Иринина Светлана : другие произведения.

Мальчик из ниоткуда. Часть 1. Ингорт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Светлана Иринина

Мальчик из ниоткуда.

Часть 1. Ингорт.

Глава 1. Возвращение отца.

  
   - Ингорт! - окликнул его, проезжающий мимо на грохочущей по каменной мостовой деревянными колёсами телеге, огромный мужчина, раза в два, а то и три крупнее самого подростка, - а чего же ты ещё не в порту? Ты разве не слышал, что корабли плывут?
   - Как? Уже? Но ведь... - от неожиданной радостной новости Ингорт подорвался с места и рванул было в сторону порта, но развернулся на ходу и метнулся в дом, чтобы предупредить мать. - Ма, плывут! - только и выпалил он, влетев на кухню, а затем, не дав ей ничего ответить, тут же развернулся и умчался прочь, оставив рослую женщину в растерянности стоять у горящего очага. Она не знала - радоваться ей или не стоит напрасно надеяться: ведь сколько их уже было, этих кораблей, а муж её так до сих пор и не вернулся домой.
  
   Он мчался по полого спускающейся к побережью улице и безумно боялся опоздать. Сменяясь будто картинки калейдоскопа, мимо проносились дома. Огромные, по большей части однотипные, сложенные из массивных серых камней стены проносились мимо и оставались где-то позади. В окнах, с распахнутыми наружу резными ставнями, от дующего с моря солёного ветерка, колыхались ажурные белые занавески. На подоконниках стояли цветочные горшки, с источающими разнообразные ароматы цветами. Почти такие же горшки свисали с крючьев, вбитых в стены домов меж крупных валунов. Ароматы цветов смешивались с запахами пищи, готовящейся в кухнях домов и дурманили головы прохожих. Разговоры кумушек, сидящих на лавочках перед домами и одинаково болтливых в любом уголке вселенной, заполоняли улицы невнятным гулом. Для всех это был обычный вечер обычного дня, но для бегущего к порту Ингорта он был наполнен радостной надеждой.
   Он обогнал телегу знакомого, сообщившего о приближающихся кораблях. Видимо тот едет за товаром, который ему должны привезти: грохочущая, пустая, если не считать самого возницу, телега, перекрывала цокот подков на ногах четвёрки впряжённых в неё лоушей.
   Лоуши, это маленькие, чуть выше Ингорта, но очень выносливые животные. На Парлотт их завезли хрогги, известные тем, что нападают на беззащитные, ещё не достигшие высокого уровня цивилизации планеты, с единственной целью - награбить как можно больше. Они разоряют поселения, забирая оттуда всё, что только можно забрать: ценности, животных и самих жителей, которых затем продают в рабство.
   Лоуши не сразу прижились на Парлотте, ведь никто не знал, как с ними обращаться. Довольно симпатичная внешность этих, любящих сладкое, животных, располагала к себе. Стройные сильные ноги, поддерживающие слегка вытянутое тело. Красивая чёлка свисающая на лоб между умных чёрных или коричневых глаз. Небольшие, чутко ловящие каждый звук, торчащие уши на продолговатой голове. Длинные шелковистые волосы, растущие на загривке и струящиеся широкой ниспадающей волной, прикрывающей шею, и такой же длинный хвост. Вот только нрав у них не всегда отличался покладистостью. Кто-то брал лоушей к себе в качестве домашних питомцев, но вскоре отказывался из-за того, что перепугавшееся существо взбрыкивало, с такой силой ударяя задними копытами испугавшего его, что на теле оставались долго не проходящие синяки. Не обходилось в таких случаях и без переломов. Первым удачливым владельцам лоушей нравилась та нежность, с которой касались их рук губы животного, берущего с руки угощение, но если угощение или рука чем-то ему не нравилось, то вместо нежного касания, в лучшем случае, следовало презрительное фырканье с раздуванием ноздрей и недовольное мотание головой, а в худшем - весьма чувствительный укус большими, выдвинутыми вперёд зубами.
   Однако, со временем, нашлись те, кто задался целью как следует изучить этих небольших, но довольно сильных копытных. Неожиданно для всех, лоуши оказались куда более удобными для перевозки телег по городу, нежели использовавшиеся до этого грумпы. Хоть и требовалось этих животных для одной телеги в четыре раза больше, чем грумпов, но справлялись они со своей работой отлично. Вдобавок, они не доставляли таких неудобств, как эти огромные, неповоротливые и своенравные твари, так и норовящие либо съесть собственного хозяина, либо покусать кого-нибудь из прохожих. Из-за такой особенности, приходилось натягивать на толстые длинные морды грумпов специальные намордники, но и они не всегда спасали от увечий тех, кто имел неосторожность зазеваться рядом с этими трудноуправляемыми тварями. Тем не менее, хоть по городу и заменили их лоушами, а для перевозок между городами грумпы остались пока что единственной тягловой силой, готовой, в случае нападения хищников, постоять за себя. А случаев таких, надо сказать, достаточно много - до сих пор ни одна поездка не обходится без подобных происшествий.
  
   Порт походил на гигантский улей, наполненный гулом многошёрстной и разноразмерной толпы, за которым совсем терялся звук бьющих в причал волн. Воздух был пропитан запахами солёной воды, табака, вина, рыбы и мокрой древесины. Здесь встречались и такие же небольшие полады, как сам Ингорт, но было их очень мало по сравнению с количеством рослых парлоттиан. С трудом достающему до пояса среднего парлоттианина Ингорту, приходилось быть очень ловким и быстрым, чтобы случайно не оказаться раздавленным в этой, кричащей разными голосами, толпе. Стоит ли говорить, что увидеть пришвартовывающиеся к причалу корабли он отсюда не мог - лишь верхушки мачт, да полощущие на их концах флаги. Подросток, ловко прошмыгнув меж огромных ног, взобрался на тумбу фонаря и вгляделся в толпу пассажиров, сгрудившихся на бортах кораблей, под уже убранными парусами. Взгляд Ингорта жадно выискивал знакомую фигуру, но, к его огромному огорчению, так и не мог её найти.
   Не смотря на то, что он сильно опечалился, надежда всё ещё теплилась в нём. Ингорт продолжал стоять на фонарной тумбе, цепко держась за столб обеими руками. Корабли пришвартовались и пассажиры начали спускаться по сходням. Каждую, мало-мальски похожую на отца фигуру, он провожал жадным взглядом и каждый раз разочарованно отводил его. Некоторых из пассажиров встречали, некоторые, немного потоптавшись на пирсе, отправлялись восвояси в одиночестве, либо в компании приобретённых за время плавания друзей, а некоторые сразу отправлялись домой, зная, что их никто не встретит.
   Сердце Ингорта ёкнуло, когда среди ожидающих своей очереди на спуск пассажиров, возникла самая внушительная фигура среди прочих. Он крепче вцепился в холодный столб и подался вперёд, не веря собственному счастью.
   - Отец, - задыхаясь от волнения, прошептал Ингорт, боясь отвести взгляд или даже моргнуть, чтобы фигура отца не оказалась миражом - обманчивым видением, возникшим лишь из-за того, что он так жаждет его возвращения домой.
   Отпустив столб, он сорвался вниз, рискуя быть затоптанным гудящей толпой, и бросился к кораблю. Тренировки и тут дали о себе знать: парнишка ловко проскальзывал меж ног до того, как риск для его здоровья или жизни становился велик.
   - Отец! - громко закричал Ингорт, легко запрыгнув на огромную бочку, стоящую у основания пирса, - отец, я здесь! - он замахал руками, в надежде привлечь внимание своего долгожданного родителя, которого не видел уже несколько лет.
   Крик Ингорта тонул в общем гуле, но тот, кому он предназначался, всё же его услышал. Ненадолго остановившись, огромный мужчина разыскал взглядом кричавшего, расплылся в улыбке и, решительно отодвигая одной рукой в сторону люд, будто корабль рассекающий волны, направился к сыну.
  
   Мэтита, ломая руки, в нетерпении топталась на крыльце дома, ищущим взглядом встречая всех идущих со стороны порта. После того, как сын сообщил ей о кораблях, вернувшихся из Мална - огромного портового города и одновременно столицы Манигии, куда вот уже почти три года назад отправился её муж, она не могла найти себе места от волнения. Всё валилось из её рук, обычно таких ловких и умелых. Собирая осколки тарелки, выскользнувшей из дрожащих рук, она поняла, что лучше отложить кухонные заботы до того момента, как всё прояснится и станет точно известно - вернулся Тродд или нет.
   - Смотри-ка, мать на крыльце ждёт, - пробасил высоко над головой Ингорта отец, когда они уже преодолели подъём, ведущий к дому.
   - Конечно ждёт, - улыбнулся он в ответ, пытаясь высмотреть впереди знакомую, слегка полноватую фигуру, но его малый рост и идущие впереди фигуры гигантов не позволили ему это сделать, - мы все заждались тебя.
   - Я тоже соскучился, - добродушно откликнулся Тродд, обняв за плечо и на краткий миг прижав к своему бедру идущего рядом низкорослого сына, - но теперь я дома и всё будет хорошо, - затем, едва слышно, добавил, - надеюсь.
  
   Позже, уже сидя за обеденным столом в кругу семьи, Тродд возразил на жалобу сына о собственном низком росте:
   - Сам знаешь, если бы не твой рост, то никогда бы тебе не получить твоей Диззи. Кстати, как там эта личинка поживает? - заинтересованный взгляд отца устремился на Ингорта.
   - Личинка?! - со смехом воскликнул тот, - она давно уже не личинка, отец. После обеда сам посмотришь, какой красавицей она стала!
   Разумеется для Тродда не было новостью, что глотта сына уже давно не личинка, но когда он покидал семью, отправляясь в своё дальнее путешествие за знаниями, Дизотта только готовилась к окукливанию и в новом, изменённом состоянии, он её ещё не видел.
   Сидящий за столом старший брат Ингорта что-то пробурчал себе под нос, явно не разделяя общих восторгов семьи.
   - Говоришь, - повернулся к нему Тродд, - так говори громче. Нечего тут под нос себе бубнить.
   - Я и не бубню, - огрызнулся, почти такой же крупный как мать, парень и бросил короткий недобрый взгляд на своего младшего брата.
   - Тод, - одёрнула его Мэтита, распереживавшись, что сын позволяет себе такой тон в разговоре с отцом.
   - Извини, мама, - Тод бросил виноватый взгляд на мать, а затем, уткнув его в свою тарелку процедил сквозь зубы, - извини, отец.
   - Смотрю, моё долгое отсутствие не слишком хорошо на тебя повлияло, - Тродд сощурил глаза, не отрывая взгляда от старшего сына.
   Тод напрягся. Его пальцы стиснули ручку столового прибора так, что побелели костяшки. Несколько секунд он пытался бороться с клокочущим внутри него гневом, но в конце концов не выдержал и вскочил на ноги. Яростно швырнув вилку на стол, роняя гневные искры из глаз, Тод рыкнул:
   - Присутствие тоже не сильно-то влияло! - бросив обвинение, он стремительно выскочил из кухни, не дав родителям шанса себя остановить.
   Через несколько секунд громко хлопнула входная дверь, отдав едва ощутимым сотрясением в ноги присутствующих, и сообщая, что Тод покинул дом. В кухне повисло тяжёлое молчание. Все смотрели на стол или в свои тарелки, лишь бы не друг на друга. Тод всегда был таким вспыльчивым и, что не являлось тайной для родителей, откровенно завидовал маленькому младшему брату, считая, что тому достаётся всё самое лучшее - глотта, внимание родителей, друзья.
   - Я надеялся он перерастёт это, - через некоторое время наконец подал голос отец, найдя взглядом лицо жены. Та только тяжко вздохнула и горестно покачала головой.
   Ингорт вяло ковырял вилкой в тарелке. Еда была вкусной, но у него окончательно пропал аппетит из-за гневной вспышки брата.
   - Никто не выбирает каким ему родиться, - Тродд бросил короткий взгляд на поникшего Ингорта и вернул его к жене, - когда же он это поймёт?
   - Ой, не знаю, - глотая подступающие слёзы, слабо откликнулась она, - не знаю...
   Мэтти встала и забрала со стола свою и ушедшего сына тарелки. Она прошла к мойке и, включив воду, молча принялась мыть посуду. Проводив жену взглядом до раковины, Тродд опустил голову, передвинул вилкой один кусок мяса в тарелке, другой, выбрал третий и, наколов его на острые зубцы, отправил в рот. Взгляд его снова вернулся к притихшему младшему.
   - Так что там с твоей Диззи-то? Сильно она выросла?
   - Угу, - кивнул Ингорт, оторвав взгляд от недоеденного рагу и натянуто улыбнувшись отцу, - уже почти в два раза против того, какой из кокона вышла.
   - Ух ты! - Тродд даже рот открыл от удивления, продолжая развивать эту тему, чтобы отвлечь сына от грустных мыслей, - а не слишком ли быстро? Разве не пять лет для этого надо?
   - Да она же уникальная, как говорит Миркотт, - чуть естественнее улыбнулся Ингорт, уходя мыслями к своей питомице, - во всём других превосходит.
   - Я уже хочу посмотреть на неё, - отец в нетерпении шумно отодвинулся вместе со стулом от стола и решительно встал, - идём, покажи мне её.
   - И действительно, - откликнулась мать, поворачиваясь к своим мужчинам от раковины, - идите в глоттидон, развейтесь немного.
   Ингорта не нужно было дважды просить, он всегда был счастлив встретиться с Диззи. Тем более, что и без того близилось время их тренировки.
  
   На улицах, как и всегда после прибытия кораблей или больших караванов, царило оживление. По дороге к глоттидону Ингорт рассказывал отцу о своих успехах в обучении и немалое место в этих рассказах занимала глотта Дизотта. Тродд невольно улыбался, видя с каким обожанием его сын рассказывает о своей питомице и напарнице. Диззи, насколько он помнил эту личинку, всегда отвечала Ингорту такой же любовью и, если с тех пор, как она окуклилась и вышла из кокона ничего не изменилось, то это просто замечательно. Надо сказать, Тродд частенько переживал: а вдруг Диззи после трансформации изменит своё отношение к его сыну? Редко, но такое случалось и, в особо тяжёлых случаях глотты даже убивали своих напарников. Знание такого факта часто служило причиной для тревог Тродда, но, к счастью, всё обошлось и, судя по довольному лицу его неумолкающего сына, взаимоотношения Ингорта с Диззи выше всяких похвал.
   Внезапно улица закончилась, дома расступились и отец с сыном вышли на площадь Глоттеры, названную так в честь легендарной всадницы. Огромное открытое пространство поражало своими размерами тех, кто впервые здесь оказывался. Почти всю противоположную, от того места, где сейчас находились Ингорт и Тродд, сторону, занимало здание поистине гигантских размеров - глоттидон. Центральной частью глоттидона была самая настоящая, уходящая своей макушкой в небеса, гора, ранее имевшая название Глоттова Вершина и наводившая своими обитателями ужас на все окрестности.
   Когда-то давно, много тысячелетий назад, в кратерообразном центре Глоттовой Вершины обитали гигантские глотты, уничтожающие любого, кто посмеет приблизиться к их гнездовью. Сотнями лет они жили здесь, растя новые и новые поколения глоттов, разлетавшихся затем и находящих для себя собственные территории. Как позже выяснилось, глотты-матери приносили сюда своих детёнышей-личинок, которых прятали всю дорогу в собственной пасти. Вылуплялись же личинки глоттов в Нельторе - месте, куда все беременные глотты прилетают, чтобы отложить яйцо. Оставив личинок в выделенных для них ячейках-пещерах, которыми испещрена внутренняя стенка кратера Вершины, матери заботились лишь о том, чтобы иногда, всего несколько раз в год, приносить постоянно живущим здесь гигантским нянькам еду. Когда же личинки окукливались, а затем, пройдя почти годовой процесс трансформации, превращались в молодых глоттов, матери возвращались за ними и забирали в своё гнездо.
   Такой порядок царил в Глоттовой Вершине до тех пор, пока не нашёлся такой смельчак, который решился бросить вызов её крылатым ужасам. Благодаря его смекалке и хитрости все взрослые глотты, охранявшие гору и присматривающие за молодняком, были уничтожены, а сама гора досталась победителям. Говорят, многие хотели покончить и с личинками глоттов, чтобы навсегда стереть их с лица Парлотта, но тот же смельчак остановил их. Он предложил такой выход из создавшейся ситуации, о котором никто на тот момент даже и не мог подумать - выходить этих личинок. Дать им напарников. Воспитать так, чтобы эти существа, когда станут взрослыми глоттами, не только полюбили своих всадников, но и встали на службу самому государству.
   Сомневающихся было больше, чем сторонников этой идеи, но решающую роль в судьбе глоттов сыграло слово правителя. Ноард Изтиблон - чьё имя до сих пор звучит как имя покорителя глоттов, принял предложение смельчака, сыгравшего в этой битве решающую роль и повелел ему самому заняться этим делом. Глириат, получив поддержку правителя, собрал из всех городов и сёл низкорослых поладов, считавшихся в обществе того времени ни на что не годными уродами, способными разве что быть шутами или выступать в цирках. Он прикрепил к каждому из них по несколько личинок, за которыми тот должен был ухаживать, кормить их и воспитывать.
   Одновременно с этим, шахтёры трудились прокладывая внутри горы сети ходов, тоннелей и лестниц, чтобы новоявленные глоттеры могли без опаски добираться до своих подопечных, а не рисковать каждый раз, взбираясь по верёвочным лестницам внутри кратера.
   Не сказать, что этот эксперимент сразу увенчался успехом. Из более чем двух тысяч личинок выжило всего около полутора сотен и только два десятка из них смогли пережить период окукливания, а затем стать полноценными глоттами. Прикреплённые к личинкам тоже не все выжили. Многие погибли от их укусов, многие - от падения с высоты гнездового отверстия, в которое личинки выпихивали своих нерадивых наставников. Однако, хоть и малый, но это был успех. Выжившими парами глоттов-глоттеров, сумевшими показать, чего они достигли за первые годы эксперимента, Ноард остался доволен.
   История умалчивает что сталось с той частью молодых глоттов, которые, на момент захвата вершины поладами, были уже окуклившимися. Поговаривают, что когда первые вышедшие из коконов глотты сожрали всех оказавшихся рядом, их убили, а ту часть пещер попросту замуровали, не оставив несчастным молодым глоттам, вышедшим из коконов после этого, ни одного шанса на выживание. Но всё это только слухи и неизвестно что случилось с теми куколками на самом деле. Были в летописях и свидетельства тех, кто утверждал, что видели, как молодые глотты вылетали из пещер наружных склонов Вершины, чтобы покинуть эти места навсегда. В любом случае истина, какой бы она ни была, давно уже затерялась в минувших веках и тысячелетиях.
   Уже позже, когда новые, воспитанные поладами глотты, выросли и достигли периода размножения, весь цикл вновь начал повторяться, с той разницей, что теперь личинок воспитывали совсем другие няньки. Постепенно кратер заполнялся новыми жителями и, поскольку молодые глотты теперь не покидали Вершину, а оставались жить в её пещерах, наступил момент перенаселения. Выросшие глотты, естество которых требовало личной территории, постоянно скандалили и затевали драки. Не спасло ситуацию и то, что за то время, пока полады владели горой, с одной стороны Вершины, искусные строители достроили весьма внушительное, опирающееся одним боком на скалу, сооружение. Только когда несколько пар погибло, правитель тех времён озаботился изданием указа, гласящего, что подросшие глотты, через четыре года после выхода из кокона, должны переезжать в дом своего глоттера, а сам глоттер и его семья, обязаны создать для глотта все необходимые условия.
   До последних лет того глоттидона, который был создан тысячелетия назад и поддерживался в приличном состоянии, вполне хватало, но три года назад, по приказу правителя, его стали расширять. Два года ушло на то, чтобы возвести с противоположной от старой пристройки к Вершине стороны, новое крыло. Оно было больше, чем старое и вмещало в себя гораздо больше помещений. Одному Владыке известно, каким образом строители умудрились возвести столь грандиозную постройку за столь короткий срок.
  
   Перед высоким двойным арочным входом глоттидона, украшенном по бокам колоннами, возвышалась статуя глоттеры, давшей название этой площади. Огромная, отлитая из чистого лантирия статуя всадницы, сидящей верхом на взлетающем глотте, сверкала в льющихся с неба голубоватых лучах Норты каким-то магическим светом. Встревоженное лицо её внимательно следило за чем-то в небе, видном только ей, а правая рука указывала на таинственную угрозу.
   Высоко в небе, над вершиной глоттидона, кажущиеся отсюда мелкой мошкарой, вились глотты. С такого расстояния невозможно было рассмотреть есть ли на них всадники, но Ингорт точно знал, что на части точно есть, а остальные летают в ожидании своих напарников. Ему не терпелось похвастать перед отцом своими успехами в работе с Дизоттой, но при этом он рассказывал о ней не всё. Довольно безумная, на взгляд не глоттера, мысль, поселилась в голове и Ингорт уже предвкушал впечатление, которое произведёт это представление на его отца.
   - Это его что - расширили? - Тродд даже ненадолго остановился от удивления: в прошлый раз, когда он был здесь, глоттидон имел куда меньшие размеры.
   - Ну, да, - откликнулся Ингорт, отвлекаясь от своих мыслей, - ещё в тот же год, как ты уехал. Владыка решил, что необходимо добавить ещё одну тренировочную площадку и несколько личинариев. Не поверишь, но в последнее время и впрямь глоттеров рождается всё больше, а глотты откладывают не одно-два, а до пяти яиц и почти все вылупляются.
   - Делааа... - протянул Тродд, удивляясь переменам, произошедшим всего за пару с хвостиком лет.
   - Эй! Посторонись! - раздался внезапный крик справа, сопровождаемый грохотом колёс, - задавлю!
   Ингорт с отцом едва успели отскочить в сторону, как прямо по тому месту, где они только что стояли, промчалась запряжённая четвёркой лоушей телега.
   - Вот же хрикховы хвосты! - донеслась до их ушей удаляющаяся брань возчика, погоняющего несчастных маленьких животных звонкими ударами хлыста, - сами не смотрят куда прут, а потом... - но что потом невозможно было разобрать, так как повозка уже умчалась на порядочное расстояние.
   - Совсем они уже распоясались! - ругнулся вслед возчику Тродд и обернулся к сыну, - цел? Пойдём отсюда скорее, пока и впрямь не раздавили эти лихачи.
   Ещё не один раз им приходилось останавливаться, чтобы пропустить мчащиеся на большой скорости телеги, спешащие пересечь большое открытое пространство площади, чтобы потом медленно плестись по узким улочкам города. В конце концов это испытание было пройдено и они направились прямо во вход глоттидона. Вместе с ними сюда стягивалась немалая масса народа: таких же крупных родителей, несущих на руках или ведущих за руку миниатюрных детей от трёх, до двенадцати лет. Все они входили в высокий и широкий проём входной двери чтобы, не задерживаясь, направиться к местам тренировки их чад. В это же время из другой двери - выходной, вытекала похожая струя родителей с детьми, чьи сегодняшние тренировки уже завершились.
   Ингорт повёл отца по правой стороне широкого длинного коридора с высокими потолками и множеством дверей, которыми были буквально испещрены обе стены. Каждая дверь вела в новый коридор, вновь разветвляющийся, уходящий лестницей вниз или вверх и ведущий в определённую часть огромного здания. Их дверь оказалась почти в самом конце первого коридора, а за ней открылась лестница наверх. Подниматься пришлось довольно долго и Тродд уже потерял счёт пролётам, как вдруг оказалось, что они пришли.
   - Да, - выдохнул он, качнув головой, - в личинарий тебя проще было водить. И это у тебя каждый день такой подъём? - спросил отец, заметив, что Ингорт почти не запыхался.
   - Ага, - кивнул тот, с лёгкой улыбкой ожидая пока отец отдохнёт от подъёма, - каждый. Идём, ещё немного.
   - Надеюсь, - двинувшись вслед за сыном, высказал пожелание Тродд, - лестниц больше не будет?
   - Ты же хочешь увидеть Диззи? - многозначительно улыбнулся ему оглянувшийся Ингорт и засмеялся, когда отец тяжко простонал: "О, нет!" - не переживай, эта совсем небольшая, зато тебе всё отлично будет оттуда видно.
   Вскоре они и правда подошли к новой лестнице, оказавшейся, как и обещал Ингорт, совсем небольшой - всего пять пролётов. Наверху лестницы обнаружился очередной коридор, в этот раз довольно низкий, по одной стене которого шли двери.
   - Далеко же тебя запихнули, - посетовал отец, узнав, что им опять идти в самый конец.
   - Ничего, я уже привык, да и всего год осталось сюда ходить.
   - Разве не два? - Тродд остановился ненадолго, но вновь пошёл, не желая отставать от сына.
   - Владыка хочет, чтобы наш поток выпустился раньше, - пожал плечами Ингорт, оглядываясь не отстаёт ли отец. Только сейчас он заметил, насколько низкие здесь потолки - его отец едва не касался их макушкой. - Мы за прошлый и этот год должны трёхлетнюю программу обучения завершить.
   - С чего это вдруг? - в груди Тродда зашевелилось нехорошее подозрение.
   - Говорят, что маниги к войне готовятся, потому и спешит Владыка. Только я думаю, что это всё слухи, - весело отмахнулся он, заметив, как помрачнел идущий следом отец.
   - Не слухи, - невесело пробормотал тот, даже как-то уменьшившись в росте от новости, что его сын, скорее всего, окажется в первых рядах, когда война всё же начнётся.
   Ингорт же, не расслышав тихого бормотания родителя, и предвкушая новую встречу с ожидающей их Диззи, с которой никогда не любил расставаться, уже распахнул дверь в нужную комнату. Чтобы войти внутрь высокому широкоплечему Тродду пришлось хорошенько постараться, ведь верхние уровни не были рассчитаны на родителей глоттеров, а только на них самих, да их наставников, мало чем отличающихся ростом от подопечных.
   Внутри помещение оказалось не слишком просторным, рассчитанным только на миниатюрного глоттера и его нужды до и после тренировки. Здесь находился маленький шкафчик с формой, небольшая скамья для отдыха, да корзина с лакомствами для глотты. Такие корзины ставили в каждой комнате обучающихся глоттеров, чтобы те могли запасаться этими угощениями перед тренировкой и поощрять своих питомиц за верное выполнение команд.
   - Скажем прямо, - пробормотал Тродд, пригибаясь и пытаясь хоть как-то разместиться в тесном для него помещении, - для визитов родителей эти комнаты не рассчитывались.
   - Ага, - кивнул Ингорт, прихватив из корзины пискнувший, почти облысевший фрукт, и маня отца идти за собой, - идём, в пещере Диззи тебе будет просторно, а ещё там есть балкон.
   Тродд последовал за сыном и протиснулся во внутреннюю дверь. За ней оказалось действительно просторно - даже более чем. Это была самая настоящая пещера с большим выходом наружу, продолжающимся коротким тоннелем, в просвете которого были заметны силуэты пролетающих мимо глоттов. Высота потолка пещеры оказалась не меньше, чем в два роста самого Тродда, а длина и ширина были в добрый десяток его шагов, но оно и понятно - предназначалась она для глотта, а те любят просторные жилища. Хозяйки этих апартаментов внутри не оказалось, зато её сладковато-терпкий запах говорил о том, что совсем недавно она была здесь. Тродд, выпрямившись и вздохнув свободно после предыдущей тесной комнатушки, вопросительно посмотрел на сына.
   - Летает скорее всего, - чуть дёрнув плечами, ответил Ингорт на немой вопрос родителя и, перебрасывая из руки в руку пищащий от этих действий желтовато-зелёный шарообразный плод, направился к тоннелю, - иди сюда, здесь небольшой балкон, посмотришь, пока я переоденусь, а потом, - голос его стал многообещающим, - мы с Диззи покажем тебе что умеем. Лови, - он бросил в руки отца фрукт, ни капли не сомневаясь, что отец сможет его поймать, - это для Диз.
   - Помню, - усмехнулся Тродд, без усилий словив летящий к нему снаряд.
   Выход из короткого, всего в пять шагов Тродда, тоннеля, в конце расширялся, завершаясь небольшой площадкой, с правой стороны примерно на одну треть огороженной перилами. Там же была скамья, высеченная прямо из камня естественного углубления стены. Хоть Тродд и запутался во всех тех переходах и коридорах по которым они сюда пришли, но по тому, как выглядела пещера Дизотты и этот балкончик, он сразу догадался, что они находятся в старой части глоттидона, ибо вряд ли в новой строители будут озадачиваться созданием таких натуральных пещер. Его мысли подтвердили и противоположные стены кратера, который, вот уже несколько тысяч лет служит тренировочной ареной для многих, вставших на крыло глоттов и их всадников.
   Попытавшись устроиться на слишком низкой для него скамье поуютнее, мужчина с интересом осмотрел открывающееся перед ним пространство. Выход из пещеры Диззи находился практически на самом верху кратера и открывающаяся с балкона панорама заставляла восхищаться и, одновременно, с тревогой сжиматься сердце Тродда. Высокие отвесные стены, испещрённые множеством, кажущихся отсюда маленькими, отверстий, из которых выныривали глотты и в которые влетали, цепляясь мощными лапами за небольшие каменные выступы перед пещерами, терялись где-то глубоко внизу. Такая внушительная высота пробуждала в его душе сильную тревогу за сына. Он не сомневался ни в сноровке Ингорта, ни в их с глоттой мастерстве, но при одной только мысли о глубине этого гигантского вертикального колодца, на дно которого те могут рухнуть в случае какого-либо непредвиденного обстоятельства, его сердце болезненно сжималось. В любом случае, утешал он себя мысленно, если они до сих пор целы и невредимы, то это о многом говорит.
   Тем временем Ингорт показался из того же тоннеля. На нём был серо-серебристый облегающий комбинезон с длинными рукавами и капюшоном. Руки затянуты в такого же цвета перчатки, а на ногах удобные короткие сапоги из мягкой кожи. Сбоку на поясе висела небольшая сумка, в которой можно было различить несколько шарообразных предметов. Предметы эти шевелились и попискивали.
   - Ну, вот и я, - с улыбкой объявил Ингорт, подходя к краю небольшого выступа и заставляя отца встревожиться, - сейчас посмотришь на мою Диз.
   Не успел Тродд ничего ответить, как его сын оттолкнулся ногами от края выступа и камнем полетел вниз.
   - Ингорт! - сердце его оборвалось, а сам он обмер от ужаса, хотя где-то глубоко внутри него кто-то и пытался сказать, что с Ингортом не случится ничего страшного, иначе он не поступил бы так. Забыв об опасности для самого себя, Тродд, до побеления пальцев, вцепился в края ограждения и подался вперёд, со страхом наблюдая за удаляющейся в глубину бездны, которой казалась арена, маленькой серебристой точкой.
   Неожиданно, прямо рядом с ним, вниз пронеслось нечто неразличимое. Всё, что успел заметить отпрянувший назад и тут же снова глянувший вниз Тродд, это цвет крупного падающего предмета - голубовато-белый, отливающий серебром. По мере отдаления, закрывшего от него сына, предмета, он сумел распознать что это глотт. Никогда ещё он не видел глоттов подобного цвета и только благодаря этому, да недавним словам сына об уникальности Дизотты, Тродд понял, что это именно она. Тем временем белый глотт нагнал падающую серебряную точку и взмыл вверх, активно работая кожистыми крыльями и поднимаясь по спирали. Тродду только оставалось надеяться, что глотт поднимается наверх вместе с его сыном и что с мальчиком всё в порядке.
   Среди порхающих внизу тёмных точек-глоттов, обычно имеющих либо серо-зелёную, либо серо-голубую окраску, бело-серебристая Дизотта выглядела упавшей с неба звездой, решившей порезвиться среди местных обитателей. Тродду не трудно было следить за её полётом и подъёмом. Вздох облегчения вырвался из его груди, когда он уже смог рассмотреть на спине глотты всадника, а когда Ингорт, верхом на Диззи, с самодовольной улыбкой ненадолго завис напротив балкона, Тродд полушутливо-полусерьёзно погрозил сыну кулаком. Всё впечатление от угрозы портила улыбка облегчения и, что таить - гордости за сына, умеющего без сомнений в собственной глотте, творить подобные вещи.
   Дизотта и в самом деле была прекрасна. Разглядывая её, зависшую неподалёку на одном месте, Тродд отлично понимал восхищение сына, прожужжавшего ему о ней по пути все уши. Серебристо-белая, отливающая голубым в лучах Норты, чешуйчатая шкура глотты, выглядела так, будто была сделана из чистейшего перламутра, добытого из раковин Центрального моря. Небольшая голова, которую, за самую узкую часть морды, Тродд мог бы легко обхватить ладонями так, что пальцы обеих рук соприкоснутся друг с другом. И в то же время морда Диззи была довольно вытянутой, так, что если ему вдруг захотелось бы положить свою ладонь ей на макушку, коснувшись кончиками пальцев места, откуда мелкими пупырышками начинается костяной гребень, то нос глотты окажется как раз под его локтем. Сияющий узнаванием, синий как море, глаз Дизотты, единственный заметный ему с этого ракурса, имел размер чуть меньше кулака его младшего сына. Надбровная дуга, начиная от внутреннего угла глаза, оказалась украшена небольшими костными наростами, увеличивающимися по мере их отдаления от носа. Длинная, украшенная невысоким костяным гребнем, гибкая шея; изящное поджарое тело, заканчивающееся длинным, с таким же гребнем, хвостом; сильные мускулистые лапы - передние почти в два раза стройнее задних, но совсем ненамного короче их и мощные крылья, легко удерживающие сейчас их с Ингортом на одном месте - всё это так не походило на ту неуклюжую толстую, шестилапую личинку, ползавшую по дну личинария.
   Ингорт только шире улыбнулся в ответ на жест улыбающегося отца и уверенно направил Диззи вверх. Всего пара мощных взмахов понадобилась ей, чтобы скрыться из виду Тродда, но всадник направил её к противоположному концу арены, чтобы отец мог беспрепятственно увидеть все трюки, которые сын намеревался ему сегодня показать.
  
