Вяхирев Юрий - бывшие однокурсники, сейчас инженеры, 30-32 года.
Светлана Антоновна - мать Натальи Семёновой.
Алёша - 5 лет, сын Натальи Семёновой.
Ирэн - 25 лет, жена Крумова.
Доктор -
Архитектор - курортники-дикари ,знакомые Крумова, 33-36 лет.
Главный конструктор -
Технолог -
Алексей Петрович -
Член техсовета - 45-50 лет, члены технического совета.
Главный - 40 лет.
Иван Петрович - за 60 лет.
Буфетчица в аэропорту - 20 лет.
Физиономия - без возраста, крупная, добродушная.
Действие происходит в СССР на южном берегу Крыма в начале семидесятых годов ХХ столетия с возвратом в прошлое по местам и событиям до 8 лет.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
1.
Летний пейзаж одного из городков Большой Ялты с парком и видом на море. Беседка над обрывом. В беседке стол, лёгкие кресла. Шум набегающей и отхлынувшей волны. Сначала негромко, а затем, набирая силу, начинает звучать песня:
Уходят дни тревожно в неизвестность,
Колышась в дымном мареве огня.
Стирает память прошлое, лишь песня
Ещё звучит, как прежде, для меня
Нам нелегко победы доставались.
Под обелисками лихие парни спят.
А как глаза у тех парней сверкали
И сколько было горя у девчат.
Огонь войны я часто вспоминаю,
Как всадники, привстав на стременах,
Уходят, смерть и славу презирая,
В бессмертие на взмыленных конях.
Нам нелегко победы доставались.
Под обелисками лихие парни спят.
А как глаза у тех парней сверкали
И сколько было горя у девчат.
Под звуки песни появляется Крумов. Он в белых брюках и яркой рубашке.В одной руке у него переносной магнитофон и становится понятно, что песня звучит из его магнитофона. Он останавливается у беседки, слушает песню, потом выключает магнитофон и ставит его на стол.
Крумов. Это наша песня. И поют её мои друзья: Юра Вяхирев и Володя Орлов. Юра - талант. Где-то обучаясь уже на четвёртом курсе, познакомился с бойцом-будённовцем и написал для него "песню старого будённовца", и стихи, и музыку. И мы много раз пели её все вместе. Ребята записали её на магнитофон, когда мы расставались после учёбы. Прошли годы, а песня и мои друзья со мной. И я всегда достаю эту плёнку, когда со мной происходят действия, подвластные только моей непознанной мною подкорке.
Появляется Наталия Семёнова с мальчиком лет пяти. Она в лёгком платье, изящном и приятном для юга. Они подходят к беседке и останавливаются недалеко от Крумова, но как бы находятся вне событий на данный момент.
Крумов. А это Наталия Семёнова, Наташа. Моя любовь на третьем курсе, а также на первом, втором, четвёртом и пятом.
Далее Семёнова и Крумов ведут диалог, но не непосредственно, а каждый самостоятельно, имея внутреннего собеседника.
Семёнова. Я сейчас вдова и мне уже тридцать. Немного больна, немного устала. Заставила Саньку(кивает на Крумова) по старому знакомству привести меня на юг. Я очень боюсь быть одна сейчас, а новые знакомства сложны и ненадёжны.
Крумов. "Тридцать лет, - сказал поэт,- это время свершений". А если устал, это уже я говорю, надо отдохнуть. Вот мы сейчас с Наташей на отдыхе. Она больна и проходит курс лечения в санатории. А я при ней после несбывшихся намерений юности и долгих лет полного неведения друг о друге, живу поблизости с "дикарями" и уверяю себя или верю ей, что являюсь создателем её хорошего настроения.
Семёнова. Он действительно создаёт мне настроение, только постоянно сам какой-то неспокойный, неустроенный внутри. Мы долго не видели друг друга, и хотя я поняла, что только он-то и был нужен мне всегда, он сейчас лишь ласково улыбается в ответ на мои вопросы. Со стороны я выгляжу не блестяще: старая баба с дитём пытается любыми способами зацепить школьного одинокого приятеля. Но это только для постороннего взгляда. И если в ответ он скажет мне "прости", я ему пожелаю добра и счастья.
Крумов. Мне тридцать один. Семейное положение - разведён один раз. Инженер. Говорят, неплохой, но не крупный.
