- Что будешь в чашку? - не слишком правильно, зато по существу, спросил Лёня, присматривая одним глазом за как раз доходящим омлетом, а другим за таймером кофеварки.
- Кофе, как и ты, - отозвались у него за спиной.
- Бонус, я не тебя спросил.
- Чай, конечно, - ответил тот же самый голос.
- Хорошо, Ксима, - улыбнулся Лёня и, на пару секунд оставив кофеварку на произвол её электронных мозгов, закопался в кухонный шкаф.
Едва заварка перекочевала из деревянной коробчёнки в маленький чайничек, как кофеварка снова потребовала высокого внимания, да и сковородку пора было снимать с плиты.
Как той копии Голиафа, которую представлял собой Лёня, удавалось столь ловко кружить по мизерному уголку кухни, являлось загадкой, достойной сфинкса. Два метра и 150 кэгэ живого веса передвигались с изяществом профессионального танцора и уверенностью отряда солдат на марше. Этого слона можно было без опасений запускать в посудную лавку. И готовил он тоже на изумление.
Конечно же, за глаза, а порой и в лицо, его называли Леночкой, благо, эта гора мускулов обладала редкостным добродушием. В быту.
Молодой человек, перед которым очутилась одна из двух тарелок с одуряющего аромата омлетом, не мог сравниться с поваром ни могучим телосложением, ни кулинарными талантами. Вообще, Максим с виду был довольно средненьким представителем славян. Зато очень творческим. Он даже дрался творчески, так что его давно не пускали в окрестные клубы разновсяческих боевых искусств - уж очень обидно бывало признанным звёздам проигрывать схватки безвестному пацану с полным отсутствием какой-либо техники. Что "пацану" за тридцать - дело десятое. Учителям, в свою очередь, становилось обидно за поражения учеников. А толпой Максима ещё никто поймать не смог.
- Это не честно, - повисло над столом обиженное. - Я тоже хочу кофе.
- Ну так пей, - пожал плечами Лёня.
В следующее мгновение его поза неуловимо изменилась. Ну, вообще, это Максим с Леонидом предпочитали думать: "поза". Не аура же.
- Бонус, - укоризненно сказал Ксим.
- Не волнуйся, Лёня тоже тут, - ответил его сотрапезник, бережно поднося к губам вожделенную чашечку.
- Не обязательно было перехватывать управление.
Спор имел длинную бороду, так что две фразы были сочтены исполнением долга и традиций, а над столом сгустилась уютная домашняя тишина.
Бонус был приведением. Или призраком, кто их, бестелесных, разберёт. И звали его не Бонусом, а как-то очень похоже. Но поскольку в жизнь двоих молодых людей он вошёл одновременно с коллекцией мультфильмов про Астерикса и Обеликса, при этом заявив о себе как о римлянине... Для полного комплекта, можно добавить, что попался он именно Максиму, пребывавшему на тот момент в творческом кризисе. В сём сложном состоянии Максим отличался стремлением к простоте и незамысловатости, наплевательством на чужие нервы и любовью к экспериментам. Так что бродячее нечто не успело ничего сообразить, как оказалось третьим нелишним в семейке двух геев. Бонусом, проще говоря.
Вскоре выяснилось, что, при известном желании и попустительстве со стороны, странная римская личность способна... скажем, вселяться. И обладает приличным опытом в постели. К тому времени к привидению привыкла даже соседская кошка. (Люди? А что люди? Им знать не обязательно.) Ну и куда денется призрак, которому не только дали приют (пусть и не в замке), но и способность вновь чувствовать предметы, наслаждаться вкусом пищи (пусть и не царских яств), а так же место в постели (какой бы при жизни ни была у Бонуса ориентация, после многовекового воздержания он пылал энтузиазмом).
Приятно, в конце концов, когда тебя не путают с тем, чьё тело ты одалживаешь. Даже в любовной горячке. Даже если ты без предупреждения "перехватываешь управление" на середине процесса.
Мирный семейный завтрак определил посуду в раковину, а Лёню - к дверям: ему пора было на работу. Леонид подрабатывал охранником в банке. В каком именно "звании", умалчивал, но на жизнь хватало, а излишества (вроде курортов, выходных загулов, новенькой крутой техники и т.д.) обеспечивали нерегулярные, но солидные гонорары Максима. Что именно он продаст в следующий раз: сайт крутому модельному агентству или иллюстрации в детскую книжку, не знал никто.
