Замечательный литератор и исследователь Севера Владимир Эйснер однажды к случаю отругал меня за мои рассказы, обозвав их мелкотемьем. Прав он, тысячу раз прав... если б не ахматовское "когда б вы знали...". Никто не родится героем, незаурядных людей создают окружение и обстоятельства, и - что греха таить - с развалом монархий и империй почти исчез тип беззаветного служаки, в любую минуту готового на подвиг за родину, за справедливость или по крайней мере за прекрасную дульсинею - пусть образ этот и не персонифицирован, обобщен. Нынче подвиги совершаются всё больше по поводам приземленно-меркантильным, и это реалии, писать про них вроде как даже неловко. Есть, однако, выход с выбором темы, давно уже найденный нашими предшественниками и учителями: можно писать о людях значительных - Мадонне, Майкл-Джексоне или Диане. Тут что ни напиши, а народу, то есть читателю, всё-таки интересно, поскольку, как говорится, вводит в круг... Представьте, что было бы, если убрать из "Трех мушкетеров" короля с королевой, коварного кардинала и герцога Бэкингемского - вышла бы заурядная история вроде "Трех товарищей".
Вот такое небольшое, в виде болтовни, предисловьице - как выражался сатирик Зощенко.
А тема у нас солидная, можно сказать неподъемная: Бетховен и его дамы сердца, точнее одна дама: из сложного для будущего музыкального триумфатора периода его жизни, когда он, уже не став учеником у Моцарта, еще не был приглашен в Вену Гайдном (про ученичество у Сальери опустим...).
Нелегкая подвигла меня пару лет назад скачать в интернете список улиц не слишком большого по российским меркам немецкого городка, который та же нелегкая определила мне однажды местом постоянного жительства или ПМЖ, как это привычно называется.
Улиц оказалось девятьсот двадцать, и добрая пара сотен из них называлась именами исторических личностей различной высоты полета: от средневекового сказителя Ханса Закса до Эйнштейна. Мне предстояло, однако, выделить из этой массы локальную, то есть краеведческую компоненту, впрямую связанную с местными историческими перипетиями. Вот так и появился на горизонте Бетховен.
Чтобы не заставлять читателя понапрасну рыться в Гугле, сообщаю необходимыe даты: двести лет назад (а к этому времени, к 1815-му году, относится один из наиболее известных живописных портретов композитора) Людвиг ван Бетховен был уже вполне зрелым мужчиной, как и многие из нас, с той только разницей, что ему заслуженно рукоплескала Вена и прочие столицы. История же наша началась много раньше, а именно в 1790-м, однако и это еще не всё, поскольку избранница будущего композитора уходит, так сказать, корнями своего генеалогического древа в значительно более глубокое прошлое, там что начать нам придется аж с года 1264-го, иначе с местом рождения и проживания нашей Дульсинеи возникнут неясности.
На северо-западной оконечности Вестфалии (той самой, что Багрицкий в "Птицелове" назвал бузинной, а Никитины довели эти сведения до широкой публики), на самой границе с Голландией располагается городок Клеве, по-римски Кливия, известный с 1092 года. С 1226-го по 1275-й в Клеве проживал граф Дитрих, обычно называемый седьмым, а иногда шестым. Исследователь дворянской старины Краус считал, однако, этого Дитриха всего лишь пятым, что, конечно, тоже почетно, но уже как бы не до такой степени...
Граф Дитрих Седьмой (он же Пятый) фон Клеве был, помимо прочего, известен своей административной деятельностью, вызванной, как полагают, пониманием непродуктивности рабского труда и проникновением в смысл новых экономических отношений в контексте собственного материального благополучия. Суть его деятельности состояла в предоставлении городского статуса различным мелким вассальным поселкам, которые до этого платили дань поголовно, а с приобретением статуса города начинали отстегивать графу дополнительный налог от любой своей хозяйственной деятельности. Если говорить коротко, статус города означал право иметь крепостной вал, городские ворота и собственную охранную дружину, проводить ярмарки, а также взимать поборы за пользование местными ресурсами, как то: мостами, дорогами и рынками. Часть этих денег отходила графу; таким образом возникли немецкие города Динслакен, Орсой и Бюдерих.
