Эта часть мемуаров будет связана с некоторыми психологическими и организационными сторонами работы дипломата. Я приведу в качестве примеров свою деятельность в МИДе и Посольстве в Москве. В принципе, разница не очень-то большая, просто в центральном аппарате почти 500 человек, а в загранпредставительстве работает - от 2 до 30 человек. Кстати, московское отделение считалось самым крупным по количеству работающих и по владению собственности. И внимание там к сотрудникам особое, жесткое...
Итак, я говорил, что в МИДе обстановка была нервозной: постоянно начальство что-то требовало, накидывалось, как собака, кусалось ни за что. Если требовался материал, то не было внятных пояснений, что за материал и как его подготовить. О.Мирзаев даже шаблон не мог выработать, по которому мы потом могли ориентироваться и готовить справки и аналитические записки. Он все время твердил: "не то... не то..." А как "то" - он сам не знал, и бесился, когда чувствовал свою беспомощность пояснить это. Видимо, это был партийный стиль работы: орать на подчиненных, вызвать в них страх, после чего те начнут кланяться в ножки и просить прощения, молить принять хотя бы то, что есть. Но мы были не из партийного теста, нам чихать на регалии и звании, если в голове у начальника ничего не было, даже извилин.
Обычно такую ситуацию мы обсуждали у кого-нибудь в кабинете, выражая недоумение и недовольство действиями начальников. Это была здоровая критика, а не жалоба, так как приходилось в основном нам работать, а не им. Сами понимаете, если капитан не разбирается в навигации, не знает теорию плавания, не умеет управлять кораблем и командой, то куда в итоге можно приплыть? Первый же айсберг или риф будет "взят", а о последствиях катастрофы можно не говорить. Хотя, вся работа в МИДе - это на грани фола, ибо непонятно, как можно управлять внешнеполитическими процессами, если нет четкой стратегии, тактики, а руководство мыслит иррационально и хаотично, и лишь постраиваясь под ежедневное настроение И.Каримова. Сегодня США - друг, завтра враг...
Помню свой день работы в Управлении стран СНГ. Меня перевели с должности второго секретаря УПАП первым в эту структуру. Было лето, 1 июля 1995 года. Утром я заскочил в старый кабинет, собрал вещички и пошел к новому начальнику - Останакулу Мирзаеву, чтобы тот определил мне кабинет и рабочее место. Тот встретил меня крайне недоброжелательно.
- Ты где шатался? Куда пропал? - орал он на меня. Я пояснил, что зашел в старое управление и забрал свои вещи.
- Ты должен был быть в Министерство макроэкономики и статистики еще час назад! - продолжал негодовать он.
- Чего, чего? - не понял я. На моих часах было время: 9.15 ч. Почему я должен был быть в другом ведомстве и причем так рано - я не знал. "Может, меня перевели туда на самом деле?" - мелькнула мысль.
- Быстро садись на машину и езжай в минмакроэкономстат, - приказал мне О.Мирзаев. - Там зайдешь к Галине Каримовне Саидовой. Она ждет!
Я поехал по указанному адресу. Я не знал ни должности, ни званий Г.Саидовой и для чего я ей нужен, хотя потом выяснил, что она - замминистра. Но в тот момент и эта женщина ждала меня не с радостью (хочу заметить, что это прекрасный и эрудированный человек, один из немногих, кто разбирается в экономике, - прим.А.Т.). Едва я вошел в ее кабинет, как она накинулась на меня:
- Вы кто такой? Почему я обязана вас столько ждать? Что за непунктуальность?! Я вам что - девочка с улицы?
Я был сбит с толку, и молчал. Я вообще ничего не понимал, в чем проблема и что произошло. Почему свет на мне клином сошелся?
И когда Г.Саидова остановилась, я спросил:
- Можно задать вопрос?
- Задавайте!
- Можете пояснить, что происходит? Зачем я вам нужен?
Саидова была шокирована:
- А вы не знаете?
- Откуда мне знать?! Я только сегодня приступил к работе! И я ничего не знаю о ваших договоренностях с моим начальством. Я пришел в Управление, и меня сразу отправили к вам. Так в чем моя вина - поясните, пожалуйста...
Услышав такую речь, Галина Каримовна остыла.
- Понятно, вас сделали крайним в этой ситуации, - усмехнулась она. И объяснила задание: проходит саммит работников Госкомстатов СНГ, нужно подготовить выступление для первого лица, может, президента, а может и премьера. Точнее, это будет приветствие участникам конференции. И замминистра Шокасым Шоисламов рекромендовал меня, как умеющего писать подобного рода документы. Но при этом забыли поставить в известность меня.
Работу я сделал совместно с Г.Саидовой. Получилось неплохо, особенно когда работаешь в тандеме с грамотным человеком. Я ее видел тогда только раз, но впечатления остались теплые и хорошие. Знаю только, что потом она руководила информационно-аналитическим блоком в Кабинете Министров, была замминистра экономики... Такая же умная была ее подчиненная, начальник сводного отдела СНГ Госкомстата Катерина Гологанова. Я рад, что в стране есть такие специалисты и такие люди.
Но это было новым этапом в моей карьере. Ведь в УПАПе стояла академическая система, так никто не нервировал, не дергал, можно было не спеша готовить документы... Но немного скучновато было. Работа в новом управлении оказалась напряженной, но интересной. Конечно, интересной делали не начальники и министр, а сама жизнь, сами события за пределами Узбекистана. Рабочий день официальный - с 9.00 ч. до 18.00 ч. Но ведь официально - это, значит, невидимо, никак и ничто. Увы, никто не хотел признавать такой режим. Никто - это имеется ввиду руководство в МИДе и правительственных структурах. Нам никто не пояснял, почему мы должны приходить к 8.00 ч. утра и работать до 22.00 или 23.00 ч., причем всегда по субботам и порой - по воскресеньям. Какой толк в этом? Хочу заметить, что это не стремление адекватно прореагировать на ситуацию в мире (ведь не мы реагировали, а только Ислам Каримов), а неумение чиновников наладить нормальную работу. Ибо все можно сделать в рамках отведенного рабочего дня. И если кто-то работает по 16 часов в сутки , то это минус ему, его голове, интеллекту и организаторским способностям. Таким людям лучше на зверофермах работать - там нужен такой постоянный "уход".