Семёнова. И я любила тебя на третьем курсе... И на пятом тоже...
Крумов. Было. Был пятый, печальный для меня курс, когда любовь моя оставила меня.
Семёнова. А сейчас мы снова вместе.
Крумов. Почти. Но между нами годы, годы. Чужие для каждого из нас годы.
Семёнова. Не отвечай так. Лучше молчи. Я любила тебя все эти годы. Я ошиблась в пути, ошиблась в любви. Но сейчас я снова с тобой и не хочу слышать твоих неуверенных слов. А я помню, какой уверенностью были наполнены твои слова в наш последний вечер. И я была уверенной в своей неправоте. И сейчас лучше услышать от тебя последнее и неумолимое, но только один раз в конце. (Крумов кивает и отходит в сторону. Наташа, помолчав, продолжает) А помнишь нашу песню? А наши ребята?
На сцене затемнение. Звучит мелодия той же песни. В луче света появляются Юра Вяхирев и Володя Орлов с гитарами. Поют.
Уходит юность с девочкой в матроске,
В висках блестит густая седина.
И женщина на шумном перекрёстке
Давно проходит мимо не одна.
На нелегко победы доставались.
Под обелисками лихие парни спят.
А как глаза у тех парней сверкали
И сколько было горя у девчат.
Крумов( выходя из темноты) Вот, Юрка, чёрт талантливый! Стихи, музыку пишет, а пошёл в инженеры. Занялся бы делом творческим, был бы уже сейчас известен. И я бы иногда за дружеской выпивкой сообщал любителям, что ты мой друг. Что попал в историю. Причастен.
Вяхирев. Как бы-то ни было, а причастен. И если у наших космонавтов мировая слава, то в этом есть и кое-что моё. А личная слава мне не нужна. Быть причастным к эпохе - это не зря жить.
Крумов. Ладно. Пусть тебе будет по-твоему. А я тебя прославляю потихоньку. Сотню магнитофонных копий раздал с твоими песнями.
Вяхирев. Благодарю, но конфетку не получишь.
Крумов. Ты всегда был немного прижимистым. Но с тобой полная ясность. А как Орлов?
Орлов. Нет больше, мальчики и девочки, инженера Орлова. Так получилось. Ветер странствий забросил меня на другие параллели. Есть где-то в жарких странах советник по освобождению человечества.
Семёнова.(появляется из темноты) А мы были рады узнать, что вы оба живы, здоровы и успешны. Оставляем вас и верим в вас. Ружьё не даёт осечку дважды. Бейте в яблочко.
Орлов и Вяхирев прилаживают гитары. Поют.
Уходят эскадроны в неизвестность
В туманной дымке молодого дня.
Проходят эскадроны, словно песня,
В бессмертие проходят без меня.
Нам нелегко победы доставались,
Под обелисками лихие парни спят.
А как глаза у тех парней сверкали
И сколько было горя у девчат.
Вяхирев и Орлов уходят. Световой луч гаснет. Сцена с беседкой. Крумов подходит к Наташе, обнимает её за плечи и уходит вместе с ней и мальчиком. Появляются архитектор и доктор. Архитектор с окладистой бородой, доктор в тонких очках и тонкими усиками. В руках у доктора сумка, заполненная высокими узкими бутылками. Оба проходят в беседку. Доктор выставляет бутылки на стол, архитектор подходит к парапету и смотрит в сторону моря. Издалека доносится танцевальная музыка.
Доктор. Очень мне нравится "Деброй", когда солнце уже садится и лёгкий бриз освежает разгорячённое тело.
Архитектор. Гурман.
Доктор. А ты не видишь где-нибудь инженера?
Архитектор. Да уж минут пять, как смотрю на него.
Доктор. И где же он.
Архитектор. На тропинке между деревьями к причалу спускается пара. Он, а это наш инженер, легко придерживает женщину за плечи, а она прильнула к нему, как бы находя надежду и опору в его руке.
Доктор. (подходит к парапету и становится рядом с архитектором) Надо же, молчун. Мы его завлекали, прельщали, а он всё скромненько: ни к чему, да зачем? А сам тихо, тихо и отхватил. Такую, что издали видно, как она хороша. Фигурка на всё побережье. Где уж тут ему "Деброй"? Всё забыл.
