История, которая будет рассказана, имеет множество вариантов и стара, наверное, как мир. Однако этот вариант, на взгляд автора, стоит того, чтобы быть услышанным. По крайней мере, хотя бы потому, что
Все нижеописанное - правда, чистая правда. :)
Разве что, лица и имена - чисто формальные. :)
А все совпадения случайны. :)
Итак,
Жил да был добрый малый Паша. Но, каким бы добрым малым он ни был, а все холостым ходил, хотя и внешность имел приглядную, и рост завидный, и телосложение, прямо скажем, атлетическое. И девушки его любили, вниманием не обделяли. Наверное, сам Паша не хотел жениться. Может, думал "а, еще успею".
Вот как-то раз подметил Паша на работе в бухгалтерии симпатичную девушку. Недавно она там объявилась. И с лица хороша, и фигурой привлекает, и рост - высокий, не кнопка какая-нибудь. Нравились Паше высокие. И имя у девушки было такое загадочное, влекущее - Малена.
Ну, пару раз на коридоре столкнулись, поулыбались друг другу. Потом вместе в обед оказались в одном кафе. Подсел к ней Паша, ближе стал знакомиться. И вот через день-два в пятничный вечерок пригласила Малена его к себе на "чай, кофе, потанцуем".
Вот пришли, сняли зимние облачения в прихожей. Малена поволокла охапку алых роз и коробку конфет фабрики "Коммунарка" (все это торжественно ей Паша вручил) в кухню, кивнув ухажеру "проходи в комнату, а я чаёк соображу".
Как назло, у Паши наблюдалось легкое расстройство. Угостился он в обед заморскими грушами, и живот, грех сказать, ему вспучило. Ну, не мог он девушке в этом признаться и отменить, таким образом, свидание, которого сам жаждал. Терпел Паша муки нутряные, могучими мышцами пресса своего накачанного не позволяя кишечнику взбрыкивать.
Поэтому предложение идти в комнату и там ждать чая и еще чего-нибудь к чаю Паша воспринял и как возможность без свидетелей дать волю дурному духу, который так просился наружу.
Было уже темно - зима все-таки - рано в эту пору темнеет в Минске. Но Паша, зайдя в комнату, света не зажег, потому как, то подлое дело, что он задумал, ему казалось более оптимальным делать под покровом ночи.
Он все продумал. Операция должна была пройти, как по маслу.
Бесшумным прыжком скакнул к балкону, приоткрыл дверь, оттопырил наружу то место, откуда ноги растут, и "просигналил" один раз. Животу заметно полегчало. Обрадованный таким эффектом Паша повторил выброс "злых сил" еще раза три-четыре, от души, с переливами, получая наслаждение от того, что нутро успокаивалось. Потом быстро закрыл балкон.
Во мраке комнаты витал недвусмысленный запах чистейшей органики, и нос Паши, не знавший насморка со времен беспечного детства, это сразу уловил. Натянуло все-таки. Амбре нагло грозилось выдать его. А тут и Малена прощебетала из кухни "будь как дома - я уже скоро".
Паша, надо отдать ему должное, сообразил быстро. Он вновь открыл балкон и стал трепыхать дверью, создавая ветер, который должен был выгнать зловонную волокушу в январские просторы. Это не сильно помогло, к тому же дверь поскрипывала. Тогда Паша снял пиджак, взял его за ворот и принялся энергично полоскать им в сторону распахнутого балкона. Волокуша медленно, но верно испарялась.
"Фуф", - облегченно вздохнул Паша, уже не ощущая неэстетичного запаха, что исторг его расстроенный заграничными фруктами кишечник. Он одел пиджак и услыхал голос входившей Малены:
- Ой, а ты чего в темноте?
Щелкнул выключатель, и комнату ярко осветила люстра с хрустальными цирбулями.
Паша застыл.
С разложенного дивана, что стоял в комнате у стены, из-за подтянутого к носам одеяла на него, именно на него, смотрели две пары огромных испуганных глаз. И Паша уже медленно сообразил: они все это время были здесь...
Глаза принадлежали сестре Малены и ее бойфренду. Пара тоже запланировала весело провести пятничный вечерок и уж никак не ожидала, что их "постельная война" будет грубо нарушена явлением здоровенного детины и непередаваемым соло прямой кишки...