Всю дорогу моросящий дождь сопровождал Аркадия до загородного дома. Через тонированные стекла автомобиля и так серая действительность казалась еще мрачней. Уже несколько дней небо было обложено тяжелыми дождевыми тучами. Ни единого лучика солнца не проникало сквозь их плотный занавес, а дождь с ветром, казалось, изо всех сил стараются дорвать остатки листвы с деревьев. Из окна машины были видны давно убранные поля, раскинувшиеся по обе стороны дороги, которые от избытка влаги ярко чернели размокшей грязью. Осень основательно вошла в природу, а осенняя тоска - в душу Аркадия.
Постепенно дождь усилился. В конце концов, лобовое стекло оказалось под сплошной размытой пеленой. Работающие "дворники" уже не справлялись с мощным потоком воды. Это обстоятельство несколько обеспокоило Аркадия. Он давно уже не сидел за рулем, тем более в такую погоду. Только не хватало попасть в аварию! В последнее время даже общество предусмотрительно безмолвствующего водителя и то раздражало его. Впрочем, это уже никого из работников фирмы не удивляло. Аркадий стал другим и к нему такому уже стали привыкать. А над водителем шефа теперь подшучивали, советуя подыскивать новую работу за ненужностью.
Подъезжая к дому, Аркадий внимательно осмотрелся по сторонам. Им овладело безотчетное чувство опасности, не поддающееся какому-либо объяснению. Откуда оно взялось? Впрочем, стоит ли задавать себе риторические вопросы? Тем времени подспудный страх уже преступил к своему угнетающему действию, активно сожалея об отсутствии рядом хотя бы одного телохранителя. Зато дотошная рациональность напропалую упрекала его в расточительности. Действительно, зачем оплачивать услуги, которые сам же игнорируешь? С раздражением Аркадий отмахнулся от роя назойливых размышлений, стряхнув с себя несносное состояние. Еще чего! Малодушие было не по его части, решил он. И только этот амбициозный довод по-настоящему заставил его прийти в себя.
Между тем неотвязная мания преследования все чаще и чаще давала о себе знать. С этим, как оказалось, не так-то и просто справиться. Вот и сейчас подобное ощущение цепко удерживало его под своей опекой. Аркадий запер все, что можно, просмотрел последнюю съемку камеры слежения и выпустил во двор пса, черного добермана, который хорошо знал свои обязанности. Однако хозяину дома этого показалось мало. Он обошел все комнаты второго этажа и даже заглянул в кладовку. Хотел было спустить в подвал, но, спохватившись, что это все-таки перебор, направился в гостиную, служившую одновременно и холлом.
Аркадий не пошел в душ, как это делал обычно, вернувшись с работы. Мерзкое настроение продолжало давить, уверенно распространяясь на все его поведение.
- Вот оно счастье! Никого нигде нет, да еще любой шорох пугает,- с увесистой долей сарказма признался вслух Аркадий.
Подойдя к столику, где теперь постоянно находился запас спиртного в количестве двух-трех дежурных бутылок, он перешел к употреблению содержимого одной из них. Отыскав пульт, Аркадий включил телевизор, рухнул в кресло и закинул ноги на журнальный столик, мельком взглянув на свои мокрые туфли. Он долго тыкал пальцем в кнопку переключения, пока, наконец, не отыскал канал новостей. Как раз передавали сообщения о событиях за рубежом. Молоденькая дикторша передавала информацию о захвате судна суданскими пиратами с целью выкупа. Озвученная ею сумма шокировала Аркадия. Название корабля и его принадлежность, очевидно, были упомянуты ранее. Аркадий заволновался. Именно сейчас неподалеку от места происшествия находился его балкер, а связи с ним вот уже сутки не было. Вероятность захвата его судна, конечно, не исключалась, но зачем волноваться преждевременно? В другое время Аркадий реагировал бы по-другому на обрывок услышанного. Но сейчас он находился на взводе и мог позволить себе, что угодно. Выругавшись отборной бранью, он запустил пульт куда попало и, как назло, попал в зеркальную стойку бара. Звук рассыпающегося стекла заставил его спохватиться. Раньше он не верил в приметы, но в свете событий последних месяцев вдруг задумался над этой стороной жизни: "Ну, какая еще жуть может меня поджидать?"
