- Ты неправильно распределяешь силу! - отозвался Неу со своего насеста, расквартированного в другом конце зала. Тяжело дышащий Марат обернулся и воззрился на дотошного педагога со смесью интереса и раздражения.
Сегодня они занимались в паре с Тохарани, и такому соседству новичок был откровенно не рад. Поначалу ему казалось, что навешивать тумаки девчонке как-то некорректно, но практически сразу представилась возможность убедиться, что джентльменство тут излишне. Если насмешливый и добродушный Щит, несмотря на вынужденное противостояние, старался действовать аккуратно, то эта бестия не жалела энтузиазма. Марату казалось, что его попросту методично избивают, чтобы показать, кто тут на самом деле главный. Терпеть подобное, тем более от этой заразы, было выше всяких сил, а потому он старался как можно меньше находиться в зоне поражения, избрав оборонительную тактику.
Ворвавшись в спортзал с заметным опозданием, Неу, на ходу стряхивая крошки с одежды, разбил учеников на три группы, и ушёл с большей частью в дальний угол, предоставив ползала только Марату. Причина такого дисбаланса обнаружилась практически сразу - усадив парней с одной стороны, а девчонок с другой, Неу спокойно пристроился посередине, внимательно контролируя их действия.
Сколько Марат не вглядывался, понять, чем же занимаются в таком упрощённом режиме одноклассники, сходу не сумел. Вита и Токсик, подогнув под себя колени и сложив на них стиснутые в кулаки руки, просто буравили друг друга сосредоточенными взглядами, не подавая никаких эмоций. Временами Виту передёргивало, но эти мгновения были столь короткими, что понять сути её действий возможным не представлялось. Староста иногда прикрывала глаза и водила головой, словно к чему-то принюхиваясь, однако на вид всё оставалось по-прежнему.
Колоритней обстояли дела у Игниса со Щитом. Эти двое уселись, скрестив ноги и уложив ладони поверх. Причём Игнис держал в обеих руках по горсти вспыхнувшего пламени, однако швыряться им не спешил. Устроившись поудобней, он некоторое время просто заставлял его пульсировать, доводя яркие всполохи едва ли не до потолка. Щит же периодически рябил, подёргиваясь мелкой дрожью собственных сил, однако никакого повышенного рвения не выказывал.
Обстановку несколько прояснил неожиданный громкий хлопок, в результате которого Игнис потух, а Щит, ковано ухмыльнувшись, передёрнул плечами. Но больше ничего любопытного не происходило. Личный неприятель Марата, неторопливо покрываясь мелкими язычками пламени, выполнял тихие указания Неу, в то время как новенький вынужден был отхватывать нравоучительных тумаков Хары.
На самом деле, Марат против смены режима ничего не имел. Ему давно не терпелось перейти от экспериментам к полноценным ближним схваткам. Вот только их общую сложность он, признаться, не учёл. Вставая напротив Тохарани, трудно было представить, что она сможет найти способ победить даже при разнице в способностях.
Теперь Марат, ранее ни грамма не сомневавшийся в том, что с его умениями обойти контактную манеру одноклассницы труда не составит, в очередной раз поднимаясь с пола, был почти готов раскаяться в самонадеянности. Быстрая, как смазанная тень, Хара регулярно возникала там, где, казалось, быть попросту не могла.
Приготовившись к первому раунду, Марат внимательно следил за перемещениями противника, но в конечном счёте даже не успел понять, как оказался на полу. Слишком много ложных выпадов совершала девчонка, и слишком непредсказуемы они были. Увернувшись один раз, можно было тут же напороться на удар с другой стороны. Или вовсе, не рассчитав правильной траектории, самому налететь на вовремя подставленный кулак.
Поняв, что в честном бою ловить нечего, Марат всё же решился на применение собственных способностей. Как бы унизительно это не звучало, разница в опыте между ним и Тохарани была заметна невооружённым глазом. Конечно, раз она находилась здесь дольше, то и научиться успела гораздо большему. Вот только для Марата, привыкшего синяки раздавать, а не получать, утешением это служило слабым. Закономерное глухое раздражение копилось на протяжении нескольких схваток, после чего победа переросла из неплохого бонуса к репутации в дело чести.
Глубоко вдохнув и расслабившись, Марат прикрыл глаза, полагаясь на собственное тело. Хара чуть прищурилась, видимо, догадываясь, что собирается сделать новичок, и едва слышно хмыкнула. Ей предстояло обойти главный козырь противника, но, подглядев на прошлом занятии успехи Щита, она примерно догадывалась, что следует предпринять.
