Очередной крик пирата по имени Генри Уорд должен был эхом прокатиться по пещере, но паутина, покрывающая стены и потолок, заглушила звуки не хуже плотного гобелена. За последние три дня облик пленников разительно изменился благодаря моим стараниям. Я думаю, что в лагере Освенцим их приняли бы за старожилов, повидавших всё. Тела мужчин покрылись шрамами от моих когтей, а в их сердцах поселился закономерный страх перед нерубами. Заразившись дотошностью и рациональностью сородичей в Азжол-Нерубе, я не видел ничего ужасного в пытках, тем более представителей враждебной расы, друзей-то у нерубов вообще не было.
Ничего личного, но сочувствия новые питомцы не вызывали. В первую очередь я хорошенько расспросил людей об их жизни и поступках в прошлом, чтобы понимать, как искажается истина через призму их мировоззрения. Краткая биография обоих узников не блистала головокружительными поворотами судьбы. В ходе бесед крупицы важных сведений постепенно проступали из сбивчивых монологов таких разных представителей человеческого племени. Пират и маг поведали о себе много нелицеприятных фактов с точки зрения человека из двадцать первого века. Каждый из них убивал слабых и беззащитных не единожды. Генри с удовольствием резал купцов и членов команды, взятых на абордаж торговых судов, а Стокэра замарался в нескольких ритуалах с жертвоприношением, которые оказались сплошным надувательством. Как я и предполагал, к невинным овечкам этих двоих не смог бы причислить ни один гуманист, если не сказать больше. В эпоху магического средневековья, что царила на Азероте, по-другому не могло и быть, исторический процесс диктовал свои условия успешного выживания.
Нехитрый самообман позволил безжалостно пытать бородатых мужиков, и ценность полученных сведений окупала вынужденные зверства. Хотя будь они даже святыми, это не остановило бы меня от жесткого допроса. Пленники боялись не столько острых когтей, сколько заклинания регенерации, которое своими побочными эффектами могло соперничать по ощущениям с электрическим стулом. "Какие неженки, вы еще к нерубским обелискам не прикасались".
Парочка лысоватых макак напрягала память, вспоминая события прошлых лет. В недавней полномасштабной войне с орками ни один из них не участвовал, потому владел только набором общедоступных слухов. Сколько в них было вымысла, и сколько правды одному богу известно. На фоне орды нежити в Нордсколе вторжение орков особо опасным не выглядело, хотя не мне судить о том, чего своими глазами не видел. Сейчас поверженные пришельцы из другого мира находились в положении рабов, чего и следовало ожидать. Если ты слаб, то зачем лезешь в чужой дом с голым задом? Больше всего в этой истории меня заинтересовал способ проникновения новой расы на Азерот.
Стоило узнать о гигантском портале и путешествиях в другие миры, как настал черёд волшебника отвечать на вопросы. По моему мнению, жителю Даларана есть, что сказать о событиях связанных с чудесами. Маг по столь интересному вопросу знал не больше пирата. Кудесник в отсутствие нормального наставника до появления Кел'Тузеда в его жизни не слишком утруждал себя учебой, просаживая деньги в борделях и кабаках. Стокэра промышлял продажей амулетов личного изготовления, естественно через официальные структуры Даларана. Руководство города волшебников не желало терять ни единого ручейка денежных поступлений, потому отщепенцев гнобила с полной самоотдачей, не забывая облагать налогом всех своих ремесленников. Стокэра возмущался политикой властей родного города, даже несмотря на продолжающийся допрос. Попытка сходу познать принципы артефакторики людей напоролась на мое полное незнание терминологии. Тут требовалось вдумчиво изучать предмет.
Ах, как я жалел о невозможности применить некромантию. Сразу столько бы вопросов отпало, но привлекать даже малейшее внимание неведомого кукловода совершенно не хотелось. Границы его способностей находись за пределами моего понимания, к тому же личность ответственная за падение Азжол-Неруба отличалась изрядной хитростью и вниманием к деталям. Это понимал каждый неруб, который сражался с ордой нежити. Ошибок предводитель мертвецов практически не допускал. О себе я такого сказать не мог.
