Строева Виктория Андреевна : другие произведения.

Сорванная экспедиция

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что происходит герой не поймет, пока не столкнется с собственной сутью.

  
  Автор Строева В.А.
  Сорванная экспедиция.
  Рассказ
  
  - Странная штука жизнь! - проворчал Рассел, внимательно осматривая окрестности.
  Лес, как лес, ничего примечательного. Но это тоскливое мерзкое чувство начало грызть его, как только он в нем оказался. Разобраться, что его гложет, не откладывая в долгий ящик, было для Рассела делом обычным. Ибо он считал, что состояние души нельзя пускать на самотек. Вот, например, неделю назад, его голова раскалывалась от боли. Потому что накануне он явно хлебнул лишнего, и просто преодолевал свои плотские слабости. Или дня три тому назад... правда то был сущий пустяк, он повздорил с матерью, и она, надувшись, надолго замолчала. Что само по себе было даже неплохо. Но! Умеет же эта женщина создать вокруг себя такую атмосферу, что только и остается смотаться в столицу...
  Но сейчас было совсем другое, и Рассел это понимал. Никого из родни рядом с ним не было. Рассел замер. Это-то и странно! Что никто ему не надоедает. Семья его тяготила. Вся эта многочисленная толпа дядюшек тетушек, племянников и племянниц. Редкий случай отдыха и блаженства! А ему не по себе!
  - Так что же все-таки здесь не так?
  Решив, что, если топтаться на месте, он ничего не поймет, Рассел стремительно пересек поляну и приблизился к странному строению, наполовину скрытому зарослями густого кустарника. Строения этого он не помнил. Но видимо он так давно здесь не был, что некто пронырливый за это время свил себе гнездышко фактически на его участке.
  Миновав кусты, Рассел медленно пошел вокруг дома. Стены строения, выложенные новеньким кирпичом, образовывали собой правильную шестиугольную призму, а карниз кто-то окрасил в такой жуткий цвет, что он тут же надоедал, лишь стоило на него глянуть. Рассел, запнувшись, чуть не упал на крыльцо, ступеньки которого при ближайшем рассмотрении оказались несколько обшарпаны. На фоне веже выстроенной стены они выглядели нелепо. Но на этом странность сооружения не заканчивалась, потому что крыльцо мягко перетекало в ступенчатую дверь, которая уж очень призывно манила внутрь. Озадаченный мужчина сел на нижнюю ступеньку отдышаться от быстрой ходьбы, и начал обдумывать свое положение. Ему так и не удалось сообразить, что здесь творится, и тем паче, что он тут делает. Его отвлек дятел громким мерным перестуком. Он попытался разглядеть среди ветвей трудолюбивую птицу, но в этот момент его чуть не зашибли дверью. Но он успел отскочить, придя в восторг от своего проворства. Подтянув поношенные джинсы выше, он уставился на дверь широко распахнутыми глазами, ибо она начала менять свою форму. Перестав быть ступенчатой, превращалась в плоскость. Дверь поскрипывала петлями. Рассел приблизился, дотронулся до нее рукой, чтобы убедиться, не мерещится ли ему.
  - Ну что же Вы? - вдруг услышал он. - Мы заждались Вас.
  Растерявшись, Рассел замешкался, долго и тупо вытирал о тряпку подошвы ботинок, потом решился и шагнул за порог.
  Все было обычно. Студенты записывали лекцию. Бывший его наставник размеренно вышагивал из угла в угол и бубнил ее. Рассел, стараясь не шуметь, прошел в дальний угол и устроился на свободном стуле.
  - Ну? - спросил вдруг наставник, неожиданно обратившись непосредственно к нему.
  - Ну... - повторил за ним Рассел, смутился своей несуразной неловкости, однако лектор кивнул в ответ с пониманием.
  - Чертовщина какая-то! - тихо проговорил Рассел, и, хмурясь, стал прислушиваться к излагаемому материалу.
  Сначала он ничего не понимал, потом ему показалось, что лекция стоящая, однако вскоре он был обескуражен, а потом поражен. И пожалел, что не записывал, потому что захотелось это обдумать. Потом на крыльце.
  А пока студенты скрипели ручками, лектор, продолжая слоняться из угла в угол, вещал:
  - Ничего себе подобного. Наивно глазами так получается. Какая судьба этой флуктуации, такая и индуцированная атом...
  - Повторите, пожалуйста, - попросил престарелый студент, и Рассел выпучил на него глаза: глубокому старику здесь было не место.
  - Я хочу, чтобы он нашел саму величину, понимаете. Подойдите поближе и взгляните.
  Старик дрожащей походкой прошаркал к доске с выставленным вперед скрюченным пальцем. Лектор обрадовался, засуетился, и с умилением произнес:
  - Вот пальцем подошел и смотрит.
  Старик глянул на своего наставника, и открыл рот. А тот ему пробубнил:
  - Я в Вас вдыхаю ощущение комплексного числа!
  Рассела чуть не стошнило, и он вылетел из аудитории.
   А вдогонку ему летело:
  - Но это уже рукоблудие...
  - Вы там в своей задней части подпишите...
  - Чтобы мне не насиловать ситуацию...
  - Раздайте по четыре человека на лист...
  Рассел Тоган судорожно глотнул, и, чтобы не слушать бред бывшего своего наставника торопливо хлопнул дверью. Присев на крыльцо, он все же попытался обдумать все, что успел увидеть. Постарался понять, что с комплексным числом. Но сразу забыл обо всем, как только глянул на тропинку.
  По тропинке спешил стройный молодой человек, немного похожий на него самого. В руке его болтался поводок.
  
  
  
  - Послушайте! - позвал его Рассел.
  Молодой человек приветливо улыбнулся.
  - Я... я... - Рассел не смог выговорить ни слова, его скулы свел болезненный спазм.
  И молодой человек, пожав плечами, продолжил свою дорогу. А Расселу только и осталось, что грустно смотреть на удаляющуюся спину, и поводок, цепляющийся за ветви кустарника.
  Опомнившись, Рассел вскочил на ноги, догнал его, и, поравнявшись, пошел рядом.
  - Рассел! - представился он, вдруг обретя способность говорить.
  - Иван! - Глаза незнакомца смотрели на него живо, совсем не так как глаза студентов и наставника.
  - Как дела? - чтобы начать разговор, поинтересовался Рассел, и вдруг почувствовал, что они с Иваном знакомы, причем отчаянно давно.
  - Я только что закончил старый проект и собираюсь начать новый. Хотите присоединиться?
  - Охотно.
  Иван свернул на еле заметную тропинку, поманил за собой Рассела. И вскоре они оказались у другого строения, вокруг которого кружила стая собак. Что было не удивительно: из открытых окон пахло весьма аппетитно.
  - Я собираюсь обедать! - сообщил Иван. - Не хотите и здесь присоединиться ко мне?
  - А разве... - жуткий спазм снова сдавил нижнюю часть лица Рассела, и он обреченно опустив голову, побрел за Иваном, удивляясь очередному приступу своего заикания.
  - Здесь прекрасное баранье рагу, - заметил Иван, - рекомендую!
  - Охотно воспользуюсь советом! - слова вылетело легко, и Рассел попытался задать Ивану мучивший его вопрос: - Раз... раз... - Что же это такое?! Вопрос: "разве стоит тратить время на еду, когда не знаешь, куда по-пал?" почему-то не получалось задать! Исполненный негодования, Рассел принялся за еду, на всякий случай, дождавшись, когда Иван проглотит первый кусок.
  Баранина оказалась нежной и сочной. И Рассел увлекся жеванием.
  За соседним столиком восседала шумная компания, но, сколько не прислушивался, Рассел он не мог разо-брать из разговора ни слова. Задев их столик, мимо проплыла нагруженная подносом официантка в очень корот-енькой юбочке. Она одарила Рассела заученно-пустой улыбкой. И он подумал, что видел эту улыбку, но вот где? припомнить не смог.
  Вскоре на сцене, которая располагалась у дальней стены, зашли музыканты. И заиграли веселый мотивчик, от которого ноги, сами пустились бы в пляс. Рассел окинул музыкантов довольным взглядом. Они тоже были знакомы ему, но имен он не помнил.
  А потом он вдруг обнаружил, что старательно и даже заученно, собирает кости собакам, а Иван ревниво следит за его движениями.
  - Уступи их мне!
  - На что они тебе сдались?
  - Они мне понадобятся для проекта.
  - Да, пожалуйста! - Рассел отодвинул от себя кости, допил кофе и взглянул на Ивана.
  Тот, прикрыв рукой кости, с закрытыми глазами барабанил пальцами свободной руки в такт веселенькой музыке.
  - Зачем мы здесь? - Неожиданно слова Рассела прорвались сквозь болезненный спазм.
  Иван испуганно воззрился на него, потом обронил:
  - Мне пора, - и сорвался с места.
  На улице он погладил подвернувшегося под руку пса. Пес взвыл и бросился прочь.
  - Обидеть голодного пса! - рассердился Рассел, выбегая на улицу.
  Пес ткнулся в его ладонь влажным холодным носом. Рассел ласково потрепал его и поманил за собой. И пес охотно затрусил рядом, искоса поглядывая на тропинку, по которой скрылся Иван.
  Рассел свернул на ту же тропинку. Пес встревожился, обогнал его и пустился вскачь рваными зигзагами, путаясь под ногами. Незлобиво чертыхаясь, Рассел продолжал пробираться вперед, и вскоре вышел на поляну, где увидел деревянные чистенькие бараки. За ними через заросли проглядывал забор, у которого топтался Иван.
  Пес заскулил и бросился, со всех ног, к забору.
  Рассел кинулся за ним, и вдруг замер, вытаращив глаза: около Ивана стояло совершенство, а Иван, энергично жестикулируя, что-то ему втолковывал.
  Отчего-то Расселу подумалось, что его только что предали. И будто уловив его мысль, Иван вместе с пре-краснейшим существом посмотрели в его сторону. И с этого момента Рассел больше не мог произнести ни слова. Спазмы усилились, губы онемели. Рассел попытался разжать зубы. Тщетно. А существо в это время приблизилось. Это был чересчур уж прекрасный человек. Рассел таких никогда не видел. Огромные глаза, чувственный рот, красиво очерченные брови, и сложен, как бог. На такую красоту даже смотреть было стыдно. Рассел от смущения потупился, потом снова посмотрел на совершенного человека. Нет, он не внушал ему доверия. Хотя бы потому что Иван плелся за красавцем, не глядя куда ступает, ибо его глаза, буквально приклеились к его совершенной спине. Неудивительно, что Иван споткнулся. Рассел прыснул. Глаза красавца блеснули. И Рассел Тоган побрел прочь, и пес потрусил за ним.
  Тоган безошибочно определил среди бараков свой дом. Матери дома по счастью не было. И вообще на поляне никого не было, видимо, у всех было занятие. У всех, кроме него. Рассел устроился у окна и, глядя на пустую поляну, тяжело вздохнул. На глаза нечаянно попался листок. Он лежал на полу у батареи. Рассел поднял его. На листе красовалась схема, сделанная его рукой. Стоило ему заинтересоваться им, как сразу пошли новые приступы судорог. Его заикание усилилось, и он уже не на шутку испугался. Это был кошмар, ведь когда человек думает, в мыслях он не заикается, а с ним происходило именно это!
  Сунув в карман листок, Рассел решил пойти поискать то место, которое было обозначено на его плане. Тропинка, которую он выбрал, вывела его к университету, из окна которого лилась все та же чепуха:
  - Эту систему нам нужно подтереть, и я хочу, чтобы вы это сделали без моего понукания, тогда этот член сразу заработает для электронов, а не с соседними Германиями...
  - Бред! - незлобиво ругнулся Тоган, и наткнулся на то, что искал. На высокий забор, почти такого же цвета, как за бараками, но гораздо внушительнее.
  Он пошел вдоль забора. Прошел час, а тот все не кончался. Рассел, съехав по забору спиной, сел на влажную землю. Он устал, но был спокоен и собран. Потому что был просто обязан решить эту задачу. Это дело чести, он чувствовал. Пес, вынырнув из кустов, улегся рядом, и тут же уснул в его ногах, вздрагивая и поскуливая во сне.
  Части головоломки у Тогана не складывались. Не доставало деталей для воссоздания общей картины. Красавец, Иван, абсурд в университете, в котором он преподавал, пока не стал безбожно заикаться. Он даже вспомнил, что завтра по расписанию должен читать лекцию, и начал переживать, что не может говорить. Рассел встрепенулся, когда сообразил, что у забора он думает, как нормальный человек без мысленного пришепетывание и многократного повторения слогов.
  - А! - сказал он для пробы. - Кажется, получается! Я могу говорить! А, о, у, вдохнуть комплексное число, - он рассмеялся, и пес насторожил уши.
  - Пошли! - скомандовал Рассел и двинулся вдоль забора.
  Прошел еще один час, и он увидел, что было отмечено на схеме красным карандашом под номером два. Это были широкие ворота, за которые уходила самая обычная грунтовая дорога. В этот момент к воротам как раз приближался огромный МАЗ, намереваясь выехать из огражденного поселка.
  Рассел махнул рукой. Водитель остановил машину.
  - Не подбросите?
  - А куда вам надо?
  - Уверен, нам по пути.
  - Да, пожалуйста! - осклабился темнокожий водитель и важно представился: - Ахмет Галиев!
  - Рассел Тоган, - ответил без запинки Рассел Тоган, и улыбнулся. Говорилось легко.
  Водителя обрадовала улыбка нового знакомого. Ин принялся разгребать жуткий завал на пассажирском сиденье. В окно полетела металлическая стружка, пыльная кипа газет, пара помятых молочных бидонов, и кое-какое бельишко. Сидение было расчищено. Тоган энергичным движением прыгнул ему в кабину.
  - Поехали! - все больше воодушевляясь, воскликнул шофер.
  Ехать до ворот было недалеко, но Тогану казалось, что время тянется медленно и неуклюже, как будто кто-то из родственников снова затянул литанию, как надо зарабатывать деньги, и как ухаживать за ними старика-ми.
  Рассел стряхнул подкравшуюся сонливость, посмотрел на водителя. Тот тянул заунывную песню, поглядывая на него.
  - Здесь радио не ловит, - объяснил он, как бы извиняясь. - Сколько не пытались, - водитель махнул ру-кой, - ничего не получается. Хотели в ремонт сдать профессионалам, но мастерской найти не смогли.
  - А здесь и не может быть мастерской, - машинально заметил Рассел.
  Водитель вдруг жутко испугался. А Рассел не мог понять, почему он так уверен в этом, ведь он никогда не интересовался на территории ремонтной мастерской. Он посмотрел на дорогу и оторопел. Он готов был поклясться, что они нигде не сворачивали, однако они подъезжали к баракам!
  - Ты куда меня при... пр... - спазмы сомкнули челюсти Тогана, и он растерялся.
  - Выходи! - строго сказал водитель. - А завтра приходи пораньше, чтобы успеть в рейс, я выезжаю рано.
  Это прозвучало, как сладчайшая музыка. Тоган с готовностью закивал, и огромный красный МАЗ, хрипло взвизгнув, развернулся, и поехал в сторону, где были та самые вожделенные ворота, отмеченные карандашом на планчике.
  Пес поджидал его на крыльце. Рассел полез в карман за корочкой, но обнаружил в нем пригоршню обглоданных костей. Они лежали в хламе его нового знакомого. Видимо, сам того не замечая, он сунул их себе в карман. Тоган погладил псу лобастую голову, вытряхнул на землю свой трофей, и прислушался. Из комнаты доносилось пение матери.
  - Где ты был? - послышалось недовольное, лишь только он занес ногу над порогом. - Ужин давно остыл!
  - Гу... гу... - начал профессор Тоган, и обреченно замолчал.
  - Гулял, видите ли! А что я торчу из-за него на кухне, его не касается! - Мать чуть ослабила свой напор. - Из университета приходили напомнить, что завтра у тебя лекция. Ты бы подготовился!
  - По... по...
  - Что значит почему? Ты ведь два слова связать не можешь без подготовки! Так денег не заработать!
  - В... верно, - заикаясь, подумал Тоган, и, прихватив тарелку с ужином, закрылся в своей комнате.
  Он равнодушно жевал, прислушиваясь к пению матери, и вдруг понял, что засыпает. Стряхнул с себя сон, отодвинул тарелку, и начал рыться в своих многочисленных ящиках. Денег он нигде не обнаружил, и у него было чувство, что и раньше в этих ящиках их никогда не было. Тогда на какие "шиши" куплены продукты, из которых мать состряпала ужин? Ведь они с ней ничего не зарабатывали, хотя заняты оба были дни напролет. Но надо признать, за этим забором никто не сидел без дела. Он попытался вспомнить, чем обычно занимается его мать. Не смог. Что-то у него в голове отказывалось ему подчиняться. Он придвинулся к столу, включил лампу, и разложив перед собой тетради с лекцией. Он ее давно написал, судя по дате неделю назад, и именно собирался завтра читать престарелым студентам. Но кроме даты он не смог прочесть ни строчки. И дело не в том, что он потерял очки, он просто не помнил букв! Мать заглянула в комнату, он оглянулся на нее как ребенок, испуганно и растерянно.
  - Ну-ну, - в ее голосе, как ни странно было сочувствие. - Давай я тебе помогу.
  Она начала читать:
  - Выражение идеи в черновом варианте выглядит довольно смело...
  - Неужели это я написал? - Рассел обескуражено заморгал.
  Мать охотно кивнула и продолжила чтение...
  
