Пошарил, пытаясь повыше натянуть одеяло, но не зацепил. Мягкое, рукой нащупывается, но не цепляется. А? Не хочется размаиваться. Попытался, перевернувшись, устроить в належанное тепло замерзший бок и снова уйти в сон. Рывком привстал, упал озябшим плечом в горячее тепло продавленной ложбинки, аж опалило. Ничего не знаю, знать не хочу. Спать, все, все... Сплю... Сплю... Еще немножко...
С улицы доносится неумолкаемый птичий щебет. Даже не знаю, что за птицы способны так свиристеть без перерыва? Может, синицы? Или воробьи? Нет, не воробьи. Громко-то как! Не дадут поспать. Так орут, что кажется, прямо над головой, всей стаей расположились. Жаворонки, блин!
Сыростью пахнет. Ночью прошел дождь...
А вот этот запах незнакомый, непонятный. Что-то похожее на...
Перед глазами, чуть не расцарапав мне ноздрю, возникла пятипалая лапа с сцепившимися в кривой пучок черными когтями. Один, по центру - громадный, острый, хищный - толстая глянцевая цеплялка. Уродливые вздутые пальцы переходят в маленькую ладонь, покрытую сетью морщинок. Гадость какая!
А-а-а! Удар автоматический! Левой рукой отбиваю нависшую над глазами нечисть и резко откатываюсь - бежать! И тут... И тут я понимаю! Это моя рука! Лапа. И вторая такая же. Это моя. И визг-писк, который режет уши - это мой писк! Не ААА!, а писк. Цвик - пси, цвик, цвик!!!
Шиза.
Все.
...Бамбук... Ба-амбук. Бам... Бам. Баамбук.
Не знаю, сколько уже так сижу. Лежу. Сижу...
Трава вокруг бамбук напоминает. Редкие стебли, торчащие из-под земли. А между ними клочки какого-то мха. Плесени. Мха...
И никакой это не бамбук, просто высокие стебли с широким листом. С длинным широким листом, выше меня раз в пять. Но редкие. Небо вижу. Хрен ли это - трава! Это деревья такие... Не-а, это растения, так точнее. C-cабли из земли растут, кромка листа серебристая, острая, сразу во рту стало кисло, как представил. Наверняка п-порежусь...
Я проснулся в лесу. Покрытый мехом - живот серебристо-бежевый, к бокам коричневею. Шерсть ровная, густая. Средняя такая, почти короткая.
Я мальчик, но видно плохо, брюхо мешает, трогать не решился. Не с моими когтями. Во рту клыки. Или резцы. Когти не дают пощупать пальцами, а языком толком не определить. Спереди резцы, но и клыки по краям есть. Все острое.
На ногах... блядь! Блядь!!! На задних лапах тоже когти, но маленькие по сравнении с тем, что творится спереди. Задние аккуратные, как у всех зверей. Может - след оставить и по нему определить, кто я? Кто я!
Где я!!!
Земля жесткая. Хотя недавно был дождь, воздух влажный. Или это утренняя роса разлита в?...
Кто я? Грызун, как это не... Чего себе врать. Эти резцы во рту не спроста. Чего-то я ими резать должен, х-х-рысть. Хотелось бы надеяться на всеядность - эдакие когти на руках. И клычки. Но придется признать - грызун. Писсстча...
А вдруг здесь хищников нет? Поживем тогда. Всех убью, кто не спрячется!
Вот найти бы АКМ, или хотя бы пистолет. Или что-нибудь. Можно травину эту бамбучную перегрызть у основания, она острая - хоть какое-то оружие, если что...
Только не удержу я в когтях травину.
Блин! За что?!!
Нет, я сплю. Факт.
...Я хочу пить. И, кажется, есть? Есть! Нет, это не очень хочется. Сильно, но не очень. Пить хочу. Перенервничал наверно.
Интересно, что эта тварюшка, в которую я превратился, ест? Неплохо бы сожрать сумасшедшую птичью свору, которая надо мной продолжает орать. Птичку бы зажарить... Тогда я должен уметь их ловить. А их не видно. Только слышно. В прыжке чтоли поймать? С моим-то пузом...