Архитектор. Мы договаривались на семь часов. У него ещё есть время.(достаёт сигарету, закуривает)
Доктор. А может, начнём...
Архитектор подходит к столу, садится. Открывает бутылку, наливает в стаканы вино.
Архитектор. Смешная жизнь на юге. Живут где-то в Москве или Урюпинске семейные люди, почтенные отцы, добродетельные матери. Живут степенно, воспитывают детей в идеале. А приезжают сюда как с цепи сорвавшиеся. Вино, женщины, мужчины - всё переплетается без идеалов и увлечений. Просто так. Как будто всё это запрограммировано и нельзя иначе. Спрашиваю свою Зази: "Ну, что ты в меня вцепилась? У тебя же прекрасный муж по твоим же словам и двое детей". Молчит, только глаза по сторонам бегают.
Доктор. А у тебя жена плохая?
Архитектор. Я-что! Я не типичный. У нас как-то с самого начала была свобода нравов. Я привык.
Доктор. Наверное, к старости вы будете дружны.
Архитектор. Она у меня всегда стремилась быть звездой общества. Утончённой светской женщиной. По принципу: на людях для всех, в постели для одного. Да не вышло. Не всякий мужчина отпустит женщину из объятий, если ему было позволено обнимать.
Доктор. И что же?
Архитектор. Как говорят французы: можно найти немало женщин, которые не изменяли своему мужу, но едва ли найдётся одна, которая изменила бы один раз.
Доктор. И ты счастлив?
Архитектор. А ты? Ты тоже болтаешься со своей Лизеттой.
Доктор. Я разведён.
Архитектор. Счастлив?! Счастье - это вообще, чёрт знает что. Миг, удача, адреналин в крови, восторг - и снова нет его, снова чем-то недоволен. Если на работе всё хорошо, то денег нет. Деньги появятся - долги надо отдавать. И всё так переваливается от получки до получки, от отпуска до отпуска. И уже волосы редеют, борода седеет, а счастье...где-то там, в банановых лесах. Даже инженер наш, про которого начинал думать, что он святой, и тот завёл себе бабёночку на крымском песочке. Оказывается он только разборчивее нас, искал хорошенькую.
Доктор. Чуть тише, коллега. Он идёт. Сейчас мы его горяченького и спросим...
Появляется Крумов.
Крумов. Я не опоздал?
Доктор. Вы как всегда точны. Инженерный расчёт. Прошу стаканчик для начала.
Крумов берёт стакан, неторопливыми глотками с остановками отпивает.
Доктор. Мы с архитектором на досуге коснулись запретной или заветной темы о счастье. Вам знакомо такое слово?
Крумов.(берёт сигарету, медленно зажигает её, затягивается, смеётся) Неужели "Деброй" так крепко схватывает?
Доктор. "Деброй" не причём. Дело серьёзное.
Крумов. Ну, если серьёзное, то из своей путаной жизни я конкретность этого слова вижу мутно, но твёрдо уверен, что счастье - это тогда, когда найдёшь смысл в жизни, именно своей жизни, а не какой-то там прописной или отвлечённой.
Доктор. Так в чём же смысл? Хорошая должность, большая квартира, дача, машина, жена красавица и умница.
Крумов. Это всё прилагательные.
Архитектор. Но из твоих слов и этих "прилагательных" у тебя нет. Ни кандидат, ни лауреат. На что ты тратил время?
Крумов. Я что-то тоже не встречал твоего имени среди известных в архитектуре.
Архитектор. Смотрите, обижается. А тебе ведь за тридцать. Институт окончил в двадцать три. Прошло восемь лет. За это время президент Соединённых Штатов отслуживает два срока и может полностью изменить своё государство, его внутреннюю и внешнюю политику. А ты всё ещё только ищешь смысл жизни. Недолго ли? Скоро если и умрёшь, то только посочувствуют, а не удивятся - годы уже.
Крумов. Вы что, коллеги?! Вам "Деброй" не нравится? Злые, колючие. Уж лучше давайте про баб.
Архитектор. Вот, вот - про баб! Расскажи-ка, праведник, про красотку, что обнимал на причале. Это поиски смысла или южная любовь?
Крумов.(смеётся)Поймали. (серьёзно) Рассказать я могу, только это неинтересно, как и все поиски смысла.
