Богата северная земля чистыми водоёмами, прозрачными рекам и нетронутой тайгой, изобилием ягод, грибов, ну и, конечно же, белорыбицей, а главное богатство это - проживающие в суровых условиях добрые и отзывчивые люди.

Малая авиация зависит от погодных условий, и мне уже чертовски надоело "куковать" в Богородске в ожидании лётной погоды. Подружившись с очаровательной чёрного цвета лайкой и назвав четвероногого друга Джеком, мы с ним на седьмые сутки приземлились в геологической партии. Думая с надеждой, что пёс прошёл хорошую охотничью школу, я был в него влюблен.

Питание на севере состояло в основном из консервов и того, что сможешь добыть охотой и рыбалкой. Не успел я отработать неделю, как мне предложили поехать на ежегодную зимнюю заготовку рыбы и мяса. Тем более, что я с собой привёз лайку, и пёс внешне выглядел как на пособии из охотничьего учебника.

НЕПУТЁВЫЙ ПЁС

Охота была необычной, ездить на моторных лодках по глухим речушкам и отстреливать сохатых, а роль собак - выгонять зверя из островов на охотников. Моя первая северная охота получилась незабываемой. Команда так называемых заготовителей, состояла из пяти человек, я стал шестым. Наша задача была - тремя лодками подняться в верховье реки Батомги, и добыть на зиму каждой семье по сохатому. Мне, как неопытному в этом деле новичку, но с ценной собакой, предложили занять место в лодке, где за старшего был пожилой механик.

До устья реки дошли часа за полтора беспрерывной гонки, по пути я не уставал любоваться удивительно красивой природой севера. Войдя в русло реки Батомги, наши лодки причалили сразу же у первой косы, чтобы оставить в кустах по двадцать литров бензина на обратную дорогу. Затем, после краткого перекура, наш лодочный караван отчалил от берега, и мы стали продолжать свой нелёгкий путь верх против течения. Русло реки было завалено стволами поваленных с корнями деревьев, с заострёнными водой макушками, опасно торчащими из воды по направлению к нам.

Прошло около двух часов, как мы отъехали от косы, где оставили запасы бензина. За поворотом послышалась стрельба, мой пес занервничал, и хотел было выпрыгнуть на ходу из лодки, но дед веслом перегородил ему путь. - Не спеши дружище, не пришёл ещё твой час охоты. Но уже радует, что первая ночёвка будет с мясом. - Только дед перекричал шум лодочного мотора, как мы причалили к берегу.

Двухгодовалый сохатый без дыхания лежал на берегу, уткнувшись мордой в залом. Не успели мужики начать свежевать тушу зверя, как мой пёс со слюной в зубах и с кровью в глазах, бросился к сохатому, предварительно перекусав всех стоящих возле него людей, и стал рвать мясо клыками, не забывая скалить зубы в нашу сторону. От такого поведения собаки мы все были в шоке, в том числе и я.

- Санёк, пёс конечно страшный, когда рвёт готовую и не им добытую тушу, но он испортит нам всё мясо, если доберётся до кишок, - слышу я голос старика. Мысленно думаю, ведь я знаю этого пса всего лишь десять дней, и что греха таить, я в таком же положении, как и все остальные. Но товарищам разве расскажешь всю правду! Мои крики не подействовали на обезумевшего пса. Вытянув из залома небольшой дрын, я стал отбивать тушу зверя от расхваленной мною собаки. Спасибо моим ватным штанам и поднятым голенищам болотных сапог, которые спасли от острых зубов нового друга. Так моя попытка стать равноправным охотником в команде профессионалов потерпела сокрушительное фиаско.

И всё-таки я стал защищать Джека, сочиняя, что перед охотой его не кормил, и он голодный. После затяжных улюлюканья и маханий палками, мы решили пойти в атаку, и отбить у наглеца сохатого. Опешив от нашего безумного натиска, возмущённый пёс убежал за приделы косы в тальник. Джек конечно понял, что не прав, и ему не справиться с нами. Но решил переждать, и атаковать нас исподтишка. Когда Степан вспорол брюхо и пьянящий запах парного мяса уловила моя псина, это был предел всех её ожиданий, и, злыдня, выскочив из своего укрытия, снова впилась зубами в Стёпину задницу. Дикий вой раздался вдоль долины реки, испугав даже самого пса, и он снова ушёл в глухую засаду.