П-прыжки накрылись.
Что-то я торможу, даже в мыслях заикаюсь. Крепко меня накрыло.
Пошел на запах. Вроде - оттуда водой пахнет, слабенько, но тянет мой организм в том направлении. Нюх у меня обнаружился. Поэксперементирвав, понял в чем здесь фишка. Раньше я чувствовал компот из запахов, разве что какой-то один слишком сильный выбивался из общей свалки. А сейчас каждый ощущаю отдельно, струйкой. Отдельно бамбук, отдельно мох, отдельно земля. Даже птичья сволочь спускает иногда с небес тонкие белесые струйки. Я его - запах - пожалуй вижу. Ну - белесые же струйки. Не обьяснимо. Этих птицев здесь вьется больше десятка.
А у меня два запаха. Нижняя часть иначе попахивает. Не то чтобы неприятно, но иначе, похоже на запах торфа. Он меня и разбудил, и, сука, какой-то он слегка коричневый. Неужели... Плевать. Не до того.
Интересно наблюдать свои четыре ножки, бегу-то на четырех. На двух могу только стоять. Не быстро получается, но - интересно, нормально, так наверно и положено. Не думать - и они сами двигаются в нужном направлении. Шустро и совершенно легко, никакой одышки. Если бы я с такой частотой мог раньше ногами двигать - чемпионом бы стал. Жаль что эти коротенькие, особенно задние. Ишь, как они... О-о! У-о-о!
Блин, как больно! Со всего маха впилился головой в идиотский корень! О-о! У-ой! Засунул голову между передними лапами и бегом. О-о-о!
А куда я так весело бегу? Нет, понятно, пить-пить, но ведь и думать надо! А вдруг?!! Зверь я, конечно, крупный, весомый. А почему бы и не медведь? Вполне возможно - медведь. Лапы такие... Мощный, увесистый! Может, такой необычный - как коала, например. У того сумка на брюхе, у меня резцы в пасти. В пасти, во! А коала - мелочь, листвой питается. Эвкалипты ест. А мне мяса охота. Баранинки бы сейчас или свининки... Шашлычок! Р-р-р! Черт, опять этот писк.
Оп-ля, вот и водичка. Похоже на пруд, странно, что вокруг ничего не растет, придется по раскисшей глине подход искать. Хотел свои следы посмотреть - ну, смотри. Узнаешь? Вроде с того берега есть спуск к воде. Осторожненько... Осторожненько...
Господи, ну и муть! Грязь, взвесь. Сдохну...
Через портяночку бы процедить, да где та портянка.
Ого, у меня усы есть! Не замечал. Удобные, как щупальца, ими потрогать можно, прежде чем в рот волочь. Холодненькая...
Уф-ф-ф.
...Надо поискать другой водоем, лучше бы реку. Пруд рядом с лесом, с моей лежкой, но пить такое постоянно?.. Кстати, а где это я? Будто разделительная полоса через дебри пролегла, как мечом прорубили, а посередине полосы - пруд. Или грязное озеро.
Похоже на заросшую просеку. Как будто морской лайнер через лес волокли, да не один раз, земля до камня продавлена. Вон, дальше по просеке еще один пруд, вдруг там вода почище? Пойдем?
...На небольшой глубине просматриваются все детали дна. Абсоютно мертвого, ни водорослей, ни личинок, ни пиявок. Голый грунт. А в водном зеркале в мельчайших деталях отражается моя физиономия. Морда! Боже мой. Я - хомяк.
Всех убью, всех перережу, суки!
Я хомяк...
Я пить не буду!
Кто!!! За что!!!
Хомяк.
Смирись, бойся и выживай.
"Главная цель - выжить". Бляди...
Хоть топись.
... Хомяки не долго живут, года два или три. А я явно взрослый. Утешает...
