Маска — это город-магнит. Рано или поздно, но каждая душа, с любопытством заглядывающая за порог, оказывается на его узких извилистых улочках, похожих на овечьи кишки (и запахом в том числе). Всё, что может быть потеряно, почти наверняка может быть найдено в Маске: рынки города прославлены далеко за пределами страны, и со всех концов мира сюда съезжаются купцы, чтобы продать самые редкие, самые ценные свои товары. Сотни раз город горел, и из них лишь однажды — по вине завоевателей: случайные пожары были его злейшим врагом, и он, как легендарный Феникс, раз за разом поднимался из пепла, пока очередной правитель не повелел отстроить в который уже раз сгоревший город из камня. Но, даже с каменными застройками, Маска всё равно представляет собой воплощение хаоса. После преображения город продолжал расти, новые здания, надстройки и пристройки часто снова рубили из дерева, но центральная часть города вокруг дворца, давным-давно уже поставленного на месте древней крепости, оставалась каменной, поэтому от пожаров теперь страдали, в основном, лишь бедные районы, и, особенно, район портовых складов. Улицы города полнились нищими и ворами, героями и простыми путешественниками, наёмниками, ищущими работу, и жрецами сотен культов, призывающими людей спастись именем своих богов, и разношёрстным сбродом, жаждущим занять и отстоять своё место под солнцем. Найти в таком месте предсказателя куда проще, чем, скажем, дантиста. Да и услуги первых пользуются гораздо большей популярностью, чем вторых. В этом есть определённая странность человеческой натуры: один из трёх аспектов Судьбы заключается в её принципиальной непознаваемости, и, тем не менее, люди стремятся всеми правдами и неправдами узнать своё будущее.
Сэр Гради верил в судьбу. Нет, не так: он верил в Судьбу. Всё, что есть в этом мире, всё, что он видел перед собой каждый день, должно было нести в себе смысл, иметь некое значение, цель. Должен быть некий план, по которому всё движется, работает, иначе и быть не может. А предсказатели как раз те люди, которые в курсе происходящего.
Он ехал по улочке, которую горожане называли Складской, за то, что она проходила рядом с портовыми складами. Здесь постоянно болтались мальчишки, готовые за мелкую монетку выполнить поручение или показать приезжему город, лоточники, торгующие мелкими жареными зверьками, орехами, амулетами и курительными смесями, а ещё сплетнями и слухами. Здесь поджидали приезжих шлюхи, воришки и гадалки. Но сэр Гради искал что-то посолиднее цыганок в выцветшем тряпье, поэтому он проезжал мимо. Так он ехал, пока не заметил на стене дома рядом с аркой указующую стрелку и глаз в центре раскрытой ладони, выведенные жёлтой краской. Рыцарь повернул коня, и, пригнувшись, проехал под аркой, оказавшись в маленьком неровном дворике. Во двор выходили несколько окон, некоторые заколоченные, шаткая лестница, спускающаяся с третьего этажа, а ещё вход в подвал под полукруглым навесом, над которым сэр Гради снова увидел изображение глаза — знак прорицателя и медиума. Над дверью висела деревянная табличка с выжженными буквами: «Предсказатель не несёт ответственность за качество уготованной вам судьбы», ниже, перед дверью, лежал коврик с надписью «Вытирайте ноги».
Сэр Гради спешился, привязал коня к столбику, поддерживавшему навес, и вошёл. И сразу решил, что каким-то образом умудрился ошибиться дверью. Но знак и надпись… Нет, он попал по адресу, но комната, в которой он очутился, никак не походила на жилище предсказателя: ни запаха благовоний и хрустальных шаров, ни странных чучел и человеческих черепов, ни даже шкур животных и пышущих углями жаровен — ничего подобного!
Начать с того, что пахло ванилью и свежей выпечкой. Стены комнаты были задрапированы занавесками бледно-кораллового цвета, окон, конечно, не было, но помещение хорошо освещалось за счёт хитроумных зеркальных светильников. В передней части, предназначенной для посетителей, стоял круглый стол с двумя стульями, установленными на противоположных сторонах стола. Остальная часть комнаты скрывалась за занавеской. Когда сэр Гради вошёл, над дверью звякнул бубенчик, а на его звук из-за занавески выглянула молодая девушка.
– Кажется, я ошибся… – пробормотал сэр Гради.
