Снежинки медленно ложились на дорожку и таяли. Свет фар пролетевшего мобиля противно ударил по глазам. Капитан Артём Парин зажмурился и пошёл прочь от больницы. Охранник в синей фуражке проводил взглядом его богатырскую спину, бросил окурок в лужу, вздохнул и поплёлся к себе, думая, что мир мог быть и посправедливее. Хотя бы к таким людям, как этот.
Поднялся ветер. Снег забирался под тоненькую рубашку и жёг кожу. Артём поднял воротник и обхватил себя руками. Скорее машинально, чем защищаясь. Холода он почти не чувствовал.
Мобиль не завёлся. Преобразователь щёлкнул пару раз и затих, показав иконку опустошённой энергетической пары. Капитан чувствовал себя так же.
- Чёртова табуретка! - ругнулся он и пнул по плоскости.
Оставив дверь открытой, Артём направился к воротам больницы.
Случайные прохожие удивлённо оборачивались в след. Хорошо одет, чтобы ходить пешком, но слишком уж легко. Замёрзнет. Температура в это время падает резко.
Навстречу торопливо семенил пузатый мужичок в длинном пальто. Поравнявшись с Артёмом, он остановился. Потом догнал и дёрнул за рукав, сказав смешливо и в то же время заискивающе:
- Закаляешься, дружище?
Капитан скользнул по нему взглядом и шагнул дальше.
- Постой-ка! - мужичок огляделся по сторонам и начал стягивать с себя пальто.
- Мне недалеко здесь, - сказал он торопливо. - А тебе пригодится. Через полчаса на улице без пальто пропадёшь. А в той стороне и такси не свистнешь, чтоб погреться. Ночь же. Ты куда собрался-то?
Не дожидаясь ответа, он сунул одежду в руки Артёма.
- Спасибо, - безразлично пробормотал тот и отвернулся.
- Грейся! - радостно крикнул толстяк и припустил бегом. Дорожка под его шагами захрустела мёрзлым снегом.
- Пошёл к чёрту, доброхот, - буркнул капитан, но пальто надел, хоть и с трудом: оказалось маловато. Подышал на замёрзшие пальцы и огляделся. Толстяк прав. Какого хрена его потянуло в сохо? До утра всё, что осталось на улице вымрет. Все офисы закрыты. До ночи остался час.
***
Уот Изит шёл по следу. Там, где он был недавно, его звали именно так. Он успел привыкнуть. При встрече произносили и другие слова, но эти чаще.
Белёсые пятна снега выжигали его душу. Заиндевевшие тушки домов рождали страх. Чадящие трубы заводов и запах перемёрзшей контактной смазки доводили до исступления. Уот не любил холод. Уот не любил ночь.
***
Неладное Артём почуял сразу. Утроба тёмной подворотни, в несколько ярусов забитая мобилями, разродилась звуками борьбы, а затем сдавленным:
- Помогите!
Последние два квартала капитан видел людей только в спину. Горожане спешили укрыться в тепле своих жилищ, словно муравьи, почуявшие ночь. Кто не успевал попасть домой, прятался под землю. В метро. Оттуда не выгоняют, можно переждать до утра.
Он тоже шёл к подземке.
- Помогите! - снова крикнули сбоку из темноты. Голосок тоненький, писклявый и сдавленный, словно зажимают рот.
Артём с тоской посмотрел на огонёк, манящий красной буквой "М", пожалел, что не вооружён, сунул руки в карманы в поисках чего-то, что можно зажать в кулаке, и свернул в подворотню.
Пальцы нащупали какую-то увесистую и прохладную штуковину. Поблагодарив толстяка за ещё один подарок, капитан опёрся рукой о стену и закричал:
- Люська, ты? Вот я из тебя, шалавы, сейчас дурь-то вытрясу! Опять со своим кобелём спуталась?
В его голосе появились пьяные нотки. Походка стала нетвёрдой, пошатывающейся.
- Где ты? - крикнул Артём и замер напряжённо прислушиваясь. - Покажись, стерва!
В полутьме он различил чей-то силуэт. Один.
Появилась мысль:
"Куда ж ты прёшься, Тёма? Не так здесь что-то..."