С минуту Аркадий сидел как в воду опущенный. Затем потихоньку ему в голову стали приходить здравые мысли. Конечно же, его оповестили бы первого в случай чего! К тому же следует отыскать пульт и послушать, что говорят об этом на других каналах. Поднявшись с кресла, он направился к груде осколков, расшвырял их ногами, и извлек из-под них искомый предмет.
Как и стоило предположить, его судно не пострадало. Однако особой радости у Аркадия этот факт почему-то не вызвал. Теперь ему стало досадно за себя и разбитое зеркало. Приложившись к бутылке еще пару раз, он несколько успокоился, и довлеющие мысли потекли не так уж болезненно.
- Так что мы имеем? - спросил он у себя. - Положительных моментов на горизонте не наблюдается. Бизнес пошел в разнос, банковский кредит - кабальный, с переговоров о купле - продаже доли так называемых активов компании я приехал ни с чем. И это еще не все! Органы правосудия, к примеру, вообще перестали со мной считаться! - заплетающимся от выпивки языком подытожил Аркадий.
Этот последний момент совсем привел его в уныние, и он, закрыв лицо ладонями, покачал головой. Теперь у него появилось такое чувство, как будто его поставили к стенке, хотя и фигурально.
Аркадий припомнил, как следователь прокуратуры сообщил о том, что этот уголовник Ник Панда выпущен под расписку о невыезде за недостаточностью улик. Труп ведь так и не нашли. А как рьяно рыли еще совсем недавно! И уж совсем было противно слушать доводы подозреваемого в отношении своей невиновности. Следователь Воротилов не без удовольствия передал ему в частности следующее:
- Может, барышня хотела бросить своего жениха. Только от него было не просто отделаться. Вот и устроила спектакль...
Потерпевший жених резонно подумал, что представитель Фемиды внутренне солидарен с такой интерпретацией ситуации зэком. Почему нет? В очередной раз он взял фото Светланы, стоящее на камине, и начал всматриваться в ее черты, будто видел впервые. Если раньше ее улыбка казалась ему солнечной и прибавляла настроения, то теперь воспринималась, как издевательская, от которой сразу стало тошно. Его брови сдвинулись. Надо, надо покопаться в памяти! Аркадию хотелось выяснить, что же должно было насторожить его, да, видимо, ускользнуло из поля зрения.
Он ругал себя за излишнюю самоуверенность и легкость, с которой пропускал мимо ушей женскую болтовню, считая ее пустой. Да, видно, прок в ней все-таки был. Аркадий пытался извлечь из памяти подходящие фрагменты жизни, превозмогая хмельное самочувствие. Почему-то вспомнилось, как всякий раз, когда его невеста увлеченно рассказывала о покупках, магазинах, клиентах, тенденциях в дизайне, он отвлеченно улыбался и кивал в знак согласия, думая о своем. Когда же Светлана интересовалась успехами в его бизнесе, настроение будущего супруга портилось, поскольку такие разговоры напоминали ему о присвоении ее наследства. Поэтому Аркадий рассказывал о своих делах либо запутанно и непонятно, либо лаконично, особо не вдаваясь в подробности. Это, как он считал, должно было отбить ей охоту задавать бесполезные вопросы. Собственно, эта тема потихоньку стала для них не популярной. А может, на то была другая причина? Аркадий покрутил фотографию в руках и, подойдя к комоду, сунул ее в ящик.
Он припомнил, как часто раздражался из-за того, что Светлана частенько дистанцировалась от него. Вроде бы и подпустит к себе и тут же - на попятную. Свое нежелание до свадьбы переезжать к жениху она поясняла отнюдь не благовоспитанностью, а тем, что значимость предстоящей свадьбы от этого поблекнет и станет простой формальностью. Романтическое настроение будущей жены Аркадий не стал испытывать, тем более что их отношения давно потеряли свое целомудрие в общепринятом понимании этого слова. С другой стороны, благодаря поведению невесты, Аркадий ощущал свежесть отношений. Кроме того, приближающая знаменательная для них дата будила в нем даже некое третное ожидание. Прощаясь на ночь, он всегда целовал ее в щеку, игриво шепча на ухо:
- Мы наверстаем свое.
Потом он брал ее руку и целовал, вожделенно глядя в глаза. Но это было еще не все:
- Мой ангел! Целую кончики твоих крыльев!