  

Глава 2. Приёмыш.

  
   Последний год обучения завершился как-то внезапно. Ещё вчера он был учеником, а сегодня уже выпускник и Всадник. Ингорт сидел рядом с Диззи на каменном полу её пещеры в глоттидоне и пребывал в каком-то потерянном состоянии.
   "Всё будет хорошо, - мягко звучал в голове утешающий голос Дизотты, а её крыло, немного прикрывшее Ингорта, служило для него сейчас самой надёжной опорой, которая только может быть в жизни глоттера. - Это всего пять лет. Они быстро пролетят. - некоторое время в голове Ингорта была тишина, а потом Диз снова заговорила и голос её стал ностальгическим, - мне кажется, что только вчера я увидела тебя впервые. Ты был такой крохотный по сравнению со мной, такой хрупкий..."
   - Да, я тоже помню, как увидел тебя в первый раз, - с лёгкой улыбкой, уходя в воспоминания далёкого детства, откликнулся Ингорт. - Огромная, толстая, неповоротливая личинка, на толстых коротких лапах, - шутливо поддразнил он напарницу, зная, что та сильно не любит, когда он так описывает её прошлую форму, но кроме того, он отлично знал, что Диз никогда не сердится на него взаправду, как, впрочем, и он на неё.
   "От тощего карлика слышу," - таким же ехидно-шутливым тоном тут же откликнулась глотта и чувствительно ткнула его в бок носом.
   - Всё равно ты была самой прекрасной из всех личинок, - он нежно провёл рукой по чешуйчатой коже на её носу. - Я ни за что не променял бы тебя на кого-то другого.
   "Ну, - многозначительно протянула она, - я оставалась единственной без напарника, так что выбора у тебя особого не было. Да и вообще, тогда по мне не было понятно, какой я стану после сна..."
   - Да разве дело в этом? - Ингорт с некоторым осуждением глянул в синий глаз, насмешливо поглядывающий на него, - то, что у тебя такая окраска, совсем не играет для меня роли. Мне главное, - его рука легла на её бок, - какая ты есть.
   "Ни у кого такой нет! Чудесная! Неповторимая!" - тут же откликнулась она, передразнивая и напоминая его же собственные слова, сказанные в первые, после окончания её сна, часы.
   - Хватит, - Ингорт немного раздражённо, но не зло хлопнул её по тому же месту, где недавно коснулся рукой, - ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Я не знаю, как объяснить это лучше.
   "Знаю, знаю, - смех глотты зазвучал в его голове, - ты для меня тоже не из-за окраса важен".
   - Глупая глотта! - со смехом подскочил Ингорт и, шутливо сердясь, накинулся на неё.
   Ещё некоторое время они так возились, играя и перекатываясь по полу пещеры, а затем, уставшие и довольные, затихли.
   - Спасибо, - чувствуя, насколько полегчало у него на душе, благодарно улыбнулся Ингорт глотте и прижался щекой к её щеке. - Я пойду.
   "Ага, топай, - лениво отозвалась Диззи, удобно разваливаясь на полу, - дай мне уже отдохнуть от тебя".
   - Только не говори, что ты устала от моей компании, - насмешливо сощурился Ингорт, глядя на раскинувшуюся глотту, - кто меня сегодня встречал с таким нетерпением? Не ты ли?
   "Я, я, - согласилась Дизотта и, подгоняя, махнула на него крылом, - иди, а то там все деньги без тебя раздадут, а я спать хочу".
   - Спи, - он с улыбкой махнул ей на прощание рукой и покинул пещеру, выходя в свою тесную комнатушку.
  
   Поставив в ведомости подпись и вернув её осме, Ингорт со смесью удивления и восторга смотрел, как она выкладывает перед ним ровно двадцать две монеты. Двадцать смалактов - миоловых монет, в четверть его ладони размером и рядом две золотых монеты в половину размера предыдущих - десять и двадцать рикслов. От осознания величины этой суммы закружилась голова, а в коленках появилась слабость. Едва сдерживая свои эмоции, Ингорт сгрёб деньги и отошёл от окошка. Ещё никогда в жизни он не держал в руках столь крупных сумм. Даже его отец, имеющий вполне высокий заработок, получает всего лишь четверть той суммы, которая сейчас переливалась миолом и золотом в его ладони.
   - Ну, - кто-то внезапно хлопнул его по плечу так, что Ингорт за малым не выронил монеты, - как впечатление от первого жалования?
   Голос был знаком и, ещё до того, как Ингорт повернул голову к говорящему, он уже знал, что рядом стоит его наставник Миркотт. Переведя дыхание, он поспешил ссыпать монеты в кошель и закрепить его на поясе.
   - Если честно, то коленки дрожат от такой суммы, - откровенно признался он наставнику.
   - У меня тоже дрожали, - с улыбкой откликнулся тот, ещё раз похлопав бывшего подопечного по плечу, - у всех дрожат. И, как намереваешься распорядиться этими деньгами?
   - Ну, пока я не знал, что их будет так... много, - он немного растерянно пожал плечами, глядя на улыбчивое, гладко выбритое, худощавое лицо Миркотта, - я думал маме отдать. Наверно, все отдам...
   - Знаешь что, - Миркотт слегка нахмурил брови, со всей серьёзностью глядя в глаза Ингорта, - дам-ка я тебе совет. Раздели эти деньги на три части: половину отнеси в банк, положи на свой счёт; одну четверть отдай матери, а ещё одну четверть оставь при себе. Правительство больше не будет обеспечивать Диззи, так что покупка еды для неё ляжет на твои плечи, а на это уйдёт как раз четверть всех этих денег.
   Ингорт внимательно слушал слова наставника. То, что теперь еду для Диз придётся покупать ему самому, стало открытием. Как и наличие счёта в банке.
   - Спасибо, конечно, за совет, - искренне поблагодарил он Миркотта, - но, чем нести в банк, я, наверно, всё же и те деньги маме отдам. Себе оставлю только чтобы покупать еду Диз.
   - Ты не понял, - со снисходительной улыбкой покачал головой Миркотт, разъясняя Ингорту ситуацию, будто неразумному младенцу, - разумеется ты можешь отдавать хоть все деньги маме, чтобы она распоряжалась ими как хочет, но как тогда ты выкупишь свою Дизотту?
   - Выкуплю? - взгляд Ингорта стал весьма озадаченным.
   - Сейчас твоя глотта вовсе не твоя. Она принадлежит правительству, государству, которое заботилось о ней с самого рождения и оплачивало все расходы по твоему обучению.
   - Но, - перебил его Ингорт, - за обучение платил отец, я точно знаю.
   - Той символической суммы, которую вносил твой отец, - терпеливо пояснил наставник, приглашая Ингорта сесть на одну из лавок, - с трудом хватит, чтобы оплатить только один твой костюм всадника. Как ты думаешь, сколько ещё расходов кроме этого? Думаешь, смог бы твой отец всё это оплатить?
   - Не знаю, наверно, нет, - неуверенно промямлил Ингорт, садясь рядом с Миркоттом, и вынужденный согласиться, подтверждая собственное полное неведение в вопросе стоимости своего обучения.
   - Я не буду тебе рассказывать всё по пунктам, просто поверь мне. Обучение глоттеров нужно вовсе не вашим родителям. Оно нужно государству. Глотты, это большая сила. Это патрули. Это немалый перевес в случае, если начнётся война. Вот государство и оплачивает всё, после чего, принимая выпускников во Всадники и назначая столь высокое жалование, даёт вам шанс выкупить своих глоттов. Даже после того, как окончится твой срок службы и ты выкупишь Диззи, то всё равно останешься на службе, но уже в запасе, а вот тогда, тебе уже придётся выкручиваться самому, искать работу, чтобы оплачивать нужды Диззи и собственные, тогда тебе совсем не до её выкупа станет. Разумеется, глотты вполне могут себя обеспечить охотой, но тут за ними нужен глаз да глаз, чтобы не утащили чью-то скотину. В конце службы, если захочешь, ты сможешь остаться в армии, но твоё ли это? Так что, пока есть возможность, копи Ингорт, копи, чтобы выкупить Дизотту - это я тебе как Всадник Всаднику советую.
   - Понятно, - покивал Ингорт, переваривая полученную только что информацию и внезапно понимая, что у него нет никакого желания оставлять Диз в государственной собственности, тем более, что все заботы о ней и так перейдут на его плечи. - Так и сделаю.
  
   Тепло попрощавшись с Миркоттом и пообещав заглядывать к нему при возможности, Ингорт покинул здание глоттидона и повернул направо - к банку. Не сильно длинное пятиэтажное здание, облицованное белым с золотыми прожилками мрамором, тянулось к небу. Четыре колонны - две по бокам от входа и по одной на каждом углу здания, доходили почти до самой его крыши, подпирая сильно выступающий над фасадом карниз. Там, стоя на карнизе, а верхом упираясь в край крыши, нависающий над буквами нешироким козырьком, красовались огромные золотые буквы названия банка - РАМИСТЛОН. Высокие, обрамлённые тонкими витиеватыми белыми рамами, арочные окна смотрели на площадь чистыми сверкающими стёклами. Над окнами второго этажа, от их верхнего края до подоконников окон третьего этажа, во всю ширину фасада шёл фриз из того же мрамора, которым облицовано всё здание, выполненный искусными резчиками по камню. На нём отображалась история банка от момента его создания и до нынешних времён - все самые яркие события, сильно затрагивавшие судьбу здания.
   Успев несколько раз увернуться от мчащихся через площадь повозок и выслушав не одну порцию брани из уст возчиков, глоттер добрался до входа в банк. Пройдя между двух массивных центральных колонн, Ингорт прошёл в распахнутые в это время дня высокие металлические, инкрустированные костяными элементами, светло-серые двойные двери. Расположенные на высоте головы Ингорта кованые дверные ручки, выполненные в виде звериных морд со свисающими из их пастей вниз массивными, подвижными кольцами и сами были весьма интересны, но больше всего притягивали внимание глаза этих морд, сделанные из крупных хриодалитов -люминесцирующих зелёных камней, добытых где-то глубоко в недрах Закарнальских гор.
   За дверями открывался просторный зал с высокими - в полных два этажа, полукруглыми потолками, расписанными каким-то весьма умелым художником. На гладком вогнутом своде, придающим изображению дополнительную глубину, было изображено бескрайнее синее небо с парящими в нём на разной высоте глоттами. Три серебристо-серых, широко распахнувших полупрозрачные крылья, глотта, изображённые ниже прочих и на равном друг от друга расстоянии, по задумке художника - что ему вполне удалось воплотить - держали в своих передних лапах крепления длинных изящных люстр, представляющих собой нечто вроде свисающей вниз, закрученной спиралью грозди плодов. Вместо плодов же, на довольно тонкой, имитирующей ветку, металлической конструкции, светились похожие на фрукты сферы, самая нижняя из которых располагалась почти на уровне пола балконов второго этажа. Ингорт не знал, что это за сферы, дающие столь яркое, но одновременно не резкое освещение, но догадывался, что без магии здесь не обошлось.
   Напротив входа, в дальнем конце помещения располагалась широкая лестница, ведущая наверх, на второй этаж, представляемый нешироким круговым балконом, идущим по всему периметру центрального зала. На ограждённый высокими резными перилами балкон выходили двери из множества рабочих кабинетов. Под балконом тянулась поддерживающая его колоннада из нежно-голубого мрамора. Все свободные участки стен, где не было дверей ведущих в иные помещения банка, и на первом и на втором этажах, были заняты барельефами с изображениями всех известных на Алниофе профессий.
   Глоттер потерялся бы, не зная куда ему направится в этом огромном, не рассчитанном на "карликов" зале, если бы не заметил уверенно направляющегося через полупустой зал короткобородого полада его роста. Направившись вслед за этим темноволосым мужчиной, Ингорт обратил внимание на то, что тот старше даже Миркотта, а таковых ему пока ещё не приходилось встречать. Нагоняя неброско одетого незнакомца, он старался рассмотреть его повнимательнее и обдумывал, как начать разговор, чтобы задать интересующие его вопросы. Вот бородач нырнул в промежуток меж двух колонн и Ингорт поспешил следом, боясь его упустить, а вместе с ним и шанс узнать к кому обратиться. Отчего-то он был уверен, что рослые полады ему ничем с этим помочь не сумеют.
   Когда Ингорт оказался в промежутке между колоннами, бородача уже и след простыл, зато в стене обнаружилась дверь - как нарочно сделанная под рост глоттера. Немного поозиравшись, Ингорт подошёл к двери вплотную и прочёл начертанную на ней надпись: "Глоттеры". Он нерешительно протянул руку к дверной ручке и чуть не подпрыгнул, когда за его спиной раздался звонкий мелодичный девичий голос:
   - Я могу вам чем-то помочь?
   Ингорт резко обернулся и увидел прямо напротив своего лица милую улыбку и зелёные, с глубоко затаённой печалью, глаза молоденькой девушки, одетой в белый костюмчик, с завязанным на изящной шейке золотистым шарфиком и таким же золотым поясом на тонкой талии.
   - Я... да... я... - Ингорт запинался, не зная с чего ему начать, да и вообще потеряв возможность соображать.
   - Видимо вы здесь впервые, - девушка, продолжая также приветливо улыбаться, чуть обошла глоттера и открыла дверь, - проходите, я помогу вам освоиться и отвечу на все ваши вопросы.
   Входя в дверь следом за этой светловолосой нимфой, Ингорт задавался вопросом о том, что она вообще здесь делает, ведь по возрасту, насколько он мог об этом судить, девушка не старше его самого. Вместе с тем он ни разу не видел её ни на арене, ни вообще в пределах глоттидона, а не заметить столь дивное создание было весьма трудно. Чувствуя, как быстро стучит его сердце и кровь приливает к лицу, он попытался взять себя в руки. Тем временем девушка довела его до столика внутри нового помещения.
   - Присаживайтесь пожалуйста. Назовите пожалуйста ваше имя и фамилию.
   - Делконт. Ингорт Делконт, - представился он, внезапно охрипшим от волнения голосом и рухнул на предложенный ему стул.
   - Подождите, Ингорт, я сейчас вернусь и тогда вы сможете спросить меня обо всём, что вас интересует, - пообещала нимфа и упорхнула в дальний конец зала.
   Миновав взглядом ряды таких же столиков, как тот за которым сейчас сидел он сам, Ингорт посмотрел в сторону идущих вдоль дальней стены дверей, с таинственными буквами на них, выстроенными зачем-то в вертикальные ряды. Рассматривая их, глоттер задавался вопросом о назначении этих, не повторяющихся ни на одной двери, букв. Когда та же девушка выпорхнула из-за двери обратно и, с тоненькой папкой в руках, направилась в его сторону, Ингорт, наконец, сообразил, что это просто начальные буквы фамилий глоттеров и сделано это, чтобы упростить работу служащих.
   - Видимо, - усаживаясь на своё рабочее место за столом, высказала предположение девушка, - вы выпускник и хотите положить деньги на свой счёт, я права?
   - Д-да, - кивнул Ингорт, запнувшись от новой встречи глаз с грустными зелёными омутами, но тут же постарался взять себя в руки и пытаясь придать уверенности голосу, отведя в сторону взгляд, кивнул,- да, я хочу положить деньги. - он спешно снял кошель с пояса, положил его перед собой на стол и принялся расшнуровывать.
   - Хорошо, - с неизменной улыбкой кивнула ему девушка, раскрывая тощую папку и берясь за перо, - сколько вы хотите положить?
   - Сейчас, секунду, - от волнения его пальцы всё время соскальзывали с узелка, оказавшегося внезапно таким тугим, хотя, Ингорт был уверен в этом, завязывал кошель совсем не туго.
   - Не спешите, всё хорошо, я подожду, - терпеливо улыбнулась ему девушка.
   В конце концов зловредный узел оказался побеждён и Ингорт выложил на стол половину полученных в глоттидоне сокровищ.
   - Вот, одиннадцать смалактов, если можно, - сдерживая дрожь в руках, Ингорт подвинул небольшую горку миоловых монет к девушке.
   - Хорошо, - та тут же склонилась над папкой, внося в документ необходимую запись. Быстрым уверенным движением начертав сумму и сегодняшнюю дату, служащая банка развернула папку к Ингорту и придвинула ближе, - вот здесь поставьте, пожалуйста, свою подпись, - указав нужную графу, она протянула ему перо. Дождавшись, пока он распишется, девушка притянула к себе папку, ещё раз перепроверила записи и, закрыв её, отложила в сторону. Мельком поглядывая как она пересчитала монеты и сложила их в маленький сейф, стоящий под её столом, Ингорт завязал кошелёк и вернул его на пояс.
   - Благодарю вас за визит в наш банк, - взгляд зелёных глаз снова устремился на глоттера, - если у вас есть какие-либо вопросы, то вы можете их задать и я с удовольствием на них отвечу.
   Неизвестно каких именно вопросов ждала от него служащая. Возможно о банке, о его работе или о деньгах, но Ингорт, не удержавшись, задал так мучивший его с самого начала вопрос:
   - Простите, но я никак не пойму... Вы работаете здесь, в банке, хотя ваш рост говорит о том, что вы должны быть глотеррой...
   - Не все глотты выживают, - резко оборвал его раздавшийся за спиной грубый мужской голос, - тебе надо бы знать об этом, сынок.
   Оторвав взгляд от лица внезапно замершей и побелевшей девушки, смотрящей на него страдальчески расширившимися, моментально наполнившимися влагой глазами, Ингорт оглянулся назад, чтобы встретить суровый взгляд того самого бородача, благодаря которому нашёл вход в эти помещения банка.
   - Всё в порядке, Милиена? - переведя сразу смягчившийся и ставший сочувствующим взгляд на девушку, неожиданно тепло спросил ту, подошедший к ней в два шага и приобнявший за плечи отцовским объятием, бородач, - ничего, это только первые годы так тяжело. Потом станет легче, - он утешающе гладил девушку по дрожащим узким плечикам, - просто верь в это и станет.
   Наблюдая, как этот суровый воин утешает разрыдавшуюся Милиену, Ингорт почувствовал дикие угрызения совести. И правда, как же он мог забыть то, что каждый глоттер изучает на глоттоведении? Есть такие болезни, от которых глотт может погибнуть. Да и кроме болезней ещё множество причин может стать фатальными для крылатых созданий. Потерявший напарника глоттер никогда уже не сможет подобрать себе новую пару. Чем старше был глотт в момент гибели, тем сильнее и тяжелее переживает потерю глоттер. В его душе навеки остаётся зияющая, постоянно кровоточащая рана, и вот эту самую рану он только что бесцеремонно разбередил.
   - Простите, простите пожалуйста, - срывающимся хриплым шёпотом, чувствуя, как пересохло в его сжимающемся спазмом горле, умолял девушку Ингорт, - я не знал...
   - Ты знал, - резко отрезал бородач, уперев в него обвиняющий взгляд, - ты знал, но забыл. Выйди и подожди меня у входа. На сегодня твои дела здесь закончены.
   Разумеется бородач прав и Ингорт всё это знал. Просто он не подумал, не вспомнил, потому, что ему не за чем было вспоминать столь пугающие каждого глоттера моменты из своего обучения. Ему просто повезло, что ни в одном из потоков, пока он проходил обучение в глоттидоне, не погиб ни один глотт, ибо о таком событии узнавали сразу все, ведь не так уж их и много на самом деле.
   Выскочив из здания, глоттер встревоженно ходил между его центральной и угловой колонной, меряя расстояние спешными шагами и мучаясь от угрызений совести. Как же так? Как он вообще мог забыть о таком и, тем более, посмел спросить об этом несчастную Милиену?
   От одной только мысли о том, что подобное может случиться с ним самим, что он может потерять Диз, его сердце холодело, а по спине пробегал неприятный холод. Чувствуя, как начинают дрожать пальцы и колени, Ингорт резко мотнул головой и, ненадолго остановившись, яростно растёр ладонями лицо. Нет. Нет, он не допустит такого. Если вдруг с Диз, что-то случится, то он приложит все свои силы, чтобы спасти её - пусть даже погибнет сам. На это память услужливо, и так не вовремя, подкинула воспоминание из того же урока глоттоведения: "Потерявшие напарников глотты улетают, чтобы никогда не вернуться. По свидетельствам некоторых очевидцев, такие глотты с разгона врезаются в склон какой-либо горы и погибают вслед за своим глоттером".
   - Ждёшь? - у входа, рядом с центральной колонной, стоял бородач и глаза его с нехорошим прищуром сверлили Ингорта. - Я её еле успокоил. Лантир погиб всего полтора года назад, - пояснил он, подходя ближе к Ингорту, - и Милиена до сих пор вздрагивает от любого упоминания о глоттах.
   - Но, - поразился Ингорт, - как же она тогда...
   - Работает рядом с глоттидоном? - закончив за него вопрос, невесело усмехнулся бородач, - знаешь как говорят - клин клином вышибают, - он вздохнул и покачал головой, - только ей это что-то пока не сильно помогает. Ей стоит сменить место работы, иначе так и до беды недалеко, - наблюдая за полётом точек-глоттов высоко в небе над площадью, высказал он вслух собственные размышления, а затем, снова уперев, на этот раз задумчивый, взгляд в Ингорта, резко сменил тему, - так значит, ты у нас выпускник.
  