Но нас держали до последнего. Уже спать хотелось, нормально поесть, отдохнуть, принять душ, поговорить с детьми и родными, а нас все держат и держат в кабинетах. А потом начинаются вопросы наверх: можно отпустить ребят? Ага, уже можно. "Все вы свободны!" - говорил нам Останаку Мирзаев, сам садился на служебный "Оппель" и катил домой. Мы же добирались пешком или на городском транспорте. У меня всегда была проблема: трамваи ходили после 23.00 ч. к массиву Куйлюк плохо, а автобусы уже после 20.00 ч. практически в ту сторону не двигались. Только такси. Но хватит ли денег на постоянные катания на частном автотранспорте? Один раз я вообще пошел из центра города на окраину пешком. Диспечерская нам отказывала в транспорте, утверждая, что за Управлением закреплена машина. Но она же была за начальником, а не рядовыми сотрудниками! Но это мало кого интересовало.
Не хочу быть не благодарным и не отметить светлые стороны дипслужбы. Увы, они бывали редки и чаще всего проявлялись в трагических ситуациях. Когда у меня умер отец (8 марта 1996 года), то коллеги помогли мне с ритуальными проблемами, а начальник Управления кадров (прекрасный человек! Моя благодарность ему, - прим.А.Т.) добился, что бы мне оказали помощь, хотя бы в размере... полумесячного оклада. Немного, но хоть что-то... Да, еще три дня мог находится дома...
В МИДе была такая практика: назначать дежурных. Я не понимал сути и значения такого дежурства - к чему, зачем и почему? В приемной министра всегда были помощники и дежурные дипломаты, а нам что там делать? Например, меня назначили дежурить с 8 утра до 6 вечера 1 января 1996 года. Я пришел в кабинет и не знал, что мне делать. Я не разбирался в средствах связи, не знал никаких телефонов, не имел представления, что делать, если где-то и что-то произойдет. Никаких инструкций мне не дали и не оставили.
Впрочем, дежурство относительно прошло спокойным. Позвонил только раз министр Абдулазиз Камилов. Судя по голосу, он был сильно пьян:
- Когда прибудет машина?
- Какая машина? - не понял я.
Камилов долго молчал, видимо, переваривал мой вопрос, а потом спросил:
- Это кто?
Я представился.
- Передайте дежурному, чтобы мне выслали машину...
- Хорошо, - ответил я. А потом стал звонить диспечеру. Тот ответил, что у вас в кабинете своя связь с шофером министра - связывайтесь сами. Я был в расстерянности: как? И посоветовать некому - министерство практически пустое из-за праздника...
А потом я просто плюнул и не стал ничего делать. Никому не звонить, никого не тревожить, никого не искать. Я просто сидел и пил чай из термоса, что взял с собой. Что было с А.Камиловым и как он доехал до места назначения - меня не интересовало. Слава богу, на тот момент об этом не вспомнил и сам министр. Видимо, алкоголь выбил все воспоминания...
Кстати, о выпивке... Были дни, когда все же в Управлении мы устраивали маленькие праздники. Например, Дни рождения. Сами понимаете, что идти после службы в кафе и отметить это событие с коллегами - проблема, ибо стрелка часов зашкаливала за время работы таких заведений. Единственное воскресенье на это тратить не могли - все-таки семьи хотели побыть со своими отцами, братьями, мужьями. Приходилось все делать в кабинетах. Нет, конечно, мы не начинали с утра веселиться и пить, а ждали вечера, часов семи. Именно тогда немного спадало напряжение.
Хотя тут всякое бывало. Неожиданно могли спустить часов в восемь вечера задание и мы писали до полуночи, потом везли это в Аппарат президента. А иногда все было спокойно, мы просто сидели в кабинетах и играли в компьютерные игры. Кстати, за этим внимательно следила техническая служба, они проверяли содержимое компов на наличие... нет, не вирусов, а игр. Раз в месяц приходили неожиданно и начинали копаться в программах. Находили по названиям и стирали, а мы все держали на дискетах и после их ухода опять вписывали развлекалку. Просто меняли название, и потом программисты уже не могли их обнаружить.
Так вот, в семь часов накрывали стол. Обычно в кабинете именинника, редко - у начальника Управления. На столе был плов, самса, лепешки, салаты, кола и... водка. А как же иначе? Только не думайте, что пьянствовало только наше подразделение, этим занимались все. Пили в меру, никогда не доходило до такого состояния, чтобы кого-то выносили или кому-то было плохо. Что касается высшего руководства, то уверяю вас, большинство из них никогда не отказывалось от "зеленого змия", а про пьяные похождения Абдулазиза Камилова ходили истории. Говорят, что его помощник Камол Каримов не раз вытаскивал его с того света после попойки.
И все же мы старались делать все тихо, аккуратно и спокойно. К нам всегда спускался куратор - замминистра Шокасым Шоисламов, он тоже любитель залить желудок качественным алкоголем. И после его тоста начиналась пирушка. Шли разговоры, анекдоты, смех. Так вот происходила разрядка нервов. Конечно, такие вещи были не часто. Правда, однажды мы сидели в О.Мирзаева, было больше 9 часов вечера, когда потребовали начальника к первому заму - Владимиру Норову. Останакул крякнул от неудовольствия и поторопился наверх. Вскорее он пришел и рассказал, что старался быть подальше от В.Норова, чтобы тот не учуял запах спиртного, отвечал односложными фразами, типа "да", "нет". "конечно". А потом заметил, что Норов, выдя из-за стола, сам слегка качается. "Ого, так и он пьян!" - заявил О.Мирзаев нам, поняв, что руководсто в этот день тоже веселилось по какому-то поводу.
Правда, продолжить веселье нам не дали, пришлось садиться за комп и писать очередную бесполезную справку...
Да, одно из проблем МИДа... точнее, здания - это туалеты. Не знаю, кто и как их проектировал, но они всегда были грязными и... как бы помягче сказать... Дерьмо не смывалось месяцами, бумага летала по всему туалету, запахи стояли страшные, причем вылетали даже в коридор. Короче, общественная уборная в самом классическом варианте... Не везло тем, кто работал рядом или напротив этой комнаты. Но меня поражало остроумие некоторых дипломатов, которые писали на бумагах, которые клеили на стены. Я нашел некоторые записи в своем дневнике и привожу их сейчас:
"Если худо организму, применяй, товарищ, клизму.