Уверенный, что на этот раз победа в кармане, Марат спокойно двинулся вперёд, даже не пытаясь уклоняться от атак одноклассницы. Тохарани, однако, его удивила и вместо того, чтобы, как прежде, имитировать хаотичные нападения, спокойно, скрестив руки, замела на своём месте. Такое поведение, столь явно отдающее всеми признаками щитовской ловушки, новичка насторожило, однако отступать он не решился. Впереди маячил шанс впервые одолеть несносную девчонку.
Подобравшись на расстояние удара, Марат настороженно приостановился, и попробовал невзначай обойти противника сбоку. Однако Хара, разумеется, ему этого не позволила, более того, сама пошла на сближение, намереваясь осуществить какой-то хитрый манёвр. Невозмутимо подавшийся ей навстречу новичок уже занёс руку для удара, который должен был последовать после того, как соперница промахнётся, не встретив кулаком должной опоры. Но в тот же миг повалился навзничь, будто срезанный невидимой косой.
Самое отвратительное, что Марат даже не успел сообразить, когда и как его задели. Казалось, будто Хара и не делала ничего вовсе, просто двинулась вперёд, а в следующее мгновение мир уже вертелся.
Кое-как отлежавшись, Марат осторожно перекатился на бок и с открытой неприязнью воззрился на одноклассницу. Она не могла его ударить, она практически не шевелилась, смотрела прямо в глаза, даже рук не напрягала, всего лишь шагнула.
И тут, лёжа на холодном резиновом полу и глядя на стоящую неподалёку девчонку, Марат осознал свою главную оплошность. С этого ракурса всё сразу вставало на свои места. Конечно, он не заметил, как Хара ударила, ведь глядел-то он на её лицо, а не вниз. Выходит, его свалила обычная подножка. Самая простецкая, только мастерски замаскированная.
Марат даже позволил себе недоверчивую усмешку - обставила, как котёнка, и бровью не повела. Заставила сконцентрировать всё внимание на себе, а затем ударила исподтишка. Фактически, Тохарани применила его же тактику - дать врагу ощущение ложного превосходства, и, обведя вокруг пальца, после напасть со спины. Вот ведь бестия-телепатка! С этой, похоже, придётся как следует покружиться, даже несмотря на собственный дар.
И теперь раз за разом они сходились уже на протяжении половины урока, а Марату всё никак не удавалось вырвать победу. Парой приёмов он ухитрялся задеть Тохарани вскользь, но и только. Оказывается, разница в скорости являлась наименьшей из проблем. Самой главной стало то, что противница явно понимала, куда именно следует бить.
Уклонившись от кулака, летящего в висок, Марат не удержал равновесия, и чуть не получил с другой руки под рёбра. Его спасли лишь собственные умения, благодаря которым удар Тохарани прошёл насквозь, оставив после себя только лёгкую тошноту и общий дискомфорт. Похоже, беспрепятственное прохождение через тело самостоятельно двигающихся органических объектов сказывалось на нём куда сильнее, чем простых неживых вещей из окружения.
Марату ещё ни разу не доводилось применять силы против нападавших, и собственные впечатления для него стали новостью. Однако сейчас следовало не упускать момента и контратаковать, вот только сделать этого он не сумел. Быстро нырнув под руку соперника, Хара резко за неё дёрнула и с пол-оборота нанесла точный удар стопой под пятки.
Новенький грузно завалился набок, а его одноклассница впервые за весь урок сделала шумный короткий выдох, по которому можно было понять, каких усилий ей стоило обернуть ситуацию в свою пользу. Но радоваться Марату было нечему - один выдох против пары десятков синяков его категорически не устраивал. Неу, видимо, был всё же прав, и привычными методами Тохарани одолеть было нельзя.
Словно почувствовав отчаянное замешательство ученика, инструктор по развитию с кряхтением поднялся в своём конце зала и медленно двинулся к ним. Ещё на полпути он привычным жестом сунул руку в карман штанов и извлёк оттуда яркий теннисный мяч.
- Новичок! - крикнул он издалека и, после демонстрации незамысловатого спортивного инвентаря, как следует размахнувшись, завопил. - Лови подсказку!
Увидев стремительно приближающийся мяч, не сразу обернувшийся на крик преподавателя Марат сразу же сообразил, что придётся выбирать между сломанным носом и головокружением от постореннего предмета, пролетающего сквозь черепушку. Неравнозначность условий заставила его без колебаний пропустить мяч сквозь себя и с недоумением уставиться на Неу. Что хотел сказать своими действиями взбалмошный учитель, для него пока оставалось загадкой.
