Недолго прогулявшись в осеннем Президентском парке, Юрик поднялся на Гроты. Искусственные пещеры ― кафе-рестораны ярусами были расположены в рукотворной горе. Хотел издали посмотреть на Резиденцию Шандал... На прошлое, на будущее...
Он запретил охране разгонять нижние Гроты с их танцульками. В верхнем кафе оказался один. За полуоблетевшими липами, краплёными солнечной невесомой поталью, Резиденция едва виднелась... Но это неважно. Ему нужен был сам фокус внимания ― там, на ней.
"Надо же, осень снова... Я как будто в заморочном сне. Очнулся ― всё то же. Липы на просвет. День тихий, солнце неяркое. Как тонкий кружок лимона в чае ― сам обесцветился и его обесцветил. Здесь нужен хотя бы один ярко-жёлтый клён".
Где другие сезоны, непонятно. Более реальные, по-деловому реальные. Но, как привидение, зависящее от какой-то роковой даты, Юрик ощущал себя живым в редкие, подобные этому дни ― между сентябрём и октябрём. Четверть века тому, в такие погоды его взяли на службу.
Темнело и холодало.
По ночам обзорные площадки обоих корпусов Резиденции Шандал подсвечивались яркими прожекторами. Сходящиеся в верхней точке снопы света загорались под куполами, возвращающими отражённое сияние ― наподобие ореола вокруг языка огня. Вот и сейчас, пора... Издали Резиденция выглядела канделябром на две гигантские свечи. Очень тяжёлым канделябром. К ней так давно прилепилось название "Шандал", что вошло в официальные документы.
Юрик засмотрелся и мысленным взором прошёл её всю. Знать местообитания своего шефа до последнего уголка ― первейшая обязанность мажордома.
"Громада... ― подумалось ему. ― Со средневековую крепость, наверное..."
Резиденция Шандал с высоты птичьего полёта представляла собой букву "Н". Широкая буква, массивный квадрат перекладины. Под ней, между двух корпусов фасада ― площадь, парадная лестница, ведущая к ним аллея. Выше перекладины ― внутренний двор. Увидеть его можно только из лифтов, во двор не смотрело ни одного окна. От проулка он был отгорожен кованым забором с пиками, с шарами на столбах и двумя постами гвардии.
Двор на самом деле ещё какой большой. Деревья, флигель... Пал Семёнычу ― другу детства тирана и начальнику его службы безопасности, этот флигель отдан во владение со всей землёй и дворницкими пристройками.
Сам Дед, как избрал для кабинета левый корпус, так и сидел в нём. Юрик устроил себе логово в правом.
В левом и правом корпусах на двух нижних этажах помещались соответственно: ресторан и сувенирный магазин, кинотеатр и кафешки. Выше открытая терраса. Над ней музей-хранилище классической живописи и скульптуры. Ещё выше ― закрытая правительственная часть Резиденции Шандал.
Внутренняя планировка Резиденции была настолько неудобной, насколько это вообще возможно. Очень медленные лифты. Единственный переход из корпуса в корпус ― по глухому коридору на пятом этаже. По этой причине Юрик за всё время службы не утратил хорошей физической формы, набегаешься за день.
Внутри Резиденции от главного входа до крыши взлетала парадная лестница ― трещина в суровом брутализме, лакуна дневного света. Вдоль фасада её сопровождало изящное остекление бронированными триплексами, пропуская лучи на широкие мраморные ступени, на роскошные изгибы перилл.
Фасад Резиденции Шандал был строг. Семь этажей. Тёсанная каменная кладка. Минималистичные, рубленные украшения оконных проёмов ― брус, ограниченный двумя завитками сверху, такой же на уровне подоконника.
Видеокамеры по периметру крыши сидели тесней, чем голуби на карнизе пекарни.
Под землю Резиденция Шандал забурилась пока лишь автомобильной парковкой. Согласно последним распоряжениям, вниз она будет прирастать на те же семь этажей: помещениями для оцифровки, мастерскими по разработке нового корпуса для цифрового тирана.
2.
Юрик опустился за столик у окна. Выбросил из тонкой вазочки монструозный тканевый тюльпан. Её саму поставил в центр круглой салфетки, так чтобы Резиденция вазочке тоже была видна, и спросил:
― Нравится? А то!.. Мощная вещь! И хрупкая как ты. Каким же манером будем её углублять? Вширь пойдём или строго вертикально?
Вазочка серьёзно кивнула хрустальным ободком и что-то чиркнула тенью на салфетке. Юрик рассмеялся. Нет, он не свихнулся, фантазировал просто.