  Следующим утром, Рассел поджидал на площади МАЗ, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Ждал долго, думать он не мог, и бессмысленно ковырял жирную землю носком новенькой блестящей туфли.
  - Мы поедем, нет? - наконец, услышал он знакомый голос.
  Ахмет Галиев приветливо улыбался, громко газуя мотором своего грузовика. Оказывается, Рассел так ушел в себя, что не услышал, как МАЗ подъехал.
  - Правильно! - одобрительно произнес Ахмет, услужливо открывая дверцу кабины. - Ни о чем не думать это лучше всего!
  Рассел решил промолчать, чтобы не спугнуть несговорчивого водителя. Суетливо полез в кабину, заранее подчищенной Ахметом.
  Они тронулись с места. Добравшись до университета, Ахмет взглянул на профессора. Тот отрицательно покачал головой, мол, ему в университете ничего не нужно. И водитель рванул на своей машине к вожделенным воротам. Ехали они долго, хотя путь до ворот длинным не был, хватило бы не более пятнадцати минут, но Рассел воздержался от комментариев. Водитель пел, поглядывая на своего пассажира, а пассажир боролся с сонливостью, которая снова атаковала его под аккомпанемент заунывного пения. Рассел боролся отчаянно, ибо боялся, что снова забудет все, что удалось вспомнить за последние сутки.
  - Приехали! - Ахмет блеснул зубами в странной улыбке, и заговорщически подмигнул. На краткий миг его смуглое лицо стало очень красивым.
  Рассел поразился его перемене, но поторопился выпрыгнуть из кабины, пока Ахмед не увез его назад.
  Ворота были в двух шагах. Из кустов, окаймлявших их с обеих сторон, выскочила собака. Она бежала за ним, и теперь тяжело дышала. Тоган нагнулся потрепать лохматое ухо, но пес угрожающе зарычал.
  Человек отпрянул, и, чуть помедлив, направился к воротам. Но не вышел вовне, а прислонился к одному из опорных столбов, задумчиво обозревая окрестность. На земле, за воротами, метрах в четырех - пяти от него, лежал блестящий предмет. Он показался ему знакомым. Рассел потрогал джинсы, пояса на нем не было. Металлическая пряжка ярко блестела на солнце, и будто дразнила его. Ремень был его. Он его узнал.
  - Главное не о чем таком не думать, - вдруг в самое ухо шепнул ему Ахмет.
  Оказывается он, отогнав грузовик, вернулся к воротам, и теперь стоял рядом с профессором, так же, как и он, не решаясь выйти наружу. Рассел посмотрел на свои ботинки, снова поднял глаза на ремень, но его уже заслонил господин "Совершенство". И Рассел, позабыв обо всем на свете, залюбовался им.
  - Он здесь с самого начала, - заметил Ахмет.
  Тоган кивнул. Он знал, что красавец снова опередил его.
  - Дерьмо! - выругался он от души. Взял за руку Ахмета и потянул обратно. - Отвези меня в университет.
  Они проворно запрыгнули в кабину МАЗа.
  - Ты не прав, что бежишь от совершенства! - вдруг умильно проворковал водитель, останавливаясь у университета. - Я бы с удовольствием!..
  - В следующий раз оближешь его! - вспылил Рассел. - Надо же, без запинки сказал! - с удивлением констатировал он и, махнув рукой на прощанье, поспешил скрыться в темноте за ступенчатой дверью.
  Он уверенно читал лекцию, легко вспоминая ее содержание. И знал, что сейчас он очень хорош. Глаза студентов заразились от него одухотворенностью, студенты ничего не записывали, вопреки своей обычной практике, а, сложив, как маленькие дети, руки, жадно внимали ему. Это был триумф, и счастливый Тоган отправился домой, напевая себе под нос. По дороге он снова встретился с Иваном. Иван, было, занервничал, но, поймав на себе доброжелательный профессорский взгляд, расслабился.
  - Я в кафе, обедать. - Иван лучезарно улыбнулся. - Не хотите ли присоединиться?
  - Весьма охотно.
  И оба свернули на заветную тропинку. Их беседа потекла не спешно и даже приятно. В результате Тоган разоткровенничался, рассказал, что теперь ощущает в себе призвание учителя, что ему приятна заинтересованность и понятливость его студентов, и что самое великолепное, последние сегодня выглядели не такими дряхлыми, как вчера.
  Сказав это слух, Рассел так поразился, что замер на месте.
  - А ведь, правда, почему такая перемена?
  Иван потянул его за рукав.
  - Пустое, забудь! А вот и наше кафе!
  Устроившись за свободным столиком, они заказали по порции баранины с зеленым салатом.
  Иван, жуя свою баранину, вдруг заметил, глядя на Тогана исполненными любопытства глазами:
  - Лучше об этом не думать!
  - О чем?
  - Что они иногда молодеют.
  Тоган поперхнулся, он успел забыть, о чем говорил у крыльца кафе, и слова Ивана смутили его.
  - Почему? - спросил он, не совсем понимая, о чем спрашивает: почему лучше об этом не думать? или отчего его студенты иногда молодеют?
  - Потому что ты обещал присоединиться к моему новому проекту, значит, тратить мозги на всякие глупости есть ни что иное, как расточительство с твоей стороны!
  - Наверное, ты прав, - согласился Рассел. - А в чем, собственно, его суть?
  - Хочу переоборудовать мой университет под гостиницу, элита не должна жить в бараках.
  - Твой? - поразился Тоган.
  - Мой, а что? - с ударением на слове "мой" ответил Иван. - Но это же давно известный факт!
  - Да, да, конечно... - Тоган рассеянно поковырял вилкой оставшийся кусок баранины. Выглядела она еще аппетитнее, чем в начале трапезы. Его взгляд оживился. Он нацепил его на вилку, и не удержавшись, проглотил не разжевывая.
  Иван расхохотался.
  - Люблю, когда едят с аппетитом!
  - Но как же университет? - вспомнил профессор. - А студенты? Ведь у них скоро защита!
  - Они так слушали Вас сегодня, что заслужили поощрение - зачет автоматом.
  - Автомат здесь действительно не помешал бы... - сильные судороги кольцом боли прошлись по лицу Рассела, заставив его умолкнуть.
  - Ты, на чьей стороне приятель? - нахмурился Иван.
  - На нашей, естественно, - автоматически ответил Тоган, и почувствовал себя еще неуютнее, так как внезапно понял, что не знает, кто на поляне наши, а кто враги.
  Иван удовлетворенно кивнул, посчитав реплику Тогана недоразумением.
  - Ну, так как вам мой бизнес план? - уточнил он.
  Тоган растерянно захлопал ресницами, он не понимал о чем идет речь, определенно что-то в его голове не работало.
  - Вы обещали мне. Помните? - стал настаивать Иван.
  Но Тоган не ответил. Внезапно в зале стало очень шумно. Тоган начал озираться, и его глаза наткнулись на совершенное лицо. Красавец смотрел в его тарелку. Казалось, что он так и не решится оторвать от нее взгляда, но вот он поднял глаза и улыбнулся Тогану. На эту улыбку отреагировало все кафе. Кроме Тогана. Которому от улыбки красавца стало не по себе. Ибо он увидел в ней нечто неправильное бездушное механическое. Он поглядел, заметил ли бездушность улыбки Иван. Да. Иван заметил, но отчего-то пытался это скрыть, и принужденно улыбался.
  Красавец, не спрашивая разрешения, подсел к их столику.
  - Меня зовут Григорием. Но, наверное, вы об этом знаете. Меня здесь все знают.
  Григорий щелкнул пальцами. Официантка подлетела к их столику, и поставила перед ним точно такую же, как у Рассела тарелку с бараниной. Григорий заглянул в глубокий вырез официантки, но с таким безразличием, что брови Рассела стали неудержимо ползти вверх. Заметив его фокус с бровями, Григорий скользнул плотским взглядом по оголенным коленкам. (Официантка успела выпрямиться.)
  - Так лучше?
  Рассел сделал вид, что не понял его.
  - О чем это Вы?
  - Вы считаете мужчину нормальным, если он волочится за каждой юбкой. Вот я и оказал вам любезность!
  - Вы считаете, что я так считаю? Простите за тавтологию! - Но Расселу было плевать, что он не изящно выразился, главное - его речь текла легко и свободно.
  Григорий рассмеялся.
  - Странно, что вы не согласны со мной!
  "А ведь он прав, - подумал Рассел, украдкой наблюдая за тем, как Григорий поглощает свою отбивную, - я ждал от него именно этого! А ест он зря. Только переводит хорошую баранину!" - вдруг пришла ему в голову странная мысль.
  - Но я голоден! - заметил красавец, заставив Рассела густо покраснеть, и небрежно добавил: - Потерянный вами ремень я отдал вашей матери.
  - Очень любезно с вашей стороны! - скривился Рассел. - Но я предпочел бы забрать его сам.
  - А как он туда попал? - полюбопытствовал Иван, глядя не на Рассела, а на красавца.
  - Для меня это загадка, - невозмутимо ответил Григорий.
  - Здесь вообще слишком много загадок! - заметил Рассел.
  Глаза Григория нехорошо блеснули. А Иван вдруг затараторил так быстро, словно хотел лишить Рассела возможности развить эту мысль.
  - Совершенно недопустимо, чтобы элитные слои общества ютились в тесных бараках. Я думаю превратить университет в комфортабельный отель. Господин Тоган любезно согласился поддержать мое начинание, и с завтрашнего дня мы приступаем к разработке проекта перепланировки.
  - Но я... - Рассел замолчал, ибо чуть не выдал себя. У него едва не сорвалось с языка, что завтра он намеревается покинуть ненавистную ему поляну.
  Григорий слушал Ивана вполуха, не проявлял настоящего интереса, в сущности, ему было все равно, чем станут заниматься вокруг него, не привлекло его внимания и "но" Рассела.
  Покончив с едой, они вместе перешли на веранду.
  - Душно, - заметил Рассел. - Неплохо бы искупаться!
  Услышав его голос, знакомый пес выбрался из кустов и энергично завилял хвостом. Он с любопытством заглядывал в руки людей, ожидая подачки. Потом его взгляд сконцентрировался на Григории, который стоял позади Рассела. Рассел оглянулся и обомлел. Иван принимал из рук Григория баранину, которой мгновения назад в руках у него не было. Потом торжественно отдал ее собаке.
  - Все же у вас скверный характер! - печально выдохнул красавец, обращаясь к профессору. И вернулся в кафе.
  - Что это было? - наконец, выдавил из себя Рассел.
  - Тебе лучше воздерживаться от подобных вопросов! - зло оборвал его Иван.
  - Кстати, о вопросах! Неужели ты не понимаешь, что это нелепо закрывать университет, чтобы элита жила комфортнее? Какая еще элита? Здешние люди бормочут нелепейшие глупости! Я уже второй раз отобедал в кафе, а с меня не спросили денег. И дома ни гроша, а мать регулярно приносит съестное. Откуда кстати? Я не видел ни одного магазина! Не работает радио! И нет заправок! И где же тогда заправляет свой МАЗ Галиев?
  - Твоя истерика закончилась?
  - Это только прелюдия к ней! Я покажу этому твоему Григорию, где раки зимуют!
  - Ну, положим, он - не мой Григорий! - резонно заметил владелец бывшего университета. - И все же я не позволю говорить о нем в таком тоне! Что проку его умалять? Когда он так совершенен! Я бы тоже хотел, как он...
  Неожиданно глаза Ивана сделались пустыми и холодными. У Рассела засосало под ложечкой.
  - Иван! - тихо позвал он. - Опомнись! Он - ненастоящий, поэтому несовершенный. - Рассел чувствовал, что он когда-то знал, как угодил в это место, и что собою представляет эта поляна. Но что-то мешало ему это вспомнить. Отчего-то он все забыл и теперь память выдает ему по крупицам. Вот если бы вспомнить все! Тогда он начал бы действовать! А действовать было необходимо, иначе все полетит к чертям! - Иван, что это за место? - хотел спросить он, но язык ему не подчинялся. Да и Ивана рядом с ним уже не было. Он предал его. И предал не первый раз! Рассел чувствовал это.
  - Вот дерьмо! - чисто без запинки, получая огромное удовольствие от собственного ругательства, выговорил профессор, и побрел домой к матери, потому что мать - единственная из всей здешней публики сохраняла немалую долю разумности, и понимала его, а ему сейчас трудно говорить...
  