Которая, впрочем, разрешилась незамедлительно. Практически не растерявший скорости мяч упруго отскочил от стены и со всей ответственностью саданул Марату по затылку так, что в глазах запрыгали яркие снопы искр, а голова взорвалась тупой болью. С учётом того, что в эту популярную область ему уже доводилось сегодня собрать порцию 'нравоучений' от старосты, удар вышел вполовину сильнее и настолько же беспощадней. Понять сути Марат не сумел, но чётко уразумел тот факт, что сегодня, похоже, все желают вышибить ему последние мозги.
Приложив некоторые усилия, чтобы перевести болезненную гримасу в обычное демонстративное раздражение, он злобно уставился на предательский мяч, переводя взгляды с него на преподавателя и совершенно не замечая многозначительной усмешки Хары.
- Оцени ситуацию со всех сторон, - дружески посоветовал Неу, чем заставил брови Марата выразительно приподняться в изумлённом укоре. - Тохарани, если не справится за семь минут, разрешаю просветить.
Последнюю фразу преподаватель бросил уже через плечо, неторопливо направляясь к более успешным своим воспитанникам, а Марат по-прежнему безмолвно обтекал, не задумываясь, что его просто берут на слабо. Получалось, что интерес Неу довольно неустойчив, и, выяснив для себя всё необходимое, тренер просто скидывал подопытного на своих товарищей. Но хуже было другое - раз он сказал разъяснять всё Харе, значит та уже поняла, в чём новичок ошибался. Конечно, это логика в этом имелась - коли ей удалось так легко обойти способности противника, то, естественно, она знала, что нужно делать.
Взяв себя в руки, Марат хмуро покосился на одноклассницу и в очередной раз пощупал затылок. Тупая ноющая боль, по его мнению, могла означать только одно - надо было дольше применять силу и помнить о свойствах теннисных мячей. Но решив проверить эту элементарнейшую догадку, он закономерно испытал принудительное разочарование.
Расположившись напротив Хары, Марат настороженно сгорбился, окидывая противника внимательным взглядом. На этот раз, девчонка не стала медлить, и сама пошла в атаку, совершив несколько пробных размашистых ударов. Убедившись, что все они проходят насквозь, а её действия вызывают у оппонента лишь лёгкое раздражение, Тохарани лукаво прищурилась. И вдруг резко шаркнула ногой.
Двинувшийся в этот момент ей навстречу Марат ощутил, что теряет равновесие. Ступни словно склеились и, придвинувшись друг к другу, вместе поехали куда-то всторону, несмотря на благонадёжное сопротивление резины пола. И уже падая, Марат начал догадываться, как именно однокласснице удалось его зацепить.
Принцип увеличения времени применения сил никоим образом не вязался с её успехами. Недостающей деталью, которая позволила бы отыграть собственное преимущество, действительно оказалось распределение. Неу был прав. Тот же самый серьёзный просчёт и позволил мячику отомстить собственной цели, ведь дело было именно в ней. В голове.
Даже не пытаясь подняться, Марат, моментально восстановивший самообладание благодаря новой идее, быстро перекатился на спину и сел, внимательно разглядывая собственные ноги. Согнув одну в колене, он подтащил стопу ближе и принялся водить пальцем по ребристой поверхности пыльных кед. Как именно работают его способности, Марат не знал, но чётко понимал, что плотное состояние теперь поддерживает рефлекторно. Видимо, этот же рефлекс и позволял ему держаться на полу, даже когда тело перемещалось сквозь предметы.
Вынужденный постоянно отслеживать состояние мозг старался жёстко ограничивать радиус способностей и к опорным точкам их, по возможности, не применять. Всего лишь попытка обезопасить организм от побочных эффектов сил. Но в данный момент такой неустанный контроль выходил боком, ведь именно это позволяло Тохарани находить зацепки и эффективно проводить свои удары.
Предстояло принять сложное решение. Либо рискнуть и отпустить собственные умения с поводка, либо в авральном режиме искать под градом болезненных ударов иной выход. Ни один из этих вариантов Марату не нравился, но и отыгрывать унизительную роль боксёрской груши уже осточертело. Наилучшим мотиватором, однако, стал полный откровенного превосходства пренебрежительный взгляд, который бросила на него сверху Хара.
Осторожно встав, Марат гордо вздёрнул подбородок, показывая, что принимает вызов, хотя, при их разнице в росте смотрелся такой жест недостаточно величественно. Тохарани перестала усмехаться и чуть склонила голову в знак лёгкой заинтересованности исходом сражения. А затем, не отрывая взора от глаз противника, неторопливо перевела тело в необычную для предыдущих драк стойку, направив ладони внешней стороной наружу. Марат несвоевременно вспомнил, что у неё тоже есть сила, однако моментально успокоился, решив, что телепатия тут ни в каком виде не поможет.