– Почему ты так решил? – девушка упёрла руки в мягкие бока и посмотрела на рыцаря таким взглядом, каким в далёком счастливом детстве на него смотрела нянька, когда он таскал до обеда булочки с кухни. Эффект усиливался благодаря запаху сдобы, витавшему в воздухе.
Девушка была маленькой, кругленькой, с пухлыми пальчиками, унизанными большими перстнями с крупными стекляшками, имитирующими камни. Пышное тёмно-синее платье было прихвачено на талии широким расшитым поясом, к которому на металлическом кольце с правой стороны крепился кошелёк. Тёмно-русые волосы она собрала в два пучка на макушке, напоминавших маленькие рожки.
– Я искал предсказателя…
– Поздравляю, у тебя получилось, – сообщила девушка. – Отлично справился, – прибавила она, заметив, что рыцарь не реагирует.
– Нет, я хотел расспросить вас, задать вопросы!
– А. В таком случае, садись, спрашивай.
Девушка уселась на стул и кивком указала рыцарю на второй свободный.
– Меня зовут Дора.
– А моё имя, я думаю, вы знаете, – «понимающе» кивнул рыцарь.
– Понятия не имею, – утвердительно кивнула Дора.
Рыцарь в замешательстве уставился на девушку.
– Но… вы же можете угадать первую букву, например?
Дора склонила голову на бок, подперев щёку кулачком.
– «А»?
– Нет…
– Сдаюсь, – зевнула девушка. – Слушай, у тебя потеря памяти? Если так, то простое гадание не поможет, нужно будет проводить серьёзный ритуал.
– Я прекрасно всё помню о себе, – заверил рыцарь, – мне нужно предсказание ближайшего будущего.
– Тогда чего ты мне голову морочишь?
Расстегнув кошелёк, девушка достала из него колоду карт, ловко перетасовала и веером развернула перед рыцарем чёрно-золотыми рубашками вверх.
– Выбери одну.
Рыцарь, всё ещё прибывавший в сомнении, не особенно задумываясь ткнул наугад в крайнюю карту.
– Забавно, – прокомментировала девушка, отложив карту и собрав остальные, – никто никогда не выбирает крайние.
Она перевернула карту.
– О, «Рыцарь мечей», какая неожиданность, – предсказательница положила карту и начала по очереди выкладывать над ней карты из колоды, всего три в ряд. – Эта карта — ты, если не понял. Думаю, пояснения не нужны. Давай-ка посмотрим, что там тебе готовит Судьба.
Дора по очереди перевернула три карты.
– Смерть! – воскликнул сэр Гради, уставившись на последнюю карты. – Я умру?!
– Успокойся, угомонись, – Дора взяла карту. – Это не тебе, так что успокойся.
– Как — не мне? Вы же мне гадаете!
– Видишь, рисунок отличается по стилю? Эту карту рисовала не я, её подбросили, так что она не для тебя.
– А для кого?!
– Это от Смерти, его визитка, – Дора пожала плечами. – Тебе лучше уйти.
– Подождите, – рыцарь схватился за край стола, – а что с моим будущим? Меня-то что ждёт?
– Ратные подвиги и победы, иди уже.
– Там на столе ещё две карты…
– Да, ну и что?
– На них Дурак и Повешенный!
– Хм… – Дора посмотрела на стол, сгребла карты и быстро перетасовала колоду.
– Вот, ничего нет, ерунда, давай, тебе пора.
– Подождите, но как же?..
– Ты что, серьёзно веришь в гадание? Это чушь, чтобы обирать доверчивых простаков, – Дора начала теснить рыцаря к выходу. – Иди, и лучше потрать свои деньги на вино, или ещё на что, не знаю, купи какому-нибудь малышу сахарных леденцов, что ли. Иди, иди…
Кое-как выпроводив рыцаря, Дора заперла дверь и резко обернулась, окинув комнату сумрачным взглядом. Всё было как всегда, теней в углах не прибавилось, воздух не стал холоднее, пламя в фонарях не дрожало от несуществующего сквозняка.
– Кажется, ты, наконец, потерял интерес к дешёвым эффектам? – громко спросила предсказательница.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень милая, когда сердишься?
– Да. Говорили, – Дора обошла стол и села на прежнее место, скрестив руки на груди. – Ты и говорил, причём много раз.