Сейчас люди за исключением бледной кожи скорее напоминали пару умертвий высушенных южным солнцем. К сожалению, без ошибок не обошлось - Генри охромел из-за поврежденных сухожилий и несовершенной регенерации. Этот промах я учел и старался избегать уязвимых участков на человеческом теле.
По поводу гостей из-за моря удалось узнать следующее: на счет холодного оружия пират не солгал, а вот по поводу огнестрельного ситуацию значительно приукрасил. Ружей с прицельной дальностью до тридцати метров было всего три штуки, пистолей - пятнадцать на всех. По поводу пушек Генри добавить ничего стоящего так и не сумел. Он изначально находился в абордажной команде и насмерть рассорился с канонирами по какому-то пустяку. Те его просто не подпускали к своим "малышкам". Естественно о запасах алхимической смеси, что служила заменой пороху, оставалось только догадываться. Моральный облик команды пират расписывал в красках, приводя показательные примеры. Если обобщить его разрозненные сведения, то в коллективе флибустьеров присутствовали лидеры и просто бывалые моряки, вокруг которых формировались небольшие группы. Меж собой они не враждовали, потому команда считалась сплоченной, хотя безудержной храбрости никогда не демонстрировала.
Ограниченность мышления пирата мне совершенно не нравилась, как и гордо выпячиваемое пристрастие к выпивке. Где широта взглядов бывалого путешественника? Одним словом Генри Уорд оказался удачливым пьянчужкой, без полезных навыков, но с приличным житейским опытом.
- Кел'Тузед. Кто он?- мой вопрос заставил мага встрепенуться, а в его взгляде появились отблески надежды.
- Учитель - великий архимаг!- воскликнул резко похудевший маг,- Он отомстит за меня!
Ничего фатального с пленниками я не сделал, но свою репутацию, мягко говоря, подпортил. Вот, даже осторожный волшебник стал обвинениями бросаться. Мистер Уорд, в свою очередь, понимал всю бесполезность такого поведения и сотрудничал с полной отдачей. Пытки мага были сопряжены с необходимостью держать того в коконе манопроводящей паутины, но только до тех пор, пока я не заметил, что заклинание регенерации выпивает из исцеляемого пациента всю доступную энергию, включая его невеликий запас маны. Сейчас волшебник получил столько же свободы, как и его напарник по плену. Забота о ближнем подтолкнула меня на создание комплекта одежды из паутины блокирующей магию. Белоснежные пончо пленники одели только после однозначного приказа, и даже не выразили благодарность натянутым оскалом. Неблагодарные гуманоиды.
Выбив глупые мысли о волшебном спасении из головы мага за пол скарабея, в мои трехпалые руки, наконец, попала информация о способностях Кел'Тузеда, о которых знал Стокэра. Я был впечатлен. Стихийная магия, некромантия, артефакторика, ритуалистика - это то, что удалось правильно интерпретировать. Маг выдал еще много непонятных терминов, специфических для человеческой школы колдовства и не вызывающих никаких достоверных ассоциаций.
- Что ты знать о капитане коке и боцмане?- с каждым днем моя речь становилась чище, хотя со сложными предложениями пока лучше было не связываться. Набора из пары сотен слов хватало для выражения собственных мыслей, дополняемых красноречивыми жестами. Почему я так сосредоточился на корабле? Дело было в землях описываемых людьми. В Восточных Королевствах не было нежити, холодных пустошей, орд диких кровожадных племен троллей, магнатавров и других тварей Нордскола. По описанию пленников Лордерон представлялся этакой житницей разнообразных злаковых культур и имел немало глухих углов, где точно найдется место одинокому нерубу. Обширные леса, в которых по слухам встречались большие пауки, манили меня в это райское место. Опасности морского путешествия не пугали, ведь не все же члены команды столь ярые ксенофобы, что скорее умрут, чем помогут представителю другой расы.
Например, Генри и Стокэра, с которыми я успел наладить продуктивное общение, точно составят мне компанию в столь длительном плавании. Добровольно или принудительно, мне все равно.