После насмешек в мой адрес и адрес Джека, охотники стали быстро разделывать тушу. Надо было торопиться, ведь день шёл к закату, а у нас не было хорошей косы с большим запасом дров. Когда погрузили мясо в лодки, Джек выскочил из своего укрытия и бросился к брошенной голове сохатого. Он ни в какую не хотел идти в лодку, и нам пришлось из-за него громадную голову зверя везти с собой на табор.

Завелись лодочные моторы, и гружёный караван потихонечку пошёл верх, преодолевая перекаты реки. На плёсах встречалось много уток, но ни один выстрел не был произведён в их сторону, мы боялись вспугнуть дичь покрупнее. Да и от деда я узнал, что стрельба из лодки на ходу по летящей утке ровняется нулю. Весь путь меня поражали огромные просторы севера, что в радиусе ста километров нет никого из людей, кроме нас. Наконец первая Казанка (лодка) врезалась в косу, по её примеру мы сделали тоже самое. Меня впечатлил громадный залом перед глазами, представить страшно, что твориться здесь в большую воду.

Мы с дедом стали заниматься по хозяйству. Разожгли костёр, эмалированное ведро с мясом и большой чайник подвесили над огнём, и стали помогать остальным устанавливать палатку с печкой, расстилать оленьи шкуры, а поверх них класть ватные спальные мешки. Для меня во всех этих обыденных для других делах было что-то экзотическое. Так незаметно в приготовлениях поспел наш ужин. После многочисленных тостов за хорошую охоту и рыбалку, и очень сытого ужина, с трудом на коленках все поползли в свои спальные мешки. Хорошо, что они были приготовлены заранее!

. Последним полз Руслан. Он подбросил в печурку дров и рухнул на свои таёжные перины, закурив "Приму". - Слушайте, я расскажу вам одну историю, что приключилась прошлой весною, когда мы с Орлом были на Маймакане в зимовье у Кеши-якута. Его, правда, там не было, но он дал нам добро пожить у него, и при этом разрешил допить оставшуюся в жилье брагу, стоящую во фляге.

По приезду мы, конечно, эту брагу "подмолодили", а на третьи сутки вечером приготовили уху, пожарили тайменя, словом сварганили классный ужин. Тут у нас поспела бражка. Представьте себе картину: в избе тепло, полный стол еды, мы уже пропустили по две кружки. На улице холодно, ветерок поднялся, после содержимого каждой кружки, разговор становится всё оживлённее, и мы нахваливаем содержимое фляги. Вскоре за дверью слышаться громкие голоса, вваливается Кеша со своим отцом. - О, куда мы попали! На двадцать литров браги! Вечер будет на славу. Но мы пришли не с пустыми руками. Мы такого зверя к вам пригнали. Возле сохатинной горы он русло переплывал, так мы с батей его два часа пасли, и он привёл нас к вам. Батя с карабина заднюю ногу ему отбил, - рассказывает Кеша.

Сидим, мы, значит, хмельные, после каждой кружки делаясь всё разговорчивее. Обсуждаем, как будем брать подранка. У Кеши после несколько выпитых кружек сладко слипаются глаза, и он через некоторое время засыпает мёртвым сном.

Вдруг раздаётся какой-то страшный грохот на крыше, аж мурашки по телу и уши заложило. Все, как один, прилипли к углам, подальше от двери. Хмель исчезла у всех одномоментно, только вот ножи оказались машинально в руках. Вытаращенными глазами смотрим друг на друга минуты две. Выйдя на улицу, после шока, поражаемся открывшейся картине. В воздухе пахнет мокрой гнилью, всё покрыто ветками и большими берёзовыми сучьями.

Стало понятно, что здоровенная берёза упала прямо на крышу, при этом проломив надстройку лабаза. А где Кеша? Молчаливый дед, боясь нарушить тишину, молча махнул головой в сторону отрывшей двери и показал руками, что тот спит. - Бывает же такое, - пробурчал Игорь, и мы, зайдя в избу, стали дальше продолжать пить брагу.

- Это что, помню, в армии у нас такой случай был. После просмотра фильма все как обычно бегут в туалет, а лампочка не горела у входа, и кабинки находились в темноте. Ну, забежали мы по малой нужде, оправляемся значит, я тоже стою, облегчаюсь и обсуждаю просмотренный фильм. Вдруг что-то меня осенило посмотреть туда, куда струя направлена. Глядь, сидит наш дежурный по части и ладошками отмахивается от моей струи. Все как один в палатке засмеялись. - Хватит ржать, - прервал дед, - завтра предстоит трудный день.