Дора подняла карту «Смерть» в воздух и протянула через стол.
– Как же ты мне надоел, слов нет.
Она выпустила карту, но та не упала, а осталась висеть в воздухе, вернее, в быстро проступающих из воздуха тонких белых пальцах. Через миг перед предсказательницей сидел некто в коричневой сутане, с капюшоном, надвинутым на лицо. Смерть сделал неуловимый жест кистью, и карта исчезла.
– Чего тебе? – спросила Дора.
– Ты же знаешь, дитя моё, – Смерть наклонился вперёд. – Я по твою душу.
– Опять?!
– Можно подумать, меня наши встречи радуют! – всплеснул руками Смерть. – Будто у меня дел больше нет, кроме как приходить за тобой.
– Тебе нравится сюда приходить. Вряд ли ещё кто-то поит тебя чаем. Но в этот раз я тебя не ждала, – нахмурилась Дора. – Хотя моё предвидение меня ещё ни разу не подводило, так что не думаю, что ты здесь по мою душу. Выкладывай, в чём дело. И, хорошо, идём на кухню, – с секундной заминкой, прибавила она, – я поставлю чайник.
За занавеской, отделявшей гостиную от остального дома, обнаружилась маленькая комнатка, из которой вели две двери: одна в спальню хозяйки, вторая на кухню. Кухня, маленькая и тесная, всё же, выглядела очень уютной: здесь была железная печка, множество подвесных полок, уставленных разными баночками, квадратный стол, покрытый скатертью, пара табуреток, тоже накрытых расшитыми покрывалами, большой бак для воды и буфет.
Дора развела огонь и поставила на печку медный чайник с длинным и тонким вынутым носиком, достала из буфета корзинку с печеньем, и, с нижней полочки, пару тонкостенных чашек, белых, как жемчуг, с тонкими синими узорами.
– Уверена, что теперь я могу расcчитывать на объяснения, – заявила Дора, подвинув одну чашку к Смерти.
– Ах! С вами, смертными, столько мороки, вечно вы всё хотите знать наперёд, – вздохнул Смерть, легонько стукнув по стенке чашки, от чего та издала мелодичный звон. – Особенно усердствуют предсказатели: то предскажут свою смерть и переносят на неопределённый срок, а у меня ложный вызов, то, наоборот, напредсказывают такого, что дают дуба раньше срока, а кому нестись, сломя голову? Мне! – Смерть укоризненно покачал головой. – Знала бы ты, сколько у меня проблем из-за тебя, дитя моё…
– Перестань меня так называть, – попросила Дора. – То, что ты был свидетелем на свадьбе моих родителей, не делает тебя нашим родственником. Тебя позвали-то только потому, что выбора не было. Кто мог знать, что случайный прохожий окажется Смертью?.. Зачем ты вообще согласился?
– Меня так редки зовут на свадьбы…
Дора закатила глаза к потолку.
– Всё, признавайся, чему я обязана счастьем лицезреть твою бледную физиономию?
– Сам пока не знаю, – пожал костлявыми плечами Смерть. – Но в ближайшее время ты совершишь нечто такое, что приведёт к чьей-то смерти.
– Я кого-то убью?!
– Ты станешь причиной чьей-то смерти, это то, что я знаю.
Развернувшись, Дора почти выбежала из кухни. Пока она возилась в гостиной, Смерть меланхолично пощёлкивал по чашке, вслушиваясь в звон. Вернулась девушка также быстро, как и ушла, с колодой карт. Перетасовав, она выложила на стол три подряд, и перевернула одну за другой. Смерть перегнулся через стол.
– Любопытненько. Колесо Фортуны, Рыцарь мечей и Верховная жрица — и что это значит?
– Ничего хорошего, – проворчала Дора. – Хотя чего-то подобного стоило ожидать.
Девушка сгребла карты, достала из шкафа заварочную чашу, насыпала в неё чай. Подумав, достала пару баночек и досыпала из них по щепотки каких-то трав.
– Можно назвать это повинностью, её несут все прорицатели, и не известно, в какой момент жизни с тебя спросится, да и спросится ли вообще. Дело очень простое: я должна напророчить победу над «силами тьмы» очередному герою.