Доктор. Отчего же. "Деброй" ждёт, солнце садится, музыка играет.(Открывает очередную бутылку, разливает вино по стаканам, издалека слышится танцевальная музыка) Итак...
Затемнение.
2.
Комната в студенческом общежитии. Кровати сдвинуты в один угол, посредине стол, у стены на тумбочке радиола, на стене гитара. Появляется Крумов в строгом костюме, серьёзный, сосредоточенный. В руках у него авоська набитая свёртками. Он подходит к столу, всё выкладывает на стол и отходит в сторону.
Крумов. Что-то я сегодня себя не пойму: то ли первый тайм отыграл, то ли разминку перед игрой закончил. Сердце как-то падает моментами и тут же куда-то летит и всё так резко, а ж дух захватывает. Сегодня я защитил диплом и мне только двадцать три года. И я здоров и не урод. "Весь мир подо мною и я в вышине..." После защиты я нашёл Наташу и сказал, что нашу любовь надо зарегистрировать. А она очень серьёзно ответила, что любит меня, но замуж за меня не выйдет. И что у нас это последние дни. Она и раньше говорила что-то подобное, но я не верил и смеялся. Я и сейчас не верю, не хочу верить. Оттого и боль в сердце. Сейчас придут мои друзья, и придёт Наташа. И откроется шампанское, и мы поздравим друг друга. А потом на торжественном сборе выдадут дипломы и в путь.
В комнату с весёлым шумом влетает шумная толпа ребят и девушек. Среди них Наташа Семёнова, Юрий Вяхирев, Володя Орлов со свёртками, бутылками, цветами и пр.
Семёнова. А Санька уже здесь и, как обычно, бездельничает. Почему стол не раскрыт,почему музыки нет?!Саня, почему? Опять звёзды считаешь.
Крумов быстро подходит к Наташе.
Крумов. Я думал о тебе. Ничего не понял, не понимаю и не могу веселиться.
Семёнова. Ну, и зря.
Лохматит Крумову волосы и отбегает к радиоле. Звучит лихая музыка. Ребята быстро и ловко устраивают стол, приведя в стройный порядок выпивку, закуску и сервировку. Вяхирев и Орлов открывают шампанское, разливают, импровизируя.
Вяхирев. Всем, всем! Пить шампанское. Кто сегодня пьёт не с нами, тот против нас. А также кто не танцует.
Все смеются, хлопают в ладоши, радостно сдвигают стаканы.
Орлов. Да здравствуют инженеры, покорители вершин и глубин во всех измерениях! Ура!
Все кричат "Ура!", выпивают, танцуют под ритм рокк энд ролла. Из круга танцующих вырывается Семёнова, подбегает к радиоле, выключает.
Семёнова.Стойте мальчики, стойте девочки! Пока голос не сел от шампанского, я хочу спеть. Для всех и для Саньки особенно. Вы меня понимаете?! Он же ничего ещё не знает.
Крумов. Не заливай,Наташка. Я уже знаю, что ты от меня отказалась. А вот почему? Не знаю.
Вяхирев. Мужчины, которые стоят ближе к женщине, узнают о собственных неприятностях несколько позднее.
Орлов. (снимает гитару со стены) Держи, Наташенька!
Семёнова берёт гитару, ей освобождают место. Она чуть задумывается, встряхивает густой и длинной гривой волос и поёт с цыганскими интонациями.
На прощанье шаль с каймою
Ты на мне узлом стяни.
Как концы её с тобою
Мы сходились в эти дни.
Крумов( в зал) Наташка колдунья. Струны плачут под её тонкими пальцами, а вибрирующий низкий голос разрывает моё сердце. Я люблю её, а она отказывается от меня. Она сказала, что любит меня, но не будет со мной и я не поверил ей. И сейчас смотрит она на меня неподдельно грустными глазами и я снова не верю ей. И никак не могу понять, что же всё в ней переменило.
Кто-то мне судьбу предскажет,
Кто-то завтра, милый мой
На груди моей развяжет
Узел стянутый тобой.
Крумов во время пения подходит к Наташе, опускается на колено и прижимается к ней головой. Наташа опускает руку ему на голову, перебирает волосы.
Крумов. Наташа. Я готов целовать пальчики на твоих ногах. Я погибну без тебя. Останься со мной.