Повод недолюбливать телепатов у него наличествовал, поскольку несанкционированных вторжений в собственные помыслы Марат не переносил. Однако в какой-то мере их было даже жаль - не иметь в запасе ничего действительно полезного, кроме возможности фоном копаться в чужих головах, представлялось едва ли не карой небес. Если один на один такие спецы ещё могли справляться, предугадывая действия противника, то при массированных атаках были способны, разве что, уносить ноги. Да и с неодушевлёнными предметами договариваться получалось у них значительно хуже, чем у конкурирующих умельцев.
Многозначительно сверкнув глазами и прикинув, что если гипотеза насчёт телепатии верна, то Хара сейчас его прекрасно слышит, Марат мысленно расплылся в дерзкой усмешке и пообещал с особым цинизмом надрать ей зад. Соперница таинственно шевельнула бровью, то ли принимая заявку к сведению, то ли одобряя целеустремлённость, чем предположения новичка только подтвердила.
Опустив расшаркивания, Марат сосредоточился и, усилием воли подавив нервную дрожь от того, что намеревался сейчас предпринять, несколько раз глубоко вдохнул. По телу пробежала волна лёгкой щекотки, а ноги начали медленно погружаться в резиновое покрытие. Это чувство его угнетало, навевая давние страхи о том, что он неминуемо где-нибудь застрянет. Конечно, эксперименты экспериментами, но ампутировать себе какую-то часть тела по неосторожности не особенно хотелось.
Почувствовав лёгкое сопротивление бетона, Марат опустил глаза и удостоверился, что затея удалась, но времени оставалось мало. Если он хочет победить, придётся следить за всем самому, не отдавая части тела на откуп бессознательному. Вот только где-то на задворках разума по-прежнему маячили ужасы первых недель, напоминая, что долго он в таком состоянии не продержится. Так что биться придётся быстро, иначе организм решит всё за него.
Тохарани повела себя странно. Прикрыв глаза, она осторожно повела головой, словно пытаясь высмотреть внутренним оком планы соперника наперёд. А затем неожиданно рванулась навстречу, метя выставленной ладонью в сердце. Повинуясь инстинкту, Марат ушёл вниз, не желая давать ей повода лишний раз прикоснуться к телу. Что бы девчонка ни задумала, действовала она достаточно уверенно, чтобы вызывать закономерные опасения.
Не теряя ни мгновения, новичок сконцентрировал основное усилие на руке от плеча до самого кулака и размашисто двинул соперницу в спину. Удар нанести получилось лишь отчасти. Хару спасла отменная реакция, подкреплённая телепатическими способностями. Не прерывая движения, она, получив скользящий удар в лопатку, мгновенно нырнула под атаковавшую руку противника и со всей силы выбросила вперёд прямую, как стальной брусок, ладонь. Не успевший отклониться Марат ощутил неприятное жжение, однако с линии удара уйти большей частью сумел, и рука Хары задела только бок.
Но противница даром времени не теряла, стараясь обратить каждую свою неудачу в новую попытку атаковать. За боком пришёл черёд шеи, за шеей - спины, после - суставов. Марат не переставал следить за её действиями, попутно выдирая проваливающиеся ступни из пола. Пока ему удавалось оставаться относительно невредимым, но с каждым разом уклонения давались всё сложнее.
Орудуя двумя руками, Тохарани била в разные точки с небольшой периодичностью, от чего казалось, что поток ударов не затихает ни на минуту. Пропуская значительную их часть насквозь, Марат всё сильнее ощущал подступающую тошноту. Словно во время своих выпадов Хара каким-то образом ухитрялась нарушать целостность отдельных органов, устраивая внутри целенаправленный сумбур.
Успеть вернуть плотность рукам больше не получалось. Любая попытка могла обернуться захватом и молниеносным броском. Тохарани кружила на расстоянии локтя, сближаясь и отступая, неутомимо выискивая огрехи в защите и делая опасные выпады. Один раз Марат едва не лишился глаза, невовремя восстановив голову, чтобы ударить соперницу в подбородок, в другой чуть не поплатился сломанными пальцами.
Вытащив в очередной раз ногу из пола, он решил в кои-то веке применить приём Хары против неё самой и организовать подсечку. Но хитрая бестия просчитала его намерения и вместо обычного удара, высоко подпрыгнув и пропустив под собой движение, приземлилась ему на ботинки. Послышался хруст, и сипло вскрикнувший Марат мигом признал все недостатки своего опрометчивого порыва.