Ситуация ей не нравилась. Конечно, в ней не было ничего оригинального, многие предсказатели и прорицатели проходят через такое, некоторым даже «везёт» не единожды… А что поделать? Приходится мириться. Можно считать это своего рода платой за дар, или некоей профессиональной повинностью, как у врачей, вынужденных оказывать помощь всем страждущим, оказавшимся в пределах видимости (или слышимости, если «страждущему» удастся докричаться). Поймав себя на нервном обкусывании ногтей, Дора сердито фыркнула.
– Так что же ты собираешься делать, девочка?
– Мне двадцать шесть, я не девочка! – привычно огрызнулась Дора.
– Солнышко, для меня и столетний старик — ребёнок.
– Ты просто бравируешь своим возрастом.
– Так что ты, всё-таки, намерена делать? – повторил Смерть. – Попытаешься избежать встречи?
– Так заметно? Вот бы не подумала.
Нервно расхаживать по кухне не получалось — мешала ограниченность пространства, поэтому, неловко потоптавшись между печкой и столом, Дора снова села. Ей нужно немного времени, чтобы подумать, и ещё нужно успокоиться. Разлив чай по чашкам, Дора сделала пробный глоток.
Вряд ли все эти герои, эти «избранные» задумываются над тем, как в их беспутной жизни возникают волшебные мечи, чудесные кони и вещие старушки, трясущейся рукой указующие путь к славе. Должно быть, им кажется, что предсказатели спят и видят, как бы облагодетельствовать какого-нибудь очередного избранника судьбы, будто сами с этого что-то имеют. Как бы не так. Судьба не церемонится, если она решила дать своему протеже шанс, она последний дух вытрясет из вещуньи, замучает её видениями, пока бедняжка не исполнит отведённую ей роль.
С какой радости?! Почему она обязана наставлять незнакомого ей человека на путь, давать ему бесплатные советы, только потому, что кто-то там наверху решил, что так надо?! Кто-то манипулирует её сознанием, вмешивается в её собственную жизнь, чтобы она облагодетельствовала какого-то типа обещанием героического будущего и победой над великим злом. Нетушки!
Решительно встав, Дора одним глотком допила чай, точнее, попыталась это сделать, но, поскольку чай ещё не остыл, девушка фыркнула, расплескала чай, схватилась за ковш с водой, но половину опрокинула себе на туфли и, рассерженная как дикая, выбежала прочь из кухни. В комнате для приёма посетителей Дора остановилась, вцепившись в спинку стула.
Нет, Судьба никогда и никого не оставляет в покое так просто. Единственный выход — срочно делать ноги.
Смерть сидел кухне, меланхолично похрустывая печеньем и слушая, как девушка мечется по комнате.
Приняв решение, Дора тут же приступила к его исполнению: в таких делах медлить нельзя, если не хочешь остаться в дураках. Чтобы обыграть Судьбу, действовать нужно быстро и спонтанно, тогда, может, и выгорит.
Сдёрнув с вешалки плащ, девушка выбежала из дома, напугав хрупкую миловидную особу, нерешительно маявшуюся перед входом.
– Закрыто! – от спешки Дора никак не могла попасть ключом в замочную скважину, злилась и продолжала промахиваться.
– Но я… я не знаю, что делать… Моя мачеха, она…
Ключ, наконец, повернулся, Дора обернулась к девице и рявкнула:
– Руку!
От неожиданности та подчинилась. Дора окинула ладонь беглым взглядом, коротко присвистнув над особо интересным местом.
– Всё ясно: тебе нужно подать на них жалобу в суд. Поскольку ты законная наследница своей покойной матушки, то спокойно отсудишь половину имущества и сможешь съехать.
– Н-но я надеялась…
– На что?
– Может, вы погадаете мне на любовь?
– Могу вызвать призрак твоей покойной мамы, – предложила в ответ Дора. – Может, хоть она тебя вразумит.
– Н-не надо!
– Тогда шагай, давай, отсюда, верши сама свою судьбу.
Накинув на голову капюшон, Дора стремительной походкой удалилась прочь, оставив бедняжку стоять возле двери всё так же с вытянутой рукой. Нужно выбраться на шумную улицу, к людям, в толпу — так легче затеряться. В Маске найти людей не проблема, и, миновав несколько подозрительных проулков, Дора вышла на Храмовую улицу. Вот где жизнь кипела и бурлила так, что за пару минут можно было запросто свариться. Что делать теперь, девушка не знала, конкретного плана у неё не было, но на то и делалась ставка: все планы Судьба запросто переиначит, а вот предугадать её действия, когда она и сама не знает, что станет делать дальше, это задачка потруднее.