Семёнова. Санька,глупый. Всё решено. Я уезжаю в Норильск. Назначение подписано сегодня, как ты ушёл. Я рада. Постарайся пожелать мне удачи и порадоваться за меня.
Снова кто-то включил радиолу. Все танцуют. У всех свои заботы. Крумов и Семёнова стоят в стороне, не танцуют, молчат.
Крумов.(Громко, чуть не срываясь на крик) Я должен быть рад за тебя.(хватает пустую бутылку со стола и запускает в угол, вызывая грохот) Стойте! Музыку уберите.(Наташа испуганно стоит в нерешительности. К Крумову подбегают Вяхирев и Орлов. Крумов вне себя кричит) Музыку-у ! (музыка стихает)
Вяхирев.(придерживает Крумова за руку) Саня! С тобой случилось? Да!
Крумов. А ты, ты знал всё давно, да?!
Орлов. Не ерепенься, старик. Мы знали. Она нам сказала, что не решается отдать свою судьбу в твои руки. Но она же просто уезжает работать, а не замуж выходить. Разуверил ты её своим баламутством, вот и уезжает. Она и сейчас с тобой. И она любит тебя. Подписала направление и плакала целый час. Дурак ты, наверное. И не джигит. Был бы джигитом, нас позвал и привели бы её со связанными руками в ЗАГС.
Вяхирев. Музыку. Танцуют все. (берёт Наташу за руку и уводит в круг. Снова все танцуют. Крумов выходит из комнаты)
Затемнение.
3.
Высокий берег реки. Почти белая ночь. Далеко внизу рассыпаются гирлянды огней и мелкой дрожью отражаются в воде На берегу Крумов и Семёнова тесно обнявшись стоят у чугунной ограды. По реке, сверкая огнями, походит теплоход. Слышна музыка
Крумов. Странно мне. Последний бал в институте для нас. Последний вечер для нас с тобой. Всё уходит без возврата. И мы ещё обнимаемся неизвестно зачем. Для меня это понятно. Я цепляюсь за последнюю соломинку нашей близости и понимаю, что всё закончилось, но надеюсь на какое-то чудо, как невинный человек, положенный под нож гильотины. Почему ты, Наташа, улыбаешься. Почему показываешь всему факультету, что мы с тобой были всегда вместе и уходим в большой мир вместе. И что мы не играем ни в ссоры,ни в измены. Я не играю, Наташенька. И о будущем думал совсем не так. Семёнова. Не грусти, Саня. Наша любовь не была несерьёзна, но я никогда не думала о тебе, как об отце своих детей. И я была радостна все студенческие годы. И всё пройдёт, как только мы разъедемся. Ну что ты сопишь? Повернись-ка ко мне. (Обнимает Крумова и целует долгим поцелуем) Ты самый хороший, Санька! Мой любимый. У меня не было других любимых. Но пойми, мы никогда не стали бы счастливы.
Семёнова. (отодвигая от себя Крумова) Потому что ты балбес.
Крумов. Да. Я балбес. Но почему же ты не оставила меня на первом курсе, на втором, на третьем?
Семёнова. (смотрит долго на Крумова) Не могла.
Затемнение. В круге света Крумов.
Крумов. Да, я балбес. Она не верила в мою серьёзность, а я не придавал значения этому, потому что любил её и верил безотчётно, что и она любит меня и каждый день приближал нас к вершине нашей любви. Я все пять лет проведённых рядом с ней был весёлый парень с налётом бесшабашности. Где люди чуть не плакали от каверз общения с наукой, я смеялся и уходил в кино. Когда изводили себя в сомнениях перед трудным экзаменом, я говорил, что мне любая оценка хороша, лишь бы не на хвост. Народ грыз науки, чтобы получить диплом с отличием и остаться при кафедрах или знал заранее, где будет ждать работа. А мне и это было смешно:"Зачем? Была бы шея". И добавлял, что в девяносто восьми случаях из ста не требуется высшего образования, а достаточно среднего соображения. И вот она неожиданная расплата.
4.
Коридор ВУЗа. Двери. На дверях табличка "Аудитория". По коридору идёт Крумов. Из аудитории выходит НаташаСемёнова. Крумов в потрёпаных джинсах, с хэмингуэевской бородой.
