Странник Стелла
Дорога к Тангуну

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О том, как я искала в Сеуле храм мифического героя Тангуна Вангома (новая латинская транскрипция Dangun Wanggeom), родоначальника корейцев, основателя корейского государства Древний Чосон. Очерк занял третье место в конкурсе "Моя планета-2017", номинация "Вокруг света".
  "Садик там"
  
  Мы уже вышли из Сеульского музея истории и шли по площади, также заставленной удивительными экспонатами, когда услышали непривычную для многоликого, но не крикливого мегаполиса, громкую речь:
  - Подождите! Подождите! Учитель! Это вы спрашивали о Тангуне?
  От неожиданности мы не успели ответить и только, оглянувшись, увидели девушку, похоже, служительницу музея. И слово "учитель" - было обращением к моей спутнице Виктории не потому, что она действительно работала учителем - преподавала английский язык, а потому, что это уважительное обращение к более старшим людям.
  - Да, это мы! - ответила Виктория по-корейски, чем очень обрадовала нашу новую знакомую. Сеульцы никогда не заговорят с европейцами первыми, да и вообще, стараются ограничить свои контакты с иностранцами, потому что испытывают страх только от мысли о том, что нужно произносить слова и, более того, строить фразы по-английски.
  - Вам нужно пройти в ....., - скороговоркой проговорила "музейная муза", эту коронную фразу как пароль, код доступа к неким сокровищам. Лично у меня она ассоциировалась с русским словосочетанием "садик там", и поэтому я крепче взяла под руку свою спутницу и мысленно начала проговаривать: "Садик там, садик там". Название пока еще незнакомого нам объекта сложно было изобразить на бумаге, сочетание звуков казалось специфическим, потому что у каждого из них была своя продолжительность звучания, не зря девушка произнесла фразу несколько раз. Знала бы она, что эти слова не будут выходить из головы, по крайней мере, у меня, на протяжении всей долгой дороги к Тангуну!
  
  Как появился Тангун Вангом
  
  Миф о Тангуне высечен на камне. И в моей фотогалерее этот текст тоже есть. Однако сомневаюсь, что вы сможете прочитать иероглифы, поэтому расскажу историю, собранную, как мозаика, из нескольких первоисточников, настолько отличающихся друг от друга, а порой и противоречащих.
  Итак... Когда-то, так давно, что никто уже и не помнит, когда, жил принц по имени Хванун - сын Бога небес Хванина. И однажды захотел он помочь людям, а для этого нужно было спуститься с небес. И тогда попросил он отца:
  - Сделай меня правителем Корейского полуострова!
  Хванин исполнил желание сына и отправил его на Землю. Конечно же, не одного, а в сопровождении трех тысяч последователей (по другим источникам - слуг). И сошел Хванун на Землю рядом со священным сандаловым деревом на склоне горы Пэктусан (по другим источникам - Тхэбэксан). Там он принял титул Чхонвана, то есть, Небесного царя, и основал Синси (по другим источникам - Синей), город Бога. Назначил трех министров в лице ветра, дождя и облаков и обучил людей различным ремеслам, в первую очередь - земледелию, медицине, ткачеству, плотницкому ремеслу и рыболовству. А чтобы они умели различать добро и зло, создал для них свод законов.
  Рядом с сандаловым деревом, где Хванун принял человеческий облик, находилась пещера, в которой жили медведь и тигр. Звери каждый день подходили к священному дереву и молились Хвануну. Они просили его тоже превратить их в людей. И вот Небесный царь сжалился. Он дал зверям по двадцать головок чеснока и священному кусту полыни и приказал съесть все это, но не выходить на свет божий в течение трижды по семь дней, а может и всех ста.
  Оба - и медведь, и тигр съели чеснок с полынью и вернулись в пещеру. Однако выдержал испытание только медведь. Он терпеливо ждал в пещере и по истечении определенного срока превратился в прекрасную женщину по имени Унне. Казалось, ее счастью не было предела, и все же... Унне была очень одинока. Поэтому не удивительно, что она снова подошла к сандаловому дереву и обратилась с молитвами к Небесному царю. И Хванун исполнил ее желание: Унне родила сына, которого назвали Тангунон.
  Согласно "Самгук юса", Тангун является сыном Хвануна. По другой версии, в "Ындже сиджу" Квон Нама, это сам Xванун обернулся человеком и женился на Унне. Здесь Хванун отождествляется с Тангуном: дух в облике человека, спустившийся под дерево Тан на горе Тхэбэксан, возведен людьми в государи и назван Тангуном. Есть и такая версия: согласно "Чеван унги", внучка небесного владыки съела снадобье и стала женщиной, затем вышла замуж за духа дерева Тан и родила Тангуна.
  Как бы то ни было на самом деле, бесспорно одно: здесь, под священным сандаловым деревом, и появился Тангун Вангом.
  