«Главное — не терять бдительность», – подумала Дора, и на этой мысли что-то вдруг подхватило её и отнесло с дороги, а мимо на полном ходу пронеслась повозка. Возница натягивал вожжи в тщетной попытке остановить взбесившихся коней, народ резво разбегался в стороны, а в небо летели корзины с рыбой, овощами и фруктами, чтобы затем градом обрушиться обратно на головы паникующих прохожих.
– Вы в порядке?
Двумя пальчиками подцепив не слишком свежий капустный лист, Дора изящным (особенно, учитывая обстоятельства) жестом сняла его с лица, откинула в сторону и посмотрела на своего спасителя.
Это был он…
Нет, не в смысле: «О, Небеса, я ждала его всю свою жизнь! Спасибо маме, родившей меня на свет!», а в смысле: «А! Что делать!? Это тот самый герой, чтоб его Мрак побрал самым нехорошим способом!»
Прежде чем герой успел что-то понять или хотя бы рассмотреть спасённую девицу, девица заехала ему сапогом в грудь. Удар вышел удачным — парень завалился на спину, а Дора подхватила подол платья и бросилась прочь с проворством, какого вряд ли можно было ожидать от барышни её объёмов. Пробравшись через толпу, Дора накинула на голову сползший капюшон и свернула в переулок. «Значит, вот ты как? – бормотала она себе под нос. – Герой спасает пророчицу, и в благодарность она предрекает ему героическое будущее — классика!»
Что ж, очевидно, что многолюдные улицы не подходят для того, чтобы спрятаться, значит, нужно идти к окраинам.
– Знаешь, это было очень опасно.
Дора так и подпрыгнула на месте. Смерть по инерции сделал ещё несколько шагов и тоже остановился, обернувшись на девушку.
– Так это твоих костлявых рук дело?!
– За кого ты меня принимаешь? Ах, да… – Смерть смущённо потёр висок. – Нет, это не я. Это Судьба. Мне же, скорее, близка ипостась Рока, – прибавил он с ноткой мечтательности.
– Ты мог бы, по крайней мере, не наслаждаться тем, что делаешь, так откровенно.
– Что плохого в том, чтобы любить свою работу? – спросил в ответ Смерть. – Тебе бы тоже не помешало.
– Я и люблю!
Дёрнув плечиком, Дора затопала прочь. Смерть, вроде бы, не двинулся с места, но через мгновение уже шагал с ней в ногу.
– Что-то не похоже.
– Сегодняшний день не в счёт! Мне диктуют, что делать, а я этого не люблю.
– Всегда есть ложка дёгтя в бочке мёда, – возразил Смерть. – Ты должна принимать все аспекты своей работы, в том числе и то, что тебе не слишком приятно.
– Ты тоже миришься с неприятными сторонами своей работы?
– Я — совсем другое дело, мне в моей работе нравится всё.
– Вот и шёл бы заниматься своим делом! – не выдержала Дора. – Нет, чтобы дельное что посоветовать…
Последнюю фразу она договорила уже в пустоту: Смерть как всегда ушёл не попрощавшись. Прекрасно, без него спокойнее. Теперь, видимо, нужно какое-то время постараться держаться подальше от всех. Город большой, здесь можно годами жить, не встречая знакомых.
Но ей следовало догадаться, что Судьба не отстанет так просто. Она слишком поздно заметила двоих громил — практически ткнувшись одному из них в грудь, ещё и пробормотала «Извините».
– Куда спешишь, лапуля?
Подняв глаза, Дора мысленно помянула Мрака.
– Это несправедливо.
– Да, малышка, жизнь такая вредная штука, – осклабился правый громила.
– Знаю-знаю, от неё все умирают, – перебила Дора. – Могли бы что-нибудь и пооригинальнее придумать.
– Как тебе такая оригинальность? – обиделся левый громила, сунув девушке под нос тесак.
Дора свела глаза на кончик лезвия и подумала, что возможно — только возможно! — она напрасно сегодня вышла из дома.
– Что здесь происходит?