В свите графа среди прочих состоял рыцарь Герлах фон Штюнкеде, ведущий свою родословную от Гвецелино де Штункете, подпись которого в качестве свидетеля фигурирует в 1142-м году в документах аббатиссы Ирментрудис Эссенской. Эссен не близко от Клеве, но и не так чтобы очень далеко: километров восемьдесят, два дня пути по тогдашним временам. Тут же невдалеке с 1003-го располагалось местечко Пуира, и это уже совсем близко к нашей бетховенской теме. Читатель, конечно, уже обратил внимание, что многие географические названия, да и имена (например Гвецелино) звучат не по-немецки. Это неудивительно, если учесть тот факт, что вестфальские территории в свое время находились под владычеством Рима, - и в то же время странно, поскольку освобождение от римлян началось битвой в Тевтобургском лесу, состоявшейся в 9-м (!!!) году нашей эры, то есть за двенадцать веков до описываемых событий.
Итак, Герлах фон Штюнкеде, человек заносчивый и гордый, затеял тяжбу с папой своего сюзерена, графа фон Клеве, из-за прав на некое предместье, которое он считал своим, и настолько не рассчитал силы, что в результате разбирательства остался не только без собственности, но и без крыши над головой и вынужден был ночевать в замке Дитриха Седьмого буквально в кухне на раскладушке, в то время как папа Дитриха, тоже Дитрих, потирал руки в предвкушении доходов от отсуженной вотчины Герлаха.
"Что делать? - скорбно спрашивал себя Герлах фон Штюнкеде. - Как снискать хлеб насущный?". И тут на помощь ему пришел его шеф и начальник, ландграф клевский. Герлаху было поручено возвести замок в упомянутом уже местечке Буира, расположенном немного севернее Эссена, а затем сделаться его управляющим. Какие-то планы были у графа Дитриха, раз он затеял строительство замка за полсотни верст от своей вотчины. На изображениях того времени граф выглядит очень воинственно: он в латах как у Дон-Кихота, в пурпурной мантии, а двуручный меч, упертый им в землю, достает ему рукоятью практически до плеча. В 1260-м папа Дитрих удалился от дел, а в 1264-м трудами Герлаха фон Штюнкеде в Буере (как теперь называется это место) началось строительство: на пологом склоне расположился обширный парк с несколькими сообщающимися водоемами, включая небольшое озерцо, а выше озера стал расти замок Берге, названный так просто в связи в его расположением: "берг" по-немецки гора.
Рассказывать историю "шлосса" Берге здесь незачем: он, как обычно в средневековье, множество раз горел, достраивался и перестраивался - к Бетховену, однако, эти эволюции не имеют ни малейшего отношения. Важно одно: юношеская любовь композитора, графиня Мария-Анна-Вильгельмина фон Вестерхольт-Гизенберг (1773-1852) появилась на свет именно в этом замке. Мери-Энн, как называли бы ее англичане, была ранним ребенком - ее матери на момент родов едва исполнилось 16 лет, и это были уже вторые роды: годом раньше родился брат Мери-Энн Максимильян. Титул (и замок) Вестерхольт юная графиня унаследовала от матери, Вильгельмины Фридерики Франциски фон Вестерхольт-Гизенберг, а в шлосс Берге попала по отцовской линии: замок на тот момент принадлежал Лудольфу (не Рудольфу) Фридриху Адольфу фон Бёнен. В двадцатидвухлетнем возрасте (1769) Лудольф взял в жены двенадцатилетнюю (!!!) Вильгельмину... а дальше дети, общим числом четверо. Кстати, от Вестерхольта до Буера не будет и десяти километров, супруги были соседями.
