Аннотация: Принесший в мир свою печаль, Закроешь двери за собой. Туманным взглядом, глядя в даль. Слезу уронишь на ладонь.
Проститься...
Скрежет, - как от щетки скребущей по металлу... Это и была щётка, скребущая по металлу. Марио провёл ещё раз по своим зубам и посмотрелся в кусок полированного металла. На него глянула ничем не примечательная рожа робота, стандартного, образца. Отполированные зубы блеснули на тронутом ржавчиной лице. Два глазных объектива светились красным светом. Марио звонко, как капканом, щёлкнул челюстями и удовлетворённо кивнул, своему отражению. Комната, которая его окружала, была похожа на полигон после учений - в унитазе зияла дыра; в ванне, в грязной и дурно пахнущей лужице плавали какие-то лохмотья, покрытые слоем застарелой плесени. В рамке, где раньше по всей видимости находилось зеркало, висел кусок жестянки, закреплённый на проволоке и в его отражении можно было разглядеть обшарпанные стены с отвалившейся штукатуркой. По углам, довершая картину, висели целые заросли паутины с застрявшими там мухами. Он положил щётку по металлу на туалетный столик, перекинул через плечо грязную тряпку, в которой при ближайшем рассмотрении можно было узнать старое, замызганное до предела полотенце. Затем повернулся, не спеша подошёл к туалету и дёрнул за спуск; вода через дыру полилась на пол, добавив свою долю в лужу на полу. Он, поскрипывая суставами, вышел из ванной, аккуратно прикрыв за собой дверь, державшуюся на одной петле. Марио зашел в комнату, где царила такая же разруха. Телевизионная панель, с пробитым экраном, покосившись, висела на стене. В полу кое-где, виднелись проломленные дыры; в кресле, покрытым толстым слоем пыли, можно было разглядеть четкий отпечаток чьего-то тела. Робот, не останавливаясь в комнате, прошел на кухню. Подошёл к висящему на стене ящику, открыл дверцу. Не удивительно, что и на кухне царила такой же беспорядок. Он достал с полки две чашки для чая, покрытые сверху, похожим на корку, равномерным слоем засохшей пыли. Определить первоначальный их цвет было уже невозможно. Внутри чашки были чистыми и блестели тусклым маслянистым блеском. Поставив их на стол, он подошёл к холодильнику, открыл его и достал от туда небольшую бутылку серебристого цвета. Откупорил пробку и разлил по чашкам густое, синеватого цвета, масло.
- Дорогой, раздался скрипучий, словно не смазанная дверь голос, ты мне уже приготовил кофе?
- Да, конечно дорогая, уже несу.
Он поставил обе чашки на поднос, положил рядом с ними два небольших кусочка пенопласта, достал с полки банку с солидолом и намазал сверху. Взяв всё это, он скрипя суставами направился в спальню. Там на кровати с когда-то белыми простынями, под когда-то белым одеялом, лежал другой робот, судя по раскрашенному помадой лицу и надетому на голову длинному парику - женщина. Простынки и одеяло уже давно утратили свой первоначальный цвет, он превратился в невообразимо серый, с добавлением грязных, масляных пятен. Сквозь рваные дыры выглядывал, такой же замызганный, постельный матрац.
- Ну, где ты ходишь, неужели тяжело сразу принести, - сказала она протягивая к подносу руки.
- Да моё солнышко, я уже принес, все как ты любишь. Даже тосты тебе сделал. Произнес он хриплым голосом и поставил поднос на кровать. Взяв одну из чашек, она поднесла ее ко рту и сделала маленький глоток.
- Ум-м... какой вкусный у тебя получился кофе сегодня.
- Я старался.
Он растянул свои резиновые губы в подобии улыбки и взяв с подноса свою чашку присел на краешек кровати. Она похрустела кусочками пенопласта, запивая его "кофе", они вместе допили то что было в чашках и одновременно поставили их на поднос.
- Ты пока уберись на кухне и в комнате, а я тем временем приведу себя в порядок и мы пойдем погуляем, помнишь ты мне обещал?
- Да дорогая, конечно помню, пойду приберусь.
И он, взяв поднос, поскрипывая, направился на кухню. Войдя туда, он поставил поднос на стол, чашки поставил на полку, закрыл дверцу шкафчика, бутылку с маслом убрал в холодильник. Войдя в комнату дернул ковер, пнул в угол кусок тряпки, шлепнул пару раз по креслу подняв, похожее на раздраженных насекомых, облако пыли - убрался, в общем. Пока он таким образом наводил "идеальный" порядок. Его "жена" старательно приводила в порядок свой макияж. На уже засохшие слои старых помад, была положена новая, взятая из огромной кучи на столе и её цвет разительно отличался от предыдущих. Завершали картину глаза, обведенные черным карандашом и растрепанный, со спутанными волосами, когда-то белый парик и все вместе это напоминало примитивную и зловещую раскраску дикаря. Закончив все процедуры, она облачилась в длинное платье с короткими оборванными рукавами и подолом с тянущимися, бесконечными нитками - одно из лучших своих платьев, бывшее когда-то, того небесно голубого цвета, который так нравился мужчинам, теперь выцветшее и выгоревшее до бледного цвета, с грязными маслянистыми подтеками. Конечно, будучи на несколько размеров больше, платье висело на ней мешком, но кого это волновало. Она стояла, освещенная падающим из окна солнцем и сквозь просвечивающую ткань было видно ее металлическое тело. Ее "муж" стоял в дверном проёме, открыв рот и расширив глаза, всем своим видом выражая восхищение, на которое он не был способен, по своей конструкции.