Крумов. Наташенька! Свет ты мой ненаглядный. Привет тебе от далёких пространств Якутии. И дай себя обнять. Истосковался.
Семёнова. Санька! Здравствуй. Наконец-то. Уже середина октября и третий день, как занятия начались, а тебя всё нет... И почему ты не писал писем, как договаривались. За полтора месяца одна открытка.
Крумов. Понимаешь, милая, Якутия - это не южный берег Крыма. Авторучку я взял, а бумагу забыл. А там деревьев много, а бумкомбинаты все где-то вдалеке. А чтобы лес в одну сторону, а бумагу в другую - транспорта не хватает.
Семёнова. Вечно ты болтаешь.
Крумов. Вот сейчас это не моё. Просто пересказываю вечер вопросов и ответов в Якутии по поводу житейских невзгод.
СЕмёнова. А ты похудел, но какой загорелый.
Крумов. А борода какая, борода. Почему бороду не замечаешь?
Семёнова. Ещё и борода! Если ты немедленно не снимешь эту бороду и не поклянёшься сейчас же написать мне все письма, которые ты обещался писать каждый день, то между нами всё кончено.
Крумов. Бороду сниму, как только твоей маме покажусь. И письма напишу. И при всём сопромат мы с тобой уже сдали и как говорят все студенты, имеем полное право назвать себя мужем и женой официально. Предложение готов сделать немедленно.
Семёнова. Ах, Санька! Балбес ты. Терпеть тебя не могу.
Крумов. А что мне делать, если твоя мамаша на меня как на жениха не смотрит. Ей. наверное, для тебя сразу доцент планируется.
Семёнова. Не трогай мою мать, а то и я, как она, начну думать
Обнимаются, целуются, уходят в даль по коридору.
5.
Городская улица. Появляются Наташа и её мать Светлана Антоновна. Светлана Антоновна одета в тон с дочерью, выглядит свежо и молодо. Навстречу выходит Крумов, в тех же потрёпаных джинсах, но уже без бороды.
Светлана Антоновна. Здравствуй, Саша! Ты уже без бороды. Помолодел. Моя дочка против тебя совсем взрослая дама.
Крумов. Она, наверное, от занятий притомилась и завяла немного.
Светлана Антоновна. Ну, уж скажешь...
Крумов. А Вы, Светлана Антоновна, совсем как старшая сестра у дочери. Если бы не знал, что Вы её мама, то и поухаживать бы за Вами был не против.
Светлана Антоновна. Как это поухаживать?
Крумов. Ну, как? Как за молодой интересной женщиной.
Светлана Антоновна.(смеётся, ей явно приятны Санькины слова) Весёлый ты парень, Саня. Но перепадёт же тебе когда-нибудь за твой смех, поплачешься. Вот и Наташка, дружит с тобой, а замуж за тебя не пойдёт.
Крумов. Что Вы, Светлана Антоновна! День смеха заменяет год грусти. Правда, Наташа? И выходи за меня на год раньше намеченного, переубеди маму. Ты так расцвела, что я начинаю бояться оставлять тебя одну, и чтобы не украли нужен ЗАГС.
Наташа улыбается и ничего не отвечает.
Светлана Антоновна.(поднимает в приветствие руку) Будь здоров, Саша! (и уходит вместе с Наташей).
Крумов. (смотрит вслед ушедшим) Наташка,Наташка! Мне почему-то начинает не нравиться, что ты отмалчиваешься в коллективных разговорах. Улыбаешься только, да ресницами закрываешься при намёках на серьёзное будущее. Я не представлял себя без Наташи и был уверен, что и она согласна со мной.
6.
Жилой дом. Подъезд. Несколько ступенек вверх. Раннее утро, продолжающее прощальную ночь на берегу реки. Наташа поднимается по ступенькам, намереваясь войти в дом. Крумов держит её за руку, не пуская.
Семёнова. Нет, милый, ничего у нас не выйдет и ни к чему повторяться. Я провела с тобой почти пять лет и была рада этому. Мне трудно будет тебя забыть, но я постараюсь. Не ищи меня. Я с тобой ещё, но уже без тебя. Завтра утром мы с мамой улетаем в Крым. Надо запастись теплом перед суровым Норильском.
Крумов. Считай, что утешила.
