Пуля, насвистывая что-то из "ДДТ", шумно влетела в комнату и упала на подушку рядом со мной. От нее опьяняюще пахло вином, смертью и ландышами, хотя, конечно, рассказать о том, как пахнут ландыши, я не смогу. Это что-то из детства. Там, где ты шел, держась за мамину руку, и, радостно глазея по сторонам, дрожал от восторга от красок и многообразия окружающего мира. Теперь все это, как это часто бывает, было отдано вместе со старыми игрушками другим детям. Тем, кому только предстояло упасть в объятия новых красок и ощущений. Коробка моего детства сегодня пуста...
"Ну, пораскинь мозгами", - прервала мои размышления Пуля. "Твое тело день ото дня становится старее и беспомощней, а душу все больше давит груз несправедливых обид и несбывшихся надежд. Зачем тебе жить?" Я молчу, вспоминая, как давным-давно я был с мамой на юге. В доме, где мы жили, было еще несколько детей. Однажды, видимо, я сильно обидел одну из девочек, и какой-то мальчик столкнул меня за это с крыльца. Упав, я сильно расцарапал ногу под коленкой и активно хромал. Через некоторое время рана зажила, но я зачем-то продолжал хромать, раздражая маму. "Не хромай", - говорила она. Мой шаг выравнивался, но через несколько минут я вновь становился колченогим. Потом это прошло. Все проходит...
"Бедненький ты мой", - Пуля нежно поцеловала меня в висок. От позвоночника к макушке пробежала цепочка мурашек. Я невольно вздрогнул, припоминая, как маленьким часто забирался к маме в кровать и просил ее погладить меня по позвоночнику. Я до сих пор испытываю удовольствие, когда меня гладят по спине, однако руки даже очень любимой женщины не могут сравниться с руками мамы. Настоящее сильно отличается от прошлого...
"Эх, какая же я все-таки дура", - звеняще пожаловалась Пуля. Внезапно ее запал иссяк и она замолкла. Я посмотрел ей в глаза и мне вдруг почудилось, что это она смотрит на меня. И как будто бы даже изнутри меня. Я потряс головой и наваждение пропало. Однако вместе с наваждением куда-то пропали и силы. Вообще, в последнее время слабость нападает все чаще и чаще. В этом плане Пуля права - день ото дня тело становится дряхлее. "Как мало пороха осталось в нас", - подумалось мне. "С годами все больше становится лишь скорби..."
"Ты какой-то в последнее время непробиваемый", - заметила Пуля, переворачиваясь на живот и принимаясь что-то черкать в моей записной книжке. "Это точно", - хмуро подумалось мне. Редко, когда что-то может вызвать во мне сильные эмоции. Правда, порою мне кажется, что с годами я становлюсь сентиментальней, поскольку все чаще слезы затуманивают мои глаза по самому незначительному поводу. Хотя, возможно, это просто что-то с глазами. Мне захотелось подойти к окну, но, подумав, я отказался от этой мысли и перебрался в кресло, откуда была видна часть крыши соседнего дома. Что-то пробежало по щеке и мокро капнуло за воротник. Я поежился, в который раз вспомнив, как висел на перилах балкона пятого этажа, планируя спрыгнуть на балкон четвертого, а внизу, собираясь меня ловить, настороженно смотрели вверх перепуганные прохожие. Все могло закончиться много раньше...
В мою комнату заглядывает луна. Я сижу в кресле. Мои глаза открыты. Я молчу. Пуля не выходит у меня из головы...