Эйфория всё ещё бродила по сердцу волнами: оцифровка удалась, и обратная оцифровка получится! Хоть это и сложно ― интеллект должен будет сам найти опору в сенсорах, в новых аналоговых органах чувств. Это вам не протез сконструировать.
― Вазочка, я счастлив. Хочешь, я украду тебя, чтобы поделиться этим счастьем? Хочешь увидеть возвращение на трон величайшего правителя всех времён и народов?
3.
Работа над корпусом нового тела уже шла.
Юрик рассматривал 3Д модель перед тем, как отправиться в парк. Вращал изображение послойно: кости, схема магнитных импульсов ― нервная система, жёсткий диск под нёбом. Образ в костюме. Образ в движении.
Гармоничная простая модель.
Мясо ― вспененный амортизатор. Кости и суставы формой повторяли тело-исходник, это обязательное условие. Магнитное поле удерживало их вместе и сообщало двигательный импульс. Подверженных износу сочленений нет. Кожа экранировала систему от внешних полей и была напичкана сенсорами. От каждого из них, если увеличить модель, тончайшая ворсинка отдельно шла к позвоночнику ― обозначение беспроводной передачи сигнала. Зрение, обоняние, слух ― будто витые провода стекались под затылок черепа-процессора. Мнимые провода состояли из потока импульсов ― комет, вращающихся и угасающих на лету, пока чистых, символического белого цвета. В гортани помещались связки. Легкие служили для извлечения звука и для сохранности осязательно-двигательных ощущений. Вкус? Вкус тоже был. Хотя тут сложнее...
Во внешнем источнике энергии система не нуждалась. Каждый магнитный сустав ― независимый вместительный аккумулятор. Подзарядка от движения. В челюстях ― объёмные аккумуляторы, снабжающие мозг. Но и дополнительная страховка была: подобное человеческому питание.
Пищевод вёл в химический сосуд желудка. Туда мог опускаться тонкий раздвоенный на конце щуп, выходящий из-под языка, нужный чтобы ускоренно добывать и экстренно передавать энергию к мозгу. Что попадёт в желудок, не имело значения, хоть кирпич. Таким образом в аварийном режиме, к примеру ― обездвиженный, организм работал на энергии катализированных реакций разложения. Без языка он работал на медленном процессе гниения, поскольку дедов корпус всё-таки воспроизводил белковую форму жизни. Системы испражнения не было, выход там же, где и вход. Воплощение чистоты. Или мертвечины.
4.
Сегодня Юрик был назван идиотом. Не привыкать, но добро бы за дело. На пустом месте.
Долгая безраздельная власть подтачивает навыки лицемерия, располагает озарять подчинённых светом истины. Взаимно тиран хотел того же ― патетики. Не дождался.
Решительная и свирепая расправа над вчерашними сторонниками не понадобилась. При появлении Деда на мониторе, на утреннем совещании главы министерств, комиссий и подразделений смотрели ему в рот, будто ничегошеньки не было. Вообще! Заговорщики, уже поделившие шкуру неубитого медведя, глядели на него преданными пуговичными глазами. Юрик, собравшийся перед угрозой какой-либо движухи, оторопел. А он-то считал себя прожжённым царедворцем!.. Наивный. И куда их всех теперь? Посоветовался с Дедом.
Тот фыркнул:
― Разбирайся с теми, на кого зол, мне лично плевать. Пашка, Пал Семёныч, ясно дело, исключение. Что до остальных, когда вернусь, я сам устрою капитальную чистку. Большинство из них элементарно не нужны. Другое устройство Резиденции будет, другая иерархия от и до... На лица-то посмотри. Обычные прилипалы. Хочешь, пусть живут до времени. Хочешь, отдай сразу цифровикам на опыты.
А затем обругал:
― Чего ты всё об ерунде говоришь?! С первого же дня болтаешь о пустяках. Судьба меня ведёт, Юрка. Не могу иначе расценить, что ты ко мне вернулся! Но ты ведь понял, что психанул на ровном месте? Нервы сдали. Надо было повременить, успокоиться. Проснулся бы утром через недельку, себя не узнал. Освоился бы, как нечего делать... Юра, ну? Мне стыдно за тебя. Получается что? Я бесхребетного недоумка возле себя держал столько лет?
Юрик смотрел, как двигается рот цифрового тирана. Гадал, какие зубы он выберет при обратной оцифровке... Фарфоровую пошлость, как у всех, или белый металл, под стать остальному корпусу? Клыки! Насколько часто они будут ему нужны? Позволят чувствовать алчность и наслаждение?
"Мне стоило пойти что ли в науку, а не в прислугу".
Ещё думал: передаётся ли симу стук сердца. Виден он под рубашкой? Жалел, что опять выбрал для себя реалистичного сима.