Увесистая штука в руке вдруг стала тёплой, что удивило и отвлекло. Додумать капитан не успел. Острая боль вспыхнула в затылке, и он рухнул в снежное крошево.
Из темноты выскочил мальчишка. Лет десяти на вид, не больше. Другой, постарше и толще в кости, пнул Артёма ногой и сплюнул:
- Кажись, готов.
Он отбросил под ближайший мобиль кусок арматуры и тут же втянул голову в плечи. Звон с противным эхом прокатился по подворотне и поднялся, потерявшись где-то у верхних этажей.
Паренёк воровато огляделся.
- Шевелись, хрен ли ты замер! - подстегнул он товарища.
Они быстро обшарили карманы, вытащили мультичип, попробовали выдернуть штуковину из ладони.
- Ай! - вскрикнул младший. - Обжёгся! Что за хрень?!
Артём застонал и пошевелился, с трудом разлепив глаза. Пареньки глянули друг на друга и рванули из подворотни туда, где светился вход в метро.
***
След простыл. Зловоние города сбивало Уота Изита, уводило в сторону. Но он приспособился. Слух сумел подменить обоняние. Уот слышал всплески и шёл на них.
В один момент он почувствовал, что след разделился, потом разделился снова. Стал смазанным и неявным. Ощущая беспокойство, Уот прибавил шагу. Он просил судьбу, чтобы слух не привёл его в метро, это средоточие зловоний и скрежета. Подбадривало одно: теперь цель ближе чем раньше.
Алая буква "М" появилась впереди. Уот сглотнул, но прибавил шагу.
***
Очнулся капитан с ощущением тягучего железного привкуса во рту. Какое-то время перед глазами всё плыло, но холод сделал своё дело и голова прояснилась. Ныли рёбра. Видно, придётся возвращаться в больницу, хоть там и сказали, что до завтра у них делать нечего.
Артём выдавил из себя ухмылку. Представил пожилого хирурга, с которым беседовал напоследок. Не то чтобы Артёма выставили, кто посмеет выставить полицейского? Капитан и сам не знал, почему послушался.
"Идите домой, батенька, - просто сказал хирург, по-отечески дотронувшись до плеча. - Идите домой. Отлежитесь. Рёбра ваши мы залатали. Главное, не подвергайте их новым нагрузкам хотя бы пару дней. Ступайте. Нечего вам возле реанимации делать, да и правилами это запрещено".
И Артём ушёл.
Теперь он удивлялся себе. Ведь такая покорность совсем на него не похожа.
"Нет, ребятушки, - подумал он зло, - переломы нужно чинить! Вот вам и дело. Непробиваемый аргумент, между прочим. Утрётесь, докторишки, а на порог пустите!"
Он похлопал себя по карманам. Дотронулся до запястья, где пустым разъёмом чернело гнездо мультичипа. Нажал пальцем под левым ухом и быстро заговорил:
- Это Артём. Я в сохо... Да, рядом с метро, не волнуйся. Успею. На меня напали. Аннулируй все транзакции по моему чипу за последние полчаса и пришли группу к больнице. Я видел в лицо одного из нападавших. И... знаешь что, Юр? Приезжай-ка с ними сам. Что-то я вымотался сегодня.
Правая ладонь побаливала от ожога. Она всё ещё сжимала брусочек, неожиданно оказавший медвежью услугу. Артём вышел к свету и, разглядев штуковину, присвистнул. Брови поползли вверх от удивления. Это был блестящий слиток с буквами незнакомого алфавита по большой плоскости. Похожие продают в банках. И брусок был холодным, как будто минуту назад не он нагрелся до запаха палёной кожи.
- Вот так подарок, - пробормотал Артём, вспомнив толстяка. Он представил, как жирдяй кусает сейчас локти. Не каждый день делаешь добро с такими потерями для себя.
После этой мысли на лице капитана появилось недоброе выражение. Он тяжело вздохнул и пошёл обратно.
***
Бесконечно довольный собой, Нагим Сапа спешил к стоянке такси. Он только что отдал собственное пальто, но от этого настроение стало ещё лучше. Снежинки весело кружились у лица и приятно щекотали за шиворотом. От быстрого бега Нагим раскраснелся, и без того румяные щёки стали пунцовыми. Дыхание вырывалось обильным паром. Он с удовольствием вдыхал морозный воздух. Даже приближающаяся ночь не казалась такой уж проблемой.
Сегодня он сумел переломить судьбу. С сегодняшнего дня у него всё будет получаться. Да уже получается, судя по последнему времени.
Он плюхнулся на заднее сиденье мобиля и почти пропел роботу-водителю:
- Едем домой, дружище! Тут рядом. Сегодня у меня хорошие новости для моей женщины.
Он поднёс к считывателю запястье, услышал, как водитель произносит адрес, кивнул в подтверждение и блаженно откинулся в мягком кресле, закинув руки за голову. Нагим жмурился, словно кот, только что отведавший бесплатных сливок.
***
Холод накрыл всё вокруг, его мёрзлые щупальца медленно брали город в захват, грозя раздавить к утру.
У одной тёмной подворотни Уот задержался. Понюхал снег. Отыскал обрезок арматуры под заиндевевшим мобилем. Почувствовал что-то липкое и ещё тёплое. Понял, что это кровь. Удовлетворённо кивнул и неспешно пошёл к подземке.
Искать два других следа ночью он не собирался, а в метро можно и не торопиться. Ночью оно работает только на вход. До закрытия осталось полчаса.
***
Мурлыча что-то под нос, Нагим глядел из окна на пустой город. Сквозь снежную круговерть пробивался свет окон. Дома выныривали неожиданно и так же быстро скрывались за спиной. Робот выключился. В энергетическом тоннеле мобили движутся самостоятельно, подчиняясь таблице маршрутизации.
В салоне играла приятная музыка и Нагим подпевал ей, предвкушая, как расскажет женщине о сегодняшней удаче. И не только расскажет.
Он расплылся в довольной улыбке.
То и дело перед глазами всплывало лицо начальника порта. Нагим готов был расхохотаться от этого воспоминания.
Невольно бросив взгляд на свои руки, он вздрогнул. Сквозь кожу на кистях и выше, к локтям, пульсировали красноватые жилки.
- Будь проклят этот холод! - сквозь зубы процедил он. Хорошее настроение улетучилось, словно его и не было.
Он достал тюбик с мазью и покрыл ею красноту. Скривился от запаха. Убрал мазь. Похлопал себя по карманам. Замер на мгновенье и начал их выворачивать. Когда понял, что искомого нет, утробно зарычал и уставился в окно: скоро ли нужный адрес?
***
Одновременно с Артёмом, к больничному двору подлетел грузовик со светящейся надписью "Полиция". Зависнув на секунду, мобиль приземлился, обдав всё вокруг мириадами ледяных игл.
- Привет, капитан, - крикнул высокий сухопарый человек, до глаз укрытый капюшоном с меховой оторочкой. Он спрыгнул с подножки и быстро подошёл. Сзади плелось ещё два понурых парня. Немного найдётся охотников ехать на вызов за пятнадцать минут до наступления ночи.
- Как сестра? - спросил высокий.
- В реанимации. - Артём пожал протянутую руку. - Досидел у палаты до самого закрытия. Больше оставаться не разрешили.
- Ничего, сейчас мы этот улей разворошим! - высокий двинулся к крыльцу.
Охранник уже приоткрыл дверь, показывая, что знает о прибытии полицейских. Широко открывать не стал, чтобы не выстудить холл.
- Юр, надо бы сканер принести, - устало опустился в кресло капитан.
Высокий отдал приказ и один из подчинённых вернулся к мобилю.
- Что-то много паскудных событий на сегодня, - угрюмо пробормотал Юра. - Плохой день. Все говорят. Слышал? Один новичок из отдела расследований отстрелил на лету штурмовые двери у бронемобиля. Случайно, конечно. Новичок же. А представляешь, если бы он сделал это ночью? Всем бы хана пришла. Ещё в порту какая-то галиматья случилась. Начальника, говорят, грохнули. А другие заливают, что видели его потом живым и здоровым. А третьим показалось, как кто-то надевал на себя начальника порта, словно тот - комбинезон. И кому при таких раскладах верить? Хреновый день.
- Эй, охрана! - крикнул он. - Включи-ка нам визор. Может конец света давно случился, да мы сдуру пропустили?
Охранник послушно щёлкнул по запястью. Его мультичип активировал визор на дальней стене. Показывали анонс ночных сенсаций. Эфир был заполнен единственной новостью. Её подавали под разными соусами, смакуя и чмокая от удовольствия. Такие события редки и журналисты стремились вытянуть из темы максимум.
"Сегодня утром, - вещал диктор, - в городе произошёл сбой в таблице маршрутизации энергетических тоннелей. Если бы не самоотверженный поступок полицейского..."
Артём поморщился и отвернулся.
- Переключить? - понимающе спросил Юра.
Капитан пожал плечами, показывая, что ему всё равно. Но Юра всё же переключил.
"Капитан Артём Парин понял, что может произойти и спровоцировал аварию раньше. Он пустил свой мобиль наперерез и тем спас от гибели, по меньшей мере, тысячу человек".
Следующий канал не отставал от первых двух. На экране появилось изображение Артёма:
"Герой отказался комментировать свой поступок..."
- А ты фотогеничный, - кисло хмыкнул Юра и дал знак охраннику, чтобы тот выключил визор.
Капитан не ответил. На его скулах вздулись желваки, а глаза вдруг стали влажными.
Юра подошёл и положил руку на плечо:
- Всё образуется, друг... Помни, ты сегодня сделал людям добро.
Артём сжал кулаки. Встал и ушёл в коридор. Прижал спиной дверь. Под потолком гудела вентиляция, нагнетая тёплый воздух. Вдоль стен тянулись трубы отопления, а капитан чувствовал озноб. Внутри всё клокотало и рвалось. Эта ублюдочная мораль! Какого хрена его дрессировали в грёбаной этике, если теперь добро для него означает зло? Полицейский обязан... Срал он на такие обязанности! Вымуштровали мозги до состояния робота! Он спас тьму людей, говорите? И что ж с того? Он потерял двоих, а третья лежит в реанимации! И это не хренова тысяча, которую он никогда не знал, и знать не желает! Это самые дорогие для него люди!
Артём со злостью врезал по ближайшей двери ногой. Та распахнулась. За стеклами окон, на улице, освещённый фонарём, стоял заснеженный мобиль.
Капитан вспомнил, как пытался его завести недавно. Губы тронула горькая улыбка. Он осознал, в каком был состоянии, когда вышел из больницы. Нужно быть кретином, чтобы надеяться, что этот хлам можно завести.
Левая искорёженная плоскость мобиля чернела пробоинами и рваными краями металлопластика. Из дыры свисала проводка. Правда, водительский отсек остался почти нетронутым.
В таком виде мобиль притащили сюда с места аварии. Сделали всё быстро, ещё двигатель не успел остыть. Сестричку доставали одновременно с операцией. Хирурги и спасатели работали плечом к плечу. Одни вырезали, другие шили и пичкали своей медицинской дрянью. Вытащили. Но ничего не обещают.
- Уйду к чертям из этой полиции, - тихо сказал Артём и вздрогнул. Правому бедру вдруг стало горячо. Что-то жгло кожу сквозь ткань.
- Тём, пошли, сканер готов, - тихо позвал Юра.
***
Уот чуть не потерял след в метро. Новое тело оказалось великовато, оно сползало и кожу приходилось подтягивать. Люди иногда останавливались и глядели на него в недоумении. Однажды Изит услышал в свой адрес:
- Это что за хреновина такая?
И ещё очки! Как начальник порта мог справляться с такой тяжестью на переносице? Без них Уот почти ничего не видел, но и с ними страдал от неудобства. Они сдавливали нос, мешали держать след. Зато местные запахи врывались в сознание с лёгкостью, раздражая и нервируя. Он пропитался этими запахами. Казалось, они стали частью его, преследуя повсюду.
Однажды он понял, что не знает куда идти. Уот беспомощно заметался по залу, пытаясь снова взять след.
Спустившись в метро, он проехал одну станцию и был уверен, что вышел, где нужно. Едва уловимый запах вёл его. Изит ожидал, что станция уже закрыта, но с удивлением увидел часы. До наступления ночи оставалось целых три минуты.
Беспокойство Уота переросло в панику. Сейчас он понимал только одно: его цель уходит.
Он кинулся к дверям, но в образовавшейся толчее не успел. Сверху упала стена пара, отсекая желающих выйти, и тяжёлая дверь плавно поползла вниз.
***
Нагим спешил. Без пальто на морозе замёрзнешь в два счёта. От такси до подъезда всего-то пять шагов. Но пока поднесёшь считыватель к домофону, пока пройдёт сканирование, пока замок отщёлкнется... можно навсегда остаться у дверей ледяной статуей.
Одновременно с ним к подъезду подбежали два паренька. Нагим бросил на них быстрый взгляд и успокоился: это были братья, что жили этажом выше. Хорошие ребятишки. Никогда от них слова злого не услышишь. Хотя, приезжала как-то полиция, поднималась к ним, соседки потом говорили, что мальчишки разбоем промышляют. Ну, так всё ж в семью! Для родни ведь стараются пацаны. Чтоб не голодно жилось. Чтоб не хуже других. Чтоб хорошо было.
- Здрасьте, дядя Нагим, - поздоровался старший.
- Привет-привет! - улыбнулся он. И потрепал паренька по голове. Удивлённо отдёрнул руку и уставился на неё.
Войдя в квартиру, он скинул обувь и рухнул в кресло. Правая рука покраснела, но теперь это не страшно. Он дома. Рядом его женщина, всё будет отлично!
Нагим включил визор и сразу увидел знакомое лицо.
- Ага! - прищурился он. - Теперь и пальтишко можно будет вернуть.
Снова увидеть аварию ему совсем не хотелось. Эта картина и так впечаталась в память до конца дней.
А ребята смотрели. Молча, но смотрели. Ни один не предложил включить перемотку. Артём сжал кулаки:
"Надо уходить из полиции", - снова подумал он и почувствовал тепло в кармане.
Капитан достал слиток и уставился на него.
В свете больничного холла брусочек переливался то ли зеленовато серым цветом, то ли синевато... Он снова стал холодным, словно внутри находились одновременно мгновенный нагреватель и такой же безинерционный охладитель. Щёлк - холодно. Щёлк - горячо.
- Тём, - позвал Юра. - Подойди-ка. Смотри, с каким субъектом ты сегодня столкнулся.
Капитан убрал слиток и обернулся к визору. На него пялился румяный мужичок, задорно улыбавшийся из-под мохнатой шапки.
- Хороший человек, - сказал Артём. - Пальто мне дал с барского плеча.
- А знаешь, кто этот хороший человек? - спросил Юра. - Это Нагим Сапа, по кличке Нагетс. Портовый вор.
Капитан пожал плечами:
- Разве портовый вор не может быть хорошим человеком? Пальто ведь отдал. Как раз тогда, когда оно нужно было, да ещё как.
Он вспомнил своё состояние в тот момент. Не расщедрись Нагетс, и капитан Парин лежал бы сейчас в сугробе мёртвый.
Слиток в кармане опять стал тёплым.
- Что-то я не узнаю тебя, капитан, - произнёс Юра. - Всё ли с тобой в порядке не спрашиваю, но и не узнаю.
- А что я должен был сказать? Начать пыхтеть по поводу классовой ненависти?
- Но он всё же вор. А ты - полицейский.
- И хрен с ним! Он добро мне сделал! Мне! Понимаешь ты?
Артём вскочил и снова вышел в коридор. Была б возможность, и на улицу бы выбрался. Но теперь там нет шансов остаться живым даже в пальто. Минут десять протянешь. Максимум.
- Ну ладно, чего ты? - Юра подошёл тихо, как он умел. Они дружили. Много лет плечом к плечу в полиции. Вместе отучились в академии, гори она огнём! Вместе овладевали правилами этики и морали. Зубрили, как должен поступать полицейский в сложных и неоднозначных ситуациях...
- Нормально всё, Юр. Просто надорвался я сегодня. Надломилось что-то. Понимаешь... Нас ведь учили, что добро для всех это и для тебя тоже добро. Сегодня я сделал хорошо другим. Не задумываясь сделал. На автомате, как от нас и ждут. И что?
Он замолчал. Слиток в кармане снова стал горячим. Он словно нашёптывал:
"Правильно говоришь. Правильно".
- Ты уж заткнись! - буркнул на него Артём, и слиток мгновенно послушался, став холодным.
- Я-то помолчу, - принял на свой счёт Юра. - И у тебя всё наладится. Нам преподавали правильные вещи, Тёма, поверь мне.
***
Добравшись, наконец, до выхода из метро, Уот увидел, что осталась крохотная щель внизу, не больше двадцати сантиметров. Створка продолжала опускаться. Пожертвовав конспирацией, Изит метнулся к двери и просочился под ней.
- Это что за хрень была? - услышал он за спиной.
Ещё не вполне оправившись от трансформации, он выскочил на мороз, разом лишившись от холода обоняния и слуха. Мороз действовал на него, как удар молота. Все системы расшатывались, и требовалось время, чтобы привести их в порядок.
Он напряг силы и сумел овладеть собой. Трудная это задача, паразитировать на чужом виде, используя как свои, так и донорские органы чувств. Зато донор употребляется весь. Даже воспоминания.
След привёл к высотке в спальном районе. Нужно было спешить. Попасть внутрь можно только через вентиляцию, а это процесс небыстрый.
***
- Вот он! - воскликнул Юра, когда изображение со сканера добралось до подворотни.
Впервые за сегодняшний вечер капитан проявил к чему-то интерес. Он поднялся и подошёл ближе:
- Что знает о нём база данных?
- Информация на этого субчика есть, - сказал Юра. - Пара приводов. Разбойничал вместе со старшим братом. Заманивал случайных прохожих криками о помощи. Потом били по голове. Нападали перед наступлением ночи. Били так, чтобы жертва никого не могла увидеть. А с тобой, видишь, прокол вышел. По остальным эпизодам ничего доказать не удалось, поэтому оба на свободе. От считывания на сканере отказались. Имеют право.
- Где живут?
- Тут рядом. Минут пять лёта.
- Сгоняем?
- По морозу-то? А если не откроют?
- Если... - процедил капитан. - Тогда утром. Официально. Ничего другого не останется.
- Ну, не знаю... без ордера...
- У них кредитка моя, - попробовал переубедить Артём. - Чип полицейского в плохих руках... сам знаешь... И вещи личные. Голографии. Некоторые в единственном экземпляре. Дороги они мне, Юрка, понимаешь?
- Ладно, что с тобой делать. Летим.
Капитан попросил у оперативников тёплую одежду. Закутался в чей-то шарф, натянул до глаз мохнатую шапку. Пальто оставил своё, вернее, дарёное.
Пока летели, Юра принял звонок. Он нажал за ухом и произнёс:
- Слушаю. Да. Со мной. Что? Когда? И что взамен? Ага, ну что ж. Может и к лучшему.
Закончив говорить, он повернулся к Артёму:
- Угадай, что мне только что передали?
- В мире больше нет энергетических тоннелей?
- Почти. В управление был вызов о явке с повинной. Догадаешься, кто инициатор?
- Министр энергетических путей и путепроводов?
- Ну, перестань! Твой фигурант. Младший из братьев.
- Ух ты!
- Совесть, говорит, замучила. Новости посмотрел. Не может у такого геройского человека воровать, хоть ты тресни! Помнишь, наш разговор? Простые люди, они что чувствуют, то и говорят. Не зря нас с тобой добру-то учили, Тёма, не зря.
Капитан раздражённо выдохнул:
- Не зря, хрен с тобой! А этот карапет когда мне сдастся? Утром? Или за ним наряд выслали?
- Нет. До утра ждёт. Куда спешить-то?
- А вот мы, вроде как, договорились сейчас его навестить. Вот и нечего отступать от принятых решений. Этому нас с тобой тоже учили, если помнишь. Не хочу я, чтобы на мои голографии целую ночь пялились малолетние сволочи.
Мобиль приземлился у дома. На звонок ответил тоненький голосок.
- Малышня, - буркнул Артём. Захотелось спросить: "Взрослые дома есть?"
Замок щёлкнул, пропустив полицейских в натопленный подъезд.
Капитан вошёл и остановился в нерешительности. Что-то не нравилось ему здесь. Мелькнула мысль, что зря не стали дожидаться утра.
Слиток в кармане поддержал эту мысль одобрительным теплом. Артём уже начал привыкать к его реакциям. Иногда даже не замечал их, как отличник не обращает внимания на заранее подготовленные шпаргалки. Что в них пялиться, если и сам знаешь точный ответ?
- Ты чего там? - спросил Юра. - Передумал?
- Нет. Пойдём.
Сквозь ткань он почувствовал, как слиток стал холодным. С каждым новым шагом, он становился всё холоднее и холоднее. Когда лифт поднялся на нужный этаж, Артём едва выдерживал холод в кармане, настолько жгучим он стал.
- Что с тобой? - спросил Юра.
- Ничего, - раздражённо бросил капитан. - Не по себе мне что-то. Давай-ка осмотримся сперва, а?
- Ты детишек испугался что ли? - в голосе друга послышалась насмешка.
- У детишек и мама с папой имеются. И друзья. Ты давно с местным участковым общался?
Юра пожал плечами:
- Знать его не знаю. Ну, давай оглядимся. С чего начнём?
- Ты пару этажей вверх, я вниз. Если что-то не так...
- Нда, - тихо произнёс Юра. - Изменился ты, Тёма. Ну, пошли, раз так хочешь.
Они разошлись. Капитан сбежал вниз, осмотрел пролёт и пошёл обратно, прислушиваясь к каждому звуку. Какой-то запах не давал ему покоя. Едва уловимый, но стойкий. Он не был противным, скорее просто чуждым. Так не должно пахнуть в жилом доме.
- У меня чисто! - крикнул Юра и спустился.
- Чувствуешь? - спросил его Артём. - Скажи, чем здесь воняет?
Друг принюхался:
- Смазка. Такой контакты в мобилях заливают, чтоб не окислялись.
- Точно?
Слиток окатил ногу теплом, подтверждая.
- Тогда скажи, - Артём заглянул Юре в лицо, - откуда в подъезде гаражный запах?
Друг выпучил глаза, не очень понимая, почему этот вопрос вдруг оказался так важен.
- Так пацаны ж тут живут. Ты разве в детстве всякую хренотень домой не таскал?
Крыть было нечем. Но беспокойство не отступало. Подойдя к одной из квартир, он снова остановился. Слиток обдал холодом. Осторожно нажимая на дверную ручку, Артём уже едва сдерживался, чтобы не закричать. Холод стал нестерпимым.
Картина, открывшаяся за дверью, заставила отступить. У порога, ко входу головой, если её можно так назвать, лежал... Лежало... Капитан не сразу нашёлся, как это окрестить.
- Батюшки! - воскликнул Юра и тоже отступил. - Это ж Нагетс! Кто ж его так?
Тело у бывшего портового вора отсутствовало. Вернее, отсутствовали плоть и кости. Остались только голова и болтающаяся от шеи кожа. Напоминало это игрушку, которой в голову и в руки кукловод засовывает пальцы, чтоб выглядела как живая.
- Царевна-лягушка, мать её, - прошептал Юра. Он пытался шутить, но бледное лицо выдавало, что на самом деле ему сейчас совсем не до шуток.
- Лягух, - поправил капитан.
В соседней комнате лежала кожа какой-то женщины.
- Что за фигня здесь происходит? - спросил Юра.
- Риторический вопрос.
Артём почувствовал, что снова обрёл хладнокровие:
- Наверх! Уверен, с пацанами тоже не всё хорошо.
У квартиры братьев друзья замерли, прислушиваясь. Изнутри доносился звук визора. Передавали новости. Как будто занять время обывателей больше нечем.
Капитан ухватил ручку и повернул. Заперто.
Пахло смазкой. Артём мог бы поклясться, что запах идёт именно из-за этой двери.
Юра вытащил парализатор и взял наизготовку.
"Во у тебя нервы! - мысленно похвалил друга Артём. - Я начал искать кобуру ещё там, внизу".