрогнул. - Спаси его, Эсмит. Ты тоже человек, не забывай об этом. И ты... все-таки ты ученый.
   Эсмит отнял руку и отошел, повернулся к нему спиной и стал смотреть в окно.
   Рибан не торопился уходить. Он знал старого друга. Они были рядом целых тридцать лет.
  
  
   12
  
   ...Холодные ветры севера принесли с собой большие снега. Горы превратились в глыбы льда, хотя еще не закончилась осень.
   Целондрок стоял на вершине и смотрел на бесконечный сверкающий мир, раскинувшийся у него под ногами. Морозный ветер шевелил его одежду и белую бороду. Но сам старец не шевелился. Он слушал пространство, в котором несколько дней как появились новые, незнакомые ему звуки.
   Целондрок слушал космос...
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 5 ВОРОТА СОЛНЦА
   _____________________________________________
   Боливийское плоскогорье, ноябрь 2547 года
  
  
  
   1
  
   Гуар-Ну потерял чувство времени. Ему казалось, что он провел в этой маленькой белой комнате не меньше года. Он засыпал, просыпался, впадал в беспамятство, блуждал во мраке и пустоте, а время шло и шло, текло мимо него быстрой рекой. Он спросил у Лики, давно ли находится здесь. Она сказала, что восемь дней. Ну был потрясен и долго не мог прийти в себя. Как же растянулось для него время! Может быть, это из-за близости комнаты к камере транспозитации? Хотя нет, ни одного запуска с тех пор, как его привезли на Станцию, произведено не было. Наверное, дело в той машине, что находится за стеной. Ну боялся этой машины, порождаемые ею поля пожирали его разум и волю. Комната была слишком маленькой, чтобы отойти от страшной стены на безопасное расстояние, и он вжимался в углы, отчаянно борясь с ее притяжением днем и ночью. Но когда начиналась работа, его приковывали к этой стене, и волны враждебной энергии беспрепятственно шли сквозь него, доставляя невыносимые мучения
   Сопротивляться и протестовать не было никакого смысла. Никто его не слушал. Он висел на стене, как распятая булавками стрекоза, а Лики, девушка, так яростно выступавшая против перестрелки с двадцатым веком, сидела перед ним и спокойно задавала свои вопросы, перелистывала бумаги, тыкала пальцем в картинки и фотографии. Гуар-Ну не слышал ее, он был сосредоточен на борьбе за свою сущность, которую чужие поля беспощадно растягивали и трепали.
   Ну понимал, что без Рибана и его идей Проект превратился в ничто. Эсмит и его команда не были способны видеть историю в таком свете, в каком ее видел бывший директор Станции. Они готовили запуск, но не были уверены в координатах и надеялись на его, Ну, помощь. Контактер не собирался помогать Эсмиту. Он заявил об этом сразу и категорично. Тогда его заперли в этой крошечной комнатке и включили эту страшную машину. Но Гуар-Ну не хотел сдаваться. Он должен был устоять и выжить, потому что мысли о Большой рыбе не выходили у него из головы...
   Лики сложила бумаги, вздохнула и, качая головой, удалилась. Так было каждый раз, все восемь дней подряд. Едва дверь захлопнулась, захваты, сжимающие запястья, ослабли. Ну рухнул на пол и отполз к противоположной стене.
   Что она хотела узнать сегодня? - попробовал вспомнить он. Так он проверял, сохранил ли еще способность мыслить. Кажется, она спрашивала о каких-то Воротах Солнца. Кажется. Почему он должен знать о Воротах Солнца?.. Лики была странной девушкой. Она относилась к понятию справедливости с какой-то избирательной фанатичностью. Его мучения нисколько ее не трогали - так было нужно в интересах дела. Зато она жаловалась на Айну, уничтожившую все архивы, считала, что это неэтично и нечестно. Предыдущая команда, по ее мнению, несмотря ни на что, должна была помогать им в продолжении исследований, а не вредить. "Теперь придется собирать все заново", - недовольно говорила Лики. Возможно, она ничего не знала о спрятанной за стеной машине. А может и знала. Неважно.
   Дверь вползла в стену. Ну вздрогнул и сжался. Неужели снова?
   Вошел директор Эсмит, как-то нерешительно, словно стесняясь. Контактер поднялся и сел, прижавшись спиной к стене.
   - Как ты? - спросил Эсмит.
   - А вы как думаете? - зло сказал Ну.
   Директор переступил с ноги на ногу.
   - Лики говорит, что...
   - Я предупредил вас с самого начала, что не буду вам помогать.
   - Почему?
   - Во-первых, я контактер, а не ясновидящий. Вы представляете себе разницу? А, во-вторых, вы мне не нравитесь.
   - А команда Рибана нравилась?
   - Господин директор, меня нельзя обмануть, - сказал Гуар-Ну. - Я все вижу и все чувствую. Я не буду с вами работать, несмотря на все ваши машины, которые прячутся за стенами. Вы хотите понравиться мне и выбираете для этого очень странные способы. Не скажу, что вы слишком гуманны. Можете замучить меня экспериментами, но это мое последнее слово.
   Эсмит опустил глаза.
   - Ладно, я понял, прости, это была не моя идея, - сказал он с расстановкой. - Я не собирался замучить тебя здесь. Кто тебе сказал такую ерунду? Это неправда. Я просто рассчитывал на твою помощь. Ты же помогал Рибану, вот я и подумал... Но если не хочешь - не надо. - Он отошел от двери. - Ты свободен.
   Ну снова сжался. Предложение директора было слишком неожиданным.
   - Вы меня... отпускаете?
   - Разве я не ясно выразился? - сердито произнес директор, глядя в сторону.
   - А как же хозяева? Они позволили вам это?
   - Какие хозяева?! - внезапно взорвался Эсмит. - Что вы все заладили: хозяева, хозяева! У меня нет никаких хозяев! Мой единственный хозяин - это наука! Я работаю на Проект, а не на каких-то хозяев! Я ученый, а не политик, и я не продаюсь! Никто не может купить мои мозги! Никто!
   Он кричал, размахивая руками и все больше распаляясь. Не слушая больше, Ну поднялся с пола и, придерживаясь за стены, обошел директора со спины и вышел из помещения.
   Никто его не останавливал. Пробежала куда-то Лики, хмуро стрельнув глазами исподлобья. Элаол с Кентаном виновато улыбнулись, исчезая за дверью операторской. По коридору ходило взад-вперед много незнакомых ему людей. Они не обращали на него внимания.
   Ну шел, держась за стены. Все еще кружилась голова. Он хотел бы идти быстрее, потому что боялся, что директор передумает и пошлет за ним охрану. Но ноги были ваттными.
   Он вышел из здания. Станция в ожидании запуска переместилась из тайги. Теперь вокруг были каменистые холмы и равнины, переходящие в коричнево-красные горы. Над местностью тут и там возвышались трехногие силовые установки, усилители и трансформаторы, тянулись белые нити проводов. Все это гудело и вибрировало. От вибрации песок под ногами скользил и двигался, как живой.
   Ну не знал, куда идти. Он вышел на старое растрескавшееся шоссе и побрел, куда глаза глядят, желая только одного - уйти отсюда как можно дальше. Было очень холодно, крошечные смерчи рыскали по равнине, перебирая мелкие камни и песок. Вскоре белый цилиндр Станции исчез из виду, и контактер позволил себе сесть на землю и передохнуть.
   Не успел он закрыть глаза, как услышал приближающиеся быстрые шаги. Ну в отчаянии тряхнул головой и обернулся. Он чуть не заплакал от радости, увидев бегущих к нему Рибана и Отая.
   - Ну наконец-то! - воскликнул Рибан, заключив его в объятия. - А мы тут пятые сутки сторожим. Вот видишь, - обратился он к посмеивающемуся Отаю, - я же говорил, что Эсмит все-таки не выдержит. А ты не верил. Он все-таки остался честным ученым, старина Эсмит. Уверен, что все пять суток он ходил из угла в угол, раздумывая над моими словами.
   - Очень рад, что вы оказались правы, профессор, - сказал Отай. - Ну что, контактер, идти можешь, или помочь?
  
  
   2
  
   - Это альтиплано, высокогорная равнина, мы с вами на высоте почти четыре тысячи метров над уровнем моря, - говорил Рибан. Хотя местность была ровная, он тяжело дышал, будто шел в гору. Пот градом катился по его лицу, но глаза светились радостью и энтузиазмом. Он был среди своих, занимался любимым делом и мог говорить о нем до бесконечности. - В старину, до Великого пожара, здесь находилась маленькая бедная страна Боливия, построенная на руинах империи инков. А еще раньше, за много-много тысяч лет до этого, в ледниковую эпоху в этих местах жили великаны. Они пришли сюда сразу после Потопа и построили на берегу озера, которое в те времена было огромным, как море, свой город. - Он протянул руку к горизонту, где сверкала на солнце четкая синяя полоса. - Видите? Это Титикака. Это озеро родилось из океана. Да, когда-то озеро было огромным и глубоким и плескалось почти у самых отрогов гор. Теперь здесь никто не живет. После Великого пожара и последнего извержения вулкана климат в этих краях стал очень суровым, и люди сюда не вернулись. - Рибан остановился, вдохнул полной грудью и пошел дальше. Отай и Ну следовали за ним в почтительном молчании. - Так вот, на чем я остановился? Ага, великаны. Великаны построили город из огромных каменных глыб, обрабатывая их своими чудесными инструментами и машинами. Прошло более десяти тысячелетий, а они все стоят. Представляете? Стоят! Вы видите, что сделала стихия с человеческими поселениями? От них почти ничего не осталось, а ведь им всего-то лет по пятьсот. Сколько цивилизаций приходило и уходило по этим тропам, а камни великанов стояли и будут стоять вечно. Кто только не пытался проникнуть в тайну этого места, но наука боится пускать в ход фантазию, даже когда факты на лицо. Эти факты повсюду, они кричат, вопят, лезут в глаза!
   Рибан внезапно остановился. Так внезапно, что Ну и Отай чуть не налетели на него. Он поднял палец и тонко улыбнулся.
   - Теперь я думаю вот что: хорошо, что мои старинные коллеги побоялись допустить недопустимое и просто оставили это место в покое. - Он раскинул руки и, торжествуя, прокричал: - Тут все мое!
   Отай и Ну продолжали почтительно слушать, не прерывая. Но после последних слов Рибана Отаю показалось, что шеф завершил монолог. Он посчитал возможным заговорить и спросил:
   - Что мы тут делаем, шеф? Я думал, мы просто сторожим здесь Ну.
   Рибан рассмеялся.
   - Мы будем работать параллельно со Станцией. Вот там, - он вытянул руку, - находятся руины того самого города, построенного великанами. Последним его названием было Тиауанако.
   - А как вы догадались, что Эсмит в этот раз направит экспедицию именно туда? - поинтересовался Ну.
   - О, мой мальчик, это очень просто, - сказал Рибан, - Эсмит идет за мной след в след, строго по моему плану. Он не станет отклоняться, потому что не обладает интуицией. В послании на диске указано только название озера и больше ничего. Нужно обладать интуицией и не бояться необъяснимого, чтобы найти ответы. Наши далекие друзья задали нам кучу загадок. Кое-что нам просто не удалось расшифровать. Учитывая последние события, возможно, что это и к лучшему.
   - Интересно, - усмехнулся Отай. - Вы говорите, городу десять тысяч лет? Долго же им придется путешествовать.
   - Вот! - воскликнул шеф. - В том-то и дело! Эсмит хороший историк, но он как раз из тех ученых, у которых отсутствует воображение. Он будет искать зацепку в научных трудах, разбирать по косточкам инкских правителей, до потери сознания изучать официальную хронологию, мифологию доинкских племен. Я не успел, вернее, не стал делиться с ним своими соображениями и очень этому рад. Он надеялся, что ты, Ну, укажешь ему хотя бы приблизительные координаты заброса, но и это не удалось. Бедняга Эсмит, представляю, каково ему сейчас.
   - Неужели вы знаете координаты? - улыбнулся контактер.
   - Я? Не знаю, но у меня есть идеи. Эсмит не верит в цивилизацию пришельцев, он следует традиционной науке. А я, старый дурак, уверен, что Тиауанако, как и многие другое на Земле, создали пришельцы со звезд. Они создали это место и по каким-то причинам покинули его. Весь период существования города в доисторическую эпоху - это сплошной ежедневный контакт. Так что я бы на его месте, не зная координат, рискнул и отправился в любой год этого периода поболтать с пришельцами с глазу на глаз, без почтальона. Я бы так и сделал, отправил бы вас прямо в гости к посланцам Солнца. - Рибан перевел дух. Этот разговор заставил его разволноваться. Он заметил, что его сотрудники слегка обалдели. - Ну что, теперь все ясно?
   Отай облизал губы и сказал:
   - Все ясно, шеф, неясно только одно - как мы можем отправиться в пятнадцатое тысячелетие до нашей эры без камеры траспозитации.
   - А мы туда и не собираемся, мы просто поживет тут немного попробуем сообразить, что к чему. В поиске истины можно обойтись и без машины времени. У каждого из нас есть своя машина времени, - он постучал пальцем по виску, - вот здесь. Просто пустим в дело свои мозги. Они ведь у вас имеются? - Шеф нетерпеливо махнул рукой. - Ну пошли, пошли. Надо успеть в лагерь до темноты. Здесь могут быть шакалы.
   - Кто?
   - Шакалы, черт бы их побрал!
  
  
   3
  
   Айна, Ибадим и Такин ждали пятые сутки. Уходя, шеф сказал, что вещи можно не распаковывать, потому что они с контактером вернутся к утру. Утром вернулся только Отай, взял спальники, теплые вещи и питательные брикеты и передал указание шефа ставить лагерь. Они так и сделали. Поставили оранжевую палатку-полусферу, разожгли огонь из веток сухих кустистых растений. Больше вокруг ничего не росло. Энергоприборы решили поберечь, потому что не представляли, сколько им придется прожить в этой высокогорной пустыне. Никто не знал, что задумал Рибан.
   Местность была рассечена магистралями, высохшими каналами, линиями коммуникаций. Неподалеку находился небольшой заброшенный город, оставленный жителями лет триста тому назад, после извержения вулкана. Улицы и площади были покрыты коркой застывшей лавы и окаменевшего пепла.
   Погода была холодной, ветер без конца менял направление, то засыпая их песком, то принося с гор морозные туманы. Можно было укрыться в городе, но они решили этого не делать. Заброшенные города - это те же склепы, считал Рибан. Не стоит тревожить привидения.
   Такин изнывал от бездеятельности, с утра до вечера ворчал и ругался, проклиная правительство, Эсмита и всех пришельцев вместе взятых. Ибадим ходил за Айной и помогал обустраивать их временную стоянку. О чем только они не переговорили за эти пять дней. Бывший координатор был поглощен этим общением и временами забывал, для чего они здесь находятся. Его душа превращалась в сахарную вату и таяла, стоило Айне взглянуть на него. В свои сорок два он уже вышел из возраста пылкой влюбленности и умел отличать настоящее чувство. Все было очень серьезно, слишком серьезно.
   Сегодня утром пошел дождь.
   Ибадим потянулся и выглянул в окно. Выходить наружу в такую погоду совершенно не хотелось. Однако увидев Айну, мучающуюся с отсыревшим костром, он быстро натянул брюки и вылетел из палатки, на ходу натягивая свитер и путаясь в рукавах.
   Пустынный и заброшенный мир в это утро был особенно неприветлив. Черно-коричневая земля куталась в туман, стальная поверхность неба стыла, покрытая рябью озноба. Ясно, что Солнца сегодня можно было не ждать.
   Айна сидела на корточках, старательно дуя на крошечную серую кучку отсыревших веточек. Ибадим понаблюдал немного, потом подошел, наклонился и одним мощным дуновением заставил упрямые угли разгореться. В воздух взлетела серая горячая пыль.
   Айна чихнула и засмеялась.
   - Случайно не знаешь, что задумал Рибан? - спросил Ибадим. Айна мотнула головой. - Может, догадываешься? Ты же специалист по историческим делам.
   - Мы находимся неподалеку от руин доисторического города. И Станция тут по соседству. Думаю, это место было указано в том послании. Ты же знаешь, что профессор никогда не распространяется насчет своих планов.
   - Ага, значит поиски продолжаются, - сказал Ибадим. - Мне это нравится.
   - Мне тоже. - Айна зябко поежилась и сообщила: - Такин ушел на озеро. Я пыталась остановить, но его разве остановишь этого психа ... Есть будешь?
   В походных условиях питательные брикеты проще было есть как плитку шоколада. Но если положить брикет в синтезатор, то, в зависимости от программы, можно было получить любое блюдо. Сегодня они завтракали жареной курицей.
   Костерок разгорелся, разгоняя сырость и распространяя несильное, но уютное тепло. Они ели и болтали. Было замечательно, и Ибадим мечтал, чтобы Такин вернулся с озера как можно позже.
   Однако когда солнце перебралось на запад, он начал беспокоиться. Уйти на поиски и оставить Айну в одиночестве он не мог, тем более что приближались сумерки. Но тревога уже витала в воздухе, все более сгущаясь.
   Айна не выдержала первой.
   - С ним что-то случилось, - сказала она нервно. - Я чувствую, с ним что-то произошло. Не надо было его отпускать... Мы его больше не увидим...
   - Может, я пойду за ним? - предложил Ибадим.
   - Нет! - вскрикнула девушка, и в голосе ее прозвучал неподдельный страх. - Не ходи. Ты уйдешь и тоже не вернешься!
   - Успокойся, тихо, тихо, я тебя не оставлю. - Он накинул ей на плечи одеяло и сел рядом. - Давай подумаем. Здесь водятся какие-нибудь хищники?
   - Не знаю.
   - А люди?
   - Не знаю. - Айна сцепила пальцы на коленях. - Не знаю!
   - А ну-ка, успокойся! - приказал он и встряхнул ее за плечи.
   Их взгляды встретились, и Айна вдруг забыла о своих страхах, о Такине, Станции и всем остальном. Вообще все мысли на миг остановились. Она словно попала в поток света, осветившего темную ночь лучше любого костра. Но это длилось только мгновение, до тех пор, пока он не отнял руки и, смущенно покашливая, не проговорил, кивая куда-то в сторону:
   - Вон, кажется, наши идут...
  
  
   4
  
   Огонек костра превратился в крошечное оранжевое пятнышко и совсем исчез. Ночь стиснула путников в холодных объятиях. Они были одни во мраке. Где-то кричала ночная птица, больше никаких звуков не доносилось из окружающего мира. Кроме них в этой ночи не было никого.
   Отай щелкнул включателем, и круг белого света скользнул по земле, ощупал пространство и снова вернулся на растрескавшуюся от дождей и ветров шоссейную дорогу, ведущую, судя по старым указателям, к мотелю на озере. Отай расширил луч и направил его вперед. Теперь путь хорошо просматривался на расстоянии двухсот шагов. Ибадим тоже включил фонарь и забросил в рот восстанавливающую капсулу. Разреженный воздух высокогорья затруднял дыхание и заставлял выбиваться из сил при самых незначительных усилиях.
   В полночь они добрались до гостиницы. Полузатопленное плоское здание находилось в аварийном состоянии, поэтому они не решились войти внутрь.
   - Такин! - крикнул Отай в распахнутую стеклянную дверь. Никто не отозвался, кроме эха. - Такин! Таки-и-ин!!
   Побережье было усеяно останками туристической инфраструктуры. Некоторые предметы были занесены окаменевшим песком, отдельные части конструкций торчали в нескольких метрах от берега. Озеро в последние годы начало подниматься и постепенно заглатывало следы цивилизации.
   - Такин! Такин! Где ты, щенок?! - орал Отай, в бессилии молотя по воздуху кулаками. - Только попадись мне, любитель приключений... только попадись!
   Они обследовали большой участок суши, просветили фонарями прибрежную воду. Ибадиму было страшно. Все пугало его - ночь, руины, вопли Отая. Он вздрагивал от каждого шороха или всплеска.
   Вдруг его фонарь выхватил из темноты покачивающееся на волнах недалеко от берега раздувшееся тело огромного человека. Разбросанные в стороны огромные руки и ноги напоминали покачивающиеся на воде толстые бревна.
   Ибадим выронил фонарь и попятился от воды.
   - Что?! - Отай бросил свет своего фонаря вперед. Белый круг бешено забегал вправо, влево, снова вправо. - Такин? Он там? Ты видел? Ну что, что?!
   - Там... великан, утопленник, - выдавил Ибадим, - там... в озере... лежит мертвый...
   - Не может быть, - проговорил Отай. - Невозможно. А ну-ка, покажи, где это... оно... он.
   Ибадим точно помнил, где видел тело - за той металлической решеткой с облупленной зеленой краской, торчащей из воды метрах в двадцати. Теперь там было пусто. Столь значительный по размерам объект не мог бы укрыться от лучей их мощных фонарей, не было сегодня и волн, способных за несколько минут отнести тело куда-то в сторону. Оставалось одно - никакого утопленника попросту не существовало. Ибадим не испытал облегчения, наоборот, ему стало еще страшнее, потому что он был совершенно уверен в том, что действительно что-то видел. Он не страдал излишней впечатлительностью и не имел склонности к галлюцинациям.
   - Но утопленник там был, - проговорил он упрямо.
   Отай молча поднял оброненный фонарь и сунул ему в руку.
  
  
   5
  
   К рассвету старое шоссе вывело их к археологическому памятнику, о чем сообщил указатель. Памятник занимал значительную территорию и представлял собой расставленные в различном порядке каменные сооружения. Это было то самое место, о котором говорил профессор Рибан.
   Они оказались здесь, потому что неправильно сориентировались и повернули не на ту дорогу. Когда костер лагеря не появился в зоне видимости на четвертом часу похода, они поняли, что идут не в том направлении, но сворачивать с дороги в пустыню было опасно - можно было окончательно потерять все ориентиры. Поэтому они продолжили путь.
   Утро было ясным. Тучи разошлись, и из-за гор показался огромный красный диск. Первые солнечные лучи упали на город камней, когда двое выбившихся из сил людей ступили на древние плиты. Ветер гулко завывал среди развалин. Люди остановились, охваченные странным чувством. Они испытали удивление, страх и одновременно мистический восторг, словно стояли перед изображением грозного божества.
   Придя в себя, они, не сговариваясь, двинулись вглубь города, к возвышающейся над землей метра на три квадратной ступенчатой платформе. Поднявшись по перекошенным ступеням, они несмело вошли в каменные ворота и оказались перед площадью, огороженной стеной, из которой на равном расстоянии друг от друга торчали прямоугольные глыбы высотой в два человеческих роста. Зрелище было грандиозным и загадочным. Местами стена была разрушена, вулканический пепел и принесенный вихрями песок сделали свое дело.
   Они ступили на площадь и пошли по каменной крошке и гравию, оглядываясь и осторожно дотрагиваясь до камней. Пятнадцать тысяч лет... Пятнадцать тысяч дет! В это просто невозможно было поверить.
   Ибадим толкнул Отая локтем и кивнул в сторону. Там на полу лежала изрядно побитая, будто обстрелянная из орудий, статуя - человек с большой головой, огромными глазами и напоминающим рыбью чешую затейливым орнаментом в нижней части тела. Они подошли, но не стали ничего трогать, а просто постояли над каменным человеком в задумчивом молчании, будто над могильной плитой, и пошли дальше, к западному краю платформы. Там, в самом углу стояли еще одни ворота, сделанные из монолитного зеленоватого камня Сооружение притягивало их как магнитом. Они приблизились и остановились.
   Солнце ярко освещало восточный фасад, и вырезанные на фризе изображения животных и иероглифы просматривались очень четко. В центре композиции находилась стилизованная фигура с расходящимися от головы лучами. По обеим сторонам ворот виднелись глубокие ниши и непонятного назначения пазы. Несомненно, это сооружение было здесь главным.
   Люди смотрели, затаив дыхание. Солнечный свет тек через прямоугольный проем ворот, и лежащая по другую сторону на камнях тень становилась все короче.
   - Рибан прав, - прошептал Отай. - Шеф великий... Это, кажется, те самые Ворота Солнца, о которых спрашивали Ну.
   - Может, пройдем через... это? - так же тихо проговорил Ибадим.
   - Не надо. Вдруг тут вход в какие-нибудь иные миры.
   - А ты представь, что наш парень прошел через ворота и сейчас находится в другом мире.
   - Черт! - вскинулся Отай. - Как же мы его оттуда достанем?
   - Спокойно, - сказал Ибадим, - я пошутил насчет ворот. - Он прошел туда и обратно, запустил руку в нишу, изучил приставшую к пальцам пыль и сказал: - Скорее всего, они отключены и сейчас не действуют. Но где-то, само собой, есть заветная кнопка.
   Они спустились с платформы уже в другом настроении. Прежнюю восторженность как рукой сняло. Они снова были в холодной и жуткой реальности.
   Отай и Ибадим обошли вокруг платформы, ничего не обнаружили и двинулись на юг. Над всеми сооружениями доминировала пирамида высотой около пятнадцати метров, с широким основанием, местами облицованная гранитными плитами. Одна сторона пирамиды была опалена и частично обрушена. Внутри виднелись пустоты, напоминающие систему каналов. Здесь тоже не было следов Такина.
   Да и с какой стати они должны здесь быть? - рассуждал Ибадим, посасывая восстанавливающую капсулу. С таким же успехом они могли искать парня в любом другом месте, в том числе в горах. Такин - лучший бегун Земли, он мог уйти как угодно далеко. Парень слишком молодой и слишком горячий, мало ли какая идея могла прийти в его голову. Ибадим даже не исключал возможности, что Такин отправился на Станцию мстить за Рибана и...
   - Смотри! - вскрикнул Отай.
   Ибадим похолодел, увидев валяющуюся в пыли куртку Такина. Она была замызгана грязью, будто об нее специально вытирали ноги.
   Отай медленно поднял куртку и обернулся к другу. Его взгляд сказал все, что боялись произнести губы.
   - Он жив. - У Ибадима внезапно пересохло в горле. - Я у-уверен. Не надо делать поспешных выводов.
   - Почему? - только и произнес Отай, потрясая в воздухе курткой.
   В толстом слое пыли легко было различить совсем свежие следы. Было видно, что парень еле волочил ноги. Наверное, он очень устал. В одном месте цепочка следов прерывалась, и Ибадим с Отаем чуть не сошли с ума, разыскивая ее продолжение. Нашли метрах в десяти от предыдущих следов. Самое странное, что между обрывками цепочки лежал нетронутый песок.
   Отай был озадачен.
   - Он взлетел?
   - А что, на Станции не учили летать? - мрачно пошутил Ибадим. - Я думал, вы все умеете.
   Они прошли еще метров сто, и перед ними неожиданно открылась прямоугольная яма с обрушенными внутрь краями-стенами. Вокруг ямы валялись здоровенные блоки и трапециевидные камни, разбросанные в беспорядке.
   Отай подошел к краю первым, потопал, проверив ногой крепость почвы. Это было что-то, что можно было назвать полуподземным храмом. Выступавшие некогда над краями стены были разрушены за исключением участка с огромными воротами, похожими на те, что они уже видели. Такое могло натворить только мощное землетрясение или же взрыв авиабомбы. Отай заглянул внутрь. Здесь было не очень глубоко, метра два. Он увидел стены, выложенные камнем и украшенные трехмерными изображениями человеческих голов, статуи, сидящие и стоящие вдоль стен. Посреди площадки стояли на прямоугольных постаментах три стелы, одна высокая и две поменьше. Высокий "человек" находился впереди, двое других следовали за ним, чуть отставая. А возле высокого, свернувшись калачиком, лежал Такин.
   - Нашел!
   Песчаный край обрушился, и Отай полетел вниз. Больно ушибся, вскочил, прихрамывая, помчался к спящему (или мертвому?) человеку. С ходу, не слушая сердце и не проверяя пульс, схватил его за одежду и затряс. Он тряс изо всех сил, но Такин продолжал спать. Отай отчаялся и, наверное, разрыдался бы, если бы парень вдруг не открыл глаза.
   - А где озеро? - спросил Такин, испуганно озираясь.
   - Это ты у меня спрашиваешь? - прорычал Отай. - Озеро... Разве тебе не было сказано сидеть в лагере до нашего возвращения?
   - Но это... - растеряно пробормотал Такин, - это... не озеро.
   Отай дал парню подзатыльник. Потом прижал его к своей груди и похлопал по спине.
   - Вставай.
   Остававшийся наверху Ибадим помог друзьям вылезти, накинул свою куртку на дрожащие плечи Такина и протянул ему две капсулы.
   - Съешь, нам еще идти на другой конец света...
  
  
   6
  
   - Так, давай не будем торопиться. Успокойся и сосредоточься. Итак, ты дошел до озера, взобрался на крышу мотеля. Кстати, зачем ты это сделал?.. Ну ладно, это мелочи. Что было дальше?
   Такин терялся под взглядом Рибана. Шеф требовал от него сосредоточенности и спокойствия, а у самого руки тряслись от нервного возбуждения. Да и все остальные были напряжены. Оранжевые отблески костра трепетали в их широко открытых глазах.
   - Я поднялся на крышу, потому что... - пробубнил Такин и виновато опустил голову, - не знаю, зачем. Поднялся - и все. Интересно было. Там есть смотровая площадка. Вот я и сидел там, смотрел на озеро... Красиво, горы красно-коричневые, земля тоже разноцветная, тихо, капает дождик.
   - Дальше, - нетерпеливо прервал Рибан.
   - Не давите на него, профессор, - одернула Айна.
   - Я сидел и смотрел на озеро, - повторил Такин. - Сидел, сидел и заснул. А все остальное, наверное, было во сне.
   Рибан судорожно сглотнул и подался вперед.
   - Что... "все остальное"?
   - Я увидел яркую звезду, в небе, прямо над озером.
   Звезда возникла из ниоткуда, ослепительная и огромная, как солнце. Повисев над водой, она выпустила несколько тонких лучей, кольнула ими поверхность озера и исчезла. Такину стало страшно. Он поднялся, намереваясь возвратиться в лагерь, и тут увидел сбоку от здания покачивающуюся на волнах тростниковую лодку. От удивления он позабыл о страхе, быстро сполз по разъеденной коррозией металлической лестнице вниз и оказался по колено в воде. Уцепившись за что-то, он дотянулся до лодки и потащил ее к себе. Пришлось постараться, потому что лодка словно вросла в дно, ушла в него корнями. Находка была слишком интересной, чтобы отказаться от нее, поэтому он тянул и тянул изо всех сил. И вдруг лодка исчезла. Он понял, что держится за пустоту, и похолодел. Неописуемый ужас парализовал его, поэтому он не мог даже закричать, а стоял в воде и тупо смотрел туда, где только что была лодка. Тем временем ветер усилился. Здание мотеля странно и тоскливо заскрипело, по дну озера прошла быстрая дрожь, и прямо рядом с человеком в воду с грохотом и плеском рухнула целая секция железной ограды смотровой площадки.
   Взлетевший в воздух ледяной фонтан окатил Такина с ног до головы и заставил прийти в себя. Он страшно закричал, вылетел на берег и со всех ног помчался прочь от отеля. Но и на дороге он не чувствовал себя в безопасности. Ему казалось, что кто-то вышел из воды и бежит следом. Кто-то большой и быстрый.
   Было невыносимо страшно, и все-таки любопытство взяло верх. Он оглянулся. Тут же споткнулся, влетел головой в камень и потерял сознание. Но перед этим успел заметить у мотеля какое-то движение. Будто скользнула тень от крыла огромной птицы.
   - А потом я очнулся там, где меня нашли, - закончил рассказ Такин. - И не приставайте ко мне, я правда не знаю, как туда попал. Не забыл, а не знаю. Наверное, они меня перенесли, пока я был без сознания. Зачем они это сделали, спрашивайте у них.
   - И спросим, - решительно сказал Рибан и хлопнул себя по коленям. - Мы немедленно отправляемся в Тиауанако. Сворачивайте лагерь.
   - Прямо сейчас? - поежилась Айна. - Ночью страшно.
   - Да, прямо сейчас. Станция заработала. Они все-таки решились на запуск. Глупцы, лучше бы они этого не делали.
   - Шеф, - сказал Отай, - откуда вы знаете, что Станция заработала?
   - Это следует из рассказа Такина. Более того, ясно, что в сеанс произошло вмешательство. Во время сеанса транспозитации допустимы небольшое искривления полей за пределами Станции. Искривления могут наблюдаться на расстоянии до двадцати километров. Но они практически не ощутимы, только у особо чувствительных людей возможны яркие вспышки дежавю, и не более. Но на Станции сейчас чужие, и никто не знает, что они собираются делать. По рассказу Такина я понял, что что-то уже происходит, что-то нарушено. Всех этих явлений при транспозитации в обычном режиме быть не должно.
   - А не получится, что мы угодим в какой-нибудь временной карман или трещину и застрянем там? - спросил Ибадим. - Извините, если вопрос глупый. Я не очень-то в этом разбираюсь.
   - Будем надеяться, что ничего такого не произойдет, - сказал шеф. - Такая грубая материя, коей является человек, не способна даже насильно протиснуться в подобную щель, не то что угодить в нее случайно. Преодолеть пространственно-временной континуум могут только люди, находящиеся в камере транспозитации, потому что их молекулярная структура на несколько долей секунды преображается. То есть в момент перемещения человек становится чем-то вроде порыва энергетического вихря, который распахивает окно и врывается в комнату. - Рибан обвел взглядом своих молодых сотрудников. - Почему вы не шевелитесь? Я же сказал сворачивать лагерь. Немедленно!
  
  
   7
  
   Если бы древние боги увидели эту странную процессию посреди своей пустыни, то непременно прониклись бы жалостью и разогнали непогоду. Но боги были заняты сейчас чем-то другим, и люди ползли, засыпаемые градом и поливаемые дождем, медленно продвигаясь к своей цели.
   Вслед за вчерашним щедрым солнцем снова пришло ненастье. Ветер забрасывал людей песком, толкал и пинал их, стараясь затруднить их путь. А вокруг было только открытое пространство, людям негде было укрыться, чтобы переждать непогоду, поэтому они шли дальше. Только иногда останавливались, чтобы сверить маршрут.
   После полудня тучи неожиданно разошлись и стало жарко. Но это не означало, что к вечеру не будет заморозков. Разведчики не стали делать привал и разводить костер, а ускорили шаг, рассчитывая добраться до места до темноты.
   Они подошли к "городу" еще засветло. Руины стояли на фоне красно-коричнево-желтых холмов, камни были умыты и холодны. Очертания древних стен четко обрисовывались в прозрачном воздухе вечера. Клонящееся к западу солнце оттеняло руины красноватым светом, придавая им еще большую загадочность.
   - Вот он, Тиауанако, - торжественно возвестил Рибан, и голос его дрогнул.
  
  
   8
  
   Палатку было решено поставить внутри Каласасайи. Так Рибан назвал каменную платформу, на которой находились Ворота Солнца. Во-первых, платформа возвышалась над землей, что было выгодно для наблюдения за окрестностями. Во-вторых, сохранившиеся большие фрагменты северной стены защищали от ветра. Подземный храм тоже мог послужить неплохим укрытием, но в случае ливня им пришлось бы туго.
   Оранжевый купол странно смотрелся здесь. Как яркая тропическая бабочка, залетевшая в холодную тундру. Когда стемнело, из окон хлынул уютный желтый свет. В эту ночь людям было не до археологии - они слишком устали. Если бы даже рядом приземлился инопланетный корабль, они вряд ли отказались бы от намерения поскорее заползти в теплую, сухую палатку и отключиться.
  
  
   9
  
   Айна, как всегда, проснулась раньше всех. Осторожно пробравшись к выходу, она вышла и потянулась. Утро было чудесным и тихим, а окружающий мир - нетронутым и спокойным. Избавившись от людей, природа позабыла о своих поработителях, и теперь здесь, как и тысячи лет назад, пахло вечностью.
   Айна привела себя в порядок, посидела немного, глядя в даль и глотая дрожащий от заключенной в нем энергии утренний воздух, потом встала и отправилась в хозяйственную секцию палатки, где были свалены их вещи и приборы. Она запустила синтезатор, забросила в него питательные брикеты и установила режим.
   Мужчины спали. Их не разбудили даже распространившиеся по лагерю аппетитные запахи. Айна решила до их пробуждения спуститься с Каласасайи и пройтись по окрестностям. Нет, лучше пойти к Воротам Солнца, пока Рибан спит. Профессор запретил им приближаться к каменной арке, чего-то опасаясь. Он не говорил, чего именно, но Айна чувствовала, что у Рибана зародилась новая гипотеза. После исчезновения и появления Такина он постоянно о чем-то напряженно думал, его спина сгорбилась, уголки рта скорбно опустились. Он молчал и не отвечал на вопросы...
   Айна приблизилась к Воротам Солнца очень осторожно. Солнце ярко освещало резьбу, и ее можно было рассмотреть во всех деталях. Она не занималась конкретно историей этого места, но, как сотрудник Университета цивилизации, обладала широкими познаниями, поэтому смотрела на творение рук предков без особых восторгов.
   Удивляться нужно было не искусству камнерезов, а тому, что изображали они тварей, вымерших за тысячи лет до научно установленного времени существования города. Но науку это почему-то не удивляло, наука старалась обходить такие вопросы стороной. Айну это всегда немного раздражало. Ее раздражали снисходительные улыбки и рассеянные кивки. Наверняка, все смеялись и над Рибаном, но Рибан был слишком убежден в своей правоте, чтобы его беспокоило мнение некомпетентных коллег. Айна завидовала профессору, она была еще слишком молода и не заработала иммунитет - каждая шутка в адрес ее работы вгоняла ее в депрессию. А старик сам смеялся над насмешниками. Рибан знал все и обо всем, он обладал рентгеновским умом, просвечивая события и выставляя их в совершенно нетрадиционном свете. Например, профессор утверждал, что последние правители инков были контактерами. Обосновавшись на Боливийском альтиплано, они неоднократно входили в контакт с чужими. Возможно, это были хозяева, а, может, и друзья людей. Известно, что в день весеннего равноденствия Великий Инка отправлялся на тростниковой ладье к одному из островов на озере и в специально поставленном шатре до утра беседовал с Солнцем, которое якобы спускалось с неба, чтобы пообщаться с ним. Никто из смертных не мог в это время даже взглянуть в сторону шатра, чтобы не ослепнуть от отраженного в воде сияния. У профессора Рибана не возникало никаких вопросов по поводу ежегодных рандеву Великого Инки. Ему все было ясно.
   Айна улыбнулась. Рибан, Рибан, светлая голова. А вот и он, любимец профессора - Кон Тики Виракоча, создатель, вышедший из озера, творец всего сущего, отец Солнца-Инти. От головы его расходятся лучи, а вверху - священная пума. Виракоча смотрит на восток, встречая своего сына Инти. Камень слишком хорошо выделан и обработан, углы слишком точные для ручной работы. Да и камень этот не просто камень, а андезит, один из прочнейших природных материалов. Прав Рибан, прав, все это дело рук развитой цивилизации, обладавшей технологиями. Но откуда она появилась вдруг и куда так же неожиданно исчезла? Это вопрос, на который наука так и не нашла ответа. Зато у профессора Рибана, как всегда, был ответ - они прилетели с неба и улетели обратно. Наверняка, он уже имел теорию и насчет самих Ворот Солнца. И то, к чему он пришел, кажется, его беспокоит, иначе он не запретил бы им приближаться к этому месту. И на Станции Ворота кого-то заинтересовали, вспомнила Айна. А правда, ведь о них спрашивали Ну...
   Она обошла каменную арку, погладила холодную гладкую поверхность. "Уподоблюсь Рибану и скажу: это дверь, через которую можно войти в наш мир и выйти из него", - подумала она. По спине пробежал холодок.
   Она отдернула руку, быстро вышла из-под арки и вскрикнула от неожиданности, увидев на другой стороне профессора. Его лицо было серым и помятым.
   - Что ты думаешь об этом, девочка? - спросил профессор.
   - О чем? - растерялась Айна.
   - Как о чем? О Воротах Солнца.
   Айна набралась смелости и выпалила:
   - Я думаю, что это вход в наш мир, профессор.
   - Я тоже так думаю. Они хотят открыть его, а я, дурак, им в этом помог. Во всем виноват я. Если бы я знал... - Рибан провел подрагивающей рукой по лысеющему черепу, потер заросшие седой щетиной щеки. - Сегодня ночью меня посетила страшная догадка. Я наконец понял, почему они позволили мне создать Проект и почему не демонтировали Станцию. Проект нужен им самим. Они, как всегда, воспользовались человеческими мозгами в своих целях.
   - Мы можем что-то изменить, профессор?
   Рибан пожал плечами и поплотнее запахнул куртку.
   Они молча побрели к лагерю. Айна поддерживала профессора под руку.
   Вдруг сзади послушался тихий хлопок, будто пробка вылетела из бутылки. Они оглянулись. Ворота стояли на прежнем месте, и все было по-прежнему. Но что-то все же произошло. Да, что-то изменилось. Стилизованное изображение Виракочи словно ожило. Глаза божества смотрели на них. Им показалось, что Кон Тики моргнул, то ли подмигивая людям, то ли подавая кому-то сигнал. И в следующий миг из пасти пумы вырвался тонкий зеленый луч.
   - Вы видели? - вскрикнула Айна. - Видели?!
   - Ты что-нибудь сделала? - пробормотал профессор. - Куда-нибудь нажимала?
   - Нет!
   Рибан пошатнулся. Он не был готов к тому, что его новая гипотеза начнет подтверждаться так быстро. Слишком быстро, быстрее, чем он ожидал и на что рассчитывал. Он еще не успел привыкнуть к новой ситуации и был потрясен. Он, как завороженный, смотрел на порожденный камнем свет. Зеленое сияние притягивало его, и он потянулся к нему, желая дотронуться. Но Айна оттолкнула старика, и они вместе полетели на землю.
   - Они открываются! - простонал Рибан.
   Зеленый луч, появившийся из пасти пумы, скользнул совсем рядом, прочертив над их головами изумрудную линию. Айна скосила глаза, следя за движением луча, рисующего в пространстве загадочные спирали и прямые. Если бы она не знала, что означает этот танец, то восхитилась бы зрелищем, но сейчас ее охватил страх. Она боялась, что они ничего не смогут сделать, и ворота в иные мира разверзнутся, пропустив в их мир чужие армии. Она представила, как они пойдут из прямоугольных каменных дверей, строем, чеканя шаг, их миллионы, их оружие сверкает и пахнет неминуемой смертью. Она услышала грохот, звуки команд, лязг механизмов. И так реальна была нарисованная воображением картина, что она схватилась за голову и закричала:
   - Нет!
   Ее крик прозвучал в полной тишине.
   Пума проглотила зеленый луч, и снова все вернулось на свои мета. Сквозь арку виднелась пустыня и горы. Чужие армии не появились..
   - Я думаю, это еще не все, - прошептал Рибан, сплевывая песок. - Это только начало.
   Что же будет дальше? Айна подняла голову и с отчаянием заглянула в омертвевшие вновь глаза божества. Виракоча смотрел поверх руин на дальние вершины.
   - Кон Тики, ты же бог Солнца, ты добрый бог, ты не должен им помогать! Те, кто построил этот город, не хотели нам зла. Я верю в это. Я верю, что они оставили ворота не для врагов, а для друзей. Ты же знаешь, кто враг, а кто друг. Не пропускай их, пожалуйста, великий и могучий Виракоча, творец Солнца, Луны и всего живого. Ты создал мир из земли, воды и огня, ты вдохнул в него жизнь. Не пропускай их, пока мы не будем готовы. Останови их!
   Она поняла, что молится каменному божеству вслух, и смутилась. Однако Рибан слушал ее внимательно, без улыбки или усмешки.
   - Ты думаешь, он услышал? - серьезно спросил профессор.
   В полной тишине по развалинам проползла огромная тень, будто медленно и тяжело пролетела большая птица. Но самой птицы они не увидели, была только ее тень. Они съежились, на несколько мгновений оказавшись в тени широкого крыла. Вслед за этим на платформу Каласасайи набросилась целая стая крылатый теней. Невидимые птицы роились над руинами, бесновались, бились друг с другом, клекотали.
   Вдруг птицы исчезли, их словно ветром сдуло. И правда, поднялся ветер. Песчинки задрожали, тронулись с места и вместе с гравием поползли к Воротам Солнца, вначале медленно, а потом все быстрее. Песчаный поток оторвался от земли широкой лентой и взлетел в воздух, скручиваясь в спираль. Спираль подержалась немного в вертикальном положении, а потом ринулся в прямоугольный проем, словно змея.
   - Надо уходить отсюда! - с ужасом произнес Рибан и схватил девушку за запястье. - Уходим!
   Они стали отползать, пятясь к оранжевому куполу и борясь с тяготением песчаного смерча. От лагеря их отделяло метров десять. Подобравшись поближе, они увидели сквозь клубы песка, что палатка накренилась, прочные крепления с восточной стороны были вырваны ветром из земли, оранжевый купол с шумом трепетал на ветру огромным парусом. От того, чтобы порхнуть в воронку палатку удерживали только сложенные в хозяйственном отсеке вещи.
   Разбуженные вихрем, полуодетые люди цеплялись за купол, не понимая, что происходит. Сами еле держась на ногах, они пытались натянуть крепления. Но все было бесполезно.
   - Что происходит?! - крикнул Отай, стараясь перекричать ветер.
   - Ворота Солнца открываются! - прокричал в ответ Рибан и замахал руками. - Уходите! Вниз! Все вниз!
   Яростно работая локтями, они с Айной наконец добрались до друзей, с их помощью поднялись и, согнувшись пополам, двинулись к краю платформы. Воздушные потоки толкали обратно, рвали одежду.
   - А где Ну? Где контактер?! - вдруг всполошился Рибан и попытался оглянуться. Ветер сразу швырнул его на четвереньки.
   Никто не знал, куда подевался Ну. Они помнили, что контактер вместе с ними боролся за палатку, но никто не заметил, как он исчез. Как бы то ни было, вернуться к палатке было уже невозможно, это означало быть втянутыми в пространственную дыру. Поэтому они доползли до края и с воплями полетели вниз.
   После подозрительно долгого падения они наконец ударились о землю и с содроганием поняли, что оказались в совершенно другом месте. Они выпали из зоны циклона. Здесь не было ни ветра, ни смерча. В солнечных лучах играли пылинки. Со всех сторон на пришельцев глазели каменные люди.
   Обессиленный профессор висел на руках Отая и Такина, Ибадим держал в объятиях Айну. Все вместе они жались друг к другу, ослепленные слишком ярким солнцем и оглушенные тишиной.
  
  
   10
  
   - Господи, господи, это же то самое место, - бормотал Такин в спину Отаю. - Только что было... а теперь... Это как сон, как страшный сон... Я и думал, что это во сне. Я ведь такие ужасы сегодня видел. Дохлые дельфины, голые люди, чудовища, глотающие звезды... Ужас, ужас...
   Не выдержав, Отай ткнул его в бок.
   - Заткнись.
   - Это подземный храм, - наконец заговорил слабым голосом Рибан. - Только он должен находиться в километре от Каласасайи. Мы никак не могли угодить в него прямо с платформы. Невероятно. Ничего не понимаю.
   - Постойте-ка...
   Айна осторожно высвободилась из объятий Ибадима. Ей совсем не хотелось этого делать, потому что рядом с этим мужчиной ее посещали необыкновенные ощущения. Стоило ему дотронуться до нее, как время останавливалось. Это не было волнение, которое она испытывала, когда ее брал за руку Отай. Она почувствовала это еще в тайге, когда совершенно неожиданно поняла, что думает о координаторе больше, чем о человеке, которого она вроде бы любит. Это происходило не на физическом, а на каком-то ином уровне. Ибадим не был таким крепким и мускулистым, как Отай, но в нем чувствовалась сила. Она пока не могла разобрать, что это, но ей было хорошо и надежно в его объятиях.
   Айна с сожалением покинула свое убежище. Ей нужно было внимательно разглядеть освещенную солнцем стену с каменными головами. Ей нужно было убедиться, что все это ей только показалось. Жуткая мысль пронеслась в голове, заставив ее внутренне сжаться. Она даже закусила кулак, чтобы не закричать.
   Пережив страшный момент открытия и переборов потемнение рассудка Айна обратилась к друзьям:
   - Я должна вам кое-что сказать. Только спокойно. Этот храм не разрушен. Он не достроен.
   - Ч-что? - растерянно улыбнулся Такин. Остальные промолчали, но напряглись.
   - Мы провалились в то время, когда подземный храм только начал строиться. Посмотрите на те камни. Это не обломки, это стройматериалы!
   Ей сразу поверили, без лишних вопросов.
   - Че-е-ерт... - Отай опустился на корточки и обхватил голову руками.
   - Только этого нам не хватало, - сказал Ибадим. - А ведь профессор говорил, что человек - грубая материя и не может....
   Все повернулись к Рибану и медленно обступили его, будто собирались накинуться на старика с кулаками. Профессор стоял посредине сгорбленный и казался совсем потерянным. Упавшие плечи вздрагивали. Вместе с тем глаза его горели. Айна догадывалась о причине этого блеска. Она понимала профессора лучше других, потому что сама была исследователем. Прикоснуться к тайне собственными руками - разве можно пожелать исследователю лучшей участи? Она не сомневалась, что молчит Рибан не от страха и растерянности. Нет, он, конечно, испытывает страх, но только за них, а сам он... сам он ликует.
   - И где же ваши великаны и их машины? - усмехнулся Отай. - Что-то я их не вижу.
   Рибан поднял голову. Уголки рта вздрогнули, стремясь превратиться в улыбку, но он поборол себя и нахмурился.
   - Шеф, мы что, правда увидим великанов? - Такина передернуло. - Мы без оружия, без ничего!
   - Так, давайте не будем паниковать, - предложил Рибан. - Если уж так получилось, постараемся сохранять спокойствие. Вы - разведчики и должны быть готовы ко всему. Мы сейчас пойдем к Воротам Солнца и постараемся вернуться домой. Идите за мной и ни шагу в сторону. Хватит с меня одного Ну.
   Они пошли к выходу их храма, стараясь ступать как можно тише. Не спеша поднялись по ступеням и выглянули за ворота.
   Да, это был совсем другой мир. Другими были горы, небо, земля. Совсем рядом сверкала солнечными бликами гладь озера, до которого в их времени нужно было идти много часов. У берегов подрагивала на волнах ледяная кашица. Горы, покрытые шапками льда, тоже имели иные очертания. Близко к воде подступали низкие зубчатые скалы, напоминающие спинные гребни доисторических ящеров. У их подножий простирались заросли голых деревьев с толстыми приземистыми стволами. Высоко в прозрачном небе парили странные острокрылые птицы.
   Они несмело двинулись на открытое пространство. Никаких великанов или машин. Зато неподалеку они увидели сложенные в беспорядке гигантские каменные плиты, тоже хорошо обработанные и отшлифованные. От ворот вела дорога, обозначенная вбитыми в землю железными клиньями.
   Друзья взошли на холм.
   С вершины холма открывался чудесный вид. Заснеженные синие горы тянулись вдоль горизонта. Сверкала гладкая темная поверхность озера. Залитая солнечным светом равнина не была пустыней. Ее рассекали многочисленные ручьи, островками стояли то тут то там группы приземистых деревьев с причудливо изогнутыми ветвями. В зарослях кустарника, увешанного ярко красными ягодами, кто-то шуршал и пищал. Здесь шла жизнь.
   Люди с восторгом обозревали картины прошлого, вдыхали его ароматы, прислушивались к его звукам. Спокойствие и чистота природы заставили их расслабиться. Захотелось присесть у ручья, попить ледяной воды и отдохнуть...
   - Шеф! Посмотрите туда!
   Голос Такина разрушил идиллию, и пятнадцать тысяч лет обрушились на пришельцев всей своей неимоверной тяжестью.
   - Смотрите! Смотрите! - вопил Такин, подпрыгивая и тыча пальцем.
   Он первым заметил то, что не увидели другие. Он увидел среди деревьев груду черных от окалины металлических конструкций, а дальше... Дальше, метрах в двухстах от наблюдателей ниже по склону лежал в овраге, накренившись, огромный продолговатый аппарат, опоясанный цепочкой окон-щелей. Самая длинная щель светилась оранжевым светом.
   - Корабль, - сказал Отай и приподнял брови. - Что ж...
   - А это что? - произнесла Айна.
   - Это похоже на раздолбанный атомный подъемник, - хихикнул Такин.
   - Шеф, мы будем спускаться? - нетерпеливо спросил Отай.
   Рибан коротко кивнул.
  
  
   11
  
   Корабль не походил на судно великанов. Он был достаточно велик, но для человека трехметрового роста никак не годился. В окнах-щелях было темно, но щелеобразная дверь была открыта и изнутри наружу падал оранжевый свет. Аппарат не подавал никаких признаков жизни. Возможно, экипаж покинул судно и разбежался. Вокруг было много следов, но из-за каменистости почвы трудно было разобрать их форму и размеры.
   Отай вызвался обследовать корабль первым.
   - А можно мне тоже? - попросил Ибадим.
   Отай с сомнением посмотрел на него.
   - Не боишься кого-нибудь там встретить?
   - Кого-нибудь из дальних родственников?
   Отай хмыкнул и махнул рукой.
   Они протиснулись в оранжевую щель и в первый момент ничего не увидели, кроме яркого света, который был повсюду. Сделав еще шаг, они оказались в полной темноте.
   - Мда, - сказал Ибадим, - по-моему, лучше вернуться.
   - Нет, - отрезал Отай, - я пойду посмотрю, что к чему, а ты жди здесь.
   Он почувствовал, как друг крепко сжал его запястье. Он дернул руку, но не смог ее освободить и подумал: "Ничего себе".
   - Ты не пойдешь туда, - жестко сказал Ибадим. - Хватит потерь. Ты забыл, где находишься? Это тебе не тайга с избушками. Это чужой корабль.
   Отай расслабился и вяло кивнул.
   - Ладно, командуй. Ты...
   И тут из кромешной тьмы им навстречу выступило человекообразное существо. Очерченная ярко голубым сияющим контуром крупная фигура шевелила руками, открывала и закрывала рот, кажущийся черной щелью на удлиненном бледном лице. Голоса существа не было слышно, но его движения сопровождал громкий шелест. Существо выпрыгнуло из темноты и быстро двинулось на пришельцев, бурно жестикулируя. В его движение не чувствовалось угрозы. Скорее, существо выражало бурную радость.
   Оцепенев от страха, люди пятились к выходу. В тот момент, когда очерченная голубым сиянием рука с растопыренными восемью пальцами потянулась к Ибадиму, они перешагнули порог и вывалились из корабля.
   Освободившись от чужаков, корабль завибрировал. Оранжевая щель затянулась, послышался тонкий пронзительный свист, из-под днища аппарата вырвались горячие струи. Земля слегка задрожала.
   Опомнившись, люди вскочили и принялись карабкаться из оврага, бешено работая руками и ногами. Добравшись до друзей, они не сразу смогли заговорить. Только проорали "бежим!"
   Друзья бросились с холма, со всех ног домчались до зарослей кустарника и нырнули в него. Лежа в колючем кустарнике, они слушали биение своих сердец и смотрели туда, где обозначенная колышками дорога уходила вверх. Оттуда слышались нарастающий свист и гул. Вдруг что-то грохнуло, и из-за холма стрелой вынесся продолговатый аппарат, тот самый. Он вспыхнул, превратился в сверкающую точку и горизонтально умчался в сторону гор. Сразу вслед за этим в небе засветился зеленоватый шар. Шар выпустил ослепительный луч, который пополз по земле, замирая и меняя направление, словно за кем-то охотился. Это продолжалось минут пятнадцать. Наконец луч побледнел, после чего шар разделился на две половинки и на землю упал широкий искрящийся столб света. Внутри столба медленно двигались сверху вниз и обратно белые сверкающие нити и пузырьки.
   - Как красиво, - прошептала Айна. - Похоже на хрустальный стакан с лимонадом. Или нет - на лифт в отеле "Адмирал" в столице. Только без музыки.
   - Точно, лифт, - подхватил Такин, - это лифт, и по нему сейчас кого-то транспортируют. - Он приподнялся и высунулся из кустов. - Смотрите! Там кто-то есть!
   Отай дернул парня за одежду и ткнул носом в землю.
   Внутри искрящегося светового столба появились тени. Они плавно опускались с неба и оседали на дне "стакана". Вскоре у земли собралась целая "толпа", и лифт начал таять. Световой столб исчез, а на равнине осталась стоять группа великанов. Их головы были покрыты цилиндрическими шлемами, вместо смотрового щитка на лицах сверкали золотистые маски с тремя прорезями для глаз. Их было шестеро.
   - Узнаёшь? - проговорил Отай.
   Ибадим кивнул. Он не смог бы забыть того великана в трехглазой маске, которого они встретили на берегу маленькой таежной реки. Такое забыть невозможно.
   - Теперь я вообще ничего не понимаю, - признался бывший координатор.
   - Я тоже, - просипел Рибан.
   - В любом случае, профессор, поздравляю, - обратилась к обалдевшему шефу Айна. - Вы, как всегда, оказались правы.
   Гуманоиды что-то деловито обсудили, жестикулируя и кивая, показывая на солнце и горы, потом подхватили стоявший у ног серебристо-черный аппарат и двинулись в сторону зарослей. Земля вздрагивала, когда двенадцать огромных ступней одновременно опускались на нее. Великаны шли немного неуклюже, то ли ноша была слишком тяжела, то ли им приходилось бороться с земной силой тяжести. Но двигались гуманоиды достаточно быстро, чтобы заставить людей заволноваться.
   - Шеф, по-моему, нас сейчас растопчут, - сказал Отай, приподнимаясь. - Пройдут, как стадо мамонтов, и не заметят.
   - Но не можем же мы вылезти, - засомневался Рибан. - Мы ничего о них не знаем, они могут быть опасны. Они могут оказаться людоедами, вампирами, кем угодно. У меня нет уверенности в гуманности их цивилизации. Я как-то не занимался этим вопросом и поэтому...
   - К черту, - прохрипел Ибадим. - Смотрите, они же идут прямо на нас! Давайте отсюда! Скорее!
   Люди развернулись и стали отползать, стараясь уйти с дороги великанов. С каждым огромным шагом расстояние сокращалось, и люди в конце концов поняли, что встречи не избежать. И тогда Айна сделала то, что показалось ей единственно правильным. Она выскочила из убежища, замахала руками и закричала:
   - Стойте! Подождите!!
   Ее услышали. Существа в золотистых масках остановились метрах в десяти, огромные, нереальные, но совсем не страшные. Айна не почувствовала того ужаса, который должна была бы испытать при встрече с пришельцами. Наоборот, в ней родилась уверенность, что великаны не сделают им ничего плохого. Она медленно опустила руки, стараясь не делать резких движений, и пролепетала:
   - Привет...
   Друзья тоже вылезли из кустов и встали рядом с ней. Прятаться дальше не имело смысла. Люди и гуманоиды смотрели друг на друга. Великаны, кажется, были удивлены, как удивляется ботаник, встретивший на знакомом лугу незнакомое растение.
   Один из гуманоидов поднял раскрытую ладонь и провел ею по воздуху, будто стирал пыль со стекла. На его рукаве тут же загорелись красные огоньки, выстроенные в неведомой человеку последовательности. В воздухе появилась зеленоватая картинка-график со множеством линий и окружностей. Люди смотрели, как завороженные, следили за движением линий, которые постепенно складывались в человеческие лица - в их лица. Но самым невероятным было то, что на картинке рядом с ними был Ну.
   И вдруг все исчезло - и картинка, и сами великаны. Разведчики вновь стояли у подножия холма, а сверху, качаясь, падая и поднимаясь, на заплетающихся ногах к ним двигалась человеческая фигура. Это был Гуар-Ну.
   Было видно, что с контактером не все в порядке, но никто не решился идти ему навстречу. Почему-то появление Ну напугало друзей больше, чем встреча с великанами.
   Ну в очередной раз упал, зацепившись за камень, прополз несколько метров на четвереньках, снова поднялся, опять споткнулся и остался лежать. Только тут друзья опомнились и бросились вверх по склону.
   Контактера подхватили, подняли. Он открыл глаза.
   - Что с тобой случилось? - спросил Рибан, стараясь поймать уплывающий взгляд Гуар-Ну. - Мы уже не надеялись!
   - Я не знаю, - произнес контактер слабым голосом. - Меня унес ветер... прямо на небо. Я летел, летел...
   Друзья переглянулись. Не заговаривается ли их приятель Ну?
   - Они ищут ключ, - бормотал Гуар-Ну, - теперь они ищут ключ. Они будут искать, пока не найдут, они ни перед чем не остановятся. Они уже идут. Их корабли идут, их животные идут, их рабы идут... Они поднимают головы и возвращают память. Кто спал - тот проснется. Их много, они среди нас... Эсмит ничего не знает, и Лики ничего не знает, и премьер-министр тоже ничего не знает. Они думают, что ищут послание. Но никто не ищет послание... Настало время перемен. Теперь все будет меняться, и мы сами будем меняться. Хозяева идут... Они использовали ваш талант, профессор. Они и сейчас используют его.
   Рибан согласно закивал.
   - Знаю, сынок, знаю. Я уже и сам догадался. Старый я осел. - Подбородок профессора дрогнул. - Как же я мог все это допустить... Я ведь понимал, как это опасно. Я знал, что может случиться, знал, но не хотел себе признаваться. Я должен был предвидеть... Все любопытство мое, все оно, проклятое...
   - Ворота Солнца не пропустят их... пока не пропустят, - продолжал Ну. - Сила, что управляет ими, все еще жива.
   - Великаны! - догадался Рибан.
   - Они хотят помочь нам, но межу нами стена. Мы не можем общаться. - Ну вдруг улыбнулся. Глаза его перестали плавать и заблестели. - Они амфибии. Они прибыли из Ориона. Это они и есть Большая рыба. Они наши друзья, а мы предали их.
   Друзья снова переглянулись. Откровение было неожиданным.
   - Стена? - переспросила Айна.
   - Больше я ничего не знаю. Контакт прервался. Я даже не знаю, с кем говорил. Может быть, с нашими врагами. - Ну высвободился из объятий друзей и оправил изорванную одежду. - Профессор, можно уничтожить Станцию? Ее надо уничтожить.
   Профессор закивал.
   - Можно, можно. Только мы с Эсмитом знаем, как это сделать. Я объясню ему ситуацию. Он поймет. А не поймет - я это сделаю сам. Я не могу позволить, чтобы они пользовались моей Станцией в своих грязных целях!
   - Не понимаю, - воскликнул Такин, - зачем им какие-то ворота? Они что, не могут сесть на свои корабли и высадиться в нашей столице? Они же сверхцивилизация!
   - Они живут не в нашем космическом пространстве, а в параллельном, - сказал Ну, заставив друзей содрогнуться еще раз. - Наши друзья поставили Ворота Солнца, чтобы закупорить канал, но враги успели проникнуть сюда. Они переняли у людей форму, скопировали наш разум, взяли в жены земных женщин. Здесь, на Земле живут их потомки, носители их крови, сверхлюди. Они постоянно находятся на связи со своим миром и работают в его интересах. От них все зависит, они всем командуют и всем управляют. Они не бывают королями и президентами, но решения принимают они. Они уже захватили Землю, а мы ничего не заметили. Мы просто думаем, что кто-то сильнее, кто-то удачливее, кто-то проворнее. А на самом деле...
   Ну вздохнул и задумался.
   - Что же им надо, гадам? - возмутился Такин. - Какого черта они лезут в эти Ворота, если все так и так у них в руках?
   - Настало время, когда люди могут вспомнить о своей миссии.
   - Миссии? - оживился Рибан. - Какой миссии?!
   - Я больше ничего не знаю, - виновато произнес контактер. - Честное слово.
   - Все, мы идем на Станцию! - решительно заявил профессор. Глаза его горели воинственным огнем. - На Станцию!
   - Для того, чтобы попасть Станцию, нам надо вернуться в двадцать шестой век, - заметил Ибадим.
   - Да, ты прав, я совсем забыл, - закивал шеф. Он посмотрел на солнце, повертелся на одном месте и вытянул руку, служившую сейчас стрелкой компаса. - Надо идти туда.
   - Куда? В двадцать шестой век?
   - Мы пойдем к Воротам Солнца и попробуем воспользоваться ими. Я не знаю, как мы это сделаем. Попросим помощи, в конце концов. - Рибан покосился на криво ухмыляющегося Отая. - Да, попросим помощи у великанов, у наших друзей.
   - Просто гениально, - проворчал Отай, огляделся и подобрал с земли толстый сук. - А вот это лучше прихватить с собой.
  
  
   12
  
   Дорога до Каласасайи не заняла много времени. Они шли почти бегом. Рибан торопился больше всех - он в тайне опасался, что Ворота Солнца могут быть еще не построены и им придется ждать неизвестно сколько, поэтому хотел поскорее развеять свои сомнения. Увидев каменную арку, он испытал такое облегчение, будто большая часть проблемы была решена.
   Отполированная зеленоватая поверхность камня блестела. Сверху на пришельцев загадочно глядел свежевытесанный Виракоча. Квадратные ниши были прикрыты золотистыми пластинами. Вдоль вырезанных по краям желобков тянулась скрученная из тончайших волокон серебристая нить. Она появлялась изнутри камня и уходила в землю.
   Рибан решился и протянул руку сквозь арку. Рука не исчезла, но стала прозрачной. Он набрался смелости и шагнул за ворота целиком. Ничего в мире не изменилось, кроме того, что он увидел работающие механизмы сквозь свое тело.
   - И что дальше? - спросил Отай.
   - Шеф, можете меня уволить, но я не хочу становиться прозрачным, - сказал Такин и отошел подальше.
   Рибан тяжко вздохнул. К сожалению, понять механизм происходящего он был не в состоянии. Он тронул одну из золотых пластин и вскрикнул, ощутив, как по телу пробежала энергетическая волна. Он отдернул руку и уставился на нее. Следов ожога не было, но пальцы светились зеленоватым светом.
   - Что ты думаешь об этом? - обратился Рибан к Айне.
   Айна держалась возле Ибадима. Это уже получалось как-то само собой. Она не делала этого специально, просто ее притягивало к этому человеку, хотелось все время находиться рядом с ним. Они вместе подошли поближе и стали втроем рассматривать светящиеся пальцы профессора.
   - Нам этого не понять, - сказала Айна, - вернее, у нас нет времени на то, чтобы разбираться. Сеанс транспозитации может завершиться в любую минуту, пространство выпрямится, и тогда мы останемся здесь навсегда. Давайте позовем кого-нибудь и попросим открыть нам двери.
   Рибан пожал плечами и приблизил руку к глазам.
   - Да, ты права, - согласился он. - Пойди, поговори с ними. У тебя это хорошо получается.
   Айна хотела возразить, но не успела. Вдруг стало темно. Люди инстинктивно бросились на землю, еще не разобравшись, что случилось. В следующий миг на Каласасайю налетела страшно клекочущая и хохочущая стая огромных сиреневых птиц.
   Поначалу птицы были заняты друг другом, бились, пронзая друг друга тонкими клювами, вниз летели какие-то клочья, напоминающие мягкую стружку.
   Наконец стая заметила людей. Твари забыли друг о друге и плотоядно уставились на прижавшуюся к камням "дичь".
   - Они нас съедят, - шепнул Такин.
   Отай взглянул вверх. Да похоже на то, подумал он. Птички висели в воздухе очень низко над ними и имели весьма кровожадный вид.
   - Надо что-то делать, - сказал он и вопросительно посмотрел на профессора.
   - Давайте подождем, - проговорил дрожащим голосом Рибан. - Может быть, они улетят. Не будем их злить.
   - Они не улетят, - возразил Отай.
   - Что же ты предлагаешь?
   - А вот что! - сказал Ибадим и, подхватив принесенный Отаем сук, поднялся на ноги.
   Едва он оказался на ногах, произошло невероятное - огромные птицы испуганно отлетели от людей, набрали высоту и исчезли в туманном небе.
   Ибадим удивленно посмотрел на свою палку, потом на небо.
   - Чтоб мне провалиться, но они тебя испугались! - воскликнул Отай.
   - Они испугались твоей палки, - хмуро сказал Ибадим, отшвырнул сук и стал поднимать профессора.
  
  
   13
  
   Пока они поднимались и отряхивались, сдирали с себя налипшую сиреневую стружку, воздух начал понемногу мутнеть. Окружающее пространство как бы заволакивалось туманом. Люди испуганно озирались, ища объяснения происходящему. Сквозь туман они успели разглядеть три громадные фигуры, стоявшие неподалеку. Фигуры развернулись и пошли прочь от Каласасайи.
   Великаны уходили. Прежде чем совсем исчезнуть в тумане, они повернули к людям цилиндрические головы.
   Когда небо прояснилось, люди поняли, что они дома.
  
  
   14
  
   - И зачем нам палатка? - сказал Рибан. Профессор выглядел ужасно, впрочем, как и все остальные. - Зачем нам теперь палатка?
   Они стояли на облизанных ветром плитах посреди останков их лагеря. Из земли торчало последнее уцелевшее крепление палатки с прицепившимся к нему обрывком оранжевого термопластика.
   - Да нет, не нужна нам палатка, - снова сказал профессор Рибан, будто убеждая самого себя. - Она нам больше не понадобится, потому что мы идем на Станцию. Прямо сейчас. Я должен все это остановить. Я обязан. Сегодня ничего не случилось, но завтра эти Ворота могут все-таки открыться.
   - Профессор, а нельзя их как-нибудь... ну, взорвать, например? - предложил Ибадим.
   - Ты что, - вяло возмутилась Айна, - это же памятник, бесценное наследие.
   Ибадим виновато пожал плечами.
   - Ворота, конечно, взорвать можно, но дело не в них, - вздохнул Рибан. - Камень просто встроен в канал. А само место, сам канал уничтожить нельзя. Можно помешать кому попало совать в эту дверь свой нос. Чем мы и займемся.
   Ворча, Рибан поглядел по сторонам и заметил Ну, в задумчивости сидящего поодаль.
   - Ну! - сердито позвал шеф. - Немедленно прекрати! Никаких больше контактов. Мы не сможем тебя оттуда достать, если что случится.
   - Я думаю, - отозвался контактер. - Я просто думаю.
   - Можно узнать, о чем? - Отай устало опустился рядом и вытянул ноги. Он совсем выбился из сил.
   - Я должен посетить своего учителя. Он очень старый и очень мудрый. Он позвал меня.
   - Как-как? - Отай решил, что ему послышалось.
   - Старец Целондрок живет на Вершине мира, - пояснил Ну. - Он иногда обращается ко мне, когда я бываю ему нужен. Он очень давно живет на свете и много чего знает.
   - Тогда что мы теряем время, идем к нему и зададим ему все наши вопросы, - усмехнулся Отай.
   Ну не обратил внимания на его усмешку. Он поразмыслил и кивнул:
   - Да, я могу взять вас с собой.
  
  
   15
  
   Белый цилиндр Станции был наполовину черным. Правое верхнее крыло, в котором находилась камера транспозитации, обрушилось, и виднелись внутренние помещения, тоже обугленные и разбитые. Трансформаторы и провода не гудели и не вибрировали. Здесь ничего не работало. Станция умерла.
   - Господи... что это? - прошептал Рибан и беспомощно развел руками.
   Территория была захламлена, ветер гонял туда-сюда обрывки бумаг. На расчищенной площадке стоял серебристый флаер с изрешеченным лобовым стеклом.
   Дверь проходной была полуоткрыта. Внутри было темно,
   - Сначала я, - сказал Отай и толкнул дверь ногой.
   Они сразу поднялись на второй этаж, миновав пустой холл и короткий коридор, где за стеклянными дверями располагались кабинеты специалистов, тоже пустые и темные.
   Лифт не работал, вентиляция тоже. В помещении стоял запах каленого железа, жженной проводки, гари и кислоты. Они быстро взбежали по винтовой лестнице и едва не налетели на лежащего на полу человека. Это был Эсмит.
   На втором этаже было достаточно светло из-за пробоин в стене и потолке, поэтому они сразу узнали директора Станции. Он лежал поперек прохода в луже подсохшей крови, прижимая к себе упакованный передатчик. Глаза его смотрели прямо на них.
   Веки вздрогнули и губы шевельнулись:
   - Наконец-то...
   - Эсмит? - выдавил Рибан и опустился на колени возле старого друга. - Что случилось, дружище, что произошло?
   - Я взорвал твою Станцию, Рибан, прости...
   - Взорвал?
   - Ты был прав, друг мой, ты был прав... Когда я все понял, я решил все это прекратить... Другого выхода не было...
   - Успокойся, не волнуйся, - проговорил со слезами в голове Рибан и положил дрожащую ладонь на голову друга. - Побереги силы, мы сейчас что-нибудь придумаем.
   Эсмит сделал протестующее движение.
   - Мне уже не понадобятся силы... Я держался только для того, чтобы встретить тебя, я знал, что ты придешь... Этот передатчик я сохранил для тебя, Рибан... и еще блок памяти с главного компьютера... он тоже в чемодане... А еще там оригинал послания, тот самый диск, который ты спрятал тогда от комиссии... Я знаю, что ты асе исправишь, ты все сделаешь, всех вернешь домой... Ты гений, а я просто твоя тень... Прости меня, друг, я завидовал тебе, я тоже виноват в том, что случилось... прости...
   Рибан принял передатчик, отложил в сторону и прижал ладони к глазам. Молодые сотрудники стояли над ним полукругом.
   - Лики и Элаол прошли транспозитацию... - продолжал Эсмит, - они не успели вернуться... А Кентан ранен, поищите его, может, он еще жив... Он вмешался, когда они стали менять программу... была перестрелка... И тогда я решил разъединить контакты...
   - Боже...- простонал несчастный Рибан.
   - Они тоже все подохли в огне, - Эсмит хрипло и страшно засмеялся, - изжарились как цыплята...
   - А машина... она тоже сгорела? - решился заговорить Ну. - Та машина, что была за стеной. Я хочу взглянуть на нее.
   Эсмит покачал головой.
   - Это была не машина, сынок... Это был человек...
   - Человек?! - поразился контактер.
   - Че...
   Кентан был крепким парнем. Он потерял много крови, но был жив и даже улыбнулся им белыми губами. Друзья перенесли его в расстрелянный флаер. Директора Эсмита похоронили у стен Станции, а остальные тела выволокли наружу и бросили под дождем. Рибан не позволил придавать их земле. Пусть их звездную кровь выпьют шакалы, а их звездные глаза выклюют стервятники, сказал он с яростью. Никто не посмел перечить. Да будет так.
  
  
   16
  
   Они не успели взлететь. Когда они уже погрузились в расстрелянный флаер, из-за гор выползло несколько тяжелых прямоугольных аппаратов.
   - Военная полиция, - сразу определил Кентан. - Нам на этой развалюхе не сбежать.
   Путь на Вершину мира обещал быть трудным.
   Рибан вытолкнул из машины Такина и с размаху швырнул чемодан ему в руки.
   - Сынок, видишь тот валун? Беги и спрячь за него передатчик. Я надеюсь на твои ноги, малыш. Беги!
   Такин рванулся с места как вихрь.
   Он успел закидать тайник землей, прежде чем военные аппараты пошли на снижение.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 6 КОРАБЛЬ БОГОВ
   _____________________________________________
   Столица-Гималаи, ноябрь 2547 года
  
  
   1
  
   Главный эксперт молчал, постукивая по столу карандашом. Трудно было понять, о чем он думает. Брови его то поднимались, то опускались, уголки рта подрагивали. Казалось, он вот-вот рассмеется. Члены комиссии напряженно ждали.
   - Оставим этот вопрос, - заговорил главный эксперт. - Боюсь, двигаясь таким образом, комиссия просто зайдет в тупик. А мы тут совсем не для того, чтобы напрягать фантазию. Мы просто хотим выяснить, что случилось со Станцией.
   Рибан развел руками.
   - Господа эксперты, я и сам хотел бы это узнать. Когда мы подошли к Станции, все уже случилось. Боюсь, только директор Эсмит смог бы рассказать, как все было, если бы был жив. Или же спросите у моего бывшего сотрудника Кентана. Он подтвердит мои слова.
   - Мы уже спросили. - Эксперт качнул бритой головой. - Но мы не знаем, насколько можно доверять его показаниям. Что вы делали возле Станции? Это не праздный вопрос. Вы и ваша команда вполне можете быть обвинены в уничтожении Станции в отместку за отстранение от работы. Кроме того, пропал блок памяти главного компьютера и кое-что из оборудования, и у меня есть подозрения насчет вас. Так что ответьте, пожалуйста, поточнее.
   - Нам нечего скрывать, - заявил профессор Рибан. - Мы ничего не знаем о судьбе оборудования. Может быть, его сняли ваши люди. А насчет того, что мы делали в пустыне... Мы проводили исследования в полевых условиях. И в процессе исследований у меня появилась идея, которой я хотел поделиться со своим другом и коллегой Эсмитом. Это могло пригодиться ему в Проекте. Мы отправились на Станцию, но когда подошли к ней, увидели, что случилось. Тела директора вы не нашли, потому что мы его похоронили. Могу показать место. Надеюсь, за это меня не будут судить?
   - Нет, за это вас судить не будут, - вступил в разговор председатель комиссии. Он сидел, вальяжно развалившись в кресле и забросив ногу на ногу. - Расскажите, только подоступнее, какого рода исследования вы проводили. Лучше, если на этот вопрос ответит ваша молодая коллега.
   Айна выпрямилась. Они с Рибаном находились в тесном полукруге снисходительно улыбающихся или зевающих членов комиссии. Некоторые эксперты поглядывали на часы. Только председатель и главный эксперт напряженно ловили каждое их слово.
   - Конечно, я могу ответить на ваш вопрос, - с вызовом сказала Айна. - Но вначале я хочу узнать, где наши друзья.
   - Ваши друзья изолированы, потому что могут помешать работе комиссии. - раздраженно произнес председатель комиссии. - По окончании заседания вы тоже отправитесь в изолятор.
   - За что нас судят?
   - Никто вас не судит. Это просто экспертиза. Когда все неясности будут прояснены, и вы, и ваши друзья окажетесь на свободе. Как скоро это произойдет, зависит от вас двоих, так что постарайтесь отнестись к нашим вопросам со всей ответственностью. Ясно?
   Айне все было ясно - дальше раздражать комиссию не стоило. Она сказала:
   - Мы исследовали археологический памятник доинкского периода. Вам, надеюсь, известно, что профессор Рибан посвятил теме храмов Тиауанако несколько научных работ. Не буду говорить, что наши исследования не связаны с Проектом. В какой-то степени связаны, потому что озеро Титикака упоминалось в послании из пещеры. К сожалению, мы оказались вне Проекта, поэтому хотели попытаться разобраться во всем, не перемещаясь в прошлое.
   - Оригинально, - усмехнулся председатель.
   - Мы хотели еще раз осмотреть памятник и найти какие-нибудь зацепки.
   - Нашли?
   - Нет, - сказала Айна и поймала взгляд Рибана.
   Профессор расслабился, откинулся в кресле и всем своим видом демонстрировал, что доверяет последующее общение с комиссией ей.
   - Позвольте, коллега, - проговорил главный эксперт, - какие зацепки вы собирались найти в руинах, принадлежащих первобытным племенам каннибалов и идолопоклонников?
   - Вы говорите о более поздних племенах, - сказала Айна. - Те, кто создал храмы Тиауанако, не были каннибалами. Мы не знаем, каким богам они поклонялись сами, но они поддерживали культ Солнца. Культ Солнца - это всегда хорошо. Поклонение Солнцу изначально не может быть жестоким, потому что основано на поклонении свету, а свет - это добро. Солнце есть Свет, у него нет никакой теневой стороны. Солярный культ приобрел жестокие черты уже потом, когда вопросами веры занялись люди и их хозяева.
   - Опять вы за свое? - прервал председатель.
   - Это не "мое". Тиауанако, как и многое другое на Земле, не был создан людьми. Создатели религии Солнца ушли, их место заняли жрецы, инспирированные хозяевами, или сами хозяева. Они знали истину и смысл солярной религии, однако скрывали его от людей. Так поступали служители культа везде и всегда. Не буду останавливаться на социальных причинах. Я думаю, есть более глубокие причины, чем социальные. Последователи превратили Солнце в грозное божество, которое карает и требует кровавых жертвоприношений. Культы всегда насаждали страх. Так было кому-то нужно. Вряд ли жрецы сами верили, что вырезанное из груди жертвы сердце нужно небу. Скорее, они были хорошо осведомлены об энергетической значимости человеческого сердца. Поедая его, они получали этот заряд и приобщались к силе. Одним словом, в истории много загадок и все они, или большинство, связаны с контактом. Именно такие свидетельства мы и искали в Тиауанако.
   - Вы снова все подводите под контакт. Завидное упрямство, - произнес один из членов комиссии и огляделся в поисках одобрения. Ему заулыбались. - Не кажется ли вам, что это ненаучно?
   - Мне жаль, что вам так кажется, - в свою очередь улыбнулась Айна, сделав ударение на "вам". - Я занимаюсь теорией палеоконтакта, основываясь на вполне научной базе. И знаете, что меня удивляет больше всего? То, что человечество, общаясь с внеземными цивилизациями уже больше двухсот лет, все равно продолжает упрямо отрицать палеоконтакт. Это наводит на определенные мысли.
   - На какие, интересно, мысли вас это наводит, дорогая моя? - угрюмо проговорил председатель.
   - На мысли о том, что изучение этой темы может дать ответы на кое-какие вопросы и повредить интересам хозяев.
   Главный эксперт стукнул кулаком по столу. Находящиеся там бумаги и стаканы с водой подпрыгнули. Члены комиссии перестали улыбаться.
   - Мы снова отклоняемся от темы экспертизы, - жестко сказал он. - Хватит!
   - Нет, постойте. - Председатель поднял руку. - Пусть говорит. Итак, девушка, какие же следы палеоконтакта вы обнаружили, - он заглянул в бумаги, - в Тиауанако?
   - К сожалению никаких, - сказала Айна и окинула комиссию совершенно честным взглядом. - Никаких доказательств мы не нашли, но если говорить о теории, то этот храмовый комплекс, по нашему убеждению, был построен приблизительно в десятом-пятом тысячелетии до нашей эры представителями внеземной цивилизации. То же самое можно сказать обо всех прочих таинственных сооружениях, известных истории. Проще говоря, все это оставили нам пришельцы.
   - И откуда же они прибыли, по вашему?
   - Я думаю, в разное время они прибывали из разных звездных систем. Например, из Ориона, из Большого Пса или Большой Медведицы.
   Айна заметила, как председатель с главным экспертом быстро переглянулись, а Рибан нервно заерзал.
   - Почему вы думаете, что они прибыли из Ориона? - спросил эксперт.
   - Очень просто, - невозмутимо ответила Айна. - Статуи в подземном храме расположены в том же порядке, что и звезды в поясе Ориона. Между прочим, пирамиды в Гизе, вернее, то, что от них осталось, выстроены по тому же порядку. Если хорошо подумать, то с пришельцами связаны мифы о богах у многих народов мира, не имевших в древности никаких контактов и живших на противоположных сторонах земного шара. Странно, как некоторые ученые этого старательно не замечают. Есть и письменные свидетельства. Учитывая идентичность сюжетов, я не склонна видеть в этих артефактах плод доисторической фантазии. Древние люди не обладали большим воображением. Они описывали то, что видели на самом деле.
   - Вы такого низкого мнения о человеческой расе, - сказал эксперт насмешливо.
   - Нет, я очень высокого мнения о человеческой расе, - заявила Айна. - Но есть вещи, которые человек просто не может постичь или увидеть, не обладая специальными знаниями или технологиями. Например, древние майя знали точный период оборота Земли вокруг Солнца, грек Гиппарх, живший до нашей эры, вычислил лунную орбиту с точностью до 0,01 градуса. Древние египтяне имели зафиксированные сведения о 373 солнечных и 832 лунных затмениях. О чем это говорит? О том, что кто-то вел наблюдения за затмениями на протяжении ста веков. Заметьте - ста! Шумеры определили период вращения Луны вокруг своей оси с точностью до 0,4 с. Я уже не говорю о познаниях древних догонов в области астрономии. В частности, они знали о наличии у Сириуса спутника, открытого учеными только в девятнадцатом веке с помощью телескопов. Я могу продолжить список.
   - Спасибо, лучше не надо, - ворчливо сказал председатель. - Я вижу, вы хорошо учились в университете, и знаю, чем обычно заканчиваются студенческие диспуты на такие темы. Над нами нависла опасность оказаться втянутыми в дискуссию о происхождении человеческой расы. А на это времени у нас нет.
   - К сожалению, я не обладаю достаточными фактами, чтобы вести подобную дискуссию, иначе вам бы ее не избежать. - Айна торжествующе ухмыльнулась. Она чувствовала себя хозяйкой положения. Комиссии не удалось загнать их с Рибаном в тупик. Теперь они выглядели просто помешанными учеными, знающими не больше, чем обычный студент.
   - Как же нам всем повезло. - Главный эксперт скривился и снова застучал по столу карандашом. - Не сомневаюсь, что ваша теория заключается в небесном происхождении человечества. Мда... - Он наклонился к председателю, шепнул что-то тому в ухо, потом выпрямился и сказал: - Я тоже историк, милая моя, и меня тоже в свое время увлекали безумные идеи. Через это проходят все. К сожалению, экскурсы в прошлое не убедили меня ни в божественном, ни в звездном происхождении человечества. У меня другая теория. Другая. Совсем некрасивая, но больше похожая на правду. Вот она. Земля принадлежала животным. Когда-то кто-то поставил эксперимент и путем экспериментальной, а не естественной эволюции превратил зверя в человека. Уж не знаю, когда это случилось, может быть, в том самом сотом веке до нашей эры, о котором вы говорите. Экспериментаторы внушили человеку священность его происхождения, связь с небесами и страх перед богами - их хозяевами. В определенном смысле, так оно и есть - нас создали пришедшие с неба, они дали нам религию, мораль, они оторвали нас от животного мира и позволили думать о себе как о венце творения. Но вы... мы остались в глубине души теми же животными. Вы не согласны? Очень мало людей ушли от животных достаточно далеко. Я не говорю о тараканах, но возьмите высших животных. Практически та же анатомия и те же инстинкты, только не замутненные никакой моралью. Единственная мораль - выжить. Выжить, - повторил он, растянув губы в тонкой улыбке, - спариваться, жрать, драться за выживание, снова спариваться и так далее. Инстинкты, коллега. Животные инстинкты.
   Айна насторожилась. Что-то в монологе главного эксперта показалось ей подозрительным. Тон, которым он был произнесен, был тоном представителя высшей расы, рассуждающего об инфузориях, причем все акценты были намеренно выпячены. Кажется, этот человек, не менее намеренно споткнувшийся на "вы" и "мы", хотел поддеть их с Рибаном на крючок. Он чуть-чуть приоткрыл завесу некой тайны, желая узнать, что об этом знают они. "Они не верят, что у нас нет реальных доказательств существования хозяев. Они не верят, что мы только копались в песке, - подумала она и мысленно усмехнулась. - И правильно делают, что не верят".
   - Занятная теория, - сказала Айна и захлопала ресницами. - Думаете, стоит над ней поработать?
   - Не стоит, - желчно оборвал эксперт.
   Председатель с главным экспертом недовольно покачали головами и стали совещаться. Совещались они долго.
   Рибан похлопал Айну по руке и одобрительно улыбнулся.
   - Ладно, хватит, - снова заговорил председатель. В голосе его появилась злость. - У меня голова пухнет от вашей болтовни. Все-таки наука и женщина понятия несовместимые. Черт бы вас побрал с вашими теориями... Вас сейчас отведут в камеру к вашим друзьям. Посидите до утра и хорошо подумайте, стоит ли устраивать из заседания комиссии цирк. Идите.
   Он махнул рукой, не глядя на подследственных, и стал копаться в бумагах.
   Когда они в сопровождении охраны почти достигли выхода, их догнал вопрос:
   - Кстати, профессор, кажется, вы хотели поделиться с директором Станции какой-то идеей? Может, поделитесь ею с нами?
   Рибан круто развернулся.
   - Сожалею, но с гибелью Станции моя идея утратила актуальность.
   - Ну-ну, - сказал председатель.
  
   2
  
   Почти трое суток о них не вспоминали. Никто не наведывался в камеру, не задавал никаких вопросов. Камера без окон и дверей находилась в тупике длинного полутемного лабиринта коридоров. Иногда где-то слышались отдаленные шаги, но к заключенным никто не приближался. О том, что о них не забыли, свидетельствовал только продуктовый автомат, срабатывающий в строго назначенное время.
   Айна сходила с ума от беспокойства. С того момента, как их задержали военные, она не видела Ибадима. Его сразу отделили от остальных и увезли в неизвестном направлении. Она хотела спросить о нем у комиссии, но что-то удержало ее. Может быть, она испугалась лишних вопросов, которые могли последовать. Ведь она ничего не могла бы сказать ни об Ибадиме, ни о своем отношении к нему. Она практически не знала этого человека. Не знала, однако ей очень его не хватало. Она подходила к решетке из красных силовых линий и подолгу прислушивалась к далеким шагам и голосам. Сердце ныло от тоски и плохих предчувствий. К концу второго дня она уже точно знала: с ним что-то неладно. Она чувствовала, что ему плохо и одиноко, ей даже казалось, что она слышит обращенные к ней мысли...
   - Кто-то идет, - сообщил Такин.
   Действительно, шаги приближались.
   - Да, кажется, на этот раз гости к нам, - сказал Отай.
   Заключенные стали подниматься и подтягиваться. Хотелось встретить своих тюремщиков во всеоружии. Некто шел медленно, словно специально играя на их нервах. Наконец на стене за поворотом появилась тень. Вначале к ним вышла она, потом в коридор ступил человек. В полутьме не сразу удалось разглядеть его лицо.
   Человек подошел к решетке. Красные силовые линии перерезали его фигуру на несколько частей. Некоторое время по обе стороны поля царила тишина.
   - А ведь Неоло знала, - хрипло произнес Отай. - Она была умница, моя Неоло, она ведь служила в полиции... Она раскусила тебя, чудовище, поэтому не хотела иметь с тобой дел. Глупенькая. Ей надо было рассказать мне.
   - Да, - сказал Челон ровным и искренним тоном, не подразумевающим никакой насмешки, - она была хорошим разведчиком. Но она была и слишком независимой личностью, что недопустимо для разведчика. Ей хотелось провернуть дело самой, поэтому она не стала делиться с тобой своими догадками. - Он покачал головой. - Ты должен был сразу заставить ее прийти ко мне, как я тебя и просил. Я бы насильно отправил ее домой и ничего не случилось бы. Но после той ночи в лесу я уже ничего не мог для нее сделать.
   - Зачем же ты спас меня? - Отай с трудом проглотил ком. - Я тоже был в лесу!
   - Мне нужен был живой свидетель. Алиби. Кроме того, мне стало тебя жаль. Когда я увидел тебя в этой канаве с перебитыми ногами... Я ведь тоже в чем-то человек, и у меня тоже есть сердце. Тебя можно было пощадить, потому что ты ничего не знал. Она не успела тебе рассказать то, что узнала от своей подруги ведьмы. Кстати, открою тебе секрет - твоя совесть чиста, ты не предавал Неоло. Все, что было написано в твоих показаниях, продиктовал я. Так что ты ни в чем не виноват. Может быть, эта мысль немного облегчит тебе жизнь.
   Снова воцарилось молчание. Отай отошел от решетки, присел на койку и опустил голову на руки.
   - Значит, в Проекте с самого начала были шпионы, - с горечью заключил Рибан.
   - Вы правы, профессор, - все так же ровно проговорил Челон. - Только не подумайте, что это Лендид. Лендид просто дурак. Мы действительно следили за Проектом с самого начала. Но мы не собирались и не собираемся никого убивать и наказывать. Можете поверить моему слову - вашей жизни ничего не угрожает. Несмотря на все наши сверхвозможности, мы гуманисты и не хотим людям вреда. Если бы я был с вами в тайге, то не допустил бы никакой перестрелки. На вас напали солдаты, биороботы. Они когда-то применялись для наземного патрулирования. - Он поморщился. - Очень неудачная модель, такая нестабильная, никакой дисциплины. Даже технология экранирования не помогла. Мда... После того, как вы их разгромили, и солдаты, и модули были сняты с производства.
   - Кто сбил звездолет? - спросил Такин.
   - Наш корабль. У нас есть свой флот. И всегда был. Он базируется неподалеку от Солнечной системы. До того, как человечество освоило Систему, наши корабли часто покидали базу для выполнения различных заданий, но в последние века мы стараемся не светиться, чтобы избежать нежелательных столкновений. Мы не хотим войны. Война не нужна ни нам, ни вам. - Челон улыбнулся, увидев, как у людей вытянулись лица. - Мы хорошо относимся к вашей расе, несмотря на ее несовершенство, мы снисходительны к ней. В конце концов, наши матери - люди. Доставлю вам удовольствие и скажу, что мы не имеем способности к интуиции. Мы очень сильны, талантливы и наделены могучим интеллектом, мы научились всему, но мы не умеем догадываться, предвидеть и предчувствовать. Признаюсь, сначала мы хотели закрыть Проект, так как он опасен. Но потом поняли, что он может пригодиться для осуществления нашей великой цели. Мы собираемся восстановить Станцию, - он повернулся к Рибану и слегка поклонился, - и вы нам в этом поможете. Нам нужен ваш могучий ум и ваша неподражаемая интуиция, профессор.
   Рибан зарычал и кинулся к решетке, чуть не налетев на силовое поле. Такин перехватил его и потащил к стене.
   - Ну уж нет! - крикнул Рибан, вырываясь из рук парня. - Теперь уж я постараюсь держась свои идеи при себе! Не дождетесь!
   - Это ваше право, профессор, - спокойно заметил Челон. - Я еще раз повторяю - мы не желаем людям зла. Мы хотим, чтобы все прошло спокойно и без жертв. Мы думаем о людях больше, чем вы. Будет лучше, если они перейдут в другое качество, ни о чем не подозревая. Просто проснутся утром и поймут, что их дом не здесь. К сожалению, приходится говорить только о мужчинах, потому что девочки не наследуют гены голубой крови. Вот вы, профессор, наверняка хотите, чтобы люди узнали правду. А для чего им знать правду? Все равно ни вам, ни кому-либо другому не повернуть время вспять. Вините своих предков, они впустили нас в ваш дом и позволили в нем хозяйничать. Да, я тоже не одобряю некоторых методов основателей, но сегодня ничего уже нельзя изменить. До сих пор люди жили в сладком неведении, считая себя хозяевами вселенной, а ваши открытия ввергнут их в катастрофу. Даже если мы не найдем ключ, ваша цивилизация погибнет, потому что не сможет смириться со своим реальным статусом - статусом низших существ. Вы этого хотите? Ваши открытия заставят их страдать.
   - Какой цинизм! - возмутился Рибан.
   - Это не цинизм. Это - реальность, профессор. В конце концов, можно взглянуть на проблему и по-иному - приобретение сверхвозможностей в интересах и человеческой расы. В какой-то степени мы нужны друг другу. Вы ничего не теряете, поэтому не нужно нас бояться.
   - Мы вас не боимся, - глухо произнес Гуар-Ну из темного угла. - А вот вы чего-то опасаетесь. Чего? Вы же сверхсущества. Если вам нужна планета, вы могли забрать ее у нас еще сто веков назад. Но вы боитесь. И ты боишься, хоть и изображаешь спокойствие. Меня нельзя обмануть. Я узнал твое поле - это ты сидел за той стенкой. Ты прятался, потому что боялся меня. Ты - сверхчеловек, а не смог заставить меня, низшее существо, сделать то, что я не хотел делать, потому что я сильнее. Люди сильнее вас - вот в чем причина вашего страха и твоих сладких речей.
   Узкое лицо Челона словно парализовало. Даже взгляд остановился и потух.
   - Я больше ничего не могу сказать, - с расстановкой проговорил он, едва размыкая сведенные судорогой челюсти. - В интересах вашей же безопасности.
   - Безопасности? Как же! - воскликнул Такин. - Ты и так уже открыл нам достаточно, чтобы потом сказать, что "после этого ничего не можешь для нас сделать". Прикончите всех разом или будете уводить по очереди? Кстати, где Кентан и Ибадим? Куда вы их подевали?
   - Кентан на реабилитации, он очень плох. А Ибадим... - Челон замялся, потом неохотно продолжил: - Лучше забудьте о нем, потому что Ибадим один из нас.
   Это была самая страшная новость из всех.
   - Врешь, - рявкнул Отай, - он... он... он наш друг!
   - Я тоже вам не враг. - Челон поднял руку, предупреждая готовую хлынуть на него бурю эмоций. - Не хочу, чтобы вы думали о нем плохо. Он не шпион. Он сам не знал, кто он такой. Такое иногда бывает, когда применяется слишком глубокая кодировка или индивидуум погружается в человеческие эмоции. И скажу вам, он тяжело перенес эту новость. Пришлось прибегнуть к процедуре восстановления личности. Это нелегкая процедура, но сейчас он в порядке.
   "Так вот что напугало тех птичек у Ворот Солнца, - догадался Отай. - Они улетели, потому что почуяли хозяина. Только мы, дураки, ни о чем не догадывались. Прав Челон, человек и правда низшее существо..."
   - Мда, - тяжело выдохнул Рибан и с силой потер вспотевший лоб, - это очень плохая новость. Ничего хуже мне еще слышать не приходилось. Что вы с ним теперь сделаете? Ведь он нам помогал.
   - Он вам помогал будучи человеком. К тому же, повторяю, мы очень гуманны. Мы не признаем никакого насилия. Как видите, мы не пытаемся применять к вам силу, хотя я уверен, что вы много чего знаете. Кстати, он тоже не рассказал нам, что вы на самом деле делали на развалинах. Пока не рассказал. Так что будем продолжать считать, что вы действительно искали там следы динозавров. По сути, это не так уж и важно.
   Айна вышла из-за спины профессора и приблизилась к решетке.
   - Вы можете отвести меня к нему?
   - Ты что, сдурела? - ошалел Рибан. - Даже не думай!
   - Мне нужно, - упрямо заявила девушка. - Мне нужно его увидеть.
   - Зачем вам это? - Челон прищурился.
   - Не знаю. Нужно!
   Сверхчеловек впился в нее долгим взглядом. Айна не отвела глаз, хотя ей казалось, что кто-то невидимый проник в ее голову и дотрагивается до мозга. Когда щупальца отлипли от нее, колени задрожали от внезапно нахлынувшей слабости.
   Челон не спеша достал из нагрудного кармана красный светящийся кружок, проделал с ним какие-то манипуляции, и в силовой решетке образовался проход. Он сделал Айне знак, и она быстро выскочила из камеры. Проход исчез.
  