  "Там, на неведомых дорожках..."
  
  Дорога к "Садик там" от Сеульского музея истории вначале была прямой, как натянутая тетива, по тротуару вдоль оживленной улицы, затем поворачивала на площадь Кванхвамун, центральную площадь в самом сердце Сеула, и упиралась в памятник королю Сечжону Великому. Перед нашими глазами возникла огромная бронзовая скульптура одного из самых значимых правителей. Король сидел на троне, а трон был установлен на мраморном основании. Четвертый император древней корейской династии Ли запомнился огромными позитивными переменами в культурной жизни страны. Он построил академии, где преподаватели обучали людей слоговому алфавиту хангыль, который и сегодня составляет основу современной корейской письменности.
  На площади Кванхвамун было много туристов, и все они не выпускали из рук фотоаппараты и телефоны, стараясь запечатлеть себя и своих близких рядом с одной из самых легендарных личностей Кореи. Ровные каменные дорожки простирались дальше, в сторону королевского дворца Кёнбоккун, одного из самых знаменитых из пяти дворцов Сеула. И это было настолько естественно: навряд ли можно было бы представить соседство величественного монумента с ничтожными строениями или развалюхами.
  Перед тронным залом дворца шла смена караула. Это очень красивое и величественное зрелище, когда проходит церемония смены караула королевской гвардии в костюмах эпохи Чосон. Шествие разодетых воинов притягивало внимание туристов. Многие из них стремились попасть и в сам дворец - для этого нужно было просто открыть свой кошелек. Вот это да! В наш объектив попали несколько королевских стражников!
  Чтобы скорректировать маршрут (главное - не сбиться!), мы подошли к полицейским, дежурившим возле королевского дворца. Они должны отлично знать ближайшие окрестности, ведь "Садик там" уже где-то близко. На наш вопрос о Тангуне стражи порядка снисходительно улыбнулись и начали сосредоточенно разглядывать что-то в своих телефонах. Понятно, что они искали вожделенный объект. Но даже не это показалось довольно странным. По выражению лица уж как-то очень походили они на детсадовскую воспитательницу, к которой подошли малыши и спросили: "Марья Петровна, подскажите, пожалуйста, а где находится избушка на курьих ножках?" А та, скрывая смешок на губах, пытается найти правильный ответ, потому что иначе ее действия сочтут непедагогичными: "В лесу, детки, в лесу... А где этот лес? Конечно же - в сказке!"
  Но вот воспитательнице кто-то позвонил, может быть, методист Дворца искусств, а может, даже и важная директриса. И Марью Петровну осеняет: "Если Дед Мороз со Снегурочкой живут в Великом Устюге, значит, и у других сказочных героев есть родина!" Один из полицейских отрывает взгляд от телефона и уверенно показывает рукой в ту же сторону, куда мы и шли. Ура! Мы не сбились с маршрута! Все правильно - именно туда ведет выложенная камнем широкая дорожка для пешеходов и именно оттуда идут по ней люди в национальных корейских костюмах. Юноши и девушки чувствуют себя совершенно раскованно, словно не замечают отличия от обычных сеульцев и нас, гостей города. Явно где-то там, впереди, находится если не концертный зал, то хотя бы гримерная. А может быть, и какой-то дворец или храм...
  За королевским дворцом открывается вид на гору. Кажется, в легенде тоже шла речь о какой-то горе... Конечно же, позже мы выясним, что это совсем не та возвышенность, и называется она Пукхансан, дословно - "гора, которая находится на севере реки Хан". У этой горы, как оказалось, тоже легендарное прошлое. Во-первых, это излюбленное место для альпинистов, которых тянет словно магнитом на покорение вершины высотой около тысячи метров. И любят они оставлять после себя пирамидки из камней. Что это? Узелки на счастье? Во-вторых, три "рогатых" вершины. Почему на них выросли "рога"? Наверное, получить ответы на эти вопросы можно, только поднявшись на Пукхансан.
  