   Бородач оказался капитаном Рэдвигом Минливартом - командиром патрульного отделения, прибывшим из гарнизона Лихого залива, что в зоне Мёртвых островов, чтобы попытаться набрать добровольцев из выпускников этого года. По словам капитана, на севере острая нехватка глоттеров, хотя им и присылают пополнение ежегодно, но что значит два-три новобранца на столь обширные территории, тем более, что столько же каждый год и завершает службу? Для патрулирования в тех местах необходимо как минимум в два раза больше уже имеющегося количества всадников. Он не раз уже обращался к начальству с этим вопросом и вот, в этом году, наконец, пришёл хоть какой-то ответ. Обо всём этом Ингорт узнал пока они шли обратно к глоттидону, к его новому крылу, в которое глоттер ещё ни разу не заглядывал. Там капитану выделили временные апартаменты, освободив одно из служебных помещений.
   Кабинет, в который вошли они с капитаном, оказался тесноват даже для них. Неизвестно для чего это помещение предназначалось изначально, но сейчас здесь стояла жёсткая кушетка, небольшой стол и два стула - один за столом, другой перед ним. Всё это располагалось настолько близко одно к другому, что Ингорту пришлось постараться, чтобы сесть на стул для посетителей и ничего не зацепить. Капитан в это время протиснулся к своему месту и расположился за столом лицом ко входу.
   Около часа продолжалась их беседа, и Ингорт всё больше проникался симпатией к этому прямолинейному мужчине с военной выправкой. Рэдвиг поведал Ингорту о тех местах, где судьба уготовала капитану служить после распределения, о причинах, побудивших его остаться там и по окончании обязательной службы. Его рассказ о красоте северных земель был столь живописен, что юный глоттер без труда представил себе те места. Он будто сам, только что пролетел на своей глотте меж пиков Великого Северного Хребта, чьи склоны даже в летние месяцы белы от снега. Одновременно с повествованием Рэдвига, Ингорту казалось, что он сам наблюдает с высоты за жизнью мирных поселений, занимающихся скотоводством и искренне распереживался, когда капитан поведал о высокогорных дикарях, совершающих на эти поселения регулярные набеги.
   Разумеется капитан предложил Ингорту присоединиться к нему. Отправиться на север, увидеть его красоты и участвовать в защите мирных жителей было весьма заманчиво и сердце глоттера говорило только за, но сперва Ингорту предстояло побеседовать об этом с родителями, о чём он и сообщил Минливарту. Пообещав подумать о предложении капитана, Ингорт, уже второй раз за сегодня, покинул глоттидон. Всю дорогу домой его не покидали мысли об услышанном. Он вновь и вновь переживал особо яркие моменты рассказов Рэдвига, постоянно прокручивая их в голове. Ему хотелось отправиться с капитаном, защищать вместе с ним и его северные морские границы, но одновременно с тем он не мог не думать и о том, как к такому его желанию отнесутся родители.
   Совсем недавно, всего около двух недель назад, он случайно подслушал их разговор о собственном будущем, в котором мать с отцом явно высказывали общее пожелание, чтобы Ингорт остался служить где-нибудь поблизости. То отчаяние, с которым мать говорила о предстоящем распределении, до сих пор звучало в его голове и вот теперь, когда при распределении ему было назначено место службы совсем рядом, в гарнизоне, который менее, чем в часе лёта от столицы, он не знал, как ему быть. Разумеется, если он расскажет о результатах распределения родителям, то они вздохнут с облегчением, но душа его рвалась отправиться с капитаном, который, не смотря на краткость их знакомства, очень пришёлся глоттеру по душе. Было в Минливарте нечто такое, отчего Ингорт понимал - он будет рад служить под началом этого полада.
   Дойдя до дома и поднявшись на крыльцо, Ингорт прошёл коридор насквозь и вышел во внутренний дворик, где находились хозяйственные постройки. Старый глоттарий, не использовавшийся семьёй вот уже несколько поколений и превращённый за это время в сарай, был очищен от хлама и подготовлен к приёму нового обитателя, но если Ингорт отправится с Минливартом, то они с Диззи будут редкими гостями в этом доме в следующие пять лет. Мёртвые острова в пяти днях полёта, если верить капитану, а не верить ему не было никаких причин.
   Войдя в высокий и широкий проём, ранее закрытый огромными воротами, распахнутыми сейчас настежь, чтобы выветрились все неприятные запахи, Ингорт замер посреди помещения и медленно огляделся. Размеры глоттария более чем ярко говорили о величине его последнего обитателя, жившего здесь около полутора сотен лет назад. Говорят, что к концу жизни, Алтинор достиг таких размеров, что без особого труда мог подняться в воздух с пятью взрослыми крепкими поладами на своей спине и это не считая его напарницы. "Интересно, какой будет Диз в его возрасте?" - невольно задался вопросом Ингорт, рассматривая древние следы когтей на внутренних стенах глоттария.
   - Что, не дождёшься когда притащишь домой свою плиссу? - раздался от входа язвительный голос Тода.
   Задумавшись, Ингорт даже не заметил, когда брат пришёл сюда и понятия не имел, как долго тот следил за ним. Резко обернувшись на голос, он посмотрел на старшего брата, кажущегося таким маленьким в огромном проёме входа в глоттарий.
   - Никогда, - его голос зазвенел металлом и был твёрд, как камни стен этого древнего помещения, - не называй её так.
   Плиссы, это такие крохотные, размером чуть больше пальца рослого полада, юркие шестилапые создания, живущие в горах и полях и питающиеся насекомыми. Чем-то они и впрямь походили на глоттов, но самим глоттам, как и их напарникам, сильно не нравилось когда их сравнивают с этими пресмыкающимися. Вот и Ингорта это сравнение сильно задело.
   - И что ты со мной сделаешь, если я её буду так называть? - ехидно поинтересовался Тод, - может, побьёшь меня?
   Разумеется Тод не мог не знать, что Ингорта обучали бою и науку эту он постиг очень даже неплохо. Так что, пожелай Ингорт на самом деле схватиться с братом в поединке, ещё неизвестно кто вышел бы победителем - огромный мускулистый великан или маленький юркий карлик.
   - Ты же знаешь, что нет, - холодно отозвался Ингорт, внимательно следя за братом. - Я не стану биться с родным братом, даже если ты меня будешь вынуждать это сделать.
   Взгляд Тода стал насмешливо-презрительным. Опершись одной рукой на дверной косяк, он выдержал небольшую паузу, а затем, будто наслаждаясь напитывающим его слова ядом, медленно спросил:
   - А кто сказал, что ты мне родной брат?
   - У нас одни родители, - всё ещё решительно, но чувствуя, как нехорошо ёкнуло у него сердце в предчувствии чего-то недоброго, отозвался Ингорт, - а значит...
   - Ничерта это не значит, - потеряв терпение и резко шагнув внутрь навстречу Ингорту, рявкнул Тод, зло сверкая глазами. Лицо его перекосилось от ярости, - ты, мне, не брат! - чуть не крича, выплюнул он в лицо оторопевшего Ингорта. - Ты всего лишь жалкий приёмыш! Тот, кого пожалели, приютили, и кто отобрал у меня любовь моих - ты слышишь?! - Моих родителей!
  
  

Глава 3. Решение.

  
   Сколько ещё орал на него Тод, сколько обвинений бросал ему в лицо - Ингорт не знал. Все слова, вся реальность сейчас проплывали мимо его сознания расплывчатым пятном, невнятным эхом происходящего. Оглушённый этой новостью, которой отчего-то беспрекословно поверил, будто и сам об этом всегда знал, он молча, с трудом переставляя ноги, вышел из глоттария. В голове крутилась лишь одна мысль: "Почему они мне врали?"
   Запершись в своей комнате, Ингорт лежал ничком на постели и думал, думал, думал. Он думал о том, что из себя представляет его жизнь. О причинах, побудивших Тродда и Мэтиту взять приёмыша. Думал о том, как ему быть дальше, ведь он не сможет - да, да, он просто не сможет быть с ними рядом, смотреть им в глаза и радоваться вместе с ними, зная, что они врали ему все эти годы. Долгие размышления привели его к выводу, что родители просто хотели, чтобы в их семье появился глоттер - такой долгожданный в течение уже не одного поколения.
   Сто пятьдесят лет. Сто пятьдесят лет - это не шутки. В иных семьях чуть ли не в каждом поколении рождаются будущие глоттеры, но эту семью подобное счастье слишком долго обходило стороной. Возможно они попросту хотели почёта, той славы, которую приносит в семью родившийся глоттер. Ингорт же, вдобавок, оказался ещё и не простым глоттером - его Дизи уникальна во всех смыслах - о чём ещё можно мечтать родителям?
   Почему они врали? Почему не сказали ему сразу, что он не родной, что его приняли в семью? Интересно, сколько соседей знает об этом и почему никто - совершенно никто ни разу при нём не обмолвился об этом? А Миркотт - он тоже знает? Нет. Ингорт мотнул головой, отбрасывая эту мысль. Миркотт не может знать. Да и откуда бы? Вряд ли родители поделились этим с его тренером.
   Постепенно голубоватый свет Норты угас, перетекая в красный. В комнате значительно стемнело, но Ингорт всё ещё никуда не выходил. Мать уже несколько раз стучала в дверь, но он отнекивался сперва от обеда, а затем от ужина, на который она его звала. Сколько вопросов. Неужели она и впрямь так переживает за него? Он ведь приёмыш. Не родной. Хотя да, он же глоттер, а если с глоттером что-то случится, то это будет поистине трагедия для семьи, особенно, если учитывать столь долгий перерыв между прошлым и нынешним глоттерами.
   Не родной. Как долго они собираются носить маски любящих родителей? Тод хоть не скрывает свою ненависть к нему. Интересно, почему он так долго ждал, почему хранил тайну? Может и сам не знал? Но тогда откуда и как узнал об этом - родители рассказали? Может, чтобы успокоить старшего сына, они рассказали ему об истинном происхождении младшего? Вот только если так, то они жестоко ошиблись, ведь Тод не стал молчать, он просто выплюнул всё это ему в лицо - всю горькую правду.
   Раздался громкий требовательный стук в дверь, всколыхнув новую волну раздражения в душе Ингорта. Когда же его оставят в покое?
   - Сынок, - раздался из-за двери голос матери, в котором слышалось переживание за сына - опять ложь, - с тобой точно всё в порядке?
   - Да, мам, - он назвал её так по привычке, автоматически, но тут же осёкся и неприязненно поморщился - она не мать ему. По крайней мере не настоящая мать, а только актриса, играющая эту роль, чтобы иметь в своей семье сына-глоттера, чтобы была возможность хвастаться этим перед подругами. Он попытался взять себя в руки и договорить как можно спокойнее, чтобы у неё не возникло подозрений, - со мной всё в порядке.
   За дверью раздался судорожный вдох - не то печали, не то облегчения. Мать что-то тихонько пробормотала, а затем ушла.
   Надо что-то делать. Оставаться здесь, слушать дальше их ложь - это будет просто невыносимо! Нужно какое-то решение...
   Ингорт подскочил, будто ужаленный, внезапно поняв, что решение этой проблемы пришло сегодня утром. Оно само появилось в здании банка в виде бородача - Рэдвига Минливарта. Да. Ингорт улетит с ним. Теперь, когда он знает, что он не родной сын этим двоим, он не обязан спрашивать у них разрешения, ему не за чем оправдываться перед ними. Его здесь теперь никто и ничто не держит.
   Как хорошо, что он сегодня встретил его! Может, это совпадение, но если так, то крайне удачное для Ингорта. Надо сказать ему. Ингорт резко встал на ноги, намереваясь идти в глоттидон, но взгляд в окно, на восходящую Истону, заливающую всё пространство кроваво-красным светом, быстро остудил его пыл. Подойдя к окну вплотную, он с тоской посмотрел в сторону не видимого отсюда глоттидона. Капитан сейчас где-то там. Возможно, что он уже набрал достаточно добровольцев и Ингорту места не останется, но, Рэдвиг же не говорил о каких-нибудь ограничениях по набору. Так что, даже если в списке капитана уже и полно добровольцев, то и ему место обязательно найдётся.
   Улыбнувшись этой обнадёживающей мысли, Ингорт, щурясь, посмотрел на Истону - слишком яркую, чтобы смотреть на неё без защиты для глаз. Не выдержав, он всё же отвёл взгляд в сторону, моргая и наблюдая как прыгают перед глазами световые, похожие на светящиеся пятна крови, кляксы. Надо ложиться спать. Утром он отправится к капитану и поговорит с ним обо всём. Рэдвиг упоминал, что он, вроде бы, прибыл сюда на неделю, а завтра будет лишь третий день его пребывания в Оттинблоте. Воспоминание об этом совсем успокоило Ингорта, однако, не добавив восторга. Мысль о том, что ещё целых три дня ему придётся жить в одном доме с обманщиками-родителями, убивала.
  
   Дни тянулись медленно. Настолько медленно, что Ингорту порой хотелось завыть от отчаяния. Тродду и Мэтите он решил не врать по поводу распределения и сказал как есть, с трудом сдерживая себя при виде их фальшивой радости за сына. Тод, все эти дни не упускал случая, чтобы напомнить ему о том, кто он есть.
   - Приёмыш, - едва слышно шептал он, источая яд и презрительно глядя на Ингорта с высоты своего роста каждый раз, когда они встречались. Будь то в коридоре, на кухне, во дворе или даже на улице - Тод неизменно подходил к брату поближе, чтобы язвительно поинтересоваться, - ну, приёмыш, и сколько ещё ты будешь есть наш хлеб? Сколько ещё ты будешь отнимать у меня любовь моих родителей?
   Ингорт на это лишь молчал. Его воротило от этого самолюбивого типа, каким был Тод. Раньше он поставил бы его на место, но сейчас - сейчас ему уже было всё равно. Он принял решение. Осталось только дождаться дня отбытия.
  
  

Глава 4. Маяковая башня.

  
   За эти три дня он успел сделать многое: собрал необходимые вещи; оставил в бухгалтерии глоттидона заявление, чтобы три четверти его денег сразу переводили на счёт в банке, а оставшуюся - в адрес его будущего гарнизона. Ближе познакомился с некоторыми из новобранцев, которых успел завербовать Рэдвиг.
   Всего набралось шесть добровольцев, включая самого Ингорта. Двое из них были девушки - подружки со старшего потока - Мабреттина и Иллиона, решившие идти вместе в один гарнизон. Среди парней старше был только один, которого Ингорт пока ещё не видел и не узнал его имя, а остальные с того же потока, что и он сам. Из этих двоих он знал только Таррина Длоя, с которым они входили в одну обучающуюся группу, а вот Нерк Рикстар Ингорту оказался незнаком, так как у него была другая смена и в глоттидоне они за всё время обучения ни разу не пересекались.
  
   Ингорту неприятно было врать Тродду и Мэтите, которых он теперь избегал называть отцом и матерью, но он упорно оправдывал себя тем, что они врали ему всю его жизнь. Все оставшиеся до отбытия дни, не смотря на жалобы матери, он старался как можно меньше находиться дома. Прогулки по городу, тренировки с Диззи, беседы с Рэдвигом или Таррином - всё что угодно, лишь бы не быть дома, не видеть лиц Тродда, Мэтиты или, самое худшее - Тода.
   Разумеется Дизотта почувствовала, что с её напарником происходит что-то неладное. Их эмоциональная связь давно уже окрепла настолько, что Ингорт научился слышать её мысленные обращения к нему. Правда это оказывалось возможным лишь когда они находятся рядом, в непосредственной близости друг от друга, но эмоциональное состояние и намерения друг друга они уже могли ощущать на приличном расстоянии - до тысячи шагов, а порой и больше, если эмоции были очень сильные. Отнекиваясь, Ингорт скрывал причины своего подавленного состояния почти два дня, но он не смог отвертеться, когда встревоженная глотта поймала его после тренировки и прижала лапой к полу, не давая возможности сбежать. Дизотта отлично чувствовала изменения, произошедшие в душе её глоттера и искренне переживала за него. Немного подёргавшись в попытках освободиться и поняв всю их тщетность, Ингорт сдался и выложил ей всё как есть.
   "Почему ты просто не поговорил с ними об этом?" - с укором глядя на него синим глазом, спросила она, когда напарник закончил изливать свою душу.
   - Чтобы услышать очередную ложь? - Ингорт бросил на отпустившую его Диз нахмуренный взгляд. Он всё ещё сердился на неё за то, что она силой вынудила его рассказать ей обо всём.
   Дизотта молча покачала головой, чувствуя внутреннюю борьбу глоттера. Что она могла с этим сделать? Ничего. Откуда ей знать о том, что на самом деле происходит между ним и родителями?
   "Я бы поговорила," - она нежно толкнула его в спину головой, слегка теранувшись и пытаясь показать, что переживает за него. Это было лишним, ведь Ингорт и так чувствует её беспокойство и желание помочь, смешанные с безысходностью от понимания, что помочь она ничем не может.
   - Я не буду говорить с ними, - упрямо повторил Ингорт, не поворачиваясь к Дизотте и борясь с нарастающим желанием крепко обнять заглядывающую через его плечо голову напарницы. Он уже почти успокоился, но обида на Диз всё никак не хотела уходить совсем. - Не сейчас. Всё равно я не поверю... не смогу поверить тому, что они мне скажут. Они так долго мне врали, что я теперь не знаю, что из их слов правда, а что - ложь.
   Дизотта только тяжело вздохнула и, подобравшись, села рядом с глоттером. Она приобняла его одной лапой, осторожно прижимая к себе и обволакивая сознание напарника своими нежными чувствами, своей любовью и преданностью. Первым порывом Ингорта было раздражённо оттолкнуть Диззи, но он переборол это в себе. Ведь теперь глотта единственная, кто у него остался - никого больше нет.
  
   Несколько раз за эти дни у него возникали мысли по поводу его настоящих родителей - кто они? Кем были? Живы ли? Скорее всего их уже нет, потому что кто в своём уме откажется от сына-глоттера? С другой стороны, на тот момент они могли ещё не знать, что он станет глоттером.
   Возникшую в голове мысль о том, что его украли, Ингорт отмёл сразу. Конечно, Тродд и Мэтита лгали ему все эти годы, но он был уверен, что на подобное злодеяние они не способны.
   В любом случае, кем бы его настоящие родители ни были, начать разыскивать их он сможет не ранее, чем через пять лет, когда окончится срок его службы. С собственным нетерпением справиться так трудно, но, чтобы начинать поиски, сперва надо поговорить с приёмными родителями. Или с Тодом. От одной мысли об этом Ингорта воротило с души, но он понятия не имел кому ещё можно задать интересующие его вопросы и гарантированно получить ответы. Привлекать к этому посторонних, не зная наверняка в курсе ли они сложившейся ситуации, ему хотелось меньше всего.
   Вчера вечером он чуть было не заговорил с Тодом, но торжествующе-презрительный взгляд, встреченного в коридоре брата, отбил у Ингорта всякую решимость. Он развернулся и скрылся обратно в комнате, кляня себя за нерешительность и, одновременно, за глупость - ведь кому в здравом уме придёт в голову мысль задавать столь важные вопросы такому типу, как Тод.
  
   Наконец настал день отбытия. Ингорт проснулся с первыми лучами Норты, подсветившими сине-фиолетовое с лиловыми разводами рассветное небо Алниофы. Он безучастно рассматривал постепенно светлеющий потолок: отлёт намечался ближе к обеду и у него не было никакого желания выходить сейчас из комнаты.
   Когда совсем уже рассвело, в комнату постучала Мэтита. Чуть приоткрыв дверь, она заглянула внутрь и улыбнулась сыну. Вот только в улыбке сквозила печаль из-за предстоящего расставания.
   - Проснулся, сынок? Вставай. Завтрак уже на столе и мы все ждём тебя.
   - Все ли, - едва слышно буркнул Ингорт, а затем, уже громче ответил, - иду. Сейчас сумку проверю и иду.
   - Поторопись, времени так мало осталось, - умоляюще попросила мать и скрылась за дверью, осторожно прикрыв её за собой.
   - Мало... - тихим эхом повторил он, отводя взгляд от закрывшейся двери и вновь упирая его в потолок.
   Как бы ни хотелось остаться в комнате до самого отбытия, а надо было идти. В противном случае Тродд и Мэтита что-нибудь заподозрят. Если, конечно, Тод уже не рассказал им обо всём, но все эти дни он молчал при них, так что - вряд ли.
  
   Завтрак начался в полнейшей тишине. Каждый молчал по своим причинам. Трое из четверых присутствующих за столом, были погружены в тягостные мысли, зато Тод едва скрывал довольную улыбку. Родители, не желая скандала в день отбытия младшего сына на службу, не делали старшему привычных замечаний и он чувствовал себя королём.
   - Ты хоть на выходные прилетай.
   Негромкий голос Мэтиты, дрожащий от сдерживаемых слёз, прозвучал в этой тишине как-то слишком неестественно и Ингорт воспринял его как очередное подтверждение лжи. Глоттер молча кивнул, не отрывая взгляда от тарелки. Он почти ничего не съел. После того, как Тод открыл Ингорту глаза на его происхождение, у него пропал аппетит и есть не хотелось совершенно. Единственное желание, которое ещё оставалось у Ингорта - сбежать отсюда как можно скорее. Сбежать, чтобы не видеть беспокойных глаз родителей, чтобы избавиться от торжествующего взгляда брата. Не родители. Не брат. Когда-то это была его семья. Всего неделю назад он ещё и подумать не мог о том, что через несколько дней станет относиться к этим поладам, как к совершенно посторонним существам. Как же всё изменилось.
   - Мне пора, - опершись одной рукой на столешницу, он легко спрыгнул с высокого стула, позволяющего ему удобно сидеть за столом и не тянуться вверх. - Всё будет хорошо. Не провожайте меня.
   Не знающие что делать со столь изменившимся сыном родители, всё же проводили Ингорта до порога. На крыльце, присев перед сыном на корточки, мать обняла его от всего сердца и две слезинки скатились по щекам. Её сынок, всегда такой весёлый и радостный, никогда не унывавший раньше, вдруг стал вести себя будто чужой. Он не отвечал на расспросы и даже отец ничего не смог от него добиться.
   Сцепив зубы и стерпев прощальные объятия приёмных родителей, Ингорт развернулся и зашагал прочь от этого дома. Немного отойдя, он на какой-то момент ощутил укол совести и, развернувшись, искренне крикнул им:
   - Спасибо! - всё же, хоть они и врали ему все эти годы, но ему было с ними хорошо и, хотя бы за это, стоило их поблагодарить.
   Махнув на прощание рукой, он отвернулся от осветившихся тревожной улыбкой лиц приёмных родителей и, больше не оглядываясь, направился в сторону глоттидона, где его ждали Дизотта, капитан Рэдвиг Минливарт и те, кто в ближайшее время должны стать его друзьями и соратниками.
  
   Его сегодняшний путь к глоттарию ничем не отличался от предыдущих, кроме одного: Ингорт знал, что больше никогда не вернётся в тот дом, который когда-то считал родным. Площадь встретила глоттера обычным шумом разговоров, криками возчиков и грохотом колёс по мостовой. Миновав обширное пространство в последний раз, Ингорт вошёл в глоттидон и направился наверх, к апартаментам Дизотты. Обратись он к Диззи, дай ей сигнал и глотта спустилась бы ко дну арены, но почему-то глоттеру хотелось пройти весь этот длинный путь в последний раз. Он прощался - с домом, с площадью, с глоттидоном и с этим городом.
   Непонятное чувство владело Ингортом, уже знающим, что он больше не пройдёт по этим лестницам и коридорам. Не войдёт в свою крохотную комнатку и не вытащит из корзины опитат для Диззи, чтобы похвалить её за правильно выполненный трюк. Он заглянул в пустой шкаф, костюм из которого ещё вчера забрал с собой и сейчас он был на нём, прячась под дорожным плащом, который прошлым вечером настоятельно всучила ему Мэтита. Прощаться со всем этим, понимать, что всё осталось в прошлом, было странно.
  