  На следующее утро Рассел снова стоял на площади. Не договорившись заранее о встрече с Ахметом, он надеялся, что тот все равно заедет за ним. Так и случилось. Завизжали колеса. Ахмет, сделав немыслимый разворот, резко затормозил, и остановился так близко от профессора, что тот отпрянул, продемонстрировав изрядную прыть. Пассажирское сидение было опять завалено мусором. Где этот парень его собирал, было загадкой. Мусора на огражденной территории Рассел не видел, его не было даже у матери на кухне.
  На сей раз, Ахмет не убрал мусора, предложил усесться прямо на него. Его отношение к Расселу стало прохладнее. Но Расселу было все равно. Он хотел добраться до ворот, как можно скорее. Хотя почему, как можно скорее, не понимал. Но верил своему чутью, которое кричало: Рассел, срочно делай ноги!
  Сидеть на рассыпанном мусоре было неудобно. На каждой колдобине он получал синяки, а на поворотах железная стружка впивалась в зад, с которой он соскакивал, если Ахмет делал резкий поворот в другую сторону.
  Но, не смотря на суетливое вождения водителя, в это утро они ехали дольше, чем вчера, и дорога сегодня казалась слишком ухабистой и чересчур извилистой. Ив друг Ахмет оттаял. Стал поглядывать на Рассела вполне дружелюбно. И даже снизошел до рассказа скабрезных анекдотов. Анекдоты были прескучнейшими, но профессор поскуливал, заливаясь от смеха, и Ахмет совсем оттаяв, разрешил выкинуть мусор прямо на ходу. Это оказалось непросто. Профессор уже подумывал бросить это, но Галиев вдруг вздумал ему помогать. И тоже на ходу. Зря! На очередном повороте он не справился с управлением, и МАЗ, некрасиво завалившись набок, съехал вниз по склону, прямо к крутому обрыву. Его седоки от ужаса орали в терцию, причем профессор басом, а водитель, по щенячьи, визжал. МАЗ врезался в огромную каменную глыбу. Переднее стекло лопнуло. Подчиняясь инерции, Рассел вылетел в окно, и повес на правой руке, успев зацепиться за бампер. Под ногами призывно взывала к нему бездна. Рассел зажмурился, рука немела, еще немного и он свалится в пропасть. Ахмет Галиев не мог ему помочь, он намотался на руль и был без сознания. Рассел глянул вниз. У подножья обрыва, шумно резвясь и вспениваясь, мчалась бурная река. Он понял, ему крышка. Плавать он так и не научился. Значит, его, Рассела Тогана, на сей раз приперли к стенке.
  - И с чего я взял, что справлюсь с Григорием? - крикнул в отчаянии он, и... части головоломки сложились. - Ну, нет! Теперь-то я выпутаться просто обязан!
  Он осмотрелся. Ниже и чуть в сторону от того места, где он висел, из каменной стены выступала маленькая горизонтальная площадка, на которую если хорошо раскачаться, вполне можно запрыгнуть. Руку он давно не чувствовал, но она все еще цеплялась за бампер мертвой хваткой. Не уверенный, что сможет разомкнуть онемевшие пальцы, Рассел раскачался, умудрился сделать длинными ногами лягающее движение, и его выбросило вверх и вперед. Он упал плашмя на спасительный карниз, и чуть не съехал с него, повинуясь инерции. Да! Если бы его ноги были на дюйм короче, он давно бы, кувыркался в воздухе, падая в бурлящий поток. Рассел заставил себя сесть, и чуть не свалился вниз. Ибо едва не подпрыгнул, обнаружив, что из его седалища торчат металлические стружки. Огласив окрестности звериным рыком, Рассел удалил их из своего многострадального седалища, и затих на карнизе. Отдышавшись, он осторожно посмотрел вниз и довольно хмыкнул. Оказалось, что часть ограды ненавистной ему территории проходила близко от горизонтальной площадки, и на нее, если, как следует размахнуться руками, можно допрыгнуть. Рассел и прыгнул. Ширина стены была около метра. Рассел побежал, и меньше, чем за четверть часа добрался до вожделенных ворот. В проеме которых, ожидая его, стоял Григорий. От неожиданности Тоган, не заботясь о том, что может свернуть себе шею, снова прыгнул. И когда увидел, что он вовне, дал такого стрекача, что только его и видели!
  Его не остановили. Да и раньше не остановили бы, если б ему не вздумалось кидать в лицо Григорию свои обвинения, и пересказывать то, что он узнал от референта. Невдалеке виднелась маленькая деревушка, состоящая из двадцати - двадцати пяти покосившихся домиков. Когда он до нее дотащился, увидел, что здесь живут одни старухи. Тоган заметил, что все они при встрече с ним, стыдливо прячут глаза.
  - А скажите любезная, где я могу найти телефон? - спросил он у одной из них.
  Старушка от него шарахнулась, ветхие ноги ее запутались, и она брякнулась своими старыми костями на обочину. Рассел хотел поднять ее, но старушка испуганно замахала руками, как будто перед ней был сам черт. Оставив ее барахтаться в пыли, Рассел направил свои стопы к строению поновее. Которое при близком рассмотрении оказалось заново отстроенным особняком за неказистым покосившимся забором. Видимо до забора у хозяина не дошли руки. На стук Рассела к калитке вышел человек вполне респектабельной наружности.
  - Что вам угодно?
  - Мне угодно позвонить.
  Глаза хозяина продолжали изучать гостя. Рассел начал проявлять нетерпение.
  - Так могу я от вас позвонить или нет?
  - Да, да. Конечно.
  Калитка перед Расселом распахнулась.
  - Здесь такая скука, хоть помирай! - вдруг пожаловался хозяин, направляясь в сторону дома.
  - Вы один живете? - поинтересовался Тоган.
  - Да. Я пока не могу привезти жену в дерева.
  - Дерева? - не понял его Рассел.
  - Так называется эта деревня.
  - От города она далеко?
  - Нет. Аланск рядом. Километров десять не больше.
  Лишь стоило Расселу переступить порог, как он почувствовал, как он устал.
  - Можно присесть?
  - Прошу! Сейчас кофе Вам принесу! А вы пока возьмите мой сотовый.
  - Спасибо, - поблагодарил Рассел. - К стати давайте познакомимся. Меня зовут Расселом Тоганом.
  - Вы не русский? - удивился толстяк. - А говорите без акцента!
  - Я - русский. Просто у меня имя такое. Я бы показал паспорт, но, к сожалению, потерял его в аэропорту.
  - На счет паспорта вы не беспокойтесь. Я помогу. - И хозяин вдруг потряс перед носом Тогана увесистым кулаком. - Они у меня вот где все! А меня зовут Гариком, хотя по паспорту я и Григорий.
  - Очень приятно! - похолодев, сказал профессор, и мысленно отругал себя за излишнюю подозритель-ность.
  Гарик удалился на кухню варить кофе. Рассел, воспользовавшись его отсутствием, набрал номер телефона двоюродного брата. Тот, услышав его голос, закричал в трубку:
  - Ты куда пропал? Даже адреса не оставил, подлец этакий! Прости меня Господи! И мать твоя туда же. Кстати, она с тобой? Мы тут все с ног сбились...
  - Нет, мать все еще туда же! - прервал поток возмущений Тоган. - Не тарахти, телефон чужой, я не могу говорить долго. Поэтому слушай и запоминай! В течение двух суток ты должен меня отсюда забрать! У меня нет ни паспорта, ни денег, ни приличной одежды. - И Рассел сообщил адрес.
  Брат испугался.
  - Петр, что у тебя стряслось?
  - Я теперь Рассел Тоган, так и называй меня, понял?
  - Не понял...
  - Жду! - бросил Рассел и отключил сотовый.
  
  Гарик вошел в гостиную с дымящейся чашкой кофе, на его плечах красовались черные спортивные штаны, которые он любезно приготовил для своего гостя.
  - Я вижу, вы несколько пообносились. Хотите в душ?
  - Если можно! - обрадовался Рассел.
  - Первая дверь направо. А это вам, - он снял с плеча штаны и протянул их Расселу, - наденьте их. Мать скоро заглянет, и вам будет неудобно.
  - А как же кофе?
  - А вы поторопитесь!
  Рассел смыл с себя грязь, насухо вытерся, надел чужие штаны, и вернулся.
  - А чем Вы здесь занимаетесь? - полюбопытствовал Рассел, с жадностью делая первый глоток.
  - Приторговываю помаленьку, - ответил Григорий, придирчиво разглядывая гостя, который был куда более тощим, чем ему показалось на первый взгляд.
  Рассел он утонул в его штанах, и походил на изможденного самурая, хотя его взгляд выдавал в нем европейца.
  - Чем здесь можно торговать? - искренно удивился Рассел. - Ладан?
  - Вы видели забор?
  - Конечно.
  -Это я финансировал его строительство.
  От неожиданности Рассел даже обжегся.
  - И? - выдавил он из себя, вытирая слезу.
  - Все это очень и очень загадочно, - ответил Григорий, его взгляд стал задумчивым и даже печальным. - Пол года назад ко мне в офис заглянул некий субъект, грязный и помятый, но сделавший при этом весьма выгодное предложение. Я должен был построить ограждение вокруг огромной территории, и дать на строительство заем. Не понимая, почему он выбрал меня, я заартачился, и вот гляжу, что я уже подписываю документы и благодарно пожимаю ему руку. Я зря боялся. Ничего со мной стряслось. Все честно, без обмана. После того, как строительство забора закончилось, мне предложили заняться поставками. И тут я удивился уже во второй раз! Потому что, то, что мне заказывали, было обычной дрянью. - Григорий заглянул Тогану в глаза, он испугался, что может быть неправильно понят, но тот сохранял невозмутимый вид, и Григорий решил продолжать: - Через три месяца долг мне вернули, да еще с процентами. И мои дела пошли в гору. Я отстроился в городе, потом перебрался сюда, чтобы жить поближе к ... - Григорий вдруг закашлялся. - Я познакомился с ним месяца два назад. Я ведь работал с ним через агента! Сказать, что мой работодатель очень красив, значит, ничего не сказать! Я не мог устоять от соблазна, видеться с ним, как можно чаще и перебрался в эту деревню.
  - И часто вы видитесь с вашим работодателем?
  - Каждый третий день - Гарик развел руками. - Пока вот так.
  - Вы стали приятелями?
  - Сам не знаю! Но меня тянет к нему. Вы не думайте, здесь нет ничего такого! Мы только беседуем. Он не особенно разговорчивый собеседник, но мне больно расставаться с ним, и я всегда прошу его побыть со мною подольше.
  - Так он заходит к вам? - искренне удивился Тоган.
  - А почему Вас это удивляет? - в свою очередь удивился Гарик.
  Рассел отставил пустую чашку, и откинулся на спинку кресла.
  - Мне казалось, что он никогда не покидает территории.
  - Странно... - вдруг протянул Гарик.
  - Что именно?
  - А ведь я ни разу не видел, как он идет по деревне. Он у меня всегда появлялся неожиданно, вдруг, и отказывался, чтобы я его провожал.
  - И почем он отказывался? - полюбопытствовал Рассел.
  - Отвечал, что один доберется быстрее. И теперь у меня такое чувство, что он не уходил от меня, а просто растворялся в атмосфере. Боже мой! - всхлипнул Гарик. - Почему я не усматривал в этом аномального? Может, мне надо к врачу? Как Вы думаете?
  Тоган покачал головой.
  - Врач вам не поможет!
  - То есть, как мне вас понимать? Что, я безнадежен?
  - Могу вас заверить, что вы абсолютно нормальны. Но меня удивляет, что вы о нем помните. Я был уверен, что они действуют жестче.
  Гарик вдруг занервничал, вскочил на ноги и забегал по комнате.
  Рассел лениво следил за тучным хозяином дома.
  - Вы никогда не замечали, что он не настоящий?
  - Ненастоящий... - Гарик остановился, и опасливо посмотрел на профессора.
  - Именно!
  - Объяснитесь!
  - И меня два месяца назад позвали работать, предложив место в здешнем университете. Я согласился, потому что был на мели, и не стал уточнять, почему должен преподавать под чужим именем. Для меня зафрахтовали вертолет, доставили на центральную площадь территории, обнесенную забором вашими трудами, и по липовым документам поселили в одном из бараков. Вскоре я обнаруживаю, что со мной живет моя мать. На вопрос, как она попала ко мне, она ничего вразумительного не ответила. Не потому что не хотела, просто не смогла.
  - Мать-то ему зачем? - спросил Гарик.
  - Кому?
  - Клиенту.
  - Вы имеете в виду красивого человека?
  Гарик кивнул.
  Тоган задумался, пожал плечами и решил продолжать:
  - Я преподавал месяц. Студенты были староватыми, но я закрывал на их возраст глаза, ведь на мой счет падали хорошие деньги. Однажды мне вздумалось проверить, сколько у меня набежало, и я попытался позвонить в свой банк. Но! На территории не оказалось телефонов. Мало того, пока я расспрашивал, не знает ли кто, где здесь телефон, от меня буквально шарахались, будто я касался запрещенной темы. Вот тогда-то я впервые испугался, и начал наблюдать. Оказалось, все были под завязку заняты делами, но дела при этом не двигались.
  - А не думали ли вы, что не достаточно компетентны, чтобы понять, как развиваются чужие дела? - вкрадчиво заметил Гарик.
  - Пусть так! - не стал спорить Тоган. - Но в университете! Где я могу сам себе доверять! Все, кроме меня, пороли чушь! Что-то говорили, лишенное смысла, а студенты скрупулезно записывали это в тетради. В моих же лекциях был смысл, но студенты уже не писали!
  - Ну, не вижу, здесь ничего странного! - еще более вкрадчиво заметил Гарик. - Возможно, им было очень интересно вас слушать, и они не отвлекались на скучную писанину. Лично я ее терпеть не могу!
  Последнее нелепое замечание Гарика Тоган оставил без внимания.
  - Но во время моих лекций студенты как будто становились моложе, и разум их оживал!
  - Получали от вас энергию? - уточнил Гарик, пододвигая стул к Тогану и присаживаясь напротив.
  - Что Вы хотите этим сказать?
  Григорий только вскинул бровь.
  - Еще я сделал вывод, - не дождавшись его ответа, продолжил Рассел, - что люди на территории боятся думать, и занимают себя пустопорожними делами именно поэтому. Отвлечься чтобы!
  Взгляд Григория сделался напряженным. Тоган понял, что увлекся и замолчал.
  "Зря я доверился этому дельцу, он же обожает красавца!" - подумал Рассел, отирая лоб, на котором вдруг появилась холодная испарина.
  - А чем вы торгуете с ними? - попытался сменить тему Тоган.
  - Мусором.
  Рассел тяжелым взглядом воззрился на хозяина.
  - Особенно дорого платят за металлическую стружку, - заметил тот.
  - Зачем она им?
  - Я не знаю подробностей. Для какого-то сплава. Дело выгодное. Для меня во всяком случае.
  Тоган зевнул.
  - Устал.
  - Но Вы еще не все рассказали!
  - Может завтра? - И Тоган зевнул еще шире, демонстрируя Григорию, как ему хочется спать.
  - Уже поздно! - спохватился тот. - Давайте ложиться. Утро вечера мудренее.
  