  Родоначальник корейцев, основатель корейского государства
  
  Когда родился Тунгун, люди очень радовались, ведь именно он стал первым правителем Корейского полуострова и назвал свое королевство Чосоном. Сначала, правда, он сделал столицей Пхеньян, но позже перенес ее в Асадал на горе Пэгак или Тхэбэксан. И правил он своим королевством 1500 (по другим источникам - 1038 или 1048) лет. Сейчас это уже не столь важно! Ну, а потом он отрекся от трона и стал горным божеством.
  По легенде, Тангун женился на дочери речного Бога Писоап, и та родила сына по имени Пуру, который и стал правителем Восточного Пуё.
  В разных источниках называются разные даты правления Тангуна, но самой популярной и изученной версией мифа все же считается история, рассказанная в XIII веке в "Самгук Юса". Согласно ей Тангун начал править в 2333 году до н. э.. Как бы то ни было, но до 1961 года летосчисление в Южной Корее называлось Танги и велось с 2333 года до н. э.
  Миф о Тангуне, родоначальнике корейцев, основателе корейского государства Древний Чосон - один из наиболее спорных у жителей полуострова. Может быть, поэтому его постоянно обновляли. В старую легенду корейцы добавили и более поздние факты, например, на древнейшие предания о мировом дереве и верховном небесном владыке наложили буддийские мотивы о духе дерева Тан и Индры в образе Хванина. Деяния Тангуна рассчитали так, чтобы они совпали с периодом правления древнекитайских государей, а вымышленные географические названия идентифицировали с современными.
  Именно поэтому в мифе о Тангуне прослеживаются разные наслоения: не только буддийские, но и шаманские элементы, присущие многим народам северо-восточной Азии. Например, медведь - герой многих мифов об основании различных культур в Маньчжурии и на Дальнем Востоке России.
  Этот миф оказал большое влияние на культуру Кореи. Многие поэты и художники воплотили образ Тангуна в своих произведениях. Живописец VI века Сольго будто бы нарисовал Тангуна после того, как к нему во сне снизошел дух родоначальника. Считается, что поэт XIII века Ли Гюбо, увидев картину Сольго, воодушевился и написал поэму о Тангуне (жаль, что она не сохранилась!). Ли Сынхю (XIII в.) в "Чеван унги" воспроизвел миф о Тангуне в стихах.
  Легенда оставила свой след и на религии корейского народа. Когда государство Корё переживало трудности из-за внутренних неурядиц и иноземных нашествий, особенно во время монгольских завоеваний, миф о Тангуне в какой-то степени сплотил нацию. Этого героя стали считать общим предком корейцев и поклоняться ему как божеству. Особенно почитали Тангуна за Бога у косиндо (это ветвь корейского шаманизма). Движение тэджонгё, по сути, ставшее преемником косиндо, также сплотило людей в тяжелые времена японской оккупации, да и сегодня имеет своих последователей - патриотов корейской нации.
  С 1909 года национальным праздником Республики Корея, или Южной Кореи, является День основания государства. Он учрежден в память об образовании первого корейского королевства Кочосон (Древний Чосон) и стал официальным выходным, когда поднимается государственный флаг. Интересно, что сначала этот день отмечался в третий день десятого месяца по лунному календарю, то есть, в день рождения Тангуна, и только с 1949 года получил конкретную дату - 3 октября по григорианскому календарю.
  В день праздника проводится церемония на алтаре вершины горы Мани на острове Ганхва-до. Согласно легенде, этот алтарь поставил сам Тангун в знак благодарности отцу и деду на небесах. Праздник отмечается и в Северной Корее, в мавзолее Тангуна неподалеку от столицы КНДР Пхеньяна, но он не имеет государственного статуса.
  
