Аннотация: Они договорились о следующей встрече, потом ещё об одной, ну и всё... "Закрутилось" - произнёс Валентин Павлович. "Завертелось" - прощебетала ему вслед Марта Виленовна.
На треугольный козырёк подъезда хлопьями валился среднеуральский, мартовский снег. Мокрая куча нависала на нём, образуя на козырьке шапку. Снег сбивался в катышки и скатывался, иногда попадая на пальто Валентина Павловича Шоблы.
Шобла - древний род ремесленников, поднявшихся на глиняной посуде и тонких намёках. Однажды завоевав свои позиции, они не теряли ни пряди земли и влияния. Будь то пора междуцарствия, независимости, советской власти или снова независимости. Власть, говорил пожилой Яков Шобла, дедушка Валентина Павловича, как глина - крутится, вертится и налипает на пальцы. С делом он уже не был знаком, как и его внук, оттого все его словам были столько беспредметны, что и всесторонни. Стоит ли говорить, что маленький Валентин до пятнадцати считал что белая и сладкая субстанция, которую чаще всего накручивают на палочку в парке, это глина. В остальной семье ситуация была не лучше. Некоторые, забыв одно или два основных признака глины называли ей мёд, белок, сверло, рвоту, плохую погоду, литые диски, собственных работников. Бывало они, считая что почти нащупали суть глины, останавливались на том, что она вертится на языке, признавая в том числе и полную монополию на задумчивость. Последний Шобла, способный уверенно отличить глину от чего бы то ни было ещё, затерялся в генеалогическом древе как личинка паразит в трёхсотлетней секвойе. Так и Валентин Павлович, вдали от дома, на негостеприимном Урале, затерялся под козырьком.
Всё ближе и ближе, мечась из трепета в нервозность, движется кортеж семьи Ёбла, возглавляемый Мартой Виленовой Ёбла. Семья Ёбла - древний род украинских староверов, сбивших своё состояние на выдаче векселей и займов. Там заём, тут заём. По монетке, по ней, по звонкой. Что если не по мере всех вещей. Стопкой пятаков в семье Ёбла меряли детей. Набьют их по десять штук и меряют. Марта Виленовна была 9 и две четверти. Некрупная такая, Марта Виленовна. Что уж, кто как не Ёбла знают, что судят не по удельной массе, а по ценности. Очень скоро, ценность Марты Виленовны вырастет многократно.
Впервые, бегло услышав о том, чем занимается семья Марты Виленовны, Валентин Павлович решил, что они тоже по глине. Крутится, возвращается и оседает. Знакомый для него принцип. Из общих тем вырос интерес. Они договорились о следующей встрече, потом ещё об одной, ну и всё...
"Закрутилось" - произнёс Валентин Павлович.
"Завертелось" - прощебетала ему вслед Марта Виленовна.
С той поры они друг от друга и не отлипают. Семьи обоих, узнав об этом, были не в силах противостоять этому союзу. Аксакалы благословили молодых, предрекая им долгую и счастливую жизнь, молодые смотрели на них с белой завистью. Семьи назначали дату объединения семей. Марта Виленовна Ёбла, в составе всей своей многочисленной семьи подъехала к дверям ЗАГСа, где её уже ждал Валентин Павлович Шобла, уже со своей многочисленной семьёй. Горячо поприветствовав друг друга, семьи повалили внутрь. Под задорный гогот и пьяное икание, Шоблы повалили декоративный цветок, а Ёбла прожгли сигаретой ковёр. Шоблы, не желая отставать, слили мыло из туалета, а Ёбла, поддерживая соревновательный запал, сняли таблички с дверей. Разбили окно, скрутили болты со стульев, погнули плечики, громко хлопнули дверью, играя с лампочкой сожгли её, сняли тикток, рассыпали свои визитки ебучие, Шоблы принюхивались с самыми постными Ёблами, Ёблы морщили свои Шоблы. Ходили, шнырял где то, управляющего искали, какую-то тётю с цветами. Букет блеклый, штора невыразительная. Музыка из магнитофона, а хочется живой, думали, что под алтарём мужик с виолончелью сидеть будет. Хотят чего-то, ходят, требуют. Все только и думали, когда же вы нас оставите в покое, проклятая Шобла-Ёбла.