  Утром профессора разбудил громкий шум. Он кинулся к окну. Прямо перед домом бешено вращал винтами, поднимаясь в воздух, вертолет. А к дому Гарика, низко пригибаясь к земле, уже спешил его двоюродный брат Анатолий. Оперативность брату была не свойственна. Он был медлителен, словно ленивец. И Рассел решил, что произвел на него сильное впечатление вчерашним звонком. Зафрахтовать вертолет! Священнику! У Тогана гора спала с плеч. Все-таки его братец парень, что надо!
  
  Они сидели втроем у камина, придвинув ноги ближе к огню.
  Впервые за последнее семьдесят два часа Рассел чувствовал себя уверенно. Григорий сварил замечательный кофе. Они пили его неспешными мелкими глотками. И Тоган рассказывал брату о своих злоключениях. Коммерсант помалкивал, напряженно приглядываясь к Анатолию. И тот заученно ему улыбался лучезарной улыбкой, слушая невероятный рассказ. Тоган замолчал, и вопросительно воззрился на брата.
  - Что ты об этом думаешь?
  - Что ты перепил, и у тебя горячка.
  Рассел напрягся.
  Заметив недовольство брата, Анатолий предложил:
  - Проводи меня и я посмотрю, что там за вашим забором.
  - Тебе нельзя туда!
  - С божьей помощью... - начал Анатолий, но брат перебил его.
  - Ты сразу подчинишься без сопротивления и не заметишь этого. Нет уж, если надо идти, я пойду один!
  - Чтобы заработать очередную потерю памяти? - Анатолий усмехнулся. - Ты - атеист, брат! Тебе не справиться!
  Рассел неохотно оторвал свой взгляд от огня в камине.
  - Думаешь, ты сильнее меня?
  - Да нет, - сдался Анатолий. - Просто... хочу посмотреть сам.
  На лице хозяин дома мелькнула торжествующая улыбка, однако братья ее не заметили.
  - Возможно, я что-то упустил, но повторяю идти туда опасно даже священнику!
  Анатолий пожал плечами.
  - В твоем рассказе явно не хватает деталей. Ведь если верить твоим словам за забором происходит абсурд! Но наверняка всему найдется вполне логическое объяснение.
  - Ты обязательно прольешь свет на всю эту историю! - усмехнулся Рассел.
  - Не кипятись!
  - За забором осталась мать. Если она будет на моей стороне, думаю... - начал Рассел, но Анатолий перебил его.
  - Тебе не стоит на нее рассчитывать. Она вне игры! Такое впечатление, что их интересуешь ты, и возможно твой друг Иван. А мать для дополнительного контроля над вами обоими.
  У Рассела засосало под ложечкой.
  - Батюшка насмотрелся триллеров! - усмехнулся он, пытаясь успокоить самого себя.
  Священник поморщился.
  - С помощью нее на тебя давить легче легкого.
  - И кто, по-твоему, на меня давит? - поинтересовался Тоган.
  - Тот самый изумительный красавец. Вон посмотри на Григория! Его глаза подернулись дымкой блаженства, как только я о нем заговорил!
  Тоган бросил на Григория испытующий взгляд, и тот закашлялся, подавившись кофе.
  - И все же ты пойдешь на территорию только в том случае, если я не вернусь через трое суток! - реши-тельно произнес Рассел.
  - Посмотрим! - не стал спорить брат. - А пока давай прогуляемся вдоль ограды с собакой.
  - Какой еще собакой? Гарика?
  - Нет, с той, что крутится у вертолета.
  
  Это была та самая собака, что дружила с ним на территории. Она трусила за ними сзади, дружелюбно помахивая хвостом.
  Анатолий был выше брата и сильнее физически, и его светский костюм прекрасно подчеркивал его атлетическое сложение. Батюшка был качек, что было следствием его первого увлечения. Наконец, они подошли к забору, который заслонял собою "абсурд", согласно выражению батюшки. Его высота была метра три. Вершину венчали острые зубцы.
  - И ты сиганул с этакой высоты? - Анатолий покачал головой. - И как же, дружище, ты не свернул себе шеи?
  - Где я спрыгнул, забор пониже. Ворота дальше. За деревней.
  - Пошли за деревню... - голос священника стал глух, он казался расстроенным.
  - Уже иссяк! Подошел к территории и, пожалуйста! - Профессор поморщился. - Не зря я за тебя опа-саюсь!
  - Пошли за деревню, - упрямо повторил Анатолий, - к воротам!
  Тоган решил не спорить. Было около двенадцати часов. Но на улице не было ни души, казалось, деревня вымерла. На середине дороги спал кот. Пес, заметив его, собрался, было, залаять, но вдруг передумал, и просто перешагнул его. Братья добрались до ворот. Анатолий, не убавляя шага, двинулся в глубь территории. А Тоган, дойдя до проема, замер на месте, не найдя в себе сил шагнуть внутрь. Послышался рев мотора. Это МАЗ Ахмета Галиева приближался к воротам, в которых застрял Рассел.
  - Привет! - поздоровался Ахмет, останавливая МАЗ перед Анатолием. Но его улыбка была предназначена Расселу Тогану.
  Рассел тоже расплылся в улыбке, которая тут же увяла: ибо его брат, ничего не замечая, прошел сквозь остановившийся посреди дороги МАЗ, словно тот был миражом!
  - Что за наваждение? - Профессор протер глаза.
  А Анатолий, тем временем остановился в правом заднем колесе, рассеянно огляделся, и, выбрав направление, бодро зашагал вперед. Тоган хотел пойти за ним, но бесконтрольный страх, пронизав все его тело, буквально сковал его, заставив его остаться на месте. И Анатолий вместе с собакой скрылись из виду.
  Он очнулся только тогда, когда услышал слова Ахмета Галиева:
  - Тебя ищет мать. Навестил бы женщину.
  - Потеряла меня? Странно...
  - Отчего странно? - удивился Ахмет. - Она очень беспокойная женщина, того и гляди, пристанет к Григо-рию, и тогда держись! Ей туго придется!
  - Это Григорию туго придется!
  Ахмет растерялся.
  - Правда?
  Уязвимость водителя так ободрила Тогана, что он расслабился.
  - Так говоришь навестить мать? - И он побежал, но не на территорию, а назад в деревню.
  Ахмет прокричал ему в след, что он плохой сын, и что он гнилая интеллигенция, которая не знает настоя-щего почтения к престарелым родителям. Ахмет был по-своему прав. Тоган бежал и мучился, что бросил мать, но слишком многое было поставлено на карту, поэтому он не позволит себе сидеть на гнилой территории, чтобы пасти свою сварливую матушку. Он не заметил, как добежал до вертолета и сел на землю. Не заметил, как солнце, свершив свой круг, устремилось к далекому горизонту. Но почувствовал, что на него упала чья-то длинная тень. Он поднял глаза. С высоты своего роста на него смотрел Анатолий.
  - Ты вернулся! Слава Богу!
  Анатолий не обратил внимания на искреннюю радость брата.
  - Где стоят бараки? - деловито уточнил он.
  - В центре. Вокруг центральной поляны.
  - А университет?
  - Чуть дальше. До него от бараков десять минут ходьбы.
  Анатолий сел рядом.
  - Мать видел? - поинтересовался Рассел.
  - Я пришел забрать тебя отсюда, - не ответив на вопрос, вдруг заявил Анатолий. В его глазах была боль. - Великие дела нельзя пускать на самотек. Надо встретиться со специалистами, и как можно скорее!
  - Ты имеешь в виду уфологов?
  - Да. Собирай вещи, и полезай в вертолет.
  - Все, что у меня есть, на мне.
  - Тогда полетели.
  . . .
  
  
  - Не могу поверить, что сильный разум брата не может воспринимать окружающую нас реальность! - простонал священник.
  - На свете случается всякое! - равнодушно заметил Цейс Лер, психиатр лучшей клиники континента.
  - Да, да! - подхватил священник. - Меня сразу насторожило, что он назвался не Петром, а Расселом, но я думал, ему угрожает кто-то, и вдруг оказывается, что... - Он развел руками. - Что с ним доктор?
  - У вашего брата галлюцинации, - уверенно ответил Лер.
  - Конечно, все, что он рассказал мне, фантазия. Но когда я ходил по территории, был уверен, что университет и жилые бараки располагаются именно там, где он впоследствии мне сказал. Значит, я угадал их расположение в его фантазиях? - Анатолий замолчал, нерешительно глядя на доктора, которого начинал побаиваться, и все же решил идти до конца: - Неловко признаться, но на огражденной территории я был уверен в реальности его рассказа. Но когда покинул ее, понял, что это наваждение. Ведь там ничего нет!
  Лер с любопытством посмотрел на священника.
  - Хотите сказать, что вы там что-то увидели?
  - Там ничего нет, уверяю Вас! - засуетился священник. - Иначе не обратился к Вам! Просто Петр так живо все описал, что я невольно поддался обаянию его рассказа.
  Взгляд врача сделался подозрительным и колючим.
  - Разрешите откланяться! - Анатолий суетливо поднялся и отступил на шаг, его лоб покрыла холодная испарина. - Когда следует справиться о здоровье брата?
  - Недели через две. Вы можете позвонить, однако если посчитаете нужным приехать...
  - Я приеду! - пообещал священник, и похолодел, ибо в его голову вдруг запала мысль, а что если Цейс Лер заманивает его? Что если дотошный врач подумывает, не поместить ли его рядом с братом? - Я приеду, если смогу! Мне предстоит заняться поисками матери Петра.
   - Не волнуйтесь. Через пару недель у вашего брата наступит улучшение, хотя об окончательном выздоровлении говорить будет рано, - заверил его Цейс Лер. - В сущности, мы с вами коллеги - врачуем души страждущих! - Казалось, он угадал мысль священника, и теперь забавляется ею.
  Отец Анатолий неуверенно кивнул в ответ на сентенцию психиатра, и заторопился к выходу, лелея в душе надежду, что его братец сам виноват, что оказался под крылышком Лера. Однако душу его точил червячок: брат не был настолько плох, чтобы сдавать его в психбольницу.
  
