Аннотация: просто вышла и бесшумно за собой закрыла дверь.(с) типа Фантик, но не совсем, а вовсе даже, и вопреки всему.
"Короче, она была навеселе, и это ее тоже смущало".
Аллочка смущаться не любила. Как не любила манную кашу в детстве, а еще - в этом самом детстве - она не любила многофункциональную бабу Любу. И то лишь потому, что бабы Любы было.. много. Да. Слишком много для нормального ребёнка, рассуждала умненькая семилетняя Аллочка.
Итак, бабы Любы было много, а смущаться Аллочка не любила. Ну и не смущалась, в общем-то. Она шла по заснеженной улице и думала, что.. Что она смущается всё-таки, несмотря на глобальную установку не смущаться, что дочке Машке нужны новые сапоги и кофточка - "непременно с рюшками, вот тут и... вот тут" - дочка Машка была "романтическая особа" и всячески эту самую "романтическость натуры" подчеркивала. Иногда даже фломастерами на новых обоях, что раздражало Аллочку бесконечно - вот, столько денег на ремонт потрачено, а она... Ишь ты, подчёркивает.
Но, в общем, Аллочка Машку любила, и Машка, кажется, отвечала ей взаимностью. Иногда. А иногда и не отвечала, и тогда Аллочка плакала на плече у толстой подружки Михи, и оплакивала свою неудачную жизнь, и .. в общем, очень страдала.
Миха гладила её по плечу, и подливала горячительное, и, в общем, любила Аллочку, и в частностях, и все было хорошо, даже очень,
Строго говоря, Миха была вовсе не Миха, а где-то даже Михаил, и не была, а был, но это было, правда-правда, неважно, и когда Аллочка выплакивалась на толстом михином плече, начинал плакаться он - по тому же поводу, но несколько в иной ориентации вектора.
Но и это было неважно, а важно то, что Аллочка напилась, и как теперь Аллочке добраться до дома, и еще ее смущало, что она напилась, и потеряла контроль над собой!
А мама всегда говорила, да и бабушка говорила, да и кто только не говорил, что контроль и учет - это главное, и только потеряй контроль и учет - и главного тоже не будет, а будет второстепенное, а это второстепенное - такая же глупость, как Аллочкин последний кавалер, Александр Спиридонович, у которого не только отчество дурацкое, но и весь его род! Дурацкий.
Тут Аллочка остановилась, потому чуть не попала под машину, но и он затормозил, и она затормозила, и посмотрели они чистыми, незамутненными глазами в глаза друг другу, и .. А глаза были чистые-чистые - когда-то голубые, теперь серые, и вообще, Аллочке пришла фантазия сегодня не краситься, а ему - фантазия не сидеть в Интернете всю жизнь, а прогуляться по снежку, а снег как раз выпал, и что было не пройтись, благо что тёща свалила в какой-то свой Лимоновск, и не пилила, и жена тоже была какая-то благостная, и по телевизору передавали совсем матч века, а у него закончились пиво и сигареты, и он решил "подышать".
Вот и надышался, вот и увидел Аллочкины глаза - к слову, совсем не серые , даже зеленые какие-то, плюс к голубым, и совсем ему не хотелось обратно на диван, к любимой теще и перчаткам, которые с дыркой, и нежной жене, у которой был очередной приступ нежности, и которая била его по голове обоими тапочками, и говорила, что ей так по суду положено.
Вот так и случилась любовь века.
...Которая тут же прошла, потому что он завопил "куда прёшь, алкоголичка", а Аллочка завопила "сам ты козел", и пошла дальше, и свалилась в сугроб, и долго так барахталась, а он ее вытаскивал, и тоже чертыхался, и наконец-таки ее поцеловал, а она распахнула серо-буро-малиновые глаза, и звезды стали пускать фейерверк, и ей стало холодно целоваться в снегу, и она его пригласила на чай с плюшками, сама, дескать, пекла, и он согласился, и было им хорошо, и скрипел диван, а сверчок сердился, что забирают его функции, но к утро решил, что функции надо делегировать, и вообще, он же не зверь, и Машка у свекрови, и вообще..
Пусть скрипят.
А утром они пили чай зеленый, или кофе арабику, и светила лампа синяя, да, и у него нос был совсем синий, да, от этой лампы, и у нее на щеке было такое синее пятно, и он рассмеялся вдруг, и потянулся к ней, а у неё было синее пятно, и чёлка, которая никак не хотела лежать ровно, несмотря на все средства укладки, и все равно курчавилась колечками, а ему так нравились эти её колечки на лбу, а она всё переживала, но синее пятно, и он потянулся к ней, и поцеловал это синее пятно, и она потянулась, и они долго целовались, а что, Машка же все равно у бабушки, и все было хорошо, и.. а потом они заторопились, все-таки рабочий день, конкретно, среда, и принялись одеваться судорожно, и все думали, что это не любовь, а вовсе даже иллюзия, и даже не иллюзия, а фрагмент иллюзии, а потом долго прощались в передней, а потом таки договорились, что это все-таки любовь, и .. щелкнула дверь, и все было, как всегда, а может и не как, а потому что, и вовсе даже не потому.
Что Машка у свекрови, и не потому, что это фрагмент, и не потому, что .. и не поэтому, что...
А потом он шел по улице, и думал о договорах, и о галстуке, который не поглажен, и о жене, которую, ну не то чтобы любит, но все же, все же, а об Аллочке совсем не думал, то есть не то, чтобы не думал, а как-то запрещал себе думать, и карбюратор барахлил, и техосмотр надо проходить, а где взять такие деньги, и вообще, и потому, что....
А она смотрела из окна, и не хотела, и не думала, но все-таки думалось, и Машка, и он такой, и вообще. И в частности тоже. А потом стала краситься, и укладывать чёлку, которая не укладывалась, а потом нашла кофточку, которую сто лет не носила, а потом, опять же, щелчок двери, и всё, как всегда, и сверчок почесался и пошёл спать, и Машка - тоже почесалась и сказала, что мамахен могла бы найти и получше, и вообще этот случай и не случай вовсе, а...