- Ну все, я готова, - сказала она повернувшись к нему.
- Дорогая, я просто в восхищении, ты выглядишь замечательно. - Произнес он, помедлив секунду. Они прошли в прихожую и он, прямо на металлическое тело одел длинное, потрепанное пальто. На шею был намотан длинный, затертый, когда-то ярко красного цвета шарф, явно женский, но его это не остановило.
- Слушай, - сказала она, - надо взять с собой Дези, мы давно не брали ее с собой, ей явно не хватает прогулок, и в последнее время она выглядит грустно.
- Уже взял, - ответил он, показывая ей зажатую под мышкой небольшую, лохматую, плюшевую собаку, со сбившейся шерстью; один глаз ее висел на нитке, лапы и живот были грязными, и она действительно выглядела грустной. Лязгая ногами по ступеням, они все вместе вышли на улицу. Их встретил солнечный, но холодный и ветреный осенний день. Ветер гонял вдоль улицы старые мусорные пакеты и пожухлую листву, занесенную сюда с ближайшего сквера, прибивая все это, к большим кучам мусора, скопившимся у стен зданий. Он опустил собаку на землю, взял в руку поводок и аккуратно, стараясь не дергать, и не опрокинуть ее на бок, потянул за собой. Не спеша, они направились в сторону своего любимого кафе. В этот час на улице было оживленно, им навстречу то и дело попадались, похожие пары, одетые в невообразимые наряды. Они проходили мимо, важно раскланиваясь, "мужчины" иногда пожимали друг другу руки. Им даже попался подросток, раскатывающий на скейте. Модель, созданная, как друг, для какого ни будь мальчишки, а теперь сам играющий роль мальчика. Пройдя пару кварталов, они дошли до кафе, в котором регулярно обедали. Из большой, стоявшей возле входа коробки они взяли пачку денег, что бы было чем расплачиваться с официантом. Поздоровавшись с несколькими сидящими там парами, они прошли к своему любимому столику. Тут же, возле него появился и официант, положив перед ними меню. Наклонившись к столу, он зашептал, - сегодня нам подвезли замечательное вино, я бы вам рекомендовал, изумительный букет, возьмите бутылочку.
Они одновременно кивнули, согласившись. Получив заказ, официант удалился. Через несколько минут им принесли по тарелке; на них среди накрошенного пенопласта, залитого маслом, лежали несколько кусков резины отрезанной от автомобильной шины, живописно украшенных обрезками зелёной оберточной бумагой. Кроме этого, на стол была поставлена бутылка из-под вина, наполненная красным маслом для автомобильной коробки передач. Супруги не спеша пообедали, запивая еду "вином" из широких бокалов. Поскольку их встроенные реакторы, вырабатывая энергию для их работы, переваривали практически любое вещество, кроме алмазов и особо прочных сплавов, обед удался на славу. Пообедав и расплатившись по счету, они, также не спеша, с волочащейся за ними собакой, дошли до дома и поднялись к себе в квартиру. Они разделись; он устроился в кресле перед разбитой панелью телевизора, прокручивая в своей памяти шедшие когда-то, по нему, передачи; она занялась накладыванием на лоб и щеки маски, состоящей из солидола, собака заняла свое обычное место на подстилке. Медленно на город спустился вечер, и настала минута, когда ярко красный, раскаленный диск солнца, коснулся верхушек домов. Они одновременно встали и направились на балкон, как каждый вечер, провожать уходящее солнце. Он подсоединил, шнур к разъему в корпусе, включился проигрыватель, из запыленных динамиков хрипя, полилась нежная мелодия. Они стояли на балконе, обнявшись, залитые красным светом заходящего солнца, похожие на влюбленных. Недавно он вмонтировал ей в голову небольшие масленки, и каждый раз, когда они соприкасались головами, из её глаз вытекали несколько блестящих капель машинного масла, - так похожего на слёзы. Музыка звучала не прекращаясь, солнце медленно исчезало за крышами и по всему городу сотни пар стояли возле окон и на балконах, наблюдая как город погружается во тьму.
Они старались как могли, поддерживать видимость той жизни, которая существовала раньше. Когда-то на их месте стояли люди. Почему и куда они ушли однажды, никто из НИХ не знал.
Но они ушли. Оставив после себя, только города и ИХ. Как последний вздох, когда-то великой и могучей цивилизации.