   Сбор был назначен на вершине глоттидона. Когда Ингорт с Дизоттой приземлились на не совсем ровную поверхность, чуть поодаль от кратера арены, почти все уже были в сборе. Сильно выделяясь своим окрасом, Диззи тут же привлекла внимание ожидающих отбытия. Глотты не так живо отреагировали на появление Дизотты, как их всадники, сразу повернувшие головы в сторону приземлившейся пары и принявшиеся разглядывать необычную глотту, лишь мельком удостоив вниманием её напарника. Подружки, как всегда неразлучные, тут же принялись шушукаться, обсуждая необычную окраску Диззи. Ингорта же впечатлила глотта Минливарта - самая крупная из всех присутствующих и превышающая их размеры почти в два раза.
   Среди присутствующих, Ингорт заметил ещё троих незнакомых поладов - ещё одну девушку, держащуюся особняком и, что весьма необычно для глоттеров - близнецов, одинаковых как две капли воды, но на глоттах разного цвета. Теперь их стало девять, а с капитаном десять. Когда появился Нерк, задержавшийся по каким-то причинам дольше всех, капитан дал команду и все глотты, разбежавшись чуть в стороны, чтобы не зацепить друг друга, разом расправив крылья, взлетели в воздух. Поднявшись на приличную высоту, когда поверхность под ними подёрнулась дымкой редких облаков, глотты выстроились в клин вслед за глоттой капитана. Минливарт развернул глотту точно на север и весь клин потянулся за ним. Ингорт с Диззи оказались почти в хвосте по правую сторону клина. Перед ним летел один из близнецов на серо-голубой глотте, а позади та девушка, которая ни с кем особо не общалась.
   Близнецы оказались по разные стороны клина, примерно наравне друг с другом и всё время болтали. Ингорт прислушивался к их трёпу, лишь бы не погружаться в собственные грустные мысли. Диззи тоже молчала, но судя по некоторым деталям её поведения, у неё шло достаточное активное общение с кем-то из других глоттов. Правда, когда Норта перевалила за полдень, глотта умолкла и как-то погрустнела. Ингорт ощущал причину этого - Диззи, непривычная к столь долгим перелётам, попросту устала. Судя по поведению остальных глоттов, разве что за исключением глотты капитана, они тоже порядком утомились. Незадолго до того момента, как Норта коснулась горизонта нижним краем, капитан дал команду на снижение, что тут же эхом отозвалось в приподнявшемся настроении Диз.
   По мере снижения глоттов становилось всё темнее и темнее. Это над облаками было ещё светло, а внизу уже сгущались сумерки, мешая различить какие-либо особенности ландшафта. Сперва Ингорт подумал, что они опускаются прямо в дебри раскинувшихся под ними лесов и, судя по удивлённым переговорам близнецов, он был не одинок в своём предположении. Однако, когда до верхушек деревьев оставалось не так уж и много, прямо под спускающимися глоттами, разрезая вечерний сумрак, вспыхнул огонь, затем чуть в стороне, с секундной задержкой - ещё один и ещё. Прямо в центр образовавшегося треугольника и направил свою глотту Минливарт, велев глоттерам садиться следом за ним по одному и тут же отводить глотт в сторону, чтобы дать место для посадки остальным.
   Ингорт приземлился восьмым. Диззи тут же скользнула в сторону, уходя вместе со своим всадником от лап глотты приземляющегося следом близнеца - того, который летел в другом крыле клина. Осмотревшись, Ингорт обнаружил, что они, видимо, находятся на вершине какой-то башни, так как поверхность была излишне плоская и круглая для естественного образования и по периметру шёл небольшой парапет, заметный лишь благодаря отсветам огней. Едва последний глотт коснулся лапами поверхности крыши, как все три светильника тут же потухли, погружая окружающее пространство в вечерний полумрак. Ребята заволновались, не понимая зачем это сделано, но капитан их успокоил, одновременно знакомя с тем, кто зажёг для них эти огни:
   - Тихо, тихо, всё в порядке, так и должно быть. Это, - он указал рукой на невысокую фигуру, отделившуюся от одной из чаш светильников, - Диригано, смотритель маяковой башни.
   Башня оказалась весьма внушительных размеров, не смотря на то, что макушка её не сильно выделялась над верхушками окружающих деревьев. На её верхней площадке легко уместились все новоприбывшие глотты и оставалось места ещё для десятка.
   - Итак, - заговорил смотритель, достаточно громким голосом, чтобы его услышали все глоттеры, - сейчас мы спустимся вниз, где вы поедите и переночуете. Моя жена уже приготовила для вас знатный пир.
   Неожиданно Диззи заволновалась под Ингортом и он чётко ощутил кратковременную вспышку страха, волной прошедшей от неё через его сознание.
   - Что такое, Диз? - с тревогой склонился он к глотте, поглаживая ту по шее, чтобы успокоить.
   "Спуск, - ответила Дизотта, уже успокоившись, - Силлиофа предупредила быть осторожными и не сходить с пандуса".
   - Сказала почему? - всё также негромко спросил напарницу Ингорт, продолжая поглаживать серебристую чешую, но ответ пришёл уже не от неё, а от Диригано, как раз заговорившего об этом.
   - Внимание! Как бы вам ни хотелось во время спуска сократить расстояние и спланировать на своих глоттах вниз - не делайте этого. Спускаемся строго по пандусу, один за другим и не пытаемся выпендриться перед другими, рискуя жизнью собственного глотта, ну и своей, заодно. В кажущемся пустым центре башни проходит сильное магическое поле и глотт там лететь не сможет. А теперь спускаемся, - взявшись за руку капитана, он ловко запрыгнул на спину его глотты, усевшись позади Рэдвига, и та двинулась к краю площадки.
   Постепенно, один за другим, глотты исчезали под поверхностью крыши. Когда уже подходила очередь Ингорта и Дизотты, то они увидели пологий спуск вниз. Под крышей обнаружилось весьма внушительное пространство, циллиндрической формы с идущим вдоль его стен пандусом. Создавалось впечатление, что этот пандус вырезан из скалы, внутри которой они спускаются - в любом случае Ингорт так и не понял, как держится эта, спускающаяся спиралью вниз, полоса. Здесь было довольно темно, но каким-то образом он всё видел, порой даже различая на поверхности дороги, по которой они идут, царапины от когтей сотен проходивших этим путём ранее глоттов. Также он отлично видел и своих спутников, спускающихся с противоположной стороны этого колодца.
   Надо сказать, что предупреждение, высказанное наверху смотрителем, оказалось как нельзя кстати - Ингорта так и подмывало направить Диз к центральному провалу, вполне просторному, чтобы глотта могла спланировать до самого его дна. Только слова Диригано о том, насколько это может оказаться опасным для его напарницы, удерживали глоттера.
   Долгий спуск закончился такой же площадкой, как и наверху башни. Справа от окончания пандуса, в стене зиял большой проём, ведущий наружу. Вынырнув вслед за едущим впереди близнецом, Ингорт увидел удаляющуюся по освещённой светом нескольких факелов тропинке, вереницу глоттовсадников с крупной глоттой во главе этой процессии. Сам он, опять, оказался почти в хвосте, но его это не сильно расстраивало. Сперва он не понял куда исчезают впереди идущие, так как именно в том месте никакого освещения не было, но добравшись до цели, увидел, как близнец на своей глотте исчез в проёме огромного дупла гигантского дерева. Заходя следом за близнецом, в почти полной темноте, Ингорту показалось, что он различил створки ворот, прикреплённые к проёму.
   Первым впечатлением было, что они оказались в пещере, но никак не в дупле дерева. Тем не менее, Ингорт был уверен, что вошли они именно в дерево, да и внутренние своды просторного помещения мало напоминали каменные.
   - Спешивайся! - раздалась команда капитана и Ингорт успел заметить, как тот сам первым выполнил свой же приказ, - все ко мне!
   Спрыгнув с Диз и ласково похлопав её по шее, Ингорт поспешил к месту, где их ожидал Рэдвиг. Новобранцы спешно стягивались к своему капитану, создавая перед ним полукруг.
   - Глотты остаются ночевать здесь, а мы идём на верхний этаж, - сообщил им капитан и, махнув рукой следовать за ним, направился обратно в сторону входа.
   К изумлению Ингорта, там, где - он уверен в этом - всего пару минут назад был вход, того не оказалось. Только внимательно присмотревшись, он различил в полутьме крепления ворот и довольно улыбнулся - значит ему не померещилось во тьме и он видел их на самом деле. Влево от ворот уходила лестница наверх, по которой уже поднимались Минливарт и некоторые из новобранцев. Смотритель оставался пока внизу, у основания лестницы, пропуская своих гостей вперёд. Сделав несколько шагов вверх по ступеням, Ингорт оглянулся в поисках Диззи, желая убедиться, что с ней всё будет в порядке. Найти Дизотту среди остальных глоттов, даже в такой полутьме, было не сложнее, чем Норту на небе в безоблачный полдень. Ответом на его беспокойство, которое глотта сразу почувствовала, была волна нежной благодарности и её взгляд, направленный на него, который глоттер сумел различить в полумраке. Успокоенный безмятежностью напарницы, Ингорт продолжил подъём.
   Второй этаж этого дерева-дома сперва открылся просторным коридором, плавно загибающимся в дальнем конце и ведущим дальше. В стене слева, одна поближе, а вторая чуть подальше, имелись две высокие двери. Первая была раскрыта настежь и оттуда в коридор лился яркий свет, вместе с шумом кухни и дивными ароматами, тут же заставившими Ингорта схватиться за заурчавший живот.
   - Проходите, проходите, - поторопил застрявших в коридоре гостей смотритель башни, - Олайта уже заждалась вас. Чувствуете, как заждалась? - с довольной усмешкой, Диригано чуть не запихнул нескольких замешкавшихся в двери кухни.
   В просторной кухне, часть которой играла роль столовой, стояли накрытые столы. У плиты всё ещё суетилась женщина, которую Ингорт сперва принял за глотерру, но, когда та выпрямилась и приветливо-смущённо заулыбалась гостям, понял, что ошибся. Не смотря на свой невысокий рост - Ингорт, встань прямо рядом с ней, за малым не будет доставать ей макушкой до ключиц, жена смотрителя явно не была глотеррой.
   - Знакомьтесь, - Диригано прошёл к своей супруге и ласково приобнял ту за талию, - это моя жена, Олайта, а вон тот сопляк, - он кивнул в сторону столов и Ингорт, посмотрев туда, увидел выделяющуюся среди глоттеров своей детской полнотой и неуклюжестью, но никак не ростом, фигуру ребёнка, раскладывающего вилки, - это наш сын Лестаф. Ему ещё только восемь, а он уже меня обогнал и скоро выше матери будет, - с отцовской гордостью сообщил всем смотритель.
   - А он неплохо вырос за этот год, - заметил Рэдвиг.
   - Если бы ты заглядывал почаще, то видел бы, как он растёт, - отпуская жену и направляясь к столам, с укором отозвался на это Диригано.
   - Если бы вы жили поближе, - ответствовал на укор Рэдвиг, - то я и появлялся бы почаще. Каждый год тебе это же говорю.
   - Неее, - мотнул головой смотритель, с лёгкой полуулыбкой, - нам и в этих краях хорошо, а на вашем севере холодно. Ладно, - прервал он эти дружеские перебранки и с азартом потёр ладони друг о друга, - все за стол, пора ужинать!
   Дважды никого из глоттеров приглашать не требовалось - все были очень голодны, а потому тут же расселись по местам и, с молчаливого одобрения капитана и главы этого дома, принялись за еду. Ингорт не отставал от других в соревновании опустошения тарелок. Вскоре звон посуды сменился гомоном бесед - насытившиеся путники, почти не разговаривавшие в дороге, если не считать вечно болтающих близнецов, решили удовлетворить свою потребность в общении. Ингорта же занимала одна мысль, касающаяся маяковой башни. Во время обучения о них упоминалось лишь мельком, да и то это касалось больше истории установления: кто, как, когда и зачем, но не было ни слова об их устройстве и работе, а глоттера этот вопрос внезапно заинтересовал. Решив не упускать возможности разузнать попродробнее об этом у того, кто, наверняка, больше остальных в этом разбирается, Ингорт встал и, прихватив с собой свой стул, перебрался поближе к смотрителю и капитану. Те были заняты своей беседой, однако маневр глоттера заметили, и оба, с вопросительными улыбками, уставились на него, ожидая что же тот скажет. Не ждавший такого внимания к своей персоне Ингорт сперва замялся, но потом махнул рукой и, поставив стул неподалёку от стула Диригано, не слишком уверенно заговорил:
   - Я вот хотел спросить. По поводу башни...
   Договорить он не успел, прерванный внезапно грянувшим двойным хохотом обоих мужчин. Опешивший от такой реакции на свой вопрос, Ингорт сперва замер, а потом ему вдруг захотелось сбежать отсюда, тем более, что и остальные, сидящие за столом, прервали свои разговоры, привлечённые громким смехом. Буквально кожей чувствуя любопытные взгляды всадников, перескакивающие с капитана на смотрителя и на него самого, глоттер уже было вскочил, намереваясь убежать, но Диригано его остановил, резко схватив за руку. Пальцами свободной руки он утёр выступившие от смеха на глазах слёзы и посмотрел на приятеля:
   - Я же тебе говорил - спросят. Надо было соглашаться на твой спор, - продолжая посмеиваться, качнул головой смотритель, - чесслово, надо было соглашаться.
   - Не, ну эти такие все серьёзные, - тоже посмеиваясь и обводя взглядом своих подопечных, откликнулся Рэдвиг, - я думал, что эти-то уж точно всё знают. Да выходит, что в глоттидоне до сих пор не добавили уроков по вашим башням.
   - И не добавят, - отмахнулся от него Диригано, и выдохнул, окончательно успокаиваясь от смеха. Его внимательный, но всё ещё смеющийся взгляд перешёл на Ингорта, - так значит тебе интересно устройство башни, да?
   Не пришедший ещё в себя после такого, Ингорт кивнул. Смотритель кивнул ему в ответ и, упершись руками в колени, встал, переводя взгляд на сидящих за столом:
   - Всем интересно, как устроены и работают маяковые башни?
   - Да, да, интересно, - тут же посыпалось со всех сторон.
   - Ну, значит, расскажу. И покажу, - загадочно подмигнул он Ингорту, направившись к большой картине, висящей на одной из стен кухни.
   Ингорт недоумевал - как смотритель покажет им устройство и работу башни здесь, да ещё и с помощью какой-то картины. На картине никаких башен не было: там простирались зелёные поля, с высоким разноцветным лесом с одной стороны и заходящей Нортой на горизонте.
   - Иди помоги что ли, как там, бишь, тебя? - позвал его смотритель, берясь за картину с одной стороны рамы. Ингорт поспешил на помощь, - снимай и переворачивай на меня. Ага, вот так. Ставим.
   Сделав несколько шагов от развёрнутой ими обратной стороной картины, Ингорт увидел набросок башни, очень напоминающий чертёж со всеми подробностями, но без пояснений тут вряд ли можно разобраться самому.
   - Хорошо, садись, - Диригано подтолкнул замешкавшегося Ингорта к стулу и принялся за чтение лекции, которую, судя по всему читал ежегодно, каждому из останавливающихся на ночёвку выводку молодых глоттеров. - Как вы все хорошо знаете из истории, сеть маяковых башен была установлена по всему Парлотту более трёх тысяч лет назад. Используются они для сообщения между большими городами и действуют на основе магии. - лектор посмотрел на слушателей и те дружно закивали подтверждая, что это им хорошо известно. - Так вот, а теперь то, чего вы не знаете. Башни были созданы строителями, но затем их зачаровали волшебники, таким образом, что верхушка башни всегда немного возвышается над кронами деревьев. Само собой зачарованы были только те башни, которые находились в лесах на момент их создания, а вот тем, которые были в полях и оказались в лесу в последующие столетия, повезло меньше. Не имея такого зачарования, башни не росли и постепенно связь с ними других башен обрывалась. Чтобы восстановить связь, пришлось вырубать такие новые леса вокруг башен, а заодно, примерно в то же время, ввели должность смотрителя башни, с обязанностью следить за окружающей растительностью и состоянием магической составляющей. Поскольку башни сильно удалены друг от друга, смотрителями назначили глоттеров, которые, в случае чего, не имея возможности отправить сигнал через башенную связь, могли сделать это с помощью своих глоттов.
   - Теперь хватит об истории и перейдём к устройству, а то время позднее, а вылетать вам завтра с рассветом. В центре башни, с помощью тех пандусов, по которым мы с вами спускались, формируется магическое поле, - он снизу вверх провёл рукой по пустому пространству в центре чертежа башни, - оно концентрируется под крышей башни, - он ткнул пальцем в точку под самой крышей, - и переходит в три приёмника-передатчика, - рука смотрителя показала на те самые светильники, которые он зажёг для спускающихся глоттеров. - В них происходит приём магического сигнала с одной башни, а затем передаётся на приёмник следующей башни. Одновременно через башню может проходить до трёх сигналов, идущих как в одну, так и в другую сторону. Если откинуть крышку приёмника, то вы увидите яркий свет, который как раз и показал вам куда садиться, но долго его держать открытым нельзя.
   - А как формируется это поле? - выкрикнул вдруг один из близнецов.
   - Вот этот вопрос ты задашь кому-нибудь из волшебников, если тебе посчастливится когда-нибудь такого повстречать. Теперь все по постелям, а ты, - он снова ткнул рукой в Ингорта, - иди помоги повесить картину обратно.
   - А если ваш этот приёмник сломается? - не унимался близнец, - вы тоже волшебника искать будете?
   - Не сломается, - ответил смотритель, вешая с Ингортом картину на место, - приёмники зачарованы на самовосстановление. Создавая эти башни, волшебники позаботились о том, чтобы не пришлось их чинить или восстанавливать.
   - Но магическое поле ведь со временем ослабевает, - вступил в полемику второй близнец.
   - Пока цела башня, не ослабевает. Оно постоянно создаётся. Это тебе не стабильный магический артефакт, созданный в определённое время на определённый период, а то, что постоянно собирает магическую энергию из окружающего пространства.
   - Ну а всё-таки... - попытался задать следующий вопрос второй близнец, но Диригано его оборвал.
   - Вопросы по магии - к волшебникам, а я таковым не являюсь. Всё. Всем спать.
   Недовольно переговариваясь, близнецы, вместе со всеми покинули уютную кухню и, вслед за капитаном, направились в следующую дверь. Ингорт выходил одним из последних.
   Рядом с кухней оказалась ещё одна, относительно просторная комната, со множеством вырубленных прямо в древесном массиве ниш-полок. Между ними имелись вертикальные перегородки с лестницами, позволяющими легко взобраться наверх, в ниши второго и третьего яруса. Здесь явно привыкли к постоянным визитам большого количества гостей: даже когда все глоттеры разместились, заняв наиболее понравившиеся им места, ещё осталась незанятой почти треть постелей. "А возможно это у них такая кладовая, - подумалось Ингорту, разглядывающему эти сооружения, - просто освободили для нас на одну ночь, вот и всё".
   Раздумывая об услышанном в кухне, Ингорт сунул свою сумку в неглубокую впадину под кровать нижнего яруса. Эта была единственная ещё никем не занятая. Плюхнувшись на неё сверху и поняв, что он зря это сделал, Ингорт поморщился и чуть потёр ушибленную о не слишком мягкую поверхность, пятую точку. Наконец удобно улёгшись, глоттер принялся разглядывать древесный узор на нижней стороне верхней койки, одновременно зрительно вспоминая подробности чертежа башни и задаваясь вопросом о том, как же та всё-таки работает. Получив ответы на одни вопросы, он вдруг понял, что вопросов у него стало только больше.
  
   Утро наступило внезапно. Ингорт даже не помнил, как провалился в сон, да и сна своего он тоже не помнил - просто вдруг сразу настало утро. Они позавтракали в той же кухне, а затем, спустившись вниз, встретились со своими глоттами, оседлав которых покинули этот гостеприимный дом. Подъём на вершину башни оказался труднее спуска, да оно и понятно - наверх всегда тяжелее, чем вниз, вот только заметили это, по большей части, одни только глотты. Оказавшись наверху башни, группа оказалась свидетелем весьма тёплого дружеского прощания Рэдвига и Диригано. Затем, так же как и садились, глотты взлетели одна за другой и, поднявшись на необходимую высоту, вновь выстроились в клин, готовясь к очередному перелёту длиною в день.
  
  

Глава 5. Гарнизон.

  
   Глотты использовали каждую возможность для того, чтобы разгрузить крылья. Хорошо знающая воздушные потоки Силлиофа, старалась вести клин так, что большую часть пути юные глотты парили, не напрягая непривычные к подобным долгим нагрузкам мышцы.
   Единственным доступным в полёте развлечением было разглядывание проплывающего внизу ландшафта, или плывущих в небе облаков. Ингорт предпочитал рассматривать землю под собой: обширные пятна лесов, самых разных расцветок; пёстрые поля и луга; разных оттенков синевы реки и озёра; латки возделанных полей и неровные скопления квадратиков-домов вблизи от них. Часто они беседовали с Диззи, вспоминая то одно, то другое событие из их прошлой жизни, случавшиеся во время обучения в глоттидоне, но даже эти, казалось, неисчерпаемые темы, закончились к вечеру третьего дня перелёта.
   Вторая ночёвка, третья, затем четвёртая. Одно приземление на башню почти ничем не отличается от другого. Различны только смотрители, да их дома и семьи. Второй оказался одинок и еда, приготовленная им, будучи весьма скудной и однообразной, совсем не походила на вкуснейшую стряпню Олайты. Третий, привечавший группу смотритель, был полноват, да и семья его не отличалась худобой или маленьким ростом. Своей огромной жене смотритель едва ли доставал макушкой чуть выше пупка, а крепко сбитый сын-подросток, лишь немного уступал в росте матери. Правда причину полноты этой особы все узнали довольно скоро, так как смотритель не мог умолчать о таком важном, для него, грядущем событии. Да и как иначе, ведь второй ребёнок имеет шанс родиться глоттером, а какой глоттер-отец не мечтает о ребёнке-глоттере? Четвёртого смотрителя, как и его семейство, Ингорт не запомнил - они промелькнули для него как во сне и тут же исчезли из памяти.
   Долгий пятидневный перелёт утомил даже неугомонных близнецов. Весь последний день пути они молчали, будто их обоих покусала за языки сотта и те распухли, не желая слушаться своих владельцев.
   Перед сном и во время завтраков ребята успевали немного пообщаться и Ингорт смог запомнить имена тех, кого ещё не знал. С Таррином они были знакомы, считай с детства - с того момента, как попали в одну обучающуюся группу в глоттидоне. Пухленькую черноволосую Мабреттину Инливай, кудрявую белокурую Иллиону Йексли и Нерка Рикстара он узнал ещё в Оттинблоте, когда навещал Рэдвига после тренировок с Дизоттой. Девушка, показавшаяся Ингорту загадочной из-за своей необщительности и привычки держаться поодаль от всех, носила весьма необычное красивое имя - Лиоланта Соффрей. У неё были карие глаза и отливающие на свету медью каштановые, заплетённые в тугую длинную косу, волосы. Близнецы Колфиней, с чуть прищуренными миндалевидными глазами, из-за чего всё время казалось, будто они замыслили пакость, и постоянно взъерошенными соломенными волосами, даже имена имели схожие - Нартан и Тирлан. Вот только как и имена, будучи одновременно похожими и непохожими, характеры близнецов тоже отличались. Один из них просто обожал подшутить над кем-нибудь и старался это сделать будь то вовремя или не вовремя. Второй же не очень разделял легкомысленность первого, стараясь вникнуть в суть вещей, разобраться в них как следует и не слишком часто присоединялся к проделкам брата. Вот только пока что Ингорт так и не запомнил кто из них кто. Оставался ещё один парень, тот, который был со старшего потока. Он вроде бы и участвовал в общении, постоянно находился рядом со всеми, но в то же время его никто не замечал, будто тот был невидимкой. Ингорту пришлось поднапрячься, чтобы запомнить его, казалось бы несложное, но такое же незапоминающееся, как сам владелец, имя - Лиш Сол.
  
   - Ничего Диз, скоро прилетим, - попытался ободрить приунывшую глотту Ингорт, когда увидел, что Норта уже вот-вот коснётся нижним краем горизонта. Все предыдущие дни они спускались на ночёвку именно в это время, так что и сегодня, по идее, должно случиться также.
   "Нет, - тоскливо откликнулась Дизотта, делая очередной взмах крыльями, чтобы не потерять высоту, - Силлиофа сказала, что нам ещё несколько часов после заката лететь. Ночёвок сегодня не будет пока не доберёмся до гарнизона".
   - Но ведь капитан ничего такого не говорил, - Ингорт недоуменно посмотрел в начало клина на Минливарта, восседающего на спине мерно взмахивающей крыльями Силлиофы.
   "Он не говорил, а Силлиофа сказала".
   Ингорт почти физически ощущал усталость Диззи и, судя по мрачным лицам и сгорбленным спинам остальных новобранцев, у них дела обстояли не лучше. Вот только делать было нечего. Никто из них не знает этих краёв и, тем более мест, где им можно остановиться на ночлег. Спать в открытой местности опасно и на это мало кто решается, особенно на севере, где количество диких зверей намного выше, чем у побережья.
   - Ну ничего, моя хорошая, ничего, - Ингорт ласково погладил Диззи по шее, - мы долетим и там ты отдохнёшь.
   В этот момент он сильно пожалел, что сам не умеет летать, чтобы иметь возможность хоть как-то облегчить предстоящие часы полёта подруги. Ответом была очень слабая, едва ощутимая волна благодарности - глотта настолько утомилась, что у неё едва хватало сил даже на это, а лететь, судя по всему, предстояло ещё долго.
   Оба они почувствовали облегчение, когда клин нашёл уверенный воздушный поток, позволяющий глоттам парить, лишь изредка делая взмахи крыльями, чтобы не терять высоту и скорость. Норта уже опустилась за горизонт и, казалось, будто они летят над чёрной бездной. Правда длилось это совсем недолго, потому как вскоре Истона залила эту бездну косыми красными лучами, отблёскивающими в редких водоёмах, и создающими впечатление, будто те полны крови. Казавшийся днём вполне мирным и красивым пейзаж, под лучами ночного светила приобретал жутковатые нотки, от которых, у молодых глоттеров, не лишённых воображения, порой пробегал мороз по позвоночнику.
   Сперва Ингорт подумал, что ему померещились далёкие огни, мелькнувшие между взмахами крыльев впереди летящей глотты, но Диззи явно оживилась.
   "Подлетаем, наконец-то," - услышал Ингорт в голове уставший тихий голос.
   Радость Диззи, предвкушающей скорое окончание изматывающего полёта, росла с каждой минутой. Она буквально пропитала каждую клеточку Ингорта и он почувствовал, как и его собственное настроение улучшается.
   Издалека, очерченный огнями на башнях и стенах, гарнизон казался светящимся косым неровным пятиугольником с ярко освещённой сердцевиной. Чем ближе подлетал отряд, тем пятиугольник становился более прерывистым. Линии разрывались на тире, а затем на точки огней. Наконец-то они стали спускаться - прямо в центр освещённой огнями площади, расположенной как раз в середине гарнизона.
   Разумеется их ждали, но никакого особого приёма новобранцы пока что не удостоились - не заслужили ещё. Приземлившись вместе со всеми, Ингорт огляделся и, почти не мешкая, спустился с уставшей Диз. Он подошёл к её голове и ласково погладил:
   - Ну, вот и всё, сейчас скажут где нам разместиться и ты отдохнёшь.
   "Уже, - откликнулась Дизотта, посмотрев глубоко синим глазом на глоттера, - Силлиофа нас отведёт. Я пошла," - она нежно коснулась щекой его головы на прощание и пристроилась к компании глоттов, потянувшихся вслед за своей крупной предводительницей.
   - Утром увидимся, - попрощался с подругой Ингорт и развернулся в поисках Минливарта, так как думал, что именно он и поведёт их всех туда, где новобранцам предстоит обосноваться на ближайшие пять лет пребывания в гарнизоне.
   Его ожидания не обманулись - капитан, как всегда, зычным голосом созвал своих подопечных к себе. Когда все новобранцы сгрудились вокруг него, Минливарт прокашлялся и заговорил:
   - Итак, теперь это ваш дом на последующие пять лет службы. Разумеется, у вас будут отпуска раз в год, если вы того заслужите, и в эти отпуска вы сможете слетать навестить своих родных, но не забывайте насколько далеко ваши дома и как долго мы сюда добирались. Только об этом пока рано говорить, поэтому расскажу вам о главном. Сейчас мы с вами стоим на плацу, где каждое утро проводится сбор всего состава гарнизона. Сигнал к сбору даёт рог, - он слегка усмехнулся, - уж его-то вы точно не проспите, гарантирую. Как только прозвучал сигнал, вы должны быстро встать, успеть одеться, обуться и добраться до плаца до того момента, как прозвучит второй сигнал. Делайте всё быстро, ибо опоздание не приветствуется. Неявка наказывается. Теперь, - он развернулся к отряду спиной и решительным шагом направился к одному из помещений, из окон которого лился довольно яркий свет, - мы идём знакомиться со столовой, где вы сможете поужинать. Едим быстро. Кто не успеет поесть до того момента, как поем я - будет ждать завтрака.
   С этими словами капитан распахнул двойные двери, впуская подопечных внутрь.
   - В столовой работают профессиональные повара, но помощниками у них работают срочники, то бишь вы, так что готовьтесь через некоторое время познакомиться с кухней поближе, - при этих словах среди новых всадников прошёл недовольный ропот, но капитан не обратил на него внимания. - Вы здесь помогать будете не каждый день, а только когда наступит ваша очередь. А сейчас подходим к стойке, берём посуду и подходим к раздающему, после чего за стол и время пошло.
   Ужин прошёл очень быстро, так как все порядком проголодались и никто не хотел идти спать голодным. Ещё до того, как капитан, сидевший за отдельным столом, но на виду у новичков, взял стакан с чаем, большинство новобранцев, и Ингорт в том числе, уже успели поесть и сдать посуду.
   После ужина отряд направился в казарму. Двухэтажное здание встретило их сокровенной полутьмой, так как большая часть его обитателей уже спала. Капитан провёл их по слабо освещённой лестнице на второй этаж и остановился в коридоре, со множеством дверей по обе стороны.
   - Здесь, - уже не столь громко заговорил Рэдвиг, - располагаются ваши комнаты. В каждой по две-три койки. Комнаты по правую сторону заняты, а по левую, - для наглядности он показал рукой, чтобы переутомившиеся новобранцы ничего не перепутали, - свободны. Располагайтесь как вам будет удобно, но не по одному, - счёл важным упредить их капитан, - если узнаю, что кто-то решил поселиться в гордом одиночестве - накажу. Поскольку девушек у нас трое, то им лучше выбрать комнату побольше, с тремя койками, а парни расселяются по двое. Кто с кем селится - мне не важно, главное, чтобы потом не было конфликтов. В случае возникновения таковых, наказывать буду обе стороны одинаково и правого и виноватого. Конфликты у нас в гарнизоне категорически запрещены. А теперь выбирайте себе комнаты и не шумите. Всё остальное узнаете уже утром.
  
   Оглушительный звук рога моментально выдернул всех из сна, заставив повскакивать с постелей. Первые мгновения Ингорт непонимающе смотрел в такое же недоуменно-оглушённое лицо Таррина и только когда отзвук рога совсем затих, они одновременно сообразили - сбор на плацу. Спешно натягивая на себя вещи и слыша, как дружно стучат по коридору сапоги выбегающих из комнат и дробно сбегающих по лестнице старших срочников, Ингорт и Таррин рванули в сторону двери. Оба, зацепившись друг за друга, успешно грохнулись на пол, снова вскочили и, с короткой заминкой решив кто же выскочит в дверь первым, натягивая на себя куртки, помчались на плац.
   Надо сказать, прибыли они далеко не последними. Когда сигнальщик поднёс к губам рог для второго сигнала, в строю не стояли только близнецы, да Мабреттина, но и они уже бежали от казармы в сторону своей группы. К замиранию второго сигнала и эти трое уже стояли в строю и смотрели на довольного капитана, сложив руки за спиной поглядывающего на построившихся глоттеров-срочников.
   - Ну, что же, - громко заговорил Минливарт, - новички у нас, как погляжу, вполне расторопные. Хвалю.
   Замолчав на некоторое время, он ещё раз осмотрел ряды всадников, поглаживая бороду и будто кого-то выискивая.
   - Старф Хингай, ко мне!
   Тут же от левого крыла построения отделился один из глоттеров и, подбежав к капитану, встал перед ним по стойке смирно.
   - Назначаю тебя старшим над новичками. Неделю на ознакомление с гарнизоном, уставом и особенностями службы, а затем будет пробный вылет в дозор. Пошёл.
   - Есть! - Хингай щёлкнул каблуками, развернулся на них, и с места рванул в сторону рядов новобранцев.
   Если сравнивать глоттидон с тем, что началось для новобранцев с того момента, как Старф Хингай остановился перед ними и окинул хозяйским взглядом, то там был рай, где ребята попросту отдыхали, а не занимались кажущимися на тот момент изнурительными, ежедневными занятиями. Ад начался здесь и сейчас - с команды: "На-пра-во! Бе-гом!"
   Ознакомительный кросс по всему гарнизону. Завтрак, а затем визит в глоттарий, но без ожидаемого радостного свидания с глоттами, оказавшимися на где-то тренировке, а с нудным вычищением всех углов от грязи и мусора. Именно в этот момент все новобранцы, как один, обрадовались тому, что взрослые глотты делают свои дела за пределами своих обиталищ, а не как личинки - где поели там и сходили, иначе весь съеденный ими завтрак остался бы на этом же полу. Да и то ненадолго, так как Старф строго следил за качеством уборки и за собой новобранцам тоже пришлось бы убирать самим.
   Едва ребята завершили уборку и понадеялись на заслуженную передышку, как последовала очередная команда - бегом! Следом за своим мучителем они прибежали в комнату для занятий, где до самого обеда, под неусыпным надзором Старфа изучали устав гарнизона. По сигналу поднявшись, группа сразу отправилась в столовую, где ребята с огромным аппетитом поели, даже не заметив что это была за еда и с каким вкусом. После обеда снова в комнату занятий, где Хингай гонял их по - кто бы мог подумать? - глоттоведению, выясняя кто и насколько хорошо знает предмет. Затем, когда Норта перевалила далеко за полдень, старший, выгнав новичков на плац, где их уже ждали глотты, дал приказ: "На крыло!" и первым вскочил на спину своей серо-зелёной красавицы. Несколько кругов над гарнизоном и его окрестностями, чтобы осмотреть всё при свете дня и запомнить. За это время Ингорт успел спросить Диззи о том, как обстоят дела у неё. Как выяснилось, с новыми глоттами тоже проводились тренировки - высотного и скоростного полёта, а также боя.
   Не успели они приземлиться на плацу и спешиться, как последовал очередной приказ - ещё один "ознакомительный" кросс по гарнизону. К тому моменту, когда группа добралась до столовой, все новобранцы были настолько утомлены, что не было сил даже есть, но беспощадный Хингай велел очистить тарелки единственным способом - отправив их содержимое внутрь себя. Тем же, кто не успеет это сделать до того, как доест он сам, пригрозил ночной вахтой, вместо крепкого сна до утра. С едой к заданному времени управились все и, едва передвигая ноги, поплелись в сторону казармы. Ни один из группы не запомнил каким образом они добирались до постелей и ложились спать. Едва вымотанные новички успели сомкнуть глаза, как тут же раздался сигнал рога на утренний сбор. Снов в эту ночь не видел никто.
   К концу первой недели пребывания в гарнизоне, Ингорту казалось, что он уже точно знает где и какие мышцы у него есть - потому как болели все и сразу. Болели, казалось, даже кости, на которых эти мышцы держатся. Кроме того, разбуди его среди ночи и спроси, он мог наизусть отчеканить устав гарнизона, с точностью рассказать где и что в гарнизоне находится и с завязанными глазами вычистить весь глоттарий.
  