Убедись товарищ лично - клизма действует отлично!"
"Если нет воды в бачке,
Пошуруй рукой в толчке".
Или:
"Не пей воду с унитаза,
Там и бациллы и зараза.
Нажми на ручку, воду слей,
Пенку сдуй, спокойно пей".
Остроумно, не правда ли?.. А ведь после посиделовки часто хотелось в туалет. Но заходить в такой - боже упаси. Мы старались туда быстро забежать, сделать дело и убежать. Единственно нормальными туалеты были на шестом этаже - это где сидело начальство. Но туда не каждый рисковал заходить...
Несколько иначе было в Посольстве в Москве. Нет, мы тоже собирались компанией, готовили обед и пили, и тоже все было в меру. В конце концов, дипломаты тоже люди с человеческими слабостями. Один раз собрался средний дипсостав в комнате общежития. Алишер Гулямов сделал плов, Шарапов приготовил салат, я и Шухрат Расулов принесли напитки. Пришел и первый секретарь, доктор наук Каримов (имя не припомню) и третий секретарь с консульского отдела (ох, простите, ФИО тоже запамятовал). В тот день все прошло хорошо. Правда, потом советник Бахром Мамаджанов интересовался, что это за пирушка была, по какому поводу, много ли пили... Видимо, кто-то из соседей настучал, подозреваю, что это сделал Баходир Хусанов, которого не очень-то любили приглашать на такие мероприятия. Но зачем? Кому это мешало? Можно подумать, что сами советники не собирались в кампанию и не отдыхали...
Или мы раз или два раза в месяц - в пятницу после работы - собирались в баню, которая располагалась в здании гостиницы, в подвальном помещении. Делали заказ заранее. Сауна и бассейн, комнаты для отдыха, туалеты, душевые. Собиралось нас четверо, иногда пятеро, брали пиво и соленные косточки, рыбу, чипсы. Парились, купались, отдыхали, вели беседы. Все было хорошо. Правда, иногда делали заказ на шашлык и лепешки в ресторан. Но расплачивались коллективно. Все было нормально, никто не упивался до скотского состояния.
Пили также, когда прибывала правительственная или ведомственная делегация из Узбекистана. Было много экспертов, которых я знал еще по работе в Ташкенте. Они привозили узбекские блюда (тандир-гушт, лепешки, самсу, казы - разве от такого откажешься?), собирались вечером у кого-нибудь в номере и вели беседы. Конечно, не обходилось и без спиртного. Правда, по незнанию они покупали водку в дешевом магазине, а часто это был суррогат. Пару раз они траванулись, и после этого брали с собой узбекскую водку, более надежную от фальшивок (по тем временам, - прим.А.Т.).
Скажу сразу: я пить умею, знаю свою норму и всегда держу себя в руках. К крепким алкогольным напиткам отношусь прохладно, можно сказать, не люблю. А вот от пива не откажусь. Приятный напиток, усиливает аппетит, имеет вкус и свой аромат. Но на приеме, что мы давали в День независимости (а это было 29 августа), я впервые попробовал шоколадного ликера, и он мне понравился тем, что имел сладкий вкус и легкий градус алкоголя. Это было после того, как гости ушли, и остались только сотрудники посольства с семьями. Я несколько раз подходил к бармену и заполнял рюмку, и это заметил Б.Мамаджанов. Он потом мне сказал:
- Ты, случаем, не алкоголик?
Я был удивлен:
- С чего это вдруг? Откуда вы решили?
- Ты хлестал спиртное один за другим... Это заметили все...
Я только вздохнул. Надо же - следили (словно другим заниматься нечем?), но не заметили, что я пил ликер, от которого опьянеть можно было только тогда, если выпить полтора бутылки, но не от пяти рюмочек. А то что другие по квартирам пьют литрами, так это никого не касается. Я тоже видел, как некоторые пили водку, но меня это не смущало и не интересовало.
Просто все в посольстве подозрительно относились друг к другу, каждый видел в другом стукачка или человека, который хочет подсидеть его. Вообще, атмосфера была отвратительной. Меня заранее предупредили об этом два человека: Бекзод Расулов и Саидмурат Максудов, которые раньше работали тут. "Учти, что напряженность там от того, что люди не доверяют друг другу, завидуют, - сказал мне С.Максудов перед самым моим отлетом в Москву. Он был первый секретарем в нашем Управлении, а в Посольстве ведал вопросами протокола. Сам он москвич, хотя родился и вырос в Ташкенте, прекрасно знает английский и арабский языки, работал на Ближнем Востоке в период СССР. Он был одним из тех, кто откликнулся на призыв узбекского МИДа и пришел работать в посольство. А потом его отозвали в Ташкент.
"Не думай, что тебе там будут рады, - предупреждал С.Максудов. - При после Юсуфе Абдуллаеве было все хорошо, коллектив был сплоченным и дружным. А потом все изменилось. Помощником стал Батыр Мирбабаев, он от имени руководства давал команды, и никто не проверял, правда это или нет... Потом пошла разладка всего. Люди стали подозрительными, нетерпеливыми, чванливыми. Был назначен новый руководитель - Шахалилов, он вообще усугубил атмосферу. Люди стравливались друг против друга. Он не любил умных и инициативных. Если в первое время прислушивался к моему мнению - все-таки у меня практика дипслужбы имелась, а Шамансур - ученый и директор института в прошлом, этим не занимался раньше, то потом стал принижать и даже усмехаться. А через два года вообще отправил "домой".
Конечно, С.Максудов долго не прожил в Ташкенте, он уже в декабре 1996 года вернулся в Москву и принял российское гражданство. Сейчас он работает где-то на Ближнем Востоке.
"Ушел советник, который защитил докторскую диссертацию, а Шахалилов не хотел, чтобы в посольстве был еще один доктор наук. Этот человек был не глупым, спорил с послом, а тот терпеть не мог такого. Победил Шахалилов, но и экс-советник не заплакал, нашел себе хорошую работу, - сказал С.Максудов. - Так что будь внимательнее и осторожнее, лишнее не болтай".
