Ой, теки река, теки. Шуми, да тайны свои скрывай. Давние, нынешние. Сколько их, тайн, почитай, на твоём веку было? Небось, не меньше их у тебя и будет. Стирала Липа на твоём берегу. Тебе ль забыть? Липу невестой не признали, сказали, год ей ещё расти надобно. А девица была... ах, девица! Не то, чтоб совсем краса неописуемая, а глаз и не отвесть. Так и не отводили. Сколько она натерпелась! В семнадцать-то годков!
Так и в тот день. Мишка Нагормошник подвалил. С глазами ух какими недобрыми. Липка с испугу - плюх в речку, да под мостки, оттудова до травы, а там, в траве, и запряталась. Мишка орал, орал, а она - молчок. Парень перетрухнул да в деревню:
- Ой, люди добрые! Липа сдуру прыг в реку, да не вынырнула!
Всей деревней искали. А Липка-то от нарастающего шума - в лес. В берлогу и упала. Но девица добрая, не страшливая. Думает: "Дай напоследок косолапого поглажу: потом будет чем гордиться". Ну и, конечно, погладила.
- Мишаня, милый мой, - приговаривала.
Косолапый вначале обалдел - не привык к такому обращению, но понравилось ему. Не тронул её. Просидела девица-красавица в медвежьей берлоге день, пока народ её искал. Ну, знамо дело, не нашли Липку.
Собрал поп всех. Оглядел задумчивым и строгим взором:
- Надо, - говорит, - Разобраться, с чего девицы в речку запрыгивают. Где тот молодчик, что шум поднял?
Тот вышел, признался, мол, было дело, напугал я её.
- А может, - поп добавляет, - И не ты один? Покаются пусть, коли ещё виноватые есть.
Выступил какой-то парень вперёд:
- Я как-то сам к ней подойти попробовал. Всё лицо расцарапала. Как от стаи волков сбегал! А всем сказал, будто вашего кота-драчуна приласкать пытался.
И ещё двадцать вышли. Стало ясно, что не всегда только парни парням в драке лиловые украшения на лицо ставят.
Поснимали люди шапки, постояли, помолчали да разошлись. Эх, искали, да не нашли!..
А Липа-то в лесу прижилась! Всё зверьё лесное на ласку оказалось падучее! И волки девицу не тронули. И рыси увивались за ней и служили ей пушистыми одеялами. И медведи к малине подпускали. А белки запасы от неё не прятали. Прижилась девица в лесу. И лето так прожила, и осень цветистую, и, странно уж совсем, зиму лютую. Похорошела от трав, ягод и воздуху лесного, чистого. Совсем краса стала. Уж неописуемая: откель в лесу-то живописцу взяться?
Пришла весна очередная. Грозы землю прогрели весенние. Потеплела в речке бойкой водица. И Липка вновь купаться пошла. Одёжу ей стирать надобность пришла. Сплела она из крапивы кусок полотна, из травы кофточонку короткую - не хватило девице терпения, да и видать некому кроме самой и зверья лесного. Прошли у ней ручки и ножки, крапивой израненные, надела браслет из сухих грибов - в пути откушать, преоделась, взяла одёжу старую в руки загорелые - и к реке. На реке косу распустила, мыльный сок по старой одёже размазала - и плюх ту одёжу в реку.
А Мишка Нагормошник на ту пору рыбу удить собрался. Явился к реке. Замер за деревьями. Что за диво лохмато-шелковистое у реки сидит? Леший, что ль? Пригляделся внимательнее. Девица. Перед едва прикрыт зеленью какой-то. Иль мохнатый? От талии донизу что-то беловатое тянется. Кувшинка в волосы вплетена. На руке - грибы сушёные. Двинулась девица - зашелестело беловатое. Мишке вдали не видно, что ткань грубая, обтягивает - ему кажется, будто хвост у девицы вместо ног.
- Нечиста сила! - взвыл парень.
Та с испугу в воду - прыг. Как год назад до того спрыгнула. И в траве речной спряталась.