  Возле жертвенника богов земли и зерна
  
  Каменная дорожка приводит нас к довольно пустынному и даже немного мрачному месту. Как выяснилось, "Садик там" на самом деле Sajikdan, что в буквальном смысле означает жертвенник богов земли и зерна. Об этом написано на табличке, где есть текст и на корейском, и на английском языках. Изучаем план территории, чтобы понять, куда же нам идти. Спросить некого, вокруг - ни души. И это буквально в двух шагах от центральной площади и ее достопримечательностей!
  Сеульцы очень предприимчивы. Они используют каждый квадратный сантиметр земли, выравнивая мощной техникой холмы, засыпая землей море и выстраивая дома с минимальным расстоянием между собой. В этих мизерных просветах нет места не только для деревьев или цветов, но и для букашек. Вы не встретите на улицах одинокую собачку или котика, да и птиц почти не увидите. Вот поэтому показалось странным, что посреди мегаполиса огромная территория огорожена высоким забором, за которым нет никаких строений. Заглядывая в просветы в ограде и в мрачных старых воротах (их несколько), мы увидели нечто вроде пустыря. Да уж, интересен жертвенник, символизирующий духовную основу династии, как написано на табличке!
  Мы обошли огороженную территорию и приблизились к невысокой светелке - мини-будке для охранника или вроде того. Ну наконец-то хоть один человек! Уж эта-то молодая женщина должна точно знать, где находится Тангун! И мы не ошиблись. Она показала рукой в сторону возвышенности на этой же территории парка. Все-таки этот "Садик там" и есть довольно старый, разросшийся парк с вековыми деревьями, по центру которого и стоит жертвенник! Склон возвышенности был довольно пологим, и подниматься поначалу было совсем легко, тем более для таких как мы пешеходов здесь были выложены уже знакомые нам широкие каменные дорожки.
  Мы прошли несколько метров и остановились там, где дорожка поворачивала направо. Словно притягивала какая-то таинственная сила! Она заставила сделать шаг вперед и раздвинуть лохматые ветви дерева. И мы это сделали! Видимо, нарушили чью-то идиллию: прямо перед лицом пролетела огромная черно-белая птица, обдав волной упругого январского воздуха из-под своего опахала. Птица явно вылетела из-под груды камней, которые создавали здесь своеобразное ущелье - опять же мрачное и в то же время завораживающее взгляд. И она не улетала до тех пор, пока мы, растерявшись, доставали свои телефоны, чтобы запечатлеть такую гордую красавицу. А птица по-хозяйски уселась на камни и что-то ела - может быть, и мы должны были положить для нее пищу - кто знает... И резко взлетела, как только нацелили на нее камеру. Так и получились фото без этой странной пернатой. Лишь позже мы поймем, что птица и есть хранитель Тангуна. Когда увидим рядом с ним ее сородичей... Однако, не буду забегать вперед.
  За поворотом склон стал почти отвесным. У каменной дорожки появились ступеньки и поручни, и самый крутой ее участок упирался в ворота. Скорее, это была имитация ворот, их очертание с непременным символом инь-ян вверху, ведь дверцы входа просто отсутствовали. А дальше, уже за воротами, проглядывалась ровная заасфальтированная площадка, окаймленная елями - любимыми деревьями корейцев. Местные жители много могут рассказать, например, о том, что во времена японской оккупации эти ели вырубали и вместо них сажали сакуру. Сейчас все наоборот - но если где-то цветет сакура - корейцы плачут. Душевные раны не заживают даже в последующих поколениях, настолько глубокими стали они за тридцать пять лет насилия.
  