Один единственный эксперимент с пистолем пирата доказал неплохую эффективность Щита Маны против огнестрельного оружия. Свинцовый шарик пробивал тонкую пленку щита, но терял свою убойную силу. Возникало чувство, что он и так хитин не пробьет, даже без увеличивающих его прочность глифов. Зачарованные копья троллей и стрелы нежити, напитанные некроэнергией под завязку, объективно представляли более серьезную угрозу. Главное, чтоб из пушки в меня не пальнули, а с остальным я справлюсь.
Сведения, полученные от мага и пирата, не помогли составить изящный и коварный план безопасного захвата судна. Наработки уже кое-какие были - ночь, льдина, пара весел. Типичный нордскольский хардкор во всей красе - повязать как можно больше приматов, пока те спят, а остальных выковыривать из трюма в светлое время суток, если не найдется иного способа. Судя по обычному распорядку дня, моряки вылезали из трюма на дек, сонно потягиваясь. По крайней мере, нескольких из них можно будет подловить в момент слабости.
Генри и Стокэра остались дожидаться меня на берегу. Бородачи еще не понимали, что в случае моей фатальной неудачи ничего кроме голодной смерти им не светит.
Нордскол.
Южное побережье.
Грязный Пит.
Дни после исчезновения мага ознаменовались напряженным ожиданием нанимателя и шлифованием легенды исчезновения его ученика. У капитана была богатая практика в этом деле. Труднее было убедить команду держать язык за зубами. Заткнуть каждую пьяную глотку на судне могла только смерть, но помощь Саймона и Грига давала плоды. Грязный Пит пообещал оставить на берегу любого идиота, который будет трепать языком.
Ничего не предвещало беды. Укутываясь в теплые шкуры, предводители пиратов безмятежно провалились в сон с закатом солнца. Пита разбудила непонятная возня, а если быть точным, то он сначала выпал из гамака. Осоловелым взглядом он осмотрел каюту и не заметил ни Грига, ни Саймона в полутемном помещении. Предводитель флибустьеров уже много лет отдавал предпочтение гамаку, в отличие от своих ближайших сподвижников, на месте которых сиротливо лежали одни лишь шкуры. Тревожный знак. Первое, о чем подумал Пит, был мятеж - ужас любого капитана, особенно если узнать о нем в самом конце, когда не остается ничего, кроме как достойно умереть. Потянувшись за длинным кинжалом и пистолем, Пит осторожно направился к выходу на палубу. Незапертая дверь тихо поскрипывала в унисон с качкой, наравне с остальной оснасткой корабля и плеском волн о деревянный борт. Три шага вперед и капитан переступил скрипящую доску на полу.
В дверной проем с полураскрытой дверью он выглянул всего на миг и отпрянул назад. Увиденная картина ослабила взведенную пружину тревоги и беспокойства. Как правило, в случае мятежа корабль бурлил и не мог выглядеть столь безмятежно. Пистоль с кинжалом заняли свое место на поясе, и Пит вышел на пустую палубу, чтобы удостовериться впричинах исчезновения своих помощников. Дело то житейское, ему и самому не помешает избавиться от лишней жидкости. Едва он потянулся к поясу, чтобы достать гордость каждого взрослого мужчины, как внизу раздался выстрел, сменившийся паническими криками и продолжительной пальбой.
- Чешуя морского змея, что там происходит?
Отсутствие Саймона и Грига было с этим как-то связано. Осторожный Пит не бросился вниз сломя голову, а сначала обзавелся группой поддержки из канониров, что спали в небольшой каюте бака. Они как раз с недоумением выходили на палубу, когда внизу раздался взрыв.
- Совсем голову потеряли, якорь мне в зад!- взбесился капитан, чье судно кто-то вознамерился пустить на дно,- Пойдем-ка, успокоим этих сумасшедших.
Едва он сделали несколько шагов в сторону спуска в трюм, как из раскрытого ахтерлюка выскочил чудовищный паук, который с угрожающим шипением двинулся в их сторону. Откуда он там взялся?