  
   3
  
   Челон повел ее по лабиринту. Если бы пришлось искать обратную дорогу самой, Айна никогда не нашла бы ее. Было неясно, что это за учреждение. Тюрьму или Министерство безопасности оно мало напоминало. Скорее, это был научный институт, лаборатория, возможно, военного назначения. Приглушенный свет, противорадиационное покрытие, мощные люки вместо дверей, люди в костюмах, похожих на скафандры, виднеющиеся повсюду датчики и камеры слежения.
   Челон остановился возле одного из люков, набрал код, и люк отворился. В помещении было темно. Айна нерешительно переступила с ноги на ногу и бросила испуганный взгляд на сверхчеловека.
   - Не бойся, - сказал он.
   Она перешагнула через высокий порог и несмело вступила в полумрак, но дальше идти не решилась. Люк с лязгом захлопнулся у нее за спиной.
   Оказалось, что в комнате все же есть источник света - круглая белая лампа, как одинокий глаз глядящая со стены. Тусклый свет падал на койку, на которой, сгорбившись, сидел человек. Коротко остриженные волосы стояли торчком. Руки были исколоты, на висках и запястьях виднелись фиолетовые следы от электродов. В комнате пахло как в больнице - лекарствами и антисептиками.
   Человек медленно поднял голову, и Айна невольно отступила и прижалась лопатками к закрытой двери. Она не узнала Ибадима. Его лицо осунулось, вокруг ввалившихся глаз темнели круги, потускневший взгляд ничего не выражал. Перед ней сидел измученный человек, и неважно, был ли он сверхчеловеком. Главное - ему было очень и очень плохо.
   Айна не могла произнести ни слова. Она забыла все, что собиралась ему сказать. Гневные слова, которые она хотела бросить в лицо Ибадиму, мгновенно улетучились из памяти. Ее душили слезы, она задыхалась от жалости и нежности и еле сдерживала себя, чтобы не кинуться к нему. Если бы она знала, что Ибадим примет ее, не оттолкнет, то непременно сделала бы это. Она не представляла, как будет жить дальше без него. А ведь ей теперь придется привыкать к этой страшной мысли.
   - Уходи, - сказал он. Этот голос тоже показался ей чужим. - Уходи...
   Вернувшись в камеру, Айна упала на грудь Отаю и разрыдалась. Она плакала, а Отай молча гладил ее по волосам и целовал в макушку, и ей казалось, что он всё понимает, все всё понимают. Отай был ей самым близким другом, но теперь все было по-другому. Увлечение Отаем доставляло ей радость, любовь к сверхчеловеку принесла только боль. Айна понимала, что ее любовь безнадежна, но она также знала, что не сможет стереть Ибадима из памяти. Никогда не сможет.
   Ее душа разрывалась от тоски, сердце ныло. Хотелось кричать от боли, выть, биться головой о стену. Если бы она могла умереть прямо сейчас и спастись от этой боли, это было бы счастьем. Перед глазами стояла одна картина - залитая молочным светом сгорбленная фигура, исколотые руки, фиолетовые ожоги на висках... И глаза, в которых еще тлела жизнь. Мысленно она целовала эти руки и глаза, заливала их своими горячими слезами, отогревала. Айна верила, что будь она рядом, Ибадим остался бы человеком. Да, если бы она могла быть рядом...
  
  
   4
  
   Светящийся циферблат часов показывал половину третьего ночи, когда к силовой решетке подошел человек. Заключенные спали, беспокойно ворочались, кто-то бормотал и всхлипывал во сне. "Кажется, это Такин", - подумал человек, и в его нечеловеческом сердце колыхнулась теплая волна. Колыхнулась и опала. Он постоял немного, наблюдая за спящими, потом достал из кармана красный кружок и нажал на него. Силовое поле исчезло.
   Ибадим вошел внутрь
   - Профессор, - позвал он, - профессор, проснитесь.
   Рибан резко поднялся и сел, не сразу разобрав, кто это стоит у его койки. Он смотрел и не узнавал, а когда узнал, холодок пробежал по коже.
   - Ты?!
   Ибадим бросил ему на колени ключ. Лицо сверхчеловека не выражало никаких эмоций.
   - Ровно в три часа отключите поле и уйдете, - сказал он. - На шестом уровне на восемнадцатой стоянке будет находиться заправленный флаер. У вас будет ровно семь минут, пока идет перезарядка камер слежения. Если опоздаете, останетесь в этом подвале навсегда.
   - Зачем ты... - пролепетал Рибан, нашарил ключ и поднес его к глазам, разглядывая. - Ты же...
   - В три часа, - повторил Ибадим.
   Он сделал несколько шагов и обернулся, сказал, снисходительно улыбнувшись:
   - Нажмите на ключ, профессор.
   Рибан трясущимися пальцами изо всех сил сжал красный круг. Решетчатое силовое поле снова разделило их с Ибадимом.
   - Сделаете то же самое в три часа. И не забудьте выбросить ключ, иначе вас найдут по его сигналу. Прощайте.
   Ибадим быстро пошел прочь. Его легкие шаги шуршали в полумраке, постепенно затихая.
   Рибан смотрел вслед сверхчеловеку, держа красный кружок на раскрытой ладони так, будто ключ был каплей раскаленного металла.
  
  
   5
  
   За окном забрезжил рассвет. Ибадим лег на койку и закинул руки за голову. Он не собирался спать, потому что ждал Челона. Когда исчезновение пленников обнаружится, Челон придет прямо сюда. В охране обязательно вспомнят, что именно новообращенный заходил ночью на пост, где хранятся ключи. Ибадим надеялся, что его хорошо запомнили, он хотел этого. Бежать не было смысла, поэтому он хотел умереть. В истории бывали случаи, когда представителей высшей расы казнили за предательство. Челон сам рассказывал ему об этом вчера. Пусть казнят, так будет лучше. За эти несколько дней он не раз пытался покончить с собой, но ничего не получалось. Оказалось, сверхчеловеку не так-то просто умереть. "Мы защищены от суицида особой программой, - сказал Челон. - Когда-нибудь программа сама отключится, когда ты выполнишь все назначенные тебе задачи. Но пока задачи не выполнены, ты обязан жить во имя общего дела, и ты будешь жить".
   Челон, назначенный его наставником, почти все время был рядом. Он приходил, садился напротив и говорил, говорил, говорил. Неторопливо, размеренно, уверенно. Как рассказал Челон, когда-то очень давно жители нескольких миров затеяли эксперимент, желая создать совершенное существо. После долгих поисков была выбрана колыбель новой расы - чудесная планета, покрытая изумрудными лесами и голубыми океанами, населенная диковинными животными и птицами. Новая раса должна была объединить миры и стать генератором энергии, маяком, указывающим путь заблудившимся во мраке. К великому делу подключились многие энергии и жители дальних звездных систем. По мнению Челона, это была глупая затея, обреченная на провал, что, собственно, и произошло. В течение длительного времени после создания человека шло вживление его в энергосистему планеты. Она не раз отторгала его, но человек оказался невероятно живуч, и раса возрождалась снова и снова. Но свобода воли сыграла злую шутку - вместо того, чтобы превратиться в интегрирующий центр, человечество отделилось от своих создателей и изгнало их с планеты, которой теперь полностью владело. С этого момента и начинается собственно история человеческой цивилизации, сказал Челон. Люди поставили себя выше своих создателей, отключились от них и перешли на автономное существование.
   Тем временем могучая раса голубой крови, обитающая в начавшем угасать параллельном мире, ждала своего часа, чтобы воспользоваться новым миром, таким прекрасным, богатым, полным энергий. В этом месте пространства сходились звездные пути и каналы связи, о чем люди ничего не хотели знать.
   Будущие хозяева начали проникновение, перебросили сюда корабли и живую силу, что очень пригодилось в последующей войне с амфибиями-няньками, вернувшимися на помощь своим неразумным младенцам. Война длилась два столетия. Опекуны людей ее безнадежно проиграли, и между няньками и младенцами установилась железная стена. Великаны все еще посещали Землю, но Большая рыба и человек больше не могли понимать друг друга и сосуществовали, как сосуществуют на одной планете люди и растения. И все же амфибиям удалось навредить победителям - они перекрыли канал, соединяющий мир хозяев с миром людей, чем помешали массовому нашествию.
   Те, кто остался в мире людей, продолжили экспансию иным путем. Хозяевам нужно было размножаться и заселять Землю. Не все шло гладко, эксперимент следовал за экспериментом. К сожалению, гены сверхсуществ поддавались раскодировке только у мужских особей, то есть носителем голубой крови мог быть исключительно наследник мужского пола. Поэтому женщина была объявлена низшим существом. Ей вменялось в обязанности прислуживать и рожать сыновней. Через несколько столетий потомки пришельцев утратили прежний облик и внешне уже ничем не отличались от жителей Земли. Но сущность далекого мира продолжала жить в них, давая невероятную силу уму и телу. А люди через пару веков уже крепко переняли введенные хозяевами нормы и правила, и все пошло по плану.
   Определенный ген включался в пятилетнем возрасте. С этого возраста мальчик становился самостоятельным существом, он знал о своем превосходстве над остальными людьми и устремлялся вперед, добиваясь успеха во всем. Ничто не могло его остановить, он был крепок, талантлив и силен, обладал особыми способностями, не знал, что такое болезни и переживания. Но люди бесконечно воевали, и погибали на полях сражений в основном мужчины. Кроме того, какие-то неподвластные хозяевам силы то и дело сокращали процент мужского населения, увеличивая число рождающихся девочек. И дело было не только в войнах. Тут Челон усматривал козни прародителей людей, которые все еще имели определенное влияние на этот мир. Если бы не это, за сто веков мужское население планеты было бы полностью обновлено. Сейчас же носителей программы было не более полутора миллиардов из десятимиллиардного человечества. Хотя это, конечно, только официальные данные, говорил Челон. Не исключено, что на самом деле носителей голубой крови в Системе гораздо больше.
   Сам Челон уже выполнил свою задачу, породив двоих сыновей. Он не интересовался их судьбой. Во-первых, потому, что был уверен в том, что мальчики не пропадут. А, во-вторых, потому, что высшие существа обычно не испытывали привязанности к своему потомству. В последнее время многие стали передавать свое семя в специальные институты, где детей выращивали в пробирках. Это избавляло "отцов" от необходимости быть рядом с ребенком до включения программы, но в то же время создавало проблемы со своевременностью раскодировки. Такая неувязка произошла в случае с Ибадимом. По халатности контролеров его программа не включилась вовремя, и больше сорока лет он прожил, не ведая, кем является на самом деле.
   Человек устроен странно и нерационально, считал Челон. Люди несовершенны. Очень несовершенны и подвержены инстинктам, присущим тем существам, которые населяли Землю еще до их прихода. Страх перед силой, животные страсти и постоянная борьба за существование - качества, переданные людям вместе с энергиями планеты, на которой все живое находится в состоянии постоянной войны с себе подобными. Даже растения уничтожают друг друга, борясь за каплю воды или луч солнечного света. Наверное, потому и провалилась задумка создателей - им следовало поселить человека на мертвой планете. Человек слаб - зверь или трава рядом с человеком не очеловечиваются, он же сам, попав в волчью стаю, превращается в волка.
   Мир хозяев устроен совсем иначе, говорил Челон, он рационален и самодостаточен. Жаль, что он угасает... Последующие поколения хранят память о своей родине. Скоро и он, Ибадим, вспомнит мир своих предков и все поймет.
   Ибадим слушал, и от этих рассказов его выворачивало наизнанку. Один приступ дурноты сменял другой, голова беспрерывно кружилась. Как говорил Челон, это от того, что он сопротивляется. Нужно смириться и просто спокойно подышать. Просто подышать, вдох-выдох, вдох-выдох... Челону было легко давать советы. Он был человеком всего пять лет и не успел почувствовать, что это значит - БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ. Он не знает, что такое радость, боль, восхищение закатом. Он не знает, что такое любовь и как она перерабатывает сущность и выплавляет ее заново. Челон не в состоянии понять, что происходит, когда все, что ты любишь, начинает постепенно умирать в тебе, уступая место холоду, когда ты чувствуешь, что сопротивление бесполезно и от этого сопротивляешься еще больше...
   Дверь распахнулась. Челон вошел, как всегда, неторопливо, хотя было видно, что он разъярен.
   Он молчал, пока Ибадим не поднялся и не встал перед ним.
   - Куда они направились? - спросил наставник.
   - Не знаю, - сказал Ибадим.
   Челон сделал глубокий вдох и сжал руки в кулаки.
   - Я сделал большую ошибку, убрав охрану и разрешив этой девчонке повидать тебя. Я хотел проверить, насколько ты окреп, но, как оказалось, поторопился. Она все еще влияет на тебя.
   - Я сорок два года был человеком, - напомнил Ибадим.
   - Жизнь бесконечна, если ты ее хозяин! - выкрикнул наставник. - Что эти твои сорок два года по сравнению с вечностью!
   - Тебе этого не понять, потому что ты не жил.
   - А ты жил? И что она тебе дала, эта жизнь, кроме боли?!
   Ибадим опустился на койку. Новый приступ дурноты сжал все внутренности. Он упал лицом на подушку и тяжело задышал.
   Челон смягчился.
   - Я знаю, почему ты это сделал. Ты надеешься на казнь, но я не стану называть твоего имени. Нас не так много, чтобы жертвовать тобой. Ты еще не стал хозяином, ты пока наполовину человек и тебе позволительно делать глупости. Мы снисходительны к людям. - Он подошел ближе и наклонился. - Скоро ты забудешь ее, обязательно забудешь. Это неизбежно. Запомни - потомки высшей расы не выбирают себе судьбу, они следуют своей задаче. Когда ты приобщишься к силе и окунешься в нее, ты поймешь меня.
   Ибадим с трудом повернул голову и посмотрел на наставника.
   - Когда я приобщусь к силе, обещаю, что ты пожалеешь об этом...
  
   6
  
   Перед тем, как лететь к старцу Целондроку, они остановились на летней спортивной базе Такина. Отай посчитал, что здесь их будут искать в последнюю очередь. Благо был не сезон и база пустовала. Приведя себя в человеческий облик, они заказали по телефону теплую одежду, провизию и все прочее, необходимое для горного похода. Так как платить за заказ было нечем, сопровождавших контейнер служащих пришлось связать и освободить только перед самым отлетом.
   Флаер взмыл в небо.
   Горная страна показалась на горизонте через несколько часов. Вначале она походила на низко висящие над горизонтом белые облака, потом стали проступать очертания вершин. Земля вспучивалась все больше и больше, и вскоре машина скользила над пиками, едва не задевая их брюхом. Небо над горной страной было темно-синим и прозрачным, в синеве неподвижно висели похожие на сахарную вату облачка.
   Ну смотрел вниз и вспоминал, как преодолевал эти кручи и пропасти в одиночестве. Сейчас горы казались ему непроходимыми, и он дивился тому, как ему удавалось добраться до хижины старца живым и невредимым. Дни и ночи, проведенные в ледяной пустыне наедине с ветрами и морозами, были лучшим воспоминанием из жизни. Тогда он и не задумывался о том, что можно сесть в машину, загрузить поклажу в багажник, включить обогрев, взлететь и приземлиться прямо на леднике. Дорога казалась ему необходимым испытанием, очищением, работой, которую он обязан выполнить сам. Наверное, эта уверенность помогала ему выжить в пути, но сейчас, глядя вниз из окна машины, он не верил, что способен сделать это еще раз.
   - Куда теперь? - спросил Отай, сидящий рядом в кресле пилота.
   Ну взглянул на солнце, потом, извинившись, нагнулся и посмотрел в окно со стороны Отая. Он никогда не видел горы сверху. Когда закончились дороги и поселения, он перестал узнавать местность.
   - По-моему, нам нужно к той треугольной горе, - сказал он.
   - Они все треугольные, - заметил Такин.
   Ну показал рукой. Отай посмотрел в указанном направлении и кивнул. Машина резко легла на левое крыло.
   - Эй, потише, - шикнул из-за спины Такин. - Айна, кажется, наконец задремала.
   Отай оглянулся. Айна очень беспокоила его. После того, что случилось с Ибадимом она стала молчаливой и задумчивой. Всего за сутки она превратилась в бледную тень прежней Айны. Хотя девушка не говорила, что с ней, Отай все прекрасно понимал и в тайне надеялся, что загадочный старец с вершины мира сможет как-нибудь вернуть ей интерес к жизни.
   - Теперь вон туда, прямо на солнце, - показывал Ну. - Да, туда, только правее. Ага, по-моему правильно... С той стороны будет пропасть, в которую я однажды чуть не провалился... Есть? Значит правильно летим. Лети вдоль щели к леднику, я покажу, куда дальше.
   Ледник рос, расползаясь во все стороны. Издали казалось, что вокруг нет ничего, кроме сверкающего льда, но по мере приближения стали обрисовываться серые скальные глыбы. Зрелище захватывало дух.
   - Ну, не обидишься, если я кое-что спрошу? - сказал Отай. - Почему твой старец поселился в таком... неудобном месте?
   - Для него нет разницы, где жить, - сообщил Ну. - Да он и не бывает там почти.
   Контактер больше ничего не сказал, а Отай не стал приставать с вопросами, хотя был озадачен его ответом и думал над ним всю оставшуюся часть пути.
   Флаер сел на плоскую каменную площадку, выдающуюся из скалы и нависающую над снежным полем. Отай не решился сажать машину на снег, потому что не знал рельефа. Флаер мог провалиться, вмерзнуть в лед, сползти в пропасть. А на карнизе машина стояла надежно и была защищена от ветров. Кроме того, она оставалась в тени и плохо просматривалась сверху.
   Они сбросили вниз поклажу, затем спрыгнули сами, нагрузились и побрели за Гуар-Ну, проваливаясь в глубокий снег.
   Контактер шел уверенно и быстро и вдруг остановился. Шедшие следом не сразу заметили, что в нескольких шагах от них, почти неразличимый на фоне серо-бурых камней, стоит маленький человечек, сморщенный и древний, наверное, такой же древний, как эти горы.
   Человечек держался обеими руками за толстый посох и смотрел на них, прищурив утопающие в морщинах глаза.
   - Гном! - вырвалось у Такина.
  
   7
   Химическое пламя горело бойко. Камень, на котором пылал костер, раскалился до красна, земля вокруг быстро оттаивала. Люди сидели у огня, окаменевшие от мороза. Каждый думал о том, что скоро ночь и провести ее придется либо здесь, либо в холодной каменной лачуге старика, где окна затянуты полиэтиленом, а на стенах лежит иней. Они готовились к холоду, но не ожидали, что он будет таким жестоким.
   Только старец Целондрок будто не чувствовал холода. Маленький старичок держал руки над огнем, разглядывал их и качал головой. Он дивился всему - и баллончику с жидкостью, которую то и дело подливали в костер, и самонагревающейся печи, и желтым квадратикам, превращающимся в жаркое. Он очень давно не спускался с этой горы и даже не подозревал, что внизу существует молекулярная кулинария и транспозитация во времени.
   - Холодно? - заботливо спросил он.
   - Нет, - ответил Отай и сердито покосился на старика.
   Целондрок лукаво прищурился.
   - Вот и славно. - Потом тронул за руку ученика. - Пойдем, поговорим с тобой немного.
   Они отошли от костра, и Ну почувствовал, как сразу начали деревенеть конечности. Он не подал виду и сел рядом с учителем на покрытый растрепанной циновкой камень.
   - Кто эти люди? - спросил старик.
   - Мои друзья, - сказал Ну.
   - Почему они здесь?
   - Им больше некуда было идти. Я не мог оставить их и спрятаться, так же как они не оставили бы меня. Мы сбежали от хозяев и нас теперь, наверное, ищут. Очень долго рассказывать... Профессор Рибан построил Станцию для путешествия во времени, с ее помощью мы хотели открыть тайну происхождения человечества. Он пригласил меня в Проект и я согласился И, кажется, нам удалось что-то узнать.
   - Станцию для путешествия во времени, - повторил старец, поцокал и покачал головой. - Это должно быть интересно. Ты тоже путешествовал во времени, мой мальчик?
   - Да, я им помогаю. Когда ты позвал меня, мы как раз вернулись из прошлого. Мы встретили там великанов, учитель. Я должен поговорить с тобой об этом. Ты можешь меня выслушать?
   - Конечно, я тебя выслушаю. Я и сам хочу поговорить с тобой. У тебя хорошие друзья, но ты не должен был соглашаться на предложение того ученого человека. Тебе нельзя было вмешиваться во все это.
   - Но я не мог отказать, - тихо сказал Ну и добавил: - Мне нравятся эти люди, и мне нравится то, что они делают. Я прилетел только потому, что ты позвал меня.
   - Да, я позвал тебя, Гуар-Ну по очень важному делу.
   - Что случилось, учитель?
   Целондрок прикрыл рукой ладонь ученика.
   - Послушай меня внимательно. Сынок, ты знаешь, чем владеешь. Многие люди называют себя контактерами, но только ты умеешь говорить со звездами. Ты - единственный, таких как ты больше нет среди людей. Но настают трудные времена, и я хочу помочь тебе временно закрыть этот канал связи, конечно же, с твоего согласия. Ты все сделаешь сам, я только подскажу тебе, что делать. Так надо. Враги могут воспользоваться твоим умением.
   - Они уже хотели воспользоваться им однажды, но я был сильнее, - гордо сказал Ну. - Я смогу устоять, учитель, верь мне.
   - Я не сомневаюсь в твоих силах, мой мальчик, но ты одинок.
   - Я не одинок, у меня есть друзья, которые пойдут до конца и которым нужна моя помощь. И я пойду до конца вместе с ними.
   - Выбор за тобой. И, я вижу, ты его уже сделал. - Старик обнял толстый посох и надолго задумался, пристально глядя на жмущихся к костру людей. Потом спросил: - Что с девушкой? Она выглядит очень несчастной.
   - Да, она несчастна, - подтвердил Ну. - Она любит человека, который оказался высшим существом. Он был нашим другом... Это он помог нам бежать. Столько всего с нами произошло, что в двух словах не расскажешь.
   Учитель покачал головой и снова задумался.
   - Пойдем к твоим друзьям. Я хочу с ними познакомиться.
   Они вернулись к костру, и Гуар-Ну с наслаждением снова прилепился к раскаленному камню.
   Целондрок подсел к Айне и улыбнулся ей. Айна тоже улыбнулась. Улыбка получилась мученическая.
   - Как вы тут живете? - спросил Такин, жуя. - Неужели вам не холодно?
   - Я не знаю, мерзнет мое тело или нет, потому что давно не спрашивал его об этом.
   Такин хохотнул.
   - Удивительно, - восхитился Рибан. - Это просто удивительно.
   - Не более удивительно, чем ваш костер, который горит без дров, - сказал маленький старичок.
   - Это обычная химическая формула. Это объяснимо.
   - Для тебя объяснимо, потому что ты ученый, а для меня - нет. В то же время ты не понимаешь, как можно не мерзнуть, живя на леднике, я же не вижу в этом ничего особенного. Всегда есть что-то, что кажется нам непостижимым.
   Отай хмыкнул, вытянул из кармана руку с зажатым в ней серебристым баллончиком, плеснул на раскаленный камень и поспешно спрятал руку обратно. Костер вспыхнул с новой силой, в небо взметнулся сноп голубых искр.
   - Ты прав, - согласился Рибан, - но факт остается фактом - я не могу отойти от огня, потому что примерз к своему рюкзаку. А мне, простите, нужно пописать.
   - Поверь, это намного проще, чем путешествовать во времени! Неужели ты правда знаешь, как это делать?
   - В некотором смысле, - скромно сказал Рибан.
   - Ты можешь отправить человека в прошлое или будущее и потом вернуть его обратно?
   - Нет, в будущее путешествовать невозможно.
   - Почему?
   - Потому что оно еще не наступило.
   Старец всплеснул руками.
   - А прошлое? Разве оно не ушло?
   - Нет, уважаемый, прошлое не уходит бесследно, оно оставляет информацию. - Профессор покашлял в кулак. Он не представлял, как объяснить старому отшельнику теорию транспозитации во времени. - То есть, я хочу сказать, время - это поток информации по которому можно двигаться туда и сюда, за исключением будущего. Будущее пока не стало информацией, оно живет лишь в наших фантазиях.
   Старец оперся о свой посох и задумался. Гости вежливо молчали.
   - Да, будущего не существует, - произнес задумчиво Целондрок. - Оно живет лишь в наших мечтах. А мечты у каждого свои. Так ведь, ученый человек? И никак нельзя приблизиться к будущему, потому что оно сразу становится настоящим, и каждая минута настоящего превращается в прошлое.
   Айна протянула старику пластиковую чашку с горячим супом. Целондрок вежливо отказался от угощения и обратился к Отаю:
   - А как тебе мои горы, сынок?
   - Не знаю, - отозвался тот. - Не поверите, но я впервые в горах. Я всю жизнь провел в космосе, водил звездолеты. Я думал, что Господь бог не придумал ничего лучше космического пространства. Но ваши горы тоже ничего. Красиво.
   В глазах старика что-то мелькнуло, он пристально взглянул на собеседника и отвернулся.
   Отай был озадачен и немного смущен. Что он такого сказал? Неужели его слова задели старика? Да, наверное, задели. Дурак, не нужно было болтать о космосе. Что может знать об этом старичок, который живет здесь в одиночестве и ничего не видит, кроме своих гор. Надо было похвалить его горы, доставить старому человеку удовольствие. А он - "ваши горы тоже ничего"... Болван.
   Целондрок обнял посох и погрузился в размышления. Гости притихли, молча жуя и вопросительно поглядывая на Ну.
   - Уважаемый, - осторожно позвал Рибан. Старец поднял глаза. - Можно задать тебе несколько вопросов? Ну рассказывал нам о тебе, говорил, что ты знаешь все и обо всем. Это правда?
   - Я знаю не больше тебя, ученый человек, - отрезал Целондрок. - Я тоже путешествую в потоке информации, только не вперед и назад, как ты, а вверх и вниз. И почему люди так любят спрашивать о том, что они и сами знают, и не задумываются о том, что им действительно следовало бы знать?
   - Я.... - смутился Рибан. - Я... Наверное, я задал глупый вопрос. Прости, просто Ну сказал, что можно...
   - Что там внизу, как ты думаешь? - прервал его старец и стукнул посохом по земле.
   - Внизу? - Рибан пожал плечами. - Горы, камни... наверное...
   - Там жизнь, - сказал старец и укоризненно покачал головой. Потом показал пальцем в небо. - А что там?
   Рибан подумал и на всякий случай сказал:
   - Не знаю.
   - И там тоже жизнь. - Целондрок снова покачал головой. - Как можно этого не знать? Я живу на этой вершине без книг и связи, и то все знаю. А вы, в вашем цивилизованном мире не знаете даже таких простых вещей! Чем же вы там занимаетесь?
   - Хм, - произнес профессор. Он не нашелся, что ответить, и предпочел промолчать.
   Повисла неловкая пауза..
   Старец нахмурился, поднялся и направился к своей каменной каморке. Никто больше не пытался с ним заговорить.
   Подождав немного, гости, не сговариваясь, стали собираться. Кажется, им тут были не рады. Так как большая часть багажа оставалась не распакованной, через несколько минут все были готовы к обратной дороге. Гуар-Ну поднялся последним. Он тоже не понимал сейчас учителя и не решался задавать ему лишних вопросов. Ну чувствовал себя виноватым. Может быть, правда не стоило привозить сюда столько народу. Целондрок не для того удалился от мира, чтобы устраивать в его горах гостиницу.
   Едва они двинулись в путь, как из хижины выбежал хозяин гор и преградил им дорогу.
   - Куда это вы собрались на ночь глядя? - спросил он сердито. - Нельзя отправляться в дорогу ночью.
   Нагруженные поклажей люди замялись.
   - Нам вообще-то надо... - пробурчал Отай, переглянувшись с Рибаном, - пока погода не испортилась.
   - Посмотри на небо, капитан, - сердито посоветовал старец и ткнул его в ногу своим посохом. - Завтра будет хороший день.
   Отай и сам знал, что завтра будет хороший день.
   - Я знаю, - сказал он.
   - Останетесь здесь, - распорядился маленький человечек тоном, не допускающим возражений.
   Теперь все смотрели на Гуар-Ну.
   Ну сбросил рюкзак. Если учитель говорит, что нужно остаться, значит - нужно. Да он и не хотел уходить, ведь им с учителем еще столько всего нужно было обсудить.
   Старичок снова ткнул Отая своей палкой.
   - Давай, разжигай костер. Где твоя огненная вода? Я хочу еще посмотреть.
  
   8
  
   Старец поднял всех на рассвете. Люди просыпались, замерзшие, измученные сновидениями, злые, не понимающие, что происходит. А старик толкал их своим посохом и кричал каждому в ухо, посмеиваясь:
   - Просыпайтесь, а то все проспите, жалкие черви!
   Помятый вид гостей веселил хозяина гор. Он подшучивал над ними, особенно над Такином, который никак не желал покидать спального мешка.
   Наконец, все проснулись и, протирая глаза, зло уставились на старца.
   - Поднимайтесь, пора заняться делом, - заявил Целондрок.
   - Каким... делом? - просипел Рибан.
   - Важным. Поднимайтесь, быстрее, солнце не будет вас дожидаться! Не такие вы важные птицы, чтобы оно из-за вас остановилось или зашло обратно!
   - Ну, чего он от нас хочет? - чуть не рыча, поинтересовался Отай у Гуар-Ну.
   - Не знаю, но советую с ним не спорить, - сказал контактер.
   Целондрок не дал им возможности отогреться или перекусить и велел все необходимое взять с собой в дорогу.
   - И все-таки, уважаемый, куда мы идем? - попробовал выяснить Рибан.
   - Мы идем искать истину, - сказал старец и всплеснул руками. - Разве не за этим вы сюда пришли?
  
  
   9
  
   - Десять ноль ноль, - возвестил Такин.
   "Значит, мы в дороге третий час", - подумал Отай и застонал. Третий час... Ноги отваливались. Еще немного - и на обратную дорогу просто не останется сил. Хотя кто знает, что задумал старик, размышлял Отай. Может, никакой обратной дороги не будет. Да нет, как это не будет. А флаер?
   Два часа не так уж и много, но только не в горах, когда приходится ползти то вверх, то вниз, проваливаться в снег по грудь и постоянно бороться с головокружением и одышкой от недостатка кислорода.
   Старец шел впереди вместе с Ну. Ученик о чем-то увлеченно рассказывал, бурно жестикулируя. А Целондрок то и дело оглядывался на плетущихся следом гостей, то хихикал, то удивленно качал головой.
   - Смотри, он еще смеется, - тяжело дыша, проворчал Такин, остановился и оперся руками в колени. Не тяжелый в общем-то рюкзак казался сейчас набитым камнями. - Спасибо, что дедуля не поселился на самой вершине. И почему мы так послушно за ним идем?
   - Не знаю, - сказал Отай, - идем - и все. Шеф все еще надеется задать ему свои вопросы. - Он обернулся, поднял на лоб защитные очки и стал ждать, когда подойдут отстающие профессор и Айна.
   Айна держала Рибана под руку. Профессор не давал ей скучать. Он не ворчал, не ныл, наоборот, старался подбодрить ее. Айне не требовалось поддерживать разговор. Она просто слушала. Рибан считал, что это необычные горы, чудесное место, полное тайн и открытий. Куда бы не вел их старец, это должно было быть что-то интересное.
   - Все-таки не понимаю, как он здесь живет, - проговорил Такин.
   - Это вопрос философии, - сказал, отдышавшись, подошедший Рибан. - У него своя жизнь, отличная от нашей. Уверен, что большую часть времени он проводит в медитациях, уносится к неведомым нам высотам. Кто знает, что он там видит и с кем общается. Он посвятил себя этому, поэтому и ушел от нашего мира. Это чудесное, чистое место, здесь невероятная энергия. Ее здесь столько, что можно захлебнуться!
   - Угу, захлебнуться, - хмыкнул Отай и окинул выбившегося из сил профессора насмешливым взглядом, - очень точно сказано.
   - А ты напрасно смеешься, - обиделся Рибан. - Если ты перестанешь ворчать, а сосредоточишься на всем этом, то сможешь даже ее увидеть.
   - Кого?
   - Энергию! Приглядись, воздух прямо дрожит от напряжения. Если это напряжение пустить по проводам, можно осветить целый город! Не надо насмехаться, мальчик. Мне тоже трудно, еще труднее, чем тебе, потому что я старый. Но я нахожусь в предвкушении чего-то необычного, поэтому не стенаю. А ты видишь только трудности дороги - вот и мучаешься.
   Отай тяжко вздохнул и поморщился. Но глаза его повеселели.
   - Ладно, шеф, я понял вашу позицию. Идемте, пока старик снова не пустил в ход свою палку. У него, знаете ли, тяжелая рука.
   Друзья посмеялись и снова двинулись в путь.
   К полудню они вступили в трещину, разделявшую гору пополам. Здесь было немного снега и идти стало легче. Каменный коридор то сужался, то расширялся, небо то превращалось в светящуюся полосу, то вновь заливало путников золотистым светом дня.
   Здесь Целондрок, наконец, разрешил сделать привал. Люди повалились с ног и почти сразу уснули, не снимая рюкзаков. Даже Айна задремала, положив голову на плечо профессора. Только учитель и ученик бодрствовали и продолжали свою беседу.
   - Это что-то странное, - говорил Ну, - я такого никогда не ощущал. Может быть, они что-то сделали со мной7
   - Нет, мой мальчик, это просто твоя реакция, - объяснял старец. - Ты никогда раньше не встречался с такими энергиями. Это чужие энергии, незнакомые нам. они принесли их с собой, и не исключено, что они могут оказаться сильнее. Да, тебе приходилось разговаривать с иным разумом, но это было другое дело. Тогда у тебя были собеседники, а теперь - враги, которые хотят заполучить твой мозг.
   - Но разве в мозге дело, учитель?
   - Нет, но они-то об этом не знают. Они очень умны, их ум могуч и холоден, однако они не способны понять, что твое умение говорить со звездами - это не продукт твоего ума, каких-то знаний или упражнений. Они думают, что всему, что они увидели в нашем мире, можно научиться, все можно положить под микроскоп. Не надо их переубеждать, пусть лучше они продолжают так думать.
   - Но они тоже кое-что умеют. Например, они продолжают поддерживать телепатическую связь со своим миром, несмотря на то, что канал закрыт.
   - Телепатия? - старик поморщился. - Телепатия - это ерунда, этому может научиться каждый, если захочет. А им, как я понял из твоего рассказа, в способности к достижениям не откажешь. Они научились всему, но есть вещи, которым нельзя научиться. Это должно быть дано. Они ведь так и не научились продолжать свой род без женщин. Даже для выращивания ребенка в пробирке нужна живая яйцеклетка. Тут не справится никакая синтетика. Им никогда не постичь тайн нашего мира, им не постичь тайны рождения и смерти также, как не разгадать твой дар, мой мальчик. Даже я не сумел сделать этого. Ты - единственный, ты - особенный.
   Целондрок хлопнул себя по коленям, недовольно покрутил головой, покряхтел и больше не сказал ни слова.
   Через час путники продолжили путь и вскоре вышли к перевалу. Залитый солнцем девственно белый склон спускался вниз к темной извилистой долине, окруженной острыми скалами, похожими на осколки гигантской горы. Вокруг синели вершины, с безупречно чистого неба глядело ослепительное светило.
   - Это там, - сказал старец, указав посохом в сторону долины. - Сейчас мы начнем спускаться. Идите прямо за мной. Три дня назад был сильный снегопад и дорогу, которую я проложил, занесло. Здесь много трещин, можно провалиться. Понятно, герои?
   - А что это, которое "там"? - не удержался от вопроса Отай.
   - Увидишь, капитан. - Глаза старика превратились в щелочки. - Вперед.
   Спуск оказался сложным. Мало того, что от высоты кружилась голова, было еще и очень скользко. Хрусткий снег прикрывал обледенелое тело горы покрывалом, которое сразу сползало, едва его касалась нога человека. Люди двигались мелкими шажками, держась друг за друга. Некоторые участки пришлось преодолевать чуть ли не лежа.
   Последние несколько метров они пролетели, потому что иначе было невозможно. Цепляться было не за что - вокруг был только лед. Рухнув на камни, люди долго лежали без движения.
   - Как же мы вернемся обратно? - простонал Такин, потирая ушибленное плечо. - Нам никогда не подняться на эту проклятую гору.
   - Могу поспорить, что то же самое ты думал, глядя вниз, - сказал маленький человечек, как всегда, державшийся бодро. - Поднимайтесь. Некогда отдыхать, дело к зиме - световой день очень короток.
   После трудного перевала путь по долине, полной скальных осколков, показался легкой прогулкой. Долина вилась черной змеей меж белых склонов. То тут, то там из земли торчали хаотично разбросанные огромные обгрызенные глыбы. Некоторые, будто нарочно, были воткнуты в землю острым краем.
   Рибан догнал старца и поинтересовался:
   - Что здесь произошло? Прямо катаклизм какой-то.
   - Обвал, - сказал Целондрок. - Пять лет назад сошел ледник и срезал гору. Раньше здесь было ущелье. Его завалило камнями. По нему тек горячий ручей, поэтому долина не замерзает. Кстати, герои, нам туда. Не отставайте.
   Старец резко свернул направо и стал ловко взбираться по камням, помогая себе посохом. Остальные поползли за ним.
   - Вот он, - торжественно произнес Целондрок, неожиданно остановившись.
   Вначале люди ничего не увидели. Они озирались и пожимали плечами. Камни, камни, только камни, скалы в пятнах снега.
   - Куда вы смотрите? - рассердился Целондрок и слегка подтолкнул Отая посохом.
   Тот оглянулся и остолбенел.
   Он ожидал увидеть все, что угодно, только не это. Бред... Сумасшествие... В первое мгновение он решил, что у него от недостатка кислорода начались галлюцинации, потому что это впаянное в лед космическое судно никак не могло быть настоящим.
  
  
   10
  
   Корабль лежал метрах в двухстах от них, накренившись, наполовину утопая во льду. Потемневший металл сливался с цветом скал, поэтому не сразу бросался в глаза.
   Отай прекрасно разбирался в земных судах любых модификаций. Этот корабль не принадлежал Земле. Он был чужим, диковинным, немного странным. Поверхность была ободрана и исцарапана, в одном месте виднелась глубокая вмятина, но в целом он выглядел неплохо и не казался сильно поврежденным.
   - Это корабль богов, - торжественно произнес старец. Его гости безмолвствовали. - Когда-то они прилетели на нем на Землю с далеких звезд. Очень давно. Он пролежал в земле много веков, пока пять лет назад не обрушилась гора и не освободила его. Кто знает, что ему пришлось пережить, если он был запрятан так глубоко. Теперь он свободен.
   - Учитель, кто-нибудь знает об этом? - прошептал Гуар-Ну, потрясенный не меньше остальных. Учитель даже ему не рассказывал о своей тайне, хранил молчание целых пять лет. Наверное, опасался, что он проговорится.
   - Только я. Я нашел его. Другие люди сюда не ходят, а сверху его не разглядеть. - Старец мечтательно вздохнул. - Да, теперь он свободен. Он так долго ждал того, кто сможет с ним поговорить, что, наверное, сгорает от нетерпения. Не зря гора столько времени прятала его, она ждала вас. Что же ты стоишь? Иди к нему.
   Посох ткнулся в ногу, и Отай понял, что речь идет о нем. Это он - тот, кто должен поговорить с кораблем. Именно поэтому Целондрок доверил им свою тайну, о которой не знает никто на Земле.
   Но это же смешно, взволнованно подумал Отай. Мало ли что он звездолетчик, мало ли что тринадцать лет он безвылазно провел в глубоком космосе... Старик явно не имеет представления о космической технике. Между земными судами нового поколения и древним инопланетным кораблем, пусть даже принадлежавшим богам, есть большая разница. Неужели старик рассчитывает, что он сумеет поднять эту посудину в небо? Ерунда... Такая махина могла оказаться в недрах горы только в результате серьезного природного катаклизма, следовательно, корабль должен быть безнадежно поврежден. Хотя, надо сказать, выглядит он неплохо... Да, прочная, видно, штуковина, если за столько времени гора не раздавила ее. Ладно, допустим, что внутри повреждений нет. И что из этого? Это еще не значит, что он справится с управлением. Это вообще ничего не значит. Кроме того, входить на инопланетное судно без специального костюма опасно - там могут оказаться опасные для человека микроорганизмы, способные ждать своего часа миллионы лет.
   - Старший, - прошуршал над ухом надломленный голос Такина, - а представь, что там сейчас дохлые... боги. А? Мумии. Тут же холодильник... Лежат сейчас целенькие, нас дожидаются...
   Отая передернуло. Он вспомнил, как лет десять назад его корабль получил сигнал бедствия. Оказалось, потерпел крушение инопланетный крейсер, в который угодил метеорит. Молодой неопытный капитан взял всю ответственность на себя и первым вошел на чужое судно, не дожидаясь данных сканирования. Сразу, прямо у шлюзов он наткнулся на груду еще шевелящихся в предсмертных судорогах прозрачных розовых тел с огромными головами и нитевидными конечностями. Зрелище было настолько ужасным и отвратительным, что он потерял сознание. До сих пор при воспоминании об этом его начинало мутить.
   Отай представил, что может увидеть на чужом корабле, вдавленном в скалу, и почувствовал легкую дрожь. Но он не станет никому об этом рассказывать, потому что первым войти на корабль все равно придется именно ему. Больше некому.
   - Я с тобой, - сказал Такин, подпрыгивая от нетерпения.
   - Я еще ничего не решил, - пробубнил Отай.
   - Ты еще что-то решаешь? - громко зашептал парень. - Что тут решать? Только представь - ты первым войдешь туда через миллион лет. Уверен, хозяева многое бы отдали за эту штуку. Если бы они только узнали, такое бы началось! Давай, смелее, капитан Марам.
   Отай оттолкнул Такина. Парень мешал ему думать.
  
   11
  
   После осмотра свободной от льда и камней части корабля стало ясно, что, не освободив судно совсем, войти в него не удастся. Если где-нибудь вообще есть вход, размышлял Отай. Никто не знает, как выглядели боги. Это могли быть энергетические субстанции, проникающие сквозь стены. Зачем им шлюзы? Чушь, спорил он сам с собой, тогда им не нужен был бы и корабль из вполне осязаемого материала. Они путешествовали бы по вселенной в сгустке плазмы безо всяких вспомогательных средств.
   Он побродил вокруг, взобрался на корабль, внимательно изучил неглубокие царапины, заглянул в черные иллюминаторы. Что поразило его больше всего - это отсутствие каких-либо внешних конструкций или их следов. Поверхность судна была гладкой. В отличие от него земные корабли напоминали ощетинившихся дикобразов.
   - Ну что, старший? - крикнул снизу Такин.
   - Надо размораживать ледник, - сказал Отай.
   - Очень смешно.
   Отай перебрался с корабля на скалу и спустился вниз.
   - Я не шучу, - сказал он. - Сколько у нас с собой баллонов?
   - Чего? - не понял Такин.
   - Воспламенителя у нас с собой много?
   - А, это... Баллонов восемь. А что?
   - Пошли за ними, будем поджигать гору.
   - Что за бред?
   - Это не бред. Посмотри, как корабль висит. Снизу его почти ничего не подпирает. Если лед подтает, верхняя часть расколет преграду и корабль сползет в долину.
   - Да? - недоверчиво проговорил Такин...
   Подхватив рюкзак с воспламенителем, Отай полез на гору. Он был так увлечен своей идеей, что больше не замечал ни холода, ни крутизны, ни усталости. Идея была странной, но он чувствовал, что должно получиться. Корабль огромный, тяжелый и гладкий. Если капкан чуть ослабнет, подтаявший лед расколется под тяжестью машины, и она выскользнет из ловушки. Это давно произошло бы, будь солнце чуть более горячим.
   Он поднялся чуть выше того места, где, по его расчетам, должна находиться часть корабля, закрепился на скале и стащил с плеча рюкзак.
   Он выпустил все восемь баллонов, устроив страшный пожар. Ледник сопротивлялся химическому пламени, но вскоре в ложбинах заблестели первые лужицы, петляя между камней, вниз устремился тоненький ручеек. Горели камни, даже лед. Пожар без дополнительных порций воспламенителя будет продолжаться час, а потом погаснет. Если за этот час ничего не произойдет, придется придумать что-нибудь другое. Хорошо бы, чтобы не пришлось.
   - Отай! Уходи оттуда!
   Это кричала Айна.
   Отай встрепенулся и пополз по скале в сторону от огня. Он только сейчас заметил, что подошвы его ботинок начали дымиться. Струя раскаленного воздуха все же догнала его и лизнула в лицо. Он едва не сорвался и стал поспешно спускаться, хватаясь за стремительно нагревающиеся камни.
   Такин ждал внизу прямо под брюхом корабля, удивленно разглядывая бегущий под его ногами ручей. Русло ручья все более расширялось, грозя превратиться в настоящую реку.
   Отай спрыгнул, схватил Такина за руку, и они бросились к остальным.
   Все вместе они укрылись за грудой обломков и стали ждать.
   Через полчаса стало заметно, что корабль заметно накренился. Пламя почти угасло, когда скала наконец вздрогнула. Из ее недр вырвался странный звук, будто лопнула гигантская струна. Вслед за этим раздался страшный скрежет, и нависшая над долиной древняя машина дернулась, освобождаясь из многовекового плена, и поползла вниз. Сверху хлынул дождь из раскаленных и еще продолжающих пылать камней, полетели глыбы льда и осколки. Людям пришлось отступить еще дальше, чтобы не угодить под обвал.
   Катаклизм продолжался несколько минут. Наконец наступила тишина.
   - Надеюсь, горы простят нас за это, - проговорил старец Целондрок.
  
  
   12
  
   Осела пыль, погасло химическое пламя, и взору людей, окутанный легкой дымкой, исходящей от дымящихся камней, предстал огромный корабль, весь, целиком. Как и предполагал Отай, судно имело симметричную эллипсоидную форму, поверхность была гладкой, без выпуклостей. Круглые иллюминаторы были непрозрачны. У него не было никаких сомнений - это корабль пришельцев.
   Не говоря друзьям ни слова, Отай пошел к кораблю.
   Вход был открыт. Вернее, овальный люк был вдавлен внутрь при ударе о землю.
   Отай заглянул в черную овальную дыру, пощупал края руками. Гладкий цилиндр уходил в глубину. "Там может быть все, что угодно", - подумал Отай. Только бы не покойники.
   Он вошел. Держась за стены цилиндра, сделал несколько осторожных шагов, и вдруг все вокруг озарилось голубоватым светом. Отай замер, сердце бешено заколотилось. Как же это возможно?.. Если корабль доисторический, то... Бред какой-то.
   Он сделал шаг назад - и свет погас. Снова шаг вперед - шаг назад. Так и есть, освещение включается при входе в переходной отсек. Но это же невозможно! Не существует такого источника энергии, который действовал бы столько времени без дополнительной зарядки. Где он мог заряжаться под землей? Если бы на поверхности, то можно было бы предположить, что его питает солнце. А так...
   - Хватит, - приказал себе Отай. Он почувствовал, что голова его начинает распухать от мыслей. Еще одно "почему" - и она просто лопнет.
   Он перестал думать и решительно шагнул в голубой поток.
   Когда глаза привыкли к свету, он огляделся, ожидая увидеть нечто ужасное. Но просторный, круглый полутемный зал был пуст. Сверкающий пол отражал высокий потолок, покрытый точечными лампами. Их света было недостаточно, чтобы разглядеть подробности. В стенах зияло несколько открытых люков разных размеров, расположенных на различной высоте, последний - под самым потолком. Отай выбрал тот, что находился на уровне его бедер, и перебрался через порог. Как и следовало ожидать, сразу зажегся свет.
   Этот отсек корабля был уставлен прозрачными стеклянными ширмами. Отай побродил среди них, постучал по стеклу ногтем. Раздался мелодичный продолжительный звон. Ух ты, подумал он и постучал по другой "ширме". На этот раз звук был более низким. Каждая "ширма" звучала по-своему. Человек совершенно ошалел, бегая от стекла к стеклу и прислушиваясь.
   Он остановился. Перед ним была высокая стеклянная тумба, на которой лежал предмет, похожий на большую книгу в толстом переплете. Может быть, это и была книга?.. Отай подошел ближе, и вокруг книги вспыхнул яркий неоновый контур, а на "обложке" появилась светящаяся зеленым ладонь. Пятипалая ладонь правой руки. человека. Именно человека, а не гуманоида.
   Отай провел рукавом по внезапно вспотевшему лицу. Его охватило такое волнение, что сердце чуть не выпрыгивало из груди. Дотронуться или нет? Рискнуть или не стоит? А если это управление и корабль сейчас взлетит? Помедлив немного, он все же протянул перед собой слегка дрожащую руку и положил ее на светящуюся ладонь.
   В первую минуту Отай не понял, что произошло. Сразу стало так много света и звука, что он испугался и присел, прикрыв голову руками. Здесь все работало, все действовало. Каждая стеклянная ширма превратилась в экран, на котором отображался определенный участок звездного неба, размеченный сеткой пунктирных линий и испещренный непонятными символами. Все это мигало и звучало. Шум не был оглушающей какофонией, в нем различались отдельные партии и аккорды. Постепенно человеку стало казаться, что он слышит настоящую музыку, целую симфонию, в которой перекликаются друг с другом звездные органы. Прошла еще минута, прежде чем он понял, что находится в пункте связи. Сообразив, что случилось, он бросился к книге и снова прижал руку к зеленой ладони.
   Экраны погасли, симфония оборвалась.
   - Фу-у-у... - выдохнул Отай. - Вот так-то лучше.
   Да, так лучше. Лучше пока ни до чего не дотрагиваться. Сначала надо во всем разобраться, изучить ситуацию. Отай мысленно посмеялся над собой. Изучить ситуацию, разобраться... Смешно. Ну давай, разбирайся, специалист.
   Он вылез из люка, поразмыслил немного и пошел к одной из дверей, расположенных на стене справа. Оттуда падал слабый голубоватый свет, и это его немного успокаивало.
   Длинный цилиндрический коридор закручивался по спирали, поднимаясь все выше и выше. Наконец Отай оказался на маленькой круглой площадке, висящей над пустотой. Так как ограды не было, человек встал на четвереньки и вытянул шею, чтобы взглянуть, что там внизу.
   Внизу он увидел нечто вроде круглого бассейна, заполненного голубой жидкостью и накрытого толстым стеклом. Сквозь стекло виднелись смутные тени, какие-то объекты неопределенных очертаний, лежащие на дне в радиальном порядке.
   Отсюда невозможно было ничего разглядеть, поэтому Отай решил как-нибудь спуститься. Он стал шарить по краям площадки в поисках какой-нибудь кнопки или рычага. И вдруг вспыхнул яркий свет. Все сразу стало видно очень четко, и человек увидел, что там, на дне. Это были продолговатые саркофаги, внутри которых, вытянув руки по швам, лежали погруженные в желеобразную массу, облаченные в белые одежды длинноголовые существа. Их огромные глаза были открыты.
   - Аааа! - закричал человек и схватился за голову. С потолка рухнуло металлически гудящее эхо. Оно оглушило его, и человек продолжал кричать, не слыша своего голоса.
   Отай не заметил, как снова оказался в первом зале. Ноги дрожали, в голове все еще гудело, он задыхался от быстрого бега и пережитого волнения. Он ругал и клял себя за малодушие. Ведь должен был этого ожидать. И ожидал, а все равно испугался. Трус! Хорошо, что друзья не видели его позорного бегства. Если он, повидавший всякое, оказался не готов, что тогда говорить об остальных?
   Он отдышался, собрался с мыслями и пошел к выходу. Хватит с него пока.
   У выхода маячили три темные фигуры. Из-за льющегося из-за спин неонового света их очертания были нечеткими и таинственными. Фигуры медленно двигались в его сторону, невесомые в потоках неонового света, и Отай стал пятиться и уперся спиной в стену. Он был уже готов снова закричать, но тут услышал:
   - Нашел мумии, старший?
   Отай застонал и сполз по стене на пол. Такин, Айна и Ну тут же оказались возле него.
   - Что с тобой? - засуетилась Айна. - Тебе плохо?
   - Да нет, я просто подумал, что вы пришельцы, ожившие покойники. Черт бы вас побрал!
   Отай рассмеялся, друзья тоже покатились со смеху. Они смеялись, пока Ну вдруг не насторожился.
   - Вы слышите? - шепотом произнес он.
   Друзья перестали смеяться и тоже прислушались.
   Откуда-то слышался отрывистый писк и постукивание, будто работал самописец.
   - Вот черт! - вскрикнул Отай и бросился в люк, ведущий в комнату связи.
   Одна из стеклянных ширм светилась. На этот раз на ней отображалось не звездное небо, Земной шар. По краям экрана пробегали цепочкой таинственные символы. То сверху вниз, то снизу вверх. Поверхность планеты приближалась. На карте вспыхивали и гасли красные треугольники. Одновременно откуда-то сверху лился тихий звук, напоминающий шепот. Кто-то говорил с кораблем, и этот кто-то был на Земле.
   - По-моему, кто-то вышел на связь, - сказал Отай обалдевшим друзьям. - Вон ту ладонь видите? Это управление. Я включил связь, и черт знает, к кому отправился сигнал. А теперь черт знает откуда пришел ответ.
   - Это все работает? - удивился Ну. Он восторженно озирался, будто ребенок, впервые попавший в планетарий и узнавший, что вселенная не имеет конца. - Здорово. Не могу в это поверить!
   - Да, все работает, - подтвердил Отай. - Не представляю, каким образом, но работает. У них какой-то особый источник энергии. Едва живое существо ступило на корабль, как он ожил. Все само по себе заработало. Хотел бы я во всем этом разобраться, если только моего человеческого умишка на это хватит.
   - Я знаю, откуда пришел ответ, - вдруг громко сказала Айна и подошла ближе к экрану. - Я уверена, что сигнал идет из Гизы.
   - Откуда? - спросил Такин, почему-то испуганно.
   - Из Египта. Я уверена. Сейчас еще увеличат и вы убедитесь. Я всегда верила, что там что-то есть.
   - Почему ты так думаешь?
   - Это долго объяснять. Об этом говорят исторические факты. Вот, смотрите.
   На экране развернулась топографическая карта. Красные треугольники обозначили необходимый квадрат, который отделился и переместился в верхний угол экрана. В центре изображения пульсировала красная точка.
   - Я была права, - заявила Айна, - сигнал идет из Гизы. Там что-то есть. Может быть, где-то там находится второй корабль.
   - Ответим им? - предложил Такин и потянулся к зеленой ладони, но Отай перехватил его руку и грозно предупредил:
   - Ничего не трогать. Это не игрушки. Это чужой мир, чужие корабли, чужие машины, разговаривающие на чужом языке.
   - Чего ты боишься, старший? - недовольно пробубнил Такин.
   - Я боюсь, что эта штука возьмет и взлетит. Я хочу, чтобы она взлетела, но только после того, как разберусь в управлении. Понятно?
   Такин вырвал руку и отошел.
   - Надо немедленно лететь в Гизу, - убежденно заявила Айна. - Наверняка, там в данный момент что-то происходит. Тот, второй корабль даже может оказаться живым. Вооружимся нужными приборами и найдем источник сигнала.
   - Ага, прямо на этой посудине и полетим, тут нас и сцапают вместе с нашими приборами, - съязвил Такин.
   - Пойдемте и поговорим с профессором, - сказала Айна, - надо обсудить это всем вместе.
   - Правильно, - согласился Отай, - но лучше позови их сюда. Я должен еще кое что вам показать.
  
   13
  
   Постояв над голубым бассейном, профессор Рибан впал в депрессию и ни с кем не разговаривал до следующего утра.
   Ночь они провели на корабле пришельцев. Здесь было немного теплее. Никто не спал, потому что спать рядом с покойниками было страшно. Люди тихо переговаривались и слушали рассказы старца Целондрока о его горах.
   Утром Рибан огласил свое решение. Он сам, Айна и Такин прямо сейчас, немедленно отправляются к флаеру и летят в Египет искать источник сигнала. Нет, сначала они проберутся в столицу и запасутся аппаратурой, которую профессор собирался выкрасть со своей кафедры. Отай останется на корабле вместе с Ну и попробует в нем разобраться до их возвращения. Контактер нужен на случай непредвиденных сеансов связи. "Все может случиться, - сказал профессор. - Если корабль ожил, могут ожить и мумии. Кто будет с ними разговаривать и доказывать, что мы не воры?"
  
  
   14
  
   Старец Целондрок долго смотрел вслед летающей машине, стоя над обрывом. Флаер унесся в сторону горизонта, начинающего заволакиваться серым туманом, и затерялась среди звезд. Древний человек сидел на камне и глядел на горизонт. Оттуда медленно и неотвратимо наползала непогода.
   Целондрок был очень-очень стар, он прожил на свете двести одиннадцать лет и почти каждую ночь приходил к обрыву, любуясь звездным океаном. Он жил очень давно и помнил очень многое из того, что не мог помнить никто на Земле. Он много раз видел, как умирали звезды и как зажигались новые. Он видел, как меняется звездное небо. Он знал, что меняется все, даже то, что кажется людям вечным... Да, он многое видел и за двести одиннадцать лет научился ничему не удивляться, но то, что он узнал за последние сутки, заставило его удивиться.
   - Да, надо пожить еще немного, - решил он.
   Качая головой и посмеиваясь над собой, он поднялся и побрел к своей хижине.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 7 АБУЛЬ-ХОЛ - "ОТЕЦ УЖАСА"
   _________________________________________________________
   Египет, Гизе - Гималаи, декабрь 2547 года
  
  
  
   1
  
   Песок взлетел, скрученный в тугую спираль. Смерч родился в неподвижном воздухе из ниоткуда. Не было ни ветра, ни облаков. Песчинки плавно кружились вокруг невидимого стержня урагана, который не торопился набирать силу, а застыл над землей, осторожно ощупывая плиты площади. Смерч становился то кроваво красным, то золотистым, то превращался в ниточку, то снова разбухал. Неожиданно песчинки вспыхнули как звезды, и крутящийся столб взорвался. Вместо него на площади оказались пятеро танцовщиц в ярких восточных нарядах. Они стояли под дождем из осыпающихся звезд, неподвижные и неестественно прекрасные. Толпа зрителей завыла и зааплодировала. Тут загремели барабаны, и прекрасные девушки пустились в пляс.
   - Вот это да, - вздохнул Такин. - Шеф, неужели мы не можем туда пойти? Ну хотя бы на пять минут?
   Рибан оттащил парня от окна и опустил жалюзи.
   - Пойдем. Пусть совсем стемнеет.
   - К тому времени все закончится.
   Такин упал на диван и скорчил горестную гримасу. Сквозь прорези жалюзи в комнату проникали голубые и золотистые сполохи, гремела музыка. Гостиница располагалась прямо у Поля пирамид, где сегодня отмечался какой-то праздник, и из окна, как с главной трибуны, все было прекрасно видно. Сами пирамиды интересовали Такина меньше всего. Главное - это фейерверки, музыка, прекрасные девушки в ярких нарядах. Так хотелось окунуться в праздничную толпу. Если бы не профессор с его мнительностью... Такин был бы рад остаться с Отаем в горах, а не торчать в этой гостинице. Здесь можно было подохнуть от тоски. Профессор не разрешал никому выходить, пользоваться телефоном, разговаривать с работниками отеля. Они сидели в своем номере как в окопе. "Мы и есть в окопе, - говорил Рибан, - ведь это война, сынок. И ты - наш защитник. После того, как мы потеряли Ибадима и оставили в горах Отая, мы, две ученые крысы, можем рассчитывать только на тебя". Мда, старик умел подбирать нужные слова, чтобы пощекотать его самолюбие.
   Такин заметил, что профессор начал собираться, и возликовал, однако постарался сделать безразличный вид и равнодушно уставился в потолок.
   Рибан готовился к выходу очень внимательно. Такого случая могло больше не представиться. Нужно было ничего не забыть, на всякий случай взять с собой все деньги, документы, проверить исправность высокочувствительного регистратора и зарядку батареи.
   Он ждал этой возможности больше двух недель. Деньги были на исходе, и в понедельник их должны были выселить из гостиницы. И вот - чудо, этот праздник. Не важно, чему и кому он посвящен, главное - что можно затеряться в толпе и заняться своим делом. Рибан не знал, какого рода сигнал придется принимать и находится ли в данный момент на связи таинственный собеседник корабля богов. Его аппаратура могла вообще не справиться с поставленной неземной задачей. Эта неизвестность придавала их предприятию еще большую остроту и приглушала опасность. Все выяснится на месте, говорил себе Рибан, и сердце его трепетало от предвкушения работы.
   Убедившись, что все необходимое при нем, Рибан заглянул в комнату Айны.
   Айна лежала на кровати лицом к стене. Рибан подошел, хотел дотронуться до ее плеча, но передумал. "Все убивается, - вздохнул он. - Не заколдовал ли ее часом человек голубой крови?" Эта мысль в последнее время все чаще посещала Рибана. Он решительно не понимал, почему девушка впала в такое отчаяние. Тут явно не обошлось без чего-то сверхъестественного. Любовь - это понятно, но не может же она так мучить!.. Или может?
   - Вставай, девочка, мы выходим, - сказал он.
   - Наконец-то, - глухо произнесла она.
  
  
   2
  
   Над толпой взлетели огненные птицы и музыка заиграла громче. Теперь уже танцевали и зрители. Ото всюду слышался смех и разговоры. Люди держали в руках электрические факелы, прыгали, танцевали и веселились во всю. Многие были наряжены под старину, попадались зрители в масках, стилизованных под погребальные маски фараонов. Тут же на площади раздавали угощения, визитки с именами египетских богов, сувениры, книги.
   Они продирались сквозь толпу, старательно изображая веселость. Для конспирации Рибан приобрел всем по маске и даже приколол на грудь визитку с надписью "Птах". Происходящее профессору очень не нравилось. Он был крайне возмущен искажениями, допущенными организаторами праздника.
   - Какое кощунство, - слышалось из-под маски, - какой примитивный подход. Хоть бы со специалистом посоветовались, прежде чем устраивать свое жалкое шоу. Безобразие, фарс, клоунада!
   Айна слушала и посмеивалась. Профессор оставался самим собой в любой ситуации.
   К полуночи празднество достигло апогея. От грохота фейерверков притупился слух, на головы сыпались звезды, цветы, мишура. В толпе бродили голографические фараоны, жрецы и мумии, трещали костями скелеты, проносились стаи летучих мышей, на гостей набрасывались орды металлически поблескивающих скарабеев, из темноты то и дело неожиданно возникали гигантские фигуры, изображающие богов с головами животных, и шагали прямо в толпу. Люди визжали и шарахались, а сообразив, в чем дело, падали со смеху.
   - Пора, - скомандовал Рибан и направился к невысокой, по пояс, ограде, окружавшей Поле пирамид.
   Его маленький отряд напряженно двинулся следом.
   За оградой не было праздничного освещения, но весь комплекс был пронизан лучами установленных по углам огромных прожекторов. Вдоль дорожек, заполненных веселящимися людьми, тянулись ряды неоновых фонарей. Сквозь голубоватую дымку, окутывающую комплекс, проступали черные плечи пирамид и обезглавленная фигура Сфинкса. Гиганты казались съежившимися и напуганными. За тысячи лет им следовало бы привыкнуть к вниманию, но они не смогли привыкнуть. Они разрушались. Рибан знал, что голубоватая дымка - это консервант, который распыляется вокруг памятника днем и ночью. Так люди пытаются уберечь то, что осталось от эпохи великих царей и богов. Их усилия тщетны, потому что восстановить построенное богами не под силу человеку. Во время последней войны многотонный снаряд почти до основания разрушил цветную пирамиду, сравнял с землей пирамиды-спутницы. Сфинксу снесло голову, а южную стену Великой пирамиды прорезала широкая глубокая трещина. Огромные каменные глыбы сошли со своих мест и грозили в любой момент обрушиться. Реставрация длилась восемьдесят лет, но удалась лишь частично. Пирамиды не хотели больше жить и не боролись за жизнь. Завершился заложенный в них запас прочности. Вместе с ними уходила целая эпоха, так и не раскрывавшая людям своих тайн.
   Рибан отодвинул полу пальто и взглянул на торчащий из внутреннего кармана датчик прибора. Сердце екнуло и упало. Пока ничего.
   - А чего ты ожидал? - прогудело из-под маски.
   - Что? - спросила Айна.
   - А? Ничего. Это я сам с собой. - Рибан приподнял маску и заговорщически шепнул: - За мной.
   Они перелезли через ограду и углубились в толпу. Немного погодя они вышли из-под света фонарей и побежали по каменистой земле мимо облепленного людьми Сфинкса к центральной пирамиде. Она сохранилась лучше остальных, и находиться рядом с ней было не опасно. По мнению Рибана, пирамиду Хафра спасла от удара Великая пирамида, заслонившая ею своим гигантским телом. Несмотря на ободранную по всей поверхности облицовку и косо срезанную каким-то адским оружием верхушку, пирамида Хафра все же имела не столь плачевный вид, как ее соседки.
   Обычно приближаться к памятникам древности разрешалось только в сопровождении гида, но в связи с праздником было сделано исключение. Люди бродили под стенами гигантов, оставляли на камнях автографы, устраивали прямо на земле пикники, сорили. повсюду обжимались и хихикали влюбленные парочки.
   - Безобразие, какое безобразие! - возмущенно бубнил Рибан.
   Тем не менее, он признавал, что безобразие - это как раз, что им сейчас необходимо. Они пристроились у северного склона пирамиды, где находились оба входа, нижний и верхний. Верхний располагался на высоте пятнадцать метров и был недоступен. Рибан рассчитывал проникнуть в пирамиду через нижний вход, пройти до того места, где соединяются нижний и верхний коридоры и подняться. Там можно было спокойно поработать. В пирамиды не водили туристов, здесь давно не велись никакие раскопки. Единственной заботой человечества было сохранить хотя бы то, что осталось.
   Нижний вход был огорожен красной светящейся лентой. Во время последней реставрации занесенную песком шахту расчистили, и теперь туристы могли заглядывать внутрь, хотя ничего, кроме темноты, им увидеть не удавалось. Правда в дни праздников, таких как этот, внутри включали подсветку. Пирамида Хафра никогда не была объектом особого внимания, потому что не оставляла простора для фантазии. В ней практически не было пустот, никаких тайных комнат и сокровищниц. Но профессор Рибан, разумеется, не сомневался, что тут что-то не так.
   - Как мы пройдем? - шепнула Айна. - Здесь столько свидетелей!
   - Чем больше свидетелей, тем меньше внимания, - сипло произнес профессор и промокнул платком вспотевшее лицо.
   - А если нас поймают за этим делом? - осведомился Такин.
   В этот момент из тоннеля вынырнула голографическая фигура, изображающая то ли божество, то ли зверя, то ли еще кого. Чудовище держало в руках пылающие факелы. Со страшным ревом оно двинулось в толпу. Люди завизжали и бросились врассыпную, начался переполох. Участники праздника добросовестно следовали правилам игры, установленным организаторами шоу.
   - За мной! - скомандовал Рибан и, кряхтя, полез под светящуюся ленту.
  
   3
  
   Освещенный разноцветными лампами коридор уходил под основание пирамиды. Чем ниже опускался тоннель, тем хуже становилось Айне. В отличие от Такина, она знала, что представляет собой это сооружение, и всем своим существом ощущала полтора миллиона кубометров каменной массы, нависшей над головой. Она никогда не страдала клаустрофобией, но сейчас ей было не по себе.
   В том месте, где спуск прекращался и начинался ровный участок, освещение обрывалось. Дальше царила тьма, и люди включили фонари. Теперь они двигались медленно. Коридор был хорошо обработан и очищен от песка. Можно было идти спокойно, не опасаясь наступить на камень или истлевшие кости какого-нибудь пустынного зверя. По правую руку прошло небольшое помещение, заваленное инструментами. У входа лежал размонтированный кибер, напоминающий расчлененного человека.
   Через некоторое время начался подъем и коридор раздвоился. Один конец уходил дальше в толщу каменной массы, а другой круто поднимался. Они пошли по второму пути и вскоре оказались у верхнего выхода. Отсюда открывался вид на пылающий фейерверками праздник.
   Здесь сильно сквозило, но укрыться от сквозняка было негде. Такин достал спальные мешки, открыл клапаны насосов, и через минуту все трое сидели, укутавшись с головой в непроницаемый термопластик.
   - Итак, проведем небольшое совещание и подведем итоги, - сказал Рибан, у которого из мешка выглядывал только нос и глаза.
   - Подведем, - кивнул Такин и надкусил пирожок.
   - Итак, никаких сигналов мы не зарегистрировали. Это означает, что сигнал, поступающий из неизвестного источника, либо прекратился, либо подается на такой частоте, которая не по зубам нашим приборам.
   - Тогда что мы тут делаем? - спросил Такин, продолжая есть.
   - Ждем. Сигнал может появиться. Больше спрятаться негде.
   - А если сигнал появится, что мы будем делать?
   - Не знаю, - признался Рибан и спрятал нос в тепло.
   Совещание было окончено.
   Они сидели в тишине. Внизу продолжалось веселье, гремела музыка. Странно было наблюдать за всем этим отсюда. Квадратный проем выхода казался стереоэкраном. Но самым невероятным было звездное небо, раскинувшееся над праздничной землей бархатным шатром. Из тоннеля, как из колодца, далекие светила были видны очень хорошо, иллюминация не затмевала их холодный свет. Они горели также, как тысячи лет назад, но освещали совсем другой мир.
   - Хотел бы я стать на время пирамидой и узнать все то, что известно ей, - задумчиво произнес Рибан. - Столько информации заключено в этих камнях, она знает все, я уверен, абсолютно все. Жаль, что строители не оставили нам ключей от шифра. А ключ должен быть, несомненно, он хранится где-то на Земле, возможно, далеко отсюда. Может быть, мы тысячи раз перешагивали через него. Он даже сейчас может быть у нас перед носом, а мы его не видим! Если не так, то для чего нужно было оставлять столько загадок? Для кого, если не для людей?
   - Возможно, они оставили это как инструкции для самих себя на случай, если придется начинать все сначала, - сказала Айна.
   Профессор вскинул брови. Глаза оживленно заблестели.
   - Я об этом не подумал. А что, очень интересная мысль, очень и очень... так, так, так... М-м-м...
   - Тогда мы вроде как лезем не в свои дела, - заметил Такин.
   - А как насчет того, что мы созданы по их образу и подобию? - сказала Айна.
   - Это ты о чем?
   - Я о том, что если бы мы были бессильны и бесправны, они не бросили бы нас на произвол судьбы и не улетели. Даже животные не бросают своих детенышей, пока те беззащитны.
   - Ага, значит, в действительности мы сильны как боги.
   - Как дети богов, - поправила Айна.
   - Ну, так давайте пойдем и надоем Челону в морду, а то она у него что-то слишком наглая. Возомнил себя хозяином мира, козел. Пойдемте и скажем, мол, мы - боги, а ты, агрессор, пошел вон.
   - Всему свое время, - сказал Рибан. - В одном Челон прав - правда станет для человечества ударом. Если люди узнают, что всю их историю строили чужие, а они были просто игровыми фигурами, может произойти катастрофа. Дело не ограничится сжиганием исторических книг, речь пойдет о ломке всей системы убеждений и верований. Человечество сначала нужно подготовить к этой новости и помочь вспомнить свое истинное прошлое, чтобы люди не остались без истории вообще. К сожалению, пока нам нечего предложить, поэтому мы и не можем пойти и надавать Челону в его, как ты говоришь, наглую морду.
   - Знаете, что, господа ученые? Пока мы копаемся в земле, Челон и его дружки спокойно продолжают свою тихую агрессию, - сердито сказал Такин. - Каждый день на Земле рождается, наверное, по тысяче таких Челонов.
   - А мы не просто копаемся в земле, сынок, мы ищем истину, ту самую, которая поможет человечеству избежать космического комплекса неполноценности. И копать, я думаю, не придется очень глубоко. Во времена Древнего царства - это такой период в истории Египта - люди еще помнили, что посмертный путь ведет к звездам. Выход из пирамид всегда был обращен на север, к Полярной звезде, потому что дух умершего царя поднимается к звездам и занимает место над Северным полюсом. Ученые рассчитали, что это место - альфа созвездия Дракона, находящаяся между созвездиями Большой и Малой медведицы. При этом расположение и размеры пирамид в Гизе совпадают с расположением и яркостью звезд в Поясе Ориона, обители Осириса, принесшего цивилизацию в долину Нила. Расчеты показали, что один из коридоров Великой пирамиды во времена ее строительства точно указывал на нижнюю из трех звезд Пояса А полностью совпадение звезд и пирамид приходится на середину одиннадцатого тысячелетия до нашей эры. Интересно, не правда ли? - Рибан покосился на затаившего дыхание Такина и улыбнулся. - А в Среднем царстве к посмертному пути к звездам присоединился путь в преисподнюю. То есть изменения в сознании начались не так давно. Сегодня все искажено вообще, вся древность представляется в ином свете, сегодня даже это место называется иначе. Древние египтяне называли свою страну Та-мери - Любимая земля. Любимая земля... Замечательно.
   - Значит, ушли боги недавно, - шепотом проговорил Такин, - а когда же они пришли, профессор?
   - О, это очень сложный вопрос, мой мальчик, - важно ответил Рибан, сделал многозначительную паузу и продолжил: - Вероятно, более тридцати тысяч лет назад. Вначале, в течение 12 300 лет, Египтом правили семь великих богов: Птах, Pa, Шу, Геб, Осирис, Сет и Гор. Каждый из них правил по несколько сот лет, а Птах вообще девять тысяч лет. Вторая династия богов насчитывала 12 божественных правителей -- Тот, Маат и другие. Они правили страной чуть более полутора тысяч лет. Потом пришли 30 полубогов, правивших 3650 лет. Четвертый период в легендарной истории Египта, продолжавшийся 350 лет, был периодом хаоса. Он продлился до начала правления первого фараона Египта, уже не бога, а человека, Менеса.
   - И что, неужели наука с этим согласна? - удивился парень.
   - В данный момент, сынок, я представляю науку, - сказал Рибан и постучал себя кулаком в грудь, - а я с этим согласен.
   Такин шумно выдохнул.
   - Ничего себе. Это же надо - тридцать тысяч лет! Ну профессор... Если вылезем из этой переделки, пойду учиться, а то рядом с вами я чувствую себя полным придурком. - Он взглянул на задумавшуюся Айну. - Как думаешь, кто тут мог подавать сигнал?
   - Не знаю, - сказала девушка. - Может быть, какой-то передатчик или еще один корабль, резервный, спасательное судно.
   - Ха! - сказал Такин. - Если бы тут был корабль, его бы давно нашли. Это не высокогорье, где никого не бывает. Тут сотни лет ведутся всякие раскопки. Даже я об этом знаю, хоть книжек не читаю.
   - Есть некоторые места, где копать не разрешали сначала местные власти, потом центральные, а теперь выяснилось, что под плато образовался разлом и вести раскопки тем более нельзя, потому что может пострадать весь комплекс. Из-за опасности даже границу города отодвинули на двадцать километров. Оставили только отели и станции.
   - Это всё сверхчеловеки, - сказал Такин и погрозил пальцем, не вынимая руки из мешка. - Это их дела. Надо поймать Челона и допросить с пристрастием.
   - Дался тебе этот Челон, - сказала Айна. - Человечество и само всегда бегало от всего необъяснимого. Не нужно быть сверхчеловеком, чтобы понять, что на Земле дела идут не так, как должны идти, и в любой момент все может измениться. Но управляют всем этим процессом, конечно, друзья Челона.
   - Почему они сами не откапают этот передатчик или корабль? В их распоряжении было десять тысяч лет!
   - Страх помешал. Они знают, что под землей что-то есть, но не знают, что это, и ужасно боятся. Они не знают, стоит ли к этому прикасаться. Для них лучше, если тайна так и останется тайной. И вряд ли они захотят, чтобы кто-то откопал ЭТО до тех пор, пока они не завершат свою бескровную оккупацию.
   - Ха! Ну, если учесть, что голубая кровь передается только мужчинам, то полной оккупации никогда не произойдет. Баб всегда было больше, чем мужиков.
   - Несмотря на это, историю делают мужчины, - заметила Айна. - К тому же с тех пор, как людей стали выращивать в пробирках, чужим стало легче контролировать демографические процессы, не неся при этом никакой уголовной ответственности. Им ничего не стоит отбраковывать ненужный материал, в том числе, сокращать количество девочек, когда баланс нарушается. Думаю, они так и поступают и Институт народонаселения находится под их полным контролем. Теперь я понимаю, что значит "мы выносим вашего ребенка". Ясно, кому выгодна такая пропаганда среди молодежи. Зачем женщине мучиться девять месяцев, не ведая, чем закончится беременность, когда можно произвести оплодотворение в пробирке. При этом за ростом плода будут следить днем и ночью, зародыш пройдет самый глубокий генный анализ, будут удалены все потенциальные болячки и подключены таланты и способности. Кроме того, рожденные в пробирке мальчики освобождаются от службы в армии и подлежат опеке государства в случае отказа от них родителей. Вот, что я думаю: все мальчики, рожденные в пробирке, несут ген высшей расы, поэтому о них так и заботятся. В банках хранится сперма только существ голубой крови. А сданный обычными земными мужчинами материал, наверное, просто сливают в унитаз, - заключила Айна и улыбнулась: - Значит, и мой папаша был сверхчеловеком.
   - Зачем все эти сложности? - удивился Такин. - Существует такая дешевая процедура как клонирование. Они могли бы уже давно расклонировать себя и заселить собой всю Систему.
   - Нет, мальчик, это другое, - сказал Рибан. - Высшая раса хочет возродиться в полноценных индивидуумах, имеющих законное право на существование. А клоны недолговечны, не встроены в энергополе планеты и не способны к естественному воспроизводству, потому что сами являются искусственными созданиями. Клонирование отдельного органа и клонирование человека разумного - это разные вещи. Построить полноценное и мотивированное общество из клонов невозможно. Они не годятся даже в качестве пушечного мяса. И вообще, по-моему, нашим врагам нравится быть людьми.
   - А то. - Такин подмигнул Айне. - Все правильно - демография, история и так далее. Только вряд ли женщинам понравится, что все мужики вокруг них сверхлюди. Представляешь, что будет, когда вы об этом узнаете? Вы камня на камне не оставите от Института народонаселения.
   Айна перестала улыбаться, глаза потускнели. Она сказала:
   - Тогда мы будем вас очень сильно любить, и вы снова станете людьми.
   Такин хотел что-то ответить, но поймал пылающий взгляд профессора, и поспешно захлопнул рот.
   - Нам всем надо отдохнуть, - проговорил Рибан. - Лично меня этот жуткий праздник утомил. По-моему, он никогда не закончится.
   - Стоит ли спать? - буркнул Такин. - Утром придут служители музея и возьмут нас тепленькими. Может, лучше поискать, простучать стены, например.
   Рибан отмахнулся.
   - Никто сюда не придет, сынок. Разве что привидения. А стены тут простукивали и просвечивали тысячи раз.
   - Зачем же мы тут торчим?!
   - Ты уже спрашивал об этом, - сердито напомнил профессор.
   - А нет тут какого-нибудь выхода в параллельные миры, типа Ворот Солнца? Или какого-нибудь тайного слова? Я кино как-то смотрел про...
   - Если бы я знал такое слово. - Рибан принял горизонтальное положение, повозился, выбирая удобную позу, положил регистратор возле себя и натянул на голову капюшон. - Всем спать!
  
  
   4
  
   Айна проснулась от странного звука. Прямо под ухом раздавалось тихое и частое пощелкивание, хорошо различимое в наступившей тишине. За пределами спальника было очень тихо и темно. Наверное, праздник закончился. Наконец-то...
   Она приподняла капюшон и повела глазами вправо и влево. Страшно. Прямо ей в лицо из квадратного проема смотрели белые звезды. В какое-то мгновение ей показалось, что на фоне звезд мелькнул призрачный силуэт, и она снова накрылась с головой и затаилась. Когда дрожь прошла, Айна набралась смелости и откинула капюшон. Краем глаза она уловила идущее от пола слабое мерцание. Свет шел оттуда же, откуда и звук.
   - Господи, да это же регистратор Рибана заработал, - вслух подумала она и подскочила.
   Прямоугольный прибор лежал на полу рядом с профессором. Маленький экран светился, по яркому полю бежали столбиком черные точки. Кончик короткой антенны напряженно пульсировал красным.
   - Профессор! - закричала Айна. - Вставайте! Они здесь!
  
  
   5
  
   Поле Пирамид было пустынно. Они спокойно перебрались через ограждение и двинулись вдоль стены на восток, в направлении, откуда шла волна.
   Последствия праздника производили ужасающее впечатление. Ветер гнал по земле обертки от съестного, обрывки костюмов, маски, шелестел бумажными флажками. Они шли, отшвыривая ногами пустые бутылки и навязчивые пластиковые кульки. На земле лежали круглые пятна света, отбрасываемого высокими фонарями.
   Дойдя до угла, Рибан остановился. Сигнал усилился, красная точка на кончике антенны пульсировала как сумасшедшая.
   - Туда, - сказал профессор и повернул направо.
   В темноте треугольники пирамид были плохо различимы. Зато Великий Сфинкс, хорошо подсвеченный со всех сторон, вырисовывался на фоне неба очень четко. Несмотря на отсутствие головы, исполин имел внушительный вид, заставляющий трепетать каждого, кто обращал к нему свой взор. Возможно, обезглавленный, он казался еще более грозным.
   - Местные жители называли Сфинкса Абуль-Хол, что по-арабски значит "отец ужаса", - проговорил Рибан громким шепотом.
   - Да, видок у него жутковатый, - согласился Такин и присвистнул. - Ну и махина. Боги тоже... нашли что строить.
   Шагах в пятидесяти от цели пришлось остановиться и залечь. Неподалеку проплыл над землей серебристый глаз - электронный наблюдатель.
   Они снова поднялись и, пригнувшись, стараясь не попадать в свет фонарей, продолжили путь. Регистратор работал исправно. Чем ближе они подходили к Сфинксу, тем сильнее становился сигнал. Причем шел он не от самой статуи, а откуда-то с другой ее стороны. Профессор совсем разволновался и без конца промокал платком лоб. Они проверили, нет ли поблизости охраны, и стали обходить статую. Сигнал усиливался. Они обогнули левую лапу загадочного существа, потом правую и...
   - Что это? - выдавила Айна.
   - Мусоросборщик, - серьезно сказал Такин.
   Огромный многоногий цилиндрический механизм усердно и почти беззвучно работал, ликвидируя следы вчерашнего праздника. Многочисленные раструбы шарили в темноте, всасывая все, что попадалось по пути. Тихо ворча, мусоросборщик медленно, с остановками, полз по площади со стороны руин пирамиды Менкаура, оставляя за собой широкую полосу чистой земли.
   Рибан растерянно смотрел на старательно мигающий прибор и не хотел верить. Это было несправедливо, нечестно! Он был слишком стар, чтобы пережить такое разочарование. Он ожидал найти нечто невероятное, а нашел заурядный мусоросборщик.
   Он издал звук, похожий на рычание, швырнул прибор на камни и в сердцах ударил по нему каблуком. Пластиковый корпус треснул и развалился на две части
   Мусоросбощик прополз мимо них.
   - Что дальше, шеф? - спросил Такин. Парень был очень серьезен.
   - Он не должен был регистрировать такой сигнал, - произнес Рибани убито, - не должен был. Почему я не предусмотрел это? Почему я решил, что... - Он махнул рукой и почему-то стал перелезать через линию подсветки, будто собирался штурмовать статую.
   - Профессор, - Айна схватила его за рукав, - вы куда?
   Шеф не сопротивлялся, но с ограды не слез.
   - Я больше не могу, я бросаю все это дело.
   - Как это бросаете? Из-за такой ерунды?
   - Это не ерунда, девочка, это очень серьезно. Если бы тебе было столько же лет, сколько мне, ты поняла бы меня. В мои годы разочарование может стоить жизни. Этот мусоровоз вернул меня на землю, детка, а то я, старый осел, совсем расфантазировался, возомнил себе черт знает что. Все, что я напридумывал, глупо и безнадежно. Мне жаль, что я втянул во все это вас. И зачем я рисковал вами, чтобы стащить из института этот прибор? Было бы гораздо разумнее просто взять с собой лопаты и копать. - Он несколько раз яростно пнул статую ногой. - Копать, понимаешь? Копать!
   - Шеф, здесь случайно нет сигнализации? - осведомился Такин.
   - Не знаю! - рявкнул Рибан и снова пнул "отца ужаса". - Ненавижу тебя! Ненавижу! Что молчишь? Сначала подаешь сигналы, а потом делаешь вид, что ничего не было? Нечего сказать? Конечно, тебе нечего сказать. Все твои тайны придумали такие болваны, как я. А на самом деле ничего нет. Нет!
   - Шеф, а можно так не кричать? - разозлился Такин. - Уверяю, он вас слышит... и не только он. Не сомневаюсь, что нас уже засекли все камеры слежения. Давайте-ка сматываться.
   Но было поздно. Из темноты вынырнули два электронных глаза, и механический голос грозно сообщил: "Идентификация" Нарушители растерялись, не зная, что лучше - бежать или оставаться на месте. Идентификация завершилась, и электронный охранник произнес: "Вы зарегистрированы. Немедленно покиньте территорию комплекса. Сведения о штрафе будут переданы в отделение полиции по месту жительства".
   - Вы слышали? - Такин стал стаскивать профессора вниз. - Нам надо немедленно убираться с территории музея!
   - Ни за что! - заупрямился Рибан. - Никто не посмеет выгнать меня отсюда! Я - человек и я - ученый! Лучше бы они выгоняли тех, кто обливал эти камни вонючим пивом!
   - Профессор, - вмешалась Айна, - не спорьте с машиной. Вы же...
   - Они тут все заодно! - продолжал кричать Рибан. - Сначала они подсылают мусоровоз, теперь эту летающую пакость!
   Электронному наблюдателю совершенно не было дела до споров людей. Выждав положенное время, машина вызвала патруль. Через минуту прибыл наряд полиции. Сонные и не очень трезвые полицейские ничего не смогли понять, поэтому решили везти всех в участок и разбираться там.
   Подлетела полицейская машина, гостеприимно распахнулась задняя дверца, с шипением спустилась подножка.
   - Проходите, - зевнув, сказал начальник патруля.
   И тут все, кто был возле статуи, почувствовали как задрожала земля. Слабые колебания почвы прекратились через несколько секунд, и люди облегченно вздохнули. Было видно, что полицейские от испуга проснулись и протрезвели. Едва они вспомнили о нарушителях, как земля снова затряслась, да так сильно, что люди не могли удержаться на ногах.
   - Спасайтесь! - истерично завопил кто-то, и стражи порядка ринулись к машине.
   - А мы?! - крикнул Такин вслед отлетающему флаеру. - Вернитесь! Нас возьмите!
   Патруль сбежал, только электронный глаз продолжал что-то монотонно говорить о штрафах и правилах.
   - Уходим отсюда! Скорее! - взмолился Такин, помогая профессору подняться.
   - Да-да, сынок, конечно, конечно...
   - Профессор, он... он... - проговорила Айна и показала дрожащим пальцем на "отца ужаса".
   Подсветка Сфинкса гасла по частям, лопались лампы, разрывались провода. Но восток уже разгорался, и в свете наступающего утра люди увидели, что статуя слегка опустилась. Почва стала рыхлой и поползла к пустоте, образовавшейся у левого бока "отца ужаса".
   Рибан замотал головой.
   - Это невозможно... Сфинкс - продолжение скалы, он не может перевернуться... Не может...
   Ответом стал новый вздох земли, еще более сильный, чем предыдущий. Земля постепенно проглатывала каменного гиганта, после очередного толчка "отец ужаса" ушел в нее почти наполовину. Но самое страшное, что вместе со Сфинксом под землю медленно уходили и пирамиды. Почва пошла широкими трещинами, быстро превращающимися в пропасти с осыпающимися краями.
   В небе появились несколько спасательных катеров. Суда кружились над плато, пытаясь снизиться, но горячие воздушные потоки, вырывающиеся из земли, не позволяли им маневрировать достаточно быстро.
   Айна схватилась за Такина и прижалась к нему. Они еле держались на ногах, а земля все не хотела успокаиваться. Они стали двигаться в сторону от Сфинкса, волоча за собой профессора и скользя на осыпающихся камнях. Нужно было добраться до одного из катеров, откуда им уже спускали тросы.
   - Ну вот, сестренка, сейчас мы узнаем все тайны и секреты. - Такин шмыгнул носом. - Жаль только, что поделиться ими там будет не с кем. А, шеф?
   Рибан ничего не слышал. Он не мог сейчас ничего воспринимать, кроме зрелища исчезающих под землей великих Пирамид. Даже опасность страшной смерти витала где-то на стороне. Это был сон, бред, галлюцинация. Такого просто не могло быть в реальности. То, что происходило, не укладывалось ни в научные, ни в фантастические рамки. Никому, никогда подобная картина не могла бы прийти в голову, даже ему, великому фантазеру. Гиганты, сопровождавшие человечество на протяжении почти всей его истории, исчезали. Еще несколько минут назад над Гизехским плато господствовали две рукотворные вершины, теперь лицо мира менялось. "Когда заговорит Сфинкс, жизнь на земле сойдет с привычного круга", - с содроганием вспомнил профессор. Кажется, так говорили древние. Да, именно так. Когда заговорит Сфинкс... "Боже, неужели это я во всем виноват? - думал Рибан. - Неужели это мои расследования привели ко всем этим катаклизмам? Господи, я не хотел этого, клянусь, я не хотел, чтобы этот великий памятник исчез с лица земли! Я не хотел!"
   - Профессор! Осторожно! Мама!
   Земля разошлась прямо у них под ногами.
  