«Небеса! – Дора возвела глаза к небу. – Зачем, зачем спрашивать? И что он станет делать, если мы все повернёмся к нему и, мило улыбаясь, скажем, что эти двое помогают мне искать кошку?»
Но поворачиваться она, разумеется, не стала — этот голос она теперь могла узнать из сотни, хотя слышала всего раз. Снова герой, и снова вовремя. Спасаешь незнакомку от бандитов, и в благодарность она осчастливливает тебя волшебным предметом или пророчеством.
– Как предсказуемо, – попеняла Дора небесам.
– Чего? – наклонился к ней правый бандит.
– Ничего, разбирайтесь тут сами.
Отпихнув громилу в сторону, Дора припустила со всех ног дальше по переулку, зная, что, занятые героем, преследовать её бандиты не станут. Пробежать удалось не много: в боку закололо, дыхание начало перехватывать, и девушка остановилась, тяжело привалившись к стене дома. По всем показателям этот день войдёт у неё в десятку худших, наравне с теми тремя, когда она пыталась поступить в академию и проваливалась из-за председателя приёмной комиссии, якобы не «видевшего» её в числе окончивших академию. К счастью, один хороший знакомы помог с осуществлением для него персонального пророчества, так что теперь председатель лишь изредка наведывался к ней погреметь половниками на кухне. К счастью, жжёный можжевельник легко выводит всех мелких духов и неупокоенные души.
Чуть-чуть передохнув, Дора пошла дальше. Через пол часа она уже чувствовала себя так, будто пробежала марафон: пот катил с неё градом, одежда запылилась, хотелось пить и чего-нибудь съесть, и Дора поневоле замедлила шаг, проходя мимо кабака. Над дверью висела вывеска с изображением кружки, названия не было, и вообще кабак выглядел так, что приличному человеку заходить туда не захочется. Уже взявшись за ручку двери, Дора остановилась и нервно рассмеялась.
– Неплохая попытка, да, – погрозила она пальцем небу. – Я зайду, ко мне пристанут, и он меня спасёт. Ага, только не на ту напала! Я творческая, свободная личность! Не позволю использовать себя, как какую-нибудь ломовую лошадь!
– Деточка, а я бы поездил…
Договорить мужик не смог, потому что предсказательница развернулась и врезала ему кулаком в челюсть. Разворот и массивные перстни придали удару веса, голова у мужика мотнулась в сторону, он охнул, схватившись за челюсть, и выплюнул несколько белых осколков.
– Ах ты ж дрянь! – взревел он.
Дора успела прикрыться рукой, но всё равно полетела на землю. Взгляд её тут же метнулся по сторонам — так и есть, дверь трактира открылась, на пороге замаячила знакомая фигура.
– Как ты смеешь обижать слабых!?
Девушка застонала сквозь сжатые зубы и глубже натянула на голову капюшон. Если этот парень и впрямь обречён стать героем, если он — тот, на кого следует равняться, то лично она прямо сейчас готова перейти на сторону зла. У них, по крайней мере, как правило, есть стиль.
– Это кто тут у нас такой храбрый нарисовался? – издевательски протянул мужик. – Что, хочешь стать героем?
«Ещё как хочет, – зло подумала Дора. – Просто пока ещё не знает». Поднявшись на ноги, она захромала подальше от кабака. Только пройдя квартал Дора поняла, что бормочет как старуха, ругаясь себе под нос. Лицо распухло и болело, болела нога, которую она подвернула, когда упала, волосы растрепались и покрылись пылью, от чего теперь казались седыми как пакля, одежда перепачкалась, а от усталости хотелось растянуться прямо посреди дороги и больше уже не двигаться.
Оглядевшись, Дора заметила балкончик со скамеечкой и цветочными горшками, стоявшими на перилах. Идеальное место для того, чтобы отдохнуть и привести в порядок мысли. Ну и что, что цветы давно засохли, а лавка покрыта выбоинками.
Дора дохромала до лавки и грузно плюхнулась на неё, привалившись к перилам. На лицо ей упала прядь волос, девушка подняла руку, чтобы убрать её, и услышала треск разорвавшегося рукава. Это стало последней каплей, и Дора горько и зло разрыдалась, уткнувшись лицом в колени. Какое-то время она подвывала и шумно сморкалась в большой платок, потом над ней раздался уже знакомый до боли голос:
– Бабушка, что с вами?