  

Глава 6. Караван.

  
   Более полугода изнурительных ежедневных тренировок понадобилось для того, чтобы капитан счёл новичков годными для начала полноценного несения службы. Жёсткие тренировки не прошли для глотеров даром. Постоянная сосредоточенность, обострённое внимание к окружающему и готовность отразить нападение практически в любой момент, стали неотъемлемой частью каждого новичка. Тем не менее, каждый молодой всадник шёл в патрулирование только с более опытным напарником, из тех, кому оставалось служить ещё год-полтора.
   Это был уже их пятый настоящий патруль. Они с Дизоттой парили над побережьем, высматривая среди прибрежных скал место, где могли обосноваться тирракхи - весьма воинственное племя дикарей, постоянно кочующее и нападающее на все встречные караваны. Казалось бы, что может быть проще, чем выследить небольшую группку дикарей-гигантов? Однако, всё было не так просто, как казалось на первый взгляд. Не взирая на свои весьма крупные размеры, эти дикари очень искусно маскировались. Настолько искусно, что можно было, стоя прямо перед тирракхом, смотреть на него в упор и при этом его не видеть. Только это и объясняло почему ещё их всех не изловили и не истребили. Благодаря такой скрытности и невозможности поймать хоть одного из тирракхов живым, они до сих пор оставались самым неизученным племенем Парлотта. Никто не знает сколько их на самом деле осталось в горах и лесах севера. Затаись они на пару десятилетий, не нападай на караваны, и рассказы об этом племени вообще давно бы уже считали сказкой, предназначенной лишь для того, чтобы пугать детей.
   Паря на приличной высоте и периодически скрываясь в низких облаках, Ингорт рассматривал, частично поросшие небольшой растительностью, высокие прибрежные скалы. Нигде никакого движения. Если там и есть тирракхи, то они очень хорошо прячутся.
   Полоса дороги, то прерываясь, то вновь появляясь, светлой лентой стелилась среди скалистых уступов. Где-то она шла по дну ущелья, где-то, извиваясь и петляя, взбиралась по крутым склонам. Там почти вплотную подходила к краю высокого обрыва, резко уходящего вниз и полощущего своё основание в беспокойных морских водах.
   Иногда поглядывая направо, глоттер видел своих товарищей, парящих поодаль и тоже выглядывающих внизу вероятное расположение врага. В этот дозор они отправились отрядом из пяти поладов: трое новичков - сам Ингорт, Нартан и Нерк, и двое "старичков" - Корст Тичкай и Пириолис Ленелай - единственная на весь отряд девушка.
   Сегодня перед ними стояла задача обезопасить проход по этой местности большого каравана, направляющегося из Анбиссара в Ганааль. Сообщение об их скором появлении пришло ещё пару дней назад, переданное сразу тремя, прилетевшими одна за другой, почтовыми птицами - кто-то явно боялся того, что одна или две могут не долететь. Тем не менее птицы оказались весьма везучи и прилетели все. Ингорт задавался вопросом: почему нельзя было передать сообщение через башни, но сам разумного ответа здесь не видел, а беспокоить этим ещё кого-то не хотел, опасаясь показаться глупцом. Возможно, что караванщики часто так поступали, не доверяя магическим башням и больше полагаясь на птиц, потому что, кажется, кроме него, это вообще никого не обеспокоило.
   Когда Норта поднялась уже почти на три ладони над горизонтом, Ингорт увидел, как Тичкай подал знак ему и Нерку следовать за ним. Они двинулись в противоположную от гарнизона сторону и вскоре глоттер понял почему - вдалеке, на заметном отсюда участке дороги, ползла вереница тёмных точек. Подлетев поближе он, по команде ведущего, немного снизил высоту. Теперь он смог получше разглядеть караван и идущий чуть впереди него небольшой отряд охраны, верхом на клиокхлаях - существах, очень похожих на птиц, но не умеющих летать. Передвигаются эти животные на двух тонких, но сильных и крепких, выгнутых коленями назад, лапах, также похожих на птичьи. По бокам широкой, чуть заострённой грудины, располагаются маленькие, голые, с двумя длинными тонкими пальцами, то ли лапки, то ли остатки того, что много тысячелетий назад было крыльями. Вверх от туловища вздымается достаточно крепкая, позволяющая безбоязненно держаться за неё и не опасаться сломать, шея, покрытая, в отличие от короткомехового одеяния куцехвостого тела, прочной, похожей на чешую, кожей. Такая же кожа покрывает и ноги клиокхлая, почти до самых коленных суставов. Голова существа стоит того, чтобы описать её отдельно. Небольшой, чуть вытянутый вперёд шар, с двумя большими круглыми фасетчатыми лиловыми глазами по бокам. На выпуклой передней части красуется огромный, шириной на всю морду, очень короткий приплющенный клюв, опять же наводящий на мысль о родстве клиокхлая с птицами. На лбу над клювом расположен подвижный шип, длиной чуть больше пальца, прикреплённый одной своей стороной к голове кожной складкой. В спокойном состоянии, когда животному ничто не угрожает, шип направлен вверх и надёжно прижат ко лбу, но если рядом опасность, от которой клиокхлая не смогут спасти быстрые ноги, то шип отклоняется вперёд, натягивая складку и образуя что-то наподобие маленького паруса. Этот шип - полая трубка в основании которой расположен небольшой накапливающий мешочек, с двумя спрятанными железами по бокам. Когда он приведён в боевое состояние, то мешочек сжимается и во врага выстреливается струя жгучего яда, разъедающего кожу, чешую, перья - всё, на что попадёт. После того, как защитный слой будет уничтожен, в дело вступает яд, на долгое время парализующий нападающего.
   Повозки шли практически вплотную одна к другой, и Ингорту в какой-то момент показалось, что по дороге ползёт гигантский червь, преследующий ускользающую от него добычу. В середине "червь" слегка утолщался - там находилась ещё часть охраны - восемь верховых поладов, едущих по обочине, наравне с повозками и избегающих находиться рядом с впряжёнными в них грумпами. Глоттеру уже подумалось, что караван бесконечен, но вот из-за поворота скал, откуда тот неспешно выбирался, больше не показалось ни одной повозки - только десяток охранников, замыкающих это шествие.
   Следя за своим ведущим и за неспешным продвижением колонны, Ингорт размышлял над тем, нужны ли здесь они - всадники? Охрана у каравана, насколько он мог судить, очень даже внушительная, так стоило ли ещё и глоттеров сюда присылать? Ладно, прислали бы парочку, чтобы следить с воздуха за безопасностью дороги впереди, но пятеро?..
   "Смотри" - отвлёк его от размышлений голос глотты в голове и, проследовав за направлением её внимания, Ингорт впился взглядом в нависающую над дорогой скалу. Он знал, что просто так Диззи не станет привлекать его внимания, она точно что-то увидела, но сам он, увы, так и не смог заметить - что именно. Караван уже приближался к сомнительному месту и глоттер решил поскорее убедиться в правоте или ошибочности видения глотты, пока начало колонны не достигло опасной близости к подозрительной скале. Подав сигнал ведущему, он направил Диз в ту сторону, чтобы как следует рассмотреть возможную опасность.
   Движений не было, как Ингорт ни старался их заметить. Когда глаза уже защипало от напряжения и глоттер сморгнул, то как раз в этот момент ему померещилось шевеление у одного из кустов, свисающих над обрывом.
   - Ты тоже видела? - спросил он Дизотту, сомневаясь в своих уставших глазах.
   "Да," - откликнулось в голове.
   Услышав подтверждение, он направил Диззи к тому самому месту, где только что заметил движение. Не снижая высоты, они описали над ним малый круг и зависли на месте, подавая таким условным знаком сигнал охранникам каравана.
   Наблюдая за срочной остановкой каравана, спешиванием и перестройкой головного отряда охраны в защитную позицию, неожиданно Ингорт засомневался - а точно ли это движение одного из сидящих в засаде тирракхов? Ведь это мог быть всего-навсего какой-нибудь зверь. Однако Корст был уже рядом:
   - Ты уверен, что это засада?
   Он хотел бы ответить, что - да, конечно, но грызущие его изнутри сомнения, помимо желания самого глоттера, явственно отразились на его лице. Ведущий сжал зубы и взгляд его сузился, говоря, что если это ложная тревога, то Ингорту придётся ответить за введение всех в заблуждение.
   В груди молодого всадника кольнула обида - он ведь и правда видел, вот только сам не был уверен в том, что именно. Намереваясь убедиться в собственной правоте, Ингорт велел глотте пикировать вниз, почти к самой поверхности скалы. Диззи подчинилась желанию напарника и, сложив крылья, ринулась вниз. Им было не впервой так падать с большой высоты, так что в этом никакого риска для всадника и глотты не было, но Ингорт не учёл, что на тренировках их не поджидали внизу вероятные враги, желающие смерти всем, кого встретят на своём пути.
   До самого конца падения никто и ничто не шелохнулось на скале, но, когда глотта, расправив крылья, стала уходить в сторону и наверх, в неё полетел метко пущенный крупный камень. Если бы Тичкай, находившийся рядом во время глупой выходки новичка, сразу не ринулся следом за ними, также отправившись в пикирование на своей серо-зелёной глотте, то камень угодил бы прямо в плечевую кость крыла Дизотты. Учитывая, насколько сильным был этот бросок и как коротко расстояние, то ей вполне мог грозить перелом, а значит и падение с большой высоты вниз на скалы, без единого шанса выправиться. И даже если бы перелома не случилось, то такой удар всё одно не прошёл бы для глотты и её всадника даром. Ингорта с Диззи, которые даже не заподозрили об этой опасности, спас Корст, чья глотта, совершив почти невероятный кульбит в воздухе, сумела попасть хвостом по каменному снаряду и изменить направление его полёта. Тот пролетел над головой Ингорта, не зацепив ни его, ни Диззи.
   Сидящие в засаде тирракхи, поняв, что уже выдали себя, а караван так и не достиг нужной им для атаки сверху точки дороги, ринулись вниз. Будто куски скал откалывались, превращались в великанов и падали на головной отряд защиты каравана. Не смотря на внушительные размеры, нападающие были весьма проворны. Цепляясь за уступы, за корни деревьев, они словно скользили по почти отвесным склонам скалы и ухитрялись достичь поверхности дороги невредимыми.
   Остальные охранники, узнав о нападении, рванули к началу колонны. Один из них, видимо слишком спеша на помощь остальным, забылся и оказался в опасной близости от одного из грумпов. Тот резко развернулся, из-за чего чуть не опрокинулась повозка, в которую он впряжён, и сильно ударил головой в бок хрупкого, по сравнению с ним, верхового животного охранника. Клиокхлай, словно подрубленное молодое деревце, рухнул набок, придавив ногу седока к земле. Взбеленившийся грумп, не взирая на то, что впряжён в повозку, и на попытки возницы его успокоить окриками и ударами бича, рванулся в сторону упавшей добычи. Намордник трещал, из последних сил сдерживая пытающуюся раскрыться для укуса пасть, полную острых, хоть и частично подпиленных, клыков твари. Сдавшая назад, из-за действий грумпа, повозка, взбудоражила следующую за ней тварь. Второй групм взревел и принялся ломать причину своего беспокойства, круша её ударами головы и толстых передних лап. Виновник всей этой кутерьмы кое-как выбрался из-под бока тонко вскрикивающего от испуга и сучащего ногами клиокхлая. Он попытался поднять и успокоить своё животное, до полусмерти перепуганное наступающим на него рывками грумпом, ведь это сейчас было делом наиболее важным, потому как шип клиокхлая, часто вздрагивая, временами направлялся в сторону атакующего его противника, но, чувствуя рядом хозяина, он пока не решался применить яд. Если он сейчас плюнет кислотой, толстокожий групм разъярится ещё больше и, до того как содержащийся в ней яд его парализует, в щепки разнесёт половину каравана.
   Впереди колонны, тем временем разворачивалось настоящее сражение. Полтора десятка налетевших гигантов-тирракхов, обрушивали на защитников каравана мощные удары камнями и сучковатыми дубинами, сделанными из корней морильника. Те же, в свою очередь, отражали удары слегка превосходящих их в росте и в полтора раза в количестве, противников, пользуясь щитами, мечами и боевыми молотами. При встрече металла с деревом во все стороны летели искры, ведь морильник не уступает по своей прочности железу. Вовремя подоспевшая из середины колонны подмога, соскочив со своих верховых, весьма неудобных для сражения в горных условиях, встала бок о бок с уже потрёпанной частью охраны. Несколько поладов, не успевших вовремя отразить удары, лежали на земле истекая кровью, но и среди тирракхов оказалось несколько пострадавших.
   Глоттеры вились над гущей сражения. Завидев поданный Ингортом знак, к ним присоединились остававшиеся поодаль Пириолис и Нартан. Для новичков это было первое настоящее сражение, но Тичкай и Ленелай, видимо, уже не впервые участвовали в подобных ситуациях. Они пикировали на атакующих караван тирракхов, отвлекая внимание, стараясь вырвать из рук тех оружие, сбрасывали на их головы камни. Новички старались не отставать, но их действия были совсем не столь уверенными.
   Тирракхи, не взирая на то, что несколько их товарищей были ранены, продолжали держаться до последнего. Только подоспевшее из хвоста колонны подкрепление в виде ещё десятка охранников, чётко показавшее, что нападающие в меньшинстве и вряд ли им удастся победить и поживиться на этот раз, заставило их сбежать. Подхватив своих раненых соплеменников, дикари, прикрывая друг друга от атак глоттов, довольно быстро взобрались по одному из склонов, где и скрылись, нырнув в пещеру. Дальнейшее их преследование уже не имело смысла. Главное, чтобы караван сейчас смог пройти по дну ущелья и, миновав горную местность, отправиться дальше по долине.
   Всё осложнялось из-за происшествия с разъярившимся грумпом, но тот уже успокаивался, накормленный дурманящими плодами Сая-та-кво - единственным средством успокоения этих тварей, позволяющим держать их в относительном подчинении. Теми же плодами накормили и грумпа, впряженного в следующую, за наполовину разгромленной, повозку. Несчастный возница, избегая приближаться к этим двум, наполовину одурманенным, тварям, горько сокрушаясь, собирал разбросанную по дороге часть товаров.
   Раненых, не взирая на жалобные протестующие вопли возниц, положили на повозки, освободив для них часть места. Пока на дороге занимались приведением каравана в порядок, всадники вели наблюдение за пещерой, в которой скрылись нападавшие. Не смотря на опасения, те не стали возобновлять свою атаку и скрылись в глубине укрытия, которое, скорее всего, имело ещё один или даже два выхода, где-нибудь с другой стороны скал.
   Когда караван был уже готов двигаться дальше, глотты распределились над ползущей вереницей повозок. Всадники внимательно следили за окружающими скалами, проверяя каждое подозрительное движение, но в этот раз это были всего лишь животные, либо ветерок, местами врывающийся в каньон сквозь расщелины с моря. Проводив колонну до выхода из опасной гористой местности, глотты набрали высоту и взяли направление на гарнизон.
  
   Возвращались они в тишине. Никто не проронил ни слова и Ингорт буквально кожей чувствовал направленную на него ярость Корста. Диззи только усугубила его состояние, сказав:
   "Хлитта говорит, что никогда не чувствовала своего глоттера таким злым".
   Ингорт ничего ей не ответил, лишь ссутулился ещё больше, понимая, что тот его номер в этой ситуации был не к месту. Они приземлились на плацу. Не успел Ингорт спешиться, как Тичкай налетел на него, грубо схватив за плечо, резко развернул и со всей силы врезал в челюсть. Его удаляющееся, перекошенное от ярости, лицо скрылось за пеленой искрящегося болевого тумана, застившего взор падающего на спину молодого глоттера. Где-то рядом с собой он почувствовал растерянность, а затем желание Дизотты вступиться за него, промелькнувшие одно за другим.
   - Придурок! Идиот! - донеслось до его сознания перед тем, как, ударившись затылком о каменную поверхность плаца, Ингорт провалился во тьму.
  
   Первым его ощущением, когда Ингорт пришёл в себя, была дикая головная боль, сильно отдающая в челюсть. Казалось, что ту сперва оторвали, а потом кое-как приладили на место. Затем он обнаружил себя лежащим на чём-то мягком, а приоткрыв глаза, увидел белоснежный потолок лазарета. После того, как пару месяцев назад он провалялся здесь несколько дней с пищевым отравлением, узнать изученный за то время потолок было легко.
   - Он тебе жизнь спас, - раздался рядом голос Таррина и Ингорт, морщась от боли, немного повернул голову в его сторону. Присутствие здесь приятеля было неожиданным, но приятным сюрпризом, ведь кому хочется валяться в лазарете в одиночестве? - Ага, - тем временем продолжал Длой, - Нерк всё рассказал, он со своего места всё видел: и как ты камнем вниз, и как он следом за тобой.
   - С чего ты... - разлепив губы начал было Ингорт и поморщился от болевой вспышки в челюсти и голове, тут же напомнившей о том, что случилось совсем недавно, хотя в напоминании никто и не нуждался. С трудом сглотнув и подождав пока перед глазами исчезнут светящиеся мушки, он хотел закончить вопрос, но приятель закончил за него.
   - С чего я взял, что он тебе спас жизнь? - с лёгкой добродушной усмешкой переспросил Длой. Он явно радовался, что его приятель пришёл в себя и даже пытается говорить, - Нерк всё видел. А ты разве не видел, как со скалы в вас с Диззи метнули камень?
   - Н-нет, - с удивлением качнул головой Ингорт, чувствуя, как нехорошо ёкнуло сердце, и тут же, с трудом сдерживаясь, застонал от, раскалённой спицей пронзившей голову и челюсть, боли.
   - Ты не шевелись лучше, а то он тебе челюсть выбил. Тебе её потом вправили, конечно, но всё одно, сказали, болеть будет ещё, - сообщил пострадавшему Таррин, - Диз хотела за тебя вступиться, но Хлитта оттолкнула её. Короче, там такое творилось, когда ты отрубился... Корста еле сдержали, он тебе ещё добавить хотел, после того, как ты упал, но мы все на него накинулись и не дали. Ну так мы же вас ждали, - усмехнувшись, пояснил он на немой вопрос Ингорта, отразившийся во взгляде того, - не помнишь, что ли? Мы же все на плацу стояли, когда вы приземлялись.
   Ингорт этого не помнил. Он вообще мало что помнил из произошедшего на плацу. В памяти было только перекошенное от ярости лицо Тичкая и стремительно приближающийся к нему кулак.

Глава 7. Неожиданный перевод.

  
   Идя в кабинет к Минливарту, Ингорт задавался вопросом: зачем его позвали? В том, что случилось во время того злосчастного патруля, разобрались ещё месяц назад. Неужели Корст нашёл ещё что-то, из-за чего его могут вызвать к капитану? Его уже порядком достали постоянные придирки Тичкая и, будь на то воля Ингорта, то он сбежал бы из гарнизона куда подальше - только пока не знал куда. Не давало ему это сделать ещё и то, что из-за его побега пострадает Старф, оказавшийся весьма неплохим парнем. Выяснилось, что они с Корстом давние приятели и в гарнизон пришли вместе, но в этой ситуации он предпочёл остаться в стороне, не поддерживая ни одного, ни другого. Сейчас только он и сдерживал всё более накаляющиеся отношения между Ингортом и Тичкаем.
   Остановившись перед дверью в кабинет капитана Ингорт замешкался, не решаясь войти, но делать было нечего - будь, что будет. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он поднял руку и постучал.
   - Войдите! - раздался изнутри явно раздражённый голос бородача.
   Поймав себя на желании сбежать отсюда, глоттер напрягся, взял себя в руки и решительно открыл дверь, делая шаг внутрь. В несколько быстрых шагов пройдя к столу капитана, он остановился и отчеканил:
   - Срочник Делконт по вашему приказанию прибыл, - щёлкнув каблуками он вытянулся по струнке, в ожидании приказов начальства.
   - Нет! Ну это бес знает что! - заставив глоттера вздрогнуть, стукнул кулаком по столу Рэдвиг. Вид его сейчас был одновременно грозен, пугающ, но и забавен из-за всклокоченной, торчащей во все стороны, короткой бороды, - садись уже, - он махнул рукой на стул стоящий перед столом, - не маячь перед глазами, - и поморщился, будто сам вид явившегося по его же приказу Ингорта, сейчас для него хуже кислой саттары - маленькой невыразительной травки с мелкими, но невероятно кислыми листочками. - Не интересно, зачем вызвал-то? - с каким-то странным прищуром уставился Минливарт на Ингорта, словно подозревая его в чём-то нехорошем.
   Мысли садящегося на стул глоттера снова метнулись к Тичкаю - тот здесь явно постарался, и когда уже успокоится?
   - Интересно, - соглашаясь, выдавил из себя глоттер, не зная, чего и ожидать от капитана, так как таким он его ещё не видел.
   - Тебя переводят, - прищур Рэдвига стал ещё более подозрительным, а глаза изучали реакцию срочника на это сообщение.
   - Переводят? - ошарашенно моргнув, переспросил Ингорт, никаким образом не ждавший такого разворота, - но почему? И куда?
   Степень удивления глоттера вполне удовлетворила капитана, подтвердив, что тот не ведал о грядущем переводе, пока Минливарт сам не сказал ему об этом. Чуть расслабившись, он откинулся на спинку кресла и кивнул:
   - На Кровавую скалу, - голос его, тем не менее, не стал более мягким, чётко показывая всё раздражение капитана, вызванное этим приказом. - Не знаю, за каким бесом этому старому хрычу понадобилась охрана, но он затребовал, чтобы ему выделили одного глоттера, но, - взгляд Минливарта опять с подозрением сощурился, - почему-то конкретного глоттера, летающего на белой глотте. Может у него не на тебя, а на твою Диззи планы? - предположил он, задумчиво почесав всклокоченную бороду и никак этим не придав ей привычного ухоженного вида. Снова качнув головой и по-прежнему не отрывая взгляда от Ингорта, Рэдвиг продолжал размышлять вслух, - но Инливар сказал, что и твоей личностью старый пень интересовался, так что... - он умолк, видимо продолжая эти размышления уже у себя в голове, так как подозрительно прищуренный взгляд капитана по прежнему заставлял глоттера чувствовать себя очень неуютно.
   Ингорт терпеливо ждал, хотя от внимательно изучающего его взгляда очень хотелось провалиться сквозь землю или попросту исчезнуть куда-нибудь. Из-за напряжённости этой ситуации у глоттера закружилась голова и на какой-то момент ему показалось, что что-то неладное творится с окружающим пространством: комната подёрнулась дымкой и пошла рябью, но едва это началось, как Рэдвиг снова громко стукнул кулаком по столу. Ингорт вздрогнул и наваждение пропало.
   - Всё! Марш к себе собираться! Утром ты отправляешься на Кровавую скалу и дальнейшая твоя служба будет проходить там, - сказав это, капитан уткнулся носом в лежащие перед ним на столе бумаги, недовольно бормоча под нос о том, что у него и так нехватка людей, так ещё и тех забирают.
   Ничего не понимающий Ингорт вскочил, щёлкнул каблуками и вылетел за дверь. В коридоре он остановился, пытаясь понять - что это было. В голову не шло ни одного путного объяснения его переводу. Потом мысли метнулись к Тродду. Родители наверняка уже знают, что Ингорт не служит там, куда его распределили. У отца в Оттинблоте немало связей через клиентов, ведь столь искусных кузнецов как он, ещё поискать. Мог ли он каким-то образом поспособствовать этому переводу? Мог. Но тогда почему не поближе к Оттинблоту? Насколько Ингорт помнил из географии, Кровавая скала ещё дальше на север. Если, конечно, речь идёт о той самой Кровавой скале, которую он видел на карте.
   За размышлениями глоттер сам не заметил, как добрался до плаца. Там как раз шли тренировки рукопашного боя.
   - Делконт! - раздался окрик Старфа, заставивший его в очередной раз за сегодня вздрогнуть, отрываясь от раздумий. - Почему не в строю?
   - Меня вызывал капитан Минливарт, - отчеканил привычно вытянувшийся по струнке глоттер, глядя куда-то за спину приближающегося к нему старшего.
   - И по какой же такой причине, если не секрет? - уже тише, подойдя достаточно близко, спросил Хингай, - опять проблемы с Корстом? Да расслабься ты, - обратив внимание, что Ингорт так и стоит по стойке смирно, разрешил ему Старф, - рассказывай.
   - Никак нет, - громко отчеканил Ингорт и, заметив, как поморщился старший, позволил себе расслабиться, говоря уже обычным голосом, - нет, в этот раз, кажется, не он. Капитан сказал, что меня переводят.
   - И куда же? - уточнил Хингай, видя, как он замялся.
   - На Кровавую скалу.
   - Нифига себе! - присвистнул тот, явно удивлённый таким развитием событий. - И за какие же такие заслуги тебя запихивают в бесову нору?
   Ингорт непонимающе нахмурился:
   - А что не так с этой скалой?
   Старф прищурился, изучающе рассматривая недоумевающего глоттера - тот правда не в курсе или прикидывается. Поняв, что Ингорт не прикидывается, он не очень весело ухмыльнулся:
   - Да так, ходят слухи, что там один из последних магов живёт. Если честно, я бы скорее и впрямь в нору к бесу полез, чем в логово к магу. Ладно, - он хлопнул по плечу совсем опешившего и потерявшего дар речи Ингорта, - иди собирайся, раз уж тебе так свезло. Желаю удачи на новом месте службы.
   Ещё более ошалевший от этой новости Ингорт провожал взглядом удаляющуюся от него спину Старфа. Маг. На скале живёт маг. И что, интересно знать, этому магу надо от него и Диззи? Может только от Диззи? Но капитан ведь сказал, что и самим Ингортом интересовался тот, кто озаботился его переводом на скалу. Всё это большая загадка, о решении которой здесь спросить не у кого. Оставалось одно - лететь и разузнать всё уже на месте.
  
   - Действительно странно, - почесал затылок Таррин, выслушав после отбоя рассказ и все, включая самые бредовые, предположения Ингорта. - Я, честно, понятия не имею, зачем ты мог понадобиться магу. - затем у него мелькнула какая-то мысль и он поспешил её озвучить, - а ты уверен, что на той скале нет никого, кроме мага, кому ты мог понадобиться?
   - Смеёшься? В чём я могу быть сейчас уверен? Я вообще ничего не понимаю, что происходит.
   Оба, задумавшись, умолкли, не зная, что можно ещё предположить в этой ситуации.
  