А может быть я такой гигантский хомяк? И весь этот мир населен гигантскими хомяками. всю природу подмяли. Хомячья цивилизация, например, я же не знаю, где я? Каждый сам за себя, все в норку, чуть что - закрыться, припрятать и не дышать. И здесь так же?
Когти у меня не хомячьи, надо будет опробовать.
Слоновый хомяк! Бегемотский!
Надежда умирает последней. Ну, хоть не крыса...
Даже есть расхотелось. Хана аппетиту.
Блин. Цветов не различаю. Ни одного. Различные варианты серого оттенка, не так как в черно-белом кино, гораздо подробнее, но других цветов нет. Только сейчас обратил внимание. Ну и хрен с ними, с цветами. Чего мне - цветочки собирать? До кучи пусть и это. Насрать.
Вопрос - чем? В смысле - жрать я чего должен?
Нужен амбар. Ищи, Бобик, ищи!
По-прежнему хочется мяса! Хлеба, рыбки жареной, картошечки с соленым огурцом - человечьей еды. Как хомяк - я должен питаться колосками, что-нибудь из зерновых. На чем-то это пузо наедено, вон какой вымахал! И это что-то надо срочно искать. На бамбуке пока ничего не выросло. Вообще - ощущение начала лета, а моя еда вызревает к осени. Интересно, что всякие суслики жрут на полях, пока они не заколосятся? За что их так не любят? Попытался грызануть стебель ближайшего деревца - дрянь, не жуется, не вкусно и организм, кажется, такому поступку не рад. Бе-е-е. Пробовал прислушиваться - вдруг какая-то из запаховых струек, все время пересекающих мой путь, покажется аппетитной. Фигня всякая, столовкой не пахнет. Блин, что же тут жрать?
Пока на просеке солнце рассматривал, пришел к выводу что сейчас часов десять -одиннадцать утра. Да... Черт возьми, как же есть хочется, все сильнее, сильнее, скоро уже схватки начнутся. Боже мой, я - обжора!
Не мох же я ем...
Уверен? А давай попробуем...
Все, я не у нас, точно! Выкативший на меня из-за пучка деревьев жук был величиной с собаку - точнее не рассматривал, удирал. Еле успел - верткий, скотина, из ничего возник после короткого треска, тум-тум - и... Ни черта себе у него челюсти! И чего теперь делать? Здесь наверно еще такие есть?
Ну точно! Как только стал отсматривать движения - все вокруг подергивается, колышется. Вон там муравьиная голова высунулась и тут же назад. И за тем бамбуком что-то мелькнуло. Меня боятся!
Нет, на жуков и прочую членистоногую братию я охотиться не буду. В рот не возьму. Нет. Нет!
Надо поискать свою нору, должен же хомяк где-то хранить запас?
Че? Ищем, где мною сильнее воняет.
Не понимаю юмора ситуации. Тупо не понимаю. И что? Хомяк - и зачем? И кому это надо?
Мысли уже хомячьи, коротенькие. Мозг в черепушку не вместился или усох до предоставленного размера. Скоро перейду на видеоряд без слов. А потом на инстинкты.
Есть желание устать бороться.
А давай спляшем напоследок и закатим монолог. Пляшущий гигантский хомяк - это круто!
Ага, жук гигантский, хомяк гигантский... Планета гигантов. Представляешь, каков здесь слон. А лиса? Давай, можно смеяться!
Жрать хочу! Ну, несите жука, посмотрим... Ножку. Если пожарить...
Уже полдень, наверно... К вечеру отброшу копыта от голода! Сдохну, факт, как последний хомяк.
Слышал от кого-то из девчонок, что все мужчины мнительные.
?
Нору я свою все-таки нашел. По запаху, как и надеялся. Зверек я был чистоплотный, гадил на стороне, но, похоже, часто и, к сожалению, недалеко. Откуда ветер не дуй - тундрой попахивает. Посему больших трудов обнаружить мой теперешний дом не составит - тундра кольцом окружает родовое гнездо. Пустая нора, все подьедено за зиму или весной, немного соломы, пуха и перьев в самом дальнем отнорке. Все это я определил наощупь в кромешной темноте и быстренько выбрался назад. Задницей вперед, развернуться не догадался, башка совсем не работает. Задача по поддержанию жизни в моем слабеющем жирном теле не решена. И, по-моему, оно уже не такое и жирное. Худею. Грустно это все.