  
   6
  
   Когда земля разверзлась, Айна втайне надеялась, что землетрясение чудесным образом связано с их исследованиями и, провалившись, они окажутся в некоем тайном подземелье, где найдут ответы на все загадки цивилизации. Но ничего подобного не произошло. Они рухнули на дно трещины, и на головы им еще долго сыпались камни и комья грязи. Когда земля перестала дрожать, Айна огляделась и испытала сильное разочарование. Уверенность на время оставила ее и она громко разрыдалась. К физической боли и душевным мукам прибавился внезапно начавшийся дождь, в минуту превративший овраг в топь.
   Профессору повезло больше всех - он упал на Такина. Зато бедный парень был очень плох, беспрерывно стонал и охал, держась то за спину, то за ногу, то за голову. Айна тоже сильно побилась, вся правая часть ее тела представлялась ей одним большим синяком, на лбу кровоточила глубокая рана.
   О подъеме на отвесные скользкие стены не могло быть и речи. Оставив Такина с Рибаном, Айна отправилась искать выход. С одной стороны овраг сужался и превращался в глубокую черную трещину шириной не более полуметра, ровную, будто по пустыне провели гигантским лезвием. С другого конца земля поднималась, но недостаточно для того, чтобы можно было выбраться на поверхность. Айна все же поднялась, попробовала торчащие из стен камни в качестве опоры, но земля была мягкой от дождя и рыхлой, и опора выскальзывала из-под ног. Устав, она бросила эту затею, подняла голову, рассматривая скалу, и ахнула. Она стояла под Большим сфинксом. Утопленный по плечи "отец ужаса" имел внушительное продолжение - постамент, часть которого обнажилась в результате подземных толчков. Неизвестно, как глубоко уходил постамент в землю. Перед ней была лишь узкая полоска стены со следами каменной кладки и остатками то ли орнамента, то ли надписей.
   Находка заставила Айну забыть обо всем на свете.
   - Вот это да! - с восторгом прошептала она, полезла вверх и дотянулась до изгибов орнамента.
   Айна была мало знакома с египетской иероглификой, но сразу поняла, что тут что-то другое. Надо позвать Рибана. Да, надо срочно звать профессора, решила она, и почувствовала, как одна нога начала сползать в пустоту.
   К счастью, новое падение было недолгим. Она шлепнулась на каменный пол и сразу вскочила. Над головой зияла дыра с подозрительно аккуратно обработанными краями. Айна была так возбуждена открытием, что не думая об опасности, направилась вглубь пещеры. Она прошла несколько метров и оглянулась. Коридор наклонно уходил в глубь земли. Что ж, интересно, подумала она и пошла дальше. Еще несколько шагов - и коридор преломился. Айна остановилась. На этом запас ее мужества заканчивался, она повернула обратно и быстро пошла к выходу.
   - Там что-то есть! - крикнула она, подбегая к друзьям. - Я так и знала! Там...
   Она запнулась, встретившись взглядом с Такином. В глазах парня было столько ужаса, будто он увидел привидение.
   - Профессор? - сразу догадалась Айна.
   Рибан обернулся к ней. Губы его шевелились, глаза были полузакрыты. Он не был похож на себя.
   - ...как велики Нехебт и Уаджид, - бормотал он, - и третье имя Ни-сут-бити, и Са-Ра приходит пятым... принесите пшент и возложите на голову мою в Хут-ка-Птах... священная кобра будет... и убоитесь вы... воистину, как живет Осирис, так живешь и ты... плывет Ра в дневной ладье и мы возносим хвалу... как дитя и юноша, и как гриф на цветке лотоса...
   - Что с ним? - выдавил Такин. Он был не на шутку напуган. - Может, это у него от волнения?
   Айна подошла ближе и потрогала Рибана за плечо.
   - Профессор, вы в порядке?
   - ... и восходит Сопдет... к животу Нут прикасается ночь... Красный Хор смотрит красным глазом...
   Нет, это не сумасшествие, подумала Айна. Тогда что же? Чтобы не пугать Такина еще больше, она сказала:
   - Да, это от потрясения. - И поменяла тему: - Я нашла проход в скале. Не знаю, куда он ведет, но там что-то интересное. Лучше пойти туда, а не сидеть в этой грязи. Поднимайся.
   Такин еле двигался, но спортивная подготовка и молодость помогли ему подняться и даже взвалить на себя бормочущего профессора. Он шел и мрачно рассказывал, как в прошлом году на сборах на Цейлоне попал в землетрясение. Так они доплелись до входа в странную пещеру.
   - И мы туда зайдем? - засомневался Такин. - Если мы не убились, провалившись под землю, это не значит, что мы бессмертны.
   Айна не успела ему ответить. Профессор неожиданно оживился и заговорил членораздельнее:
   - Тот, который возник в самом начале, который возник первым, тот, сущность которого никто не познал! Не было бога, который возник бы до него, ни одного другого бога не было одновременно с ним... В воплощении бога Атума существует нечто подобное мысли и нечто подобное слову, но велик Птах, который дал жизнь всем богам посредством этой своей мысли, из которой вышел Хор... Девятка богов перед ним как зубы и губы в этих устах, которые назвали имена всех вещей и из которых возникли, как слова, бог Шу и богиня Тефнут...
   После этого Рибан перешел на непонятный и странный язык. Он говорил долго, блаженно улыбаясь и нагоняя страх на молодых людей, которые слушали его с нескрываемым ужасом. Неожиданно профессор оттолкнулся от оцепеневшего Такина и быстро двинулся в пещеру. Мгновение - и он исчез в темноте.
   - Ты можешь мне объяснить, что происходит? - взмолился Такин.
   - Потом.
   Такин схватил ее за рукав.
   - Я не пущу тебя туда, пока не объяснишь!
   - Я не знаю, что происходит, но профессор не сошел с ума, у него либо проснулась глубинная память, либо мы попали в какой-то энергетический поток. Только мы с тобой пока этого не чувствуем, поэтому сейчас нам надо держаться Рибана. Он может привести нас к цели. Понял?
   - П-понял... Нет, не п-понял...
  
   7
  
   - Профессор!
   - Шеф!
   Рибан не откликался. Вход давно исчез за поворотом, они шли быстро, насколько позволяли абсолютная тьма и увечья, полученные при падении, и держались за руки, чтобы не потерять друг друга. Коридор изламывался, сворачивал то вправо, то влево, и они постоянно натыкались на глухие стены.
   - Неужели наш старик так быстро бегает? - хрипел Такин, тяжело дыша. - Может, он упал, потерял сознание, умер, в конце концов, а мы проскочили мимо? Надо было быть внимательнее, пошарить на полу. Вдруг он где-то валяется...
   Айна сама чуть не теряла сознание, но боялась признаться в этом Такину. Она лихорадочно думала, что будет, если она тоже вдруг отключится, как Рибан, и Такин останется один. Скорее всего, он растеряется, бросится бежать, заблудится, пропадет, поэтому она должна держаться и не дать свести себя с ума.
   - Смотри, что это там? - шепотом сказал Такин и дернул ее за руку.
   В темноте возникло продолговатое белое пятно. Оно двигалось навстречу, дергалось, прыгало, плыло от одной стены к другой, оставляя светящийся след. Пятно казалось глазом наступающего из мрака чудовища.
   - Сматываемся, - предложил Такин.
   - Б-бежим, - согласилась Айна.
   Они развернулись и бросились бежать, и почти сразу ударились в стену. Они кидались во все стороны, но почему-то повсюду натыкались на холодный камень. А нечто продолжало приближаться и, наконец, подошло совсем близко, тяжело ступая и хрипя.
   Они вжались в угол и завопили в один голос:
   - А-а-а!!
   - Чего орете? - раздался голос Рибана. Профессор стоял в шаге от них, держа над головой лампу, сияющую жемчужным светом. Он тяжело дышал.
   Айна застонала.
   - Что случилось? - встревожился Рибан. Он потряс лампу и она ярко разгорелась. - Чертово приспособление... Что с тобой, девочка?
   - Что с ней?! - воскликнул Такин и надвинулся на шефа. - Вы еще спрашиваете? Вы напугали нас до смерти! Куда вы подевались? Мы полчаса зовем вас. Мы уже думали, что с вами что-то случилось. А вы тут... Ну что, вы пришли в себя?
   - Я? В себя? А что такое?
   - Вы что, не помните? Да вы тут полчаса назад такое говорили, что мы...
   - Помолчи, - сказала Айна. - Потом это обсудим. Лучше скажите, откуда вы взяли эту лампу?
   - Да там много таких. - Рибан посмотрел через плечо. - Там, дальше. Интересная штука. Хотелось бы понять, как она действует. Может, атомная энергия? Нет?
   Молодые люди пожали плечами.
  
  
   8
  
   Продолговатые лампы, источающие жемчужное сияние, были вставлены в стены в метре от пола. Путь, отмеченный светильниками, тянулся в бесконечность и напоминал взлетную полосу. Их тусклый загадочный свет рассеивался во мраке, вырывая из темноты отдельные фрагменты. Оказалось, что тоннель отделан не камнем, а ребристыми плитами из толстого стекла. Жемчужные блики тонули на дне стекла. Нигде ни единой пылинки. Время не коснулось этих мест, и даже обязательные спутники подземелья пауки не вили здесь своей паутины.
   - Они горят вечно, - задумчиво проговорил Рибан и показал рукой в глубь коридора, куда убегали жемчужные огни. - Они горят, указывая путь нашим душам. Древние цивилизации знали о бессмертии души не из книг и проповедей, а из первых рук. Древние египтяне знали о трех качествах духовного тела человека, трех ипостасях, как теперь говорят: чистом духе "Ба", духовной силе "Ах" и истинной духовной сущности "Ка". Для них в этом вопросе не было никаких проблем. Когда человек умирал, древние говорили: он возвращается к своему Ка. Мы все когда-нибудь вернемся к своему Ка... Двинемся же в этот путь, молодые люди. Может, он откроется нам прямо сейчас, и тогда...- Рибан оборвал речь и закрыл лицо руками.
   Тихо, очень тихо шелохнулся воздух. Неслышная волна пронеслась по коридору, коснувшись людей. И из глубины донесся звук, будто раздвигали металлический занавес или же заработал механизм.
   Такин и Айна схватили по лампе в каждую руку и торопливо затрясли ими, разжигая. Жемчужное сияние хлынуло в пространство. Никого.
   Профессор медленно опустил руки, и молодые люди увидели, что по его щекам текут слезы горя. Черты лица снова исказились, и сейчас он не был похож ни на себя, ни на того, кто говорил с ними снаружи. Айне показалось, что она где-то видела это лицо, может, на каких-то картинах, изваяниях, на страницах древних книг, только там оно, кажется, было моложе.
   - Мы все потеряли, - почти неслышно проговорил человек с лицом прошлого, - и сегодня стоим на голых камнях, и песок времени заносит наши следы. А вокруг руины, глаза храмов пусты, последняя свеча давно погасла, последний гимн допет и забыт. Лики богов смотрят на нас с сожалением и презрением. Они презирают нас, стоящих сегодня на камнях, занесенных песками времени, потому что мы не уберегли сокровище. Не осталось ничего, кроме памяти сердца, но мы не умеем читать ее. Мы оглядываемся на свои следы, оставленные на долгой дороге, и не находим их. Ветер забвенья заметает следы нашего пребывания в этом мире. Ничего не останется, что напоминало бы о нас, и некому будет вспомнить ушедших. А наше место займут другие, которые не спят... Они никогда не спят... Не спят...
   Рибан произнес страшное пророчество, повернулся и пошел прочь, тяжело волоча ноги.
   - Нет! - крикнула ему в спину Айна. - Нет! Это неправда! Не знаю, кто ты, но ты не прав!
   Такин схватил ее за руку.
   - Что ты... что ты говоришь?
   Айна оттолкнула парня и пошла за удаляющимся профессором.
   - Ты не прав! Этого не будет! Наши следы не будут занесены! Это неправда!
   Человек резко обернулся к ней.
   - Что, по-твоему, правда?
   - Правда... - Айна растерялась. - Правда - то, что мы существуем и что мы находимся здесь.
   Некто покачал головой.
   - Никто не знает, кто мы и где сейчас находимся.
   - Я знаю, кто я, - заявила девушка. - Я даже знаю, кто ты!
   - Я и сам давно позабыл свое имя, - усмехнулся человек и быстро пошел прочь.
   - Постой! Ты должен знать дорогу! Подожди!
   Айна бросился за исчезающей в рассеянном свете жемчужных ламп фигурой. Она почти настигла человека, как вдруг пространство разошлось, как занавес в театре, и навстречу ей разверзлась невероятная звездная бездна. Девушка закричала, отпрянула, но инерция бега уже несла ее в пустоту. Она успела лишь ухватиться за край обрывающегося в никуда пола. Она не верила, что все это происходит на самом деле. Даже повиснув над бездной, Айна еще пыталась сконцентрироваться и вернуться в свою реальность. Но эта реальность не собиралась выпускать ее, а пальцы скользили, готовые сорваться и лишить ее последней связи с ней самою.
   Сильные руки схватили за запястье и потянули вверх. Едва она оказалась на полу, пространство снова затянулось и, вместо звезд, она увидела убегающий в темноту ряд жемчужных ламп.
   - Спасибо, - пролепетала Айна, виновато взглянув на бледного Такина.
   - Видишь, я не спрашиваю, что это было, - сказал парень и нервно хохотнул. - Не спрашиваю, потому что даже если ты начнешь мне объяснять, я все равно не поверю. Так не бывает!
   - Не бывает, - согласилась девушка и обессиленно привалилась к стене.
   - Кто это был? - Такин показал пальцем в конец коридора. - Откуда ты его знаешь? - Он кашлянул и поправился: - То есть, конечно, ты знаешь, кто такой Рибан. но это был не Рибан.
   - Это был Имхотеп.
   - Кто-кто?
   - Верховный жрец при фараоне Джосере, - устало проговорила Айна. - Оказывается, он был человеком, а я почему-то думала, что он был пришельцем.
   Такин перенес эту новость спокойно.
   - Да уж... - вздохнул он. - Пожалуй, нам надо возвращаться - нас не хотят пропускать дальше.
   - Я все равно попробую еще раз, - сказала Айна.
   Такин не стал спорить, просто поднялся и поплелся за ней.
  
  
   9
  
   На этот раз холодный космос не разверзся под ногами. Их пропустили.
   Коридор растянулся и сплющился, в самом конце по очертаниям напоминал человеческий глаз.
   Огромный Глаз глядел в пустоту. Золотая кайма, покрывающая внутреннюю поверхность "век", тускло поблескивала. Там, в глубине Глаза, виднелись световые пятна неопределенных очертаний, похожие на звездные скопления и туманности. И все пространство казалось огромным как вселенная. Наверное, так оно и было - Глаз смотрел в бесконечный космос, где в клубке далеких созвездий затерялся мир тех, кто создал его. Нет, скорее, он был оком того мира, наблюдающим за миром людей...
   - Хотите взглянуть на мир глазами богов?
   Рибан-Имхотеп стоял у золотого порога. Айна и Такин остановились в нескольких шагах.
   - Вы делаете это всю вашу жизнь. - Человек улыбнулся им и шагнул через порог в пустоту.
   - Шеф, нет! - вскрикнул Такин.
   Но Рибан-Имхотеп не провалился и не взлетел, он просто исчез. Потревоженное поле пошло концентрическими кругами, завибрировало.
   Молодые люди некоторое время стояли в оцепенении. Такин первым обрел дар речи:
   - Клянусь, если бы я знал, чем обернется Проект, я сидел бы сейчас в своем спортклубе и выжимал километры.
   Айна улыбнулась и пошла к Глазу.
   - Эй, сестренка, ты что, с ума сошла?
   - Я должна попробовать, даже если... Ты слышал? Он сказал, что мы всю жизнь смотрим на мир глазами богов. Он не случайно так сказал. Значит, мы тоже так можем... Мы можем!
   Она подошла к порогу и вдруг побледнела. Она ощутила упругое сопротивление пространства. Впереди было препятствие, невидимое, но прочное. Оно отталкивало ее. Одновременно сердце сжалось, охваченное безотчетным страхом. Она поспешно отступила, и страх съежился и отпустил ее.
   Айна не хотела верить. Они столько прошли, столько преодолели, а теперь их разворачивают назад. Как несправедливо! Она выронила лампу, села на пол и зарыдала. Разочарование было огромным, невероятным, бесконечным. Кроме того, до нее наконец дошло, что они потеряли Рибана. Конечно, профессору сейчас должно быть хорошо, но как же Проект? Как же они без него?
   - Так нечестно, - говорила Айна, глотая слезы, - так неправильно... Мы столько прошли, столько сделали... Почему они не пропустили нас? Для чего было все это? Ради чего мы рисковали? Ради того, чтобы нас развернули обратно и указали нам наше место? Разве все это было сделано не для людей? Если мы... Мир рушится, человечество гибнет, а они все продолжают что-то скрывать... Кому эти тайны будут нужны потом? Может быть, они хотят, чтобы мы погибли, и тогда они создадут новых людей? И как мы будем без Рибана? Вдруг ему там плохо, а мы...
   Такин присел рядом.
   - Слушай, да брось ты плакать, - сказал он и сам шмыгнул носом, - ладно тебе... Все не так уж плохо. Подумай сама. Появляется Проект, вскрываются Ворота Солнца, находится корабль в горах, Отай запускает связь, корабль получает таинственный сигнал, мы ловим сигнал и приезжаем сюда. Ты следишь за моей мыслью? Цепная реакция. Мы приезжаем, получаем сигнал мусоросборщика, идем на место, и тут случается землетрясение, в результате чего мы проваливаемся под землю, и, заметь, именно там, где нужно провалиться. Мы проваливаемся и находим подземелье, о котором никто ничего не знает. Мы доходим до золотого порога. Ну, и... А теперь, наверное, уже что-то происходит, и мы скоро об этом узнаем. - Он заметил, что Айна перестала всхлипывать и заговорил еще бодрее: - Ты только подумай - никто никогда, кроме самих богов, или кто они там, здесь не был! Этот Глаз как объектив. У меня такое ощущение, что они сейчас нас видят. Можем даже им помахать. - Он помахал пустоте рукой. - Знаешь, о чем я подумал, когда пирамиды стали проваливаться? Я подумал, что все это место - огромная панель управления, и кто-то жмет на кнопки. Правда, правда. Они не проваливались, а вдавливались в землю, аккуратно и равномерно. Именно так.
   Пол легко, но отчетливо задрожал.
   Люди насторожились.
   - Снова... землетрясение, - произнес Такин замирающим голосом. - Когда я был на Цейлоне...
  
  
   10
  
   Они оставили лампы у выхода из подземелья. Айна решила, что ничто отсюда не должно попасть на поверхность. Пока не должно. Такин, как обычно, с ней не спорил, хотя ему и хотелось припрятать жемчужный светильник за пазуху. На всякий случай, вместо фонаря.
   Они выбрались наружу и сразу увидели Рибана. Профессор сидел в грязи и испуганно озирался по сторонам. Дождь лил ему на голову, но он словно не замечал этого.
   Айна и Такин обнимали и тискали старика, а он только тряс головой и бормотал:
   - Ничего не понимаю, ничего не понимаю... Как я сюда попал? Как я мог здесь оказаться?.. Что вы хихикаете? Вы что-то знаете? Ага, ну конечно, вы все знаете, я же вижу, вы все знаете! Вы должны немедленно мне все рассказать. Немедленно!
  
  
   11
  
   Такин ловко взобрался по стене, быстро осмотрелся и спрыгнул вниз.
   - Неподалеку стоит машина спасателей, - радостно сообщил он, отряхивая ладони.
   У Рибана не было сил на то, чтобы выразить свою радость. Хотя он был рад, несказанно рад. Машина спасателей - это спасение. Они сейчас сядут в нее и умчатся в небо. Потом они найдут убежище, и он, Рибан, начнет работать. Ему нужно немного покоя и тишины для того, чтобы проанализировать ситуацию, разложить все по своим местам и покопаться в своей памяти, где должно было быть много интересного.
   Профессор был почти счастлив. Оставалось только выбраться из трещины, пока она не заросла. Такин напугал их страшными рассказами о землетрясении на Цейлоне, когда трещина, в которую провалилась машина команды, снова сошлась и раздавила огромный бронированный транспорт. Земля продолжала подрагивать, и при каждом толчке с краев трещины градом сыпались камни. Теперь всем казалось, что трещина, действительно, стала уже.
   Первой поднялась Айна. Опираясь, как на ступеньки, на руки Такина, она выбралась на поверхность. Вдвоем они помогли выбраться профессору.
   "Вот так вот, высшая раса, - весело подумал Рибан. - Так вот вам, голубая кровь!" Он оперся на руку Айны, и они заковыляли к флаеру. Такин уже сидел в кресле пилота и готовил машину к запуску.
   Айна помогла профессору подняться на подножку и оглянулась на "отца ужаса", чтобы улыбнуться исполину в последний раз.
   Она оглянулась и окаменела. Из-под земли вынырнул огромный штурмовой полицейский робот. Скрипя гусеницами и сверкая глазами-прожекторами, машина поползла в сторону Сфинкса. Из головы робота на ходу выпрыгнула группа полицейских и спасателей. Впереди, прижимая к уху телефон и нетерпеливо дергая головой, быстрыми шагами шел человек в штатском. Это был Ибадим. Из-под ног летели комья грязи, черный плащ развевался. Кто-то из идущих следом пытался держать над ним зонт, но Ибадим отталкивал его. Он изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. В глазах больше не было боли, а черты лица стали более жесткими и холодными.
   - Садись же! - бросил Такин.
   Айна не могла пошевелиться. Она застыла с закинутой на ступеньку ногой.
   - Ну? - взбесился Такин и потянулся к ней, намереваясь схватить и втащить в салон.
   Его рука провалилась в пустоту.
   - Я остаюсь, - сказала девушка и стала пятиться. - Простите, но я должна. Улетайте, умоляю! Улетай, Такин, и забирай отсюда профессора!
   - Айна! - понесся вслед испуганный крик Рибана.
   Такин дернулся из кабины и вдруг передумал и захлопнул дверцу. Он увидел приближающуюся толпу и все понял. Ибадим! Так вот в чем дело! Ибадим... Конечно, девчонку можно догнать и вернуть, но на это уйдет все то драгоценно время, что у них осталось. Они не успеют сбежать, и тогда не жди ничего хорошего. Такин не привык принимать решения, но сейчас у него не было выбора.
   Он снова сел в кресло.
   - Что случилось? - прохрипел Рибан. - Надо ее догнать!
   - Там Ибадим, - коротко ответил Такин.
   - Что?! - Рибан потянулся к двери. - Мы не можем улететь без нее!
   Такин развернулся и сильным движением вернул профессора на место.
   Машина взлетела.
   - Трус! Подлец! Щенок! - ругался Рибан. - Если бы я не был стар, я не допустил бы этого. Бросили девочку среди врагов! Как же ты мог? Негодяй!
   Такин молчал, пока флаер не преодолел облачный фронт и не набрал необходимую высоту. Убедившись, что погони нет, он перевел машину на автопилот и убрал дрожащие от напряжения руки с пульта.
   - Шеф, - сказал он, не оборачиваясь. Рибан сердито засопел. - Шеф, я, конечно, мальчишка и щенок, но все остальное неправда. Я не трус. От того, что нас всех запрут в клетке, никому не будет пользы, кроме сверхчеловеков. Вы хотели бы, чтобы вас со всеми вашими знаниями и открытиями замуровали в каком-нибудь подвале? Или чтобы чудовище, вроде Челона, просвечивало вашу голову и выковыривало из нее информацию? Вы хотите унести эти знания с собой в могилу или, может быть, желаете поделиться ими с высшей расой?
   Рибан засопел еще громче.
   - Шеф, мы не знаем, что там с Отаем и Ну, мы одни тащим этот груз.
   - А как же Айна? - заговорил профессор.
   - Ибадим не даст ее в обиду.
   - Не даст?! Ей придется отвечать за всех нас!
   - Он не даст ее в обиду, - повторил Такин. - Что бы они не говорили, он - человек, настоящий мужик. Не знаю, какого цвета у него теперь кровь, но я уверен, что он постарается ее защитить. А мы должны найти Отая и вместе придумать, что делать дальше. Мы сможем помочь Айне, только находясь на свободе. И вообще, шеф, я не думаю, что Айна просто истеричная баба. Вы же ее знаете. Она это сделала не в порыве эмоций, она хорошо знала, что делает. Помните, как она сказала, что женщины будут любить сверхлюдей, и те снова станут людьми? Это ее позиция, ее убеждение. Она любит Ибадима и хочет вернуть его человечеству. Она уверена, что это возможно.
   - Ты тоже так думаешь? - произнес Рибан после короткой паузы.
   В голосе профессора мелькнула надежда.
  
  
   12
  
   Айна прижималась к Ибадиму, крепко держась за него обеими руками. Она боялась, что он снова исчезнет из ее жизни, уйдет навсегда, и она ничего не сможет сделать, чтобы спасти его. Ей было все равно, что вокруг люди, вооруженные полицейские, возможно, враги. Она никого не видела, кроме него. А Ибадим стоял неподвижно, как статуя, ошеломленно раскинув руки, и не решался к ней прикоснулся. В одной руке был зажат продолжающий говорить телефон, в другой - автомат. Айна не слышала биения его сердца и тщетно старалась уловить хоть каплю тепла. Кажется, он даже не дышал.
   Так они стояли долго, по колено в грязи, с неба лил холодный дождь, вокруг суетились ничего не понимающие люди. На взлетевшую неподалеку машину спасателей в этой ситуации вообще никто не обратил внимания. Все были растеряны, даже полицейские не знали, как поступить. Девушка значилась в донесении как одна из трех террористов, засевших в развалинах. Но если это террористка, почему шеф ничего не предпринимает?
   - Господин инспектор, вам нужна помощь?
   Ибадим ожил. Первым делом он отключил телефон и отдал телохранителю. Потом аккуратно отстранил девушку от себя.
   - Никому ее не трогать, - сухо сказал он, не глядя на нее.
   - Но эта дама значится... - начал офицер полиции.
   - Я сказал - не трогать, - рявкнул на полицейских Ибадим. - Я сам разберусь. Всё. Что встали? Там еще двое террористов. Вперед!
   Сопровождающие двинулась дальше, обтекая их серым потоком и удивленно оглядываясь.
  
  
   13
  
   Отай нашел Ну снаружи. Контактер созерцал белые вершины, сидя на обломке скалы.
   Отай поднялся, пристроился рядом и слегка толкнул друга плечом. Гуар-Ну поднял защитные очки на лоб и внимательно посмотрел на него.
   - Вот. - Отай протянул ему питательный брикет. - Синтезатор накрылся, так что придется жрать так. Честно говоря, меня от них уже тошнит.
   Ну взял у него брикет и надкусил с явным отвращением.
   - Все, я сдаюсь, - сказал Отай. - Эта посудина не по моим зубам. Я признаю свою тупость и ограниченность. Эти технологии слишком сложны для моего ума. Я был слишком самоуверен, считая, что смогу разобраться в них. Теперь все, я прозрел. Единственное, что я понял - это то, что корабль не имеет управления. Нет, не так. Он, конечно, имеет управление, но не в нашем традиционном представлении. Я чуть не двинулся умом, когда обнаружил полное отсутствие механизмов. Никогда не видел машины, которая состоит из одной оболочки. - Он развел руками. - Представления не имею, как эта штука может летать. Какие только дикие версии не приходят в голову.
   - Например? - спросил Ну.
   - Ты будешь смеяться, но я вот что подумал... Я подумал, а что если эта штука управляется мысленно? То есть, подумает или скажет длинноголовый "лети", она и полетит... Чушь, конечно. Существуют законы физики, одинаковые для всей вселенной, во всяком случае, для материальной вселенной. А этот корабль вполне материален.
   - Я думаю, ты прав, - сказал Гуар-Ну.
   - Прав? В чем?
   - Скорее всего, корабль действительно управляется силой мысли. Но здесь вряд ли достаточно будет приказа "лети". Здесь нужно что-то другое.
   - Волшебное слово, - усмехнулся Отай.
   - Угу, - кивнул Гуар-Ну.
   - Да ладно тебе. Я говорю серьезно.
   - И я не шучу. Мысль - это энергия. На этом корабле все построено на энергии. Причем источника ее мы так и не нашли.
   - И не найдем.
   - Правильно, не найдем, потому что источник энергии - это сам корабль. Вот чего нам никогда не постичь. Он - живой.
   - Живой... - Отай поморщился. - Корабль жив, а экипаж мертв?
   - Я этого не говорил. Экипаж не мертв. Да, я не чувствую сигналов, но это не значит, что они мертвы. Они не мертвы, их просто здесь нет в данный момент. Отсутствие жизни и смерть это не всегда одно и то же. Их материальная оболочка законсервирована здесь, а сами они, наверное, вернулись в свой мир или отправились еще куда-нибудь. И не делай такое лицо. Я же рассказывал тебе, что мой учитель часто покидает свое тело. А они - высокоразвитые существа, способные и не на такое. Скажу больше - они могут вернуться в любой момент, ведь корабль нашелся и ожил.
   - Да? - только и смог сказать на это Отай.
   - Идем лучше внутрь, что-то похолодало, - предложил Ну - Как бы погода не испортилась, а то учитель обещал завтра наведаться к нам.
   - Откуда ты... ах да, совсем забыл. - Отай ловко спрыгнул со скалы и подождал, пока контактер сползет за ним. - А что твой учитель делает, когда покидает свое тело?
   - Я не спрашивал.
   - Как? Неужели тебе не было интересно?
   - О таких вещах не рассказывают и, тем более, не спрашивают.
   - А если он знает ответы на вопросы, которые нас интересуют?
   - Нет, - покачал головой контактер. - Человек покидает тело для того, чтобы познать себя. Это совсем другое. А то, что интересует нас, нужно искать здесь, на земле. Вся информация у нас под носом. Я так думаю.
   - Да? - снова сказал Отай и почесал в затылке. -Что ж, пошли, навестим наших покойников. Как бы они не ожили без нас.
  
  
   14
  
   Что, интересно, будет, если туда свалиться? - подумал Отай. А правда, можно утонуть в этом бассейне или поверхность его действительно твердая, какой кажется сверху?
   - Осторожно, - предупредил Ну, - свалишься.
   Отай выпрямился и отступил от края площадки.
   - Почему твой учитель считает, что они боги? Мало ли кто прилетал на Землю. Может, они как раз наши враги, а мы возьмем и оживим их на свою голову.
   - Нет, они друзья, - сказал Ну. - Ты разве не чувствуешь?
   - Возможно, возможно. - Отай поскреб подбородок. - Мда, если напрячь воображение, можно предположить все, что угодно.
   - Не надо напрягать воображение, - сказал контактер. - Ты попробуй ощутить. Тебе же хорошо здесь?
   Отай задумался.
   - Вообще-то да, мне здесь как-то спокойно, будто я под защитой.
   - Вот видишь. Это называется тождество полей. Наши поля и поле корабля тождественны. Я думаю, потому он и ожил, что почувствовал своих. Я больше чем уверен, войди сюда, например, Челон, он увидел бы только груду мертвого металла. Мы не должны удивляться, мы должны принимать это как своеобразную форму разумного существования. Энергетический разум если и не бессмертен, то способен жить миллионы лет.
   - Ты думаешь, эта колымага так стара? А как же сто веков и все такое?
   - Если ты имеешь ввиду гипотезу Рибана, то сто веков - это время, когда они, то есть боги, покинули людей. А когда они сюда пришли, мы не знаем. Может, корабль оказался замурован, когда эти горы еще только росли. Представь, как давно это было. Я не думаю, что процесс творения человека был таким уж простым и быстрым. А сколько времени должно было понадобиться для того, чтобы планета приняла его! Адаптация даже в случае с простейшими организмами - непростое дело.
   - Хм, ты ставишь под сомнение слова святых отцов? - ухмыльнулся Отай.
   - Я ничего не ставлю под сомнение, - сказал Гуар-Ну, сделав предупреждающий жест. - Семь "дней", о которых говорится в святых писаниях, вряд ли совпадали с 24 часами земных суток. День в понятиях человеческих и космических - далеко не одно и то же. Ты же звездолетчик, ты знаком с этим явлением. Там - час, у нас - столетия. Вот так и получился "день", их день, а не наш. Ты слышал когда-нибудь о "дне Брахмы"? Это период от момента творения до конца света. Так считают в Индии. "День" длится восемь миллиардов шестьсот миллионов лет. Представил? С нашей, материальной точки зрения это почти бесконечность, а с точки зрения богов - всего лишь время с ночи до утра. Брахма открыл глаза - мир начался, заснул - и вселенная завершила существование.
   Отай, посмеиваясь, покачал головой. Потом сказал с уважением:
   - Толковый ты парень, Гуар-Ну. Странный, но ты мне нравишься. До сих пор не могу забыть, как трава вокруг тебя горела там, в тайге. Просто невероятно... Как бы в один прекрасный день не выяснилось, что ты тоже, как Ибадим, из сверхчеловеков. Мне бы этого не хотелось.
   - Я человек, - улыбнулся контактер, - будь спокоен. И за Ибадима будь спокоен.
   - Почему ты так думаешь? - Отай удивленно приподнял брови.
   - Потому что он всю жизнь был человеком. Да и любовь...
   Ну многозначительно замолчал.
   - Что любовь? - не понял Отай.
   - Он же любит Айну.
   - Правда?
   - Я давно это почувствовал. Любовь создает в пространстве особое поле, такой... - он описал руками окружность, - такой шар, как...как шаровая молния. Огромная и непредсказуемая сила. Не верю, что ген сверхчеловека сильнее. А когда любовь еще и взаимная... Мда-а-а.
   - Мда-а-а, - сказал Отай.
   Они замолкли и в задумчивости уставились на голубую поверхность "бассейна".
   Прошло несколько минут, и Ну вдруг настороженно спросил:
   - Ты ничего не чувствуешь?
   У Отая сразу пересохло во рту. Первое, о чем он подумал, - пришельцы оживают!
   - Ты не чувствуешь? - проговорил контактер и приложил ладони к стене. - Что-то происходит. Что-то...
   Тут и Отай ощутил странную вибрацию. Казалось, по поверхности корабля проносятся мощные вихри, заставляющие его вздрагивать.
   Освещение слегка мигнуло, притухло и вспыхнуло вновь. Под потолком засветилось голубым множество быстро вертящихся хрустальных шаров. На корабле в одно мгновение стало неестественно и нестерпимо светло.
   - Пошли отсюда, - сказал Отай и попятился в коридор. - Лучше покинуть судно. Что-то мне это все не нравится.
   Они промчались по коридору и остановились у выхода в первый зал. Здесь тоже что-то происходило. полукруглая стена раздвигалась вдоль прорезающей ее поперек слепящей щели. Пол и потолок отделились друг от друга и продолжали расходиться, будто с кастрюли медленно поднимали крышку. Стали видны скалы, белые вершины и серые облака.
   - Черт возьми! - ошалел Отай. - Что же это такое?!
   - Сделай что-нибудь! - крикнул контактер. - Я не хочу никуда улетать!
   - Думаешь, я хочу?!
   Держась стены, они добрались до выхода и нырнули в переходной отсек.
   Серый свет зимнего дня показался ночью по сравнению с освещением корабля. Первое мгновение они ничего не видели, кроме туманной пелены, а когда прозрели, ужас охватил обоих. Очень низко над ними висел в небе серебристый треугольник с красным кругом на брюхе. Вокруг корабля шевелилось зеленоватое поле. Еще два аппарата кружились над горами на довольно большой высоте.
   - А? - произнес остолбеневший Гуар-Ну и посмотрел на друга.
   В этот момент из брюха серебристого корабля вырвался красный луч и ударил в землю у самых ног людей. Они отскочили. Треугольник сместился и ударил снова. Люди заметались из стороны в сторону, от ужаса перестав соображать. Раскаленные камни взлетали в воздух то справа, то слева, земля вокруг дымилась.
   Охота продолжалась, пока Ну не ударило в грудь огромным осколком. Контактера отшвырнуло на несколько метров. Увидев это, Отай мгновенно принял решение, подхватил Ну на руки и бросился к кораблю богов, выделывая невероятные восьмерки. Смертоносный луч остервенело бил в землю, всякий раз промахиваясь. Из последних сил Отай забросил свое тело в шлюз и вывалился на светящийся неоновыми знаками пол.
   Внутри корабля было тихо. Отай полежал немного, приходя в себя, потом подполз к стонущему контактеру.
   - Ты жив, Ну?
   Контактер слабо кивнул.
   - По-моему, мы развязали межзвездную войну, приятель, - сказал Отай, невесело улыбнувшись.
   Гуар-Ну снова кивнул.
   Отай, кряхтя, сел и потер лицо ладонями. Происходящее все еще до конца не укладывалось у него в голове.
   - Я думаю так, - проговорил он, - когда я включил связь, сигнал с корабля пошел во все стороны вселенной. О том, что корабль ожил, стало известно не только друзьям, но и врагам. Представляю, как они были удивлены. Мда. Эти треугольники не наши, не земные, вероятно, это те самые суда, о которых говорил Челон. Совершили рейд, так сказать, боевую вылазку. Земные суда появились бы еще две недели назад. Жаль, что не пришлось служить на военном флоте. Сюда бы сейчас Кентана. - Он наклонился над контактером. Тот был страшно бледен. - Больно? Черт... Ты смотри мне, не умирай. Ты ведь не собираешься умирать?
   Ну мотнул головой.
   Корабль слегка вздрогнул, и панораму за занявшим уже почти всю стену иллюминатором заволокло серым дымом. Отай понял - враги бьют по их убежищу. Не попасть в такую крупную и неподвижную цель было бы просто смешно.
   Он встал и осторожно приблизился к иллюминатору, но не подошел совсем близко, а встал за спинкой одного из выстроенных полукругом кресел.
   Еще один удар заставил корабль заметно содрогнуться. Несколько раз враги промахивались, и лучи, едва касаясь обшивки, били в землю, вздымая к небу фонтаны раскаленной породы. Было ясно, что еще пара мощных ударов, и корабль не выдержит. "Нет, так не пойдет, так долго не протянуть, - подумал Отай. - Надо как-то защищаться!" От волнения его бил озноб, сводило челюсти, по телу бегали холодные мурашки. Он спрятал ладони под мышками, чтобы как-то их согреть. До прихода в Проект Отай Марам не имел никаких дел с войной. Конечно, капитаны звездолетов умели пользоваться оружием, но ему ни разу не пришлось применить свое умение. Конфликты, возникающие в дальнем космосе, где не действуют земные законы и конституции, ему обычно удавалось разрешать миром. Теперь же он рад был бы броситься к орудию, если бы оно на этом корабле имелось.
   Но здесь не было ни орудий, ни управления. Только светящаяся панель с зеленой ладонью посередине, установленная перед центральным креслом на торчащей из пола тонкой подставке. Опять эта ладонь...
   Отай огляделся, будто собирался сделать что-то, чего ему не следовало делать, потом обошел кресло и остановился в нерешительности. Что случится, если он приложит ладонь к панели? В прошлый раз он запустил связь, в результате чего началась вся эта заваруха. Трудно представить, что произойдет на этот раз. "Только спокойно", - сказал он себе и сглотнул.
   Корабль снова вздрогнул, и в иллюминатор ударило пламя. Отай прервал размышления и с размаху опустил ладонь на светящуюся панель. Больно кольнуло в висках, по телу пробежала горячая волна. Панель вспыхнула и пальцы человека тоже засветились зеленым. Свечение стало подниматься по руке, добралось до локтя. Отай хотел убрать руку, но не сумел. Что-то остановило его. Он вдруг подумал: так надо, не нужно ничего бояться, все будет хорошо, если он не отступит. Теперь корабль и он не одиноки, теперь они вместе, их объединяет вот этот канал, и если он уберет руку, то произойдет что-то нехорошее.
   - Только спокойно, - сказал он вслух.
   Дым рассеялся, и стало видно слабое свечение вокруг корабля. Включилось поле, догадался Отай. Очередной удар, нанесенный одновременно со всех трех кораблей, вызвал целый пожар на поверхности защитного поля, но на этот раз оно не пропустило огонь. Следующая атака также была поглощена полем корабля, которое стало еще ярче. Ничего себе! - подумал Отай и провел рукавом по взмокшему лицу. В прохладной тишине корабля он не мог слышать сотрясающего мир грохота и не чувствовал адского жара, и тем не менее он был там, снаружи. Зеленая ладонь была каналом, связывающим его не только с кораблем, но и с внешним миром. Каждый удар отзывался в его сердце, каждая вспышка ослепляла и обжигала. Он задыхался от дыма, лицо горело, он был и капитаном, и прицелом вражеских орудий. Он чувствовал врага, проникал в его мозг, изучал его, перенимал его силу, и корабль считывал эту информацию, становясь все сильнее и сильнее.
   Треугольные противники были озадачены. Проведя несколько неудачных атак, они прекратили обстрел, снизились и повисли над кораблем. Отай видел их днища с красными кругами и изломанные скалами черные тени.
   Некоторое время ничего не происходило. "Готовятся к решающему удару", - подумал человек и поймал себя на том, что обращается к кораблю.
   Красные круги начали наливаться светом. Между орудиями прошла электрическая дуга и на корабль обрушилась стена огня. Не стало ни неба, ни земли, только огонь. И человек перестал ощущать себя. Он оглох и ослеп, утратил все ощущения, испепелялся и снова возрождался. Его просто не было все это время, пока продолжался катаклизм. А продолжался он целую вечность.
   Когда стало казаться, что оборона корабля рушится, огненная стена вдруг начала таять. Ее рвали и скручивали невидимые силы. В сплошном потоке огня стали появляться бреши, рваные языки пламени стелились по поверхности защитного поля, постепенно угасая. Но это было еще не все. Поле корабля неожиданно сжалось, а потом взорвалось, выбросив в пространство сгусток светящегося вещества. Энергетический снаряд ударил в брюхо одного из вражеских судов. Оно вспыхнуло и разлетелось в пыль.
   Поле снова сжалось, концентрируясь. И враги не выдержали и бросились наутек.
   Снаряд догнал отступающих, казалось бы, на совершенно недосягаемой высоте, когда они уже превратились в точки на сером небе. Второй корабль взорвался не сразу, а некоторое время продолжал лететь по пьяной траектории, оставляя в небе дымный след. Взрывная волна задела третье судно. Оно завертелось, как юла, и ударилось в отдаленную вершину, так и не успев выровнять полет. Над горами вспухло белое облако. Потревоженный ледник грозно зарычал и сбросил оборванную взрывом одежду. Лавина сошла далеко от долины, но и здесь земля дрожала. Дрожал корабль, дрожали находящиеся на нем люди.
   Когда все было кончено, Отай рухнул в жесткое кресло и закрыл глаза. Ему казалось, что он опустошен и обессилен, но это было не так. Корабль не забрал у него ни капли силы, хотя он тоже сражался, умирал и воскресал в огне. Все это было удивительно.
   Иллюминатор медленно затягивался. Пол и потолок двигались навстречу друг другу, и в зале постепенно воцарялся прежний неоновый полумрак.
   - Поздравляю, капитан, - донесся до его ушей голос Гуар-Ну, - теперь корабль твой.
  
  
   15
  
   Утром Ну почувствовал себя лучше и сказал, что должен идти повидать учителя. Он опасался, что лавина могла задеть хижину старика. Он сказал, что пойдет навстречу Целодроку и, возможно, встретится с ним по пути, потому что другой дороги в долину нет. Если же что-то случилось, он должен быть там и постараться помочь. Ну больше всего боялся, что во время обвала учитель находился в других мирах и не успел вернуться, чтобы как-то спастись.
   - Я не прощу себе, если не постараюсь что-нибудь сделать, - сказал Гуар-Ну.
   Отай был против, но не смог его остановить. Они попрощались, и контактер отправился к перевалу.
   Оставшись в одиночестве, Отай занервничал. Хоть от Ну и не было особой помощи, но живое существо рядом - это уже немало. До вечера он бродил по кораблю, чувствуя себя привидением в заброшенном замке. Когда он понял, что неосознанно ищет повсюду зеленые ладони, то испугался, что у него начинается помешательство. Несколько часов он провел у голубого бассейна и разговаривал с теми, кто, скорее всего, не слышал его. К вечеру он не мог вспомнить, что за ахинею нес, обращаясь к пришельцам. В голове царил полный хаос. В конце концов он решил, что это корабль так действует на его сознание, и решил выйти наружу.
   Ночь была лунной и звездной. Вокруг корабля за день намело огромные сугробы. Складки и морщины окружающих скал тоже были заполнены снегом.
   Человек забросил в рот питательный брикет и пошел в сторону долины, слушая звук своих шагов. Картины вчерашнего боя снова всплыли в памяти. Переживания были такими яркими и осязаемыми, что ему стали мерещиться висящие среди звезд серебристые треугольники с красными кругами. Странно все это, очень странно, думал Отай. Он четко помнил свои ощущения. Прикоснувшись к зеленой ладони, он стал единым целым с кораблем, передал машине свое сознание. Да, именно так. Это он, а не корабль, принял на себя огонь. Его кожа чувствовала жар, а потом он провел руками вокруг железного друга, и вражеская атака захлебнулась. Нападавшие поняли, что он здесь, что это он стоит против них и с ним, с человеком, им не справиться.
   - Что за бред? - разозлился на себя Отай. - Ты совсем свихнулся после вчерашнего? Что ты несешь?
   Жаль, что Ну не вернулся...
   Внезапная вспышка мощного прожектора ослепила его. Отай споткнулся, упал на колени и снова вскочил, прикрыл глаза согнутым локтем. Прожектор бил прямо ему в лицо.
   Одновременно с прожекторами заработали моторы, заговорили громкоговорители, зашуршали шаги, защелкали пусковые механизмы орудий. Отай стоял в море яркого света, растеряно озираясь. Со всех сторон на него надвигались черные фигуры в громоздких военных шлемах, горели красные глаза прицелов.
   Один из людей в форме подошел совсем близко, и Отай чуть не взвыл, узнав Челона.
   Сверхчеловек был поражен не меньше него.
   - Как, опять вы? - вскрикнул он.
   - Не поверишь, но я только что хотел сказать то же самое, - буркнул Отай.
   - Как же вы мне надоели! - простонал Челон и откинул щиток шлема. - Кто еще с тобой?
   - Никого.
   - Мы это выясним.
   Челон сделал знак сопровождающему его отряду, и солдаты опустили оружие.
   - Где корабль?
   Отай понял, что скрывать то, что сверхчеловеку известно и без него, будет глупо, поэтому махнул рукой:
   - Там.
   - Пошли, - сказал Челон, крепко взял его за локоть и слегка подтолкнул в спину. - Что ты здесь делаешь?
   - Гуляю.
   - Ты, конечно, был на корабле.
   - Был. Мертвая посудина.
   Отай представил, что Челон доберется до голубого бассейна, саркофаги поднимут и увезут в какую-нибудь лабораторию, чтобы потом разложить спящих богов на запчасти. От ужаса и бессилия к горлу подступил ком.
   - Там никого нет! - громко, громче, чем следовало, сказал он.
   - Правда? - иронично заметил Челон. - Зачем же он вам понадобился? Ни за что не поверю, что ты здесь случайно. Наверняка, это часть плана сумасшедшего профессора. Сам отправился в Египет, а тебя посадил здесь. Интересно, интересно. Какая тут может быть связь?
   Услышав о Египте, Отай споткнулся, но Челон не дал ему упасть. У сверхчеловека была крепкая хватка.
  
  
   16
  
   На корабле было темно. Отай немного успокоился - значит, Ну был прав. "Молодец, - похвалил он машину, - веди себя тихо, пусть они думают, что ты умер".
   Челон включил фонарь, провел им вдоль стен, поднял луч к потолку.
   - Видишь, я же говорил, - невинно сообщил Отай.
   Сверхчеловек больно двинул его локтем и упер дуло оружия ему в грудь.
   - Не морочь мне голову, человек, - произнес он без злобы, но как-то слишком холодно. - Все, что делается на Земле, находится в поле нашего зрения. Не забывай об этом. Две недели назад мы зафиксировали странный сигнал, а вчера здесь был бой, и этот корабль разгромил посланные нами суда. Только не говори, что ничего об этом не знаешь.
   - Что же вы тянули две недели? - съязвил человек.
   Глаза сверхчеловека яростно сверкнули.
   - Где они?
   - Кто?
   - Где они?!
   - Здесь никого нет, - твердо сказал Отай. - Если найдешь кого-нибудь... живого, можешь меня пристрелить.
   Сверхчеловек махнул своим людям и, подталкивая перед собой пленника, двинулся в темноту.
   Они побывали везде, облазали все отсеки, просветили мощными фонарями каждый закоулок. Наконец очередь дошла до коридора, ведущего к голубому бассейну.
   На крошечной площадке могли уместиться только двое, поэтому военные с оружием остались в коридоре. Но в овальную дверь просовывались дула ручных пулеметов и длинная труба нейтрализатора поля.
   - Так они же дохлые! - воскликнул Челон после долгого изучения содержимого бассейна. - Ничего не понимаю... Кто же тогда управлял кораблем?
   Отай пожал плечами.
   - Понятия не имею. Корабль мертв. Ты и сам это видишь.
   - Но кто-то же управлял кораблем. - Челон направил луч фонаря ему в лицо. - Получается, что это был ты. Здесь больше никого нет. В конце концов, это вполне вероятно, ты же звездолетчик. Как вы нашли корабль? Кто вышел с вами на связь? Они на Земле?
   - Корабль мертв, - упрямо повторил Отай.
   - Да, он мертв, но ты знаешь, как его оживить.
   Отай поразмыслил и решил, что не стоит больше упорствовать. Это бессмысленно. Кроме того, нужно, чтобы Челон поскорее убрался отсюда, ведь Ну может вернуться в любую минуту.
   - Ладно, ты прав, - сказал он. - Не буду отрицать - это я управлял кораблем во время боя. Это мой корабль и слушается он только меня. Но делиться с тобой секретами я, прости, не собираюсь. Да и нет тут никаких секретов, просто он знает, кто его враг, а кто друг. Пока ты здесь, он никуда не полетит.
   Челон смерил его насмешливым взглядом.
   - А мы поможем ему. Мы перенесем твой корабль вместе с мертвецами на одну из наших секретных баз и, обещаю, разберемся во всем. Не впервой. - Он широко улыбнулся. - И с Египтом тоже разберемся.
   - Разбирайся, только не рассчитывай на меня.
   - Да что ты. - Челон, посмеиваясь, обошел вокруг него. - Забудь о Неаполе. Это жалкие, варварские и неэффективные методы людей. Наши методы совсем другие. Разве контактер ничего тебе не рассказывал?
   - О чем? О том, как ты пытался подействовать на него через стенку? Рассказывал. Мы долго смеялись.
   Сверхчеловек хмыкнул и покачал головой.
   - Нет, определенно, ты мне нравишься, - сообщил он. - Честное слово. Вся ваша компания мне нравится. Вам повезло, что этим делом занимаюсь я, а не кто-нибудь другой. - Он похлопал человека по плечу. - Очень повезло.
  
  
   17
  
   Как и ожидал Гуар-Ну, дорога через перевал была перекрыта лавиной. Ему не удалось найти вход в ущелье, поэтому пришлось идти на штурм горы. До ночи он искал дорогу для подъема, барахтаясь в глубоком снегу, который все прибывал и прибывал. Но склон был совершенно неприступен. С наступлением темноты он заполз в какую-то трещину и забылся. Он не увидел, как над горами пронеслась грозная стая военных машин, не услышал рокота моторов и не ощутил холодного света прожекторов, ощупывающих вершины.
   Утром он очнулся и понял, что не может пошевелиться. Голова горела, ноющая боль в груди стала сильнее, его била лихорадка - должно быть, резко подскочила температура. Громко стуча зубами, он полежал немного и стал подниматься, потому что почувствовал, что снова начинает впадать в забытье. Он не мог позволить себе умереть здесь и оставить старого учителя одного наедине со стихией.
   Утро было чудесным, ясным и морозным. Чистейшее небо нависало над белоснежными вершинами прозрачным шатром, вытканным золотой нитью солнечного света. У Гуар-Ну перехватило дыхание при взгляде на расстелившуюся вокруг горную страну. И в то же время он чувствовал себя беззащитным и несчастным, крошечной пылинкой, случайно прилепившейся к телу ледника. Как бы не было ласково солнце и тепла термоодежда, болезнь уже добралась до его внутренностей и царапала сердце. Ну сглотнул слезы. Он не дойдет, не доползет, замерзнет, его след затеряется в белой пустыне навсегда...
   Он боялся потратить остатки сил на поиски дороги, поэтому решил начать подниматься прямо сейчас. Что будет, то будет.
   От лихорадки и боли в груди голова была затуманена, Ну плохо соображал и плохо видел. В полузабытьи он каким-то образом добрался до вершины, скатился на другую сторону горы и побрел вдоль отвесной скальной стены с нависающим щербатым карнизом. Обрывки сознания хранили воспоминания о пройденном однажды пути, и они вели его.
   Прошло много часов, прежде чем он добрался до огороженной с двух сторон неприступными скалами террасы, на которой должна была находиться каменная хижина учителя.
   Ну поднял на лоб защитные очки и огляделся. Хоть перед глазами все плыло, он сразу заметил, что здесь что-то не так. Прилепленной к склону постройки не было. Ее либо снесло лавиной, либо завалило по крышу. Господи, только бы не первое, подумал контактер и сглотнул слезы. Он двинулся вперед, высоко поднимая ноги. Через несколько шагов он провалился. Пришлось потратить немало сил на то, чтобы выбраться. Заливаясь слезами отчаяния и охая от боли, он выполз на снег и... ткнулся головой в чьи-то ноги.
   Гуар-Ну не решился сразу поднять глаза. Ноги человека были закрыты длинной одеждой, но контактер видел, что они не принадлежат его старенькому учителю, и в первый момент очень испугался. Он опасался встретить здесь врагов, идущих по их следам. Он не исключал такой возможности и думал об этом с самого момента бегства из столицы. Как бы не был силен Ибадим, он мог в конце концов рассказать Челону о горах и Целондроке. Это было бы катастрофой.
   Ну с трудом оторвал туловище от земли, встал на четвереньки и медленно поднял голову. Его затуманенный взгляд скользил вверх, не замечая подробностей, пока не встретился с печальными глазами незнакомца. Женщина! Здесь?! Это невозможно...
   Контактер хотел закричать. Но горло сдавил спазм, горы закружились перед глазами, и Гуар-Ну ткнулся лицом в хрустящий снег.
  
  
  ГЛАВА 8 КАНАЛ СВЯЗИ
  _____________________________________________________________________
  Гималаи - столица - Боливийское нагорье - Африка, январь 2548 года
  
  
  1
  
   Извилистая долина была похожа сверху на мазок черной краски на белом холсте.
   Такин опустил машину как можно ниже. Флаер спасателей был оснащен всевозможной аппаратурой и механизмами, однако Такин не знал, что тут к чему, поэтому не решался лишний раз нажимать на кнопки. Да он и без специальных средств наблюдения прекрасно видел, что корабля нет на месте. Такую махину нельзя было не заметить или с чем-то спутать.
   - Корабля нет, - сообщил он Рибану.
   - Как нет? - воскликнул профессор.
   - Обыкновенно. Наверное, Отай разобрался с управлением и улетел. Я говорил, что нужно оставить ему телефон. Говорил?
   - Ну говорил, говорил. Не ворчи. Я забрал телефон, потому что по сигналу его могли обнаружить. Нас могли подслушать, в конце концов. Если Отаю удалось поднять корабль, я очень рад. Рано или поздно он объявится.
   - А нам что теперь делать?
   - М-м-м. - Рибан почесал нос. - Полетели-ка к учителю нашего контактера. Может, найдем там Ну и узнаем все новости. Помнишь дорогу?
   Такин усмехнулся, что должно было значить: еще бы! - и развернул машину...
  
  
  2
  
   Машина спасателей приземлилась на заснеженный склон, автоматически выпустив специальные амортизаторы и присоски. Теперь ее не смогла бы сдвинуть с места даже лавина.
   Такин и Рибан обнаружили под сидениями в кабине много полезных вещей. Здесь были желтые защитные костюмы, дыхательные маски и многое другое. Они нацепили на себя все, что нашли, и спрыгнули на землю, держась за трос. Снег был по пояс. Дул сильный ветер. На стеклах защитных очков зеленым высветился столбик цифр, включающий параметры местности, атмосферы, какие-то астрономические и географические данные.
   - Ты уверен, что это здесь? - прокричал Рибан.
   - Уверен. Вон там, у стены большой камень, на котором мы жгли костер. Вон торчит из скалы пустой баллончик. Я сам его туда засунул. Видите? А хижина должна быть в той стороне. Идемте, только держитесь за трос!
   Укрепленные на шлемах мощные фонари позволяли просматривать местность в наступивших сумерках. Хижины Целондрока не было видно. Такин точно помнил, что каменная лачуга была где-то здесь. Он велел профессору оставаться около машины, а сам пошел вперед.
   Очень скоро он понял, в чем дело. На месте лачуги был завал - снег вперемешку с камнями. На крыше и там, где должен был быть вход, лежали огромные валуны. Сдвинуть их вручную не смог бы и великан.
   Такин быстро вернулся к флаеру и запрыгнул в кабину. Профессор последовал за ним.
   - Нашел кого-нибудь?
   - Нет.
   - Мы улетаем?
   - Не улетаем, - сказал Такин, водя рукой по панели управления. - Там сошла лавина и накрыла дом старика. Попробуем откопать - вдруг он еще жив.
   - Господи...
   - Хочу использовать возможности спасательной службы. Там голыми руками не справиться. - Такин наклонился над панелью. - Так-так-так... Что это у них?.. А тут у нас что?
   Рибан вытянул шею и заглянул через плечо Такина. Он подождал немного, чтобы не задевать самолюбия парня, и сказал:
   - Хм-хм, почему-то мне кажется, что надо оставить кнопки в покое и заняться компьютером.
   - А?
   - Все-таки я строил Станцию, - скромно заметил профессор.
   Такин поднял машину и посадил возле завала. Она сразу вгрызлась в гору. Компьютер переработал поставленную задачу и начал выдавать команды. Машина прекрасно обходилась без человека, от которого требовалось лишь подтверждение команд. Через несколько минут из-под брюха выбрались механизмы, завертелись буры. Еще через некоторое время крупные камни были раздроблены и вместе со снегом сметены с пути. Вход в лачугу был открыт. Теперь в дело вступали люди.
   - У вас сердце здоровое? - спросил Такин.
   - Вроде ничего. А что?
   - Тогда возьму вас с собой. Но я войду первым.
   Рибан был не против. Его била дрожь от одной только мысли, что он может увидеть внутри мертвые тела. Правильно, пусть парень идет первым.
   Они включили фонари на шлемах и погрузились в глубокий снег.
   Такин помедлил у входа, покусал губы, наконец решился и шагнул в темное помещение. Луч фонаря осветил покрытые инеем стены и пол и сидящего на полу человека. Такин замер на пороге и сглотнул. Человек выглядел совершенно живым.
   - Уважаемый, - осторожно позвал Такин.
   Старец не шелохнулся. Такин подошел к сидящему на полу человеку и дотронулся до его щеки. Она была теплой.
   - Шеф! Он живой!..
   Старца уложили на сидение, сделали искусственное дыхание, нацепили на него кислородную маску, растерли руки и ноги. В машине спасателей была аптечка, заполненная всевозможными средствами, однако они не смогли разобрать, что с ними делать. Исчерпав все свои знания о первой помощи, они решили просто ждать.
   К утру ресницы старца начали подрагивать. Очнувшись, Целондрок первым делом сорвал с себя маску.
   - Что это?!
   - Кислородный прибор, - сказал Рибан. - Поздравляю с воскресением, уважаемый.
   Старец удивленно взглянул на профессора, затем на ухмыляющегося Такина.
   - Нашли, - произнес он дрогнувшим голосом. - Я думал, что мне уже не придется вернуться.
   - Давно это случилось? - спросил Рибан.
   - Мне трудно судить. Меня здесь не было.
   - Ничего себе, - сказал Такин. - Что-нибудь знаете о корабле и наших друзьях?
   - Когда я в последний раз говорил с моим учеником, они еще ничего не нашли.
   - Корабль улетел, - сообщил Такин. - Во всяком случае, его нет на месте. Ну что, шеф, куда летим?
   - В первую очередь мы полетим в Тиауанако и заберем наш передатчик и блок памяти, - неожиданно для всех заявил Рибан.
   - Да? - удивился Такин. - Что за планы, шеф?
   - Мы должны их забрать, пока это не сделал кто-нибудь другой. Я хочу восстановить Станцию. Да-да, ты не ослышался, я хочу найти какое-нибудь тихое место, собрать специалистов и начать строить Станцию транспозитации.
   - Зачем это сейчас? Мы и без послания уже все знаем.
   - Я хочу забрать блок памяти, - упрямо повторил Рибан, - пока его не нашел кто-нибудь другой. Уважаемый, вас куда-нибудь подбросить?
  
  
  3
  
   Черный с одного бока цилиндр Станции одиноко возвышался над пустыней. Местность была безлюдна. Ни возле озера, ни на развалинах Тиауанако не было ни единой живой души.
   Станцию не охраняли, она больше никому не была нужна. Она стояла одинокая, заброшенная и всеми забытая. Рибан незаметно смахнул слезу, когда под крылом их флаера-такси появился белый цилиндр. Станция транспозитации - дело его жизни, его гордость и надежда...
   Флаер-такси долго кружил над местностью, прежде чем Такин принял решение садиться. Это была пятая по счету машина, которую они поменяли по пути сюда, путая след. Все было очень серьезно - над океаном им пришлось уходить от погони. Благодаря Такину это удалось, и Рибан был доволен своим выбором - на парня действительно можно было положиться.
   - Значит так, - сказал Такин, - я оставлю двигатели включенными и сам выйду за передатчиком. Если что-то случится, вы, профессор, возьмете управление. Только не растеряйтесь.
   - Хорошо, сынок, - кивнул профессор.
   Такин спрыгнул на землю и со всех ног помчался к тайнику. Чемоданчик был на месте. Он схватил передатчик и бросился назад. Заскочил в кабину и увидел, что кого-то не хватает.
   - Где профессор?!
   Целондрок развел руками.
   - Я не смог его остановить.
  
  
  4
  
   Рибан стоял посреди холла. Руки безвольно висели вдоль тела, голова была опущена.
   Такин остановился в дверях. Он не стал сразу отрывать профессора от его размышлений. Он прекрасно понимал, что переживает шеф, ведь даже его сердце болезненно сжалось, хотя он отдал Проекту всего каких-то два года своей жизни.
   - Шеф, идемте.
   Рибан повернул голову и отрицательно качнул ею.
   - Шеф, нам надо уходить отсюда.
   - Лучше бы я погиб вместо Эсмита, - проговорил профессор. - Здесь остался мой труд, моя жизнь, все, что у меня было. Лучше этого мне ничего не создать.
   Парень вздохнул и переступил с ноги на ногу.
   - Профессор, я понимаю, но...
   - Ничего ты не понимаешь. Ты еще слишком молод, чтобы понять меня. Ты посмеешься, если я скажу, что хочу умереть здесь.
   - Знаете, шеф, мне совсем не до смеха, - сердито буркнул Такин. - А вы, вместо того, чтобы забивать голову такими глупостями, поднатужились бы и вспомнили, что с вами случилось под пирамидами.
   - Для того, чтобы вспомнить, мне нужен хотя бы день покоя.
   - Я устрою его вам, шеф, только давайте сейчас уйдем отсюда. Нам еще Айну выручать. Теперь на Отая рассчитывать не стоит, все придется делать самим. Кстати, я вспомнил, как Айна назвала вас в подземелье. Как-то на "И", то ли Импохехом, то ли Имопехом.
   Рибан вздрогнул. Плечи развернулись, голова поднялась.
   - Имхотепом? Но почему?
   - А вы превратились в него, в этого самого Имхопепа. У вас была его физиономия. Что это за тип?
   - Это верховный жрец Анну, второе лицо при фараоне Джосере.
   - Вот-вот, - обрадовался Такин, - и Айна так сказала.
   - Он был великим ученым и целителем, - сказал Рибан, глядя на парня через плечо. - Его имя переводится как "голос Господа". Он был инициирован пришедшими с неба и нес людям их знания. Сделав свое дело, он ушел вслед за ними к звездам. Он что-нибудь говорил?
   - Да почти ничего. Только сказал, что мы смотрим на мир глазами богов. Это я хорошо запомнил.
   Рибан задумался
   - Профессор, мы теряем время, - напомнил Такин.
   - Ты прав, сынок. Сейчас пойдем.
   Прежде чем выйти, он прошелся по холлу, потрогал стены, погладил покрытые слоем пыли спинки диванов.
   - Шеф, идемте, - поторопил Такин. - Мы еще вернемся сюда и все исправим. Мы построим Станцию заново, вытащим с костра Неоло, найдем, где застряли Элаол с Лики. Все будет отлично, шеф. Обещаю. Вы мне верите?
   - Я верю тебе, - сказал Рибан.
   - Тогда идемте отсюда.
   Такин взял профессора под руку и повел к выходу. Под ногами путались провода, хрустели осколки стекла.
   Такин шагнул через порог и сразу почувствовал, что что-то не так. Он услышал шорох, скосил глаза вправо и заорал не своим голосом. Вместе с ним закричал и профессор, потому что неподалеку от Станции бродило чудовище. Огромная сиреневая птица, размером с их флаер, лениво переступала слоновьими ногами и ковыряла землю двухметровым кривым клювом, не обращая на людей никакого внимания.
   Такин втолкнул Рибана обратно в помещение, захлопнул дверь и навалился на нее всем телом.
   Некоторое время они тупо смотрели друг на друга.
   - Откуда оно взялось? - свистящим шепотом проговорил парень.
   - Не знаю, - так же шепотом ответил профессор. - Боюсь, это последствия последнего сеанса транспозитации. Из-за взрыва сеанс не был завершен в правильном режиме, и какой-то из каналов связи остался открытым. Возможно, это Ворота Солнца. Господи, только не это!
   - Ворота?! - шепотом ужаснулся Такин. - Но ведь это значит, что... Как же теперь быть?
   - Представления не имею!
   - Ну дела! Ну... - Такин схватился за голову. - Шеф, там же старик!
   Они вывалились из дверей, держа в руках найденные на полу обгоревшей лаборатории обломки каких-то конструкций. Но птица уже взлетела и уносилась прочь на длинных сиреневых крыльях.
  
  
  5
  
   Ибадим не появлялся. Айна сидела на встроенной в стену койке и смотрела на дверь. Очень хотелось спать, но она боялась закрыть глаза.
   Камера была неплохой - мягкая постель, стереоэкран, ковровый пол, чистый санузел, небольшая кухня, продуктовый автомат, даже платный телефон. Только Айна чувствовала себя все хуже и хуже. Страх, который она гнала от себя всеми силами, уже стоял рядом и держал ее за горло. Она не хотела жалеть о своем поступке, пыталась убедить себя, что нужна Ибадиму, что все будет хорошо и они уйдут отсюда вместе. Но Ибадим не шел.
   Чмокнул запор и дверь вползла в стену.
   - Выходите, - приказал охранник.
   Она вышла и с надеждой огляделась. Стеклянный коридор был набит людьми. Полицейские, роботы, чиновники в строгих костюмах. Она не заметила ни одной женщины. Ибадима в этой толпе тоже не было.
   Ее завели в узкое помещение с прозрачными стенами, велели сесть и закрыть глаза. Яркая вспышка ослепила ее даже через сомкнуты веки. Одновременно голову пронзила горячая игла. Айна вскрикнула и прижала руку ко лбу.
   - Откройте глаза.
   Ее повели дальше по коридору, у лифта передали другим конвоирам. И снова потянулись коридоры.
   Айна шаталась. После процедуры просвечивания она чувствовала себя странно. В голове появился звон, место в затылке, откуда вышла игла, болело, перед глазами роились серые точки. Когда ее завели в очередную комнату, ноги почти не держали ее. Она упала бы на пол, если бы ей не подставили кресло. По приказу закрыв и вновь открыв глаза, она увидела перед своим лицом растопыренную ладонь. Сквозь пальцы было видно, что в помещении находятся трое мужчин. Айна изо всех сил старалась держать голову прямо, но ей стало безумно страшно.
   - Говорите, - произнес высокий человек. Голос прозвучал глухо, будто сквозь слой ваты.
   - Не буду, - выдавила из себя Айна, - вы - высшая раса, сами разберетесь.
   Ее слова не произвели впечатления.
   - Что вы делали в Египте? - спросил высокий и приблизил раскрытую ладонь к лицу девушки. В центре ладони дергалась белая искра. - Мы хотим знать, что вам удалось узнать, где вы побывали и с кем разговаривали.
   - С Имхотепом, - сказала Айна. Это имя слетело с губ помимо ее воли. Она ужаснулась, услышав свой голос.
   - Проверьте по нашему каталогу, - распорядился высокий, и остальные двое засуетились.
   Айна презрительно усмехнулась и сказала:
   - Идиоты, а еще голубая кровь. В вашем каталоге его никак не может быть. Он жил в древнем Египте при третьей династии.
   - Ошибаетесь, девушка, - спокойно возразил высокий, - в нашем каталоге есть все. Он составляется уже много тысячелетий, и в него внесены все, кто опасен нам. Теперь в нем значитесь и вы.
   Айна прикусила язык.
   Сверхчеловеки посовещались и снова подошли к ней.
   - Спасибо за показания. Это - один из наших врагов, и теперь мы знаем, что он вернулся. Где вы с ним встретились и что он вам сказал?
   В этот момент дверь распахнулась и в офис с шумом ввалился Ибадим. Следователи слегка занервничали, зато Айна вскрикнула от радости. Ей пришлось зажать рол ладонью, чтобы сдержать восторг.
   - Что здесь происходит? - рявкнул Ибадим. Следователи вздрогнули. - Кто вам позволил проводить допрос без моего ведома? Разве я не предупреждал, что сам буду вести дело?!
   - Нам даны соответствующие полномочия, - неуверенно сообщил высокий.
   - Кем? - Следователи промолчали. - Плевать на ваши полномочия. Я забираю эту женщину.
   Мгновение - и все трое, как по команде, достали оружие и наставили на инспектора.
   - Простите, господин инспектор, но мы были предупреждены о вашем возможном вмешательстве, - проговорил высокий с ухмылкой. - Прошу вас покинуть помещение. Это - важная свидетельница и завтра она будет переправлена на секретную базу 412. Повторяю - у меня есть соответствующие полномочия.
   Инспектор тоже ухмыльнулся. Айна не успела подумать о причинах этой ухмылки, а следователи уже лежали на полу в неестественных позах. В комнате отчетливо запахло горелым.
   Ибадим неспешно подошел к компьютеру, перешагивая через убитых, постучал по клавишам. Айна со страхом следила за ним.
   - Черт, данные уже ушли в главный офис, - с досадой проговорил он. - Ты ничего лишнего не сболтнула?
   На закрывшейся за ними двери вспыхнула надпись: "не входить".
  
  
  6
  
   Ибадим вывел ее из здания и посадил в служебный флаер. От страха Айна смотрела только под ноги. Она смогла поднять глаза только в машине. Внизу, за окнами, расстелилась океаном без берегов бескрайняя столица.
   Ибадим сразу перешел к делу.
   - Где твои друзья?
   - Я не знаю. - Айна насторожилась.
   - Я не веду следствие, - сказал он, - я не пытаюсь ничего выведать, я хочу найти место, где можно тебя спрятать. У нас мало времени. Я так устроил, что до середины завтрашнего дня нас не будут искать, но потом даже я буду бессилен. Куда тебя везти? К родным? Друзьям? Куда?!
   - Не хочу я ни к каким родным! Я хочу остаться... с тобой!
   - Ты сумасшедшая. Неужели ты так ничего и не поняла? Ты не можешь остаться со мной. Я знаю, что ты мой друг, что вы все переживаете за меня, но вы должны уяснить, что меня больше нет. Меня нет! Не нужно было...
   - Я тебе не друг, - оборвала Айна. - Я тебе не друг! Я тебя люблю!
   Она увидела, как вздрогнули плечи мужчины и как напряглись его руки, лежащие на штурвале. Он весь словно закаменел.
   - Где твои друзья? - спросил Ибадим после долгого молчания. Спросил так, будто не было никакого признания.
   - Я не знаю, - убито произнесла Айна, - мы расстались у Сфинкса.
   - Куда они могли отправиться?
   - Не знаю.
   Ибадим бросил на нее быстрый взгляд.
   - Ладно, можешь не говорить. Я понимаю твое недоверие. Но я действительно хочу помочь тебе, пока еще могу.
   Он занялся компьютером. Айна сжалась на заднем сидении и молча следила за его действиями. В кабине было тепло, но ее била дрожь, страшно болела голова и клонило в сон.
   - Так-так, - весело сказал Ибадим. - Иногда полезно побыть сверхчеловеком... Так-так. "Погоня над Тихим океаном". Интересно, интересно... Это не наши ли друзья решили прокатиться в Южную Америку? Что может понадобиться в Южной Америке профессору Рибану? Припрятанный передатчик, например. А?
   - Я не знаю, я ничего не знаю, - прошептала Айна.
   - Зато я знаю.
   Они больше не разговаривали. Айна задремала и очнулась только от звука распахивающейся дверцы. В кабину хлынул холодный ночной воздух.
   - Они здесь были, - сообщил Ибадим. В углу рта тлела сигарета. - Тайник пуст. Не хочешь заглянуть на Станцию?
   Айна выползла из флаера.
   На Станции никого не оказалось, но по следам было видно, что совсем недавно здесь побывали люди. Следы хорошо просматривались, потому что повсюду лежал песок, его нанесло из пробоин и лопнувших при взрыве окон второго этажа. Он лежал тонким слоем на полу и мебели.
   Айна была рада, что они никого не нашли. После того, как Ибадим уложил троих вооруженных коллег, она стала его побаиваться. Этому человеку точно не составит труда справиться с тщедушным профессором и мальчишкой. Разговор же в машине окончательно убедил в том, что ее выходка оказалась бессмысленна. Ее чувство унижено, а сама она в большой опасности. И это все, чего она добилась. Дура.
   - Спасибо за помощь, - сухо сказала она, - а теперь улетай.
   Он словно не услышал ее слов.
   - Утром мы найдем профессора. А сейчас пошли в машину, здесь холодно.
   - Я не пойду.
   Ибадим тихо выругался, сорвал с себя плащ, бросил его на диван и немного грубо толкнул девушку на сидение. Сам сел рядом и опустил голову на сжатые кулаки.
   Айна оскорбленно поджала губы и стала смотреть в сторону.
   Ночь была лунной. Бледная световая дорожка падала из пробитого потолка под ноги людям. В щелях завывал ветер, наверху со скрипом что-то раскачивалось, и по лестнице двигалась черная тень.
   - Не обижайся на меня, - сказал Ибадим, - и не бойся. Ты ничего не понимаешь. Если бы ты знала, какие муки я переношу, то оплакивала бы мою участь. Да, я стал другим, но именно об этом я все время тебе говорю. Я больше никогда не стану прежним. Я - не человек и с этим придется смириться. Проклятый ген захватил мое тело, уже пошли реакции, от меня почти ничего не осталось. Еще немного - и я исчезну совсем. Понимаешь? - Он взглянул на нее и снова уперся лбом в кулаки. - Тебе не понять, что я живу в аду... Я устал бороться с ним, я держусь из последних сил. Мне все время приходится быть в напряжении. Он очень сильный. Челон не зря так возится со мной. Он давно мог отбраковать меня, я все делал для этого, но он терпит. Он все мне прощает, потому что знает: осталось недолго ждать. Я им нужен. Понимаешь? Бог свидетель, я сделал все, что мог.
   - Почему ты не уйдешь от них? - проговорила Айна, продолжая глядеть в сторону.
   - Это ничего не изменит. Я все равно превращусь в чудовище. Вот устрою тебя и снова вернусь.
   - Тебя накажут за тройное убийство и мой побег.
   - Я надеюсь, что так оно и будет. Надеюсь, на этот раз Челон придет в бешенство.
   - Зачем тебе это нужно?
   - Я хочу умереть, а покончить с собой сверхчеловеку мешает программа самосохранения вида. Есть в нашем геноме такая штука, она включается, едва я подумаю о самоубийстве. Такое начинается, что лучше не вспоминать. И войны никакой нет, чтобы геройски умереть. Поэтому я надеюсь, что на этот раз меня казнят. Очень надеюсь.
   - Как... казнят?
   - Не знаю, как это у них происходит. Мне все равно.
   Айна развернулась всем телом. Глаза были сухими.
   - Нет. Ты не вернешься туда. Я тебя не отпущу. Ты - сверхчеловек, зато я - женщина, которая тебя любит, и я сильнее этого проклятого гена. Понял?!
   Ибадим выпрямился. Дальнейшее молчание было выше его сил. Он должен был ей сказать, что в тот момент, когда она появилась перед ним среди рушащегося мира, он снова вернулся к жизни. Она спасла его. Пусть ненадолго, но эти несколько часов, проведенных рядом с ней, он будет человеком. Он будет держаться из последних сил ради нее и не позволит чудовищу поднять голову. Это последний день его человеческой жизни, и хорошо, что она рядом. Завтра его казнят, или же он перестанет бороться и окончательно перейдет на другой уровень. Но все это случится только завтра, а оно пока не наступило.
   Их одновременно качнуло навстречу друг другу. Они ударились телами, мгновенно проросли друг в друга всеми клетками, сплелись руками, слились в единое целое. Айна утонула в его тепле, укрылась от ночи и холода на его груди, притихла, успокоенная и умиротворенная. Он гладил ее волосы и молчал.
   Ветер за стенами Станции усилился. С верхнего, поврежденного взрывом этажа раздавались жутковатые звуки, что-то жалобно скрипело, шуршало, стучало в стены.
   - Пойдем в машину, холодно, - сказал Ибадим.
   Айна мотнула головой.
   - А Лендид говорил, что ты сушеная ученая крыса. - Ибадим тихо засмеялся. - Но я всегда знал, что ты живая и настоящая, самая настоящая из всех знакомых мне женщин. Ты не для каждого, тебя еще надо заслужить... Правда я сначала очень на тебя злился и думал, что ты меня терпеть не можешь.
   - Да, было немного. - Айна всхлипнула и улыбнулась. - А помнишь, какие у тебя были длинные волосы? Ты был такой странный, непонятный такой, все время сердитый. Я тебя боялась.
   - Знала бы ты, как я сам испугался, когда ты пришла просить за Неоло. Помнишь? Я впервые говорил с тобой один на один и так растерялся, что после твоего ухода не мог вспомнить, зачем ты приходила. Наверное, в тот момент я и влюбился в тебя.
   Айна подняла голову и пролепетала:
   - Влюбился? В меня?
   - Еще как. Я очень старался, чтобы никто ничего не заметил. Такой солидный господин, правительственный чиновник не может растекаться перед девчонкой. Я боялся, что ты меня отвергнешь, скажешь, что я... ну, что-нибудь скажешь. Ты это умеешь. Я и мечтать не смел, что ты можешь меня полюбить. Одним словом, после Сибири я уже никого вокруг не видел, кроме тебя. Я влюбился, как мальчишка. Будь я помоложе, закрутил бы роман.
   - Закрути. Прямо сейчас. Я так хочу. Я хочу стать твоей женщиной.
   Ибадим вздохнул и поцеловал ее в макушку.
   - Девчонка ты совсем.
   - Я не девчонка. Мне двадцать семь лет и я хочу быть с любимым мужчиной.
   - Двадцать семь... Хм. Я достаточно повидал и знаю цену желаниям. Завтра я уйду из твоей жизни навсегда, поэтому мы не можем... Я не могу поступить так с тобой. Я не могу оставить тебя одну с такими воспоминаниями, я слишком люблю тебя для этого. И еще... я не знаю, как отреагирует он. Он совсем другой, он может обидеть тебя, а этого я никак не могу допустить.
   - Высшая раса не знает любви?
   - У них все по-другому.
   - Понятно. Только я не боюсь, я ничего не боюсь рядом с тобой. Ты не позволишь ему сделать мне плохо.
   - Он сильнее меня. Твое появление заставило его притихнуть, но это ненадолго. Он уже захватил мой разум. Я должен все время быть начеку, потому что здесь никто не сможет защитить тебя от него, если он возьмет верх. Ты очень рискуешь, находясь рядом со мной.
   - Неправда!
   Айна хотела оттолкнуть Ибадима, но он не позволил.
   - Правда, любимая, правда, - сказал он. - Не знаю, за что нам такое испытание. Мне жаль, что все так закончилось, ведь мы могли быть счастливы.
   - Ничего еще не закончилось. - Айна шмыгнула носом. - Теперь я здесь, рядом с тобой и я тебя никому не отдам. И никуда ты завтра из моей жизни не уйдешь!
   - Может быть, ты и права, моя маленькая. Может быть, ты и права... Я очень хочу, чтобы ты оказалась права. Если бы ты знала, как я устал. Если бы ты знала, как я хочу расслабиться, закрыть глаза, проспать целые сутки без страшных сновидений и не бояться проснуться чудовищем. Как я мечтаю об этом...
   Айна погладила его по щеке.
   - А ты попробуй, - шепнула она. - Положи голову мне на плечо и поспи. Я не позволю видениям мешать тебе. Я буду охранять твой сон.
   - Исключено. Это очень опасно для тебя. Я теперь не могу спать спокойно, потому что в состоянии сна хозяева общаются со своим миром. Когда я засыпаю, начинаю видеть картины этого мира. Не скажу, что они ужасны, но я не нахожу там себе места. Это не мой мир. Я боюсь уйти туда навсегда.
   - А я верю, что все будет хорошо.
   - Потому что ты ничего не знаешь. Я должен держать оборону, пока не найду профессора и не передам ему тебя. Ты нужна Проекту, уверен, что дела Рибана без тебя не идут.
   Айна высвободилась из его объятий. На этот раз он не стал ей мешать.
   - Запомни одну вещь, - раздельно произнесла девушка. - Запомни. Я никуда тебя не отпущу. Ты должен мне помочь бороться за тебя, потому что если я проиграю, то умру. Я, конечно, ученая крыса, но, кроме этого, я - просто женщина, и любовь к тебе для меня важнее любых самых великих проектов. Если ты исчезнешь, меня тоже не станет.
   - Я...
   - Молчи. - Она прижала ладонь к его губам. - Молчи. Хватит рассказывать мне, как тебе плохо. Конечно, умом низшего существа мне трудно осознать твои вселенские муки, но я переношу не меньшие мучения. Поверь, я понимаю, что с тобой происходит. И я не глупая влюбленная девочка, которая быстро все забудет. Я уже знаю, как бывает, когда заживо разрывают на части. Именно это я почувствовала, когда увидела тебя после того... Я больше не хочу переживать подобное. Никогда.
   Ибадим снова привлек ее к себе и еще крепче прижал к груди. Айна услышала, как часто бьется его сердце...
  
  
  7
  
   Она проснулась и улыбнулась. Было тепло и уютно. Совсем как в ее маленькой квартирке на сто тринадцатом этаже, где они жили с матерью. Из окна ее спальни открывался чудесный вид на океан. Он виднелся тонким синим лоскутком между мощных колонн Университета цивилизаций. Это было большое везение, потому что частокол зданий в городе был так плотен, что не всякому удавалось видеть даже небо. А им с мамой повезло - их дом располагался так, что по утрам в окна заглядывало солнце, а синий трепещущий лоскуток слепил игрой солнечных бликов...
   Как там мама? - подумала Айна, переворачиваясь на другой бок. Знает ли она, что случилось с Проектом или все еще продолжает гордиться единственной доченькой?.. Хорошо, если мама не знает. Пусть гордится и показывает всем ее дипломы. У нее слабое сердце, она просто не переживет, если узнает, чем занимается ее дочь...
   Айна открыла глаза. Нет, это не ее квартирка, это салон флаера. Наверное, Ибадим принес ее сюда, когда она заснула. Все-таки она уснула, а ведь не хотела спать, собиралась проговорить с ним до утра. До утра? Да уже, кажется, время за полдень. Ибадим... А где он сам?
   Она быстро поднялась, выглянула в окно и успокоилась. Ибадим находился неподалеку от флаера. Изо рта торчала не зажженная сигарета. Он поднимал с земли камешки, разглядывал и кидал в стену Станции, подбирал другие, подбрасывал на ладони. Шел дождь. Черный плащ поблескивал от дождя, коротко остриженные волосы были мокрыми.
   Айна почувствовала, как затрепыхалось ее сердце и запылало лицо. Она прижала прохладные ладони к щекам. Приятное волнение охватило ее при мысли, что он сейчас оглянется и поймает ее взгляд. Он увидит, как она смотрит на него, и не сможет дальше спокойно курить свою сигарету. Это будет их день и не важно, что случится потом... Она сладко потянулась и, вспомнив о чем-то, торопливо пригладила волосы. Взглянула в зеркало и осталась недовольна. Ужасно. И это женщина, которая хочет соблазнить мужчину. Она усмехнулась своему отражению. Соблазнить... Она даже целоваться не умеет... Как сказал Лендид? Сушеная ученая крыса? Неправда. Просто жизнь так сложилась. Она спала и ждала прекрасного принца, который разбудит ее своим поцелуем. И вот он здесь, и единственное, чего ей хочется, - чтобы он пришел к ней сейчас, чтобы его руки и губы любили ее, но не так, как ночью, а по-настоящему. А потом пусть хоть мир перевернется...
   Ибадим отцепил от пояса оружие, покрутил его в руках и снова спрятал. Потом глянул на часы и обернулся.
   Айну бросило в жар, голова закружилась, она еле удержалась от того, чтобы не нырнуть на сидение и не спрятаться. Но в следующее мгновение она поняла, что он смотрит не на нее, а куда-то мимо. В его взгляде появилась озабоченность, потом тревога и наконец - испуг. Сигарета выпала из открытого рта.
   Девушка ощутила холодок в животе и медленно повернула негнущуюся шею.
   За окном, по другую сторону машины расстилалась каменистая равнина, вспученная невысокими холмами. Туманное небо висело низко над землей. Вроде ничего особенного, дождь, камни... Она повела глазами вправо-влево и вдруг дыхание перехватило. Она увидела, как с вершины ближнего холма, растекаясь по нему темной массой, в сторону Станции ползет жуткая толпа. Это были и не люди, и не звери. Спины четвероногих существ, отдаленно напоминающих скачущих на четвереньках людей, металлически проблескивали. Хотя нет, скорее, твари были похожи на огромных уродливых кузнечиков. Толпа двигалась очень быстро и шумно.
   Айна с криком вскочила и ударилась головой о потолок Боль расколола череп, она растерялась и заметалась между дверцами флаера, хватаясь за ручки, давя на кнопки. Двери никак не открывались
   - Успокойся! - сказал Ибадим. Он уже был в машине и торопливо пристегивал ремни безопасности. - Тихо, тихо, все будет хорошо. Это роботы, не бойся.
   - Роботы?! Это погоня?
   - Не знаю, представления не имею. Потом это обсудим. Пристегнись и держись крепче. Мы сейчас взлетим. - Он взялся за управление. - Черт знает что... Ну давай же, взлетай, зараза! Давай же!
   Айна заставила себя снова взглянуть в окно. Роботы?.. Черная масса сползла с холма и лавиной катилась на них. Сочленения мощных конечностей и черно-фиолетовые спины лоснились.
   Флаер едва успел оторваться от земли, как лоснящаяся масса хлынула на Станцию, обтекла ее, сдавила в объятиях. Роботы запрыгали, пытаясь достать взлетающую машину. Одному "кузнечику" удалось уцепиться за шасси и взобраться на хвост флаера. Прогремев тяжелыми конечностями по крыше, робот-насекомое перебрался к боковому окну и прилепился к машине присосками.
   - Он там! - Айна застучала по стеклу кулаками. - Убирайся! Убирайся, мерзкий урод!
   Изо рта робота выскочила быстро вращающаяся игла и вонзилась в окно, тут же продырявив стекло насквозь.
   - Ложись на пол! - приказал Ибадим. - На пол! Быстрее! Под сидение!
   Айна отстегнула ремни и рухнула в проход между сидениями. Она закрыла лицо руками и сквозь пальцы видела, как воздух пронзило несколько зарядов. Стекло мгновенно расплавилось, но на робота выстрелы не подействовали, хотя и оставили в металлическом лбу пару оплавленных дыр. "Кузнечик" со скрипом просунул в разбитое окно уродливую голову, острое плечо и одну из конечностей и потянулся к лежащей на полу Айне. Она завизжала и попыталась втиснуться под сидение. Не получилось, для нее там было слишком мало места.
   - Не двигайся! - крикнул Ибадим и отбросил оружие.
   Он вцепился в металлическую конечность чуть ли не зубами. Робот швырял его из стороны в сторону, флаер, шедший на автопилоте, тоже бросало то вверх, то вниз. Вращающееся сверло пыталось достать человека, но всякий раз промахивалось, вспарывая воздух и обшивку сидений, врезаясь в панель управления. В конце концов игла угодила в стальной поручень, погнулась и застряла. Робот замешкался, и, воспользовавшись этим, Ибадим навалился на железную конечность "кузнечика" всем телом, придавил ее к сидению, уперся ногами в переднее кресло и заорал:
   - Найди бластер и брось мне! Я понял, где у него что! Надо выстрелить ему в пасть!
   Айна вскочила и закусила кулак. Ее возлюбленный был на пределе. Она поняла это по его отрывистому дыханию. Одежда была разорвана, лицо налилось кровью.
   - Ну же!
   Айна кинулась к креслу пилота. Она быстро зашарила по полу, под сидениями и взвизгнула от радости, коснувшись корпуса оружия.
   - Есть!
   - Бросай мне!
   - Нет, я сама сделаю!
   - Не смей! Не подходи! Давай мне бластер, быстрее!
   Девушка медлила. Она не понимала, как он собирается это сделать. Чтобы попасть в цель, ему придется изменить положение и ослабить хватку, и что будет тогда - одному Богу известно.
   - Скорее же! - простонал Ибадим. - Он мне позвоночник переломит!
   Айна крепко сжала оружие. У нее родился план, и она не сомневалась, что сможет это сделать. Она подобралась к противоположной двери как можно ближе. "Кузнечик" конвульсивно дергался, пытаясь вырвать из ловушки погнутое сверло и одновременно протащить внутрь машины и вторую конечность. Было слышно, как снаружи по бронированным бокам служебного флаера яростно скребется железо. Айна подняла бластер и, выбрав момент, воткнула дуло прямо в воронкообразное отверстие в нижней части огромной головы робота, почти по локоть погрузив туда обе руки. "А вдруг откусит?" - подумала она, зажмурилась и включила контакты.
   Раздался глухой взрыв, флаер сильно качнуло, и Айна отлетела от задымившегося чудовища. Голова робота дернулась в последний раз и повисла. "Кузнечик" отлепился от машины, под тяжестью массы всего тела часть туловища, находившаяся внутри флаера, с лязгом поползла наружу. Исчезло плечо, голова, щелкнула по потолку железной плетью рука-нога, и робот полетел вниз, переворачиваясь в воздухе.
   Айна бросилась к Ибадиму и стала обсыпать поцелуями его ссадины и синяки.
   - Ну ладно, ладно, - сказал он, бережно отстраняя ее, - со мной все в порядке. А вот с нашим флаером что-то не так. Сначала я проверю, а потом уже будем целоваться.
   Он перелез на место пилота и сосредоточился на управлении. Айна старалась ему не мешать, смирно сидела сзади, сцепив руки на коленях. Она не сомневалась - он все решит, он придумает выход, ведь он такой умный и такой смелый, ее любимый мужчина.
   - Все хорошо? - спросила она, не выдержав.
   - Нет. Машине конец. Придется садиться, иначе разобьемся.
   - Как садиться? Туда?!
   - Не бойся, что-нибудь придумаем, найдем убежище. Не могут же они быть повсюду.
   "Надеюсь", - подумала Айна и сильнее стиснула пальцы.
   - И все-таки, что это было?
   - Не знаю, - сказал Ибадим, - но у меня плохое предчувствие. Вспомни, что с нами тут случилось в прошлый раз. Вспомни. Мне кажется, есть какая-то связь. Я не разбираюсь в тонкостях транспозитации, поэтому скажу просто: дверь осталась приоткрытой, и в эту щель лезет кто попало.
   - Нет, это невозможно. - Айна мотнула головой. - Весь процесс рассчитан до мелочей.
   - Да, но Станция была взорвана до завершения сеанса. Кто знает, на каком этапе оборвался процесс и какие именно каналы остались открытыми. Мы даже не знаем, какой временной режим выбрал Эсмит в последний раз. Эти чудовища могли появиться откуда угодно. И не только они. Я теперь думаю, не случилось ли что-нибудь с профессором и спортсменом.
   - Канал связи! - произнесла Айна, бледнея. - Господи, как же я не подумала об этом. Ворота Солнца!
   - Мы могли оказаться в прошлом?
   - Теоретически - да, но в данный момент не мы с тобой в прошлом, а эти роботы - в нашем настоящем. Надеюсь, что Ворота Солнца тут не при чем.
   - Летим туда, - принял решение Ибадим. - Не хочу, чтобы Рибан пострадал.
   Айна благодарно потерлась лбом о его затылок.
   - Но если что-то начнется, придется рассчитывать на свои ноги, - сказал Ибадим. - Эта машина больше не взлетит.
   - Пусть не взлетает, зато ты не сможешь вернуться.
   - Не думаю, что Рибан примет меня с распростертыми объятиями. Скорее всего, он не поверит мне.
   - Не волнуйся об этом. Рибан все поймет, да и я всегда буду на твоей стороне.
   - Ух, какая у меня защитница, - хмыкнул Ибадим. - Ты у меня такая храбрая и такая умная. Хм. Видел бы Челон тебя сегодня, или как ты готовилась к бою в тайге, он сразу оставил бы всех нас в покое. У меня до сих пор коленки трясутся, как вспомню. Стоишь вся в оружии, такая грозная. На твоем фоне я показался себе жалким кроликом. Ну, а сегодня ты меня сразила наповал.
   - Почему ты так говоришь? - Айна попыталась заглянуть ему в лицо и сказала немного обиженно: - Я знаю, почему. Прости, что не дала тебе бластер, просто я видела, что ты не попадешь со своего места, а я могу это сделать. Тебе это не понравилось, да? А что, было бы лучше, если бы он переломал тебе кости? Я не хочу быть мужественной и мне не хочется стрелять, но так получилось из-за Проекта - нас всех хорошо готовили и учили. Если ты так хочешь, я могу изображать из себя слабонервную барышню.
   Ибадим рассмеялся. До самой посадки он молчал, и Айна молчала тоже.
  
  
  8
  
   Флаер не дотянул до Каласасайи. Машина рухнула на землю и сразу умерла. Разом заглохли все двигатели и приборы, двери автоматически распахнулись, съежились наружные антенны, подломились шасси. Все это чем-то напоминало смерть живого существа, и сидящим внутри людям стало не по себе.
   - Вот и все, - мрачно сказал Ибадим.
   Он вышел наружу и закурил. Айна сидела в разгромленном салоне и терпеливо ждала указаний. Она не хотела раздражать его своей инициативностью. Пусть сам решает, что делать и куда идти.
   Он докурил, бросил окурок на землю и подошел к ней.
   - Пойми, я очень испугался за тебя, - сказал он измученным голосом. - Я боялся, что не смогу защитить тебя, поэтому хотел все сделать сам. Ты понимаешь? Ты - самый дорогой для меня человек на всей Земле. Я хочу уберечь тебя от зла, в том числе от себя. Если бы я мог заставить тебя выйти из этой войны, спрятаться где-нибудь, пока все это не закончится. Да, может быть, в этой ситуации было бы лучше, если бы ты была слабонервной барышней и падала в обморок при каждом выстреле. Я бы хотел, чтобы ты сама поняла, как опасно быть рядом со мной, и отказалась от меня, пока я... Ты пойми, пойми, я не смогу не спать вечно. В конце концов я просто отключусь и потеряю контроль. Я могу проснуться совсем другим существом, как в страшной сказке. Я очень боюсь, что ты увидишь меня таким. За тебя боюсь. Потому что я тебя люблю. Я очень тебя люблю!
   Он порывисто обнял ее колени и уткнулся в них лицом. Айна боялась шевельнуться. Это было то, о чем она мечтала со вчерашней ночи. Она ждала этого, вся, целиком, каждую минуту, представляла, как это будет, а теперь испугалась. Она не знала, что нужно делать ей. Продолжать сидеть неподвижно? Дотронуться до него? Очень хочется, но вдруг она сделает что-то не то? Опять вспомнилось: сушеная ученая крыса...
   Айна рывком распахнула куртку, притянула его голову к себе и прижала к своему животу. Сознание заволокло сладким туманом, сердце выпрыгивало из груди. Но она почувствовала, что теперь замер он. Его руки, заскользившие было вверх по ее бедрам, остановились.
   Ибадим оторвался от нее, медленно приблизил свое лицо к ее лицу и заглянул ей прямо в душу. В его глазах было что-то сумасшедшее, странное и страшное. Айна отшатнулась и инстинктивно прихватила куртку на груди. Увидев это, он резко отвернулся, сцепил руки на затылке и быстро пошел прочь.
   "Что же я наделала? - подумала Айна. - Я должна была помочь ему, а я..." Она смотрела ему вслед и понимала, что он уходит. Он уходит, чтобы больше не возвращаться. Ведь она обманула его. Она говорила, что верит в него, что будет с ним в самый трудный момент преодоления, а сама испугалась, оттолкнула, бросила его одного. Она обещала отдать ему всю свою силу, а не смогла выдержать даже взгляда. Она предала его и все ее слова были просто болтовней влюбленной дурочки, ничего не знающей о жизни... Но ведь это не так!
   Айна выскочила из машины.
   - Стой!
   Он, не оглядываясь, ускорил шаг. Но ей все же удалось догнать его. Она преградила ему дорогу и раскинула руки.
   - Ты не уйдешь! - выкрикнула она и набросилась на него с кулаками. - Я тебя не отпускаю! Как ты можешь уйти? У тебя совесть есть? - И разревелась. - Прости меня, пожалуйста, я просто была не готова. Но я не боюсь тебя, клянусь, я не боюсь. Я хочу быть только с тобой, я тебя люблю. Если ты уйдешь, я покончу с собой. Да, я могу это сделать, я не сверхсущество! Если ты будешь думать, что я тебя предала, мне не стоит жить!
   Внутри кипело и клокотало. Она говорила и говорила. Из-за горючих слез перед глазами все расплывалось, но одно она видела наверняка - он все еще здесь.
   - Ты закончила? - спросил Ибадим, дождавшись небольшой паузы.
   Айна захлопнула рот. Слезы мгновенно высохли. Она увидела его глаза, и слабость охватила ее. Она сделала неуверенный шаг назад и чуть не упала. Он подошел вплотную, подхватил ее на руки и понес к призывно распахнутой машине.
  