  Ура! Мы - у цели!
  
  На ровной площадке - как на открытой ладони стоял храм, построенный в традиционном национальном стиле. Небольшое строение стояло на высоком фундаменте, чтобы по ступенькам можно было подняться ко входу - двери, в принципе, выполнявшей функции окна, через которое и можно лицезреть внутреннее убранство храма. Но сначала - о том, что было снаружи.
  Главное великолепие и изящество, конечно же, было заложено в крышу, которая, словно корона на государе, могла рассказать и о его богатстве, и о его устремлениях. Но главное - о его верованиях. Мягкие, загнутые вверх углы кровли напоминали о следовании буддийским убеждениям. Известно, что таким образом можно отгонять от строения злых духов, ведь они не любят мягких изгибов и потому не смогут здесь поселиться. Как бы в подтверждение наличия буддийских корней, по центру, под козырьком крыши, висела табличка с иероглифами, которую моя спутница не смогла прочитать - это были не корейские фигурные знаки, а скорее всего - китайские. И они выглядели еще более зловеще для злых духов! Наверное, тот, кто попытается все же проникнуть в храм, надеясь на свою хитрость и изворотливость - вмиг будет поражен наповал.
  Наружные стены строения отделаны деревом, по которому прошлась рука мастера. Орнамент из фигур животных, птиц, а также тех самых "стражей порядка", то есть, добрых духов, которых мы уже видели по дороге в каменном изваянии, не просто украшали стены. Они их защищали, охраняя покой того, кто находится внутри храма. В таком же стиле - вырезанные из дерева в виде небольших сундучков, стояли по обе стороны входа две шкатулки для пожертвований. Кстати, их устанавливают практически во всех католических храмах, и не только внутри, но и снаружи, как правило, возле изваяния Девы Марии и рядом с витринами, наполненными сотнями горящих свечей. Чтобы тоже поставить такую свечку в знак пламенной любви к Деве Марии, нужно опустить в храмовую шкатулку один бумажный вон (чуть меньше доллара), на ней даже написана эта цифра.
  В Корее есть бумажные деньги и монеты, но там не принято звенеть в святых местах мелочью, поэтому денежка достоинством один вон считается самой популярной и минимальной платой за свое благополучие и здоровье. В самом обычном храме я насчитала три ряда по двадцать две скамейки, на каждой из которых может уместиться 8-10 человек, итого примерно шестьсот человек на одной службе, а таких служб по три в день. Так что даже при минимальном пожертвовании сумма наберется немалая. В самом большом храме мне не удалось побывать. Видимо, в связи с рождественскими каникулами там было очень много туристов, и в каждый вход, а их несколько, тянулся немыслимо длинный "хвост".
  Мы с Викторией опускаем по одному вону и подходим к двери, чтобы увидеть, наконец, что же находится в храме. Вот он - Тангун! Это точно он, потому что здесь больше нет никого! Он сидит на троне в национальном платье с длинными рукавами, из-под которых не видно даже пальцев, и с умудренной полуулыбкой-полуухмылкой смотрит на мир. Черные волосы без единой сединки и такая же черная борода словно говорят о бессмертии, о том, что время не изменяет его облика. Может быть, во взгляде даже читается самая малость усталости - как же, столько веков наблюдать за людьми и не переставать удивляться переменам в их жизни.
  По обе стороны от Тангуна растут корейские ели, обхватив корнями землю, не отсюда ли черпает он мудрость? А на елях... На елях сидят большие черно-белые птицы вроде той, что мы видели в ущелье, поднимаясь к храму. И всюду - и за спиной правителя, и перед ним - священные тексты, о смысле которых можно только догадываться. Добротная мебель из красного дерева и реалистичные лаковые миниатюры дополняют гармоничный облик основателя корейского государства.
  Перед письменным столом, за которым сидит Тангун, лежат предметы, которые можно не только посмотреть, но и потрогать: старинный металлический кувшин, такой же древний колокольчик, два высоких подсвечника, чаша для сгоревших спичек и огарков. Здесь можно самим зажечь свечи и помолиться.
  