Прибежал Мишаня белый, словно снег, в церквушку - и к попу:
- Батюшка, объясни мне, русалку видел иль то из-за нечистой силы померещилось?
Потёр поп подбородок.
- Ты, - говорит, - Сын, по вечерам не пей. Мерещиться всякое разное перестанет.
Парень в этот день не пил. Остался наедине с совестью злою. Злою уж как год, после того, как Липа нырнула, не вынырнула да и не нашлась.
На него, на трезвого, вся деревня сбежалась поглядеть. Как на чудо-чудное. Привыкли к иному-то. Ну, Липку вспомнили. Бабы поплакали, мужики да парни шапки сняли и молча постояли. Ребятишки промолчали - да их и не спрашивали. Разошлись люди поздней ночью.
Следующий день, хоть и не воскресенье, а начался - и люд в церквушке столпился. Помолились. Только собрались по домам - и к работе, как дверь с треском отворилась. Вбегает друг Мишки Нагормошника. И бух на колени перед батюшкой.
- Ой, люди! Страсти какие! Пошёл на реку, а там - русалка! Вместо ног у ней хвост белый, - со страху-то и не только хвост привидится, - Волосищи ух длиннющие. На голове - венок из кувшинок. На теле наряд из листьев диковинный. А лицо, лицо-то... - тут бедняга замолчал и закрыл лицо своё руками.
- Чьё лицо-то? - участливо поп спросил.
- Липкино! - с подвываньем простонал парень.
- Кара на нас свыше! За то, что тело её ракам оставили! - вздохнул поп.
И поплёлся честной люд на реку. И пошёл перед всеми поп. Читал над быстрой водою молитвы.
А потом война была. Враги в деревню поздно забрались, чтобы народ врасплох застать. Только расположились в серёдке деревни, только люди начали вставать, да на работу выходить... Да и замерли, испуганные.
А Липке тогда в лесу наскучило. Вышла к людям. Заметил её Мишка Нагормошник:
- Ой, люди, нечиста сила прёт! Девицу мною загубленную никак вперёд всех послали! Все беды на наши головы вмиг!
Народ местный перепугался. Побежал. На ходу страхи высказывал. Враги, ошеломлённые таким напором, их пропустили. Потом прислушались к убегавшим. Разобрали "нечистая сила" - и сами наутёк.
Бежали все, бежали... Мишка сообразил, что им это на руку, шепнул кому-то. Один остановился из деревенских, второй... Односельчане все остановились. А враги все убегли, да и не возвратились.
Подошёл народ к Липке. Поклонился. Поп сказал:
- Хоть ты и нечистая сила, а польза от тебя преогромная! Спасибо тебе говорю от души. Живи себе в реке нашей, только наших под воду не утягивай.
"Русалка" расплакалась.
- Люди, за что ж вы меня выгоняете? Куда я денусь, как не к вам?
Народ изумился, зашептался.
- А не примете, так насовсем в воду уйду. Пусть вам совестно будет!
Первым всё тот же Мишка Нагормошкин смекнул:
- Ой, люди добрые, да это ж наша Липа-краса!
- Откуда она взялась-то? - ахнули в толпе.
- Да, откуда взялась? - поп со старостой нахмурились.
- Я в воде пряталась! - Липа всхлипнула, - И в лесу со зверьми жила. Не гоните вы меня!
Мишка тот за неё вдруг заступился:
- Что ж мы, не люди что ль, гнать тебя в лес к зверям? А враги иные придут - и мы их опять с твоей помощью прогоним!
- Да, согласились люди, - Куда нам без липкиной помощи? Куда нам без нашей "русалки"? - и захохотали.
А Липка на Мишку Нагормошника благодарно взглянула.
Ой, много ты помнишь, река-реченька! И свадьбу на твоих берегах помнишь, и пляски... Жених с невестой, а после уж муж с женой, Липка-краса да Мишка Нагормошник с гармошкой его ох какие счастливые были!..
...Много ты знаешь, река шумливая! Да разве ж расскажешь?..