  Тоган надеялся, что теперь то встретится с нужным ему человеком, которому достанет ума правильно по-нять обстоятельства, в тисках которых оказалось земное человечество. Но время шло. К нему никто не шел, и он начал нервничать. В комнате, в которой его оставили ждать специалиста уфолога, была отменная звукоизоляция. Тишина начинала давить. Тоган устал, и попытался раскрыть створки окна, чтобы впустить звуки мира в тоскливую комнату. Они не поддались. Тоган помрачнел. Смутно осознавая, что его лишили свободы и, присев на подоконник, стал барабанить пальцами по стеклу. Он все еще на что-то надеялся. А за ним наблюдали! Лер внимательно изучал Петра. У пациента не было видимых отклонений, профессор казался неопасным и совершенно нормальным. Он был в меру сдержанным, и при этом раскованным. Прекрасное сочетание! Умные глаза, жесткий рот. Встретив такого на улице, обходить стороной не станешь. Ибо видно издалека: у человек тренированным ум, есть воля и нравственный стержень. Неудивительно, что этот заблудившийся в своих фантазиях профессор, почти сумел внушить брату, что все его фантазии - реальность. Что ж, случай интересный! Прекрасная тема для его диссертации.
  
  Уфолог к Тогану, наконец, явился. И Тоган десять дней кряду подробно рассказывал этому молчуну свою версию того, с чем ему пришлось столкнуться на территории. Уфолог все записывал. Стопка исписанной бумаги пухла, но ничего не менялось. И тогда Тоган начал себя уверять, что специалисту не хочется оказывать на его рассказ влияния, чтобы данные, которыми Тоган располагал, были изложены им, как можно более объективно и точно. Уфолога звали Цейсом Лером. Тогану он нравился, ибо давал ему ощущение невидимой опоры. Наконец информация была тщательно задокументирована, и профессор решился полюбопытствовать, что думает об этом опытный уфолог.
  - Сначала надо проанализировать! - уклончиво ответил Лер.
  Профессор понимающе кивнул, но выразил надежду, что это будет не слишком долго.
  - Конечно! - Лер вперил отсутствующий взгляд в гладкую поверхность стола. - Хочу вам предложить, - медленно выговорил он, не поднимая глаз на Тогана. - Пройти курс терапии.
  В глазах Тогана появился вопрос вкупе с недоумением.
  - Я понимаю ваш скепсис! - заметил Лер. - Но контакты такого рода, не проходят для человека бесслед-но.
  - Я здоров! - уверенно ответил профессор.
  - Я не ставлю под сомнение ваше психическое здоровье. Речь идет всего лишь о профилактике или вашей регенерации после чрезмерной перегрузки, которой подверглась ваша психика.
  - Вы советуете провериться у психиатра?
  - Это было бы правильным.
  - Я не душевнобольной! - Тогану не понравилось, куда клонит его собеседник.
  - А вы специалист в этой области?
  - Нет, разумеется. Но даже, если эти события и повлияли на меня, я полагаю, это может подождать.
  - Не согласен с вами! В любой момент процесс деградации личности может стать необратимым.
  - Предлагаю вернуться к более важному вопросу. Что вы думаете о террито...
  - Погодите вы с этой территорией! - нетерпеливо перебил Тогана Цейс Лер. - Вам требуется помощь, а я как раз тот, кто может вам помочь.
  Рассела бросило в жар.
  - Вы врач?
  - Как раз тот специалист, который нужен вам.
  - Психиатр?!
  Цейс Лер важно кивнул.
  - Но почему вы не сказали об этом раньше? Почему заставляли говорить о... с вашей точки зрения о всякой чепухе?
  - Нет. Информацию мы все же проверим.
  - То есть вы еще и уфолог?
  - Я тот, кто поможет вам, хотите вы этого или нет!
  Тоган вскочил, зарычав от ярости. Лер инстинктивно нажал на кнопку, и профессор, затянутый в смирительную рубашку, через минуту лежал уже на полу, а два дюжих санитара оседлав его, всаживали иглу в его израненную ягодицу. Профессор обмяк и престал сопротивляться.
  - Не хотел доводить до этого! - извинился перед Тоганом врач. - Но каково! - заметил он санитарам. - Никогда бы не подумал, что он из буйных!
  Вернувшись в кабинет, Лер долго сидел над записями. Что-то тревожило его в этой истории. Нелепо, но ему хотелось верить Тогану. И если бы не заявление отца Анатолия, что построек на территории нет, он, скептик и врач-психиатр, был бы уже на пути к Аланску. Чтобы проверить все самому. И кстати познакомиться с бизнесменом Григорием, который по свидетельству того же священника действительно живет недалеко от забора, и личность которого так и просится в больничные апартаменты его клиники. Он опять пробежал глазами по последним листкам. Невероятные несуразные впечатления исковерканной души! Но исковерканной ли? В этом Цейс Лер уже не был уверен.
  Тоган умудрился сесть. Не сфокусированное зрение подчинялось плохо, реальность прыгала перед ним, разворачиваясь, извиваясь. Он помнил, что боролся, но проиграл, потому что силы были неравными. В конце концов, его связали и оставили валяться на холодном полу. Профессор тупо смотрел на свои спеленутые ноги. Сосредоточиться было непросто. Видимо его накачали чем-то дурманящим. Его мысли блуждали по разорванным фрагментам туманных воспоминаний, в которых ничегошеньки нельзя было понять. На мгновение, он увидел отвратительное бесформенное существо, которое, несомненно, было паразитом. При чем его паразитом. Походило оно на пиявку, и было в длину больше Тогана на целый метр. Тоган содрогнулся, отвращение буквально затопило его сознание, но оно не удержалось надолго, он переключился на другое видение, начисто забыв о твари. Потом он забылся тяжелым сном, в его затуманенном лекарствами сознании возникло прекраснейшее существо. Он возликовал:
  - Как ты великолепен! - и провалился в черное забытье.
  Санитары перестарались.
  Профессор проспал трое суток, и Лер, не дождавшись его пробуждения, поддавшись импульсу, отправился в гости к бизнесмену Григорию.
  . . .
  
  Анатолий закончил обряд крещения, и устало брел домой к матушке, понуро свесив голову. С тех самых пор, как он оставил брата в клинике доктора Цейса Лера, он не находил себе места. С тяжелым сердцем он переступил порог собственного дома и глянул в сторону кухни. У плиты возилась жена, о чем свидетельствовало приятное для слуха шипение растительного масла на огромной семейной сковороде. Обед еще не был готов, и святой отец решил прогуляться, чтобы нагулять аппетит. Он снова вышел на улицу, но не пошел со двора, а сел на скамейку, врытую в землю недалеко от крыльца. Было тихо и тепло, но Анатолий не замечал природного благоденствия. Ему не давала покоя мысль, что бизнесмен из Аланска Гарик или Григорий видел какого-то совершенного человека, описание которого, совпадает с описанием некоего Григория на Территории, о котором он услышал от Петра.
  Из окна высунулся маленький сынишка, он недавно начал говорить на детском, ломаном языке, который понимали только его родители.
  - Папа, Аминь! - четко проговорил мальчишеский голос.
  Отец от неожиданности вздрогнул.
  - Что?
  - Аминь, аминь...
  - Это он хочет сказать, что обед на столе, - послышался голос жены.
  Анатолий поднялся, шагнул к двери, и замер. На пороге его дома стояло нечто! Великолепное обличье неизвестно откуда взявшегося человека привело его сначала в восторг, а потом повергло в замешательство. Святой отец ахнул, и, споткнувшись о разлапистую ногу скамьи, грохнулся с размаху на землю. Когда он поднялся на ноги, порог был пуст.
  - Впадаю в прелесть? - Батюшка поежился, забыл, что обед на столе, и заторопился в церковь замаливать тяжкие грехи. Оказавшись на улице, он набрал номер психиатра по сотовому телефону.
  - Мне доктора Лера!
  - Его сейчас нет.
  - А когда он будет?
  - Не могу сказать.
  - Не можете или не хотите?
  - Не могу, потому что не знаю.
  - Как так? Мы договорились, что я позвоню ему через две недели!
  - Представьтесь, пожалуйста, - прохрипели в трубку после продолжительной паузы.
  - Я брат одного из ваших пациентов, и мне хотелось бы знать, как он сейчас?
  - Кого именно?
  - Профессора физико-математических наук, Петра...
  - А знаю!
  - И как он?
  - Без изменений пока.
  - Тогда тем более мне следует поговорить с его лечащим врачом. Не подскажете, как с ним связаться?
  - Лер неделю назад отправился в какой-то Аланск, и с тех пор канул, как в воду.
  Священник испугался. Врач бросил своего пациента, немудрено, что у Петра нет прогресса.
  - Тогда мне бы хотелось повидаться с братом! - произнес он неуверенно.
  - Вряд ли вам разрешат...
  Анатолий вздохнул с облегчением:
  - Понимаю! На днях я вам позвоню.
  - Как угодно. - Труппка запищала короткими гудками. Анатолию стало не по себе. Что понадобилось Леру в Аланске? Неужели он поверил не ему, а Петру? - Боже! Кому я доверил разум брата? Сумасшедшему? - Чтобы успокоиться, священник сосредоточился на молитве, и поспешил к духовному наставнику каяться.
  
  Лер не вернулся в клинику. Анатолий решил, что что-то случилось, и поехал в Аланск выручать эскулапа. Он беспокоился, не свихнулся ли психиатр вслед за своим пациентом? Он сел в поезд, так как это было значительно дешевле вертолета, и устроился на верхней полке, чтобы его не побеспокоили. Но в купе он ехал один, но готов был поклясться, что кто-то невидимый следит за ним, и что хуже всего над ним потешается! Анатолий молился, но обычно действенное оружие против зла ему не помогало. Поэтому в Аланске он, как ошпа-ренный, выскочил из проклятого поезда и потрусил, не оглядываясь, к маршрутному такси, что курсировало между Аланском и "Деревами". В надежде застать в "Деревах" Григория. И снова в салоне священник был один. Однако теперь ничто не мешало ему сосредоточиться, и он принялся обдумывать план дальнейших действий. Хорошо бы психиатр держался деревни, а не слонялся по огороженной территории. Но, если он все-таки застрял там, надо уговорить толстяка Григория подключиться к его поискам. Одному бродить по пустырю священнику было отчего-то страшно. Такси остановилось у дома бизнесмена. Ворота были заново отстроены, и свежая краска поблескивала на осеннем солнце.
  Священник полез за кошельком, намереваясь расплатиться, и вдруг услышал:
  - Такси бесплатное!
  - Но... как же... я видел прейскурант! - изумился священник.
  - Он для рейсовых автобусов.
  - Но обычно маршрутное такси дороже! - не унимался священник. - А вы бесплатно!
  - Вы недовольны?
  - Ну что вы! Конечно, нет!
  Шофер повернул к Анатолию свою красивую голову, и тот ахнул, так красив был шофер.
  - Я вас где-то видел!
  Шофер помог выбраться из машины запутавшемуся в длиннополой одежде священнику, и только потом ответил:
  - Мы виделись на крыльце вашего дома, но вы пренебрегли нашей беседой, улегшись на землю отдохнуть. А беседа могла быть интересной! Особенно для вас!
  Анатолий хлопнул себя по лбу.
  - А... Я тогда еще споткнулся! - И кузен знаменитого математика Петра Иволгина дал такого стрекача, что впору было выступать на олимпийских играх, где он бы имел шанс оставить всех соперников далеко позади.
  Добежав до ворот, священник робко оглянулся. Улица была пуста. Таксист и машина успели исчезнуть. Потоптавшись на месте, отец Анатолий решился позвонить в дверь. И та сразу открылась, будто хозяин все это время ждал его у ворот на внутренней стороне.
  - О! Какие гости! - Бизнесмен широко улыбнулся. - А я собирался на территорию, а тут вы! Заходите, я рад...
  - А может, и мне прогулялись с вами до тех ворот?
  - Но вы, наверное, устали с дороги? - удивился толстяк Григорий.
  - Поэтому и хочу размяться. Отлежав в поезде все бока, хочется немного пройтись пешком.
  - Тогда оставьте свой чемодан во дворе, и идемте.
  