Зря я его не послушался. Хотя, меня не переделать, я такой, какой есть. Я не делал никому вреда, о не понимал, почему мне кто-то хочет что-то сделать нехорошее, подставить, вонзить в спину нож. Мамаджанов постоянно меня отдергивал. Я понимаю, что опыт его жизни был выше, он знал и понимал больше меня, что и как здесь. "Алишер, будь бдительным, - говорил он. - Ты не знаешь, что о тебе тут знают больше, чем ты сам о себе. Тут везде глаза и уши. Без внимания не останешься". То есть всячески намекал, не делать ненужных движений, следует ходить тихо и смирно, со всем соглашаться, не выпячивать свое "я". Что касается последнего, то было сложно понять, что под этим подразумевается? Если человеку не дать пространство для творчества и аналитики, то какой толк будет от него? Если каждый имеет свое мнение по тому или иному событию - разве это плохо?
Вначале меня это злило, и я тихо презирал своего начальника. Но потом понял, что он просто хотел меня огородить от того, что здесь бывало. Но только от этого было хуже. После читки он собирал меня и Баходира Хусанова (мы входили в экономический отдел и Бахром был советник, то бишь руководителем), чтобы обсудить проблемы и раздать задания. Но чаще всего все начиналось с критики, что я прочел не те строки в газете, сделал не так, чихнул не туда, посмотрел не в ту сторону. Не знаю, какой он был экономист, хотя заочно закончил магистратуру то ли в УМЭД, то ли в институте при УМЭД (точно не знаю). Он был по первой специальности технологом-химиком, закончил что-то в России (что именно - тоже не помню, впрочем, я и не интересовался этим). По-моему, кандидат технических наук. Раньше работал в МВЭС и знал английский язык.
Но я был уверен, что по объему знаний в экономике и аналитике меня обскакать он не мог. Я мог произвести такие статистические и экономические расчеты, которые были не по возможностям начальника. Хотя признаюсь, я мало что смыслил в химической области, но ведь я туда и не совался, не давал советов. Если я писал справку, то знал, что хочу и что будет в моей аналитике. Но тут приходилось писать так, как требовал посол. А под посла научились подстраиваться советники. И они подстраивали нас. Но такие материалы мало были пригодны для МИДа, поэтому мне в Управлении часто приходилось писать по-своему, не смотря на документы из посольств.
Я не любил моменты, когда приходилось идти к Б.Мамаджанову на планерку. Но если бы это было 1 раз в день - это еще терпимо. Однако нас собирали часто в рамках одного дня, что было трудновыносимым. Меня раздражал постоянный телефонный зонок от шефа, и приглашение к нему на разговор. Они были трех частей:
- осуждение чего-то во мне;
- обсуждение опять того самого задания, о чем мы говорили утром;
- прогнозирование ситуации в экономике России, мое мнение о том или о сем.
Что касается первого аспекта, то советника раздражало все: почему я сегодня пришел в свитере? Или почему галстук красного цвета? Почему я ругался с женой советника Мэлиса Шакировича - Ириной? Кстати, об этой истории...
Как я говорил, все дипломаты жили в общаге по улице Большая Полянка. Простые дипломаты - наверху, в двухкомнатных квартирках, зато с одним унитазом и ванной, кухней на 3-и или 5-ть семей. Не совсем уютно. Часто мы спорили из-за стиральной машины, места на кухне. Ну, судите сами, на электроплитке три комфорки - две маленькие и одна большая. На первое ставишь чайник, на второй греть суп - это для одной семьи. А как же быть другим? Ждать своей очереди. Но ведь время не ждет, нужно на работу бежать...
Или, например, Гелия - супруга Б.Хусанова, с утра занимала ванную и там стирала. Стирала странным образом - засунет под струю воды таз с вещами и удаляется на несколько часов куда-то. А нам - не умыться, не искупаться (это только летом, ибо в другие времена мы шли в номера гостиницы - там была горячая вода, - прим.А.Т.), не постирать. Такое ощущение, что других обитателей в общаге не существует, кроме нее. Но если стоило убрать этот таз, как потом эта женщина поднимала скандал, Баходир выходил и начинал вонять, сквернословить... Не желая усугублять отношение с этим мерзавцем, я просто шел в другой отсек и там все проделывал. Но ведь не всегда так можно было выйти из положения... Вот и происходили баталии местного масштаба.
Но советники этого не испытывали. У них были неплохие квартирки этажом пониже. В одном из таких уютных "гнездышек" жила семья Мэлиса. Сам он человек неплохой, но жена - сущая ведьма, без мозгов. Мне говорили, что она скандальная женщина и с ней лучше не связываться. И поэтому я игнорировал ее всегда. Я часто слышал, как она орала на кого-нибудь в общежитие, ибо считала себя командиршей, и все дрожали перед ней. Но мне было начихать на нее, хотя и на рожон не лез.
Это было в один из рабочих дней. Дети наши (я имею ввиду, сотрудников посольства) играли в детской комнате и, естественно, шумели. Иногда бегали по коридору. А это нервировало Ирину. Она влетела на наш этаж, причем была одета как ведьма и стала орать:
- Что за твари здесь! Какие сволочи! Я не позволю портить государственную мебель! Что за подлые дети!
Дело в том, что в этот момент моя трехлетняя дочь Азиза и сын Шухрата Расулова Шохджахон прыгали на подушках, что взяли от дивана. Сам диван был старым и развалился до нашего рождения или, во всяком случае, приезда в Москву, комендант давно хотела выбросить его. Причем играли напротив моей комнаты. Но это не остановило Ирину, она орала как резанная:
- Гады! Что вы делаете! Вас убить мало, твари! Всех отсюда выкину! Вон из Москвы!..
Дети испуганно смотрели на нее и молчали. Они не могли даже сдвинуться с места. Мы это слышали сквозь закрытую дверь. Моя жена расстерянно смотрела на меня: что делать? Я открыл дверь, взял за руку Азизу и завел в квартиру, ничего не сказав Ирине-ведьме. А та переключилась на пацаненка, орала так, что у того аж посинело лицо от страха. Тут моя супруга не выдержала, вышла из комнаты, взяла Шохджахона и отвела к квартире Расуловых. Вслед ей орала Ирина. И тут вышел из комнаты сам Шухрат. Он был удивлен:
- Что случилось?