Тяжело дыша, он позволил ногам Тохарани провалиться сквозь свои, благополучно избежав травмы, но неудачно подставил затылок под кулак. Ударить девчонка толком, разумеется, не смогла, да и, похоже, не пыталась. Вместо этого она растопырила пальцы и, вогнав ладонь в податливую голову новичка, принялась крутить там, изображая миксер.
Почувствовав, что мысли начинают путаться, а тело теряет равновесие, Марат в панике попятился, стремясь сохранить содержимое черепной коробки в причитающейся целостности. И, едва успев отделаться от назойливой ладони, настойчиво взбалтывающей ему мозги, тут же получил мягкий, но довольно сильный удар кулаком в висок. Который своей цели всё же достиг, потому как изведённый Марат инстинктивно вернул голове былую чугунность.
"Распределение силы. Ага, как же! Проще сказать!" - мысленно возмутился истерзанный и вконец опозоренный новичок, на мгновение забыв, что рядом ненавистная телепатка. Хара на эту безвыходную констатацию никак не отреагировала.
Дав время на передышку и дождавшись, когда соперник перестанет шататься и примет более-менее вертикальное положение, она вернулась в исходную позицию и молчаливо замерла напротив. Это оскорбляло тем сильнее, чем менее уставшей выглядела сама одноклассница. Лишь чуть сбилось дыхание, да проступили мелкие капли влаги на открытых плечах. Стоя с закрытыми глазами, Тохарани была готова уложить ещё хоть сотню таких же недострелянных воробьят, как её противник, что открывало Марату совершенно новые глубины унижения.
Не удивительно, что с ней не смог справиться даже неслабый Игнис - она ведь знала, куда и когда тот пальнёт. В отличие от обуглившейся Виты, действовавшей, как любой другой человек в подобной ситуации. Телепатия вполне вписывалась в привычный Тохарани стиль, и достать её можно было только за счёт скорости. Теперь Марат даже отдалённо разделял все возмущения своего неприятеля на позапрошлом занятии.
Следоавало догадаться, что, судя по застывшим вдалеке статуям одноклассников и нехитрым советам Неу, сегодня был урок контроля способностей. И, естественно, ученики со своими силами должны были работать индивидуально, не ожидая помощи извне. Однако с таким соперником ни о каком вдумчивом контроле не могло быть и речи. Скорее это походило на специально организованный стресс, только стимулирующий исключительно попытки выжить, а не вырасти над собой.
Может быть, в таком подходе и наличествовал некий тайный смысл, но в данный момент Марат его не улавливал, и потому данную педагогическую практику не одобрял. Подняв глаза на расслабленную Тохарани, он хотел уже плюнуть на предосторожности и попытаться просочиться сквозь неё целиком, чтобы девчонка не смогла уйти от захвата, но тут напряжённо замер. Веки сосредоточившейся шельмы были по-прежнему плотно прикрыты.
Это что же, значит, во время боя Хара так ни разу их и не разомкнула? Получается, он, несмотря на все свои старания, проиграл сопернику, бившемуся вслепую!? С такими 'оптимистичными' перспективами недолго осталось и до полного разочарования в собственных умениях! А ведь уязвлённое донельзя самолюбие до хрипоты надрывалось, требуя доказать свою состоятельность.
Горестно сплюнув, Марат обречённо приготовился к новым побоям, но положение спас преподаватель, громко возвестив об окончании занятия. Мгновенно потеряв всяческий интерес к сопернику, Хара плавно переместилась ближе к группе, небрежно встряхивая руками, чтобы расслабить мышцы. Выглядела она при этом так, словно закончила на сегодня нудную, неприятную работу, но осталась довольна собственными закономерными успехами.
Такая заносчивость и ханжество выводили Марата из себя. Тем более, что они исходили от какой-то жалкой телепатки, единственным достижением которой был банальный боевой опыт. Теперь вопрос с ней был решён окончательно - очередь за расплатой увеличилась ещё на одного. Слышала его в этот момент телепатка или нет, Марату было решительно всё равно. От него исходили такие волны раздражения, что уловить их можно было безо всяких способностей. Однако план предстояло продумывать, буквально тут же оглашая его противнику, что исключало как стандартные пакости, так и тщательно спланированные операции. Но им можно было заняться и позже. Сегодня по праву намечался день низложения Игниса.
Занятый коварными мыслями, Марат не сразу обратил внимание, что к нему направляется уставшая ждать в дверях Токсик.
- Полагаю, ты обдумываешь собственные промахи? - деловито осведомилась староста безо всякой участливости в голосе, от чего было не ясно, старается она его обидеть, или просто констатирует факт. - Для этого у тебя будет целая ночь. А пока, будь любезен, пройти вместе с нами.