В 1790 году Марии исполнилось шестнадцать, Бетховену двадцать. Он - подающий большие надежды музыкант, которого в 17-летнем возрасте принял в ученики сам Моцарт, а всего через два года пригласит в Вену Гайдн. Здесь начнется его блестящая карьера дирижера и композитора. Но... всё по порядку. К двенадцатому году жизни Бетховена отец его настолько погряз в пьянстве, что подростку приходится содержать семью, тринадцатилетним он уже зарабатывает 150 гульденов в месяц, служа "помощником органиста" при дворе боннского курфюрста. Начавшиеся в 1787 году занятия в Вене у Моцарта приходится прервать, поскольку тяжело заболевает и вскоре умирает мать Бетховена. Юноше приходится вернуться в Бонн. Елену фон Бройнинг, в прошлом супругу тайного советника и лейб-врача кельнского курфюрста, биографы порой называют второй матерью Бетховена, так много она сделала для него в годы его взросления и становления. Второй муж Елены, советник боннского курфюрста фон Бройнинг, погиб, спасая документы во время пожара во дворце. С 1785 года Бетховен не только служит учителем фортепиано для детей вдовы Бройнинг: Элеоноры (на год младше Бетховена) и Лоренца, он даже остается порой ночевать в доме, а главное, как без пиетета замечают биографы, осваивает здесь столь необходимые для вращения в свете хорошие манеры и впервые для себя всерьез открывает литературу и стихосложение. Произошло ли знакомство Бетховена с Вестерхольтами через посредничество Елены фон Бройнинг, выяснить не удалось, но то, что юный музыкант был представлен боннскому высшему свету именно этой дамой, не вызывает сомнения. Вообще учениц к Бетховена было немало, и порой у него возникали с ними "неслужебные" отношения - об этом в сети есть немало серьезных материалов. Так, в Бонне в то же время часто неделями гостит у родственников ровесница Бетховена Мария Йоханна Сибилла фон Хонрат, хорошо образованная и веселая девица из Кельна со способностями к музыке и пению. Жанетт д;Онрат, как ее на французский манер величают приятели, кокетничает с Бетховеном, но во-первых он не единственный ее ухажер, а во-вторых всего лишь "ван", а не "фон". Социальное неравенство будет роковым образом преследовать Бетховена во всех его последующих влюбленностях, Жанетт в 1795-м выйдет замуж за кельнского полковника, который в будущем дослужится до генерал-лейтенанского чина и должности коменданта крепости в Румынии, отвоеванной в 1716 году у турок самим Евгением Савойским. Возвращаясь к предисловию, замечу, что, если б не громкие имена, наша история была бы, наверное, довольно скучной...
Итак, летом 1790 года Бетховен "сопровождает", как выражаются биографы, семью Вестерхольт в Вестфалию, северо-восточную часть сегодняшней федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия. Откуда сопровождает - выяснить не удалось, но вероятно из Бонна или Кельна. Тут следует вспомнить, что отец Марии фон Вестерхольт, Лудольф фон Бёнен, именно в этом году был возведен в графское достоинство курфюрстом Карлом-Теодором фон Пфальц-Байерн, резиденция которого тогда находилась в Маннгейме, двумястами километрами южнее Бонна. Вполне вероятно, что Вестерхольты ездили в Маннгейм за графским титулом для главы семейства всем кланом и действительно возвращались домой через Бонн и Кельн, ибо дорога вдоль Рейна была в те времена безусловно наиболее наезженной и безопасной. Известно также, что с юной графиней Марией фон Вестерхольт Бетховен знаком в 1786 года - тут безусловно "работают" контакты его "второй матери", Елены фон Бройнинг.
Источники, не стесняясь в выражениях, сообщают о Лудольфе фон Бёнене, только что ставшем графом Вестерхольтом, как о пьянице, бездельнике и любителе сладкой жизни. Всем хозяйством в доме заведовала эмансипированная Вильгельмина Франциска, мать Марии. Именно она, очевидно, пригласила Бетховена к Вестерхольтам в домашние учителя и концертмейстеры. Бетховен поселился в графском замке. Жаль, что в этот текст нельзя вставить графику - и двадцатилетний Бетховен, и его юная ученица свежи, полны жизненных планов и надежд. В большой мере эти мечты у обоих сбудутся, но только порознь, независимо друг от друга.