Ира накинулась на него. До меня долетали истеричные крики:
- Надо было аборт делать, а не рожать детей!.. Я вас уничтожу! Растерзаю!.. Вы твари! Вылезли из кишлака!..
Поразился я тогда хладнокровию Шухрата. Я бы давно в глаз заехал этой бабе за такие оскорбления. Конечно, можно было заявить послу о шовинизме и националоизме этой женщины, пускай он принимает меры к жене советника, но никто из нас не был стукачом, мы просто проигнорировали эту ситуацию. Но не Ирина. Она позвонила Б.Мамаджанову и нажаловалась на меня. А тот вызвал и стал укорять:
- Ты почему оскорбил ее? Ты ругался с ней самыми грязными словами?
- Чего, чего? - не поверил я своим ушам. - Что за бред?
- Ирина сказала, что ты ее оскорблял и даже хотел ударить, - немного успокоившись, сказал Бахром. - Мэлис просил меня разобраться с тобой.
- Значит, так, - твердо сказал я. - Я не ругался с этой женщиной, я вообще ни одного слова ей не сказал. Я не трогал ее и не угрожал никакими действиями. Она разозлилась от того, что я не вступил с ней в перепалку. Все, что сказала эта ведьма, вранье! Так и передайте Мэлису Шакировичу, пускай воспитывает свою жену!..
Мамаджанов пробурчал что-то для порядка и отстал. Но зато именно эта Ирина следила за мной в День независимости и заявила, что я пил ликер без меры, и стала пускать слух о моей, якобы, склонности к алкоголизму. Мне постоянно приходилось "отстреливаться" от всяких обвинений, и это, поверьте мне, мучало и сбивало с ритма. Конечно, так долго продолжаться не могло. Я чувствовал, что однажды меня выкинут из посольства и, возможно, из дипслужбы. Так оно и произошло вскорее... Правда, я не горюю по этому поводу. Значит, дипломатия - это не мое призвание, не моя стихия...
О втором аспекте, что я приводил выше. Я сразу понимал суть задания и писал. Но зачем отрывать меня от работы и постоянно вызывать? Я сидел в библиотеке, изучая литературу, и меня там даже доставал Б.Мамаджанов. Он ругал, мол, почему не сообщил, что буду находится там? Мне что, даже о походе в туалет следует ему докладывать? Я же на территории посольства, никуда не убегаю, занимаюсь делом, что еще нужно? К чему эти непонятные отдергивания? Ведь вызовы к Мамаджанову - это потеря мысли, идеи, настроя. Я объяснял советнику, что и как пишу, на что делаю упор. А потом возвращался в кабинет и полчаса тупо смотрел на экран: я не знал, что писал, где конец идеи, то есть все было разлажено в голове....
Но все же... Мне нравилось, как работал отдел внутренней политики. Там шефом был советник Виктор Терехов, кандидат философских наук, доцент, "золотая голова". Он создал рабочую и творческую атмосферу в колликтиве. Все работали с огромным удовольствием. Гулямов Алишер радовался, что работает под началом такого человека. И я часто заходил в кабинет Терехова, чтобы посоветоваться. Может, это и злило Мамаджанова, но ведь толка от общения с этим человеком было больше. Виктор Михайлович никогда не укорял, не отдергивал, давал хорошие советы, поддерживал. Иногда я показывал ему свои справки и он вносил коррективы. Для меня его авторитет был выше, чем чей-то другого.
Был также советник по культуре и науке Бахтияр Урдашев, человек с тяжелым характером, высокомерный. Он не любил пререканий и возражений, давил на тех, кто имел иное мнение. Под его руководством работала ведущий специалист Элеонора, пятидесятилетняя женщина с таким же характером, как у ведьмы-Ирины. Один раз она устроила такой скандал, что я пришел в ужас. Нет, ругалась не со мной, а со вторым секретарем Нодирой Тулягановой. Я не помню, в чем была причина, но слышал истеричные крики:
- Да ты кто такая? Я тебя в порошок сотру! Ты, тварь, бездарь! Чихать я хотела на твою должность! Ты для меня никто! Я тебя отправлю в Ташкент!.. - и так далее, и тому подробное
Нодира в расстерянности что-то отвечала, она старалась вести себя корректно. Я потом зашел к ней и спросил в чем дело. Та пояснила, и я пришел к выводу, что в этой истории виновата сама Элеонора. После этой истерики я старался держаться подальше от этого ведущего специалиста - мало ли что, зачем проблемы? Да, хочу сказать, что эта должность - техническая, а не дипломатическая. Таким же сотрудником была и Наира Ташмухамедова, она занималась внешней политикой, то есть ситуацией в других странах, ее лично интересовал Ближний Восток. Ведь она закончила восточный факультет и так же, как и Мамаджанов, экономический факультет. Человек была она неплохой, только уж сильно энергичная такая, порывистая. Потом она работала в Институте стратегических исследований, там что-то готовила для правительства.
Ведущим специалистом были и два парня-узбека... ээээ, имена не помню, только знаю, что они ведали протоколом и занимались встречей-проводом всяких персон, размещением в гостинице и других заведениях. Также была гражданка России Катя... или Юля (ох, точно не помню ФИО, - прим.А.Т.), она работала в компьютерном кабинете, обеспечивала нас краской для принтеров, дискетами... Самое интересное, ей поручалось комплектовать годовой отчет посольства, где было немало и секретных данных. Не понимаю, как можно было это доверять человеку, который не был гражданином Узбекистана и не имел никакой ответственности за хранение в тайне такой информации. Разве она не могла передавать копии документов ФСБ России? Разве можно было исключить такую возможность? Ведь узбекские чекисты, как я приводил раньше, понуждали к такому сотрудничеству узбекских граждан, работающих в иностранных дипмиссиях.