― Да, наверное, Лев Максимилианович...
― Что да?
― Да, конечно, вы правы.
― Ты раскаиваешься, что психанул?
― Ничуть.
― Юра, ты идиот?
― Да, наверное, Лев Максимилианович.
― Что да?
― Да, конечно, вы правы.
― Как только вернусь, я с тобой что-то страшное сделаю! Можешь ты быть откровенен хотя бы с бесплотным человеком, собачье, холуйское ты племя! Раз в жизни можешь?!
― Да, наверное, Лев Максимилианович... Извините! ― опомнился Юрик. ― Уверяю, я предельно с вами откровенен.
― Но ты молчишь!
― Я сказал, что вы правы, у меня не хватило выдержки, и...
Пауза.
― И?
― Я очень этому рад. Я не хочу проверять вашу правоту. И не захочу. Будь я проклят.
― Необычная клятва в преданности... ― пробормотал тиран, разведя руками. ― Холуйское ты племя... Одного не пойму, сейчас ты дерзишь или наоборот?
― Да, наверное, Лев Максимилианович.
― Что да?
― Да, конечно, вы правы.
― Юрка!.. Уйди от греха!
5.
Не за дело, свою работу тот выполнял идеально, и последний доклад это показывал, а за отсутствие стратегического мышления Юрик чаще всего бывал ругательски руган. Полное отсутствие стратегического мышления! В данном случае речь зашла о переселении людей в новостройки. О будущих жильцах "Шесть в кубе" ― шестикомнатных, шестиэтажных кластеров. Дед называл их инкубаторами с цыплятами. Разговор коснулся наблюдения за ними.
― Какие жучки, какие чипы имплантировать, Юра?! ― Дед не брызгал слюной только по причине её отсутствия в виртуальном обличье и зловещее понижал тон. ― Ты видел, как будут устроены эти стены... Видеоконтроль... Газоанализаторы дыхания... Скоро ты будешь запускать производство! Зачем, скажи, такие сложности, если нашпиговать цыплят жучками? Визуализации хочешь? Отправь запрос на сервер конкретного кластера, он тебе выдаст, у кого какая песенка вертится в голове. Ты глупый, Юра? Мы как бы уже поделили людей на цифровых и нет, а ты хочешь нашпиговать железом оставшихся? Если ты всех в первый же день перепортишь, кого ты будешь портить завтра?! Дурак.
― Лев Максимилианович, я говорил не о считывании, а о контроле каких-то жизненно важных функций. Подавлении или возбуждении активности, к примеру.
― Пока ты суетишься, Юра, я не могу не признать, что всё продвигается складно, но едва ты отрываешь рот... Разговаривать с тобой, всё равно, что наряжать кота. То извивается, то царапается, то на стену сиганёт, то падает и лежит на боку. Ты не придуриваешься часом? Система-кластер должна быть уравновешенной! Должна контролировать сама себя. У них всё общее будет, кроме спален. Каждому человеку в кластере видно и слышно, что за настроение у соседа. Не нужно изобретать велосипед, Юра. Поневоле они становятся цепью из шести звеньев. Если какое-либо звено разжалось или заржавело, кластер сам его извергнет, а мы подберём ― в оцифровку. На опыты.
― А если все шесть семей или жильцов...
― Что? Станут заговорщиками? Ты вообще людей когда-нибудь вблизи видел? Ну, ладно, допустим: они возлюбили друг друга, прониклись единой мыслью, что я зло, и?.. Всей толпой пошли меня свергать? Чу, идут... Я прямо слышу их шаги! Юра, они не успеют выйти из дверей, как гвардейцы оцепят весь район. Система немедленно высветит этот кластер как пунцовую точку. По причине отсутствия внутренней агрессии, которой должно быть на цветовой шкале... оранжевый уровень. Я бы даже не стал их останавливать. Мне интересно, я охотно посмотрю, что дальше. Посмотрю на уровень гормонов, кто ведомый, кто ведущий. Куда они в итоге дойдут, не переругавшись. Увы, Юра, таких случаев будет казуистически мало, если не ноль. Однако, мне нужно частое сито селекции.
― Вы как всегда правы, Лев, Максимилианович.
6.
Идиот не идиот, а с завтрашнего дня Юрику предстояло заниматься в стране буквально всем.
Бесплотный тиран до поры до времени оставался разворачивающейся глобальной стратегией. Вековые планы незримо двигались где-то в глубинах его провидения, подобно тектоническим плитам.
Большие и малые города, районы и кластеры "Шесть в кубе" должны быть устроены по единому принципу: шесть вокруг седьмого общего.