Проснулись мы, как только брызнул рассвет. Чертовски не хотелось выползать из своих спальных мешков. С полотенцем в руках первым выскочил Сенька. Снаружи было холодно, морозец давал о себе знать. От воды шёл туман, вот-вот солнечные зайчики пронзят пелену тумана, а на душе так приятно, что хотелось петь, читать стихи и припрыжку бежать по косе.

Позавтракали холодным мясом, и, запив его горячим чаем со сгущенкой, мы с дедом загрузили в лодку рыболовные снасти и брезент для установки этих же сетей. Я зарядил кавалерийский карабин, который был привезён с материка спецрейсом. Непутёвого Джека пришлось оставить привязанным на таборе, чтоб охранял то мясо, из-за которого его вчера самого чуть не пристрелили.

ЗАГОВОРЁННЫЙ СОХАТЫЙ

Оттолкнувшись веслом от берега, дед завел свой старенький мотор "Вихрь- 30", за румпелем мой капитан был опытным, перекаты проходил по диагонали на своей же волне. Вверх по течению идти было легче, да и лодка была пустая. Рядом мелькали заливчики и проточки, а мы поднимались всё выше и выше вверх по течению. Сразу за большим плёсом свернули в узенькую протоку, заросшую тальником, в виде туннеля. Заглушили мотор и подняли его из воды, лодка пошла дальше по инерции. Резко исчезла вода, сменившись водорослями, которые затруднили продвижение вперёд. Но вот заросли закончились, и перед нами появилаось большое темное озеро.

В этом месте надо было нам выставить несколько сеток. Дед стал учить меня, как пользоваться веслами, и стал подавать команды для установки сеток. - Греби, Саня вон к тому месту, с него мы и начнём. Привяжи один конец сетки к коряге, и немного натяни для проверки, держится ли узел. Теперь греби вдоль берега, мы здесь свяжем с тобой две сетки вместе. Люблю я, Санёк, окуней - здесь они жирные, а ты давай, табань.

Разговаривая со мной, он при этом привязывал вторую сеть к первой. Я грёб, весла бесшумно опускались воду.- Ну, вот и всё, подай-ка приготовленный шест, я к нему привяжу конец сетки. - И дед воткнул палку в илистое дно озера. - Ещё поставим несколько сетей на щук, и достаточно будет костлявой рыбы на всех, а остальные сети будем ставить, идя вниз по течению к табору на веслах. Выставив последнюю сеть, мы стали выбираться из этого, казавшегося таким жутким, озера.

- Дед, а почему здесь вода такая темная?

- Вода же стоячая, а в природе всё бывает. Как-то, Санёк, рассказал мне один оленевод историю. Есть, говорит, в низовье реки Маи, не доходя устья реки Юдомы, озеро. Вода в нём тоже тёмная, высота берегов - до двух метров. Пытались измерить глубину верёвками, привязывая камни, так они дна не доставали. А главное рыбы в нём нет, и утки пролетают мимо, а вода, вроде, питьевая. Дикие ещё северные места, Санёк.

Наконец- то вышли мы из "Берендеева омута", теперь шли к табору, по ходу выставляя сети. Дед предупредил, что нужно быть очень осторожными, сохатый сейчас пасётся на косах, поглощая тальник с осокой

Заходя сплавом в заливчики, и выставляя сети на ленка, я изрядно подустал. А дед, показывая направление, махал рукой, греби, мол, вперёд. После очередной поставленной сетки, дед произнёс заветное слово: - Ну, вот и всё, сейчас будем с тобой заниматься охотой. Я на румпеле, а ты "падай" на нос, будешь смотрящим стрелком.

Дед завёл мотор: - Держись Санёк! - Казанка задрала высоко нос, потом медленно опустилась и понеслась по глади прозрачной горной реки, оставляя за собой шлейф воды. По сторонам мелькали заросли тальника, кое-где виднелись боковые заломы, река очень извилистая, один пейзаж сменялся другим. Впереди появилась сильная рябь, дед резко повернул вправо, потом влево, направляя лодку на свою волну, и вот перекат уже позади.

- Надо же какой ловкий, на своей волне прошёл такой мелкий перекат! Далеко впереди на плёсе что-то плавало в большом количестве. - Утки! - Прокричал мне дед. - Если будешь стрелять, возьми моё ружьё, перезаряди только с пуль на дробь. Я сижу, выжидая приближение лодки к уткам. - Так ведь это чайки, - закричал я деду. - Бывает, - ответил он, прижав плечи к голове, и усмехаясь.