   Утром, привычно поднявшись со звуком рога, Ингорт вместе со всеми стоял на плацу - то, что он скоро улетает, не отменяет обязанности присутствовать на утреннем построении. Всё было как обычно и, в то же время, совсем не так. Он готовился провести в этом гарнизоне все пять лет службы, а теперь - ещё и год не закончился, его перевели в другое место. В добавок ко всему, насколько он понял, на Кровавой скале он будет вообще единственным глоттером - что совсем не радовало, но сделать с этим Ингорт ничего не может.
   Занятый невесёлыми размышлениями о будущем, он почти не прислушивался к происходящему на построении и момент, когда всех распустили, оказался для него неожиданным. Просто внезапно он оказался один на плацу - точнее почти один, так как капитан как раз подходил к нему.
   - Ты хоть слышал, что я тебе сказал? - сурово спросил Минливарт, чья борода уже вновь имела свой приличный ухоженный вид.
   - Я... нет, - честно качнул головой глоттер, сознавая свою вину.
   - Понимаю. Этот перевод не для тебя одного неожиданность, - Рэдвиг отечески похлопал Ингорта по плечу, - ничего, привыкнешь, справишься. Одного я тебя отпустить не могу, так что до последней маяковой башни тебя проводит Хингай. Это день перелёта. Там переночуете, а потом он летит обратно, а ты - к скале. Оттуда её уже хорошо видно, так что не заплутаешь.
   Глоттер молча кивнул, понимая, что надо что-то сказать, но сказать-то ему и нечего. В голове звенела пустота, а перед мысленным взором стояло грядущее скорое будущее - одинокое несение службы "у беса в норе" - как выразился Старф.
   - Иди, бери вещи, да выводи Диззи, - велел загрустившему срочнику Минливарт. Сам же он остался на месте, чтобы проводить этого парня в путь, ну и, чего греха таить, хотелось ему на прощание ещё разок полюбоваться необычной бело-серебристой глоттой.
   Забирая из комнаты дорожный мешок с вещами, Ингорт вдруг вспомнил, что так и не попрощался с Таррином, а теперь тот на тренировке и это уже невозможно. Даже бумаги и чернил в комнате не оказалось, чтобы написать прощальную записку. Оглядев комнату в последний раз, глоттер развернулся, взваливая мешок на плечо, и вышел вон.
   "Не переживай, я ведь с тобой буду," - пыталась успокоить глотта своего напарника, отлично чувствуя его внутренние переживания и понимая их причины. Она потёрлась головой о его плечо, пока он прилаживал на ней мешок с пожитками.
   - Я знаю, - благодарно откликнулся Ингорт и отвлёкся, чтобы погладить возле большого синего, наполненного сопереживающей нежностью, глаза, - только это и утешает. Идём, - позвал он напарницу, когда мешок прочно занял своё место.
   Вдвоём они вышли на плац, где отбывающих всё ещё ждал капитан, рядом с которым уже стоял Хингай. Его глотта находилась рядом.
   - Удачного пути, - Рэдвиг протянул срочнику руку для пожатия и взявшийся за неё Ингорт ещё раз ощутил насколько она у капитана сильная и крепкая, - и хорошей службы. Жаль, конечно, что тебя перевели, но я тут ничего не смог поделать. Приказ, - пожал он плечами и отпустил, наконец, ладонь Ингорта.
   - Спасибо, - со слегка напряжённой улыбкой ответил глоттер, - мне было приятно служить здесь, под вашим командованием.
   Все трое тут же вспомнили о случившейся пару месяцев назад неприятности, но никто ничего не сказал об этом вслух. Только глотты переглянулись.
   - Ну всё, в путь, - решительно прервал затянувшееся молчание капитан и махнул рукой, давая добро на взлёт.
   Щёлкнув каблуками, всадники с места вскочили на своих глотт и те, оттолкнувшись от поверхности, взмыли вверх. Сделав прощальный круг над гарнизоном, серебристо-белая и серо-зелёная глотты со всадниками на спинах, поднялись выше, беря направление ещё дальше на север.
   Первые несколько часов они летели молча. На небе в этот день не было ни одного облачка. Норта медленно ползла по небосводу вверх, заливая голубоватым светом пространство под собой. Следуя за Старфом и безучастным взглядом скользя по стелящейся далеко внизу поверхности, Ингорт продолжал размышлять о том, что его ждёт на Кровавой скале, но больше всего его интересовало - кто его там ждёт и зачем.
   - Старф! - окликнул ведущего Ингорт, но тот не услышал из-за шума ветра в ушах и не отреагировал. Тогда глоттер слегка похлопал ладонью по шее Диззи, - позови его, через Санту. Мне надо поговорить с ним. Спросить.
   Спустя несколько мгновений ведущий перестроился, чтобы лететь не впереди, а рядом с ведомым. Хингай вопросительно посмотрел на него и дал знак немного снизить скорость, чтобы ветер не так мешал беседе.
   - Я хотел спросить, - начал Ингорт, немного сбиваясь с мысли, - точнее узнать... Там точно маг живёт или ты сам не уверен?
   - Так говорят, - откликнулся Хингай, чуть дёрнув плечами, - чтобы узнать точно, надо туда прилететь. Так что скоро ты будешь знать больше моего, - он усмехнулся и подмигнул, пытаясь приободрить ведомого.
   - А кто тебе об этом рассказывал?
   - Ну, первая мне об этом матушка рассказала, ещё в детстве, когда я домой на каникулы приезжал. Сам-то я недалеко отсюда жил, - он умолк, повернув голову немного на восток, а затем указал рукой на далёкие холмы, вздымающиеся почти на горизонте, - видишь те холмы? Там живут мои родители. Из верхних окон их дома, в хорошую погоду, всегда можно увидеть вершину Кровавой скалы.
   - Ты по ним сильно скучал? - спросил Ингорт, не в состоянии себя представить на его месте, но в груди тут же всколыхнулась горечь воспоминания о том, что на самом-то деле он тоже жил все годы обучения в чужом доме, с чужими поладами, притворяющимися его родителями. Тут же он ощутил отклик Дизотты на его чувства, она обволакивала его своим утешающим теплом, своей любовью и он был благодарен ей за это.
   - В первое время, - кивнул Старф, не заметив состояния собеседника, - а потом привык. Семья Корста, если честно, стала больше моей, чем родная, - в его голосе почувствовалось сожаление, - это у Тичкаев я был дома, а к своим родителям приезжал только в гости.
   - Тичкаев? - переспросил Ингорт, одновременно удивившись этому открытию, но и подспудно ожидая его, - так ты у них жил?
   Он догадывался, где мог жить во время обучения Старф, но вариантов там было несколько. Юных глоттеров из других городов и селений могли поселить в пансионе при глоттидоне, где за ними ухаживали посторонние полады: содержали в чистоте комнаты детей, кормили их, а также первые годы водили к подопечным. Но это было только в том случае, если у их семей не находилось в городе знакомых, которые также могли взять на себя заботу опекать малышей. Иногда родители иногородних глоттеров заключали контракт, чтобы жить и работать в Оттинблоте или его пригороде, пока их отпрыск не закончит обучение. Таким семьям государством выделялось временное жильё.
   - Семья Корста приютила меня, - пояснил он, - наши родители познакомились когда-то давно, ещё до того как мы с ним родились, а потом, когда возникла такая надобность, то его родители с радостью меня взяли к себе. Мы с ним как братья росли. Он всегда был немного вспыльчив, но с тобой... - на его, повернувшемся к Ингорту, лице отразилось непонимание, - я без понятия чего он так взъелся.
   - Давай не будем об этом, - возможно излишне раздражённо попросил Ингорт, отводя взгляд от ведущего куда-то вниз, на проплывающий в это время под ними пёстрый лес.
   - Не будем, - кивнул Хингай, переводя взгляд вперёд. Некоторое время помолчав, он вспоминал о чём они беседовали до этого, затем снова заговорил, нарушая повисшее тяжёлое молчание, - честно говоря, когда я год жил с родителями, пока Сантайя была в коконе, мне это понравилось. Вот тогда я впервые пожалел, что они не заключили контракт, как многие. До этого я приезжал к ним, как к знакомым, но посторонним поладам. Первые дни, - он горько усмехнулся, невольно уходя воспоминаниями к тем дням из своего детства, - когда я приезжал к ним на каникулы, то даже не мог называть мамой и папой - язык не поворачивался. Хотя и Тичкаев я так не называл, они сами не позволяли.
   Ингорт слушал откровения Хингая с удивлением. Он никогда не задумывался о том, какой на самом деле их жёсткий и требовательный старший. На тренировках он гонял их до изнеможения, а потом заставлял подниматься и снова гонял, пока не наступит время ужина и отбоя. Сейчас Старф открылся ему совсем с другой стороны и, внезапно Ингорт понял это, ему стало жалко этого всадника. Почти также ему было жалко и себя, но сам-то он рос счастливым, до самого последнего момента не подозревая, что его родители вовсе не его, а вот Старфу так не повезло. Хотя можно ли это счесть везением? Везёт тем, кто живёт с настоящими родителями и не вынужден находиться с посторонними, пусть и весьма доброжелательными, поладами. Везёт тем, кто хотя бы, как Старф, знает кто его настоящие родители.
   - Вот тогда-то, когда я жил здесь целый год, матушка и рассказала мне о Кровавой скале, - тем временем продолжал свой рассказ Хингай, - я тогда считал это сказками, потому как Элрита говорила нам с Корстом, что все волшебники вымерли ещё несколько сотен лет назад, но матушка настаивала, а я сделал вид, что поверил, потому что не хотел её расстраивать, - он усмехнулся и качнул головой. - Только потом я услышал ещё и от других, что на Кровавой скале действительно живёт последний волшебник. Говорят, что ему несколько сотен лет, но вот в это я как раз и не верю - никто так долго жить не может, даже глотты столько не живут.
   Их беседа, во время которой Ингорт всё лучше узнавал Старфа, не прекращалась почти до самого заката Норты. Он всё больше жалел, что не узнал его настолько хорошо раньше, когда этот общительный и, как выяснилось, весьма дружелюбный всадник, гонял их небольшой отряд новичков, выжимая из них последние соки. Случались моменты, когда Ингорт ненавидел его за такую беспощадность, за то, что Хингай заставлял падающих вставать и бежать дальше, вместо того, чтобы пожалеть и дать им отдохнуть, но теперь это для него уже осталось в прошлом. Глоттер, летящий рядом на серо-зелёной, чуть крупнее Диззи, красавице Сантайе, оказался совсем не тем бесчувственным извергом, которым Ингорт считал его раньше. У Старфа тоже оказалась своя жизнь, полная как хорошего, так и плохого.
   Он поделился с Ингортом впечатлениями от собственного первого года службы и выяснилось, что у его отряда старший был ещё хуже. Тот позволял себе рукоприкладство, избивая новичков, но так, чтобы не узнало начальство. За малейшую провинность или неподчинение следовало наказание, которое проводилось в ночное время, когда командование гарнизона спало. Виновника выводили из комнаты, затыкали тряпкой рот и приказывали молча сносить побои. Когда "наказание" заканчивалось, то избитого возвращали в комнату и напоминали о необходимости молчать. Если кто-то расскажет о происходящем по ночам, его обещали скормить глоттам по кусочкам. Закончилось это, когда у одного из наказуемых не выдержало сердце. Оно и так у него было слабым, а удар, полученный под дых, спровоцировал сердечный приступ. Вот тогда-то, после обследования уже остывшего тела новичка, медики сказали, что послужило причиной этого.
   - Нас тогда всех троих чуть не пытали, чтобы мы выдали того, кто избил Торкза, но мы были запуганы и молчали до последнего, - Старф поджал губы и взгляд его упёрся куда-то сквозь проплывающие под ними поля.
   - Он так и остался безнаказанным? - чувствуя, как бушует в его груди негодование и изо всех сил пытаясь сдержаться, спросил Ингорт.
   - Нет, - качнул головой тот, - его поймали, но не благодаря нам. Глотта Торкза сошла с ума. Она напала и загрызла глотту Маргая. Когда утром пришли открывать глотт, Лаванда вылетела изнутри, расшвыряв всех, кто был у входа, а потом её больше никто не видел. Другие глотты рассказали о причинах ночной драки, тогда-то Маргай и получил своё.
   - Да уж, - качнул головой Ингорт, представляя каково сейчас этому извергу Маргаю, оставшемуся без глотты, - получил.
   Вспомнив непередаваемую тоску в глазах Милиены - той самой девушки из банка, он невольно положил руку на шею Диз, желая ощутить живое тепло её тела, убедиться, что с его глоттой всё в порядке. Глотта слабо откликнулась, но ничего не сказала - чувствовалось, насколько она потрясена этим рассказом, судя по всему, ещё и дополненным историей рассказанной Сантой, которая находилась в глоттарии на момент тех событий и всё видела сама.
   Некоторое время они летели молча, погружённые в невесёлые раздумья и наблюдая, как Норта неумолимо движется к неровной линии горизонта.
   - Почему ты мне это рассказал? - неожиданно для себя задал вопрос Ингорт.
   Хингай задумчиво посмотрел на него, некоторое время разглядывая нахмуренное лицо ведомого, затем дёрнул плечами:
   - Сам не знаю, - он перевёл взгляд вперёд и вниз, а затем обратил туда же внимание глоттера, - смотри, башня. Снижаемся.
  
   Последняя маяковая башня оказалась без смотрителя. Старый покосившийся дом, сложенный из толстых брёвен, оказался пуст. Расположенный за ним глоттарий с распахнутыми настежь воротами, был наполовину забит палой листвой, соломой и прочим мусором, нанесённым сюда сезонными ветрами. Глотты входили внутрь чересчур настороженно, опасливо принюхиваясь.
   - Что такое, Диз? - коснувшись шеи подруги и вместе с ней заглядывая внутрь тёмного, затхлого помещения, спросил Ингорт.
   "Воняет хопртом," - неприязненно откликнулась она и раздражённо фыркнула.
   - Здесь или поселился, или недавно был хопрт, - ответил на вопрос Ингорта глотте Старф, после того, как и его Сантайя фыркнула вслед за Диззи. - Будем надеяться, что он ушёл, не хотелось бы повстречаться с этой тварью. Особенно по темноте.
   Слова Хингая были как нельзя верны. Насколько Ингорт помнил из "Введения в науку о самых злобных и опасных тварях", хопрты одни из самых жутких. Они могут даже пробить чешую глоттов, что не каждому зверю под силу - настолько она прочна.
   - Может, лучше будет всем как-нибудь в доме разместиться? - неуверенно предложил Ингорт, оглядываясь на старое бревенчатое сооружение.
   - Не думаю, - мотнул головой Хингай, - будем ночевать на вершине башни. Там намного безопаснее. Тем более, что туда хопрт не войдёт, там ворота целы, я глянул.
   - А магия?..
   - На вершине она нам не повредит. В любом случае это лучше, чем спать и вздрагивать от каждого шороха, боясь за глотт, - Старф ласково погладил шею своей подруги, а затем развернулся обратно к башне, - идём, пока совсем не стемнело.
   Заперев изнутри башенные ворота, глоттеры, идя рядом со своими уставшими напарницами, преодолели длинный путь наверх. Когда они, задыхаясь от усталости, наконец, вышли на верхнюю площадку, уже вовсю светила, поднявшаяся на целую ладонь над горизонтом, Истона. Наскоро перекусив холодным мясом и сыром, взятыми перед отлётом из кухни гарнизона, и запив всё это не менее холодной водой из фляг, глоттеры стали устраиваться на ночлег.
   Для глотт было естественно по нескольку суток не есть во время перелётов и спать на холодном камне, потому, крылатые создания, найдя себе местечко поодаль от передающих частей башни и поближе к её краю, улеглись, готовясь ко сну. Для глоттеров же подобный разворот событий оказался испытанием. Даже утеплённый костюм всадника не полностью спасал от просачивающегося сквозь него холода камня. Лишь тепло глотт, под бок к которым легли всадники, да вытряхнутые Ингортом из мешка вещи, подстеленные на пол, не дали им окончательно замёрзнуть. Сверху глотты укрыли своих напарников крыльями, оберегая от внешнего холода и возможных осадков.
  
   Разбудила Ингорта дрожь собственного тела. Не смотря на то, что его спину согревал горячий бок Диззи, а крыло её частично сохраняло тепло вокруг глоттера, все остальные части его тела, казалось, промёрзли насквозь. Выбравшись из-под крыла напарницы, Ингорт, крупно дрожа, принялся делать упражнения, чтобы разогнать кровь по плохо слушающемуся телу и согреться. Было совсем темно и ему по большей части приходилось угадывать что, из чернеющих на фоне звёздного неба силуэтов, есть что. Истона уже закатилась за горизонт, а лучи Норты только-только начали подсвечивать его с противоположной стороны.
   - Я тоже замёрз, - донеслось из темноты, с другой стороны одной передающих чаш, скрывающей говорящего, - молодец, это лучший способ согреться. Ещё пробегись несколько кругов и совсем забудешь о том, что недавно стучал зубами от холода, - посоветовал Старф.
   Постепенно глаза Ингорта приспособились и он стал различать светлеющий в темноте парапет, ограждающий находящихся на крыше от долгого падения вниз; а также светлый и тёмный силуэты спящих глотт. Где-то глубоко внизу раздавались звуки ночного леса: какие-то хрипы, стоны, гавканье, а порой и полные ужаса вопли настигнутых хищниками жертв. Вечером всего этого не было слышно, зато сейчас, в предрассветной тишине, чётко слышались даже самые отдалённые и негромкие звуки.
   Упражнения, немного разогнав кровь по жилам, сделали своё дело, а совет Хингая окончательно помог ему согреться. Остановившись недалеко от старшего, тяжело выдыхая клубящийся в холодном воздухе пар, Ингорт чуть согнулся и упёрся руками в колени, чтобы как следует отдышаться. Старф, тем временем, развязал свой небольшой походный мешок и достал остатки мяса и сыра.
   - Иди, поедим и в путь. Только ты к скале, а я уже обратно. Кстати, - поглядывающий на всё более светлеющий горизонт Хингай, привлёк внимание Ингорта, - скоро узнаешь, почему скалу называют кровавой.
   - Почему же? - глоттер посмотрел на светлеющий горизонт там, где вот-вот взойдёт ослепительный голубой диск Норты, а затем на темнеющую его часть, вспарывающую острыми пиками гор лишающееся звёзд небо.
   - Терпение, - многообещающе хмыкнул Старф, кивком приглашая присоединиться к трапезе, - отсюда её ещё лучше должно быть видно. И нечего её искать на западе, на север смотри, - усмехнулся он, вгрызаясь зубами в жёсткое холодное варёное мясо.
   Ингорт догадывался, что название скалы идёт от её красного цвета, напоминающего кровь. В конце концов, любое название таит в себе что-то, связанное с особенностями того, что им называют. Поедая холодный завтрак, он неотрывно следил за светлеющим за северными пиками гор небом, а затем увидел, как они, один за другим, начали вспыхивать ослепительной белизной своих снежных шапок. Красота происходящего завораживала, порождая в душе, впервые наблюдающего подобный восход всадника, какие-то новые чувства. Ингорт даже замер, забыв о недоеденном куске сыра в руке и во все глаза смотрел на, раскрывающееся перед ним всё новыми гранями, великолепие пробуждающейся на рассвете природы.
   Наконец, лучи Норты достигли ещё одной вершины, в темноте кажущейся точно такой же как и остальные, но под её светом внезапно полыхнувшей алым. Заворожённый глоттер не мог отвести взгляда от жутковатого вида скалы, всё более освещаемой медленно ползущими по её склонам лучами светила, отчего казалось, будто эта скала - торжествующе воздетый к небу клинок, обагрённый чьей-то кровью, медленно стекающей с поразившего врага острия вниз, к рукояти, спрятанной среди оснований окружающих её гор.
   - Поразительное зрелище, правда? - вывел его из оцепенения, явно довольный произведённым на Ингорта впечатлением, голос Старфа.
   С трудом отрывая взгляд от яркого пятна Кровавой скалы, Ингорт закрыл рот и кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Вскоре он пришёл в себя:
   - Я никогда подобного не видел, - с искренним восхищением от только что увиденного, признался он.
   - Тебе скоро предстоит жить на ней, - хмыкнул Старф, скручивая свой опустевший мешок и крепя его к поясу рядом с ножнами. - Доедай и вперёд, чтобы успеть до заката. Это кажется, что она близко, но лететь тебе к ней весь день до вечера, а в темноте и Кровавая скала серой покажется. Добраться надо до того, как Норта сядет, потому что если не успеешь, то ночевать тебе будет негде.
   Слушая наставления старшего и всё время бросая взгляды в сторону алого пятна на севере, Ингорт откусил сыр и принялся спешно его жевать. Глотты тоже зашевелились, просыпаясь. Доев, он собрал и сложил в мешок расстеленные на полу вещи, пристегнул к поясу кинжальные ножны с торчащей из них рукоятью обязательного для каждого глоттера холодного оружия.
   Расставание было недолгим. Хингай ещё раз повторил Ингорту недавно сказанное о скорости перелёта и необходимости добраться до места ещё засветло. Затем они сели на своих глотт и взлетели, каждый направившись в свою сторону. За один день узнав Старфа лучше, чем за почти год совместной службы до этого, молодому всаднику было теперь жаль расставаться с ним, но ничего поделать с этим нельзя: ещё четыре года с небольшим он не принадлежит себе и обязан выполнять приказы командования.

Глава 8. Кровавая скала.

  
   Лететь одному, это совсем не то, что вдвоём. Разумеется, Диззи была рядом и они с ней многое обсуждали из вчерашнего разговора со Старфом, только душе Ингорта всё равно чего-то недоставало. Он сам не знал - чего именно, да и не смог бы объяснить этого, но на самом деле он неожиданно ощутил себя совершенно одиноким. У него теперь нет дома, нет родных - по-настоящему родных, которым можно безоглядно доверять, как он всю свою жизнь доверял Мэтите и Тродду, до того как их обман разрушил его доверие, уверенность в будущем, а следом и ту жизнь, о которой он всегда мечтал.
   Слова Старфа о его двух семьях - родной, оказавшейся далеко, и не родной, но бывшей ближе, чем родная, заставляли задуматься о многом. Сейчас, находясь наедине с самим собой и не имея возможности отвлечься от мыслей, как во время тренировок, когда и думать-то было некогда, он снова вспоминал о родителях. Сам себе боясь признаться, в глубине души глоттер понимал, что по-прежнему любит и мать и отца, но он никак не мог простить приёмным родителям их ложь на протяжении всей его жизни с ними. Он прятался за эту ложь, возводил из неё стену, отгораживался ею, оправдывал своё нежелание поговорить с ними и выяснить всё окончательно. Возможно, он просто боится услышать из их уст подтверждение собственным страхам? Только и в этом Ингорт тоже ещё не был готов признаться себе. Проще прятаться за мысль о том, что его обманули, думать, что всё это время его приёмными родителями руководила лишь корысть. Это намного проще, чем признаться самому себе в собственных чувствах и страхах.
   "Мы не приближаемся," - уже незадолго до конца дня сообщила ему глотта. Только Ингорт уже и сам видел это: скала, к которой они подлетели достаточно близко - всего на час лёта, будто всё время отодвигалась назад.
   - Вижу, - кивнул он, - и что за бесовщина такая?
   "Магический барьер, чтобы не проникли посторонние," - пояснила Диззи, лучше него чувствующая присутствие магии вокруг.
   - Так нас же, вроде, ждать должны, - возразил он, не понимая зачем нужно ограждаться от тех, кого так настойчиво просили прислать. - И что теперь делать? - с тоскливой безысходностью наблюдая как Норта клонится к горизонту, спросил самого себя и глотту Ингорт.
   Дизотта не знала, что им делать, так как ей было не под силу преодолеть эту преграду, которую невозможно перелететь сверху и поднырнуть под которую также нельзя. Чувствуя растерянность подруги, глоттер огляделся в поисках места, куда они смогут приземлиться. Таковое нашлось - скала с крутыми склонами и небольшим пятачком относительно плоской вершины. Подчиняясь желанию напарника, глотта повернула направо. Скала казалась достаточно неприступной, чтобы, в течение предстоящей долгой ночи, они смогли чувствовать себя в безопасности.
   Ночь выдалась бессонной: уснуть, под рычащие и подвывающие звуки близко блуждающих хищников, кто-нибудь вряд ли сумел бы. Несколько раз было отчётливо слышно, как некоторые из них пытаются штурмовать скалу, но, к счастью всадника и его напарницы, её склоны оказались для зверей достаточно неприступны. Даже здесь, где они, казалось, должны бы чувствовать себя в безопасности, ни Дизотта, ни её глоттер не нашли достаточного спокойствия, чтобы уснуть. Промаявшись так до самого рассвета, продрогший Ингорт с силой растёр лицо и, выдыхая облачко пара, обратился к подруге:
   - Диз, давай ещё раз попробуем? Может он не круговой, барьер этот, и мы сможем найти проход к скале.
   "Давай," - согласно откликнулась она, вставая на лапы и потягиваясь, а затем осторожно разминая крылья, опасаясь зацепить ими напарника.
   Из-за недостаточного отдыха взлетев чуть тяжелее, чем обычно, глотта отклонилась вправо от цели, беря курс на северо-восток. Постепенно они приближались к белоснежным вершинам гор, но попытки развернуться к Кровавой скале по прежнему оставались тщетными. Создавалось впечатление, будто они летят на месте, будто кто-то невидимый и очень сильный хватает глотту за хвост, не позволяя лететь вперёд, но стоит ей изменить направление, как движение возобновляется: куда угодно, только не к цели их перелёта.
   Половина дня прошла впустую. Ингорт чувствовал, насколько утомилась Диззи, которой не удалось ночью нормально отдохнуть, да и у него самого состояние оставляло желать лучшего. Вдобавок Ингорта мучил голод, так как еда закончилась ещё вчера на рассвете, когда они со Старфом доели последнее мясо и сыр взятые тем из кухни гарнизона. Сам же он, как ни прискорбно, не догадался запастись едой в дорогу, о чём сейчас очень жалел, тайно завидуя Диззи, до сих пор не чувствующей мук голода.
   "Тебе надо поесть, - заявила глотта, от которой, даже при всём своём желании, Ингорт не смог бы скрыть того насколько голоден, - у той скалы, где мы ночевали, я видела какое-то дерево с фруктами".
   - Хорошо, - не имея сил, да, собственно, и желания сопротивляться, согласился глоттер. - Летим.
   Вернулись они к нужной скале достаточно быстро. Летя вдоль барьера не приходилось тратить время и силы на сопротивление ему. На скале их ждал большой сюрприз - там стоял настоящий гигант и не отрывая сурового взгляда наблюдал за их приближением. Сперва Ингорту показалось, что этот гигант раза в два выше Тродда, но подлетев поближе к молчаливо поджидающей их огромной фигуре, закутанной в длинный бесформенный светло-серый балахон, понял, что ошибся. Незнакомый великан был, разве что, на пару голов выше его приёмного родителя.
   - И долго мне ещё вас ждать прикажете? - разнёсся над деревьями очень недовольный громовой голос.
   Тёмно-зелёные глаза сурово смотрели из-под кустистых седых бровей, а лёгкий ветерок осторожно, будто опасаясь разгневать их владельца, шевелил такие же седые, длинные до плеч волосы и бороду, спускающуюся примерно до пояса мужчины. Всё в этом поладе напоминало Ингорту распространённый в сказках, которые ему читала Мэтита, образ волшебника, но в то же самое время он и не походил на него. Чего-то сильно недоставало для того, чтобы стоящий на вершине скалы гигант превратился в ту самую фигурку с рисунка в книге сказок.
   - Ну, чего молчишь? - не дождавшись ответа, вновь рявкнул мужчина и эхо от его голоса прокатилось над лесом, переполошив на ближайших к ним деревьях всех птиц, тут же с криками посрывавшихся с веток, - язык что ли проглотил?!
   - Я... я... - Ингорт никак не мог прийти в себя, ошеломлённый столь неожиданной встречей.
   Диззи тоже была удивлена, но она намного быстрее своего глоттера пришла в себя.
   "Скажи ему," - поторопила она напарника, видя, что этот волшебник, а она отлично чувствовала вьющиеся вокруг того магические потоки и сразу узнала кто это, совсем не отличается терпением.
   - Мы не смогли... - начал, наконец, говорить Ингорт, но гигант перебил его.
   - Преодолеть барьер?! - казалось, что мужчина крайне разгневан этим фактом, будто Ингорт, только появившись, уже успел сильно его разочаровать.
   - Да, - виновато сознался глоттер, сам не понимая почему чувствует такую сильную вину перед тем, кого видит в первый раз в жизни.
   - Ну так его уже нет. Быстро к скале! - непререкаемым тоном громогласно велел он, вновь спугнув уже успокоившихся было, рассаживающихся обратно на ветки, птиц.
   Диззи, чувствуя, что её друг сейчас в таком замешательстве, что приказа она не дождётся, сама поторопилась пролететь мимо великана и направилась в сторону скалы. Уже оказавшись за границей ещё недавно непреодолимого препятствия, Ингорт оглянулся, чтобы посмотреть на сердитого гиганта, но того на прежнем месте уже не было. Впору было бы засомневаться - а не почудилось ли это ему от голода, но Диззи, уверенно работая крыльями, быстро летела к той самой Кровавой скале, к которой они долгое время не могли приблизиться ни на шаг.
   - Интересно, - проворчал глоттер, ни к кому не обращаясь, - и как он думает, мы должны были суметь его преодолеть?
   "Не знаю, - откликнулась Дизотта, - но, похоже, он этого от нас ждал".
  