В домах это был атриум с подсобными помещениями под землёй, огородами либо зимними садами на крыше. С общей кухней, душевыми, игровыми детскими комнатами по кругу атриума. Шесть квартир в круг на каждом из шести этажей.
В масштабах района атриумом становился парчок с развлекательными заведениями.
В городах центр занимала администрация и главная площадь. Тоже не без общественных мероприятий, типа ярмарок.
Задачей архитектурных отделов было всячески разнообразить фасады и общественные места с прицелом на постоянное обновление систем слежения.
Нюанс...
Между единообразно упорядоченным бытом: кластерами, районами и городами Дед намеренно сохранял дичь. Леса, перелески. Руины, заброшки, сквоты. Природную среду обитания для всякого асоциального элемента.
В числе образцовых шести кластеров должен быть один менее благополучный. Среди шести этажей ― один победнее. На каждом этаже хорошо если поселится кто-то с чудинкой. Ради живой жизни и смертельных экспериментов.
Это конечно сферическая политика в вакууме, но тренд чёткий. Кластеры, районы и города начнут питать друг относительно друга некоторую подозрительность. Должен считываться намёк: проводить время в центре, посерёдке чего бы то ни было всяко безопасней.
Закрывать страну тиран отнюдь не собирался. Не только его гвардейцам над демографией потеть! Гости дорогие пусть тоже оплодотворяют самок. Хорошо для генофонда.
Очевидно, стремительное и радикальное переформатирование страны должно вызвать активное недовольство. В социуме останется существенная прослойка, а на территории немалые пространства, где обитают недовольные, не встроившиеся в новую систему маргиналы. Но Дед гарантирует безопасность своих городов для материнства и для гостей. Приезжайте и убедитесь!
Ещё фундаменты не залиты, а рекламный баннер выстой с небоскрёб уже зримо существовал в мыслях тирана: "Велкам в уютный женский рай!" Снизу любой мало-мальски сведущий политик немелким шрифтом прочтёт: приезжайте, договоримся... Коты мартовские, кобеля породистые, добро пожаловать на вязку. Подращённый приплод кому надо выдадим по договорённости.
Юрик покивал в такт мыслям: "Непредвзятость и самоконтроль истинного правителя".
Резкий и грубый, ни во что не ставивший женщин, презиравший любые утончённые художества, Дед планировал высокотехнологичную женскую страну. Во всех смыслах удобную для размножения и культивирования науки. С подчинённым искусством. Общедоступным, разноцветным, лёгким, вроде конфетти. Мужчины ему, по сути, нужны были только в роли гвардейцев и как лабораторные животные.
Сверх того, внезапно и непредсказуемо тиран занимался мелочами. Деталями. Когда он понимал что-либо, то сразу видел, как им оно будет, и воплощал немедля.
К примеру...
Резиденция Шандал не должна маячить над столицей тёмной, закрытой крепостью. Фишкой её музейной части будут к детские экскурсионные группы. Пусть приобщаются, чувствуют нерв эпохи.
Изюминка ― голографический и роботизированный персонал. Экскурсоводы-голограммы, построенные на лазерах, где уместен лёгкий туман. Неподвижные ― в толще стекла или на вращении пропеллеров там, где уместна статика. Единение старины и новшеств. Влекущая близость тайны.
Никаких шлемов виртуальной реальности. Оцифровка и жизнь после неё останутся страшной, волнующей загадкой. Но реальность должная быть только одна ― реальная.
Юрику подумалось, что технические проблемы всегда глубоко вторичны. Они цепляются друг за друга и сами себя последовательно решают. Решат, не успеешь оглянуться.
Другое занимало его, мешая сосредоточению...
На расстоянии ближе, чем эта вазочка, он скоро увидит чудо ― материальное лицо Деда... Умершие и воскресшие черты. Живые! Послезавтра, через год? Не суть! Увидит прежний гнев и смех. Настоящую кожу, сотканную из тонких нитей, прочных, как его власть. Живое стекло в глазницах...
Дыхание перехватило. Как оно всё тогда обернётся? Дед очень злопамятен. Будет ли ему нужен личный помощник... К чему загадывать, если счастлив он прямо сейчас!
Стемнело. Решётка парка исчезла. Ещё ярче засияли два купола с прожекторами ― две свечи в холодном величественном Шандале. Парами вдоль аллеи затеплились широкие фонарные ореолы, раздваивая ряд у края площади, огибая её и сходясь, чтобы взойти по парадной лестнице.
Не выпивший даже стакана минералки, Юрик улыбнулся барменше со смешной причёской ― точно хохол у какаду. Поднялся и в вазочке, свернув, оставил большую купюру с изображением Резиденции. Из памятных, которые выходят ограниченным тиражом.