С горя погрыз бамбук. Куда дальше?
Вперед, пока что-то съдобное не учую. Вариант сдохнуть с голоду в норе - в безопасности, с гордо поднятой головой - не устраивает. Вот такая я скотина - прожорливая и упрямая. Прогрызем дорогу к свету через горы овощей!
А если моя шкурка привлечет кого-то из славной когорты жаждущих мяса - так тому и быть. Пусть мой отважный писк встанет комом в его глотке. Я тоже хочу жрать и опасен!
Нашел старый желудь. Само собой - гигантский, с чемодан. А заодно и дуб - такой, что и не обежать. То, что это дуб, я по листьям установил. Вот так совершаются открытия. Пер как танк по бамбуковым джунглям-дебрям и вдруг вывалился на открытое пространство с такими великанами, что просто дух захватывает. Все, нет у меня сравнений. Куда там нашим небоскребам, это... Это - вообще! ЭТО - дух не захватывает, а вышибает. А желудь - подарок, компенсация, чтобы было что закатить в отвисшую челюсть.
У каждой хорошей вещи чаще всего есть хозяин. Особенно у жратвы - сколько раз моя прежняя жизнь это доказывала. Судя по всему, приготовленный к сжиранию жолудь тоже так решил и позвал хозяина на помощь. А как иначе обьяснить? Сколько уже здесь болтаюсь - ни одной твари под ноги не попалось. Жуки (ведь меньше меня, да?) и прочая мелочь не считаются. Этот сын шакала и жабы появился именно сейчас! Ну подумаешь, что в полтора раза крупнее, видали мы таких! Хамячье!!!
Вот тебе, вот так и вот так!! И еще вот так, и за ногу укушу, чтобы запомнил! Вот тварь - поесть спокойно не даcт! И не попадайся мне больше, ваще убью!
А желудь оказался не вкусный. Но из принципа сьел и еще два нашел, чтобы с собой забрать. Оба катить не получилось, с третьей попытки затолкал в защечные мешки и поволок на подгибающийся шее, изредка тормозя подбородком по земле. Рот не закрывался. Тьфу, еще и песок попал. Понимаю, смешно, а как?
Не на выставке.
В следующий раз возьму один, за левую. Хоть рот удастся закрыть! Цвик?
Сижу у норки, солнышко светит, бамбуки шелестят - ветерок. Готовлюсь мыслить - что же со мной приключилось, как жить дальше! Сходу не получается, паника накатывает. Расслабляюсь. Паника откатывает, но мысли не катят. Опять готовлюсь...
Ну не стреляться же.
Выжить, оно, конечно, можно, чтобы подохнуть от старости через год-два. Типа - крепкий хомяк попался, хищникам не дался - в норке пересидел, на воде и жолудях перезимовал, детей поднял и норку им завещал. Чудо, а не перспектива.
А чо? Все так живут...
Не хочу!
Хм... Какой я необычный. Не рядовой.
Детей поднял - это что, это значит я должен еще и хомячиху оприходовать? Скотоложец!
Значит мы пойдем другим путем...
Домой хочу.
Блин, еще заплачь тут! Думай. Тыковку напряги. Ты здесь самый разумный хомяк! Усек?
Та сволочь, что меня ограбить хотела. Жмот...
Я же умнее, правда?
Умнее, успокойся, и сильнее, и храбрее. Давай, дальше думай.
Да, надо признать, попал...
Может - надо подробнее здесь разобраться, исследовать флору, фауну, определить розу ветров, чтобы картинка сложилась окончательно. Извернуться и вспахать делянку, как Робин Крузо, засадить ее зерновыми, которые возможно уже завтра попадут ко мне в лапы. Найти железо и нефть, заставить аборигенов с собой считаться. Найти этих аборигенов и нагнуть, пусть слушают мои советы. Хоть чему-то я за свои почти восемь классов научился? Может здесь местная круть во дворцах живет и на звездолетах рассекает, стану придворным главным дворцовым хомяком... В космос полечу... А там...