   По мере приближения к цели их путешествия, Ингорт стал подозревать, что слишком систематично расположенные по склонам небольшие проёмы - вовсе не пещеры, а окна. Тем не менее, они с Диззи пока не видели места, где могли бы приземлиться. Взяв немного левее, глотта обогнула западный склон скалы и перед путниками предстал огромный зев гигантской пещеры. Отчего-то глоттер тут же вспомнил размеры домашнего глоттария и рассказы про Алтинора, но эта пещера вполне могла вместить в себя пять, а то и шесть таких глоттариев. Когда Дизотта приземлилась на уступ перед пещерой - единственным входом в гору, который они смогли найти, то, по оценке Ингорта, высоты и ширины проёма хватило бы, чтобы в него могли влететь сразу несколько таких глотт, как Диззи. Даже для глотты Минливарта, Силлиофы - пока что самой крупной из всех виденных Ингортом глотт, места здесь оказалось бы слишком много.
   Обширная пещера, открывающаяся сразу за входом, имела несколько выходов, ведущих куда-то в недра горы. Три больших туннеля темнели своими зевами, а четвёртый выход предназначался явно не для глоттов и был закрыт самой настоящей дверью. Вот только размеры эта дверь имела весьма внушительные, как, впрочем, и всё остальное в этом месте, где и Ингорт и его напарница чувствовали себя крохотными насекомыми. Спустившись на пол сам, глоттер пока не спешил снимать со спины Диззи мешок. Не зная, что им делать дальше и где они будут жить, пара стояла озираясь и переминаясь с ноги на ногу.
   - Долго ещё топтаться будешь? - раздался от той самой внутренней двери голос волшебника, опять появившегося будто из ниоткуда.
   Ингорт резко обернулся на голос и задал наиболее интересующий его сейчас, вопрос:
   - А Диззи, она куда должна идти? - ему не хотелось оставлять напарницу, не зная наверняка, что о ней позаботятся и всё будет в порядке.
   - Она скоро узнает, - последовал ответ, - а тебе нечего о ней переживать, здесь ей ничего не грозит. Бегом со мной, я не намерен ждать тебя вечность! - рявкнул гигант и, развернувшись, распахнул настежь дверь, затем бросил через плечо, - мешок оставь тут, потом найдёшь вещи в своей комнате.
   "Беги, не серди его," - с беспокойством поторопила Ингорта глотта и, чуть теранувшись головой о его плечо, подтолкнула в сторону двери, в проёме которой уже скрылся волшебник.
   - Всё будет хорошо, - быстро скинув с глотты мешок с вещами на пол, он провёл рукой по её носу, успокаивая скорее себя, чем Дизотту, и бросился к небольшому возвышению перед дверью, на которое вели четыре, не очень высокие, ступени.
   Волшебник шагал быстро, размашисто, не оглядываясь. Ингорту пришлось бежать следом, чтобы не отставать от него. Благо дело после тренировок в гарнизоне для глоттера это не было столь уж большой проблемой. Они шли по длинным высоким коридорам, поднимались по лестницам и вновь выходили в коридоры, которым, казалось, не будет конца. Одни из них были тёмными, почти лишёнными освещения, другие, наоборот, через окна заливали полуденные лучи светила. Как ни удивительно, но, не смотря на то, что снаружи холод севера, а окна не застеклены, внутри было достаточно тепло, а ещё везде было чисто - идеально чисто.
   Похоже, его первое впечатление о том, что скала одновременно является одним огромным зданием, начинало находить своё подтверждение. Почти во всех коридорах имелись двери: высокие и пониже, двойные и одинарные, изукрашенные резьбой, рисунками или совсем простые. Казалось, будто двери сюда свезли со всего Парлотта - настолько они были разнообразны. Ингорту некогда было спрашивать шагающего впереди волшебника об этих дверях и куда они ведут, хотя столь пёстрое их разнообразие сильно заинтриговало его. Сейчас глоттеру важнее было не отстать от гиганта, ведь, судя по пустоте всех этих коридоров и лестниц, останься он один и тут же заблудится, а спросить куда идти - будет не у кого.
   Спеша следом за магом, глоттер успевал иногда выглядывать в окна коридоров, чтобы посмотреть на окружающие скалу пейзажи, небо или то, насколько уже успела подняться Норта, пока они идут к неведомой ему цели. Внезапно путь закончился. Вернув от окна взгляд к спине шагающего волшебника, Ингорт того попросту не обнаружил - перед ним оказалась глухая стена, тупик. Глоттер резко остановился, едва не врезавшись в стену и удивлённо уставившись на гладкий серый камень, преградивший ему путь. Он оглянулся назад, будто желая убедиться, что маг не стоит у него за спиной и не хихикает, наблюдая замешательство гостя. Само собой там никого не оказалось - залитый светом пустой коридор уходил вдаль, плавно изгибаясь вправо. Ингорт, недоумевающе хмурясь, снова повернулся к преграде. Ему сильно захотелось выругаться, но он заставил себя сдержаться, потому как этот маг, похоже, достаточно строг и неизвестно как он, наверняка сейчас каким-нибудь образом наблюдающий за ним, отнесётся к словесной несдержанности своего нового подчинённого.
   Всё же как волшебник прошёл сквозь эту стену? Этот вопрос навёл Ингорта на мысль о том, что здесь, возможно, есть какой-то потайной ход. Сразу же решив проверить свою догадку, глоттер сделал шаг к стене, вытягивая вперёд руки с намерением ощупать стену и найти скрытый рычаг, или что там ещё может открывать потайную дверь. В тот момент, когда ладони глоттера должны были коснуться поверхности камня, они не ощутили почти никакой преграды, лишь лёгкое сопротивление, будто дуновение ветра. Ингорт отдёрнул руки и с подозрением ещё раз осмотрел стену. Затем снова сделал попытку коснуться её, но уже более уверенную. Результат оказался тем же - рука прошла сквозь камень, будто его там и не было. Теперь осталось выяснить, насколько велик невидимый проём и он, ощупывая преграду руками, убедился, что тот достаточно велик, чтобы Ингорту можно было пройти ничего не опасаясь. Однако, уже начав делать первый шаг внутрь странной стены, он чуть не передумал, поймав себя на мысли о том, что и пола там может не оказаться. Тем не менее, после короткого замешательства попытавшись поставить ногу на предполагаемую поверхность пола, он с облегчением обнаружил под подошвой твёрдую поверхность. Проверив надёжность той, Ингорт опёрся на неё и, не без замирания сердца, сунул голову в стену-мираж. Всем своим существом ожидая столкновения лба с преградой, он очень хотел зажмуриться, но необходимо было выяснить насколько толста эта преграда и что там за ней, а для этого глаза должны быть открытыми. Пересилив инстинктивное желание и позволив себе лишь прищуриться, глоттер задержал дыхание и... увидел перед собой огромную комнату. Глаза сами по себе широко раскрылись, оглядывая новое пространство, но впервые столь тесно столкнувшийся с магией Ингорт так и оставался стоять в замаскированном проходе.
   - Заходи уже, - откуда-то слева раздался голос мага и глоттер сразу повернул туда голову.
   Затем, поняв, что от него требуется, он кивнул и спешно перебрался внутрь этого помещения целиком. Он не удержался от того, чтобы посмотреть назад и убедиться, что и с этой стороны стена будет выглядеть также, как в коридоре, но, к его удивлению, здесь она имела вид массивной красно-коричневой деревянной двери. От созерцания его отвлекло громкое урчание в желудке и требовательная острая боль, напоминающая о том, что он не ел уже более суток. Только инстинктивно схватившись рукой за живот, Ингорт вдруг сообразил, что послужило причиной этому - воздух в комнате был насыщен дурманящим ароматом еды. Сейчас он даже не понимал, какой именно - главное, что это была еда!
   - Иди сюда уже, ешь, пока твой желудок тебя не сожрал, - раздалось удивительно добродушное, после первого его приёма, ворчание волшебника, - а то даже я слышу, как он рычит от голодухи.
   Сглотнув тут же наполнившую рот слюну, Ингорт устремился к столу, за которым как раз сидел маг, а на столе стояли тарелки с соблазнительно дымящимся супом, в котором на поверхности, разрывая желтоватую жирную плёнку, плавали мясные шарики. Вцепившись в ложку одной рукой, а в кусок хлеба - другой, оголодавший всадник с жадностью набросился на суп. Он ел, ел и ел, а суп в тарелке всё не заканчивался и, только когда Ингорт почувствовал первые признаки насыщения, тарелка постепенно начала пустеть. Сколько он съел кусков хлеба, глоттер даже не считал. Волшебник же всё это время неспешно поглощая собственную порцию супа, с мягкой улыбкой в глазах наблюдал за гостем.
  
  

Глава 9. Странник.

  
   - Ну, - проследив как насытившийся гость отложил ложку в сторону, заговорил маг, - спрашивай. У тебя ведь масса вопросов, как я понимаю, - в уголках глаз, откинувшегося на спинку кресла и сложившего на животе руки, великана играли смешинки.
   Переведя дух после сытного завтрака, от количества которого его живот уже, казалось, готов взорваться, Ингорт кивнул. Сильно затянутый ремень, передавливающий живот, мешал ему, но он не чувствовал себя вправе расслабиться.
   - Да ты успокойся, - улыбнулся в усы маг, продолжая смотреть на юного собеседника, пока что ещё толком ничего не сказавшего, - чувствуй себя как дома.
   От этой фразы Ингорт сразу помрачнел и отвёл взгляд в сторону. От волшебника, разумеется, это не ускользнуло и он слегка нахмурился:
   - Я что-то не так сказал?
   - Н-нет, что вы, - тут же мотнул головой Ингорт и заставил себя поднять взгляд, чтобы посмотреть в лицо мага, - просто у меня... эм... дома у меня сложная ситуация и, - он совсем замялся и умолк, надеясь, что тот оставит эту тему и не станет развивать её и задавать вопросы.
   - Ну, что же, - волшебник переплёл пальцы рук и соединил подушечки больших так, что они образовали угол, - тогда просто чувствуй себя свободно. Если что-то мешает - расстегни, - он бросил короткий говорящий взгляд на пряжку ремня, - и расслабься, потому что нам предстоит долгая беседа. Нам ведь надо как следует познакомиться, прежде чем ты приступишь к службе, да?
   Ингорту было как-то не по себе от странного поведения этого мага: то он орёт на него, не успев встретить и выставляет непонятные претензии, а то вдруг стал самой добротой. Тем не менее он воспользовался разрешением ослабить ремень и сразу почувствовал себя легче.
   - Да, наверное, - кивнул он, обдумывая какой из наиболее интересующих его вопросов задать первым.
   - Ну, раз да, тогда я слушаю твои вопросы, - ухмыльнулся маг, чуть поёрзав в кресле, - правда не обещаю, что отвечу на все, но на те, которые смогу - отвечу.
   В голове глоттера творился полнейший бардак, сопровождающийся наваливающейся на тело сытой ленью и сонливостью. Вопросов было так много, что он не знал за который ухватиться и выдать его первым.
   - Почему я? - внезапно выпалил он, в такой краткой форме изложив мучивший его вопрос о том, почему этому поладу понадобился он - Ингорт. Почему и зачем.
   - Хммм... - маг расцепил пальцы и медленно пригладил правой рукой бороду по всей длине, а в это время его глаза с интересом разглядывали сидящего напротив юношу. Спустя некоторое время он кивнул и заговорил, - скажем так: у меня были на то веские причины и позже я тебе их расскажу. Только это сейчас не тот вопрос, который мучает тебя больше всего. Спрашивай.
   От такого ответа Ингорт совсем растерялся. Какой же вопрос его мучает больше всего? Их так много, они так носятся в голове, что он не в состоянии выцепить самый нужный, самый важный и не дающий покоя, терзающий его душу. Глоттер растерянно смотрел в зелёные, слегка улыбающиеся и подбадривающие, глаза гиганта и пытался понять, что же он должен у него спросить, какой из вопросов окажется тем самым.
   Неожиданно он понял и в голове всё замерло. Прекратился хаос, мысли зависли на своих местах, позволяя увидеть самое волнующее и болезненное для Ингорта - то, о чём он забывал во время изнурительных тренировок, от чего прятался за любыми внешними проблемами.
   - Я, - неуверенно начал он, не зная, стоит ли вообще говорить с этим незнакомым ему магом, даже имени которого он ещё не знает, о таких личных вещах. Волшебник, тем временем, терпеливо ждал, не подгоняя его. - Я не знаю... - и вдруг, вместо одного вопроса он задал совсем другой, - как вас зовут.
   - Хах! - усмехнулся волшебник, отлично видя все эмоции собеседника и его нерешительность, - не совсем то, чего я ожидал, но тут ты прав: я знаю твоё имя, а ты моё - нет. Гэлдрон меня зовут. Филлиан Соттерсом Гэлдрон и, как ты уже, наверняка, догадался, я волшебник.
   Ингорт с облегчением выдохнул и кивнул, надеясь, что дальше разговор уйдёт в другую сторону и тот самый вопрос ему не придётся задавать.
   - Да, я понял это, мне сказали.
   - Вот как, даже сказали, - хмыкнул маг и вновь пригладил усы и бороду. Глаза его при этом чуть прищурились, - оказывается много народа знает обо мне, только, ты от главного-то вопроса не увиливай. Спрашивай.
   Ингорт почувствовал себя неуютно - и сдался ему этот вопрос? Зачем он так настаивает? Это ведь личное, касающееся только его самого и никак не касающееся какого-то мага, впервые узнавшего о нём... стоп, а когда этот маг о нём впервые узнал-то?
   Волшебник же, внимательно наблюдал за изменением лица колеблющегося Ингорта и, казалось, очень доволен тем, что видит.
   - Спрашивай, - ещё раз, мягко предложил он.
   - Кто мои родители - вы знаете? И если да, то откуда?
   Уже озвучив эти вопросы, глоттер вдруг внезапно понял, насколько нелепо они прозвучали заданные поладу, которого он видит впервые и совсем не знает. Вот, сейчас он расхохочется его глупости, а потом скажет, что ждал совсем другого вопроса, однако маг кивнул и заговорил:
   - Знаю. Я знаю кем была твоя родная мать. Я знаю кто сейчас твои родители, ибо к ним принёс тебя я сам. Совершенно случайно я узнал, что ты закончил обучение раньше, чем я ожидал, ведь узнай я это вовремя, то не пришлось бы тебе столько времени провести в том гарнизоне, а так ещё и целая волокита вышла с твоим переводом. Только сейчас не об этом речь, - отмахнулся от лишних мыслей маг и вернулся совсем не к тому, продолжения чего Ингорт ждал, - ты помнишь, что я тебя спросил, когда увидел там, на скале?
   - П-помню, - кивнул глоттер, совершенно не понимая хода мыслей этого полада и к чему тот клонит.
   - Так почему ты не смог попросту перепрыгнуть барьер? Неужели разучился? - лицо мага вновь посерьёзнело настолько, а взгляд приобрёл такую внимательность, что Ингорту показалось под ним вот-вот загорится кресло.
   Неуютно поёрзав, он отвёл взгляд, пытаясь сосредоточиться, чтобы ответить.
   - А что именно, я должен был уметь? - бросив на мага виноватый взгляд, спросил он.
   Волшебник разочарованно выдохнул и расслабился.
   - Вы уверены, что я именно тот, кто вам нужен? - видя, что тот молчит, бродя где-то в своих мыслях и рассеянно скользя взглядом по нему, спросил Ингорт.
   Глаза Гэлдрона остановились на лице глоттера, встретившись с его взглядом. Он чуть пожевал губами, размышляя, где он что-то сделал не так, а затем кивнул:
   - Да. - затем, помолчав, добавил сам для себя, - значит забыл... Будем учить заново. - только Ингорт хотел спросить - чему именно его собрался учить маг, как тот встрепенулся и, хлопнув ладонями по подлокотникам кресла, вновь приобрёл свою весёлость и добродушие, - так значит, теперь о твоей матери.
   Уже открывший для вопроса рот Ингорт затаил дыхание. Сейчас он узнает кем была его настоящая мама. Хотя почему - была? Может она и сейчас где-то есть?
   - Она, как и ты, собственно, не с этой планеты родом, - оглушил глоттера новостью волшебник, но сам этого будто и не заметил, - не уверен кем именно был твой отец, но вы с ней принадлежите к расе странников. У странников нет родного мира, у них нет родной планеты, хотя, наверно, когда-то и была, но я об этом не знаю, так как в истории это не сохранилось и невозможно узнать об этом даже с помощью магии. Зато у вас есть одна за-ме-чательная способность, которой ты, к моему большому огорчению, совсем разучился пользоваться. Странники умеют перемещаться в пространстве, в мгновение преодолевать гигантские расстояния, путешествовать между мирами и галактиками... эй, что это с тобой? - встревожился маг, неожиданно обнаружив насколько побелел ошарашенный такими новостями Ингорт, - всё в порядке? Попей водички, - он махнул рукой на ближайший к Ингорту край стола и там возник бокал с водой, - что же ты такой впечатлительный-то?
   - Я... вы... - схватив стакан и одним махом выхлебав всю воду, Ингорт открыл рот, чтобы задать вопрос, но не знал с чего начать и что спросить - все вопросы лезли в голову одновременно, и каждый норовил озвучиться первым, - это как это? - в конце концов выдал он совсем не то, чего сам от себя ожидал.
   - Ты как, пришёл в себя-то? - усмехнулся маг, поглаживая бороду и неотрывно следя за ним.
   - Угу, - кивнул глоттер, пытаясь уложить в голове всё, только что услышанное, - как они... мы перемещаемся? Почему я не остался с мамой? - начав сыпаться, вопросы теперь шли один за другим вперемешку, - почему вы отдали меня им? Где она сейчас? Значит, если я вспомню, то тоже смогу так?
   - Так, стоп, стоп, стоп, - прервал поток вопросов Гэлдрон, - всё по порядку. Во-первых - с мамой ты не остался просто потому, что не мог. Такова природа странников. Вы появляетесь сразу же способные перемещаться не только магическим способом, но и собственными ножками. То есть это как если бы рождались примерно в годовалом возрасте. Около часа ты находился рядом с мамой, как и всегда это происходит у странников. Она покормила тебя, одела, не знаю, что вы там ещё вместе делали, может поиграли, может она учила тебя ходить, а потом ваши пути разошлись. Мамы-странницы никогда не остаются со своими детьми - их зовут новые миры и они должны быть свободны для них.
   - Но, получается, - севшим голосом, не в состоянии понять и принять только что услышанное, просипел Ингорт, - она меня бросила?
   - Хммм, - задумался волшебник, почёсывая подбородок и ища ответ где-то на стене сбоку от глоттера, - ну, это можно и так назвать, - он слегка дёрнул плечами, а затем ободряюще улыбнулся Ингорту, - только это ваша природа такая. Тебе не за что на неё обижаться. Странники всегда растут в чужих семьях.
   - То есть, - нахмурился Ингорт, чувствуя какой-то подвох, - мы каким-то образом попадаем в эти семьи? Есть какие-то специальные отряды, выслеживающие нас и раздающие семьям? - высказал он пришедшую в его голову совершенно бредовую, даже на собственный взгляд, мысль.
   - Нет, конечно, - хохотнул Гэлдрон, - нет таких отрядов. Дети-странники сами находят себе семью. Они появляются то тут, то там, пока не отыщется кто-то, способный полюбить и приютить их.
   - И много их таких? - Ингорту уже представлялись целые толпы скачущих по галактике младенцев, разыскивающих для себя подходящую семью.
   - Нет, конечно, - маг взял кружку, тут же наполнившуюся ароматным горячим чаем, - странников вообще не очень много, - он подул на поверхность напитка, отчего в сторону полетели завихряющиеся струйки пара. - Почти всех их можно отследить с помощью магии, но никто этим не занимается. На первых порах дети и сами вполне могут о себе позаботиться, а потом о них заботятся приёмные семьи.
   - Значит, - предположил Ингорт, припоминая недавние слова волшебника, - я появился у вас и вы меня отнесли в семью Тродда? Но почему?
   - Нет, не появился, - маг осторожно отхлебнул чай и мелкие капельки повисли на усах над его губой, - да, отнёс. Потому, что так было нужно.
   - Кому?! - Ингорт уже терял терпение, слушая ответы Гэлдрона, вызывающие только больше вопросов.
   - Всем, - насмешливый взгляд уставился на Ингорта поверх чашки, из которой маг продолжал потягивать чай.
   Ему казалось, что волшебник попросту издевается над ним. Глоттер едва сдержался, чтобы не выругаться. Несколько раз вдохнув и выдохнув он, с максимальной вежливостью, которую был способен сейчас выдавить из себя, попросил:
   - Расскажите, пожалуйста, подробнее.
   - Хмм... - чуть прищурив глаза, маг изучающе посмотрел на него и погладил бороду, - позже. Лучше ты мне расскажи, почему заставил родителей нервничать, улетев на север, вместо того, чтобы служить там, куда тебя распределили?
   Услышав отказ, а затем весьма неприятный для себя вопрос, Ингорт поджал губы и отвернулся, разглядывая ковёр на полу комнаты.
   - То, что они тебе не родные, вовсе не значит, что ты имеешь право заставлять их так нервничать.
   - Так они знают, ну, почему я?..
   - Знают, конечно. Твой старший брат ходил настолько довольным, что Тродд прижал его и вынудил всё рассказать.
   - Понятно, - выдохнул Ингорт, вернувшись к разглядыванию узора на ковре. Сейчас, узнав правду о своей родной матери и то, каким образом он попал в приёмную семью, он уже не мог продолжать обижаться на родителей, но и простить, что они всё это время молчали - тоже не мог. Или не хотел.
   - Что бы там ни случилось, а родители любят тебя. Запомни это, мальчик из ниоткуда, - назидательным тоном сказал волшебник, а затем, не дав ему ничего ответить, хлопнул по колену рукой и встал, - всё, иди знакомься со своей комнатой и со всеми коридорами замка. Тебе его хорошо надо будет знать, чтобы быстро находить нужные двери. Иди, - уже жёстко повторил он, видя намерение глоттера задать ещё вопрос. - Найдёшь в коридоре, по которому мы шли, маленькую дверцу, которая тебе примерно до колена будет, постучи и передай Лопину, что я велел познакомить тебя с замком.
   Пререкаться с начальством - последнее дело. Жизнь в гарнизоне научила его подчиняться тогда, когда это требуется. Уже выходя из комнаты, причём в этот раз обычным способом - через открывшуюся дверь, Ингорт думал о том, что обещанного длинного разговора у них не получилось. Зато он узнал кто он и как оказался в приёмной семье, узнал кто его мать. Хотя тут, конечно, спорно - узнал или нет, слишком уж малым оказалось это знание и неизвестно сможет ли он когда-нибудь увидеть её. Разумеется у него оставалось немало вопросов, но служба впереди предстоит ещё долгая, так что будет возможность задать их магу.
   Прислушиваясь к отдалённому ощущению глотты, судя по всему получившей не менее сытный обед, чем её всадник, Ингорт шёл по коридору и вглядывался в нескончаемую череду разнообразных дверей. Его одолевало сомнение в том, что нужная дверь, высотой до его колена, найдётся, ведь по пути сюда таковая не попадалась ему на глаза. И тем не менее, спустя почти половину витка коридора, на подходе к лестнице, он заметил нечто напоминающее то, что ему было сказано найти.
   Остановившись перед дверкой, на которой, как и на многих других, были нарисованы картинки, Ингорт склонился и замер в удивлении - ему померещилось, что кто-то спорхнул с нарисованной ветки и скрылся в лесной чаще. Некоторое время поразглядывав изображение дремучего леса, он постучал и выпрямился, но взгляд невольно сам собой возвращался к дверке: неужто и вправду показалось?
   - Ну, кто там ещё? - раздалось из-за дверки недовольное ворчание и звук отпираемых засовов. Дверка приоткрылась и, из-под рыже-бурой косматой чёлки, на глоттера с подозрением уставились два небольших чёрных глаза. Где эта чёлка заканчивается - Ингорт так и не понял, потому как всё лицо, а это было именно лицо, а не морда, было полностью покрыто короткой шерстью того же цвета. - Ну, чаго надобно-то? - буркнуло создание, поняв, что остолбеневший от изумления глоттер сам так и не скажет зачем потревожил его.
   - Я... Это... - Ингорт сморгнул и тряхнул головой, попытавшись привести в порядок мысли, - меня волшебник прислал. Да, он велел передать, чтобы Лопин показал мне замок.
   Мохнатое личико раздражённо поморщилось, пожевало губами, а затем кивнуло. Дверца открылась ещё шире и взгляду всадника предстало существо, на котором уже виденное личико смотрелось весьма гармонично. Полностью мохнатое существо, такого же рыже-бурого цвета, как и его длинная чёлка, вышло из-за дверки в коридор и тщательно её за собой прикрыло. Со спины его можно было бы принять за волосатый мячик, слегка сдавленный с боков. Ингорт, забыв обо всех приличиях, беззастенчиво разглядывал это создание, одновременно понимая, что это и есть тот самый Лопин.
   - Ну, чаго уставился-то? - раздражённо проворчало существо, повернувшись к глоттеру и сщурив глазки, - бумбортов никогда не видал чаголи?
   - Вы бумборт?! - с изумлением воскликнул Ингорт, сразу вспоминая рассказы Мэтиты о маленьких хранителях дома. Она всегда на ночь оставляла для их хранителя миску молока и кусок какой-нибудь вкусной выпечки. Помнится, он даже когда-то прятался в кухне на ночь, хотел выследить невидимку-хранителя, в надежде рассмотреть того, но молоко наутро всегда было выпито, выпечка съедена, а любопытство Ингорта так и оставалось неудовлетворённым. - Нет, - честно признался он, - никогда.
   На это признание шерстяной комок чуть сжался, отведя взгляд и что-то невнятно бормоча себе под нос - явно нелестное о самом разглядывающем его невеже и о его родителях.
   - Ну, насмотрелся чаголи? - сердитый взгляд снова впился в глаза Ингорта снизу вверх, - тяперя идём.
   Не успел глоттер подумать о том, каким образом это маленькое создание будет спускаться по лестнице, а бумборт уже спрыгивал со ступеньки на ступеньку так шустро, что Ингорту пришлось поторопиться, чтобы догнать его.
   - Покажи, расскажи, - между прыжками бубнил себе под нос комок шерсти, - сам чаголи не могёт? Будто делов у мяня других нету! Сам сидит, в книжки свои уставится, али в булыжник свой хрустальный - тожа мне дела! Али дуське мог сказать, а то летаит девка на этой сажной бестии и делов других не знаит...
   - Простите, - Ингорта, вслушивающегося в его бормотание, разбирало любопытство, - а вы здесь один, на весь замок?
   - Таки знамо дело, - чуть громче проворчал тот, даже не оглядываясь и не останавливаясь, - не надобно мене тута других бумбортов. Я и сам со всем хозяйством вполне управиться могу, чай ишо не совсем стар.
   Тем временем лестница закончилась и они свернули в коридор, ведущий вглубь горы-замка. По мере удаления от внешнего коридора с окнами, становилось темнее, но Ингорт, к собственному удивлению, всё отлично видел. Тут же вспомнился спуск в маяковой башне, где также отсутствовали какие-либо источники света, но при этом всё было отлично видно. Мохнатый проводник, семеня чуть впереди, продолжал раздражённо ворчать себе под нос. Время от времени он отрывался от своего, видимо весьма интересного для него самого, занятия и пояснял что за дверь перед ними.
   - Вот в эту, - после бесчисленного количества поворотов, спусков и подъёмов остановившись перед огромной чёрной дверью, ткнул в неё коротким голым пальчиком Лопин, - никогда не заглядывай, коли жизня дорога. Идём дальше, - сверкнув на него в темноте глазами, велел бумборт, - переодевальню покажу. Она тута рядышком буде.
   Следуя за маленьким провожатым, Ингорт честно пытался запомнить все эти коридоры, повороты и двери, но в голове у него, судя по неприятным ощущениям, уже закипала каша, грозя вот-вот напрочь снести крышку котелка и вывалиться наружу.
   - А можно это отложить? - робко попросил Ингорт. - Я бы свою комнату посмотреть хотел.
   Комок шерсти остановился, развернулся и вперил в глоттера прищуренный взгляд. Это молчаливое противостояние длилось так долго, что он уже пожалел о своей просьбе, но тут бумборт отмер и кивнул:
   - Идём.
   Просеменив мимо его ног, Лопин вернулся на несколько коридоров назад и свернул в один из тех, в который, как показалось Ингорту, они ещё не заглядывали. Пока глоттер, думая о том, что не только маг здесь со странностями, достиг поворота, за которым скрылось шустрое создание, того уже и след простыл. Мысленно чертыхнувшись, он пошёл по коридору, намереваясь заглядывать в каждую дверь, раз уж бумборт решил оставить его на произвол судьбы в одиночестве, но тут с дальнего конца коридора донеслось:
   - Поспеши ужо! Тута лесенка в конце, по ней вниз топай, а я счас...
   И голос Лопина оборвался одновременно с негромким хлопком маленькой дверцы. Не представляя себе момента, когда сам он сможет точно также свободно передвигаться по всему этому лабиринту под названием Кровавая скала, Ингорт добрался до конца коридора и действительно обнаружил там лестницу, уводящую налево. Миновав ступени ведущие вниз, он спустился на пару пролётов и оказался в очередном коридоре. Здесь имелись окна, выглянув через которые, глоттер увидел, что день клонится к вечеру - понятно, почему он так устал.
   - Ну, чаго застрял? - внезапно раздался за спиной сердитый окрик бумборта, - топай следом, да не отставай.
   Оглянувшись, он увидел катящийся по коридору шерстяной комок, удаляющийся от него с завидной скоростью и поспешил догнать его. Дальше коридор снова спускался на уровень вниз. Лопин проскакал по ступенькам и, не утруждая себя необходимостью убедиться, что провожаемый не отстанет, побежал дальше. Когда бумборт остановился в очередной раз, он, чувствуя, как отчаяние поднимается у него внутри, уже ожидал очередного поворота или лестницы.
   - Тута, - Лопин ткнул пальчиком в одну из дверей - точную копию ещё двух десятков выходящих в этот же коридор.
  