Оторвавшийся от нагнетания вокруг себя ауры кардинальной недоброжелательности, Марат посмотрел на Токсик так, словно видел впервые, и по инерции кивнул. Только потом до него дошло, что, похоже, это был выговор, но Токсик уже направлялась твёрдыми шагами к выходу из зала, где больше никого не осталось. Убедившись, что Марат последовал за ней, староста выжидательно замерла в дверном проёме и, дождавшись новичка, негромко проговорила:
- Настоятельно прошу больше не выказывать открытого неодобрения чему-либо. Если ты неприятно удивлён, будь добр, держи себя в руках. И молчи, если преподаватель не требует обратного. По крайней мере, пока не разберёшься в ситуации.
Ничего хорошего последовать за этими проникновенными указаниями, естественно, не могло, поэтому Марат предусмотрительно насторожился. Как оказалось, не зря. Пора было вносить ещё одну пометку в ментальный блокнот личных примет - если староста с тобой заговорила, добра не жди.
До своего появления в пансионе Марат и представить не мог большего идиотизма, чем пляски на военной базе. Однако сегодняшний день внёс свои изменения в его и без того трещащую по швам картину мира. Тот факт, что сейчас они всей толпой шагали по коридору, помноженный на грозные фразы, брошенные Токсик, свидетельствовал об одном - их ждёт не Развитие и даже не танцы.
Когда класс вышел из лифта и проследовал к очередной незапертой двери, напряжённый до предела Марат уже на полном серьёзе начал подозревать, что их сейчас заставят в качестве традиционных военных забав возводить очередные бункерные комнаты, или, что гораздо хуже - тыкать иглами и бить электрошоком в качестве превентивной воспитательной меры. Но всё оказалось хуже. Гораздо хуже, чем мог вообразить себе любой нормальный человек на его месте. Их привели в музыкальный класс.
Наполненный бесконечной чередой унижений день просто не мог закончиться плачевней. Уж чего Марат за собой никогда не замечал, так это тяги к эстрадному искусству. Причём ни тяги, ни выдающихся способностей. При взгляде на большой чёрный рояль, распахнувший свой зев, словно прожорливый толстый слизняк, он окончательно уверился в том, что единственным разумным решением сейчас будет выйти в стену.
Всё. С него хватит. Это уже ни в какие ворота. Если на пляски он ещё мог согласиться, как кривоватую и бессмысленную альтернативу гимнастике, то пытаться прилюдно петь, отчаянно давая петуха от натуги и отвращения к самому себе - это перебор. Ободрённый отчаянной справедливостью своих рассуждений, Марат незаметно попятился к двери, намереваясь улизнуть любой ценой. Однако манёвр не удался по сугубо непредвиденным обстоятельствам - отступая, новичок внимательно смотрел на одноклассников, пытаясь скрыться как можно незаметней, и за спину не оборачивался вовсе.
Препятствие на его пути возникло довольно неожиданно и оказалось на редкость податливым. Упершись затылком во что-то мягкое, Марат сперва не придал этому особого значения, поскольку шаг на зад сделать ещё мог. Но тут его внимание привлёк нарочито вопросительный хмык. Раздался он над самой макушкой, что заставило новичка мгновенно застыть. Напряжённо проанализировав ощущения, идущие от головы, он стремительно похолодел и непроизвольно выпучил глаза.
Только крепко стиснутые зубы, позволили Марату не выдать никаких особо громких комментариев к сложившейся ситуации. Этот аромат духов узнавался безоговорочно. Ещё бы - только вчера он вдыхал его пополам с горьковатым запахом резины. И как раз вчера он ощутил на себе всю мягкость и вес отдельных частей тела этого выросшего на пути объекта. Вот только нынешние части были с другой стороны.
Марату дико хотелось запрокинуть голову и убедиться в своём аховском положении, но делать он этого не решался. Слишком уж не хотел встречаться взглядом с тренершей по танцам, возвышающейся сейчас за его спиной, и услужливо подставившей его голове два весомых аргумента не пропускать занятие. Не считая, разумеется, её крайне авторитетных массивных кулаков.
Уверенно смотря перед собой, Марат сделал медленный шаг вперёд, не подав виду, что уличён в попытке дезертирства. И на деревянных ногах засеменил к стоящей поодаль группе одноклассников. Тренерша выразительно усмехнулась ему вслед краем рта и, дождавшись, когда новенький отойдёт на нейтральное расстояние, угрожающе проорала:
- Всем разойтись по точкам! Мелкий - к роялю! Пять минут дышим, двенадцать работаем. Кто нарушит режим, останется без ушей. Токсик - следишь!