Он знал, что это произведет на нее должное впечатление. Еще бы, кто из женщин останется равнодушной к подобной высокопарности.
- Это плагиат! - восклицала, смеясь, Светлана, - нельзя эксплуатировать пушкинские комплименты жене, надо и самому постараться в этом направлении.
- Дорогая, тебе разве неприятно, что я наконец выучил такое изящное изречение? Тебе же оно очень нравиться. Помнится, ты им столько восхищалась. К тому же Пушкин об этом не узнает. В свое оправдание могу сказать одно - люблю тебя.
Светлана улыбалась, может, даже была польщена, но только ожидаемого после этого Аркадием:
- И я тоже, - почему-то не следовало.
Иногда жених мягко интересовался:
- Почему бы тебе не сказать, например, что ты испытываешь ко мне взаимное чувство?
- Разве ты не знаешь? Я уже говорила об этом. Ты ведь не женщина, чтобы тебе об этом повторять. Кроме того, одни и те же слова постепенно девальвируют. Я хочу сказать, теряют свою ценность. Лишь неназойливые женские признания в любви являются истинными откровениями!
С такой философией на пороге супружества трудно спорить, и Аркадий этого не делал.
Еще один случай всплыл в его памяти. Это было за полгода до гибели Светиных родителей. Ее отец срочно вызвал Аркадия к себе в кабинет. Тот не знал, что и думать. Боясь быть застигнутым врасплох, он просмотрел всю имеющуюся в его ведении текущую документацию. Но дело оказалось несколько в другом, хотя и касалось бизнеса. Его шеф, человек занятой, предложив Аркадию присесть, сразу перешел к делу:
- В Москве намечается деловой раут, где будут интересующие меня лица. Как правило, на такие мероприятия приезжают со своими вторыми половинами. Я же хочу взять с собой и дочь. Она не должна быть одна, и поэтому предлагаю тебе составить ей компанию на тот вечер. Но это во - вторых, а во-первых, ты мне там понадобишься, если все пойдет как надо, для оформления деловых бумаг. Принимаешь приглашение?
Безусловно, Аркадий согласился. Как пропустить такую замечательную возможность, чтобы отличиться и набрать дополнительные очки в глазах шефа? В оперативности решения вопросов он был расторопней всех замов, быстро ориентировался в ситуации, не задавал лишних вопросов, схватывая все нюансы на лету. Такая деловая прыть, естественно, солидно оплачивалась и была востребована, особенно в экстренных случаях.
Евгений Антонович был абсолютно уверен, что Аркадий правильно поймет сказанное, а уж тем более не примет на свой счет ничего лишнего. В своем заме, хотя и преуспевающем, он не видел будущего зятя в силу наличия более перспективных женихов. Относительно обходительности и наличия других джентльменских качеств у Аркадия он не сомневался, считая его достаточно умным, чтобы не скрывать их на предстоящем рауте. Изложив вкратце, какую информацию нужно подготовить к отъезду, Евгений Антонович быстро свернул разговор и отпустил его.
Иногда совершенно безобидные обстоятельства воспринимаются завидными посулами и вселяют такие радужные надежды, отказаться от которых просто немыслимо. Именно с этого разговора Аркадий стал смотреть другими глазами на Светлану, то есть не как на дочь босса. С тех пор он как бы невзначай старался чаще попадаться ей на глаза, когда та приезжала к отцу на работу, и стать заметным для ее матери. Находя всякие благопристойные поводы для звонков на домашний телефон Евгения Антоновича, он специально подгадывал время, чтобы трубку могла взять его жена. Он был предупредительно любезен, но не переигрывал, пытаясь лишний раз напомнить о себе и закрепить хорошее впечатление. Надо сказать, это хоть и не сразу, но принесло свои плоды. Если поначалу Евгений Антонович отчитывал Аркадия:
- Звони ко мне на мобильный, если что-то срочное, - давая понять, что их отношения сугубо деловые, то постепенно перестал обращать внимание на эту сторону отношений.
Аркадий знал, что у Светланы был бойфренд из Москвы, но их роман уже изжил себя, хотя родители с обеих сторон и намеревались уже породниться. Только молодые, как говорили, настолько остыли друг к другу, что прежде теплые отношения между семьями так и не сложились в финансово-брачный альянс.
- Жаль все-таки, что я так мало знаю по этому поводу, особенно в части расставания. Интересно, намеревался ли он вернуть ее? Кто же из них был инициатором разрыва?