   Оставшись в одиночестве внутри своей новой комнаты, предназначенной только для него одного, Ингорт сел на кровать да так и замер, глядя в одну точку перед собой. Всё это казалось дурным сном. Вот сейчас он проснётся у себя дома. Позавтракает с родителями и столь ненавидящим его братом, а потом отправится в глоттарий, к Диззи. В это намного больше хотелось верить, чем в то, что его мама - настоящая мама, какая-то там странница и только из-за этого бросила его сразу после того, как произвела на свет. "Бред какой-то, - думал Ингорт, продолжая разглядывать пятнышко на противоположной стене, - такое разве может быть? Да и я же должен был тогда хоть что-то запомнить, но не помню ничего. Кроме них я ничего не помню. Интересно, какая она была? - его мысли перескочили на родную маму, - я похож на неё?"
   Внутри него боролись эмоции. Медленно вспухал вулкан, готовящийся к извержению. Так долго он сдерживался, старался не думать обо всём этом, но сейчас не на что было отвлечься. Почему она его бросила? Почему они не сказали правду? Зачем маг отнёс его к ним? Где истина? Чему верить?
   Неожиданно появилось желание что-нибудь разбить. Руки глоттера так и зачесались разломать что-нибудь, разнести вдребезги, в щепки... Помимо его воли взгляд сам начал выискивать подходящую жертву для вымещения ярости, уже жарко клокочущей в его груди. Последнее, что он заметил перед тем, как злость захлестнула его с головой, было едва ощутимое, отдалённое беспокойство Диззи, но это уже не могло остановить начавшееся извержение.
   В чувство его постепенно привела нарастающая зудящая боль в руках. Он обнаружил себя молотящим кулаками стену комнаты и, внезапно осознав это, резко остановился. Тяжёлое дыхание вырывалось из его рта, а в груди невыносимо жгло. Голова гудела, почти как после того удара Тичкая, перед тем, как он погрузился во тьму.
   Переводя дыхание Ингорт обвёл глазами комнату и ужаснулся тому разгрому, который сам же и учинил. Кровать опрокинута. Стул разбит и валяется в углу, будто солдат, поверженный на поле боя - с переломанными ножками и разломанной спинкой. Пострадал даже собственный мешок Ингорта, который, как и обещано было магом, обнаружился здесь же. Сейчас он, наполовину опустошённый, валялся посреди комнаты, а его внутренности были разбросаны везде, где только можно.
   - Ну, - заставив Ингорта вздрогнуть от неожиданности, раздался откуда-то из угла уже знакомый, только ещё более раздражённый, голос бумборта, - угомонилси, али как? Я за тя убираться тута не буду. Сам учинил - сам и разгребай. И стул новый не получишь, - с этими словами громко хлопнула маленькая дверка, прячущаяся от взгляда глоттера где-то за перевёрнутой кроватью.
   Ярость уже успокоилась, но всё ещё плескалась где-то внизу, напоминая ему о недавнем, напавшем на него, бешенстве. Несколько мгновений Ингорт смотрел в сторону последнего раздавшегося в комнате звука. Затем снова обвёл взглядом комнату и обнаружил то, чего не заметил сразу - окно. Высокое и узкое оно не привлекало к себе внимания, будто дожидаясь момента, когда жилец комнаты сам не захочет его отыскать.
   Он подошёл к нему и выглянул наружу. Там уже почти стемнело. Горы возвышались тёмной ломанной линией горизонта, впивающегося острыми клыками в ещё не совсем чёрное, сверкающее звёздами, небо.
   После этого выплеска эмоций Ингорт чувствовал какое-то внутреннее опустошение. Сейчас его уже ничто не волновало: ни то, что родители врали, ни то, что родная мать бросила его на произвол судьбы. Сейчас ему стало всё равно. Где-то в стороне ощущалась Дизотта, всё ещё волнующаяся за своего всадника, но и к ней ему сейчас идти не хотелось, пусть и чувствовалось её желание поговорить с ним.
  
  

Глава 10. Первое задание.

  
   Идя по коридорам замка и раздумывая зачем волшебник его позвал, Ингорт терялся в догадках. Остановившись рядом со входом в кабинет Гэлдрона, он ощупал стену, оказавшуюся на этот раз обычной стеной - значит мага нет на месте. Тяжко вздохнув и готовясь к долгому ожиданию, он присел на корточки и прислонился спиной к стене, устремив взгляд за окно.
   Он отдалённо почувствовал, что Дизи с аппетитом приступила к завтраку. Это вызвало у него некоторую зависть к подруге, ведь он сам сегодня ещё не ел, так как не успел открыть глаза, а уже услышал возню и ставшее знакомым ворчание под кроватью:
   - Иди, позови... Будто делов у меня больше немае, как ходить, да его звать, - из-под кровати показалась взъерошенная шевелюра, а затем и сердитые глаза Лопина. - Ждёт он тебя. Топай сейчас.
   Не успел Ингорт ничего ответить, как бумборт уже исчез, хлопнув под кроватью своей крошечной дверцей. Нехотя поднявшись с постели он умылся, оделся и вот - сидит под дверью мага и ждёт, а того нет на месте.
  
   Надо сказать, что служба в замке Кровавой скалы совсем не походила на службу - по крайней мере точно не в том виде, какой она была в гарнизоне. Никто не заставлял его вставать с рассветом под звуки оглушительного рога. Не было нужды в ежедневных дозорах, так как магия надёжно охраняла подступы к скале. Можно было бы сказать, что Ингорту тут и вовсе делать нечего, да не тут-то было - маг заставил его вспоминать свою врождённую способность к перемещению.
   - Это необходимо, - говорил ему волшебник, после очередной безуспешной попытки глоттера совладать с внутренней магией, - без этой способности ты не сможешь исполнить пророчество. Настройся, успокойся. Представь, что ты стоишь не здесь, а вон там.
   Только ничто не помогало. Ингорт уже даже высказал предположение, что совсем утерял этот дар всех Странников, на что Гэлдрон лишь раздражённо сверкнул на него глазами и сжал губы в тонкую полоску.
   Разрешилась эта проблема весьма неожиданно - Диззи, возможно повинуясь какому-то внутреннему предчувствию, предложила им попытаться переместиться вместе. К огромному удивлению всех это получилось, причём, если сравнивать с изматывающими неудачными попытками Ингорта сделать это самостоятельно - достаточно легко. С тех пор, вот уже несколько недель, они с глоттой только и делали, что отрабатывали мастерство прыжков - на этом настаивал Гэлдрон.
   За это время всадник успел познакомиться с дочерью волшебника - Акалитой. Увидев её в первый раз он сперва подумал, что эта девушка, с длинной косой необычного розового цвета, примерно его ровесница. Оказалось, что Акалита старше его почти на семь лет и ей уже двадцать два.
   Диззи познакомила его с Гритоном - гигантским чёрным глоттом Акалиты. Ему было странно видеть столь юную всадницу на столь древнем глотте, но, как объяснил маг, Гритон, кроме своего окраса, необычен ещё одним - он единственный, кто пережил свою первую всадницу. Ею была мать Гэлдрона. Гритон не только смог пережить её смерть, но и по её посмертному велению, остался присматривать за крошкой Акалитой. Мать девочки умерла в родах и всю жизнь её воспитывали отец с бабушкой и с этим чёрным исполином.
   В таком окружении Ингорт уже не чувствовал себя столь уж уникальным из-за собственного странного происхождения и необычного цвета Диз. Потихоньку он привык к ним и к ворчливому бумборту, вечно появляющемуся из ниоткуда, подобно хозяину замка. Разница состояла только в том, что Гэлдрон пользовался для этого магией, а Лопин - своими крохотными дверками.
   Самыми странными моментами были первые совместные вылеты с Гритоном и Акалитой. Рядом с этим гигантом Ингорт ощущал себя крошечной мошкой, и Диззи разделяла его чувства. Когда же они возвращались в глоттарий замка, то первая пещера, по началу показавшаяся всаднику слишком уж огромной, с Гритоном внутри такой переставала казаться.
  
   Сидя в коридоре, от нечего делать, Ингорт стал придумывать - чего бы такого ему хотелось съесть на завтрак. Перед внутренним взором проплывали тарелки с разнообразными блюдами, когда его внимание привлекло нечто вполне реальное. Справа, неподалёку от него, зашевелился небольшой участок стены. Он стал вспухать, пульсируя, а затем на его поверхности проступили грязно-коричневые пятна. Комок, совсем отделившись от стены, медленно, жирной каплей сполз на пол и окончательно определился со своим цветом, став однородно-коричневым. Затем отрастил три короткие толстые лапы, заканчивающиеся тремя же растопыренными пальцами. Поднявшись на ноги, комок выпустил из макушки вверх несколько длинных тонких волосков с прозрачными каплями на концах, после чего замер. Капельки на тонких волосках, мерно раскачивались в разные стороны. Ингорту вдруг померещилось, что его пристально разглядывают. Не шевелясь, и затаив дыхание, он продолжал наблюдать. Существо, ещё немного постояв на месте, медленно двинулось в сторону лестницы. У ступенек оно приостановилось, а затем, растопырив лапы, колесом скатилось вниз.
   - Долго ждёшь? - раздался рядом с ним голос волшебника.
   - А? - вздрогнув от неожиданности оглянулся на него Ингорт. Когда он только привыкнет к таким внезапным появлениям мага? Наверно никогда. Он качнул головой, - нет, не долго.
   - Тогда идём, хочу тебе кое о чём рассказать.
   Волшебник был явно чем-то очень доволен - едва не светился от радости.
   - Скажите, - спросил Ингорт, оглядываясь в сторону лестницы, - а что это за существо такое было?
   - Какое существо? - оглянулся маг, уже наполовину прошедший сквозь стену.
   - Нуу... Оно на хупша похоже: такое же склизкое, но с лапами и не воняет. На макушке длинные усики, кажется, с капельками и мне показалось, что оно на меня смотрит...
   - Ах, это? - Гэлдрон сразу понял, о чём говорит Ингорт, - это хвак. Развелось их в последнее время немерено, Лопин мне уже жаловался. Заходи давай.
   - А кто это такие? - поинтересовался Ингорт, входя в комнату и с трудом сдерживаясь, чтобы вновь не зажмуриться - он так и не смог привыкнуть спокойно проходить сквозь стену.
   - Домашние паразиты. Никак Лопин не избавится от них. Такое чувство, что чем больше он их выводит - тем больше их становится. Все стены ими уже кишат. Но ты здесь не для этого, - прервал сам себя волшебник и указал на столик у камина. Там стояли две тарелки - одна с супом, а вторая с каплевидными хлебцами. - Присаживайся - поешь, а я пока расскажу, зачем тебя позвал.
   Долго уговаривать Ингорта не требовалось, так как его нос уже при входе в комнату уловил терпкий аромат супа, и желудок сжался и недовольно заворчал. Он сел в кресло, стоящее сбоку от столика и приступил к трапезе. Волшебник занял кресло напротив и, опершись локтями на ручки, сложил пальцы "домиком".
   - Речь идёт о новых глоттерах для братьев и сестёр твоей Дизи, - начал Гэлдрон, наблюдая за тем, с каким аппетитом Ингорт поглощает густой суп. - Они скоро должны вылупиться и, судя по всему, это будет нечто из ряда вон. Так что, традиционный отбор глоттеров тут не подходит. Тебе самому придётся узнать кто они, где находятся, и доставить сюда.
   - Как? - Ингорт замер с поднятой ложкой и ошарашенно уставился на мага.
   - Не переживай, кристалл их покажет. Прыжки вы ведь с Дизи уже достаточно хорошо освоили?
   - Ну, - неуверенно протянул Ингорт, - неплохо, вроде бы...
   - Не скромничай, - улыбнулся в усы волшебник, - я ведь наблюдал за вами. Мне ни с какой магией за вами не угнаться, а уж прыгать я умею. Так что, доедай давай и идём к кристаллу.
   Спеша покончить со своим завтраком, он задавался вопросом - как именно он сможет разыскать тех, о ком вообще не имеет ни малейшего представления. Тут и впрямь приходится полагаться исключительно на магию.
  
   Буквально на второй-третий день пребывания здесь, Ингорт попросил волшебника показать ему его настоящих родителей, так как тот обмолвился - случайно или нет - о том, что с помощью его магического кристалла можно увидеть всё, что бы ни пожелал, в любом уголке вселенной. К его удивлению и радости маг даже и не подумал отказать в этом, тут же велев следовать за ним.
   Дверь в комнату кристалла оказалась спрятана также, как и дверь в кабинет Гэлдрона. Зажмурившись на миг прохождения сквозь стену, Ингорт открыл глаза уже внутри комнаты. Она оказалась скорее настоящим огромным залом с полукруглым сводчатым потолком и единственной, но весьма любопытной, колонной посередине. Здесь, как и во всех остальных помещениях замка, не было видимых источников света, но с лёгкостью определялось место, откуда он исходит - от колонны.
   Не обращая внимания на всё остальное, чувствуя непреодолимую тягу к этому, явно магическому предмету, глоттер направился прямо к ней. При ближайшем рассмотрении, казавшаяся издали почти обыкновенной, колонна представляла собой, неизвестным образом удерживающий форму, столб воды. Она не текла сверху вниз потоком, а стояла на месте. Ингорт обошёл её кругом, разглядывая и с каждым шагом находя новые детали, как то: колышущиеся узкие листья водорослей, тянущиеся снизу вверх; разнообразных и разноцветных мелких рыбок; пёстрых многоногов; странные полупрозрачные пульсирующие создания с длинными щупальцами. Последние заинтересовали его больше всего, так как подобных существ он ещё ни разу не видел, но моряки рассказывали о них, правда имеющих намного большие размеры, чуть не с половину корабля. Невольно он протянул руку, чтобы коснуться одного из щупалец, оказавшегося очень близко к краю водяного столба. Пальцы резко обожгло, будто он коснулся раскалённой поверхности плиты.
   - Ай! - вскрикнул от неожиданности Ингорт, отдёргивая руку и разглядывая уже краснеющие подушечки указательного и среднего пальцев.
   - А ты не лезь к медузам, - хмыкнул волшебник, направляющийся к нему с бесцветным крупным кристаллом в руке, напоминающим обточенный кусок льда. - Жгучие твари, хотя на вид вполне безобидные. На некоторых планетах они могут быть совсем крошечными, но намного более опасными, чем те, которые водятся у нас. - подойдя почти вплотную, он посмотрел на пострадавшие пальцы глоттера и качнул головой, - ничего, позудит пару дней и пройдёт, а теперь отойди-ка подальше и зажмурься, а ещё лучше отвернись и зажмурься.
   Ингорт не успел задать возникшие у него вопросы насчёт медуз, как следующие слова мага выветрили их из его головы. Поспешив сделать так, как велел Гэлдрон, он только и успел заметить, как тот протягивает свой кристалл к колонне, а спустя мгновение после того, как зажмурился, увидел сквозь веки ослепительный белый свет, будто произошла очень яркая вспышка.
   - Можешь открывать, - услышал он и посмотрел в сторону мага и водяной колонны, место которой теперь занимал огромный кристалл - точная копия того, который он недавно видел в руках волшебника. - Иди сюда. Положи руки на поверхность кристалла и попроси показать твоих родителей. Он покажет.
   Сделав как сказал маг, Ингорт попросил кристалл показать его настоящих родителей. Он вглядывался в прозрачную толщу кристалла и вдруг ему показалось, что центр того начал темнеть. Оказалось - не показалось. Темнота тонкими призрачными нитями расползалась по мелким, невидимым невооружённым глазом, внутренним трещинкам. Глоттер хотел отодвинуться от кристалла, оторвать руки от его поверхности, но не смог пошевелиться - нечто внутри сковало его, не позволяя сделать ни одного движения. Всё, что ему оставалось, это завороженно следить за распространением тёмной дымки.
   До внешних краёв кристалла она не добралась, заняв весь центр и принявшись клубиться, завихряться, создавая воронку. Середина воронки потихоньку начала светлеть, а затем в ней стало проступать изображение. И чем больше оно проступало, тем большее недоумение отражалось на лице Ингорта. Его глаза перебегали с одного лица в кристалле, на другое.
   - Как это может быть? - хмурясь, он посмотрел на волшебника, ожидая разъяснений.
   - Ну, - глядя в кристалл, дёрнул тот плечами, продолжая задумчиво поглаживать бороду, - видимо, сколько бы ты ни обижался на них, сколько бы ни пытался отрицать это, но твоими настоящими родителями остаются именно они. Ведь родитель это не столько тот кто дал жизнь, но кто воспитал, вырастил, вложил в дитя свою душу.
  
   - Но как же я буду искать тех, кого совершенно не знаю и не представляю? - недоумевал Ингорт, пока они шли по коридорам к комнате кристалла. - Я даже без понятия что именно спрашивать.
   - Ничего, сейчас придём и ты всё поймёшь, - успокоил его маг, но спокойствия у глоттера от его слов не прибавилось ни на сколько.
   Они вошли в комнату, маг вынул из потайной ниши в стене уже знакомый Ингорту кристалл и направился к водяному столбу.
   - Зажмурься, - напомнил он, протягивая руку с кристаллом к колонне и погружая его в водяную толщу.
   Ингорту напоминания и не требовалось, он отлично помнил, что даже через закрытые веки та вспышка была ослепительна. Дождавшись, пока пройдёт остаточное свечение в глазах, он посмотрел на волшебника.
   - Иди сюда, - подозвал его тот, - всё, как в прошлый раз, только проси показать тебе всадников, предназначенных для новых глоттов, которые скоро вылупятся.
   Кивнув, Ингорт подошёл к кристаллу и положил ладони на его холодную гладкую поверхность. Где-то в глубине его сознания возникло ощущение ожидания вопроса - кристалл ждал, когда он спросит его. Повторив почти слово в слово сказанное Гэлдроном, глоттер замер всматриваясь вглубь кристалла. Как и в прошлый раз, центр кристалла стал темнеть, сформировалась воронка, а затем внутри неё появилось изображение планеты с двумя солнцами - ярко-голубым и чёрно-красным. Картинка слегка повернулась, показывая наблюдающим глоттеру и магу другую, погружённую во тьму, сторону планеты, а затем стала стремительно расти, приближая один из континентов, по форме напоминающий кляксу.
   - Только не это, - простонал стоящий за спиной всадника волшебник, - неужели ему нельзя было оказаться здесь, на Парлотте?
   - Манигия? - оглянулся на него Ингорт, уже раздумывая каким образом он сможет доставить сюда нового глоттера из враждебного государства.
   - Она самая, - Гэлдрон сверлил взглядом показанную кристаллом, всё продолжающую приближать нужное место, картинку и сжимал в кулаке бороду, примерно на середине её длины. Ингорту подумалось, что будь борода живой, то уже задохнулась бы от такой хватки, но от этих мыслей его отвлёк сердитый маг, - смотри и запоминай, тебе туда лететь.
   Тем временем внутри кристалла уже были видны огни огромного, раскинувшегося во все стороны, ночного города. Только кристалл уводил его изображение куда-то в сторону, смещаясь ближе к окраинам города, а затем и вовсе уйдя в пригород. Их взорам предстала неплохо освещённая деревенька, а затем одна из её наиболее ярких улиц. Потом весь центр воронки занял двухэтажный дом - единственный среди приземистых одноэтажных. От цветовой гаммы украшавших его фасад рисунков, Ингорта едва не передёрнуло: здесь синий соседствовал с ярко-малиновым, оранжевым, ядовито-зелёным, и жёлто-зелёным. Подробнее кристалл не дал рассмотреть сие строение, уже показывая внутреннее убранство холла, а затем нырнув куда-то вниз, в темноту.
   После яркой улицы не получалось увидеть хоть что-то в кромешной тьме. Ингорт изо всех сил старался рассмотреть что же показывает кристалл и невольно пожелал, чтобы изображение стало светлее. К его удивлению кристалл сразу откликнулся и в центре воронки проступило чьё-то лицо - сперва смутно, а затем уже хорошо различимо.
   - Раб, значит, - буркнул за его спиной Гэлдрон, но Ингорт почти не обратил на это внимания.
   Он разглядывал лицо мальчика, ненамного младше него самого. Ему было лет двенадцать, от силы - тринадцать. Тощий, с ввалившимися синими глазами и торчащими во все стороны короткими светлыми волосами. Он с кем-то говорил, но кристалл не показал его собеседника. Затем изображение потухло, а поверхность оттолкнула руки Ингорта - кристалл давал понять, что больше он ничего не покажет.
   - А не слишком он взрослый? - с сомнением спросил Ингорт, когда маг возвращал малый кристалл на место в тайнике.
   - Не слишком, - раздражённо буркнул волшебник, погружённый в собственные раздумья.
   Понимая, что к нему сейчас лучше не лезть, глоттер умолк. Выходя вслед за Гэлдроном из комнаты, он раздумывал как же ему добраться до места и выкрасть этого паренька из рабства. Судя по всему сидит тот в подвале, значит вместе с глоттой туда не переместиться, а самостоятельно... он мотнул головой, отвечая собственным же мыслям. Самостоятельно лучше и не пытаться. Стоит только вспомнить его последнюю попытку, когда вместо ровной площадки на горе, он оказался на ветке дерева. К счастью та оказалась не настолько тонкой, чтобы сломаться сразу, так что ему вполне хватило времени ухватиться за ствол и кое-как спуститься вниз. В очередной раз прыгать он даже не попытался, опасаясь оказаться наполовину вкопанным в землю, как в позапрошлый раз. Что ни говори, а идеальное перемещение у него удавалось только в паре с Диззи.
   За этими размышлениями он не заметил, как они добрались. Куда они пришли глоттер так и не понял, но проследовал за магом в открывшуюся дверь. Внутри оказалась библиотека. Если раньше Ингорту казалось, что самым большим помещением в замке является входная пещера в глоттарий, то сейчас понял насколько глубоко ошибался. Библиотека поражала своими размерами - как в высоту, так и в длину. Множество рядов полок и шкафов с новыми и старыми, толстыми и тонкими, большими и маленькими книгами, свитками, скрижалями и на чём там ещё когда-либо писали разумные грамотные существа, вздымались до самого потолка.
   - Не отставай, потеряешься, - прикрикнул на него маг и глоттер поспешил за ним, попутно оглядываясь и продолжая изумляться.
   Гэлдрон, судя по его решительной уверенной походке, точно знал где находится то, что он пришёл здесь искать. Они свернули в один проход между шкафов, затем во второй, третий. Среди книг иногда попадались лежащие на полках шары, излучающие мягкий свет. Ему, спешащему за магом и опасающемуся отстать и потеряться, было любопытно узнать что это, но задать вопрос при такой скорости перемещения он не успевал. За очередным поворотом Ингорт едва не налетел на внезапно замершего волшебника, но успел вовремя остановиться. Тот смотрел куда-то наверх и, нахмурившись, водил пальцем по воздуху, будто пересчитывая книги.
   - Ага, вот она! - взмах руки и нужная волшебнику книга мягко спустилась сверху прямо в его ладони. - Так, сейчас посмотрим...
   Пока Гэлдрон, шевеля губами, что-то выискивал в книге, а затем читал, Ингорт решил осмотреться. Здесь на полке тоже обнаружились светящиеся шары. Причём лежали они так, чтобы не касаться друг друга или соседствующих с ними книг. Это ещё больше пробудило любопытство глоттера. Он подошёл к одной из полок, остановившись рядом с самым из низколежащих шаров. Размером тот был чуть больше спелого опитата, а сделан, судя по всему, из стекла. Что именно в шаре светилось - понять было невозможно, так как тот казался совершенно пустым. Подняв руку, Ингорт хотел коснуться шара пальцем.
   - Не трожь!
   Резкий окрик мага заставил его дёрнуться, чуть ли не подпрыгнув на месте и оглянуться на того.
   - Никогда не трожь их, пока тебе не будет разрешено! - уже чуть спокойнее, но всё ещё грозно глядя на него со своей высоты, пробасил волшебник.
   - Почему? Что в них светится? - пользуясь возможностью, выпалил свои вопросы Ингорт, почти не надеясь на ответ.
   - Магия. Внутри предсказания, - ответил, будто отмахнулся от него маг и снова уткнулся в книгу.
   Видя, что Гэлдрон потерял к нему интерес, глоттер снова уставился на шар, разглядывая его, но трогать больше не пытался. Интересно, что за предсказания там? Каким образом они там хранятся? Не проще ли было бы их записать в книгу?
   Ещё его поразило то, что здесь, как и в коридорах замка, царила поразительная чистота, будто кто-то ежедневно стирает пыль со всего этого несметного количества полок, книг и шаров.
   - Идём, - оторвал его волшебник от разглядывания корешка огромного фолианта с вычурными непонятными золотыми буквами.
   Глоттер проследил как книга вернулась на своё место высоко вверху и поспешил за магом.
   - Та деревня, - по пути к выходу из библиотеки, решил пояснить ему Гэлдрон, - называется Гито. Мальчишка находится в доме Фиграша ген Гарейна, достаточно известного в тех местах работорговца. Ты отправишься к нему под видом помощника младшего надзирателя за рудниками и выкупишь мальчишку. Твой возраст вполне подходит для этой роли. Надеюсь, справишься.
   Чуть ли не бегущий следом за ним Ингорт в этом сильно сомневался, но, похоже, выбора у него нет, так что придётся выкручиваться и вживаться в роль.
   - В традициях манигийцев отсылать в надзиратели рудников и их помощники своих сыновей. Каждый старший в семействе сын обязан отслужить в помощниках надзирателя год, затем ещё год младшим надзирателем. Это считается полезным для будущего государственного деятеля, в кои прочат своих старших отпрысков такие семейства. Запоминай. Ты у нас будешь Фазрихлот эй Аравелн, четвёртый помощник Восьмого Надзирателя Грипола. Он совсем недавно заступил на эту должность, так что если ты ошибёшься в чём-то, то никто ничего не скажет, а в лицо Фиграш его не знает, так что не раскусит обман. Тем более, что ты там не задержишься надолго: придёшь, купишь раба и уйдёшь. Запомнил? - уже у выхода из библиотеки обернулся к нему Гэлдрон, чтобы взглянуть со всей суровостью и напомнить этим, что предстоят ему здесь не игрушки, а очень даже серьёзное испытание.
   - Запомнил, - кивнул Ингорт, никогда не жаловавшийся на память, - я Фазрихлот эй Аравелн, четвёртый помощник Восьмого Надзирателя Грипола. Приду к дому Фиграша ген Гарейна, куплю нужного нам мальчика и сразу уйду.
   Глаза волшебника чуть подобрели и он удовлетворённо кивнул:
   - Хорошо, - открыв дверь, он вышел и остановился в коридоре, ожидая Ингорта, - теперь иди вниз. В третьем коридоре от глоттария находится переодевальня. Если сам не найдёшь - зови Лопина, пусть этот старый ворчун тебя проводит. Там назовёшь место прибытия, звание и тебе всё выдадут.
   - Хорошо, я понял, - кивнул глоттер, уже намереваясь бежать искать нужную комнату, но волшебник остановил его.
   - Когда будешь выбирать нашего раба, то осмотри всех, иначе то, что ты его знаешь в лицо, вызовет подозрение. С торговцем веди себя слегка надменно. Не извиняйся перед ним, даже если наступишь на ногу. И не забудь забрать купчую, только после её оформления отдавай деньги. Понял?
   - Да, - снова кивнул Ингорт, старательно запоминая информацию, - понял.
   - Ну вот и хорошо. Иди, - волшебник развернулся, давая понять, что уже всё, что было необходимо, он сказал.
   Ингорт направился в противоположную сторону, но вдруг вспомнил свои недавние размышления:
   - А почему бы просто не выкрасть его? - разворачиваясь, хотел он спросить в спину Гэлдрона, но того уже и след простыл.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"