В который раз высказав свое удивление товарищам, Грязный Пит метнул в монстра свой кинжал. Тот небрежно отбил летящий снаряд и метнул целый ворох темных сгустков, которые оставили пиратское судно без хороших артиллеристов и просто отличных собутыльников.
"Магия"- с ужасом подумал предводитель пиратов. Монстра неудача с заклинаниями не смутила, и существо плюнуло в сторону единственного выжившего неприятным на вид снарядом. Капитан в темноте летящей опасности не заметил, а лишь ощутил, как вязкая субстанция с тихим шлепком ударилась о его лоб. Эффективность яда Пит почувствовал практически сразу - онемение лица, слабость в конечностях, а сознание, уплывающее в неведомые дали, стало последним воспоминанием о той ночи.
Проникновение на судно увенчалось полным успехом, так как горький опыт пропажи пары человек ничему пиратов не научил. Не считать же за караульных пару дремавших на палубе мужиков, которые укутались в теплую одежду по самые брови. Обезвредить их вообще не составило труда - пара скупых парализующих плевков не оставила горе-караульным никакого шанса на выполнение своих обязанностей. Возможно, свою роль сыграло время, выбранное мной для захвата судна, ведь третий-четвертый час ночи не зря считался среди людей самым сложным отрезком ночного дежурства. Первых пленников я в виде плотных коконов свесил за борт, чтобы они не привлекали внимания.
В каюте предводителей на юте присутствовали все те же люди. Двоих спящих на койках удалось без проблем сначала парализовать все теми же плевками, а затем вытянуть с помощью банальной петли из паутины. Генри Уорд подробно описал капитана и его ближайших сподвижников, поэтому опознать кока и боцмана мне не помешала никакая темнота. Слишком яркие образы предоставил плененный пират. Капитан в свою очередь прятал свое лицо за тканью гамака, потому его извлечение из каюты оказалось сопряжено с непредвиденными трудностями. У меня не было никакой уверенности в том, что я смогу попасть ядом куда нужно в текущих условиях. Пришлось оставить его напоследок.
В устройстве парусных судов я разбирался отвратительно, поэтому расположение ходов связывающих трюм с палубой пришлось выведывать у Генри Уорда. По словам пленника, часть из них можно было довольно легко заблокировать снаружи в случае нужды. Нерубу в узкие коридоры трюма все равно не протиснуться, так что основное сражение будет происходить на палубе. Я очень тосковал о паре дымовых гранат, способных быстро выманить приматов на дневной свет. О создании нечто подобного своими руками можно было даже не заикаться, ингредиентов попросту взять было негде.
Если бы не четкие указания захваченного флибустьера, то ахтерлюк я обнаружил только случайно. А ведь мог подумать, как загружаются припасы на корабль в том же порту. Снег присыпал деревянные щиты, которыми был прикрыт большой проем в палубе за грот-мачтой. Эта особенность данного судна помогла беспрепятственно попасть в трюм такому здоровенному пауку, как я. Такая удача заставила меня изменить не слишком удачный первоначальный план.
Доступ к месту основного скопления спящих матросов, в конце концов, оказался решающим моментов во всей операции. Моряки своим богатырским храпом глушили все посторонние звуки, в том числе и тихое поскрипывание досок под моим весом. Ритм задавали трое основных "солистов", а остальные можно сказать подпевали.
Пространство от борта до борта оказалось затянуто вездесущими гамаками, мерно раскачивающимися в такт морской качки. Низкий "потолок" заставлял меня пригибаться. Пушки находились палубой ниже, вместе с запасами аналога пороха.
Я не мешкал: заглянул в гамак, неглубоко вонзил хелицеры в человеческое тело с одновременным впрыскиванием дозы яда, подошел к следующему. Таким незатейливым образом я успел оприходовать всего четыре человека. На пятом мужике отработанная техника дала сбой - очередной клиент встретил меня со взведенным курком пистоля и незатейливо выстрелил прямо в лицо, если так можно назвать морду неруба. Хладнокровный убийца ждал до последнего и использовал фактор неожиданности на все сто процентов. Щит Маны сработал штатно, но кусок свинца угодил в правый глаз, что в сочетании с неожиданным шумом и вспышкой света меня ошарашило.