С Урдашевым у меня был конфликт. Правда, он возник на пустом месте. Дело в том, что каждое воскресенье к общежитию подъезжал "Рафик" - машина посольства. В 9.00 ч. те, кто хотел ехать на Даниловский рынок за покупками, спускался вниз и собирался в салоне. Но отъезжали не сразу - приходилось ждать иногда 15-25 минут опоздавших. Это было утомительно, не говоря то, что опоздавшие проявляли явное неуважение к другим подобным поведением. Если установлено, что машина уезжает в 9 утра, то все должны быть к этому времени там. Но не для всех же правила писаны, есть божества, к которым это не относится...
В одно из таких воскресений мы собрались в машине и как обычно, ждали опоздавших. Прошло 20 минут, и водитель нервно сказал:
- Мне нужно быть еще в другом месте, я не могу так долго ждать. Меня диспечер потом ругать будет... Что делать?
Мы стали совещаться, и я сказал:
- Ну раз так, тогда, наверное, не стоит ждать...
Озвучил только я всеобщую мысль. И за это поплатился. Водитель завел двигатель, и мы поехали. Вначале, правда, заехали, как всегда, на оптовый рынок и приобрели там мясо, консервы, рыбу, курицу, масло, сахар, муку. Потом направились на Даниловский рынок, где мы бегали по рядам и покупали продукты. Когда я вернулся к машине с пакетами, то там стоял разъяренный Урдашев. Мои коллеги попрятались в "Рафик" и боялись высунуться оттуда.
Увидев меня, советник по культуре стал разговаривать далеко не культурным образом. Он орал так, как Ирина-ведьма или Элеонора-истеричка:
- Ты кто такой? Ты кого из себя возомнил? Ты что тут командуешь?
Я расстерянно смотрел на него и ничего не мог понять:
- Извините, Бахтияр-ака, а в чем дело?
Тот стал орать, что я не имел права давать команду шоферу ехать. Мы, оказывается, должны были дождаться его супругу, чтобы она села в машину. Он не говорил причину, почему она опаздала больше, чем на 20 минут к рандеву, он только считал правильным то, что это плевок в его сторону, на его семью. Я вообще не понимал, к чему он клонит.
А Урдашев продолжал распаляться и напирать на меня, словно готовился вступить в драку. Я не боялся этого, и мог постоять за себя. Хотя понимал, что после этого - каюк моей карьере, меня отправят домой с волчьим билетом. Конечно, драка с начальником в публичном месте, на виду местных жителей!.. Скандал! И поэтому стал спокойно объяснять, что я не давал команду, а только выразил всеобщую мысль, что дальше ждать нельзя, мы же тоже люди.
Вот именно наш человеческий статус меньше всего интересовал Урдашева. Он орал и дальше, что я никто, мезавец, подлец, что тут без году неделя, а уже нос задираю, наглею, командую, словно чего-то стою. В тот момент я выслушал столько о себе, что поразился, как я не стал действительно таким. Ведь, общаясь с такими типами, легко было трансформироваться в подонка.
Я продолжал спокойно объяснять этому... ээээ, человеку, что он не прав. А потом просто отошел и спросил коллег: в чем дело? Те пояснили, что пришла в 9.30 ч. супруга Урдашева, обнаружила, что ее, королевское высочество, никто не ждал до ее представления перед народом, и подняла скандал. Ее муж позвонил диспечеру и наехал на него, мол, что за дела, как посмели, да вы кто такие?.. Тот вызвал другую машину, и на ней поехал Урдашев, чтобы отыскать виновника.
Им оказался я. С того момента я не имел общения ни с ним, ни с его женой, которая работала в отделе кадров посольства. Да, к слову, жены многих сотрудников работали в Посольстве на разных должностях. Так, жена Мамаджанова была начальником канцелярии, там же работали моя супруга Зуля (на ксероксе) и супруга Куанышбека. Жена консула Кутбетдинова (прекрасный человек, настоящий мужик, пускай даже, что и чекист! - прим.А.Т.) работала в библиотеке, а жена Б.Хусанова - Гелия - в консульском отделе ведущим специалистом, жена Шухрата Расулова - ведала детской комнатой. Только не думайте, что жены сразу принимались на работу. Многие ждали года и месяцы своей очереди...
Очередь - это условность. Работы в посольстве было много, были и ваканты. Но брали не сразу, по приказу посла, а только спустя какое-то время. Со слов Б.Мамаджанова, руководство должно было приглядеться, что это за человек, достойна ли она работы тут. Моя супруга несколько месяцев сидела в общежитии без дел и занятий, и лишь потом ей предложили работу в гостинице дежурным администратором. Но там она долго не выдержала - тяжело психологически и физически. Потом предложили должность в канцелярии, и там ей было интереснее. Увы, там она продержалась до декабря, именно в тот месяц вышел приказ о моем отзыве на родину.
А приказы приходили и раньше, и не все они были нормальными. Были и оригинальные. Так, к примеру, однажды нам зачитали приказ министра А.Камилова о поведении дипломата в стране пребывания. Мы давились от смеха, когда слышали строки:
"Запрещено сотрудникам посольства посещать публичные дома, казино и другие увеселительные заведения..."
- У меня вопрос? - поднял руку я.
- Да, в чем дело? - спросил Шахалилов.
- Про публичные дома все ясно, хотя я не видел здесь такого заведения... Но цирк и аттракционы - тоже увеселительные заведения, но нам туда можно ходить?
Мамаджанов чуть не прожег меня своим взглядом: молчи!
Посол заметил, что не нужно остроумничать, и продолжил чтение:
"Запрещается вступать в несанкционированные контакты с гражданами страны пребывания..."
- У меня еще вопрос, - опять черт дернул меня за пятку.
- Так?
- Я пошел в магазин и купил хлеб. Я вступил не только в несанкционированный контакт с продавщицей, но и в товарно-денежные отношения. Нужно ли мне заранее подать характеристику на магазин, продавца и объект покупки, чтобы получить предварительное разрешение, - ехидничал я.
Посол опять заметил, что это не место для насмешек над серьезными документами. Конечно, за такой поступок с моей стороны он взъерошил чуб советнику, а Мамаджанов потом долго отчитывал меня, типа, что ты так себя ведешь, зачем такие дурацкие вопросы? Я понимал, что это было ребячеством, но как реагировать на глупые приказы недалекого министра?
