Ниночка пишет: "Ну здравствуй, прекрасный Рома!
Как там все наши, как ты, как дома?
У нас тут, знаешь, ни шатко, ни ввлко...
Смеюсь: почему-то вспомнились Валки,
Куда мы когда-то с тобой рванули...
Зачем - а спроси нас, такие были смешнули...
А там, помнишь, грязь, рытвины, ямы...
Мне потом здорово досталось от мамы,
А ты убеждал ее, что, мол, это ты один виноват
и сила убеждения зашкаливала за сто киловатт...
Ну ладно, прости, не хотела, а снова плачу...
А помнишь, как мы с тобой удрали на заброшенную дачу?
Да, было одно время, теперь стало другое -
колючее, терпкое, недорогое...
Ну, распустилась... Всё. Решительно - хватит.
Надо сварить бульон, разобраться с вещами Кати.
Катя так вытянулась, ужас-ужас,
такая стала надрывная внутри и снаружи...
Ладно. Пока. Пиши. Здесь поставлю не одну, а три точки: "..."
Ниночка смотрит в окно и рассеянно рвёт письмо на меленькие кусочки...