Солнце раскалило красную почву чуть ли не до температуры плавления, и даже камни, казалось, вот-вот превратятся в магму и растекутся по щелям и трещинам. Ни капли влаги, редкие кустарники, и еще реже - какая-то живность, приспособившаяся к местному климату; воздух был сухим, что продирал как наждачной бумагой горло. Для Устюрского плато, что располагалось в Центральной Азии, такое знойное лето являлось обычным. И где-то там, в безжизненном пространстве находилась огороженная колючей проволокой и сторожевыми вышками с электронной системой слежения и автоматическими пулеметами территория, именуемая как концентрационный лагерь "Жаслык", хотя официально ее считали исправительно-трудовым учреждением Љ 249/ф. Никто не мог без специального разрешения пройти "мертвую зону", так и выйти за ее пределы, а если кто и пытался, то через пару секунд превращался в решето от выпущенных крупнокалиберных пуль. По периметру ходили вертухаи с оружием и злыми огромными собаками, лаявшими на всех, кто им не нравился.
А собакам не нравились те, кто в этот момент работал в прорезиновых костюмах, - это десятки тысяч заключенных, которые ломами и мотыгами крушили светящиеся валуны явно внеземного происхождения. Едва от них отламывался голубой кристаллик, как тот час подскакивали охранники в скафандрах, хватали драгоценность и прятали в специальные футляры. Сами же они близко к валунам не подходили - счетчик Гейгера опасно трещал, указывая на радиационный фон, превышающий во много раз санитарный. Вот упал от изнеможения один из работавших. Раздались выстрелы - вертухаи пристрелили человека, но не из соображения гуманности, мол, чтобы не мучился, а чтобы не мешал другим и своим мертвым видом не деморализовал обстановку. Суточная норма еще не выполнена. Группа ритуального обслуживания подскочила резво - она всегда была рядом, ибо в день умирали десятки - и отволокла труп к зоопарку, что располагался в двухстах метрах от производства.
Там, в закрытом бронестеклом террариуме проживали вараны, крокодилы, слоны, анаконды и прочие тропические существа, которые всегда требовали пищи, а кормить их было чем - умершими заключенными. Иногда бросали и живых, это тех, кто провинился чем-либо перед начальством. Брошенное тело крокодилы растерзали в одно мгновение. Смотреть на это было жутко, да только сюда специально приводили прибывших только что по этапу, мол, смотрите, что вас ожидает, если начнете брыкаться. Судя по бесчисленным костям, разбросанных по клеткам, немало здесь нашло свой последний путь. Кстати, поэтому при "Жаслыке" не было кладбища и крематория, и трупы никогда не возвращали родным и близким, в свидетельстве о смерти писали всякую чушь, да только не правду.
В этот момент послышался грохот, и сквозь чистое голубое небо прошла черная молния, распугавший редких змей в пустыне и заставивший вздрогнуть заключенных и прошептать слова молитвы, так, чтобы не услышала охрана. Вообще-то это был космический корабль, который доставил около двух тысяч тонн вот этих самых валунов прямо из Нептуна. Космодром с величественным названием "Великое будущее" располагался в сорока километрах от лагеря "Жаслык". Затем доставленный груз будет транспортирован сюда, и заключенным предстоит упорный труд, чтобы добыть из многотонного камня драгоценные кристаллики, причем ценной собственной жизни. Условия были здесь экстремальными из-за природной среды, а также режима дня, по сути ничем не отличавшегося от того, что были в Бухенвальде и Аушвице.
Все это хорошо смотрелось с высоты ста метров - из окон металлической башни, являвшейся административным зданием лагеря. Здесь кроме всего прочих служебных помещений также находился кабинет директора - грузного и невысокого офицера, с красным лицом, выпученными глазами и длинными губами, казавшиеся начинающихся от ушей. Короткие ноги и руки придавали фигуре достаточно уродливый вид. Но Останакула Мирзаева, подполковника внутренней службы, это беспокоило - кстати, себя он считал красавцем, и ему об этом часто говорили проститутки, которых заводили ему подчиненные на усладу, - а дата, что стояла на отрывном календаре: 2038 год, 2 июля. Она была значимой, и об этом свидетельствовала фотография женщины на голографическом снимке.