Потом выяснилось, что его дежурный дипломат напортачил в США, куда был направлен на работу в посольство. Подробностей не знаю, но мои коллеги в МИДе рассказали, что у него был контакт с местной проституткой, он то ли не доплатил, то ли что-то сделал не так. Та пошла и накатала заяву в полицию. Офицеры пришли разбираться, а у того - дипломатический иммунитет. Был скандал. Пришлось срочно этого горе-дипломата сажать в самолет и отправлять в Ташкент. Американское правосудие строгое, могли потребовать лишить этого типчика неприкосновенности. Не знаю, может ему дали другое место работы в Ташкенте, все-таки он был не из простой семьи...
Но расплачивались за это другие люди. В частности, не замужние и не женатые. Всех таких отзывали домой и давали срок быстро отрегулировать семейный статус. Ну, понятно, парни женились, а как же быть разведенным женщинам, им разве легко так быстро выйти замуж? Вот одну из наших сотрудниц и отозвали в Ташкент (она раньше была секретарем в приемной в Управлении СНГ, ее ФИО тоже не помню, - прим.А.Т.). Попала под "гильотину" и Нодира Туляганова, но она как-то отвертелась, по-моему, срочно поступила на учебу в Дипломатическую академию России. И вообще, она жила в Москве, у нее там квартира своя была, и в Ташкент она не вернулась.
Одним из приятных поручений - это посещение дипломатических приемов. С подобной практикой я познакомился еще в Ташкенте, нас приглашали посольства на определенные даты, например, дни независимости, республики, рождений лидеров, революций и прочие. Проводили как на территории посольств, так и других мест, в частности, культурных центров. Пакистанские приемы были без музыки, с множеством еды и... без спиртного, я видел, как некоторые любители выпить кислились от неудовольствия. Вьетнамское посольство организовалоприем на своей территории, но туда пришло людей больше, чем они запланировали, так что еды не хватило. Индонезийская дипмиссия была самая интересная - дни проводила в доме посла на Чиланзаре, зато там было столько экзотических блюд, что у многих слюнки текли. Украина провела праздник в Музее прикладного искусства (это недалеко от гостиницы "Россия" - "Мир Грант"), да только горилки там не предлагали - ташкентская водка и пиво, национальной кухни как таковой не было.
В Москве вы може посещали подобные мероприятия. Приходили приглашения на имя посла и он расписывал сотрудникам, кому лично куда идти. И это было объяснимо: в Москве около 200 дипмиссий, свыше 100 международных организаций и институтов, у каждого свои национальные и прочие дни, получается каждый день что-то где-то происходит, и не может посол тратить время на все их посещения. Вот и поручал нам ходить. Только у меня была странная специализация - только Африка и Ближний Восток. Не знаю, по какому принципу он делил, но одним попадалась только Латинская Америка, другим - Южная Азия, третьим - Европа, четвертым - международные структуры. Сам Шахалилов посещал только значимые для Узбекистана страны - США, Великобританию. Говорят, что был прием в английском ведомстве и требовалось явиться мужчинам только во фраке. Посол сделал запрос в Ташкент на возможность приобрести фрак (а это более 500 долларов), и ему дали разрешение - интересы были выше стоимости одежды.
К нам таких требований обычные миссии не предъявляли. Но часто я сталкивался с такой проблемой - незнанием моей страны. Так, к примеру, меня направили в посольство Нигерии (или Камеруна, или Конго, увы, точно не припомню, - прим.А.Т.). Машина подвезла к воротам, я вышел и пошел вдоль сотрудников дипмиссии, которые улыбались и жестами приглашали в центр - там стоял Посол и пара его высших по рангу коллег. На лужайке исполняли танцы в обычном одеянии для Африки и в масках африканцы, и все было бы интересным, если не одно обстоятельство - на дворе стояла зима. Как можно было полуголым прыгать в такой мороз? - я не знаю, хотя, может, это позволяло согреваться бедолагам. Я подхожу к центру и представляюсь:
- Good evening. I"m second sekretary of Embassy of Republuc of Uzbekistan... (Добрый вечер. Я - второй секретарь посольства Узбекистана, - тут и дальше буду писать по-русски, - прим.А.Т.).
Посол улыбается и кивает головой, а потом его лицо принимает озабоченный вид и он переспрашивает меня:
- Извините, извините, откуда?
Я терпеливо повторяю, что из Республики Узбекистан.
- Что-что? Пакистана? - переспрашивает посол.
- Нет, нет, - отрицаю я. - Узбекистан!
Посол смотрит на рядом стоящих дипломатов, и один из них делает географическое открытие:
- Это Афганистан!
- Это не Афганистан! - начинаю злиться я.
Посол расстерянно спрашивает коллег, типа, где это? И тогда мне приходится делать короткое пояснение:
- Узбекистан расположен в Центральной Азии, это одна из пятнадцати бывших советских республик.
Только после этого у дипмиссии появляется представление, что это за страна и где она находится. Хотя я не уверен, что оно ясное и четкое. Впрочем, пронимаю, что приглашения они делали на основе справочников посольств в Москве, ежегодно подготавливаемых МИДом России. Сотрудники писали, смотря на них, но не интересуясь, что и где каждая страна.
Что касается самого приема в посольстве Нигерии. Только я и еще пару человек были... ээээ... белыми, остальные были либо африканцами, либо арабами. Все тусовались по своим языковым и географическим интересам. Если хотел найти себя, то можно было примкнуть к кому либо, что я и делал. Между группами сновались толстые женщины в блестящих одеждах - кто они, узнали мы позднее. Еда была, если честно, отвратительная. Какие-то вонючие травы, жесткое мясо, от которых ломались зубы, невкусные травы в итоге отторгли меня от стола и я переключился на светскую беседу с бокалом вина с одной дамой.
Потом посол пригласил всех к себе, мы сделали полукруг. И тут глава дипмиссии заявил, что все его семь жен сейчас нарежут каждому по кусочку торта, сделанного в виде герба Нигерии. Его женами оказались те самые женщины в блестящих одеяниях. Они выполнили задание, но тортик, который я попробовал, был насыщен маргарином и мне с трудом удалось проглотить маленький кусочек. Я отложил на стол блюдце с недоеденным тортом.