  
  9
  
   - Вы видели, профессор? Видели?! И здесь тоже!
   Рибан дернулся от вскрика Такиан. Он был на пределе и вздрагивал от каждого громкого звука и даже от шороха. Утром они наблюдали пролет чужого корабля, который появился неизвестно откуда и исчез в никуда. Потом видели полчища механизмов, взявших в кольцо Станцию. А час назад их флаер-такси столкнулся с не очень симпатичным крылатым созданием, то ли машиной, то ли живым существом. На обшивке теперь красовались глубокие следы, оставленные колючей чешуей существа.
   - Ты что орешь?
   Такин кивнул в сторону окна:
   - А вы гляньте, шеф. Видите? Что же это творится?
   Рибан прилип к стеклу флаера. Внизу, среди останков приозерной туристической инфраструктуры копошился похожий на кляксу здоровенный механизм с длинными иглами на спине. Полуразрушенные постройки сплющивались под его тяжестью. Объект вел себя растеряно, было видно, что он потерял ориентацию.
   - Почему это происходит? - спросил учитель Целондрок.
   - А? - Рибан снова вздрогнул и провел рукой по лицу. - Здесь дыра в пространстве. Мы ведь не случайно в тот раз оказались в прошлом. Помнишь? Видимо, из-за того, что Станция взорвалась и сеанс не завершился, как положено, остался открытым какой-то канал. Надеюсь, хозяева об этом пока не знают.
   - Не нужно было открывать такие опасные каналы, - заметил старец. - История планеты очень запутанна и требует очень тонкого подхода. Следовало сначала изучить вопрос.
   - Так уже получилось.
   - Нужна ответственность. Как можно говорить "так получилось"?
   - Все это произошло без меня, уважаемый. Видимо, директору Станции пришлось действовать очень быстро. У него не было времени на соблюдение процедуры. К тому же Эсмит был совсем один, некому было помочь ему, он действовал в одиночку. Это и вызвало такие нарушения.
   - Мда-а-а, - протянул Такин. - Бедняга Элаол, бедняжка Лики. Надеюсь, это путешествие будет для них хорошим уроком, и когда мы их вернем, они перестанут считать себя умнее других. Гм-гм. Ладно, шеф, куда дальше?
   - Облети прибрежную зону, - сказал Рибан, - я хочу убедиться в своей догадке.
   - Слушаюсь.
   Наблюдая второй день за непрошеными гостями, Рибан пришел к выводу, что все они, и механизмы, и твари движутся по определенной траектории к озеру Титикака. Вчера он несколько часов следил за движением в сторону гор приземистой, скорее всего, военной машины. Машина двигалась по кривой линии, конец которой, как и ожидал Рибан, упирался в озеро. По такой же траектории перемещались и все остальные живые и неживые объекты. Наблюдение позволило профессору считать, что он теперь знает о протяженности и границах пространственной трещины. Он был очень напуган и обеспокоен происходящим, но азарт исследователя все равно брал верх.
   Облет побережья еще раз убедил Рибана в том, что он прав. Канал обрывался неподалеку от берега, в районе небольшого острова. Они наблюдали с высоты за ползущим по дну объектом, который вдруг исчез. Рибан запомнил место и мысленно поаплодировал себе, когда в этой же зоне пространства пропала стая сиреневых птиц. Это убедило его в том, что движение чужих по планете двадцать шестого века ограничено. Он успокоился. По крайней мере, теперь ему не придется винить себя и Станцию за захват Земли доисторическими тварями.
   - Значит, мы можем отдохнуть? - поинтересовался Такин. - У меня уже руки дрожат. И машина требует передышки...
   По распоряжению профессора Такин посадил флаер у Ворот Солнца, чуть в стороне от пространственной трещины. Рибан хотел понаблюдать за процессом с земли, но в эту ночь никто больше не появился.
   Они расположились на месте своей прошлой стоянки. Каласасайя продолжала хранить следы их предыдущего визита. Блестели ввинченные в камень стальные колышки, на которых болтались оранжевые обрывки палатки. Между крупных обломков виднелся застрявший боком нагреватель воды. Чуть в стороне торчала из каменной плиты полукруглая крышка синтезатора, вбитая туда какой-то чудовищной силой. Такин хорошо помнил, что произошло с ними в прошлый раз, и чувствовал легкий страх. Это место действительно было очень странным, и, делая шаг, он опасался угодить в какую-нибудь пространственную щель. И хотя шеф убеждал, что это невозможно, страх все равно оставался.
   Дул шквалистый ветер, шел дождь, а в салоне машины было уютно и тепло. Такин выдал каждому по питательному брикету и восстанавливающей таблетке. У него еще много чего было припасено - он забил багажник своего такси всем, что смог вынести из машины спасателей. Там были запасные защитные костюмы, тросы и крепления, сигнальные ракеты, средства связи, тушения огня и замораживания, взрывчатка и многое другое, в назначении чего Такин пока не разобрался. А главное - у него было несколько стволов оружия, а также три ракеты с дистанционным управлением, предназначенные, как значилось в инструкции, для каких-то подземных работ.
   - Хороший у тебя ученик, - сказал Целондрок, показав на спящего Такина.
   - Мда, - задумчиво согласился Рибан. - Хороший. Хотя, наверное, было бы лучше, если бы он занимался сейчас на своей спортивной базе и ни во что не вмешивался. А как насчет Ну? Никаких новостей?
   - Нет. - Целондрок с отчаянием вздохнул. - Я его не слышу. Мой мальчик не дает о себе знать. В последний раз мы говорили с ним накануне обвала. Боюсь, что его больше нет в живых или же он в руках наших врагов.
   - Не думай о плохом. Он остался с Отаем, а Отай не даст его в обиду.
   Старец покачал головой. Его сердце говорило ему о другом.
  
  
  10
  
   Дверцы флаера удалось закрыть, разбитое окно загородили обломками кресла. Но внутри без отопления все равно было холодно. Ветер завывал всю ночь. Только под утро наступила тишина. Ливень прекратился еще днем, воздух был неподвижен и влажен.
   - По-моему, мы должны были идти искать Рибана, - проговорила Айна и поискала в темноте руку Ибадима. Нашла, прижалась к ней щекой и вздохнула. - Все это сейчас так далеко от меня. Если даже я узнаю, что мир рухнул и остались только мы вдвоем, я не очень огорчусь. Только ты мне нужен. Это, наверное, ужасно, но я не думаю даже о матери, сейчас мне все равно, что с ней, как она, где. Если бы ты даже оказался ужасным преступником, шпионом Челона или кем-то еще, я все равно была бы с тобой и на твоей стороне. Неужели такова женская натура? Ужасно... Знаешь, о чем я подумала? Люди для того и рождаются, чтобы найти свою половинку и соединиться с ней. Все остальное - только для того, чтобы помочь им это сделать. Родные, друзья, общество, любимое дело, работа - все только для этого... Глупости, конечно. А о чем думают мужчины, находясь рядом с женщиной? Девчонки на кафедре говорили, что мужчина после... этого теряет интерес к женщине и начинает думать о счете в последнем матче.
   Ибадим хмыкнул и поцеловал ее в висок.
   - Этих девчонок просто не любили их мужчины, - сказал он. - А мужчинам даже рядом с любимой женщиной приходится думать о многих вещах, потому что они имеют определенные обязанности. Например, я просто обязан думать, как сделать так, чтобы ты не замерзла, как защитить тебя от опасности. Как мне тебя накормить, в конце концов. Кто знает, сколько нам бродить по этой пустыне. Или на Станции учат обходиться без воды и пищи?
   Айна засмеялась.
   - И что же ты придумал?
   - Ничего. Охотиться я не умею, разводить костер - тоже, а продуктовых автоматов, насколько я понимаю, здесь не водится. Но на крайний случай есть я. Можешь откусывать от меня по кусочку.
   - Я подумаю. - Она провела рукой по его щетинистой щеке. - Любимый... Какое слово, а? Любимый... Как мне все-таки повезло, что ты меня любишь. Я самая счастливая на свете. А ты еще хотел уйти, дурак такой. Я же говорила, что все будет хорошо. Видишь, ничего не случилось.
   - Не случилось, - согласился Ибадим и улыбнулся: - Наверное, он тоже в тебя влюбился. Или нет, он тебя боится.
   - И правильно делает. Пусть только попробует появиться, я ему глаза выцарапаю.
   - Не сомневаюсь, моя героиня. А сейчас поспи еще. Тебе надо отдохнуть и прийти в себя.
   - Я не устала. Не беспокойся.
   - Как я могу не беспокоиться... Нельзя было так.
   Айна приподнялась.
   - Как "так"?
   -Твоя первая любовь не должна была случиться на драном сидении разбитого флаера, в этом ужасном месте, в таких условиях, среди этого холода, каких-то пространственных дыр и чудовищ. Ты заслуживаешь лучшего, и я, кретин, должен был держать себя в руках. Не могу себе этого простить.
   - А, вот ты о чем. - Айна успокоилась и опять устроилась у него на коленях. - Все это немного непривычно, но я почти в порядке. Честно. И как только рассветет, мы пойдем искать Рибана. А вот кому надо отдохнуть, так это тебе. Если ты и эту ночь проведешь без сна, мне придется завтра тащить тебя на себе.
   - Я не могу, - сказал он. - Пока мы не найдем твоих, я не могу рисковать.
   Айна решительно поднялась и сбросила с себя "одеяло" - кусок плотной бархатной обивки, отодранной с сидения. Она сразу почувствовала холод. Голова слегка кружилась. Кусая губы, она оправила одежду, нашла на полу свою куртку и просунула руки в рукава.
   - Во-первых, не "моих", а наших, - сказала она. - А, во-вторых, я уверена, что ничего не произойдет. Поверь мне еще раз.
   - Ну ладно, хватит, - рассердился Ибадим. - Хватит об этом. Я могу заснуть, если только ты пообещаешь мне, что возьмешь бластер и будешь стрелять в меня при необходимости. Ты сможешь дать мне такое обещание? Ну? Я жду... То-то же. - Он заставил ее снова лечь и укрыл бархатной тряпицей.
   Айна закусила кулак и затихла.
   - Что молчишь? - спросил он. - Обиделась?
   - Думаю.
   - О чем?
   - Думаю, скорее бы рассвело. Так надоела эта темнота и холод.
   Ибадим повернулся к окну и вдруг сказал отрывисто:
   - Черт!
   Айна вздрогнула. Она была готова к объявлению тревоги, но душа все равно ушла в пятки.
   Во мраке неподалеку от флаера двигалась вереница желтых огоньков. То ли несли факелы, то ли светили фонарями. Огоньки мерцали, подрагивали.
   Люди не шевелились, приклеившись к стеклу, пока процессия не сделала разворот и не поползла в их сторону.
   - Надо уходить, - сказал Ибадим. - Нас заметили. Еще бы не заметить... Ты готова?
   Айна закивала. От волнения ломило зубы.
   Они выбрались из флаера с другой стороны и, пригнувшись, побежали к развалинам. В темноте ничего не было видно, кроме отдельных серых пятен инея. Айна все время спотыкалась. Она разбила бы себе голову, если бы не надежная рука Ибадима, крепко обнимающая ее за талию.
   Они добежали до сваленных кучей обломков огромных каменных плит и остановились, чтобы передохнуть. Сквозь треугольную щель было хорошо видно, что происходит вокруг их флаера. Машина уже была окружена желтыми светящимися объектами. Они ползали по ней, парами взлетали, опускались, сталкивались друг с другом. Теперь стало ясно, что это не факелы и не фонари, а глаза. Некие существа, состоящие их одних только глаз, вились вокруг несчастной машины, заставляя ее раскачиваться и скрипеть. Очень скоро люди к великому своему ужасу заметили, что флаер начал оседать, по частям растаяла хорошо выделяющаяся на фоне серого неба крыша машины, с лязгом отвалился хвост.
   - Господи, они едят наш флаер, - прошептала Айна. - Ты видишь?.. Они жрут нашу машину!
   Ибадим похолодел. Как не старался он хранить спокойствие, его тоже охватила дрожь. Если бы это была стая волков или даже тигров, он знал бы, что делать, но что предпринять в схватке с неизвестностью, он не имел представления. Тем временем начало светать, а флаер действительно исчезал прямо на глазах.
   Ибадим запустил руку за полу истрепанного пиджака и вспомнил, что бластер остался в машине. В панике он забыл оружие! Его бросило в жар, потом в холод. "Трус, интеллигент паршивый, тряпка. Как же можно было..." - выругал он себя.
   Но делать было нечего. Он схватил Айну за руку.
   - Бежим отсюда, пока они обедают!
   Они снова выскочили на открытое пространство и побежали к ступенчатой пирамиде Акапана, возвышающейся над грудами камней. Они надеялись укрыться внутри до того, как станет светло.
   До цели оставалось несколько шагов, и вдруг из щелей и дыр в обрушенной стене пирамиды навстречу людям выполз целый рой желтых глаз. При свете утра было видно, что существа, помимо глаз-фонарей, имеют прозрачные сферические тела, похожие на огромные пузыри с желтоватой жидкостью.
   Айна завизжала.
   - Назад! - заорал Ибадим.
   Они развернулись и поняли, что окружены. Глазастые пузыри окружили их плотным кольцом. Круглые стеклянные глаза-фонари хищно горели. Но существа почему-то не нападали. Они словно сомневались. Ибадим не мог проникнуть в их намерения, но знал, что творится внутри его собственного сознания. "Они знают, кто я", - понял он Эта мысль доставила боль и вместе с тем удовлетворение. Ощущение торжества силы постепенно заполняло его. Он - хозяин, он - высшее существо. Мерзкие зловонные твари... Как они посмели приблизиться?...
   Со стены пирамиды посыпался песок и обломки. Крупный камень подскочил и стукнулся о ботинок Ибадима. Он не успел разглядеть что-либо, только услышал "ложись!" и автоматически рухнул на землю, накрыв собой Айну. Скосив глаза, он увидел, как воздух прорезала тугая сверкающая струя, завершающаяся клубком голубых искр. Клубок взорвался и разнес кольцо окружения в клочья. Уцелевшие пузыри слепились в дрожащий многоглазый комок и стали отступать, кидаясь то в одну, то в другую сторону. В желтых глазах читалась мольба о пощаде, способная разжалобить самое жестокое сердце. Но противник был беспощаден...
   Когда все было кончено, Ибадим нерешительно поднял голову. В нескольких шагах от них, подбоченясь, стоял ухмыляющийся Такин. На облепленной желтой слизью груди парня висело странное трубчатое оружие.
   - Это - пушка спасателей, - гордо сообщил Такин и погладил корпус странного оружия. - В инструкции сказано "в условиях сверхнизких температур" и все такое прочее. Здорово, а?
  
  
  11
  
   Такиан прямо распирало от важности.
   Ибадим заглянул в багажник флаера-такси и одобрительно похлопал парня по плечу. Там действительно была масса, наверное, очень полезных вещей. А главное - в салоне лежал целый ящик питательных брикетов и восстановительных таблеток.
   Такин протянул ему защитный костюм, а потом и свое оружие.
   - Возьми пушку. Ты теперь у нас главный.
   Ибадим улыбнулся.
   - Мне не нужно. Я же сверхчеловек.
   - А-а-а. Ну, если так... - Такин прищурился. - Ты мне голову морочишь, да?
   - Правильно, не верь, мы ничего особенного не умеем.
   - Вы?
   - Шучу. Лучше скажи, кто этот старик?
   - Это учитель нашего контактера.
   - А где он сам? И где Отай? Что-то я их не вижу.
   - Разве Айна тебе не рассказывала? - удивился Такин. - В горах мы нашли корабль пришельцев, который стал получать сигнал из Египта. Вот мы и отправились втроем к фараонам, а Ну с Отаем остались на корабле. Наверное, они разобрались в управлении и улетели, потому что корабля на месте нет. А мы... - Такин не стал продолжать, потому что Ибадим вдруг изменился в лице. - Ты чего?
   - Корабль?
   - Корабль пришельцев. А что? Ты что-то знаешь?
   - А ну-ка, пошли к профессору.
   Рибан и Айна что-то обсуждали, а старец сидел в проеме Ворот и внимательно слушал. Когда Ибадим подошел, они не прервали разговора. Это ему понравилось.
   - Тут важно знать, когда это произошло - до или после взрыва на Станции, - горячо говорил Рибан. - По моим расчетам, пространственная воронка в районе Ворот образовалась как раз в связи со взрывом и последовавшим за ним непредвиденным сдвигом пластов времени. Я не обвиняю Эсмита. Мой старый друг не мог ошибиться, он мог просто не успеть. Тиауанако - особое место, здесь каждый камень находится под очень большим напряжением, а, как известно, легче перерезается натянутая нить. Но, как мне кажется, хозяева еще не знают о том, что случилось. И они не должны об этом узнать. - Он строго посмотрел на своих сотрудников. На каждого по очереди. - Они ничего не смыслят в транспозитации, иначе поставили бы повсюду посты и приборы. Они даже охрану у Станции не выставили, болваны. Я был о них лучшего мнения. А все эти чудища - участники той войны, свидетелями которой мы были. Думаю, в ней были задействованы не только хозяева, у них должны были быть и союзники, слуги, рабы. Мы ведь не видели самих хозяев. Вспомните. Наверное, хозяева сами не воюют, а сидят в штабах и командуют.
   - Ну, рабы они или нет, а они очень опасны, - сказала Айна. - Вы бы видели, что они сделали с нашим флаером. Они сожрали его на наших глазах!
   Рибан с пониманием закивал.
   - Наши нынешние гости - мусор с задворков вселенной, отходы цивилизаций. Они не могут разбрестись по современной Земле, потому что привязаны к каналу, ведь Станции и энергопитания больше нет. У них нет связи с нашим временем. Другое дело сами хозяева. Они могут перебросить якорь в наше время. А все прочие опасны только для нас, находящихся поблизости.
   "Они нас не тронут, потому что здесь я", - хотел сказать Ибадим, но промолчал.
   - По нашим с Такином наблюдениям, разрыв пространства-времени начинается в двух километрах южнее Акапаны и завершается в районе Титикаки. Далее никаких признаков проникновения нет. Мы обследовали с флаера территорию и выяснили, где появляются чужаки и в каком направлении движутся. Чужаки перемещаются вдоль трещины в направлении озера. Там канал обрывается. Я хочу добраться до этого места и попробовать шагнуть в прошлое.
   Айна отшатнулась.
   - Что?! Вы же не сможете вернуться! В прошлый раз нам повезло, но второй раз такого чуда не произойдет!
   - Ну... - Рибан виновато заморгал. - Ну... Мало ли что мне придет в голову. Увлекся, знаешь ли. Ну ладно, ладно, пусть не шагнуть в прошлое, хотя бы постоять у порога мы можем?
   Ибадим покашлял, обращая внимание на себя.
   - Профессор, я должен кое-что сказать.
   - Да? - Рибан поднял голову.
   - Такин говорил насчет корабля в горах. Так вот, я думаю, что он никуда не улетел. Скорее всего, это тот корабль, который сейчас находится на секретной военной базе хозяев.
   Наступило гробовое молчание. Ибадим увидел, как учитель контактера побледнел и зажмурился. Он почему-то почувствовал себя виноватым и поторопился оправдаться:
   - Я не благонадежен и меня не посвящают в такие секреты. Я прочитал о корабле в сообщении для главного офиса, случайно. Одним словом, подсмотрел. Корабль обнаружили по сигналу. Больше, к сожалению, ничего сказать не могу.
   - Ну все, пропал капитан Марам! Они же его... и Ну... - Такин махнул рукой и отвернулся.
   - Помолчи, - сказал Рибан. - А Гуар-Ну и Отай?
   - О них мне ничего не известно.
   - Мы можем что-нибудь сделать?
   Ибадим отрицательно покачал головой.
   - Если бы у нас была армия и космический флот, то можно было бы на что-то рассчитывать. Это так называемая база 412, она находится в Африке.
   - Так, - произнес Рибан и засунул руки глубоко в карманы. Голова утонула в высоко поднятом воротнике. - Так... Что ты еще знаешь?
   - Больше ничего.
   - Прости, что я спрашиваю, но неужели Челон ничего тебе не рассказывал?
   - Рассказывал. - Ибадим помрачнел. Ему стало неуютно от вопроса профессора. - В самом начале много чего рассказывал, но после того, как я помог вам бежать, он решил, что поторопился, и заблокировал эту информацию. Они умеют это делать, они вообще очень талантливо обращаются с человеческим мозгом. Чтобы противостоять их натиску, нужна очень сильная воля. - Он посмотрел Рибану в глаза. Ему нечего было скрывать. - У меня сильная воля, профессор. Я остаюсь вашим другом и поэтому имею право дать вам совет. Не надо лететь к озеру.
   Профессор приподнял брови и быстро переглянулся с Такином.
   - Почему?
   Ибадим перевел взгляд на Айну. Она одобрительно кивнула, и это было все, что ему требовалось для уверенности.
   - Сейчас не время для исследований, - сказал он. - Я понимаю ваш энтузиазм, но в данном случае это просто пустая трата времени. Вы знаете, что я всегда считал Проект опасным предприятием и, будучи в правительстве, выступал против него. Теперь вы сами видите, что случилось. Пока нас не съели какие-нибудь чудовища, мы должны попытаться исправить ситуацию. Больше некому. Не мне вам объяснять, чем все может закончиться, если об открытом канале узнают хозяева.
   - Что ты предлагаешь конкретно? - хмуро и сердито проговорил Рибан.
   - Я не знаю, но вы можете что-нибудь придумать. Вы же гений, профессор. Это не комплимент. Я действительно так считаю.
   - Гм-гм, - сказал профессор, не находя других слов, и задумался. Через минуту он объявил: - У меня появилась одна идея, но...
   - Говорите, шеф, не стесняйтесь, - подбодрил Такин.
   - Она немного безумная.
   - Ну и что, - улыбнулась Айна, - все ваши идеи безумны.
   Рибан, кряхтя, поднялся на ноги.
   - Значит так. Чтобы закрыть канал, нужно создать на входе заряд, который приведет в движение энергетические потоки и заставит их занять свои места.
   Новая идея Рибана действительно была безумна, и друзья проглотили ее молча.
   - Как вам известно, мощность выброса при сеансе транспозитации скалывается из мощностей всей планеты, - деловито продолжил профессор. Он уже увлекся, и его идея все более "обрастала мясом". - Но нам такой мощности и не требуется. Будем исходить из того, что у нас есть.
   - А что у нас есть, шеф? - поинтересовался Такин.
   - У нас есть флаер, а его багажник набит ракетами и всякими химикатами. Кроме того, у нас есть оружие. Если правильно всем этим воспользоваться, можно устроить небольшой взрыв.
   - И, по-вашему, этого будет достаточно? - с сомнением сказал Ибадим.
   - Я исхожу из того, что пространственная щель имеет неестественное происхождение, следовательно, она имеет тенденцию к срастанию. Если же ей помочь, она срастется быстрее. - Рибан всплеснул руками. - Не поняли? Вы можете всю жизнь мазать мазями рот, но он так и останется открытым. Зато самая глубокая рана срастается, даже если вы о ней не позаботитесь. Но учитывая, что мы не можем в данном случае ждать, когда это произойдет само собой, мы ей поможем. Ну что, теперь ясно?
  
  
  12
  
   - Жуткий, кошмарный климат, - проворчал Рибан, посасывая восстановительную таблетку. - Мало того, что воздух до нельзя разрешен, еще и погода меняется чуть не каждый час. Я с самого утра чувствую себя так, будто меня растоптал мамонт. А как вы, уважаемый?
   Целондрок молча кивнул, что должно было означать "хорошо". Старец был ужасно подавлен новостями о Гуар-Ну и почти не воспринимал происходящее. Ему было все равно, что они тут делают и какая сейчас погода. Он пытался медитировать, уходить в себя, но ничего не получалось. Пожалуй, впервые за последние пятьдесят лет его сердце ощущало боль. Он так давно ушел от мира, что забыл, как это бывает, когда оно болит и страдает о ком-то. Конечно, он и раньше беспокоился за Гуар-Ну, единственного человека, которому позволял нарушать свое уединение, но все эти переживания находились где-то рядом, поблизости, не проникая на самую глубину. Он не впускал туда эмоции, потому что они тяжелым грузом ложились на душу, очищенную вечными снегами и близостью неба, и мешали ей отрываться от земли. Теперь же его душа налилась свинцом, он и хотел бы, да не мог освободить ее и унестись в прекрасные дали, спасающие его от холода и одиночества в самые темные и долгие ночи. Сегодня утром старый учитель понял, что Гуар-Ну дорог ему не как ученик или носитель миссии, а как родная душа, может быть, даже как сын. У него ведь никого не было на свете, кроме гор и Гуар-Ну.
   Рибан прикрыл глаза козырьком ладони и возвестил:
   - Мы на месте. Дыра начинается в этих краях.
   Профессор хотел вылезти из флаера, но Ибадим захлопнул дверцу перед его носом. Рибан удивленно заморгал.
   - Профессор, вы, учитель и Айна улетаете.
   - Как это? Мы же...
   - Вы улетаете, - твердо повторил Ибадим. - Такин увезет вас подальше отсюда и вернется, а я буду ждать его здесь. Как раз обдумаю на месте, как все устроить. - Он посмотрел на Айну. Она зажала рот ладонью и отвернулась. - Пожалуйста...
   Ибадим был уверен, что Такин сделает все, как надо. Он устроился на возвышении и стал наблюдать. Наивный план профессора - дождаться материализации вражеского корабля и взорвать его - не выдерживал никакой критики. Рибан, видимо, совершенно не был знаком с космической техникой, если рассчитывал на начиненный взрывчаткой флаер. Профессор был большим фантазером. Но Ибадим промолчал, потому что у него созрел собственный план, который он не собирался ни с кем обсуждать.
   Дожидаясь возвращения Такина, он засек длинный объект, проплывший по темнеющему небу к востоку. В другой раз к нему подскочила группа каких-то существ, вида которых он не разобрал из-за сгущающихся сумерек. Они постояли в нескольких шагах и поползли прочь. Ибадим только усмехнулся. Откуда-то пришло: мерзкие зловонные твари...
   Наконец вернулся Такин. Парень был серьезен и сосредоточен.
   - Знаешь, - сказал он, - честно говоря, план шефа не кажется мне реальным.
   - Правильно, поэтому мы сделаем все по-другому.
   - А как?
   Они залегли среди камней и настроили приборы ночного видения.
   - Так как? - повторил вопрос Такин.
   - Я тебе расскажу. - Ибадим помедлил. - Только спокойно. Хорошо? Я - хозяин.
   - Сейчас не до шуток.
   - Я не шучу. Я - хозяин. Но для вас это пока не опасно. Надеюсь, я успею.
   Такин судорожно сглотнул и слегка отодвинулся.
   - Что успеешь?
   - Если какое-нибудь судно вообще оттуда появится, меня признают. Это уже проверено. Мы не будем запускать машину на автопилоте, я сам поведу ее и постараюсь подойти к ним как можно ближе. У корабля не может не быть защитного поля. Я сделаю так, чтобы меня пропустили за внутренние границы. Только в этом случае можно на что-то рассчитывать. Конечно, должны сложиться и другие обстоятельства. Например, корабль не должен быть очень большим, он должен двигаться не очень высоко и не очень быстро.
   - Позавчера мы с шефом как раз наблюдали такой аппетитный объект. Может, и я с тобой?
   - Нет, ты останешься здесь и будешь сигналить ракетам.
   - Что?! - взорвался Такин. - Так вот какой у тебя план! Я не буду взрывать тебя вместе с ними! Ни за что!
   - Тихо! - Ибадим дал парню подзатыльник. - Это все очень серьезно, малыш.
   - Я не буду давать сигнал, пока ты там, - заявил Такин и сдернул с головы прибор ночного видения. Глаза сверкали от гнева. - За кого ты меня принимаешь? Как я ей после этого в глаза смотреть буду? Она ведь все знает. Я ее час от флаера отрывал. Она чувствует, что ты собираешься геройски умирать. Она умоляла вернуть тебя живым. И я ей это обещал! Понял?
  
  
  13
  
   Третья ночь без сна стала просто пыткой. Ибадим чувствовал, что готов отключиться, и требовал от Такина все время его тормошить. Голова практически не соображала, уши словно заткнули ватой, он разговаривал и не слышал своего голоса, только понимал, что несет какую-то чепуху. Губы, ноги, руки двигались чисто автоматически.
   Долгожданный корабль появился только к середине следующего дня. За это время мимо их укрытия проползла армия квадратных механизмов, пролетела пара испуганных сиреневых птичек. И, наконец, к часу дня пустыню сотряс раскатистый грохот, а потом из ниоткуда возник, словно выпало из неожиданно раскрывшейся в воздухе дыры, огромный серебристый треугольник. Корабль шел низко и тяжело. Кажется, он собирался садиться.
   Люди прижались к земле.
   - Вот черт, какая махина! - с досадой сказал Такин. - Он нам не по зубам. Придется ждать, пока попадется что-нибудь помельче.
   - Ждать нельзя, это - хозяева, - сказал Ибадим. Шум немого растормошил его утомленные мозги.
   - Черт! Ты уверен?
   Ибадим криво усмехнулся.
   - Разумеется.
   - Что же мы можем сделать? Наши ракеты для них что укус комара!
   - Посмотрим, - сказал сверхчеловек. - Все, я пошел, а ты не высовывайся. Будь наготове.
   Он сполз в овраг, где они укрыли флаер, забрался в машину и запустил двигатели.
   Корабль завершил посадку. Поднятые им вихри и смерчи улеглись и в пустыне снова стало тихо. Только ветер завывал среди руин.
   Маленький флаер-такси летал вокруг гиганта, как комарик, пытающийся подобраться к спящему слону. Несколько раз защитное поле отбрасывало машину и Ибадим терял управление. Наконец он принял решение и посадил машину у самой границы купола. Он выключил двигатели, откинулся в кресле и стал ждать.
   Корабль не проявлял дружелюбия, но и не пытался его уничтожить. Ибадим знал, что корабль жив. Он это чувствовал. Он чувствовал Их. Они там, внутри, их много. Они напуганы и растеряны. Они не понимают, что произошло и безуспешно пытаются связаться со своими. А свои отдалены от них сотнями столетий, только потерявшиеся во времени об этом не догадываются. Им страшно. Боже, как им страшно!
   Ибадим сидел в кресле пилота неподвижно. Его сердце гулко стучало. Он тоже ощущал этот страх, ведь там, за бронированной кожурой судна, были свои. Свои... свои... Это же свои!.. Сознание отрывается. Он держит его изо всех сил, оно стонет и рвется из рук. Ему хочется слепиться в один комок со своими братьями и разделить их ужас перед неизвестностью. Они едины, каждый живет и умирает ради всех, ради общего дела, каждый обязан своим существованием другому. Никто не может существовать ради себя, потому что он часть Идеи, через которую пролегает путь к спасению. Что за Идея? Нет, этого он пока не знает, но уже готов ради нее на все. Он уже прилепился к этому кому, и сущность его рвется туда. Откройте. Откройте ДШИТЛРЛС... Что это? Имя? Какое страшное имя... Таких имен не бывает. Но это его имя. Его так зовут и он хочет туда, где у всех есть имена... ДШИТЛРЛС... Откройте же! Я свой! Откройте двери, мне душно, откройте, у меня остановится дыхание!..
   Ибадим распахнул дверцу и вывалился наружу. Он и вправду задыхался. Приступ дурноты накатился волной. Он прижался лбом к холодному металлу и сцепил зубы. Кое-как дрожащей рукой выгреб из кармана восстанавливающую таблетку и забросил под язык. Немного полегчало. Так, хорошо, самое трудное позади, если он сумел пережить этот момент, дальше будет полегче. Главное - не упускать контроль.
   Он повернулся лицом к кораблю и поднял руку. Свои... свои... свои... - стучало в голове. ДШИТЛРЛС... ДШИТЛРЛС... ДШИТЛРЛС... брат ДШИТЛРЛС... Как страшно. Челон ничего не говорил ему об этом. Ну скоро они там, что ли?..
   Ибадим почувствовал, как песок под его ногами пришел в движение. В первый момент он решил, что теряет сознание, но потом понял, что это корабль засасывает его и флаер в свое поле. Еще два-три шага - и он оказался внутри защитного купола.
   Человек стоял у чужого корабля, шатаясь от усталости. Ни вокруг, ни внутри судна не наблюдалось движения. Тем не менее Ибадим ощущал на себе чужие взгляды. Чужие мысли облепили его сознание, чужой страх холодил внутренности. Но было еще что-то, чего он не мог объяснить. Он рос, расширялся, тем не менее, не меняясь в физических размерах, а его братья мельчали, превращались в серую пыль.
   ДШИТЛРЛС пятого поколения от правления семнадцатого предка... Это сказал не он, а тот, другой. Лкдмнесгвт... нннн... нннн... вращптдяочлсовнуш...арпгвл... нннн... Звуки язык чужого мира резал слух и причинял страшную боль. Огромным усилием воли Ибадиму удалось остановить этот поток. Но пространство уже завихрилось, зашелестело множеством голосов. ДШИТЛРЛС! ДШИТЛРЛС!.. И человек догадался, что его знают, а, может, и ждут. От этой догадки его качнуло. Пока он приходил в себя, ему сообщили на незнакомом, но понятном ему языке чужого мира, что РНУХ ждет его, однако он почему-то явился слишком рано. Его возрождения ждали значительно позже. Еще не слились два города и не упал красный огонь. Еще не свершились другие предзнаменования, и РНУХ может не принять их камни..
   РНУХ? Камни? Какие камни?.. Ибадим шатался, его будто траву под ветром, клонило в разные стороны. Что-то далекое и покрытое толстой паутиной времени шевелилось в самой глубине души. Нет, не души, а того сгустка живой трепещущей энергии, что соседствует с ним в его ментальном пространстве. Проклятый ДШИТЛРЛС не давал покоя и бился внутри черепной коробки. ДШИТЛРЛС... ДШИТЛРЛС... ннннн... ннннн... иииии...
   Снова подступила дурнота и голова взорвалась от боли. Ибадим зарычал, выдирая себя по частям из ННННН... ИИИИИ... Упасть здесь было немыслимо. Потерять контроль тоже было немыслимо.
   - Так, спокойно, без паники, - приказал он себе. - Теперь ты понял, почему Челон держится за тебя? Ты не просто новый брат, а кто-то, кого они ждут. Они тебя ждут с доисторических времен. Ты их мессия. Что ж, поздравляю, вот это новость... Значит, трансформация неизбежна. Что бы ты не делал, ты все равно превратишься в него. Да ты уже - он! Все это время ты думал, что борешься с ним, а на самом деле боролся с самим собой... Ну ладно, все потом. Потом!
   Он сжал кулаки и на несколько секунд зажмурился. Только бы успеть. У него появилась идея. Теперь главное - чтобы тот, второй, не помешал.
   - Я пришел в самое время, - проговорил он. Слова на нечеловеческом языке родились в его сознании сами по себе. Он не думал, как это сделать, он просто говорил и ужасался каждому слетающему с губ звуку. - Вы оказались в канале времени и попали в далекое будущее, когда наши братья победили человечество и заселили Землю. Через сто веков вы получите человеческие тела и станете хозяевами этого мира. Вы не должны были быть здесь, но это не ваша вина, поэтому вы будете помилованы. Но вы немедленно должны оставить корабль и вернуться. Именем семнадцатого предка приказываю уничтожить корабль. Судно должно быть ликвидировано. Властью Великого предка! Немедленно! Сейчас же!
   Ннннн... иииии... ннннннннннннннн...
   Защитный купол погас. Ибадим не поверил своим глазам, когда увидел, как от огромного тела корабля стали отделяться мелкие объекты. Шлюпки отлипали и разлетались во все стороны. Шлюпок были сотни. Ибадим провожал их холодным взглядом и отдавал какие-то приказы, плохо соображая, что делает.
   Наконец он остался один на один с кораблем. Судно вибрировало и содрогалось, по углам треугольника вспыхивали огни, рвался наружу воющий сигнал тревоги, из-под брюха корабля тянулись тонкие струйки белого едкого дыма. Ибадим смотрел на умирающего гиганта и смеялся. ДШИТЛРЛС... ДШИТЛРЛС... РНУХ не примет их камни. Бедняжки, он не примет их камни! Конечно, не примет, ведь ДШИТЛРЛС больше не будет. Он умрет в атомном огне. Его не станет, не станет мучений и боли, этой дурноты, выворачивающей душу наизнанку. Он освободится, умрет и больше не будет слышать ннннн... иииии...
   И тут сквозь вой и свист, дым и сверкание пробилось воспоминание, голос, далекий шепот. "Я всегда буду на твоей стороне"... Так она сказала тогда, когда они были вместе. Он обнимал ее, а она грела свой холодный нос на его груди. И эта разбитая машина был для них лучшим местом на земле... Да, она сказала, чтобы он не волновался, потому что она всегда будет на его стороне. Что еще она сказала?.. Она просила его помочь ей бороться за него. Она сказала, что умрет, если проиграет это сражение. Еще она сказала, что она сильнее чужого, потому что любит его. Она такая сильная... Она будет держаться до тех пор, пока не вернется Такин. А потом она перестанет жить. Если не умрет, то погаснет навсегда. И все потому, что он трус. Трус!
   Тревожный вой корабля перешел на басы и стал глуше. Все, сейчас будет взрыв, догадался Ибадим и его прошиб холодный пот. Осталось немного, совсем немного... Ннннннннннн...иииииииииии...
   - Не-е-ет! - заорал Ибадим. - Нет! Нет! Нет!
   Он метнулся к флаеру и рванул дверцу на себя.
  
  
  14
  
   Отай чувствовал себя почти сверхсуществом. Только сверхсущество могло вынести такую атаку чужого разума, которую вынес он. Во время допроса у него были завязаны глаза и Отай точно не знал, сколько было мучителей, но по голосам он насчитал не меньше десяти человек. Возможно, их было и больше. Чужие энергии раздирали его существо. Чудовища пробили дыру в его голове и копались внутри своими щупальцами. Конечно, все это были лишь ощущения, но он это понял только ощупав свою голову на следующий день, когда пришел в сознание. "Склеили, что ли?", - подумал он тогда и подивился тому, что еще способен мыслить.
   С этого момента Отай понял, что достаточно силен. Все на этой чертовой секретной базе поняли это, даже Челон. Тот, как обычно, держался спокойно и снисходительно, однако взгляд его становился все тяжелее и тяжелее.
   Сегодня было решено вскрывать саркофаги. Отай со страхом ждал этого дня, но его опасения оказались напрасными. Голубой бассейн был обернут невероятно прочным материалом, который не брал ни атом, ни лазер, ни металл, ни жар, ни холод. Неподвижные зрачки пришельцев безразлично глядели на происходящее сквозь толщу неизвестного земной науке вещества. С огромным трудом с поверхности бассейна удалось соскоблить немного молекул и отправить на экспертизу. Высокоточные приборы секретной военной лаборатории не смогли идентифицировать вещество и ситуация стала еще более драматической.
   Для того, чтобы разместить тут все необходимые для работы машины, была срезана одна из внутренних стен. На прозрачной голубой поверхности громоздились механизмы, повсюду мигали и пищали всевозможные датчики, деловито сновали туда-сюда киберы с пушками и нейтрализаторами, суетились люди в скафандрах. Без защитной одежды был только Отай, прикованный за правую руку к боку вышедшего из строя длинноносого бура. Его все еще качало после допроса, глаза лезли из орбит, в голове стоял шум и звон.
   Челон не отходил от него ни на шаг. Вот и теперь он находился рядом - сидел, сгорбившись, мрачный и нервозный. Щиток шлема был откинут, и Отай хорошо видел его закаменевшее лицо.
   - Челон, а Челон, а куда попадают сверхчеловеки, когда подыхают? - язвительно поинтересовался он. - В ад или в рай? Может, у вас есть какой-то специальный филиал? Как элитный курорт. Да ты не тушуйся, мне просто интересно, хочу знать, что с вашим геном происходит после смерти. Что будет, если его передать, например... крокодилу? Сверхкрокодил? А если тушканчику - то сверхтушканчик. Мда, вы точно нигде не пропадете. - Челон хранил молчание. Отай усмехнулся: - Ты бы закрыл шлем, а то залетит какая-нибудь инопланетная зараза. Хотя прятать такой мужественный профиль, конечно, жалко. Вы и в своем мире такие же красавцы? Ну, уж наверное, красавцы, если наши женщины согласились... ммм... принимать ваши реликтовые гены.
   - Ты хочешь знать? - Челон слегка повернул голову. Он был раздражен. - А никто и не спрашивал их согласия. Это был эксперимент, и он удался. А победителей не судят. Кажется, так говорят люди?
   Отая передернуло.
   - Надо же, из какой грязи вы выползли. Тьфу, мерзость. То-то я смотрю, откуда у вас такой комплекс неполноценности. Теперь все понятно. Стыдно, наверное, за предков?
   - Заткнись, - процедил сверхчеловек.
   Отай рассмеялся и отдал честь свободной рукой. Челон зло покосился на него, но ничего больше не сказал.
   Работа шла без энтузиазма. Через несколько часов безуспешных усилий всем стало ясно, что добраться до саркофагов будет непросто. Устали все, и люди, и машины, а корабль все не желал открывать свои тайны.
   - Неужели они все из высшей расы? - миролюбиво поинтересовался Отай, кивнув на группу здоровенных парней в защитной форме, копошащихся вокруг сломанной машины.
   - На этой базе служат только наши мальчики, - ответил Челон.
   - А они сами знают, кто они?
   - Конечно, они знают об этом с детства.
   - Интересно, каково жить, зная, что ты - высшее существо?
   - Намного легче, чем осознавая свою ничтожность.
   - Ты это обо мне? - Отай критически осмотрел себя. - По-моему, ничего. Стыдно признаться, но я себе нравлюсь. Посмотри, какой я крутой. А?
   Челон развернулся к нему вместе с креслом.
   - Может, поговорим серьезно?
   - Поговорим. О чем?
   Сверхчеловек покусал губы и сказал:
   - Ты, конечно, имеешь моральное право так нагло себя вести. Признаю. Не думал, что ты выдержишь такую атаку, а тем более, останешься после этого в своем уме. Молодец. Ты меня удивил и озадачил. Честно скажу, в тот день я впервые пожалел о том, что вытащил тебя из Неаполя. Ты очень серьезный и сильный враг. Мне следовало отнестись ко всей вашей компании более внимательно. От вас вреда больше, чем от целой армии.
   - Стараемся.
   - Да, стараетесь. Но вы забываете, что вы не бессмертны и силы ваши не безграничны, в отличие от моих, например. Что улыбаешься? Твои дела очень плохи, капитан Марам. Сбежать отсюда абсолютно невозможно. - Он покачал головой и повторил: - Абсолютно. Секретная база 412 абсолютно недоступна. Так что твои приключения только начались. Я должен открыть этот склеп любой ценой, и я это сделаю, даже если придется устроить тебе пересадку мозгов. В прямом смысле, между прочим. Ты не оставляешь мне выбора. Ты знаешь, что значит пересадка мозгов?
   Отай проглотил комок.
   - Сгораю от любопытства.
   - Ты, я вижу, большой смельчак, - сказал Челон, не изменив ни тона, ни позы. - Что ж, герой, можешь принести себя в жертву. Только ради чего и ради кого? Ты знаешь, кто они? Ты уверен, что они твои друзья? Кто тебе сказал, что твоя жизнь стоит их трупов?
   - Они твои враги. Мне этого достаточно.
   - Ошибаешься. Не все наши недруги - ваши друзья. У вашей расы и без нас достаточно врагов. Мы - самые безобидные из них, потому что хотим не уничтожения человечества, а его преобразования.
   - Спасибо, конечно, но я все равно не могу помочь тебе. Я не знаю, как открыть этот склеп, а...
   - А если бы и знал, не сказал бы, - раздраженно оборвал Челон и подозвал к себе троих громил в спецодежде. - Наш гость слишком хорошо себя здесь чувствует. Он, кажется, думает, что тут санаторий. Объясните ему в двух словах, что это не так. Только аккуратно - ему у нас еще гостить и гостить. Ясно?
   Громилы, толкая друг друга, надвинулись на человека и с кривыми усмешками уставились на него сквозь смотровые щитки шлемов. Отай понимал, что только насмешит этим противника, но ему хотелось нанести первый удар. Это все, чем он мог спасти свою честь в данной ситуации. Он размахнулся и погрузил кулак в амортизирующий плотный материал скафандра. Защитный слой проглотил его силу, зато последовавший за этим ответный удар заставил его переломиться пополам.
   Челон отвернулся. Он наблюдал за работой своих сотрудников, занятых с машинами, и похлопывал ладонью по подлокотнику кресла, словно отсчитывая секунды. Через некоторое время он поднял скрещенные руки и крикнул:
   - На сегодня все! Хватит! Сворачивайте работу! - Морщась, оглянулся. - Вас что, приказ не касается? Достаточно, я сказал... Хватит, кретины! Пошли вон!
   Он подождал, пока громилы отправятся исполнять новый приказ, поднялся и подошел к повисшему на наручнике человеку.
   - Ты меня слышишь? - спросил он. Отай двинул головой. - Тогда слушай. Я не хочу твоей смерти и не испытываю удовольствия от твоих мучений. Поэтому я подожду еще немного. До завтра. Твоя судьба зависит от тебя, сам решай, оставаться тебе человеком или превращаться в растение. Все, что мне нужно, находится в твоей голове, которая тебе больше не принадлежит. Она принадлежат мне. Человеческий мозг - это хитроумный компьютер, с которым мы умеем обращаться. Уж поверь. Посиди тут и подумай об этом до завтра. Никто тебе не помешает. Только хорошо подумай. Времени у тебя достаточно.
   Челон постоял над человеком еще немного, повздыхал, качая головой, и стал подниматься по железной лестнице к крошечной площадке, ведущей к выходу.
  
  
  15
  
   Прожектора погасли. Только одна лампа, установленная под потолком, продолжала слабо светиться, отражаясь желтоватым пятном на поверхности голубого бассейна. Остывающие механизмы стояли во тьме уродливыми горбатыми чудовищами.
   На корабле было тихо.
   Отай был единственным живым существом в этом царстве спящих машин. Когда наверху в коридоре затихли последние шаги, он, наконец, позволил себе застонать. Сразу стало легче. Боль потекла наружу и уже не так терзала его внутренности. И кто все это придумал? - думал он, сплевывая кровь и осколки зубов. Кто выдумал эти законы чести? Кто придумал, что нужно терпеть, когда тебе больно, и молчать, когда хочется кричать? Кто сказал, что мужчина не имеет права на слезы? Мужчина тоже человек и ему тоже бывает плохо. У него тоже может болеть душа, и в этом нет ничего постыдного... Вот как сейчас. Как остановить эти слезы, если все внутри горит, если сломано ребро, вывихнута челюсть и нет никакой уверенности, что завтра не будет еще хуже...
   Он не старался сдерживаться. Здесь никого не было и не перед кем было держать позу. Он размазывал слезы и кусал превратившиеся в сосиски губы от боли и обиды. Ему было страшно обидно за себя и за все человечество, такое же униженное и разбитое в кровь, как он.
   Постепенно боль притупилась, притупились все ощущения и сознание начало заволакивать туманом. Он не сопротивлялся этому ощущению и очень быстро провалился в состояние полусознания. Он не заметил, как в помещении начало светлеть и по полу поползла светящаяся дымка. Он не видел, как в потолок со дна голубого бассейна ударил острый луч и находящиеся поблизости спящие машины стали с лязгом и скрежетом проваливаться сквозь быстро испаряющееся вещество.
   Отай ничего этого не видел и не слышал. Но что-то заставило всколыхнуться его сознание. Яркая вспышка ударила в глаза из темных глубин, и человек очнулся. Он сделал вдох, закашлял от боли и разлепил свинцовые веки.
   Перед ним по колено в струящейся голубоватой дымке стояли три фигуры. Они казались нереальными, расплывчатыми, их серебристо-белые одежды переливались невероятными оттенками, слепили. Где-то он уже видел эти лица, эти странные глаза... Он смотрел на незнакомцев, а они смотрели на него, и все четверо хранили молчание. Одна из туманных фигур нагнулась и провела ладонью возле его лица. Отай почувствовал идущую от руки горячую волну, вместе с которой пришло облегчение - перестала ныть свернутая челюсть, куда-то исчезла боль в глазах и голове. Кровавая пелена спала, и фигуры выступили из темноты более отчетливо... Черт возьми, где же он все-таки мог их видеть?..
   Плетью упала на колени затекшая правая рука, со звоном ударился об пол разомкнутый наручник. Отай посмотрел на свои побелевшие пальцы и подумал, что все происходящее - бред.
   Но где же, где же он их видел?..
   Его потянуло обратно на глубину. Он покорно закрыл глаза, но тут же снова широко их распахнул. Он вспомнил.
  
  
  16
  
   Челон отдыхал, устроившись в кресле прямо в спецкостюме и закинув ноги на стол. Он размышлял о том, что будет делать завтра, если звездолетчик снова скажет ему "нет". Он чувствовал, что перестает владеть собой, и это ощущение совершенно ему не нравилось. Весть о побеге Ибадима и девчонки стала для Челона страшным ударом. Он предчувствовал неладное, но не ожидал, что все настолько серьезно. Он больше не был уверен ни в чем и ни в ком. Происходили странные вещи, ситуация становилась неуправляемой. Провалились под землю пирамиды, простоявшие неподвижно тысячи лет. Возник из ниоткуда корабль с тремя саркофагами, до которых нельзя добраться. Впервые не сработала программа восстановления личности, и тот, кто должен был стать главным союзником, стал опасным врагом. Дал о себе знать древний дух, называвшийся в свое время Имхотепом. Что ему тут понадобилось? Что им вообще нужно на этой планете? - думал Челон. Прошли века, а они все не хотят мириться со своим поражением, все вмешиваются, все лезут... Все переворачивается вверх дном. Прошлое, будущее, настоящее, все перемешалось. Три дня назад ему на стол легли металлические пластины с записями древних хроник, датированные шестнадцатым тысячелетием до нашей эры. В них рассказывалось о путешествии группы участников Первой войны в будущее и их встрече с Великим предком. Челон был потрясен. Как воины прошлого могли встретиться с Ибадимом?! Он ничего не понимал, но не сомневался: тут не обошлось без Рибана. Безумный старик, наверное, придумал что-то невероятное, научился путешествовать по времени без помощи Станции, изобрел еще что-то невозможное. Безумец. Гениальный безумец... Да, пожалуй, от звездолетчика действительно придется избавиться, пока он тоже что-нибудь не выкинул. Человек не будет сотрудничать, это ясно, значит, остается одно - смерть. А как насчет оставить его в живых? Не стоит. После того, что произойдет завтра, это будет просто бесчеловечно...
   Громко пискнула внутренняя связь.
   Челон дернул клапан на груди и оттянул ворот. Проклятая база - ни капли свежего воздуха.
   На экране возникло потное лицо командующего.
   "Вам лучше пройти к семнадцатому терминалу", - сказал генерал металлическим голосом.
   - Что случилось? - недовольно спросил Челон.
   "Не знаю. Что-то происходит. Этот проклятый корабль начал нагреваться. Пришлось убрать подальше все машины и людей, а ангар не безразмерный, между прочим. Скоро нам некуда будет отступать. Мы ничего не можем сделать. Нагрев идет слишком быстро".
   Челон сбросил ноги со стола.
   - А пленный? Что с ним?
   "Не знаю. Прошу прощения, но он меня интересует сейчас меньше всего. Приходите и сами разбирайтесь со своим пациентом, а меня волнует личный состав и техника. Я объявляю эвакуацию. Если этот чертов корабль вздумает взлететь, он продырявит все наши защитные поля, а мы с вами разлетимся на молекулы. Наши заряды для него что плевки. Это большая сила, и я в данный момент не знаю, что с ней делать. На изучение вопроса времени нет. Так что собирайтесь и идите к семнадцатому терминалу. И побыстрее, пожалуйста, мне некогда возиться с каждым гражданским шишкой из столицы".
   - Вы в своем уме? Как он может взлететь?!
   "Да! Я в своем уме, а вот у вас в центре, кажется, совсем разучились соображать! Нужно было провести полевые исследования объекта, прежде чем тащить его под землю! Для подобных экспериментов существует лунная база или, на крайний случай, полигон в Гоби! В столице прекрасно осведомлены о том, что..."
  
  
  17
  
   Дежурные, которых он оставил на корабле, рассказывали невероятные вещи, перебивали друг друга, путались и начинали сначала. По их рассказам, они услышали грохот и бросились к бассейну, чтобы проверить, что происходит. Там туман, запах какой-то странный, звуки непонятные. Дежурные стали звать подмогу, а связи нет. Заглохла связь! Тогда они выставили перед собой пушки и мужественно двинулись вниз. И тут навстречу им из тумана вышли привидения. От страха они стали палить по призракам, а тем хоть бы что. Стоят себе в тумане и молчат... Но самым ужасным было явление окровавленного пленника, который хохотал как дьявол на страшном суде. Когда они бросились бежать, невидимая сила подхватила их и понесла. Их выдуло наружу как воздух из шприца! И хорошо, что выдуло, потому что корабль начал быстро нагреваться.
   - Достаточно, - сказал Челон и сцепил зубы в бессильной ярости. Ему все было ясно.
   Через час после происшествия линия безопасности пролегала уже в пятидесяти метрах от корабля и продолжала отодвигаться. По всему периметру были установлены мощные орудия, но и их приходилось двигать все дальше и дальше.
   Отвратительно выла серена. Гремели приказы, коридоры сотрясались от грохота шагов. База поспешно эвакуировалась.
   - Туда нельзя! - крикнули в ухо. - Он сейчас в-в-в...
   - Взлетит? Пусть только попробует!
   Челон яростно оттолкнул дрожащего постового и бросился к ангару. Его тянуло к кораблю как магнитом. Он знал, что проиграл, но хотел лично убедиться в этом, увидеть своими глазами. Он пересек линию безопасности, пробежал метров пять и понял, что дальше идти не сможет. Здесь начиналась чужая территория...
  
  
  
  ГЛАВА 9 ХОЗЯИН НЕБА
  _____________________________________________________________________
  Север-звездолет-Остров Пасхи, февраль 2548 года
  
  
  
  1
  
   - Ну, наконец-то! Я как чувствовала, что вы сегодня очнетесь. Здорово. Вот наши обрадуются. Директор как раз вчера вечером звонил, спрашивал о вас. Ну что, как вы?
   Гуар-Ну напряженно смотрел на девушку. Он не знал ее. А она непринужденно болтала, будто они были знакомы тысячу лет. Она была некрасива, но очень мила, черные гладкие волосы переливались красными и золотистыми прядями, поблескивающими под лампами дневного света.
   - Кто вы? - проговорил он.
   - Ах, ну конечно! - воскликнула девушка. - Вы же, наверное, ничего не помните. Мы нашли вас после обвала. Вы были очень больны и потеряли сознание. Мы специально поднялись наверх, чтобы посмотреть, не нужна ли кому-нибудь помощь. Мы знали, что там живет этот маленький старичок. Один раз мы даже беседовали с ним. Интересные вещи он рассказывает. Кажется, вы тоже искали его? Он ваш родственник?
   - Учитель! - застонал Гуар-Ну и зажмурился. Он все вспомнил. И бой, и лавину, и ночь в пещере, и незнакомое женское лицо. - Это мой учитель. Он погиб. Остался под лавиной. Я не успел спасти его!
   - Нет-нет, успокойтесь, - сказала девушка и наклонилась к нему. - У меня для вас хорошие новости. Позавчера наши ребята были там. Они рассказали, что завал разобран, а в хижине никого нет. Кто-то позаботился о вашем... как вы сказали? Учителе? Думаю, с ним все в порядке.
   Ну резко выдохнул и снова посмотрел на незнакомку.
   - Спасибо.
   - Да мне-то за что? - засмеялась девушка.
   - Вы тоже живете в горах?
   - Нет, мы там работаем. На станции гляциологов. Мы гляциологи, ледник изучаем. Понимаете?
   - Хм, что там изучать? Сплошной лед.
   - А вот представьте. Это очень интересно. Вот вы, наверное, не знаете, что лед бывает червивым.
   - Не знаю, - признался Ну. - Должно быть, это и правда интересно, если вы живете в этом холоде. Значит, это вы меня нашли? А я думал, это бред. Женщина в таком месте... Я решил, что это от лихорадки. На вас одежда была какая-то странная.
   - Это у нас комбинезоны такие. Форма. Понимаете?
   - Понимаю, - сказал контактер и наконец улыбнулся веселой девушке с переливающимися волосами.
   Ему было хорошо. Несмотря ни на что, ему было очень и очень хорошо. Учитель спасен, он сам - тоже. И эта девушка улыбается так солнечно, будто на дворе разгар июля. Было бы славно, если бы она еще немного посидела рядом.
   - Меня зовут Ламанин, - сказала девушка. - А вас?
   - Меня? Я... - Ну замолчал. Он вдруг вспомнил, где находится. Стены палаты с извивающимися проводами и мигающими приборами сдавили его со всех сторон, как тесная могила. Он остался один, без друзей, опутанный электродами и подсоединенный к хитроумным машинам, поддерживающим его жизнь. И хозяева, наверняка, ищут его. Достаточно только произнести имя.
   Он ощутил страх и свою полную беспомощность и чуть не заплакал.
   - Вы не помните свое имя? Ничего страшного, - успокоила Ламанин: - После такой болезни это не удивительно. У вас было сильнейшее двухстороннее воспаление легких. Когда мы вас сюда привезли, врачи качали головами. Честно говоря, мы тоже немного виноваты. Два дня мы пытались выходить вас сами, на нашей станции гляциологов. У нас там санитарная комната есть и врач. Но потом поняли, что надо вызывать транспорт. Чуть не опоздали! Поэтому не беспокойтесь, память вернется. Врачи говорят, что вы уже почти здоровы. К тому же ваши данные отправили в столицу, и там, наверное, уже установили вашу личность. Скоро вы узнаете свое имя.
   - В столицу? - переспросил контактер и голос его дрогнул.
   Он хотел немедленно выскочить из постели, но увидел, что раздет, и снова натянул одеяло к подбородку.
   - Что случилось? - заволновалась Ламанин. - Позвать врача?
   - Мне нужно немедленно уходить отсюда, - сказал Ну.
   - Как это? - растерялась девушка.
   - Я не могу здесь оставаться. Меня будут искать. Вы мне поможете?
   Ламани отпрянула от него.
   - Как же я могу?.. Я не могу!
   - Я сам не знаю, что говорю. Извините. Идите, Ламанин, идите. Спасибо вам.
   Девушка пошла к выходу, но остановилась.
   - Чем я могу помочь?
   - Уже поздно. Они уже знают и придут сюда. Кстати, меня зовут Гуар-Ну и с памятью у меня все в порядке. Приятно познакомиться. А теперь идите, уходите, а то у вас могут быть неприятности.
   - Неприятности? - пролепетала Ламанин и, пятясь, вышла.
   Ну задрал голову и посмотрел на висящий над койкой прозрачный колпак. Оттуда к его телу тянулись тонкие разноцветные электроды. Он взял в руку охапку проводов и слегка потянул. "Не может быть, чтобы от этого зависела моя жизнь", - подумал контактер. Не может быть. Он откинул одеяло и решительно рванул один из контактов.
   С ним ничего не произошло, зато заголосил сигнал тревоги, и через мгновение палата была заполнена людьми. Доктора кидались то к аппаратуре, то к больному, ахали и охали, куда-то звонили, с кем-то громко переговаривались. И почему-то говорили что-то о попытке самоубийства. Ну был вне себя от возмущения, он кричал, что это неправда, что он совершенно здоров и нормален и не собирался себя убивать, но никто его не слушал.
   В конце концов врачи прицепили к нему новые электроды, сделали успокоительный укол и удалились.
   - Я здоров! Я хочу уйти отсюда! - прокричал им в след больной и тут же отключился.
   Придя в себя, он увидел возле койки погруженного в раздумья Челона. Это его совсем не удивило. Он не был удивлен и тем, что руки его были стянуты ремнями. Ему совсем не показалось странным даже то, что все приборы в палате были отключены. "Да, они и правда имеют большую власть", - заключил контактер.
   - Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросил Челон и подправил ему одеяло. - Мы были очень обеспокоены твоим состоянием. Ты же знаешь, что значит для человечества потерять такого уникума, как ты.
   - Знаю, - зло ответил Ну. - Ты, кажется, тоже на меня рассчитываешь?
   - Разумеется.
   - Чем же я могу быть полезен высшей расе? Чего ты хочешь?
   - Ничего, что выходило бы за рамки твоих способностей контактера. Мы ни в коем случае не хотим нанести тебе вред или доставить какое-то неудобство. Ты просто свяжешься с кораблем пришельцев и передашь им наши условия. А там посмотрим, все зависит от их ответа. Не исключено, что этим наше сотрудничество и ограничится.
   - И это все? Или пока все? - прорычал Ну. - Не знаю, что там за пришельцы, но тебе придется обойтись без меня.
   Челон несколько секунд смотрел на него, не мигая. Потом опустил взгляд и задумался. Ну показалось, что из-под ресниц сверхчеловека сочится пламя.
   - Чем я тебе так не нравлюсь? - спросил Челон, подавив приступ ярости. - В том, что ты оказался в этой неприятной ситуации, виновен Рибан со своим Проектом, а не я. Прежде чем подставлять тебя под удар, он должен был подумать, что рискует достоянием человечества. Он тоже тебя использовал. Тебя все используют. Так какая же разница? Я прошу всего лишь о маленькой услуге и не собираюсь рисковать твоей жизнью. Я прошу. Пока прошу.
   - Не надо мне угрожать. Я не герой, но я не буду тебе помогать. Я знаю о вас больше, чем ты хочешь, чтобы я знал.
   - Я не угрожаю. Наоборот, я хочу подружиться с тобой, - выдавил Челон.
   - А тебе ничего другого и не остается, - сказал Гуар-Ну. - И нечего прикрываться человечеством. Ты не имеешь к нему никакого отношения. И потом, как ты можешь мне доверять? Откуда ты знаешь, о чем я буду говорить с пришельцами?
   Челон тонко улыбнулся и стал рассматривать свои ногти.
   - Об этом я как раз не беспокоюсь. Ты будешь говорить именно то, что нужно. И знаешь, почему? Потому что на этом корабле находится твой друг Отай. Если ты не сможешь уговорить их принять наши условия, нам придется их сбить. Ты же не захочешь, чтобы твой друг превратился в космическую пыль. Его жизнь в твоих руках.
   У Гуар-Ну перехватило дыхание. Он мгновенно все понял. "Значит, они все-таки вернулись! - обрадовался он. - Я так и знал. И Отай с ними. Отлично. Прекрасная новость".
   - Я не буду помогать вам. Тем более, не буду сажать этот корабль, потому что я знаю, кто они. Я знаю, что....
   И тут Ну увидел, что за длинным стеклянным окном палаты стоит Ламанин. Девушка была бледна. Он также увидел, что включено переговорное устройство, предназначенное для общения с больными во время процедур, - сбоку от двери горела зеленая лампочка. Это означало, что Ламанин слышала все, о чем они говорили!
   Челон перехватил его взгляд и резко обернулся. Но девушка уже исчезла из окна.
   Сверхчеловек просверлил контактера колючим взглядом и быстро вышел.
   "Беги, беги, девушка, убегай!" - подумал Гуар-Ну и закусил губу.
  
  
  2
  
   Ламанин сидела в рецептурном отделении. Руки и ноги сводило от напряжения. Она плохо соображала, о чем разговаривает с электронным консультантом. Машина выдавала ей какие-то данные и периодически выплевывала на стойку розовые рецепты. Ламанин делала вид, что внимательно их рассматривает, а сама следила краем глаза за этим страшным человеком. Он бродил между посетителями, всматривался в лица, словно просвечивал все рентгеновским взглядом. Девушка боялась пошевелиться. Когда он прошел у нее за спиной, ее будто обдало холодом.
   Наконец человек покинул отделение, и Ламанин чуть не рухнула со своего сидения из-за внезапно нахлынувшей слабости. Выждав минуту, она вылетела в коридор и вскочила на ползущий вдоль стены транспортер. По пути она сошла и, проскользнув за спиной охранника, втиснулась в один из восьми служебных лифтов вместе с киберами, везущими на каталках четверых только поступивших больных. Потом перебралась в грузовой лифт, выскочила из него на каком-то из этажей и, только оказавшись в пустом полутемном помещении, остановилась. Здесь она забилась в угол и расплакалась от страха, заливая слезами ворот серебристой шубки.
   Немного успокоившись, Ламанин пришла к выводу, что самым правильным будет прервать отпуск и поскорее вернуться на ледник. Но тут же пришла мысль - а как же Гуар-Ну? Кто еще знает, что он здесь и что ему нужна помощь? Его друзья, наверняка, об этом не знают, ведь он был в горах один. И потом, тот страшный человек назвал ее знакомого контактером и уникумом, значит это тот самый контактер, о котором в прошлом году шумела вся планета. Возможно. Очень похож и имя похоже. Кажется, он помог предотвратить какую-то межзвездную войну или что-то вроде этого. Вот здорово, он спас человечество, а она спасла его. Ух ты!.. Нет-нет, не в этом дело. Любой человек заслуживает помощи, уникум он или нет, важен он для человечества или нет... Хотя ей, конечно, очень страшно. Очень.
   - И нужно мне было сегодня сюда приходить, - вслух подумала девушка и достала из сумочки носовой платок и зеркальце, чтобы подправить расплывшуюся косметику.
   Но не успела. В конце коридора послышались шаги. Ламанин бросилась к лифту и нажала кнопку десятого уровня, где располагалась палата контактера. Это получилось как-то само собой, но она осталась довольна своим поступком, хотя пока не придумала никакого плана.
   По пути в лифт подсели трое хмурых мужчин, среди которых она узнала того самого страшного человека. Она быстро повернулась к зеркалу, достала из сумочки помаду и стала усиленно красить губы. Мужчины косились на нее, подмигивали и посмеивались. Лифт остановился на десятом уровне. Она вышла, а мужчины поехали дальше вниз.
   Чтобы прийти в себя, ей пришлось постоять несколько минут, держась за стену. Когда дрожь в ногах прошла, она поправила прическу, отряхнула приставшие к серебристому меху пылинки и решительно двинулась в нужную сторону. Ей необходимо было сделать три поворота и пройти по длинному стеклянному коридору, после чего повернуть еще раз к палатам стационара. Третьей слева должна быть палата Гуар-Ну.
   Приблизившись к цели, Ламанин остановилась возле соседней палаты и стала изучать график посещений, боковым зрением наблюдая за тем, что делается вокруг. У палаты контактера стоял, прислонившись к стене, коренастый мужчина. Он явно скучал. Ламанин перечитала график в сотый раз, когда у охранника зазвонил телефон. Он долго слушал, а потом, чертыхаясь, побежал к лифту.
   - Зачем вы вернулись?! - вскричал Гуар-Ну, увидев ее. - Вы с ума сошли?! Уходите отсюда! Немедленно уходите!
   Ламанин замахала руками:
   - Тихо вы! Замолчите! Разве не видно, что я вас спасаю?
   Ремни, стягивающие руки контактера, были сцеплены под койкой. Ламанин пришлось повозиться, чтобы добраться до сцепления. Это ей удалось, и девушка мысленно похвалила себя за ловкость.
   - Что вы лежите? - возмутилась она, увидев, что спасаемый ею мужчина и не думает двигаться с места. - Вставайте, пока не вернулся охранник!
   - Я не одет, - сказал контактер и немного покраснел.
   - Какая сейчас разница? Завернитесь в одеяло. Все равно в коридоре никого нет!
   Гуар-Ну не нашелся, что возразить. Логика у Ламанин, как и у любой женщины, была железной.
  
  
  3
  
   Они мчались по коридору. Нужно было успеть покинуть уровень, пока не завершилось время посещений, когда автоматически закрываются все выходы.
   Ну чувствовал себя полным идиотом в этом развевающемся одеяле. Наверное, лучше было бы совсем без него. Он не представлял, как войдет в таком виде в лифт, и, самое главное, как выйдет из него и окажется среди людей. Если даже он не умрет от стыда, их сразу повяжут и сдадут охране.
   К счастью, в лифте оказалась только смена киберов. Роботы-санитары прикрыли людей широкими спинами, и несколько уровней они преодолели практически незамеченными. Но страшный момент в конце концов наступил. Двери лифта распахнулись и внутрь ворвался шум холла первого этажа. В холле царил переполох. Заканчивалось время посещений, и из пятнадцати лифтов беспрерывно выходили люди. Полицейские, персонал клиники и охрана носились в толпе, расталкивая посетителей и больных, заглядывали в лица. Упирающихся задержанных уводили в левый коридор. Крики, ругань, визг.
   Гуар-Ну и Ламанин вышли из лифта, продолжая прятаться за спинами киберов. Первое, что услышал Ну, окунувшись в этот хаос, был крик Челона.
   - Он там, я видел, как он прошел в правый коридор! - кричал сверхчеловек. - Я видел его лысину! Найдите этого проклятого старика и приведите ко мне!
   - Но, шеф, к контактеру приходила девчонка, а не старик! - говорил кто-то.
   - Девчонка? Есть запись?
   - Да какая запись, шеф! Это - обычная бесплатная государственная больница для безденежных. Здесь нет никаких камер слежения. Никто не будет тратиться на это. Вот если бы это была частная клиника, тогда...
   - Хватит болтать. Известно хотя бы, кто его привез?
   - Его привезли спасатели. Кажется, он попал в лавину где-то в горах.
   - В горах? Все понятно. Я догадываюсь, что это за девчонка. Откройте данные на группу Рибана и раздайте нашим людям ее портрет и портрет старика.
   От звука голоса сверхчеловека Ну парализовало. Он весь похолодел и не мог двинуться с места. Босые ноги срослись с холодным полом. На него налетали, оборачивались, разглядывали, крутили пальцем у виска, но не более. Сейчас было не до человека в одеяле.
   Ламанин дернула его за руку, Ну вздрогнул и выпустил одеяло. Охнув, он рванулся за ускользающим одеянием и упал на колени. И очень вовремя, потому что Челон оглянулся и пробуравил взглядом стену, у которой только что стоял контактер. Ламанин тоже встала на четвереньки и зашипела:
   - Скорее!
   Они проползли вдоль стены и поднялись на ноги только ближе к выходу. В давке, царящей у дверей, уже невозможно было разобрать, кто одет, кто раздет. Люди толкались, кричали на полицейских, преграждающих дорогу. Полицейские, как оказалось, сами не знали, кого ловят, и просили граждан сохранять спокойствие до прояснения ситуации. В конце концов несколько упитанных разгневанных дам навалились на оцепление и выдавили стражей порядка на улицу. Следом немедленно хлынул поток, с которым наружу вынесло и Ламанин с контактером.
   - У меня на стоянке такси! - крикнула девушка, схватила его за руку и поволокла за собой.
   Гуар-Ну едва не потерял свое одеяло. Январский холод кусал и царапал его ослабевшее тело. К счастью, флаер Ламанин находился в одном из ближних рядов. Она помогла ему залезть в машину, села сама, и они взлетели.
   - Вот это да! Вот это здорово! - говорила девушка, задыхаясь от восторга. - Вот это приключение! Не могу поверить, что это случилось со мной. А кто такие "высшая раса"? А вы правда контактер? Тот самый? Здорово. Многие думали, что вы мутант. Теперь я всем расскажу, что...
   - Не надо, - остановил ее Ну, - не надо никому ничего рассказывать. Лучше помогите мне одеться.
   - Одеться? - Ламанин засмеялась. Она была снова весела, будто минуту назад не рисковала. - Что может быть проще! Сейчас подберу какой-нибудь магазин на окраине и куплю вам одежду.
   - Спасибо, Ламанин, я ваш должник. А куда мы летим?
   - Ко мне. Я живу в другом городе, часа три лету. У меня большой дом, родители, куча родственников. Мы вас спрячем. Не волнуйтесь. Или, если хотите, можем сразу отправиться на ледник.
   - Спасибо, но этого делать нельзя.
   - Почему?
   - Странный вопрос. Вы же сами видели и слышали, что происходит. Они доберутся до ваших родных и до вашей станции гляциологов, это я вам обещаю. Да и не сумеете вы со мной на борту улететь далеко. Вы высадите меня на крыше какого-нибудь высокого здания, а сами полетите к папе с мамой и никому ничего не будете рассказывать о случившемся. Никому и никогда. А если кто-то будет задавать вам вопросы, вы будете говорить, что ничего не знаете.
   Ламанин перестала улыбаться.
   - Кто они такие?
   - Они чужие, работающие против человечества
   - Так давайте пожалуемся в полицию, сообщим правительству. Пусть их арестуют!
   Ну не смог сдержать улыбки.
   - Вы сделаете то, о чем я вас попросил?
   - Зачем вам на крышу? - хмуро спросила девушка.
   - Я хочу выйти на контакт с кораблем и попросить их забрать меня. Я не смогу все время прятаться и убегать, я этого не выдержу. Вы вот, как я вижу, любите приключения, а я, честно говоря, нет.
   - А можно мне посмотреть?
   - Нет. Вы должны бежать от меня как можно дальше. За кораблем, наверняка, следят. Как только я выйду на связь, меня сразу засекут. И тогда речь будет идти о минутах.
   Ламанин поджала губы и надолго замолчала.
   Она купила все, что нужно, вплоть до белья. Ну сгорал от стыда, но рассчитывать ему было больше не на кого.
  
  
  4
  
   Ламанин выполнила его просьбу и посадила флаер на выпуклой прозрачной крыше самого высокого здания в городе. Кажется, это был отель. Летняя смотровая площадка пустовала, пустовали плетеные шезлонги и красивые беседки. Между беседками виднелись стеклянные павильоны, а в них - бездействующие кабинки лифтов. Внизу зеленел зимний сад, в котором тоже не было посетителей. Под ногами высились пальмы, цвели каштаны и кусты китайской розы, а по эту сторону стеклянного потолка гулял морозный ветер.
   - Нужно еще что-нибудь? - спросила Ламанин без энтузиазма.
   - Улетайте, Ламанин, спасибо за все, - сказал Гуар-Ну. Она молча смотрела себе под ноги и не двигалась. - Пожалуйста, послушайтесь меня. Это не просто приключение. Все очень и очень серьезно, и о происходящем знают только несколько человек на Земле. Нельзя, чтобы и вы попали в этот список. Прошу вас, уходите.
   Ламанин спрятала лицо в воротнике серебристой шубки, повернулась и быстро пошла к своему такси.
   Ну очень хотел надеяться, что она действительно улетела, но в то же время ему стало не по себе. Острое чувство полного одиночества и беззащитности сдавило грудь. Он подумал: а вдруг ничего не получится? Вдруг Отай не успеет? Тогда произойдет катастрофа. Его тело и дух ослаблены болезнью и он вряд ли сумеет сопротивляться. Его превратят в орудие, в передатчик, и ему придется предавать. Неизвестно, для каких темных целей будет использован его дар. Вряд ли он вообще будет понимать, что делает. Прав был учитель. Нужно было послушать его совета.
   Ну присел на корточки, облокотился спиной о перила смотровой площадки и закрыл глаза. Он решил рискнуть и сразу выйти в информационное поле и искать сигналы корабля там, не проводя предварительного зондирования. Если корабль находится на большом удалении от Земли, прослушивание неба может отнять много сил и времени, которых у него не было. Заодно хорошо было бы оставить в "почтовом ящике" послание для учителя. Наверняка, старец ждет от него весточки, волнуется...
   Ну легко выскользнул из реальности и оказался в пустоте, занимавшей всю вселенную. Но пустотой вселенная было только для непосвященных. Гуар-Ну же сразу попал на перепутье дорог и почувствовал на себе взгляды миллиардов глаз. Он дезавуировался, раскрыл себя, стал видим и доступен. В тех мирах, куда не проникает обычное человеческое сознание, сущность становится видимой, когда покидает тело. В первые мгновения чувствуешь себя голым и беззащитным, но очень скоро начинаешь ощущать свою "одежду" - оболочку из тончайшей энергии. Эта оболочка может защитить от неожиданных нападений, однако не позволяет скрыться от чужих взглядов. И Ну знал, что ему следует торопиться. Мало ли кто следит сейчас за ним. К сожалению, вселенная полна не только добрыми посылками. А он слишком слаб сейчас, чтобы держать оборону.
   Прежде чем идти дальше, Ну забросил в "почтовый ящик" послание учителю. Этот уголок на самой границе миров был доступен многим, но дальше из жителей Земли мог идти только он. Так уж распорядилась судьба. Почему-то из миллиардов представителей человеческой расы выбрали именно его. Даже учитель, мудрый и всезнающий, не имел доступа к вселенской базе данных.
   Впрочем, Гуар-Ну давно перестал этому удивляться.
   Он двигался в темноте и слушал, что говорят ему звезды. Плотно сжатый комок энергии, он скользил по паутине невидимых дорог, останавливаясь на перекрестках и прислушиваясь. Сеть-паутина дрожала от напряжения бесконечного множества голосов, несущихся из ближних и дальних миров. Однако ему достаточно быстро удалось вырвать из этой какофонии нужный сигнал.
   Корабль находился совсем недалеко от Земли. Ну сразу понял, что это именно тот корабль, который он ищет, почувствовал его. Будто горячая дружеская ладонь легла на плечо, и темная вселенная перестала быть такой уж темной. Там, на другом конце волны были друзья, там был Отай. Ну знал, что друг ничего не почувствует, но ОНИ должны услышать его голос. Только на это он мог рассчитывать. Он раскрылся, развернулся навстречу волне, позволил ей пройти сквозь себя, чтобы на корабле поняли: он здесь.
   Ответ пришел не сразу, и Ну начал волноваться, потому что силы его были на исходе. Он чуть не потерял от волнения волну, но вовремя сообразил, что его просто изучают.
   Наконец корабль передал приветствие, и контактер облегченно вздохнул.
   "Я - Ну, друг Отая. Я в опасности. Прошу помощи".
   На этот раз долго ждать ответа не пришлось. Он не успел закончить послание, как сигнал буквально взорвался.
  
  
  5
  
   Ну не смог сдержать взлетевшую волну напряжения, и его выбросило за границу миров, на холодную крышу отеля, в реальность морозного февральского дня. Он стукнулся затылком о витые перила смотровой площадки и закричал. Дневной свет резал глаза. было очень холодно и мокро. Он не сразу сообразил, что сидит в луже подтаявшего снега.
   Ну схватился за перила и с трудом оторвал свое тело от пола. Отдышавшись, он посмотрел вниз. Господи, как высоко, ужаснулся Гуар-Ну и почувствовал, что, у него снова начинается жар. Окружающий мир стал понемногу мутнеть. Только не сейчас, подумал Ну, только не здесь. Только бы продержаться, а там Отай что-нибудь придумает. Капитан Марам всегда находит выход, он придумает, как его вылечить без больниц и лекарств.
   Он услышал жужжание. Звук приближался и шел снизу. Ну снов наклонился, тут же отпрянул и попятился к огромному куполу зимнего сада.
   Все-таки Челон оказался расторопнее. Хозяева поймали сигнал и взяли здание отеля в кольцо. Снизу поднимались полицейские катера, медленно, без спешки. Торопиться было некуда - дичь так и так была в капкане. Ну увидел, как со всех сторон округлой крыши поднялись и повисли над прозрачным куполом черные машины с желтой полосой. Он увидел также, как несколько кабинок лифтов исчезли из стеклянных павильонов. Контактер не сомневался, что на одном из этих лифтов на крышу прибудет сам Челон. Он оцепенел от страха.
   Он не поверил своим глазам, когда из первого прибывшего на крышу лифта выскочила Ламанин. На других лифтах прибыли разъяренные охранники. Они кинулись было за девушкой, но увидели черные с желтым машины, втянули головы в плечи и, толкаясь, полезли обратно.
   При виде Ламанин Ну вышел из оцепенения.
   - Зачем вы вернулись?
   - Не могла же я спокойно смотреть на такое!
   - На какое "такое"?! Убирайтесь отсюда к черту!
   Девушка словно не заметила его грубости.
   - Там есть люк, - сказала она. - Я увидела его сверху. Наверное, вентиляция для оранжереи или еще что-нибудь такое. Полезем туда!
   - Зачем?!
   - Разве вам не надо убраться с крыши?
   И снова Ну был повержен логикой новой знакомой. Действительно, ему надо убраться с крыши. Еще как надо!
   - Но как же...
   - Бежим!
   Они взобрались на прозрачный купол и побежали по нему, держась за руки. Под ногами стояли неподвижные и роскошные, словно искусственные, пальмы и кипарисы.
   Полицейские катера нехотя ползли за бегущими людьми, ничего пока не предпринимая. Пару раз в них лениво пальнули газовыми снарядами, из усилителей неслись издевки и дурацкие приказы. Кто-то, шутя, чиркнул под ногами беглецов лучом, но не рассчитал силу заряда, и...
   Купол треснул. Паутина трещин быстро разбежалась по всей крыше. Ламанин и Гуар-Ну замерли, глядя себе под ноги. Еще мгновение - и люди полетели в заросли зимнего сада вместе с градом осколков.
   Ну упал на цветущие кусты. Упал хорошо, но подняться почему-то не смог. Над ним, зацепившись одеждой за толстую ветку, болталась Ламанин. В глазах девушки он прочитал беспомощность и ужас. Ну хотел сказать, что сейчас поможет ей, но челюсти не разжались. Все тело было словно сковано льдом. И контактер догадался - сработал парализатор. После того, что случилось, полицейским стало не до шуток и они, наконец, приняли меры.
   Входы в оранжерею распахнулись, и оттуда повалили люди. Теперь они торопились, спешили. Вместе с полицейскими к обездвиженным пленникам бежали врачи и спасатели.
   Ну виновато посмотрел на Ламанин и подумал, что ее серебристая шубка теперь безнадежно испорчена. Потом он перевел взгляд на небо, низко висящее над разбитой крышей самого высокого здания в городе. Далеко в вышине он увидел звезду. Она горела так ярко, что пробивала ослепительными лучами серую пелену облаков. Звезда была огромной и продолжала расти, прожигая небо.
  
  6
  
   Корабль опустился над городом, подняв своим появлением немыслимую панику. Никогда еще в этой части планеты не садились инопланетные корабли, да еще без сопровождения, средь бела дня и прямо на жилые кварталы.
   Жители города выбегали из своих домов и офисов, высовывались в окна, чтобы увидеть светящийся эллипс, зависший над башней отеля "ААА". Наземный и воздушный транспорт прекратил движение, все прилегающие к отелю проспекты и площади были забиты людьми. Вопили полицейские сирены. В небе никого не было, только несколько военных судов кружили вокруг корабля пришельцев, тычась в его защитное поле.
   Широкий столб света опустился на крышу отеля. Несколько минут все было охвачено нестерпимым сиянием, даже воздух светился. А потом свет погас, втянулся в эллипсоид.
   Сделав дело, корабль начал подниматься с громким гулом и грохотом, словно нарочно пугая землян. Он прорвал низкие облака и еще долго горел ослепительной звездой.
  
  
  7
  
   Ламанин была без ума от приключений, но то, что с ней случилось на этот раз, было слишком невероятно. Она жалела, что зажмурилась, когда сверху ударил ослепительный свет. Она пропустила самое интересное и не знала, как они оказались на корабле. Наверное, это было здорово. Как жаль! Они находились в узком цилиндрическом пространстве и навстречу плыли клубы голубого тумана. Ламанин никогда не летала в космос и не видела настоящих звездолетов не снаружи, ни изнутри, а тем более ни разу в жизни не встречалась с инопланетянами.
   Осматриваясь, она сообразила, что не туман движется им навстречу, а их медленно затягивает внутрь корабля. Как интересно! Если бы не висящий на ней контактер, Ламанин обязательно прогулялась бы туда-сюда и выяснила, что к чему. Как-никак они на настоящем НЛО. Такое случается не каждый день.
   Голубой туман рассеялся, и Ламанин увидела перед собой мужчину. И какого! Не то чтобы он был красавцем, но он был такой... такой... А взгляд! Какой взгляд! Точно - пришелец, решила Ламанин.
   - Вы пришелец? - спросила она.
   - Я? Очень может быть. - Мужчина рассмеялся и принял у нее шатающегося от слабости контактера. - А ты кто, малышка? Откуда ты взялась?
   "Какая я дура, - поругала себя Ламанин, - это же человек! Вот идиотка..."
   - Я... - пролепетала она и кивнула на Гуар-Ну, - я вот...
   - Ого! Вижу, мой дружок зря времени не терял, - сказал мужчина и снова засмеялся, с интересом разглядывая ее.
   От возмущения Ламанин совсем растерялась и покраснела.
   - Это Ламанин, - произнес Ну слабым голосом. - А это мой друг Отай. Ламанин спасла мне жизнь, и прошу быть с ней вежливым.
   Отай перестал улыбаться и протянул девушке руку.
   - Извини, сестренка, я немного грубоват. На дальних линиях даже аристократы грубеют.
   Ламанин задрала подбородок и одернула потрепанную шубку.
   - Вместо того, чтобы болтать, позаботились бы лучше о своем друге, - заявила она.- Не видите, что ему плохо?
   - Плохо? - встрепенулся "пришелец" и встряхнул контактера. - Что такое?
   Вместо ответа Ну повис на его руках.
  
  
  8
  
   Отай называл их Первый, Второй и Третий. Он не знал их имен. Они говорили, что у них нет имен и называться им совсем необязательно, потому что скоро они снова покинут эти тела и отправятся по другим делам. Первый, Второй и Третий прибыли сюда временно, получив сигнал корабля, потерявшегося в просторах вселенной несколько тысяч лет назад. Те тела, что пролежали все это время в недрах горы, принадлежали не им, но их древним собратьям, давно перешедшим в иные миры. Человек не мог всего этого понять, он не представлял, как это возможно, чтобы сущности так запросто путешествовали в пространстве, заменяя друг друга в материальных объектах, словно тело было гостиницей, куда можно вселиться по желанию. Его новые друзья и не старались вдаваться в подробности. Они почти ничего не рассказывали и не отвечали на вопросы. Они только сказали, что этот корабль принадлежит ему. Он вернул кораблю жизнь и теперь он его капитан. Кораблем руководит его, человека, энергия, и именно благодаря ей открылся канал для возвращения жизни в спящие тела.
   Отаю было приятно все это слышать, но он не хотел, чтобы Первый, Второй и Третий оставили его одного. Не потому, что не верил в свои силы. Просто он привязался к существам из другого мира. Они были необыкновенными, немного странными, от них исходило волшебное спокойствие. Вначале все трое казались ему на одно лицо, но очень скоро он обнаружил, что они совершенно разные. Первый был выше ростом, Второй шире в плечах, у Третьего глаза были чуть раскосые. Между собой они общались безмолвно, а с ним разговаривали, как обычные люди, хотя и с жутким акцентом. Отай иногда забывал, кто перед ним. Если бы не невероятная гибкость, не удлиненные головы без волос, не длинноватые конечности и не ненормально большие глаза без ресниц, их вполне можно было принять за жителей Земли. Одним словом, Первый, Второй и Третий были хорошими ребятами.
   Они без лишних расспросов вылечили Ну. Просто поводили руками вокруг него, и болезнь исчезла. Сделав дело, они молча удалились, ни о чем не спросив своего пациента. Похоже, общество людей их не особенно интересовало. Заметный интерес у пришельцев вызвала только Ламанин. Они даже задали девушке несколько вопросов перед тем, как уйти.
   Когда они удалились, девушка принялась взахлеб рассказывать о том, что с ними произошло. Ну молчал, Отай слушал и иногда удивленно приподнимал брови. Он пытался понять, не является ли спасение контактера частью хитроумного плана Челона. Ведь все могло случиться. Не рассчитывая посадить корабль, хозяева вполне могли забросить сюда своего шпиона. Хотя какой в этом смысл? Никто, кроме него, Отая, не может управлять этим судном. Никто.
   - Можно как-то сообщить моей семье, где я, или как-то вернуть меня домой? - завершила, наконец, свой рассказ Ламанин..
   - Сложный вопрос, - сказал Отай и нахмурился. - Те, кто гонялся за Ну, найдут тебя. Нет, тебе, наверное, лучше остаться.
   - Но я не могу остаться! - испугалась девушка. Кажется, до нее только что дошло, в каком положении она оказалась. - Что же делать? Мои родители сойдут с ума, если я не вернусь. И мои друзья на леднике начнут меня искать... - Она шмыгнула носом.
   - Только без слез, - предупредил капитан. - Я придумаю, как сообщить твоим. Только не плачь. - Он подмигнул Ну. - Вот контактер наш выйдет с ними на контакт. - Девушка всхлипнула, и Отай сказал:. - Неужели ты думаешь, что я о тебе не позабочусь? Ты спасла моего друга, теперь я твой должник. Только придется подождать до Земли. Мы сейчас за пределами Солнечной системы.
   - Мы можем передвигаться по кораблю? - спросил Ну. - Это не запрещено?
   - Конечно, нет. Это мой корабль.
   - А они?
   - Они говорят, что скоро снова уйдут, но на этот раз будут поддерживать с нами связь. Хорошо, что ты здесь. Связь - это как раз по твоей части. Я поначалу думал, что они вернулись, чтобы улететь домой. Но выяснилось, что для этого им не нужен корабль. Скажу больше - это совсем даже не они.
   - Не понял, - сказал Гуар-Ну.
   - Те ребята, что попали в катастрофу, давно в других краях. А это их потомки, разведчики, так сказать. Когда ты ушел, в горы нагрянули хозяева и потащил корабль на секретную базу. Пока мне там потрошили мозги, эти трое как раз завершили свой переход и сильно удивили нашего общего друга Челона. Да и меня тоже. - Отай ухмыльнулся и показал раскрытую ладонь. - А потом я приложил свою ручку куда следовало, и такое началось!
   - Зеленая ладонь?
   - Она самая. Они тут повсюду. Я уже начал немного разбираться. Корабль подчиняется мне, его сила - это моя сила. Все это кажется странным, но ты же сам видел, что случилось во время боя в горах. Никогда бы не подумал, что сила одного отдельно взятого человека способна творить такие вещи. Мой корабль сильнее любого оружия. К тому же он не требует заправки и техосмотра. Ему достаточно меня. Теперь я - хозяин этого неба и всего ближнего космоса.
   - Я так и знал, - улыбнулся контактер. - Я знал, что корабль выберет тебя своим капитаном. И что же ты намерен делать, хозяин неба? На корабле, который не подчиняется законам земной физики, можно слетать на другой конец вселенной и обратно, увидеть то, чего никто на Земле не видел, например, мир богов.
   - Как-нибудь потом. Пока что я намерен использовать другие его возможности. - Отай покосился на Ламанин, с любопытством выглядывающую в коридор. Нет, подумал он, девчонка - свой человек. - Помнишь, что говорил Челон об их флоте?
   - Кажется, он говорил, что их флот... А что?
   - Я хочу ударить по ним.
   - Одним кораблем? - ужаснулся Ну.
   - Да.
   Контактер развел руками.
   - Плохая идея. А что говорят пришельцы!
   - Не знаю, я с ними это еще не обсуждал. Может, попробуешь с ними поболтать? Мне кажется, им не очень нравится звуковое общение, а по-другому я не умею.
   - Буду рад, если они согласятся со мной разговаривать. Почему-то мне кажется, что они не очень хотят вмешиваться в наши дела.
   - Да, есть немного, - согласился Отай. - У них та же философия, что у Господа Бога. Они открывают тебе дверь и отходят в сторону. Хватит духу - шагни через порог, не хватит - твоя проблема. Я бы не сказал, что мы им безразличны или они нас презирают, скорее, наоборот. В общем...
   Отай увидел, как Ламанин быстро отошла от входа и направилась к ним.
   - Один из них идет сюда, - громким шепотом сказала девушка.
   Отай встал. Гуар-Ну тоже взволнованно вскочил.
   Это был Третий. Отай узнал его по раскосым глазам.
   - Приветствую вас, - произнес пришелец с заметным акцентом. Голос у него был слегка дребезжащий. - Приглашаю вас пройти в комнату связи. Мы хотим познакомить вас с нашим миром.
   Ну засиял от радости, а Отай, наоборот, помрачнел, потому что понял: они уходят.
   Комната связи работала. Прозрачные панели светились и гудели, на звездных картах сверкали пунктиры маршрутов, горели непонятные значки. Пришелец подвел людей к одной из панелей и прикоснулся к ней рукой. Панель тихо загудела и вспыхнула. Картина вселенной была такой яркой и динамичной, что люди открыли рты от изумления. Казалось, они смотрят в иллюминатор несущегося сквозь космическое пространство звездолета. Бесчисленные светила и миры разбегались, и вскоре где-то в углу экрана появилась неподвижная белая точка. Изображение сместилось, и точка оказалась в самом центре.
   - Это ваша звезда? - вскрикнула Ламанин.
   Пришелец слегка прикрыл веки раскосых глаз и приподнял уголки губ.
   - Это - материальный центр нашего мира, он служит маяком для кораблей и путешественников. Эта звезда неподвижна. Она не меняет координат с начала времен. Вселенная меняется, вокруг гаснут и зажигаются звезды, но эта звезда остается неизменной. Вспомните, ведь на Земле тоже есть место, где замирает стрелка компаса. Во всех мирах есть такой центр, он есть и у вселенной.
   - Простите, что прерываю вас, - сказал Отай, - но если у вселенной есть центр, выходит, что она конечна.
   - В материальном мире все конечно. Материальная вселенная имеет начало и конец. А теперь посмотрите сюда. - Неподвижная точка приблизилась, превратившись в горячее светило. Вокруг него обозначились планетные системы. - Это транзитные планеты. Они служат перевалочным пунктом в наш мир, который, к сожалению, невозможно показать на карте, потому что он нематериален.
   - Это далеко? - спросила Ламанин. - Нет, вы не подумайте, что я напрашиваюсь в гости, мне просто интересно.
   - Это и далеко, и близко, - снова улыбнулся Третий. - Простите, но больше я ничего не могу вам сказать.
   - Зачем же ты показал нам эту карту? - буркнул Отай. - Эта информация не внесла ясности. Наоборот, все еще больше запуталось.
   - Когда придет время, эта информация пригодится тебе, капитан. Теперь мне пора. Мои друзья уже готовятся к переходу.
   - Подождите, - подал голос Гуар-Ну. - Скажите, это вы создали людей?
   - Нет. Мы только одни из членов Коалиции внутренней вселенной. Нет, человек, не мы создали вас. Это была раса Творцов. Но этот процесс завершился очень и очень давно, а мы никогда не говорим о событиях такой давности. Прости, но мне нечего тебе сказать. Мы слишком долго не имели связи с вашим миром, а вселенная слишком быстро меняется, говорящий со звездами.
   - Ты знаешь меня?
   - Конечно, мы знаем тебя. Мы еще будем говорить с тобой. Теперь мы снова на связи. - Третий поднял руку. - Что ж, прощайте, друзья. Нам пора. Оставайтесь с миром и ничему не удивляйтесь. Вы знаете, что надо делать. Вы сами все знаете.
   С этими словами пришелец покинул комнату связи. Люди слышали его шаги в коридоре. Они знали, куда он направляется, но не пошли за ним. Не стоит тревожить уходящих в далекий путь.
   Люди стояли у карты далеких миров и чего-то ждали. Через некоторое время звездолет слегка тряхнуло, и все трое бросились по длинному коридору в "усыпальницу", как назвал это помещение Отай. Под голубым покрытием бассейна неподвижно лежали три существа и смотрели на людей остекленевшим взглядом. Они ушли, но на этот раз их вытянутые в саркофагах тела не казались мертвыми.
   - Вот это да.... - задыхаясь от восторга, проговорила Ламанин.
   - Ты не сказал ему о своих планах, - тихо заметил Ну.
   Отай передернул плечами.
   - А зачем? Ты же слышал, он сказал, что мы и сами знаем, что надо делать.
  