- Ба-а-а, сегодня же день рождения нашей принцессы! - воскликнул он и хлопнул себя по лбу. Звонко причем.
В кабинете было прохладно - японские кондиционеры исправно и бесшумно работали. Кожаный диван и кресла итальянского производства, турецкие ковры на полу и стенах, полки с книгами и немецкие изумительные бра делали помещение уютным. Ощущался аромат восточных благовоний, и не поверишь сразу, что именно здесь, казалось бы в домашней обстановке, решались наиболее жесткие решения, например, кому жить какое-то время, а кого быстро и мучительно отправить на тот свет. На столе - телефоны правительственной связи.
- А вы забыли что ли, уважаемый Останакул Мирахматович? - удивился худощавый собеседник в гражданском. Невыразительная внешность ничего не говорила о нем. Впрочем, у того и была такая служба, чтобы ничем не выделяться и никому не запоминаться. - Такое вам может стоить вашего кресла!
Мирзаев подошел к письменному столу, достал из ящика андижанской водки, разлил себе и собеседнику в маленькие стаканы, затем подвинул вперед тарелки с соленостями - косточки, сушенную рыбу, фисташки, чипсы, вяленое мясо - обычные восточные лакомства, что идет на закусон.
- Не беспокойтесь, дорогой Шокасым Исматович, - усмехнулся он. - Я здесь добываю то, что приносит баснословную прибыль государству, и мне можно иногда допускать ошибки. Я здесь выполняю две миссии - укрощаю негодяев, которые посмели посягнуть на конституционный строй, и произвожу минерал, необходимый для мировой индустрии. "Жаслык" - это центр мироздания, хе-хе...
- Боюсь, что ваш "центр" переместился далеко отсюда, - хмыкнул собеседник и выпил водку, после чего, поморщившись, закусил мясом. - Итак, три дня назад летающая тюрьма достигла Нептуна - об этом сообщили ее пилоты в Штаб Военно-Космических Сил. Туда очередным транспортником будет переправлен ваш контингент, весь, до единого "зэка", - и он кивнул на работавших внизу заключенных. - Слишком много международных гуманитарных организаций суют свой нос сюда, даже иностранные дипломаты из государств-партнеров голос поднимают на разных встречах, это беспокоит наши власти. Да и транспортировка руды на Землю слишком затратна, что также обосновывает необходимость расположить завод в космосе. Наши умы в Министерстве решили, что лучше отправить туда людей, чтобы там прям добывать минерал, как говориться, не отходя от месторождения...
- А что же будет с нами? На пенсию мне еще рановато... - вздрогнул Останакул Мирахматович. Его лицо аж посинело от плохого предчувствия. Оно его не подвело, вот что он услышал в ответ:
- А "Жаслык" расформируют, сравняют с землей, точно также, как сотни лет назал превратил в поле пшеницы город Хорезм наш великий предок Амир Темур, да прибудет слава вечно с ним!.. И пускай ворчат после правозащитники и гуманитаристы, хе-хе...
- А я? А мои люди? О нас не забыли? Надеюсь, нам место в Ташкенте уже приготовили?.. Мы тут так старались во имя государства и демократии...
Шокасым Исматович усмехнулся, задумчиво покрутил стаканчик в ладони, после чего произнес с некоторой издевкой в голосе:
- Вот вы, Останакул Мирахматович, забыли о Гульнаре Исламовне, ее дне рождении, а она вас помнит... Великая и мудрая женщина!.. И назначила первым директором космической тюрьмы. Так что собирайтесь, дорогой мой! Вы летите на следующей неделе с первой партией заключенных и первыми сотрудниками охраны к Нептуну! Там отслужите пять лет! - последняя фраза была сказано в жесткой и непререкаемой интонации.
