сапожник соломон моисеевич стар, почти как мафусаил,
и мир из окошка его будки кажется таким маленьким что ей-ей,
а фикус, в кадке у будки, который соломон моисеич чаем давно споил -
таким большим, что хочется спрятаться в его листве....

его жена, Эсфирь, всё ещё красивая и совсем не нынешняя,
не раз и не два заводит разговор о родине, исторической (Израиль, мол - наш с ней)
да, там, конечно, война, говорит Эсфирь, но война внешняя,
а здесь внутренняя, и неизвестно, что на поверку страшней...

соломон моисеевич не понимает  свою Фиру (да и понимал ли я?..),
но кивает головой, думая о своём...
хотя да, дети разъехались, у одного гражданство - Канада, у другой - Австралия...
и доживать им с Фирой век, как всегда, вдвоём...

да, конечно, можно уехать, никто не держит (а меня вы спросили?..)
и доживать век уже там, в тепле, своим сапоги и туфли латая...
но соломон моисеевич чувствует:  держит...  она, Россия -
то ли благословенная богом, то ли проклятая...