  Они смотрели через ворота на МАЗ Ахмета Галиева. Ахмет Галиев манил их рукой. И они, приняв его приглашение, шагнули через границу. Григорий сразу воодушевился, а священник ударился в панику. Поэтому спросил неуверенным голосом:
  - Цейс Лер заходил к вам?
  - Врач-то? А как же!
  Теперь оживился и Анатолий.
  - А где он сейчас?
  Григорий рассмеялся вместе с водителем.
  - Наш общий знакомый вел себя очень загадочно. Все пытался разузнать что-то, но я так и не понял, что именно. Потом он сказал, что хочет на территорию. Ну, я и показал ему ее, и без всякой таинственности.
  Водитель МАЗа перестал смеяться, и тепло проговорил:
  - Ваш знакомец здесь. Извольте в машину.
  Священник неловко полез в кабину, за ним, словно на крыльях, взлетел толстяк. И к изумлению Анатолия МАЗ очень скоро вынырнул из пролеска, оказавшись среди легких домиков, где кипела жизнь, как в любом человеческом жилище.
  - Но здесь была пустошь! - воскликнул пораженный священник.
  - Что-то вы, батюшка! После Вашего отъезда здесь ничего не меняли.
  - Но позвольте, я сам видел! Я ходил по пустоши!
  Ахмет Галиев чуть подался вперед.
  - А знаете, батюшка, ваш Лер, когда появился здесь, сразу изрек, что оставил в своей клинике не того брата!
  Анатолий съежился. Брат говорил чистую правду, а его засунули в психушку. Неужели Цейс Лер прав, и сумасшедший он, а не брат Петр! Священник забубнил молитву. Привычное занятие тут же на нем сказалось, придав ему бодрости. Ахмет Галиев окинул его одобрительным взглядом, и отвел к бараку, где жила мать Петра. Мать Петра, увидев Анатолия, не обнаруживала удивления по поводу его появления, а также беспокойства по поводу себя или сына. И угощать она его не стала, а посоветовала посетить местную забегаловку, где он найдет врача Лера. Анатолий направился туда, вяло размышляя на ходу, откуда матери Петра известно, что ему нужно? Цейс Лер действительно был в кафе. Он сидел в окружении приятелей Петра, или, как называли брата на территории, Рассела Тогана. И что удивительно, во всеуслышание громогласно рассуждал о достоинствах личности профессора Тогана. Анатолий выбрал столик в дальнем углу, где царил полумрак. Он решил пока себя не обнаруживать, чтобы без помех рассмотреть совершенного человека, который, сидя подле Лера безразлично поглощал бифштекс. А Лер благодушествовал. Но Иван, третий из сидящих за столом (священник узнал его по рассказам брата), выглядел напряженным. Анатолий задумался, где он видел этот взгляд.
  - Ах! Так смотрит ревнивая женщина, жалуясь во время исповеди на своего нечистоплотного супруга! Иван ревнует красавца к Леру?
  Анатолия мучительно вслушивался, стараясь ничего не пропустить.
  - Вы превзошли все ожидания! - проговорил Иван с напускной доброжелательностью.
  - В том, что произошло, нет моей заслуги! - кокетливо возразил Лер. - На самом деле я просто ошибся! Что непростительно для моей квалификации!
  - Ваша ошибка полезна для нас! - сухо заметил красавец.
  Лер как-то сразу подобрался.
  - Я этому рад! Но моя профессиональная гордость задета...
  - Пустое! Важен лишь результат. Но полагаю, ваша ошибка случилась не без влияния референта?
  - Референт! - шепотом повторил Анатолий. - Брат что-то говорил о нем!
  - Мне бы хотелось увидеть его! - заметил эскулап, отвлекая от мыслей батюшку.
  Анатолий посмотрел на Ивана, перевел взгляд на красавца. Их реакция на слова Цейса Лера была разной. Иван был весьма удивлен. А обладатель небесной красоты испытывал замешательство. При чем Иван принимал выражение лица красавца, как нечто неправильное, зато для Лера все было в порядке вещей.
  - А зачем это вам? - уточнил красавец, явно волнуясь.
  - Хотелось бы знать, с кем мы имеем дело!
  Иван так изумился, что его нижняя челюсть скрыла от окружающего мира его выпирающий острый кадык.
  - Ну, знаете ли! - взвизгнул он. - Это не положено! Только небезызвестный всем профессор Тоган встречался с референтом. А вам пока доверия нет!
  Цейс Лер задумался. Но не о том, что Петр, то есть, как его там, Рассел Тоган, уже две недели сидит на наркотиках, а значит, привести его мозг в порядок будет непросто, а об особом положении профессора на огороженной территории. Между Тоганом и таинственным референтом была какая-то связь, и она почему-то его беспокоила. Более того, она задевала его, заставляя испытывать к Тогану зависть. Ведь он сам не прочь погреть на этом руки. Он пока не знал: как? Но был уверен, что смог бы!
  - Вы только что говорили о полезности моих действий вне пределов территории, - заметил Лер, настаивая на своем праве.
  - Чтобы встретиться с референтом, главное не это! - ответил красавец, он больше не волновался, в его голосе было прежнее безразличие.
  - Что? - полюбопытствовал Лер.
  - Мне этого не сообщали... - капризно заметил Иван. Он явно был этим обижен.
  Красавец промолчал.
  - Это секрет? - не отставал психиатр.
  - Да какой там секрет! Просто, вам его не заменить.
  - Что же такого особенного в Расселе Тогане?
  - Он развит, и он свой.
  - Развит не более других, я проверял! - заметил Лер.
  - Вы можете оценить знания в области физики? - уточнил красавец. В его глазах появился блеск.
  - Я - не физик... - ответил Лер.
  - Ну вот, вы и объяснили, почему не в состоянии понять, насколько развит этот человек.
  - Хорошо, допустим. Но что вы имели в виду, говоря, что он - свой?
  Ему не ответили. И Лер с напускной небрежностью заметил:
  - Я привезу Тогана, если он ценен для референта! Тоган Рассел в моей власти, и я могу делать с ним все, что хочу. Но у меня условие...
  Красавец вскинул голову.
  - Вы привезете его без всяких условий!
  - Нет! - твердо сказал Лер. И удивился, Григорий вдруг перестал спорить:
  - Какое условие?
  - Увидеться с референтом!
  - Хорошо, я ему передам. Только помните, выдвижение условий могущественному существу, каковым безусловно является референт - занятие опасное.
  Лер испугался.
  - Тогда забудьте о моей просьбе!
  - Я не могу. Поэтому непременно передам.
  Услышав последнее, отец Анатолий испытал непростительное для священнического сана злорадное удовольствие. История выглядела грязной. Поэтому врач - психиатр Цейс Лер был особенно жалок.
  - Что же мне делать то? - промямлил Лер.
  - Займитесь чем-нибудь, - равнодушно ответил красавец. - К стати Иван, у стены за моей спиной уже около получаса сидит любопытный человека, возьмите его под свою опеку.
  Анатолий не понял, что речь за столиком пошла о нем, поэтому продолжал ловить каждое слово брошенное этой троицей. И вдруг к его ужасу, вся троица на него воззрились.
  -Здравствуйте, - машинально выдохнул священник.
  Ему вежливо кивнули.
  - Ну вот, мы снова с вами свиделись! - заметил красавец. - А ваша выдержка набирает обороты.
  Священник покраснел от стыда, и мысленно дал себе слово больше не трусить перед красавцем.
  - Иван, поселите его, пожалуйста. А мне пора, до свидания.
  Григорий ушел, оставив после себя ореол собственной значимости и превосходства.
  Иван пригласил священника. И Анатолий послушно перешел за их столик.
  - Зачем Вы приехали сюда? - спросил он у Лера.
  - Мне показалось, что, несмотря на очевидный вымысел истории вашего брата, мне все же следует проверить все самому. Потому что вы сами по себе меня очень обеспокоили.
  - Я заметил.
  - Да, вы слишком поспешно со мной распрощались.
  Священник смутился, и с раздражением произнес:
  - Однако вы чересчур торопитесь в выводах! Для психиатра это...
  - Каюсь! - смеясь, отвечал Лер. - Но, надеюсь, меня извиняет то, что я решил провести это маленькое расследование, во время которого понял, что был прав, когда колебался, кто из двух более нормален?
  Священник сделался пунцовым.
  - Признав брата нормальным, вы между тем продолжаете держать его в клинике! Не допускаете к нему родственников. А ведь обещали через две недели... - Анатолий умолк, ему вдруг стало все безразлично, тем будет, что будет с братом Петром. Все, чего он хотел теперь, это занять себя чем-нибудь.
  - Вот и славно! - Иван улыбнулся, заметив, как разгладилось лицо священника. - Я занимаюсь новым проектом, не хотите присоединиться?
  - А в чем он состоит?
  - Хочу превратить элитную гостиницу в Университет. Не правда ли достойная затея?
  Священник согласно кивнул.
  - Здешней публике, - продолжил с воодушевлением Иван, - неплохо поучиться чему-нибудь!
  - Я бы и сам не отказался от преподавательской деятельности!
  - Что именно хотите преподавать? - заинтересовался Лер.
  - Риторику.
  - Значит вы с нами? - уточнил Иван.
  - Разумеется.
  - Вот только не знаю, где вас разместить!
  - О, не беспокойтесь! У тетки достаточно места. Уверен, она не будет против.
  - Значит, будем соседями! - улыбнулся Лер. - А как вы относитесь к шахматам?
  - Положительно.
  - Тогда может составить партию этим вечером?
  - Охотно.
  Глаза Ивана довольно блеснули. Бильярдный шар летел прямиком в лузу. И он покинул кафе, даже не потрудившись попрощаться с друзьями.
  - Все хорошо! - бросил он на ходу Григорию, который, безразлично кивнув, растворился в воздухе.
  Что Ивана не удивило.
  . . .
  
  Тоган чувствовал, что у него начинаются серьезные проблемы с психикой. Его двоюродный брат, бывший когда-то самым верным другом, обманом завлек его в клинику для душевнобольных, пообещав встречу с уфологами. Он наивно поверил его обещанию, и теперь пожинал плоды собственной глупости. Его и так расстроенный референтом разум становился неуправляемым. Он больше не был уверен, что справится с задачей, которую взвалил на себя, увидев, что происходит за кирпичным забором. Надеяться на чью-либо помощь было бессмысленно, оставалось одно: побег из больницы. И если не поторопиться, он очень скоро начнет пускать пузыри, вместо того, чтобы рассказать человечеству, какая ему угрожает опасность. В коридоре послышались неторопливые шаги санитара. Какая-то часть сущности Тогана возликовала. Потому что на конце иглы, которую нес санитар Лера, было избавление от ноши, которую добровольно взвалил на себя Тоган. Он жаждал забытья, но остатки воли все же заставили его сопротивляться, когда санитар приготовился всадить в него иглу. Тоган неожиданно развернул кисть, в которой был зажат шприц, и, не давая опомниться санитару, влил содержимое шприца в охнувшего верзилу. Однако верзила успел послать его в нокаут. И когда Тоган очнулся, на лице его уже красовался огромный кровоподтек. Профессор, шатаясь, дошел до двери. Выглянул наружу. В коридоре никого не было. Тогда он надел халат санитара, вынул из его брюк ключи, и, крадучась, прошел мимо уснувшей дежурной. Открыв последнюю дверь, он с удивлением обнаружил, что находится далеко от основного здания клиники. Моросил дождь.
  - Как некстати! - зябко поежился Тоган и исчез в темноте.
  На улицах города, он понял, что разгуливать в полосатой пижаме опасно. Что если он не раздобудет приличную одежду, документы и деньги, его могут отправить обратно в психушку. В собственный дом он идти побоялся, к двоюродному брату тоже, ибо перестал ему доверять. И он решил навестить одного из своих многочисленных дядюшек, который, Тоган надеялся, был не в курсе его злоключений. Его дядюшка был выпивохой. Он открыл дверь, будучи в изрядном подпитии. Поэтому не обратил внимания на странный прикид племянника. Тоган для отвода глаз пропустил с ним пару стаканчиков, и... уснул вместе с родственничком прямо на полу. Утром же, пока дядюшка ободрял свое истерзанное пьянками тело под душем, профессор, сделав беглый осмотр его гардероба, подобрал себе футболку и старые дядюшкины джинсы, которые тот носил в молодости пока был строен, как молодое деревце. Прихватив немного денег, ключи от машины и дядюшкины водительские права, благо внешне они с дядюшкой были похожи, он осторожно прикрыл за собой дверь, и буквально скатившись по лестнице, выскочил на улицу, сел в машину и был таков. Он постарался как можно скорее выбраться из города, где ищейки Лера должны были рыскать по всем закоулкам в поисках беглеца, выжимая из машины все, что было возможно. Машина была старой, как и ее хозяин, и плохо подчинялась призывам математика хоть сколько-нибудь увеличить скорость. Но именно это обстоятельство спасло его от патрульных, прятавшихся в кустарнике у обочины дороги. Наконец, город был далеко позади, и Тоган позволил себе расслабиться. Правда, он до сих пор не знал, благодаря кому или чему он попал в переделку. Он был в замеша-тельстве, не зная с чего начать? Пытаться заручиться чьей-то поддержкой? Нет! Его брат успел научить его многому! Значит, он обречен на одинокую борьбу с референтом! К тому же ситуация осложнялась тем, что он был далеко не в лучшей форме, спасибо Леру!
  - Сволочь! - процедил Тоган. - Мое нынешнее состояние еще ужаснее, чем амнезия после встречи с референтом. Тогда я быстро восстановил способность соображать, но теперь тело напичкано дрянью, разовая доза которой свалила бы с ног быка! - Тогана стало клонить ко сну. Он побоялся, что уснет за рулем на шоссе с оживленным движением. Поэтому съехал на проселочную дорогу и, спрятавшись в кустах, он свернулся клубочком на заднем сидении.
  Проснулся он оттого, что его трясло. Каждая клеточка его тела просила зелья доктора Лера. Чтобы не застонать, Тоган стиснул зубы. С трудом принял вертикальное положение. Вокруг все вдруг плыло. Но когда реальность вернула себе очертания, он в ужасе выскочил из машины.
  - Не может этого быть!
  Машина дядюшки стояла рядом с деревянным бараком, в котором они ютились вместе с матерью на ненавистной ему территории. Тоган отчаянно заморгал. Видение не исчезло. Он начал вглядываться в окна. И в том окне, что принадлежало его спальне, маячила голова. Кому она принадлежит, разглядеть было невозможно, в комнате было темно. Профессор на негнущихся ногах подошел ближе, и от неожиданности вскрикнул.
  - Анатолий!
  Двоюродный брат неловко кивнул ему, и заторопился к входной двери, чтобы пожать ему руку. Рассел попятился, и чуть не потерял равновесие. Но сильные руки священника поддержали его.
  Рассел с отвращением толкнул его.
  - Я рад, что тебя выпустили! - примиряюще произнес Анатолий.
  - Как бы не так! Я оттуда сбежал. А ты солгал мне, драгоценный мой братишка!
  - Я не лгал тебе, я заблуждался. Ты плохо выглядишь.
  - Твоими молитвами!
  Анатолий вспылил, но сдержался, промолчал.
  - Что ты здесь делаешь? - спросил у него Тоган.
  Священник равнодушно ответил:
  - Слушаю нескончаемую болтовню твоей матери, играю в шахматы, работаю в университете. Кстати через три дня твоя лекция.
  Рассел с удивлением воззрился на него.
  - Как университет не закрыли?
  - Зачем бы делать? - удивился в свою очередь священник. - Здание неделю назад переоборудовали из гостиницы в учебное заведение, и теперь там занятия каждый день. Студенты спрашивают о тебе, и Григорий им обещал...
  - Который Григорий? - перебил его Тоган. - Бизнесмен или этот эфемерный красавец?
  Анатолий скривился.
  - Зачем опускаться до хамства, когда говоришь о тех, кто намного лучше тебя?
  - И давно ты в рекрутах у красавца?
  - На что ты намекаешь? - повысил голос священник.
  - На то, что ты был с этим парнем заодно с самого начала!
  - Это не так! - Анатолий, спустившийся было с крыльца, буквально взлетел по ступенькам, и скрылся за дверью.
  Тоган побежал за ним, и наткнулся на мать. Она сидела за кухонным столом и перебирала гречку.
  - Где тебя носит? Опять бросил хорошее дело!
  - Какое дело? - не понял Тоган.
  - Свою кафедру! В университете. Бедняга Анатолий вынужден за тебя отдуваться.
  - Мог бы не утруждать себя, это никому здесь не нужно.
  - Как это? - удивилась мать, и язвительно добавила: - К счастью, не всем присуще такое, как у тебя наплевательское отношение к делу. - Она немного подумала, и добавила уже с пафосом: - И к долгу!
  - Смотря что называть долгом! Учить стариков тому, что они не могут усвоить? Благодарю покорно!
  Мать словно споткнулась о его слова. Ее взгляд вдруг сделался осмысленным. Контраст, который она собою теперь являла в сравнении с ее племянником, был разительным. Ведь Анатолий буквально спал на ходу!
  У профессора защемило на сердце, зря он сердился на брата!
  Они молча позавтракали. Мать вымыла посуду и ушла. Анатолий сразу сник. И немного погодя сбежал из дома, сославшись на университетские занятия. Рассел остался один. Занявшись просмотром своих старых записей, что он вел до встречи с референтом, он вдруг испытал раздражение, и бросил их на пол.
  - Не могу составить целостную картину. Чего-то не хватает! Возможно всего лишь одной детали...
  Час спустя он встретил красавца у ворот.
  - Теперь я знаю, кого вы напоминаете, - усмехнулся Рассел.
  Григорий смотрел на него с безразличием.
  - Вы похожи на бизнесмена, что поставляет мусор референту. Только вы улучшенный вариант, хотя и доведенный до гротеска.
  - Гротеска? Вы уверены?
  Тоган кивнул.
  - Я поначалу думал, что вы буквально читаете в наших душах.
  - Так оно есть, - кивнул красавец.
  - Нет, не так! Я ведь плохо поддаюсь вашему влиянию.
  - Вы - особый случай.
  Тоган усмехнулся.
  - Я польщен!
  - А почему совершенство этого тела, - красавец обвел себя взглядом, - вы находите гротескным?
  - Вы внешне похожи на процветающего торговца мусором.
  - Допустим, но почему гротеск?
  - Я задел ваши чувства? - Мысль математику показалось забавной, и он рассмеялся, - Кажется, я понял причину сходства. Бизнесмен Григорий - первый человек, с которым вы пошли на контакт. Вы восприняли его мечту о красивой внешности, как программу, и приняли взлелеянный им образ, надеясь, на то, что ваш вид будет располагать к вам податливых людей.
  Во взгляде Григория снова отсутствовали эмоции.
  - Разве это не сработало?
  - Вынужден согласиться, ваша внешность действует безотказно. - Тоган помолчал. - Вы даже взяли его имя.
  - Это было ошибкой?
  - Кажется, вы пытаетесь научиться у меня управлению? - усмехнулся Рассел. - Что ж, валяйте.
  - Известно, что одинаковые имена располагают собеседников друг к другу, а бизнесмен был нужен...
  Григорий вдруг умолк, не решаясь продолжать.
  - Вам или референту? - смеясь, уточнил Тоган.
  -У нас одна с ним задача, - уклончиво ответил красавец.
  - Допустим. Но сдается мне, что бизнесмен и сейчас вам нужен.
  - Он оказался дельным человеком, хорошим поставщиком.
  - И это все?
  - Об остальном узнаете от референта.
  У Рассела вдруг возникла догадка, от которой мурашки побежали по коже.
  - Как зовут референта?
  Красавец смутился.
  - Отчего не отвечаете?
  - Он сам представится, если хотите...
  Рассел испугался:
  - Кажется, я по-настоящему влип!
  - Обещаю, вам ничего не грозит. Мы проверили! - красавец не смел смотреть в глаза Тогану.
  - Что проверили? Отвечай! - заорал Тоган.
  На лице Григория отразилась мука, ему было трудно не отвечать Тогану, и все же он спросился с жесткой командой.
  Профессор понял, что больше от него ничего не добьется.
  - Иди прочь проклятая кукла! - уже улыбаясь, произнес человек, и зашагал к университету.
  Ему пора было заглянуть в слезящиеся глаза престарелых студентов.
  