  
  9
  
   Отай решил посадить корабль. Он раздумывал только над тем, где будет эффектнее приземлиться - в каком-нибудь крупном наземном порту, на базе космических войск или на одной из площадей столицы. Ну отговаривал его, как мог, но Отай был уверен, что с кораблем ничего не случится. Ему хотелось потрепать нервы Челону и его соплеменникам, внести смятение в их ряды, заставить их забить тревогу и залечь на своих базах. Он планировал вызвать хозяев на бой.
   Поразмыслив, он выбрал военный порт. Это вызовет больше паники. Несколько поверженных кораблей - и они отступят. А после этого непременно появятся серебристые треугольники. Ему не придется рыскать по периферии в поисках секретных баз. Враги сами придут к нему.
   Отай был зол. Он мечтал о встрече с Челоном. Представлял, как схватит сверхчеловека за горло и ... нет, не убьет. Он рассмеется ему в лицо.
   Он уже научился говорить со своим кораблем. Они прекрасно понимали друг друга. Отай хорошо знал, когда и где перед ним появится панель с зеленой ладонью, а корабль угадывал его мысли. Человек и машина превратились в единое целое. Он рассказал звездолету о своих планах, и тот согласился с ним, хоть и не любил сражений...
   Отай сидел в зале управления, закинув руки за голову, и смотрел в иллюминатор. Корабль двигался на небольшой скорости в пределах видимости. Он хотел, чтобы их увидели. Пусть враги их заметят издалека и начнут суетиться.
   Звездолет шел вдоль внешних границ Солнечной системы. Отай знал, что за ними сейчас следят пограничные сторожевые корабли. Наверняка, они высветились на всех радарах контрольных зон. Очень хорошо. Когда им начнут подавать красный сигнал, он просто исчезнет и появится по ту сторону границы, где-нибудь на перекрестке торговых путей в районе Марса или, еще лучше, над Кольцевым городом Луны. Да, это будет здорово.
   Ну и Ламанин сидели рядом. Отай приказал обоим принять меры безопасности и не задавать ему лишних вопросов. Контактер вздыхал, а девушка смотрела во все глаза и восторженно шептала: "Вот это да!" Ее не пугало предстоящее сражение. Она порывалась подойти к иллюминатору, но капитан запретил ей это делать, объяснив, что между боевым кораблем и прогулочной яхтой есть некоторая разница.
   Зеленая ладонь призывно светилась. Корабль ожидал команды.
   Ну что ж, решил Отай, пора пощекотать им нервы. Он приложил руку к панели и отдал кораблю нужный приказ. Вселенная в иллюминаторе стала меняться. Звездолет разворачивался. Одновременно обеспокоенные пограничные суда стали посылать предупредительные сигналы и менять дислокацию. Полная картина происходящего, включая внешние и внутренние границы системы и большой район нейтральной зоны, отражалась на прозрачном экране перед креслом капитана. Через несколько минут значки и символы показали, что граница на данном участке полностью заблокирована, а корабль взят в кольцо. Это вызвало у Отая только улыбку.
   - Вперед, - скомандовал он.
   Они не почувствовали, как звездолет ушел в невидимость, но, глядя на экран, Отай понял, что это уже случилось. На границе, от которой они стремительно отдалялись, царил переполох. Красные точки, обозначающие на схеме сторожевые суда, хаотично перемещались в обозначенном квадрате. Они не понимали, куда пропал нарушитель.
   "Ну, Челон, готовься к встрече", - не без злости подумал Отай Марам.
  
  
  
  10
  
   - Господин директор! Господин директор! Это снова они! Только что передали по секретному каналу. Они уже миновали Внешнее кольцо!
   Челон подскочил. Нехорошие предчувствия мучили его всю бессонную ночь. Он почему-то был уверен, что корабль пришельцев вернется, но не ожидал, что это произойдет так скоро. Он не был готов, он еще не оправился от двойного удара, нанесенного ему воскрешением покойников и бегством контактера. А теперь еще это...
   - Господин директор, что с вами?
   Челон рявкнул на дежурного, и тот поспешно исчез с экрана.
   Он растер ладонями лицо и резко поднялся из-за стола.
   Бронированная машина ждала его на двенадцатом уровне.
   Всю дорогу до Центрального пункта связи, Челон обдумывал возможные варианты развития событий. Он пытался проникнуть в мысли человека и понять, что задумал Отай. Зачем ему понадобилось возвращаться, имея ан борту контактера и некую девчонку. Может быть, он знает, где находится Рибан, и хочет забрать его банду с собой?
   Мысли путались и наползали одна на другую.
   В ЦПС его встретили представители генералитета и Департамента государственной безопасности. В рядах высшего военного командования и спецслужб еще встречались люди, и Челона всякий раз коробило их присутствие. Он содрогался, когда приходилось жать кому-нибудь из них руку. Вот и сейчас он слушал доклад командующего Объединенными штабами космической разведки и флотилии, который был человеком.
   - Мы поставили заслоны, но они снова исчезли, и черт знает, где появятся на этот раз, - завершил доклад командующий.
   - Это должны знать вы, а не черт! - мрачно отрезал Челон.
   Он готов был сорвать с груди командующего знаки отличия, но тут его вызвали и сообщили, что над Восточной базой завис инопланетный корабль, не отвечающий на сигналы с Земли и не поддающийся просвечиванию.
   - Еду, - бросил Челон.
   Звездолет он увидел, едва его броневик преодолел вершины гор. Корабль висел над землей достаточно низко.
   С борта Челон связался с командованием базы.
   - Они выступали с каким-нибудь требованием?
   "Нет", - ответили на базе.
   Это напугало Челона. "Что же у него на уме?" - беспокойно думал он до самой посадки.
   Выпрыгнув из машины, Челон не пошел в бункер, а сразу свернул к полигону. Он бежал, не отрывая взгляда от чужого звездолета. За ним спешили представители командования.
   - Связь! - крикнул Челон, остановившись в тени корабля.
   Тут же доставили портативную установку и стали налаживать связь с пришельцем. Связисты промучались час, и вдруг корабль сам вышел на контакт. На экране возник ухмыляющийся Отай, и Челон со стоном сжал кулаки.
   - Что у вас там происходит? - спросил человек. - Заболел кто-нибудь?
   - Чего тебе надо? - проорал Челон со всей ненавистью.
   - Я хочу объявить вам войну.
   - Ты сошел с ума? - Челон немного успокоился. Все это не показалось ему серьезным.
   - Нет. Я объявляю вам войну.
   - Только ты или твои инопланетные друзья тоже?
   - Они ушли. Не бойся, - сказал Отай. - Я один.
   - Ты собрался сражаться со всем нашим флотом один?
   - Не веришь?
   - Я не хочу никаких разрушений и жертв, - процедил Челон. - Этот мир создан нами, поэтому меня это беспокоит. А ты, как и все вы, ничего не создал, поэтому готов разрушать. Если бы это было не так, вы не воевали бы без конца и не старались решить все проблемы силой. Короче, капитан Марам, я не собираюсь с тобой воевать.
   - Напрасно. Я бы на твоем месте попробовал. Вдруг на этот раз получится?
   -Это глупость. Скажи, чего ты хочешь, и мы, возможно, сумеем договориться.
   - Какой же ты воин? Ты - торговец, - обидно засмеялся человек.
   Челон еще сильнее сжал кулаки, ногти впились в мясо. Он приказал:
   - Огонь не открывать. Все слышали? Ему только это и надо. Этот корабль не сможет атаковать первым, ему нужен наш удар, чтобы получить заряд.
   Военные закивали. Они были напуганы и ничего не понимали, но переспросить не рискнули.
   - Ты ошибаешься, генетик, сейчас корабль веду я, а мы, люди, сам говоришь, любим повоевать, - сказал Отай и исчез с экрана.
   Челон понимал, что человек вынудит его принять его, человека, условия. Он просто тянул время, чтобы придумать, как заманить мятежника в ловушку. А корабль тем временем поплыл над полигоном, постепенно снижаясь, и его тень расползалась все шаре и шире.
   - Господин директор, надо уходить, - напомнили ему.
   Челон отмахнулся. Он не хотел отступать. Он собирался не двигаться с места и показать человеку, кто есть кто.
   Корабль проплыл совсем низко. Казалось, подпрыгнув, можно достать до него рукой.
   - Господин Челон, надо уходить!.
   Челон вдруг почувствовал, что ошибся. Он понял это за мгновение до того, как вокруг корабля вспыхнул светящийся ореол. Он зажмурился и не увидел, как несколько ангаров с боевыми судами в миг превратились в столбы гремящего огня. Оранжевое пламя рванулось в небо гигантским языком.
   - Ложись!
   Челона толкнули на землю. Он прижался к ней и ощутил, как она дрожит. Через мгновение раздался страшный взрыв, расколовший и небо, и планету. Так показалось сверхчеловеку. Он оглох и ослеп, язык прилип к горлу.
   Когда сознание вернулось, он ничего не увидел вокруг из-за черного дыма. Он сам лежал на газоне. Вокруг царил переполох, орали сирены. Челон сжал виски и застонал.
   - Господин директор! Господин Челон! Пройдите на командный пункт! Он снова на связи и требует вас!
   На командный пункт его привели, волоча под руки. Он все еще плохо соображал. Его усадили в кресло, дали воды и восстанавливающую таблетку. Он выпил все это и, наконец, собрался духом и вставил в ухо наушник.
   "В следующий раз буду бить по живой силе, - глухо произнес капитан Марам. Кажется, он сам был не рад тому, что сделал. - Ты знаешь, что земным кораблям со мной не справиться".
   - Чего же ты хочешь, ненормальный? - прохрипел Челон.
   "Я хочу сразиться с твоим личным флотом. Ты знаешь, о чем я говорю. Я буду тут неподалеку, надумаешь - сообщи. Конец связи".
  
  
  
  11
  
   Ибадим и Айна спали в обнимку. Они не скрывали от друзей своих отношений. Да и можно ли скрыть любовь? Она проникает сквозь самые малые трещинки, как солнечный свет, освещает человека изнутри и отбрасывает блики на идущих рядом.
   Когда поблизости цветет любовь, и дела идут неплохо, считал Рибан. Вот и им повезло. Рука хранителей любви оградило их жалкое суденышко от беды, когда шквалистый ветер стал теснить флаер к острому выступу скалы. Топлива почти не оставалось, и Такин не сумел справиться с управлением. Но все обошлось, в чем Рибан усматривал вмешательство высших сил, покровительствующих их влюбленным. Он не сомневался, что Айна и Ибадим - их талисман удачи, который берегут небеса. После холода Альтиплано Остров Пасхи показался просто раем земным.
   Профессор заглянул в салон флаера. Айна с Ибадимом спали на заднем сидении, Такин - впереди, откинув голову и по-детски открыв рот. Старца в машине не было. Наверное, опять бродит по берегу, ждет послания от ученика. Профессор покачал головой, подтянул одеяло на плечи Такина, тихо закрыл дверцу и вернулся к костру.
   Его новый знакомец - смотритель острова, молодой ученый, специализирующийся на вымерших цивилизациях, тоже оказался любителем ночных бдений под звездами.
   - Спят? - спросил смотритель.
   - Как убитые. - Рибан подсел к огню и протянул над ним руки. Нет ничего лучше живого пламени.
   И нет ничего лучше живой воды, подумал он, отхлебнув из фляги. Вода из синтезатора все же имеет привкус, а эта влага из озера в кратере потухшего вулкана - совсем другое дело. Живительный бальзам, амрита!
   Смотритель побрызгал горючей жидкости на камни, и пламя разгорелось ярче.
   - Может быть, все же сообщить на материк, чтобы за вами прислали транспорт? У нас тут место пустынное, никакой инфраструктуры, нет парка машин и других служб. На этом острове только я и эти истуканы. Сами видите. Поэтому единственный выход - связаться с нашим офисом.
   - Да нет, не стоит, мы уже сообщили друзьям, - как можно беспечнее сказал Рибан, - за нами прилетят. Мы ведь не думали здесь садиться. Нас принесло сюда ураганом.
   - Очень этому рад, профессор, честно говоря. С вами приятно беседовать.
   - Благодарю, коллега. Так на чем мы остановились?
   - Я пытался убедить вас, что ветхозаветный Ной является калькой с шумерского Утнапиштима.
   - Ну и как, убедили? Простите, я что-то отвлекся.
   Смотритель острова улыбнулся.
   - Не очень. Хотя все совершенно ясно. Шумерская версия Потопа была создана намного раньше. Шумеры рассказали ее практически слово в слово, за исключением некоторых малозначительных деталей. Вообще, насколько я понимаю, Ветхий Завет, а затем и Библия почти целиком составлены на основе мифов и легенд цивилизаций древнего Междуречья. Достаточно вспомнить Гильгимеша. Или же возьмем вавилонского Мардука. Вам ни о чем не говорит миф о его воскрешении?
   - Во всяком случае, меня это не наводит на мысль о фальсификации. - Рибан с удовольствием потер руки над огнем. - Наоборот, древность источников свидетельствует как раз о том, что речь идет о реальных событиях. Пусть они происходили не в известных нам временных рамках, но ведь происходили! Параллель между Ноем и Утнапиштимом мне лично говорит только об одном - Потоп действительно имел место. В конце концов, коллега, о том, как "разверзлись хляби небесные" писали и древние китайцы. Тут уж ни о каком плагиате, по причине географической и временной удаленности, речи быть не может. Вы согласны?
   - Я понял, почему мне не удается вас убедить, - сказал смотритель и вежливо кашлянул. - Вы - верующий человек.
   - Конечно! - воскликнул Рибан. - Конечно, верующий! Я верю в науку и в человеческий разум. И еще я верю в то, что все имеет причину и не появляется из ниоткуда. Само собой разумеется, что ни шумеры, ни, тем более, евреи, не могли быть свидетелями Потопа. Не исключено, что до нас дошла искаженная тысячелетиями трактовка событий, а на самом деле все происходило иначе. Я уверен, что существует первоисточник, еще более древний, может быть, даже письменный.
   - Хотел бы я взглянуть на это.
   - Я уверен, что он существует. Там все записано, как и что происходило с нами и вокруг нас. Чистая хроника, без нравоучений, запугиваний и фантазий. Я уверен, что они не могли уйти просто так, не оставив нам знания о реальной истории нашей расы. Не для этого они нас создавали.
   - Они? - переспросил молодой коллега и показал пальцем в небо. - Вы имеете в виду Бога?
   - В некотором роде. Я имею в виду тех, кто создал человеческую расу, заложил в нее массу возможностей, вложил нам в руки мощное оружие и удалился к звездам! Нам нужно искать этот источник, пусть даже он находится не на Земле. Чтобы выиграть войну, нам нужно знать, кто мы и что мы. Пока же мы знаем только то, что нам дозволено знать.
   Смотритель острова поерзал.
   - О чем это вы, профессор? Какое оружие?
   -Вот, например, вы видели когда-нибудь, как выглядят вирусы-бактериофаги? - спросил Рибан, наклонившись к собеседнику.
   - Да, я в курсе. И что же?
   - А то, что эти вирусы - биороботы. При достаточном увеличении видны все механизмы этой микроскопической машины. У нее есть приспособление, напоминающее амортизаторы космического модуля. Это их руки и ноги. Они раскрываются, когда вирус обнаруживает бактерию. Он охотник, он постоянно охотится, такова его задача. Это настоящая машина, бактериофаг не имеет никаких признаков живого организма. Абсолютно никаких. Не берусь даже предположить, кто ее конструктор.
   - Я думаю, что ее конструктор сама природа, - заметил смотритель. - Тут нет ничего особенного. В живой природе нам приходится встречать много необычного.
   - В живой - да. Но бактериофаг не является живым организмом. Это машина!
   - Что вы хотите этим сказать, профессор? Я что-то не понимаю, к чему вы клоните.
   - К чему? - Рибан усиленно потер лоб. - Черт возьми, я, кажется, опять увлекся... Хотя нет! Вы же спросили об оружии, вот я и объясняю. В нас заложена защитная система, которая надежно держит оборону. Вы в курсе, что человек имеет 12 цепочек ДНК?
   - Их две, - спокойно поправил собеседник.
   - Двенадцать! Но почему-то задействованы только две. Это программа, некоторые сегменты которой заблокированы. Я даже представить не могу, как преобразится человек, когда все это заработает. Я больше чем уверен, что человек может все. Абсолютно все.
   - И даже летать. - Молодой ученый саркастически усмехнулся.
   - Вы говорите с иронией, но я имею в виду и это. Сейчас способность левитировать достигается огромным трудом и годами жизни, путем специальных техник. Когда заработает наша ДНК, мы будем летать безо всяких упражнений.
   - Вы большой фантазер, профессор Рибан.
   - Я - ученый. Хотя наука, по правде говоря, ничего не знает о человеке. И, скажу вам, коллега, знать не хочет. Наука проникла в самые глубины космоса, но ни один ученый не сможет объяснить вам, почему человек живет и умирает и что за таинственный механизм заключен в его черепной коробке. Никто не даст вразумительного объяснения по поводу происхождения расы. Генетики двадцать шестого столетия так же слепы, как и их предшественники. Никакая техника не позволит увидеть то, что надо просто знать. Вот вы третий год живете на острове, а что вы знаете о моаи? Скорее всего, только то, что известно уже тысячу лет. Я уверен, что вы даже не попытались проникнуть в их тайну.
   - Но почему же...
   - Никто не знает, кого изображают статуи и кто их создатель. Племена, которых застали здесь первые европейцы, тоже не знали, откуда взялись моаи. Это как раз тот случай, когда надо обладать информацией, или хотя бы фантазией. Скажите, вы можете объяснить, почему истуканы всегда стоят спиной к океану?
   - Нет. А вы?
   - А у меня есть версия, которая покажется вам смешной. Вы будете смеяться. Хотите знать? Я думаю, что такое положение статуй свидетельствует о том, что те, с кого они ваялись, вышли из океана и направились вглубь острова. Поэтому они повсеместно обращены к суше. Моаи не являются также защитниками острова, как предполагается, потому что стоят спиной к внешнему врагу. В этом случае они должны были смотреть в сторону океана, а не наоборот. Могу даже предположить, что они выходили из воды строем, так, как мы видим в композиции. А их высота вполне соответствует росту гуманоидов-амфибий. Может быть, некоторые статуи чуть повыше, но это уже детали.
   Собеседники немного помолчали, слушая грохот океана.
   - Профессор, - смотритель прищурился, - о каких гуманоидах-амфибиях вы говорите?
   - Я говорю? - встрепенулся Рибан и мысленно поругал себя за несдержанность.
   - Да, вы. Вы только что сказали, что высота моаи соответствует росту гуманоидов-амфибий. Вы что же, полагаете, что прообразами истуканов послужили пришельцы?
   - Ну, это гипотеза, только гипотеза...
   - Что-то вы темните. Вы говорили так, будто видели этих амфибий собственными глазами.
   Рибан потер виски и сказал:
   - Ладно, сынок, я сказал лишнее. Это от старости - не знаю, что болтаю. К сожалению, это не тема для обсуждения. Тебе лучше быть подальше от всего этого. Послушай старика и не задавай больше вопросов. И вообще, мой тебе совет: лучше никому не рассказывай, что видел нас. - Он выразительно посмотрел на молодого человека. - И не сообщай о нас в свой офис. Пожалуйста. Но я был бы очень благодарен тебе, сынок, если бы ты дал нам немного топлива из своей служебной машины. Совсем чуть-чуть, чтобы мы могли добраться до материка
   Смотритель острова оторопел.
   - Кто вы?
   - Люди. Хорошие люди. Не бойся, мы никому не причиним зла, ни тебе, ни твоим истуканам.
   В это время из темноты донесся шум. Кто-то торопливо шел к костру. Смотритель схватил лежащий рядом фонарь. Конусообразный световой поток вырвал у ночи часть побережья. От берега к ним мчался старец Целондрок.
   - Радость! Радость! - кричал он, размахивая руками.
   Рибан поднялся на ноги. Смотритель взглянул на него и тоже встал.
   Целондрок подбежал к огню и упал на колени. На глазах его блестели слезы.
   - Радость, радость! - проговорил он, задыхаясь. - Великая радость...
   - Что случилось, уважаемый? - Рибан присел возле старца и положил руку ему на плечо.
   - Я только что получил послание от моего мальчика. Он жив! - Слезы радости покатились по сморщенному лицу. - Мой мальчик жив. Его спасли. И твой друг звездолетчик тоже жив. Мой ученик передал, что Отай на корабле вместе с пришельцами. Они ожили!
   Теперь зарыдал и Рибан.
   Два старика сидели на земле, обнявшись, хлопали друг друга по плечам, смеялись сквозь слезы. А молодой ученый смотрел на них, открыв рот. В его голове происходила сложная работа. Мозг пытался переработать услышанное только что, но вместо достижения ясности, смотритель острова чувствовал, что начинает сходить с ума.
  
  
  12
  
   Айна проснулась среди ночи и поняла, что Ибадим не спит. Он сидел с открытыми глазами и смотрел в потолок, закинув руки за голову.
   - Что с тобой? - прошептала Айна.
   - Ничего.
   - Почему не спишь? Опять твои страхи?
   - Нет-нет, я просто выспался.
   Айна приподнялась, прижалась к его боку и обняла.
   - Ты снова видел сон?
   - Да, только это не сон. Все происходит на самом деле. Когда человеческий мозг засыпает, тот, второй, освобождается и отправляется в свой мир.
   - Ты уверен?
   - Да.
   - Что ты видишь, когда засыпаешь? Мир сверхлюдей?
   - Да, наверное.
   - И какой он?
   - Ничего особенного. Тоска. Лабиринты какие-то, стены, и ничего за ними не видно. Я плохо вижу, потому что все еще остаюсь человеком.
   - А сверхчеловеки, как они выглядят?
   - Они гуманоиды, но на нас не похожи.
   Айна вздохнула и обняла любимого еще крепче.
   - Что же им надо от тебя? - проговорила она. - Почему они так упорствуют?
   Ибадим не ответил. Но Айна ощутила, как подпрыгнуло в груди его сердце.
   - Почему?
   Опять молчание.
   - Любимый, почему ты молчишь? Я чувствую, что тебе, есть, что сказать.
   Ибадим перестал глазеть в потолок.
   - Все было напрасно. Ничего не получится.
   - Почему?
   - Лучше тебе не знать. Я должен уйти. Если бы мы не были на острове, я бы давно ушел.
   Айна подняла голову.
   - Ты обязан объяснить мне. Я имею право все знать.
   - Да, ты имеешь право. Я тебе объясню. Так вот, моя милая, я не просто сверхчеловек, а - совершенно особое существо. Во мне, несчастном, возродился ген так называемого Великого предка. Это некий урод, которого они ждут много веков. Его приход ознаменует их полную победу. Ну, как тебе? - Теперь молчала Айна. Молчала и понемногу бледнела. - По недосмотру, ген чуть не потерялся, но теперь все в порядке. Знаешь, как меня зовут? ДШИТЛРЛС. ДШИТЛРЛС... Чудесное имя.
   - Откуда ты знаешь?
   - Мне об этом сообщили мои дружки из прошлого. Они меня сразу признали и никак не могли понять, почему я появился раньше времени, указанного в предсказании. Бедняжки, так переживали, что теперь РНУХ не примет их камни, потому что еще не слились два города и не упал красный огонь. ДШИТЛРЛС, ДШИТЛРЛС, ДШИТЛРЛС... Неплохо звучит, а?
   Айна зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Она вдруг увидела, что Ибадим изменился в лице. Нет, он не перестал быть человеком, только глаза стали темными, без белков, будто провалились.
   - Теперь ты все знаешь, - сказал он тоном обреченного на смерть. Темные провалы глазниц излучали вселенскую тоску. - Я должен уйти подальше от людей, исчезнуть. Нельзя, чтобы хозяева нашли меня. Обещай, что не будешь меня искать.
   Айна мотнула головой и произнесла еле слышно:
   - Нет...
  
  
  
  
  ГЛАВА 10 ВЕЛИКИЙ ПРЕДОК
  _____________________________________________________________________
  Остров Пасхи-столица-Север-звездолет, февраль 2548 года
  
  
  1
  
   Эта ночь казалась бесконечной. Айна никак не могла заснуть. Ее мучили нехорошие предчувствия, к тому же Ибадим все время стонал и дергался во сне. Сегодня он спал особенно беспокойно. Наверное, вторая половина его "я" вновь увлекла его в лабиринт чужого мира, и душа человека билась, пытаясь заставить сознание проснуться. Айна глядела то на восток, то на беспокойно спящего мужчину. Скорее бы утро...
   - Что, снова с ним это? - спросил Рибан почти безразлично.
   Все очень устали и на сочувствие не оставалось сил. Друзья привыкли к ночным стонам Ибадима, и странный язык, на котором он говорил во сне, уже не так резал слух.
   - Да, - сказала Айна устало и промокнула салфеткой покрытое испариной лицо любимого. - Не знаю, чем всё это закончится.
   - И я не знаю. - Рибан вздохнул. - Я вообще уже ничего не знаю и во всем сомневаюсь. Мне кажется, что все бесполезно... сколько времени мы потратили на этом острове. Не иначе, это работа хозяев. Это они устроили так, что мы сидим здесь среди этих каменных балбесов. Никакого выхода, никак отсюда не выбраться. Никак. Ненавижу этот остров, эти статуи, этот океан!
   Из темноты послышался голос Такина:
   - Как думаете, шеф, это смотритель вызвал военных?
   - Нет, - решительно вставила Айна, - он славный человек. Если бы не он, нас бы сразу сцапали.
   - Уж лучше бы сцапали, чем так, - проворчал профессор. - Сколько времени потеряно, сколько бесполезного риска... Дурак я старый, фантазер безмозглый!
   - Да ладно вам, шеф, - сказал Такин, - можно подумать, что бы мы делали на материке. Так точно бегали бы и прятались. Никакой разницы. Вы же понимаете, что пока хозяева у власти, никакой Станции вам не построить. Радуйтесь, что мы хотя бы живы. - Он выполз из темного угла, заглянул в лицо Ибадиму. - Слушай, может, разбудишь его? Жаль человека, вон как мучается. Да и нам надо поспать. Я лично не могу уснуть под такой концерт.
   - Я должен побриться, - вдруг сказал профессор. - Где у нас прибор?
   Такин показал на гору вещей у стены и вздохнул, когда Рибан отошел:
   - Совсем старик пал духом. Мне тоже мерзко, а когда на него смотрю, совсем мерзко становится. Не знаешь, как его можно развеселить?
   - Он развеселится, только если моаи заговорят, - сказала Айна.
   - Кто-кто?
   - Статуи, истуканы.
   - Эти каменные красавцы? Хе-хе. Тогда дело безнадежное. Может, придумать что-нибудь, выдумать, что чего-то там увидели? Пусть отвлечется на время. Ужасный остров. Мне не понравилось здесь. Ни одного дерева! И эти каменные рожи везде... Неизвестно, сколько нам тут торчать. Нет гарантии, что военные когда-нибудь уберутся отсюда. Не зря же они устанавливают свое чертово оборудование. И сидеть нам в этой пещере до... Жуткое место, честно говоря. Это правда, что здесь была столовая людоедов?
   - Ерунда.
   - Надеюсь. Старик ничего не рассказывал тебе насчет Египта?
   - Нет, а что?
   - Я все надеюсь, что он вспомнит, что с ним произошло тогда, под Сфинксом. Может быть, это дало бы нам какую-то зацепку. Хотя... - Такин махнул рукой. - Хотя какие тут зацепки. Я, честно говоря, уже не понимаю, чем мы занимаемся, что ищем, зачем все это нужно. Ничего больше не понимаю, запутался. У меня от всего этого в мозгах началась революция. И еще этот, - он кивнул на Ибадима, - тут стонет.
   На фоне бледного пятна рассветного неба появилась маленькая фигура.
   - Уже утро, - сообщил старец Целондрок. Он выглядел озабоченным.
   - Как прошла м-медитация? - громко спросил Такин.
   Целондрок включил фонарь и направил луч в лицо говорившему. Такин зажмурился.
   - Неудачно.
   - Никого не встретили там, уважаемый? - спросил Рибан, подходя к ним.
   - Встретил. Там внизу много военных. Там что-то происходит. Но меня больше беспокоит не это, а тот, кто должен проснуться. Сегодня во время медитации я что-то почувствовал, и меня это беспокоит. Я почувствовал постороннюю сущность, огромную, как эта гора, и мощную, как вулкан. Что-то должно случиться, если уже не случилось.
   - Вы пугаете меня, - тихо произнесла Айна. Она поняла, что речь идет об Ибадиме.
   - Не бойся. Страх делает нас слабыми. А нам надо быть сильными. Что должно произойти, произойдет, сколько бы мы не старались оттянуть страшные мгновения. Разбуди его
   Айна неуверенно дотронулась до плеча любимого, наклонилась и поцеловала спящего мужчину в лоб.
   Друзья молча стояли над ними
   Ибадим просыпался медленно и мучительно, с трудом, словно выбирался из глубокого болота, по очереди вытягивая руки, ноги. Что-то мешало ему, тянуло обратно на дно. Он упирался, стонал, рычал, бился головой о камни.
   Открыв глаза, он долго бессмысленно мотал головой и озирался, его взгляд блуждал по испуганным лицам друзей. Наконец блуждающий взгляд остановился на Айне.
   - Где? - быстро спросил он.
   Айна молча пожала плечами. Она не могла говорить.
   - Что "где"? - мрачно поинтересовался Такин.
   Ибадим зажал уши ладонями и заговорил на непонятном языке, торопливо, каким-то чужим голосом. Казалось, изменились даже черты его лица. Друзья невольно отступили от него. Только Айна продолжала сидеть рядом.
   - Кто ты, проснувшийся? - произнес старец Целондрок. - Я почувствовал твое присутствие, блуждая среди камней. Ты уже проснулся, я знаю. Но человек тоже пока не исчез, поэтому отступи, чудовище. - Он положив руку на голову Ибадиму. - Мы все твои друзья. Дай нам знать, если ты все еще здесь. Мы можем постараться помочь тебе. Мы что-нибудь придумаем, сынок. Ты должен вырваться, ты должен оторваться от него. Сделай усилие, постарайся. Давай, я помогу тебе. Ну?
   Ибадим выслушал его со странной полуулыбкой, а потом резко вскочил, легким движением руки оттолкнув к стене Айну и старца.
   - Я ухожу, - сообщил он. - Если хотите остаться в живых, не двигайтесь с места. Кто вздумает мне помешать - умрет.
   Никто не шелохнулся.
   Ибадим поднял с земли небольшой камень, подбросил на ладони, а потом без особых усилий сжал в кулаке. Камень превратился в осколки.
   Сверхчеловек криво усмехнулся, видя ужас в глазах людей.
   - Люди... - произнес он насмешливо и быстро вышел из пещеры.
   - Ибадим! - крикнула вслед Айна.
   Он не оглянулся.
  
  2
  
   Дшитлрлс быстро шел по каменистой трапе. Он не боялся открытой местности. Он вообще больше ничего не боялся. По сторонам дороги проплывали указатели, пустующие коттеджи, заправочные пункты. Он слышал гул военных машин за холмом, видел сигнальные огни, вспыхивающие в небе.
   Солнце уже поднялось над океаном и выглянуло из-за вершины Маунга Тереваки. Равнина была залита светом.
   Сегодня мир людей выглядел совсем не так, как вчера. С сегодняшнего утра он видел окружающее глазами сверхсущества, не со стороны, как видят обычные земляне, а изнутри. Мир был как бы вывернут наизнанку, и в то же время холмы, редкая трава, небо, трава - все было реальным и имело свои привычные очертания. Вначале от ощущения многомерности было немного не по себе, его шатало, и все время хотелось за что-то ухватиться. Но все прошло после первого километра пути.
   Дшитлрлс спустился к океану и пошел вдоль берега. Минуя строй каменных великанов, он ненадолго остановился и смерил взглядом самого высокого из истуканов.
   Как же давно это было, как же долго он спал...
   Он помнил, где находится администрация острова, и точно знал, что ему там нужно.
   Яркое здание офиса стояло на самом берегу в окружении пластиковых копий моаи и отдельных фрагментов настоящих статуй. Справа располагалась большая стоянка для туристов. Сейчас она была пуста.
   Дшитлрлс подошел к павильону, двери бесшумно распахнулись. Он вошел и сразу поднялся на второй этаж.
   Смотритель очень испугался, увидев гостя.
   - Да вы что! - зашептал он, бурно жестикулируя. - Вам сюда нельзя! У меня здесь штаб, военные! Вас же обнаружат!
   Сверхчеловек поморщился.
   - Мне нужен транспорт.
   - Это невозможно. Я же говорил профессору, что у меня есть только двухместный служебный флаер. Конечно, можно как-нибудь запихать в салон пять человек, но это опасно. Двигатель может сгореть прямо в воздухе и вы упадете в океан. Вы, наверное, знаете эти последние модели. Они такие не...
   Сверхчеловек резко выбросил вперед руку и схватил смотрителя за горло. Тот так перепугался, что застыл, не сопротивляясь. Лицо ученого от удушья начало багроветь.
   - Я все знаю о последних моделях, - проговорил Дшитлрлс. - Мне нужен твой транспорт. Ты понял?
   Смотритель торопливо закивал.
   - Флаер на служебной стоянке!
   - Заправлен?
   - Да.
   - Очень хорошо. - Сверхчеловек протянул другую руку. - Ключ. У служебных машин должен быть код.
   Ученый дрожащими пальцами достал из кармана серебристый квадратик и вложил в ладонь страшного визитера.
   - Вы меня... убьете?
  
  
  3
  
   Дшитлрлс шел по коридору, чувствуя на себе удивленные и испуганные взгляды. Внизу он спросил кабинет Челона, но вместо того, чтобы ответить, охранник начал куда-то звонить. Он не стал ждать ответа, а просто отбросил охранника под потолок, сшиб ногой детектор, вырубил двоих киберов и вошел в холл. Кажется, кто-то пытался в него стрелять. Нет, точно, в него стреляли, но он только сбросил на пол воспламенившуюся куртку и пошел дальше. Дшитлрлс не хотел убивать, ведь все это были его браться, и каждый из них был бесценен, особенно сейчас, когда он вернулся.
   Челон был у себя. Он сидел за столом и думал, подперев голову сжатыми кулаками. Услышав шипение открывшейся двери, он повернул бледное лицо, замер на мгновение и начал медленно подниматься из-за стола. Казалось, он так и будет подниматься, пока не стукнется головой в потолок.
   - Сядь, - приказал Дшитлрлс, усаживаясь напротив и закидывая ногу на ногу. - Ты должен собрать всех и как можно скорее. Сообщи о моем возвращении. Я хочу знать, как обстоят дела. Мне нужно все - цифры, прогнозы, слухи, имена. Все, кто имеет какое-то влияние, должны быть здесь завтра утром. Нашим журналистам прикажи сообщить о закрытом заседании Мирового совета, чтобы одновременное появление в столице стольких высокопоставленных лиц не вызывало ни у кого подозрений, и чтобы не болтали лишнего. Все должно выглядеть естественно. Пока, во всяком случае. А дальнейшие наши действия будут вытекать из этой встречи.
   Ошеломленный Челон, наконец, обрел дар речи.
   - В-в-великий п-предок... - произнес он со страхом и благоговением одновременно. - Великий предок, это правда ты?..
   - Я.
   - Откуда ты... прибыл?
   - С Острова Пасхи. Нас забросил туда ураган.
   - Ты сумел победить человека?
   - Кого? - Дшитлрлс поморщился. - Ах, человека... Должен признаться, это было нелегко. Мне было интересно сражаться с ним. Я многое понял, мне пришлось пережить все его чувства, все его страхи и даже любовь к женщине, которая связала меня по рукам и ногам. Он даже рисковал моей жизнью ради нее. Должен сказать, любящая женщина - это страшная сила. Хм... Теперь я знаю о людях гораздо больше каждого из вас, потому что я очень долго был человеком. По вине наших контролеров, между прочим. Надеюсь, сейчас эта работа поставлена лучше?
   - Великий, это произошло по вине одной из лаборанток. Наверняка, она была подослана врагами. Она уничтожила все данные и исчезла сама. Мы так и не сумели напасть на ее след. Но благодаря провидению, ты оказался в Проекте и был обследован нами. Ты представить не можешь, какое потрясение мы пережили, обнаружив, что ты - это т-ты.
   - Да уж, потрясение. Что-то ты не очень со мной церемонился.
   - Прости, но такова процедура восстановления личности. По другому я не смог бы заставить человека уступить тебе твое законное место. В пятилетнем возрасте это происходит легко, но ты больше сорока лет был человеком, и...
   - Ну ладно. Не напоминай мне об этом. Я очень устал. Если бы не Остров, мне бы не справиться. Мне очень повезло, что ураган забросил нас именно туда
   - Да-да, конечно, - пролепетал Челон. Так же медленно, как поднимался, он опустился в свое кресло. - Позволь спросить, Великий, что стало с безумным профессором и его шайкой?
   - Не знаю. Какая разница? Они остались там. Мне все равно, что с ними будет.
   - Так надо лететь за ними! Они много знают, даже слишком много!
   - Брось. Это кучка растерянных, загнанных в угол людей. я был с ними и я знаю. Они нам не противники. Не до них сейчас, потом с ними разберемся. Что бы они не говорили, им никто не поверит. Если они объявят, что человечеством управляют чужие, их просто упекут в психушку. К тому же, они на самом деле ничего не знают. Фантазии Рибана - это просто фантазии, он все еще не нашел никаких доказательств, вернее, то, что он знает, не является доказательством для масс. Кстати, это твои солдаты сейчас на Острове?
   - Нет. По нашей информации, близлежащая воинская часть устанавливает какие-то средства связи. Наши интересы это никак не задевает. Я проверял. Но как же...
   Великий предок жестом остановил его.
   - Хватит. Некогда заниматься ерундой. Команда Рибана - это отработанный материал. Меня беспокоит другое: корабль. Я жду подробных разъяснений. От тебя. Я слышал какие-то невероятные вещи. Насколько все это серьезно?
   Лицо Челона покрылось испариной. Он промокнул лоб салфеткой.
   - Это очень серьезно. Корабль пролежал в вечной мерзлоте тысячи лет, а теперь ожил и обстреливает наши базы. Я не могу контролировать эту ситуацию. Он признал своим капитаном человека.
   - Отая? Это плохо.
   - Да, его. Проклятый Отай Марам... Он бросил нам вызов!
   - Кто еще на корабле, кроме него?
   - О, там собралась чудесная компания. Трое спящих, находившихся на корабле с древних времен, тоже ожили. А ведь корабль был в моих руках... Проклятье. Еще там находятся тот самый контактер и какая-то девчонка, которая помогла ему бежать. Капитан Марам прилетел за своим дружком Гуар-Ну и его подружкой и забрал их у нас из-под носа. Просто прилетел и забрал. Это было ужасно.
   Дшитлрлс покачал головой. Ситуация и вправду была очень серьезной.
   - Надеюсь, ты понимаешь, что мне нужен этот корабль? - проговорил он с угрозой. - И корабль, и его экипаж.
   - Конечно, Великий. - Губы Челона скривились в легкой усмешке. - Конечно, понимаю, и надеюсь, что ты подскажешь мне, как это сделать. Отай Марам настроен очень решительно.
   Дшитлрлс прищурился.
   - Отай Марам... Хм. Ты его боишься?
   - Да. - У Челона дернулась щека. - Если корабль признал его капитаном, все гораздо серьезнее, чем я хотел бы думать.
   - Зачем же ты спас его в Неаполе?
   - Мне нужен был свидетель. Потерять сразу двоих разведчиков - это было бы подозрительно. Но теперь я жалею.
   Великий предок ненадолго задумался, потом качнул головой:
   - Хорошо. Я подумаю над этим. А теперь мне нужно отдохнуть. Я останусь в твоем кабинете, а ты пойди и успокой своих людей. За дверью десятка два громил с лучевыми пушками. И выключи свет, я хочу поспать. Давно не спал спокойно.
   Дшитлрлс откинулся в кресле, забросил ноги на стол и прикрыл глаза.
   - Великий, а человек не... - осторожно спросил Челон.
   На лице Дшитлрлса появилась усмешка, от которой Челона бросило в дрожь.
   - Человека больше нет. Можешь идти.
   Челон, нетерпеливо переминаясь, подождал немного, не последует ли других указаний, и пошел к двери.
   Едва дверная панель отодвинулась, внутрь мгновенно просунулись дула бластеров.
   - Тихо! - скомандовал Челон, выдавливая охрану наружу. - Никому не входить и не тревожить этого господина. Это... это очень важный гость. Кроме меня, никого в кабинет не впускать. Ясно?
   Охранники дружно гаркнули: "Есть!"
  
  
  4
  
   Рибан и Целондрок сидели у входа в пещеру и разглядывали унылый пейзаж, не радующий ни красками, ни очертаниями. На душе у них было так же уныло и тоскливо. Они пока не до конца осознали, что случилось, потому что боль от потери друга мешала думать о чем-то другом. Разыгравшаяся у них на глазах человеческая трагедия рвала на части их старые сердца. Как цветущая любовь создает чудесную ауру, так распад единого целого заставляет трещать по швам всю вселенную. И вселенная действительно рушилась. Осколки надежд сыпались на души старым людям, невыплаканные женщиной слезы проливались с небес огненным дождем.
   Айна не пролила ни слезинки, что очень пугало ее друзей. Им казалось, что она что-то задумала. Придя в себя после ухода Ибадима, она заявила, что должна побыть одна. Такин отправился следом. Их не было вот уже несколько часов. Приближались сумерки, и Рибан с беспокойством поглядывал на запад. Он бы не удивился и не особенно расстроился бы, если бы сюда вдруг прибыл Челон с отрядом. Это его не волновало. Стоит ли волноваться о том, чего все равно не избежать? Они не могут покинуть остров, они здесь в ловушке. Странно, что за ними до сих пор не прилетели.
   - Ты думаешь, в нем совсем не осталось ничего человеческого? - проговорил задумчиво Целондрок.
   - Не знаю. Ты же видел, что он сделал с камнем.
   - Плохо. Очень плохо. Как же девочка теперь будет. Я даже не думаю сейчас, что будет с человечеством, потому что ей хуже, чем человечеству. Я очень боюсь за нее. Трудная у нее судьба.
   - Мда.
   Они снова замолчали. Через несколько минут старец заговорил:
   - И все-таки он долго боролся. Надо признать, что он сделал все, что мог. Ты заметил, что ему стало хуже с того дня, как мы попали на этот остров?
   Рибан вздрогнул.
   - Что ты сказал?
   - Я говорю, Ибадим стал сам не свой с тех пор, как мы на этом острове. Здесь он совсем изменился. Разве ты не заметил?
   Рибан застонал и стиснул пальцы.
   - Ты прав. Как же я... Надо было отправить их с Айной на материк на флаере смотрителя, подальше отсюда. Я ведь, старый болван, думал, что ему будет лучше рядом с нами, считал, что это чудовище испугается меня, великого. - Он несколько раз беспощадно ударил себя по лбу. - Я был так занят своей депрессией, что ничего не заметил! Не заметил!
   Целондрок похлопал его по колену.
   - Не надо так, ты ни в чем не виноват. Это остров виноват. Что-то здесь не так. Честно говоря, мне не нравятся эти статуи. Я это ощущаю, когда пытаюсь войти в медитацию. Знаешь, что мне представляется? Что где-то здесь есть огромный генератор энергии. Нет, энергия не плохая, просто генератор как-то неправильно настроен. Понимаешь?
   - Что? Генератор?! Что же ты молчал?!
   - Я не хотел тебя разочаровывать. Ты так восхищался этими истуканами... Я боялся, что твоя депрессия усилится от моих слов. Прости.
   - И ты прости, что накричал на тебя.
   Они обнялись, и тут Рибану показалось, что кто-то его позвал.
   - Ты слышал? - шепотом спросил он.
   Целондрок кивнул.
   - Профессор! - голос не принадлежал ни Такину, ни Айне, ни смотрителю, но казался знакомым.
   Рибан огляделся и увидел справа у подножия холма солдата с тяжелым прибором на плече. Солдат снял шлем и замахал им.
   - Профессор! Это же я, Кентан! Вы меня узнаете?
   Рибан подскочил.
   Кентан резво взлетел по склону и оказался перед ним.
   - Ну как, профессор, теперь узнаете?
   Рибан смерил его взглядом и нахмурился.
   - Да, теперь узнаю. Точно, ты - Кентан. Что ты здесь делаешь, Кентан, на кого работаешь?
   - Работаю? - не понял Кентан и тут же широко улыбнулся. - А, вот вы о чем. Нет, шеф, я на хозяев не работаю. После ранения я долго валялся в госпитале, а затем меня отправили обратно в строй. Куда же мне еще? Я солдат, это моя работа. Конечно, меня допрашивали, делали какие-то просвечивания, но ничего интересного не нашли. А что вы тут потеряли, профессор? Исследования проводите какие-то?
   Рибан сглотнул ком, неопределенно махнул рукой и отвернулся.
   - Как наши, шеф? - спросил Кентан, продолжая улыбаться. - Как Отай?
   Рибан постарался справиться с собой.
   - Отай в космосе. Ну и как, будешь докладывать о нас?
   - О вас? - Кентан приподнял брови. - Ага, я понял - за вами снова гоняются.
   - Ты угадал.
   - Ничего себе... - Кентан огляделся, увидел Целондрока: - Здрасьте, - и спросил профессора: - Где ваш транспорт? Вы тут вдвоем, что ли?
   - А тебе какое дело?
   Кентан сбросил с плеча прибор.
   - Шеф, вы считаете меня предателем? Напрасно. Я никого не предавал. Эсмит тогда уговорил меня, потому что он и сам ничего не знал. Но когда мы поняли, в чем дело, то... Ну, вы сами видели, чем все закончилось. Я еще раз повторяю: я - солдат, а солдат идет туда, куда прикажут. Это мой долг.
   - Ладно, Кентан, не обижайся на меня, - прокряхтел Рибан, - я - загнанный в угол старик, который слишком много знает и ничего не может изменить. От этого можно сойти с ума.
   Кентан с сочувствием покачал головой.
   - Чем я могу вам помочь?
   - Ничем. - Рибан совсем сник. - Все, что нам нужно, это оказаться на материке.
   - Да? Всего-то? - почему-то обрадовался Кентан. Он снова водрузил прибор на плечо и стал пятиться вниз по склону. - Профессор, сидите здесь и никуда отсюда не уходите. Слышите?
  
  
  5
  
   Айна знала, что Такин где-то здесь. Парень следовал за ней попятам, стараясь оставаться незамеченным. Айна делала вид, что ему это удается. Она понимала, почему Такин ходит за ней. Друзья думают, что она в отчаянии и может наложить на себя руки. Но она не собиралась ничего такого делать, наоборот, она была очень спокойна. Да, ей было трудно, очень трудно, она поминутно вспоминала его тепло, его запах, его голос. Эти ощущения создавали некий фантом, присутствующий рядом с ней постоянно. Вот и сейчас он сидел возле нее в тени каменных великанов и делил с ней ее молчание. Айна действительно была спокойна, если бы ей хотелось плакать, она не стала бы себя сдерживать. Случилось то, что должно было случиться. Она ждала этого, хотя и верила в глубине души в чудо. Теперь же ей нужно было жить, чтобы все это исправить. Она была уверенна, что никто, кроме нее, не сможет этого сделать. Только бы выбраться с этого острова...
   "Что он сейчас делает?" - подумала Айна и попыталась представить Ибадима в новом облике. Но ничего не получилось. Перед глазами стоял только тот образ, который она любила. От него веяло силой и теплотой. Образ был таким осязаемым, что у нее учащенно забилось сердце. Он здесь. Нечеловеческая сущность украла его тело, но его душа осталась рядом с ней. И когда он вернется, она отдаст ему ее обратно. А он вернется, обязательно вернется...
   Айна постаралась успокоиться и взять себя в руки. Нельзя расслабляться и поддаваться чувствам, потому что если дать волю тоске, то ничего не останется, кроме как потопить ее в волнах океана.
   - Такин, - позвала Айна, не оглядываясь.
   Послышался шорох и сопение, и Такин спрыгнул с постамента. Он был смущен.
   - Я думал, ты не знаешь.
   - Я знаю. Дай руку.
   Такин помог ей подняться с земли и они пошли обратно.
   - Старик боится за тебя, - сказал Такин, - он думает, что ты... сама понимаешь...
   - А ты тоже так думаешь?
   - Нет. Я не думаю, что ты будешь топиться. Я думаю, что ты сейчас строишь план, как его спасать, поэтому и уединяешься.
   - Почти. Да, что-то вроде этого.
   -Может, поделишься? Все-таки, мы тоже ему друзья. До сих пор мы действовали вместе. Не так?
   - Так.
   - По-твоему, мы сможем что-то сделать?
   Айна взяла парня под руку.
   - Посмотрим.
   Неподалеку прогрохотал военный транспортер. Облако пыли, поднятое в воздух, долго стояло над дорогой. Айна с Такином не могли продолжить путь, пока видимость не восстановилась. Местность была голой и унылой. На холме среди искусственных пальм стояли разноцветные коттеджи местного отеля. На склоне, то тут, то там виднелись длинноухие каменные головы. Головы улыбались слегка презрительно и таращились на горизонт. Было в их улыбке что-то, от чего по спине пробегал холодок. Сегодня Айне все виделось по-иному.
   За холмом, на фоне ярко синего неба сверкала на солнце серебристая игла, на конце которой медленно вращался блестящий диск. Вокруг диска кружились монтажные машины. В воздухе колебались тонкие серебристые нити. Зрелище было очень красивым.
   - Красиво, - сказал Такин. - Интересно, Ибадим еще на острове?
   - Я тоже об этом думала. Надо бы это выяснить.
   - Как?
   - Зайдем к смотрителю, может, он что-то знает.
   - Что?! - Такин покрутил пальцем у виска. - Там рядом штаб! С ума сошла?
   - Тем более, Ибадим может быть в штабе, - упрямо сказала Айна. - Если армия в руках хозяев, значит, он может быть там.
   - Допустим. И что ты ему скажешь? Пойми, он уже не человек, его слезами не проймешь. Видела, как он камешек покрошил? Свернет тебе шею - и все дела. - Такин глянул на Айну и махнул рукой: - Ладно, все равно терять нам нечего. Хорошо, мы пойдем туда. Правда, для этого нам придется вернуться к берегу и сделать огромный круг, но если ты так хочешь... Только будь готова к тому, что нас поймают, посадят в клетку и отправят на ужин к Челону. Или нет, скорее, к нашему бывшему другу, он ведь теперь у них главный. Приготовься к этому и не говори потом, что я тебя не предупреждал.
   Айна кивнула. Она была готова ко всему.
   Они добирались до офиса администрации больше часа. Когда показались огни туристической станции, уже начало темнеть. Сам офис был неосвещен.
   - Пойдем? - с сомнение поинтересовался Такин. - Что-то там неладно.
   Они дождались, пока совсем не стемнеет, потому что идти по открытой площади было опасно. За это время тишина вокруг офиса не нарушалась. Не было ни людей, ни техники, ни даже дальних голосов. Только в темном небе скользили, уходя к материку, сигнальные огни военных машин.
   Наконец Такин решил, что можно идти. Они быстро перебежали площадь, стараясь держаться в густой тени искусственных пальм и статуй.
   Дверь офиса была распахнута. Внутри все было на своих местах - мебель, стопки проспектов, расставленные на стеклянных столах сувениры. На информационной стене загорались и гасли зеленоватые буквы и цифры. Текст невозможно было прочитать. Скорее всего, разладился какой-то компьютер.
   Они поднялись на второй этаж и подошли к кабинету смотрителя. Почему-то обоих охватил страх. По обе стороны двери высились молчаливые стражи - моаи. Люди остановились в нерешительности.
   - Я первый, - сказал, сглотнув, Такин.
   Дверь отворилась.
   Смотритель лежал прямо у порога, раскинув руки и неестественно свернув голову набок. В кабинете также царил полный порядок. Никаких следов борьбы.
   Айна схватилась за Такина и прижалась к нему.
   - Зачем он это сделал? - выдавил Такин. Он не сомневался, что смерть смотрителя - дело рук Ибадима. - Зачем?..
  
  
  
  6
  
   Рибан не мог скрыть своей радости. Он улыбался, словно ему подарили весь мир.
   - Ну где же ты пропадаешь, детка! - воскликнул он. - Нам нужно работать, а ты где-то ходишь. На кого же мне еще рассчитывать?
   - Работать? - безразлично произнесла Айна.
   Профессор взял ее за плечи и насильно усадил на камень.
   - Вот, послушай. Учитель заметил, что состояние Ибадима ухудшилось после того, как мы оказались здесь. Он, между прочим, прав. Старец считает, что этот остров - некий генератор, настроенный определенным образом. Ему тут все не нравится, он даже заставил меня разлюбить этих моаи. Я теперь их просто ненавижу! Если мы выясним, в чем дело, мы можем помочь и Ибадиму. Понимаешь меня? Тут есть какая-то связь. Остров Пасхи должен быть как-то связан с хозяевами. Детка, ты меня слышишь? - Он посветил фонарем в лицо Айне, потом перевел луч света на хмурого Такина. - Случилось что-то еще?
   - Он убил смотрителя, - глухо сказал парень
   Рибан с Целондроком ахнули.
   - О, небеса! - прошептал старец. - Началось!
   - Вы думаете, что это..? - растерянно произнес Рибан. - Вы уверены?
   - Уверены.
   Профессор отошел от остальных и присел у стены, уронив руки. Его охватила жуткая слабость. Как страшно, боже, как страшно! Что же теперь будет? Что теперь будет с человечеством?.. Было до безумия жаль смотрителя, славного, безобидного человека, ученого, подающего надежды, влюбленного в свой остров. Он не должен был умереть так страшно. Он погиб, не зная, что происходит, в своих последних мыслях проклиная их. Вряд ли он оказал какое-то сопротивление сверхчеловеку, скорее всего, тот просто так убил его, сдул со своего пути как ничего не значащую пылинку... Стоп, но он ведь не тронул их! Да, он продемонстрировал свою силу, но никого не тронул, хотя мог. Может быть, это все-таки не Ибадим?
   - Но ведь он не тронул нас! - словно угадав его мысли, заметил Целондрок.
   - Ничего, и до нас дойдет очередь. - Такин нервно хохотнул. - Ибадим...
   - Не называй его этим именем, - попросила Айна.
   - Хорошо. Хозяин забрал служебный флаер и смотался. Скоро надо ждать гостей. За нами обязательно прилетят. Не сегодня, так завтра. Он знает, что мы в ловушке, поэтому не торопится. У него сейчас есть дела поважнее. Когда закончится торжественная часть, нами займутся. Нам придется отдуваться за всех, за все человечество, за создателей, за великанов, за Ворота Солнца, за...
   - Стоп! - неожиданно вскрикнул Рибан, сжав виски. - Тихо! Молчи!
   Наступила тишина.
   - Что случилось, шеф? - спросил шепотом Такин. Он прислушивался, но ничего не слышал. За пределами пещеры не было никаких необычных звуков.
   - Я вспомнил... - Профессор закрыл лицо ладонями, затряс головой и оторвал руки. Глаза его сверкали в темноте. Он забормотал, чертя руками невидимые линии. Потом заговорил: - Я вспомнил. День Солнца. Я вспомнил. Будет День Солнца, и они придут. Когда настанет этот день, они придут. Они придут в День Солнца. В День...
   Айна подошла к профессору, присела перед ним и заглянула ему в глаза. Она уже видела этот взгляд там, в Египте, когда с ней устами Рибана говорил древний дух, называвшийся во времена фараонов Имхотепом. Никто не знает, как звали его прежде и как он зовется сейчас. Вполне возможно, что сегодня его зовут Рибан.
   - Профессор, что с вами? Вы вспомнили, что с вами случилось в Египте?
   - Я вспомнил. День Солнца! - простонал профессор. - День Солнца! В День Солнца они будут говорить с нами...
   - Кто "они"?
   - В День Солнца будет контакт. Человек, говорящий со звездами, должен быть там!
   - Гуар-Ну?
   - Мы всё узнаем, когда настанет День Солнца, когда придет День Солнца... - Он снова забормотал что-то неразборчивое.
   - Что еще вы вспомнили? - требовательно спросила Айна и приложила ладони к пылающему лицу профессора.
   - День Солнца...
   - Профессор, - Айна взяла Рибана за руки, - профессор, вы можете сказать конкретнее? Какой День Солнца имеется в виду? Дней солнца в истории множество. Почти у каждого народа есть свой день солнца. Есть даже международный День солнца. И у ваших любимых инков есть такой день - 24 июня. Вы не об этом говорите?
   - Нет, не об этом. - Рибан сердито отстранил девушку и сказал: - Ты думаешь, я не владею собой? Я хорошо осознаю, что говорю. Контакт произойдет в день весеннего равноденствия на территории Тиауанако. Это точно и это не имеет отношения ни к какому празднику. Почему они выбрали эту дату и это место, их дело. Хотя, что удивляться - Тиауанако такое место, что это вполне естественно. Ты сама знаешь историю. Я всегда говорил, что общение Великого Инки с Сыном Солнца на Титикаке - это не выдумка, а традиция, основанная на реальных событиях. Когда-то здесь произошел реальный контакт, и с тех пор люди стали разыгрывать ежегодные представления. Конечно же, Кон-Тики Виракоча не выходил на контакт каждый год, но его первый визит произвел такое впечатление, что люди не могут забыть его по сей день. - Рибан поднялся и торжественно произнес: - Друзья мои, нам выпала великая честь присутствовать при втором контакте с Виракочей. Нам очень повезло, друзья мои.
   - А как же хозяева? - усмехнулся Такин.
   - Скорее всего, хозяева об этом не знают. И не должны узнать. - Профессор сдвинул брови. - Это очень важно. Никто не должен знать о Дне Солнца, кроме нас. Запомнили?
   - А где мы возьмем Ну? - снова скептически заметил Такин.
   - Учитель свяжется с ним и передаст, что он должен быть в Тиауанако к этому дню. Ведь так, уважаемый?
   - Я буду стараться, мой ученый друг, - кивнул старец.
   - Значит, мы можем вернуться туда, спрятаться среди развалин и спокойно выждать этот месяц. - Такин продолжал усмехаться. - Так?
   - Не так. Вчера еще это было так, но сегодня все изменилось, - жестко сказала Айна, и Рибан кивнул в знак согласия. - Сегодня у человечества появилась большая проблема. Сначала нам нужно решить ее, а потом уже думать о Дне Солнца.
   - Ты говоришь так, будто это наша вина, - буркнул Такин.
   - Нет, конечно, но никто, кроме нас, не знает о Великом предке, и объявить об этом во всеуслышание мы тоже не можем, - сказала девушка. - Только наша команда владеет информацией. Так уж получилось, что нам придется решать эту проблему.
   - И никому ни слова о Дне Солнца, - напомнил Рибан.
   - Само собой, шеф, - сказал Такин. - Только вот не понимаю, чего Виракоче бояться какого-то предка. Он - представитель могущественной цивилизации. Почему бы ему не прийти в этот самый День Солнца и не дать предку под зад? Типа второго пришествия.
   Рибан нахмурился и покачал головой.
   - Сынок, после всего того, что нам пришлось пережить, ты не должен рассуждать подобным образом. Для того, чтобы говорить такие вещи, ты слишком много знаешь.
   - Ну ладно, ладно, я пошутил. У меня голова лопается от всех этих тайн.
   - Нет никаких тайн, сынок, никакой мистики и фантастики. Все абсолютно реально, материально и объяснимо. В этом-то и вся сложность. Ты знаешь, на протяжении всего существования человечества история постоянно меняла свой характер. То она была излишне мифологичной, то радикально религиозной, то слишком научной, то глупо загадочной. А теперь все начинает вставать на свои места. Теперь мне многое становится ясным. И скажу тебе, мой мальчик, от этой ясности у меня волосы встают дыбом.
   - У меня тоже, - сказал Целондрок и погладил блестящую лысину. Лучики веселых морщин разбежались по лицу. - Не понимаю, о чем вы спорите? Нам надо обсудить вопрос этого острова.
   - Ты прав, - обрадовался Рибан. - Давайте разберемся с этим островом. - Он снова сел и сложил руки на коленях. - Итак, с чего начнем? Давайте прямо с ваших слов, уважаемый. Вы что-то говорили о генераторе?
   - Я не говорил конкретно о какой-то машине. Я только выразил этим словом свои ощущения. - Целондрок прикрыл глаза, задумавшись. - Я почувствовал энергию, текущую как-то бестолково, бесконтрольно, как попало. У острова сильная энергетика, но она не упорядочена. Источник энергии остался без применения, его конструкторы ушли, бросив этот невероятный механизм. - Старец взглянул на Такина. - Я правильно выражаю свою мысль, молодой человек? Я не разбираюсь в технике.
   Такин важно кивнул.
   - Я почувствовал что-то странное, много вихрей, воронок, коридоров. Я имею в виду энергию. Нужно быть очень осторожными. И статуи не внушают мне доверия. До того, как попасть сюда, я был об Острове Пасхи лучшего мнения. Я слышал много хорошего о его энергетике и мистических качествах.
   - Между прочим, есть сведения о загадочных явлениях, - сказала Айна. - Например, о таинственном исчезновении людей. Говорят, здесь есть пещеры, в которые можно войти и не выйти, вернее, выйти где-нибудь в Африке и не помнить, что с тобой случилось. Были даже случаи, когда остров пропадал, в буквальном смысле слова. Наверное, это связано с теми самыми воронками.
   - Жуть какая, - прокомментировал Такин.
   - Ну, это легенды, - сказал Рибан. - Давайте говорить о том, что более реально.
   - Например? - заинтересованно спросил Целондрок.
   - Ну... - Рибан замялся, пожевал губами. - Есть у меня одна гипотеза. Слушайте. В очень давние времена наши создатели установили на Земле несколько генераторов энергии. Эти генераторы должны были играть определенную роль в той задаче, которая ставилась перед человечеством. Не знаю, что это за задача, но она, определенно, имела место быть. Один генератор здесь, остальные где-то еще. Итак, генераторы действовали и были как-то связаны с космосом. Гм-гм... После того, как создатели по каким-то причинам ушли, их место недолго пустовало. Дело в том, что на Землю прибывали не только добрые пришельцы, но и злые, преследующие свои нехорошие цели. Сюда хлынули представители других миров, желающих стать хозяевами этого мира, представляющего, видимо, большую ценность. На Земле начали сражения титанов, то есть мощных, высокоразвитых технологичных цивилизаций. Свидетельством тому - народные предания и легенды. Все имеет реальную основу, друзья мои. Так вот, чужие цивилизации бились друг с другом, в результат чего на Земле происходили катаклизмы и катастрофы. Сместилась земная ось, магнитные поля. Отсюда все эти потопы и ледниковые периоды.
   Человечество тоже претерпевало изменения. Земля, конечно, прекрасна, но в этом мире все построено на принципах борьбы за существование, все живое пожирает друг друга, хоть это и называется красиво "естественным отбором". От микроорганизмов до слонов, все заняты исключительно проблемой выживания. О созидании нет и речи. Человек должен был, по идее, преобразовать этот мир, но вместо этого сам превратился в зверя. Мы любуемся чудесными пейзажами, не задумываясь о том, что в небе, под водой, в зарослях, везде идет ежесекундная кровопролитная борьба. Если не ты - то тебя. Если задуматься, это страшно, друзья мои. Однако я не намерен осуждать этот мир. Мы здесь чужие, и он не должен был подстраиваться под возвышенные идеалы. Самое обидное, что эти идеалы оказались слабее борьбы за выживание. Энергетика прекрасной планеты поборола высокие задачи. Человек оказался полностью зависим от всех процессов, идущих на планете, уподобился животным. А этого не должно было случиться, потому что человек обладает тем, чем не обладает ни одно живое существо - он обладает разумом и духовностью.
   Вот тут-то самое время появиться нашим хозяевам, существам голубой крови из параллельных миров. Они успешно воспользовались перерождением человечества и каким-то образом заручились поддержкой людей. Помните, что говорил Ну о Большой рыбе? Подпитывая человеческую гордыню и самомнение, хозяева вытеснили с планеты последних наших защитников. Я думаю, что с этого начинается научно подтвержденная история человечества.
   Вот так, по моей гипотезе, все и было. Чужие внедрились в наши ряды, превратились в нас и стали выживать нас из нашего же дома. Они должны быть очень талантливы, если им удалось трансформироваться так быстро, за смехотворный по космическим меркам период. За какой-то десяток тысяч лет. Учитывая, что в древности Землю населяли высокоразвитые цивилизации, факт отсутствия малейших документальных свидетельств этого периода наводит на мысль: все было сделано специально, вся информация была стерта, следы создателей были уничтожены. Было оставлено только то, что позволяло превратить людей в жалких тварей, дрожащих перед грозой и поклоняющихся пугающей неизвестности. Редкие следы минувших эпох мы находим на древних камнях и в преданиях, но стараемся не замечать этих подсказок.
   Итак, после окончательного перерождения люди будто начали жить заново, учились говорить, писать, познавать мир. Все, что мы знаем сегодня, знали наши предки. Мы можем только догадываться, каким был наш мир при его создании, каким он был задуман и для чего. А задуман он, я думаю, был прекрасным. Даже сегодня, после тысячелетий летаргии, в людях остаются потаенные способности, являющиеся следами тех возможностей, которыми они обладали при своем появлении во вселенной. Почему мы так плохо знаем человека? Потому что изучать его нам всегда мешали предрассудки, священники и ученые. Да-да, наука тоже замешана в этих фальсификациях. Одна теория Дарвина чего стоит.
   Но вернемся к острову. Когда-то - это научный факт - здесь росли гигантские пальмы, была буйная растительность. Теперь это - голый клочок суши, на котором ничего не произрастает, а в последние триста лет здесь нет даже насекомых. Считают, что вырубили деревья поселенцы, но это несерьезно. Я думаю, дело в этом самом генераторе. Он остался бесхозным, и у него появились новые операторы. Они не смогли его отключить или использовать в своих целях, но смогли вмешаться в его работу, сделав позитивную энергию агрессивной. Все это дело техники, тут нет никакой мистики. Не удивлюсь, если в недрах острова спрятан какой-нибудь гигантский магнит. Агрессивная энергия столетие за столетием, медленно, но неотвратимо разрушала все живое. И теперь это - мертвая земля. В старину ту не было отбоя от туристов, а в последние столетия сюда очень мало ездят. Вряд ли люди понимают, почему им больше не хочется глазеть на истуканов. Остров отталкивает от себя.
   - Только нас он что-то не оттолкнул, - мрачно заметил Такин.
   - Да, нас не оттолкнул. Нас он притянул. Вернее, не нас, а того, кто был с нами. Тот, кто был с нами, создал это притяжение, чтобы попасть сюда, зарядиться и, наконец, победить человека. Я уверен, что в другом месте Ибадим сумел бы справиться с чудовищем. - Рибан виновато взглянул на Айну. - Прости.
   - Все нормально, профессор, - сказала Айна. - Не беспокойтесь за меня. продолжайте.
   - Я продолжаю. Так, остров... То, что мы видим, это остаток материка, погружающегося на дно. Было бы смешно помещать столь важный генератор на крохотном кусочке суши. Вероятно, нечто подобное произошло и с так называемым Бермудским треугольником. Такая же агрессивная зона образуется и здесь, когда остров окончательно уйдет под воду. Никто не знает, кто жил здесь в древности, об этом не осталось никаких свидетельств. Когда европейцы впервые ступили на эту землю, здесь жили люди трех рас - черные, красные и белые. Не знаю, как у вас, но у меня возникают ассоциации с какой-то лабораторией. Я думаю, что хозяева, прежде чем самим превратиться в людей, пытались превратить людей в себя.
   Рибан сделал паузу, ожидая бурной реакции. Но друзья молчали.
   - Так вот, отрезанные от своего мира Воротами Солнца, они должны были стать частью нашего мира. У них просто не было другого выхода. Тогда они создали эту лабораторию, пытаясь создать подобие себя. Но все, что им удалось - это уши. А так "длинноухие" остались самыми обычными людьми. Тогда хозяева решили сами превратиться в людей, завладеть их физическими телами посредством передачи специального гена. Ген был выведен ими опытным путем. Они очень талантливы, наши хозяева.
   - Это бред, - уверенно сказал Такин. - И откуда вы взяли, что у хозяев были длинные уши?
   - Вот! - воскликнул Рибан. - Статуи! Моаи! Истуканы!
   - Что "истуканы"?
   - Раньше я считал, что они изображают богов, но сегодня утром понял, что ошибался. Это не боги, это - хозяева! - Рибан снова сделал многозначительную паузу, с удовольствием наблюдая за ошарашенными его гипотезой друзьями. - Да, они выглядят именно так. Думаю, тут нет никакого гротеска и фантазии ваятеля. Большие головы, короткие руки и почти отсутствующие нижние конечности. У них, видимо, был другой способ передвижения, какая-нибудь вращающаяся ступня или что-то в этом роде.
   - Черт побери... - пробормотал Такин.
   - Теперь я понимаю, почему моаи смотрят в сторону острова и еще посмеиваются так презрительно. Это не охранники, а надзиратели. Они следят за заключенными, чтобы никто не сбежал.
   - Профессор! - Айна замахала руками. - Подождите. Стойте. Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
   - Конечно.
   - Но считается, что племя "длинноухих" появилось здесь в первые века нашей эры, а моаи перестали создавать за полторы тысячи лет до этого!
   - Вся признанная наукой хронология по этому острову притянута за уши, - заявил Рибан. - К сожалению, историю часто приходится прозревать. Известная науке хронология начинается со времени открытия острова голландцами. Наука не знает даже возраста моаи. И моя интуиция подсказывает мне, что... - Он загадочно улыбнулся. На лице его вновь светилось блаженство, совсем как тогда, когда не было никаких хозяев, а был только он и его Станция. Он, его Станция и его идеи. - Никто не знает, кого изображают моаи, а я знаю.
   Айна откашлялась и спросила:
   - Допустим. Почему же, по-вашему, их перестали делать?
   - Четкого объяснения у меня пока нет. Я думаю, чужие бросили остров за ненадобностью и ушли. Без помощи их техники строительство стало невозможным. Создать такое не под силу дикому племени. Не знаю. Все это частности, не имеющие отношения к предмету наших исследований. Это племя давно вымерло и ничем не сможет нам помочь. И...
   - А мы? - резко оборвала профессора Айна. - Чем мы можем помочь Ибадиму? Даже если вы, как всегда, правы, что это нам даст в борьбе с Великим предком?
   Рибан вздохнул и будто немного сник.
   - Честно говоря, ничем. В данном случае нужна адекватная сила, а ее у нас пока нет.
   Друзья помолчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза.
   - Ученый человек, - подал голос старец, - где же находятся другие генераторы? Ты сказал, что их было несколько.
   - Да, я думаю, что их было несколько. На сегодня, по моим расчетам, действует в прежнем режиме только тот, что в Гималаях. И, возможно, в Египте.
   - Так я и думал. - Целондрок удовлетворенно кивнул и снова отодвинулся в темный укол.
   - Ага, действуют, я сам видел. Только какая от этого польза? - заметил Такин. - Они не должны были нас бросать, что бы мы там не натворили. Если все так, как вы говорите, шеф, то наше дело - труба.
   - Нет-нет, мой мальчик, ты не прав! - Рибан замотал головой. - Ни в коем случае! У нас ведь есть День Солнца!
   - Ну и что? Они что, прилетят с эскадрой и разбомбят базы хозяев? У меня нет интуиции, как у вас, но я могу вам сказать, как все будет. С неба спустится некто в белом, как это обычно бывает, произнесет какое-нибудь пророчество и укатит себе обратно. А потом свидетели этого создадут новую религию, и все начнется заново. Этот в белом еще и нас во всем обвинит. Как ваш Импотех, или как его там. Видите ли "песок времени заносит наши следы", а боги "смотрят на нас с сожалением и презрением", потому что мы что-то там "не уберегли". Мог бы сказать что-нибудь поконкретнее. Мы ведь жизнью рискуем, и у нас нет времени на философствования. Он так говорил, будто люди сознательно и по своей воле превращаются в хозяев. Как раз наоборот - это они виноваты в том, что допустили эксперимент. Они должны были не бросать нас, а перевоспитывать, если что не так. "Наше место займут другие, которые не спят"... Тоже мне, ды-ды-ды. Очень ценное замечание.
   - Мда, - только и сказал Рибан.
   Он не знал, что возразить. Такин был резок, но в чем-то прав. Вряд ли День Солнца все решит. Просто произойдет очередной прямой контакт. До сих пор они общались с людьми путем видений и прозрений, а теперь их представитель прибудет сам. Для чего? Может быть, людям вообще не следовало об этом знать?
   Но мы об этом знаем, - упрямо сказал себе Рибан. Значит, так было нужно.
   - Ладно, не стоит спорить, - устало произнесла Айна. - Все это наши фантазии. А реальность такова, что мы не можем отсюда выбраться, и рано или поздно за нами придут, отвезут нас в свою лабораторию и выскребут из наших мозгов все, что им нужно. Можете спросить об этом у меня.
   Рибан вдруг выпрямился и весело хлопнул себя по лбу.
   - Черт побери, как же я забыл! Мы же встретили Кентана, и он обещал нам помочь!
   - Кого-кого? Кентана? - Такин подался вперед. - Здесь?!
   - Да, он снова служит в армии, как раз в составе той части, что ведет здесь работы. Похоже, на этот раз хозяева тут не при чем.
   - И где же он? Когда появится? - занервничала Айна. - Он не сказал, когда придет за нами?
   - Нет, но я ему верю, - успокоил профессор. - Я бы хотел, чтобы это произошло завтра, чтобы утром еще раз осмотреть статуи в свете моей новой теории.
   - А я думаю, что нам хорошо было бы не терять времени!
   - Но я не знаю, где его искать. Он сказал, чтобы мы сидели на месте и никуда не двигались.
   Целондрок снова вынырнул из темноты.
   - Друзья мои, не надо падать духом, - сказал он. - Если нам было послано спасение в лице вашего друга, то мы должны быть благодарны, сохранять спокойствие и присутствие духа. Профессор только что рассказал нам нашу историю, и, я думаю, он во многом прав. Но все это не пугает меня, а внушает уверенность. И вы должны поверить. Что бы не происходило в те глухие времена, чудовища ушли, а человечество живо. Это самое главное. Вот они мы, здесь. У нас прекрасные головы и полно сил. Да-да, мы все умеем, друзья мои. Мы - победители. Запомните, что мы - победители, и не верьте никому, кто говорит, что это не так.
   В этот момент все ясно услышали приближающийся рокот военной машины. Прожектора шарили по склонам. Несколько раз яркий луч скользнул мимо входа их пещеры.
   - Прячемся? - Такин взглянул на профессора. - Так прячемся или нет? Решайте быстрее!
   Рибан нерешительно пожал плечами. Он хотел верить, что это Кентан.
   Машина зависла у входа. На камни спрыгнул военный в шлеме и очках ночного видения, с оружием наперевес. Он выглядел угрожающе.
   В таком виде невозможно было угадать, кто перед ними, и друзья стали пятиться, ожидая появления группы захвата. Но из машины больше никто не вышел.
   Человек откинул шлем и захохотал.
   - Вы снова не узнали меня, шеф?
  
  
  7
  
   Дшитлрлс сидел в кабинете Челона и наблюдал через односторонне прозрачную стену за тем, что делается в зале для конференций. Он, наконец-то, хорошо выспался и пребывал в прекрасном настроении. Он чувствовал, как бурлят соки его человеческого организма, как закипает кровь. Он смотрел на постепенно заполняющийся зал и улыбался в предвкушении момента, когда он выйдет к ним, своим братьям, так долго ожидавшим его прибытия. Он представил, как они будут потрясены, узнав, кто перед ними. Это будет очень забавно.
   В кабинет вошел раскрасневшийся от усердия Челон.
   - Все в сборе. Можно начинать.
   Дшитлрлс встал, оправил одежду. Прозрачная стена медленно поплыла к потолку. Одновременно обстановка кабинета перестраивалась. Существующий стол ушел в стену, вместо него появился другой, низкий и массивный, со встроенной аппаратурой и генератором защитного поля. Едва стена открылась полностью, генератор заработал и пространство в метре вокруг стола и кресла накрыла едва заметная мерцающая полусфера.
   Дшитлрлс смотрел на разглядывающих его людей и посмеивался. Он знал, что среди них находятся очень важные персоны, не привыкшие церемониться. Здесь министры, банкиры, военноначальники, политики, ученые, словом, те, кто держал в своих руках этот мир и мог в любой момент повернуть его историю. Они же хлопали глазами, силясь понять, кто перед ними. Эти усилия были написаны на их лицах. Инициация новых братьев и прием в члены Совета происходил совсем в другой обстановке. Они стояли, не зная, можно ли им садиться в присутствии странного незнакомца.
   Челон вышел вперед и поднял руку.
   - ДШИТЛРЛС пятого поколения от правления семнадцатого предка, Великий предок, да восславится его имя и падет огонь на головы его врагов!
   Собравшиеся все еще не понимали, о чем речь, и продолжали глазеть.
   Дшитлрлс улыбнулся. Все это, действительно, выглядело забавно. Бедняги, вряд ли они ожидали увидеть самого Великого предка. Ведь так кто-нибудь может и в обморок упасть.
   - Преклоните колени! - подсказал Челон и первым опустился на одно колено.
   И тут до министров и банкиров дошло. Кто-то схватился за сердце, кто-то за голову, кто-то громко всхлипнул, кто-то засмеялся. Но все, один за другим, начали опускаться на колени и склонять головы. Когда им было позволено подняться, на худых, щекастых, черных, белых, старых, молодых, усатых и безусых лицах светились улыбки.
   - Можете садиться, братья, - произнес Дшитлрлс и сам опустился в кресло, тут же принявшее очертания его тела. - Садитесь. - Члены Совета нерешительно заняли свои места. - И не стоит смотреть на меня так. Я - один из вас. Мы все братья и у нас одна цель. Прежде, чем начнем разговор, я хотел бы познакомиться с вами.
   Он сделал знак Челону и тот распорядился:
   - Пусть каждый по очереди, начиная с первого места, подойдет и представится Великому предку лично.
   Первым поднялся пузатый банкир. За ним потянулись остальные.
   Наконец процедура была окончена. Члены Совета уселись на свои места и уставились на Великого предка. В зале стояла полная тишина.
   - Рад приветствовать вас, браться, - сказал Дшитлрлс. - Я такой же человек, как и каждый из вас. Да-да, человек. Мы все люди и останемся в этом мире даже когда откроются Ворота Солнца. Теперь это наш мир. Скажу вам, он мне нравится, он красивее, удобнее, богаче нашего, и у него все впереди, в отличие от нашего мира. Наш мир, к сожалению, умирает, и вся надежда наших братьев - на нас. Они долгие века ждут нашей победы, ждут, когда мы откроем им двери к пище и энергии. И это скоро произойдет, благодаря вашему огромному труду, труду всех, кто работал на благо братства Рнуха.
   При упоминании священного имени по залу прошел шепоток.
   - Братья, я не знаю, что говорят обо мне легенды, я с ними не знаком. Можете не сомневаться, что я и есть Великий предок Я был убит во время Большого горного сражения. Я вышел на поединок с самим командором. Надеюсь, вы знаете историю. Так как я проспал все эти тысячи лет, мне кажется, что все было вчера. Я, как наяву, слышу грохот разрывов и чувствую жар огня. Перед моими глазами - идущие в бой шагающие корабли, прыгающие с вершины на вершину, огромные, сверкающие... Это была славная эпоха победы нашего оружия. Я был великим воином, и врагам удалось справиться со мной только хитростью и своей магией. Глупцы полагали, что навсегда избавились от меня, но самые разумные из них знали, что я бессмертен, и постарались предпринять меры, мешающие моему возрождению. Однако сила Рнуха позволила мне воспрянуть тогда, когда они этого не ждут. Я вернулся, чтобы окончательно преобразовать этот мир. Мы сольем наши миры, братья, и станем могущественными, как в славные времена наших первопредков. Никакой огонь не сможет выжечь нашу память.
   - Воистину, твоими устами говорит Рнух! - воскликнул лысый старик - советник Федерации системы.
   - Конечно, - снисходительно улыбнулся Великий предок. - У нас славное прошлое и еще более славно будущее. Это как раз очень беспокоит наших врагов. Я чувствую, что они уже знают обо мне. С того момента, как я проснулся, они начали деятельность. Я знаю об этом, потому что долгое время находился рядом с людьми, которые во все суют свой нос. Я узнал, что в Египте у них был контакт с Имхотепом. Они оказались на волне, им позволили взглянуть на звезды. Это говорит о том, что враги начали действовать и им нужны помощники. До сих пор коридор времени был плотно закрыт, для всех поголовно, даже для учителей. Старик не помнит, что ему было сказано в Коридоре времени, но рано или поздно он вспомнит. - Дшитлрлс зловеще усмехнулся. - Это нам и нужно. Наши враги сделали большую ошибку, раскрыв свои планы раньше времени.
   С места вскочил поджарый молодой человек и с чувством произнес:
   - Слава Великому предку! Да будет вечен Рнух!
   - Само собой. - Дшитлрлс обвел взглядом собравшихся. - А теперь я хочу послушать, какая работа проводится в направлении сокращения собственно человеческой популяции.
   Он подпер голову одной рукой, демонстрируя готовность внимательно слушать.
   Члены Совета немного посовещались, решая, кому доверить столь ответственный доклад. Наконец, с места поднялся начальник Генштаба. Широкоплечий мужчина, увешанный орденами, покашлял в кулак и произнес сиплым от волнения голосом:
   - Работа ведется по плану.
   - Рад это слышать.
   - Работа идет по двум направлениям, - уже смелее сообщил генерал. - Первое направление - это пропаганда искусственного оплодотворения и пробирочного вынашивания. Эта практика уже дает хорошие результаты. Сегодня нам удалось поставить почти под полный контроль этот процесс. Конечно, еще имеют место естественные роды, но это происходит больше среди низших слоев населения, а более высокие слои уже давно пользуются услугами институтов народонаселения, и это позволяет нам делать отсев. Теперь мы сами контролируем состав населения и сохраняем численность женского населения на том уровне, на котором этого требует наше общее дело. Все поступающие в наши лаборатории яйцеклетки оплодотворяются исключительно нашим генетическим материалом. Прочий материал уничтожается, согласно программе. Таким образом, все дети мужского пола, рождающиеся в лабораториях Института народонаселения, являются носителями генов. - Генерал перевел дух и продолжил. - Но наиболее действенным, с моей точки зрения, методом является военный метод. Мы полностью контролируем призыв в армию и мобилизацию. Наши мальчики служат только в элитных родах войск и никогда не отправляются на передовую. Этот процесс перешел под наш контроль пятьсот лет назад, после Третьей мировой войны. Сегодня тут нет никаких проблем. Ни один наш солдат не погибает на войне. А люди мрут как мухи. Согласно статистике, за последние пятьдесят лет в трех войнах за пределами Солнечной системы, две из которых продолжаются по сей день, погибло восемнадцать миллионов собственно людей. Никакой институт не даст такой цифры, - гордо заметил начальник генштаба, будто он сам лично расстрелял каждого из восемнадцати миллионов. - Мы в основном стараемся отправлять на убой жителей периферии и колоний, чтобы не вызвать панику на самой Земле.
   - Восемнадцать миллионов? - Дшитлрлс приподнял брови. - Это впечатляет, генерал. Хм. Каково состояние наших вооруженных сил?
   - Отличное. Космический флот находится под нашим полным контролем, в космических войсках служат только наши солдаты. Правда, в Министерстве обороны еще сохраняются некоторые части, состоящие из людей, но это в основном пехота, связь, орбитальный дозор, погранслужба, ремонтные части. Мелочь. Нам приходится терпеть присутствие на штабных должностях людей, но они не имеют доступа к непосредственным операциям. Я уже не говорю о материальном обеспечении армии и кораблестроении. Эти отрасли принадлежат нам.
   - Что ж, я доволен, - сказал Великий предок и кивком головы разрешил генералу сесть. - Мне понравилось то, что я услышал. Но не думаю, что нет никаких проблем. Они, несомненно, есть. Например, в ваших учреждениях все еще работают неподготовленные люди. Будучи человеком, я помог бежать группе ученых из бункера. Кроме того, в аналогичной ситуации я спокойно пристрелил двух твоих агентов, Челон. Это было очень просто сделать, потому что и охрана, и агенты плохо подготовлены. У них слабая реакция. А враг не дремлет, между прочим. Обрати на это внимание.
   - Я еще раз хочу напомнить о группе Рибана, Великий, - произнес Челон.
   - Потом. Мне нужно, чтобы он все вспомнил, а птичка лучше поет на свободе, чем в неволе. Не будем ей мешать.
   - Я понял. - Челон склонил голову.
   - Теперь поговорим о наших планах. - Дшитлрлс закинул ноги на стол и сложил руки на груди. - Давайте посмотрим, чем располагают наши враги, а в их лице и люди. Враги на Земле располагают мозгами Рибана, контактером Гуар-Ну и ожившим кораблем. Остальных я не считаю, они ничего собой не представляют. Корабль должен быть захвачен и передан лично мне со всем экипажем. С контактера не должен упасть ни один волосок.
   - Позвольте сказать, - снова поднялся начальник Генштаба, - мы следим за кораблем, но захватить его без боя не представляется возможным.
   - Так возьмите с боем.
   - Это тоже не так-то просто. Это же...
   - Послушайте, кто из нас военный? - раздраженно сказал Дшитлрлс. - Разрабатывать военные операции должны вы, а не я. Я приказываю - а ваше дело выполнять.
   - Слушаюсь! - начальник Генштаба вытянулся по струнке. Прижатая к виску рука заметно дрожала.
   - Ладно, успокойтесь, - усмехнулся Великий предок. - Так и быть, я сам приму участие в операции. Надеюсь, это придаст вам уверенности.
   Челон открыл рот и снова его захлопнул, не произнеся ни звука. Начальник штаба тоже застыл с прижатой к виску рукой. Через мгновение зал взорвался восторгом. Члены Совета вскакивали, кричали, аплодировали, прославляли отвагу Великого предка и грядущую победу. Военные демонстративно хватались за оружие, показывая, что готовы присоединиться к битве под флагом Великого предка, самые молодые требовали записать их в армию.
   Дшитлрлс послушал немного, посмеиваясь про себя. "Все-таки они люди, они действительно стали людьми"", - думал он, покачивая ногой. Славные воины предков не стали бы выражать свои эмоции подобным образом. Он снова вспомнил последний бой, глаза своих братьев, провожавших его на поединок. У них не было солдат и офицеров, они все были братьями, все были равны и готовы идти на смерть ради друг друга. Может быть, это признак угасающей цивилизации, борющейся за выживание... Он никогда не видел подобного на Земле. У людей была четкая иерархия господ и рабов, начальников и подчиненных. А в его мире существовали только братья и святые, выше всех был Рнух, все же остальные были равны. И это было прекрасно.
   - Хватит, довольно, - с некоторой грустью проговорил он. - В моем решении нет ничего невероятного и великого. Я один из братьев и должен помогать остальным. А вы, кажется, плохо осознаете, кто вы.
   Снова наступила гробовая тишина.
   - Ты прав, - сказал Челон, потупившись. - Мы все стали людьми. Наш восторг говорит об этом. Но, надеюсь, ты вернешь нам дух Рнуха. Мы просим тебя об этом.
   - Конечно. - Дшитлрлс поднялся. К его удовольствию, члены Совета остались на своих местах. - Теперь слушайте внимательно. О моем возвращении пока будете знать только вы. Разглашать эту новость среди остальных членов братства пока рано. Я скажу, когда настанет время. Но с сегодняшнего дня вы должны усилить свою работу, сила Рнуха должна вдохновить вас. Вспоминайте о ваших братьях, оставшихся по ту сторону миров. Им трудно, они задыхаются и ждут, когда вы откроете им двери. Думайте об этом, и да поможет вам Рнух. Всё. Совещание окончено. Можете расходиться.
   Стена снова поползла к полу, и кабинет вновь перестроился. Исчезло защитное поле и торчащие из отдушин вентиляции орудия.
   Дшитлрлс развернулся на каблуках к Челону.
   - Ты хочешь что-то сказать?
   - Великий, я хочу попросить тебя не рисковать собой. Тебе не нужно участвовать в операции захвата.
   Великий предок прищурился. Его зрачки превратились в прицелы. Он навел их на помощника, и тот не мог шевельнуться.
   - Понироклне лорждлд рпат? - усмехнулся Дшитлрлс.
   - Шортанр ло Дшитлрлсле Рнухе мтра, - сказал Челон и, не выдержав, отвел взгляд. - Располагайся. Теперь это твой кабинет.
  
  
  
  8
  
   Жители небольшого северного городка были потрясены, услышав среди ночи грохот и гул, внезапно упавшие с неба. Будто сотни ярких молний вонзились в землю, и холодная полярная ночь превратилась в жаркий полдень.
   Звездолет сел неподалеку от фермы, которой владели родители Ламанин.
   Группа ярко освещенных изнутри куполов была разбросана по тундре и соединялась такими же залитыми огнями длинными переходами. Как сказала Ламанин, здесь ее мать и отец выращивают на гидропонных подушках овощи и фрукты, а также испытывают на адаптацию к земным условиям всевозможные растения, привезенные с других планет. Они оба ученые-испытатели, страшно талантливые и увлеченные. Чего только нет в их лаборатории, какие только невероятные экземпляры там не попадаются. Как-то отец даже подхватил ужасный внеземной лишай, чуть руку не потерял, но все, к счастью, закончилось хорошо. Сама Ламанин не любила бывать в лабораторных теплицах. Она предпочитала бродить среди грядок и земных деревьев, срывать тугие помидор и одуряюще пахнущие персики и представлять себя на солнечном юге, где очень редко удавалось побывать. Работа на леднике и друзья увлекали и отнимали все время. Девушка была уверена, что еще успеет позагорать на золотых песках юга. Она ведь так молода. А пока ей было достаточно солярия, расположенного в хозяйственном крыле их фермы.
   - Теперь я понимаю, почему вы занимаетесь гляциологией, - сказал Гуар-Ну. - Это ваша стихия. Тундра, льды, северное сияние. Красиво.
   - Да, красиво, - нетерпеливо заметил Отай. - Только неплохо бы поторопиться, пока не сбежался весь город.
   - У нас маленький город, - грустно произнесла Ламанин, - всего сто тысяч жителей.
   - Вот-вот, и скоро они все будут здесь, - проворчал капитан.
   - Почему я не могу лететь с вами? - Девушка взглянула умоляюще.
   - Мы собираемся на войну, малышка, там женщинам не место.
   - Но я...
   - Нет. Я сказал - нет.
   Они стояли на небольшой возвышенности, откуда открывался вид на залитую огнями долину. В городе чувствовалось движение и волнение. В небо то и дело взмывали крошечные точки - поднимались флаеры. Несколько машин уже кружили над звездолетом, не решаясь, однако, подходить близко.
   - Я провожу вас, - сказал Ну и заметил, что Отай поджал губы. Он упрямо повторил: - Да, я должен проводить Ламанин, передать ее родителям из рук в руки. А ты жди меня на корабле.
   - Гениально. Тебя сцапают, как только ты отойдешь от корабля.
   - Пока дело дойдет до военных, я вернусь.
   - Ошибаешься. Военные уже здесь. Видишь тот мигающий прямоугольник?
   - Значит, надо было сесть поближе.
   Отай снисходительно ухмыльнулся:
   - Если бы я сел поближе, от их фермы мокрого места бы не осталось.
   Пока они спорили, на шоссе показался шестиногий вездеход. Машина резво неслась вверх по снежному склону. Где-то пискнуло, свистнуло, и до них донесся хриплый голос: "Ламанин, это папа!"
   - Какой еще папа? - насторожился Отай. - А ну-ка, давайте на корабль!
   Но Ламанин засмеялась.
   - Это мой папа. Он всегда следит за местностью, у него повсюду датчики. - Она запрыгала и замахала руками. - Папа!
   "Не бойся, доченька, у меня бластер, я сейчас им покажу! А ну, негодяи, отпустите мою девочку!"
   - Ого, кажется, нас принимают за бандитов. - Отай невесело улыбнулся. - Ну что, контактер, проблема решилась сама собой. Оставляем ее папаше, а нам пора.
   - Подожди, так нельзя, - серьезно сказал Ну. - Я должен оказать почтение отцу моей спасительницы. Если бы не она, я бы сейчас лежал голый под стеклом в какой-нибудь подземной лаборатории Челона. Я должен поклониться этому человеку и поблагодарить его.
   Отай не смог возразить, только пробубнил что-то и отошел. Хотя растущее количество огней в небе и на магистрали совсем ему не нравилось, он не мог не признать, что контактер прав. К тому же он давно заметил, что его друг неравнодушен к этому чуду природы в серебристой шубке. Ладно, пусть попрощаются, подумал он. Кто знает, удастся ли увидеться вновь...
   Шестиногий вездеход взлетел на вершину и раскрылся, словно раковина. Первым показалось дуло огромного бластера, а затем над краем кабины возникла голова в огромной папахе.
   - Папа, это мои друзья, - сообщила, смеясь, Ламанин. - Убери свою пушку, это друзья!
   - Друзья? - с сомнением произнес мужчина в папахе, не вылезая из машины. - На космическом корабле? Я же запретил тебе летать в космос без разрешения. Это очень опасно. Разве я тебе не говорил? И друзья эти какие-то странные... Да и корабль странный. Я что-то о таких никогда не слышал.
   - Это корабль пришельцев, папа.
   Дуло вздрогнуло.
   - Что-о-о?.. Откуда у тебя друзья - пришельцы?! Только этого не хватало. Сколько раз я...
   - Папа! - Ламанин начала сердиться. - Они люди. Ты хоть выйди, поздоровайся.
   Отец Ламанин спрыгнул на снег. Он был высоким, выше Отая, а Ну вообще потерялся рядом с ним.
   Ламанин взяла его за руку и подвела к друзьям.
   - Это - капитан Отай Марам, а это мой друг Ну.
   - Что происходит? - строго осведомился папаша. - Я жду объяснений, господа.
   В это время раздался оглушительный вой сирены. Все четверо подняли головы. С неба стремительно падал сигарообразный патрульный корабль Мощные прожектора вспыхнули и осветили все вокруг голубоватым светом. Ночь превратилась в день.
   - Скорее - на корабль! - выкрикнул Отай. - Скорее!
   - А как же Ламанин?! - остановил друга Гуар-Ну. - Мы ее бросим? Ты что, не понимаешь, что она уже зарегистрирована?
   - А ты разве не знаешь, куда мы летим? Я и тебя не взял бы, если бы было, где спрятать.
   - Знаю! Но оставлять ее здесь нечестно! Она одна будет отвечать за всех нас, хотя она совсем не при чем! Челон обязательно схватит ее! Ты не забыл, что она помогла мне бежать?
   - В чем дело? - вмешался отец Ламанин. - Что происходит?
   - Я улетаю, папа! - вскрикнула Ламанин и бросилась на шею отцу. - Папа, это очень хорошие люди, честное слово! К сожалению, у нас нет времени поговорить, но я скоро вернусь и тогда поговорим. Скажи маме, чтобы не волновалась. И нашим на ледник сообщи, что я беру отпуск за свой счет. Хорошо? Все, папочка, я побежала!
   - Папаша, покиньте территорию! Мы взлетаем! - проорал в ухо капитан.
   - Что происходит?.. - растерянно произнес здоровяк, но ему никто не ответил.
  