Аркадий подумал, что эта история мутная и что при таких высоких ставках серьезными отношениями не разбрасываются. Что-то тут не то!
Но стоит ли об этом думать? Надоело уже заниматься догадками и копаться в них. Какой толк? К тому же, чтобы представить отношения Светланы с тем молодым человеком, у Аркадия просто не хватало сведений. Ему уже хотелось оставить такое практически бесполезное занятие, как вдруг взыграло самолюбивое "эго". Сделав над собой усилие, он отогнал сонное состояние, подогреваемое спиртным, и решил:
- Нужно бы отыскать ответы на все вопросы. Наверняка где-то должны оказаться аналогии. Если я докопаюсь до них, все станет на свои места и не только в моей голове.
Итак. Говорили, что Светлана даже вспоминать о нем не желала. Наоборот, она всячески подчеркивала, что стала свободной, как птица в полете. Аркадию почему-то вдруг пришли на ум слова, сказанные ею, когда она уже стала его невестой:
- Люблю высоту. Вот это настоящая нирвана.
Он тогда еще удивился:
- На чем же нужно летать, чтобы так неадекватно чувствовать себя?
- На самолете конечно! А ты что думал? - шутила она.
Теперь ему было не смешно, как тогда, и он, пожав плечами, буркнул:
- Глупости все, - но распространился мыслью, - как ни крути, мне без помощи ее подруги не обойтись. Как же восстановить, точнее сказать, приобрести ее расположение? Это не просто, но других вариантов нет.
Аркадий отчетливо представлял, что ему придется изощряться в словесности перед Ниной, а может, даже и унижаться. Ему совершенно не хотелось окончательно потерять лицо. Стало противно. Только ко всем прочим, знающим Светлану, он понимал, обращаться не стоит. Аркадий взял мобильный телефон и набрал Нинин номер. Гудки прервало сообщение:
- Абонент находится вне зоны досягаемости.
- Какая наивность с моей стороны! Конечно, она поменяла номер, - и тут же самодовольно ухмыльнулся счастливой мысли, - Нет, сто процентов не поменяла. Ждет звонка подруги. Вдруг позвонит!
После нескольких неудачных попыток связаться с Ниной, Аркадий отбросил телефон в сторону.
- Дура! - и тут же спохватился: - Безусловно, она - не дура. Если что и знает, мне не скажет, и еще выкрутит ситуацию. Единственное, что хотелось бы послушать, - ее настроение. Вот это действительно хорошая идея.
Не прошло и десяти минут, как Нина объявилась сама. Аркадий даже не поверил, что она так легко пошла с ним на контакт. Сразу же появилось ощущение, что это засада.
- Привет, - раздалось в трубке.- Звонил? Что нового? - спросила Нина.
Аркадий начал издалека:
- Привет! Рад, что ты отозвалась... Я просто подумал, может, ты что-нибудь необычное вспомнила. Мы могли бы об этом поговорить. Знаешь, мне плохо без Светы, я скучаю по ней. Поговори со мной, ведь ты была ей тоже близким человеком. Прости, если я не всегда был сдержан с тобой. Нервы шалят...
- Да ладно, чего уж там, - перебила она сочувствующим голосом, - мы оба позволили себе нелицеприятные высказывания и эмоции, к сожалению. Скажем так, погорячились. В общем, не обижайся! Сам понимаешь, мне тоже тяжело. Самое главное, что есть надежда на то, что она жива.
У Аркадия мелькнула мысль: "В таком духе она может продолжать долго", - и он решил спросить напрямую, пытаясь обескуражить постановкой вопроса,
- Нин, а ты что в отношении всего этого думаешь вообще?
- Я до сих пор не понимаю, как такое могло произойти. Мы ведь все готовились к вашей свадьбе... Тебя что-то встревожило? Плохие новости? - в голосе Нины послышалось неподдельное беспокойство.
- Да нет, просто мне одиноко. Можно, я позвоню тебе еще потом? - грустно произнес Аркадий.
- Конечно, звони, - быстро отозвалась Нина, догадываясь, что новостей в принципе нет.
После телефонного разговора Аркадий подошел к окну и, открыв его, закурил. Дым обволок его мысли. Он уставился в одну точку перед собой. Такая своеобразная медитация неожиданно вылилась в одну короткую фразу: