Аннотация: "Письма Богу" - путешествие в метафизику, возвращение к архетипам и погружение в глубину непреходящего.
Последнее милосердие
- Возлюбленный мой, единственный, благословенный! Об одном священном обете молю тебя в последнее дыхание своей жизни...
- Возлюбленная... для тебя ничего и ни о чём не пожалею...
- Тогда всем, что было, есть и будет, заклинаю тебя забыть обо мне... Забыть и не помнить всего, что было с нами, что было у нас...
- Позволь мне оставить хотя бы боль своей клятвы, сохранить горечь слов, связавших мои уста...
- Нет, любимый, не позволю... Забудь обо мне совершенно, так, как если бы меня никогда не было...
Он дал эту клятву, принеся её Земле и Небу, Светилам и безднам, началу времён и безвременью...
И с первой слезой прощания стёр свою память, выжег прошлое, связал тернием сердце, обрубив крылья Любви и Скорби.
Рубцы и незаживающие раны - вот и всё, чем владел, и что берёг больше всего на свете, не понимая значения своих святынь.
"Если бы мне познать тайну стигматов, постичь непостижимую привязанность и нежность к ним! Тогда обрёл бы в душе мир и нашёл покой в своём сердце!"
Но в целом мире не нашлось никого, кто поведал ему о тайне: молчали Земля и Небо, Светила и бездны не нарушали клятвы. Своим чередом шло время, унося дни жизни, ничего не открывая взамен. И всё так же саднили рубцы и не заживали раны.
Тогда воззвал он, без надежды, что кто-нибудь услышит и даст ответ: "Существует ли во Вселенной то единственное, последнее милосердие, что откроет, для чего я пронёс сквозь всю свою жизнь бремя рубцов и незаживающих ран? Или я так и уйду в смертную тень, неведая, за что нёс крест своих страданий?"
Он взывал, но никто не мог ответить ему, потому что сама Вечность была связана великой клятвой, принесённой им в последние мгновения прощания. Ни Жизнь, ни Смерть не посмели сказать ни слова...
Тогда в глубине своего духа он постиг немыслимое и неведомое о том, что правда откроется только тогда, когда он сотворит мир заново.
День за днём, из ничего, из Света и Тьмы, из первозданных вод и безвидного праха земного, он сотворил лицо нового мира, воссоздал, воскресил его из небытия.
И там, в неведомом прошлом, встретил Её...
Обрёл в бесконечной и беспредельной Любви, чтобы больше не забыть, не утратить и не потерять никогда.
Прежде
Прежде, чем ты родишься, посмотри на звёзды, окинь неспешным взглядом Вселенную, вникая в суть игры, которую ведёт Время. Оно зажигает и гасит звёзды, а то бросает их к твоему подножью...
Многие слышали об этом, немногие знают, но ты, ты сумей это увидеть и постичь прежде, чем придёшь на свет. Раньше, много раньше, чем сам выйдешь полюбоваться этими звёздами, или когда станешь странствовать в ночи, не замечая их.
Сумей упредить себя, пока ты не сделал ещё шага, не познал глубинной радости вздоха, не изведал горького счастья слёз.
Успей впитать в себя величие зарождения и неизбежный конец стройных хоров Светил, пока неприкосновенно чист и светел.
Потом, потом, много позже, они раскроются зовами, заговорят языками вечных наречий, которые услышишь только ты, потому что беспредельная Вечность уже связана и обручена с тобой. Не от рождения - прежде, не по праву крови - по силе и тайне запечатлённого в тебе образа.
Придёт час, и ты вместишь, что значит быть прежде, живя как человек и возносясь над бытиём; поймёшь, как ходить по земле, пролетая над звёздами; узнаешь, что означают перемены, когда ты впитываешь артериями Вечность и разливаешь по венам Время.
Одно и другое станет родным, сопряжённым как прежде в одном источнике, в одной точке, для того, чтобы однажды перейти и стать Будущим.
Что должно
Судьба, словно жребий в игре: кости в отметинах, полёт, и паденье... Случившегося, не изменить... Мог ли знать итог изначала? Предугадать, предвидеть, что ждёт за броском?
Кости лягут на бархат стола,
на избитые доски, на прах под ногами;
кости скажут, что ждёт впереди.
Кости станут скелетом,
врастая в тебя - назовутся тобой, откликаясь на имя,
которым ты не был...
Кости станут тщетой, суетой, нищетой...
Разбавляя надежду слезами,
вложат гордость и похоть,
горячечный пыл в самомнение плоти.
Окольцуют годами,
свернут в колесо,
побуждая бежать по пути без возврата
за давностью лет...
Всё пройдёт, всё минует однажды...
И всё станет неважным,
как старые кости забытой игры...
Сон - Судьба,
только ставшая на самом деле -
тобой или мной...
Воды времени тонут в закате,
свет иссяк - ты на ощупь Судьбу познаёшь...
Все отметены выбиты скорбью,
наполнены кровью,
умыты слезами
от рожденья
до смертного сна...
Всё пройдёт...
всё придёт и уйдёт,
всё, что должно, свершится.
Всё, что должен - свершишь...
Только так будешь ты.
Выше Солнца
Выше Солнца с Луною -
Весы:
на одной стороне - всё время мира;
в чаше другой, все мгновенья твои.
Скажешь:
"Неравная мера,
жизнь невесома, что сон...
Был или не был,
идёшь по земле
или уже сошёл в землю,
ты маловесен, как луч...
Вздрогнет ли чаша весов под тобою?
Время прогнётся под тяжестью дней?"
Память - подруга
укроет, обнимет, простит...
Скроет позор и пустые надежды,
только сама не забудет
ничто...
ни о чём...
Ты принеси ей в пригоршне молитвы,
отзвуков вечного рая - битых осколков души...
Ради того, что прошло
и что было,
сложит из них витражи
усыпальницы лет.
Превознесён мавзолей
в сколах забытого рая;
скажет ли кто:
"Взвешен и найден, что лёгок?"
С Вечностью время твоё,
и выше Солнца - пригоршня молитв!
Вестницы
Три говорят о неизбежном, три указуют перстами, три посылают свой взгляд, предваряя грядущие дни.
Первая смотрит с укором, обидой, нуждой.
Сердце жалеет её и её презирает,
словно свободный - раба...
Что для него рабья доля,
что гнёт непосильный, что боль? -
Басни, дурные наветы...
Следом вторая - с виной,
гневом и гроздьями яда.
Сердце её ненавидит
и алчет её погубить:
в прах сокрушить
и рассеять по ветру,
точно чумное поветрие
сбросить в огонь.
Вестница третья бледна и убога -
крылья сложила, как горб.
Взгляд её серый, потухший, холодный -
остеклянелая смерть.
Сердце пред ней
словно Каина камень,
выпавший с проклятых рук.
Сердце уже не твоё,
а чужое -
чуждое прежней душе.
Сердце твоё отцвело, отвердело -
стало запретным плодом;
сердце привадило змея...
Четвёртая вестница -
кто?..
Что было в нас
Ты помнишь игры нашего лета? Простые и бесхитростные, они переносили нас в запределье, в воображаемые миры, где нас подстерегало неизвестное...
Мы были чисты и наивны, и не знали, что таилось в неведомом; мы не понимали, что тени неверны по своей природе...
Мы искушались, но оставались хранимы, ошибались, но сохраняли свою правоту в главном. Беззаботные, играли тенями мира, как марионетками и оказывались на волосок от гибели, но Свет хранил нас.
Всё было для нас и всё наугад познавалось нами: так день за днём мы проживали вечное лето, по имени Рай.
Нас, беспечных, тени учили срывать время, точно цветы и плести из него венки: сколькими мгновеньями были увенчаны наши головы, и сколько небрежно сорванных веков было брошено вон!
Дети вечного лета, мы придумали, как превращать время в яд и вино, навевающие иллюзии Смерти.
Что Смерть? Сон вне сна, лебединая песня, капель на воде... Раз Смерти нет, то чем и как рассчитать несуществующую её, измерить какими причудами вечного лета? Кругом небосвода, крылом листопада или кружевом льда? Не имеющему подобия - нет измеренья...
"Не было, так будет". И стало...
Мы сами её сочинили,
мы сами её окрылили -
открыли в потёмках себя.
И кончились выдумки -
былью...
Нам больно, с нас хватит...
но сердце невольно:
подрезаны крылья,
что нас уносили с тобой
на закате в рассвет.
Вдвоём -
в бесконечное лето.
В безбрежное, Вечное Лето.
Кто?
Семь небес проливали свет,
семь ветров трубили в трубы,
семь громов прорекали миру,
что семь бескрайних просторов
стали одним Путём.
Кто жил самой Жизнью,
и чьё дыхание становилось
Душой
цветущих долин?
Кто измерил Вечность
руками,
так,
что струился Эфир,
и короны светил
становились земными свечами?
Кто,
ради других,
всё потерял,
и нашёл для них
Всё?
Кто,
уходя безвозвратно -
вернулся,
преображая основы Вселенной?
Кто,
сойдя в незримое,
обрёл в Сердце Своём -
бесконечность,
и в бесконечности каждого,
достойного имени
нового Человека.
Несовпадение
По левую руку - Луна, по правую руку - Солнце, впереди - бегущее по волнам Время: это горизонт грядущего.
Лики светил известны, но как постичь лики Времён? Как разглядеть лица чужих, тех, что скрыты под личинами добра, но на деле сроднившихся с ужасом допотопных масок?
Говорят ложь, или произносят правду - не встретишь среди них истины, потому что сама Жизнь сторонится их, глашатаев Смерти. Не раз ловил на себе их призывные взгляды и стыдился того, что они ждут моего ответа, оскверняя сердце намерением.
Время, время! Тебя не стоит терпеть, с тобой не нужно смиряться: тебя не должно быть. Иначе, раз за разом, ты принимаешься за прошлое. Я знаю, что тебя не должно быть и тебя не будет; но пока ты поглощаешь сущее ненасытным змеем.
Однажды, мы разминёмся с тобой, и наши пути навсегда разойдутся...
Верю, наступит час и тебя, Время, больше не будет.
А я буду. Всегда. Потому что настанет моя Вечность.
Подобия
Я - песчинка в Твоей ладони, всего лишь песчинка, которым нет числа и счёта...
Вот, я смотрю на песчинку в своей ладони, смотрю и улыбаюсь, потому что и она несёт свой счёт Времени, в надежде стать Вечностью.
Песчинка сверкает в лучах света, отражает небо, слушает море. Она пребывает с миром, хотя и не знает, где её дом и в какой стихии ей уготовано место: нестись по ветру, быть погребённой в пустыне или тонуть в солёных слезах воспалённого ока? Быть может ей суждено пробудиться в хрустале и расцвести радугой?
Тысячи судеб на бессчётных дорогах жизни, миллионы возможностей в ладони Провидения...
Что тебя ждёт? Какая звезда свяжет с тобой душу, чтобы ты обрела свой свет? Какой случай станет для тебя счастливым, какой роковым?
Кто знает, песчинка в моей ладони, и кто даст ответ, какими судьбами и для чего мы с тобой здесь?