  Как он и ожидал, его встретили, как доброго друга. Более сотни увядших губ растянулись в наивной улыбке.
  - Мы вас заждались! - радостно прокаркал чистенький старичок из первого ряда. Несмотря на почтенный возраст, его глаза смотрели молодо и задорно.
  - Сколько Вам лет? - не зная зачем, уточнил профессор.
  - Около тридцати.
  - Как? - Тоган буквально рухнул на стул. - И вам это не кажется странным?
  - Что именно? - не понял старик.
  - Вы что совсем не смотрите в зеркало?
  - Это не интересно! - студент улыбнулся.
  Тоган опустил голову. А ведь, в сущности, все неприятности, которые свалились на этих людей из-за его жуткого упрямства и нежелания судьбы, которая ему уготована.
  - Хотите домой? - спросил Тоган, глядя в глаза тридцатилетнего старика.
  Старик вдруг начал заикаться, путаться. И не смог ответить на вопрос.
  - Успокойтесь. Не надо отвечать, я знаю, что хотите.
  В аудитории было тихо, студенты как бы приглашали профессора приступить к чтению лекции.
  Тоган встал, он принял решение, и ему сразу стало легко.
  -Я объясню вам, что происходит. Надеюсь, это поможет вам вернуть свои настоящие чувства. Нас всех здесь используют...
  - Не спеши! - вдруг услышал он чей-то голос. - Иначе, тебе не обрести свою родину, я и так потерял энергию, пока возился с тобой.
  - Кто это сказал?
  На Рассела непонимающе глазели старики - студенты.
  - Не тревожь их душ. Они здесь ни причем! Твое поведение становится нелепым. Перестань зарывать голову в песок! Пора вглядеться в суть происходящего открыто и честно.
  - Ты мешаешь мне! - также мысленно ответил Тоган. Он понял, наконец, что этот навязчивый голос звучит в его собственной голове.
  - Для них сразу все кончится, как только ты согласишься вернуться! - ответили ему.
  - Я не стану твоим мусорщиком!
  Он услышал смех. На сей раз, он был снисходительно добрым.
  - Давай еще раз встретимся, сынок!
  - Нет! - упрямо ответил Рассел, мысленно заткнул уши, и прочитал лекцию, как будто перед ним были на-стоящие ученики его любимого университета.
  