Дела на работе у Леонида как-то очень быстро закончились, так что Максим не успел выполнить план на день - сочинить себе новое оригинальное хобби, - когда потребовалось оторваться от экрана навороченного ноутбука и пойти открывать дверь.
- Сегодня какой-то праздник? - вместо приветствия спросил он, перекрывая собой дверной проём.
Лёня засмеялся и аккуратно оттеснил препятствие обратно в квартиру.
Минуты через две, когда оба, наконец, оторвались друг от друга, Ксимка уткнулся лбом куда-то под плечо Лёни и тихо вздохнул:
- Ну чего ты каждый раз звонишь? У тебя же свои ключи есть.
- А может, мне нравится, что ты мне дверь открываешь, - нежно улыбнулся Лёня.
- Так всё же, у нас какой-то праздник, что ты сегодня так рано вернулся?
- Угу. Я так понимаю, что ты собрался мне сегодня с кем-то изменять, а тут я. И всё потому, что ты не следишь за временем. Сегодня, между прочим, действительно красный день календаря.
Как многие творческие люди, Максим был довольно рассеянным, только не во всём, а в тех вещах, которые считал ненужными мелочами. Течение времени являлось для него как раз такой мелочью. Он бы и Новый Год пропускал, если бы окружающие поголовно не беспокоились об этой дате ещё за месяц до неё.
В дверь снова позвонили.
Лёня оторвался от Максима, с которого успел уже наполовину стянуть рубашку, и удивлённо покосился на входную дверь.
- Э-э... дорогой, ты что, действительно левых любовников наприглашал?
- Разве что твоих, познакомиться. Ну-ка...
Не утруждая себя даже минимально поправить рубашку, Максим с уверенностью пятилетнего распахнул дверь.
На пороге стоял незнакомый молодой человек. Довольно симпатичный, надо признать, и одет неплохо. Взгляд незнакомца мазнул по груди хозяина квартиры.
- Бонус?! - изумился Максим.
- Чего?! - раздалось у него за спиной, и над ним тут же возникла голова Лёни. - Ого, действительно. Бонус, ты кого притащил?
Молодой человек самодовольно приподнял бровь и развёл руки в стороны, явно красуясь.
- Нравится? - соблазнительно проводя ладонями по бёдрам, спросил он. - Я его случайно нашёл. Совсем открытый. Мне такие всего пару раз встречались.
Незнакомец ухмыльнулся и обнял Максима. Весьма откровенно.
- Так-к...
Ксим жёстко обхватил пальцами чужой подбородок и решительно заявил в карие (его любимый цвет, кстати) глаза:
- Бонус. Выметайся.
- Но... - лицо молодого человека растеряло всю соблазнительность. - Ксима, я...
- НЕМЕДЛЕННО.
Молодой человек сглотнул, прикрыл глаза и по стеночке стёк на пол.
Серафим открыл глаза и уставился на постороннее лицо. На него смотрел мужчина. Ни кто это, ни что произошло, Серафим не помнил. Он открыл рот и жалобно булькнул.
- Где ты? Кто ты? Какое сейчас число?
Серафиму потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что чужак развлекается, угадывая его вопросы. Нервно оглядевшись, молодой человек обнаружил себя на незнакомой лестничной клетке.
- Ага, "как", - определился с главным серафимовым вопросом незнакомый мужчина. - Ну-ка, болезный, ты хоть стоять-то можешь?
С помощью чужой руки и стенки, Серафим утвердился на ногах.
- Стоишь? Молодец. А теперь иди, иди, иди...
Так и слышалось непроизнесённое "куда подальше".
Серафим и пошёл.
А что делать-то? В голове было до неприличия пусто.
Небольшой семейный скандал отгремел, примирение состоялось, но даже теперь, ночью, когда пора бы уже спать, сердце Лёни вздрагивало, отзываясь на волнение Бонуса. Тот всё никак не мог то ли поверить, то ли уложить в голове слова Ксима:
"Нас и так трое. И ты никуда от нас не денешься. Мало ли, чего ты там боишься. Ты же существуешь. Так запомни: после нашей смерти ты один не останешься, мы никуда без тебя не уйдём, понял?"
Ксим уже давно сопел ему в плечо.
Глупо, действительно, получилось.
- Спать, - отозвался в общей голове голос Лёни.
И Бонус постарался уснуть. Сны Лёни не такие интересные, как у Ксима, но менее опасны для рассудка.