  
  9
  
   Отай вел корабль к Внешнему Кольцу. Их не видели и не слышали, они спокойно проскальзывали сгустком невидимой материи мимо постов и границ. Капитан хотел принять бой за пределами Солнечной системы, чтобы не втягивать в кровопролитие людей. Пусть будут только он и враги. Один на один.
   Предстоящее сражение не очень беспокоило Отая, тревожило лишь присутствие Ну и Ламанин. Но тут уже ничего нельзя было изменить. Что касается корабля, то за него капитан был спокоен. Они с кораблем превратились в единое целое и прекрасно понимали друг друга. Отай чувствовал это. Каждый раз, прикасаясь к зеленой ладони, он отдавал кораблю частицу себя и получал взамен нечто, чему не мог найти определения. Человек и машина совершали обмен. Как такое могло происходить, Отай не понимал. Единственное, что приходило ему в голову: его корабль - живой организм, вернее, - машина, сработанная из живой материи и способная к разумной деятельности. Иначе как объяснить, что они так хорошо понимают друг друга? Компьютер? Нет, это другое. Отай не мог объяснить своих ощущений. Наверное, потому, что был человеком, а не жителем того загадочного мира, откуда прибыл его летающий друг...
   Он стоял у звездной карты. Вначале он просто изучал ее, надеясь, что звездолет подскажет ему маршрут. Но потом понял, что должен сделать это сам. Принимать решения - дело капитана, а не корабля. Тут следовало подключить не только интуицию, но и точное знание звездного неба. А звездное небо Отай знал как свои пять пальцев. Куда только не доводилось ему водить корабли. Лицензия на управление судами дальних линий не дается просто так. Ее приходится заслуживать долгими годами труда, доказывая снова и снова, что у тебя железные нервы, зоркий глаз и подвижный ум, потому что там, в звездной бесконечности все будет зависеть только от тебя. Капитан дальних линий - это бог, на которого молится команда и который не имеет права на ошибку.
   Так было... Так было до того, как погибла Неоло. С того дня Отай Марам больше не считал себя богом...
   - Кое-что случилось.
   Ну был чем-то озадачен.
   - Что такое? - поинтересовался Отай, не отрывая пальца от звездной карты. Его палец чертил в пространстве зеленую черту, определяя маршрут корабля. - Ну что там?
   - Я только что получил послание от учителя!
   Капитан обернулся.
   - Я получил послание от учителя, - повторил Ну. - Он жив. Он передал, что спящий проснулся и что я должен быть в день весеннего равноденствия в Тиауанако.
   - И все?
   - Все. У него, наверное, нет сил на передачу. Не понимаю, что это за спящий и при чем тут день весеннего равноденствия. Но он именно так сказал.
   - Мда, - сказал капитан и снова повернулся к карте.
   - Отай, это очень серьезно. Я не думаю, что учителю просто захотелось меня повидать. Я должен быть там в день весеннего равноденствия.
   Отай оторвался от звездной карты и стоял некоторое время в задумчивости. Наконец он принял решение.
   - Ладно, ты прав, лучше вернуть тебя на Землю. Не буду тобой рисковать. Профессор всегда говорил, что ты слишком важен для человечества. Еще неизвестно, чем закончится это сражение. Таких, как я, много, а ты такой один.
   Контактер опустился в кресло, словно у него подкосились колени, и откинул голову.
   - Все эти погони отняли у меня много сил, - виновато произнес он и провел ладонью по лицу. - Это не для меня. Совсем не для меня... Мне нужно жить в тихом месте, где никто не стреляет и не гоняется за мной
   - Прости, - сказал Отай. Он почему-то почувствовал себя виноватым.
   - Может, не нужно никакого сражения? - спросил Ну.
   - Нужно.
   - Для чего? Даже если ты выиграешь этот бой, он ничего не решит.
   - Я собираюсь спровоцировать масштабную войну.
   - Зачем же провоцировать войну? Может, как-то по-другому...
   - Проблемы надо решать, а не затягивать. Хозяева - это проблема, и пора, наконец, ее решить. А чтобы решить проблему, иногда бывает нужно ее обострить.
   - И ты сумеешь это сделать?
   Отай ничего не ответил. Он не хотел говорить другу о своей клятве, данной после Неаполя. Он поклялся вернуться и спасти Неоло. А для этого надо было победить. Он должен был победить, во что бы то ни стало.
   - Я понимаю, - сказал Ну. - Ты не думай, что я не верю в тебя. Я верю в тебя, капитан. - Он взглянул на карту. - Где мы сейчас находимся?
   - В зоне Внешнего Кольца.
   - Это далеко от Земли? Прости, я плохо в этом разбираюсь.
   - Внешнее Кольцо - это внешняя граница нейтральной зоны, окружающей Солнечную систему.
   - Далеко, - вздохнул контактер.
   - Да, не близко, - усмехнулся капитан, и зеленая линия на карте преломилась под острым углом. - Возвращаемся.
  
  
  10
  
   Возвращение на Землю подняло настроение экипажу. Даже капитан как-то повеселел. Отай старался не показывать этого, но в глубине души был рад тому, что столкновение с врагом отложено. Он плохо представлял себе это сражение и опасался его не меньше остальных, потому что на самом деле не был уверен ни в чем. Отвлекшись от сражения, он вспомнил, что давно не разговаривал с Ну, даже не расспросил его в подробностях о том, что с ним случилось. Это было неправильно и нечестно, потому что он видел, что друг хочет выговориться, поделиться своими опасениями и догадками.
   Они сидели в отсеке связи и разговаривали, когда неожиданно к ним поднялась Ламанин.
   - Капитан, простите, что мешаю вам, но мне страшно оставаться одной.
   - Чего ты боишься? - недовольно спросил Отай. - Здесь никого нет, кроме нас.
   - Не знаю, мне просто страшно. Наверное, вы были правы - мне не надо было лететь с вами. Космос - это не для меня. - Ламанин не поднимала глаз, боясь встретиться с гневным взглядом капитана. - Или у меня клаустрофобия.
   Отай многозначительно взглянул на контактера и миролюбиво сказал:
   - Это с непривычки. Скоро будем на Земле и ты забудешь обо всем. А пока не бойся, на моем корабле ты в безопасности.
   В этот момент ярко и тревожно вспыхнуло освещение корабля, по карте звездного неба побежали зеленые точки. По судну прошла ощутимая вибрационная волна.
   Отай, не говоря ни слова, вылетел из комнаты связи. Отай и Ламанин бросились за ним.
   Люди стояли в большом зале перед медленно расползающейся стеной. Все было так же, как в первый раз. Стены исчезали, и внутрь холодным потоком вливался звездный свет. Тревожная звездная тьма заглатывала корабль с тремя людьми, затягивала все дальше и дальше на самое дно вселенной.
   В зале стало темно, только зеленая ладонь перед капитанским креслом продолжала ярко гореть.
   В зоне видимости врага пока не было, но звездолет уже знал, что корабли противника приближаются, он чувствовал их присутствие, ловил их сигналы и слышал их перешептывания в подпространстве.
   Отай сел в кресло и крепко сжал подлокотники. Друзья продолжали стоять.
   - Ну, - произнес капитан, - я хочу, чтобы вы с Ламанин пошли к саркофагам и сидели там. Я думаю, часть корабля, где находятся тела пришельцев, должна быть защищена. Я приказываю вам идти туда. Немедленно. Здесь вы мне ничем не поможете. - Он обернулся. - Гуар-Ну?
   - Хорошо, - сказал контактер, не глядя, нашел руку Ламанин и сжал ее холодные пальцы. - Идем.
   Когда друзья вышли, Отай немного расслабился. Он давно заметил, что начинает терять связь с кораблем, когда психует. Звездолет будто чувствует его настроение и реагирует на любые всплески эмоций. Наверное, его хозяева не знали, что такое страх, и это состояние машине не знакомо.
   Что случилось? - думал Отай, вглядываясь в черноту космоса. Неужели где-то поблизости враги? На корабле пришельцев не было никаких приборов, по которым можно было узнать, что творится в окружающем пространстве, и это немного нервировало капитана.
  
  
  11
  
   Они сидели на маленькой площадке, прижавшись друг к другу, Гуар-Ну и Ламанин. Внизу матово поблескивала поверхность голубого бассейна.
   - Может, спустимся? - предложила Ламанин. Она дрожала.
   - Нет, - сказал Ну, - как-то неудобно. Мне лично не понравилось бы, если бы по крышке моего гроба кто-то ходил.
   - А разве это гроб? Они же не умерли, они просто спят.
   Ну повернул голову и взглянул вниз. Очертания тел пришельцев, лежащих под толщей голубого вещества, были нечеткими. Но их открытые неподвижные глаза действительно казались живыми.
   - Почему капитан думает, что мы здесь в безопасности? - спросила Ламанин.
   - Не знаю, но я ему верю.
   - А я перед ним робею, как школьница. Когда я его вижу, мне хочется спрятаться. Почему у него все время такой несчастный взгляд?
   - Несчастный? Не замечал.
   - Ничего вы, мужчины, не замечаете. У него во взгляде какое-то горе, даже когда он смеется. Как будто что-то в его жизни случилось ужасное.
   - Случилось. Сейчас не время об этом говорить.
   - Нет, расскажи.
   - Его любимую женщину казнили у него на глазах.
   - Как это "казнили"?
   - Сожгли на костре.
   - Как это? Так не бывает.
   - Они оба участвовали в Проекте, связанном с путешествием во времени. Хозяева устроили так, что их схватила инквизиция. Отай и сам пострадал, но он остался жив, а его любимую сожгли, как ведьму, у него на глазах.
   - Какой ужас!
   - Только я не думаю, что ему понравится, если он узнает, что я тебе об этом рассказал.
   - Я поняла. - Девушка вздохнула. - Какой мужчина...
   Ну очень хотел промолчать, но вопрос сам слетел с его губ:
   - Он тебе нравится?
   - А как он может не нравиться? Такой интересный, мужественный капитан дальних рейсов. Мечта любой девушки.
   Ламанин странно посмотрела на него, и Ну поспешно отвернулся. Он не хотел, чтобы она прочитала его мысли. Не стоит. Он никогда не сможет составить конкуренции Отаю, на фоне бравого капитана дальних линий он - ничто. Он не просто непривлекательный и невзрачный, он даже не человек, а непонятное существо, некто, экзотическая зверюшка, вызывающая только любопытство. Уникальность сделала его чужим. В горах, в одиночестве он чувствовал себя намного лучше, чем в шумных городах, там никто не тыкал в него пальцем и не пытался изучать. Если бы не долг перед человечеством, он ушел бы от людей навсегда.
   - Ну, - позвала Ламанин.
   - Что? - буркнул Гуар-Ну.
   - Ты думаешь, я влюбилась в капитана? Это не так, не беспокойся.
   "Почему я должен беспокоиться?" - сердито подумал Ну.
   - Мои родители поженились двадцать пять лет назад и до сих пор любят друг друга, - продолжала девушка очень серьезно. - Они однолюбы. Я тоже как они. Ты не смотри, что я кажусь такой легкомысленной. На самом деле я не такая. Я могла бы влюбиться в Отая, если бы мое сердце было свободно. Но оно уже не свободно. Мне нравится дугой человек.
   Ну зачем-то кивнул. Он совсем растерялся. С какой стати она с ним откровенничает? Они, конечно, друзья, но все эти подробности его не касаются. Более того, они доставляют ему боль. Разве она этого не чувствует?
   И тут Ламанин обняла его за шею и поцеловала в губы, неумело, по детски, но страстно.
   - Ничего плохого обо мне не подумай, - прошептала она, краснея. - Просто я боюсь, что мы умрем, и ты не узнаешь, что я говорила о тебе.
   - Обо мне? - пролепетал Ну и подумал, что может умереть от счастья до того, как начнется сражение.
  
  
  
  12
  
   Отай был один среди вселенской пустоты, заполнившей все вокруг. Стены и пол зала растворились в звездном свете, и капитанское кресло плыло над бездной. Это было очень странное ощущение, человеку казалось, что он действительно висит в пустоте, окруженный веществом, в которое превратился его корабль. В первый раз все было не так, ведь тогда их знакомство с кораблем только началось.
   - Ну что, давай посмотрим, что мы можем сделать, - сказал Отай кораблю.
   Он прижал руку к зеленой ладони. Контакты соединились.
   Вначале человек ничего не почувствовал, но потом пришло то самое чувство единства, которое так его радовало. Он больше не пугался своих ощущений, не содрогался, видя, как его рука становится прозрачной и горит зеленым огнем.
   По руке пошел ток. Череда колких сигналов пронеслась по всему телу, в глазах вспыхнули яркие звезды, и они словно раскрылись. Именно так. ощущение было таким, будто до сих пор он был слеп и только сейчас прозрел. Панорама космоса стала четкой.
   Отай зажмурился, потом посмотрел по сторонам, поднес к лицу левую руку и увидел, что она освещена зеленоватым светом, будто где-то над головой держали фонарь. Он знал, что никакого фонаря нет, и стал вертеть головой, пока не понял, что фонарь - это его глаза. Это они светятся! Эта догадка его напугала, но страх быстро исчез. Он вновь поднял руку. Так и есть, его собственные глаза горят в ночи, как фонари. Боже, в кого же он превратился?.. Взглянуть бы сейчас со стороны... Хорошо, что Ну с девчонкой нет рядом, они бы перепугались.
   Ладно, пусть себе светятся, успокоил он себя. Это сейчас не главное. Главное, что где-то рядом противник, а он его не видит.
   Отай оторвал взгляд от ладони и взглянул в черноту космоса. Он увидел впереди, по направлению движения корабля цепочку ярко красных звезд. Будто капли свежей крови на черном бархате... Это были суда, он различал их очертания, хотя они и были очень далеко. Обычным человеческим глазом он не мог бы различить даже их огней. "Но я же в данный момент не человек", - напомнил он себе, и сразу стало как-то спокойнее. Сейчас он хозяин неба и этого корабля, собирающийся победить целый флот. А для этого мало быть человеком. Для этого нужно быть богом.
   Он снова, уже спокойнее посмотрел вперед. Вражеские суда ждали его, не двигаясь с места. Надо же, он искал их на границах, а они здесь, так недалеко от Земли... Отай смотрел, и все новые и новые ощущения волнами накатывались на него. Он не мог разобрать сразу во всем, но чувствовал, что изображения кораблей становятся все более четкими и крупными, будто в глазах настраивается оптический прибор.
   Отай сфокусировал зрение на одном из кораблей, и остальные отошли на задний план, подернулись туманом.
   Это был обычный крейсер, какие находятся на вооружении земной флотилии. Отай был озадачен. Хозяева решили пустить в ход земной флот? Странно. Они же знают, что против корабля богов им не устоять... Странно. Очень странно.
   Корабль медленно поворачивался в фокусе, словно специально подставляя то один, то другой бок. Отай разглядел не только бортовые орудия, но даже днище судна. Оно было вооружено до зубов и сигналило ему на общепринятом кодовом языке, требуя выкинуть белый флаг. Он усмехнулся, и вдруг улыбка стерлась с его лица. Он подумал: каким образом враг знает о его маршруте, если корабль невидим?
   Его прошиб холодный пот, руки слегка задрожали.
   - Нет, бог из тебя пока не получится, - попытался он пошутить, но на этот раз не помогло. Руки продолжали дрожать. Как, как они увидели его корабль? Его не должно быть ни на одном радаре, его нет, его просто нет! Неужели все не так, как он думал?
   Отай занервничал, он знал, что должен держать в себя в руках, но никак не мог собраться. Корабль отреагировал сразу. Зеленая ладонь запульсировала, и человек почувствовал, что начинает опустошаться. Сила, которой он был наполнен, опускалась все ниже, будто из треснутого стакана выливалась вода. Корабль втягивал энергию обратно, потому что трус не достоин такого подарка. Отай понимал, в чем дело, и от этого нервничал все больше.
   - Трус паршивый! Успокойся!
   Его ладонь накрыла чья-то рука.
   Отай вскинул голову, готовый увидеть все, что угодно.
   Рядом стоял Третий. Узкие глаза улыбались. Гуманоид держал свою руку на его ладони, и зеленое свечение вновь начало разгораться.
   - Они нас видят! - почти что прокричал человек.
   Третий спокойно улыбнулся.
   - Ну и что?
  
  
  13
  
   - Как это "ну и что"? - вскрикнул Отай. Ему вдруг показалось, что гуманоид насмехается над ним. - Они нас видят! Это значит, что мы не невидимки!
   - Успокойся, - все так же спокойно сказал Третий. - Неужели ты надеялся на легкую победу?
   Отай не знал, что сказать на это. Конечно, вызывая на бой целый флот, он не рассчитывал, что победа будет легкой. Но невидимость корабля была его козырем, весь план сражения строился именно на этом. Поэтому теперь он был растерян.
   - Мы невидимы, но среди наших врагов есть кто-то, кто нас видит, - успокоил Третий.
   - Кто?
   - Дшитлрлс. Я чувствую его. Он вернулся.
   - Дшл...
   - Это сверхсущество.
   - А вы разве не сверхсущества?
   - Мы поговорим об этом потом. А сейчас ты должен сосредоточиться на бое. - Гуманоид взглянул на человека очень серьезно. - Это твое сражение. Я здесь лишь для того, чтобы поддержать тебя. Запомни то, что я скажу. Мы обладаем огромной силой, но мы не воины. Мы - ученые, созидатели, исследователи, мы открываем миры, обустраиваем их, помогаем их развитию, но мы не воины. В нашем мире все по-другому, там корабли создаются не для сражений. Ваш мир устроен иначе, именно поэтому мы были вынуждены отступить, когда люди предали нас. Мы не могли воевать за вас. Этот корабль стал боевым только потому, что ты теперь его командир. Ты - человек, и твои, энергии сейчас ведут его. Ты начал эту войну, и обратной дороги нет.
   Отай насторожился. В последних словах Третьего ему послышался укор.
   - Это плохо? - спросил он.
   - Что именно?
   - Плохо быть человеком?
   - Это прекрасно. - Узкие глаза Третьего превратились в щелочки. Он взглянул в иллюминатор, в звездную пустоту, где на невидимом глазу расстоянии стояли цепью враги. Потом снова перевел взгляд на человек. Он заговорил, и Отаю показалось, что голос существа зазвучал внутри его головы. - У нас есть немного времени, и я хочу сказать тебе кое-что. Послушай меня внимательно. Быть человеком - это значит быть свободным. Мало кому из миров дана такая свобода. Вам дана возможность ошибаться и исправлять свои ошибки. Вы просто не понимаете, чем владеете. Сколько рас погибло, допустив всего лишь тысячную долю ваших ошибок... Они ушли так же, как вымирают виды животных и растений на вашей планете, бесследно. Они ушли и не вернулись, потому что у них не было выбора. Они не были способны к развитию. А вы можете перечеркнуть пройденный путь и начать все заново. Вы в течение своей короткой жизни способны осознать себя, что не всегда удается даже бессмертным. Вы уникальны. Помни об этом.
   Некоторое время человек и гуманоид смотрели друг на друга молча.
   - Я запомню, - тихо сказал Отай. - Если мы... Что же случилось тогда, когда люди предали Большую Рыбу?
   - Это случилось не тогда, а гораздо раньше. Очень давно. Люди сделали свой выбор. Это был неправильный выбор, но это было их законное право. Никто не мог навязывать им свою волю, несмотря на то, что задача, которую возлагалась на эту расу, осталась невыполненной. Люди знали о своей уникальности и возгордились этим, но они забыли, что эта уникальность - не их заслуга. И все, что случилось потом, это не кара небесная, а естественный результат разрушительной деятельности человека. Создатели не стали превращать планету в космическую пыль, хотя могли это сделать. Все, что они себе позволили - это закрыли часть информации. Это не мешало вашему развитию, но не позволяло вам использовать свою огромную силу во вред другим мирам. Ну, а когда создатели ушли окончательно, предоставив вас самим себе, начались темные времена человечества. Образовавшуюся пустоту заняли те, кто заставил вас забыть о своей истинной истории и своем значении для вселенной.
   - И многие тысячи лет мы считали себя рожденным в грехе куском... грязи.
   - Правильно. За эти тысячи лет ваши друзья много раз пытались связаться с вами. Иногда им это удавалось, но благодаря тем, кого вы называете "хозяевами", результат был не таким, каким должен был быть. Хозяева всячески искажали послания высших миров, пользуясь темнотой людей и подстраивая их под себя. Те же послания, которые ускользнули от них, они объявляли ересью. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.
   - Я понимаю. Мне ли не понять... Слушай, если уж ты все равно здесь, может, скажешь мне, что должно было быть в послании? Я из-за этого потерял... - Отай на мгновение задумался, стоит ли говорить об этом. И решил: - Я из-за этого послания потерял любимого человека. Он... она умерла страшной смертью, потому что... - Он мотнул головой, отгоняя воспоминания.
   - Я не знаю, что они захотят сказать вам на этот раз. Человечество развивается, многие коды уже раскрылись сами собой. - Глаза гуманоида снова превратились в щелки. - Скоро у тебя появится возможность обо всем узнать. Осталось совсем немного.
   Скоро? - подумал Отай и вдруг вспомнил о разговоре с Гуар-Ну. Кажется, контактер говорил о...
   - День весеннего равноденствия!
   - Да.
   - Так вот зачем Ну должен быть там. Ясно.
   - Да. И поэтому ты должен победить. Только твой друг сможет принять послание, и ты обязан вернуть его на Землю живым. Это будет очень важный и трудный контакт. Такое не под силу обычному человеку. Я думаю, на этот раз они не будут посылать посредников, а прибудут сами. Эта встреча может стать решающей.
   У человека по спине пробежали мурашки. Перспектива скорой встречи с самими создателями заставила его даже на мгновение забыть о предстоящем бое.
   - Надо рассказать Ну!
   - Не надо. Ему сейчас не до посланий.
   - Что-что?
   Гуманоид многозначительно улыбнулся:
   - При создании человечества в вас закладывалась только любовь ко всему сущему, а любовь между мужчиной и женщиной - это то, что вы создали сами. Никто до сих пор не понимает, как появилось это чудо. Возможно, тут сыграли роль и энергии планеты. Исследователи высших миров изучают этот вопрос на протяжении всей вашей истории, но этот вид любви остается для нас загадкой. Эта мощная сила возникает из ниоткуда, из ничего и образует такие вихри, что может снести любые преграды.
   - Допустим, - нетерпеливо согласился Отай, - но какое отношение все это имеет к нашему Ну?
   Он не успел подумать о Ламанин, потому что его мозг взорвала зеленая бомба. Ему показалось, что голова отделилась от шеи и болтается в воздухе.
   - Не пугайся, - спокойно сказал Третий, заметив его испуг. - Сейчас все пройдет. Корабль таким образом хочет обратить твое внимание на себя. Ты слишком углубился в сомнения и отвлекся. Это мешает кораблю и делает защиту уязвимой. Сосредоточься на бое. Обо всем остальном будешь думать потом, когда победишь.
   Отай кивнул и уставился в иллюминатор. Неприятные ощущения действительно вскоре прошли.
   - Я готов, - сказал он.
  
  
  14
  
   Отай ждал атаки. Он не понимал, почему враги до сих пор не сделали попытки напасть на его одинокое судно, окружить его и уничтожить. Это было бы логично.
   Зрение вновь обострилось, и он ясно видел цепочку чужих кораблей, среди которых можно было разглядеть и одно земное военное судно. Отай внимательно рассматривал боевой крейсер, который интересовал его больше инопланетных кораблей. Почему-то он был уверен, что сверхсущество находится именно там. Тот, кто управляет всем и всеми, решил сам возглавить сражение. Кто-то, кто сильнее самого Челона. И этот кто-то видит его невидимый корабль. Плохо... Но ведь и он, капитан Марам, видит врага, несмотря на расстояние. Так что же, силы равны? Отаю понравилась эта мысль. Хотя он и обычный человек, но в данный момент, возможно, это не совсем так.
   Он снова поднес ладонь к лицу и увидел, как она осветилась. Это значило, что таинственный источник энергии, сидящий внутри него, заработал вновь.
   Третий убрал ладонь с его руки.
   - Ты справишься сам, - сказал он, - тут я тебе не помощник.
   Отай не отозвался. Он уже был всем своим существом частью корабля и боялся потерять это ощущение. Его руки, ноги, зрение и мозг были вплетены в невидимую сеть, сквозь тело шли провода, уходящие концами в неведомую даль, он чувствовал пространство и мог пощупать его и даже попробовать на вкус.
   Между тем в лагере противника, наконец, началось движение. Земное судно, на котором находилось сверхсущество, выдвинулось вперед. Все остальные выстроились сзади, образовав острый угол, концом которого был военный корабль. Через некоторое время клин двинулся навстречу. Вскоре вражеская эскадра вышла в зону видимости, и Отаю уже мог разглядеть противника обычным человеческим зрением. В иллюминаторе, среди россыпи звезд четко обозначился треугольник, составленный из ярко красных огней.
   Отай не трогался с места. Он усилил защиту и ждал начала атаки. В общем-то тактика противника не была для него загадкой. Он понимал, что враг рассчитывает на первый удар, в котором постарается сконцентрировать всю свою силу. Пусть старается. Пусть выдохнется сразу. А потом он, человек, скажет свое слово.
   Еще через некоторое время он ощутил внутри головы легкое покалывание. Крохотные иголочки щупали его мозг, словно искали слабое место. Ага, подумал он, начинается. Он усилил защитное поле вокруг корабля, и неприятные ощущения исчезли, но ненадолго. Вскоре близость противника дала о себе знать неожиданной и острой болью в висках. Отай постарался не обратить на это внимания и приказал кораблю еще более нарастить поле. Он не собирался отступать. Страх и сомнения остались позади. Если бы не друзья, он бросился бы навстречу врагу сам, а не ждал атаки, экономя силы.
   Отай краем глаза взглянул на Третьего. Гуманоид сидел неподвижно, сложив руки на коленях и устремив взгляд в пол. Казалось, он опять ушел куда-то, и в кресле оставалась только его оболочка.
  
  
  15
  
   Ламанин выглянула в коридор.
   - Слишком тихо. Может быть, сражения не будет?
   - Будет, - уверенно кивнул Гуар-Ну.
   - Тогда идем туда, я хочу все видеть.
   - Отай сказал...
   - Знаешь что? - сердито оборвала Ламанин и слегка оттолкнула Ну. - Твой Отай слишком самоуверен и слишком плохо относится к женщинам. Он смотрит на меня как на насекомое. Он меня терпеть не может! А я, между прочим, тоже могу пригодиться в бою. Ты-то знаешь, что я смелая.
   Ну хотел снова обнять девушку, но не решился Он все еще не мог поверить в то, что имеет право это сделать. Ему был безразличен бой, хозяева, параллельные миры и прочее. Все, что интересовало его в жизни, было сосредоточено в этом милом создании, только что признавшемся ему в любви.
   Ламанин сама положила голову ему на плечо и вздохнула.
   - Этот, из саркофага, видел, как мы целовались. Как стыдно...
   - Ничего страшного. Он же наш друг. Ему десять тысяч лет, думаю, он еще не такое видел.
   - Наверное, - серьезно сказала Ламанин. - Почему он снова проснулся?
   - Наверное, для того, чтобы помочь Отаю.
   - Ну, а ты можешь как-нибудь помочь Отаю? Например, связаться с кораблем противника и выведать их планы?
   Ну внутренне улыбнулся наивности своей подруги, но не подал вида.
   - Я не умею читать мысли, я умею разговаривать. Если даже на их кораблях есть кто-нибудь, кто тоже умеет говорить, он не станет рассказывать мне свои военные тайны. К тому же, мне лучше не раскрываться.
   - Они и так знают, что ты здесь.
   - Знают, но пока я закрыт, им меня не достать. Понимаешь... - Ну потер лоб. - Я не могу объяснить. Нормальному человеку трудно понять такие вещи.
   Ламанин вдруг вскинула голову и посмотрела на него широко открытыми глазами. В ее взгляде было столько тревоги, что сердце контактера подпрыгнуло к горлу.
   - Ну, я хочу задать тебе один вопрос, - медленно произнесла она. - Скажи мне честно, ты человек?
   - Что?
   - Скажи все как есть. Я пойму, но я должна знать. Обещаю, что не откажусь от тебя, если ты окажешься пришельцем или даже мутантом. Но если ты кибер, то...
   - Фу-у-у... - облегченно выдохнул Ну и засмеялся. - Я человек, клянусь тебе. Я даже не пробирочник. Просто я не такой, как другие люди.
   - Тогда все в порядке, - сказала Ламанин и повела плечиком: - Вообще-то я так и думала.
  
  
  16
  
   Вражеская эскадра вышла на ударную позицию и прекратила движение. Противники застыли друг напротив друга.
   Капитан Марам хранил ледяное спокойствие. Он смотрел в лобовой иллюминатор флагмана вражеской эскадры, и ему казалось, что оттуда кто-то смотрит на него. Кто-то, кто способен видеть. Кто же это такой? - думал Отай, пытаясь по своим ощущениям догадаться, чего ожидать. Что за чудовище стоит сейчас за штурвалом земного судна? Сверхсущество со странным именем, от звуков которого почему-то становится не по себе. Должно быть, это нечто ужасное. Челон тоже называл себя сверхчеловеком. Но возможности Челона Отай хорошо знал, тот не был способен на передачу подобной силы. Как противник, Челон его больше не волновал. Это был пройденный этап, а теперь перед ним встал некто, с кем хотелось сразиться, и не так, а в открытом поединке, один на один.
   "Если не погибнем в этом бою, обязательно встретимся, - подумал капитан Марам. - Берегись, чудовище"...
   Неожиданная вспышка заставила его зажмуриться. Пучок сконцентрированной до неимоверной плотности энергии впился в поле корабля.. Луч ударил прямо в иллюминатор. Вспыхнул грандиозный пожар, способный осветить половину вселенной. Пламя охватило корабль, вернее, окружавшее его поле. Казалось, весь космос горит адским огнем. А вражеский луч продолжал терзать защитную скорлупу, пытаясь взломать ее, все больше и больше нагнетая напряжение.
   Корабль дрожал, мощные волны вибрации ходили по корпусу, опрокидывая незакрепленные предметы и выдавливая люки внутренних помещений. То тут, то там за спиной раздавался грохот и лязг.
   Отай сохранял хладнокровие. Он не мог позволить себе испугаться, хотя это и давалось ему нелегко. Находясь внутри, он чувствовал все, что творилось снаружи. Его тело горело, кожа плавилась, сосуды раздувались и лопались, кровь с шипением испарялась. Это был первый удар, тот самый, которого он ожидал. Они с кораблем были готовы к самой мощной атаке, и все же удар оказался сильнее, чем он предполагал, намного сильнее.
   Наконец боль стала совершенно невыносимой. Отай понял, что сейчас потеряет сознание, поэтому дал команду кораблю выйти из-под удара.
   Корабль сделал неожиданный рывок далеко в сторону. Луч соскользнул с крутого бока и погрузился в пустоту. Этих нескольких секунд Отаю хватило на то, чтобы протестировать поле. Оно было цело.
   - Молодец, - выдохнул он, приходя в себя, - молодец, молодец...
   Он не успел отдышаться - смертоносный луч вновь нашел их. На этот раз огонь жег с удвоенной силой. Отай сцепил зубы и боролся с дурнотой как мог. От боли сознание помутилось. Единственной возможностью прекратить все это, было оторвать руку от зеленой ладони. Но это исключалось.
   Отай с трудом повернул голову и посмотрел на погруженного в себя Третьего. Знает ли сверхсущество, что он сейчас переживает? - подумалось сквозь туман. Сможет ли оно занять его место, когда он упадет? А он упадет, это обязательно случится и очень скоро.
   Он снова отвел корабль в сторону, чтобы перевести дух. На несколько мгновений в голове прояснилось, и он понял, что если ничего не придумает, кораблю и всем им конец. Несерьезно надеяться выдержать атаку, ожидая, что враг выдохнется. Он ее не выдержит, это ясно. Значит надо самому идти вперед, пока есть силы, и ударить.
   Они не стали ждать, когда огненный луч снова вонзится в них, а сами бросились ему навстречу.
   Поля корабля и человека, смешавшиеся и проросшие друг в друга, встретили новый удар на более близком расстоянии к противнику, и Отай на мгновение лишился сознания. Корабль метнулся в сторону. Луч скользнул за ними. Они бросались то вправо, то влево, продолжая тем не менее продвигаться вперед. Удары были страшными, но непродолжительными, и Отаю было легче их переносить.
   Когда они подошли слишком близко, вражеский клин распался, и разбежавшиеся серебристые треугольники стали выстраиваться вокруг них кольцом. При этом страшный луч рассыпался на множество тоненьких лучиков, которые теперь били со всех сторон, но уже не имели такой силы.
   Несмотря на возможность столкновения, Отай не сбавлял скорости. Наоборот, он вывел корабль из невидимости, чтобы все враги, а не только их главарь, могли его видеть. Пусть видят и дрожат, пусть знают, что человеку нечего их бояться.
   Круг замкнулся, и корабль богов оказался в центре серебристого кольца, на котором огромным драгоценным камнем горел белый глаз. Это сверкали бортовые огни мощного военного судна.
   Отай подошел к главному кораблю врагов почти вплотную и снова почувствовал сильную боль в висках. Одновременно в мозг вонзилось множество крошечных игл. Он только поморщился. После того, что он только что перенес, эта атака была не страшнее укуса комара. "Неужели Челон не рассказывал своему шефу, что со мной такие штуки не проходят?" - подумал он с усмешкой.
   С ним связались. Корабль передал ему, что враги требуют немедленной сдачи. Эта информация высветилась у него в голове, и он в очередной раз подивился чудесам инопланетной техники.
   - Передай им, чтобы шли к чертям, - сказал он вслух.
   Корабль сообщил, что там его ответом не удовлетворены. Сверхсущество советует ему не ставить под удар друзей, а снять защиту и войти в поле военного судна, потому что ему все равно не устоять. Пусть сдаются. Ничего плохого им не сделают.
   Отай расхохотался. Ничего не сделают? Очень смешно.
   - Скажи им, что я долго смеялся над их предложением. И передай, пусть убираются из моей галактики, если не хотят плохо кончить.
   После недолгого молчания с противоположной стороны передали, что если он не сдастся, его друзей на Земле ждет такая же смерть, как и его сучку в Неаполе.
   Последние слова обожгли огнем. Дикая ярость закипела внутри, заполнила сердце и голову. Отай подался вперед, словно оскорбитель памяти его любимой женщины находился перед ним.
   - Огонь! - вырвалось из самого нутра вместе с болью и яростью. - Огонь!
   На корабле богов не было никаких орудий, но машина правильно поняла своего капитана. Поле корабля мгновенно налилось неистовым блеском. Сияние нарастало, ширилось, слой за слоем окутывая судно.
   - Уничтожь их, - процедил человек и изо всех сил вдавил ладонь в панель управления.
   Сияющая оболочка вспыхнула, раздулась и разлетелась на множество сверкающих частиц. Сгустки энергии устремились к чужим кораблям, прожигая их защиту и поглощая испускаемые ими смертоносные лучи. Через секунду кольцо окружения запылало.
   - Огонь!
   Растерявшиеся было поначалу враги сгруппировались и пробивать их объединенную защиту стало сложнее. Но человека и его корабль было не остановить.
   Тем временем военное судно, на котором находилось сверхсущество, отошло подальше от огня и ничего не предпринимало. Главный противник ждал. чем закончится битва, видимо не желая растрачивать силы понапрасну. Или испугался? Капитану Мараму очень хотелось так думать. Он с нетерпением ждал момента, когда сможет сойтись с хозяином лицом к лицу, и старался не выпускать военное судно из поля зрения. Он боялся, что противник передумает сражаться и уйдет.
   Когда уцелевшие враги бросились наутек, Отай не стал их преследовать. У него были более важные дела.
  
  
  17
  
   Корабли прижимались "лбами" настолько близко, насколько это позволяли сделать защитные поля. В иллюминаторах противника было темно, и Отай не мог разглядеть тех, кто смотрел на него с другой стороны. Он не видел лиц, но чувствовал сверхсущество. Ему даже казалось, что он различает его среди темных фигур, выстроившихся у выпуклого иллюминатора на морде корабля-акулы. Голова горела, будто вместо крови по сосудам мозга тек расплавленный металл. Человек не обращал на это внимания. Он смотрел, как ему казалось, прямо в глаза сверхсущества. И этот взгляд гипнотизировал его.
   Он попытался выйти на связь, но на темном судне не ответили. Через некоторое время в голове раздался голос, поинтересовавшийся, зачем он хочет говорить с ними.. Может быть, он хочет сдаться?
   - Нет, - мрачно сказал Отай.
   Мы оставим жизнь тебе и твоим друзьям, сказал Челон. В его излучениях не чувствовалось насмешки или торжества.
   - Не могу обещать вам того же, - выдавил Отай.
   Связь прервалась.
   Отай собрался, сконцентрировался и приготовился к атаке. Он знал, что на этот раз не будет никакой стрельбы. Сейчас его ждет более серьезное испытание, от которого в какой-то степени будет зависеть ответ на вопрос, кто хозяин на Земле.
   Волна накатилась неожиданно. Чужая неведомая сила ворвалась в сознание, скрутила волю. Невыносимая тяжесть вдавила человека в кресло, а затем потянула на себя. Этой силе невозможно было сопротивляться. Отай сполз на пол, рыча и усиленно цепляясь за кресло. Сделав рывок, он попытался обхватить левой рукой стойку панели с зеленой ладонью, продолжая держать правую на контакте. Каким-то образом ему это удалось. Отдышавшись, он начал подъем. Даже при самых сильных перегрузках в космосе он не чувствовал того, что происходило с ним теперь. Он был раздавлен, словно на нем лежал многотонный груз. В легких не было воздуха, и кровь не находила пути в расплющенных артериях.
   Ценой неимоверных усилий очень медленно он смог подняться на колени и схватиться одной рукой за спинку кресла. Молодец, сказал он себе. Немного передохнув, он втащил свое тело на сидение. И тут тяжесть навалилась с новой силой и невидимый магнит оторвал его от панели с зеленой ладонью. Отай закричал, будто лишился руки. Он понимал, чем потеря контакта грозит ему и его беззащитным друзьям, но ничего не мог поделать. Страшная сила швырнула его на иллюминатор и распластала на нем. Он беспомощно повис над полом, рыча и ругаясь. Слезы бессилия хлынули из глаз. Капитан Марам знал, что это конец.
   Корабль мелко задрожал и начал разворачиваться. Сейчас судно напоминало пустую консервную банку, которую тащат куда-то на веревочке.
   Ведут на стыковку, догадался капитан и заорал:
   - Третий! Третий! Проснись ты, гуманоид чертов!
   Третий вскинул голову. В узких глазах отразился ужас, но ненадолго.
   - Успокойся и соберись, - сказал гуманоид, медленно поднимаясь с места. - Ты сможешь.
   Отаю этот совет показался диким и глупым. Он приклеен к иллюминатору и не может шевельнуть даже пальцем!
   Однако гуманоид смотрел на него очень спокойно, и он тоже немного успокоился.
   Третий подошел ближе и вытянул вперед обе ладони. Через несколько секунд человек почувствовал, что появилась еще какая-то сила, только она втягивала его обратно в корабль. Два мощных магнита тянули его каждый в свою сторону. Он ощущал, как ткани его тела растягиваются и трещат. От боли и ужаса он совсем потерял контроль над собой, но тут притяжение вражеского магнита стало ослабевать. Отай сделал глубокий вдох. Легкие развернулись, кровь побежала по телу. Рванувшись, он отлип от иллюминатора и рухнул на пол. Ползком он сумел добраться до командирского кресла и взгромоздиться на него.
   Он пристегивал ремни, когда увидел, как Третий уронил сначала руки, а потом стал медленно оседать на пол.
   - Третий! - вскрикнул человек и хотел было отстегнуть ремни и броситься на помощь, но опомнился и вдавил правую ладонь в контакт.
   Корабль сразу прекратил разворот. Зеленая ладонь вспыхнула, и свечение ринулось вверх по руке человека.
   Но противник, устранив препятствие, бросил на человека все свои силы. Отая рвануло вперед, ремни выдержали, но врезались в тело. Снова потемнело в глазах.
   - Бей по ним, - скомандовал капитан. - Бей! Давай, мой родной, сделай это!
   Корабль будто только и ждал такой команды. Погасшее было поле начало нагнетаться. Постепенно светящийся контур стал ярче и пространство внутри него заполнилось зеленоватым свечением. Однако сил для отрыва от магнита все еще не хватало.
   Отай инстинктивно продолжал прижимать руку к зеленой ладони, уже не соображая, что происходит. И тут он ощутил на своей руке чью-то ладонь. Сделав усилие, он открыл глаза. Рядом стоял на коленях Гуар-Ну. Контактер выглядел ужасно, щеку пересекала рваная рана.
   - Прости, что я не смог раньше, - проговорил он, - завалило коридор, и мы не могли выйти.
   Отай смотрел на контактера и чуть не плакал. Теперь их было двое, и это прибавило сил кораблю. Тиски, сжимавшие грудь, начали разжиматься, но магнит все еще был сильнее их.
   - Не выйдет, - прохрипел Отай с отчаянием, - не получится...
   Из-за спины Гуар-Ну выползла Ламанин. Она двигалась с трудом, но все же нашла в себе силы для того, чтобы гордо вздернуть подбородок и посмотреть на измученного капитана с вызовом.
   - Надеюсь, капитан не будет против? - спросила Ламанин и положила свою маленькую ладошку на руку контактера.
  
  
  18
  
   Отай открыл глаза и увидел сквозь туман обращенные к нему задумчивые раскосые глаза гуманоида.
   - С возвращением, - сказал Третий. Он сидел рядом, положив длинные руки на колени.
   В голосе не было никаких эмоций, однако Отай не сомневался, что пришелец рад видеть его живым. Да и сам он чуть не закричал от счастья, потому что был уверен, что Третий покинул их навсегда.
   - Что случилось? - еле слышно произнес человек.
   - Они сбежали, - сказал Третий и уголки его тонких губ приподнялись. - Теперь ты понял?
   - Да, я понял, - сказал Отай, - он сильнее.
   - И это все, что ты понял?
   Отай постарался вникнуть в смысл вопроса, но в голове все еще звенело. Он плохо соображал. Раздавленная грудная клетка ныла при каждом вдохе. Он спросил:
   - Что ты имеешь в виду?
   Капитан Марам приподнялся на локтях. Что-то во взгляде пришельца притянуло его. Он хотел придвинуться поближе и заглянуть в глубину чудесных неземных глаз.
   Но гуманоид отвернулся.
  
  
  
  
  ГЛАВА 11 ЛАДЬЯ СЫНА СОЛНЦА
  _____________________________________________________________________
  Столица-Запад-океан-Тиауанако, февраль-март 2548 года
  
  
  
  1
  
   - Всех собрать! Всех! Немедленно сообщи всем, что я хочу видеть их здесь. Немедленно! Сейчас!.. Что ты уставился на меня? Ты хотя бы понимаешь, какие у нас проблемы? О, Рнух! Как можно было так все запустить?! Немедленно! Всех! Сюда!
   Челон молча наблюдал за кипящим от гнева Великим предком. Ему нечего было сказать. Поражение в космосе действительно было кошмаром, при воспоминании о котором у него начинала кружиться голова. Он чувствовал себя виноватым, потому что должен был уничтожить проклятого Отая Марама раньше, не дожидаясь осложнения ситуации. Ведь он, Челон, чувствовал, видел, какой противник вышел на тропу войны, и ничего не сделал для того, чтобы устранить его во время. Он готов был покончить с собой, когда вспоминал Неаполь, серый день, пропитанный тошнотворным запахом горелой человечины, лежащего в вонючей луже калеку, которому он протянул руку и который теперь превратился в огромную, почти неразрешимую проблему.
   Он знал, что виноват, и поэтому мечтал исчезнуть, слиться с серой обивкой кресла, в котором сидел, сжавшись в комок.
   Он похолодел и приготовился к самому худшему, когда Дшитлрлс вдруг остановился перед ним.
   - Ладно, - сказал Великий предок неожиданно спокойно, - хватит. Ты знаешь, что делать дальше?
   - Я... Я думаю, что лучшее в данной ситуации, это... гм-гм... не идти на столкновение, а подождать.
   - Правда? - Дшитлрлс скривился. - Надеюсь, ты понимаешь, что все это произошло по твоей вине?
   - Да.
   - Хм. Признайся, ведь тебе просто стало жаль его тогда. Ведь все дело было в этом? Так?
   Челон поднял голову и посмотрел Великому предку прямо в глаза.
   - Да, это так, - медленно произнес он. - Да, мне стало жаль врага, потому что я человек. Мы все люди, Великий, и нам никуда от этого не деться. Даже тебе. Клянусь Рнухом, я проклинаю себя за то, что недостаточно серьезно отнесся к этой компании. У меня было немало возможностей решить эту проблему, но мне помешали человеческие чувства, которые оказались сильнее интересов расы. Когда же я опомнился, ситуация уже вышла из-под контроля. Я признаю свою вину и готов понести любое наказание. Но позволь напомнить, что и ты тоже совершил немало ошибок. Ты мог покончить с бандой Рибана, но не сделал этого. Тебе помешали те же человеческие чувства, которые заставили меня протянуть Отаю руку, когда я должен был раздавить его. Ты знаешь, что я прав. Ты знаешь, насколько опасен Рибан и его шайка. Ты знаешь, что он был Там и ему многое известно. Несомненно, старику сообщили что-то важное, иначе они не стали бы так рисковать и открывать каналы. Рано или поздно старик все вспомнит, только теперь нам придется очень помучиться, чтобы выяснить это. Ты позволил им снова исчезнуть, хотя имел уникальную возможность остаться, претвориться своим и все выяснить из первых рук. Но ты ушел. И все из-за той женщины. Ты поспешил уйти именно из-за нее. Скажи, разве ты сможешь убить ее, если снова встретишь? Нет. Ты не сможешь этого сделать даже в интересах расы.
   Глаза Великого вспыхнули и снова погасли.
   - Я убью ее, можешь не сомневаться. - Он усмехнулся. - Тогда не смог бы, а теперь смогу. А насчет людей ты ошибаешься. Не стоит их так уж идеализировать. Люди жестоки так же, как и мы, но мы беспощадны только к врагам, мы не убиваем себе подобных. Люди же уничтожают друг друга. Наша жестокость исходит из необходимости сохранения расы. Им же этого не нужно, их и так охраняют, и тем не менее, человек спокойно убивает человека без особой на то необходимости. Если бы у нас было столько возможностей, сколько у них, мы давно превратились бы, как здесь это называют, в ангелов. Несправедливо, что наш мир вымирает, а эта жалкая, трусливая, жадная и неблагодарная раса... Они проглотили все, что мы им подсунули, и продолжают глотать, не задумываясь. Конечно, нам это на руку, но куда, интересно, смотрят устроители вселенной? Им простили даже то, что они предали своих создателей!
   Дшитлрлс взмахнул сжатыми кулаками, сделал несколько крупных шагов к окну и повернулся к помощнику спиной.
   Челон выждал немного, потом приблизился к Великому предку и осторожно положил ему руку на плечо.
   - Великий, когда собирать наших братьев?
   - Сегодня вечером все должны быть здесь, - жестко ответил хозяин.
   - Хорошо, они будут здесь. Только позволь дать тебе один совет.
   Дшитлрлс резко обернулся.
   - Позволь дать тебе совет, - мужественно повторил Челон. - Исходя из того, что мы все-таки люди...
   - Ну? - раздраженно сказал Великий предок.
   - Позволь братьям называть тебя Великим предком и падать перед тобой на колени. Если ты хочешь дождаться от них каких-то действий, ты должен приказывать. Ты требуешь, чтобы они считали тебя братом, равным себе. Но ты плохо знаешь людей, хотя, в отличие от меня, сам столько лет был человеком. Людям проще считать тебя богом, чем другом, им легче подчиниться тебе, чем сотрудничать. Если они будут считать тебя равным, то не станут слушать тебя. Чтобы было подчинение, должен быть страх. Здесь иначе невозможно. Рано или поздно они начнут искать другого лидера и придумывать нового бога.
   - Для чего?
   - Для того, чтобы было, за кем идти и кого бояться. Люди - это стадо, которое нужно организовывать. Большинство наших до конца не осознают, кто они. Они считают себя просто сверхлюдьми, высшей расой землян. Слишком много времени прошло. Столько столетий мы жили с мыслью о твоем возрождении, эта мысль поддерживала нас и вела. И вот ты пришел. В нашем мире ты мог бы просто встать в общий строй, но здесь этого делать ни в коем случае нельзя. Ты должен показать, что ты сильнее и важнее остальных. Тем более, что это правда. Послушай моего совета. В конце концов, мы собираемся строить свой мир на этой планете, и нам следует постараться приспособиться к ее энергиям.
   Дшитлрлс взглянул на помощника уже более миролюбиво и даже с интересом. Челон поклонился, несколько секунд задержался в поклоне и разогнул спину.
   - Я убедил тебя, Великий?
   - Почти, - сказал Великий предок. - Если ты так хорошо знаешь людей, то скажи, что нам делать с этим проклятым кораблем и его капитаном?
   - И не только с капитаном, - подсказал помощник, - но и с контактером. Этот коротышка не менее опасен для нас. А еще есть Рибан. который будет копать до тех пор, пока что-нибудь не раскопает. Он как...
   Великий жестом остановил его.
   - Там есть еще кое-кто, - сказал он. - На корабле. Я знаю, что он там. Он помог им во время боя.
   - О ком ты, Великий? Там...
   - Об оживших покойниках! - выкрикнул Дшитлрлс.
   Челон отшатнулся.
   - Ты... уверен?
   - Да. К сожалению, я уверен. Не знаю, сколько их, но они там. Они уже один раз помогли человеку. Почему бы им не сделать это еще раз?
   - Но они не могут ввязаться в войну, - осторожно заметил Челон.
   В этот момент на рабочем столе Челона загорелся сигнал вызова.
   Челон вопросительно взглянул на Великого предка. Тот кивнул.
   Звонил один из его сотрудников. Челон слушал его доклад, всё более проясняясь в лице. Под конец разговора он не смог сдержаться и улыбнулся.
   - Молодец, - похвалил он, - берите его и сюда. - И отключил связь.
   Дшитлрлс пристально смотрел на него, но не о чем не спрашивал.
   - Хорошие новости, Великий, - сообщил Челон, выдержав паузу, - просто замечательные. Теперь мы знаем, как нашим общим друзьям удалось сбежать с острова. Им помог бывший сотрудник Рибана. Кажется, Кентаном зовут. Наши люди вместе с военными, работавшими там, вычислили его.
   - Где он?
   - Вернулся в часть. Дурак. Этот Кентан никогда не отличался интеллектом. Рибан взял его в Проект только из-за его физических данных. Так что через час-полтора он будет здесь и все нам расскажет. Мне уже приходилось работать с этим солдафоном. Он нам все расскажет. Обязательно расскажет.
  
  
  2
  
   Рибан привык к опасности. Он не вздрагивал от резких звуков, не просыпался по ночам из-за кошмаров. Человек, даже в его годы, в конце концов привыкает ко всему. Последние полгода его жизни были сплошным сумасшедшим бегом от опасности, к которому он очень быстро приспособился. Единственное, что тревожило профессора, это то, что он не сумеет выполнить возложенную на него задачу. Рибан не был уверен, что до конца осознает эту задачу, но это не имело особого значения. Начиная Проект, он тоже не очень ясно представлял себе поставленную цель. Теперь впереди маячила новая перспектива, еще более загадочная. Он испытывал одновременно и тревогу, и радостное нетерпение. Он хотел, чтобы эти три с половиной недели, оставшиеся до Дня Солнца, прошли как можно быстрее. Даже его неукротимой фантазии не хватало на то, чтобы представить себе, что именно должно произойти в этот день. Наверняка, что-то очень важное и значительное, от чего будет зависеть судьба человечества, пребывающего в полном неведении. И только они, несколько человек, посвящены в эту тайну. Здорово. Значит, не зря он прожил жизнь. Мда...
   - Профессор, вы не спите? - позвал голос Айны, и Рибан откинул край одеяла.
   - Профессор, скоро у нас будет еда, - сказала девушка без энтузиазма. - Такин пошел в город покупать синтезатор. Это дешевле, чем каждый день покупать еду. Нам надо поэкономить, чтобы продержаться.
   - Лучше бы ты сама пошла, - сказал Рибан с досадой. - Такин у нас слишком горячий, еще натворит чего-нибудь.
   - Нет, не думаю. Когда он вернется, нам надо собираться и двигаться в сторону Альтиплано. У нас ведь нет транспорта - можем не успеть. Три недели - это не так много, учитывая, что нам все время приходится прятаться.
   - Правильно. А где старец?
   - Как всегда, медитирует.
   Рибан поворочался немного и снова натянул одеяло на голову.
   Айна вздохнула и посмотрена на виднеющуюся в вышине узкую полоску неба. Тяжелые тучи висели над ущельем, прикрывая его, словно крышкой. Было трудно дышать. Но здесь было безопасно, потому что один склон ущелья нависал козырьком и их невозможно было увидеть сверху.
   Кентан высадил их из своей машины в стороне от больших городов и континентальных магистралей, на краю веселого курортного городка, раскинувшегося в живописной долине, окруженной скалистыми горами и милыми водопадами. Он оставил им немного денег и улетел, дав какой-то адрес и посоветовав никуда не уходить из города, пока он снова их не навестит. Но едва машина Кентана исчезла в облаках, они, не сговариваясь, повинуясь инстинкту самосохранения, двинулись в противоположную сторону.
   В сыром ущелье было холодно, зато безопасно. У них практически не осталось вещей. Все было потеряно или брошено при бегстве. Осталось одно термо-одеяло, горючая жидкость закончилась, питательные брикеты - тоже. Синтезатор, как назло, испортился. Единственное, чего у них было вдоволь - это вода из ручья, бегущего по дну ущелья. Кентан обещал привезти кое-что из вещей, но прошло пять суток, а его все не было.
   Айне было тоскливо и страшно, но она больше не плакала. Не потому, что забыла Ибадима, просто не был сил. Может быть, потом, после Дня Солнца, она поедет в столицу и найдет его. Пусть даже это будет стоить ей жизни, но она должна еще раз заглянуть ему в глаза и услышать его голос... Потом. Вначале нужно сделать дело и немного прийти в себя. Сейчас она не похожа на себя от горя и усталости. Она помнила, как странно взглянул на нее Кентан, когда прилетел за ними на Острое пасхи. Наверное, не узнал в первую минуту. Конечно, как же ее узнать - исхудавшая, посеревшая, с запавшими глазами, слипшимися волосами, в обтрепанной одежке... И страшная тоска во взгляде, способная изуродовать даже самое прекрасное лицо. Айна не могла погасить эту тоску, спрятать ее подальше от чужих глаз. Эти усилия отбирали у нее последние силы. Тот, кто не познал любви, может прожить без нее до конца своих дней, но тот, кого хоть раз коснулось ее дыхание...
   Послышался хруст гравия, и из густой тени возник Целондрок. Старец был чем-то напуган.
   - Мальчик вернулся?
   - Нет, - проговорила Айна, чувствуя неясное беспокойство, передавшееся ей от старика. - Что-то случилось?
   - У меня плохие предчувствия, деточка, - сказал Целондрок. - Я чувствую, что должно случиться что-то нехорошее.
   - Что именно? - выдавила Айна. - Что-то с Такином?
   Старец подошел и сел рядом.
   - Я не знаю. Я не могу ничего знать. - Он прикрыл глаза. - Будто ледяная волна нахлынула на меня. Я начал задыхаться. Мой рот был заклеен, и я не мог закричать, чтобы позвать на помощь. И острые иглы протыкали мне голову и вонзались мне в мозг. Но я не чувствовал боли, потому что это был не мой мозг.
   - А чей? Такина?
   Старец, не открывая глаз, утвердительно качнул головой.
   Айна вскочила.
   - Мы должны идти на помощь! Мы должны помочь!
   - Конечно, конечно. - Целондрок с горечью вздохнул. - Но сначала послушай меня, деточка. - Он поднял на нее утопающие в морщинах глаза. - Он тоже здесь.
   "Кто?" - хотела спросить Айна, но язык вдруг стал непослушным.
   - Зверь тоже здесь, и нам с ним не справиться. - Старец взял окаменевшую девушку за руку и усадил рядом с собой. - Мы не сможем сейчас помочь мальчику, но мы можем постараться выполнить свою задачу. Ты не подумай, что я боюсь за свою жизнь. Зачем она мне? Я очень стар и могу уйти, когда захочу. Я просто покину свое тело - и все. Но я думаю о том, что если Гуар-Ну не успеет вернуться, мне придется попытаться его заменить. А Рибан... Твой учитель побывал ТАМ. Он много знает, хотя ничего не помнит. Подумай об этом, девочка. Мы - два старика, и у нас осталась только ты. Только на тебя мы можем рассчитывать. Это слишком тонкое дело и мы не можем втягивать в него посторонних, потому что никому нельзя доверять, особенно мужчинам. Любой из них может оказаться носителем гена.
   Айна ничего не слышала. Она словно окаменела. Она не могла ни думать, ни говорить. Ведь ее Ибадим был где-то рядом. Ее Ибадим... Да, ее Ибадим сейчас здесь, чтобы найти и уничтожить их! Вот если бы она могла увидеться с ним, обнять, может быть, зверь отступил бы? Если бы... если бы...
   Старец ласково погладил ее по голове.
   - Деточка, у нас нет времени. Мы должны уходить. Возможно, они уже схватили мальчика и мучают его, пытаясь узнать о нашем местонахождении. Мы с твоим учителем слишком стары, чтобы сказать по горам, убегая от погони. Вставай.
   Айна медленно поднялась и машинально начала собирать вещи в потрепанный рюкзак. Слезы, которые она так долго держала взаперти, вырвались на свободу.
  
  
  3
  
   Курортный городок был спокоен и безмятежен. Здесь не было суеты больших городов, вечной спешки, толкотни и озабоченных лиц. От ярких одежд и веселых улыбок рябило в глазах.
   Такин битый час просидел на скамье в парке у перекрестка, обалдевший от беззаботности жителей и красоты здешних женщин. За месяцы, проведенные вдали от цивилизации, он успел отвыкнуть от радостей жизни, и сейчас внутри него кипело и клокотало. Когда он поднялся, ноги сами понесли его в центр услуг. Оттуда он вышел чистым, побритым и приодетым и двинулся на танцплощадку. С танцплощадки он отправился в отель с первой попавшейся красоткой. Часа через три он снова сидел на скамье с глупой улыбкой на лице. Он, конечно же, помнил о синтезаторе, считая, что еще успеет выполнить поручение. Но из-за выпитого в отеле на голодный желудок спиртного и скользящих по нему заинтересованных женских взглядов мысли о голодающих в ущелье друзьях все больше заволакивались туманом.
   Так наступил вечер. Найдя новую подружку, он отправился на прогулку. Как раз объявили о начале грандиозного шоу, и весь город потек к центральной площади.
   Гремела музыка, вокруг дергались в танце полуобнаженные тела. Новая подружка весело смеялась и визжала, припадая к нему то роскошным бюстом, но крутым боком.
   Он уже почти перестал соображать, когда вдруг увидел в толпе Ибадима. Сверхчеловек стоял, заложив руки за спину, и внимательно разглядывал веселящихся. На лице не было никаких эмоций, периодически липнущие к нему женщины, отскакивали, будто касались раскаленного металла. Это был охотник, вышедший на охоту, но никто в толпе не мог об этом знать.
   Такин мигом протрезвел, в голове прояснилось, в сердце будто ударили кулаком. Все звуки исчезли, он перестал их слышать, в колени вступила слабость. Веселая подружка что-то говорила, пытаясь вернуть его внимание, шлепала по щекам, но Такин не мог пошевелиться. Он стоял, уставившись на сверхчеловека, как кролик на удава. Он понимал, что должен немедленно исчезнуть, пока Ибадим смотрит в другую сторону и не замечает его. Должен! Но проклятые колени подгибаются от страха!
   Наконец он собрался с силами, оттолкнул наседающую девицу и, расталкивая людей, бросился вон с площади.
   Прохладный вечерний воздух окончательно привел его в сознание, и Такин завыл, прикусив кулак. "Дурак! Щенок! Что же я наделал!"
   Он мчался по пустынным улицам. Силы постепенно возвращались. Мимо проносились магазины, витрины, лица, огни иллюминации, смазанные в сплошные разноцветные полосы. Такин вылетел на окраину городка и помчался по дороге-серпантину, ведущей в горы. Она была слабо освещена и совершенно безлюдна.
   Бежать было легко, открылось второе дыхание.
   На очередном повороте Такин нечаянно споткнулся и упал. Падая, он заметил падающий на поблескивающую дорогу блик от фар бесшумно висящей в воздухе машины. Быстро глянув в небо, он все понял. "Дурак! Хотя бы раз оглянулся! Ведь чуть не привел погоню к нашим!" - выругал он себя.
   Недолго думая, Такин соскочил с дороги и бросился вниз по крутому склону. Если успеть скрыться во мраке ущелья, можно рассчитывать на спасение. В этих скалах много пещер, наверняка, есть и сквозные. Стрелять преследователи не будут. Так думал Такин, несясь по разлетающимся из-под ног камням.
   Преследователи не отставали. На машине зажглись мощные прожектора, и холодный белый свет залил все вокруг, превратив ночь в день. Такин видел, что впереди пропасть, но страх перед Ибадимом был сильнее всех прочих опасностей. Лучше разбиться о камни, чем оказаться у него в руках. Человек, превратившийся в нечто иное, вызывал у Такина панический ужас. В памяти, едва он вспоминал Ибадима, всплывала картина: затемненный офис и лежащий на полу смотритель со свернутой шеей. Думая об этом, он готов был броситься в любую пропасть.
   Такин встал на краю и посмотрел вниз. Пропасть была слишком глубока, и прожектора летающей машины не могли достать до ее дна. Было слышно, как далеко внизу грохочет река.
   Он еще раз оглянулся на повисшую низко машину, посмотрел вправо и влево, чтобы убедиться, что пути к отступлению нет, и занес ногу над пустотой. И тут чьи-то сильные руки обхватили его сзади и вернули в вертикальное положение. Те же руки развернули его спиной к пропасти.
   Он никого не увидел. Перед глазами вспыхнуло, погасло. Мигнула ослепительная красная точка. И сознание отключилось.
  
  
  4
  
   - Ну что?
   - Все было очень просто. Мы вычистили ему мозги с первого же сеанса. Однако в том месте, которое мы списали, никого уже нет. Мы обыскали весь этот проклятый курорт, прилегающие ущелья и пещеры. Никого. Они успели покинуть место.
   Дшитлрлс окинул Челона холодным взглядом.
   - И это все?
   - Не совсем. Есть еще два слова - "День Солнца".
   - Что это значит? - спросил Дшитлрлс, покусывая губу.
   Челон стиснул за спиной пальцы.
   - Вот тут-то и начались проблемы. Едва я спросил об этом, мальчишка уперся. В голове у него начался хаос, ничего не разобрать. По-моему, он сам это устраивает, чтобы нас запутать. Должен заметить, что Рибан набрал хорошую команду.
   - Мда, - вымолвил Дшитлрлс, побарабанил пальцами по столу, сдвинув брови. - День Солнца... Что бы это значило? Мда... Вы еще не превратили его мозги в кисель? Тогда приведи его сюда, я сам с ними поговорю.
   - Хорошо, Великий.
   Челон удалился, и Дшитлрлс откинулся в кресле и прикрыл глаза. Он очень устал. Он не думал, что будет так трудно. Он пришел для того, чтобы поставить точку в этой тайной войне и заявить человечеству и всей вселенной об окончательной победе своей расы. Фактически победа была достигнута - все ключевые позиции на планете занимали его братья. Его соплеменники держали в своих руках деньги, армию, жизни и души землян. Для беспокойства, вроде бы, не было причин. Но Дшитлрлс не мог быть спокоен. Он не боялся того, что Рибан вздумает обратиться к человечеству и рассказать о хозяевах. Это было бы лучшим выходом, потому что в этом случае старика просто засмеяли бы или отправили лечить голову. Его беспокоило другое - наличие ожившего вражеского корабля и открытие каналов, остававшихся закрытыми тысячи лет. И еще то, что Рибан и его люди имели к этому отношение. Дшитлрлс чувствовал опасность и не знал, откуда ее ожидать. Это было невыносимо, и поэтому он готов был разорвать мальчишку на части, лишь бы узнать, что замышляет и с кем имеет дело старик...
   Охранники ввели пленного. Мальчишка был страшно бледен. Его усадили в кресло по другую сторону стола. Челон сделал знак охране удалиться и сам отошел к окну.
   Дшитлрлс поднял тяжелые веки. Пленный смотрел на него широко открытыми глазами, не выражавшими ничего, кроме ужаса.
   - Страшно? - поинтересовался Великий предок. - Очень хорошо. Перейдем сразу к делу. Что такое "День Солнца"? Ну что, что это такое?
   - Не знаю, - выдавил мальчишка.
   - Послушай, ты уже выдал своих друзей. Да-да, ты только подумал об этом, а мы прочитали твои мысли и уже нашли логово, где прячется Рибан. Ты очень старался об этом не думать, но не все зависит от нас, особенно мысли. Они сами приходят в самый неподходящий момент. Да-да, малыш Такин, получается, что ты уже предал своих друзей. Теперь уж ничего не поделаешь. Нет смысла молчать. Так что такое "День Солнца"? Я жду, малыш Такин. Что такое "День Солнца" и откуда он взялся в твоей голове? Это какая-то новая идея старика или ему ее подсказал некто по имени Имхотеп? Что они задумали? Давай, рассказывай, щенок. Если ты будешь сотрудничать с нами, то мы оставим в покое остальных. Они нам будут уже не нужны. Ты же не хочешь, чтобы на твоем месте оказались старик или девчонка?
   Мальчишка задрожал еще больше. Из груди вырвался стон, а из глаз хлынули слезы.
   - Ибадим, спаси меня! - вдруг выкрикнул он. - Помоги мне, Ибадим!
   Дшитлрлс вздрогнул. Это было слишком неожиданно и он не успел приготовиться. Сердце сдавило тисками, перед глазами поплыли круги. На несколько секунд он перестал существовать. В голове вспыхнул огонь, череп затрещал, будто хотел развалиться на две половины. А мальчишка продолжал орать, выкрикивая ненавистное имя, и каждый выкрик был очередным гвоздем, которым заколачивалась крышка его гроба.
   Он боролся изо всех сил, отдирая руки человека от своего горла, и в конце концов, ему это удалось. Однако он не сразу пришел в себя. Некоторое время он еще полулежал в кресле, тяжело дыша.
   - Все хорошо, Великий? - спросил Челон, не решаясь приблизиться.
   - Хорошо.
   - Что случилось? Мне показалось...
   - Ничего страшного. Ерунда. Немного заболело сердце. Наследство от человеческого прошлого. Забудь об этом.
   Помощник с сомнением покачал головой.
   Дшитлрлс отстранил помощника и взглянул на пленного. У того был заклеен рот, но мысленно мальчишка продолжал взывать к Ибадиму, громко и горячо, и эти всплески энергии болью отзывались в сердце Великого предка.
   - Все хорошо, - повторил он и с усилием поднялся, оттолкнув кресло. Нетвердым шагом приблизился к пленному. - Что же нам делать с тобой, малыш Такин? Мы проведем еще пару сеансов, а если ничего не получится, то... - Дшитлрлс вопросительно взглянул на Челона. - Говорят, он лучший бегун на планете? А еще я слышал, что он плавает как рыба? М-м-м... Если ничего не получится, переломаете ему ноги и бросите в океан. Пусть поплавает наперегонки с акулами.
   Помощник молча кивнул.
  
  
  5
  
   Отправив пленного в лабораторию и дав необходимые указания, Челон бросился в свой кабинет и открыл досье группы Рибана. Хоть Дшитлрлс и не признался, но он-то все понял сразу. Он догадался, от чего хозяину вдруг стало плохо. Он быстро просмотрел данные и вызвал к себе личную охрану Великого предка, а также охранников первого звена. Всех, кто так или иначе вращался вокруг хозяина.
   Развернув к выстроившимся в ряд охранникам монитор, он указал на него пальцем и сказал:
   - Видите эту женщину? Ее изображение будет разослано на ваши личные датчики. Запомните ее лицо и никогда и не при каких обстоятельствах не позволяйте ей приближаться к Великому предку. Это очень важно, от этого зависит судьба всего нашего дела. Вы поняли меня? Эта женщина для нас опаснее целой армии. И еще. Хозяин не должен знать об этом моем приказе. Вы поняли?
  
  
  6
  
   Флаер опустился на плиты Каласасайи на рассвете. Люди не сразу вышли наружу, ждали, пока осядет поднятое машиной облако пыли и песка.
   Город богов только начал выплывать из ночной мглы. На западе еще бледно горели звезды. Больше вокруг не было никаких огней. Три человека смотрели в окна и молчали. Бортовые огни машины были потушены, чтобы ее нельзя было увидеть сверху. Чувство тоски, одиночества и страха давило на сердца и мысли.
   Когда стало достаточно светло, чтобы увидеть, что делается в двадцати шагах, Рибан спрыгнул на землю. На глазах блестели слезы, губы дрожали.
   Айна смотрела на него и душа ее разрывалась от жалости. Профессор очень состарился, сгорбился, щеки покрывала седая щетина, одежда обтрепалась. Это был не тот статный старик с горящими глазами, который пришел к ней на кафедру тысячу лет назад. Столько всего произошло с того дня. Всё изменилось и все изменились, в том числе она.
   "Он жалеет, - подумала Айна с тоской, глядя на профессора, - наверняка, он жалеет о том, что все знает".
   Рибан беззвучно пошевелил губами, покачал головой и сказал:
   - Мне жаль, мне очень жаль, что все это с нами произошло. Я был бы рад, если бы этот кошмар оказался сном. Да, девочка, я страшно жалею о том, что сделал, и проклинаю себя за то, что втянул во все это вас. Я должен был разогнать вас, когда станция закрылась. Разогнать - и уберечь. Ведь я давно все понял, я догадался... Как я был наивен... Все бессмысленно.
   - Вы не должны так говорить, - сухо произнесла Айна. У нее не было никаких сил на то, чтобы убеждать старика, но промолчать она не могла. - Вы не должны так говорить, особенно сейчас, когда все очень скоро случится.
   - Что случится? - выкрикнул Рибан и взмахнул руками. - Мы понятия не имеем, что случится в этих проклятых развалинах! Откуда мы, жалкие людишки, можем об этом знать?! Мы ничего не знаем и никогда не узнаем! И я ничего не знаю... Я вообще ничего больше не знаю! Старый я осел!
   Айна хотела возразить, но Целондрок тронул ее за руку и отрицательно качнул головой...
   Уцелевшие вещи сложили у Ворот Солнца. Сюда же Айна притащила пару спальных мешков, ящик питательных брикетов и несколько бутылей воды. Это все, на что хватило денег Кентана.
   Старики сидели рядышком и молча наблюдали за ней.
   Сделав дело, Айна отряхнула руки и строго сказала:
   - Профессор и вы, учитель, послушайте меня внимательно. Этого всего вполне может хватить на три недели. Нужно сидеть тихо и ничего не предпринимать, чтобы не привлекать внимания. Нужно обязательно продержаться эти три недели, оставшиеся до контакта. Иначе все наши жертвы окажутся напрасными. Понимаете?
   Старики внимательно слушали.
   - Так что... Айна запнулась. - А теперь я должна улетать.
   - Что? - не понял Рибан.
   - Она сказала, что должна улетать, - объяснил Целондрок, волнуясь. - Но не сказала, почему.
   Айна присела перед стариками на корточки и сжала холодные пальцы профессора.
   - Мы взяли беспилотное такси. Правильно? Беспилотная машина приводится в движение кредиткой карточкой. Так? Как только я ввела код, данные обо мне и машине ушли в банк, где ими могут поинтересоваться наши враги. Вы ведь не хотите, чтобы они нагрянули сюда?
   - Если бы они контролировали твой счет, они уже были бы здесь, - возразил профессор.
   - Не обязательно, что в банке кто-то круглые сутки за этим следит. Но начинается новый рабочий лень. Поэтому мне следует поторопиться и убрать машину подальше отсюда.
   - Почему же мы не взяли флаер с пилотом? - в отчаянии простонал Рибан.
   - А куда бы мы дели пилота? Ликвидировали?
   Айна поднялась и быстро пошла к флаеру. Нет, у нее не было ощущения, что она видит профессора в последний раз. Совсем нет. Наоборот, она намеревалась вернуться сюда до Дня Солнца и уже обдумывала всевозможные варианты своего возвращения... Но на душе все равно было очень тяжело, будто они расставались навсегда.
   У машины ее нагнал Целондрок.
   - Постой!
   Айна оглянулась.
   - Обещай, что не будешь его искать! - взмолился старец. - Обещай мне это!
   Девушка ничего не ответила.
  
  
  7
  
   Как не странно, Такин все четко помнил. Очень четко. В памяти остался даже тот момента, как его тело, пролетев несколько десятков метров, ударилось о холодную волнующуюся воду. Несмотря на полуобморочное состояние, он инстинктивно задвигал руками, стараясь удержаться на поверхности, но ударившая в лицо волна заслонила от него белый свет.
   Такин умел задерживать дыхание, поэтому, погружаясь на дно, некоторое время еще боролся за жизнь. Когда дневной свет почти исчез, он увидел в окружившей его тьме, как совсем рядом проплыла огромная тень. Мелькнул ряд ярких точек, толща воды колыхнулась. И только тогда он, наконец, сдался и сделал вдох, потому что не хотел быть съеденным заживо.
   О том, что случилось потом, он не знал, но в памяти вспыхивали отдельные фрагменты, непонятно, к чему относящиеся, и непонятно, что означающие. Он вспоминал, что лежал в темноте, в какой-то вязкой жидкости, укрытый полупрозрачной пленкой. Вокруг шевелилось множество тонких прозрачных трубок. Они качались, как водоросли, но это были не водоросли. Еще он вспоминал тени, огромные, странные. Возможно, это были не тени, - сквозь пленку трудно было разобрать. Пробуждения не сопровождались никакими мыслями и ощущениями, будто все это происходило не с ним, а лишь с его телом.
   Очнувшись в очередной раз, он пошевелил рукой, прижатой к груди, распрямил ее и пощупал пространство вокруг себя. Ничего. Ни снизу, ни сверху. Ничего... Ничего?!
   Он закричал и подскочил.
   Силовое поле, поддерживавшее его тело в горизонтальном положении, тут же среагировало, мягко обволокло барахтающегося человека и плавно опустило на пол.
   Он стоял на все еще слабых ногах и, задрав голову, с открытым ртом смотрел на золотистые маски, поблескивающие в искусственным свете. А великаны смотрели на него, склонив цилиндрические головы, и Такину казалось, что в прорезях золотистых масок он видит смеющиеся огоньки.
   Большая Рыба! - вспомнил Такин. Великаны! Друзья... Значит, они на Земле, значит, они живут в океане... Так вот почему он жив!
   Слезы навернулись на глазах. Слезы благодарности и стыда. Такину было очень стыдно за День Солнца, за преданных друзей. Они еще не знают, как он всех подвел. А когда узнают, наверное, вышвырнут его обратно в океан. Слабак! Что станется с Рибаном, с Айной, с маленьким беззащитным старичком...
   - Я предал своих друзей, я подумал про День Солнца, - пролепетал он и всхлипнул, глядя себе под ноги, - простите. Я не хотел.
   Великаны не отреагировали на его слова, и Такин решил, что его не поняли.
   - Понимаете, теперь они знают про День Солнца, и во всем виноват я, потому что я не смог выдержать этого... когда они... Я не хотел думать, но они... - Он провел рукой под носом. - Получается, что я всех предал.
   Великаны продолжали молчать. Золотистые маски скрывали выражения их глаз, но Такину почему-то казалось, что они улыбаются. Или смеются над ним?
   Он не знал, что еще сказать в свое оправдание, и стал незаметно осматриваться. Великаны стояли, как колонны, загораживая обзор. Он поднял глаза и взглянул туда, откуда только что свалился, и увидел далеко вверху круглый вогнутый потолок, к которому конусом сходились белые стены. Наверное, это их корабль, заключил Такин. Здорово. Мда, здорово. Ему повезло. А как же друзья?
   - Можно вас попросить? - произнес он несмело. - Вы не могли бы помочь моим друзьям? Их схватили чужие и теперь... даже не знаю, что будет теперь. А все я виноват. Я не был готов к этому. Если бы я приготовился, то никогда не...
   В голове ухнуло, вспыхнуло, ослепило. Такин охнул и упал на колени и сжал виски. На мгновение он перестал видеть, мир затянулся перламутровой пеленой. А потом из перламутровой мути стали всплывать зыбкие, будто отраженные в воде, голубоватые буквы. Буквы расплывались, но Такин сумел прочитать слово ЧЕЛОВЕК. Надпись погасла и перед глазами возник быстро вращающаяся расплывчатая многомерная фигура с мигающей точкой в центре. Не успел Такин опомниться, как фигура исчезла, и вместо нее из перламутровой пелены показалось человеческое лицо. Сначала выплыл нос, потом подбородок, скулы, лоб, темные глазницы. Изображение было очень нечетким и не напоминало никого из знакомых Такину людей. Один образ сменялся другим, лица мелькали, не давая ему возможности вглядеться в них.
   Наконец сеанс закончился, и все исчезло. В том числе корабль великанов.
   Такин вскочил. На мгновение ему показалось, что это сеансы Челона свели его с ума, и всё случившееся было только галлюцинацией. Но тут он понял, где находится, и от облегчения подкосились ноги. Он упал на растрескавшееся шоссе и закричал от переполнявших его чувств.
   Солнце медленно клонилось к закату. Поверхность озера мерцала. Воздух был неподвижен, и конструкции старого мотеля не стонали так тоскливо, как в прошлый раз.
   Такин огляделся. Все так же, как было тогда. Вот там он сидел и смотрел на озеро и окружающие горы. Там на него свалились перила. А здесь он споткнулся и потерял сознание, после чего оказался в подземном храме.
   Ничего себе, подумал Такин и содрогнулся. Странно. Ведь он снова сидит на том же самом месте!.. Интересно, что сказал бы на это профессор. Наверное, сказал бы, что тут проходит какой-то канал связи. Мда...
   Такин поднялся, стал отряхивать одежу и замер. Рядом стоял огромный, туго набитый рюкзак. Он зажмурился, потряс головой. Рюкзак остался на месте.
   В рюкзаке была палатка и масса всякой еды, а также портативный синтезатор. Хватит на долгую дорогу. Надо только выбрать, куда идти. Хотя что тут выбирать. Выбирать не из чего Он пойдет к этим, как их... к Воротам Солнца. Если по его вине профессор и остальные попали в руки врагов, то встречать богов будет некому. Конечно, от него мало пользы, но кто-то ведь должен рассказать ИМ, что произошло, предупредить об опасности. А там пусть делают с ним, что посчитают нужным.
   Такин крепко затянул ремни, взвалил рюкзак на спину и еще раз оглянулся на озеро.
   У берега, привязанная к торчащему из воды ржавому металлическому стержню, покачивалась тростниковая лодка с вплетенными в борта красными лентами.
   - Вот черт!
   Он сделал несколько шагов к берегу, но передумал, развернулся и быстро пошел прочь.
  
  
  8
  
   День подходил к концу.
   Рибан обошел все вокруг, осмотрел окрестности, несколько часов просидел на камнях подземного храма у ног Виракочи, предаваясь размышлениям. Вокруг царил покой, но на душе было тревожно. Любимые камни и дорогие сердцу тайны уже не могли успокоить его растревоженных мыслей. Ему необходимо было с кем-то поговорить, но рядом не было никого. Целондрок удалился в медитацию в надежде связаться с Гуар-Ну, и Рибан остался один на один со своими тревогами и отчаянием.
   Когда солнце коснулось горизонта, он вернулся на Каласасайю. Целондрок уже был здесь. Старец сидел в спальном мешке, обнимая колени, и задумчиво смотрел сквозь каменную арку.
   - Ну как? - спросил Рибан.
   - Ничего нет, - сказал Целондрок, - Гуар-Ну не оставил мне послания. Я не слышу его и, боюсь, он тоже меня не слышит. Не знаю, что с ним случилось, где он...
   - Если он с Отаем, с ним ничего не случится, - успокоил Рибан.
   Старец мотнул головой.
   - Если бы он был в порядке, то оставил бы мне послание. Он всегда так делал.
   Рибан пожал плечами и, кряхтя, присел рядом.
   - Это я во всем виноват, - произнес он после небольшой паузы. - Я виноват. Не нужно было втягивать в это дело Гуар-Ну. Таким человеком, как он, нельзя было рисковать. Нельзя было подставлять его под удар.
   Целондрок внимательно посмотрел на профессора. Тот немного смутился и перевел взгляд на свои ботинки.
   - Гуар-Ну сам выбрал этот путь. Я говорил с ним. Он хорошо знал, на что идет, понимал опасность. Я предлагал ему избавиться от дара, стать обычным человеком, но он отказался. - Старый учитель вздохнул. - Я его понимаю. Он - единственный человек на Земле, постоянно настроенный на волну Вселенной. Для того, чтобы говорить со звездами, ему не нужно утруждать себя, входить в транс, медитировать
   - Можно лишить его дара? - удивился Рибан.
   - Нет ничего невозможного. Но это было бы вынужденной мерой.
   - Не понимаю, почему они не воспользовались его услугами раньше, до Проекта? Все и так всегда было у них в руках. Им даже не пришлось бы за ним гоняться.
   - А как мы можем быть уверены, что они уже не пользовались им? Его дважды привлекали к большим переговорам. Возможно, они действовали не во имя интересов Земли, а связывались со своими сторонниками и передавали им информацию о планете, получали разведданные. Эти циклопы из Голубого Квадрата... Сомневаюсь, что они собирались нападать на Землю. Понимаешь?
   - Понимаю.
   - Так что спасибо тебе за то, что взял его в Проект.
   - Мда, - проговорил Рибан.
   Старики погрузились в раздумья и некоторое время просидели в тишине, глядя на затухающий закат.
   - Ты больше ничего не вспомнил? - неожиданно громко спросил Целондрок.
   Рибан вздрогнул.
   - О чем ты?
   - О том, что ты узнал в Египте, мой друг.
   - Это очень сложный вопрос. - Рибан тяжко вздохнул. Он уже не верил в то, что что-нибудь еще вспомнит, кроме "Дня Солнца". В памяти мелькали какие-то образы, обрывки, обломки чего-то большого, слишком большого, чтобы уместиться целиком в сознании обычного человека. - К сожалению, ничего больше не вспомнилось. Жаль, я очень на это надеялся.
   Старец понимающе кивнул.
   - Да, жаль. Друг мой, а откуда ты знаешь, что там тебя звали Имхотепом?
   - Откуда? - Рибан прподнял брови. Пожал плечами. - Сейчас я знаю, что меня зовут Рибан, а тогда знал, что я Имхотеп. Просто знал. Да и Айна его признала.
   - Как она могла его признать?
   - По дошедшим до нас изображениям, пусть и неточным. - Рибан улыбнулся. - Она специалист. Она очень хороший специалист.
   - Кто такой этот Имхотеп?
   - Теперь я уже и не знаю, - признался Рибан. - Я вообще ничего больше не знаю.
   Целондрок похлопал его по плечу.
   - Может, это даже к лучшему. Начнем все сначала.
   Они снова углубились в размышления.
   Наконец, Рибан решил укладываться спать. Ничего толкового ему в голову не приходило и это начало его пугать. Он не понимал, куда подевались его знаменитая интуиция и живость ума. Он чувствовал себя старым склеротиком, впадающим в маразм. Десятки лет научной работы словно стерлись из его памяти, он не мог вспомнить самых элементарных вещей.
   "Наверное, так действует разреженная атмосфера высокогорья", - сказал он себе, повернулся на бок и, прежде чем смежить веки, увидел у входа на Каласасайю темную фигуру.
   Он подскочил и вцепился в плечо Целондрока. Тот испуганно обернулся.
   - Ты видишь? - прошептал Рибан.
   Старец напряженно кивнул.
   В сгущающихся сумерках невозможно было разглядеть лица человека. Только когда незнакомец подошел ближе, они с удивлением и радостью поняли, кто перед ними.
   - Господи, спасибо тебе, - воскликнул Рибан и раскрыл объятия. - Сынок!
   Такин, до сих пор приближавшийся с опаской, с воплями бросился к ним и упал профессору на грудь.
   Наплакавшись, парень, наконец, приступил к рассказу, без конца прося прощения и проклиная себя.
   - И это все? - с улыбкой спросил Рибан, когда он закончил.
   - Все, - всхлипнул Такин.
   - Хм. За что же мы должны простить тебя? Я что-то не понял.
   - Как... Я же вас предал!
   - Они тебя обманули, - сказал Целондрок. - Никого ты не предавал. И насчет Дня Солнца тоже не стоит переживать, сынок. Ты же не сказал им, что это такое, а сами они ни за что не догадаются.
   - Правильно, - поддержал Рибан. - И хватит об этом. Лучше расскажи подробнее о той лодке.
   Такин удивленно взглянул на Целондрока. Тот подмигнул ему. Старец был доволен - он снова узнавал Рибана.
  
  
  9
  
   Айна провела в Справочной почти четыре часа. Для того, чтобы выдать информацию, машине не хватало данных, и все четыре часа она напряженно вспоминала подробности, которые успела заметить в тот день, когда, не поднимая глаз и трясясь от страха, бежала за Ибадимом к служебному флаеру. Если бы ей тогда хватило ума поднять голову и взглянуть на вывеску учреждения, все было бы намного проще.
   Наконец, машина приступила к обработке скудных данных. Через некоторое время на мониторе возникло название "Институт почвоведения Академии Северного Полушария".
   Айна засомневалась и вновь запустила поиск. То место, где ее Ибадима превратили в Великого предка, где находился Челон, где их держали после взрыва на Станции, не могло быть институтом почвоведения. Это военизированное учреждение, забронированный разведцентр... Ну, или что-то в этом роде.
   Когда Справочная в третий раз вывела такой адрес, Айна смирилась и запросила снимки.
   - Да! - вскрикнула она, взглянув на первое же изображение.
   Она добралась сюда очень быстро. На такси денег у нее не было, пускать в ход кредитку она больше не решалась, но Институт почвоведения Академии Северного Полушария, к счастью, находился всего в трех километрах от Справочной.
   Айна стояла у входа, глядя себе под ноги, на дорожку из коричнево-зеленой плитки. Да, это то самое место. Она точно помнила эти узоры, потому что не отрывала от них взгляда.
   Она сделала шаг к входу и остановилась у вращающейся стеклянной двери. Мимо проходили люди, дверь беспрерывно крутилась.
   Айна смотрела на движущихся туда и обратно людей и все больше понимала, что нужно уходить отсюда, бежать. Она ощущала страшную опасность, идущую от здания и всех этих людей. Она хорошо знала, что входить нельзя, но не могла уйти, не увидев его. Хотя бы издали.
   Кто-то задел ее плечом, и Айна, очнувшись, рванулась прочь. Но было поздно.
   - А я все-таки сомневался, - сказал Челон. - Я считал тебя умнее. Я даже глазам своим не поверил. - Он больно ухватил девушку за запястье. - Что ж, если ты здесь, то пошли.
   Айна попробовала высвободить руку, но хватка у сверхчеловека была железной. Она понимала, что звать на помощь здесь бесполезно, поэтому перестала сопротивляться, а только сказала:
   - Я не пойду!
   Челон смерил ее насмешливым взглядом.
   - Мы нашли это такси, только слишком поздно. Где старик?
   - А где Ибадим?
   Сверхчеловек покачал головой и показал рукой в сторону сада, опоясывающего здание.
   - Пойдем, присядем.
   - Зачем?
   - Посидим, поговорим. Или ты хочешь поговорить внутри?
   Айна еще раз дернула руку и, как ни странно, сверхчеловек выпустил ее.
   Они прошли в сад и присели на скамью.
   - Ты хочешь увидеть его? - спросил Челон. - Ты для этого здесь?
   Айна промолчала. Она находилась в состоянии полуобморока. Так глупо попасться могла только влюбленная девчонка, школьница. Теперь всё - они уволокут ее в свою лабораторию и вытянут из нее то, что им нужно. Она помнила еще тот сеанс, когда без особого давления назвала имя Имхотепа. Так будет и на этот раз. Они войдут в ее мозг, и им будет очень просто это сделать, потому что она обычная, слабая, глупая, влюбленная женщина. И ей очень страшно. Они узнают обо всем, о Рибане, о Дне Солнца. Обо всем.
   Челон будто прочитал ее мысли.
   - Ты же умная, - заметил он. - Как ты могла так поступить? Это же несерьезно, девочка.
   Айна еще ниже опустила голову.
   - Ладно, - смилостивился сверхчеловек, - ладно, не будем об этом. Я понимаю - любовь. Вы, женщины, очень странные существа. У вас, казалось бы, тоже есть разум, но действует он как-то по-другому. Мда. Скажи мне, что такое День Солнца?
   Айна вскинулась. Ужас сдавил легкие, дыхание остановилось. Откуда он узнал? Неужели Такин...
   - Это... Такин? - спросила она.
   - Да. Мы вытащили День Солнца из его головы, но, к сожалению, мальчишка умер и не успел рассказать нам большего. - Челон развел руками. - Надежда на тебя.
   Умер?.. Айна ухватилась за край скамьи, чтобы не упасть.
   - Сволочи!
   - Почему? - сверхчеловек округлил глаза. - Почему мы сволочи? Мы просто защищаемся. Это же естественно. Не можем же мы просто так позволить какой-то кучке сумасшедших ученых разрушить то, что мы строили тысячелетия. Войди в наше положение. По-твоему, мы должны были отодвинуться и уступить вам место? Да, вы нас вычислили. Интуиции твоего Рибана следует поставить памятник. И мы его поставим. Посмертно.
   - Боишься его? - Айна ухмыльнулась.
   - Нет, я не боюсь старика, - холодно произнес Челон. - В истории было много ненормальных, пытавшихся выяснить, что к чему. Но ваша компания - это серьезно. И знаешь почему? Потому что к вам слишком серьезно отнеслись наши враги. Если бы не было корабля и Имхотепа, вы могли бы спать спокойно. Но теперь... Прости, теперь это невозможно. И еще раз повторяю - мы просто защищаемся. Рибан с его идеями не оставил нам выбора. Можешь меня ненавидеть, но я просто не могу быть снисходителен.
   - А кто тебе сказал, что я тебя ненавижу? Я вас призираю. Я знаю, кто вы есть на самом деле. Жалкие, уродливые создания. Понимаю, почему вам захотелось превратиться в людей. Все, что у вас есть, - это ваш ген. Но мы найдем способ от него избавиться. Увидишь. Я, женщина, низшее существо, обещаю тебе это. Мы уничтожим ваш ген и люди снова станут людьми. И не думай, что ты сможешь вытащить что-то из моей головы! Когда мы сидели в тайге, Ибадим поклялся, что будет биться с вами до конца. И я верю, что он очнется, он вернется к нам и будет с нами! А вы все уберетесь к себе, в свой уродливый параллельный мир! И мы будем гнать вас пинками до самой дыры в вашу нору!
   Айна ожидала, что после этих слов Челон набросится на нее, скрутит и потащит внутрь страшного здания. Но сверхчеловек не стал этого делать. Он о чем-то задумался, на время словно даже позабыл о ней.
   - У меня предложение, - произнес Челон и странно взглянул на девушку. - Насчет Ибадима. Ты думаешь, что он человек, в котором сидит ген. Но ты ошибаешься. Он хозяин, облаченный в человеческую плоть. Он наш, он еще более наш, чем я. Если не веришь, можешь убедиться сама.
   - К-как это?
   - Подпустить тебя к нему я, конечно, не могу, но могу позволить тебе посмотреть на него со стороны. Я хочу, чтобы ты убедилась, что он больше не человек.
   - Я не верю тебе. Ибадим - человек.
   - Хм. Давай договоримся. Если ты признаешь, что он больше не человек, то расскажешь мне про День Солнца. Согласна?
   Айна не знала, что ответить. Предложение выглядело несколько странно и пугало ее. Что задумал сверхчеловек?
   - А... лаборатория? - спросила она несмело.
   - Какая лаборатория? Ах да, лаборатория. Это мы всегда успеем. Но мне не хотелось бы убивать тебя, если ты упрешься, как Такин. А мне придется сделать это, потому что дело приняло слишком серьезный оборот. Я знаю твою верность Рибану и делу. Но я также уверен, что ты будешь в шоке от того, что увидишь, поэтому иду на договор.
   - А если я не признаю, что он чужой?
   Челон широко улыбнулся и галантно взял ее под руку.
  