...Все может быть.
Не веришь?
Борща хочется. Как мама делала, со сметанкой...
Магом стану... Жратвы наколдую. Превращу себя в прекрасного принца.
Или местной Василисе Прекрасной попадусь под ноги на болоте - она меня поцелует - Какой хорошенький!, а я - раз! и в принца обернусь. Попалась! И замуж.
Хорош шутить.
Не, замуж не хочу, рано мне.
Хватит, говорю.
Нет, ну что-то надо делать! Жрать, спать, не заболеть, размножаться. Срок - два года. И ради этого жилы рвать?
А ничего не делать - тогда только жрать, спать, не заболеть. Не размножаться. И через два года закономерный финал. И никто не узнает, где могилка моя, а норку заселят абсолютно посторонние.
Собаку что ли завести, хоть одна родная душа... Чем кормить?
Овсом! Буду на ней верхом ездить, если допрыгну.
Вот она, проблема с размерами - мозг маленький. И тупой.
Рук нет. В носу и то не поковыряться! Че делать, чем делать?
Блядь, политикой займусь, раз больше ни к чему не способный.
Ладно, может, местные хомяки до ста лет живут или вообще бессмертные. Весь лес успею объесть.
Не ной.
Не ною. Обидно, у меня даже девушки не было. Не женщины, а девушки, чтобы любовь...
Что последнее помню? Помню, как заснул. Cон помню.
И все. Здесь.
Здесь не сон. Головой так трахнулся, до сих пор шишка. И синяк, наверно. Бо-ольно!
Мои текущие размышления прервал недобитый мною гад. Явился на мою полянку, перед моим домом и - гляди как по кругу пошел кандибобером! Брачные танцы! Где-то капуэру изучал?
Вообще-то я его давно заметил, издалека. Бамбук вокруг не то чтобы редкий, но не спрячешься, я хоть и дурак-дураком, но движения отсматриваю. Да и слышно было -стучит, сопит. Он и не прятался, шел себе. Не в одиночку, втроем, как положено. Прихлебатели поменьше, но, тоже - вполне, с меня примерно. Хрена! Я и четверых в одиночку бил, не ссы. Злой, ферштейн?
Думал, втроем начнут, но девушки остались понаблюдать.
Девушки, а что? Не знаю, мой нос мне четко сказал, без вариантов. Семья у них, что ли? Может, и нора не моя?..
Пусть посмотрят пока, а полезут втроем - забуду, что дамское сословие, вспомню, кто здесь человек. А они обе хомяки, и никакого им мужского сочувствия. Че - мы их отличаем? Хомяк и хомяк.
Ну, смотри, туша, предупреждал что убью, если еще раз попадешься. Мясо!
Не в настроении я, зря ты так...
На маты мои, похоже, откликнулся.
Или все-таки это его нора?.. Воняем с ним одинаково (нюансы), а дамами, когда нору нашел, не пахло. От них вообще... Специфицки... Фиолетовые, та что посветлей - в запаховом спектре как марганцовка.
С потомством без вариантов, а ты боялся, переживал. Да-да, переживал, ну признайся...
Осталось патетически воскликнуть:
- Да мог ли я еще вчера представить, что буду драться с хомяком на пороге...
- Что я, барон фон..., в своем доме, буду принимать!..
- Доколе!!!
Еще один звоночек моей деградации.
Помнишь, как на пороге с ментом дрался? Как он меня за шкирятник поднял, а я его под колено, в кость, лягнул? А он мне плюху - чуть голову не сорвал, оглох, и стряхнул на лестницу - я кубарем! И внизу сапогом, по ребрам... Ботинком ментовским. Хорошо подрался, да... Но проиграл. Сцука. Ладно, я тогда совсем маленьким был...
Как сказал Грозный Иван Васильевич, тот что управдом -Танцуют все!