Лучше было в Ливийском посольстве - там праздновали день революции или рождения лидера - точно не припомню. Вечер проходил в здании гостиницы "Славянская". Было много явств, что у всех присутствующих глаза разбежались. Пробовали все, что там было. Я съел одно блюдо и лишь спустя десять лет узнал, что оно называлось кус-кус (подобное приготовил мой сокурсник по школе немецкого языка в Цюрихе, выходец из Ливии, - прим.А.Т.). Когда все наелись, сделали еще один сюрприз - занесли на вертеле огромную тушу быка. Повара стали срезывать полоски мяса и клали их на тарелки с рисом. Соусы мы заливали самостоятельно, исходя из личных предпочтений. Скажу вам - вот это да! Вкусно!
Понравились мне и традиционные блюда, что приготовили на прием сотрудники Торгового представительства Венгрии в Москве. Пригласили меня и Б.Мамаджанова, мы приехали на служебной "Волге". Спиртное не пили, но попробовали многое из блюд. Фуршет нам понравился. Также интересно было и в посольстве Словении, куда нас пригласил знакомый третий секретарь. Блюда тоже представляли интерес. Вообще, гастрономия - это один из резервов познания культуры, и поэтому не зря их используют особенно активно дипломатические службы.
Например, мы тоже приглашали на День независимости. Там были традиционные узбекский плов, самса, шурпа, лепешки, казы, хасип, а также свежий виноград, яблоки, урюк, персики, все что доставили самолетом из Ташкента, - скажу вам, шел такой запах, что слюнки текли у всех приглашенных. Нам тоже нельзя было ударить лицом в грязь. Приглашали не только дипломатов и сотрудников российских ведомств, но и именитых людей - политиков, актеров. В частности, частым гостем был Владимир Этуш (мой любимый артист, - прим.А.Т.), и еще какие-то деятели искусств. Меня так и тянуло поговорить с Этушем, но я с супругой должен был два часа стоять у входа в посольство и отвечать на вопросы людей.
Да, подчеркну, приглашали, конечно, больше, чем приходило, в частности, Николая Караченцева, Михаила Ульянова, Михаила Боярского и других, но они не являлись, и, со слов кого-то из старожил-дипломатов, никогда не приходили, только зря им приглашения присылали. По мнению Б.Мамаджанова, это было неудачное для этого время - летом все актеры отдыхают на даче, и не ведают, что приглашены на мероприятия. Они находят карточки в почтовых ящиках или им передают соседи уже в начале сентября.
Да, именно в этот день произошел маленький конфузчик. Я стоял возле стола, где разложены были книги об Узбекистане. Подошел один тайец, взял книгу, смотрел и протянул:
- Оу, вы, оказывается, молодое государство! Вам всего шесть лет!
Я был обескуражен:
- С чего это вы взяли? Узбекистан образовался осенью 1924 года. Нам чуть больше 70 лет!
Но тайец показал мне на страницу и сказал:
- Здесь написано, что Республика Узбекистан появилась 1 сентября 1991 года... Или я плохо знаю английский?..
Меня хватил столбняк. Я до этого не внимательно читал эту книгу и не заметил такого ляпа. Но потом, посидев немного, нашел кучу других ошибок. Поведал об этом советнику, но тот развел руками: что поделаешь, ведь это официальное издание, не станем же мы к каждому экземпляру делать помарки.
По работе нам приходилось встречатья с разными людьми. Были бизнесмены, были ученые, были политики, а также... проходимцы. Не всех же сразу раскусишь. Пришел как-то мужик, принес письмо. Что он может инвестировать в Узбекистан неограниченное количество средств. Просил организовать ему встречу с президентом И.Каримовым. Уже по тому, как он говорил, я понял, что это какой-то аферист. Но все равно нужно было беседовать тактично даже с такими личностями. Правда, отделаться от него было не просто - он еще несколько месяцев доставал меня...
Приходилось и делать звонки в Ташкент. Правда, личные переговоры мы оплачивали самостоятельно, а вот служебные... За счет посольства могли звонить только советники, так что это ребята с МИДа сами контактировали с нами. Впрочем, и им ставили определенные ограничения на зарубежные звонки. Хотя кому как. Я например. Часто видел, как О.Мирзаев из кабинета звонил в США, где жил и учился его сын Феликс, причем вначале с хозяйкой дома говорил наш замначальника управления, который хорошо знал английский. Уверен, что эти звонки оплачивались не из кармана Мирзаева.
Правда, пару раз нас подставили гости. Приезжали делегации в Москву, мы их встречали, расселяли в гостиницы. Потом они приходили в посольство, встречались с кем-то. Иногда сидели у меня, если посол в данную минуту был занят. Просили, типа, можно позвонить, я давал согласие, но просил не делать звонков в Ташкент. Те обещали. А потом, через месяц мне предъявляли счет на большую сумму за... личные беседы с родиной. После этого мы зареклись допускать таких типчиков к телефонам. Просто ставили их на "ключ", и никто не мог набрать междугородний номер.
Что касается отпуска, то он регулировался согласно графику, и оплачивало билет туда-обратно посольство. Не могли сразу уйти с отдела два человека. Вначале отдыхал советник, потом ехал кто-то из его подчиненных. Мне предоставили октябрь 1997 года. Передо мной уехал Б.Хусанов, который уже там задействовал все связи, в том числе и по линии СНБ, чтобы меня выгнали с работы. Это я понял и узнал лишь позднее. Но в Ташкенте я провел хороший отпуск. Два месяца в Москве провела у нас в гостях и моя теща - мать супруги. Она увезла с собой мою дочь Азизу. Но с ней я вернулся в Москву уже в ноябре... чтобы 12 декабря опять сесть на самолет и отправиться в Ташкент, на увольнение... Это было реакцией чиновников за мое "я".
Работа, таким образом, была для меня состоянием между ангелом, который требовал от меня смирения (типа, ударили в одну щеку - подставь другую) и выполнения безприкословно всех приказов, и дьяволом, который толкал на защиту личного достоинства, своих прав и свобод... Победил, увы, последний... Хотя в этом я не сожалею и спустя столько лет.
P.S. Данная версия мемуаров не является окончательной. Автор может вносить изменения, сокращения и добавления в процессе очередного творчества, вспоминания новых фактов.
(24.02.2008)