Семёнова. Прощай, мой лучший Санька!
Наташа быстро целует Крумова в щёку и убегает в подъезд. Крумов стоит в растерянности и полном непонимании случившегося, непонимании того, что ничего уже завтра не вернётся и не повторится. Наверху хлопает дверь.
Крумов.(стряхивает с себя оцепенение и кричит что есть силы)Наташа! ( Сверху к ногам Крумова падает цветок. Он поднимает его, целует и уже не кричит, а почти шёпотом произносит) Наташа, как же это?
На первом этаже раскрывается окно, в окне появляется крупная серьёзная физиономия.
Физиономия. Эй, парень! Чего орёшь? Разбудил, ё-моё. А ну, брысь отсюда или милицию вызову.
Крумов оглядывается на говорящего, кидает цветок в открытое окно и убегает.
Круг света. В круге появляется Крумов с листком бумаги в руке.
Крумов.(Поднимает бумагу к лицу, читает, опускает руку с бумагой)_ Была поздняя промозглая осень, когда я получил письмо от Наташи из Норильска, где полярная ночь и северные сияния. Письмо наполнено восторгами восприятия новой обстановки и лёгкой грустью, так тонко завуалированной, что я не мог утвердительно сказать, о чём эта грусть. Я посылал ей весточки до весны. Но больше писем от Наташи для меня не было.
7.
Три года спустя. Большой промышленный комбинат. Кабинет Главного конструктора. Длинный стол заседаний. На стене доска, на которой развешаны схемы, диаграммы, чертежи. У доски стоит Крумов с указкой в руках. Он в строгом костюме, повзрослевший, серьёзный. На председательском месте сидит Главный конструктор. За столом сидят Технолог, Алексей Петрович, другие члены комиссии и среди них Юрий Вяхирев.
Крумов. Таким образом, заканчивая доклад, я ещё раз обращаю внимание на то, что мой проект не содержит лучших технических данных по сравнению с предложенным к производству проектом моего технического руководителя Алексея Петровича. И я благодарен Алексею Петровичу, что он дал мне возможность выполнить альтернативный проект. И, как вы поняли, мой проект основывается не на существующей на комбинате технологической возможности, а на технологических достижениях в отрасли. В результате чего металлоёмкость агрегата снизилась в два раза, а производству даётся возможность свести к минимуму ручной труд. У меня всё.
Главный. Прежде, чем приступить к обсуждению проекта, я разъясню для тех, кто не в курсе. Три месяца назад наш молодой коллега подверг резкой критике проект своего же отдела. Мы тогда выслушали его критические замечания и предложили Крумову выполнить проект в своём направлении. Сроки исполнения, поставленные перед ним, он выполнил, проект перед нами и я прошу высказываться.
Технолог. У меня вопрос. Скажите, товарищ Крумов, Вы давно работаете у нас?
Крумов. Три года. Пришёл по распределению. А разве это имеет отношение к проекту.
Технолог. Ещё как! Я внимательно выслушал доклад и скажу следующее: в проекте применено значительное количество новых материалов и покрытий, точное литьё, сложные профили. Всё это говорит о хорошей теоретической подготовке молодого инженера и о совершенном незнании нашего производства. Да, проект имеет, возможно, в два раза меньшую металлоёмкость. И допустим, мы принимаем его в производство. Но, кто нам поставит эти сложные профили, которые заложены в ГОСТы, но не освоены металлургическими заводами? Кто изготовит нам точное литьё и поставит новые материалы? Такие вопросы, молодой человек, решаются почти на уровне Совмина. И положительно тогда, когда удастся доказать, что по- другому сделать нельзя. А приняв проект и поставив его в план, комбинат вынужден будет до получения профилей поставить на обдирочные станки болванки и вся ваши прогрессивность полетит к чёрту. Или ещё для примера - кто нам изготовит точное литьё? Не интересовались?
Крумов. Интересовался. У нас две машины куплены и завезены два года назад.
Технолог. А кто Вам сказал, что они работают?
Крумов. Это Ваша проблема. Если есть машина, она должна работать. Машина же не может сказать, что она не хочет работать.
Технолог.(не слушая) А эти сложнейшие корпуса - только для механика высшего разряда.
Крумов. Почему? У нас полцеха станков с программным управлением, которые заняты сейчас простейшими операциями.