Я прибавил газу, и лодка ещё быстрей понеслась, почти не соприкасаясь с водой. Выходя из крутого поворота, в метрах пятидесяти мы увидели стоящего на перекате здоровенного сохатого, глядящего в нашу сторону. Он не мог, видно, сообразить - откуда выскочила эта ревущая железяка. Дед прямиком направил лодку на косу, и не успел я понять, что-почём, как очутились в десяти метрах от воды. Схватив свой карабин и выпустив всю обойму в эту "скалу", стоящую посреди реки, я увидел, что зверь даже не пошевелился. Сбоку от меня прогремели ещё три выстрела из знаменитого ружья "Зауэр три кольца". Каким-то образом новая обойма была уже вставлена, и патрон был загнан в ствол. Выпустив на свободу три пули, я успокоился, дед к этому времени успел "прогреметь" ещё три раза. Лось повернулся к нам, подбежал к лодке, перемахнул через неё, и исчез в тальниковых зарослях. Пройдя по следу, мы поняли, что мы с дедом оба - мазилы.

К нашему берегу причалило ещё две лодки с нашими товарищами.

- Что за причина творить такую канонаду, будто на вас напали медведи? - Смеясь, произнёс Сенька.

- Медведь не медведь, но такого быка я видел впервые, - прикуривая сигарету, сказал дед. - Он как будто заворожённый.

- Хватит брехать, давайте лучше лодку на воду спустим, лихачи, - Сенька сел в лодку, и мы последовали за ним.

ПРИГОТОВЛЕНИЕ МУМИКАНА

Когда приехали на табор, стало понятно, что мы с дедом одни прибыли с пустыми руками.

- Ну что, Санёк, будем с тобой отрабатывать позорную стрельбу приготовлением Мумикана. - А что это такое? - спросил я. Слово было незнакомое, никогда я его раньше не слышал. - И с чем это едят?

- Раз не знаешь, значит, будешь мне помогать.

Немного отдохнув после тяжёлого дня, все принялись за работу.

Дед дал мне покрытую жиром кишку сохатого, другую взял себе, и мы пошли к реке всё это хозяйство полоскать.

- Это и есть основа для Мумикана, - хитро прищурив глаза, сказал дед. - Давай выворачивай её как я, и проточной водой тщательно мой.

Стоя ногами в реке, я стал выворачивать кишку, как вдруг резкий запах ударил в нос. - Разве можно кушать такую дрянь?

- Дурень, ты её в воду опусти, и под водой выворачивай, а плёнку сниму я сам.

- Что ещё за плёнка? Здесь один жир.

- Жир снаружи, а плёнка внутри. Ты у кур когда-нибудь пупок видал? Так вот там тоже плёнку снимать надо.

Отмыв кишку и сняв плёнку, вывернув её жиром вовнутрь, дед стал начинять кишку мелко порезанными мясом, сердцем, печенью, вперемежку с гречкой и перцем. Затем, перетянув капроновой ниткой отрезки по десять сантиметров каждый, и соорудив длинные сосиски, положил всю эту красоту в кипящую воду в большое эмалированное ведро. Через два часа вкусный ужин был готов.

Степан и Толян готовились к ночной рыбалке, изобретая из бересты мышь. Главное в этой ловле - не тонущий тройник и рябь на воде. Я вспомнил, что взял с собой спиннинг с титановым удилищем, и пошёл к нему. Смастерив самодельную блесну из десертной железной ложки, я двинулся к небольшому боковому залому. Забросив блесну под корягу, стал наматывать леску на катушку. Блесна быстро крутилась и сверкала в заходящих солнечных лучах. Вдруг к ней подлетело не менее дюжины ленков, но ни один не обратив на неё никакого внимания, тут же исчезали. После очередных забросов повторилось тоже самое: рыба никак не желала брать мою железяку.

Подошёл Степан: - Я вот смотрю на тебя, какой-то у тебя нечеловеческий азарт.

- Будет здесь азарт, смотри какие ленки здоровенные! Я им уже под самый нос блесну подвожу. Хоть бы один зараза поймалась!

- Зря время тратишь, подсчитай, сколько хвостов, а ночью придёшь и всех выловишь на мыша. Могу даже поспорить.

-Да-ну!

- Вот тебе и да-ну. Пойдем, лучше чай пить, уже мумикан сварился. Пошли, давай, пока с голоду все не умерли.

А. Султангареев