Тихая сонная ночь обернулась криками испуганных моряков и бренчанием оружия, которое пираты практически круглосуточно держали при себе. Я в тот момент отвлекся на ощупывание пострадавшего органа зрения. Всего на пару мгновений, что позволило еще трем флибустьерам разрядить в меня свое огнестрельное оружие, пусть и без особого результата, в отличие от первого стрелка, сделавшего меня вновь одноглазым на неопределенный промежуток времени. Пираты видели перед собой лишь большую тень, а вспышки выстрелов страхи гуманоидов не развеяли, а лишь раздразнили их воображение. Пороховые газы, заполонившие окружающее пространство, вернули мне самообладание. Мгновенно активированный глиф магического зрения выдал отчетливую картинку копошащихся гуманоидов.
- А ведь я хотел по хорошему,- нерубский язык больше похожий на скрип снастей никто естественно не узнал.
Больше я себя не сдерживал. Стрелы Тьмы роем разлетелись по трюму, находя свои жертвы, а в половине случаев просто попадая в деревянные переборки. Использовать что-то более мощное было излишне. Когти усиленные глифами в столь тесном пространстве собрали кровавую жатву. Никаких доспехов люди одеть не успели, потому удары чаще всего оказывались смертельными. Укрепленный магией хитин легко выдерживал последовавшие выстрелы и фехтовальные изыски проснувшейся команды.
- Перезаряжай!- командовал кто-то разобравшийся в ситуации,- По команде, огонь! Быстро зажгите факел, крабьи выродки!
Благодаря пониманию человеческой речи я успел прикрыть голову руками, что сохранило мне второй глаз. Не теряя инициативы, какой-то умник бросил в мою сторону шарообразный предмет, с искрящимся в темноте фитилем.
- Граната!- заорал целый хор голосов.
- Идиот!- выдал характеристику более опытный боец.
С этим не поспоришь - использовать такой боеприпас в замкнутом пространстве родного судна - это крик отчаянья или скорее глупость.
Отскочивший от палубы металлический объект я удачно отбил передней опорной ногой обратно и все равно взрыв меня немного контузил. Звон в перепонках едва не лишил одного неруба слуха. Моим противникам повезло меньше - осколочная граната похоронила организованное сопротивление, выведя бойкого командира из строя. Пол весь был залит кровью, в которой стонали раненные моряки. Над головой слышались крики вероятно капитана, организовывающего остатки команды. "Твою мать!... на .... В следующий раз сожгу всех к паучей матери!"
Мое появление встретили всего пять флибустьеров во главе с капитаном. В свете луны я, наверное, для них выглядел сущим монстром.
- Это что за хрень, русалочьи сиськи!- растерянно воскликнул предводитель пиратов, что не помешало ему метнуть длинный кинжал.
Данный экземпляр холодного оружия в магическом спектре выделялся из окружающей обстановки светящейся вязью символов на клинке, потому был осторожно отбит трехпалой рукой в сторону. Боя как такового не последовало. Терять еще что-нибудь важное в планы не входило, потому Стрелы Тьмы отправили четырех неудачников на тот свет. Капитана же защитил некий амулет не шее, который никак не помог против плевка парализующим ядом.
- Похоже все. Осталось только посчитать, сколько выжило матросов и хватит ли такого количества для путешествия на юг.
Результаты "тихого" захвата корабля не обнадеживали. Нерубские когти не оставили возможности пострадавшим почувствовать прелесть регенерации. Пока я обыскивал судно в поисках хитрожопых гуманоидов, решивших отсидеться по темным углам, раненые флибустьеры банально истекли кровью. Выжили лишь четверо парализованных в самом начале и один бугай, подстреленный дружественным огнем. Шквальный огонь в полутемном помещении парализованных без внимания также не оставил, потому для заклинания регенерации нашлось целых трое добровольцев. Итого в остатке имеем: восемь матросов включая Генри Уорда, капитан вместе с двумя своими ближайшими сторонниками и маг-недоучка Стокэра.
Скажу прямо - это не то, на что я изначально рассчитывал, совершенно не то.