Староста отрывисто кивнула и взмахами рук разбила амфитеатровый полумрак кабинета музыки на несколько невидимых секторов, в каждый из которых направилось по одному ученику. Сама же Токсик осталась в центре, отодвинувшись к стойке с пультами у дальней стены, чтобы иметь возможность за всеми следить, но никому не мешать. Проконтролировав распределение, инструкторша удовлетворённо кивнула и, сделав шаг на невысокий подиум, призванный очерчивать пространство сцены, втолкнула новичка перед собой.
- Я не умею играть, - буркнул Марат, не оборачиваясь. Он решил, что лучше будет проинформировать заранее, чем пытаться с умным видом стучать по клавишам дурацкого пережитка прошлого и обрекать себя на праведное негодование разочаровавшейся в его несуществующих талантах училки.
- А тебя и не просят! - насмешливо отозвалась тренерша, чем его слегка удивила. Отодвинув новичка, она сама прошла за рояль и, усевшись на табурет, наскоро размяла пальцы.
Обернувшийся лишь для того, чтобы не смотреть на неё, Марат наконец изволил как следует оглядеть помещение. Лившийся с потолка приглушённый свет едва выхватывал по тёмным краям силуэты музыкальных инструментов и аппаратуры. Стены расходились от сцены угловатыми барельефами и, похоже, были обиты звукоизоляцией. А широкое пространство в центре напоминало стёртый до мелькающего кое-где блеска танцпол, буквально призывающий выволакивать на себя любую технику и самостоятельно организовывать всё, на что хватит фантазии - от оперного хора в сопровождении симфонического оркестра, до установки клеток Фарадея и перебрасыванием гулкими электронными звуками мечущихся по комнате молний.
С упоением обнаружив, что позорное солирование перед толпой отменяется, коль скоро и он, и одноклассники терялись в полумраке и занимались каждый своим делом, Марат позволил себе чуть расслабиться. Вряд ли кто-то станет лишний раз смотреть в сторону инструкторши, явно вознамерившийся сегодня уделить ему всё внимание.
- Ты дёрганый, - вынесла она свой вердикт, когда Марат изволил повернуться и обратить на неё внимание. - Музыка не терпит суеты. Её основа ритм, а не какофония. Соберись! - неожиданно рявкнула преподавательница и, выбросив руку вперёд, громко щёлкнула пальцами, заставив Марата нервно вздрогнуть и сконцентрироваться на её кулаке. - Выкинь из головы всё лишнее! Приходя на мои занятия, посвящай себя им полностью! Тройки в степень возводить на математике будешь! Запомни простое правило - переступая порог моих залов, оставляй за ним всё. Тут другой мир, - уже спокойнее пояснила она, буравя новичка пристальным взглядом.
Тренерша явно ждала подтверждения того, что слова услышаны, поэтому Марат нехотя кивнул и хмуро воззрился на стройные ряды молчаливых струн. Ему вдруг нестерпимо захотелось ударить по ним рукой, чтобы позлить склочную тётку, но делать этого он благоразумно не стал, вспомнив слова Токсик о наказаниях за порчу государственного имущества. Пристроив руки на по-прежнему опущенную клавиатурную крышку, преподавательница иронично прищурилась и отточенным движением уложила голову на сомкнутые пальцы. Могло показаться, что она в курсе всех сиюминутных порывов своего ученика, и уж тем более знает, какое производит впечатление. Но определённо этим знанием наслаждается.
Выждав несколько томительных мгновений, за которые Марат успел отвернуться и лишний раз проверить, что другие и не думают за ним наблюдать, мулатка лениво поинтересовалась:
- Раньше пел?
Казалось, ответ ей был глубоко неинтересен - всё для себя она поняла уже и так. Но поскольку подтверждение требовалось, снизошла до такого элементарного вопроса. Марат невразумительно буркнул что-то отрицательное, чем учительницу не то расстроил, не то наоборот, невероятно обрадовал. Во всяком случае, нормально трактовать это выражение воодушевления, крепко сдобренное раздражением от необходимости длительной, рутинной работы с нуля, он так и не смог.
- Спой, - властно приказала мулатка и подтянулась, приготовившись внимательно слушать. Марат несколько опешил от такого внезапного перехода к делу, и не смог выдавить из себя ни звука. Он стоял и молча пялился на рояль, издав несколько предварительных "гхм", но так и не сумев заставить себя открыть рот.
- Хватит краснеть, маков цвет! - рявкнула преподавательница и раздражённо фыркнула. - Нужно же как-то выявить твой уровень - полный ноль, или минус бесконечность?