  
  10
  
   Айна сидела лицом к стене, как велел Челон. В тесном затемненном помещении никого не было, кроме нее. Вход в комнату находился за ее спиной. Дверь оставалась открытой, и Айне казалось, что периодически внутрь кто-то заглядывает и подолгу стоит, наблюдая за ней. Но Челон не велел поворачиваться, и она послушно смотрела в стену, оглушенная стуком собственного сердца.
   Наконец появился сам Челон.
   - Обещай, что будешь держать себя в руках, - бесстрастно проговорил сверхчеловек, - иначе при...
   - Обещаю, - оборвала Айна. - Давайте, начинайте представление поскорее.
   Челон хмыкнул, сел в кресло у нее за спиной и щелкнул пальцами.
   Стена исчезла. Айна вскрикнула от неожиданности. Она невольно протянула вперед руку и пальцы коснулись твердой поверхности. Она услышала, как Челон за спиной снова насмешливо хмыкнул.
   Комната превратилась в просторный зал, полный людьми. Люди стояли на коленях, по залу разносился монотонный звук, бормотание на непонятном языке. Айна различила четко только одно слово - Рнух. Она слышала его от Ибадима. Он говорил, что это бог сверхлюдей. Но они сейчас молились не богу, а Великому предку. Он шел сквозь коленопреклоненную толпу, перешагивая через согнутые спины, и на ходу отдавал какие-то распоряжения. Он водил рукой над бормочащими в экстазе его имя людьми и к чему-то прислушивался, посмеиваясь. Он дошел до стены, за которой находилась Айна, и остановился спиной к толпе. На лице не читалось торжества, наоборот, губы недовольно кривились. Постояв так с минуту, он вновь обернулся к толпе и поднял руку.
   - На сегодня хватит.
   Спины начали разгибаться. Люди поднимались на ноги, очень довольные тем, что здесь произошло. Их лица сияли вдохновением.
   - Можете расходиться, - сказал Великий предок. - И запомните - с этой минуты в должны обострить зрение и слух. Каждый неверный шаг может привести к потере всего, чего нам удалось добиться. Сражение в космосе показало, что нам еще рано успокаиваться. Нужно ускорить процесс отсева человеческого материала. Приказываю организовать дополнительную мобилизацию. Придумайте какую-нибудь опасность для Земли, включите патриотическую пропаганду, журналистов. Пусть об этом говорят днем и ночью. - Дшитлрлс сделал паузу. - И еще. Настало время нам заявить о себе. Может быть, это произойдет очень скоро, в течение нескольких дней. Это будет зависеть от обстоятельств. Наступило время. Думаю, человечество как-нибудь переживет эту новость. Тем более, что у них не останется выхода - все в наших руках... Ну ладно, это мы обговорим отдельно. Всё. Можете идти и не забывайте о необходимости помалкивать обо всем, то здесь услышали.
   Великому предку подставили кресло, и он сел совсем близко от Айны. Если бы не невидимое препятствие, она могла бы легко дотронуться до него. Девушка была ни жива, ни мертва. Близость любимого мужчины переворачивала ей душу. Он здесь, рядом, и в то же время недосягаем. И не только потому, что между ними находилась стена. Человек на той стороне был чужим, абсолютно чужим. Она ощущала это всем своим существом. Если бы Ибадим был здесь, он бы обязательно почувствовал ее присутствие. Айна в этом не сомневалась. Челон был прав - Ибадима здесь не было, здесь был только Великий предок.
   Великий предок сидел, нервно подергивая плечами и постукивая пальцами по подлокотнику. Через некоторое время в зал ввели человека в измятом костюме и съехавшем на бок галстуке. Айне показалось, что она видела его в коленопреклоненной толпе. Человека подвели к Дшитлрлсу. Великий предок, ни слова не говоря, поднес указательный палец к его лбу и... вонзил в кость между бровей. Человек беззвучно задергался, его руки и ноги скрючились, будто сквозь него пропускали электрический ток, глаза выкатились из орбит. Из ушей, носа и рта потекли струйки крови.
   Все было кончено и человек рухнул замертво. Дшитлрлс потер ладони, обвел взглядом стоявших полукругом сотрудников и спросил:
   - Где Челон?
  
  
  11
  
   - Где ты был?
   - Я наблюдал со стороны, - с тонкой улыбкой ответил Челон.
   - Ну и как тебе это?
   - По-моему, все идет неплохо.
   Дшитлрлс закинул ногу на ногу и задумчиво потер подбородок. Подчиненные стояли перед ним, не шевелясь. Только Челон позволил себе присесть на край стола.
   - Нашли ту лаборантку, которая забраковала меня? - поинтересовался Дшитлрлс.
   - Нашли, Великий, - отчеканил один из мужчин. - Хоть прошло больше сорока лет, но мы напали на ее след.
   - Ну и?
   - Она умерла своей смертью семь лет назад. Мы эксгумировали тело, провели экспертизу останков. Она была человеком. Никаких связей с богами не выявлено. Скорее всего, подмена произошла по случайности. Хотя факт того, что она уволилась сразу после этого и покинула Землю, наводит на мысль, что...
   - Хватит. - Дшитлрлс отмахнулся. - Покойники меня не интересуют. Меня интересуют живые. Как идут дела в моем гареме?
   - Процесс отбора кандидатур продолжается. Уже отобраны восемнадцать женщин. Абсолютно здоровы, красивой внешности. Все незамужние и бездетные. Улажены все формальности с родственниками, у кого они есть, придуманы достоверные легенды. Проблем не будет.
   - Великий, - подал голос Челон, - а не лучше было бы прибегнуть к услугам Института народонаселения?
   - Нет, - отрезал Великий предок. - Эта контора ненадежна. Они один раз уже чуть не потеряли меня. Мои гены не должны затеряться. Все должны подумать об этом. Институт народонаселения себя не оправдал. Пора возвращаться к старым способам, к которым прибегли когда-то первопроходцы, наши предки, начавшие заселение Земли. Надежнее женского чрева ничего нет. Там ничего не перепутается. Эти женщины будут находиться под постоянным наблюдением, у меня на глазах, все девять месяцев. Их должно быть как можно больше, чтобы можно было отсеивать бракованных.
   - Бракованных? - переспросил Челон.
   - Тех, кто окажется бесплоден или забеременеет девочками. Те, кто родит мальчиков, останутся в живых. Мне нужны только сыновья. Как можно больше носителей моих генов. Я создам из них целую армию. Она будет намного полезнее и надежнее этих предателей и слабаков. - Он презрительно пнул носком ботинка лежащее на полу тело. - Когда у меня появится такая армия, я смогу справиться со всеми нашими врагами. Навсегда.
   - А что с... бракованными, Великий?
   - Ликвидировать.
   На несколько мгновений в зале воцарилась тишина.
   - Как скажешь, Великий, - произнес Челон, покашливая.
   - И не забывайте, мне нужны только красивые женщины и здоровые. Мои дети должны быть красивы и здоровы. Ясно? Теперь можете идти. И уберите это. - Он снова пнул мертвеца.
   Все, кроме Челона, вышли.
   - А теперь о серьезных делах, - сказал Дшитлрлс, перестав качать ногой. - Где корабль?
   - Он снова исчез. В последнее время его регистрировали неподалеку от Луны.
   - Близко.
   - Да, близко. Корабль окружили, но он испарился.
   Великий предок стал медленно прохаживаться вдоль стены.
   - Нужно максимально мобилизовать службы слежения, чтобы не упустить момент посадки. Возьми это на себя. Отай Марам должен быть здесь. И контактер тоже. Я лично выпущу им обоим кишки, если не станут сотрудничать. И еще мне нужен тот... Ты знаешь, о ком я.
   - Слушаюсь, Великий. - Челон поклонился.
  
  
  
  12
  
   Челон вошел в маленькую полутемную комнату, и в первый момент ему показалось, что в ней никого нет. Он не сразу заметил девушку, сжавшуюся в кресле.
   Он подошел и встал над ней.
   - Ну что? Какие впечатления?
   Девушка не отозвалась. Она неподвижно смотрела в неопределенную точку. Лицо было серым и непроницаемым. Челон сочувственно вздохнул.
   - Прости, я понимаю, как тебе тяжело было все это видеть и слышать. Я предупреждал... Мда. А теперь пора выполнять условия нашего договора. Я сделал то, что обещал. Твоя очередь.
   Он налил ей воды из автомата, попытался сунуть в руки стакан, потом чертыхнулся и поставил на подлокотник.
   - Ну? Я жду. Так что такое День Солнца?
   Девушка словно не слышала обращенных к ней слов. Челон терпеливо повторил вопрос несколько раз, прежде чем она приоткрыла бледные сухие губы.
   - Теперь все равно...
   - Я тоже так думаю, - сказал сверхчеловек и склонился к ней, чтобы ничего не пропустить.
   Он не сомневался, что девушка потрясена. Он все точно рассчитал. Ничто не могло бы так задеть ее влюбленное женское сердце, как разговоры о генах и зачатиях. Да еще когда их ведут с таким откровенным цинизмом и хладнокровием. Единственное, чего он опасался, что она могла от потрясения впасть в депрессию, потерять рассудок, перестать соображать.
   - Что такое День Солнца? - повторил он громче и требовательнее и надвинулся на нее.
   - День Солнца - это день контакта, - произнесла девушка еле слышно.
   - Так я и думал, - воодушевился сверхчеловек. - Дальше. Где произойдет контакт? Где?! Ну?!
   - Контакт произойдет в... Мачу-Пикчу...
   - Где это?
   - Это в Перу... - Девушка продолжала смотреть в неопределенную точку.
   Челон заерзал от волнения. Он очень боялся, что она вдруг одумается и замолчит.
   - Так, молодец. А теперь подробнее. Итак, контакт произойдет в этом... как ты сказала?
   - Мачу-Пикчу, - безразлично повторила девушка уже чуть громче. Похоже, ей действительно было все равно - Это храм. Контакт произойдет на Интихуатана - в "месте, где привязывается солнце".
   - Отлично. Ты просто умница. Когда назначен контакт?
   - В день солнцестояния, 21 или 22 июня. У инков этот день отмечается, как День Солнца...
   - Ты сказала правду? Если ты обманула нас, то... - Он попытался проникнуть в ее сознание, но хлынувшие в его мозг отчаяние и боль заставили его отступить. Нет, в таком состоянии невозможно врать, подумал он и сказал: - Ну ладно. Я верю тебе, не волнуйся. Где Рибан?
   - Он идет туда. Я не знаю, где именно он находится сейчас. Я оставила их по пути, в горах.
   - Их? Он что, не один?
   - Нет. С ним старый учитель контактера Гуар-Ну.
   Девушка вздохнула, и на выдохе из глаз ее хлынули слезы. Она горько зарыдала.
   Челон торжествовал. Он протянул ей салфетку, потрепал по щеке и встал. Пусть себе поплачет, решил он. Дело сделано, сказанное уже сказано. Конечно, когда она оправится от шока, то поймет, что натворила. Но будет поздно.
   Он ухмыльнулся.
   Сверхчеловек ушел довольный, потому что не видел того взгляда, которым Айна проводила его. Продолжая рыдать, она глянула ему вслед, слегка прищурившись. Она промокнула глаза, высморкнулась. Очень хотелось улыбнуться, но за ней могли наблюдать, и она сдержалась. О том, что скажет Челону, она начала думать сразу после разговора в саду. Она знала, что врать нужно достоверно, и это не составило ей большого труда. Конечно, она была потрясена и даже оскорблена всем увиденным. Но на самом деле она продолжала упрямо думать, что сумеет спасти любимого. Несмотря ни на что, она верила, что это чудовище может снова стать человеком. Как не ужасна реальность, главное сейчас - держать себя в руках. Она должна оставаться в ясном сознании, потому что когда настанет время протянуть Ибадиму руку, никто, кроме нее, не сумеет этого сделать. Никто!
  
  
  13
  
   - Профессор, что вы делаете! Это же глупо! Учитель, да скажите вы ему!
   Рибан оттолкнул Такина и вошел в воду. Сделал несколько осторожных шагов и споткнулся, запутавшись ногой в клубке проволоки, торчащей со дна. Такин подхватил его под локоть.
   - Давайте уж помогу, - проворчал парень и отбросил рюкзак подальше от воды. - Осторожно.
   Рибан ухватился за борт ладьи и попытался подтянуть ее к себе. Он весь дрожал от нетерпения. Лодка накренилась, и профессор снова чуть не полетел в воду.
   - Давайте лучше я, - вздохнул Такин.
   Целондрок стоял на берегу и с улыбкой наблюдал за ними.
   Такин подтащил ладью к берегу. Он очень надеялся, что она вновь исчезнет, как в прошлый раз, но лодка, украшенная красными лентами, не собиралась никуда пропадать.
   Рибан водил дрожащей рукой по тростниковым бортам и что-то бормотал. Для него в данный момент ничего больше не существовало, кроме этой лодки.
   - Это она! - радостно возвестил он, закончив свое исследование. - Это та самая ладья, на которой Великий Инка отправлялся на встречу с Солнцем, то есть на контакт. Не предполагал, что увижу это своими глазами.
   - Да? - без энтузиазма произнес Такин.
   Рибан потер руки.
   - Значит так, друзья мои. Я сяду в эту ладью и поплыву к островам. И не вздумайте меня отговаривать.
   Такин и Целондрок переглянулись.
   - К островам? - хрипло переспросил Такин. - А если она исчезнет посреди озера?
   - Она не исчезнет, - сказал Рибан и нежно погладил лодку. Потом достал со дна широкое крепкое весло. - Видишь?
   - Профессор...
   - Всё, никаких разговоров. Я должен это сделать. - Он кашлянул и покосился на друзей. - Ну ладно, не должен, а хочу... Ну поймите, эта лодка не просто так здесь стоит!
   - Можно и мне с тобой, друг мой? - спросил Целондрок.
   - Нет, лучше я один. А вы вдвоем идите к Воротам Солнца и ждите меня там.
   - Ничего, мы здесь подождем, - мрачно сказал Таки
   Рибан не стал спорить. Он очень торопился. Ему не терпелось поскорее влезть в лодку, взять в руки весло и отправиться к островам. Он не представлял, что ждет впереди, но идея уже захватила его и влекла за собой в неизвестность.
   При помощи Такина он взобрался в лодку. От покачивания воды закружилась голова. Но Рибан мужественно схватился за весло и сильным движением оттолкнулся от конструкций затопленного мотеля.
   - Я иду к тебе, Виракоча!
  
  
  14
  
   Премьер-министр Дож покосился на монитор. В очередной раз подумал, хорошо ли он выглядит. Его лицо сейчас нервно подергивалось на экранах миллиардов жителей системы, наблюдающих за прямой трансляцией чрезвычайного заседания Конференции. Плохо, если граждане Системы увидят его волнение. Он и так уже проявил слабость, позволив уговорить себя. Хотя никто особенно долго его не уговаривал. Да, никто вообще его не уговаривал. Его просто заставили, грубо и подло.
   Проведения заседания потребовал ряд министров через Совет инвесторов Федерации. Поначалу Дож был против - до ежегодного заседания оставалось совсем недолго, а для чрезвычайного собрания не было никаких причин. Но сопротивляться Совету было сложно. Пришлось пойти навстречу и согласиться даже на прямую трансляцию, которую потребовал парламент. В повестке, спущенной из Аппарата, значились ничего не значащие вопросы, и он вообще перестал понимать, что происходит.
   Дож незаметно глянул на свое отражение на зеркальной поверхности стола. Да, зрелище жалкое - бледный, потерянный, щеки трясутся, глаза бегают.
   Он посмотрел вправо, на трибуну. Министр финансов все еще продолжал свою речь. Дож его не слушал. Он замечал лишь, что министр слишком часто поглядывает на часы. Это заставляло Дожа еще больше нервничать. Он не боялся переизбрания. Он боялся переворота, особенно военного. В целом, граждане Системы не имели особых претензий к правительству, но кто знает, кто знает. Всегда можно найти недовольных. Хотя чем они могут быть недовольны? Правительство из кожи вон вылезает, чтобы решать проблемы. Все для людей, для планеты, для человечества. Гм-гм...
   Вглядываясь в напряженные лица сидящих в зале, Дож представлял, что сейчас распахнутся двери и внутрь ворвется вооруженная до зубов дикая орда. Поднимутся крики и вопли, погаснет свет. Конечно же, мятежники потребуют лечь на пол и заложить руки за голову. И еще будут стрелять в воздух.
   Дож наклонился, чтобы посмотреть, есть ли место на полу у его кресла. Да, пожалуй, тут он один поместится, но вот заместителю по внешней дипломатии, сидящему рядом, придется размещаться уже на лестнице...
   Над дверью центрального лифта, ведущего в зал, загорелась зеленая лампочка. Дож напрягся. Он увидел, как многие члены правительства стали поворачиваться к входу и оживленно переговариваться.
   Двери лифта начали медленно расползаться. Они открылись совсем, и в зал вошла несколько человек. Впереди шел директор одного из правительственных агентств. Дож не помнил точно его имени. Кажется, Челон. А за ним, в окружении здоровенных охранников... Черт!.. Дож привстал. Он открыл рот от удивления, когда понял, кто это. Вот кого он никак не ожидал увидеть, так это своего уволенного координатора Ибадима. Он с трудом узнал его - стоящие торчком короткие волосы, горящие глаза, тяжелый взгляд и никакого следа от того утонченного аристократизма, которым страдал координатор в пору работы в правительстве. Это был совсем другой человек. Но самое странное, что люди в зале, пока он шел через проход, вскакивали со своих мест и усиленно кланялись, и глаза их блестели так, будто явился сам Мессия.
   С тонкой улыбкой на лице Ибадим прошел к трибуне и, к ужасу премьер-министра, стал подниматься в его ложу. Дож почувствовал большое желание вскочить и броситься бежать через запасной выход. Если бы не проклятая галактическая трансляция, он, наверное, так бы и сделал.
   Ибадим подошел к нему и упал в немедленно освобожденное заместителем по внешней дипломатии кресло, отрезав все пути к отступлению
  
  
  15
  
   - Можешь меня поздравить, - сказал Дшитлрлс, - я нашел себе новую работу.
   - Да? - пролепетал премьер-министр.
   Дшитлрлс гадливо поморщился. Премьер выглядел слишком жалким и так потел от волнения, что не вызывал никаких других чувств, кроме отвращения. Он вздохнул:
   - А с Рибаном мы не сработались. Жаль.
   - Да? - снова промямлил премьер.
   Дшитлрлс снова поморщился, отодвинулся, освобождая дорогу.
   - Иди в зал и слушай.
   Дож рванулся со своего места с такой поспешностью, что чуть не сбил с ног охранника. Дшитлрлс с презрением посмотрел, как он скачет по ступенькам, потом сделал знак Челону:
   - Начинайте.
   Челон с присущим ему спокойствием проследовал на трибуну. Дшитлрлс немного завидовал этому умению помощника всегда держать себя в руках.
   - Господа, - начал Челон, - земляне, граждане Системы, жители периферии. Люди! Я не буду долго занимать ваше внимание. Перейду сразу к делу. Вы будете очень удивлены, когда узнаете, что Земля никогда не принадлежала вам. Она принадлежала и принадлежит нам. Кому - нам? Высокоразвитой расе из параллельного мира, ставшей хозяевами планеты много тысяч лет назад. Должен сразу предупредить, что все это не розыгрыш и не шоу. Это происходит на самом деле. Как видите, члены правительства совершенно реальные, Не нужно бояться. Все эти тысячи лет вы не замечали нашего присутствия, хотя жили по написанным нами правилам. А тем временем, мы взяли в свои руки все - политику, войну, продовольствие, частные судьбы каждого из вас. Мы - мозг, мы - деньги, мы принимаем решения. Нас много, и все в Системе зависит от нас. Достаточно сказать, что в этом зале немало наших братьев. Встаньте, пожалуйста, чтобы все увидели.
   Почти бесшумно над рядами кресел стали вырастать фигуры, одна за другой. Вскоре половина зала стояла на ногах. Сидевший в первом ряду премьер-министр задрал голову и испуганно вертел ею. На лице его было написано детское недоумение, ведь на ногах по обе стороны от него стояли его министры, чиновники, дипломаты.
   - Теперь все понятно? - спросил Челон, обращаясь к зрителям галактической трансляции. - Ни у кого не должно быть сомнений, что это далеко не все наши братья. Нас миллиарды. Наши братья ходят по улицам ваших городов, сидят в офисах, едят в ресторанах. Как видите, внешне они ничем не отличаются от вас. За многие тысячи лет мы сумели превратиться в людей. Это должно успокоить вас, ведь вами управляют ни какие-нибудь чудовища с щупальцами и чешуей, а такие же как вы существа, которым просто больше повезло. Теперь коротко о том, кто мы такие. Мы пришли сюда из параллельного мира, несправедливо обреченного на умирание. Наша раса, обладающая могучим интеллектом и большими способностями, искала новое пространство для выживания. И таким пространством стала Земля. Было долгая и кровопролитная война с теми, кто создал человечество, с теми, кто хотел сохранить свое влияние в этом мире. Но мы оказались сильнее, благодаря предательству самих людей. И мы победили. Вы не знаете своей реальной истории и никогда не узнаете ее. Так будет лучше для вас, потому что ничего уже нельзя изменить. - Челон обернулся к Великому предку. Тот благосклонно кивнул. - Особенно сейчас, когда среди нас находится возрожденный дух великого воина и властителя энергий. Он вернулся после тысяч лет блужданий по изнанке вселенной, куда его отправили когда-то наши враги. Мы ждали его, и вот он здесь, среди нас. Посланец Рнуха Дшитлрлс с нами!
   После этого Челон простер обе руки к ложе премьер-министра.
   Дшитлрлс увидел свое лицо на мониторах. Такое же изображение сейчас видели миллиарды людей во всех концах Федерации. Дшитлрлс представил, как они вглядываются в экраны, затаив дыхание, и ухмыльнулся.
   Он сделал знак садиться, и участники Конференции опустились в свои кресла.
   - У меня есть знакомый профессор, - произнес он и снова усмехнулся. В зале стояла абсолютная тишина. Ему казалось, что такая же тишина сейчас воцарилась на всей Земле и на всех планетах Федерации. - Так вот, у меня есть знакомый профессор, который всю свою жизнь пытается убедить всех, что Землей управляют инопланетяне. Над беднягой, наверное, смеются его коллеги, а ведь он почти что прав. С той лишь разницей, что мы прибыли не с другой планеты, а из параллельной вселенной. Таких догадливых, как мой приятель профессор, в истории было предостаточно, но никто никогда им не верил. И вы бы не поверили. Посмотрите на меня - ну какой я инопланетянин. Так же и вы не можете знать, кто вы на самом деле. Ген высшей расы может сидеть в каждом из нас в не проявленном состоянии. Мы не сомневаемся, что наших братьев на планете гораздо больше известного нам количества. Понимаете, что я имею в виду? Каждый представитель человеческой расы мужского пола может оказаться наследником голубой крови. А что означает принадлежность к высшей расе? Это не только привилегии, но также здоровье, сила ума и рук и огромная уверенность в себе. После инициации вы поймете, что до сих пор не жили. И все это при сохранении так любимого вами человеческого облика. К сожалению, ген высшей расы не наследуют девочки, поэтому все, что я говорю, к женскому населению не относится. Но женщины нам нужны, потому что в этом мире других способов размножения пока что не существует. Настанет день, когда...
   Тут со своего места неожиданно вскочил премьер-министр Дож и закричал, размахивая кулаками:
   - Да какое ты имеешь право тут выступать?! Кто ты такой?! Что ты несешь?! Это же бред! Не слушайте его! Они просто сумасшедшие! Вызовите полицию! Полиция!
   Появились несколько полицейских, но вместо того, чтобы подняться в ложу, подхватили под руки премьер-министра и поволокли его к лифту. Он брыкался, упирался и продолжал кричать, призывая людей бить проклятых инопланетян.
   Двери лифта срослись.
   Дшитлрлс был немного удивлен. Он никак не ожидал такого выпада со стороны Дожа, которого в определенных кругах считали марионеткой Совета.
   - Кто еще считает меня сумасшедшим лжецом? - с угрозой проговорил Дшитлрлс. Разумеется, ответа не последовало. - Так вот. На первом этапе моего правления Землей и прочими человеческими поселениями я собираюсь, в первую очередь, уточнить количество наших братьев. В Институтах народонаселения, их филиалах и отделениях открыты специальные лаборатории. Начиная с сегодняшнего дня, каждый должен пойти туда и пройти обследование. Это касается всего мужского населения в возрасте до пятидесяти лет. Для стариков явка добровольная. Не советую уклоняться. Не сомневаюсь, что наши ряды сильно расширятся после этого. Даже в этом зале я вижу тех, кто ошибочно считают себя людьми. После заседания к ним подойдут. Поздравляю вас, господа. После завершения процесса начнется перераспределение. Все наши братья, даже те, кто сегодня бродяжничают, получат привилегии. Для людей тоже разработаны специальные программы. Ничего страшного в этом нет, просто каждый займет свое место. Это не смертельно. К тому же за это будут платить.
   Дшитлрлс кивнул Челону, давая понять, что завершил свою речь.
   Челон объявил:
   - Конференция окончена. Спасибо за внимание.
   Когда зал опустел, Дшитлрлс откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
   - Челон, - позвал он.
   Помощник немедленно взлетел в ложу.
   - Ты говоришь, что хорошо знаешь людей. Чего нам ждать?
   - Ничего, Великий. Завтра же они выстроятся в очередь на обследование. Вот увидишь.
   - А волнения будут?
   - Будут, но только по поводу своего номера в очереди.
   "Челон незаменим", - подумал Дшитлрлс и сказал:
   - А теперь пора заняться кораблем. И проклятым стариком.
   - Кем? - не понял Челон.
   - Рибаном. - Великий предок устало зевнул.
  
  
  16
  
   Ладья ударилась в торчащую со дна железную балку. От толчка Рибан очнулся.
   Он долго и бессмысленно смотрел по сторонам, прежде чем вспомнил, где находится, и понял, что сжимает в руках весло.
   - Боже...- пробормотал он и провел по лицу ладонью. Потом изучил ладонь со всех сторон. - Неужели я греб во сне? Ну и ну...
   Начинались сумерки. Дул слабый ветерок, за кормой тихо плескалась вода. Рибан потянулся, сделал несколько энергичных движений, отгоняя сон, и снова взялся за весло. "Хорошо же я управился, - подумал он удовлетворенно, - успел до темноты. Это хорошо".
   Он был доволен. Хотя поездка к островам разочаровала его, этот день все же прошел не напрасно. Он плыл на своей чудесной лодке от острова к острову, созерцая прелестные пейзажи. Окружающие озеро горы, прозрачное небо и синяя вода - все было каким-то неестественно красивым, будто нарисованным. Рибан видел диковинных рыб, выпрыгивающих из воды, и птиц, вспархивающих неведомо откуда. Он находился в совершенно диком и нетронутом мире, терпкий воздух, пропитанный запахами воды и камней, пах глубокой древностью.
   Когда-то островов было тридцать шесть, теперь, после того, как озеро начало подниматься, их стало меньше. Рибан не знал, где именно Великий Инка встречал небесного гостя. С учащенно бьющимся сердцем он ступал на камни очередного островка, ожидая чудес. Но чудес не произошло. Те острова, что он успел осмотреть, были пусты, лишь останки человеческих поселений говорили о том, что прежде здесь жили люди. Ладья скользила мимо древних свай, на которых когда-то стоял целый город, и у Рибана перехватывало дыхание. Ему казалось, что именно здесь, среди черных свай скрывается самая большая тайна, к которой он шел всю свою жизнь. Перед глазами мелькали картины, одна интереснее другой, в мозгу шла усиленная работа. Он вспоминал исторические факты, свидетельства из своего архива, сопоставлял все это, сравнивал, перекладывал на настоящий момент. Каждая мельчайшая деталь могла оказаться ключом, паролем, открывающим ворота времени. Нельзя ничего упустить. Конечно, он может приехать сюда еще много-много раз, но тростниковая ладья с вплетенными в борта красными лентами больше не будет ждать его на берегу...
   Он путешествовал долго и, наконец, устал. Отдохнув немного на одном из островов, он решил, что пора возвращаться. В темноте он не сумеет ориентироваться и, чего доброго, еще заблудится. Рибану не хотелось тревожить друзей. Они и так слишком много пережили по его вине. Конечно, жаль, что ему нечего будет им рассказать и нечем будет похвастать. Но что поделать, это его приключение не состоялось. Хотя он очень рассчитывал на сегодняшний день и чудесные обстоятельства. Впрочем, как и всегда. Мда...
   Такин сидел на крыше полузатопленного мотеля. Рибан увидел его и радостно помахал рукой. Парень смотрел куда-то в сторону. Тогда Рибан свистнул, обращая на себя внимание.
   Такин резко обернулся к нему и застыл. Потом вскочил, спрыгнул с крыши и по пояс в воде быстро двинулся ему навстречу. Рибан чуть не вывалился из лодки, когда парень сгреб его в объятия.
   - Ничего со мной не случилось, - со смехом сказал Рибан, похлопывая парня по спине, вздрагивающей от приглушенных рыданий.
   Такин ухватил ладью за корму и потащил к берегу. Сильным движением выволок ее на сушу.
   - А где учитель? - спросил Рибан, оглядываясь.
   - Там, - буркнул Такин и провел рукой под носом. - Он у Ворот Солнца остался, а я тут вас ждал.
   - Так я и знал, - хихикнул профессор. - Наверное, ходил весь день вдоль берега туда-сюда. А?
   - Ходил... - Такин сердито отвернулся. - Я уже плот начал строить, чтоб за вами плыть.
   - Не стоило так беспокоиться за меня. Видишь, все нормально.
   - Конечно, нормально, если не считать, что вас не было двенадцать дней. А так все отлично.
   Рибан, намеревавшийся шагнуть на берег, покачнулся и, ухватившись за борт, снова сел.
   - Двенадцать... дней?! - произнес он с ужасом и замотал головой: - Нет, это невозможно! Я выехал утром, а сейчас еще солнце не село!
   - Ничего страшного. Вы просто снова угодили в какое-то другое измерение, - сказал Такин с легкой усмешкой.
   Рибан встрепенулся.
   - Ты шутишь, мой мальчик? Ну скажи честно, ты меня разыгрываешь?
   Такин не ответил, молча сгреб профессора в охапку и вытащил из лодки. Потом так же молча стал собирать в рюкзак вещи. Глядя на него, Рибан понял - его действительно не было двенадцать дней. Боже, как же такое возможно... Ведь он совершенно не помнил, как прошло это время! Он ничего не помнил о двенадцати последних днях своей жизни! Боже, боже... Значит, лодка действительно не была случайностью. Он действительно должен был поплыть на ней к островам. Как же обидно, что он ничего не помнит. Как обидно!
   В голову пришла горькая мысль. Он подумал, что пришельцы со звезд совершенно не доверяют людям. До такой степени, что стирают всякую память о контакте с ними. Они просто используют людей в своих целях, но считают их низшими существами, не достойными доверия. Он мечтал, ждал, надеялся, может быть, он шел к этому дню всю жизнь, а чудо случилось, не оставив в его памяти ни малейшего следа. Скорее всего, и День Солнца будет не для них. Он произойдет, и наутро они обо всем забудут. Их используют, после чего они выйдут из игры и окажутся один на один с армией врагов. Ведь, если вспомнить историю, так всегда и было. Так было со всеми почтальонами, так погибла Неоло. Люди для богов лишь проводники, посредники, которыми спокойно жертвуют, если дела пойдут не так.
   Рибан чуть не плакал. Стоит ли жить дальше? Для чего? Получается, что вся его работа не имела никакого смысла, ведь почтальоном может быть и темный крестьянин, не ведающий о звездах...
   Такин прервал его размышления:
   - Шеф, где ваша куртка? Вы же в ней были.
   Рибан растерянно пощупал свою одежду. Куртка? Какая куртка? Ах, куртка...
   - Она в лодке, сынок, - выдавил он убито.
   Такин наклонился над лодкой, подхватил заношенную куртку профессора и вдруг застыл. Когда он разогнулся, в руке у него был продолговатый предмет, отливающий сиреневым.
   - Шеф, это что? - прошептал парень, заворожено разглядывая предмет. - Откуда это у вас? Вы нашли это на острове?
   У Рибана остановилось дыхание, перед глазами все поплыло. Мысли, терзавшие его минуту назад, в миг улетучились.
   Он сделал шаг и дрожащими руками взял у Такина предмет, напоминающий кусок граненого хрусталя. Предмет был легким, почти невесомым, внутри пульсировала сиреневая точка, испускающая потоки мягкого света.
   Свет притягивал мысли и обволакивал сознание, через минуту сиреневая точка уже пульсировала в мозгу Рибана. Он с трудом оторвал взгляд от предмета и растерянно взглянул на молодого помощника, будто тот мог что-то ему объяснить.
   - Я рад за вас, профессор, - серьезно сказал Такин, очень повзрослевший за последние двенадцать дней...
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 12 ЗАКЛЯТЫЕ ВРАГИ
  _____________________________________________________________________
  Столица-Остров Пасхи - Тиауанако, март 2548 года
  
  
  
  1
   Дшитлрлс больше не интересовался новостями, приносимыми Челоном. Все они были однообразны и не содержали ничего, что могло бы как-то захватить его. Еще неделю назад он ожидал каких-то волнений, всплеска возмущения, массовых забастовок и прочих проявлений недовольства людей, так неожиданно узнавших о своем рабском положении. Но ничего такого не произошло. Наоборот, с каждым днем росло число обращающихся в лаборатории институтов народонаселения, тех, кто надеялся оказаться среди избранных.
   И все же Дшитлрлс был обеспокоен. Дорогостоящие исследования не приносили особых результатов, - пока что только один из тысячи проверенных оказывался носителем гена, что совсем не устраивало Великого предка. Его армия росла не так быстро, как ему хотелось бы, а День Солнца тем временем приближался. Все, что ему было известно на сегодня, - это то, что в День Солнца произойдет контакт. Но как это будет и с какими силами прибудут враги, этого Дшитлрлс не знал и не мог знать. Для этого ему нужен был контактер, а контактер находился на корабле, который никак не давался ему в руки.
   И еще этот оживший покойник... Вот, кого Великий предок хотел бы заполучить во что бы то ни стало. Он готов был отдать за это все, что угодно, рисковать всем, в том числе общим делом. Он не просто жаждал мести. Скорее, месть сейчас волновала его менее всего. Заполучив пришельца, он получал доступ к базе данных такого масштаба, что мог бы спокойно считать себя хозяином всех близлежащих разумных миров. Он знал, что такое существуют. Он знал об этом еще в те времена, когда был воином Рнуха и держался за штурвал корабля. Пока что ему и его расе удалось выяснить путь только сюда, но были еще тысячи миров, прекрасных и привлекательных. Великого предка мало волновала перспектива личного господства над вселенной, он заботился лишь о будущем своей расы, как и каждый сын Рнуха. Эта идея вела и вдохновляла, каждый из них готов был умереть за нее, когда настанет его время.
   Дшитлрлс, как и все его братья, хранил в своей глубинной памяти картины их прежнего мира. Но тот мир не был их родиной. Сыны Рнуха не знали родины. Их дом был там, где им было хорошо, где было много пищи. Захватывая один мир, они истощали его и начинали искать новое пристанище, используя могучий интеллект и огромную волю к достижению великой цели. В своей параллельной вселенной они выработали все миры, которых могли достичь их маломощные корабли. Как гласили легенды, когда положение стало угрожающим, Рнух указал им новый путь.
   Когда первые из братьев проникли через открытые каналы в мир людей, эта раса только создавалась. Они еще никогда не видели столь прекрасного и богатого мира, настолько насыщенного энергиями. Энергия стекала сюда из многочисленных каналов, идущих одному Рнуху известно, из каких далей, наполняя его, как вода наполняет бассейн. Тогда они не смогли задержаться здесь и вернулись назад, продолжая наблюдение и ожидая подходящего момента. Этот момент настал, когда связь между людьми и их звездными покровителями стала постепенно ослабевать. Создатели попытались отпустить своих детей в свободное плавание, но, как оказалось, слишком рано.
   Дшитлрлс с гордостью вспоминал свою прежнюю жизнь. Это было время великих подвигов, доблести и славы. Простым усилием воли он мог вызвать в памяти картины далекого прошлого. Это придавало ему сил и уверенности. Долгие тысячелетия блужданий по затворкам этой вселенной не ослабили его. Наоборот, он был готов идти дальше, расширяя жизненное пространство для своих братьев. Это было его долгом и его задачей. Ради этого он вернулся. Но для устранения помех и достижения цели ему были необходимы три вещи - контактер, проклятый корабль и пришелец.
   Дшитлрлс вызвал Челона. Тот находился где-то на другом конце материка и явился только черед три часа.
   - Все идет лучше, чем мы думали, Великий! - доложил помощник с порога.
   Дшитлрлс мрачно посмотрел на Челона, и у того с лица стерся энтузиазм.
   - Что нового о корабле? - спросил Великий предок.
   - Ничего, но скоро будут новости.
   - Когда?
   Челон загадочно улыбнулся, подошел ближе и присел к столу.
   - Я знаю, как посадить корабль. Я посажу его на нашем острове.
   Дшитлрлс заинтересованно приподнял бровь.
   - Как ты собираешься уговорить этого Отая Марама?
   - Это уже мои методы. Будь спокоен - он сядет на острове. Обещаю.
   Великий предок позволил себе расслабиться. Он верил в Челона и ожидал от него многого. Если тот говорит, что может посадить проклятый корабль, значит, так оно и будет. Наверняка, помощник принес и другие новости.
   Не дожидаясь вопросов, Челон продолжил:
   -Подавлено несколько очагов волнений, до завершения очистки пятнадцать трансконтинентальных компаний закрыты. В целом процесс идет нормально и активно. Небольшие неприятности доставляют члены женского движения, пытающиеся пикетировать институты народонаселения и громить филиалы лабораторий, но все это несерьезные булавочные уколы. Можно понять разгневанных дам, лишенных возможности править вселенной.
   Дшитлрлс благосклонно улыбнулся.
   - Что еще?
   - Было бы хорошо, если бы ты иногда появлялся на экранах.
   - Я появлюсь, когда мы возьмем корабль и узнаем, что замышляют наши враги.
   - Братья хотят чаще видеть и слышать тебя. Они хотят чувствовать единение с тобой, Великий.
   - Они получат такую возможность, когда мне будет, что им сказать.
   Челон помрачнел. Покусав губы, он пробурчал:
   - А разве сейчас тебе нечего им сказать? Мы столько сделали...
   Дшитлрлс встал из-за стола, подошел к помощнику, который тут же вскочил на ноги, и положил руку на плечо.
   - Хорошо, я выступлю с обращением. Но только не сегодня.
  
  
  2
   Почему Остров Пасхи? Почему именно он?
   Этот вопрос не давал Отаю покоя. Несколько часов назад на связь вышел Челон. "Мы взяли твою подружку Айну, - сообщил он без особого торжества. - Остальных тоже скоро возьмем, потому что девчонка нам все рассказала. И про День Солнца тоже. Еще нам попался Такин, но он, к сожалению, умер. Великий предок приказал переломать ему ноги и бросить в океан. Я был против, но ты сам понимаешь, что тут решаю не я. Если хочешь спасти Айну, ты должен сесть на Острове Пасхи и сдаться вместе с контактером и пришельцем. Великий предок в ярости, и всякое может случиться. Так что поторопись. Тебя ждет сюрприз". Челон замолчал и через минуту Отай услышал голос Айны. Он успела только сказать, что с ней все хорошо, после чего связь оборвалась.
   Несколько часов Отай сидел один в комнате связи, тупо уставившись в стену. Перед глазами стояла жуткая картина - бурлящие волны и захлебывающийся в них беспомощный Такин. Отай задыхался от ярости и бессилия. Все-таки хозяева его перехитрили. Конечно же, он посадит корабль. Он не допустит, чтобы что-то подобное случилось с Айной, пусть даже она все рассказала хозяевам. Что ей еще оставалось? Если он сдастся, она останется жива. Отай в этом не сомневался. Челон не станет убивать ее просто из удовольствия. А День Солнца... Ну что же теперь поделать - не вышло, не получилось. И что ж? Жертвовать друзьями ради неизвестно чего? Может быть, никакого контакта вообще не будет, может быть, Рибану все это приснилось.
   Сейчас Отаю хотелось бы думать так.
   Он тянул время, намереваясь приземлить корабль в назначенном месте в День Солнца и не рисковать понапрасну контактером. Главной своей задачей он считал сохранить для контакта с богами Гуар-Ну - достояние человечества. Но заявление Челона разрушало все его планы. Он не сразу рассказал остальным об этом. Он хотел вначале решить что-нибудь сам. Ведь посадка была риском, выручая Айну, потерять всех остальных. Он не знал, имеет ли на это право. Пока они защищены кораблем богов, они в безопасности, но что он сможет противопоставить чужим, покинув судно? Отая пробивала дрожь при воспоминании о страшной силе, пригвоздившей его к иллюминатору, сделавшей его беспомощным насекомым. Если бы не Третий, ему вряд ли удалось бы выжить.
   Отай очень надеялся на Третьего. Он не решался спрашивать пришельца о его планах, но с горечью замечал, что тот все больше и больше времени проводит у голубого бассейна. "Я готовлюсь к переходу, - сообщил Третий в ответ на его молчаливый вопрос. - Меня зовут, я должен уходить". "Конечно, - сказал Отай, проглотив ком, - я понимаю".
  
  
  3
  
   Айна не знала, сколько дней находится здесь. Может быть, прошел целый месяц. В комнате, где ее держали, не было окон и часов. Она спала и бодрствовала в зависимости от потребности своего организма, не имея никакого представления о времени. Она ничего не просила и ни на чем не настаивала, чтобы не раздражать хозяев. Пусть верят ей, пусть думают, что все так, как она сказала, пусть ожидают своего Дня Солнца, который настанет тогда, когда для них все будет кончено. Айна злорадствовала, но внешне продолжала играть, подозревая, что за ней могут следить. Она рыдала, умоляя далекого Рибана ее простить, изображая глубокое раскаяние, вслух объясняла друзьям, почему предала их, просила прощения.
   Она уже знала, что человечество поставлено в известность о хозяевах, что правительство сложило полномочия и Землей управляет братство голубой крови. Челон зачем-то заставил ее смотреть трансляцию заседания Конференции. Наверняка, чтобы предоставить ей лишнюю возможность возненавидеть Ибадима, продемонстрировать, кто он есть на самом деле. Челон с иронией рассказывал, что люди с готовностью потянулись в проекты новых властей. Людям все равно, кто платит им деньги, они готовы продаваться, кому угодно, говорил Челон. Он любил рассуждать на эту тему, и ей приходилось выслушивать его болтовню. Айна ненавидела хозяев, люто и бескомпромиссно. Но не за все человечество, нет. Пока что принесенные Челоном новости не особенно трогали ее, потому что рана на ее сердце горела и жгла. Она ненавидела хозяев за отнятую у нее любовь, за то, что они сделали с Ибадимом. Пожалуй, сейчас у сверхлюдей не было врага страшнее, чем она.
   Как обычно, явился Челон и стал в сотый раз задавать одни и те же вопросы. Айна понимала, что он хочет поймать ее на обмане, и мысленно посмеивалась над ним. Она была специалистом, она знала об инках все, хотя темой ее работы была китайская мифология.
   - Какое сегодня число? - прервала она своего тюремщика.
   - Что? - переспросил Челон, оторвавшись от висящей в воздухе карты Южной Америки.
   Карта растаяла.
   "Как же я его ненавижу", - подумала Айна и требовательно спросила:
   - Какое сегодня число и который сейчас час?
   - Десятое марта, - сказал Челон, - половина третьего дня.
   - Спасибо.
   Айна мысленно ужаснулась этому известию. Значит, она здесь две недели! Кто знает, что произошло за эти две недели, где находятся друзья, добрался ли Рибан до Тиауанако. Как-то Челон предложил ей поговорить с Отаем. Айна была без ума от радости, но успела сказать лишь два слова. Челон изобразил искреннее огорчение и пообещал, что на днях обязательно устроит ей разговор с кораблем. Он не объяснил, для чего делает это, но Айна догадалась - хозяева шантажируют Отая, используя ее. К сожалению, она не могла ничего изменить. Пока не могла...
   - Мы можем продолжать работу? - осведомился сверхчеловек, криво усмехнувшись.
   - Можем. Я просто хотела узнать, сколько еще мне отвечать на эти вопросы. Неужели до июня?
   - Может быть. Я не знаю.
   - А кто знает? Разве не ты здесь все решаешь? Если ты мне не веришь, отведи меня в свою лабораторию, просверли мне мозги и посмотри, что в них. А потом оставь меня в покое!
   Челон сел, закинул ногу на ногу, обхватил сцепленными пальцами колено и внимательно посмотрел на девушку.
   - Ты ничего не хочешь мне сказать? - поинтересовался он как-то странно.
   Айна насторожилась, но решила не задавать вопросов, а подождать, когда он раскроется сам.
   - Ты думаешь, это можно долго скрывать? - сказал Челон, покачивая ногой. - Я понимаю - это маленькая женская хитрость. Но нас очень трудно обмануть, девочка, и мне надоело делать вид, что я ничего не знаю.
   Айна продолжала молчать, но сердце подпрыгнуло от нахлынувшего страха. Неужели ее обман раскрыт? Как же она выкрутится? Теперь не избежать лаборатории, сканирования мозга, всех этих мучений...
   - Теперь я понимаю, почему ты так сразу мне все рассказала о Дне Солнца, - продолжил сверхчеловек. - Тебе сейчас не до этого. А еще я понял, почему ты пришла сюда. Совсем не потому, что ты просто влюбленная дурочка. Ты пришла сюда, чтобы сказать ему об этом. Ты думала, когда он узнает, он изменится. Бедняжка. Ты ошиблась. Во-первых, он уже никогда не изменится. А, во-вторых, он узнает о ребенке только тогда, когда тот родится. Твое счастье, что ты ждешь мальчика, иначе твоя участь могла быть менее приятной. Мда, не думал, что ваши отношения зашли так далеко. Теперь я понимаю твои переживания. Но что поделать - ты проиграла. Пусть тебя утешает то, что ты произведешь на свет первого носителя гена Великого предка. - Лицо сверхчеловека приняло торжественное выражение. - С него начнется возрождение нашей расы. Потом появятся другие, и наша победа станет необратимой. Ты сможешь гордиться, что имела к этому какое-то отношение. Может быть, тебе даже позволят остаться.
   Челон говорил и говорил, не обращая внимания на то, как побледнела пленница. Она поднесла руку к горлу, словно задыхалась, и ее посиневшие пальцы дрожали. Сверхчеловек замолк, только когда она рухнула на пол.
  
  
  
  4
  
   Почему же она ничего не чувствует?
   Это то, о чем подумала Айна, едва пришла в себя. Разве возможно, чтобы женина находилась на втором месяце беременности и ничего не чувствовала? Второй месяц, никак не меньше. Если сегодня десятое марта, значит, так оно и есть. Из-за потери ориентации во времени она просто не заметила задержки... У них с Ибадимом были только две ночи, включая ту, первую, в разбитом флаере, которую она не забудет никогда. В последний раз это случилось в начале февраля, незадолго до того, как он ушел. Он был внимателен и предупредителен с ней, очень боялся чем-то ее обидеть, задеть, сделать ей больно или неприятно. Он говорил, что хотя ему и трудно не думать об их близости, он может ждать ее столько, сколько нужно ей. Еще он говорил, что он давно не мальчишка, и чувства проходят у него через сердце, а не через прочие органы. И весело смеялся при этом. Он был настоящим, надежным, благородным, самым лучшим из мужчин.
   Айна вдруг поймала себя на мысли, что думает об Ибадиме в прошедшем времени. Почему был? Он есть и будет всегда. Особенно теперь, когда она носит под сердцем его ребенка. Хотя, если представить, какое чудовище растет в ней, то... Нет, ее, их ребенок не может быть чудовищем. Он будет человеком.
   Айна улыбнулась, перевернулась на спину и положила руки на живот. Ничего. Никаких ощущений. Даже обидно... Хорошо, что не тошнит. Мама рассказывала, что такое бывает. Вот бы она обрадовалась. Она всегда боялась, что ее ученая доченька так и не найдет на это времени... Интересно, как хозяева узнали? Наверное, изучали ее, когда она спала. Или же ген Великого предка имеет какие-то особые излучения. Да, это вполне возможно.
   Так, беременным нужно больше ходить, подумала Айна, решительно поднялась с постели и вскрикнула, увидев сидящего в углу Челона.
   - Все в порядке? - спросил он.
   - Да!
   - Завтра твое заточение закончится. Мы едем на Остров Пасхи. Готовься.
   Услышав это название, Айна содрогнулась.
   - Почему именно туда?
   - Это нужно для ребенка. Ему необходимо питание.
   - Я даю ему все, что ему нужно. Он не нуждается ни в каком питании!
   - Не спорь. - Челон поднялся и окинул ее с головы до ног взглядом, от этого у Айны по спине пробежал холодок. - Это ведь не простой ребенок, не забывай об этом. И еще помни, что он принадлежит нашей расе. Он наш. Скажи спасибо, что тебе еще разрешают его выносить.
   Айна сжала кулаки, но промолчала.
   - Я вернусь попозже, - сказал Челон примирительным тоном. - И не нервничай по пустякам. Это вредно для ребенка.
  
  
  5
  
   Корабль приземлился на острове без проблем. Отай не стал совершать маневров, проводить разведку территории, потому что в этом не было никакого смысла. Их ждали, и, наверняка, все было готово к их встрече. Всю дорогу с того момента, как они вышли из невидимости вблизи земной орбиты, их сопровождали военные суда. Крейсера держались на расстоянии и делали вид, что летят по своим делам. Но капитана Марама им было не обмануть.
   На первый взгляд остров был совершенно пуст. Отай изучал окружающее корабль пространство, держа руку на зеленой ладони. Находясь внутри наглухо закрытого судна, он мог видеть, что творится вокруг. Это было невероятно, но, управляя этим кораблем, капитан Марам уже привык ко всему невероятному, поэтому ничуть не удивился, когда в ответ на его приказ включить внешний обзор, перед глазами возникли пологие холмы, усыпанные камнями. Ветерок лениво шевелил пучки редкой травы, торчащей из-под камней. На горизонте синел океан. На фоне яркого неба неподалеку от берега в ряд громоздились каменные глыбы, напоминающие человеческие фигуры с огромными головами и атрофированными конечностями.
   Отай приказал кораблю открыть иллюминаторы. Друзья собрались в зале управления и стояли рядом с ним. Не было только Третьего. "Он ушел", - решил Отай и к горлу снова подкатил ком.
   - Я выйду, а вы останетесь внутри, - сказал он друзьям. - Гуар-Ну, когда я выйду, возьмешь управление на себя. Думаю, тебя моя птичка послушается. Ты сумеешь, я уверен. Ты видел корабль и в полете, и в бою. Попробуйте сбежать, но не рискуйте. Если не сможете, лучше сдавайтесь. Там посмотрим, что будет.
   - Отай, ты уверен, что они не блефуют? - спросила Ламанин.
   - Если бы я не слышал голос Айны, я бы тоже мог на это надеяться.
   - Все равно здесь что-то не то, - сказал Гуар-Ну. - Если бы они действительно знали о Дне Солнца, то не теряли бы здесь время. Они могли дождаться нас там и взять всех вместе. Что-то здесь не так, Отай, тебе так не кажется?
   - Я слышал голос Айны, - повторил Отай.
  
  
  6
  
   Отай почувствовал силовое поле, отойдя всего на десять шагов от корабля.
   Он сделал еще два шага и остановился. Протянув вперед руку, он дотронулся до слабо пульсирующей границы. В ответ на его прикосновение поле вначале всосало в себя его руку, а потом придвинулось и охватило его целиком. Отай испугался, но не стал суетиться, пытаясь выбраться из ловушки, потому что знал, что только насмешит этим врагов. Он терпеливо ждал продолжения, хотя было трудно дышать и сердце выпрыгивало из груди.
   Через несколько минут тиски ослабли. Вдоль линии его тела вспыхнули зеленые огоньки, и в поле образовался проход. Отай постарался выйти из ловушки как можно спокойнее. Сдавленная грудная клетка постепенно расправилась, и воздух пошел в легкие. Серые мушки, метавшиеся перед глазами, исчезли. Ничего себе начало, - подумал капитан Марам и стал разминать затекшие конечности, незаметно поглядывая по сторонам. Он ожидал атаки. "Ладно, пойду дальше, - решил он. - Если нужно, они сами меня завернут".
   Он быстро поднялся на холм, преодолел его и стал спускаться к берегу. Вокруг, насколько хватало взгляда, не было ни души.
   Каменные глыбы, издали показавшиеся Отаю бесформенными, в действительности изображали людей. Или кого-то, похожего на людей. Отай пошел вдоль платформы, на котором располагались фигуры. Несколько скульптур были свергнуты с постамента, кое-где валялись отдельно головы и узкоплечие туловища.
   Отай повертелся вокруг статуй еще немного, но никто не появился. Тогда он сел на одну из каменных голов и стал смотреть на океан. Прошло еще не меньше часа, прежде чем он услышал за спиной хруст гравия. Он не стал оглядываться, потому что не сомневался, что это Челон.
   Челон не спеша обошел человека и встал перед ним, заслонив собой солнце.
   - Наконец-то, - сказал Отай и швырнул камень в сторону прибоя.
   - Ты куда-то спешишь? - спросил Челон.
   - Очень не терпится увидеть твой сюрприз.
   - Всему свое время.
   Отай поднялся и заметил, что сверхчеловек слегка отшатнулся. Это ему понравилось.
   - Где Айна?
   - Всему свое время, - сказал Челон. - У нас, но не на острове. А почему ты один? Где контактер и ваш инопланетный друг?
   - Они скоро подойдут, - процедил человек.
   Челон посмотрел куда-то через его плечо. Отаю стоило большого труда не оглянуться.
   - Прости, капитан, но ирония больше не твое оружие. Ты - жалкий человечек, возомнивший о себе черт знает что. Ты совсем заигрался, капитан Марам. Ты выступил против слишком могущественных сил, и за это придется расплачиваться. А еще ты очень разозлил моего хозяина. - Сверхчеловек снова переглянулся с кем-то за его спиной. - Ему не нравится, что кто-то из людей, усевшись на корабль наших врагов, вздумал противостоять нам. Сам понимаешь, он никак не может допустить, чтобы ты продолжал в том же духе.
   - Да, я заметил, как он был разочарован. Он так быстро сбежал с поля боя, что я не успел принести ему свои соболезнования. Очень, очень ему сочувствую, но ничем не могу помочь. Я буду бить его и дальше. Так и передай своему хозяину. Пусть катится в свой параллельный мир, потому что здесь ему карьеры не сделать. Возможно, мы разрешим ему убирать наши сортиры, если будет очень стараться. Но на большее пусть не рассчитывает.
   - А ты сам скажи ему об этом.
   Сверхчеловек рассмеялся, и Отай понял, куда тот смотрел. Он понял, что у него за спиной стоит сам Великий предок, и похолодел. На мгновенно ослабевших ногах он медленно развернулся.
   - Привет, - мрачно сказал Ибадим.
   Да, такого капитан Марам не ожидал. Это действительно был удар. В первый момент в голове словно что-то взорвалось, он потерял ориентацию, и мир закружился вокруг него. Сделав огромное усилие над собой, он остановил вращение вселенной.
   Ибадим смотрел на человека, и его холодный взгляд ничего не выражал.
   Челон вышел вперед и торжественно произнес:
   - Перед тобой Великий предок, сверхсущество, покоритель многих миров, непревзойденный воин и властитель энергий, посланец Рнуха Дшитлрлс!
   - Ибадим звучало лучше, - выдавил из себя человек.
   Язык заплетался. Отай попытался выйти из этого состояния, но ничего не получилось. Конечно, он был потрясен, но дело было не в потрясении, а во взгляде сверхсущества. Этот взгляд проникая сквозь кожу внутрь его тела, сквозь кости черепа - в мозг, блуждал там, по-хозяйски распахивал все двери, заглядывая в самые укромные уголки. А он был обездвижен, связан невидимыми путами по рукам и ногам, и все, что ему оставалось, - молча наблюдать и надеяться, что враг не будет беспощаден.
   - Не произноси этого имени, человек, - брезгливо проговорил Великий предок и обратился к помощнику: - Его - в администрацию.
   - Ты - Ибадим и останешься Ибадимом! - жалким голосом произнес Отай и тут же об этом пожалел, но было поздно.
   Великий предок просто улыбнулся, и человека вдруг развернуло и швырнуло на каменный постамент. Он влетел в камень всем телом и сполз на землю. Ибадим качнул головой, и невидимый поток оторвал человека от земли и отнес вправо, потом влево. Отай ничего не мог поделать, сопротивляться было бесполезно. Его носило из стороны в сторону, било о камни, поднимало и швыряло на землю. Этот кошмар продолжался довольно долго. Наконец Великий предок сжалился.
   - Ладно, хватит. А теперь пусть его заберут.
  
  
  7
  
   Корабль был в ловушке. Это стало ясно после того, как Ну, следуя указаниям Отая, попробовал поднять судно. Он добросовестно приложил руку к зеленой ладони, но корабль ответил лишь слабой вибрацией. Гуар-Ну разговаривал со звездолетом, и через какое-то время он, независимо от себя, настроился на поле машины. На каком-то немыслимом уровне машина понимала его, а он понимал ту боль, которую испытывает их корабль.
   - Мы не сможем взлететь, - сказал Ну Ламанин. - Мы в капкане. Нашему кораблю плохо и больно. - Контактер покашлял в кулак и уточнил: - Я говорил с ним. Так вот, я должен выйти. Хозяевам нужен я, и пока они меня не получат, они не оставят нас в покое. Может быть, моя сдача даже спасет Отая и Айну. Зачем они им? Им нужен я. Надеюсь, мне удастся выжить. Во всяком случае, я буду стараться, потому что кто-то должен принять послание.
   - Отай запретил покидать корабль.
   - Он думал, что мы сможем улететь. Но мы не можем улететь. Все совсем не так, как он планировал. Без Отая корабль умер.
   - Тогда мы выйдем вместе, - заявила Ламанин. - Я не хочу сидеть здесь и ждать, когда они меня отсюда выковыряют.
   Гуар-Ну не стал спорить. Ламанин была права. Рано или поздно корабль уничтожат, а ее и Третьего... Ах да, Третий!
   Третий, как обычно, находился в зале с голубым бассейном. Он стоял и задумчиво смотрел на проглядывающие сквозь толщу голубоватого вещества саркофаги с телами своих сородичей. Те тоже смотрели на него широко открытыми глазами и казались живыми.
   Они разговаривают! - догадался Гуар-Ну и невольно, скорее по привычке, а не из любопытства, поймал обрывок волны. У него перехватило дыхание от нахлынувших ощущений. Это было что-то родное и далекое, знакомые голоса, пришедшие к нему из прошлого, приглушенные временем и почти неслышные. Он с трудом узнал их, отделив от множества чужих посылок, отбросив наслоения других миров, которые они преодолели, прежде, чем его сущность уловила их. У контактера сжалось сердце, как оно сжимается от воспоминаний о чем-то прекрасном, что никогда не повторится. Это не могли быть его, Ну, воспоминания. Он не пережил в нынешней своей жизни ничего подобного. И все же душа болела от тоски по безвозвратно ушедшему.
   Когда он больше не мог этого выносить, Гуар-Ну вышел из зала.
   Они с Ламанин покинули корабль. Силовое поле пропустило их.
   Неподалеку стояла военная машина. Наверное, она только приземлилась, потому что вокруг нее еще стояло облако пыли. От машины в их сторону направлялась группа людей.
   - Ты должна сбежать, - сказал контактер, загораживая девушку собой. - Если ты будешь на свободе, я смогу морочить им голову. Беги и спрячься где-нибудь.
   Ламанин послушно кивнула, но продолжала стоять на месте.
   - Беги! - отчаянно попросил Гуар-Ну.
   Девушка вырвала руку из его руки и бросилась вверх по склону. В одно мгновение она исчезла в огромной тени корабля, скользнула вдоль силового поля, и Ну потерял ее из виду. Он надеялся, что враги не заметили ее побега. Чтобы еще более отвлечь их от Ламанин, он сам пошел к военной машине.
   - Я сдаюсь! - крикнул он издали, заметив, что несколько человек ухватились за оружие. - Сдаюсь!
   Едва он приблизился к машине, на него набросились, стали скручивать руки. Тут подоспел Челон.
   - Вы что, с ума сошли! Прекратить! Идиоты!
   Он аккуратно подхватил контактера под руку и повел к катеру.
   - На корабле кто-нибудь еще остался? - спросил Челон, пока они шли.
   - Нет, - твердо сказал Ну.
   - А мне известно, что там есть еще кто-то. Оживший покойник.
   - Он вернулся к себе еще до посадки. Ты лучше меня знаешь, что они не могут воевать. Иначе вас бы здесь не было.
   - Проверим.
   Они вошли на катер.
   - К зданию администрации, - распорядился Челон и заботливо поинтересовался: - Тебе ничего не повредили?
   - А какая часть моего тела тебя больше интересует? - пробурчал Ну, глядя на сверхчеловека исподлобья.
   - Ты меня интересуешь целиком. - Челон дружелюбно похлопал его по плечу и приобнял. - Давай дружить. Тебе же все равно, на кого работать. Это Рибан и его шайка вбили тебе в голову какие-то идеалы. А идеалы человечества никак не могут тебя касаться, потому что ты не человек. Вернее, ты, конечно, человек, но не более, чем я. Ты тоже принадлежишь к другой расе. На Земле нет подобных тебе. Подобные тебе живут в каких-то далеких мирах. - Он зевнул и посмотрел в окно. - Ооочень далеких. А ты, наверное, просто заблудился и оказался здесь. Мда... Люди очень хотят верить, что на самом деле они все обладают такими способностями, которые у них просто закрыты до поры до времени. Ну и пусть обманывают себя. Но мы-то с тобой знаем, что эти способности даны только высшим существам. И все эти их "дни солнца" тебя совершенно не должны волновать.
   Ну вздрогнул.
   - Да-да, я все знаю, - сказал Челон. - Я знаю, что в День Солнца состоится контакт, и послание, само собой, поручено принять тебе. И рассказала мне об этом ваша подружка Айна. Да-да, правая рука Рибана. Женщина есть женщина. Не нужно было впутывать ее в мужские игры. Это она сообщила, что контакт произойдет в день летнего солнцестояния где-то на территории Чили, в храме инков. Она рассказала еще много интересных подробностей.
   "Но ведь Ворота Солнца находятся..." Гуар-Ну мгновенно все понял, но постарался не подать виду. Молодец Айна, умница!
   Челон, словно что-то почуяв, заставил его поднять голову и заглянул в глаза.
   - А теперь о нашем деле, - грозно произнес сверхчеловек. - Ты будешь с нами сотрудничать? - Не дождавшись ответа, продолжил: - У тебя нет выхода. Надеюсь, ты это понимаешь? На этот раз тебя никто не выручит. Твоя спасительница тоже скоро будет здесь. Наши люди, наверное, уже поймали ее.
   Ну сбросил руку Челона со своего плеча. Если бы он был силен, имел крепкие мышцы и железные нервы, то ударил бы сверхчеловека, разбил бы ему лицо, сломал челюсть. Но он ничего такого не умел, поэтому сказал:
   - Что я должен делать?
   - Ты должен стать нашими ушами и глазами. Ты настроишься на волну ваших покровителей и будешь слушать их разговоры. Они не случайно снова появились, явно что-то задумали. И мы должны все знать об их планах. Когда будет необходимость, ты будешь говорить с ними, передавать им наши условия. Но основной твоей работой будет подслушивать. В день контакта, вместо Рибана и его компании, ваших далеких друзей встретим мы. Нам давно пора поговорить по душам.
   - Я должен стать вашим шпионом?
   - Да, шпионом, и если ты будешь хорошо работать, возможно, мы пощадим твоих друзей.
   - Я согласен.
   Челон дружественно улыбнулся.
   - Молодец.
   - Только пусть никого не трогают, - добавил Ну.
  
  
  8
  
   Будущие жены Великого предка были как на подбор красивы и глупы. "Да, меня Челон в этот курятник точно не выбрал бы", - думала Айна, наблюдая за тем, как холеные девицы себя ведут и о чем болтают. Ей было неуютно в их компании, и красотки тоже косо посматривали на нее, не понимая, что она делает среди них.
   - Ты тоже участвуешь в реалити-шоу? - спросили ее одна из девиц сразу после знакомства.
   Айна округлила глаза. "Реалити-шоу?! Вот дура!"
   - А что?
   Девица смерила ее оценивающим взглядом.
   - Странно, что тебя выбрали. Ты старая и толстая.
   "Я старая?! Я толстая?!" Айна чуть не задохнулась от возмущения, но снова не подала виду:
   - Сама удивляюсь.
   Айна была удивлена тем, что большинство красоток ничего не знают о Великом предке и новом правительстве. Хотя в этом, наверное, не было ничего странного. Вряд ли их интересовали выпуски новостей и вообще что-то, кроме них самих. Поначалу она думала рассказать своим спутницам о том, для чего их привезли на остров. Но потом решила, что их ограниченный ум не вместит таких новостей. Пусть лучше продолжают считать, что участвуют в некоем шоу, которое, возможно, когда-нибудь попадет в галактическую трансляцию, и их загорелые попки увидит вся Система. Им будет трудно понять, что на самом деле они здесь для того, чтобы подготовиться к вынашиванию наследников предводителя чужой расы. Их будут напитывать энергией, вылечат им все скрытые болезни, превратят в идеал. Интересно, а о второй части шоу Челон им рассказал? - злорадно думала Айна. Она кипела от злости, когда представляла, что эти глупые девицы будут спать с ее Ибадимом. И каждая из них, конечно же, будет воображать, что он принадлежит именно ей. Заразы...
   Пещера, в которой должна была пройти основная "процедура", была очень глубокой. Сюда их привели, завязав глаза, но Айна чувствовала, что дорога все время шла под уклон. Где-то шумела вода, воздух был сперт и душен. Они шли, держась за протянутые вдоль стен поручни, так долго, что уже должны были добраться до центра Земли.
   Айна чувствовала себя неважно. Страхи мучили ее, терзали плохие предчувствия. Они с ребенком были совершенно одиноки в толпе сверхчеловеков и глупых бабенок, кокетничающих с охранниками. Она вспоминала разговор с Рибаном, его предположения насчет генератора, укрытого в недрах острова, и ей хотелось кричать от ужаса и бессилия. Похоже, профессор, как всегда, оказался прав. На острове действительно располагается генератор энергии, перестроенный хозяевами под себя. Проклятый генератор превратил в зверя ее Ибадима. И ее сейчас ведут туда для того, чтобы превратить в чудовище и их с Ибадимом ребенка. Все эти мысли в сочетании с духотой создавали жуткий коктейль, и если бы не Челон, поддерживавший ее под руку, она, наверняка, упала бы очень скоро.
   Наконец откуда-то повеяло сквозняком, стало прохладнее. Вскоре темнота расступилась, и процессия вышла в просторное помещение. Едва они переступили порог, как вокруг вспыхнули яркие огни. Комната была цилиндрической формы с отполированными до блеска стенами и потолком. Кроме разбросанных тут и там ярких кресел и топчанов и торчащего в центре бара с прохладительными напитками, в помещении не было ничего.
   Айна тяжело опустилась на один из топчанов и вытянулась. Немного полегчало, но все равно было трудно дышать. Слегка подташнивало, и она подумала: "Ну вот, начинается. Хотела почувствовать свою беременность - на, почувствуй".
   Тем временем красотки расселись в креслах и внимательно слушали Челона, который рассказывал им что-то о пользе сегодняшней процедур и о необходимости соблюдать какие-то там правила.
   Айна не слушала. Она лежала и думала о том, как защитить ребенка от губительных излучений. Знать бы, откуда идет поток, можно было бы что-то придумать, отвернуться, скорчиться, прикрыть живот... Как бы она хотела сейчас оказаться на месте этих глупых куриц и ничего не знать.
   Какое же это благо - ничего не знать, думала Айна, вытянувшись на топчане. Тошнота усиливалась, в голове стучал молот. Но усталость взяла верх, и она заснула.
  
  
  9
  
   Ламанин слушала шорох приближающихся шагов. Она боялась выглянуть, но знала, что это погоня. Как она не таилась, не прижималась к земле, они все-таки нашли ее. Вот они, уже совсем близко. Их тени упали на камни и движутся в ее сторону, сливаясь с тенями стоящих над головой истуканов. Что же теперь делать? Попробовать ускользнуть от них с другой стороны каменного постамента?
   Ламанин бесшумно поползла вдоль постамента к противоположной стороне платформы, мысленно умоляя своего Ангела-хранителя помочь ей. Она не отрывала глаз от вырастающих из-за угла теней, и вдруг уперлась во что-то спиной. Она оглянулась и закричала.
   Ей еще никогда в жизни не было так страшно. Она кричала, прижав ладони к лицу, а солдаты хохотали, тыкали в бока дулами автоматов, щипали, подталкивали, передавая друг другу. Это был кошмар, страшный сон.
   Внезапно все прекратилось. Смех резко оборвался, ее перестали толкать и щипать. Наступила странная тишина. Мужчины никуда не исчезли, но что-то заставило их замолчать. Это должно было быть что-то ужасное, гораздо более ужасное, чем они сами.
   Выждав немного, Ламанин нерешительно оторвала ладони от лица. Она не поверила своим глазам, увидев Третьего. Она была готова увидеть Отая, даже Ну, но только не пришельца.
   Гуманоид медленно надвигался на них, направив вперед пальцы приподнятых рук. Солдаты смотрели на него как зачарованные. Никто не шевелился. Должно быть, им было очень страшно, но они не трогались с места, пока один из них не выронил автомат и не упал на колени, схватившись за горло. Только тогда они начали отступать. Позабыв об оружии и своей пленнице, попятились, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Третий выдавливал их, отгоняя все дальше. Ламанин увидела, как еще трое солдат рухнули на землю. Но четверым все же удалось скрыться.
   Третий медленно опустил руки и повернулся к девушке. Его огромные глаза излучали такую неземную муку и тоску, что у Ламанин сжалось сердце. Она всхлипнула и в порыве благодарности прижалась к груди гуманоида, заливая ее слезами.
   Она почувствовала, что Третий напрягся.
   - Что ты делаешь? - спросил он как-то странно.
   - Я?
   Девушка взглянула на пришельца, покраснела и поспешно отошла, вытирая слезы рукавами.
   - Извини, я хотела так выразить тебе свою благодарность. Ты ведь спас меня, вот я и... У нас так принято. Извини, если сделала тебе неприятно.
   - Мне не было неприятно, - сухо сказал Третий. - Идем.
   Он развернулся и быстро зашагал вглубь острова. Ламанин засеменила за ним, на ходу поправляя одежду и волосы.
   - Мы идем на корабль? - спросила она.
   Гуманоид не ответил.
   Он шел очень быстро. Девушка еле поспевала за ним.
   - Мы такие безоружные, - сказала она. - Может быть, нужно было взять автомат того бандита?
   Он словно не слышал ее.
   - А почему ты вернулся? Мы думали, что ты ушел. - Он снова промолчал, и Ламанин рассердилась: - А что, в вашем мире у мужчин тоже принято игнорировать вопросы, которые задает женщина?
   Третий остановился так неожиданно, что Ламанин налетела на него.
   - Я не смог уйти, потому что должен был помочь вам, - пояснил пришелец с сильным акцентом. Человеческая речь вообще давалась ему нелегко, а сейчас он, видимо, еще и волновался. - Я все объяснил.
   - Кому? Своим?
   - Да. У нас нет времени на разговоры. Капитана могут убить, а Ну - увезти с острова.
   - Понятно. И последний вопрос, если можно. Почему ты так сердишься? Что я такого сказала?
   - Я не умею сердиться. Я просто... как бы это сказать... Я думаю, а ты меня отвлекаешь.
   Они пошли дальше.
   - Ты придумал, как мы будем их спасать? - снова заговорила Ламанин. Когда она говорила, ей было не так страшно. - Ты знаешь этот остров?
   - Я немного помню его. Сейчас мы с тобой спустимся под землю и пройдем на ту сторону гор. Мы сделаем это, чтобы они на время потеряли мой след. Наверху Дшитлрлс быстро найдет меня. Они, наверное, уже знают, что я здесь. Я не готов к сражению с его войском.
   - Значит, за нами будет охотиться самый главный?
   - Да.
   - Ой, я боюсь. Они убьют тебя!
   - Не бойся. Если я должен погибнуть в этом мире, значит, так и будет. Скажу тебе правду - я не получил разрешения. Мне запретили это делать и потребовали, чтобы я вернулся. Но я не подчинился, потому что знаю, что никто из вас не бросил бы меня. Люди поддаются эмоциям, и я тоже стал немного человеком.
   Третий повернулся к девушке и улыбнулся ей. Улыбка у пришельца была удивительной, странной, загадочной. От улыбки гуманоида у Ламанин по всему телу побежали мурашки.
   "Интересно, почему он испугался, когда я его обняла?"
   - Ты не боишься? - спросила она.
   - Я не умею бояться.
   - Ты не умеешь сердиться, ты не умеешь бояться, - сказала девушка, загибая пальцы. - Что еще? А любить ты умеешь?
   Третий перестал улыбаться и посмотрел на нее так, что девушка в конец растерялась. Ей показалось, что она сделала что-то не то, перешла какую-то запретную черту, разделяющую их миры. Еще немного, и это невероятное существо, так запросто путешествующее меж звезд, исчезнет, чтобы вернуться в свой невероятный мир, который и материален, и нематериален одновременно.
   Но Третий не исчез.
   - Не умею, - сказал он, и дальше они шли молча.
   У черной трещины, из которой веяло холодом, Третий ненадолго остановился и задумался. Ламанин умирала от беспокойства, но боялась задавать вопросы. Она молча наблюдала за тем, как пришелец, положив руки на камни, о чем-то думает.
   Третий закончил размышлять и посмотрел на нее. У Ламанин снова душа ушла в пятки.
   - Главное - не отставай от меня, - сказал пришелец с жутким акцентом. - Внутри гор здесь есть пространственные воронки. Если попадешь в воронку, я не смогу тебе помочь. Окажешься на другой стороне Земли или в другом времени. Это все из-за нарушенного энергообмена.
   "Нарушенного чего?.." - подумала Ламанин, но не стала больше приставать к пришельцу и кивнула.
   - Хорошо. Я сделаю все, как надо. Только, пожалуйста, не обижайся на меня. Я, дура, иногда болтаю, чего не надо.
   - Я не умею обижаться, - сказал Третий и шагнул в темноту.
  
  
  10
  
   Они сидели лицом друг к другу, человек и Великий предок.
   Отай, сгорбленный и бледный, смотрел в пол. Дшитлрлс разглядывал его, сложив руки на груди.
   - И почему этим мерзавцем должны был оказаться именно ты, - произнес человек. - На свете столько других людей...
   Дшитлрлс усмехнулся.
   - Ты думаешь, тебе от этого было бы легче?
   - Да, мне было бы легче, потому что ты был настоящим человеком. Ты был моим другом.
   - Глупости, - сказал Дшитлрлс.
   - Глупости? Ты - Ибадим. Рано или поздно он вернется, и никуда тебе от этого не деться.
   - Если это облегчит твой последний час, можешь так думать.
   Отай оторвал глаза от пола и посмотрел на Великого предка.
   - Где Айна?
   - Кто?
   - Челон сказал, что Айна у вас в руках. Именно поэтому я здесь.
   - Челон пошутил, а ты поверил.
   - Но я говорил с Айной!
   Великого предка передернуло. Он схватил со стола сигареты, быстро закурил и выпустил из ноздрей дымную струю. Нога под столом нервно дергалась.
   - Рибан и его банда меня больше не интересуют. Я не знаю, где сейчас эта кучка помешанных и знать не хочу. Это правда.
   "Да, у Челона есть чувство юмора", - подумал Отай и снова вспомнил голос Айны. Это была она, он не мог ошибиться.
   - Твой Челон большой хитрец и он что-то от тебя скрывает, - сказал он.
   Дшитлрлс отмахнулся, разгоняя дым.
   - Меня не интересуют его методы, если это идет на пользу нашему делу.
   "Что ж, на этот раз его метод сработал", - признался себе капитан Марам.
   Великий предок внимательно смотрел на человека.
   - Ты знаешь, что я уже заявил о себе? В прямой галактической трансляции. Да-да, мы организовали прямую трансляцию заседания Конференции. Можешь меня поздравить.
   - Поздравляю. Ну и что?
   - А чего ты ожидаешь? Революций и массового гнева гомо сапиенс? Нет, капитан Марам, ничего такого. Наутро человечки как всегда отправились на свои рабочие места, просто теперь они знали, на кого работают. Вот и все.
   Отай проглотил ком. В общем-то он не был особо удивлен. Когда-то люди предали Большую рыбу. Сейчас они предают свою человеческую сущность. Ничего нового не произошло.
   - И чего ты хочешь от меня... правитель? - сказал он. - Зачем ты тут со мной беседуешь? Хочешь меня потрясти? Напрасно.
   Дшитлрлс закинул ногу на ногу и вздохнул.
   - Понимаешь ли, я был о тебе лучшего мнения. Я думал, что ты силен, а оказалось, что это не так. Ты ничто без корабля и корабль ничто без тебя. Ни ты, ни Рибан не можете называться моими врагами. Вы - просто рабы, устроившие мятеж. Чтобы называться моим врагом, нужно иметь силу. Я думал, что она у тебя есть. Оказывается - нет. Ты меня разочаровал как враг. Ты стал мне неинтересен. Мне даже убивать тебя неинтересно. Все, что меня сейчас интересует - это покойники на твоем корабле, один из которых ожил. Только не отрицай этого. Я знаю, что один из них помогал тебе в сражении.
   - А я и не отрицаю. Да, он помогал нам, но теперь он ушел.
   - Не важно. Мне нужны эти существа. Насколько мне известно, в прошлый раз они вылезли из могил, чтобы помочь тебе. Вот я и думаю, может быть выманить их снова на наживку, то есть на тебя. Надо же как-то тебя использовать.
   - Не получится.
   - Почему это? Вот отведу тебя на корабль и буду на их глазах резать на мелкие кусочки. Думаешь, они не захотят тебе помочь?
   - Не знаю. Попробуй. Мне все равно.
   - Неправда. Тебе не все равно. Ты хочешь жить, как и все люди. Все люди боятся смерти. Только не пойму, чем вам так дороги ваши никчемные жизни.
   - А что, сверхчеловеки не боятся смерти?
   - Мы уходим тогда, когда завершаем свою задачу. Мы знаем, когда наступит это время, и готовимся к нему. Мы умираем, когда наши тела становятся совсем немощными, а мозг больше не способен думать, и мы ничего не можем больше сделать для своей расы. А вы можете умереть в любое время, совершенно неожиданно, в самый прекрасный момент вашей жизни. Ваши создатели сделали вам такой подарок. Благодарите их. Поэтому вы находитесь в постоянном страхе. С рождения и до самого конца вы дрожите за свою жизнь. У вас нет никакой великой задачи, никакой цели, вы живете, как прочие твари этой планеты - жрете, размножаетесь, испражняетесь, между делом убиваете друг друга. И все это на фоне постоянно страха смерти. Вот она, человеческая жизнь. Вам дали свободу воли, а вы не знаете, что с ней делать. То же самое было бы, если бы эту свободу дали стаду баранов. И зачем ваша раса вообще продолжает существование? Вымирают же другие расы, более достойные существования и натворившие меньше зла, чем вы. Нам не следовало ждать, когда вы перебьете друг друга в ваших войнах, нам надо было самим уничтожать вас. В своей способности к выживанию вы напоминаете некоторых животных, например...
   - Может, заткнешься, наконец, правитель? - оборвал Отай.
   - Не нравится правда, капитан Марам? - Сверхчеловек пожал плечами. - Ну что ж, продолжай считать себя богом.
   - Я не бог, но ты меня все равно боишься. Представляю, как ты дрожишь перед настоящими богами. Наверняка, мысль о саркофагах на корабле не дает тебе покоя.
   Великий предок на мгновение закаменел, потом натужно улыбнулся.
   - Я постараюсь освободить тебя от этих заблуждений.
   - А еще ты очень боишься Ибадима, - добавил Отай со злой усмешкой. - Ты ужасно его боишься!
   Дшитлрлс резко поднялся, и тут же страшная сила вдавила человека в кресло. Отаю показалось, что он слышит треск своих костей. Давление на мгновение ослабло, и пока он пытался сделать вдох, накатила новая волна, выдавившая из его легких остатки воздуха. Сквозь красное марево Отай увидел приближающиеся к лицу растопыренные пальцы.
   Тут дверь кабинета распахнулась, и в комнату ворвался Челон. Почтительно поклонившись, он бросил быстрый взгляд на человека и сказал:
   - Прости, Великий, ты был занят, но кое-что произошло.
   Дшитлрлс тяжело дышал, глаза бешено сверкали.
   - Что? - рявкнул он. - Что там произошло?
   Челон снова поклонился и неторопливо доложил:
   - Мы были на корабле.
   - И что же?
   - Один из гробов пуст, Великий. Это значит, что один из них покинул корабль и находится сейчас на острове. Это подтверждает и рассказ солдат, которые искали ту девчонку, что вытащила из госпиталя контактера. Они схватили ее, но появилось, по их словам, некое чудовище, которое парализовало четверых и лишило рассудка оставшихся. Это он. Я уверен, что это он. Он сам вышел из корабля ради них. Теперь нам остается только устроить облаву, прочесать остров и взять его. Считайте, что он у нас в руках. Это большая удача.
   Дшитлрлс, не говоря ни слова, вылетел из комнаты.
   Челон посмотрел ему вслед, удовлетворенно усмехнулся, потом достал из кармана салфетку и бросил человеку.
   - На, утрись. На этот раз я спас тебя, но в следующий раз меня может не оказаться рядом. Поэтому мой тебе совет - веди себя хорошо.
  
  
  11
  
   Дшитлрлс... Дшитлрлс... Дшитлрлс...
   Айна не знала, проснулась она, или этот шепот слышался ей во сне. Страшное имя методично, с определенными промежутками вбивали в ее мозг как огромный ржавый гвоздь. Боли не было, был только ужас.
   Дшитлрлс... Дшитлрлс...
   -Хватит! - закричала Айна.
   Она думала, что кричит во сне, но оказалось, что наяву.
   Красотки перестали болтать и уставились на нее.
   Айна открыла глаза и села на своем ложе, ничего не видя вокруг. Она будто находилась на дне глубокого мутного озера. "Будет счастье... будет счастье... будет счастье..." - все еще стучало в ее голове.
   Дшитлрлс... Будет счастье... Дшитлрлс... Будет счастье...
   Лица спутниц постепенно выплывали из тумана.
   - Тебе плохо? - спросил кто-то из девушек. - Может, позвать охрану?
   Айна не смогла ответить. Ей было плохо, очень плохо, но охранник тут вряд ли помог бы. Чтобы не сойти с ума, ей нужно было выйти отсюда, немедленно, на солнце, на воздух, бежать подальше от невидимых лучей, пронизывающих ее душу. Если этого не произойдет в ближайшие минуты, она просто перестанет существовать.
   Она поднялась и пошла к выходу, не обращая внимания на оклики и удивленные возгласы спутниц.
   Она почти дошла до квадратного входа в тоннель, когда навстречу из темноты неожиданно вынырнул Челон.
   Сверхчеловек был так озабочен, что даже не заметил ее.
   - Красавицы! Скорее одевайтесь, вы должны немедленно покинуть остров! - выкрикнул он. - Ожидается землетрясение! Быстрее!
   Землетрясение?..
   Поднялся жуткий визг и переполох. Красотки в купальниках в панике искали свои вещи, хватали чужую одежду, ругались. Столик с напитками был перевернут и по полированному полу растекались разноцветные лужи, катались небьющиеся бокалы. Челон, обычно спокойный и размеренный, тоже суетился. И это означало, что случилось что-то очень серьезное.
   Айну оттолкнули к стене. Она стояла там неподвижно, прижимаясь к холодной стене и борясь с нарастающей тошнотой. Она не боялась землетрясения. Она понимала, что это ерунда, выдумка. Дело в чем-то другом, если их увозят с острова. Неизвестно, где ее будут прятать, пока она не родит, в какой клетке ее запрут. И Ибадим останется один, без помощи и без надежды. Один, совсем один... Где он сейчас? Что с ним? Айне казалось, что она чувствует его, слышит его голос, молящий ее о помощи. Ведь только она может спасти его. Его силы уходят, с каждым новым днем их становится все меньше. Еще немного, и любимый перестанет существовать, сдастся, уступив свое жизненное пространство чужому. И тогда горе всем живущим...
   - Айна!
   Айна очнулась.
   Они снова шли по темному тоннелю. Вернее, остальные шли, а она парила над землей. Придя в себя окончательно, она поняла, что ее несут на руках. На этот раз ей не завязали глаза, поэтому она видела, что рядом бредет Челон. Сверхчеловек выглядел больным, и ей даже стало его немного жаль.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросил Челон.
   - Хорошо, - сказала Айна. - Я могу идти сама.
   После тьмы пещеры пасмурное небо показалось ослепительно ярким. Будущие жены Великого предка сбились кучкой и испуганно озирались.
   - Идемте, - скомандовал Челон.
   Женщины в сопровождении рослых охранников двинулись вдоль гребня горы к площадке на вершине, где их ожидал транспорт.
   Айна шла медленно, как во сне. Она смотрела себе под ноги, боясь споткнуться. Ее шатало так сильно, будто на острове действительно разразилось землетрясение. На нее нашло какое-то странное безразличие. Она знала наперед, что будет дальше, и ее это больше не беспокоило, потому что она все равно ничего не могла изменить.
   Она подняла голову, чтобы посмотреть, где кончается подъем, и краем глаза увидела нечто, что заставило ее остановиться.
   - Не останавливайтесь, - бросил, проходя мимо, один из охранников.
   Айна поспешно закивала. Она пошла дальше, и когда ни охранники, ни Челон не смотрели в ее сторону, быстро оглянулась. Да! Она не ошиблась. Это был корабль богов, тот самый, который они нашли в горах. Огромное судно лежало на склоне одного из соседних холмов, почти невидимое в сумерках. Возможно, кто-то другой и не обратил бы на него внимания, приняв за причудливо обветренную скалу, но только не Айна. Она работала на Станции Рибана и умела замечать то, чего не видели другие.
   Сама не зная, зачем это делает, Айна повернула в другую сторону. Корабль находился далеко, но желание найти защиту или хотя бы надежду на защиту было таким сильным, что она закричала:
   - Отай! Отаааай!
   - Стой, идиотка, там пропасть! - запоздало ударил в спину голос Челона.
  
  
  12
  
   Она катилась вниз, безуспешно пытаясь схватиться за что-нибудь, за камень, торчащий корень. Но все, за что она хваталась, вылезало из мягкой земли и с шумом устремлялось в пропасть вслед за ней.
   Наконец ей повезло. Она налетела всем телом на выступ и сразу вонзила все пальцы в землю, не обращая внимания на боль. Падение остановилось, но потревоженные ею камни и выдранные с корнем кусты продолжали с шумом и грохотом осыпаться в пропасть. В темноте Айна не видела, что там дальше, внизу, она только чувствовала холодное дыхание бездны.
   Она подтянулась и уперлась коленями в выступ, который тоже не показался ей очень уж надежным. Более или менее укрепившись, Айна подняла голову и посмотрела вверх. В наступившей, наконец, тишине были слышны причитания и истерический плач. Но громче других звучал голос Челона. "Заткнитесь! Хватит истерик! - орал он. - Садитесь в машину! Быстрее!" Потом на фоне неба появилось несколько голов. Люди наверху старались разглядеть то, что делалось внизу, но густой сумрак не позволял им этого сделать.
   - Нужно немедленно вызвать команду, - сказал Челон.
   - Зачем, шеф? - спросил кто-то.
   - Как зачем? Нужно вытащить ее!
   - Это я понимаю. Я не понимаю, для чего вам это нужно. Упав с такой высоты, она наверняка погибла. Вам нужен ее труп? Но даже если предположить, что она каким-то чудом осталась жива, ребенка она точно потеряла. Так что напрасная трата времени, шеф.
   Последовала долгая пауза, после которой вновь раздался голос Челона:
   - Ладно, собирай всех. Улетаем.
   Через некоторое время послышался шум двигателей, и земля слегка задрожала. Айна почувствовала, как опора под одной ногой поползла вниз. Она быстро переместилась чуть в сторону и вбила носок ботинка в землю.
   Они улетели, а она осталась висеть на крутом склоне над черной бездной.
   Мелькнула мысль - может быть, надо было позвать на помощь. Но Айна отогнала ее. Позвать на помощь и снова оказаться в клетке? Нет, лучше разбиться. А еще лучше постараться выбраться.
   Айна выдрала пальцы одной руки из земли, подтянулась и вонзила их с песок чуть повыше.
   Боже, на кого я буду похожа, когда вылезу отсюда? - подумала она и с силой оттолкнулась от опоры.
  
  
  13
  
   Челон смотрел в окно, за которым была черная ночь. Он стоял так уже довольно долго, из чего Отай заключил, что дела хозяев идут плохо.
   - Могу чем-нибудь помочь? - ехидно поинтересовался он.
   - Нет, - сказал сверхчеловек. - Сиди и молчи.
   - Ладно, не буду тебя доставать. Я и сам хорошо знаю, каково это, когда дела идут плохо. Планируешь что-то, планируешь, ждешь этого тысячи лет, а потом кто-то - бац - и перемешивает все карты. Очень обидно.
   - Ты так торопишься умереть? - проговорил Челон сквозь зубы.
   - Нет, а что?
   - Тогда заткнись.
   Отай был удовлетворен. Тихая ярость сверхчеловека говорила о том, что Третий все еще на свободе. Им не удалось найти пришельца, или же не удалось с ним справиться. Одно из двух. Оба варианта Отая устраивали. Не зря Челон сам торчит тут, не зря.
   Он решил помолчать. Умирать раньше времени не хотелось. Может, Третьему удастся его освободить. Тогда они вдвоем зададут хозяевам жару. Очень много осталось дел, поэтому надо выжить.
   Дверь распахнулась. Челон резко отвернулся от окна и схватился за оружие. Но на пороге стоял охранник.
   Он убрал оружие.
   - Что случилось?
   Охранник молчал и таращил глаза.
   - Что?! - заорал Челон.
   - Чу-до-ви-ще. - по слогам произнес громила и вдруг рухнул лицом вниз.
   За его спиной стоял Третий. Тонкая фигура гуманоида слегка светилась на фоне темноты соседнего кабинета. Во всяком случае, так почудилось Отаю. Он зажмурился и потряс головой.
   Третий был безоружен и спокоен, но в этом спокойствии было столько угрозы, что Отай поежился. Впервые за все время знакомства он по-настоящему осознал, что перед ним действительно не человек.
   Челон словно впал в ступор. Он не шевелился, не хватался за оружие. По его реакции было видно, что он до последнего момента не верил, что эта встреча произойдет, на что-то надеялся.
   Напряженная пауза могла прорваться в любое мгновение и вызвать катаклизм. Встретились старые враги, разделенные тысячелетиями, и глубинная память, пролежавшая без движения все это время, пробудилась. Это была невероятная встреча. Ее просто не могло быть, но она произошла. Момент был страшный и одновременно замечательный. Отай смотрел то на Третьего, то на Челона, и боялся шелохнуться.
   Тут в комнату вбежала Ламанин. Девушка выглядела воинственно, сжимая в руках бластер, который, скорее всего, видела впервые в жизни.
   - Отай, они взяли Ну! - сообщила она с порога и, положив на пол оружие, стала развязывать ему руки.
   Очнувшийся от ее голоса Челон метнулся за своим оружием, лежащим рядом на подоконнике. Но Третий выбросил вперед правую руку, и бластер отлетел далеко в сторону.
   Пришелец покачал головой.
   - Не надо.
   Челон снова сделал шаг к оружию, но остановился. Он уже овладел собой и произнес почти спокойным голосом:
   - Добро пожаловать на нашу планету, пораженный временем. Давно хотел узнать, что осталось от твоей жалкой расы после того, как наследник Рнуха Дштрлрс изгнал вас отсюда.
   - И я приветствую тебя, - бесстрастно проговорил Третий. - Хочу порадовать тебя, сообщив, что моя раса за прошедшее время научилась многому. То, что я здесь, должно убедить тебя в этом. Ты говоришь о победе наследника Рнуха? Твои слова пусты, потом что ты, перешагнувший предел, можешь знать о тех временах только по лживым сказкам своих предков.
   - Может быть, и так, но реальность заключается в том, что мы победили, а как это было - пусть помнят мертвые. Нам это ни к чему, потому что предзнаменования сбылись и Великий предок вернулся к нам, чтобы утвердить нашу победу навечно.
   - Ты прав, оставим прошлое ушедшим, - согласился Третий. - Но на твоем месте я бы не говорил с такой уверенностью о настоящем, а тем более о будущем. В ваших преданиях говорится о возрождении Великого предка, но ничего не говорится о его победе. Почему, по-твоему?
   - Ты плохо знаком с нашими преданиями. Конечно, зачем тебе это, если ты считаешь их лживыми сказками. Наследник Рнуха непобедим. Когда-то нашим врагам удалось уничтожить его тело, но, освободившись от тела, он стал только сильнее. Блуждая по дорогам времени, его сила наполнилась мощью, и не тебе, представителю жалкого мира, его одолеть. Если бы твои предки могли предвидеть будущее, они, возможно, оставили бы на корабле целую армию. Но вас всего трое, и, как я понимаю, решился оставить теплую могилу только ты один. Хотя даже если вы все восстанете из мертвых, это ничего не даст.
   - Разве я говорю о тех, кто спит?
   - А о ком же? Не об этих ли жалких человечках?
   - Я имею в виду самого Великого предка. Он человек. Кажется, ты забываешь об этом. Было бы лучше для вас, если бы его дух вселился в какое-нибудь другое существо.
   - Не смеши меня. Если бы ты был так уверен в силе людей, ты не покинул бы своей могилы и не пришел сюда, нарушив все принципы своего мира.
   - Друзья должны помогать друг другу.
   - Да, и умирать друг за друга! - раздраженно сказал Челон. - Ты погибнешь. Знай об этом! Великий предок давно ждет тебя, и твои кости останутся на этой планете, которую вы так любите!
   Пришелец прикрыл глаза, и они превратились в тоненькие длинные щели, сквозь которые наружу полился голубоватый свет. Отай открыл рот от удивления. Ламанин ахнула, а Челон ударил кулаками по воздуху и выкрикнул:
   - Предзнаменования сбылись. Слились два великих города, две столицы превратились в одну страну. Кроме того, пал великий огонь, пожравший половину планеты!
   Пришелец ничего не сказал на это. Он отошел к двери, предоставив людям дальше действовать самим.
  