Сейчас станцуем!
Девки заняли свои места. Почему-то не на попе, а на живот улеглись? Пушистенькие.
Все-таки весна, боец. И все, как всегда, из-за баб.
Первый бросок громилы я пропустил. А второго не было. Он вцепился резцами мне в плечо, а я, за неимением иных вариантов, в подставленное горло. Не совсем в горло, ближе к холке, но нижними зубами зацепил. Еще и лапами сцепились, он сверху. Больно, само собой, но эта сволочь не отпускала плечо, мне оставалось только напрягать челюсти и терпеть. Поскольку чтобы поплакать и покричать пришлось бы выпустить кусок захваченной шкуры. А так, потихоньку, подрабатывая нижней челюстью и спускаясь к глотке, я смог нащупать что-то жизненно важное у противника, потому как - он перестал меня крепко, по-родственному, обнимать, а начал ожесточенно выдираться, вытащив наконец свои резцы из моей плечевой мышцы и громко вопя. Страшно было, что вдруг задней лапой с когтями - да в брюхо, очень уж дергался, я прямо прилип, старался ногами захватить, чтобы за спину. Резкий, оглушающий визг! Перетерпел и опять зубами подработал, подбираясь еще пониже...
Бум!! Бум - бум! Дальше грохот шагов приближающихся гигантов слился почти в дробь. Отпустив примолкшего противника, на подгибающихся рванул к норе. Очень больно. Упал. И тут же, вскочив, не опираясь на левую (перед глазами мелькнула развороченная рана в ладонь) допрыгал до входа. Успел, нырнул и сразу в спину толкнуло. Кто-то еще, не давая нормально опереться, проталкивал меня вниз. Больно, черт! Но ускорился. В голове пусто - кто? Что? Продвинувшись на несколько корпусов попытался приостановиться, сзади куснули. Самки собаки! По запаху - кто-то из них или обе сразу. Продолжил ползти, но вдруг сверху хлынула вода, да так, что еще и протащила.
Выполз я последним, почти утонувший, минут через десять. Меня уже не ждали, паковали манатки. Пять минут - и никого бы рядом не было. Но я не хитрил, я полз, как проклятый - на инстинкте, кашляя, хрипя, теряя последнюю кровь и цепляясь когтями за оплывающую грязь стен. Полз из могилы. Плечо онемело, немота распространилась на шею и двигалась дальше, к затылку, сознание мерцало. Полз. Полз.
Это были мальчишки. Обычные огромные человеческие мальчишки, от которых разило потом, мочой и прочим человеческим букетом. Два пустых ведра и палка - вот и весь инструмент. Босые. Это я разглядел, когда меня, профессионально ухватив за шею, чтобы не мог укусить, подняли к глазам, рассмотреть. Удостоился. Внизу был мой бескрайний лес - луг, поле. В десятке шагов - тележная колея грунтовой дороги. Пара луж в колее - мои озера. Невдалеке тот лес, в котором я добыл свою первую пищу в этом мире. Шагов двадцать, пятнадцать. Дубы...
Все, что успел.
Меня сунули в мешок, бросив на трупы аборигенов. Добивать не стали - палку надо было поднимать с земли. Или... Ну, не знаю. Что-то гулко гремело, понял только смех. Языка их не знаю, да и в голове шумит, хреново мне. Деревенские, наверно, на шкурки наших бьют - десять шкурок копейка. Далее потерял сознание, не помню.
Ну почему, почему все не так! Мог же прожить свой век на этом поле, как все. Как поколения до меня и никакая сволочь... А так - в первый же день. Ну что я сделал? Что не так? Что за невезуха! Хотел в королевские хомяки - вот и попал.
В темноту завязанного королевского мешка.
Что там короли говорят? Гудят, грохочут, ни слова не понимаю.
Мысль материальна.
Стоп! Я еще в космос хотел! Попрошу не забывать.
- Батяня, дозволь нам с Ишкой на ярмарку. Сегодня городские приедут. Работы все поделаны, маманя ввечеру обещала. Дозволь, мы недолгова...