Сведения о пребывании Бетховена у Вестерхольтов скупы и отрывочны. В числе развлечений или, скорее, увлечений пьяницы-графа была музыка: Лудольф фон Бёнен, теперь Вестерхольт, отлично играл на фаготе. Брат Марии неплохо владел флейтой, сама она - клавишами, так что Бетховен не только руководил индивидуальными занятиями, но и устраивал силами домочадцев импровизированные концерты.
Бетховен влюблялся и раньше в своих учениц, то тут его по-настоящему скрутило. Мария отвечала учителю вниманием и сочувствием, но, кажется, ничем более. Бетховен страдал безмерно. Он, правда, продолжал писать музыку, но скоро и с этим было покончено: графский учитель музыки заваливал свою пассию стихами и письмами. "Нет ничего стабильного в этой жизни, - писал Марии Бетховен. - Всё разрушает время, и верных друзей так немного! Но для тебя, мой дорогой друг (в оригинале "ma tres cher amie"), мое сердце всегда останется неизменно любящим...". Что-то в этом духе; перевести на современный язык французский текст двухсотлетней давности, не наврав в интонациях, совсем непросто. Во всяком случае родители Марии действительно были очень заняты, если не заметили, что у них под носом развивается настоящий роман, причем роман с несовершеннолетней, что в те времена, кажется, не играло особенно существенной роли. Тем временем Бетховен изо всех сил пытался понравиться графскому семейству (кто знал, что через десяток лет знакомством с ним будут гордиться коронованные особы), писал пьесы для домашнего оркестра, сам ставил их со своими именитыми музыкантами и сам дирижировал на домашних концертах. Занятия с Марией имели успех: она даже выступила с несколькими фортепианными концертами в Бонне и Мюнстере и сделала себе этим имя у ценителей музыки.
Летом 1791 года графское семейство переехало из Вестерхольта в их второе владение - небольшой замок в самом центре Мюнстера. В ходе фортепианных занятий учитель и ученица так часто оказывались совсем рядом, что наконец Бетховен не выдержал. "Gelegenheit macht Liebe", говорит немецкая пословица, "любовь возникает из ситуации", так можно передать смысл этого выражения. Однажды утром Бетховен пишет небольшую пьесу для фортепиано и посвящает ее возлюбленной, а в полдень, встретив Марию в парке, падает перед ней на колени и объясняется в любви. "Но я, однако, дочь моих родителей", - несколько резко отвечает юная леди, имея в виду социальное неравенство. В тот же день Бетховен рвет в клочки так и не переданную любимой музыкальную пьесу и вскоре отбывает из Мюнстера в Дюссельдорф. Очевидцы утверждают, что некоторое время он не мог сочинять музыку и даже пробовал утопиться, но вскоре текущие события отвлекли молодого человека от тягостных мыслей: Бетховен получает от Гайдна приглашение прибыть в Вену. В апреле того же года Мария выходит замуж за Фридриха фон Эльферфельдта. Она проживает в браке долгую жизнь, воспитав четырех сыновей и дочь. Живописное полотно Йохана Кристофа Ринклаке, созданное предположительно около 1815 года, изображает ее, счастливую и очевидно всеми любимую, в семейном кругу и до сих пор хранится в фамильном музее фон Эльферфельдтов.
В начале ноября 1793-го, после года пребывания Бетховена в Вене, Элеонора фон Бройнинг, старая боннская подружка композитора и его бывшая ученица, получает письмо, в котором Бетховен, среди прочего, просит прислать ему новую жилетку из заячьей шерсти, связанную ручками этой дамы, "поскольку полученная ранее уже вышла из моды".