От неожиданности Дора громко икнула. Потом ещё раз. Потом задержала дыхание, и икнула особенно надрывно.
– Вам плохо?
Голос стал ещё встревоженнее, а Дора ссутулилась ещё больше. Она видела только ноги в запылённых сапогах, неловко переступавших на месте. «Какая я ему бабушка?!» – разозлилась Дора, потом вспомнила, как выглядит, и… ещё раз икнула.
– Не… ик! я… иик! Порядок!
– Вы плакали?
– Кто? Я?! Нет.
Парень снова неловко переступил на месте. «Эх, катись оно всё полем!» – мысленно вздохнула Дора, снова глубоко вздохнула, немного выждала для верности, но икота, кажется, улетучилась.
– Ты был избран, юноша, – стараясь говорить ниже и скрипучее, произнесла Дора.
– Избран?
– Именно. Мы с тобой не случайно встретились.
– Не случайно?
«И это избранник Судьбы? – закатила глаза Дора. – Каковы же были другие кандидаты, если отбор прошёл он? Ладно, зато он добрый…»
– Не случайно, – подтвердила она вслух. – Слушай же внимательно: «Что было скрыто — вновь открой, и воспротивься воле злой. Ждёт путь тебя к восходу дня под знаком синего огня. Сверкнёт клинок, разгонит тьму, и тем искупишь ты вину».
– О…
– Тебя ждут великие дела, – подтвердила Дора. – Ступай же и не мешкай.
– Спасибо тебе, бабушка!
Даже не видя его лица, Дора и так поняла, что сияет парень как маяк в Эллидии.
– Иди, ищи свою судьбу!
Парень кивнул и побежал прочь. Откинув капюшон, Дора проводила его сочувственным взглядом.
– Это было очень и очень жестоко, – прокомментировал Смерть. – Мне понравилось.
– Мрак тебя забери! – подскочила девушка. – Зачем ты всё время подкрадываешься?
Смерть обошёл вокруг большой вазы с пересохшим деревцем и вольготно облокотился о перила.
– Ты сама это сочинила?
– Предсказание верное, – хмыкнула Дора. – А говорить в стихах не возбраняется. Не моя вина, если он так и не сможет разобраться.
– Жаль, мальчик подавал надежды, – вздохнул Смерть.
– Обещал положить много народа на пути к миру и справедливости? – не удержалась Дора.
– Путь героя всегда усеян трупами врагов, – Смерть слегка пожал костлявыми плечами. – Надеюсь, парень не разочарует меня. Надеюсь, что и Судьба не будет разочарована — ты прошла по самому краю.
– Я всё сделала по правилам, даже разыграла перед ним мудрую старуху, что, в общем-то, не обязана была делать, – набычилась Дора, – ей не к чему придраться. Но Судьба, она такая, ей до каждого есть дело! Можно бегать или сидеть на месте, но, рано или поздно, она обязательно к тебе прицепится. Как репей, и уже не отвяжется, пока не сделаешь, как ей надо. Это называется Великий План! – Дора гневно махнула рукой в сторону города, задев при этом один из горшков, стоявших на парапете.
Горшок качнулся и рухнул вниз, через несколько мгновений возвестив о приземлении звоном и испуганными возгласами. Дора охнула и свесилась с парапета — внизу, под балкончиком, на мостовой лежал человек с кучкой земли и осколками горшка на месте головы. Вокруг застыли люди. Прежде чем кто-то успел оправиться от изумления и построить логическую цепочку касательно траектории полёта горшка, девушка юркнула назад, присев за скамейкой.
– Меня видели?
Смерть глянул вниз.
– Думаю, нет.
Дора сползла на землю, прислонившись к скамейке.
– Вот за что я люблю твою компанию, так это за то, что ты всегда подкидываешь мне работёнку, – сказал Смерть, вынув из рукава маленькую трубку с длинным мундштуком.
– Зачем тебе трубка?
– Для солидности.
– Я его убила, да?
– Точно, – кивнул Смерть, выпустив в небо дымное изображение черепа.
– Это и был тот самый, о ком ты говорил? Или меня ещё ждут радости в этот день?
– Да, полагаю, это был он, – подтвердил Смерть. – Что ж, свою задачу на сегодня ты выполнила, я… – он ещё раз глянул вниз, – тоже не задержусь, так что, может, вернёмся и допьём чай?