Тощий усталый мужик с изрезанными морщинами лицом задумчиво и недовольно пошевелил бровями, дернул краем рта.
- Катуня на огороде, сбегай, может еще что ей надо. Сходи, сходи, не ленись. Всех делов не переделаешь, запомни. Почто на ярмарку, разбогатели штоль? Потом ко мне возвращайся, я дел-то найду. Ярмарка, ага...
- Мы мышов за неделю у поля почти две сотни набили. Хряська пять полных медяков за шкурки дал. Как договаривались - вот деньги, а медяк наш с Ишкой. Дозволь на ярмарку. У нас еще мышь подбитый остался, шкурка порченая, а на ярмарке городские из жалости, может, куплять. Пропадет мышь - и деньги пропадут. Хряська порченных не берет. Дозволь попытаться. И в дом чего прикупим, если насмотрим. Дозволь, батя.
Белобрысый пацан лет десяти еще раз искательно заглянул в отцовские глаза и, не дожидаясь ответа, закричал:
- Ишка-а! Бегим на ярмарку, мыша бери...
- А вот он, мышь - подняв над головой берестяную коробку откликнулся вывернувшийся из-за плетня Ишка, точная копия старшего брата, только сопливая до крайности.
- Да не тряси ты туес, подохнет. Мягче неси. Вот так. Побежали!
Этот черный (черный, черный!) человек и впрямь казался мальчишкам черным от глубокого черного цвета бархата и шелка богатого (страшно богатого!) одеяния. Ни одной светлой искры, блика на ткани. Нет, мальчуганы конечно не понимали про бархат и шелк. Страшный, огромный, богатый, чужой! Навис над пацанами, расположившимися у дорожной обочины - сразу за нищенским рядком, сиротливо притулившимcя у площадки деревенского базара, такого же беспросветно убогого, как и вся эта забытая богами большая деревня. Да, было когда-то, было, но теперь... эх, только рукой махнуть. Мальчишки, нагнувшись над туеском, палочкой старались расшевелить лежащее там тельце.
- Он подох, я же тебе говорил!
- Не подох, вон бок шевелится, дышит.
Возникший как из воздуха страшный большой наклонился, рассматривая добычу - испуганно сжавшихся мальчишек и коробку с клубком грязной шерсти на дне. Ни один из нищих не посмел нарушить тишину попрошайскими стонами и жалобами, а ближайший стал потихоньку отползать.
- Это что?
- М-мышь. Он живой... раненый.
Боль! Боль, как толстая полая игла, вошла в плечо, разрывая плоть, мозг, выталкивая из беспамятства. Сокрушая огненным валом смертельное равнодушие, сопротивление сознания, не давая опомниться, придти в себя, схитрить, хоть что-то придумать, оценить обстановку. Сводящая с ума. И я открыл глаза.
И посмотрел.
Через эти щелочки. Он схватил меня за шкуру на шее, собрав в горсть всю кожу с головы и спины. Наверно, даже попу резало как стрингами (Кузя, хихикая, рассказывала), если бы я мог различить это на фоне раздирающей боли. Возможно, кожу на спине от мяса оторвал, но и это догадка. Ничто не могло пробиться через звенящий ужас, выжигающий плечо, спину, голову!
Сжав разрывающееся сердце, я вцепился в источник терзающей меня боли. В руку. Хотелось сказать - из последних сил, но не знаю, было у меня когда-либо их больше.
Он пытался оторвать меня, ломал, крошил, потом начал размахивать рукой, но cорвать можно было только с тем куском мяса, который я сжимал в челюстях. Вот и пригодились клычки.
Все-таки оторвал, медленно выламывая челюсть. Сил не хватило. И, уже теряя себя, посмотрел ему в глаза со всей силой ненависти, безнадежности и надежды, формируя посмертное проклятие, если такое существует. Взгляд моего мучителя изменился, что-то мелькнуло и я отправился в полет маленьким залитым кровью комочком сплющенного изломанного разорванного мяса.
Солнце, небо, темнота...