Мирзаев чуть не подавился косточкой, что держал под языком и высасывал соль.
- Но я же не астронавт! Это, наверное, шутка, - прохрипел он, испуганно смотря на собеседника. Тот не спеша поднял стоявший у ног портфель из крокодиловой кожи и золотыми замочками, вынул бумаги и бросил на стол начальнику тюрьмы, типа, смотри, я человек серьезный и балагурство - не мой удел.
Останакул Мирахматович чувствовал, как похолодело все внутри, даже сердце перестало биться, словно окаменело. Дрожащими потными руками он протянул к себе документы и совсем расстроился, увидев указ главы государства о назначении его на новую должность и на новое место, только в несколько миллиардах километрах от "Жаслыка". Новость явно шокирующего характера, легко потерять рассудок. С печатью и подписью не поспоришь, а если бы такая смелость и возникла, то Мирзаев быстро очутился среди тех, кто сейчас откалывает куски от валунов. Понимая, что лучше не возражать представителю аппарата президента, директор встал и на негнущихся ногах подошел к окну и посмотрел вниз, в сторону своего зоопарка.
- Мне можно будет взять с собой домашних питомцев? - спросил он, указывая на хищников, что в этот момент обжирали два трупа. Ему казалось, что с ними даже в космосе станет спокойнее.
- Думаю, это будет без проблем, - улыбнулся Шокасым Исматович. И сам налил себе водки в стаканчик и осушил. - На корабле будет места и для животных... Чем бы вертухай не тешился, лишь бы зэки были у него послушными и прирученными, хе-хе...
Тем временем Останакул Мирахматович подошел к десятилетнему пацану, что сидел в другом конце комнаты и читал учебник истории Узбекистана; на беседу двух взрослых не обращал внимания, нужно было подготовится к завтрашнему уроку. Его губы шевелились, когда глазами просматривал текст: "Демократическая Республика Узбекистан является правопреемником Республики Узбекистан, получившей независимость 31 августа 1991 года от Советского Союза. Первый президент Ислам Абдуганиевич Каримов повел страну к процветанию, свободе и демократии. После его смерти власть по закону перешла дочери Гульнаре Каримовой, получившей также титул принцессы. Она продолжила реформы отца, и за короткое время республика стала самой сильной и авторитетной, что ООН позволила Узбекистану получить свои территориальные участки на Луне и Марсе, и там были созданы первые колонии, граждане воспевали Ислама Каримова, отца узбекской нации и освободителя от коммунистического ига..."
Дочитать мальчишка не успел, так как Мирзаев положил ему руку на плечо.
- Что, папа? - поднял глаза пацан.
- Феликс, я улетаю...
- Куда?
- К Нептуну, так требует мой долг!
- А надолго? - удивился мальчишка, захлопнув книгу. - Вы обещали меня сводить в Диснейлэнд...
- Потом, сынок, когда вернусь... Но я хочу, чтобы ты продолжил мое дело и когда-нибудь стал защитником нашего великого будущего, таким же, как я...
- Я буду, папа, - обещал сын. - Во славу дела Ислама Абдуганиевича и его дочери Гульнары Каримовой!
Смотревший на это Шокасым Исматович сквозь дымчатые стекла на тонкой золотой оправе, одобрительно кивнул. Ему нравилась такая династия - сын будет продолжать дело отца, а в таких верных и стойких стражниках нуждалась кровавая и жестокая диктатура. Проглотив сушенный персик, он встал, взял в руки портфель и произнес:
- Желаю вам удачи, дорогой Останакул... Солнца вам в спину! На Нептуне не так уж и тепло, шерстяные носки возьмите с собой...
Мирзаеву почему-то захотелось выматериться, но не решился сделать это в присутствии личного посла президента. А тот кивнул и вышел из кабинета прямо в лифт. У взлетной площадки его ожидал правительственный геликоптер "Боинг-вертол", пилоты которого с презрением смотрели на окружающий мир.