  Раздумья по дороге домой
  
  Посетив храм Тангуна, мы еще раз оглядели площадку, на которой и стоит строение. Рядом с национальным деревом - корейской елью развевался на ветру государственный флаг Республики Корея с неизменным инь-ян, символом гармонии. И здесь же, теперь уже справа от храма, как раз напротив тех самых символичных ворот, в которые мы и вошли, стояли еще одни ворота. Они были самыми настоящими, из массивного дерева, с тяжелыми металлическими кольцами вместо ручек. В центре - двустворчатая распашная дверь, в которую могла бы проехать машина, а по бокам - одностворчатые, скорее всего, одна из них предназначена для входа, а вторая - для выхода. И буквально за этими воротами стояли обычные сеульские многоэтажки, а возле них кипела обычная жизнь.
  Проделав столь непростой путь к храму, мы искренне удивились, увидев, насколько просто было попасть сюда через эти ворота! Словно в довершение этой мысли нам встретился еще один паломник, он прошел через главные ворота и, читая вслух гортанным голосом молитву, направился к храму. Вот он зажег свечи, продолжая что-то говорить, поднял свернутый в рулончик коврик и опустился на него. Надо же, а мы его и не заметили! Мужчина был один, и это казалось странным: в минуты посещения храма Тангуна, родоначальника корейцев, по одну сторону ворот находился один человек, если не считать меня и Викторию, к тому же, уже перешагнувших границу территории храма, а по другую - более десяти миллионов жителей Сеула и неизвестно сколько туристов.
  Мы добежали до ближайшей станции метро и спустились в подземный мир, в котором продолжается та же жизнь, что и на поверхности земли. Практически все пассажиры, казалось, погрузились в свои проблемы. Нет, они не были угрюмыми или озабоченными. Просто занимались привычными делами. Кто-то проверял домашнюю работу горячо любимых деток, кто-то оплачивал товар, купленный в интернет-магазине, кто-то делал онлайн-регистрацию в официальное учреждение, скажем, в посольство Индонезии, кто-то читал роман, а кто-то "гулял" в социальных сетях. Казалось, что это погружение было настолько сильным, что люди не замечают окружающих. Однако, на самом деле это было далеко не так. Вот если бы в вагон зашел кто-то другой, не такой, как они, и начал бы, скажем, громко разговаривать, а то и скандалить, то пассажиры, не отрывая глаз от телефонов, не вступая в контакт с "чужаком", сделали бы свое дело. В результате - буквально на следующей станции того подхватили бы "под белы", пардон, под смуглы рученьки двое в штатском, появившиеся именно возле того вагона и именно возле той двери.
  Протяженность девяти внутренних линий сеульского метро - около шестисот километров, это густая паутина, в которую затянуто свыше трехсот станций. А если прибавить и пригородные поезда, которые делают эту паутину еще гуще и более вытянутой, то цифры почти удваиваются. За тот день, когда мы искали Тангуна, в подземном транспорте проехало около семи миллионов человек. "Знают ли они Тангуна?" - крутилась в голове мысль. Спросить об этом такое количество людей было практически невозможно. Скорее всего - да. Но повседневная реальность перевешивает значимость образа пусть даже великого, но - мифического героя.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"