  
  14
  
   Дшитлрлс не понимал, куда подевался воскресший. Они обыскали весь остров, он лично проверил поле, прощупал его даже над океаном. Пришельца нигде не было. Он словно сквозь землю провалился. Ощущение бессилия, впервые посетившее Великого предка с тех пор, как он перестал быть человеком, лишило его уверенности. Он растерялся, на какое-то время превратился в жалкое существо, которыми была населена эта планета. Ощущение было не из лучших.
   Дшитлрлс стоял посреди кабинета смотрителя, сгорбившись и безвольно свесив руки вдоль тела. Он потерянно смотрел мимо Челона, который сбивчиво рассказывал о случившемся. Охранник, находившийся за дверью в момент нападения, тоже лепетал что-то о каком-то чудовище. Гигант все еще полностью не пришел в себя, покачивался и путался в словах. Но Великого предка в данный момент не интересовало, как все происходило. Его интересовало только одно - КАК могло такое случиться! Заклятый враг запросто пересек пространство, находившееся под постоянным наблюдением. Под его личным наблюдением!
   - Хватит, - оборвал он рассказчиков. - Заткнитесь все.
   Дшитлрлс, тяжело ступая, вышел из комнаты. Он спустился вниз и сел на ступеньках лестницы, ведущей к входу в здание администрации.
   На какое-то время отчаяние накрыло его с головой. Он рычал и хрипел, выпуская из себя злость, пока не почувствовал, что опустошен. Он разжал кулаки и посмотрел на свои ладони, на которых отпечатались глубокие следы ногтей. Странно, подумал Великий предок, на его ладони все еще испещрены линиями, хотя у его братьев, носителей гена голубой крови, этих линий значительно меньше. К тому же, они четки и глубоки, без штрихов и ответвлений. Прекрасно знать, что приходишь в жизнь с четко поставленной задачей, не имея возможности для сомнений и колебаний. Тогда жизнь наполняется смыслом. И не бывает так страшно, когда думаешь о бездне, которая поджидает тебя по ту сторону существования. И незачем бывает возвращаться обратно, чтобы что-то завершить или исправить.
   Дшитлрлс яростно потер ладони руг о друга, словно пытался стереть проклятые линии, так запутавшие и осложнившие его жизнь. "Человек", - подумал он и криво усмехнулся. Потом с силой провел рукой по шипастой ветке искусственного кустарника, торчащего из земли у перил, и взвыл от боли. На ладони обозначились несколько глубоких царапин, из которых показались капли алой крови.
   Человек...
   Перед зданием администрации со свистом опустились три военные машины. Пространство залилось искусственным светом, забегали фигуры в форме.
   Дшитлрлс заслонил глаза ладонью от белого света прожекторов и отвернулся. Справа чернели холмы, за которыми был полный мрак. Кое-где в небе вспыхивали и гасли сигнальные огни военных машин.
   Дшитлрлс поднялся, намереваясь вернуться в помещение. Он уже жалел о том, что так резко обошелся с Челоном. Тот ни в чем не был виноват. Что он мог противопоставить такому сильному врагу? С таким врагом способен справиться только он, Великий предок.
   Внезапно его словно током ударило. Он даже вздрогнул, кровь прилила к голове и запульсировала в висках. Он вдруг понял, почему ему не удается увидеть беглецов. Это казалось невероятным, но пришелец, по-видимому, знал о подземелье. Ну, конечно же, он знал. Но откуда? Неужели это существо...
   - Челон! - завопил Дшитлрлс.
   Он бросился внутрь, полетел по лестнице, не дожидаясь лифта. Навстречу ему уже мчался Челон и несколько охранников.
  
  
  15
  
   Отай был разочарован отсутствием погони. Он был страшно возбужден и готов к драке. Любая тень казалась ему притаившимся врагом, и он готов был стрелять во все, что угодно. Руки, державшие оружие Челона, горели, в голове бился огонь, а враги все не появлялись.
   Отай украдкой взглянул на Третьего. Из-за темноты он не видел глаз гуманоида, но мог поручиться, что они излучают абсолютное спокойствие. Это казалось странным, особенно если учесть, что по дороге им то и дело попадались лежащие на земле люди, где один, где сразу несколько, с оружием и без. Отай не спрашивал, что с ними произошло, потому что все и так было ясно.
   - Они не мертвы, - сказал Третий, перехватив его взгляд. - Они придут в себя очень скоро.
   "Жаль", - подумал Отай. Если бы хоть какая-то часть врагов была мертва, они еще могли бы на что-то надеяться.
   Они шли к кораблю. Наверное, правильнее было бы спрятаться, переждать, запутать след, а не идти напрямик к кораблю, охраняемому тысячей вооруженных врагов. Но тут решал не он, человек, а пришелец. Возможно, корабль был единственным местом, где они могли рассчитывать на защиту. В любой случае, пришелец знал намного больше него.
   - Давно хотел спросить тебя, - сказал Отай, - почему они посадили нас именно здесь? Не верю, что ты этого не знаешь.
   - Знаю. Через этот остров проходит один из каналов обмена энергий. Те, кого вы называете хозяевами, не смогли перекрыть его, но вмешались в его работу и исказили поле. Искажена вся энергетика острова. Теперь он для хозяев как аккумулятор.
   "Ага, значит, аккумулятор", - подумал Отай. Пришелец знает про остров, про подземный ход. Что еще ему известно? Наверняка, многое, если не все. Когда они выберутся, ему нужно будет о многом спросить у пришельцев. Он задаст им самый главный свой вопрос - почему они не спасли Неоло...
   - Когда мы будем спасать Ну? - требовательно спросила Ламанин, державшаяся на удивление мужественно.
   Ну - это главное, что ее интересовало. Обмен энергий, аккумулятор и все прочее - это, конечно, очень интересно, но только если рядом будет Ну, живой и здоровый.
   - Мы не оставим здесь Ну, не беспокойся, - успокоил Третий. - Но нам надо поскорее уйти отсюда, чтобы избежать большого сражения. Нужно беречь силы для встречи с Великим предком. Он становится все сильнее и сильнее, и меня это очень беспокоит.
   - Почему за нами не гонятся? - спросил Отай.
   - Я создал вокруг нас поле, которое не позволяет им увидеть нас своими приборами. Но это ненадолго.
   Отай мысленно поаплодировал пришельцу. Молодец. Достойный противник Великому предку. Не то, что он. Ибадим прав - он ничто без своего корабля.
   Вокруг был полный мрак. Черные горы обрисовывались на фоне звездного неба.
   Люди шли наугад, не видя, что делается под ногами и вокруг, и ориентируясь лишь по слабому, еле заметному свечению, окутывающему фигуру пришельца. Теперь Отай видел, что ему не показалось - Третий действительно светился. Это слабое свечение, делающееся невидимым при свете, проявлялось в темноте. Глядя на пришельца, Отай невольно подумывал, не спрятаны ли у того за плечами ангельские крылья. Он был далек от религиозного экстаза, но все же поделился своими сомнениями с Ламанин. Девушка только пожала плечами: "Ну и что?" По ее мнению, свечение было совершенно нормальным явлением, если вспомнить, откуда прибыл Третий. Может светиться какое-то искусственно созданное защитное поле, или же просто энергетика этого существа обладает таким свойством. Ничего удивительного, сказала Ламанин. Третий в данный момент находится в чуждой ему среде, и его защитное поле включено. Их ведь не удивляет, что он дышит кислородом и разговаривает с ними на их языке. Ведь не удивляет же?
   Слова Ламанин показались Отаю очень разумными. Он даже мысленно посмеялся над собой. Ангелы... Что поделать, человек, попадая в трудную ситуацию, всегда хочет верить в чудо. Даже такой огрубевший и ни во что не верящий, как он.
   По уклону местности стало ясно, что начался подъем.
   - Скоро придем, - шепнула Ламанин.
   Неожиданно Третий нырнул куда-то вниз. Потеряв ориентир, люди остановились. И тут они увидели вспыхнувшие выше по склону огни. Вслед за этим местность залило белым светом, послышался шум взлетающего аппарата и громкий лай передающихся команд.
   - Сюда! - послышался снизу голос Третьего.
   Отай с Ламанин, ослепленные белым светом военных прожекторов, бросились на голос наугад и через несколько шагов покатились в черную трещину.
   - Скорее! - продолжал звать голос пришельца.
   У входа каменные стены были освещены, но дальше пещера уходила во мрак.
   Отай помог подняться девушке, схватил ее в охапку, и они побежали вглубь пещеры. Снаружи слышался треск камней, громкие крики, лязг механизмов. Когда они уже нырнули во мрак, Отай оглянулся и увидел, как в пещеру один за другим протискиваются солдаты. Одновременно в воздухе замелькали роботы-осветители, прикрепляющиеся к стенам и потолку тут и там, и вскоре в пещере стало светло как днем. Но этого света оказалось недостаточно, чтобы осветить весь коридор, уходящий в бесконечность.
   - Там же целая армия! - вскрикнула Ламанин.
   Третий приложил палец к губам. Тссс. Он сделал знак, следовать за ним .
   Пришелец бежал легко, скорее летел, а не бежал. Зато люди задыхались и обивались потом. Отай тащил за руку Ламанин. Девушка еле передвигала ноги. Но останавливаться было нельзя, потому что роботы-осветители все дальше и дальше углублялись вслед за ними в лабиринт подземных коридоров, освещая путь преследователям. Когда роботам удавалось прикрепиться к потолку слишком близко, вслед неслись редкие выстрелы. Но затем они снова ныряли во мрак какого-нибудь из боковых коридоров, и бешеная гонка продолжалась.
   Они бежали, пока не попали в очень узкий, - можно было идти только по одному, - коридор, заканчивающийся тупиком.
   Неужели, Третий ошибся? - мелькнула в голове Отая страшная мысль. Он бросился на стену, панически ощупывая каждый выступ.
   - Отойди, не мешай ему, - шепнула Ламанин.
   Отай удивился, но уступил место.
   Третий подошел к стене вплотную. И через мгновение в каменной плите к великому изумлению человека обозначился проход, по форме напоминающий очертания светящегося поля пришельца.
   - Теперь следуйте строго за мной, - сказал Третий.
   - А дверь закрывать не будем? - поинтересовался Отай, видя, что проход позади них остался открытым.
   - Нет.
   Ступая след в след за светящейся фигурой, они двигались вглубь острова еще не менее сорока минут. Потом Третий остановился и сказал:
   - Идите вперед. Держитесь правой стороны, не отходите от стены.
   - А ты? - обалдел Отай.
   - Идите вперед, - повторил пришелец и смежил веки огромных глаз. Это, по-видимому, должно было означать, что разговор окончен.
   Ламанин вцепилась Отаю в куртку и поволокла за собой.
   - Он сказал - надо идти и держаться правой стороны.
   - Как это сказал? - Отай оторвал девушку от себя и сделал попытку вернуться, но Ламанин снова схватилась за него. - Ты что, не понимаешь, что этот инопланетный идиот собрался прикрыть собой наше отступление?!
   - Это ты идиот! - гневно выкрикнула Ламанин. - Он знает, что делает, а ты ничего не понимаешь в этом острове, поэтому делай, что тебе говорят!
   Девушка дала ему пинка, и Отаю не оставалось ничего, как повиноваться. Он прилепился к стене и двинулся вперед.
   Совершенно выбившись из сил, они добрались до просторного зала. Здесь они остановились, чтобы отдышаться. О том, что пространство вокруг них расширилось, можно было догадаться только по тому, что стало легче дышать.
   В той стороне, откуда они отступали, появилось расплывчатое светлое пятно, постепенно наливающееся светом. Это приближалась погоня.
   В пещере немного посветлело, и люди смогли увидеть, что действительно попали в просторный зал. Из стен торчали огромные валуны, острые выступы. Вдоль стен громоздились потерявшие от времени четкость очертаний объекты Зал имел явно искусственное происхождение и, несомненно, был очень древним.
   - Я дальше не пойду, - заявил Отай. - Не знаю, что он там планирует, но оставить его одного на растерзание я не могу. Ты уходи, а я останусь здесь.
   - Еще чего, - сказала девушка.
   - Ладно, тогда не мешай мне. Я должен осмотреться и выбрать позицию.
   - Он сказал, что нельзя отходить от правой стены, - напомнила Ламанин и, не дав мужчине возможности возразить, показала куда-то рукой. - Смотри, там лестница. Я заметила ее, когда мы шли спасать тебя.
   Отай поднял глаза. Действительно, от пола к потолку шла дольно крутая лестница, разбитая, изуродованная, но все же еще содержащая целые ступеньки.
   - Поднимемся и спрячемся на том карнизе, - предложила Ламанин.
   - Зачем?
   - Будем оттуда следить. Если Третьему понадобится помощь, ты спустишься. Я все-таки думаю, он знает, что делает. Мы можем испортить ему планы, если будем торчать здесь.
   Отаю снова пришлось подчиниться, потому что и в этот раз слова Ламанин показались ему достаточно разумными.
   Они взобрались под потолок и, лежа на животе, заползли на острый выступ, торчащий из стены. При близком рассмотрении выступ оказался не каменной глыбой, а окаменевшим от древности механизмом.
   Свет, ввивающийся в зал, становился все ярче и ближе. Наконец они увидели Третьего. Он вошел и остановился. Несколько мгновений он стоял неподвижно, окруженный свечением, потом медленно и очень осторожно пошел вдоль стены. Он сканировал одной рукой воздух, а другую прижимал к глазам. В пещере становилось все светлее и светлее.
   Пришелец продолжал продвигаться, держась правой стороны. Приходилось протискиваться между окаменевшими кубами, пирамидами, продираться сквозь толстый, как одеяло, слой паутины.
   Первый робот-осветитель влетел в зал и повис на потолке, прицепившись к нему шестью конечностями. Вскоре к стенам прилепились еще два летающих фонаря. Стало очень светло, и поле пришельца погасло. Третий не обращал ни на что внимания, он был сосредоточен на том, что делал. Только ускорил шаг.
   Послышался бешеный топот, лязг металла, трущегося о стены, и в пещеру ввалилась вооруженные люди. В этот момент Третий спрыгнул с очередного препятствия и оказался в противоположном углу
   Увидев пришельца, вооруженные люди остановились, слегка попятились, а потом тесным строем медленно двинулись вперед, выставив перед собой бластеры. Их лица были прикрыты щитками шлемов, но по всем их движениям и втянутым в плечи головам было видно, что они боятся.
   Третий стоял в своем углу и не делал никаких попыток бежать. Он чего-то ждал. Глаза снова превратились в щелочки.
   Отай дернулся.
   - Я пошел к нему!
   Ламанин вцепилась в него обеими руками.
   - Тихо! Заткнись!
   Военные слегка продвинулись вперед и снова остановились. Для того, чтобы достать пришельца, не требовалось большого искусства - достаточно было пересечь зал.
   - Не стрелять, - предупредил командир отряда. - Уберите свои пушки. Дичь уже загнана в угол. Гуманоида приказано взять живым. Только живым, поняли? Астронавта и девчонку тоже брать живыми, а с этого зверька вообще приказано пылинки сдувать. - Он подождал, пока солдаты отключат контакты своих бластеров и только после этого скомандовал: - Вперед!
   Бронированная масса разом сдвинулась с места и рванулась к противоположной стене каменного мешка. Помогая себе воинственными криками и улюлюканьем, солдаты кинулись на одинокое беззащитное существо, вжавшееся в угол. И вдруг, когда они достигли центра зала, произошло нечто невероятное - бегущие впереди исчезли. Их просто не стало - и все. Те, кто двигался следом, по инерции еще продолжали бежать, тоже оказываясь в невидимости. И только последние из преследователей, наконец, остановились.
   Их осталось человек десять. Они стояли посреди каменного зала, сами окаменев от ужаса. Случившемуся не было, да и не могло быть никакого объяснения. Они ясно видели, как их товарищи исчезли, не провалились сквозь землю, а именно исчезли. Два десятка их товарищей перестали существовать прямо у них на глазах.
   Немного отойдя от пережитого потрясения, оставшиеся в этом измерении стали пятиться, срывая шлемы и всхлипывая. Оружие падало из ослабевших рук, ноги заплетались. Один что-то бормотал, другой полз на четвереньках. Еще один пытался включить оружие, но руки его не слушались. В конце концов, тот, кто еще сохранил остатки разума, крикнул "Бежим!", и солдаты, враз очнувшись, бросились к выходу.
   Вскоре их голоса затихли. Наступила тишина.
   Отай не сразу опомнился. Капитан Марам испытал нечто вроде шока. До этого момента он считал, что хоть как-то влияет на происходящее и от него что-то зависит. Теперь же он почувствовал, что ни он, ни Ламанин, ни Рибан, никто из людей вообще не играет в этой истории главных ролей. Они просто путаются под ногами у неких могущественных сил, решающих собственные проблемы и знающих об их мире гораздо больше. К чему все эти мучения, этот риск? Он мог спокойно остаться дома, спрятаться в пыльном подвале и ждать, когда все решат за него.
   Это было неприятное открытие.
   - Куда они подевались? - требовательно спросил он у сияющей от радости Ламанин так, будто она обязана была знать ответ.
   Девушка, похоже, действительно знала больше него.
   - В другое измерение, - сказала она и, подумав, добавила: - Или на другую сторону Земли...
   Когда впереди забрезжил свет, Отай ожидал, что Третий остановится, разведает обстановку, просканирует поле, прежде чем выйти наружу. Но пришелец продолжал двигаться к светлому пятну, и людям ничего не оставалось, как следовать за ним.
   Они выкарабкались из пещеры и в первую минуту почти ничего не видели вокруг себя.
   Пока они находились под землей, ночь прошла. Небо сияло над головой чистой бирюзой, вдали виднелась синяя полоса океана. Как и повсюду на острове, здесь тоже кое-где валялись отдельные бесформенные обломки статуй.
   Отай сразу узнал местность. Где-то за соседним гребнем должен находиться корабль богов.
   При мысли о корабле сердце сжалось и по телу пробежал холодок. Капитан Марам почувствовал себя совершенно беззащитным, почти голым. Когда у него был корабль, ощущения были совсем другими. Он был хозяином неба. Даже не верится, что такое было.
   "Хозяин неба", - мысленно посмеялся над собой Отай. Как же, хозяин...
   Перед тем, как начать очередной подъем, Третий остановился и повернулся к людям.
   - Он там.
   Отай сразу понял, о ком речь. Он догадался - Ибадим ждет их на той стороне. Чудовище знает, что они придут к кораблю, и ждет их там, чтобы показать жалким врагам, кто на самом деле есть хозяин и земли, и неба.
  
  
  16
  
   Ламанин крепко держалась за руку капитана. Рука была ледяной, из чего девушка заключила, что мужчине страшно. О собственном страхе она старалась вообще не думать. Ее ужас и все прочие ощущения не имели никакого значения, потому что Ну сейчас было намного хуже. Он там один среди чужих, безжалостных чудовищ, претворяющихся людьми. Они, наверное, уже мучают его в своих лабораториях. Он такой беззащитный, мягкий, добрый, открытый... Но не слабый. Нет, Ну не слабый, думала Ламанин. За время их знакомства она сумела понять его намного лучше, чем другие. Она знала, что этот беззащитный на вид человек на самом деле очень силен и способен вынести то, с чем не справится даже бравый капитан Марам. Рядом с Ну она не чувствовала панического страха даже во время сражения в космосе, когда все вокруг горело и плавилось. А сейчас его не было рядом, и она готова была кричать от ужаса.
   Корабль находился совсем близко и в то же время был недосягаем. Огромная масса застывшей энергии тускло поблескивала на солнце. Вокруг двигались человеческие фигуры, не так много, как они ожидали, ползали боевые машины. Даже издалека было видно, что корабль мертв.
   На вершине Третий снова повернулся к друзьям и просто посмотрел на них, не говоря ни слова. Ламанин увидела грусть в его глазах, и ей захотелось обнять его и сказать что-нибудь хорошее, вот только никаких подходящих слов на ум не приходило. Пришелец прощался с ними. Она это поняла, едва взглянула ему в глаза.
   - Скажи, что нам делать? - глухо спросил Отай и сглотнул ком. - Как ты скажешь, так мы и поступим.
   - Я хочу, чтобы вы остались здесь, - сказал Третий. - Они не будут за вами гнаться, если вы захотите убежать. Вы можете успеть спрятаться в лабиринте.
   Отай долго молчал, наконец выдавил:
   - Хорошо. И прости, что все так получилось. Я не должен был сажать корабль здесь. Ты мог остановить меня. Почему не предупредил?
   - Я не мог помешать тебе спасти друга.
   Ламанин нежно обняла пришельца, который на этот раз не отстранился и не закаменел.
   - А ты не можешь уйти в свой мир прямо отсюда? - спросила она, всхлипывая.
   Третий покачал головой. Потом внимательно посмотрел на Отая и сказал нечто очень странное в их нынешнем положении:
   - Запомни, ты должен постараться вернуть себе корабль. Независимо от того, что случится со мной, ты должен снова стать хозяином этого корабля.
   - Зачем?
   - Может так случиться, что в День Солнца тебе придется охранять тех, кто придет на встречу с людьми. - Третий грустно улыбнулся. - Да-да, капитан Марам, богам тоже требуется защита.
   Отай ничего не сказал на это, но Ламанин видела, что новость потрясла его. Капитан опустился на землю и закрыл лицо руками. Он не пошевелился даже тогда, когда Третий на прощание дотронулся до его плеча.
   Ламанин не стала прятаться. Она стояла на вершине во весь рост и смотрела, как Третий идет по склону. Там, внизу их уже заметили, но никто ничего не предпринимал. Машины и люди оставались на своих местах. И только одна фигура неспешно двигалась навстречу. Ламанин пожирала глазами этого человека. Вот он какой, Великий предок! Обычный человек, такой же, как миллионы. Ничего особенного, что отличало бы его от других. Ни горящего взгляда, ни гигантского роста, ни когтей, ни прочих особенностей, характерных для чудовищ. Как же такое возможно? Обычный человек, усталый и измученный, может быть, не спавший эту ночь, скорее всего, имеющий свои страхи и тоже постоянно мучающийся вопросом "что делать?"...
   Тут все ее сомнения улетучились, потому что существо, называвшееся Великим предком, неожиданно взмыло над землей и одним гигантским прыжком вдвое сократило расстояние, отделявшее его от заклятого врага. Ламанин подумала, что еще пара таких прыжков - и чудовище окажется прямо около нее. Но сверхсущество даже не глядело в ее сторону
   Противники медленно сближались, и на лице Великого предка постепенно появлялась жуткая гримаса, нечто среднее между оскалом и улыбкой. Теперь Великий предок уже не казался Ламанин человеком. Сквозь человеческие черты отчетливо проступил чужой.
   Пришелец и его враг остановились в двух шагах друг от друга.
   - Наконец-то, - громко сказал Великий предок. - Долго же ты ползал под землей, как червяк.
   Третий ничего не ответил, и чудовище продолжило:
   - Посмотри, в кого ты превратился ради них. - Тут он впервые удостоил взгляда Ламанин, и девушка чуть не лишилась чувств от ужаса. - Разве в этом твое предназначение?
   - Мое предназначение - помочь им избавиться от тебя, - сказал Третий.
   - Правда? - Великий предок издал неприятный смешок и произнес несколько слов на непонятном языке.
   Третий ответил ему на том же языке, заметно повысив голос. Ламанин показалось, что он занервничал.
   - Что же, тогда смотри! - засмеялся Великий предок и лениво ткнул пальцем в сторону людей.
   Земля под ногами Ламанин будто взорвалась, и через мгновение они с Отаем копошились среди песка и камней почти у самых ног чудовища.
   С улыбкой торжества Великий предок приподнял руку, намереваясь продолжить демонстрацию, но тут что-то ударило его в грудь и отбросило в сторону. Он упал на спину и, жестом остановив схватившихся за оружие соратников, удивленно посмотрел на противника.
   - Неплохо.
  
  
  17
  
   Очень легко Великий предок вскочил и оказался на ногах.
   Ламанин взвизгнула. Отай подполз к ней и прикрыл собой. Это все, что он мог сделать. Вокруг были одни враги. Пытаться бежать или спрятаться было бесполезно. Он прекрасно это понимал, и все же мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Тщетно. Выхода не было. Единственное, что могло их спасти - это победа Третьего над Ибадимом. Но это было нереально. Отай мысленно оценил возможности пришельца и поджал губы. Нет, Третий не справится. В памяти всплыла картина - мигающий свет и медленно оседающая на пол тонкая фигура. И пылающие за иллюминатором огни чужих кораблей, испепеляющие разум...
   - Мы пропали, - подумал он вслух.
   Ламанин больно стиснула его плечо,.
   Тем временем Третий и Ибадим продолжали наносить друг другу удары. Это было жуткое, немыслимое сражение. Не приближаясь друг к другу, они повергали друг друга на землю, швыряли на камни, рвали и терзали. В неподвижном воздухе стояло плотное облако пыли, повсюду кружились маленькие смерчи, сами собой подпрыгивали и перемещались камни, песок шевелился как живой.
   Отай впервые видел Третьего таким. Нет, он был не испуган, скорее, удивлен. Он даже на некоторое время забыл о нависшей над ними опасности. Неужели вся вселенная построена по единому принципу? - размышлял капитан Марам. Неужели только сила имеет значение и только она может обеспечить благоденствие? Получается, что все приходит через это, и добру, как бы оно не сопротивлялось, рано или поздно тоже приходится защищаться кулаками. Другого выхода нет, так все устроено, так все задумано. Никому не изменить этих правил. Еще совсем недавно Отай Марам думал иначе. Вернее, как землянин, человек, побывавший в переделках, он понимал, что вся жизнь - это борьба, нескончаемая работа кулаками. Но, беседуя с Третьим, он начинал думать по-другому, верить, что все на самом деле идет неправильно. Теперь же все встало на свои места. Пришелец, не способный к насилию, не устоял перед обстоятельствами. Да у него и не было никакого выбора, потому что таковы правила. Если бы добро имело возможность защищаться по-другому, то, возможно, Третий воздвиг бы между ними и врагами стену, сделал невидимками, отрастил им крылья, и они просто улетели бы от чужих. Возможно, в его мире такое могло бы произойти, но только не здесь, где господствует сила.
   Отай так углубился в эти размышления, что не заметил, что пылевое облако стало оседать, камни уже не так высоко подпрыгивали над землей, а песок больше не шевелился.
   - Он побеждает, - обреченно проговорила Ламанин. Она уже не цеплялась за его плечо. - Что теперь будет с Ну?
   Третий упал и больше не поднимался. Великий предок стоял в нескольких шагах от него, тяжело дыша и безумно вращая глазами. Багровые кисти рук дрожали, взмокшее лицо дергалось. Было заметно, что этот бой дался нелегко и ему.
   Отай ждал, что Третий встанет, гипнотизировал гуманоида взглядом, мысленно умолял его не сдаваться. Но все это было глупостью. Он знал, что Великий предок сильнее, и сам Третий тоже это знал. Он просто попытался - и проиграл.
   Ибадим не стал ему мешать. Отай подошел к пришельцу, опустился перед ним на колени и попытался прощупать его пульс.
   Третий открыл глаза и виновато взглянул на него.
   - Прости...
   - Теперь ты понимаешь, почему тогда все так закончилось? - спросил Ибадим. - Бедняжка, в такой переделке он еще не бывал, потому что тогда они просто сбежали. Эй, Челон, пусть это мясо уберут на корабль и приставят хорошую охрану.
   Отай поднял голову. Хозяин спокойно счищал с промокшей от пота одежды налипший песок. Он уже пришел в себя и даже улыбался. Он что-то говорил, но Отай ничего не слышал. Волна злости и какой-то звериной ненависти оглушила его. Руки сами собой сжались в кулаки. Кровь прилила к голове, в висках застучало, и голос Ибадима потерялся в этом шуме.
   Он встал на ватные ноги и двинулся на Великого предка. Тот перестал отряхиваться и с любопытством посмотрел на него. Отай размахнулся, намереваясь ударить врага в лицо, но его кулак врезался в невидимую преграду сантиметрах в двадцати от челюсти Ибадима. Он попробовал еще раз, и вновь его рука уперлась в пустоту.
   Отай бил и бил по пустоте, почти не соображая, что делает. Он остановился, только когда на нем повисла Ламанин.
   - Отай, хватит! - взмолилась девушка. - Перестань, он же убьет тебя!
   Великий предок больше не улыбался. Одним легким движением он отшвырнул находившуюся между ними Ламанин. Девушка покатилась по земле с разбитым в кровь лицом. Отай хотел броситься к ней, но понял, что не может двинуться с места. Его ноги словно вросли в землю, а сердце сдавило в тисках. Он зажмурился, чтобы не смотреть в глаза неминуемой смерти.
   И тут сквозь шум и звон в ушах он совершенно отчетливо услышал голос Айны.
   - Нет! Нет! - кричала она откуда-то с небес. - Нет, Ибадим, не делай этого! Не надо! Нет!
   Отай открыл глаза. Ибадим смотрел не на него, а куда-то вверх по склону. Все смотрели туда. И Отай тоже повернул голову и сквозь мутную пелену увидел бегущую к ним Айну. Да, это действительно была она, хотя и совсем не похожая на себя. "Как же она изменилась..." - подумал он, чувствуя, что теряет сознание. Великий предок уже выпусти его сердце, и человек летел в пропасть, словно оборвалась нить, которой он был привязан к этому миру.
   Ламанин не дала ему упасть, помогла добраться до торчащей из земли головы истукана и опереться на нее. Отай схватился за камень. Теперь он уже четко видел бегущую к ним женскую фигуру. И еще он увидел Челона. Сверхчеловек был страшно бледен. Он бормотал что-то, застыв в странной позе - то ли собирался мчаться вперед, то ли намеревался отступать.
   - Нет, Ибадим! - звенел голос Айны. - Пожалуйста, не надо! Нет!
   Ибадим словно окаменел. С ним творилось что-то странное. Он неподвижно смотрел на девушку, ничего не предпринимая, не отдавая никаких распоряжений. Когда она подбежала к нему, ноги его вдруг подломились, и Великий предок с глухим стоном рухнул на колени.
   - Черт! - вырвалось у Отая.
   - Кто это? - прошептала потрясенная Ламанин.
   - Это женщина, которая его любит. Черт...
   - Господи...
   Айна бросилась на землю рядом с Ибадимом, обхватила его руками поперек туловища, не давая упасть, и прижала к себе. Потом обвела врагов угрожающим взглядом и крикнула страшным голосом:
   - Никому не отдам! Он мой! Мой!
  
  
  18
  
   Если бы Челон был способен покончить с собой, он сейчас же приставил бы дуло автомата к своему виску. Он не хотел жить, он больше не видел в этом смысла. То, что случилось, было катастрофой. Никакая вселенская катастрофа не смогла бы сравниться по разрушительности с этой. И виноват во всем был он сам. Как он мог не спуститься за девчонкой в пропасть? Как он мог так просто оставить это опасное оружие не разряженным? Ведь он, может быть, единственный среди всех знал, чем это чревато!
   Челон бросил яростный взгляд на офицера, по совету которого не стал спускаться за Айной. Тот быстро задвинулся за спины сослуживцев.
   "Когда я приобщусь к силе, обещаю, что ты пожалеешь об этом"... Кажется, так сказал когда-то Ибадим. Теперь эти слова, которым Челон не придал тогда значения, всплыли в памяти и приобрели для него совершенно конкретный смысл. Он не знал точно, что будет, когда Великий предок придет в себя, но он хорошо помнил, что случилось во время допроса Такина. То был просто мальчишка, не оставивший в сердце бывшего человека особого следа, и все же его вопли о помощи сумели разбудить уснувшего. А тут...Тут между ними и победой встала женщина, имеющая на Великого предка катастрофическое влияние. Именно из-за нее он так долго не мог перейти в высшее состояние, девчонка тянула его обратно в болото жалкого человеческого существования!
   Он, Челон, должен был уничтожить ее. Он должен был понимать, чем это все может закончиться, и правильно оценить угрозу. А теперь все очень осложнилось. Оставалась небольшая надежда на то, что ген высшей расы возьмет верх, однако если Великий предок придет в себя и окажется человеком, им всем несдобровать. Имея такую силу, причем растущую день ото дня, он способен стереть в порошок и их самих, и их боевые машины.
   Он, Челон, должен был принять правильное решение, хотя это и было нелегко. На этот раз он не должен был ошибиться, чтобы сохранить хоть что-то. Хвататься за оружие было несерьезно и опасно. Он это понимал, поэтому скомандовал:
   - По машинам!
   Его люди непонимающе смотрели на него.
   - Я сказал - уходим! - рявкнул Челон.
   - Шеф, но как же... - произнес кто-то.
   - Быстрее!..
  
  
  19
  
   Ночью поднялся пробирающий до костей прохладный ветерок. По поверхности озера побежала легкая рябь, внутри полуразрушенного мотеля что-то жалобно заскрипело.
   - Профессор, - позвал Такин, - вы не спите?
   Рибан быстро высунул голову из спального мешка.
   - Что?
   Такин удовлетворенно хмыкнул. Он не сомневался, что старик бодрствует.
   - Что случилось? - спросил Рибан и испуганно завертел головой, глядя по сторонам.
   - Да ничего, шеф, - успокоил Такин, - просто, когда я смотрю на это озеро, мне все время кажется, что оттуда сейчас кто-то вылезет.
   Послышалась возня, и из другого спальника донесся голос старца Целондрока:
   - Знаешь, мальчик, у меня тоже есть такое ощущение.
   - Вот видите, - сказал Такин. - Может быть, не будем торчать по ночам на берегу? Днем - пожалуйста, сколько угодно, а ночью здесь как-то мерзко.
   Ребин чертыхнулся и вылез из мешка. Потом, что-то вспомнив, запустил туда руку, зашарил, скорчив озабоченную гримасу.
   - Что вы ищите? - с ухмылкой поинтересовался Такин.- Эту штуку вы вечером сами мне дали, потому что она, когда спите, вам в бок втыкается.
   Целондрок тихо захихикал.
   Такин вынул из кармана кристалл с пульсирующей внутри сиреневой точкой и передал профессору. Тот схватил артефакт и поднес к глазам. На лице написалась почти экстатическая радость.
   Такин снова хмыкнул и отошел, оставив профессора наедине с его сокровищем.
   Черная вода фосфорически мерцала. Ладья все еще была здесь, лежала на берегу, скосившись на один борт. Такин немного удивился - он думал, что после поездки профессора к островам, ладья исчезнет, как в прошлый раз. Он вздохнул, влез в лодку и стал смотреть на воду. На душе было неспокойно. Такин дал бы пинка каждому, кто сказал бы, что он боится каких-нибудь чудовищ. После всего, что ему пришлось пережить, вряд ли нашлось бы чудовище, способное его напугать. Но на душе все равно лежал камень. Даже хотелось плакать.
   - Я так беспокоюсь за моего мальчика, за Гуар-Ну, - раздался рядом голос Целондрока. - С ним что-то случилось, я чувствую.
   - Все будет хорошо, - сказал Такин, продолжая смотреть на фосфоресцирующую воду.
   - Не знаю, не знаю. - Старец поплотнее запахнул свою куртку и поднял воротник. - Если бы я не боялся выдать наше место, я бы попробовал связаться с ним. Но нельзя. Времени осталось совсем немного, надо дожить до Дня Солнца. Скорее бы уж. Если он не успеет, мне придется заменить его. Хотя не знаю, сумею ли. Гуар-Ну такой один.
   Такин вздохнул и опустил голову.
   - А ты не грусти, мальчик, - сказал старец и ласково погладил парня по голове. - Когда взойдет солнце, все пройдет. Посмотри на восток. Видишь? Скоро рассвет. Пойдем к палатке. Не стоит оставлять профессора одного.
   - Вы идите, а я еще немного посижу и приду. Не беспокойтесь за меня.
   Профессор сидел на скатанном спальнике. Перед ним лежал передатчик. Костер потух, и Рибан, похоже, не имел никак намерений насчет того, чтобы это исправить.
   Когда они подошли, профессор бережно извлек из-за пазухи диск в несгораемом прозрачном футляре и положил на крышку передатчика. Потом многозначительно посмотрел на друзей. Глаза у него горели.
   - Представь, всего через несколько дней мы узнаем, зачем все это было нужно, - сказал он торжественно.
   - А разве ты не знаешь этого, друг мой?
   - Схематически, только схематически. Мы ведь так и не сумели до конца прочитать запись. Дело не только в трудностях расшифровки. Диск слишком долго пролежал в сырой пещере. Ничто не вечно, сынок. Хотел бы я узнать, как он попал в ту пещеру и кому принадлежат кости, среди которых он был найден. Надо заняться этим вопросом... потом.
   - Можно мне подержать его в руках? - спросил Целондрок, имея ввиду диск.
   Приняв драгоценную реликвию, он трепетно поднес ее к глазам. Рассвело, но было еще достаточно темно.
   Рибан нетерпеливо поерзал и поинтересовался:
   - Ну, что скажешь, друг мой? Что-нибудь можешь сказать?
   Старец еще немного подержал диск между ладоней и вернул.
   - Что я могу сказать?
   - Неужели никаких ощущений нет? - воскликнул Рибан.
   - Нет, никаких ощущений у меня нет. - Старец улыбнулся. - Это же не священная реликвия, это просто кусок пластика. То, что на нем записано, записано людьми, возможно, со слов пришельцев, но не самими пришельцами.
   Рибан немного разочарованно повертел футляр в руках и засунул в карман.
   - Ты уверен? - на всякий случай уточнил он.
   Целондрок с улыбкой кивнул.
   - Жаль, - сказал профессор, - а я уже размечтался. Представлял себе всякое... Мда. Ну ладно, это вообще-то не имеет особого значения. Так ведь?
   - Конечно, - согласился старец и присел на землю рядом с ним. - Если бы диск записывали пришельцы, они записали бы на него само послание. А здесь, как ты говоришь, просто хронология. Кто-то откуда-то получил информацию и постарался таким образом сохранить ее, хотя она и устарела. Возможно, этот человек считал, что такие данные будут полезны людям, может быть, он даже знал, что через много столетий кто-то придумает машину времени. - Он похлопал поникшего профессора по колену. - Это был очень умный человек. И очень смелый. Ты только представь, как трудно ему было тогда, одному, среди врагов. Может быть, он погиб, спасая ценную информацию, и те кости принадлежали ему. И ты, и Такин сделали бы сегодня то же самое. Я вижу, что ты готов умереть за это дело. Но будет лучше, если этого не случится.
   Рибан отмахнулся, давая понять, что этот вопрос его совершенно не волнует.
   - Не случится. А насчет твоей версии... Знаешь, я с самого начала вбил себе в голову, что это обязательно должны были быть пришельцы. Почему-то участие в этой истории людей я не рассматривал вообще.
   - Напрасно. Люди сами делают ошибки и сами их исправляют. Самые великие подвиги совершались не богами, а людьми. И самые великие чудеса тоже творили сами люди, хотя легенды приписали их другим. Поверь, нет никого совершеннее и прекраснее человека.
   Рибан был искренне удивлен и заинтересован.
   - И это говоришь ты, который не раз покидал этот бренный мир и общался с высшими мирами? Очень интересно.
   - Ты прав, я неоднократно покидал этот мир, чтобы раствориться в небесном свете. - Старец замолчал, глядя в неопределенную точку. Потом сказал. - Этот свет прекрасен, но я никогда не хотел остаться там. Я всегда возвращался, хотя мог бы не делать этого. Я мог уйти, но я возвращался.
   - Тогда для чего ты поселился на леднике? Для чего ушел от людей?
   Старец прикрыл глаза и понимающе покачал головой.
   - Я понимаю твое удивление. Теперь понимаю. А когда-то я хотел заставить Гуар-Ну остаться со мной. Но он отказался. Чтобы повидаться со мной, мой ученик преодолевал горы и снега, всякий раз рисковал жизнью, но так и не захотел остаться. Мой мальчик считает, что человек должен жить среди людей и достигать просветления, принося пользу людям. Он считает, что его дар должен служить человечеству, и он не имеет права уйти к звездам и забыть обо всем. Когда я понял, что он прав, было слишком поздно возвращаться. Ты стар, а я намного старее тебя, ученый человек. У меня давно не осталось никого, к кому я мог бы вернуться.
   Рибан сжал сухую ладонь Целондрока в знак сочувствия и поддержки.
   - Ну, эта проблема, по-моему, решена.
   Он хотел сказать еще много добрых слов новому другу, но тут увидел Такина. Парень бежал к ним со стороны озера, размахивая руками. Он пытался что-то сказать, но чувства настолько переполняли его, что изо рта вырывались лишь нечленораздельные звуки.
   Такин подлетел к испуганным его поведением старикам и рухнул на четвереньки.
   - Они пришли, шеф! - выговорил он, тяжело дыша. Сглотнул, шмыгнул носом и продолжил, показывая растопыренной ладонью в сторону озера: - Они пришли, профессор! Скорее, идемте туда! Скорее! Вы должны встретить их! Они к нам пришли, понимаете?! К нам! Мы должны...
   - Кто? - вcкрикнул тонким голосом, не выдержав напряжения, Рибан.
   "Неужели контакт начался раньше времени?!" - мелькнуло в голове. Так скоро? Ужас! Они же совсем не готовы! И Ну еще нет!
   - Кто, кто пришел?!
   - Большая Рыба!
  
  
  
  20
  
   День был солнечным, поверхность озера гладкой и синей, горизонт четким и прозрачным, окружающее пространство просматривалось очень далеко.
   Люди стояли на берегу и как загипнотизированные смотрели, как великаны выходили из озера. Солнечные блики играли на золотистых масках. Двоим гигантам вода была уже по колено, фигуры двоих озеро скрывало на половину, голова еще одного медленно поднималась над поверхностью. Они двигались неторопливо, размеренно взмахивая руками, поднимая и опуская тяжелые ступни. Вода вокруг бурлила.
   Рибан пытался вспомнить, какова глубина Титикаки. Кажется, в самом глубоком месте чуть больше трехсот метров. Этого достаточно, чтобы упрятать под водой станцию. Интересно, давно амфибии здесь? Не может быть, чтобы их станция находилась на дне Титикаки постоянно, потому что озеро исследовано вдоль и поперек тысячу раз. Он, Рибан, сам в молодые годы неоднократно ползал по дну с аквалангом. Это были прекрасные годы, прожитые в предчувствия чуда. И только на склоне лет он, наконец, догнал свою мечту.
   Иначе чем чудом происходящее нельзя было назвать. Картина была невероятной, ирреальной, словно списанной из его далеких снов. Хотя он уже однажды видел Большую рыбу своими глазами, ему трудно было поверить в то, что эти существа, выходящее из воды, существуют на самом деле здесь, в этой реальности. Рибан не был испуган или удивлен. Он испытывал только восхищение. То же самое происходило и с остальными. Такин всхлипывал и глупо хлопал ресницами. Старец, обняв свой посох, что-то бормотал с мечтательной улыбкой.
   - Шеф, тогда, в прошлом, все было не так, - сказал почти шепотом Такин, - и когда они спасали меня, все было по-другому. Тогда они не казались мне такими настоящими. Как будто я не до конца в них верил. Понимаете?
   Рибан обнял парня за плечи. Он и сам испытывал похожие чувства, заново открывая для себя реальный мир.
  
  
  21
  
   Пять огромных фигур выстроились на берегу торжественным строем. Люди стояли шагах в двадцати, растеряно сбившись в кучку. Они не знали, что делать, как себя вести. То же, наверное, чувствовали древние, когда к ним навстречу вышел из вод великого озера Виракоча.
   Рибан сунул руку за пазуху. Почему-то ему казалось, что спрятанная в кармане находка с острова как-то связана с сегодняшней встречей. Он нащупал артефакт и с удивлением обнаружил, что кристалл слегка вибрирует. В пальцы кольнуло. От неожиданности он отдернул руку, а потом все же решился и осторожно извлек продолжающий покалывать кожу предмет на свет.
   Сиреневая точка в центре артефакта разбухла, и все его тысячи граней теперь пылали.
   - Ух ты! - сказал Такин.
   - Смотрите! - воскликнул Целондрок, наклоняясь ближе. - Смотрите, там внутри что-то движется!
   Люди прильнули к кристаллу. Действительно, внутри него вращалась серебристая спираль. Она все более и более ускоряла обороты и в конце концов превратилась в сплошную серебристую линию.
   Рибан выронил кристалл, потому что больше не мог удерживать в руках стремительно накаляющийся предмет. Кристалл ударился о камень, подскочил и с тихим свистом завертелся в воздухе вокруг своей оси.
   Внезапно вращение прекратилось, и артефакт загудел. Грани помутнели и как будто пошли трещинами. Гул становился все более напряженным, и Такин сказал:
   - Шеф, по-моему, он сейчас взорвется.
   Но кристалл не взорвался. Он раскрылся, и изнутри него медленно, осторожно, ощупывая пространство, вытянулся тонкий дрожащий луч.
   Луч скользнул по лицам людей, полоснул по ногам великанов, стенам разрушенного мотеля, коснулся воды и земли, а потом взметнулся в небо и раскрылся в обе стороны веером, образовав полусферический сиреневатый экран. Вначале на нем не было ничего, кроме текучей дымки, потом сквозь дымку стали проступать трехмерные голографические изображения.
   - Это не люди, - сказал Целондрок.
   Рибан и сам видел, что возникшие на экране фигуры не были человеческими, хотя имели вполне человеческие очертания. Изображение не было настолько четким, чтобы можно было различить черты лица, но в целом простор для воображения имелся, и сердце профессора учащенно забилось. Он увидел на спинах человекообразных существ странные наросты, которые его воображение сразу идентифицировало как сложенные крылья. Рибан ничего не мог с собой поделать. Он уже видел перед собой ангелов, вернее, их реальных прототипов. Представлял, как эти чудесные существа летают меж звезд, мысленно рассчитывал, каков может быть размах их крыльев.
   Одно из существ неожиданно приблизилось, и треугольное лицо заняло весь экран. От этого черты далекого незнакомца стали еще более расплывчатыми. Одно было видно четко - это абсолютная белизна кожи. И еще три горящих, как огромные прожектора, золотистых глаза. Их блеск засвечивал всю картинку и слепил. Невозможно было разобрать, есть ли у существа рот и ноздри, держится ли голова на шее, или висит в воздухе отдельно от туловища.
   Рибан отступил немного, надеясь, что изображение прояснится, как становятся четкими картины маслом, если смотреть на них с расстояния. Он сделал несколько шагов в сторону и заметил, что золотистые прожектора дрогнули и сместились. Казалось, существо слегка повернуло голову. От неожиданной догадки Рибана бросило в жар. А тут еще Такин завопил не своим голосом, тыча пальцем в экран:
   - Профессор, оно на вас смотрит!
   Рибан попятился, споткнулся и сел на землю.
   Профессор Рибан много раз представлял эту встречу, воображая себя посланцем человечества. Но реальность превосходила все его фантазии. Ошибки быть не могло - существо на экране действительно смотрело на него и следило за его движениями. Кристалл оказался средством связи в режиме реального времени. Прибор включился, и некто, находящийся на расстоянии сотен и тысяч световых лет от Земли, сейчас смотрел на него так, будто их не разделяла бездонная пустота.
   - Профессор, что вы молчите?! - снова завопил возбужденный до предела Такин. - Говорите же что-нибудь!
   Рибан облизал пересохшие губы, прочистил горло и произнес скрипучим голосом:
   - Д-добрый день...
  
  
  
  ГЛАВА 13 ДЕНЬ СОЛНЦА
  _____________________________________________________________________
  Земля, февраль 2548 года
  
  
  
  1
  
   Вокруг была сплошная тьма. Гуар-Ну тщетно вглядывался в нее, надеясь, что глаза привыкнут и он сумеет что-то разглядеть. Все было напрасно. Но больше всего его пугало то, что он не понимал, как здесь оказался и почему он раздет. Все это больше походило на бред.
   Впервые ему так трудно было выйти из тела. Реальность держала его клещами. Информационное поле, в которое он всегда так запросто проникал, не хотело его впускать. Он сделал несколько попыток, весь взмок от напряжения, прежде чем ему, конце концов, удалось продраться сквозь границу. Но когда это случилось, он, вместо звездной бездны, трепещущей от бегущих по вселенной волн, к своему великому ужасу оказался в темноте. Такого с ним еще никогда не случалось. Он испугался, запаниковал и попытался вернуться. Не получилось. Граница наглухо закрылась за его спиной.
   Ну не знал, что делать. Почти сразу он перестал ощущать себя, хотя и мог пощупать свое тело. Оно присутствовало здесь, чего не должно было быть, если бы он вошел в единое поле. Тело присутствовало, не было только одежды. Он был голым и жалким, совершенно беззащитным, брошенным на перекрестке времен на съедение пустоте.
   Он бродил во мраке, шаря в пустоте руками, осторожно переставляя ноги. Он хотел нащупать хоть что-то, какой-нибудь предмет, стены. У любого помещения должны быть стены, каким бы огромным оно ни было. Но здесь их не было. Он не мог осязать даже того, что было у него под ногами. Все тело сводило судорогой, мысли путались, сердце бешено колотилось...
   - Гуар-Ну!
   В голове что-то взорвалось, разлетелось искрами, брызгами жидкого огня. Тьма пошла мелкими трещинами, сквозь которые в сознание потек свет.
   - Гуар-Ну! Хватит! Брось эти игры!
   Ну почувствовал, как его несколько раз ударили по щекам.
   Пространство разорвалось, и сквозь него прорвалось лицо Челона.
   - Ну что, очнулся? - спросил кто-то третий.
   Челон раздраженно отмахнулся от спрашивавшего и наклонился к нему.
   - Гуар-Ну?
   - Что? - тихо спросил Ну.
   - Что случилось? - потребовал сверхчеловек.
   - Не знаю...
   - Как это не знаешь? Не морочь мне голову! Ты где находился четыре часа? Почему мы ничего не слышали?
   - Потому что меня... не пустили.
   - Что? Как это, не пустили?! - Челон рассвирепел.
   - Не знаю. Не пустили - и все. Я туда больше не пойду.
   Челон выругался, замахнулся, но не ударил. Сказал сквозь зубы:
   - Послушай, ты, редкая зверушка, ты будешь работать или нет? Времени играть с тобой в дипломатию больше нет. Или работай, или сдохнешь!
   Ну приподнялся в кресле и сел прямо. Он был рад, что пришел в себя, вырвался из жуткого мрака. Пусть даже рядом была не Ламанин, а мерзкий Челон.
   - Отстань, - сказал он более твердым голосом. - Я не могу этого сделать.
   - А как же твои друзья?
   - Я не могу этого сделать! - крикнул Ну. - Не могу! Не могу!
   Челон изо всех сил сжал кулаки, но сумел подавить гнев.
   - А если суда приведут ту малышку, что вытащила тебя из госпиталя, тогда сможешь?
   - Нет. Не смогу. Приводи кого хочешь.
   Ну устал от угроз. Его нервы больше не реагировали на слова сверхлюдей, их крики и грозные предупреждения. Он только что пережил ужас черной бесконечности, он узнал, что такое истинная пустота, и ничто больше не могло его напугать. Возможно, такого до него не видел и не ощущал никто. Может быть, только самым страшным и кровавым человеческим душам приходилось проходить этот уровень Космоса, где нет ничего. Да, только самым страшным и кровавым, потому что худшего наказания, чем черная бесконечность, придумать невозможно. Никакие картины ада, нарисованные людьми для устрашения грешников, не могут сравниться с этим ужасом.
   Ну был даже рад, что его не пропустили. Он не хотел становиться предателем. Он не мог сымитировать контакт, потому что сверхлюди ковырялись в его мозгу, он постоянно ощущал их присутствие в своем ментальном пространстве. Они стояли у него за спиной и буквально втискивали его в едва приоткрывающуюся щель. Контактер не мог сопротивляться этому натиску. В первый раз, на Станции, Челон находился далеко, за стеной, но и тогда его жгучая энергия доставляла ему страшные мучения. Теперь же Ну просто не в силах был противостоять объединенным усилиям врагов, ввинчивающихся в его мозг. Еще одна попытка просто убьет его. А если он все-таки преодолеет предел, его убьет черная бесконечность. Он больше не вернется оттуда или же потеряет рассудок.
   Но он не мог объяснить всего этого Челону и ему подобным. Они находились на слишком низком уровне и не в состоянии были понять, что требуют от него невозможного. Глупцы, они не имели ни малейшего представления о том, как устроена та вселенная, в которую они пробрались как воры. Ну даже чувствовал некоторое превосходство над сверхчеловеками. Он был хозяином положения, потому что это был его мир, и он знал о нем все. Или почти все...
   Запищал сигнал вызова, и Челон аж подскочил от неожиданности. Он недовольно взглянул на левое запястье, прочел сообщение и побледнел. Лоб покрылся испариной, губы задергались. На лице появилось выражение, которое можно было бы назвать коктейлем из радости, ужаса и сомнения.
   Ничего не говоря, Челон выскочил из лаборатории.
  
  
  
  2
  
   Ибадим шел знакомой дорогой, но ему казалось, что он ступает по огню. Дорожка из коричнево-желтой плитки, ведущая к зданию, расплывалась перед глазами.
   Он быстро взлетел по ступеням к стеклянной вращающейся двери. Быстрее, еще быстрее. Ни о чем не думать. Главное - не думать.
   При виде его охрана вытянулась по струнке. Вестибюль тут же опустел. Сотрудники как по команде исчезли, попрятались кто куда.
   - Сообщи Челону! - гаркнул он начальнику охраны и, отшвырнув услужливо подбежавшего к нему ассистента лаборанта, широкими шагами пошел к лифту.
   Главное - не думать.
   Челона в кабинете не оказалось. Ибадим сел на его место и стал ждать. Ожидание не входило в его планы. Оно могло все испортить. Но другого выхода не было, потому что Дшитлрлс не стал бы бегать по зданию в поисках помощника. Дшитлрлс сидел бы, развалившись в кресле и закинув ноги на стол, и ждал.
   Наконец появился Челон. Он ворвался в кабинет и замер на пороге, широко открыв глаза. Из-за его спины выглядывало еще несколько голов.
   - Зайди и закрой дверь, - холодно распорядился Ибадим. - А эти пошли вон.
   Головы тут же исчезли.
   Челон сделал несколько нетвердых шагов. Дверь за его спиной въехала в пазы.
   Ибадим некоторое время молчал, разглядывая помощника, который становился все бледнее и бледнее.
   - Ну что? - сказал он, решив, что не стоит ждать, когда помощник грохнется в обморок. Это еще более осложнит дело. - Ну что, бросил меня?
   Челон шатнулся.
   - Ты бросил меня, - повторил Ибадим. - Вы все сбежали, оставив меня там одного среди врагов. Интересно было бы услышать, кто вас так напугал. Не девчонка ли? Что молчишь? Я хочу услышать, от кого вы так быстро убежали, мои храбрые воины, когда мне была нужна ваша помощь.
   Помощник обрел дар речи и выдавил:
   - От тебя, великий...
   - Да что ты. И чем же я так тебя напугал?
   - Мне показалось... - Челон сглотнул. - Мне показалось, что он вернулся. Если бы он вернулся, имея твою силу...
   - Показалось? Ты должен был проверить, прежде чем бежать! Из-за твоей трусости чуть не случилось непоправимое! Да, тебе правильно показалось. Девчонка чуть не скрутила меня. Я почти сдался. Как она вообще там оказалась? Я тебя спрашиваю!
   Ибадим встал и с грохотом оттолкнул кресло.
   - Этот треклятый астронавт говорил мне, что ты притащил ее на остров, но я не поверил. А зря! Какого черта ты привез ее туда?
   Челон нервно затеребил узел галстука. Руки его дрожали. "Готов", - мысленно усмехнулся Ибадим и сказал:
   - Ладно, сядь.
   Челон на негнущихся ногах подошел к столу и упал в кресло.
   - Прости, великий, - прохрипел он. - Прости, я был идиотом...
   - Почему "был"? Ты и есть идиот. Так что она делала на острове? Посвяти меня в свой хитроумный план.
   - Великий... - начал Челон. Запнулся, резко дернул узел галстука и оттянул ворот сорочки. - Великий, дело в том... дело в том, что... в том...
   - В чем же?
   - Я даже не знаю, как это сказать... Дело в том, что девчонка... девчонка ждет ребенка от... от того... от человека... - и испуганно поправился: - То есть, нет, от тебя, великий. Будет мальчик... Я отвез ее на остров с остальными женами, чтобы она приняла процедуру... Я не думал, что... я...
   - Заткнись!
   Помощник смолк.
   Ибадим сжал зубами сигарету и отвернулся к окну. Он боялся, что сверхчеловек заметит радость, вспыхнувшую в его увлажнившихся глазах, увидит глупую растерянность на его лице, прочитает его счастье. Этого нельзя было допустить.
   "Возьми себя в руки, кретин", - сказал он себе и повернулся к помощнику.
   - Мальчик? - задумчиво проговорил он. Челон кивнул. - Хорошо, что я ее не убил... Мда. Ладно, найдешь ее и посадишь под замок. Но я больше не хочу ее видеть. Тебе понятно? Никогда.
   - Да, великий, - сказал Челон и покашлял в кулак. - Могу я спросить тебя кое о чем?
   - Ты хочешь знать, как я тут оказался после того, как вы все сбежали? - Ибадим усмехнулся.
   Челон опусти глаза:
   - Я просто...
   - Крыльев у меня нет, поэтому мне пришлось обойти весь остров, чтобы найти какой-нибудь транспорт. На другом конце тоннеля я нашел полицейский катер. Кстати, он стоит на стоянке. Можешь проверить. Что еще тебя интересует? А, наверное, ты хочешь знать, куда подевались наши приятели? Они спрятались в подземелье. Я не стал за ними гоняться, в тот момент я был еще слаб. Это приятное занятие я предоставляю тебе. Если хочешь загладить свою вину, сделай так, чтобы я больше никогда их не видел. И поторопись. Вокруг корабля осталось силовое поле, но они могут решить эту проблему. Они толковые ребята. Если они снова сбегут, я сверну тебе шею своими руками. Понятно?
   Челон вскочил и оправил пиджак, подтянул галстук.
   - Я все сделаю, великий. - Быстрым шагом направился к дверям, но на полпути остановился. - Черт, а как же контактер? Сейчас мы как раз пытаемся подключиться.
   - И как успехи?
   - Он говорит, что его не пропускают.
   - Он морочит вам голову, идиоты!
   - Я тоже так думаю. Но он говорит, что там знают о наших планах и...
   Ибадим изобразил крайнее презрение. Выплюнул сигарету.
   - Ни на что вы не годитесь... Вы просто ничто без меня! Иди и выполняй задание! С контактером я сам разберусь.
   Челон продолжал стоять на месте, словно чего-то ждал.
   - Что еще? - спросил Ибадим.
   Помощник решился и прямо посмотрел ему в глаза.
   Ибадим спокойно встретил этот взгляд. Дшитлрлс был тут, рядом, и Челон не мог не увидеть его. Человек знал, что Великий предок навсегда останется с ним, и он больше никогда не будет человеком до конца. Он больше не будет Ибадимом. Его руки уже обагрены кровью. Такова судьба, и он смирился с этим. Он чувствовал нечеловеческую сущность внутри себя, да он и был ею. Они слились воедино, но он будет сильнее чудовища до тех пор, пока на Земле есть женщина, которая держит его сердце в своих маленьких руках. Тем более, теперь, когда их стало трое.
   - Если они сбегут, ты ответишь за это, - медленно произнес он.
   Челон резко развернулся, ударился в открывающуюся дверь, виновато улыбнулся и исчез.
   Ибадим откинула в кресле и закрыл глаза. Значит, Айна ждет ребенка... Почему же она сама ему не сказала, глупенькая? Обо всем рассказала, а об этом умолчала... Глупышка, испугалась. Это и понятно... Сидит сейчас, ждет его, волнуется, а ей нельзя волноваться. Кто бы мог подумать... Сколько уже? Должно быть около двух месяцев. Еще семь месяцев ждать. Долго...
   Он счастливо улыбнулся. Провел по лицу ладонью, стирая улыбку. Стоп, нельзя расслабляться. Сейчас главное - Ну. Никто не сможет выручить контактера, кроме него. Никому это не под силу. К тому же, если он не спасет Гура-Ну, Ламанин выцарапает ему глаза.
   Веселая улыбка снова расплылась на его лице.
  
  
  3
  
   Ибадим велел убрать всех сотрудников из соседних помещений, пока он будет работать с контактером. Чтобы не было помех. Приказание было исполнено незамедлительно.
   Дождавшись, когда коридор опустел, он вошел в лабораторию.
   Он не сразу увидел Ну в темном углу. Контактер сидел, глубоко задумавшись. Или же дремал. Хотя нет, вряд ли возможно спать в такой обстановке.
   - Выйдете все, - приказал Ибадим.
   Лаборанты послушно потянулись к выходу.
   Он встал так, чтобы не выпускать из поля зрения двери. Рука сжала спрятанное за поясом оружие. Он бросил быстрый взгляд на приборы. Нужно это все отключать, или можно обойтись и так?
   Контактер повернул к нему изможденное лицо и открыл рот от удивления. Некоторое время он молча смотрел на вошедшего.
   - Господи, значит, это все-таки произошло, - простонал он. - Значит, ты - это он... Теперь нам конец.
   - Нет. Ты ошибся. Он - это я.
   - Какая разница...
   - Очень большая, - сказал Ибадим.
   Он очень осторожно потрогал одну из игл, которыми был утыкан клубок из проводов над головой контактера, сильно напоминающий гигантский терновый венец.
   - Ты как, в порядке? Челон говорил, что тебя не пропускают. Это правда или ты его надул?
   Ну презрительно отвернулся.
   - Можешь меня убить, но они никогда не пропустят вас, - сказал он. - Они все знают о вас, проклятые оборотни! Ненавижу тебя и всех вас. Тоже мне, Великий предок...
   - Замолчи!
   Ибадим выдернул контактера из кресла и бросил на пол. Тот зажмурился, решив, что пришла его смерть. Сверхчеловек схватил его и одной рукой легко поднял в воздух как котенка. Подержав так, аккуратно опустил. Тихо сказал:
   - Я - Ибадим. Да, я Ибадим, но и Дшитлрлс тоже. Имей это в виду, на всякий случай, и постарайся не слишком его ругать, потому что он может услышать. И слушайся меня, иначе никогда не увидишь свою Ламанин. А она тебя ждет, между прочим.
   - Ламанин? - Контактер растерянно заморгал. Казалось, он вот-вот расплачется. - Где ждет? Челон сказал, она... Ничего не понимаю.
   - Потом объясню.
   Ибадим выглянул за дверь. Лаборанты терпеливо дожидались распоряжений у противоположной стены. Он выбрал одного из них, ростом с контактера и черноволосого, и махнул ему:
   - Иди сюда. Поможешь мне.
   Едва дверь закрылась, он без лишних слов вырубил лаборанта, стащил с него форму и бросил Ну.
   - Одевай.
   Ну медлил.
   - Ты его убил?
   - Не знаю, - раздраженно ответил Ибадим. - Одевайся, я сказал!
   Контактер больше не задавал вопросов. Он начал торопливо одеваться, с сомнением поглядывая на своего спасителя.
   Тем временем Ибадим усадил лаборанта на место контактера, поправил иглы над его головой. Когда Ну был готов, он выключил свет и распорядился:
   - Выйдешь и быстро пойдешь по коридору налево. Они не посмеют узнать или не узнать тебя, потому что с тобой буду я.
   - Только не убивай больше никого, пожалуйста, - попросил Ну, боясь поднять глаза. Новый Ибадим пугал его невероятно, ничуть не меньше, чем Великий предок.
   Ибадим молча подтолкнул его в спину.
   Они вышли в коридор, и Гуар-Ну, как было велено, повернул налево. Ноги дрожали, поэтому он не мог идти быстро. Он шел, держась за стену, и со страхом прислушивался к тому, что делается у него за спиной. Он ничего не услышал. Через мгновение Великий предок догнал его.
  
  
  4
  
   За три дня Рибан почти привык к постоянному присутствию трехглазого незнакомца, следящего за ними с мерцающего экрана. Больше не вызывали у него удивления и частые визиты великанов, которые выходили из озера и молча стояли в стороне, наблюдая. Люди пытались говорить с ними, но все их усилия были бесполезны. Рибан очень хотел бы знать, почему молчит Большая рыба. Возможно, великаны просто не понимали языка, но он больше склонялся к другой версии, не очень-то приятной для его человеческого самолюбия, однако казавшейся ему более реальной. Профессор Рибан ощущал себя высокоорганизованным существом, вроде, например, муравья, которое пытается поговорить с человеком. Разве человек может услышать муравья?
   - Да, человек не слышит муравья, - согласился Целондрок, когда он поделился с ним своей догадкой. - Это совершенно разные миры. Хотя человек, наверное, мог бы услышать, о чем говорит муравей, если бы посчитал это нужным. Муравей для человека всего лишь... муравей, низшее существо. Надеюсь, пришельцы не относятся к нам так же. Иначе зачем бы они сюда пришли?
   - А может, ты... как-нибудь...
   Целондрок покачал головой.
   - Нет, друг мой, я на это не способен. Может быть, Гуар-Ну сумел бы. Подождем его. Что нам еще остается.
   Рибан вздохнул, обнял колени и задумался.
   Непонятно, - думал профессор. Великаны передали ему артефакт. Он ни секунды не сомневался, что это они вручили ему кристалл, когда он путешествовал по островам. Произошел своеобразный односторонний контакт, во время которого высшие существа подключились к нему, прочитали его как книгу. А он снова ничего не помнил! Абсолютно ничего, так же как стерлись из памяти мгновения общения под египетскими пирамидами. С одной стороны ему льстило такое внимание со стороны высших сущностей, с другой - он ощущал какую-то свою ущербность. Было ощущение, что им пользуются и вертят, как хотят, поворачивают то одним боком, то другим, заглядывают в рот, щупают и простукивают. С ним говорят, не давая возможности услышать говорящих.
   "Возможно, они нам не доверяют, - думал Рибан. - Конечно, это вполне вероятно, ведь люди когда-то предали Большую рыбу, поэтому они очень осторожны". Потребовалось столько месяцев изучения их группы, прежде чем пришельцы доверили им кристалл. Наверняка, информация о них шла по всем каналам, проверялась и согласовывалась. И кто-то, от кого все зависит, наконец, дал добро.
   Рибан повернулся и посмотрел через плечо на экран-веер.
   Изображение изменилось. Теперь яркие пятна, находившиеся на месте глаз и во лбу таинственного наблюдателя, были не золотистыми, а серыми с белыми крапинками.
   - Смена караула? - усмехнулся он.
   В ответ верхний глаз существа потемнел и снова засверкал, будто незнакомец моргнул.
   Рибан хмыкнул и отвернулся. Но тут же вскочил, настолько быстро, насколько это позволяло его измученное тело и старые кости. При этом он споткнулся о дремлющего Целондрока, и тот тоже подскочил, испуганно озираясь.
   - Что? Что случилось?
   - Он... он мне подмигнул! Я спросил, а он мигнул, как будто ответил. - Рибан схватил Целондрока за руку, развернул к экрану и сказал, слегка заикаясь: - Вот, смотри, смотри, что сейчас будет. Я его сейчас спрошу. Сейчас... Эй, ты меня слышишь?
   Глаз снова закрылся и открылся.
   - Видел? Он мне ответил! Он сказал "да"! У нас кивают, а у них моргают одним глазом! Ты представляешь? Ты понимаешь, что происходит? Это контакт, друг мой! Контакт! Мы больше не муравьи! Ты понимаешь? Мы больше для них не муравьи!
   Рибан пришел в такое возбуждение, что Целондроку пришлось отвести его подальше от экрана и дать выпить воды.
   - Успокойся. От радости тоже можно умереть.
   Рибан и сам боялся, что его сердце не выдержит. Кровь ударила в голову. Наверное, подскочило давление. Да, старец прав, от радости тоже умирают. Но умереть сейчас было бы очень не кстати, поэтому он постарался взять себя в руки, достал из рюкзака восстанавливающую таблетку и положил под язык. Он прилег на заботливо развернутые Такином одеяла и постарался успокоиться. Прошло почти полчаса, прежде чем сердце перестало бешено колотиться.
   Едва шум в голове прекратился, Рибан сел и сказал:
   - Я понял.
   Такин и Целондрок с интересом приблизились.
   - Я понял, - многозначительно повторил Рибан. - Я ошибся - это не контакт. Это подготовка контакта. Этот инопланетянин сидит где-то на передающей станции. Так они готовят контакт, наблюдают, проверяют, все ли в порядке, на месте ли мы, есть ли поблизости враги. - Он бросил в рот еще одну восстанавливающую таблетку и обратился к экрану: - Я прав?
   Голова на экране утвердительно моргнула сияющим глазом.
   - Вы как всегда правы, профессор, - сказал Такин и почесал заросший подбородок. - Значит, контакт все-таки будет прямым. Это хорошо, а то я боялся, что мы будем говорить с ними по телефону. Шеф, спросите у него, они там как, уже летят?
   На этот раз лицо на экране не отреагировало. Рибан был удивлен. Что бы это значило?
   - То есть, они не прилетят?
   Опять не поступило ответа.
   Рибан разволновался. Но не оттого, что сияющий глаз не моргал на его вопросы. Он догадался, что хотел сказать им своим молчанием инопланетянин. Он понимал это существо, словно между ними установилась невидимая связь.
   - Ты хочешь сказать, что они... уже прилетели?
   Светящееся пятно погасло и вспыхнуло вновь, но еще ярче.
  
  
  5
  
  
   Отай увидел вереницу идущих на посадку боевых машин и засмеялся. Здорово, Ибадим все точно рассчитал.
   Поначалу он все еще сомневался, не верил, что Великий предок может так просто сдать свои позиции. Он сходил с ума от беспокойства, позволив Айне и Ламанин лететь вместе с Ибадимом. Он не мог бы помешать им или же остановить сверхчеловека. Он чувствовал силу Великого предка и знал, что ничего не сможет противопоставить ей. Оставалось только надеяться.
   Отай дал необходимые команды кораблю и побежал в комнату связи.
   Третий стоял перед картой, уставившись в одну точку. Карта пылала и пульсировала. Горели не только звезды, по переплетениям звездных дорог двигались группы зеленых точек. Они перемещались, расходились в разные стороны, соединялись вновь. Пришелец будто был загипнотизирован этим танцем зеленых объектов. Он стоял, не шевелясь, и только иногда приподнимал руку и касался пальцем того или иного участка карты.
   - Они прилетели, - произнес Отай, догадавшись о причине молчания друга.
   Пришелец медленно отвел взгляд от карты.
   - Да, прилетели.
   Если бы Отай не изучил характер пришельца, то начал бы беспокоиться. Но он знал, что тревога и радость у высших существ не всегда выражаются так, как у людей. Они не так эмоциональны, и чувства редко отражаются у них на лице.
   Третий прикоснулся пальцем к карте. Отай не заметил, чтобы что-то произошло. Пришелец сказал:
   - Видишь, что происходит?
   - Нет, что-то ничего не пойму. Что все это значит?
   - Видишь эти линии?
   - Ну, вижу. Кажется, раньше их не было.
   - Это они.
   Третий загадочно улыбнулся. Узкие глаза затянулись жемчужным туманом. Черты лица будто смазались.
   "Вот черт", - подумал человек и невольно отступил на шаг. Третий перестал быть похожим на себя. Перед ним стояло совершенно незнакомое существо.
   Отай зажмурился и тряхнул головой.
   - Не пугайся, - улыбнулся Третий своей неземной улыбкой. - Они прилетели. Они уже преодолели последний уровень видимости.
   - Да?..
   - Да. Они приближаются к границам галактики и очень скоро будут здесь. Надеюсь, твои друзья успеют встретить их в назначенном месте.
   - Сколько у них кораблей?
   - У них нет кораблей.
   Отай почувствовал себя полным идиотом. Он очень четко ощутил себя абсолютно земным существом без космического воображения, вросшим обеими ногами в земное ядро и не способным на полет мысли.
   - То есть как? На чем же они... - Он запнулся, глядя в подернутые жемчужной дымкой глаза пришельца. - Ну, да ладно, сейчас это не самое главное.
   Третий провел ладонью по экрану. Группы светящихся точек расплылись и погасли.
   Отай снова тряхнул головой. Далекие пришельцы, пусть даже боги, для него сейчас были менее реальны, чем армейские броневики, идущие на посадку вблизи корабля. Он очень надеялся, что на борту одной из машин находится Челон и что им удастся обмануть сверхлюдей. Поначалу он не очень-то верил в план Ибадима. Сам Отай считал, что они должны укрыться на корабле - единственно безопасном месте, и дожидаться там Дня Солнца. Но Ибадим был другого мнения. Согласно его плану, он, Ибадим, отправится в столицу и убедит Челона, что остался прежним. Избавившись от Челона, он похитит и спрячет контактера. В это время Отай и пришелец будут дожидаться на острове Челона, а затем увлекут его за собой подальше, пока Ибазим доставит Ну к месту контакта.
   Похоже, Ибадим оказался прав, если Челон здесь.
   Они заняли свои места в зале управления и стали ждать развития событий.
   Три броневика уже приземлились, еще несколько кружили над кораблем, готовясь к посадке или же желая помешать взлету. Но это было смешно, потому что когда корабль богов начнет подниматься, никто не сможет ему помешать, в том числе и эти бронированные гробы.
   Отай усмехнулся, подумав об этом. Он положил руку на зеленую ладонь. Корабль сразу ожил. Внешне это не было заметно. Но капитаy чувствовал дыхание своей машины, биение ее сердца.
   - Внешняя связь, - распорядился капитан.
   Тут же в ушах засвистели и загудели двигатели боевых машин.
   - Свяжи меня с ними, - сказал Отай.
   Почти сразу же он увидел Челона и засмеялся от облегчения. Да! Теперь он знает, как действовать. И, скорее всего, Ибадим уже спас контактера.
   - Привет, - весело сказал Отай и увидел, как у Челона вытянулось лицо. - Можешь не верить, но я просто счастлив тебя видеть.
   Челон долго не мог понять, в каком направлении сосредоточить свою волну. Наконец сконцентрировался, и лицо сверхчеловека перекосилось от злой ухмылки.
   - Как тебе удалось снять поле?
   - Об этом спроси у моего друга-пришельца. Я тут не при чем.
   - Конечно, как я мог забыть... Кто там с тобой еще?
   - Да все наши тут, не беспокойся. Вот передают тебе привет... Какие планы?
   - Хочу избавиться от тебя раз и навсегда.
   - Что ж, законное желание. Только сначала догони.
   Волна сверхчеловека на несколько секунд ушла в сторону. Отай занервничал, но тут образ Челона вновь встал у него перед глазами.
   - Почему ты не улетел? Чего ты дожидался здесь? Это как-то нелогично.
   - Тебя ждал, - сказал Отай. - Не могу же я оставит тебе Ну. Я знал, что вернешься. А как ваш Великий предок? Он тоже с тобой?
   - Нет. Вот он как раз и занимается контактером. Попробуй договориться с ним.
   - Ничего, и до него доберусь.
   Челон хмыкнул.
   - Смешно. Убрался бы ты вместе со своим кораблем и не мешал нам.
   - Это ты обо мне заботишься, или о себе? Помнится, ты говорил, что сверхчеловеки относятся к нам, людям, снисходительно. Это все еще в силе?
   Челон не посчитал нужным отвечать на этот вопрос. Усмешка стерлась с его лица.
   - Значит так, капитан Марам. Значит так. Ты и остальные добровольно покинете корабль, а мы оставим вас в живых. В том числе помилуем и ожившего покойника. Но только если сдадитесь добровольно. Если нет - начнем бомбить. Как бы не была сильна защита твоего корабля, рано или поздно мы ее пробьем. И тогда вы все умрете.
   - Не смеши меня, это уже пройденный урок. Можешь стрелять - стреляй.
   Отай сказал это очень уверенно, хотя самого прошиб холодный пот. Он посчитал вражеские бомбардировщики. Много. И еще столько же, наверное, на подлете.
   - Тогда умри, - процедил Челон и отключился.
   Поле корабля всколыхнулось и слегка помутнело. Первый удар был неожиданным и мощным. Отай еле удержал руку на пульте управления. По корпусу прошла волна дрожи, всколыхнувшая внутренности человека. Сердце замерло. Все. Сейчас начнется.
   - Ты не должен принимать бой, - сказал Третий. - Ты должен уходить и уводить их за собой.
   Отай отмахнулся. Он был поглощен предстоящим сражением, весь, всем своим существом находился среди огня, который вот-вот должен был разгореться.
   - Ты дожжен уходить, - еще раз жестко напомнил пришелец.
   - Ладно, - сквозь зубы произнес человек.
   Он сообщил кораблю, что боя не будет, и дал команду к взлету.
   Корабль богов оторвался от земли с такой силой, что несколько броневиков, не успевших убраться подальше, мгновенно превратились в сгустки огня. В иллюминаторе было видно, как они плавятся, исчезая в энергетическом вихре, растираемые между пластами могучей силы, приведенными в движение взлетающим кораблем.
   - Вперед, - с холодной усмешкой скомандовал капитан.
  
  
  6
   Рибан смотрел на снижающийся флаер с бессильной обреченностью. Машина появилась в ночном небе неожиданно, ее бортовые огни вспыхнули среди звезд, когда бежать и прятаться уже не имело смысла.
   - Не бойтесь, профессор, мы им просто так не дадимся, - сказал Такин и подбросил в руках увесистый камень. - Я вас защищу.
   - Спасибо, сынок, - выдавил Рибан.
   До этого момента все шло совсем неплохо, казалось, уже ничто не могло помешать им, а тут появился этот чужой флаер...
   - Смотри, друг мой, экран свернулся, - заметил Целондрок, тронув его за локоть. - Это плохо.
   Флаер сел. Затих двигатель, ушли в корпус закрылки, осела поднятая машиной пыль. Дверца кабины пилота распахнулась, и на землю, не дожидаясь, когда развернется подножка, спрыгнул Великий предок.
   - Мама... - прохрипел Такин. Камень выпал из его рук. - Мамочка...
   Что ж, значит, ничего не получилось, подумал Рибан. В глазах защипало. Что ж, значит, им придется попробовать в следующий раз. Жаль, что...
   Но тут открылась задняя дверца и оттуда показалась улыбающаяся Айна. А вслед за ней Гуар-Ну и какая-то незнакомая девушка.
   Рибан. Такин и Целондрок застыли, открыв рты. Происходящее было слишком невероятным, чтобы оказаться правдой. Они стояли так, пока Айна не подбежала к профессору и не обняла его.
   - Ничего не понимаю, - пролепетал старик, смахнув слезы. Дрожащей рукой погладил Айну по волосам. - Откуда ты взялась, девочка моя?
   - Все хорошо, профессор, - сказала Айна, смеясь. - Все просто здорово.
   - Здорово? - Такин с сомнением показал головой и кивком показал на Ибадима. - Ты хотя бы знаешь, кто это? Ты знаешь, что я там у них натерпелся и что он приказал со мной сделать?
   - Это был не он.
   Такин вздохнул и отошел в сторону. Ему не хотелось подавать руки сверхчеловеку. А Ибадим стоял у распахнутой дверцы флаера и даже не пытался подойти к ним. Он просто наблюдал, держа в зубах незажженную сигарету.
  
  
  7
   Айна рассказывала все подробно, с точностью до мелочей. Рибан хотел знать все, каждую деталь. Он слушал внимательно, вникая в каждое слово. И Айна понимала, почему. Она видела, с каким страхом друзья смотрят на ее Ибадима. Они считают, что он претворяется, что изображает человека только для того, чтобы сорвать контакт. А на самом деле он враг. Вот и экран-веер свернулся, и великаны больше не выходят на берег. Да, все это было так, но Айна единственная знала, насколько они не правы. Они не могли чувствовать, как она.
   Нет, Айна не обманывала себя. Она знала, что Дшитрлрс здесь, рядом. Проклятый ген не может никуда исчезнуть, это на всю жизнь. Но она также знала, что Ибадим не сдастся. Он силен, очень силен, сильнее Отая и всех остальных. Никто не выдержал бы такого противостояния. Кто-то другой давно перестал бы существовать. Но как объяснить все это друзьям?
   - Значит они думают, что День Солнца в июне? - Рибан потер руки. - Хорошо.
   - Уже не думают, - мрачно сказал Такин. - Этот-то здесь.
   Все покосились на Ибадима. Тот сидел в стороне и курил, глядя на озеро.
   Рибан наклонился к уху Айны и спросил как можно тише:
   - Он останется с нами до контакта?
   - Да, - жестко ответила Айна.
   - Но, понимаешь ли... - Рибан кашлянул в кулак. - Понимаешь, у нас тут друзья... вот связь установили. А он пришел, и все прекратилось. Боюсь, при нем никакого контакта не будет. Остался всего день. Нельзя уговорить его как-нибудь...
   Айна резко отвернулась. Она все понимала, но не могла этого принять.
   - Не обижайся, девочка.
   - Он помогает нам! Неужели вы этого не видите? - Она снова повернулась к профессору. Лицо пылало от возмущения. - Ему плохо! Никто из вас не переживает того, что он. Он борется изо всех сил, чтобы помочь нам, а вы отталкиваете его. А они... - Айна взяла двумя пальцами прибор связи и поднесла к глазам Рибана. - Они слепы и глухи. Они ничего не понимают в людях. Они совершенно не разбираются в нас. Сами нас придумали, а понять так и не смогли. Вот поэтому они сидят на две своего озера тысячи лет и не высовываются, когда появляется что-то, что им непонятно. Если те, кого мы ждем, тоже неспособны понять, что такое любовь... Если бы они сами умели любить, то чувствовали бы в его сердце то, для чего он здесь! Но они холодные, бесчувственные существа, которым только и нужно, чтобы мы исправляли их ошибки и делали за них их работу! Никто из них не смог бы выдержать того, что выносит он. Он в одиночку борется с теми, кого они, боги, так боятся!
   Айна замолчала, тяжело дыша и пылая гневом. Она хотела закричать всем, что любит, что носит под сердцем ребенка и счастлива каждую минуту, проведенную рядом с любимым мужчиной. Она очень боялась того, что произойдет с ними через сутки, то есть, что будет с Ибадимом и с ней. Но сейчас она была почти счастлива, как бывает счастлива обычная земная женщина. И ей было больно, что никто не хочет понять, как мало времени им осталось.
   Внезапно кристалл, который она держала в руках, начал раскаляться. Айна вскрикнула и выронила его. Кристалл ударился о землю, взлетел, выпустил яркий луч и раскрылся веером, образовав экран.
   В этот раз глазам людей предстал не трехглазый инопланетянин, а пейзаж. Вначале на экране медленно проявилось изображение серой безжизненной пустыни, простирающейся в бесконечность под белым странным небом. Изображение стало так же медленно поворачиваться на сто восемьдесят градусов, и вскоре перед людьми была уже другая картина - заснеженное пространство, над которым нависало серое тревожное небо. Возможно, это был не снег, а песок, странный белый песок. Он все время двигался, закручивался в воронки, взлетал то тут, то там тонкими упругими смерчами. Пейзаж был однообразен.
   Наконец среди пылевого тумана обозначились высокие прямоугольные фигуры. Они медленно двигались сквозь пыльную бурю. Их было много. Они шли, вернее, скользили, цепью. За первым рядом следовал второй, за вторым - третий. Фигуры четкими рядами выплывали из невидимости, заполняя собой белое пространство. Они казались призрачными, нематериальными, неживыми. Они двигались с какой-то механической целеустремленностью. Иногда границы между ними терялись, и призраки сливались в одну сплошную линию, а затем снова распадались на отдельные элементы.
   Картине не казалась такой уж страшной. Но она почему-то внушала безотчетный страх, даже ужас.
   Изображение погасло, и экран снова свернулся.
   - Что это было? - прошептал Такин.
   Друзья почему-то посмотрели на Ибадима, будто он должен был знать ответ.
   - Меня это не касается, я же не человек, - буркнул он. - Сами разбирайтесь.
   - Профессор, спросите у них, что все это значит? - настаивал Такин. - Они что, издеваются над нами? Сколько можно? Сколько еще будет загадок? Мы и одной не разгадали, а они все валят и валят. Неужели мы все еще не заслужили доверия?!
   - Замолчи, - прикрикнула Айна. - Профессор, надо найти Ну. Пусть он поговорит с ними. Они явно не просто так показали нам эту картину.
   - А если какие-то погрешности в связи? - предположил Рибан.
   - Вряд ли. Они показали это сразу после моего возмущенного монолога. Может быть, так они хотели объяснить, почему не могут рисковать?
   - Ты права. Но давайте подождем до утра. Ждать осталось недолго. Да-да, давайте подождем до завтра.
  
  8
  
   Капитан Маарам, конечно, догадывался, что боги не могли просто так сбежать. Их уход имел какой-то смысл. Прошли тысячелетия, и все это время боги наблюдали со стороны, соблюдая дистанцию. Возможно, так они хотели узнать, на что способен человек, сумеет ли выжить, встать на ноги, прорвется ли сквозь пелену тьмы ясное сознание. Возможно, на человеческую расу делался какой-то расчет, и с самого начала люди создавались для выполнения какой-то миссии. Возможно, возможно... Да, наверное, так и есть, ведь День Солнца был назначен, а значит, люди прошли испытание. Не исключено, что в этот День люди узнают о своей миссии. И будет это последняя возможность, иначе ОНИ не прибыли бы сами, а отправили посланников, как делали в прошлом. Мда, очень все запутанно...
   Так рассуждал Отай Марам. При этом он испытывал определенное чувство гордости за человечество, сумевшее, несмотря ни на что, сохранить человеческое лицо.
   В видимом пространстве вокруг корабля посторонних судов заметно не было. Не видел их Отай и в увеличитель. Но они с кораблем хорошо знали, что враги где-то неподалеку. Челон не мог так просто отстать, испугаться и уклониться от боя. Он должен быть где-то неподалеку, на каком-то уровне пространства, которым он владеет, затаился и ждет наилучшего момента для атаки.
   Чем больше усиливалась напряженность, тем более молчаливым и вялым становился Третий. Отай понимал друга. Он также понимал, что в последней битве останется один, и был к этому готов.
   Третий говорил, что богам тоже иногда бывает нужна защита... Интересно, как он может защитить богов? Чем может помочь? Он не понимал, почему, имея такие корабли и владея тайнами космоса, боги проиграли войну. Глядя на Третьего, он недоумевал. Да - гуманизм, да - ненасилие, да - благие цели... Но разве так решаются подобные вопросы? О каком гуманизме может идти речь, когда на карту поставлена судьба вселенной? Как человек, Отай этого не понимал. Как человек, он считал, что цель оправдывает средства и на силу всегда нужно отвечать силой...
   - О чем ты думаешь? - спросил Третий.
   - Да так... - Отай поморщился, - не обращай внимания. Прости, если я не очень хорошо понимаю тебя. Все-таки я обычный человек.
   - Это я должен просить у тебя прощения.
   - За что? - удивился человек.
   Третий повернулся к иллюминатору, встав спиной к человеку. Отай не стал задавать наводящих вопросов. Он с тревогой замер в ожидании.
   - Понимаешь ли, - медленно и не очень уверенно произнес Третий, - понимаешь... Высшая раса, боги, как вы их называете, создали о себе миф, сформировали у людей представление о своей могущественности и всесилии. Но на самом деле это не так. Да, мы имеем силу, но мы не всесильны. Ты, наверное, тоже рассчитываешь на меня, но я не знаю, чем тебе помочь.
   - Я не рассчитывая на тебя, - сказал Отай с облегчением. Он почему-то боялся того, что собирается сказать пришелец. - Я давно все это понял. И тебе совершенно не за что извиняться. Я все понимаю. Не беспокойся. Вы хотели создать идеальную расу, а получилось... Но без этого невозможно. В том мире, в котором мы живем, без этого нельзя. Вы оставайтесь собой - богами, гуманными и всепрощающими. Какими мы вас и любили. А мы будем сражаться. Идет?
   Третий резко обернулся к нему.
   - Я тоже буду сражаться! Я сделаю все... что смогу.
   Отай улыбнулся.
   - Ну, тогда приступим. Думаю, пора вытащить нашего дорогого друга Челона из его норы. Посмотрим, что это за День Солнца. Хорошо, если он стоит всего того, что было.
   - Стоит.
   "Ну, и ладно", - подумал Отай Марам.
   И тут на черном бархате космоса начали проявляться очертания вражеских кораблей.
  
  
  
  9
   Учитель и ученик созерцали лунную дорожку, дрожащую на воде. Ночь была ясной, месяц ярко сиял среди россыпи звезд.
   Они сидели на замшелых камнях над обрывом, кутаясь в одеяла. Внизу тихо плескалась вода. В этой части побережья не было никаких построек, только растрескавшаяся от времени подъездная дорога к смотровой площадке, огороженной перилами.
   Учитель и ученик молчали, обмениваясь мыслями и сердцами. Все слова уже были сказаны.
   Ну смотрел на звезды и уже почти ничего не чувствовал, кроме прикосновения их холодных лучей и страшной усталости.
   Ближе к рассвету он сказал Целондроку:
   - Учитель, я хочу остаться один. Прости меня.
   Целондрок молча положил руку ему на плечо. Они попрощались без слов, и старый Учитель побрел прочь, и скоро его силуэт растаял в предрассветном тумане.
   Гуар-Ну прижался лбом к холодным перилам.
   С самого вечера он чувствовал себя как-то странно. Будто кто-то за ним следил. Кто-то невидимый. Это ощущение немного его нервировало. Он пытался сам прощупать пространство, но все каналы были закрыты. Даже те коридоры, по которым он обычно свободно перемещался. Это Ну удивило и озадачило. И даже немного напугало. Он начал опасаться, что не сможет выполнить долг, подведет человечество и вселенную. Это была тяжелая, очень тяжелая ноша, и Гуар-Ну боялся, что не выдержит ее.
  
  10
  
   На востоке край чернильного неба слегка побледнел. Поднялся и прошелестел по песку, поиграв редкой травой, слабый ветерок. Всколыхнулась у берега вода, поверхность озера на мгновение покрылась мелкой рябью. И мир снова затих.
   Ну сидел на растрескавшихся плитах, прислонившись к перилам. Одеяло сползло с плеч, но он не чувствовал холода. Он вообще ничего не чувствовал и не видел снов, потому что его сейчас не было на Земле, а там, где он находился, сны не отделены от реальности.
   "Человек..."
   "Да".
   "Да... Человек... Гуар-ну..."
   "Да, я Гуар-Ну"...
   Ну сглотнул.
   Он представлял себе этот контакт совсем иначе. Рисовал себе льющиеся с неба потоки божественного света, залитый сиянием коридор, по которому его сущность поплывет, охваченная радостью и восторгом... Он не думал, что будет так трудно.
   Он присутствовал здесь физически, телесно. Обычно контакт происходил только на уровне сознания, сейчас же его грубое физическое тело соприкасалось с другим миром напрямую. Это было очень странное ощущение. "Как же такое возможно? - думал он со страхом, разглядывая пустоту, щупая ее руками. - Нельзя же прикоснуться к ЭТОМУ, не избавившись от грубого человеческого тела!" Он висел, вернее, парил или плавал в центре прозрачной сферы, стены которой светились слабым фиолетовым светом. Вокруг сферы не было ничего, кроме бесконечности. Он всматривался изо всех сил, надеясь увидеть ИХ. Ведь они были здесь, он это знал, он это чувствовал.
   "Гуар-Ну... человек..."
   "Да".
   "Человек... Коалиция... Человек... Приветствуем тебя... Человек... Гуар-Ну... Имя..."
   Ну снова сглотнул. Он немного успокоился. Наконец-то появились какие-то новые фразы, кроме "человек" и "Гуар-Ну", которые высвечивались в его мозгу уже целую вечность.
   "Человек..."
   "Да".
   "Человек... Гуар-Ну..."
   Он решил прервать этот странный диалог, набрался смелости и спросил:
   "Где вы? Вы здесь? Я вас не вижу".
   "Мы здесь. Говори. Коалиция внутренней вселенной приветствует тебя".
   Невидимые собеседники словно обрадовались его вопросу. Ну показалось, что они не могли поймать нить и прощупывали пространство. А его вопрос как-то помог им. Он разволновался.
   "Коалиция?.. Вселенной?.. Что говорить?"
   "Говори. Надо говорить, чтобы не ушла волна".
   "Хорошо... Но я не знаю, что говорить. Вы задайте вопросы, я буду отвечать..."
   "Говори".
   "Говорить... я... Хорошо. Раз, два, три, четыре, пять..."
   "Гуар-Ну..."
   Ну собрался духом и задал вопрос, который его очень беспокоил. Он думал об этом уже давно. Уже давно ему стало казаться, что его тело расползается, трещит, как скорлупа, которая вот-вот распадется. Что останется от него после этого контакта? И останется ли вообще на Земле человек по имени Гуар-Ну... Ведь ТУДА нельзя уйти и вернуться.
   "Скажите, я... я не уйду после контакте? Я хочу сказать... я останусь среди людей или меня... не станет?"
   "Ты хочешь остаться?"
   "Конечно".
   "Почему ты хочешь остаться?"
   "Потому что я человек. Потому что я люблю... одну девушку..."
   "Эта привязанность для тебя важнее бесконечности?"
   "Это не привязанность. Это любовь!"
   "Человек..."
   "Да, я человек".
   "Человек... Гуар-Ну..."
   Некоторое время невидимые собеседники не давали о себе знать. Ну снова охватил страх - вдруг он сказал что-то не то и нарушил контакт?
   "Гуар-Ну..."
   "Да! Я здесь!" - обрадовался Ну.
   "Ты можешь уйти или остаться. Выбор за тобой".
   "Я хочу остаться".
   "Выбор за тобой".
   "Я - человек и хочу... Или... или не человек?"
   "Ты хочешь знать?"
   "Да!"
   "Ты не относишься к человеческой расе. Человек ты только физически".
   В глубине души Гуар-Ну был готов к такому ответу, но слова высшего разума все равно потрясли его. Некоторое время он пребывал в шоке, мысли спутались, в голове воцарился хаос, из глаз хлынули слезы, настоящие, материальные, соленые слезы.
   ОНИ не торопили его.
   Наконец, он сумел собраться с мыслями.
   "Кто же я тогда?.. М-медуза?.."
   "Нет. Ты тот, кто умеет говорить со Вселенной. Таких, как ты, всего двенадцать".
   "На Земле?"
   "Нет, в нашем космосе. Они живут в разных мирах, на разных планетах. Некоторые, выполнив свою задачу, уже перешли на другой уровень. Но ты рожден среди людей и этим ты особенно ценен для нас, потому что миссия людей очень важна".
   "Что я должен сделать?"
   "Ты должен привезти профессора Рибана на остров, где мы будем говорить с ним".
   "Конечно, я все сделаю. Как нам попасть на остров?"
   "На берегу будет ждать лодка. И поторопись, Гуар-Ну, времени почти не осталось. Скоро нить оборвется. Мы надеемся на тебя".
   "Я все сделаю. Но... Что случится, если вы снова не успеете передать свое послание? Все погибнет?"
   ОНИ не ответили.
   "Что случится со Вселенной? Скажите!"
   Вместо ответа, в его мозгу вспыхнул зеленый огонь, разлетевшийся на обжигающие брызги. Голову пронзила иглой страшная боль.
   "Проснись, Гуар-Ну! Проснись! Вставай!"
   ...Ну подскочил, ударившись головой о перила смотровой площадки.
   Солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Озеро слегка волновалось. На небо с запада наползал серый туман.
   "Проснись, Гуар-Ну! Проснись! Вставай!"
   - Иду! Я уже иду! Я сейчас!
   Ну соскочил с площадки и бросился со всех ног к лагерю, где ждали друзья.
   "Проснись, Гуар-Ну! Торопись! Торопись!" - подгоняли голоса.
   Профессор, Учитель, Ибадим, Айна и Такин ждали его.
   - Ну что? - взволнованно спросил Рибан. - Что-то уже есть? Будет контакт? Ты что-то слышишь?
   Контактер так запыхался, что не мог сразу заговорить.
   - Профессор, собирайтесь, мы с вами плывем на остров! - выкрикнул он, показывая рукой в сторону Титикаки.
   Рибан, не задавая лишних вопросов, бросился приводить себя в порядок. Положил в рот питательную таблетку, вытряхнул на землю содержимое рюкзаков, выбрал рубашку почище и натянул на себя. Потом выгреб откуда-то расческу и причесал спутанные седые волосы.
   Друзья стояли вокруг в торжественном молчании.
   - На такую встречу иду, - проговорил Рибан смущенно, словно оправдываясь, - надо выглядеть по... по-человечески...
   ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"