  Через два часа он сидел за ужином против притихшего брата, и жевал свой бифштекс. Мать сидела рядом и читала книгу.
  - Где ты ее взяла? - полюбопытствовал Рассел. Это была первая печатная книга, которую он здесь видел.
  - Анатолий с собой привез.
  Рассел перевел взгляд на брата.
  - А как ты попал сюда?
  - Я тебя искал.
  - Чтобы засунуть обратно в больницу?
  - Я хотел понять...
  - Понял что-нибудь?
  Анатолий помолчал, собираясь с мыслями, и вдруг взволнованно затараторил:
  - Когда я первый раз был на территории, я ничего не увидел, и само собой решил, что ты не в порядке. Что у тебя галлюцинации.
  Рассел усмехнулся.
  - Но почему ты решил, что не в порядке я, а не ты?
  Мать бросила чтение, с любопытством прислушиваясь к их разговору.
  - Ты рассказал целую историю, а за забором оказалось пусто! Что бы подумал ты?
  - Что у тебя возникли проблемы с восприятием реальности, - честно ответил Рассел. - Но я не потащил бы тебя в психушку, обещая встречу с уфологом. Я, как идиот, рассказывал десять дней кряду, что здесь за забором!
  - Ты был в психушке? - удивилась мать. - Как ты туда угодил? Ведь отсюда не выбраться!
  - А ты откуда знаешь?
  - Тебя долго не было. Я пробовала тебя искать. Но не смела выйти за ворота!
  - Тебя никто бы не остановил бы! - заметил Рассел, с уважением глядя на мать.
  - Тот страх был выше моих сил! - ответила мать. - И признаюсь тебе, я не хотела уходить с территории, так как думала, что от моего пребывания здесь зависит твоя жизнь!
  Рассел затосковал, предчувствуя свой неизбежный конец. Он боялся смотреть в глаза матери.
  - Я договорился с Лером! - заговорил Анатолий, спасая брата от неловкости. - Что через две недели навещу тебя, но обманул меня, уехал в Дерева...
  - Вон из моего дома! - вдруг взвизгнула мать и заплакала. - Кто дал тебе право так подло поступать с Тоганом?
  - Простите меня!
  - Немедленно убирайся вон!
  - Погоди мать. Ну, куда он пойдет? Пусть остается с нами.
  - Предал один раз! Предаст и второй!
  - Он останется! - жестко ответил Рассел.
  Оскорбленная мать, вскочив, устремилась к двери.
  - Наивный глупец! Я не хочу тебя слушать!
  Братья остались вдвоем.
  - Ты простишь меня? - тихо спросил Анатолий, не смея поднять на брата глаза.
  - Конечно. И все-таки, как ты здесь оказался?
  - Я собственно и пытаюсь об этом рассказать. Цейс Лер исчез, мне не разрешали с тобой видеться. И я ре-шил ехать в Аланск, надеясь встретиться его там. В дороге у меня были галлюцинации. Я так думал тогда, но те-перь знаю, что действительно видел красавца Григория, что не впадал в прелесть.
  - Уверен, ты пытался молиться, чтобы не видеть его! - рассмеялся Рассел.
  Анатолий смутился, но продолжал:
  - Красавец Григорий довез меня до самой территории, и только потом показал лицо. Чтобы я не сбежал! И я увидел собственными глазами все, о чем ты рассказывал. Галиев подвез меня к кафе. В кафе я увидел Лера. Он сидел с красавцем Григорием и Иваном. И я подслушал их разговор.
  - О чем они говорили? - заинтересовался Рассел.
  - Лер хотел увидеться с каким-то референтом, но ему отказали. Но ему сказали, что он не достаточно для этого развит. Он пытался торговаться, предложил доставить тебя сюда, хвастая, что ты находишься в его власти.
  - Вот подлец!
  - Григорий пообещал передать это референту. Лер испугался, стал просить не рассказывать об их разговоре, но красавец ему отказал. Потом показал меня Ивану и Леру, приказав Ивану позаботиться обо мне. Тот предложил мне поселиться у него, но я отказался, и стал жить у твоей матери. Родной человек все-таки! Но рассказать, что я сделал с тобой, я не решился.
  - Понимаю. Мать - решительная женщина, и предана мне.
  - Как ты думаешь, она простит меня?
  - А это для тебя так важно?
  - Да.
  Тоган пожал плечами.
  - Я попробую тебе помочь. Но не обещаю, что у меня получится.
  Анатолий, благодарно взглянув на него, заметил:
  - Однако странно, что в первый раз я ничего не видел. Я как будто ослеп!
  - Это действительно было странно! - согласился с ним Рассел. - Ты буквально прошел сквозь машину, не замечая ее. Вся территория, как будто превратилась для тебя в голографическое изображение, и ты ходил внутри эфемерной картины. Меня ты видел, а Ахмета нет.
  Анатолий покачал головой, было видно, что ему трудно это принять.
  - Но теперь ты видишь то же, что и я! - заметил Рассел брату, и, не удержавшись, ехидно добавил: - Не пора ли теперь тебе обратиться к Леру за помощью?
  Анатолий махнул рукой.
  - Между прочим, он видел во мне будущего пациента с начала нашего знакомства, поэтому я постарался, как можно скорее, покинуть его клинику, чтобы он не добавил меня к своей коллекции "случаев".
  - Так ты говоришь, Цейс Лер хвастал, что я в его власти?
  - Он использовал сильнодействующий препарат, который должен был подавить твою волю.
  - Если бы я не сбежал оттуда, то, наверное, превратился в зомби, - заметил Рассел. - Интересно...
  - Что интересно?
  - У меня была ломка. Но на территории она сразу исчезла.
  Анатолий пожал плечами.
  - Да любопытно.
  - Чем ты здесь занимаешься? - поинтересовался Рассел.
  - Работаю у Ивана.
  - Над чем?
  - Он собирается перестроить действующий университет под элитное жилье.
  - Опять?
  - О чем ты?
  Рассел не ответил. Он молча поднялся, и вышел из дома разыскивать красавца.
  Григорий величественно возвышался над тем самым местом, где два месяца назад валялся его ремень.
  - Привет! - поздоровался Рассел небрежно. - Караулишь хозяина?
  Глаза красавца блеснули.
  - Я навещу его.
  - Он знает и ждет.
  - Что ж ты раньше-то не говорил мне, что твой хозяин ждет меня?
  Григорий замерцал, на мгновение даже растаял, потом проявился с кислым лицом.
  - Не знаешь, что сказать? Тогда помести мой вопрос в папку "неопределенно".
  Красавец стоял истуканом, не выказывая реакций.
  - И правильно. Не связывайся с человеком. Не то перегоришь!
  Рассел уверенно прошел сквозь красавца, как сквозь голограмму, и очутился в темном подвале, где побывал два месяца назад.
  - Даже не пытайся навязать мне очередную амнезию! Я все равно вспомню! И тогда...
  - Я знаю, - ответ был произнесен с мерзейшим безразличием.
  В углу зажужжала машина, перерабатывая металлическую стружку в энергию. У Рассела сразу заныла рана на пострадавшем от стружки седалище.
  - Совсем очеловечился! - уже добродушно проворчало существо, плюхнувшись на пол рядом с Расселом.
  Рассел отскочил, словно ужаленный.
  - Опять! - простонал референт и снова откатился в самый темный угол.
  - Не бери в голову! - Рассел, справившись с отвращением, невежливо рассмеялся. - Впрочем, упоминать о голове, говоря о тебе неуместно и невежливо.
  - Хм?
  - И не надо меня убеждать, что у меня нет выбора! - решительно выпалил Рассел.
  - Опять! - повторилось существо, и странно хлюпнуло.
  - Ты смеешься? Никогда не слышал более противного смеха! - сказав это, Рассел вдруг смутился.
  - В чем дело парень? - спросил у него референт.
  - Я не согласен!
  - Но сопротивляться мне, значит прятаться в прошлом.
  - Но я уже здесь! - возразил Рассел. - И мне здесь - нравится.
  - Думаешь, у тебя осталось время?
  Почувствовав свою уязвимость, Рассел рассердился.
  - Не говори загадками!
  - А я ничего не скрываю, ты сам боишься смотреть правде в глаза!
  Рассел напрягся, и ткнул пальцем в угол, где шевелилось мерзкое существо.
  - Я знаю, кто ты!
  - Неужели сумел вытянуть из компьютера?
  - Нет. Григорий выполнил команду "не отвечать". Наш красавец внешним обликом копия мечты бизнесмена Григория, и имя взял его. А тебя зовут Расселом Тоганом, и ты приклеил мне зачем-то свое имя.
  - Да. Тебя действительно зовут Расселом Тоганом.
  - Меня зовут Петром!
  Существо захихикало.
  - Это земное имя было тебе дано в силу обстоятельств. И чтобы не путаться. Потом.
  Рассел беззвучно засмеялся.
  - Земное? Значит, я не с Земли? - математик рассмеялся.
  - Да.
  - Ха! - Рот Рассела захлопнулся. Он вдруг безоговорочно поверил всему. Он опустился на пол, с трудом восстановил дыхание, потом уточнил, прекрасно зная, каков будет ответ на его вопрос? - Я - не человек?
  - Если рассматривать тебя как есть, то человек. Но, если говорить об истинной твоей сущности... - нет.
  - Значит все-таки человек! - Рассела немного отпустило.
  - Ненастоящий! - поправил его референт.
  - Ты о морали?
  - Нет. Я о том, что ты - другой.
  - Покажи мне меня настоящего! - вдруг расхрабрившись, попросил человек. Его неуемное любопытство предавало ему смелости.
  - Уверен?
  - Ну же! - нетерпеливо потребовал Петр.
  И, наконец, увидел себя. У него вообще не было определенной формы. Он не питался тем способом, к которому привык на Земле. Все, что он любил и к чему привык, было для него неприемлемо. Он был настолько другой, что это шокировало.
  - Дай передохнуть! - заскулил человек.
  - Ты сам просил.
  Рассел почесал затылок.
  - А я думал, ты питаешься людскими эмоциями, и мусором.
  Существо забулькало от смеха.
  - Я делаю из того, что ты перечислил пикантный салат, - подтвердило он. - Мелко порезанные человече-ские амбиции, сдобренные металлической стружкой вперемешку с нижним бельем.
  - И для этого ты покупал у настоящего Григория мусор?
  - Почему не воспользоваться тем, что всегда плохо лежит? - парировало существо, продолжая смеяться.
  - Над чем ты смеешься?
  - В тебе больше любознательности, чем у других, сынок.
  Услышав обращение "сынок", Расселу захотелось убежать куда-нибудь подальше.
  - От себя не убежишь! - философски заметило существо. - Не бойся! Я не стану тебя торопить. Но я тебя прошу! Перестань будоражить публику!
  - Чтобы ты мог продолжать паразитировать на ней? Имей в виду, я не стану этому способствовать!
  - Уже.
  - Что уже?
  - Уже способствуешь! Мое жизнеобеспечение зависит от этих людей, и если бы ты не приводил их в относительный порядок, я бы погиб, а со мною и ты.
  Профессор поморщился.
  - Они слишком быстро стареют!
  - Не успевают регенерировать.
  - То есть в них иссякает жизнь!
  - Если торопиться до необратимого процесса не дойдет. И они восстановятся. Если бы ты постарался понять!
  - Ты паразитируешь на людях, и просишь, чтобы я тебе помогал! Никогда!
  - Я не заставляю тебя, сынок. Ты должен решиться сам. Чтобы не испытывать шок от собственной бытийности. Истинной бытийности!
  - Что ты несешь?
  Существо снова смешливо булькнуло.
  Теперь они находились очень близко друг от друга. Несмотря на отвращение, человек не отодвигался, потому что знал, референт искренен с ним, и его усилия направлены на то, чтобы они оба вернулись домой. Бесформенный Рассел Тоган называл его сыном, и испытывал к нему привязанность, что совсем не походила на земную родительскую. Как будто они оба были частью чего-то целого, или частью друг друга. Такой близости Рассел еще не знал.
  - Наконец-то! - референт придвинулся ближе.
  - Не могу! - остановил его Рассел. - Ты не знаешь моей индивидуальности, поэтому не можешь понять, что я испытываю.
  - Хорошо. Подождем. Я не стану тебя торопить, - тихо ответил референт.
  - Почему избран такой мучительный способ?
  - Мы разные. Если кое-что не скрыть от части своей ипостаси, люди сочтут ее ненормальностью, и не успеешь оглянуться, как окажешься в психушке.
  - Я как раз оттуда.
  - Сам виноват! Не надо было трепать языком.
  Человек опять запутался.
  - Почему зовешь меня сыном?
  - В каком-то смысле это так и есть.
  - Как ты себя чувствуешь? - человек подумал, что разговор начинает походить на допрос, и решил быть вежливее.
  - У меня специальная подготовка. Я тренировался пятьдесят земных лет. Но между тем я еще очень не опытен. И проделал это самостоятельно только третий раз. Может, поэтому тебе непросто?
  - Значит, люди, которых ты собрал, вернутся домой? А что будет с их возрастом?
  - Все вернется на круги своя, если ты поторопишься. Люди разойдутся по домам, и будут рассказывать о своих приключениях, приукрашивая их и не понимая.
  Рассел молчал, взвешивая все, что услышал. Ему было непросто решиться. Но профессор уговаривал себя, и уже почти смирился, когда референт, отреагировав на его настроение, снова приблизился. Рассел отодвинулся, но уже не с такой поспешностью, как раньше.
  - Мы асанизаторы?
  - Нет. - Существо жеманно хихикнуло. - Бери выше! Мы - исследователи.
  - А мусор зачем?
  - Чтобы и другие запасались энергией, мне одному столько ненужно.
  Брови человека поползли вверх.
  - То есть мы здесь не одни?
  - Не одни.
  - Иван, Ахмет и Лер? - начал перечислять Рассел, начиная догадываться о размахе резидента.
  - Еще бизнесмен.
  - Да. Я подозревал и это.
  - Между прочим, красавец Григорий - его личный компьютер. Завидная привилегия! Но это я доставил ему его. А что касается Лера, то он новичок из новичков. Он впервые задействован, и передан под мое руково-дство.
  - Он похож на новичка, - согласился человек. - А Анатолий?
  - Обычный человек, и ничего, поэтому, не понимает.
  Рассел Тоган покачал головой.
  - Я тоже не все понимаю. Зачем тебе, к примеру, понадобились все эти сложности с территорией?
  - Иначе бы я не выжил! Ведь своими ресурсами никто из опытных не стал бы со мной делиться.
  - А почему делишься ты? - ревниво поинтересовался профессор.
  - Потому что и я новичок. Хотя не такой зеленый, как Лер. В настоящий момент я отрабатываю свои навыки, поэтому плачу за обучение. Производство дополнительных запасов энергии - обязательное условие. Когда я расплачусь сполна, мое появление на планетах будет не таким заметным.
  - Так ты не специалист?
  - Нет, я - референт. И не скрываю этого.
  - Мне это ничего не объясняет.
  - Я - стажер, - вяло перевел референт.
  - Похоже, ты этого стыдишься! - усмехнулся профессор, снова отодвигаясь от собеседника, который снова приблизился к нему.
  - Ты еще не готов! - с вздохом констатировал пришелец. - Очень жаль, нас уже поджимает время.
  - А почему стыдно? - не обращая внимания на жалобу референта, поинтересовался Рассел.
  - Я долго ухаживал за больной матерью. Потом учился в простеньком колледже, ведь я стал сиротой. - Голос референта стал совсем грустным. - В моем возрасте обучение дается труднее, и я бываю предметом на-смешек...
  - Сколько тебе лет?
  Цифра была названа, но человек не смог ее понять, несмотря на свои глубокие познания в математике. Но он был уверен, что это очень много, или точнее - невероятно долго.
  - Ты все поймешь, когда примешь, как неизбежное - превращение гусеницу в бабочку.
  - Откуда ты знаешь про гусеницу?
  - Я знаю все, что знаешь ты. Я все скачал из твоего мозга.
  - Но ведь ты мог дублировать, чтобы мне не страдать амнезией.
  - Тогда бы ты убежал, и мне бы пришлось просить коллегу.
  - Но я все равно сбежал!
  - И мне пришлось просить. А мой помощник чуть тебя не угробил! Его этика хромает. Он вероломен.
  - А как я оказался на территории вместе с машиной? - продолжил расспросы профессор, оттягивая неизбежное.
  - Наверное, под влиянием препаратов Лера. От страха он прописал тебе слишком большую дозу. - Существо хихикнуло. - Галлюцинируя, ты умудрился телепортироваться вместе с машиной. И сразу отступила ломка.
  - Точно, я тогда и думать о ней забыл!
  - Но вернемся к нашим баранам. Ты согласен объединить наши усилия?
  - На моем месте, ты бы не согласился, - заметил Тоган.
  Существо заткнулось. Рассел торжествовал. Он все же сумел зацепить инопланетного интеллигента, напомнив ему, как это здорово иметь индивидуальность, иметь возможность принимать решения, жить... Жить? Рассел похолодел, вдруг почувствовав, что смерть подбирается к нему через вялое тело референта.
  - Может, я и соглашусь, - неуверенно произнес Тоган.
  Реакции не последовало. Профессор похолодел от мысли, что все кончено, что его бросили, и не просто бросили, а из уважения.
  - Абсурд какой-то! - пожаловался он вслух. - Такое чувство, что меня обокрали.
  Рассел пододвинулся к пришельцу, и брезгливо дотронулся до него рукой. Тело референта оказалось приятным и теплым. По крайней мере, пока. Рассел чуть надавил. Его рука беспрепятственно погрузилась в то, что именовало себя референтом. И ощутил боль своего собеседника. Но это была и его боль. Да они оба ощущали ее. Только референт намного сильнее, потому что Тогану Расселу, человеку и математику, не хватало полноты.
  - В сущности, я - калека, и если я... - Рассел подумал, что если референт продолжал бы его умолять, то он не смог бы на это решиться. Он сидел, опустив руку в чуждое ему существо, а время безразлично и монотонно утекало сквозь невидимую дыру.
  - Все не так плохо, дружище! - стал успокаивать референта Рассел, проникаясь чувством благодарности.
  Ответа не последовало. Профессор долго сидел над бесчувственным телом.
  - Неужели я убил его этической казуистикой? Неужели он настолько слаб?
  Наконец он понял, что он, человек Рассел Тоган, - единственное, что осталось мыслящего и живого в выжатом, как лимон референте. Что только его усилие и воля может спасти его. Нет, смерти он не боялся, он ее знал. Он просто не мог бросить в беде нескладного переростка. И потом было бы любопытно испытать настоящую цельность...
  Рассел погрузил свое тело в субстанцию, возвращая к жизни то богатство ощущения мира, которого чуть не лишился.
  - Кажется, на этот раз я слишком увлекся. Чуть не развоплотился! - Тоган поежился, производя внутрен-нюю инспекцию, и с удовольствием фыркнул. - Полнота! - Он испытывал наслаждение. - Я воссоединился. У меня получилось. И меня ожидает повышение!
  Референт Рассел Тоган жаждал подняться по служебной лестнице суетно и трепетно, как человек. Что было нелогично для такого, как он, спешить ему было некуда...
  
  Историческая справка:
  Необходимость созыва заседания старейшин Гага от 10 му10 возникла после экспедиции референта третьей ступени Рассела Тогана, состояние, которого повергло в ужас медицинскую комиссию, обнаружившую, что обстановка, в которой находился выше упомянутый, опасна абсолютно всей Гаге.
  
  Заседание старейшин Гага от 10 му10
  (Чрезвычайное).
  
  Выдержки из приказ за Љ е lg i
  ...
  Немедленно отозвать всех отделившихся с третьей планеты системы "Выеденного яйца", ввиду падения их морали - следствия вредного влияния местного "колорита".
  ...
  Запасы выделенной во время экспедиции энергии доставить на центральный элеватор Гаги в распоряжение старейшин. На ее расход накладывается временное "табу".
  ...
  Стажера Цейса Лера - непосредственного виновника срыва последней межзвездной экспедиции от-странить от исследовательской деятельности на всю фазу существования.
  Референт Рассел Тоган от исследований цивилизаций отстраняется на период эпохи Водолея, в виду временной неблагонадежности после последнего разделения.
  Приобретенные им ужасные черты, в числе которых суетность, органическое отвращение к собственному миру в сочетании с патологической к нему же любовью, подвергнуть дезинфекции, дабы предотвратить возникновение эпидемии среди благородных Гагов.
  ...
  Компьютер "Григорий" оставить на планете Љ3 системы "Выеденного яйца" в качестве компенсации за причиненное аборигенам беспокойство.
  К сему организовать новый религиозный культ, чтобы паломничество его адептов к святыне, фосфоресци-рующей на территории вблизи Аланска, стало одним из важнейших его обрядов. Роль святыни будет играть выше-упомянутый "Григорий". На роль основателя нового культа назначить отца Анатолия.
  . . .
  
  Рассел Тоган сидел в какой-то гадости и наблюдал, как часть его существа, минуя его железную волю, рассуждает сама с собой:
  - До чего тупые эти двуногие, не понимают, что на свете существует и то, что выходит за рамки привычно-го. Взять хотя бы моего последнего отделенного! Специально созданное совершенство в помощь ему оказалось уязвимым перед его собственным несовершенством. Вот это Вселенский Конфуз!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"