Начавший потихоньку приноравливаться к этой преподавательской манере чередовать крики и задушевные беседы Марат даже не вздрогнул и более того, почти не возмутился. В словах инструкторши был свой резон. Всё, что оставалось - закрыть глаза и постараться вспомнить хотя бы пару строк из заслушанных когда-то песен.
Набрав в грудь побольше воздуха Марат принялся тихо напевать более-менее знакомый текст, но практически сразу его перекрыл недовольный приказ: "Громче!" Раздражённо подумав, что если запоёт громче, то его непременно услышать в зале, Марат прибавил на пол тона, но всё равно не слишком усердствовал.
- Перестань скулить! - гаркнула преподавательница. Резко встав со своего места, она обошла рояль и остановилась рядом. - Громко. Всей грудью. Или никак! Ты вокалист, а не суфлёр. Ну!
После такой прочувственной триады не смотреть одноклассники уже не могли. Но Марат заметил одну важную деталь - никто из них не прерывал своих упражнений. Более того, с каждой минутой из зала доносились всё более громкие тона плавных распевок. Может быть, если повезёт, за своими занятиями они не услышат его позорного блеяния. Слабое утешение, но надеяться на большее было бесполезно.
Марат внутренне подобрался. Он тут, чтобы учиться. Ну так что с того, если с первого раза не получится? Да, он неумеха, дилетант, новичок. Но не он сам выбрал сегодняшнее занятие. Так приказали. Следовательно, его вины в отсутствии способностей тут нет. Не явился же он сам в караоке корчить из себя звезду - значит, и стыдиться нечего. Пусть все знают, что он горланит исключительно из-под палки.
И Марат запел, как мог. Громко, со всей ненавистью, которую испытывал к этой самодовольной командирше. Слышал, что получается паршиво, но всё равно пел, плевав на музыкальные смешки остальных. В конце-концов, больше нет смысла так заботиться об их мнении - падать ниже ему просто некуда.
Инструкторша слушала молча, внимательно всматриваясь в движения кадыка и отслеживая каждый вдох. Она не прерывала и не комментировала, что начинало постепенно беспокоить Марата - не мог же он петь настолько хорошо, что не к чему было придраться? Поэтому, плавно свернув концертную деятельность, он настороженно уставился в лицо преподавательницы, ожидая крупного подвоха. Та ещё немного помолчала в задумчивости и, наконец, решительно отрезала:
- Никакого таланта, - Марат уже было вздохнул с облегчением, надеясь, что отныне надёжно избавлен от мучительных песнопений, и впоследствии отправится куда-нибудь за микшер, чтоб не портить хор остальным. Но вредная тренерша каверзно продолжила. - Однако тембр неплохой. Дамам должно понравиться. Будем работать.
Она смерила новичка оценивающим взглядом и многозначительно подмигнула, намекая, что филонить ему ни при каких обстоятельствах не даст. Более того, решительно намерена развернуть товар лицом к гипотетической публике, и не перед чем не остановится, чтобы этого достичь. Узрев такие безрадостные горизонты, Марат едва не поседел. Эта зараза с самого начала не давала спуску, а теперь насядет ещё плотнее. И ведь наверняка заставит пахать, как последнюю надежду всея пансиона на мировую сцену, но не потому, что верит, а из профилактики непослушания.
- Три главные составляющие моих занятий - тело, разум и звук. Разовьёшь первые два, сумеешь обуздать третье, - перешла к ценным указанием учительница, не обращая внимания на глухое недовольство новичка. - Начнёшь с дыхания. Упражнения покажу сегодня. Домашняя работа обязательна, - она прервалась, чтобы метнуть грозный взгляд сверху вниз, призванный подавить любые попытки возмутиться ещё на подлёте, для верности аргументировав свою позицию. - Поверь, я услышу, если ты не занимался. Твой голос мне не солжёт.
Мысленно застонав, Марат честно затолкал поглубже весь свой арсенал страдальческих гримас, и решил предписываемой дурью прилюдно ни в коем случае не маяться. При мысли о том, что означенные рулады будет выслушивать вся общага, ему становилось тошно. Хотя, если подумать, он ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из соседей пел. А ведь наверняка от сего царского предмета страдал не только их класс. Значит, народ находил места понадёжней, что, в свою очередь означало, как минимум, таких мест наличие. И не могло не радовать.
- В свободное время будешь подпевать любимым исполнителям, - продолжила вещать инструкторша и, недобро ухмыльнувшись, заметила - Стесняешься - уходи на полигоны и вопи там. Но чтоб сорок минут в день стабильно пытался! Попробуем ускорить развитие слуха...
